Дневник старого панка, или Из прошлого с приветом (джен)

Сколь веревочке не виться...

Конец всё равно будет.

Только какой?

Вы когда-нибудь видели разъярённого кабана? Хм, если увидите, лучше не подходите. Князев сейчас и правда ужасал. Всклокоченный, с впавшими щеками, потемневшими глазами, он раненым зверем метался по дому, да так, что лампочка потрескивала, а холодильник, чувствуя скачки магического напряжения, гудел, как трактор... Надо бы, по-хорошему, успокоиться. Но Андрей не мог: его аж шатало от гнева.

И ведь даже сам Князь затруднялся сказать, что злит его сильнее: то, что Агата, жёнушка ретивая, бл*дь, там, в неведомой ему реальности, решила всё перевернуть, избавить от тоски неизбывной, а потом, забыв о последовательности, попыталась вновь свести его с Мишей (и ей это удалось — проклятая ведьма! Ему теперь очень больно!) или же то, что скрыла всё это. Скорее всего, всё и сразу, ибо злило неимоверно. Бесит! Как же она его бесит спасительница, терминаторша хренова! А что сразу Сару Конор не убила, то есть Мишкину маму, как там бишь её звали?! А мы не злые, мы добра хотели... Понятно.

Что них*я не понятно! Ещё и семья, которой здесь не случилось, добивала. Не мог выбросить из головы. То-то ему Агата показалась... Если не знакомой, то по духу родной какой-то. А оно вот как, оказывается, жёнушка его сыскалась, ведьма настоящая — и это не оскорбление. Сам-то Князев тоже непростым оказался, м-да. Спасибо, наверное, что не Кикимора.

И ребёнок ведь там был, у Агаты аж голос менялся, когда о ней упомянула. Страдает, а кто бы не страдал, если б такую кашу заварил? Она же хуже, чем убила их дочь. Просто перекроила мир — так, что от той осталось только воспоминание в её голове. Не было больше ничего. Даже плиты могильной. Просто будто кто-то ластиком по реальности провёл... Жуть, как страшно — мурашки по спине.

Девочка, Алиса, кажется... Не то чтобы Андрей спал и видел, чтобы у него деть народился — всё же молод он ещё, да и душа об ответственности вопила да лапоньками сучила, но... Было внутри чувство, что не просто поладили бы с малышкой. Наверное, тот Князев свою дочь любил. И он бы любил. А теперь и не узнает. Ну или узнает, но не сейчас и не с тем ребёнком. Так и останется Алиса тенью в голове Нигровской, даже если и простит он ведьму, и сделают они новую, пусть даже дочь, даже если и назовут также — не будет ведь именно тот ребёнок. Слишком уж много неведомых факторов, хитросплетений судьбы сойтись дошло — там и точное повторение времени и позы не поможет. Уже и Князь не тот, и Агата... Нет — это, пожалуй, худшее в мире наказание для матери. Не стоило, наверное, так вызвериваться на Нигровскую. Лежачих не бьют.

Но и не вызвериваться не мог. Потому-то и выгнал на хрен, чтоб остудиться. Хотя для этого, наверное, надо было самому дом покинуть. Но умная мысля приходит опосля, вот и он чухал, что сидит та под дверью, ждёт... Выйти сейчас он не мог, ну никак. Андрей чувствовал, как голова плывёт. Снова. Не имела права ведьма так за него решать! Не просто решать, а лишить его Мишки, ребёнка, самой себя, блин! Ведь не под зельем же каким он на ней там женился? Эту мысль он сразу отмёл. Он любил, да. Чувствовал.

Впрочем, чтобы простить, этих чувств было мало. Но и отпустить совсем — не мог. Наверное, тут только время только. Ну и, возможно, спасение Горшка примирит его с мыслью, что не специально, не со зла полюбил он ведьму, м-да. Только легко сказать да сложно сделать...

Взгляд Андрея примагнитила отжатая тетрадь. А потом адреналин оставил Князева, и он устало опустился на стул. Его нехило вело от соприкосновения с прошлым, точнее, от попыток исправить. Аж потряхивало внутри. Наверное, это расплата за использованную магию... Угу, ещё б помогала та!

Но нет — становилось только хуже. Не зря же Нигровская панически умоляла остановиться. Она-то уже знала, сколь опасны игры со временем. Но и вариантов не спасать Андрей не знал. Это было неприемлемо. Только надо было признать, что в одного ему всю эту магическую мумбу-юмбу не вытянуть. Ну никак. И так уж вышло, что один такой пристыженный и на всё готовый кандидат у него имелся прямо за дверью. Не ушла ведь — это он чуял просто. Видать, способности растревоженные обострились и позволяли улавливать.

Вот и вышел на крыльцо, надеясь, что аура гнева вокруг него уже улеглась и Агата не обратится в сойку и не свалит, куда глаза глядят. Потому что не улыбалось ему ловить, свистеть свою зазнобушку. Хотелось скорее уже Мишку вернуть, хоть и на страницах пыльных.

Поникшая и съёжившаяся Агата, к счастью, обнаружилась сидящей на крыльце. В душе у Андрея невольно заворочалась жалость — так потерянно выглядела ведьмочка. Словно последнюю надежду оставила за дверьми его избушки, точнее, выходит, уже их. В прошлом та принадлежала Горшку, в недалёком прошлом Агатке, а в настоящем — Князю, что готовит будущее — один Ктулху разберёт.

С жалостливым чувством оказалось легче найти слова, попросить о помощи. Свою роль сыграло и то, что растеряла Нигровская свой гонор, согласившись на его условия безоговорочно, ещё и, кажется, обрадовавшись, что совсем не отмёл. От этого в душе ещё тяжелее сделалось. Неужели думала, что он способен вот так просто закрыть дверь и сделать вид, что никакой человек, пусть и ведьма, за ней не мёрзнет?! Хоть и конец лета, однако ночами-то уже порядком прихватывало холодом. Да ну... Хотя свою лепту в планы Андрея Нигровская, чуть отогревшись и разомлев от пряного чая, внесла: уговорила отложить на следующий день новые попытки.

— Ты пойми, Андрей, — тихонечко проговорила, обнимая кружку чуть подрагивающими пальчиками, — время теперь не так важно... Ну, то есть, завтра с утра мы точно так же как и сегодня сможем попасть в исходную точку, написав о том в тетрадке. А за ночь ты хоть сил поднаберёшься. Заметь, я не предлагаю месяц, год обождать — вижу, как тебя корёжит. Хотя месяц и тем более год дали бы нам больше шансов — я бы тебя и в магии натренировала, — печально сказала, но, столкнувшись с решительно горящим взглядом Князя, замолчала. Угу, знаем мы ваши месяц, год, а там и десять лет — и оставь, Княже, нам и так хорошо! Нет уж. Отматывать, так по свежим следам.

Но сегодня и впрямь не стоило. Его до сих пор мутило от слабости. Учитывая, сколько уходило на это сил и здоровья, ему не помешает подзарядиться — кто знает, может, не получится у них Миху вытащить за одну попытку. А так хоть количество попыток можно увеличить. Не сразу крякнется, блин. В этот вариант, к сожалению, тоже верилось — ведьмочка ведь права: он и сам может не очнуться более, особенно на ослабленный организм-то. Тогда вообще здорово выйдет... И Мишку не спас, и себя погубил, и Агату... Как ей после такого жить?

Вот так и получилось, что тот вечер, вернее, остаток его, они провели в немного неловком совместном времяпрепровождении. Согревшись (Агата, Князь же хоть и не промёрз, ощущал, что душа у него замёрзла в отношении этой ведьмы, может, и не полностью, но, чтобы льды тронулись окончательно, нужно что-то глобальное, какая-то радость огромная, например, триумф, что одного Анархиста вытащили из загребущих лап судьбы — та ведь как в «Пункте назначения» Горшка упрямо выпиливала, только что случайного бревна и не хватало!), приготовили ужин.

Ну, Агатка настояла, что ему нельзя без физической подпитки. Сама и приготовила — вкусно, надо сказать, Князь аж накинулся на еду, неожиданно для себя. Немного даже стыдно стало: Агата-то, как птичка, поклевала чуток, всё ещё квёлая и печальная, хотя и не такая, когда только с крыльца её отковырял. Но по сравнению с привычной бойкой и настырной собой — разительная перемена. Не к лучшему причём.

«Странная иллюзия семейной жизни», — подумалось Андрею, в разгар уминания хорошо прожаренной картошечки с чесночком и мяском. Они тут, вдвоём, в глуши, сидят на кухне... Хотя Агата и не похожа на тех, кто любит готовку. Однако уметь что-то просто и вкусное делать и любить — разные вещи. Доставки здесь нет... Мужик — голодный, тут уж и не ведьма поймёт, что, усмирив желудок, можно на общий лад настроиться.

— Мы так часто? — выпалил и смутился снова.

Агата молча посмотрела на него, отрывая взгляд от копаний в тарелке, явно доставшейся от прежнего владельца (кто ещё мог бы купить такую престранную тарелку?! Вини Пух лезет на дуб, а внизу Пятачок с ружьём — интересно, что в башке чудной у Горшка в тот момент было? Какие пыхтелки и вопилки? Или и ему та вместе с домом досталась?!), явно не понимая:

— Ну вот так — вместе ужинали... — решил он прояснить. — Не обязательно, чтоб ты готовила, — снова зачастил он. — Ну там, доставка или рестик, но всё равно, чтоб вдвоём, понимаешь?

— Когда как, — Агата болезненно улыбнулась, — мы старались почаще бывать вместе, но у каждого из нас своя жизнь была... Ты группу свою поднимал, новое дело всегда требует сил и времени. Я тоже реализоваться пыталась. Не всё ж ведовством промышлять. Современным ведьмам проще фотографией заниматься, чем слушать обвинения в том, что желания, как по волшебству, не выполняются. А они не выполняются. Магия, она не так работает. За всё платить надо, — она сморщилась. — Ну а так, чтоб вместе... До... Элисон меньше, наверное, зато на фесты чаще выезжали. Там, знаешь, шум, гам, куча народу рядом постоянно. А потом — Алисе лечение требовалось, вот так я в основном дома оказалась. Ну и ты подтягивался, когда мог.

— А как же колдовство твоё? Если время вспять повернула, неужели не могла дочери помочь? — Андрей не хотел, чтобы это укором прозвучало, однако не спросить не мог — искренне не понимал. Однако сказано же было: за всё расплата грядёт. За силу особенно. Это несправедливо, кстати. Такое искушение, а использовать... Надо с постоянной оглядкой. С другой стороны, тогда бы товарищи магические совсем разгулялись и житья обычным людям не дали. Всё ж мудра тогда природа или Разум высший, закрутив такие спирали и отделив ворожей и ведьмаков от людей бременем этим.

— Не всё можно исправить... — Агата отвернулась к тёмному окну. Чай, деревня, не город — тихо, и ночь реально ночь, а не сияние неоновых огней. Хотя то, что Нигровская к нему приехала, у местных незамеченным не осталось. Может, даже он и услышал бы потом, как та сперва к одному в этом доме городскому приезжала, а потом к другому зачастила. Но до этого ль сейчас? — Есть области, в которые лучше не соваться, теперь-то я точно знаю.

После такого молчание на маленькой кухоньке стало ещё пронзительнее. Андрей думал о Михе-дружбане-сподвижнике, об Агате-жене-ведьме, о дочери, наверняка тоже тронутой сверхъестественным уклоном — в их-то семействе... Пытался представить, как это было бы. Агате же и представлять не надо. Само пред глазами осколками ранящих воспоминаний встаёт, особенно, наверное, рядом с ним. Наверное, если бы он вот так, по собственной воле практически, потерял всё, то тоже стал бы пытаться исправить. Или сохранить хоть часть привычного мира...

В ту ночь Князев почти не спал. Судя по возне Агаты, которой он рыцарски (м-да — хорош рыцарь... Вытолкал недалече в ночь почти что! Но и она не принцесса!) уступил диванчик, ей тоже не спалось. Но не спал не из-за того, что на печке было неудобно даже с постеленным одеялом (бока его хоть и не знали гастролей и сна урывками на сидушке жёсткой, но всё равно нельзя было назвать полностью избалованными), просто... Было о чём подумать.

На фоне всех этого — разговоров о расплате, цене, скепсиса Агаты и собственного паршивого самочувствия — стало в душу закрадываться понимание: права на ошибку у него нет. Ну или почти нет. Игры с судьбой заведомо начинаются с твоего проигрыша. Нельзя подходить на авось. Этак можно и последнее растерять, на кон ставится всё же единственные их жизни на сей момент. Нельзя бездумно тратить шансы невеликие.

Поэтому с утра же поспешил на Агату вывалить всё, что за ночь выдумал, разбито прокрутившись:

— Ты права, — заговорил, нервно расхаживая по комнате, — нахрапом не получится. Ты... знаешь, как Миха умер в последний раз? Наверное, от этого и надо оттолкнуться, — он вздохнул. Вряд ли Нигровская прям подробности знает... Но всё больше, чем в Википедии же, да?

— Знаю, — Агата, к удивлению, кивнула, прибавив горькое, — на моих глазах... Бутылка подвернулась под ноги, вот и... В общем, падение неудачное. Вот так, да — она отвела взгляд, очевидно, смущаясь новой вспышки боли, вызванной воспоминанием. — Но, знаешь, он тебе, наверное, снова поверил и был в шаге от того, чтобы изменить будущее... прошлое, а, неважно, — замолчала, пожевывая губу.

Андрей напряженно размышлял:

— На твоих глазах, — протянул он. Казалось, в голове что-то крутится, птичка какая-то летает будто, но не даётся в руки, не разглядеть эту птичку-мысль.

Сделав над собой усилие, поймал-таки:

— Значит, нам нужно повторить всё, но сделать так, чтобы ты пришла раньше. А ещё подстраховала как-то... Есть у вас, мисс Ведьма, в арсенале что-то типа зелья удачи из Гарри Поттера? — поскрёб он себя по щетине на подбородке. А то дневник вполне из этой оперы, может, и ещё что дельное утащить удастся?

— Ну есть зелье, которое оберегает от несчастных стечений обстоятельств, скажем так. Не удача в чистом виде, но может защитить... Или благоприятные факторы усилить. Но каким образом его подсунуть Мишке? — Агата размышляла уже более оптимистично, хотя и предупредить не преминула: — Всё равно придётся за ним потом бдить какое-то время, следить, чтоб судьба от старого русла прилично отошла, изменения в голове его серьёзные произошли, сам на краю удерживаться стал. Это, конечно, не так жёстко, как в «Пункте назначения», но перебдеть не повредит... Если мне из того времени сообщение передать — буду бдить.

— Значит, решено — побдишь. Если надо, ещё зелья сваришь... Главное, эту гиблую точку перешагнуть. Но вообще насчёт зелья надо подумать. — Андрей нахмурился. — А почему ты его раньше не использовала?

— Боялась, — Агата тяжко вздохнула, не разделяя его энтузиазма. Да уж, надо как-то своей валькирии боевой настрой возвращать. Но в разумных пределах, а то забудет опять, что соратница, и подкинет в огонь каштанов лишних. — Опасалась ещё больше запутать коридоры времени! Андрей, теперь бы попробовала, да, но смысл? Как передать той мне сообщение придумай!

— Есть смысл, — Князь стал ещё быстрее нарезать круги по комнате, откуда то взялись силы, причём Силы с большой буквы. Потёк откуда-то ручеёк, видимо, волну нужную поймав... И черпал, и черпал, почти как вдохновение пришло, — смотри, тетрадку ты же и создала, так? Так! Значит, она была у тебя и если там появится надпись с предупреждением для тебя, то ты, зная всю эту тему, его воспримешь серьёзно и прислушаешься!

— А как я из прошлого пойму, что надо заглянуть в тетрадь? — Агата не стала сразу называть этот план безумным, но сомнение в её глазах мелькало всё ещё очень сильное.

К счастью, и на этот вопрос у Андрея ответ сложился, будто бы и правда крылья вдохновения у него приключились:

— Мы приготовим зелье здесь, выпьем сами — если я правильно думаю о механизме действия, такое варево будет направлено на желаемое. Ну там, подталкивать благоприятные случаи... И тетрадку польём! Пусть удачу приносит! Лишним не будет! — раздухарился Князь и артефакт жидкой удачей напоить. Хорошо, не пивом.

— Оно не приносит удачу и с тем, что у Поттера было, мало общего имеет, — машинально поправила Агата, но видно было, что идея её заинтересовала. И вообще, чуть оживилась ведьма. — Знаешь, можно попробовать... В конце концов, даже если не сработает так, как задумано зелье, то хотя бы тебя убережёт от большого урона... Наверное... — она покосилась на тетрадь, словно раздумывала, что та может от зелья испортиться — и всё, баста. Но нет — Князь намеренно испортить не даст! Да и вообще, от чего та должна испортиться? Впитывала ведь прекрасно! И пасту, и водку, и пиво, и чай...

— Ну так чего стоим? — подскочил к ней Андрей. — Пошли за травами, ингредиентами, что там ещё надо? И за дело! Заодно и варить научишь... Я ж этот... — Князь хмыкнул, вспоминая свои прохождения игры. — Ведьмак почти!

— Куда пошли? Гулять в лес? — Агата улыбнулась. — Там, правда, травы нужны, никаких необычных составляющих нет. Но волков подкармливать неохота. В магазине закажем, в городе.

— Так тайга же под боком, — разочарованно протянул Андрей — хотелось быстрее. — Да и что их бояться, у деда Макара сейчас попросим ружьё, если боишься так. Испугаем серого, если что, не боись!

— Ты думаешь, что можно с нахрапа просто прийти, любую травку сорвать и варить зелье? — Агата, по всей видимости, едва сдерживала смех. — Нет, Андрей, так не работает. Каждую травку в своё время собрать надо, в часы определённые. Знаю я магазинчик один, он хорошие травки, годные, посылает. Специально для наших целей — за качество кармой отвечают владельцы. Это же целая премудрость... Подождать немного надо, но это и к лучшему, пожалуй.

— А сколько зелье готовится? — спохватился Князь, понимая, что откладывается их одиссея или даже спуск за Эвридикой Горшенутой, вот теперь знать бы, насколько.

— Неделю, ему отстояться надо, — совершенно спокойно ответила Агата, и Андрей чуть не застонал: долго! Хотя почему чуть... Он и взвыл негромко.

Но деваться было некуда, ничего лучше не придумали. Поэтому съездили в город, травушки заказали (много понадобилось и разных — сам магазинчик клёвый и хозяйка — Князь аж скетч намутил — потом полноценку нарисует), да и остались заказа ждать — его, как выяснилось, не раньше чем через десять дней смогут доставить. Какую-то фазу луны подгадать надо, и цветёт штукенция нечасто, мягко скажем. Андрей чуть на стенку из-за этого не полез. Отвлёкся хоть рисунком. Но не только им.

Чтоб не мучиться мыслями, они с Агатой много гуляли, домик расчищали. Много о не случившемся прошлом говорили. Андрей всё выспросить успел. Агатка-то собеседницей прекрасной оказалась: умной, с понятиями правильными (муха укусила её бешеная с тем заклинанием, не иначе!), на жизнь смотревшая во многом так же, да, как и он.

Единственную тему, правда, избегали оба по умолчанию — Алиска и их жизнь. Благо и так тем хватало. В том числе и про план их на грани невозможного. Все детали обговаривали, например, как варить зелье — на этом Агата настаивала, боялась, вдруг что с ней случится, не сможет сварить. Вот и заставила выучить наизусть и ингредиенты, и процесс от сих до сих. И что делать в случае, если кому-то станет очень плохо. И вообще, немного поднатаскала его по части использования сил. В деревне на них умилялись — думали, наконец-то пару себе нашёл. А он и нашёл... Давно, на самом деле. Только не в этой реальности.

В общем, когда травы, наконец, прибыли, они были во всеоружии. И ретиво взялись за воплощение плана. Собственно, сварить зелье было несложно, это интересный процесс был, Князю понравилось, он на песни новые вдохновения начерпал (кстати, на гитаре он с подачи лихой бренчать начал — и ведь нравилось это дело, ой, нравилось!) сложно оказалось ждать, пока настоится...

Но дождались, с трудом, правда, — вызрело зелье. Всё казалось, время невыносимо замедлилось. Андрей почти потерял всякое последнее терпение (лампочки в избушке вышибало по нескольку раз на дню!), Агата нервничала всё сильнее — ей, кажется, даже кошмары или что-то типа этого снится стали.

Однако время пришло (ура, ура, а всё равно душа в пятках обреталась — страшно, кошмар!) и, напившись зельем (горькое, жуть!), опрыскав для верности и тетрадь (Агата ворчала, что это всё глупости какие-то — зелье только на людей действует), во впитавшей его тетрадке ровным почерком Нигровской оставили запись:

«Агата, соберись! Всё непросто, так что слушай внимательно! Ты должна поехать к Мишке в тот день, когда он тетрадку найдёт, но раньше, гораздо раньше! Минимум полчаса заложи. И будь готова спасать от падений. А все острые углы лучше на фиг замотай скотчем с одеялом. Представь, что вы в фильме «Пункт Назначения»! Прихвати с собой зелье оберегающее и заставь выпить. Как хочешь, но заставь! После этого немного расслабить булки можешь... Но и там — надо, чтобы Горшочек сам доварил, что жить надо и что всё реально, и от судьбы уйти, и с Князевым творческую единицу образовать вне времени!»

Только после этого пробил час и для Андрея историю перекраивать. Взял метафорическую иглу с ниткой и пошёл сшивать разорванное полотнище. Снова вступил в переписку с Мишкой (как он надеялся — в последний раз через чёртову тетрадь). И снова словил это чувство, будто родное что-то возвращается, на место встаёт. Оно же, наверное, хорошо, да? Значит, верной дорогой идёт...

Однако вскоре сомнения поплыли, ибо вокруг ужастики начали происходить почище, чем в гоголевском «Вие». Андрей и не понял даже, в какой момент погода в доме так испортилась, успел только отметить, что, вроде как, текст успел написать, «Лесника», ага! Адресочек ещё раньше черкнул. Да и Миха поверил ему, кажись, и вот тут-то и пришла ответочка от Вселенной — закружило сильно, затошнило.

Дальше больше — рядом испуганно вскрикнула Агатка, у которой из носа кровь пошла. Да что там пошла... Побежала! Прям струйкой. И не только из носа — у Князя аж у самого кровь в жилах застыла, когда он увидел, что у Агатки кровь и из ушей сочится, а из глаз — слёзы, к счастью, не алые.

После такого присевший Княже, вроде как, в обморок грохнулся, или не совсем — перед глазами хоть и плыло всё, а диван стал ближе, но картинками вставали воспоминания быстро-быстро, словно обрывками киноплёнки мелькая... Воспоминания, которых раньше не было! Рядом на диванчик рухнула Агата, так и лежали рядышком, дыша через раз, и, кажется, оба вспоминали что-то новое.

Вот к нему, сопляку совсем ещё, двадцатилетнему, как снег на голову сваливается странный лохматый человек с горящими возбуждённо глазами — Миха. Подловил на выходе из подъезда прямо, ага. Андрей аж содрогнулся, всплыло, что испугался здорово — ну чисто маньяк какой: эти сверкающие глазки, а улыбка почти неадекватная, ой! Такой и бритвой... Ножиком полоснёт, и всё, уноси готовенького. Но Мишка, заикаясь даже от волнения и размахивая руками над Купчинским поэтом, вовсю цитировал его стихи, а ведь знать не мог. Ну, то есть мог — Андрей, для которого смешивались разом две вселенных, понимал, что тот из тетрадки выжимки выдаёт пулемётной очередью. Но принять это оказалось очень и очень сложно — голова раскалывалась, казалось, ещё немного — и лопнет. И да, по носу и ушам его тоже что-то текло, а в воздухе сгустился запах крови. Выдюжить бы... Им обоим — сам не заметил, как ладонь Агаты нашарил и стиснул.

А калейдоскоп продолжался, узоры реальности меняли друг друга, изворачиваясь блеском стекла — вот они уже за историю и за Кропоткина лаются. Мишка непримиримо отстаивал свою точку зрения, а Князь тоже не лыком шит. Ну пацан он и что? Всё равно свои убеждения в жопу не засунет, идите сам туда, Михаил Юрьевич, только песочек за собой подметите... Короче, с огоньком лаялись, вдохновенно и так... Хорошо было, короче.

Ещё стекляшка легла и новую картинку вырисовала... Чудную — там-то их Агата растащила, на пальце у которой даже что-то блестело... Но вот они уже без неё на репточке, с мужиками знакомят «гения текстов». Те на него смотрели с изумлением, но приняли «молодую кровь». И выступление — страх сильно помнился, хотелось напиться и забыться перед первым выходом на сцену. Всё-таки Князь насмелился, видимо, Агата всё рассказала Михе, да и выполз-таки! Но первый блин чуть не завершился комом, от которого Нигровская чуть со смеху не родила (о, даже так?!) — Князев на сцене умудрился споткнуться, чуть барабанную установку не снёс, хорошо хоть Миха за шкирняк удержал. А ведь трезвым был. Кстати, с Нигровской его в том времени Горшок познакомил, да — мол, зацени, какая бабёнка чёткая. Ну Князь и заценил. Ну старше немного, подумаешь... Он вот с Горшком ладит, а тот вообще на двадцать лет старше, какие там восемь лет — фигня.

А воспоминания всё сыпали и сыпали, будто мощный снегопад, перегружая голову настолько, что терпеть уже мочи не было — Князев сполз в темноту. И боль прекратилась.

Когда очнулся, всё было, как в тумане: домик, они с Агаткой на диване бошками друг к другу валяются, как два поленца. Хорошо, хоть догадались туда усесться перед тем, как начали ворожбу творить. Та-ак! А вот это помнит — уже успех, м-да. Только всё заслонило — точно ли оба пережили? Князь даже испугался: а ну как его ведьмочка не выдержала всего этого? Покряхтел, за ладонь щупая — жива. Но та вскоре и сама зашевелилась, глаза вон приоткрыла:

— У меня сейчас голова взорвётся, — тихо пожаловалась, а у него в башке будто раскат грома прокатился.

Да уж, хорошо их приложило. Но главное-то, получилось? Или зря всё было? Князь задумался. Поток воспоминаний всё никак не хотел улечься в душе до конца — столько наворочено, будто две реки в одну слились и попутно в башке многое размыли: придётся потом медитировать, собирать, что к чему кумекать... Но про Миху-то надо было сейчас из памяти вытащить — получилось на сей раз, или после фееричной встречи состоялся-таки прыжок в гроб?!

Андрей к себе прислушался — нет, всё-таки не было у него внутри пустоты, не было и ощущения потери... Получилось? Или нет? Наверное, надо дотянуться до телефона на столе, да в интернет залезть, проверить. Но сил не было. Совсем. Хватило только ладошку Агаткину снова в своей зажать, да рядом улечься, шмыгая засохшим кровяными корками носом.

Андрей не знал, сколько они так провалялись. Но силы постепенно начали возвращаться, муть в голове тоже понемногу улеглась. Князь уже совсем было собрался с духом, чтобы до телефона доползти, как вдруг на крыльце громко затопали:

— Эй, путники усталые, — знакомый до боли звучный голос (знакомый только одному из вариантов!) бил колоколом, но тот славил праздник, а не беду. Князь почувствовал, как лопается гигантский шарик внутри и становится легче дышать. — Куда запропали? Решили навестить местечко, да и запропали, понимаешь ли! А у нас концерт же на носу... И чего не заперто, а?

Дверь распахнулась от мощного толчка, и в дверном проёме застыл Мишка, который, видимо, очумел от вида парочки фантастичной: оба бледные наверняка и в кровоподтёках так, что и грима никакого не надо — самое-то для зомби-концерта. Ага, именно он — живой и более-менее неплохо (получше их сейчас, да!) выглядевший Мишка. Андрей замер, замерла и как-то рвано всхлипнула Агата. А вот лохматый их друг, напротив, отмер быстро и с матюгами полез суетиться, отпаивать чаем и поминутно спрашивать, не надо ли в скорую звякнуть...

Украдкой, прихлёбывая чай с какими-то травами (не магическими, а просто успокоительными!), Андрей всё-таки глянул в телефон — на дату: 2023 год, Мишка был рядом, внутри полное ощущение, что так и должно быть... Они смогли вернуть нужную часть. И не только в лице Мишки — Андрей ласково погладил Агату по плечу. Из разрозненных клочков воспоминаний вырвалось одно яркое — зеленоглазый мальчонка, которому он напридумывал много сказок. Кого-то уже не вернуть, но это не значит, что нужно сдаться и оплакивать смытый волной замок из песка. Нужно зажимать своё счастье в тёплых ладонях, бороться за него, обращая песок в стекло, а после ценить и беречь эту хрупкую птицу.

DL: У меня особенную любовь вызывают Магические аушки Шутов. Но не прям чтобы там рыцари и драконы и никакого панк-рока и холодильников (технологий), нет, люблю низкое фэнтези с ними. Может, поэтому так люблю юзать сеттинг Дозоров. Эта история, замысел которой родился у милой Сказочницы, изначально меня увлекла своим Гарри Поттеровским вайбом и размышлениями о пути вмешательства и не вмешательства. Нарочитой лёгкостью в начале, юмором в сочетании со стеклом. Было очень приятно. Если хотите ещё низкого фэнтези — маякните в комментарии. Пусть не скоро, но у нас могут дойти лапки и до такого сюжета.

Ваши ведьмочки.