Лабиринт забвения (джен)

Глаза удалось открыть далеко не с первой попытки. Вокруг вроде бы было темно, но что-то всё равно слепило.

— Можно ли получить сотрясение мозга внутри чужого сознания? — спросил где-то рядом голос Ильсора.

— Видимо, можно.

Мон-Со, щурясь, осмотрелся. Он лежал на складных носилках в смотровой медотсека. Рядом на перекатном столике стояли какие-то лекарства и валялась зверски разодранная упаковка из-под бинтов. Весь пол усыпали склеенные распечатки: снимки, снимки, снимки… Посередине, скрестив ноги, сидел Ильсор с почти использованным мотком клейкой ленты.

Отложив ленту, он аккуратно перебрался через россыпи снимков, остановился возле носилок и зачем-то провёл рукой по лицу Мон-Со.

— Как ты? Зашёл — и… просто упал.

— Как монтировкой огрели, — сказал Мон-Со, садясь. — Нормально. Ты разрушил свою цепь?

Ильсор задумался. Он сел слева от Мон-Со и поднял несколько снимков. Морни на берегу реки, чертежи «Диавоны», рабочий стол Аль-Тен… Странная арзачка в больничной пижаме — невероятно красивая, с такими же до неестественности идеальным чертами лица, как у Ильсора, но не похожая на него и вдобавок с совершенно мёртвым взглядом.

— Нами, — коротко пояснил Ильсор. — В центре управления я как раз пытался её найти. Цепь… Я ведь говорю с тобой? Но саму цепь я не видел. Возможно, мы по-разному видим… то, что видим.

— Когда я вошёл в центр управления, ты был прикован к креслу.

— Мне безумно хотелось спать. Рес-Кай их все разрезал. — Ильсор широким взмахом указал на снимки на полу. — Я почти всё забыл. А потом ты… с разбитой головой.

Ильсор уронил снимки на пол, полюбовался, как они планируют на кучу таких же, и повернулся к Мон-Со со странной сдавленной улыбкой.

— Шрам. Тот, от договора. Ты в очередной раз спас меня.

— Рес-Кай всё ещё здесь?

— Кажется, нет. По крайней мере, мне… не страшно в собственной голове.

Диоды по-прежнему горели в аварийном режиме, на периферии продолжала выть сирена. Топлива мало. Внутри разума это может значить, что им пора выбираться.

Мон-Со повнимательнее присмотрелся к Ильсору. Бледнее обычного, со зрачками, сузившимися до точек, с отливающей в зелень радужкой, иначе ни зорна бы Мон-Со заметил, что у него со зрачками.

Сколько времени прошло в реальности? Они ведь по-прежнему сидят в библиотеке и пялятся друг на друга, почти не моргая. Наверное, арзаки подняли панику… Ин-Тар подозрительно затихла.

— Нам пора возвращаться.

— Пойдём. Я правильно понимаю, что выводить нас отсюда должен ты как гипнотизёр?

— Да, верно.

Мон-Со встал и подал Ильсору руку. Тот с видимым трудом поднялся и шагнул следом.

К шлюзу — и наружу, прочь от «Диавоны».

На мгновение Мон-Со показалось, что они выскочили в открытый космос. Тьма, холод, звёзды. Но шаг, другой — и впереди возникли знакомые серые стены. На этот раз Мон-Со смотрел на них сверху, видя сразу несколько рядов, и не один.

Ильсор поражённо замер и, кажется, хотел что-то сказать, но Мон-Со не собирался задерживаться в своей собственной голове. Серые стены его порядком достали из последние полгода. Поговорить можно и в реальности.

Ещё шаг, ещё… Мир раскололся, как стекло от взрывной волны. Несколько крупных осколков впились в глаза, мелкие пробивали тело. Ноги ниже колен, казалось, оторвало, как и пальцы на руках.

Зорн-ари, сколько же они сидели, если возвращаться настолько больно? И что с Ильсором, если даже Мон-Со так плохо?

Кто-то схватил его за плечи и заставил лечь. Над головой слышались голоса, кто-то тараторил и тараторил. Под локоть вошла игла. Короткая вспышка — и стало немного легче. Почти незаметно, но, по крайней мере, пальцы и ноги вернулись на место.

— Жуть!

— Ну и видок у тебя!

— А они не помрут?

— Не должны. Док, не должны же?

Арзаки говорили вроде и не громко, но одновременно. Из бормотания вычленялись какие-то отдельные фразы, каждая из которых входила в висок раскалённой иглой. Всё остальное напоминало бурление кипящей воды.

— Тихо! — прикрикнул Ильсор и тут же зашипел — у него тоже, должно быть, раскалывалась голова.

Арзаки послушались. В их выжидательной тишине заговорил Киан:

— Ин-Тар, командуй: как их лечить?

— Тёмная комната, холодное полотенце и покой. К обеду вылезут живыми. Если не повезёт, к вечеру.

— А если совсем не повезёт? — обеспокоенно поинтересовалась Морни.

— Будем думать.

Выжидательная тишина стала немного напряжённой. Морни цыкнула и попросила кого-то:

— Найдите Кау-Рука с Лин-Хесом — Ильсора мы донесём без проблем, а вот насчёт Мон-Со не уверена.

Кто-то, оглушительно топая, выбежал из библиотеки.

Мон-Со хотел сказать, что дойдёт сам — тут всего маэ десять или чуть больше. Однако Ин-Тар с силой придавила его к полу.

— Лежать. Геройствовать будешь потом… когда-нибудь.

Через какое-то время посланник вернулся с Лин-Хесом и объявил:

— Кау-Рука не нашёл. Он свинтил куда-то.

Куда он тут мог свинтить? Погулять по Ирмели с риском для жизни? Мон-Со было слишком плохо, чтобы серьёзно обдумывать последствия штурманской эскапады. Он позволил Ин-Тар и Лин-Хесу увести себя из библиотеки. Шёл всё-таки сам, но был благодарен им за возможность не открывать глаза.

* * *

Приятная компания расслабляла. Шумный, но по-своему рассудительный Анрай, упорядоченный тихоня Тайси, предприимчивый и проницательный Тъяри (спустя столько лет наконец почти получилось выговорить), примороженный Ильсор и отмороженная Морни… Кау-Рук и раньше, совсем уже давно, видел лица арзаков, они не были для него новостью. Однако он ударился в иную крайность: принял их за своих.

Это принятие не было чем-то ужасным. Напротив, Кау-Руку нравилось их общество, нравилось быть его частью. Но он не мог сидеть на месте так долго. Не после камня.

Кау-Рук и сам считал идею ужасной — и в коридоре, и на дорожке, и перелезая через стену, однако… Да телль-си их всех! Кто оправдывается перед стеной? Они далеко от города, рядом с их убежищем нет никаких элементов цивилизации, кроме трассы, сейчас глубокая ночь. Самое время задаться философским вопросом: что может пойти не так?

Единомышленники Ранвишей. Местная полиция — у арзаков же есть что-то подобное? Просто кто-нибудь законопослушный. Камера какого-нибудь зоолога — кругом лес, самое то на ранвишей поглазеть.

Но нет. Кау-Рук бродил среди деревьев, и ничего не происходило.

Снег, ко второй неделе зимы наконец добравшийся до средней полосы, неярко серебрился. Луна расчерчивала его резкими линиями ветвей, превращая в аккуратно выверенную карту. Кау-Руку редко доводилось чертить карты от руки — сейчас всё делали компьютеры. Однако он с детства любил размеренные каллиграфические линии и в школе мог часами зависать над музейной экспозицией, посвящённой географическим открытиям прошлого.

Сапоги мерно скрежетали по нехоженым тропам. Обувь, как и форменный комбинезон, досталась Кау-Руку от какого-то неудачливого пограничника. А вот эллет был его собственный. Излишне пятнистый, но не очень яркий, он не оставлял сомнений в личности заказчика.

То есть сначала Кау-Рук, разумеется, думал, что это дело рук Морни, но та, принеся ему плащ, заявила: эллет на имя Кау-Рука существует уже много лет. Тъяри, как выяснилось, постарался.

— Мне тогда показалось, что мы ещё встретимся, — сказал колдун, пожав плечами, когда Кау-Рук увидел его снова. — Я попросил Малиса, нашего художника, сделать эллет до востребования. Потому что ты не чужой. Если сотворишь какую-нибудь ерунду там, у себя, в Анделе тебе будут рады.

Он сказал именно «будут рады», и Кау-Рук, в общем-то, мог поверить, что его нормально встретит не только сам Тъяри, но и те шесть арзаков, которые в разное время заглядывали к колдуну, пока тот выхаживал раненого менвита. Эти шестеро — Кау-Рук, к стыду своему, не помнил их имён — смотрели настороженно, говорили не то чтобы охотно, но понемногу оттаивали и реагировали в целом спокойно. Будь у них чуть больше времени друг с другом, Кау-Рук мог бы наладить с ними неплохие отношения.

«Зачем я тогда вернулся?» — этот вопрос искушал горечью несбывшейся альтернативы. Когда-то Кау-Рук был другим, больше менвитом. Его дом был в Энар-Таари, его место было в бесконечных экспедициях. Сейчас у него не было ничего: ни дома, ни звания, ни семьи — одни арзаки. Попади он в Андел сейчас, попросился бы остаться.

Однако в текущем положении имелся один огромный минус: неопределённость. Сколько можно прятаться? Не вечно же? От менвитов, от арзаков… Щемиться по углам, притворяться заложником и объектом опытов Киана.

Кау-Рук хотел какой-то… открытости, что ли? Чтобы можно было свободно пройтись по городской улице, посидеть на набережной с бутылкой лимонада или хотя бы минералки, перекинуться с кем-нибудь парой слов, если вдруг взбредёт в голову…

Но пока он имел возможность лишь шататься по ночному лесу и разглядывать тени.

— Эй! — окликнули его. — Откуда зде-здесь менв-вит?

Кау-Рук резко развернулся. В тени растущих вплотную деревьев, слегка пошатываясь, стоял незнакомый ему арзак.

* * *

От Андела, где жил арзакский колдун, до Энар-Таари можно было при желании дойти пешком. Однако, если желание и было, на его исполнение недоставало сил. Колдун одним своим видом вгонял в ступор, а Кэлен, явившийся с шахматами наперевес, и вовсе привёл в ужас.

Ильсор сказал, что это был гипноз. Тайси никогда не думал, что гипноз со стороны может выглядеть так страшно. Особенно глаза — казалось, что в них не было даже бликов.

То же самое творилось с самим Ильсором, когда он не хотел разговаривать с полковником Мон-Со. С ним… Тайси считал, что Ильсор не может быть таким.

Разумеется, он не мог не заметить нарушения логики: Ильсор — арзак, к арзакам применяют гипноз, но с Ильсором такого быть не должно. В чём-то из этого Тайси был неправ.

Кто угодно, к кому он пошёл бы за советом, сказал бы, что верно третье, а не второе. Тайси пока так не думал. Пока. Его мир, правильный и логичный, готовился разрушиться под натиском всех. Оставалось лишь ждать спасительной весны — Анрай ведь обещал помочь ему вернуться в Энар-Таари.

Правда, до этого шахтёр решил подвергнуть Тайси самым немыслимым испытаниям, призванным, по мнению Анрая, показать все прелести жизни свободного человека: хаос, безумие и кошмар. Ну, то есть помочь спасти штурмана Тайси был готов — это же штурман, менвит, а те арзаки из Саи явно не замышляли ничего хорошего. Но… Нынешний вечер Тайси предпочёл бы провести, не выходя наружу.

Кажется, он терпеть не мог зиму. «Не должен чувствовать» и «там слишком холодно» вступили между собой в непримиримое противоречие, однако Анрай, как ни странно, выступил на стороне первого и потащил Тайси за собой.

Вообще-то, найти Кау-Рука в ночном лесу, где нет больше ничьих следов, было нетрудно. Тем более за Анраем увязался Кэлен, котому не хотелось сидеть взаперти… Но Тайси пришлось идти с ними, лезть через стену (Кау-Рук проигнорировал наличие калитки, парни — тоже) и нырять в сугроб.

Анрай был в восторге, Кэлен тихо улыбался. Тайси впервые в жизни чувствовал желание кого-нибудь убить. Фигурально, конечно, но обычно это чувство именно так и называли.

Убить-убить-убить. Кажется, остаток пути по следу Тайси был в таком ужасе, что это заметил даже ушедший в себя Кэлен. Анрай снова полез со своим любимым жестом, и Тайси снова не стал сбрасывать его руку со своего плеча. Ему было нужно, чтобы кто-то был рядом. Хотелось, чтобы кто-то был рядом.

Почему-то в этот момент Тайси остро почувствовал, насколько он одинок. В мире. В мыслях. Среди своих.

Кау-Рук стоял в геометрическом лунном свете и смотрел в куст сирени. Внутри куста стоял арзак.

— Привет! — крикнул им Анрай. — А мы тебя потеряли!

Тайси вздрогнул и чуть не полетел носом в пень. Они же на вы! Анрай всегда обращался к штурману вежливо! Хотя… Анрай кричал по-арзакски, а там этого «вы» нет. Но всё равно…

— Не падай, — тихо попросил Кэлен. — Его надо спасать.

Кого? Анрая или Кау-Рука?

Незнакомец, на которого смотрел штурман, неловко выбрался из кустов и обвёл их всех странным мутным взглядом. Кау-Рук и Анрай уставились на него так, будто что-то поняли. Штурман при этом закрыл один глаз и выглядел почти смешно.

— Отвечая на твой вопрос… — заговорил он, задумчиво подбирая арзакские слова. — Я заделался в друзья арзаков, меня казнили… Менвиты. А арзаки спасли. И вот я тут. А ты? Ночной лес зимой — странное место для пьянки.

Пьянки? А разве это не запрещено? Менвиты и сами редко…

«Тайси, болван! Ты в Ирмели!»

Эту мысль пришлось повторить несколько раз, чтобы она хотя бы чуть-чуть усвоилась.

— Ну… я…

Арзак был, кажется, не настолько пьян, чтобы не суметь сложить слова, однако не смог объясниться сразу. Впрочем… Откуда бы Тайси знать что-то об опьянении? Полковник Мон-Со, похоже, не пил вовсе, капитан Тау-Мит — ни разу за всё время существования первого экипажа. Собственно, случайно услышанные рассказы из его прошлого — всего четыре байки — сейчас были единственным источником информации для Тайси.

— Я пытался в-вспомнить гип-пноз, — наконец признался арзак. — Мен-ня никто здесь не поймёт. Это ж-ж плохо! Как можно? Бла-бла-бла! Ну… вот и… Немного, но с неп-привычки…

— И как? — Тайси с трудом узнал свой голос. — Похоже?

Внимание всех обратилось к нему. Кэлен вытаращился. Кау-Рук выражал лишь сдержанное любопытство — по нему никогда нельзя было сказать, насколько он вовлечён. А вот Анрай всерьёз испугался. Тайси не смог выдержать его взгляд и вопросительно уставился на незнакомца.

— Нет, — сказал тот. — Ни на капельку. Как бездна и водоворот.

Тайси кивнул и отступил на шаг. Анрай тут же вновь вцепился в его плечи. Почему? Чем Тайси, именно Тайси и никто иной, был так значим для него?

— Ты бежишь от эмоций? — спросил Анрай, почти прячась за Тайси.

Незнакомец неуверенно кивнул и тут же, решившись, тряхнул головой.

— А если я помогу тебе? Вспомнить. — Голос Кау-Рука приобрёл опасные вкрадчивые нотки.

— Нет! — Арзак отшатнулся и заслонил глаза рукой.

— Не хочешь? Тогда зачем тебе этот суррогат?

Ответа не последовало. Незнакомец опёрся спиной о дерево и прикрыл глаза, думая или, может, защищаясь от Кау-Рука.

Затянувшееся молчание нарушил Кэлен.

— Пойдёмте обратно? Холодно. Нас искать начнут.

Незнакомец решил уйти первым.

— П-прощайте, — сказал он и нетвёрдой походкой направился прочь.

Проводив его взглядом, Кау-Рук тяжело вздохнул и поддержал своего техника.

— Идёмте, парни. Извините, что заставил побегать.

— Ничего, — ободряюще произнёс Анрай и, наклонившись к уху Тайси, шепнул сквозь зубы: — Даже не думай!

— Не думаю, — успокоил его Тайси.

Нерационально. Не похоже. Смысл?

— Кау-Рук, а как у вас забываются? — спросил вдруг Кэлен. — В Ирмели говорят друг с другом, иногда — вот так. — Он мотнул головой в сторону. — А менвиты?

Кау-Рук хмыкнул, прошёл несколько шагов молча и бросил:

— У нас колдунам пить не рекомендуют. — Помолчав ещё, он продолжил: — Остальные, видимо, исторически подражанием занимались, так что алкоголь не в чести. Так, под большую радость — отметить что-то. Наркотики — другое дело. Более популярны.

Тайси почему-то подумал, что у самого Кау-Рука когда-то был опыт. Однако техник быстро отмёл эту мысль. Экспедиция. Репутация заместителя командира должна была быть безупречной, верно? Кау-Рук отличался ужасным, по менвитским меркам, характером. Он должен был быть безупречен во всём остальном, чтобы попасть на «Диавону».

— Я бы не стал… — пробормотал Кэлен. — Не понимаю, как можно хотеть забыться.

Тайси мог бы ему объяснить, но его объяснение с каждым дурацким движением становилось всё более зыбким. Он продумывал аргумент, а потом поскальзывался на кочке, и хруст снега под ботинками топил этот аргумент и вымывал из памяти. В конце концов, все аргументы остались за стеной.

Увы, внутри стен вместо этих аргументов ничего не возникло. Если гипноз дарил пустоту забвения, то его отсутствие — пустоту непонимания. Непонимания ничего.

Примечания:

Следующая глава — 5 января, потому что раньше её всё равно никто читать не будет.

Пока же приглашаю отвлечься от шахмат и сыграть в крестики-нолики: https://ficbook.net/readfic/018c35c2-48ab-7cbc-b3a6-2d7681325819

Поздравляю с наступающим Новым годом всех читателей, как отзывчивых, так и молчаливых! Вы все мне очень дороги. Спасибо, что не бросаете бесконечный впроцессник.