С севера с любовью (джен)

Февраль

Бродить ночами по Хогвартсу Мародёры перестали: без Карты — не то, да и орденские тренировки давали достаточно впечатлений. А ещё учёба взялась за них всерьёз — выпускной курс всё-таки! — так что скучать было некогда. Но День влюблённых навевал тоску на Сириуса уже с конца января, поэтому он был готов расцеловать Мальсибера за приглашение сыграть в покер на баллы факультетов. Джеймс, разумеется, был на свидании с Лили, поэтому задачу всех победить делегировали Сириусу — чемпиону башни по карточным играм. А так как баллами могли распоряжаться только старосты, Ремус был кошельком-на-ножках и страховал Гриффиндор от серьёзных потерь.

Они пришли в гостиную Слизерина последними: Эйвери, Шеринфорд и Стил уже обосновались в зелёных креслах у камина за прямоугольным столиком. Поздоровавшись, Ремус, как договаривались, отодвинул своё кресло к камину и демонстративно отвернулся, зарывшись в книгу, — скрывал эмоции он смехотворно безобразно, поэтому сразу самоустранялся из игры. Ещё одно место пустовало для Мальсибера, который уже шагал к ним с парой запечатанных колод — предположительно нетронутых, но кто знает этих слизеринцев!

— Где твой домовой эльф, Блэк? — невинно поинтересовался он, садясь рядом с Эйвери.

— Кикимер? — озадаченно спросил Сириус, жестом отказываясь от огневиски. Эйвери пожал плечами и вернул графин в центр стола.

— Ага, кикимора, что стирает тебе рубашки и штопает штаны, — клыкасто улыбнулся Мальсибер.

Если бы это был Треверс или Уилкис, Сириус бы отшутился в ответ, Селвину хватило бы нецензурной пикантности, да даже Розье можно было бы ответить колкостью и забыть, но Мальсибер... этот просто так не говорит. Тем меньше нужно ему сообщать и больше — осторожничать.

— Ах, эта кикимора, — протянул он, паясничая. — И не пытайся, у тебя _шарма_ не хватит. Даже Шеринфорд пролетел.

Рудольф понятливо перенял эстафетную палочку. Ему тоже не хотелось подставлять Алису: на ней была завязана ещё пара привлекательных возможностей, — поэтому перетянул внимание Мальсибера на себя и посмотрел на него своим невыносимым манером, фокусируясь то на одном глазу собеседника, то на другом. Если делать это достаточно быстро, собеседник в считаные секунды отведёт взгляд от твоих противно дрожащих зрачков. Рудольф умел делать это _очень_ быстро.

— Шеринфорд, ты преподам-то заложил нашу игру? — Мальсибер предсказуемо переключился и стал уличать когтевранца в предательстве, не в силах выдержать гляделки.

— Разумеется, — Рудольф будто отчитывался о выполнении должностной инструкции. — Деканы и директор в курсе, идею приняли, сидим официально.

— Наши против, — вклинился староста Пуффендуя, удобно полулежавший в кресле. — Я на вас посмотреть пришёл.

— Трус, — оскорбился Мальсибер.

— Автократ, — парировал тот, ничуть не смутившись.

— А наши согласились, — прервал перепалку Ремус со своего уединённого места. Он тоже настоял посоветоваться со всем факультетом — и большинством голосов решили рискнуть. Это же Гриффиндор!

Мальсибер был неприятно шокирован широкой оглаской. Он задумывал подпольную игру в лучших традициях нелегальных казино, а не скучный санкционированный турнир!

— Мои высчитали лимит баллов, которые согласны потерять без ущерба лидерству, — добил его Шеринфорд, разворачивая свиток с таблицей длиной почти на весь стол. — Буду сверяться, а то намудрили хуже банковских гоблинов.

— Вот вы грязнокровки, — выругался Мальсибер, со стуком швыряя колоды на стол. — Испоганили идею. Ни нервишек, ни интриги!

Со скрипом отодвинул кресло и встал из-за стола.

Кажется, игра срывалась.

— Сменим валюту, — невозмутимо предложил когтевранец, который нашёл четыре ошибки в свитке с расчётами и теперь с омерзением сматывал его обратно.

— Карточки от шоколадных лягушек? — хихикнул Сириус.

Шеринфорд швырнул позорный свиток в камин и выставил рядом с огневиски бутылёк сыворотки правды:

— Секреты.

Стало тихо. Многообещающее напряжение превратило покерную компанию в колдографию: все замерли, прикидывая. Предложение было с двойным подвохом: на весах были не только тайны и не только умение задать правильный вопрос, но и достаточная натренированность в окклюменции — по-любому же все пробовали! Впрочем, в случае Рудольфа подвох был глубже. Он и так знал всё, что ему нужно, но метку Тёмного Лорда у слизеринцев хотел увидеть собственными глазами. Здесь никакой антидот к веритасеруму не спасёт. Беспроигрышная комбинация.

— Я за, — потянулся староста пуффендуйцев, возвращая вечер к жизни, а себя — в вертикальное положение.

Сириус согласно нагнулся к столу и взял кусочек сыра из драконьего молока. Мальсибер сел в кресло и распечатал новенькую колоду карт. И игра началась.

— Закатай левый рукав.

Последняя партия была настоящим побоищем, но против Рудольфа Шеринфорда и его фотографической памяти играть бесперспективно. Мальсибер прямо из бутылки хлебнул спорышового мёда (23% алкоголя, вместе с огневиски контрабандой пронесён из Хогсмида), обвёл всех взглядом и с улыбкой превосходства обнажил татуировку с черепом и змеёй.

Стил присвистнул.

Шеринфорд фыркнул.

— Ты дурак совсем? Спрячь! — завопил Эйвери, оторвавшись от гонок прыгучих поганок, и послал палочкой какое-то гримирующее заклинание.

Мальсибер заорал и зажал руку, но дым просачивался сквозь пальцы, а чернила нещадно вгрызались в кожу.

— Тупицы, — выругался Сириус, оттеснил Эйвери, бестолково мечущегося вокруг упавшего с кресла друга, и по старой схеме, испытанной на себе, отменил скрывающее заклинание и послал два проявляющих.

— Тёмный Лорд гневается, — сквозь зубы прошипел Мальсибер, когда Сириус от души ляпнул ему на рану полбаночки мази от ожогов, которую купил в прошлом апреле после того памятного дня.

— Тату-салон Маркуса Скаррса на тебя гневается, — презрительно бросил Рудольф, перетасовав карты и со щелчком положив колоду на стол. — И магазин красок "Кракены" в Косом переулке.

— Что за бред? — ощерился Мальсибер на поднявшегося когтевранца.

— Вон поплыла уже.

Спермацетовая мазь прекрасно выводила несмываемые кальмарьи чернила.

— %$#@! — выругался Мальсибер, бешено счищая мазь и тем самым ещё лучше оттирая поддельную татуировку.

Сириус сделал Ремусу знак незаметно уходить.

Стил громогласно захохотал, запрокинув голову:

— Ну вы даёте, буржуа!

Сириус мысленно выругался.

Глаза Мальсибера опасно сузились.

...если бы Хвост в облике крысы заранее не вызнал пароль...

...если бы он не дежурил в мантии-невидимке с той стороны...

...если бы не принял сигнал об опасности через Сквозное зеркало...

...они бы не выбрались из гостиной Слизерина. Славен будь заблаговременный расчёт!

На следующее утро школу заполонили самые мудрёные слухи. Корона Кандиды Когтевран в Хогвартсе. Чашу Пенелопы Пуффендуй в прошлом году украла пятикурсница Мюриель Уоррингтон, и теперь они обе в Америке. Сириус Блэк влюблён в домового эльфа. Сириус Блэк влюблён в Мальсибера, которого силой настоящей любви избавил от тёмной метки. Пуффендуйцы используют исчезательное кольцо, чтобы читерить на экзаменах. На кухне есть подпольная пивоварня, пароль — "Пинта". Слизеринцы устраивают подпольные гонки прыгучих поганок с тотализатором. И прочие досужие домыслы, один другого ядрёнее, которые так приятно обсудить по пути в Хогсмид.

Алиса шла замыкающей. Это было безопасно: рядом всегда есть преподаватель, и можно прикрываться гуманитарной миссией по поддержке отстающих. Сейчас отстающей была сама Помона Стебль, но должна была вот-вот нагнать процессию с корзинкой хорклампов. Хоть это и не совсем грибы, но охотничий азарт от их ловли ничуть не меньше! Алиса понимала это всей своей деревенской душой, поэтому временное отсутствие гаранта её безопасности переносила стоически. В конце концов, идущие последними не мозолят глаза сплетникам, и их как будто нет.

Но чьё-то внимание она всё-таки привлекла, потому что то и дело поскальзывалась на ровном месте. Никогда, никогда её не предавала родная стихия! Никогда, даже на самом отполированном льду её не подводили верные ботинки! Налицо чья-то злая воля — а значит, пора было вытащить козырь из рукава.

На ходу Алиса зачерпнула из кармана горсть панцирей чизпурфлов, чтобы посыпать дорожку перед собой, как песком, — по виду и размеру миллиметровые паразиты вполне походили. Наставила палочку, чтобы обеспечить бесконечный запас заклинанием размножения Джеминио, — и почувствовала, что неостановимо падает на спину. Всё произошло за доли секунды. Раз — и с удивлённым ойком она уже лежит в пышном сугробе: верная стихийная магия без спросу смягчила падение. Опасное самовольство! Впрочем, едва ли было бы разумнее с размаху треснуться головой о лёд и полдня ходить с ощущением крови в носу, но она даже не успела это обдумать, заметить, осознать! Кажется, нашлась новая потенциальная уязвимость, о которой стоит подумать вечером. Хорошо хоть палочку не выронила! А вот панцири чизпурфлов присыпали её, словно корица на десерте. Алиса скосила глаза и дунула на щёку, выгоняя щекотливые песчинки. На периферии замаячила фигура в зимней мантии.

Высокородный слизеринец Мальсибер встретился с ней взглядом, и с Алисой не случалось ничего более опасного даже в теплице номер восемь. В голове сразу стало пусто — осталась только тревога. Вспомнилась прошлогодняя Астрономия, и показалось ужасно глупым ходить одной позади всех. Почему она такая самонадеянная? Потому что у неё чизпурфлы, и она не должна подвергать опасности других учеников? Чтобы хоть их палочки не стали барахлить, как её...

Мальсибер брезгливо скривился и развернулся обратно. Будто побоялся нахвататься блох. Вернее — паразитов, поедающих магию. Легилимент Мальсибер, естественно, не стал вглядываться в пустые панцири и поверил в отрепетированную историю. Историю, представленную до каждой кривой искорки, прочувствованную до запаха гари и хруста прогрызаемой палочки. Будьте благословенны, уроки окклюменции!

Алиса самым маггловским способом выбралась из сугроба, отряхнула снег руками и потопталась, чтобы сбить липкие хлопья с обуви. Тянула время, тормозила мысли, дышала. Старалась не уходить в себя, а цепляться за внешний мир.

Над Чёрным озером стелился морозный туман. Вода была тёмная, как тюлений глаз, а влага лютовала в лёгких, будто на Белом море. Камни у озера обросли ледяными бородами, и стальная рябь подравнивала их, словно брадобрей. Алиса не удержалась и наколдовала парочке камней шкодные мордочки — на обратном пути самые наблюдательные повеселятся. А вот и деревянная лавочка на берегу с видом на Хогвартс — на пятом курсе Рудольф продал её местоположение за два галлеона перед Днём всех влюблённых...

Вокзал вызывал зависть: ни разу не довелось поездить на знаменитом Хогвартс-экспрессе и побывать на легендарной платформе 9 и 3/4. Вдруг хоть летом удастся? Угольная копоть, чёрная сажа, пронзительный гудок, дребезжание стёкол, лязг колёс — что может быть прекраснее!

Причал пустовал, хотя вчера вечером влюблённые парочки брали напрокат лодки и запускали с воды светящиеся фонарики — погода была идеальная. Снег крохотной манкой зависал в воздухе, будто золотые пылинки, а вода была зеркально спокойной, так что звездоплавателями себя ощутили даже самые далёкие от космоса индивидуумы.

На развилке к Визжащей хижине лавина студентов почтительно разминулась с Мопси Флиберт и её собаками, а потом расползлась по ближайшим зданиям: в кондитерскую "Сладкое королевство", магазин розыгрышей "Зонко" и паб "Три метлы". Миссис Флибберт же традиционно пошла к Визжащей хижине — черпать вдохновение для своей книги про животных-привидений Великобритании, черновик которой Алиса видела летом у Сильвануса Кеттлбёрна. Когда выйдет, здорово было бы заполучить экземпляр с автографом автора!

Помона Стебль нагнала студентов только у первых домиков. Её корзинка сыто поскрипывала недовольно копошащимися хорклампами. Профессор травологии поманила Алису с собой в "Кабанью голову": хозяин этого грязного и непритязательного места охотно брал излишки овощей, задрябшие за зиму. Он улучшит их Трибуомнисом и получит отличный продукт, а Хогвартсу будут деньги на хозяйственные нужды, — идеальная система, все в выигрыше!

Трактир был на самом конце деревни, и по пути они с профессором травологии безопасно миновали Мальсибера, который, заходя на почту, проводил Алису очень нехорошим взглядом, многообещающим, хищным. Дальше дорога была приятнее. Они посмеялись над Рудольфом, ругань которого со старьёвщиком Батворфи была слышна с улицы; заглянули в "Чайный пакетик Розы Ли" — сменять сушёные ягоды на китайский чай, и осчастливили аптеку мистера Пиппера литровой (по-честному, без Джеминио) банкой панцирей чизпурфлов.

И только за дверями трактира Алиса уняла подставные мысли-ниочём и осмелилась подумать о важном. Мальсибер лично занялся ей. Лично! Это значит, Хогвартс стал охотничьими угодьями. Как дальше быть? Затвориться в башне до лета и бесконечно тревожиться в ожидании? С боем отстоять свою свободу, втянуть в разборки всех друзей и раскрыться? Перетерпеть издевательства и на себе показать Мародёрам, каково было Северусу? Договориться с Мальсибером? Стереть ему память? Все варианты были равно бездарные. Она _уже_ проиграла, Мальсибер наткнулся на сокровище, и единственный шанс — не дать ему открыть второе дно. Идея с чизпурфлами, кажется, обернётся против неё, и Мерлин знает, какими связями обладает этот аристократ и что может разузнать. Нужно срочно отвязаться от него — но как?

Через час все семикурсники сидели в "Tomes and Scrolls" — с виду маленький магазинчик учебников стал выездной резиденцией Волшебной Экзаменационной Комиссии. Будущие выпускники заполняли анкеты и отмечали, что будут сдавать на Ж.А.Б.А., а сотрудники Отдела магического образования консультировали, как будут проходить экзамены и какие результаты в этом году требуют работодатели. Алиса как обычно подходила последней — она всегда так делала, это ничуть не подозрительно, к тому же и подозревать некому — большинство поспешило заесть тревожные мысли о будущем в "Трёх мётлах" и кафе мадам Розмерты.

— Я хочу сдать экзамены досрочно. Так ведь можно?

И уже не пугала идея покинуть Хогвартс, не дожидаясь лета. Не казалась бегством. Не была ни поражением, ни жертвой. Была умным решением сложной проблемы, которое она нашла сама. Уроки Рудольфа даром не прошли! И для плана директора так даже лучше.

Гризельда Марчбэнкс, ведьма весьма почтенных лет, которую Алиса помнила ещё с С.О.В., кивнула и шевельнула палочкой. Из кипы пергаментов птицей выскользнуло заявление надлежащей формы.

— С Вашей индивидуальной программой можно вовсе не сдавать стандартизированные экзамены, — напомнила она.

Алиса не ответила и взялась заполнять заявление.

— Третье марта? — удивилась Гризельда Марчбэнкс, увидев дату желаемого получения результатов. — Вы уверены?

— Да. В Хогвартсе великолепно учат, я готова сдавать хоть сейчас.

Старая ведьма, которая принимала экзамен ещё у самого Альбуса Дамблдора, одобрительно качнула головой.

— Я охотно в этом удостоверюсь, даже если мои коллеги не впишутся в Ваш график.

Санинспекция в теплицы явилась на следующий день. Ядовитая тентакула скомпрометировала себя красноречивой горкой панцирей чизпурфлов — намеренно неубранных! — и едва-едва пережила дезинфицирующую зачистку, так что Тилден Туттс выхаживал её три дня. Уроки травологии временно приостановили: "клоповник" проходил переаккредитацию. Помона Стебль от души костерила весь Отдел регулирования магических популяций и контроля за ними, отдельно доставалось Сектору по борьбе с домашними вредителями, которые нарушили микроклимат целой теплицы, не разобравшись в причинах и следствиях.

"Вшивая" Алиса целый день провела в больнице святого Мунго. Слизеринцы злорадно поясняли, что это от любви к маггловским штучкам — вон даже вместо перьев блохастая писала какими-то палками! — и предвещали подобную позорную участь всем предателям крови. Очень кстати пришлась статья в четверговом "Ежедневном пророке" об очередном аресте Шарлотты Пинкстоун — она уже который год призывала снять Статут о секретности и рассказывала магглам о волшебниках, за что регулярно в воспитательных целях попадала в Азкабан. Бойтесь, стращали слизеринцы, вот куда ведёт ваша любовь к этим недолюдям, само мироздание ополчается!

В пятницу в Хогвартс нагрянула новая инспекция. Сектор борьбы с незаконным использованием изобретений магглов отправил специалистов проверять астрокамеры в Астрономической башне. Блохастую иностранку забрали в Отдел магического правопорядка — давать разъяснения и заполнять бумаги. При регистрации волшебной палочки выявилось использование непростительного заклинания Империо позапрошлолетней давности, и кипа объяснительных выросла в два раза. Просьба выложить из карманов личные вещи обернулась новым кругом бюрократического ада: её дизайнерское перцовое зелье отправили на анализ в Комиссию по экспериментальным чарам и неохотно отпустили на выходные, велев вернуться в понедельник.

В субботу за завтраком Барти Крауч-младший раздавал всем свеженькие брошюры Хамблдона Квинса, где провозглашалось происхождение магов с Марса, а магглов — из грибов. Пальцы были чёрными от типографской краски, и он нарочно здоровался со всеми за руку, потому что краска была с любовным зельем — прекрасное пропагандистское средство для распространения нужных идей! А когда Минерва развоплотила все экземпляры "антинаучной чуши", ещё больше студентов захотели почитать новый подпольный тираж. На последней странице плясала реклама особого вредноскопа, который вертелся и свистел, когда чувствовал споры маггловской грибницы. Барти по секрету сообщал всем, что на той неделе ждёт почтовую сову с таким вредноскопом, и интригующе подмигивал.

В понедельник утром сова вдобавок принесла Алисе письмо из Отдела магического образования, и она отсутствовала в школе до выходных. Мальсибер-старший порадовал сына новостью, что грязнокровкино дело разбирает Волшебная экзаменационная комиссия, и в Министерство каждый день вызывают преподавателей из Хогвартса. Бюрократическая пакость удавалась на славу! Жаль, не вышло "потерять" её документы — но этим можно будет хотя бы припугнуть.

— Вжжжжжжжсссссссс, — волчок раскидал морковные дольки с тарелки, претендуя на роль главного блюда. Алиса оторвалась от книжки и скептически взглянула на помеху.

— Так-так, — неторопливо начал представление Эван Розье. — Глядите, кого обнаружил наш вредноскоп!

Внутри волчка красным светилось "Споры магглов!". Мальсибер одобрительно смотрел, как разыгрывается его сценарий.

— Мистер Розье, Вам когда-нибудь приходилось писать В.О.М.Б.А.Т.? — невпопад спросила грязнокровка и сбила его с толку. Болван Розье конечно же не успел придумать достойный ответ — паршивая иностранка продолжила:

— Вопрос 15 во второй части теста звучит так: "С каким изобретением магглов НЕ МОЖЕТ тягаться магия? Самолёт. Машина. Компьютер. Телефон. Телевизор".

Проклятье! Представление снова выходило из-под контроля: этот безмозглый Розье опять потерял инициативу!

— И даже не важно, слышали Вы про компьютер или нет, — с унизительной жалостью произнесла она. — Важен подтекст. Магия _не может_ тягаться с магглами.

— Чего?! — вспылил Розье, но Мальсибер был уже рядом — не дать опозорить факультет в этот раз.

— Не слишком ли смелые речи для проблемной иностранки без документов? — он взял кипящего Розье за плечо и оттеснил назад, выступая на сцену из-за кулис. Чёрный кардинал против белой пешки.

Алиса закрыла глаза, для защиты от легилименции вызывая в памяти только что прочитанные сцены.

— Это вы здесь чужаки, — она послала ему серию мысленных картинок и ткнула в конспирологическую брошюру, торчащую у него из кармана. — Это вы с Марса, так что ведите себя прилично у _нас_ в гостях.

Мальсибер хохотнул от такой наглости.

— Примитивная форма жизни указывает звёздным странникам, поглядите!

Алиса парировала презрительным снисхождением и новой серией книжных воспоминаний:

— Беженцы, убившие родную планету. Мы вас приютили — будьте благодарны.

И достала "Войну миров" Герберта Уэллса.

— ...Тот, кто не видел живого марсианина, вряд ли может представить себе его страшную, отвратительную внешность, — стала зачитывать она. — Щупальца, как у Горгоны, маслянистая тёмная кожа напоминала скользкую поверхность гриба, неуклюжие, медленные движения, — все это было омерзительно до тошноты...

Книга рассыпалась горсткой праха прямо у неё в руках.

— У побеждённых всегда своя версия, — Мальсибер убрал палочку в карман.

— Забывайте на здоровье, — Алиса стряхнула пепел с колен и поднялась, продолжая литературную бомбардировку легилимента. — Легче будет победить вас снова.

— Я бы на это взглянул, — Мальсибер самодовольно скрестил руки на груди.

Алиса вытащила из кармана прозрачный бутылёк со встроенной лупой и придвинула к самому носу слизеринца. Живые чизпурфлы лихо щёлкали клешнями.

— Пожиратели магии, к твоим услугам.

У брезгливого от природы Мальсибера перещёлкнуло в голове. Так вот как магглы продвинулись в астрономии — они своровали технологии у звёздных странников! Совершенных цивилизаторов, которые пришли с миром — сеять разумное, доброе и вечное, а взамен получили костры инквизиции и поголовное истребление. И теперь эти иуды летают к Луне — на ворованных технологиях! Враги. Кругом враги. Выжечь, уничтожить всех! Отвоевать для своего народа планету! Истребить этих низших тварей! Сохранить чистоту своей расы! Тёмный Лорд — их единственная надежда...

— Я вас лично вытопчу, всех, — пообещал он не то чизпурфлам, не то Алисе.

— Герберт Уэллс, "Война миров". Спроси в библиотеке, — спокойно посоветовала она, отлично понимая, что он даже близко не найдёт это тайное знание в магических магазинах. Разве что Рудольф ему продаст...

— Это было очень смело, — всуе помянутый в мыслях не замедлил подсесть рядом, когда слизеринцы ушли. — Тебе уже нечего терять?

— Ага. Я уезжаю на той неделе, — Алиса пожала плечами, но глаза предательски защипало, и пришлось срочно менять тему. — Герберт Уэллс, "Война миров". Наш последний общий заработок.

Вытащила у него из кармана торчащий пергамент — записать фамилию на уголке. Смутилась — это оказалось письмо от Милисенты Бэгнолд, знаменитой выпускницы Когтеврана, которую пророчили в Министры.

— Тебе уже обещают место в Министерстве?

— Незначительное.

Должно было прозвучать скромно, но нет — слышалось многообещающее предвкушение. Хотелось верить, что испытание властью он пройдёт.

— Береги Хогвартс, — попросила она, дописав фамилию на уголке, и глаза опять защипало. Алиса поднялась из-за стола и заспешила к себе в башню.

Март

Северус приходил завтракать первым — любил смотреть, как на пустых столах вдруг появляется еда. Это была настоящая магия, неприметная, но не знающая обычных границ. Стоило бы приглядеться к эльфийскому народу повнимательнее! Он взял свежую булочку, ещё дымящуюся печным теплом, и обнаружил у себя на тарелке бутылёк с жидким золотом. Ах, да, пятое марта. Феликс Фелицис. Стало быть, у него получилось. В семнадцать лет он сварил зелье жидкой удачи. Было бы для чего. Было бы для кого. Что если всё исправить? Весь завтрак он вертел бутылёк в руках и размышлял, а когда в зал вошли Лили и Джеймс, решение вызрело. Он бросил бутылёк на пол и растоптал. Не может быть одновременно Лили у Джеймса и у него, как не может быть у него одновременно Лили и тёмных искусств. Выбор сделан. Ему не нужны их подачки. Он справится сам.

Северус ушёл рано и не видел, как из тарелок стали выныривать шоколадные киты, а с потолка спустилось леденцовое северное сияние. Алиса всю ночь готовила прощальные угощения — и успела бы ещё и зефирных снежинок напечь, если бы Сириус не появился на кухне.

— ...Йа помну чудна-yeah мгна-when-yeah, — стал он цитировать с порога то, что учил год назад. Чудовищное северное заклинание, как оказалось, работало: Алиса удивлённо замерла, будто время остановилось.

— Пирида мной ивилас ты, — продолжал он зубодробительную формулу, над которой бился месяц под насмешки друзей. — Как мима-lot-no-yeah we-дэн-yeah, как гэни cheese-toy красаты.

Алиса смотрела на него, не мигая, и Сириус сообразил, что не знает, как снимать это заклинание оцепенения. Хотя что тут думать — старый проверенный способ, испытанный в сказках...

— ...Сириус, замёрзнуть насмерть — это дурацкий способ попрощаться, — укоряла она потом парня, отогревавшегося в огромном котле из-под овсянки. Домовые эльфы подоспели вовремя, и непоправимого вреда её стихийная магия не причинила ни гриффиндорцу, ни завтраку, но хлопотать пришлось немало, и на зефирные снежинки времени не осталось.

— Незабываемый, — блаженно улыбался Сириус, принимая самую необычную ванну в своей жизни. Коллекция поцелуев была собрана полностью.

Лили свой бутылёк зелья удачи подарила Мери МакДональд. Та все годы была в кого-то безответно влюблена, но даже близким подругам не раскрыла секрет. Возможно, теперь у неё появился шанс.