Пламенный венец (гет)

Даже сквозь тонкую пелену сна он почувствовал, что Лианна уже проснулась. Его жена о чем-то вздохнула, завозилась и попыталась встать. Она шевелилась осторожно, боясь разбудить его, однако едва она начала отползать к краю кровати, чтобы выбраться из-под прохладных шелковых простыней, он обхватил руками ее талию и притянул обратно к себе. Она тихо вскрикнула, но, развернувшись, чмокнула его в щеку и уткнулась лбом ему в плечо. Ее слегка влажное и горячее тело прижалось к нему покрепче.

— Доброе утро, моя королева, — прошептал Рейегар ей на ухо, целуя его и слегка прикусывая, отчего она тихо мурлыкнула и потерлась носом о его шею.

— Доброе утро, ваше неугомонное величество, — отозвалась она, изображая досаду на него, но Рейегар хорошо знал, что его жена была более чем довольна. — Вы разве не спешите?

— Нет, — он взглянул на слабо светящееся окно, убеждаясь, что время еще было раннее: только миновал час соловья, и неуверенные рассветные лучи едва пробивались сквозь занавеси. — Я еще могу немного побыть с тобой. Но вот куда это ты собралась так рано?

— Мне не спалось, — Лианна пожала плечами.

— Снова дурные сны? — Рейегар отодвинулся, озабоченно всматриваясь в ее лицо. Кошмары, которые впервые появились после гибели ее отца и брата, иногда возвращались к ней, мучая ее и не давая ей покоя.

— Нет, — она покачала головой, — благодарение богам, нет. Просто здесь слишком жарко и даже ночью не становится легче. — Лианна обняла его за шею и прильнула к нему еще ближе. От нее пахло свежевыстиранным бельем, немного мылом, немного травами, но больше всего им самим. Рейегар осторожно улыбнулся, поглаживая ее бок. Уже несколько лет эта женщина принадлежала ему, а ему все казалось, что он не мог достаточно ей насладиться.

Его губы коснулись ее слегка вздернутого носика, ее щеки, линии подбородка, шеи и плеч. Ее вздох обдал теплым воздухом его кожу, а ее пальцы стиснули его плечи. Глаза Лианны потемнели, словно намокший под струями дождя гранитный камень, она слегка выгнулась, позволяя ему целовать себя, касаться ее кожи, мягко поглаживать, прикусывать, ласкать. Рейегару не нужно было крепкого дорнийского вина, чтобы запьянеть, ему вполне доставало вида Лианны, разрумянившейся и сладко постанывающей, с полуприкрытыми глазами и приоткрытым от наслаждения ртом.

Света в комнате было достаточно, чтобы он мог хорошенько рассмотреть ее: темные линии бровей, припухшие от поцелуев алые губы, выступающие ключицы, округлившиеся плечи. Ему неустанно хотелось касаться ее, не только видеть, но и чувствовать, и рука Рейегара следовала за его взглядом, заставляя Лианну дышать все чаще и стонать громче. Ее ресницы дрогнули, и она раскрыла глаза, уставившись на него хмельным взглядом удовольствия.

— Каждый раз я задаюсь вопросом, что обо мне думают твои гвардейцы, — она рассмеялась, — но я никогда не решусь у них об этом спросить.

— Ничего такого, поверь, — Рейегар хмыкнул. — Скорее всего, они просто завидуют мне.

Она хотела что-то возразить, но он не дал ей этого сделать, поцеловав в губы. Лианна возмутилась и слегка прикусила его нижнюю губу, но он уже понял, что она с радостью включилась в его игру. Их языки сплелись, как и их тела, и Рейегар чувствовал, как дрожит от желания его жена. Его рука скользнула по животу Лианны и нырнула между ее ног, осторожно разводя их в стороны и поглаживая бархатистую кожу. Ее бедра дернулись ему навстречу, но он крепко сжал их: сейчас этот танец вел он, хотя частенько он отдавал поводья жене, позволяя ей делать с собой все, что ей заблагорассудится. Лианна, распаленная страстью, была неистова и дика, настоящая волчица, и ей одинаково нравилось вести и подчиняться.

Она снова стиснула его в объятиях, будто ей все еще требовалось заявлять на него свои права, будто он не принадлежал только ей весь, без остатка, ее губы целовали его плечо, но когда он проник в нее, Лианна слегка прикусила его белую мраморную кожу, отчего он только улыбнулся и довольно хмыкнул. Рейегар всегда видел в ней это пламя, разжечь которое удалось только ему одному. Он видел его с самого первого поцелуя, робкого и одновременно полного желания, хотя тогда она и сама не догадывалась о той силе, что пробуждалась внутри нее, и смущалась от того, что совсем не знала, что же ей со всем этим делать. За ее стеснением всегда пряталось любопытство, которое с годами взяло верх, хотя Лианна и волновалась иногда из-за того, что о ней подумают другие. Впрочем, это никогда ее не останавливало, когда она чего-нибудь хотела.

— Боги, — прошептала она, целуя покрасневшую кожу в том месте, где только что хватала ее зубами, словно хищница, — прости, иногда я… забываюсь, — она улыбнулась и очень многозначительно поглядела на него.

— Я не в обиде, — Рейегар довольно ухмыльнулся, немного отстраняясь и снова рассматривая ее, хотя и знал в ее лице каждую черточку. Она отвечала ему вороватым взглядом хитрой лисы. Он снова наклонился и поцеловал ее, лаская ее губы своими. Его рука сжала ее небольшую грудь, немного раздавшуюся после рождения детей, пальцы огладили сосок, вырвав из ее горла стон. Лианна сильнее подалась вперед, принимая его в себя еще глубже. Ее глаза больше не были закрыты, она смотрела на него безотрывно, а он нырял в серый омут ее взгляда и не желал оттуда выбираться. Где-то далеко отсюда, в зале Малого Совета его уже скоро будут ждать лорды: Аррен снова будет пытаться вразумить его, Варис — распространять запах розовой воды, а Станнис — скрежетать зубами. Иногда ему и правда хотелось сбежать, забрать Лианну, детей и уехать, но он знал, что никогда не сделает этого, знала это и Лианна, поэтому ни о чем таком не просила, хотя он и чувствовал, что она мечтала об этом не меньше его.

— Я люблю тебя, Лиа, — прошептал он ей в ухо, зарываясь носом в ее густые волосы. Можно было повторить это тысячу раз, но каждый раз слова звучали по-новому.

— И я люблю тебя, — отозвалась она едва слышно, дыхание ее стало сбивчивым, и она с трудом выговаривала слова, они выпархивали из ее уст будто вырвавшиеся на свободу птицы.

Рейегар теперь не видел ее лица, только почувствовал, как она уперлась подбородком ему в плечо и принялась покрывать легкими поцелуями его шею и подбородок. Он растворялся в ней, падал в бездну и одновременно взлетал ввысь, так высоко как не дано было подняться ни одному живому человеку. Лианна все повторяла его имя, тихо, почти бессвязно, чередуя его со стонами от наконец захватившего ее удовольствия, Рейегар почувствовал как его собственное тело замерло в оцепенении перед тем как содрогнуться от залившего его наслаждения. Он снова стиснул бедра Лианны, изливаясь в нее, а потом так и остался лежать, прижавшись к ней и вдыхая запах ее волос и пота.

Он пришел в себя только тогда, когда его жена что-то неразличимо промычала, и он поспешил отодвинуться в сторону. Лианна растянулась на спине, а Рейегар устроился рядом на боку, наблюдая за тем, как замедляется ее дыхание, а по ее лицу расползается блаженная улыбка. Протянув руку, он принялся водить пальцем по ее ключицам и груди, касаясь ее легко, почти невесомо, но достаточно, чтобы раздразнить. Улыбка ее только ширилась, и Рейегар был рад видеть жену такой. Лианна повернула голову, взглянув за окно. Солнце там уже поднялось и теперь разрывало своим светом плотные шторы, скоро к ним должны были явиться слуги с водой для умывания и свежей одеждой. Его жена, вероятно, подумала о том же самом, что и он, ибо радость ее внезапно потухла.

— Ты скоро уйдешь, — пробормотала она, поймала его руку и прижала к губам.

— Да, — он кивнул, наслаждаясь ее лаской, легкой, но от этого еще более приятной. — Но ты можешь пойти со мной.

Лианна скривилась.

— Твой лорд Аррен опять будет бубнить про себя, что мне нечего там делать, — вздохнула она.

— Король здесь я, — твердо ответил Рейегар, — а мне хочется видеть тебя на Малом Совете. Лорд Аррен умен, но есть вещи, в которых он едва ли что-то смыслит. Детей у него нет, а обе его жены не пережили мужа.

Лианна фыркнула, словно волчица, которую почесали не за тем ушком, за которым ей хотелось, но глаза ее просияли.

— Я пойду с тобой, если тебе этого хочется, — согласилась она.

— Ты можешь не смотреть на меня столь невинным взором, милая женушка, — Рейегар наклонился и поцеловал ее. — Ты сама этого хочешь не меньше.

Она покачала головой, улыбнулась и выудила из-под подушки смятую ночную сорочку, сорванную с нее еще вчера, и быстро натянула ее обратно, позволяя Рейегару с любопытством наблюдать за этим. Их уединение и вправду вскоре было нарушено слугами, и утренние хлопоты захватили их вовсю: загремели жестяные тазы для умывания, послышалось ворчание камердинера, поминавшего в седьмом пекле гладильщиц, оставивших залом на камзоле его величества, защебетали служанки Лианны, наперебой рассказывая что-то своей королеве и исподтишка бросая взгляды на короля. Прибежал секретарь, таща на себе ящик красного дерева с трехглавым драконом на крышке, а сверху еще и ворох каких-то пергаментов. Все это, вероятно, требовало немедленного внимания короля, и Рейегар с трудом сдержал усталый вздох. Король махнул рукой, приказывая подать ему самое безотлагательное, и принялся за чтение, пока камердинер расправлял на нем очередной черный дублет.

В первую очередь секретарь вручил ему донесение капитана Золотых Плащей. Несколько дней назад в Блошином Конце начались наконец работы под руководством инженера Феллона Гуарро, однако шло все далеко не так радужно, как задумывал Рейегар. Заморского инженера, да и местных работяг-вестеросцев приняли в Блошином Конце за опасных чужаков и ладно если бы просто не помогали, так еще и мешали их работе. Какая-то старуха вещала на перекрестках, что дело это не богоугодное и что Семеро прогневаются на короля, а с ним вместе и на столицу, и на все Королевства разом.

Рейегар несколько раз посылал своих людей поговорить с местными, но это не увенчалось успехом, потому что той старухе верили больше, чем слугам короля, сидящего у себя в замке на холме и о жизни бедняков знавшего не так уж много. Работы, по настоянию Рейегара, продолжались вопреки всему, и не далее как прошлым вечером несколько головорезов, получив деньги, видно, от общины, напали на инженера и рабочих. К счастью, Золотые Плащи подоспели вовремя, и все участники завязавшейся потасовки отделались лишь синяками. Головорезов связали и бросили в темницу для дальнейшего допроса и суда.

— Рей, — окликнула его Лианна. Она была уже готова: на ней было надето темно-синее шелковое платье, открывающее позолоченные солнцем плечи, а густые каштановые волосы — заплетены в косы и красиво уложены на голове. Одна из служанок застегивала у нее на шее скромную нитку из голубого оникса. Едва девушка управилась, Лианна сдвинулась с места и подошла к нему. — Что-то случилось? — спросила она, положив руку ему на плечо. — Отчего ты так хмуришься?

— Да, — скрывать что-то от жены не имело смысла, она бы все равно дозналась, ибо любопытство Лианны не имело никаких границ, и она продолжала бы выпытывать из него правду. Он протянул ей донесение. — Боюсь, для начала мне придется отправиться в Блошиный Конец.

— Я поеду с тобой, — заявила Лианна.

— Лиа… — Рейегар намеревался возразить, но жена не дала ему договорить.

— Пожалуйста, Рей, — она взяла его за руку. — Я уже была там множество раз и я хочу поехать с тобой.

Рейегар улыбнулся и покачал головой, пусть уж лучше просится поехать с ним, чем чахнет в своей спальне. На бездеятельную печальную Лианну было больно смотреть, от вида ее подернутых туманом глаз у Рейегара разрывалось сердце, теперь же его жена приободрилась, и серые глаза блестели почти как раньше. Он готов был согласиться едва ли не на все, лишь бы порадовать ее хотя бы немного. Более того, бедняки ее любили, благодаря ее справедливости и состраданию. Всем было известно, что это королева Лианна раздавала в самых бедных кварталах еду и жертвовала деньги тем, кто в них больше всего нуждался.

— Хорошо, — он поднес ее руку к губам и поцеловал. — Ты умеешь упрашивать, милая жена. Может, прав лорд Аррен, и ты действительно мной управляешь?

Лианна склонила голову и с вызовом оглядела мужа с ног до головы.

— Я бы рада, — заявила она самым серьезным тоном, — но разве тобой можно управлять? Скорее уж ты любишь покомандовать.

— Что ж тут поделаешь, — Рейегар пожал плечами и улыбнулся. Если его жена вбивала себе что-нибудь в голову, вот как сейчас, все его возражения были бесполезны, ибо она всегда находила способ его уговорить, и лишь в очень редких случаях у него получалось переубедить ее. — Я король и твой муж, по всем законам ты должна слушаться меня.

Лианна одарила его весьма многозначительным взглядом и направилась к своим служанкам, чтобы снова переодеться, на этот раз в дорогу. Синее платье она приказала оставить к ее возвращению, а вместо него надела серый костюм со штанами и легким дублетом, расшитым узором из голубых роз. Волчицу можно было приласкать и приручить, но нельзя было посадить на цепь, и Рейегар хорошо знал это. Ошейника и веревки она бы никогда ему не простила, и Рейегар никогда бы не смог поступить с ней так, видно, именно поэтому она выбрала его, а не Роберта Баратеона.

Рейегар распорядился о лошадях, отправил слуг предупредить гвардейцев и Малый Совет и теперь поджидал жену в их общей гостиной, потягивая холодный компот из вишен, вино в такой ранний час никто из них не пил, и его всегда подавали не раньше обеда. Спустя четверть часа появилась Лианна, она тоже быстро осушила чашу с компотом и довольно вздохнула, радуясь прохладе. Рука об руку с Рейегаром они спустились вниз, где их уже поджидали Уэнт, Мутон и вечно хмурый сир Барристан, снова недовольный тем, что королевская чета отправлялась в самый бедный и опасный квартал столицы.

— Сир Барристан, — окликнул его Рейегар, — отправьте кого-нибудь вперед нас. Пусть соберет на площади людей, я желаю сам с ними говорить. Только, прошу, никакого насилия или принуждения.

Селми кивнул и отъехал в сторону, чтобы отдать приказ. Сир Барристан никогда не отличался веселостью, присущей тому же Уэнту, однако после той ночи, когда был убит Эйерис, а сам Рейегар стал королем, Селми и вовсе замкнулся и сделался угрюм. «Ему не помешало бы научиться улыбаться», — подумал Рейегар. Ходили упорные слухи, что лорд-командующий, ко всему прочему, был многие годы влюблен в Эшару Дейн, и ее брак с лордом Старком мог послужить еще одним ударом для сира Барристана.

— Ваши величества, — спрыгнув со своего жеребца, к ним подошел Освелл Уэнт. Он шутливо поклонился Рейегару и поцеловал руку Лианне, сир Майлс в ужасе глядел на него во все глаза, приходя в замешательство от подобной фамильярности. — Вам, вероятно, надоело мое общество, моя королева, — обратился он к Лианне, — но таков уж приказ вашего венценосного супруга.

— Ну как же вы можете мне надоесть, любезный сир Освелл? — Лианна улыбнулась. — Никто не может развлечь меня шуткой так как вы. Ваши братья по гвардии излишне угрюмы. — Она бросила взгляд на стоявшего в стороне сира Барристана, а Рейегару пришло в голову, что и сир Ливен, и сир Джонотор, и даже Эртур и правда не обладали легкостью и веселостью Освелла. Если Уэнт не шутил, а тон его делался серьезным, то дела были воистину плохи.

Наконец гонец был отправлен, кони оседланы, свита готова, и королевская процессия отправилась к воротам. Сегодня королю оседлали Джельмио: такие короткие поездки не утомляли его, а конь сам по себе производил достаточное впечатление. К всеобщему облегчению на нещадно палящее солнце наползла небольшая тучка, но и ее ветер быстро прогнал прочь. Рейегару подумалось, что трудиться в такую жару на улице, прямо на солнце, было не так уж и легко.

— Лианна, — позвал он, и она, закончив болтать с сиром Освеллом, тут же подъехала к нему.

— Что-то случилось? — ее лоб слегка нахмурился, и на свету на нем стали видны тоненькие морщинки, которые Рейегару тут же захотелось поцеловать, но он сдержал себя и только мягко улыбнулся.

— Ничего особенного, не волнуйся, — он взял поводья в одну руку и осторожно дотронулся до ее плеча. Не касаться ее всегда было для него пыткой, даже если она была к нему настолько близко, что стоило только руку протянуть. — Я хотел попросить тебя позаботиться о том, чтобы рабочим в Блошиный Конец доставляли достаточно воды, тебя это не слишком обеспокоит?

— О нет, — Лианна заулыбалась. — Конечно же, нет. Это все?

— А еще я хочу тебя поцеловать, — проговорил он шепотом, чуть склоняясь с седла, чтобы жена могла его расслышать.

Лианна улыбнулась и посмотрела на него, от ее улыбки ему делалось тепло внутри и казалось, что он способен преодолеть все, только если будет видеть ее счастливой. Солнце играло в ее волосах, и некоторые ее локоны в его лучах блестели золотым и медным, ее бледное лицо в Королевской Гавани впервые узнало, что такое летний загар, кожа ее потемнела, но от этого она, казалось, стала еще красивее, хотя Рейегар и любил ее молочно-белые щеки с красными мазками здорового румянца.

— Тебе придется немного потерпеть, — отозвалась она так же шепотом. — Право слово, не целоваться же прямо тут.

Она уже собралась было отъехать в сторону, но Рейегар поймал ее за руку и, наклонившись чуть ниже, сорвал с ее губ поцелуй.

— А вы и вправду неугомонны сегодня, ваше величество, — она скорчила рожицу. — Мы же у всех на виду.

— Как будто когда-то это вас смущало, моя королева, — он взял ее руку и церемонно поднес к губам, а затем поцеловал костяшки ее пальцев, заглянув ей в глаза. Когда он посмотрел на нее, ее взор утратил всякую игривость, и она долго глядела на него в ответ, рассматривая его лицо.

— Нет, — коротко ответила Лианна. — Я хочу, чтобы все знали, что ты — мой, а я — твоя.

— Так и есть, — проговорил Рейегар, стискивая ее руку, которую все еще держал в своей, — и так будет всегда, даже после нашей смерти.

Над его ухом кто-то громко кашлянул, и Рейегар обернулся, чтобы заглянуть в простодушно улыбающееся лицо сира Освелла Уэнта. Так вести себя со своим королем могли себе позволить разве что Уэнт и Эртур Дейн, которых он знал еще с детства. Не удивительно, что Мутон каждый раз бледнел, когда наблюдал за своим братом по гвардии, однако, больше этих двоих самых старых друзей короля о нем знала только его жена, и во всем мире у Рейегара не было людей ближе.

— Вы что-то хотели сказать мне, сир Освелл? — Рейегар мог выразиться и погрубее, но на людях они всегда придерживались необходимых формальностей.

— Да, ваше величество, раз уж вы спрашиваете, — улыбка Уэнта сияла в тон его начищенным до блеска белым доспехам, — я хотел сказать, что мы скоро приедем.

— Это я и без вас вижу, сир, — Рейегар нахмурился, но Освелла это, разумеется, ничуть не испугало.

— Мне показалось, что вы отвлеклись, ваше величество, — гвардеец ухмыльнулся, — и я решил вас предупредить, а то, знаете ли…

За спиной Рейегара громко фыркнула Лианна; пытаясь сдержать смех, она закрыла рот рукой, а ее плечи задорно подергивались. Рейегар вздохнул и покачал головой, сам с трудом сдерживая улыбку. Освелл был прав: они действительно были уже почти на месте, и королю следовало принять надлежащий вид, а не хохмить со своим гвардейцем. Рейегар обернулся и кивнул Лианне, она же ответила ему легким кивком, тем самым заверяя его, что у нее все хорошо.

Гонец, посланный вперед, чтобы собрать перед королем местных жителей, со своей задачей явно не справлялся. Это был один из Золотых Плащей, и действовать бедняга умел явно только силой: площадь была почти пуста, ибо его уговоры никем всерьез не принимались. Где-то вдалеке виднелись оставленные рабочими деревянные конструкции, горы камня и недокопанные траншеи.

— Проклятье, — одними губами проговорил Рейегар. — Сир Майлс, сир Освелл, могу я попросить вас помочь этому бедолаге? — он кивнул в сторону солдата, пытавшегося загнать на площадь хоть кого-нибудь.

— Подождите, — рука Лианны легла ему на плечо. — Так у вас ничего не выйдет. — Она спешилась, ловко спрыгнув на землю. Из-под ее сапог в стороны полетели брызги грязи — дождей в Королевской Гавани не было давно, но на улицы Блошиного Конца чего только не выливали: от грязной воды и объедков до содержимого ночных горшков. От Рейегара не укрылось, как его жена слегка сморщила нос, но в остальном она держалась уверенно, как и всегда. Лианна передала поводья Метели Майлсу и направилась к ближайшему дому — приземистому глинобитному строению с соломенной крышей. Таких в Блошином Конце было большинство.

Метель почему-то недовольно заржала и забила копытом, чуть не попав по ноге коню сира Освелла, отчего спокойный и тихий жеребец Уэнта в испуге отпрянул. Кобыле Лианны, по всей видимости, тут не нравилось. Рейегар давно успел заметить, что Метель предпочитала просторы лесов и полей узким городским улицам, и если Лианне всегда удавалось ее успокаивать, то в чужих руках она неизменно начинала волноваться. Рейегар подумал, что стоит подарить жене более спокойную лошадь для выездов в город.

Лианна оглянулась на Метель и шикнула на нее, отчего кобыла тут же присмирела и осталась стоять, лишь слегка пофыркивая. Лианна же подошла к двери дома и громко в нее постучала. Майлс ступал за ней, всегда готовый бросится на ее защиту. Сам Рейегар лишь наблюдал за этим, предпочитая не вмешиваться и дать Лианне возможность самой исполнить свою задумку, хотя рука его так и тянулась к рукояти Черного Пламени, висевшего на поясе.

Дверь отворили не сразу. На пороге показалась женщина в залатанном темно-коричневом платье и переднике. Рейегару сразу бросилось в глаза, что передник был хоть и хорошенько заношен, но начисто выстиран и отглажен, волосы женщины были заплетены в косу и повязаны платком такого же цвета, как и ее платье.

Конечно же, Лианну она не узнала, хотя вероятно и поняла, что перед ней стоит знатная дама, что можно было сразу понять по лишь слегка запачканным сапогам из мягкой кожи и костюму без единой заплатки, из дорогой ткани, да к тому же с искусной вышивкой, за которую и без всего другого пришлось бы заплатить изрядную горсть оленей. Лианна приветливо улыбнулась и заговорила, а Рейегар следил за тем, как расширялись в удивлении глаза бедной женщины: не каждый день к тебе на порог заявляется сама королева. К тому же, за последние годы правления Эйериса, простой люд научился не ждать от королевской семьи ничего хорошего: Рейла безвылазно сидела в Красном Замке, а сам Рейегар не имел должной власти, да и не стремился к ней.

Женщина на пороге глянула за спину Лианны и, заметив его, совсем стушевалась. Его жена все продолжала говорить, а женщина осторожно и тихо кивала. Через мгновение Лианна обернулась и жестом подозвала его к себе.

— Сир Освелл, — обратился Рейегар к гвардейцу, — идемте со мной. Сир Барристан, оставайтесь на улице.

Когда все они набились в небольшой дом, Рейегару показалось, что там не осталось ни одного свободного дюйма. Воздух внутри был тяжелый и вязкий, наполненный запахами много раз использованного масла и свиного жира. Видно, тут не так давно что-то жарили. Глаза защипало от царящего в доме чада, но обитатели этой лачуги, казалось, к нему привыкли. Хозяйка пригласила их сесть, но Рейегар подтолкнул к самому надежному на его взгляд стулу только Лианну, он сам и гвардейцы остались на ногах.

— Прошу, сядьте сами, сударыня, — он улыбнулся. — Мы можем и постоять.

Хозяйка помялась, с подозрением оглядывая его, но потом все же села. Из угла на так внезапно нагрянувших незнакомцев уставились три пары горящих глаз — хозяйские дети. Осторожно, боясь кого-либо оскорбить, Рейегар оглядел дом, отметив, что он так же чист и прибран, как и хозяйский передник.

— Ваше величество, — Лианна посмотрела на него. — Эту женщину зовут Хельда и она любезно согласилась с нами побеседовать.

— Благодарю, — Рейегар кивнул. — Я полагаю, это ваши дети, сударыня? — он кивнул в сторону угла, и оттуда раздался негромкий шорох.

— А как же, — женщина кивнула и одарила своих отпрысков строгим взглядом, после чего те немедленно притихли.

— Они могут подойти, если им так хочется, — Лианна улыбнулась, поманив ребят к себе. — Сир Майлс, будьте так добры, принесите из моей сумки сахарные леденцы.

Мутон быстро выполнил ее поручение, и вскоре Лианна уже протягивала леденцы двум мальчишкам и одной девочке, судя по всему, самой младшей. Она сначала поглядела на мать и, только получив от той одобрительный кивок, взяла с ладони королевы свое лакомство и засунула его в рот целиком.

— Нравится? — спросила Лианна, оглядывая их довольные личики, и дети согласно закивали.

— А где ваш супруг, госпожа Хельда? — спросил Рейегар. — Если вы позволите мне такой вопрос.

Хозяйка посмотрела на него, и в глазах ее мелькнул страх. Ее пальцы стиснули передник, а губы сжались в нитку.

— Вы можете все рассказать нам, — Лианна осторожно коснулась ее плеча.

— Даю слово, никто не пострадает, — проговорил Рейегар, хотя ему и хотелось хорошенько наказать зачинателей этого всего, он понимал, что за оружие они взялись от страха, а страх шел от незнания.

— На собрании общины, ясно, где, — пробормотала Хельда сквозь зубы.

— И по какому поводу проводится это почтенное собрание? — спросил Рейегар, слегка склонив голову и поглядев хозяйке в глаза. Вид у нее был потерянный, по ее осунувшемуся лицу и бегающим глазам становилось ясно, что ее приперли к стенке, но она все еще намерена сопротивляться. Так, бывало, выглядел пойманный за проказой Эгг. — Не трудитесь отвечать, коли не желаете, сударыня, мне и без ваших слов все ясно.

— Госпожа Хельда, — мягко произнесла Лианна, она уже полностью положила ладонь на плечо женщины и осторожно поглаживала его так, как делала с детьми, если те бывали чем-то расстроены. — Вы же покажете нам, где это? Вы слышали моего мужа, никто не пострадает, он всего лишь хочет сказать им несколько слов.

Хозяйка одарила ее умоляющим взглядом, но Лианна лишь твердо смотрела на нее, давая понять, что не уступит, ведь упрямства ей было не занимать, и за долгие годы их брака Рейегар успел убедиться в этом множество раз. Сопротивляться королю и королеве — пустое занятие, и Хельда вскоре сдалась. Громко всхлипнув, она поднялась и, пробормотав: «Идемте же!», вышла на улицу. Рейегар, Лианна и их спутники последовали за ней. Солдата Золотых Плащей оставили приглядеть за детьми.

Лошадей они оставили на площади и двинулись пешком, благо путь предстоял короткий. Встречавшиеся на улицах люди, бросались в стороны, уступая дорогу, многие улыбались и с любопытством разглядывали гостей из Красного Замка, которые смотрелись в этом месте, будто бриллиантовое колье на грязном рубище, но Рейегар заметил, как кое-кто и отворачивался в сторону, что-то недовольно бормоча. Это странное неприятие раздражало его, хотя он и не уставал повторять, что злиться ему надлежит на себя, раз уж он не счел нужным объяснить все людям должным образом. У них не было мейстеров, чтобы учить их премудростям государственных дел, им бы свести концы с концами, и это тоже оставалось заботой Рейегара.

Они остановились у вытянутого одноэтажного здания, над крыльцом которого болталась ржавая вывеска. Краска на ней выцвела и облупилась, и название заведения разобрать было невозможно. Дверь в питейную была заперта, и Хельда подошла к одному из окон и коротко постучала. Занавеска на окне немного дернулась вверх и быстро опустилась, а через несколько мгновений отворилась и дверь.

За ней оказался слегка сгорбленный худощавый мужчина с большим родимым пятном над верхней губой.

— Это еще как понимать, Хельда? — спросил он, бросая недовольный взгляд на приведшую их сюда женщину, а потом, слегка прищурившись, рассматривая короля, королеву и гвардейцев. Видно, серебряные волосы Рейегара и белые плащи Уэнта и Мутона все же что-то сказали ему, и мужчина отпрянул в сторону. Рейегар подумал, что он сейчас же захлопнет дверь, и придется все-таки применять силу, однако мужчина остался стоять как был.

Хельда молча глазела на него, словно хотела что-то сказать. Видно, этот мужчина и был ее мужем, и она теперь чувствовала себя виноватой перед ним.

— Прошу простить за вторжение, сударь, — заговорил Рейегар. — Мне пришлось просить вашу жену отвести меня сюда, прошу не сердитесь на нее. Мы пришли с миром, вы сами видите, что нас только четверо, и с нами нет городской стражи.

Мужчина неуклюже поклонился.

— Чем я могу служить вам, ваше величество? — спросил он, насторожено поглядывая на Рейегара.

— Я всего лишь хотел бы поговорить с вами и вашими товарищами, — Рейегар улыбнулся и сделал шаг вперед, заявляя свои намерения. Рука невольно сжимала рукоять меча, словно холодный металл под пальцами заставлял его чувствовать себя увереннее. Он не видел опасности в этом озлобленном, недалеком человеке, но на деле никогда не знаешь, что ждет тебя за углом.

Королю не отказывали, и Рейегара, Лианну и гвардейцев, что тенью следовали за ними, провели в длинный просторный зал, залитый светом из открытых окон. Мебели в зале не было, только канделябры стояли вдоль стен, поэтому около четырех дюжин мужчин, собравшихся здесь, стояли или сидели на полу. Стоило королевской партии войти, как все взоры тут же обратились на них, а те, кто сидел, повскакали на ноги. Многие прижались к стенам. Все вместе они могли бы растерзать трех рыцарей и женщину — пусть и не беззащитную, но страх перед доспехами и выкованным в замке оружием был сильнее разума.

— Вам нечего бояться, — в который раз повторил Рейегар, выходя немного вперед.

В зале пахло потом, стылым элем и свечным салом, пол под несколькими десятками пар ног устало поскрипывал, будто бы требовал оставить его наконец в покое, на каменных стенах и деревянном потолке гнездилась плесень и пауки плели свои паутины. Здесь им жилось фривольно: в такую жару внутрь всегда влетало достаточно мух, чтобы прокормить их всех. Мухи и сейчас назойливо жужжали, летая где-то под потолком.

Воцарилось молчание, заговорить в присутствии короля никто не решался, но Рейегар не спешил начинать первым, ожидая, что кто-нибудь все же не выдержит и откроет рот. Так и вышло, причем даже раньше, чем Рейегар рассчитывал.

— Остановите это, ваш’ство, — крикнул кто-то. — Они тут все поломали, все порушили, по мостовой не пройти, раз уж они там все копают, да енти доски ихние везде навалены в кучу. Телегам не разъехаться, бывает встанут, да собачатся, кому первому проезжать.

— А ночью! — подхватил кто-то. — Идешь, да запнешься ненароком, ночи-то тут черные. Это фонарь с собой таскать надо, а где монету взять на столько масла? Мы на этом масле жарим, а не жжем его без толку.

— Верно! — раздался еще один голос. — А чужеземец этот! Ходит с кислым лицом, поди пойми, что у него на уме.

— Господа, — Рейегар прервал их, в воздухе зазвенели металлические нотки его голоса. Он всегда был человеком тихим и спокойным, но королевские обязанности требовали от него жесткости, прятавшейся где-то в глубине его сердца. — Строительные работы ведутся по моему приказу, и я не намерен отменять его. Вам надлежит лишь некоторое время потерпеть, зато потом в городе пропадет этот ужасный запах и станет чище. — Рейегар невольно взглянул на свои замызганные сапоги. — «Чужеземец», как вы его зовете, — уважаемый мной человек, таких умов как он не много во всем известном свете, и он здесь, чтобы помочь нам. Что же до остального, телеги мы отправим по другому пути, а там, где лежат доски, поставим фонари.

Ему не ответили, только дружно продолжали смотреть на него во все глаза. Рейегар задумался о том, воодушевил ли он их сейчас, или же наоборот, не оправдал того доверия, что они оказали ему, поделившись своими бедами.

— Но как же… — начал муж Хельды немного испуганно, — боги.

— Боги приветствуют знания, — отозвался Рейегар, — как и изменения, что идут во благо. Неужто вы полагаете, что я желаю своим подданым зла? И я, и моя жена всегда показывали вам обратное.

— Но пророчица… — начал кто-то, осторожно поглядывая на короля.

— Хотите я позову септона? — нетерпеливо перебил его Рейегар. — Раз уж вы не верите мне. — Лианна подошла ближе к нему и, переплетя свои пальцы с его, сжала его руку. Рейегар чувствовал, что злится, на мгновение он закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Верим, ваш’ство, как же иначе, — поспешил убедить его супруг Хельды.

— Тогда пообещайте мне кое-что, — Рейегар взглянул на него, справедливо предполагая, что здесь именно он — главный заводила. — Не мешайте работам и тем более не применяйте оружие против тех, кто трудится, чтобы вам здесь стало лучше. Я не буду дознаваться, кто устроил давеча драку, и прощу вам это, но взамен вы должны дать мне слово, а ежели вы его не сдержите, то сюда придут Золотые Плащи. Поверьте, мне бы этого не хотелось. — Рейегар окинул собравшихся взглядом, но отвечать ему никто не спешил. — Я жду, — твердо проговорил он.

Муж Хельды обернулся на своих товарищей, а потом, уже глядя на Рейегара, проговорил:

— Мы обещаем.

— Я рад это слышать и полагаюсь на ваше слово, однако помните и о том, что ждет вас, если вы осмелитесь его нарушить, — проговорил он, слегка смягчившись, но не лишая свой голос строгости.

Он протянул руку, и муж Хельды пожал ее, потрясенно взирая на короля. Уж такого он никак ожидать не мог, Рейегар же успел выучить то, как важно проявить уважение к любому человеку, даже самому нищему и незначительному. Мало кто из лордов понимал это, живя за стенами своих замков и не желая видеть, что происходит в настоящем мире — в лачугах, шалашах, на улицах бедных кварталов.

Они попрощались и вышли. Оставаться дольше Рейегару не хотелось. Лианна снова взяла его руку и потерлась щекой о его плечо.

— Я так восхищаюсь тобой, — шепнула она, стряхивая невидимую пылинку с черного бархата его дублета.

— А я тобой, — он, улыбаясь, посмотрел на нее, взял ее под подбородок и провел по ее щеке подушечкой большого пальца, заставив ее сощуриться, словно получившую свою долю ласки кошку.

Где-то позади них громко вздохнул Освелл, заставив Лианну тихо засмеяться. Хмыкнув себе под нос, она стиснула руку Рейегара, и они направились к лошадям, чтобы поскорее вернуться в Красный Замок. Солнце уже устало вползало на свою дневную вершину, а дел оставалось все так же много, как и когда оно еще пряталось за горизонтом.

Обратная дорога Рейегару ничем не запомнилась. Королевскую Гавань он успел изучить достаточно хорошо, еще будучи принцем Драконьего Камня. Когда ему исполнилось одиннадцать, и он служил оруженосцем у сира Герольда Хайтауэра, он впервые сбежал из Красного Замка, воспользовавшись одним из тайных ходов, о котором он смог к тому времени разведать. В те далекие годы компанию ему составлял юный Джон Коннингтон, тоже служивший оруженосцем в столице. Однако потом в Красном Замке появился Эртур Дейн, и они уже ходили везде втроем, точнее это Рейегар таскался везде за Дейном, завидуя его мастерству и желая самому управляться с мечом так же. Джон дулся и обижался, а потом, закончив службу, отбыл к себе в Грифоний Насест. Он так и не стал Рейегару по-настоящему близок, было в нем что-то… хотя Рейегар так и не понял, что именно. В любом случае, Джон Коннингтон погиб, служа своему другу и королю, и за одно это он заслуживал добрых и благодарственных слов в свой адрес.

Когда он взошел на трон, Рейегару пришлось прекратить тайные вылазки в столицу, ибо на это не оставалось больше времени. Не появлялся больше в трактире Тихо Муллера и Неведомый Бард, хотя Лианна, бывало, и просила его наведаться туда, но дни его всегда были заняты, а вечера и ночи Рейегар предпочитал проводить с женой. Пальцы его, правда, скучали по арфе, но мелодии в его голове больше не рождались, сколько бы он ни сидел у окна, перебирая серебряные струны.

Во дворе Красного Замка его уже ждали Варис и Джон Аррен. Оба члена Малого Совета стояли на расстоянии друг от друга и не разговаривали, будто и вовсе не были друг с другом знакомы. Руки Десницы были сложены на груди, Варис же, как и всегда, засунул их в рукава, будто бы они у него мерзли.

— Ваше величество, — хором произнесли они, не сговариваясь, заставив Рейегара улыбнуться, а Лианну сдержать смешок.

Похоже, даже переодеться у него не выйдет.

— Я думал, мы увидимся с вами на Малом Совете, — сказал он вместо приветствия.

— Ваше величество, мы с вами должны были встретиться раньше, вы разве не помните? — Аррен вскинул брови.

Рейегар не помнил. Утром он только и мог, что думать о Лианне, ее стонах, ее упругом теле под ним, а потом его совсем захватили другие дела, и об Аррене он и вовсе позабыл.

— Нет, простите меня лорд Джон. Лианна, — он подозвал жену. Она уже спешилась и стояла немного в отдалении. — Прошу тебя, передай Альдо, сейчас мне нужно будет поговорить с лордом Джоном, а затем с лордом Варисом, а потом можно собирать Совет. Надеюсь, это случится до того, как за окном стемнеет.

— Конечно, мой любимый, — она убрала с его лба упавшую туда прядку волос. — Не беспокойся. — Ее пальцы крепко стиснули его руку.

— Спасибо, любимая, — пробормотал он, целуя ее в лоб и отправляясь вслед за Арреном. Каждый раз ему хотелось уйти с Лианной в их спальню, погрузиться вместе в теплую ванну и любить друг друга, но ему приходилось идти вместе со своими советниками, садиться за большие столы и говорить, обсуждать, спорить, доказывать, принимать решения. Своим голосом и своим поведением напоминать им, кто здесь король.

«Истинный монарх никогда не должен напоминать своим подданным, кто здесь король», — сказал ему как-то Тайвин Ланнистер еще бывший тогда Десницей при Эйерисе. Отец Рейегара как раз кричал об этом со своего высокого трона, брызжа слюной и режась об острые лезвия мечей. Уважения к лорду Тайвину или его словам у Рейегара не осталось, но в этом, как и в некотором другом, он был прав.

Рейегар и лорд Аррен направились в королевскую горницу. К большой радости обоих, окно здесь было уже открыто, а на столе стояли охлажденные напитки, видно, стараниями Альдо, королевского секретаря. Прежде чем сесть, Рейегар налил лорду Джону вина, себе же — лимонной воды, а потом опустился в кресло.

— Как идет подготовка к совету лордов? — спросил Рейегар, делая глоток и наслаждаясь приятным кисловатым, слегка вяжущим вкусом. Он ненадолго задержал воду на языке и только потом сглотнул.

— Мы получили ответы от всех грандлордов за исключением лорда Роберта, — Аррен слегка сощурил глаза.

— Почему-то меня это не удивляет, — Рейегар вздохнул. Он облокотился на спинку кресла, зажмурился и потер пальцами переносицу.

Роберт Баратеон никогда не простит своему королю, что именно его выбрала Лианна. Находились даже барды, слагавшие песни о несчастной любви Штормового Лорда к прекрасной Лианне Старк, но о какой любви могла идти речь, если он пытался силой заставить ее стать его женой? Рейегару было неприятно об этом думать, но ежели случилось бы так, и Лианна не полюбила бы его, он не стал бы настаивать. Он страдал бы, погрузился бы в темную пучину меланхолии, оставил бы мысли о предназначении и пророчествах, но счастье Лианны было бы важнее всего этого, если бы он имел возможность хотя бы изредка наслаждаться ее улыбками, ему этого было бы довольно. Это он называл любовью, чувство же, овладевшее Робертом, Рейегар почитал одержимостью. Было в нем что-то от того безумия, что сгубило разум его отца. Оба они, и Роберт, и Эйерис, полагали, что видели то, чего нет.

— Я напишу ему сам, если позволите, ваше величество, — предложил лорд Джон, промакивая вспотевший лоб платком. Жара, установившаяся южнее Перешейка, мучила всех, и даже лорд Старк писал, что лето на Севере выдалось теплее, чем когда-либо.

— Благодарю, но нет, — Рейегар покачал головой. — Я сам ему напишу. Лорд Роберт должен понимать, что королевские приказы — это не то, что можно с такой легкостью оставить без внимания.

— Ваше величество, — лорд Джон взволнованно заерзал на стуле, сжимая в руке свой изысканный шелковый платок, — Роберт импульсивен, у него множество пороков, но он неплохой человек. Он щедр…

— Послушайте, лорд Джон, — Рейегар наклонился вперед и посмотрел прямиком в глаза своему Деснице, перед взглядом короля робели многие, и даже Джон Аррен не мог выдерживать его слишком долго, — мы с вами уже беседовали об этом, и я уже говорил вам, что не держу зла на Роберта Баратеона и не намерен пользоваться своей властью, чтобы отомстить ему. Тем не менее, он мой вассал и должен явиться в столицу по моему призыву.

— Это так, — Аррен кивнул. Он снова посмотрел на Рейегара. — Однако вы знаете, что я думаю об этом вашем совете. Ни к чему вам собирать совет, да спрашивать лордов. Они ваши вассалы и их дело исполнять ваши приказы, вы сами это только что сказали. Провозгласите ваши законы единолично.

— Вы все верно говорите, — Рейегар слегка нахмурился. Этот разговор возникал между королем и его Десницей уже несколько раз, и Рейегар каждый раз удивлялся тому, как Аррен призывал его к решительности, а при этом сам позволял себе давить на него. — Однако, никто не знает свои земли лучше, чем грандлорды. Вы скажете, что я путешествовал по Семи Королевствам — это верно, но достаточно ли этого? Мне бы хотелось сделать жизнь людей лучше, а не загнать их под еще больший гнет. Из слов моих вассалов я смогу многое понять, последнее слово, конечно же, останется за мной.

— Как скажете, — губы Аррена сложились в нитку, а Рейегар усмехнулся про себя. Ежели Хранитель Востока и надеялся когда-то им управлять, то надежды его растаяли так же быстро, как выпадавший, бывало, на севере летний снег.

С Арреном Рейегару пришлось провести еще две четверти часа, после чего Десница ушел, бормоча что-то себе под нос, а его в горнице короля сменили Альдо и Варис. Евнух с некоторым интересом косился на запыхавшегося секретаря, ведь Альдо, как и сам мастер над шептунами, был одним из немногих приближенных короля, кто вышел в люди из простого сословия. Королевский секретарь едва ли не единственный глядел на Вариса, как и на других членов Малого Совета, с благоговением и ужасом, и, похоже, Пауку это льстило. Варис вошел первым и встал за креслом, стоящим напротив королевского, по обыкновению сцепил перед собой руки в замок и опустил голову, Альдо же направился прямо к королю.

— Альдо, — Рейегар улыбнулся. Юноша рвано дышал и хлопал глазами, держа в руках какой-то сверток. — Что ты хотел? Что-то случилось?

— Вот, — секретарь протянул ему сверток, и от Рейегара не укрылось, с каким интересом проследил за ним Варис. Тайны, так и остававшиеся для мастера над шептунами тайнами, лишь сильнее бередили его любопытство, как запах вкусной еды пробуждает дремлющий аппетит. — Это доставили с гонцом.

— Благодарю, — Рейегар похлопал Альдо по плечу и отослал его. На свертке он немедленно узнал печать, которой пользовался Джейме Ланнистер: голова шипящей змеи, после чего припомнил, что утром в городском порту как раз пришвартовалась торговая галея из Лиса. Там могло оказаться что-то занимательное, но чтобы заняться свертком требовалось сначала дождаться ухода лорда Вариса.

Рейегар указал ему не кресло, приглашая присесть. Варис наверняка только этого и дожидался и тут же устроился в кресле, едва уместив свое тучное тело между ручками. Рейегар невольно подумал о том, как же во всю дворцовую мебель умещался его недостойный предок. Для него, вероятно, стулья, кресла и кровати делали отдельно.

— Боюсь, не очень хорошие вести из Западных Земель, ваше величество, — тихо проговорил Варис. Будучи на аудиенции у короля, он всегда говорил едва ли не шепотом, как будто в замке кто-то еще мог бы подслушать их, кроме него самого. Хотя… чем только не шутили теперь боги. Доверять было опасно, и осторожность еще никому не помешала.

— В чем дело? — спросил Рейегар, вспоминая последнее, что он слышал о происходящем в землях Ланнистеров. — Опять юный лорд Тирион что-то натворил, чем вызвал гнев своих вассалов?

— Нет, ничего нового, — Варис покачал лысой головой, — но боюсь, лорды-знаменосцы Ланнистеров всерьез разозлились этой его женитьбой. Свадьбу уже прозвали Шутовской, а певцы вовсю сочиняют про нее потешные куплеты. Поговаривают, юный лорд злится и грозится повырывать всем языки, хотя я и сомневаюсь, что до этого дойдет.

История выходила довольно неприятная. Рейегару хотелось установить в своем королевстве мир, а тут Западные Земли кипели, словно висящий над костром котел. Он подумал, что ему с самого начала требовалось уделить этому побольше внимания. Еще не хватало, чтобы Семь Королевств начали сыпаться, словно карточный домик: где-то сидели, затаив многолетнюю обиду лорды Талли и Баратеон, да еще и глуповатый и грубый, но весьма амбициозный, Бейлон Грейджой сменил у руля Железных Островов своего отца — рассудительного и начитанного старика Квеллона.

— А что сир Киван? — спросил Рейегар, подпирая подбородок кулаком.

— А что с ним станется? — причмокнул своими пухлыми губами Варис. — Пока его жена и сын здесь, он ни во что ввязываться не будет, хотя кое-кто и отправлял к нему гонцов. Киван многим нравится.

— Думаю, за леди Ланнистер и Ланселем следует приглядывать получше, — протянул Рейегар.

Он ненавидел подобные вещи и желал бы и вовсе их искоренить, но пока такой возможности у него не было. Он был один, а лордов было много. Со временем он надеялся показать им выгоду от долгого мира, взаимопомощи и процветания торговли, но пока никто бы и не захотел его слушать, да и показывать ему было еще нечего. Невольно Рейегар подумал о своем прадеде короле Эйгоне и его желании возродить драконов. С тех пор, как он сел на Железный Трон, Рейегар нередко вспоминал о Невероятном короле и с течением времени все лучше понимал его. Даже с одним огнедышащим змеем ему было бы проще поменять все к лучшему, не умасливая великих лордов и не продавая собственных детей. Ведь чем еще были эти проклятые политические браки, как не торговой сделкой? Он знал это не хуже других, ведь и сам когда-то был особливо дорогим товаром.

— Безусловно, ваше величество, — понимающе кивнул Варис.

— Вот и договорились, — Рейегар слегка улыбнулся, смотря евнуху прямо в глаза и заставляя того отвести взор. — Из Цитадели никаких вестей?

— Нет, — мастер над шептунами отчаянно покачал головой. — Однако мои пташки не сидят на месте…

— Не оправдывайтесь, лорд Варис, — перебил его Рейегар, недовольно нахмурившись. — Я знаю, что задача это непростая, однако на королевской службе держат тех, кто способен такие задачи решать. Вы меня понимаете?

— Вполне, — в голосе Паука послышалась осторожность. Хотя Рейегар и относился к своему мастеру над шептунами с некоторым опасением, он никогда этого не показывал и, наоборот, предпочитал сам время от времени припугнуть Вариса, чтобы тот не забывал о том, где его место и кому он служит.

— Вот и прекрасно, — Рейегар поднялся, — идемте, нас ждут господа из Малого Совета, я и так достаточно припозднился.

Евнух вскочил так резво, словно боялся лишнее мгновение просидеть в присутствии короля. Он бросил быстрый взгляд на ящик стола, в котором лежало теперь послание от Джейме Ланнистера, и вышел. Рейегар последовал за ним, едва скрывая улыбку.

— Вы выглядите неприлично довольным, ваше величество, — шепотом сообщил ему, ожидавший у двери Освелл.

— Король не может быть довольным «слишком неприлично», сир, — Рейегар все же позволил себе широко улыбнуться. — Я думал, вы это и без меня знаете.

По пути в зал заседаний Малого Совета его снова встретила Лианна. За то время, что Рейегар провел с Арреном и Варисом, она успела снова переодеться в открытое темно-синее платье, и он едва ли мог оторвать взгляд от ее округлых плеч. Жена с улыбкой подошла к нему и взяла его под руку, он склонился и поцеловал ее в щеку — поцелуй в плечо у всех на виду был бы слишком развязным даже для них. Освелл и так ухмылялся, едва ли не всякий раз, когда видел их вместе.

— Я сделала все, как ты просил, — тихо проговорила она, поправляя ворот его дублета.

— Я и не сомневался, — Рейегар поглядел на нее, размышляя про себя, что лучшей королевы эти забытые богами Семь Королевств не могли и желать. Ни Серсея Ланнистер, ни некая девица из Эссоса, в поисках которой погиб Стеффон Баратеон, не могли бы стать для него второй половиной, буквально продолжением его самого. Просыпаясь каждое утро и видя торчащую из под одеяла темную макушку Лианны, он снова и снова благодарил богов — и старых и новых — за то, что послали ему ее, что она была рядом и любила его.

— Сегодня прибыл корабль из Лиса, — как бы невзначай заметил он, и Лианна, вскинув брови, с интересом поглядела на него: она хорошо знала, что это могло означать. — Альдо принес мне кое-что. Когда закончится заседание, мы вместе поглядим на это у меня в горнице.

— Нет, — Лианна покачала головой, заставив мужа на мгновение удивиться. — Мы посмотрим на это в спальне.

— На что это вы намекаете, моя королева? — он улыбнулся.

— Ни на что я не намекаю, — она фыркнула. — Но если я пущу тебя к твоим бумагам, то едва ли смогу заполучить тебя обратно. Иногда я ревную тебя к твоему красному ящику. А вот на то, что ты получил из Лиса, мне самой очень интересно поглядеть.

— Будь по-твоему, Лиа, — Рейегар нежно сжал ее пальцы. — Когда я мог тебе отказать?

Члены Малого Совета не очень-то любили, когда в принадлежавшем им зале появлялась Лианна, Рейегар видел это, но вслух сказать такое королю никто бы не осмелился, поэтому все они пыхтели про себя, лишь изредка поглядывая на его жену. Ведь даже королева Алисанна не была допущена на заседания королевского Малого Совета — ее уделом оставались дела женщин, а не политика и игры лордов. Лианна хорошо знала о том, как к ней относились, и поэтому сначала решила не нарушать их покой, однако Рейегар не согласился с этим. Кому как ни королю отменять старые традиции и устанавливать новые. Коли Лианна была достаточно умна для этого, она могла высказываться на Малом Совете или даже усесться на Железный Трон — ему было все равно.

Заседание прошло на удивление быстро, возможно, потому что сам Рейегар спешил поскорее уйти оттуда. Он был голоден, и ему хотелось отдохнуть и остаться с женой наедине. Только с ней, да с близкими друзьями, он мог снимать маску короля, которую носил с утра до ночи, и становиться обычным человеком — усталым и немного печальным, но очень счастливым.

— Ты какой-то задумчивый, — проговорила Лианна, когда все разошлись. Она пересела к нему на колени и обняла его за шею, он ясно ощущал запах ее волос и кожи. — Что тебя тревожит? Это все лорд Аррен?

— Что? — Рейегар поднял голову. Он был так увлечен созерцанием того изящного изгиба, где ее плечо переходило в шею, что едва уловил ее вопрос. — Нет, с лордом Арреном я справляюсь, хотя он и заставляет меня частенько напоминать ему, кто здесь король.

— Тогда о чем ты так старательно думал? — жена провела указательным пальцем по тонкой белой линии шрама на лице, а потом обвела его губы. Не удержавшись, он обхватил губами ее пальчик и слегка прикусил его.

— Я благодарил богов, что они послали мне такую жену, — прошептал он ей на ухо.

— Рей… — она рассмеялась и поцеловала его, однако, затем поднялась, старательно оправляя платье и с хитрой улыбкой поглядывая на него. — Идем, — она взяла его за руку, — тебе нужно пообедать, иначе ты упадешь без сил, а потом мы вместе поглядим на то, что прислал тебе сир Джейме.

Рейегар покорно встал и последовал за ней. Лианна шла впереди, плавно ступая по каменному полу в своих легких кожаных сандалиях. Стоило им выйти во двор, как ветерок подхватил невесомый подол ее платья, оплетая ткань вокруг ее ног, Лианна остановилась и, рассмеявшись, принялась его поправлять, а Рейегар только и делал, что смотрел на нее. Ему казалось, что он мог бы всю жизнь не отрывать от нее взгляда. Сзади него ухмылялся Освелл, приставленный на сегодня к королю, и Рейегар сам едва сдерживал улыбку. У него оставалось еще множество дел, впереди его ждала еще целая вереница неприятных встреч, вдалеке маячил обещавший быть непростым совет лордов, да и за строительством в Блошином Конце следовало приглядывать самому, однако он забывал обо всем этом, стоило ему посмотреть на жену. Иногда ему казалось, что он сам не сделался безумцем только благодаря ей или же, наоборот, сошел с ума от любви.

Лианна, тем временем, наконец справилась с непослушным платьем и обернулась на мужа. Ее лицо озарила улыбка, и она поспешила дальше, а Рейегар следовал за ней, словно змей за заклинателем, разглядывая ее спину, плечи и тонкие нежные руки. Он едва ли замечал, как попадавшиеся на пути придворные или слуги кланялись ему, и не всегда успевал склонить голову в ответ. Король не обязан был этого делать, но Рейегару всегда хотелось показать свое уважение к тем, кто служил ему.

В тот день Освелл и Эртур обедали с ними, и трапеза прошла за разговором о делах. Рейегар поделился с гвардейцами и Лианной тем, что услышал от Вариса, заставив их забеспокоиться. Его жена старалась не показывать этого, но отсутствие каких-либо новостей из Цитадели ее взволновало — она поджала губы и уставилась в тарелку. Сердце Рейегара снова сжалось, дурное настроение Лианны тут же отражалось на нем. Видеть ее печальной было больно, и особенно его расстраивало то, что он ничего не мог для нее сделать, кроме как просто быть рядом. Он протянул руку и крепко сжал ее пальцы.

— Что ты намерен делать, если Западные Земли пойдут против своего лорда? — спросил Эртур. Дейн был как всегда серьезен и задумчив, и его темно-фиолетовые глаза показались Рейегару потухшими.

— Я поддержу Тириона Ланнистера, — отозвался Рейегар. — Негоже королю становиться на сторону мятежников, а то некоторые начнут думать, что такое теперь всем дозволительно.

— На Севере такое невозможно, — вставила Лианна. Она немного пришла в себя, и теперь внимательно прислушивалась к их разговору. — Знаменосцы всегда были верны моему отцу, а теперь и моему брату.

— Не забывай про Болтонов, — коротко отозвался Рейегар.

— Седьмое Пекло, — фыркнул Освелл, — этот лорд-пиявка одним своим видом наводил страх даже на меня, он выглядит так, будто только из могилы поднялся. Служанки поговаривали, про него ходят слухи, что он пьет человеческую кровь.

— Выглядит он действительно весьма неприятно, — Рейегар коротко улыбнулся, — но я бы не судил его по одному лишь внешнему виду, не будь между Болтонами и Старками тысячелетней истории противостояния.

— Я думал, все уже в прошлом, — пожал плечами Освелл, засовывая в рот кусок мяса с чрезвычайно довольным видом. То, что Уэнт любит поесть, ни для кого не было секретом. — Они уже давно не докучали своим сюзеренам.

— В таких делах не бывает срока давности, — возразил Рейегар. — Всегда найдется кто-нибудь, кто возжелает «восстановить былое величие своего дома» или же «завоевать то, что принадлежит им по праву». Сколько раз в истории произносились эти слова? Примеров не счесть.

— Ты хочешь сказать, что нам грозит восстание, война? — обеспокоенно спросила Лианна. — Меня пугают эти твои речи. — Она взяла его руку в свои.

— Мир всегда шаток, — Рейегар вздохнул, — и задача хорошего короля состоит в том, чтобы не допустить пожара, а еще лучше — не допустить попадания искры на сухие дрова. Может, это ничем и не закончится, но на Западе неспокойно, лорд Талли вот уже как семь лет на меня дуется, а лорд Баратеон меня ненавидит. Кроме того, как вам известно, Русе Болтон хочет заключить брачный союз с твоей семьей, Лианна.

— Я бы и Грейджоев не сбрасывал со счетов, — вставил Эртур. В отличие от остальных, он доселе молчал и раньше всех справился со всем тем, что было у него в тарелке.

— Ты прав, — согласился Рейегар. — Бейлон ничем не похож на своего отца. Полагаю, за всю свою жизнь он не прочел ни единой книги.

— Что на самом деле великий грех, — хмыкнул Освелл.

Рейегар только смерил его взглядом и ухмыльнулся. Его друзьям многое было дозволено, однако пользовались они это привилегией лишь, оставаясь с королем в небольшой компании. Ни Освелл, ни Эртур за словом в карман не лезли, да и особой застенчивостью не отличались.

— Образованность еще никому не помешала, — Рейегар улыбнулся. — Но в Бейлоне меня пугает больше всего не это, а то, что он отменил все законы отца, возвращая железных людей к разбою и пиратству.

— Ты можешь как-то в это вмешаться? — спросила Лианна. Она редко встревала в дела, относящиеся к сфере политики, но ей всегда было интересно слушать их разговоры, и она всегда засыпала Рейегара вопросами.

— Ты же знаешь, что нет, — он вздохнул он. — Во всяком случае, не напрямую. Большинство лордов недовольны тем, что там происходит, но стоит мне попытаться что-то с этим сделать, как они решат, что так же легко я могу влезть и в их внутренние дела. Со временем я намерен уменьшить власть лордов и увеличить влияние короны во всех Семи Королевствах. Во всяком случае, я надеюсь попытаться.

— Это будет трудно, — покачал головой Эртур.

— Знаю, — Рейегар вздохнул. — Были бы у меня драконы, как у Завоевателя, мне не пришлось бы играть с ними в кошки мышки.

На это ему никто ничего не ответил: Освелл жевал, Эртур не верил, что драконов можно вернуть, Лианна же о чем-то задумалась. Разговор постепенно иссяк, а потом перекинулся на другие темы, коих в запасе было предостаточно, после чего гвардейцы ушли, а Рейегар отправил Альдо в горницу, чтобы тот принес доставленный днем пакет. Слуги явились, чтобы зажечь свечи, прибрать и оставить на вечер воду для умывания и чистые полотенца. Раздевались Рейегар и Лианна всегда сами или же помогали друг другу.

Лианна почти сразу ушла в спальню, Рейегар же немного задержался, чтобы дождаться Альдо со свертком. Когда он последовал за женой, она уже сидела на постели в ночной сорочке и расчесывала волосы. Он любил наблюдать за этим с тех самых пор, как увидел в первый раз. У Лианны были длинные шелковые локоны, в свете свечей они казались шоколадными и на них сверкали красно-золотые отблески. Он поймал ее прядь и, поднеся к губам, поцеловал, вдыхая запах трав, которые служанки обычно добавляли в ее мыло.

Лианна отложила гребень в сторону и прижалась к мужу, обнимая его. Ее руки были лишь чуть-чуть шершавыми от тренировок с Эртуром, но Рейегару нравилось чувствовать их на своей коже, они приятно щекотали его, заставляя тело наливаться желанием. Лианна потянулась за поцелуем и, выхватив сверток из его рук, отползла подальше и залезла под одеяло, дразня его.

— Плутовка, — Рейегар заулыбался.

— Твоя любимая плутовка, ты забыл сказать, — она хитро прищурилась.

— Самая любимая, — серьезно проговорил он, расстегивая пуговицы дублета.

Лианна хитро улыбалась, хлопая глазами и невинно глядя на него из-под пушистых ресниц, а он только и мог, что смотреть на ее плечи, да на вырез сорочки, спускающийся низко и открывающий самое начало ложбинки между ее грудей. Поджав губу, Лианна принялась распаковывать сверток. Рейегар моргнул, пытаясь прийти в себя — еще немного, и он позабудет и о королевстве, и о драконах, и о проклятых лордах. В этой комнате в его мыслях и сердце всегда царила только Лианна, ради нее он мог от всего отказаться, стоило ей только попросить, но она не просила, и за это он любил ее еще сильнее.

Раздевшись, Рейегар, аккуратно сложил всю одежду на крышку деревянного сундука, где лежали его повседневные одеяния, остальное же хранилось в королевской гардеробной. Он залез под одеяло и тут же прижал Лианну к себе, отчего она весело ойкнула.

— Ты такой горячий, — жена покачала головой, — сил нет.

Она постоянно жаловалась на то, что ей жарко в его объятиях, но никогда не просила его выпустить ее, наоборот, всегда крепко прижималась к нему, стоило ему лечь в постель.

— Уж какой есть, — Рейегар поцеловал ее в плечо, отчего она едва слышно фыркнула, но не отстранилась и даже слегка склонила голову, подставляя под его губы свою тонкую шейку, изгибы которой сводили Рейегара с ума.

— Погоди же, — бормотала она, — дай мне открыть это.

Он не переставал целовать Лианну, пока она возилась с печатями и тонкими пеньковыми веревками. Она же хихикала, и ее возня от этого только затягивалась. Наконец она справилась и принялась разворачивать сверток, Рейегар оторвался от нее и следил за ее движениями с замиранием сердца. Откуда ни возьмись, его вдруг охватило странное волнение, отчего ком застрял в горле, а пальцы похолодели, несмотря на царящую кругом жару.

— Боги старые и новые, — пробормотала Лианна, — столько бумаги… На нее ушло, видно, не меньше половины королевской казны.

Под слоями пергамента обнаружился тонкий иссохшийся лист с валирийскими письменами. Он был таким древним и таким потрепанным, что, казалось, в любое мгновение мог просто-напросто рассыпаться на куски. Лианна оглядела его первая, а потом протянула Рейегару, чтобы он смог прочитать текст. Он осторожно коснулся пальцами листка, ощущая неведомую силу, которой тот был наполнен, и это буквально заворожило Рейегара.

— Что там? — спросила Лианна с нетерпением.

— Она пишет о равновесии, — пробормотал Рейегар. «Огонь растапливает лед, — принялся читать он, — но что есть лед, как ни вода, которая способна затушить огонь. Эти две стихии находятся в вечном противостоянии и в то же время, в вечном равновесии. Без огня мы замерзнем и умрем, а без льда и воды — сгорим. Лишь когда они вместе, в мире возможна гармония».

Лианна слушала его, притихнув, и молчала еще несколько мгновений после того, как он закончил.

— И что это все может значить? — произнесла она наконец, подняв на мужа глаза.

— Не знаю, — Рейегар пожал плечами. В его голове роилось множество мыслей, но пока он не в силах был их упорядочить. — Если огонь — это драконы, то что тогда лед? Полагаю, это имеет какое-то отношение к Песни Льда и Пламени, о которой говорится в нашем семейном пророчестве, но как это связано с обещанным принцем и пришедшей с Севера тьмой? Мне надо об этом подумать, пока же я, словно заплутавший в лесу путник.

— Рей, — Лианна прижалась к нему. Он знал, что она подобно Эртуру не любила все эти разговоры о пророчествах, но при этом всегда поддерживала его во всем, что бы он ни делал. — Ты действительно веришь во все это?

— Да любимая, — он склонился и поцеловал ее в лоб, обнимая ее за плечи. — Верю. А ты доверяешь мне?

— Всегда, — пробормотала она тихо. — Но Рей, мне так страшно.

Он хотел бы сказать, что все будет хорошо, но это стало бы лишь очередной ложью.

— Я сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить тебя и наших детей, — заверил ее он. — Это я могу тебе обещать.

— Я знаю, — она подняла голову и заглянула ему в глаза, — и от этого мне спокойно. Самое мое любимое место, самое безопасное место на свете — это место рядом с тобой, мой настоящий дом.