Гарри Поттер: кто я? (джен)

Когда на следующий день все заинтересованные лица вновь собрались, слово взял профессор Снейп:

— Вчерашнее наше заседание из расследования плавно превратилось в рассматривание семейного колдоальбома. Я понимаю, что для родителей было необходимо убедиться, что их сын рос счастливым, но, если мы хотим установить виновных, нам нужны доказательства, а не розовые сопли. Поэтому, леди Малфой, прошу: вспомните день похищения — почему Гаррэль отправился гулять с няней без Вас?

— В тот день у Драко были колики, он капризничал и не отпускал меня от себя. Давать ему зелье я побоялась — всё же ему не было и двух недель. Когда ни через час, ни через два Мисси с сыном не вернулись, я пошла на поиски и обнаружила… На полянке, где обычно мы гуляли с Гаррэлем, я нашла… Мисси, мёртвую. Она лежала, уткнувшись лицом в землю, с вытянутыми над головой руками — будто пыталась дотянуться до кого-то… Гаррэля рядом не было. Я кинулась в родовой зал с гобеленом. А там… От нас с Люциусом отходил только один листочек с именем Драко, причём его дата рождения изменилась, отодвинувшись на год. Гаррэля же будто и не существовало. Клянусь, что рассказала правду. Люмос. Нокс.

— Я могу предоставить воспоминания о том дне, — сказал помрачневший Люциус. — Правда, прибыл я уже после того, как всё случилось.

— Что ж, давайте посмотрим, — согласился Дамблдор, и лорд Малфой опустил серебристую нить в Омут.

«Все «попали» в конференц-зал Министерства магии: там шли жаркие дебаты. Вдруг речь одного из служащих прервал прекрасный патронус-лебедь и голосом леди Малфой возвестил:

— Лорд Люциус Абраксас Малфой! Ваше присутствие необходимо в мэноре.

Люциус настороженно глянул на министра Фаджа и, дождавшись царственного кивка, стремительно покинул совещание.

Аппарировав к воротам, он почувствовал, что в мэноре — дым коромыслом: перепуганные эльфы сновали туда-сюда, а над всей этой суетой, подобно королеве с дофином, возвышалась его супруга — холодная и прекрасная — с младенцем на руках.

Нарцисса сидела на кушетке и качала Драко, тихонько напевая:

Спи, моя радость, усни!

В замке погасли огни,

Дверь ни одна не скрипит,

Кричер за печкою спит,

Павы заснули в саду,

Рыбки уснули в пруду.

Глазки скорей закрывай,

Спи, мой сынок, засыпай.

Старшего сына поблизости не было. Дождавшись конца колыбельной, лорд Малфой грозно поинтересовался:

— Дорогая, не соблаговолите ли мне сказать, где Гарэль⁽¹⁾?

Вместо ответа послышался всхлип.

— Я не знаю. Мисси после обеда пошла с ним гулять и… не вернулась…

— А звать её Вы, конечно, не пробовали?! — уже начиная закипать, зарычал Люциус. — Мисси! Мисси! Да где эта дракклова эльфийка?! Мисси!

Послышался тихий хлопок. Но это оказался другой эльф. Он стоял, глядя в пол и, виновато опустив уши, мял в кулачках край форменной наволочки.

— Ты кто такой? — строго спросил лорд. — Где Мисси? Она что, оглохла на старости лет?!

— Я — Криспи, господин, — дрожа всем телом, ответил домовик. — Простите, но Мисси не может прийти на зов. Она ушла. — Из огромных тёмных глаз эльфа скатилась тяжёлая слеза.

— Что значит — ушла? — не понял Люциус. — Я не отпускал её!

— Это значит, — подала голос Нарцисса и, набрав в грудь побольше воздуха выпалила, — что она умерла. Ты не властен ей это запретить… Очевидно, нашего сына похитили, и она не смогла дальше жить, зная, как подвела тебя.

Люциус Малфой стёк по косяку на пол:

— Она воспитала три поколения Малфоев… Наши дети были уже четвёртым… Где я найду другую няню для Драко?

— Не надо никого искать, дорогой, — ответила Нарцисса, его ледяная королева. — Теперь у нас один сын, и я воспитаю его сама.

— Почему ты так говоришь?! — рассердился Люциус. — Мы найдём Гарэля, и всё будет как раньше!

Лицо Нарциссы почернело:

— Я тоже так думала, дорогой, пока не увидела семейный гобелен. Наш сын не просто мёртв — его как будто и не существовало: магия изменила даже дату рождения Драко. Теперь для всех он родился пятого июня восьмидесятого года. Тот, кто украл нашего ребёнка, провёл обряд полного усыновления, и мы ничего — ничего, понимаешь? — не можем сделать!

Цепляясь за последнюю надежду, Люциус воскликнул:

— Надо сообщить милорду: он — крёстный нашего первенца, а значит, сможет найти его через свою связь. Вряд ли похититель догадался заблокировать её.»

Далее слово взял лорд Гонт-Слизерин. Он рассказал, в каком состоянии прибыла чета Малфоев к нему вечером двенадцатого июня восемьдесят первого года. Если коротко, то — краше в гроб кладут. Поведал он и о бессонных ночах в библиотеке, где они вдвоём (леди Нарцисса не отходила от сына, с трудом справлявшегося с интенсивным ростом как физическим, так и магическим) искали ритуал, способный вернуть им Гарэля. Наконец, такой ритуал нашёлся: в один из праздников колеса года крёстный отец пропавшего должен обратиться с просьбой к той сущности, которая чествуется в этот день. Ближайший праздник был Самайн…

Марволо со вздохом вытянул из своего виска воспоминание и опустил его в чашу.

«Лорд Гонт-Слизерин с Люциусом и Нарциссой, встав вокруг костра и принеся положенные дары — хлеб, фрукты и чёрного петуха, — обратились к Хель.

— О, великая прародительница! — начал лорд Гонт-Слизерин. — Молю, услышь нижайшую просьбу мою: помоги найти крестника, которого похитили и отрезали от родителей лихие люди!

Как только отзвучала просьба, вокруг костра взвился небольшой вихрь, языки пламени застыли, и послышался ледяной голос:

— Слышу тебя, потомок мой дальний, но выполнить просьбу не могу: не лихие люди похитили крестника твоего, а дальние родичи. Вижу, понял ты, о ком речь, но могу в их защиту сказать, что право имели так поступить, ибо из-за легкомысленного крёстного из рода Блэк погиб их единственный сын. Я укажу дом, где живут те люди: поговори с ними, если убедишь вернуть дитя — будь по-твоему, нет — оставь как есть и зла им не твори. Помни — они в своём праве! — Голос затих, и огонь костра снова весело затрещал.

— Милорд, — взволнованно обратился к Марволо Люциус, — у Вас получилось? Вы знаете, где наш Гарэль?! — По-видимому, голос слышал только хозяин замка.

— Да, мне известны и имена похитителей, и где они живут, — мрачно ответил тот. — Я даже могу сходить к ним сегодня и попросить — только попросить — вернуть его. Но не уверен, что у меня получится. — Увидев, какой решимостью засверкали очи Малфоя, лорд Гонт-Слизерин поднял руку. — Нет, Люциус, я пойду один. У этих людей было право забрать вашего первенца, ибо родственник твоей жены невольно поспособствовал смерти их единственного ребёнка. Хель считает это вирой, и вмешиваться не будет. Если они добровольно вернут его — всё вернётся на круги своя, нет — останется как есть, а вы окончательно забудете, что у вас был ещё один сын.

От полученных новостей оба родителя рухнули на влажную от росы траву.»

Нарцисса спрятала повлажневшее лицо на плече мужа, а между тем воспоминание продолжилось.

«Марволо Гонт-Слизерин с задумчивым видом шёл по ночной улочке Годриковой впадины. Уже на подходе к коттеджу лицо кандидата на пост министра просветлело, и он, вздохнув, постучал в дверь.

Ему открыл глава семейства — молодой многообещающий аврор Джеймс Карлус Поттер. Увидев гостя, он весьма удивился, но пригласил в дом.

— Лорд Гонт-Слизерин, какими судьбами и так поздно? Что-то случилось?

— Да, Вы правы, аврор Поттер, случилось. Пропал мой крестник.

Джеймс моментально посерьёзнел и, пригласив в гостиную, предложил выпить. Марволо не отказался. Хозяин же взял рабочий планшет⁽²⁾ и начал «снимать показания» с потерпевшего:

— Как давно пропал Ваш крестник?

— Около полугода назад, в начале июня. — Джеймс основательно записал данные.

— А где это произошло?

— У дома его родителей. Домовушка вышла погулять с малышом, а там их, похоже, ждали: ребёнка схватили, а эльфа скончалась на месте.

Джеймс прекратил записывать и удивлённо поднял глаза:

— Такое разве бывает?

— Когда эльф верой и правдой служит нескольким поколениям волшебников, — со вздохом принялся объяснять Марволо, — то просто не в состоянии расстроить хозяина — ему легче умереть. Видно, именно это и произошло с Мисси.

— Поразительно! — воскликнул Поттер. — Я даже не подозревал о таком!

— Какие Ваши годы, аврор Поттер, — грустно улыбнулся Марволо. — Теперь знаете.

Тем временем опрос продолжился:

— Сколько лет Вашему крестнику? Есть ли у него особые приметы?

— Гарэлю на момент похищения было полтора года, а из особых примет… у него необычный цвет волос — платиновый блонд.

— Надо же, — усмехнувшись, покачал головой Поттер, — совсем как у Малфоев!

— Да, действительно, — помрачнел лорд Гонт-Слизерин.

— А почему Вы обратились так поздно — через полгода, да не в Аврорат, а ко мне? Чем вызвано подобное доверие? — Джеймс уже не писал — ему и вправду было любопытно.

— Дело в том, что я надеялся найти похитителей самостоятельно, и обратился для этого к своей прародительнице, — начал издалека Марволо. — Она у нас общая, кстати.

Поттер напрягся: обращение к Хель — не шутки.

— И что — помогло?

— Да, мистер Поттер, помогло.

— И кто же похитил Вашего крестника? — ёрзая на месте, прошептал Джеймс, и его голос хрипел.

— Он сидит передо мной, — ответил Марволо, упорно рассматривая свои ногти. — Вечером двенадцатого июня Вы (или ваша жена, не знаю), надев семейный артефакт — мантию-невидимку, — выкрали Гарэля Гидруса Малфоя, старшего сына лорда Люциуса Малфоя с территории мэнора. Затем, проведя в родовом гнезде ритуал полного усыновления и наложив на ребёнка кровную иллюзию, стали воспитывать его, как собственного погибшего сына.

— Убирайтесь вон, — зашипел Джеймс Поттер, — и оставьте мою семью в покое! Лили ничего не знает: она считает события того страшного дня сном, так что да: Гарри — наш родной сын, и другого у нас не будет. — Он направил на гостя палочку, и тот встал.

— Не дурите, Поттер, — поднял руки в успокаивающем жесте Марволо, — я пришёл с миром. Видите ли, ваш Гарри по-прежнему является моим крестником, и я хотел бы иметь возможность видеться с ним. Ведь связь с Сириусом оборвалась со смертью того ребёнка. Кстати, как вы объяснили этот факт своему другу?

— Сказал правду: связь разорвалась из-за серьёзной травмы, которую получил сын, когда упал с подаренной им метлы.

— Так я могу видеться с крестником? — повторил свой вопрос Марволо.

— Даже не мечтайте: если позволить Вам, то узнают Малфои и отберут нашего мальчика. Убирайтесь! — Развернувшись к лестнице, Джеймс крикнул: — Лили, хватай Гарри и бегите!

В лорда Гонт-Слизерина полетел ступефай⁽³⁾, но, отразившись от зеркала (тот очень ловко увернулся), попал в Поттера, отбросив его к стене.

Джеймс сполз на пол и затих.

Марволо проверил пульс и с сожалением констатировал смерть⁽⁴⁾. Вытащив палочку (мало ли что придёт в голову отчаянной ведьме), он поднялся наверх в детскую, чтобы договориться с Лили о посещении крестника — получать откат из-за неисполнения своих обязанностей лорд не собирался.

Дверь открылась простой «алохоморой», и с порога Марволо мог наблюдать картину маслом: рыжая зеленоглазая ведьма стоит спиной к кроватке, закрывая собой сына.

— Отойди, девочка! Мне нужно пообщаться с ребёнком. — Но та, казалось, то ли не слышала, то ли вкладывала в его слова иной смысл.

— Нет, только не Гарри! Убейте меня, но не трогайте сына!

— Я не хочу тебя убивать, глупая девчонка! — рассердился лорд. — Отойди! — Он двинулся к с интересом наблюдавшему за ним малышу. Нервы матери сдали, и она совершила ту же ошибку, что и её муж пять минут назад — напала на гостя. Марволо на автомате закрылся щитом — зеркальным… Глаза молодой матери от страха округлились, на лбу выступили бисеринки пота, а на щеках — лихорадочный румянец⁽⁵⁾. Девушка прижала руку к груди и рухнула замертво. Губки Гарри задрожали, и по ушам Лорда Гонт-Слизерина ударил громкий плач.

Тут раздался знакомый голос:

— Ты нарушил мой запрет — причинил вред матери и ребёнку. За это ты будешь наказан! — В тот же миг тело Марволо обратилось в прах, а дух с воплем вылетел в окно.»

— Ну вот, — с напускным оптимизмом сказал Альбус, — теперь практически всё ясно: настоящий Гарри не просто расшибся при падении с метлы, а умер. И поскольку безутешная мать была близка к помешательству, да и отец, видно, от неё недалеко ушёл, они выкрали вашего первенца, что магией засчиталось как вира. Оттого и дальнейших наказаний не последовало.

— Но для леди Вальбурги этого мало, — тихо констатировала Нарцисса. — Тётушка предпримет меры только в случае очевидной вины сына. Сейчас это пока только наши домыслы. Нужны воспоминания Поттеров. А где их взять?!

— Ох, не верю я, чтобы такой крутой оперативник, каким обещал стать Поттер, не оставил ниточки к этой истории, — проворчал Снейп. Как бы то ни было, а достоинства соперников он признавал. — Мне кажется, стоит рассказать (а последнее воспоминание, возможно, ещё и показать) Гаррэлю: ему, как наследнику, откроется любой тайник в коттедже Поттеров. В конце концов, это его жизнь, его история…

* * *

Очнувшись уже заполдень, Гарри потянулся, встал с постели и поплёлся на автомате в ванную. На его счастье, дверь туда располагалась на той же стене, что и в Хогвартсе, а то не миновать бы Поттеру ещё одной шишки. Умывшись по привычке ледяной водой и, наконец, продрав глаза Гарри взглянул в зеркало и чуть не заорал от ужаса. На него смотрела копия Люциуса Малфоя, только более юный вариант. Платиновые волосы спускались ниже плеч — и как он раньше этого не заметил! Бирюзовые глаза на бледном лице с чуть заострёнными чертами были идеально круглой формы.

"Это не я!" — вопило подсознание подростка. — "Этого просто не может быть!" — а потом, через какое-то время: — "Кто же я такой? Как мне узнать?" — и по детской привычке позвал: — Мисси!!!

— Ой, — радостно всплеснула ручками та, — хозяин проснулся! Как самочувствие?

— Паршивое, — признался Гарри.

— Что-то болит? Слабость? — заквохтала эльфийка. — Разрешите продиагностировать!..

— Да, нет, Мисси, успокойся, — смутился от такой активности тот. — Просто я выгляжу... странно, и от этого мне не по себе.

— Странно?.. — удивилась домовушка. — Не понимаю: у хозяина два глаза, два уха, один нос, рот, и голова одна. Всё в порядке.

— Конечно, — устало согласился Гарри, — просто моя внешность поменялась: ну, цвет волос, глаз... даже длина причёски...

— А... это... — с облегчением выдохнула Мисси. — Так это — подарок Госпожи, она вернула вам истинный вид.

— То есть, я — не Поттер? — убитым тоном спросил подросток.

— Почему же? Самый что ни на есть Поттер, — ещё больше запуталась хозяина эльфийка. — Только по магии. Мы же были с Вами в банке, помните? Пластина показала Вашу принадлежность к роду. Вы по-прежнему наследник Поттер.

— А внешность? Ты не могла бы сделать как было, а?

— Нет, хозяин. Воля Госпожи, как и воля Магии не обсуждается. Теперь это Ваше лицо, настоящее. А прошлая внешность — иллюзия на подобие. Привыкайте.

— Спасибо, Мисси! — поблагодарил няню Гарри и отпустил её.

Что же произошло тогда, двенадцать лет назад? К кому бежать, кого расспрашивать? И тут его осенило: родители! То есть, Поттеры…

Визит в коттедж откладывать было нельзя: чем быстрее он во всём разберётся, тем проще ему будет начать жить заново.

Беспрепятственно покинув мэнор — он же не в тюрьме, в конце-то концов, — подросток вышел за ворота и вызвал «Ночной Рыцарь». Транспорт, конечно, не ахти, зато до места домчит в момент. Одного он не учёл: болтливого кондуктора.

Только двери открылись, как тот присвистнул:

— Эй, гляди-ка, Эрни, куда нас занесло — это ж Малфой-мэнор! — а увидев предполагаемого пассажира, вообще забился в экстазе. — Эй, паренёк, ты не Малфой случаем, а? Шевелюра у тебя заметная… Такой цвет только у них, больше ни у кого.

Пришлось выкручиваться:

— Да, к родственникам приехал, а они заняты — вот и хочу прогуляться, интересные места посмотреть.

— А-а-а, — понятливо протянул кондуктор, — так куда тебе?

— Годрикова впадина, дом Поттеров.

— Т-ю-ю-ю, — удивился тот, — чего ж там интересного-то? Дом пустой, заброшенный…

— Так там же двойное убийство произошло, — страшным шёпотом «поведал» Гарри. — Нешто не слыхали? Я там в округе поброжу, поспрашиваю — может, кто вспомнит чего. Интересно же.

— Ну, коли ты говоришь… — с сомнением протянул кондуктор. — С тебя двенадцать сиклей. И, давай, садись быстрей, не задерживай добрых людей!

Заплатив за проезд, Гарри призадумался: «Если бы мне нужно было что-то спрятать, где бы я это сделал?» — и сам себе ответил: — «В шпионских фильмах у главного героя весь дом нашпигован тайниками и ловушками. А чем действующий аврор хуже спецагента? С этим разобрались. Теперь вопрос: как открывать будем? В фильмах использовался либо отпечаток ладони, либо кодовая фраза. Поскольку с дактилоскопией маги не дружат, значит, остаётся код или… Кровь, точно.»

Стоило этой светлой мысли угнездиться в мозгу подростка, как кондуктор на весь автобус прокричал:

— Эй, паренёк! Годрикова впадина, дом Поттеров: как заказывал.

Оказавшись на тротуаре, Гарри лихо козырнул на прощание водителю, тот ответил — и был таков.

Слегка поранив руку о сучок, подросток провёл рукой по доске — и калитка отворилась.

Старый коттедж встретил его не очень дружелюбно, но магия Поттеров послушно пропустила наследника.

Он проходил комнаты, одну за другой, но сердце его молчало. Это был абсолютно чужой дом. Мальчик не помнил ни одной вещи или детали.

Поднявшись по пыльной лестнице на второй этаж, он отчётливо почувствовал, что магия тянет его в самый конец коридора. Гарри открыл скрипучую рассохшуюся дверь и вошёл в помещение.

Похоже на кабинет главы семьи. Массивный дубовый стол и стеллажи с книгами просто кричали об этом.

Гарри всегда нравилась подобная корпусная мебель — самым любимым предметом обстановки его комнаты у Дурслей была старинная парта из цельного дуба. Он провёл рукой по поверхности стола, а потом по наитию ощупал пальцами обратную сторону столешницы. Раздался щелчок, и часть полки соседнего стеллажа (вместе с книгами) отошла в сторону, открыв нишу, где рядами стояли фиалы с серебристой субстанцией. На большинстве из них стояла надпись «Гарри» и описание события с датой.

Вытащив все склянки, Гарри добрался до небольшой чаши, скорее даже миски, и только магическая аура подсказывала — это думосбор. Он тоже перекочевал на стол.

Далее Гарри занялся сортировкой: расставил флакончики по дате от самой ранней до самой поздней.

Последний фиал был странным: заполненный под завязку, он не был подписан, да и содержимое было каким-то серым и, в отличие от остальных, не сверкало серебром.

Гарри уселся прямо в пыльное кресло и взял в руки именно этот — последний — флакон. Интуиция шептала, что именно в нем содержится разгадка его кардинально сменившейся внешности. Не давая себе времени задуматься, мальчик ухнул всё содержимое в чашу и погрузился в чужие воспоминания.

Через час Поттер (уже бывший), вынырнул из думосбора ещё более бледным, чем с утра: после увиденного его кожа отливала нежным оттенком салатового. Настоящий Гарри Джеймс не был копией отца, в нём гармонично сочетались черты обоих родителей. Он же — подделка, замена родного ребёнка, дабы хрупкая психика Лили не пострадала.

Как же теперь ему дальше жить?! Его биологические родители — Малфои, хорёк белобрысый — братец, хорошо ещё, что младший. И куда теперь? Домой к Дурслям нельзя — не узнают, а к Малфоям — боязно. Ответ пришёл сам собой:

— Мисси!

Через пару секунд раздался хлопок, и домовушка, причитая, бросилась к хозяину.

— Хозяин Гаррэль! — так, похоже, это его новое имя. Ничего, похоже на прежнее. — Нашёлся!

Судя по виду его няни, о нём беспокоились. А он, тварь неблагодарная, даже спасибо не сказал, что в лесу не бросили! Надо возвращаться и принять положенное наказание. Как велит «Кодекс рода»: "За свои поступки надо отвечать".

Взяв домовушку за руку, Гаррель тихонько попросил:

— Перенеси меня домой, Мисси.

Раздался хлопок, и комната вновь опустела. Теперь уже навсегда.

А в холле подростка уже встречали злой зельевар и взволнованный крёстный.

— Ой, — испуганно заморгал он. — А что вы здесь делаете?

— Да вот, — капал ядом Снейп, — пришли тебя будить — а твоя постель уж остыла. Нарси в предынфарктном состоянии слегла — Люциус от неё не отходит, я — в лаборатории прописался. Вызвали твою эльфийку. Она явилась, плачет — не может без зова тебя найти. Вчера ещё ни рукой, ни ногой от магического истощения двинуть не мог, а сегодня глядите-ка: опять в сыщика играет! Не надоело?!

— Да ладно тебе, Северус, уймись, — подозрительно миролюбиво одёрнул того Гонт-Слизерин. — Он же не со зла. Если б ты вдруг платиновым блондином стал, неужто не захотел бы выяснить, как так вышло? Давай, Гаррэль, рассказывай, что нарыл.

И Гарри рассказал. И о том, как тайник нашёл, и что настоящий Гарри не был как две капли воды похож на Джеймса.

— Я, правда, только один фиал посмотреть успел — он стрёмный какой-то: мутный и не светится, как остальные. И заполнен под завязку — там не одно воспоминание оказалось, а штук пять.

— А с собой ты его случайно не захватил? — сделал стойку лорд Гонт-Слизерин. — Он бы нам очень пригодился. Скорее всего, это те улики, которых нам не доставало.

Гаррель сунул руку в карман и, достав злополучный фиал, с удивлением протянул его крёстному:

— Странно, я не помню, как сливал воспоминания обратно.

— Это специальное аврорское заклинание, для экономии времени, — пояснил со вздохом успокоившийся Снейп. — Когда просмотр эпизода закончен, воспоминания автоматически возвращаются на место. Спасибо, ты очень помог.

1) До исчезновения у мальчика в имени была только одна "р".

Вернуться к тексту

2) Дощечка или картон с прикреплёнными к нему листами (в нашей истории — пергаментом).

Вернуться к тексту

3) от английского Stupefy, что РОСМЕН переводит как «остолбеней»

Вернуться к тексту

4) Диффузное аксональное повреждение мозга — развивается при резком ускорении и остановке головы, что приводит к натяжению и разрыв нервных отростков-аксонов. Характерно угнетение сознания вплоть до комы, нарушение дыхания и кровообращения. Смертельно в 80-90% случаев.

Вернуться к тексту

5) Типичный инфаркт миокарда или, проще говоря, сердечный приступ

Вернуться к тексту