С севера с любовью (джен)

Март

Лили встала в четыре утра, чтобы посидеть с книгой у камина в общей гостиной. "Очарованные встречи" Фифи Лафолл нужно было уже дочитать, а то на уроках думать ни о чём другом не выходит! Она так увлеклась, что услышала шаги с мальчишечьей стороны стороны слишком поздно. По лестнице спускался Джеймс Поттер с каким-то свёртком. Лили демонстративно закрылась книгой. Джеймс вроде бы взялся за ум и уже полгода как перестал к ней цепляться, но она всё ещё по привычке напрягалась при виде него. Осенью она ему, помнится, сердито велела не приближаться и заткнуться, и он внезапно послушался. И до сих пор держится.

— Лили?

Ну вот, сглазила. Джеймс остановился неподалёку и положил свёрток на столик — явно собирается разговаривать.

— Что тебе?

— Просьба, про Ремуса, — Джеймс мирно выставил ладошки и недвижимо застыл на границе света и тени, не решаясь сделать лишний шаг без её разрешения.

— Говори.

— Зелье, очень сложное. Мы уже пять раз пытались, но не выходит. А ты лучший зельевар на курсе. Возьмёшься?

— Что за зелье?

— Вот рецепт, — он достал свиток из кармана мантии и вопросительно посмотрел на неё, будто спрашивая позволения приблизиться. Она протянула руку. Он подошёл, отдал ей свиток и вернулся обратно к своему свёртку — похоже, ценному.

Лили развернула рецепт и пробежала глазами. Названия у зелья не было.

— Аконит?

— Да, в нём проблема. Не хотелось бы отравить друга. А ты справишься, у тебя всегда идеальные зелья.

— А для чего оно?

— Это тайна Ремуса, и мы обещали её хранить.

Лили с недоверием посмотрела на него.

— Хочешь, Минерва подтвердит, что это безопасно и законно? Нам _очень_ нужна помощь.

Слышать такое от сверхсамоуверенного Джеймса было непривычно. Он научился признавать свою некомпетентность? И просить о помощи?! Лично, а не через Питера?!

— Всё необходимое для зелья — здесь, — он положил руку на сверток.

Ага, так он специально шёл к ней! Нашёл предлог...

— Остатки ингредиентов можешь оставить себе... или кому хочешь.

Лили поняла, кого он имел в виду. Немыслимый жест — поделиться с Северусом чем бы то ни было, а уж тем более — такими труднодобываемыми компонентами, как медвяная роса спорыньи или люминесцентные лучистые грибы! Может, дело правда в Ремусе, а не в ней?

— Возьмёшься?

— Конечно, — кивнула она. Ремус был её другом, ему помочь она всегда рада.

— Спасибо! — просиял Джеймс. Помялся на месте, будто решая, уйти или ещё что-то сказать.

— Слушай, прости, что делал тебе больно.

Лили была хорошей девочкой сама и в каждом человеке замечала хорошее. В несносном Джеймсе Поттере хорошее внезапно проявилось среди груды придурошных выходок.

— Мне?

— Тебе. Перед Северусом мне ни капли не стыдно, но я жалею, что это задевало тебя.

Лили подождала, но продолжения не последовало.

— Это всё?

Джеймс кивнул, не приближаясь ни на шаг.

— Спасибо, что согласилась.

Развернулся и пошёл обратно в своё крыло. Но где-то на середине пути не удержался:

— Если тебе захочется выпить сливочного пива, только свистни. Вести себя как самовлюблённый дебил я больше не буду.

Ушёл насовсем, плотно затворив дверь.

Неужели он правда становится нормальным человеком?!

— Может быть, это какая-то наследственная болезнь? — Лили разрывалась между любопытством, беспокойством за Ремуса и уважением к чужой тайне.

— Видел я его _недуг_, — язвительно бросил Северус, вспоминая ту жуткую ночку. Долг жизни перед Джеймсом был куда хуже разъярённого оборотня!

— Не думаю, что нам стоит это слышать, если друзья так стараются сохранить всё в тайне, — твёрдо вмешалась Алиса.

Северус скривил губы и склонился над котлом. Если бы они варили зелье для Джеймса, Северус бы не задумываясь плюнул в котёл, чтобы добавить побочных эффектов. Но это было зелье для Ремуса, судя по ингредиентам — что-то исключительно для ликантропов. И варила зелье Лили, которую он не мог подвести из-за какой-то там личной неприязни. Поэтому у неё получится идеально. И пусть Мародёры подавятся!

Над котлом появился бледно-голубой дымок.

— Вы сделали это! — потрясённо произнесла Алиса, сверяясь с рецептом. — Вы всё сделали правильно!

— Это всё Лили, — сказал Северус одновременно с тем, как его подруга взаимно заявила, что без его помощи ничего бы не вышло. Они взглянули друг на друга... и Алиса почувствовала себя невозможно лишней в этом кабинете. Подсматривать за чужими чувствами — последнее дело! Она уткнулась в рецепт и старалась не нарушать этот момент даже дыханием.

Ничего не случилось, конечно же, и в то же время что-то всё-таки произошло. Северус ушёл из кабинета удивительно умиротворённый — не в пример обычной хмурости. Может, наконец понял, насколько он дорог Лили? Может, теперь он сможет противиться соблазнам тёмной стороны?

И только по пути в свою тепличную башню Алиса поняла, что Северус сделал. Прочитал разум Лили. Северус владел легилименцией! Это был и так самый щекотливый факультатив, где приходилось выверять каждое слово, чтобы не усложнять и без того запутанные взаимоотношения слизеринца и гриффиндорцев — и не впутывать себя. А теперь ещё и за мыслями нужно следить! Всегда и везде следить — потому что неизвестно, сколько ещё студентов скрытно освоили легилименцию. Почему сложность учёбы в Хогвартсе всё время возрастает, а не уменьшается?!

Лили принесла зелье к завтраку. Подстеречь Ремуса одного в библиотеке было соблазнительно, но честнее было демонстративно признать заслугу друзей. У Поттера ведь хватило храбрости на тот непростой разговор — хватит и у неё. Может, наконец можно не остерегаться Джеймса, а общаться как нормальные люди?

Кажется, для Ремуса это действительно было _очень_ важное зелье: он взял штатив с пробирками с таким трепетом, будто это был эликсир вечной жизни.

Джеймс благодарно моргнул ей между делом — и всё, никаких больше приставаний! Через пару дней они с Алисой принесли Ремусу именинный ягодный кекс собственной выпечки — и тоже без неприятностей. И даже после победного матча с Пуффендуем Джеймс на радостях не кинулся её обнимать, как обычно, а только лучезарно улыбнулся. Лили настолько воодушевилась, что в конце марта подошла поздравить его с днём рождения. И снова — безопасная дистанция, безбрежная радость в глазах и никакого распускания рук. Джеймс Поттер перестал быть оленем! Или по крайней мере стал благородным оленем, а это уже огромный прогресс.

Апрель

Первое апреля в прошлом году у всего Хогвартса началось с оглушительного электрогитарного марша и пронзительного боевого клича викингов.

Ah-ah, ah! Ah-ah, ah!

И в подземельях, и в башнях Immigrant Song в исполнении Led Zeppelin слышно было одинаково невыносимо — Мародёры постарались, за что их стоило бы наградить десятком баллов: синхронно запустить столько вопиллеров по всему замку было непросто! Но Минерва МакГонагалл сняла со своего факультета сотню баллов и назначила всем четверым две недели отработок у Аргуса Филча. И конфисковала новенький магнитофон, подаренный Джеймсу на день рождения пятью днями ранее.

Одногруппники не разговаривали с ними неделю, а День дурака с того времени официально считался тотемным днём Сириуса Блэка и Джеймса Поттера.

В этом году Хогвартс ждал апреля с нетерпением: что эти чудилы вытворят на этот раз? Слизеринцы подзуживали переплюнуть прошлый год и делали ставки, сколько баллов снимет Минерва, а гриффиндорцы трёх последних курсов строили превентивные планы по спасению своего факультета.

За завтраком в Большой Зал припрыгала процессия огромных тыкв и устроила забастовку с табличками "Хватит пить нашу кровь!", чем знатно испортила аппетит младшим и повеселила старших. Вырезанные глаза потешно хмурились и горели вставленным в пустое нутро огнём свечей, рты смыкались и размыкались с хрустом и треском, что-то внутри улюлюкало и завывало, так что представление получилось на славу. Альбус Дамблдор даже предложил начислить двадцать баллов за такое искусное владение магией, но никто не признался, и директор развеял забастовщиков широким движением руки.

По всему замку традиционно были разбросаны чёрные коробочки с надписями "Открой меня", и в течение дня постоянно находились желающие попытать счастье, поэтому в коридорах регулярно слышались визги, взрывы хохота и крики восторга, летали пикси, фейерверки и серпантины, прыгали шоколадные лягушки, луковицы и поганки, а счастливчики разживались бесплатными товарами из магазина волшебных приколов "Зонко".

Алиса чувствовала себя чеширским котом: вокруг абсурд, все не в своём уме, а она незаметно за этим наблюдает, и только рот проявляется (как показало зеркало в коридоре, которому она привычно улыбнулась, — видимо, накосячила с заклинанием невидимости). И ей как раз нужно попасть на Безумное чаепитие. И она опаздывает, ужасно опаздывает! У Сириуса в обед пара по Трансфигурации, а она до сих пор не вернула ему волшебные палочки. Да, она должна была защитить Хогвартс от блестящих розыгрышей Блэка, но на занятиях с барабанными палочками не очень-то поколдуешь! А из-за этих сумасшедших безопасное передвижение по Хогвартсу сильно замедлялось.

Сириус отстукивал ритм барабанными палочками по краю стола, в нужных местах бацая по медной вазочке с конфетами.

— Блэк, а что это ты не на Трансфигурации? — Эйвери со значком старосты явно подошёл докопаться.

— Минерва меня выгнала, — не отвлекаясь от музицирования, ответил тот, качая головой в такт своей воображаемой мелодии.

— Я гляжу, ты палочку сменил? — не отцеплялся слизеринец.

— О, зацени! — вот тут Сириус оторвался от игры, повернулся и стал словоохотливо хвастать приобретением, пафосно показывая его со всех ракурсов. — Это Вик Фёрс, настоящий гений своего дела! Его палочки идеально ровные, откалиброваны по весу и частотному спектру. Модель А, диаметр 5. Тоже из дуба, как и моя, но Оливандер даже рядом не стоит! Американец его переплюнул!

— Американец? — Эйвери презрительно скривился.

— Да хоть индус! У него не палочка, а зверь! Замри! — он махнул в сторону появившегося в середине стола Почти Безголового Ника, и тот будто застрял в пироге с патокой.

— Остолбеней! — фотография с недвижимыми людьми производила гнетущее впечатление.

— Nepeta Cataria! — он указал на ноги Эйвери, и тот увидел, что стоит в луже какой-то жидкости. — Ой, прости, это же для вызова Филча, неотменяемое. Хотя минутка у нас есть, давай ещё покажу кое-что.

Сириус быстрым движением приложил палочку к краю стола и с силой нажал на обе части. Раздался хруст, от которого у Эйвери пробежал холодок по спине: сломать палочку — это немыслимое святотатство!

Сириус зажал обломки в кулаке, потом взмах — и у него в ладони снова целая палочка.

— Потрясная регенерация, да? Зацени, — он буквально вложил палочку в руки обалдевшему Эйвери. Тот повертел её в пальцах: длинная, гладкая, простецкая, будто для крестьян. Никакого сравнения с благородными произведениями искусства мастера Оливандера! Эйвери был сбит с толку: аристократическая жадность к лучшему боролась с ожиданием подвоха. Если это всё фокусы Блэка...

— Мррр, — о его ноги потёрлась миссис Норрис. Эйвери вздрогнул. Сириус взял у него из ладони свою палочку за кончик и потряс вверх-вниз. Эйвери даже заморгал — палочка гнулась!

— А ещё ей хорошо по носу всяких лопухов стучать, — и щёлкнул его.

Эйвери вспыхнул и запустил руку в карман мантии, чтобы выхватить свою палочку — но её там не было! А миссис Норрис опять шоркнулась о его ногу.

— А давай проверим, починит моя палочка твою или нет? — Сириус задумчиво крутил в руках обе. Обе!

— Дай сюда! — Эйвери сделал выпад, но промахнулся — Блэк успел отдёрнуть руку. Гад! И кошка эта ещё под ноги лезет!

— Осторожней! — Сириус убрал за спину обе палочки. Эйвери снова сделал выпад и припечатал Блэка спиной в стол. Раздался хруст. Слизеринца прошиб холодный пот. Он отшатнулся от Сириуса, чуть не споткнувшись о треклятую кошку, а гриффиндорец торжественно произнёс: "Репаро!" — и достал две абсолютно целых палочки: дубовую и осиновую. Довольно посмотрел сначала на одну, потом на другую.

— Крутяк! Лови! — и кинул целёхонькую палочку хозяину. Тот поймал, тревожно ощупал своё сокровище — и в сердцах отопнул назойливую кошку.

— Мистер Эйвери! — взревел у него над ухом Филч. Тот съёжился и побелел. Филч взял его за ворот мантии. — Нам нужно поговорить у меня в кабинете!

— Видишь — иногда и барабанных палочек хватает, — сказал Сириус летающему ломтику сыра, проводив взглядом жертву розыгрыша и умильно наблюдая, как миссис Норрис вылизывает с пола остатки валерьянки. Почти Безголовый Ник подмигнул гриффиндорцу и спокойно полетел по своим делам.

— Ты прав. Только я никогда не смогу так, — ответил сыр голосом Алисы и печально уполовинился. Смотреть за её губами было... щекотливо.

— Зато ты можешь всех заморозить.

— С палочкой.

— Ещё чуток потренируешься — и без неё сможешь.

— Так почему ты не пошёл на Трансфигурацию? Я ведь успела вернуть тебе палочки, — сменил тему второй ломтик сыра.

— Хочу узнать, как ты это провернула.

— Почему ты думаешь, что я тебе расскажу?

— Я в ответ раскрою уязвимость в твоей системе безопасности.

Молчание.

— Ты перепутал валерьянку с кошачьей мятой, — взлетел третий ломтик сыра.

— Идём в теплицу, — Сириус скинул в сумку пару яблок и фотографию из маггловского журнала про волшебников, которая сегодня превосходно одурачила четверых.

— Хоминем Ревелио! Специалис Ревелио! — Сириус проверил тепличную башню на наличие людей (а то вечно тут Тилден Туттс ошивается) и магии, но нашлась только невидимка-Алиса. Опустил полог тишины.

— Фумос! Небьюлус! — Крышу тепличной башни заполнил непроглядный серый туман.

— Партис Темпорис! — В тумане образовалось небольшое свободное место.

— Прежде чем ты увидишь... Алиса, я на твоей стороне. Я должен был тебе сказать раньше, но... прости. Смотри.

Он превратился в большого чёрного пса, дурашливо повилял хвостом и снова стал собой.

Тишина и молочный дым. Трудно, когда твой собеседник — невидимка, но сейчас Алисе так легче: не нужно держать лицо и прятать чувства.

— Уходи.

— Алиса...

— Пожалуйста, уйди, мне нужно подумать, — голос дрожал. — Встретимся завтра. Здесь.

— Алиса...

В следующий момент он шлёпнулся на пол и покатился с лестницы как с ледяной горки, до самого низа. Двери любезно распахнулись, выпроваживая его. Вот и дружи после этого со снежными королевами!

* * *

Алиса сидела на дощатом полу у фонтана в окружении книг.

— Ну привет, незарегистрированный анимаг!

Отчуждение чувствовалось, не давало привычно приблизиться и сесть рядом.

— Здравствуй, добрая снежная королева, — Сириус присел за границей разложенных книг. Чтобы занять руки, принялся листать ближайшую, разглядывая картинки. Нет, никогда ему не понять прелести этих редисок! И что она в них находит?

Алиса с умилением смотрела, с каким выражением Сириус вертит в руках _книгу_. Отложил, будто кусачую, поднял на неё взгляд.

— Я опасна.

Он закатил глаза. Ох уж эти Ремусы!

Алиса непонимающе нахмурилась.

Сириус изобразил послушное внимание.

Алиса обиженно скрестила руки на груди.

— Опаснее ликантропа? — со всей возможной учтивостью в голосе спросил он.

— В разы.

— Во сколько конкретно? — дотошно спросил он.

— В одиннадцать, — вспоминая безжизненные тела, серьёзно сказала она.

— Круто! — искренне восхитился Сириус. Спохватился, снова изобразил покорное внимание (на редкость придурошно).

Тут уже Алиса закатила глаза.

— Меня будут использовать как оружие, если узнают.

Это было уже по делу.

— Непреложный обет, — решил Сириус, доставая палочку и закатывая рукав левой руки. На предплечье мелькнула чёрная татуировка-шпаргалка по рунам — то-то Алиса удивлялась, что он вылез из своих любимых футболок и снова стал носить рубашки!

— Другой рукой, — сообразил Сириус и опустил рукав обратно. Взялся за правый, подумал и поднимать не стал.

— Можешь отвернуться?

Алиса перегнулась через край фонтана, тревожа воду пальцами. Она уважала чужие секреты. И думать, отвернувшись, легче. Ещё никто не обращался с её проблемой так... обыденно, будто это прыщ какой-то. Насколько большой опыт хранения чужих тайн должен быть у Сириуса, если он так с ходу запросто... Ремус? Не стал бы Ремус брать Непреложный обет с друзей, не такой он. Алиса застыдилась, хотя в её случае это была бы хорошая защита для них обоих. Вот только...

— Без свидетеля не полу... — начала она, оборачиваясь, и забыла, о чём говорила. Сириус зажимал правое предплечье, а из-под ладони у него валил дым!

— Что это? — она подскочила к нему, не заметив даже, что встаёт на книги, и потянулась к дымящейся руке, но он отстранился и зажал ещё сильнее.

— Нестираемые чернила, — сквозь зубы выдавил он. — Не стираются.

— Зачарованные или животные? — с палочкой в руках сосредоточенно спросила она.

— Животные.

— Из нашего гигантского кальмара?

— Да.

— Фините Инкантатум! — первым делом отменить всё, что он уже успел наколдовать. — Апарекиум! Ревелио!

Получив щедрую магическую поддержку в виде проявляющих чар, обидчивые чернила перестали злиться на попытки изгнания и выпускать сигнальный дым, но Сириус всё равно шипел и нервно сжимал предплечье.

— Покажи!

— Нет.

Алиса села на колени, сделала пару глубоких вдохов, чтобы унять раздражение на чужой идиотизм. Закрыла глаза, для пущей убедительности повернула голову в сторону. Наощупь положила ладошку на его руку.

— Пусти. Я не смотрю.

Отличный способ попрактиковать невербальный Санентур без палочки, а холод уменьшит боль.

Но надо же догадаться изгонять нестираемые кальмарьи чернила магией!

Спокойно и размеренно стала командовать:

— Свободной рукой залезь мне в левый карман. Нащупай металлическую баночку размером с сикль. Это мазь от ожогов на основе спермацета. Заживит кожу и заодно выгонит чернила, потому что спермацет добывают из кашалотов, а кашалоты — главные враги гигантских кальмаров. Эти злющие чернила точно в драку полезут и от тебя отцепятся. Открывай. Набирай. На счёт три я убираю руки, а ты сразу мажь. Когда почернеет — стирай, потом мажь ещё. И так до победного конца. Мази хватит, баночка только на вид маленькая. Готов? Раз, два, три!

Алиса встала и, не открывая глаз, ушла обратно к фонтану, шурша страницами раскиданных книг. Снова опустила пальцы в воду и стала смирно ждать. Вот так нужно обращаться с чужими секретами!

Когда сзади послышался щелчок закрываемой баночки, Алиса поняла, что можно оборачиваться.

Оказывается, Сириус вытирал мазь своей белой рубашкой. Когда-то — белой.

— Только магией её не чисти, а то загорится. Хотя бы на себе не чисти, — поправилась она, зная сомнительный эффект подобных предупреждений. — Теперь дашь посмотреть?

— Теперь уже ерунда, спасибо, — он протянул мазь Алисе. Левой рукой.

— Сам долечишь? Как хочешь.

Алиса убрала баночку в карман и стала собирать книги. Сириус понял, что продолжения разговора не будет. Что она так и уйдёт, не сказав чего-то важного.

И ему снова будет стыдно.

— Ты была сама Зима.

Алиса замерла.

— В своей стихии. Такая счастливая. Такая безмятежная. Снегурочка.

Сириус не знал, что умеет говорить нежно.

— Ты рождена для этого волшебства. И ты не должна его бояться. Я сделаю так, чтобы ты себя не боялась.

Дальше на язык лезла какая-то романтическая хрень, и Сириус замолчал.

Алиса выдохнула, сложила оставшиеся книги и поднялась.

— Спасибо, — она умиротворённо улыбнулась. — Ты настоящий друг.

— Теперь скажи, как ты это сделала.

Алиса усмехнулась.

— Да всё просто же. Вон смотри — ваша комната, — она указала на башню Гриффиндора, которую было видно почти отовсюду.

— И?

— Открытое окно, Акцио на твои палочки и Вингардиум Левиоса, чтобы забросить барабанные.

Он очень внимательно на неё посмотрел.

— А баррикада за дверью? А ловушки по всей гостиной?

— Понятия не имею, это не я.

Звучало совершенно искренне. Но кто тогда? Неужели кто-то из своих?! Он задумчиво перебирал в голове варианты и не заметил, как она протянула ему крохотный бутылёк с зельем.

— Что это?

— Чтобы защитить мою тайну, нужно или стереть тебе память, или сделать тебя непобедимым.

Сириус с восхищением понял: это лучший ультиматум в его жизни.

— И какой это вариант?

— Выпей — и узнаешь.

Её взгляд не оставлял выбора. Сириус одним глотком опустошил склянку.

— Фу!

— Это маринованные выросты горегубки. Теперь у тебя лёгкий иммунитет к порчам и проклятиям.

— Не хочешь, чтобы я тебя забыл?

— Если тебя — даже беспамятного — будут пытать, я всё равно сдамся, — дрогнувший голос и её затылок о многом сказали Сириусу, пусть это и был самый неожиданный ответ из возможных. А как же Ремус?!

— У меня иммунитет к Круциатусу.

— Легилименция. Сыворотка правды. Оборотное зелье. Анимагия. Дедукция. Даже у студентов много способов добыть информацию, не то что у дипломированных магов.

— Я уже мечтаю спровадить тебя обратно в твой Эренделл, — притворно вздохнул Сириус.

— Ты сможешь целый год не попадать в опасные передряги? — с мольбой спросила Алиса, злясь на его неуместные шутки.

— Лучше! За год я стану всемогущим!

Кажется, она мучительно сожалела, что не выбрала вариант со стиранием памяти.

— Слушай, ты правда такая могучая, что такие предосторожности необходимы?

— Я правда такая никчёмная, что без этого не обойтись.