Дневник Агнес Грюм (гет)

* * *

Я оказалась в камине богато обставленной комнаты, кажется, чьего-то кабинета. Огромные окна, сквозь которые светило яркое закатное солнце, высокие потолки, украшенные лепниной, и дорогая мебель буквально вопили о достатке владельца поместья. Я дезориентированно хлопала глазами, пытаясь понять — где же я, и куда меня, черт возьми, занесло.

— Доброго дня, мисс, — пожилой мужчина учтиво отвесил небольшой поклон. Россыпь морщин возле глаз и словно выцветшие волосы его никак не портили — наоборот, возраст ему невероятно шел, а явно дорогой сюртук изумрудного цвета и трость, инкрустированная ювелирными камнями, ненавязчиво намекали мне, что сейчас я говорила с владельцем поместья или его ближайшим родственником.

— Здравствуйте, сэр, — я совсем растерялась и неловко сжимала ручку чемодана, словно она могла мне как-то помочь разобраться в этой ситуации. — Где я? Я, кажется, ошиблась камином…

— Пройдемте, мисс Грюм, у нас не так много времени. Присаживайтесь, — деловито предложил мужчина, проигнорировав мой вопрос.

Я вышла из камина, оставила чемодан в стороне, аккуратно присела на краешек кресла и почувствовала под ладонями бархатную обивку подлокотников. Чуть нахмурилась из-за того, что не услышала ясный ответ на свой вопрос, но старалась вести себя вежливо — наживать врагов на ровном месте не хотелось совершенно. Так и сидела, удерживая осанку ровной — подсознательно чувствовала, что мой собеседник оценивал меня, таким внимательным казался его взгляд. Мой большой палец нервно огладил кольцо, и я постаралась взять себя в руки. Похоже, что в каминной сети произошла ошибка, и я случайно переместилась в чужой дом.

— Сэр, я извиняюсь за свое невежество, но я не знаю вашего имени, — предприняла вторую попытку узнать, в чьём же доме я оказалась, и удивилась собственному спокойствию.

Отстраненно подумала, что, когда на меня не мчатся огромные тролли, я, оказывается, способна взять себя в руки. Не паниковать помогала мысль о том, что этот старик явно не может быть страшнее горного четырехметрового тролля.

Мужчина продолжал рассматривать меня, пауза слегка затянулась, а до меня медленно начало доходить, что меня здесь, кажется, ждали. Я сглотнула ставшую вязкой слюну.

«Меня что, — моё сердце пропустило удар, — похитили?»

Следующей моей мыслью было:

«Получится ли отсюда сбежать?»

Я постаралась незаметно скосить глаза вбок и обнаружила коробочку с летучим порохом на верхней полке камина. Слишком высоко. Но если подпрыгнуть?..

От разглядывания обстановки меня отвлек ответ пожилого мужчины:

— Полагаю, вам должна быть знакома фамилия Малфой? — старик улыбнулся.

— Да, — я кивнула. Этот мужчина определенно точно не был Люциусом, и методом исключения выходило, что передо мной сидел его отец. Фамильное сходство было налицо: белоснежные волосы, стального цвета глаза и безукоризненная осанка. — Вы Абраксас Малфой?

— Все верно. И прошу, давайте оставим все эти игры, — он уставился на меня немигающим взглядом.

Резко стало некомфортно. Чего он от меня хотел? По коже побежали мурашки и стало ощутимо прохладнее, резко захотелось поёжиться, однако я не решилась сдвинуться даже на дюйм. Леденящий взгляд его светлых глаз пробирал буквально до самого нутра.

Я напрягла память, пытаясь вспомнить об этом персонаже всё, что могла. Согласно оригинальной истории Абраксас Малфой умер из-за драконьей оспы и в повествовании не участвовал. Я ничего не знала о нём, и это заставляло чувствовать себя чертовски неуверенно.

— Мисс Грюм, нам обоим прекрасно известно, что вы не ребёнок. Хотя, тут я не спорю, ваш актерский талант довольно неплох.

Я замерла. Меня словно дубиной по голове огрели — откуда он мог это знать?

Сердце ускорило свой ритм, а моё дыхание стало поверхностным и учащенным, но я постаралась успокоиться. Попыталась взять себя в руки и получше сосредоточиться на воспоминаниях о прошлом.

Я довольно смутно помнила свои первые дни в этом мире: пережитый ужас и страх почти вытеснили события той июньской ночи.

Первые несколько лет я практически не покидала дома, а в следующие посещала только Нору и маггловский мир, когда приезжала к миссис Уилсон. Практически всегда со мной был либо Грюм, либо кто-либо из Уизли. Я нигде не могла проколоться. Только если раньше.

Неужели в Святом Мунго? Но там я была под бдящим оком целительниц и Аластора.

Ещё раньше?

Я напрягла память, пытаясь вспомнить первые мгновения моего пребывания в этом мире, но перед глазами стояли сплошные зелёные вспышки и ощущение всепоглощающего ужаса, сковавшее тело.

— Полагаю, это довольно скучно — наблюдать за событиями, о которых знаешь заранее, — уверенно продолжил Абраксас.

«Растягивает гласные прямо как Драко», — пробежала в голове мысль совершенно не к месту.

«Он знает, что я не Агнес Грюм», — следующая мысль каменной плитой практически придавила меня к креслу.

Он знает, что я не та, за кого себя выдаю.

Легкие стиснуло огненным обручем, пульс ускорился, и сердце грозилось пробить грудную клетку. Воздуха резко перестало хватать.

Мерлин, что делать?

В голове пронеслась спасительная мысль: может быть, есть крошечная вероятность того, что он не знал этого достоверно?

— Э-э… я не совсем понимаю, о чем вы говорите, сэр, — я постаралась правдоподобно изобразить удивление и недоумение.

— Кого вы собираетесь обдурить, мисс Грюм? — он, казалось, насмехался надо мной.

Я досадливо поджала губы.

Он знал.

Эта мысль набатом била в голове, не давая сосредоточиться.

Он знал.

Голова кружилась, а сердце продолжало заполошно отстукивать бешеный ритм.

Он знал.

Я бросила взгляд на дверь, затем на камин. Мне было чертовски страшно и очень хотелось убежать из этого чертового дома, оказаться снаружи этой клетки. Буквально насильно заставив себя не двигаться с места, я сосредоточилась на том, чтобы хоть немного включить голову.

— Вы можете уйти, мисс Грюм, — любезно предложил мистер Малфой, правильно истолковав мои взгляды. Я удивленно уставилась на него. — Но только после того, как вернете мне Долг, — продолжил он.

Удивление на моем лице сменило изумление и недоумение. Долг? Какой, к Мордреду, Долг?

«Долг Жизни перед Малфоями, полагаю, будет лучше, чем бесполезная смерть?» — словно из-под толщи воды донесся голос Абраксаса.

Я замерла, пытаясь сосредоточиться. Не получалось.

— Вам известно, где и как я умру, — утверждал он. — Одиннадцать лет назад я вас спас, настал ваш черед.

В моей голове тем временем царила пустота.

— Расскажите мне всё, что относится к судьбе Малфоев, ничего не утаивая. Расскажите о моей смерти, мисс Грюм, и я сочту Долг выполненным.

Внезапно я почувствовала её.

Магию.

Похожее ощущение было, когда я приобрела свою первую палочку у Олливандера, однако сейчас это не было ласковым прикосновением. Больше это было похоже на уверенное и твёрдое давление, настаивающее и требовавшее соблюдения правил.

Если я не предупрежу Абраксаса о его смерти, то он действительно умрёт от лихорадки, и Долг будет считаться неоплаченным. Этого нельзя было допустить, и Магия красноречиво мне об этом намекала, подталкивая к возврату Долга.

Мерлин… У меня что, действительно не было выхода?

Я хранила молчание, отказываясь открывать рот и пытаясь выторговать драгоценные секунды на размышления, а гул в ушах тем временем нарастал всё сильнее. Магия, определенно, была против моего решения изображать из себя немую. Давление, меж тем, усиливалось, и всё мое тело, находившееся в напряжении, начало дрожать. И я сдалась.

— Я… я не знаю, где вы умрете… и когда, — почти прохрипела я. Мне было ужасно страшно. Я не смогла долго выдерживать его взгляд и опустила голову, рассматривая свои дрожащие пальцы. — Знаю только как.

Малфой наклонился ко мне, вцепившись в позолоченные подлокотники своего кресла морщинистыми руками.

— Как я умру? — выдохнул он. В глубине стальных, почти неживых глаз мимолетно блеснула эмоция, которую я даже не рискнула расшифровать.

— Оспа… — я закашлялась. — Драконья оспа. Вы подхватите её и умрете. Должно быть, скоро.

Малфой, казалось, был разочарован моим ответом.

— Оспа… — повторил он, затем рассмеялся, словно я рассказала ему очень смешную шутку. — Вы уверены, мисс Грюм?

— Так, по крайней мере, будут писать в газетах.

Этот ответ его устроил чуть больше чем предыдущий.

— Поделитесь своими мыслями, мисс Грюм, — он откинулся на спинку кресла и сложил руки домиком. Взгляд же не изменился ни на йоту, остался таким же холодным и острым. Добрый дедушка, встретивший меня минутами ранее у камина, растворился без следа. — Каким образом мне трактовать слова вашей… кхм, коллеги о смерти от руки собственного сына, безумии господина и клейме предателей?

— Коллеги? — растерянно переспросила я. Какой, к Мордреду, коллеги? Я недоуменно взглянула на мужчину.

Малфой же наоборот, казалось, что-то понял и перефразировал свой вопрос:

— Будут ли в будущем Малфои носить клеймо предателей?

— Да, — ответила я не задумываясь и, опомнившись, прижала руки ко рту.

— Интересно… — пробормотал он.

«Разве они уже не носят это клеймо?» — хотелось спросить, но я благоразумно прикусила язык. Он, кажется, думал совсем о другом, а дополнительных подсказок давать я не собиралась.

Следующий его вопрос меня удивил сверх меры:

— Считаете ли вы, способен ли Люциус сознательно организовать покушение на меня?

— Люциус? — я скривилась. Отца Драко я терпеть не могла. — Я понятия не имею. Он ваш сын, и вы знаете его гораздо дольше чем я. Хотя, — хмыкнув, продолжила, — ваша неуверенность говорит о многом.

Я не знала, какие взаимоотношения были между ними двумя, поэтому не могла дать однозначного ответа. Люциус мог заразить отца драконьей оспой как случайно, так и с явным намерением убить.

Спустя несколько вопросов, я немного расслабилась — Абраксас, казалось, совсем не помышлял причинить мне вреда. Большинство вопросов, которые он задавал, действительно касались судьбы Люциуса и Драко, и я рассказала ему всё, что знаю. Давление Магии, дамокловым мечом нависающее надо мной, не прекращалось ни на секунду. Всё, что касалось других людей, я старалась максимально замалчивать, и это было единственное, что я могла выторговать, не ощущая, что нарушаю правила. Не прозвучало ни одного имени — я не рассказала ни о Волан-де-Морте, ни о Дамблдоре, но при должной смекалке и хотя бы капле ума догадаться об именах не составило бы труда.

Поведав ему все, что знала о судьбе Малфоев, я обессилено рухнула на спинку кресла, устав следить за осанкой — из меня словно вынули стержень, на котором я держалась. Давление Магии постепенно исчезало, давая возможность вздохнуть полной грудью. Хотелось расплакаться, настолько я была выжата морально. В голове было пусто.

— Что ж, мисс Грюм… — мистер Малфой медленно поднялся с кресла и оперся на изящную трость. Камни на рукоятке весело засверкали, поймав луч заходящего солнца. Я взглянула в окно, и действительно — закат окрасил верхушки деревьев и небольшой сад, раскинувшийся перед поместьем. — Благодарю вас за то, что навестили меня, — усмехнулся он. Я буквально подавилась своим возмущением, но промолчала. — До скорой встречи.

Он проводил меня до камина и попрощался, но мысли его витали уже не здесь.

Когда я вернулась домой, то добрые полчаса просто стояла в камине, ни на что не реагируя. Даже золу не смахнула с платья.

Пустоту в моей голове, образовавшуюся после тяжелого разговора, сменил рой мыслей. Они, словно волны, накатывали и накатывали, толкали и утягивали вслед за собой.

Выходит, моя прошлая жизнь была не просто сном?..

Это значит, что я действительно перенеслась из одного мира в другой?..

И книга о Гарри Поттере действительно существовала, а не приснилась мне во сне?.. Это не просто мой вымысел и неуемная фантазия, а реальность?

Я сравнивала свою жизнь в Хогвартсе с оригинальной историей, сравнивала людей и персонажей, не до конца понимая и осознавая, что книга действительно существовала. Это просто было… привычкой? Когда у меня появилась эта привычка?

Этот момент всегда от меня ускользал, а позже мне бывало уже не до размышлений о прошлом.

Прошлом… Так у меня на самом деле была прошлая жизнь?

То гнетущее одиночество, вездесущая грусть и истошные крики, стоящие в ушах — это был не просто страшный сон, а моё прошлое? Помотав головой из стороны в сторону, словно пытаясь выбросить тяжкие думы из головы, я отмерла и вышла из камина. Рассеянно стряхнула золу со складок юбки, краем уха услышала приветствие домовушки и кивнула ей.

И только занеся чемодан в комнату, распаковав вещи и присев на краешек кровати, я осознала, что рассказала всё будущее Пожирателю Смерти.

Сердце замерло.

Силы внезапно покинули меня, и я медленно осела на пол.

Взвыв и схватившись за голову, я отчаянно принялась долбить головой об стену, проклиная себя всеми бранными словами, которые знала.

«Я всё испортила!»

«Теперь все умрут!»

«Все будущие смерти на моей совести…»

На мой крик прибежала Хук и принялась меня успокаивать, мягко поглаживая по голове, шепча ласковые слова и ненавязчиво оттаскивая от стен.

Я выла белугой, отчаянно вцепившись себе в волосы.

«Я никого не спасу. Теперь история станет совершенно непредсказуемой…»

«Малфой теперь слишком много знает».

Комната резко стала казаться мне тесной, а стены сдавливали. Воздуха не хватало.

«Я виновата. Мне страшно, мне очень страшно!»

Я захлебывалась рыданиями, а душа болела — мне было страшно подумать о последствиях сегодняшнего дня.

Я дрожала от страха, испуганно забившись в угол и свернувшись калачиком, когда в комнату зашел Аластор.

Аластор…

Увидев отца, я испытала сильнейшие душевные муки.

Если я его потеряю, я себе этого не прощу…

— Агнес! — Аластор с тревогой оглядел меня и крепко прижал к себе, баюкая меня. Он завалил меня вопросами, но видя, что я не отвечаю, замолчал и лишь крепче прижал к себе, раскачиваясь из стороны в сторону. А слёзы всё не заканчивались — я разрыдалась пуще прежнего, когда поняла, что могу его потерять.

Уже потом, когда не осталось сил и все слёзы закончились, в голове мелькнула мысль: «Может, рассказать отцу?»

Но не смогла заставить себя произнести эти слова и признаться в том, что я не его дочь. Не могла.

Я этого просто не вынесу, если он отвернется от меня, если откажется. Я знаю, как сильно привязан Аластор к своей дочери — испытала это на себе. Я не выдержу, если он обвинит меня в смерти своей настоящей дочери, если бросит меня.

Я ощущала себя так, словно у меня выбили почву из-под ног, отправив в свободный полет с вершины огромный скалы прямо в бушующий океан.

Панический страх о том, что все умрут, просочился в мои сны, превратив их в кошмары. Каждый день я просыпалась в холодном поту и пыталась успокоить себя в том, что никто не умер.

Я стала бояться засыпать, и вскоре обнаружила, что недостаток сна чертовски плохо влиял и на здоровье, и на настроение, но страх заснуть и вновь увидеть смерть и трупы дорогих мне людей побеждал. Я заметила, что стала быстро уставать, и большую часть времени я проводила, не вылезая из постели.

Аластор впал в панику, по другому и не скажешь — обычно не такой чуткий, он внимательно следил за любым изменением моего настроения, старался как можно чаще со мной разговаривать, уговаривал пойти в гости к Уизли или пригласить их к нам, несмотря на мои категоричные отказы.

Я не хотела видеть никого — не после того, как их мертвые глаза преследовали меня в каждом сне.

Я знала, что нужно что-нибудь предпринять, но в голове царил такой хаос, такой бардак, что я из раза в раз малодушно откладывала принятие решения на потом.

Что мне теперь делать?

Как себя вести?

Должна ли я рассказать взрослым об этом?

Должна ли я рассказать Аластору?

Что будет, если я расскажу? Что будет, если умолчу?

Что теперь будет?

Как изменится история?

Я не знаю.

Вопросы давили, а ответы казались такими трудными, что я избегала думать о них.

Единственное, что я могла сказать точно — мне было до жути страшно.

В какой-то момент времени, устав от бесконечных мыслей о будущей войне и смерти, я сдалась и захотела лишь тишины. День и ночь поменялись местами, а я спала лишь урывками. Хук я уже больше не слушала — мне надоело круглосуточно слушать ее наставления и бубнеж. Целыми днями я не выходила из своей комнаты, мысленно пожирая себя заживо.

Почему я медлю?

Что я должна делать?

Я не хочу решать, как мне быть! Мне страшно!

В середине августа — или это было начало месяца? Или это все-таки был июль? — Аластор, не спрашивая моего мнения, отправился со мной в Мунго прямиком на пятый этаж. Ох, и давно же я здесь не была…

— Это не проклятие и не порча, Аластор, — успокоил отца мистер Сметвик. Я сидела в соседнем кабинете, но даже сквозь дверь все прекрасно слышала. — На Агнес нет никаких следов темномагических заклятий.

— Тогда что с ней? — не успокоился Грюм.

— Я выпишу зелье сна без сновидений, ей нужно хорошенько выспаться, — вздохнул целитель. — Ребенок истощен, Аластор. Кажется, её что-то жутко напугало.

Затем послышался звук отодвигаемого стула и голос целителя стал ближе:

— Агнес испугалась чего-то настолько сильно, что это спровоцировало кошмары и, как следствие, нарушение сна.

— Она не говорит, что её испугало… отказывается и упирается, упрямая девчонка, — устало пробормотал Грюм. Послышался тяжелый вздох.

— Дети… — в голосе Сметвика мне почудилась улыбка. — Крепись, Аластор, твой ребенок взрослеет и входит в очень тяжелый для любого родителя период. По опыту знаю — лучше не давить, расскажет сама, когда посчитает нужным.

— Будем надеяться, — вздохнул Аластор.

В глубине души змеей шевельнулась вина: «Нет, пап, не расскажу…»

— Мерлин, как же мне не хватает Алтеи… — пробормотал Грюм, его было едва слышно. — Иногда мне кажется, что я совсем не понимаю Агнес.

— Аластор, в этом нет твоей вины, — голос мистера Сметвика стал тише.

— В том, что Агнес осталась без матери? — удрученно ответил Грюм. — Сомневаюсь, Сметвик. В этом целиком и полностью виноват я.

Целитель, казалось, раздраженно выдохнул:

— Опять ты за своё… Слышишь только то, что хочешь слышать.

В этот момент Аластор решил, что засиделся на приеме, скомкано попрощался с целителем и вышел из кабинета.

* * *

Дни шли один за другим, сливаясь в один бесконечный день.

В какой-то момент времени Аластор в очередной раз зашел ко мне в комнату и в попытке расшевелить предложил собраться в Хогвартс и наведаться в Косой Переулок — был август и близилось время возвращения в школьную рутину. Вначале я отказалась — могла ли Хук сходить и купить необходимые учебники и подшить мантии вместо меня? — но затем смысл слов медленно дошел до моего мозга, который в последнее время работал со скрипом.

— Вместе с Уизли? — спросила я. Отец кивнул, обеспокоенно нахмурившись. — Можем и без них, если тебе… — он не успел договорить, когда я перебила.

— Нет! Нет, все в порядке, — нервно усмехнулась я. — Я хочу пойти вместе с ними, давно не видела Рона и остальных.

Целая куча писем высилась на моем столе: мне писали Гермиона, Гарри, Невилл… даже письмо от Перси завалялось. Но больше всего писем было от Рона и Джинни. И хотя чувство вины скручивало жгутом мое сердце, я так и смогла заставить себя прикоснуться к ним.

Мне всё еще было жутко стыдно, страшно и волнительно увидеть своих друзей, но я помнила, что поход в Косой Переулок накануне второго курса был чертовски важен — именно тогда Люциус подкинет Джинни дневник! Подкинет…

Подкинет?

Или нет?

Я замерла посреди комнаты, а понимание того, что будущее теперь стало совершенно непредсказуемым словно окончательно прижилось в моей голове.

Я теперь, как и все остальные, буду двигаться наугад.

— Агнес? — окликнул меня Аластор и, словно решившись на что-то, тихо выдохнул, прикрыл дверь в комнату и присел на мою кровать.

— Агнес, присядь. Я хотел с тобой потолковать кое о чём, — он похлопал по месту рядом с собой, и я уселась, прижавшись к нему боком.

— Если ты не хочешь возвращаться в Хогвартс, то не нужно себя заставлять, — он тяжело вздохнул. — Я знаю, что в школе случилось много страшных вещей, которые могли тебя напугать.

Я удивленно на него посмотрела, Аластор же вперил свой взгляд в фоторамки, висевшие на стене и не отводил от них глаз.

— Я разговаривал с Альбусом еще до твоего поступления на первый курс. Сомневался, стоит ли тебе идти. В Хогвартсе ведь постоянно что-то происходит, мне ли не знать, — он еле улыбнулся. — Он сказал мне тогда, что лишать тебя шанса завести друзей на всю жизнь — несправедливо. Я согласился. Учеба среди ровесников не чета обучению в одиночестве. Хотя, признаюсь, было очень тяжело тебя туда отправлять, — он замолк и продолжил лишь после небольшой паузы. — В Хогвартсе ты была сама по себе, и я не мог быстро сорваться тебе на помощь, как бы я не хотел… И я пойму твое желание, если ты захочешь остаться дома. Я не буду тебя винить в твоем решении, но и неволить тебя тоже не хочу.

Он неловко пошевелился на кровати, устраиваясь удобнее.

— Хотя, не скрываю, буду даже рад — так у нас получится больше времени проводить вместе, — он потянулся ко мне левой рукой и привычным жестом потрепал по голове.

Я была удивлена — совершенно не ожидала, что Аластор интерпретирует мою истерику и последующее молчание именно так. Предложение остаться дома и не посещать Хогвартс выглядело заманчивым, я не могла этого отрицать.

Дома я была в безопасности, это факт. Я могла отсрочить принятие решения по поводу вскрывшейся Малфою правды, я могла забыть о мире снаружи и жить так, как привыкла, купаясь в заботе отца.

Но из дома я совершенно никак не могла повлиять на ход событий, которые произойдут или могут произойти в будущем.

А хотела ли я влиять на них?

— Я… Спасибо, папа, — я прислонилась к его плечу. — Я подумаю над этим.

Я не стала разубеждать Аластора в том, что он был неправ, иначе мне пришлось бы выдумывать новую причину случившегося нервного срыва. Да и не было это в полной мере неправдой — я действительно была напугана перспективой вернуться в Хогвартс, но только по совершенно другой причине.

Если раньше Хогвартс казался мне волшебным местом, где творились чудеса, происходили приключения и вершились подвиги, то сейчас замок виделся мне огромной клеткой, где я уже не могла почувствовать себя в безопасности, где меня ждала лишь неопределенность.