Лабиринт забвения (джен)

Примечания:

Писалось в чертовски холодной квартире, так что осторожно — флафф, ибо автору нужна была хотя бы психологическая грелка. Гадости, впрочем, тоже не за горами.

---

В комнате было темно. Ильсор не знал, зачем в реабилитационном центре понадобились светомаскирующие шторы, но они висели почти в каждой комнате. Сейчас это, пожалуй, было даже к лучшему. Он и сам с трудом переносил свет, а Мон-Со было ещё хуже.

Ильсор знал от Кси-Лей, что длительное воздействие на разум выматывает, но вживую последствий никогда не наблюдал. Внешне, к счастью, они проявлялись не слишком ужасно — полопавшиеся сосуды и синяки под глазами вообще были профессиональной особенностью лётчиков. Но вот что творилось у Мон-Со в голове, если он сперва долго не приходил в себя, а потом просто лежал, глядя в потолок?

Час, второй, третий… Их обоих оставили в покое, можно сказать, изолировали. Отец, когда заглядывал их проведать, говорил, что пока беспокоиться не о чем.

Не беспокоиться не получалось: накопилось слишком много вопросов.

Виллина, она же — Ин-Тар. Взлом Библиотеки силами Ланата и Юнсара, хотя Юнсар не мог не знать, что у неё нет сервера. Наконец, то, что Ильсор видел, когда они с Мон-Со выбирались в реальный мир.

Бесконечный серый лабиринт под грозовым небом, никаких прямых углов. Так… примерно так выглядела Ирмелийская Библиотека, какой Ильсор видел её в Сае. Разве что там вместо туч гудела жуткая воздушная воронка.

Что это было за место? Почему Мон-Со провёл Ильсора через него? И почему был так недоволен, увидев, куда они попали?

Возможность задать вопросы представилась лишь часа в три уже на следующий день. По крайней мере, Мон-Со сам решил заговорить.

— Всё-таки не вышло.

— Что не вышло?

— Вернуть тебе возможность разговаривать со мной.

Ильсор фыркнул. То ли Мон-Со просто решил ответить на вопрос, наплевав на изменение обстановки, то ли недостаточно пришёл в себя и очень медленно соображал.

— Что я, по-твоему, сейчас делаю?

— Доказываешь мне, что я неправ.

Ильсор пересёк разделявшее их расстояние и сел на край кровати. Полумрак развеивала лишь включённая на минимум настенная гирлянда, и Мон-Со сильно щурился, пытаясь различить что-то, кроме движения. Ильсор помнил это ощущение — до своих вшитых линз он тоже во так щурился, безуспешно пытаясь высмотреть что-то в полутьме. Со змеиными зрачками это, должно быть, вдвойне неудобно.

— С тобой всё нормально? — спросил Мон-Со, чуть повернув голову и наконец перестав высматривать что-то в полумраке. — У тебя глаза зеленью светятся.

— А у тебя — серым. И зрачки змеиные. — Ильсор улыбнулся, надеясь, что Мон-Со видит его лицо, а не только глаза. — Я говорю с тобой и пока не откусил себе язык — значит, всё получилось.

Мон-Со изобразил странную улыбку — с одной стороны, вполне искреннюю, несмотря на всю сдержанность, с другой — неприятно кривую, видимо, свою любимую.

— Стать колдуном стоило только ради этого. И ни за чем больше.

— Ты так не любишь дар вашего Верховного?

— Он приносит мне лишь проблемы. С детства.

— Вот как…

Вытащить из Мон-Со какие-то подробности о его жизни до авиационной академии было практически невозможно. Сейчас он почему-то заговорил об этом сам.

— При первой проверке определили одиннадцать. Мой нас-ставник чуть меня не убил — дошло до ис-скусственной комы. После неё определили вос-сьмую квалификацию.

Наставник — чуть не убил? У менвитов обучение колдовству настолько жестокое или дело в самом наставнике? Вероятно, второе, иначе Мон-Со принимал бы ситуацию как должное, а Ильсор ещё в Ро-Ис выяснил, что своего наставника Мон-Со боялся.

Ладно, с менвитами лучше не говорить о страхах.

— Но учить тебя начали как колдуна, так? Вот откуда умения из девятой квалификации, которыми ты меня на Беллиоре пугал.

— Ты знаешь классификацию?

— Я ведь Библиотекарь… Правда, в силу необъятности информации мои знания часто обрывочны… Например, про эффект змеиных глаз я только с тобой узнал. Клептоман был слишком быстр, чтоб я мог заметить, а литературы не попадалось.

Мон-Со в ответ лишь хмыкнул. Ильсор задумался: можно ли спрашивать его о лабиринте или пока не стоит? В конце концов, Мон-Со нужно отдохнуть, привести мозги в порядок. И всё-таки Ильсор не сдержался.

— То, что мы видели в самом конце. Лабиринт…

Мон-Со скривился — тема была ему крайне неприятна. Но он всё же ответил:

— Я периодически попадаю туда с начала ос-сени. Пытаюсь найти с-свою память. Как правило, нахожу не то, что надо.

Память? И почему он так сильно шипит?

— Знаешь, он похож на Ирмелийскую Библиотеку — я видел её в Сае.

— Вот только библиотеки в моей голове и не хватало.

— Но… если это всё-таки она, то как? Ты менвит — что в твоей голове может делать арзакская Библиотека?

— Понятия не имею.

Нет, не шипит. Показалось, похоже.

Мон-Со закрыл глаза рукой, как не делал, кажется, уже давно. Он был растерян ничуть не меньше, чем Ильсор, но жест этот, скорее, выражал обычное желание избежать лишних мучений. Во всяком случае, в сочетании с искривлёнными губами.

— Голова болит? Хорошо, отложим разговор. Мне уйти?

— Сиди уже. Будешь потом страдать из-за невыносимой дис-станции. Как ещё обниматься не полез?

— Места мало.

— С каких пор это останавливает арзака?

Подначивает? Провокации — совсем не в его духе. Неужели?..

Стараясь не слишком коварно улыбаться, Ильсор заметил:

— Мон-Со, «обними меня» можно уместить в два слова.

Мон-Со вновь хмыкнул, но говорить, что ничего такого не подразумевал, не стал. Наоборот, даже к стене отодвинулся, словно бы приглашая. Не то чтобы они от этого смогли нормально уместиться вдвоём на одноместной кровати, рассчитанной на арзака, но пол здесь не был холодным, можно было спокойно лежать.

Кто, интересно, настолько довёл Мон-Со, что ему понадобилась поддержка?

* * *

В голове вился болезненный туман. Киан пару раз колол обезболивающие — вроде действовало, но туман никуда не исчезал. Из него периодически проступали змеи, две фиолетовых луны в пустой темноте или знакомое лицо с ранвишьими глазами.

Мон-Со видел ранвиша только раз, и воспоминание об этом мелькнуло, оставив после себя неприятную горечь.

Эн-Сем. Он уже достаточно пришёл в себя, чтобы заполучить право выходить в больничный парк. Или, возможно, компания Кер-Со, который зачем-то приехал в психушку, казалась врачам достаточно надёжной. Они вдвоём просто брели по какой-то уединённой дорожке, а ранвиш сидел на спинке скамейки. Увидев людей, он исчез, но Мон-Со успел заметить, что глаза у ранвиша изумрудно-зелёные.

Змеи и луны в тумане появлялись каждый раз в разных местах, а вот положение глаз оставалось неизменным — справа, напротив относительно устройства комнаты.

Ильсор молчал. Наблюдал, но не делал никаких попыток заговорить.

— Всё-таки не вышло, — заметил Мон-Со вслух.

Ошибся. В доказательство Ильсор начал болтать без умолку, даже поближе перебрался.

Теперь, когда он сидел возле кровати, туман отступил куда-то на задний план. Мон-Со ещё пытался найти там свои галлюцинации, но, видимо, Ильсор разогнал их одним своим присутствием.

Он больше не косил в сторону и, действительно, мог свободно говорить. Пожалуй, ради этого даже стоило стать колдуном, но — только ради этого.

Поговаривали, что владение чужим разумом дарует эйфорию. Мон-Со не мог сказать за других, однако сам, применяя гипноз, не испытывал ничего. Та же серость, что в реальности, и только дважды: с Касси и с Ильсором — колдовство подкинуло ему новых ощущений. Однако они были чем угодно, но точно не эйфорией.

Объяснять всё это Ильсору — по крайней мере, сейчас — Мон-Со не собирался. Вместо этого неожиданно для себя рассказал про Кир-Силя. Колдун в их разговорах уже всплывал, и Ильсор, в общем-то, имел право на часть воспоминаний Мон-Со, после того как тот перерыл всё содержимое его головы.

Впрочем, Кир-Силем Ильсор не заинтересовался. Его больше привлёк лабиринт, попавшийся на их пути на несколько секунд.

Ирмелийская Библиотека. Скорее всего, Ильсору показалось. Да, впервые Мон-Со увидел свой лабиринт после столкновения с разумом Касси, но она работала в Бассанийской Библиотеке, а не в Ирмелийской.

Кстати, почему их названия не совпадают по уровню? Логичнее было бы сочетание Ирмелийской и Энарской или Валлейской и Бассанийской.

— Но… если это всё-таки она, то как? Ты менвит — что в твоей голове может делать арзакская Библиотека?

И в самом деле — что?

Ильсор был весьма убедителен: лабиринт встал перед глазами, почти заглушив его. Тёмный, с закручивающейся спиралью грозы, полный старых книг — он выступил из тьмы, освещённый одинокой молнией. Привычный вертолёт стоял, неконструктивно опустив нос, и неровно мигал прожекторами. Один-два-один-два-три. Сигнал бедствия.

Мон-Со закрыл глаза рукой, как если бы это помогло не видеть собственную память.

— Голова болит? — встревоженная спросил Ильсор, возвращая его в реальность. — Хорошо, отложим разговор. Мне уйти?

Вспомнился похожий разговор в квартире Кир-Силя. Тогда Ильсор ещё и обниматься полез при встрече. Странно, что сегодня не стал.

Сказал, что здесь мало места. Серьёзно? Комната была явно просторнее прихожей в той квартире. Скорее, кто-то просто решил поиграть в тактичность.

— С каких пор это останавливает арзака? — поинтересовался Мон-Со.

Ильсор честно постарался скрыть победоносную улыбку, но не преуспел. Впрочем, лёг он так, что Мон-Со не было видно его лица, но лбом в ключицу уткнулся, словно искал защиты от чего-то. Пусть улыбается сколько угодно, если ему от этого легче.

Спустя несколько минут тишины Мон-Со вынужден был признать, что ему самому это было нужно не меньше, чем Ильсору.

Лон-Гор в первом полёте говорил, что людям для поддержания психического здоровья нужен живой якорь — кто-то, с кем комфортно находиться рядом независимо от обстановки. Для Мон-Со таким якорем стал Ильсор. Была, конечно, ещё Морни, но она пока больше сводила с ума. А личный пустынный дух Мон-Со, ухитрявшийся сочетать в одном себе назойливость и тактичность, оказался хорошим успокоительным.

Возможно, причина крылась в том, что у них было больше общего, чем могло бы показаться. Как минимум их обоих отличала отчуждённость. Мон-Со всегда держался в стороне от других менвитов, Ильсор — от арзаков. В сочетании с их национальной общительностью это бросалось в глаза как что-то неправильное. Кроме того, у них обоих не было ничего, за исключением дела, которому они посвятили жизнь.

— Ильсор.

Он чуть отодвинулся, поднял голову и со вздохом заметил:

— Судя по голосу, ты нашёл не самую приятную тему.

— Вероятно. Когда я искал тебя в твоей памяти, я не нашёл ни одного воспоминания о личном. Только те, что подчинены спасению арзаков или «Диавоне».

— Ты вряд ли успел обойти всё, но, знаешь… личное и арзаки занимают мою память в таком соотношении, что теория вероятности вполне могла подкинуть тебе исключительно не личное, даже если ты просмотрел сотню моих воспоминаний.

Ильсор замолчал, словно хотел точнее высчитать число воспоминаний, которые должен был просмотреть Мон-Со, чтобы увидеть хотя бы одно личное. Математическая задачка почти из школьного курса. Ответа не было.

— Ты сам не лучше, если честно. Можешь читать лекции о вертолётах, но ни слова не скажешь о себе. Но… спасибо, что напомнил мне, как пуста моя жизнь.

Ильсор опустил голову, видимо, не желая смотреть на Мон-Со. Маска спокойствия — Ильсор всегда надевал её, когда не мог контролировать свои эмоции: и для арзаков, и для менвитов. Мон-Со не было нужно смотреть на него, что это увидеть.

— Прос-сти.

— Глупо обижаться на факты. Надеюсь исправить это, когда всё кончится.

— Как? Ломать себя — процесс не из приятных, насколько я понял.

— Зачем ломать? Просто… когда всё кончится, вспомню то, что когда-то отбросил за ненадобностью. Позову Лиену на свидание, если она к тому моменту никого себе не найдёт.

— Лиену. Эту ту, которая дознаватель из Ламиэре?

— Она не дознава… О исит! — Ильсор, всё это время балансировавший на краю кровати, трагически повернулся на спину и скатился на пол. — Мне говорили, она хотела тебя прирезать. Это правда?

— Не знаю, чего она хотела, но если бы не твой отец, я бы сейчас выглядел как генерал Шаа-Раз.

— Это который ваш авиационный корректор?

— Да, этот.

Ильсор, кажется, неплохо его знал. Шаа-Раз был лучшим другом Баан-Ну, и у него не было половины носа.

— Исит, и почему половина моих друзей мечтает тебя убить? То есть понятно за что, но… почему?!

От резкого возгласа в голову вновь вонзились спицы. Если гипноз чувствуется именно так, то ясно, чем Мон-Со заслужил своё прозвище Повелителя игл.

— Ильсор, успокойся. У тебя ещё будет множество поводов для страданий. Не порти мне вечер.

— Он чем-то примечателен?

— Тишиной.

— Ты улыбаешься. Жаль, Морни этого не видит.

* * *

Таменди торопливо шла по коридору, считая фрески на стенах. Музыканты, художники, учёные, врачи… Яркие одежды, светлые лица, а в обрамляющих портреты арках — орнаменты из бесконечных птиц. В последнее время, бывая здесь, она чувствовала странную неуместность. Чего? То ли себя среди них, то ли их в этом здании.

Таменди ещё застала то время, когда здесь распоряжался исключительно Арлуан, но его уже давно сменил Золан. Красная форма Западного легиона, светло-серая — Южного, серо-зелёная — Восточного… Раньше ещё были светло-зелёные, почти гражданские пиджаки разведчиков, но их по неясной причине расформировали. Теперь Дворец старейшин выглядел… не совсем правильно, но Таменди никак не удавалось поймать причину. Не в форме же дело?

Золан ждал на верхнем этаже, возле часового механизма. Ему почему-то нравились старинные механические часы, а за главными часами Ирмели он и вовсе ухаживал лично. Вот и сейчас старейшина что-то там полировал, бросив китель на перила у входа.

— Ну как? — спросил он, стоило Таменди выйти из лестничного сумрака в отсветы слуховых окон.

— Не то чтобы очень информативно.

— Точнее?

Золан извлёк из стоящего на табуретке чемодана пушистую кисть и принялся отряхивать ею какой-то особо заковыристый элемент механизма. Таменди устроилась на нижних ступенях и сообщила:

— Менвиты в Ялао есть, убедилась. Они занимают две или три свечки на центральной площади, всё остальное, похоже, пустует. По крайней мере, за пять дней я не заметила никакой активности в других частях города.

— Мы можем что-то сделать?

— В лоб — нет. — Таменди покачала головой. — Первую линию обороны держат даасары. Ещё там много змееголовых. Горгона зовёт их серыми кобрами, говорит, это какие-то мутировавшие менвиты.

— Она тебе помогает? По своей инициативе?

— Ей по каким-то личным мотивам Ялао не нравится настолько, что она сама мне кое-что подсказала.

— Любопытно, — протянул Золан и, отложив кисточку, уставился на Таменди.

— Мы не сможем атаковать в лоб и избавиться от них, но зайти с тыла нам, может быть, и удастся.

* * *

Это был четвёртый день в Ялао. Город по большей части пустовал, и, если не соваться в обжитые места, можно было остаться незамеченными. Даже своенравный обрубок змеи ничьего внимания не привлёк.

— У них что, нет системы наблюдения? — возмутилась Таменди. — Менвиты же!

— А защ-щ-щем? — вопросила змея, покачиваясь на хвосте. — С-сдес-сь никто не ходит, а кто ходит — чирин-чин порвут.

— Кто?

— Даас-сары, по-ваш-шему. Пош-шли, кое-ш-што покаш-шу, — и она целеустремлённо поползла куда-то в сторону северной части города.

Змея двигалась быстро, и Таменди не осталось ничего, кроме как бежать за ней следом. Они пронеслись через несколько улиц и заброшенный парк, в конце которого упёрлись в здание, довольно небольшое, по меркам Ялао.

Узорчатый мрамор, кажущийся монолитным. Белые полосы и кляксы на благородно-сером фоне. Формой здание напоминало толстый-претолстый карандаш высотой этажа в четыре. Окон нет, дверь есть, но заперта. Добротная, высокая дверь, на вид — из металла, обшитого странными синими штуками, похожими на гигантские пайетки.

— И что это за реликт? — поинтересовалась Таменди.

— С-сдес-сь с-создают ос-сновы для с-серых кобр. Со с-свечками с-соединяется под с-семлёй. Внутри — пус-стое прос-странс-с-ство и колдовс-с-ство вроде того, что в пирамиде.

— Взорвать можно?

— Нуш-шно! — укоризненно всшипела змея, пойдя злыми кольцами.

— Что это даст?

— Невос-сполняемос-с-сть ресурс-сов у противника.

— И ты не врёшь и не держишь пращу за пазухой?

Змея затряслась от злого смеха.

— Мне нещ-щем дерш-шать пращ-щу! У меня даш-ше рук нет твоими с-стараниями, не то ш-што запазухи!

Таменди усмехнулась.

— Если твоя подсказка сработает, я подумаю над тем, чтобы вернуть тебе человеческий облик.

Змея подпёрла подбородок хвостом и смерила Таменди недоверчивым взглядом.

* * *

— Значит, подземный ход и непонятное здание с колдовством внутри, — подытожил Золан. — Ты проверила, какое именно колдовство там скрыто? Я не хочу получить второй Алтамит посреди Ирмели.

Таменди скривилась: это был худший просчёт в её жизни, даже опыт с ранвишем, стоивший ей Беасса и Морни, не казался таким ужасным.

— Я замерила и отсняла всё, что могла с имеющимися инструментами, но мне нужен кто-то, кто разбирается в менвитских символах.

— Ищи среди разведчиков, — посоветовал Золан, пожав плечами.

— Почему ты их распустил, кстати?

— Готовлю то, что защитит нас от менвитов раз и навсегда. Мне не хотелось, чтобы кто-то из наших остался с той стороны.

— И что же это?

— Извини, дорогая, но я пока предпочту промолчать.

— Моя возня с даасарами — лишь отвлекающий манёвр? — Таменди взяла злая досада.

— Не только. В конце концов, кто-то должен убрать менвитов из Нармё. Кажется, у даасаров получается. — Золан улыбнулся и переместился к другому элементу часового механизма. — На сегодня, думаю, всё. Жду информации… скажем, через неделю?

— Договорились.

Таменди встала, отряхнула форму и, не прощаясь, ушла. Ей надо было найти человека, знакомого с менвитскими колдовскими символами. Основным местом обитания разведки всегда был Ламиэре. Значит…

— Комиссар Лиена, какая удача, что ты здесь!

Нерро Лиена куда-то спешила с кучей папок, которые, конечно же, рассыпались, когда девушка дёрнулась от внезапного окрика. Таменди принялась помогать ей их собирать.

— Если ты хочешь восполнить свою команду за счёт моих, то иди-ка ко всем иситам разом, — с милой улыбкой посоветовала Лиена.

О, началось! Таменди теперь — главное зло всея Ирмели, по всей видимости.

— Заманчивая идея, но нет. Мне нужен кто-то из разведчиков, кто разбирается в менвитском колдовстве.

— Ильсор, например? Он вроде даже с самыми высокими колдунами пересекался. Но я не уверена.

Таменди тоже была не уверена: Ильсор был первым, кто вылетел из рядов разведки, причём до того, как её официально расформировали. Похоже, у них с Золаном произошёл какой-то конфликт интересов. Однако общаться с Ильсором не запрещалось — Таменди бы знала.

— Пусть будет Ильсор. Где он сейчас?

— Где-то у старейшины Оррики. Я сама собиралась к нему. Сейчас окончательно разругаюсь с Золаном — у меня для него важные сведения были, а он меня послал! — и поеду к Ильсору. Ты со мной?

— Если в машину влезет гигантская разумная змея…

Лиена вытаращила глаза, но всё же заметила:

— Всегда можно взять другую машину.

— Вот и славно.

А Ильсор, кстати, может знать и о том, что случилось с Морни. Вряд ли, конечно, но у них был какой-то способ связи, работавший в любых условиях.