Чёрная Эскадрилья/Black Squadron (джен)

Дарт Вейдер стоял в зале с симуляторами, скрестив руки на груди и склонив голову над голограммой. В комнате было тихо, раздавалось лишь лёгкое шипение электричества, питающего машины. Он не сводил глаз с движущихся точек на экране, рассеянно наблюдая за тренировкой. Это нападение имело огромное значение, поскольку Вейдер рассчитывал, что оно искоренит активность повстанцев в секторе и поможет понять, знают ли они о секретном проекте Империи. Он занимался планированием логистики и тактики и решил понаблюдать за тренировкой эскадрильи.

Ситх погрузился в Силу и ощутил вокруг множество разных подписей. Они практически не двигались в пространстве, но он мог ощущать работу мысли и связь умов друг с другом, дополнявшие изображение на голограмме.

Один из этих умов был сильнее остальных и светился ярче их всех вместе взятых. Чем больше времени проходило, тем больше Вейдер недоумевал, как он мог не заметить столь явное присутствие. Естественно, неподготовленных одарённых было сложнее обнаружить, чем опытных форсъюзеров вроде джедаев, на которых он охотился: у неподготовленных связь с Силой была ослаблена из-за её непостоянного, в основном рефлекторного характера и поэтому меньше бросалась в глаза. Но мальчик был настолько различим, что ситх решил, что всё равно должен был заметить его.

Каким могущественным он мог бы стать, если бы обучался...

Но Люк сознательно душил своё присутствие и держался от Силы подальше, так как боялся своего дара. Вейдер вспомнил их последнюю встречу пару недель назад и снова ощутил замешательство. Он не ожидал, что парень откажется от его предложения... Ситх предложил ему целую вселенную, невообразимый источник силы и знаний, а тот отказался? Почему он отвернулся от того, что должен был ощущать как принадлежащее ему по праву?

Вейдер был застигнут врасплох. Со временем становилось всё яснее, насколько выдающейся способностью выбивать ситха из колеи обладал Ларс. В некотором смысле было даже обидно. С чего бы ему волноваться из-за того, что какой-то ничтожный пилотишко счёл уместным отвергнуть дар и наследие, предложенные ему ситхом? Если мальчишка не принял протянутую руку, это была его проблема.

Однако ему было не всё равно. До того вечера он и не осознавал, что ему хотелось обучать парня. Зрелище невежества при такой силе сводило с ума. Вейдер хотел исследовать глубины его потенциала и показать ему всё, что только возможно. Он жаждал освободить эту яркую звезду, выпустить её наружу, придать ей форму, чтобы она сияла для него, была верна ему...

И он это сделает. Поскольку Ларс служил в его эскадрилье и находился под его командованием, ещё могла представиться не одна возможность завоевать расположение пилота. Времени у Вейдера был целый вагон... можно было немного подождать, дать парню передышку, а потом снова предложить — приучать его к этой мысли постепенно, а не так, как его собственный Мастер познакомил его с Тёмной стороной Силы.

Вейдер думал, что проще всего было бы заставить его обучаться в приказном порядке, но тогда тот учился бы без желания и постоянно тянул резину. Ситх не хотел, чтобы они стали врагами. Лучше дать ему попробовать на вкус дремлющую в нём мощь, чтобы он попался в ловушку жажды большего.

Сколько бы времени на это ни потребовалось, Вейдер заполучит его в ученики.

Яркое присутствие в Силе снова привлекло его внимание. Оно сияло вспышками, словно его сдерживали. Это должно быть ошеломительное ощущение — посылать обжигающие волны сквозь саму ткань вселенной...

Лорд повернулся к своему ведомому, который тоже внимательно наблюдал за тренировкой. Брен Митхель, известный в отряде как Разрыватель, служил его заместителем уже десять лет и за всё это время ни разу не проявил недостатка профессионализма. Вейдер знал, что на него можно положиться, если дать достаточно достоверной информации.

А если он хочет завоевать доверие парня, то должен узнать о нём больше.

— Коммандер Митхель, — тихо спросил он, — что вы думаете о Ларсе?

Митхель нахмурился, обдумывая ответ.

— Он хорошо вписался в команду, милорд. У него ещё остались проблемы с координацией, но не настолько серьёзные, чтобы помешать работе эскадрильи. Также у него проблемы с дисциплиной, но он трудолюбивый и целеустремлённый. Со временем может стать выдающимся пилотом.

Вейдер не шелохнулся. Всё это он уже заметил, но этого было мало. Ему надо было узнать о желаниях и амбициях парня, чтобы использовать их.

— А он не рассказывал о каких-то личных интересах? — ситх ощутил в Силе удивление ведомого, но тот сохранил бесстрастный вид.

— Мне — нет. Хотя он был чрезвычайно рад вернуться в эскадрилью. Он без ума от полётов, как и все мы.

Это Вейдер мог понять: сколько раз он сам летал на СИДах, гоночных карах и джедайских истребителях.

— Сэр, могу я поинтересоваться, почему он вам так интересен? — спросил Разрыватель.

Вейдер слегка улыбнулся под маской: мало кто из его подчинённых осмеливался задавать настолько прямые вопросы, если такие смельчаки вообще были — его слишком боялись. Смелость и честность Разрывателя при сохранении субординации иногда раздражали ситха, но были из тех качеств, которые он больше всего в нём уважал.

— У него исключительные навыки, — ответил он, — и у меня на него... планы. Он может стать кем-то гораздо большим, чем обычный пилот.

Сказав это, ситх удивился, насколько сам в это верил: в парне было нечто особенное, что могло сделать его великим. Вейдеру не терпелось увидеть, на что он способен.

Разрыватель улыбнулся и фыркнул.

— Будет непросто убедить его в этом — сам он, похоже, рассчитывает стать исключительно пилотом.

Вейдер, скрестив руки на груди, продолжал следить за приглушенным присутствием, дразнившим скрытой мощью. В голове начал созревать план. Раз единственной страстью Ларса были полёты... значит, он должен будет соблазниться тем, что поможет ему улучшить лётные качества.

Он приказал Разрывателю проверить какую-то ерунду, а сам взял комлинк, связывавший тренера с учениками в симуляторах, и включил его, глядя на монитор и сосредоточившись на присутствии Ларса в Силе. В это время парень сцепился с двумя крестокрылами и пытался ускользнуть от одного из них, чтобы сбить второй.

— Пятый, хорошо, — похвалил его Вейдер, когда тот едва увернулся от противников. — А теперь расслабься и измени своё восприятие: пусть тебя направляют чувства.

Присутствие Ларса вспыхнуло удивлением. Вейдер чувствовал его нежелание подчиниться и отдаться силе, от которой он с таким трудом отказался прежде. Ситх слегка разозлился и уже собрался повторить и уточнить, что это приказ, но сдержался: грубой силой не получится завоевать доверие. Парень испугался, так как не ожидал, что он обратится к нему посреди тренировки.

— Нет причин бояться, перестань игнорировать свои рефлексы, — сказал он вместо этого. — Они не помешают тебе, а помогут. Сила хочет вести тебя, позволь ей.

Ларс наконец воспользовался советом ситха, и постепенно его сопротивление сменилось принятием. Его след в Силе увеличился, освободившись от поводка, на котором его держали, и начал ослепительно ярко пульсировать, наполняясь силой и жизнью.

— Да... — прошептал Вейдер, торжествуя при виде того, как движения маленького корабля на цифровой карте становились всё быстрее и точнее. Он не мог сказать, было ли это его собственное торжество или оно исходило от парня. — Почувствуй её. Начни осознавать больше, пусть эти ощущения текут беспрепятственно.

Следуя его руководству, присутствие Ларса стало ещё больше и начало испускать лучи, исследующие окружающую обстановку. Вращения стали лёгкими — истребитель больше не был транспортом, став частью Люка. Теперь он уворачивался от врагов играючи — для него это было всё равно что дышать.

— Ты здесь главный, твои враги не могут с тобой сравниться, ты чувствуешь их и знаешь их действия наперёд. Целься и верь, что заряд достигнет цели.

Ларс выстрелил два раза по крестокрылам и сбил обоих. Его связь с Силой углублялась по мере того, как он лучше её узнавал, экспериментировал, знакомясь с её возможностями. Воодушевлённый Вейдер на мгновение восхитился им, испытав трепет от того, насколько естественно Люк использовал Силу и исследовал её, чтобы летать. Казалось, его возможности безграничны...

— Теперь вернись в строй. Почувствуй, какую формацию создали твои союзники, предугадывай, куда они движутся и что им нужно. Вы вместе плетёте паутину, чтобы поймать и уничтожить врагов.

Парень снова подчинился, интуитивно поняв, какую позицию нужно занять, и помогая по возможности. Остальные члены команды, которые долго обучались этому, приняли его в свои ряды, и он приспосабливался как только мог. До окончания тренировки, которая продлилась не более десяти минут, они уничтожили приличное количество вражеских кораблей.

Как всегда, на какое-то время воцарилась тишина, пока пилоты преодолевали дезориентацию после симуляторов, а затем они начали выбираться из машин.

Ларс вышел последним. По мере того, как он возвращался в реальность, его присутствие возвращалось к обычному размеру, но связь с Силой частично оставалась, как огненный столб в его сердцевине. Его неуклюжие движения были более ловкими, чем обычно, а взгляд, когда он оглядывался вокруг, словно видя всё впервые — более ясным.

Занимая своё место возле голоконсоли, Ларс встретился глазами с Вейдером. На кратчайший миг страх перед командиром сменился на его лице трепетом, возбуждением и неуверенностью. В ответ Лорд Ситхов лишь кивнул, признавая его успех и выражая удовлетворение, не в силах подавить охватившее его волнение.

Рядом со мной ты станешь великим.

Отбросив назойливую мысль, он включил голограмму и начал разбор полётов.

Люк моргал, пытаясь сосредоточиться. Он мог понять пару слов или даже предложений, но общее содержание ускользало.

Он глянул на Вейдера, вопреки всему надеясь, что тот не заметит его рассеянности. Когда командир кивнул ему, он почувствовал, как пристальный взгляд проникает внутрь.

Люк глубоко вдохнул. Он никогда не испытывал ничего подобного. Голос Вейдера возник ниоткуда в разгар битвы и начал давать ему указания — у него не было выбора. Первые несколько секунд, пока он подчинялся старым рефлексам, всё было как обычно. Но затем голос Вейдера подтолкнул его впасть в это странное состояние ещё глубже, и он ещё больше потерял контроль над кораблём, хоть и казалось, что стал контролировать его лучше.

Он словно попал в совершенно другой мир — прозрачную параллельную вселенную, наложенную на реальный мир. Гудение жизни в космосе превратилось в настоящую песню, в такт которой вибрировало всё тело. Он не знал, как относиться к этому чуждому и необычному ощущению. Он ощущал остальные истребители так, словно они были рядом и их можно было потрогать, хотя это были лишь виртуальные противники.

Это впечатление вызывало тревогу, но вовсе не было неприятным. Он казалось... естественным, словно скрывалось глубоко внутри него и только сейчас получило возможность проявиться.

Он снова подумал о Вейдере, на этот раз не решившись посмотреть на него. Что он сделал? Он сам летал так же и ощущал то же самое? Что за таинственная Сила, о которой он говорил?

Люк выдохнул, всё ещё испытывая потрясение, и потёр рукой основание шеи. В последние несколько дней он изо всех сил старался не отсвечивать, но не похоже, чтобы от этого странный интерес Вейдера к нему угас. Люк не ожидал, что командир будет так настойчиво давать ему советы по пилотированию... Он вздрогнул, ощутив себя мышью в мышеловке, которая ещё жива и не знает, что её ждёт, однако понимает, что сбежать от поймавшего её хищника не удастся.

Наконец Вейдер объявил совещание оконченным и вышел из зала, не обращаясь больше к Люку, к великому облегчению последнего. Он огляделся, подошёл ближе к своим товарищам и пошёл в ногу с Охотником, Громом и Космосом. К нему постепенно возвращалось обычное ощущения себя, хотя он по-прежнему чрезвычайно ясно осознавал окружающую обстановку.

Они пришли в другой зал совещаний и сели за стол. Вскоре пришёл Разрыватель в сопровождении лейтенанта Танбриса. К облегчению Люка, Вейдера не было — наверно, вернулся к командованию кораблём.

Разрыватель нажал кнопку на консоли, и в центре стола с писком включилось устройство, отобразив круглую голограмму какой-то планеты.

— Это Праадост 2 — местоположение базы повстанцев, с которой они неожиданно получили подкрепление во время нашей атаки на Карози. Результат вы помните, — начал Разрыватель. — Эта планета в основном представляет из себя джунгли и покрыта деревьями и другими тропическими растениями. Не слишком удачное место для атаки с воздуха. База спрятана глубоко в лесах, и мы думаем, что она гораздо важнее и лучше защищена, чем аванпост на Карози.

Он нажал другую кнопку, увеличив масштаб карты и приблизив определённую часть планеты. Красный квадрат среди деревьев обозначал базу.

— Ввиду сложившихся обстоятельств, воздушные силы будут использованы в качестве поддержки атаки, которая будет производиться на земле. Наша задача — защитить и помочь нашим войскам на планете, а также не дать повстанцам сбежать. У них в распоряжении предположительно от десяти до пятнадцати транспортных судов, а также одноместные истребители, в среди которых есть неизвестное количество новых инкомовских Т-65.

Все молчали, находясь под впечатлением. Люк сталкивался с крестокрылами только на симуляторах, но знал, что они быстрые, эффективные и имеют мощные щиты, что ставило СИДы в невыгодное положение. К счастью, обычно они сильно проигрывали имперским кораблям в числе. После имитированных битв на симуляторах он понимал, что нельзя относиться к ним легкомысленно.

— Сложность будет заключаться в том, что истребители нужно будет связать боем, но при этом как можно меньше стрелять вниз, чтобы не попасть в своих. Врага нужно увести как можно выше в небо или даже в космос. Рядом будет стоять Опустошитель с активированными лучами захвата и ловить их. Самое главное — никому не дать сбежать, однако также нужно взять как можно больше в плен.

У Люка внутри всё сжалось. Он оглядел остальных, но они, похоже, ничего не испытывали, просто воспринимали информацию.

Он глубоко вдохнул, злясь на себя. Это повстанцы, враги. Он выбрал сторону в этой войне. Либо он будет убивать, либо убьют его, сомневаться нельзя. Сомнения — это слабость, от неё нужно избавляться.

Он отбросил беспокойство и снова сосредоточился на совещании. Они изучали характеристики планеты и выбирали наиболее эффективную тактику из возможных. Люк слушал и принимал участие в обсуждении, концентрируясь на практических деталях.

Совещание продлилось три часа и наконец закончилось. Оставалось ещё много работы — исследования, планирование, тренировки, — так как за один день было не управиться. Они сделали всё, что могли на данный момент, учитывая предоставленные им данные.

До кают Люк шёл молча. Большая часть эскадрильи разошлась по своим делам, и он шёл рядом с Гадом, Корлом, Амером, Седым и Торпедой. Однако в этот раз ему не хотелось с ними общаться, так как они говорили о предстоящей атаке, а он был не в настроении обсуждать эту тему, слишком занятый борьбой с мыслями о том, что Биггс или Хобби могут попасть в плен к имперцам.

Ум, как обычно, всё усугублял, вспоминая пропагандистские фильмы, увиденные Люком на собраниях, которые Биггс постоянно посещал: люди, кричащие до хрипоты от боли, и орущие на их офицеры. Это были постановочные кадры, снятые и отредактированные так, чтобы вызвать как можно больше страха и шокировать.

Но когда мозг вставлял в эти сцены улыбающиеся лица друзей и вспоминал сухие строки отчетов, которые ему довелось заполнять, его мутило.

Он глубоко вдохнул, всё больше злясь на себя. Он был верен Империи и не собирался менять сторону. Повстанцы лгали, а он вёл себя глупо. Почему это так выбивало из колеи?

Империя освободила рабов в Мос Эспа и устроила образование на бесплодном Татуине. Без Империи он, скорее всего, не умел бы даже читать. Имперцы боролись с преступностью и создали инфраструктуру во множестве миров. А что дали миру повстанцы, кроме хаоса, восстаний и лжи? Ничего.

Надо было прекращать эти бесящие сомнения, которые тянули его на дно.

— Алло, Опустошитель вызывает салагу, как слышите меня?

Люк вздрогнул и заморгал, внезапно услышав голос Гада с коррелианским акцентом.

— Извини, я... я не понял, что ты обращаешься ко мне, — он улыбнулся, — что ты сказал?

Гад достал из холодильника бутылку эля и передал Амеру.

— Я спрашивал, не желаешь ли ты сыграть в саббак. Амер заявил, что может всех нас разгромить, но я ни на секунду не поверю в это.

Амер — человек с толстой шеей и светло-русыми, примерно как у Люка, волосами — ухмыльнулся, небрежно открывая бутылку и отпивая из неё.

— Да ладно, ты же не умеешь играть в саббак, тебя размажут. — Люк натянуто улыбнулся.

Гад закатил глаза.

— Мило. А доказать не хочешь?

Люк на пару секунд засомневался, присоединяться ли к компании за столом. Седой уже достал карты.

— Ладно, — он уступил в надежде отвлечься от тяжелых мыслей.

Люк взял себе выпивку и сел за стол, а Седой начал сдавать карты. Все посмотрели на свои карты: у Люка были хорошие, но он всё равно не думал, что долго продержится. Гад, сидящий рядом с ним, застонал.

— Блин.

Амер засмеялся.

— С таким талантом к блефу тебя разнесут в клочья быстрее, чем корабль повстанцев!

У Люка опять скрутило живот, но он не стал обращать внимание. Пора взять себя в руки. В этой битве он не подведёт, как в прошлый раз.

— Эй, — повторил Амер, пристально глядя на Люка, — твой ход.

— Извини, — пробормотал тот и положил карту.

— Да что с тобой сегодня? — спросил Гад. — Ты странно себя ведёшь.

Люк пожал плечами и улыбнулся.

— Да нет, всё нормально.

— Боится предстоящего сражения, — сказал Корл и достал свою карту.

У Люка замерло сердце, когда он посмотрел в стеклянные глаза Корла. У пилота с жабьим лицом был идеальный саббакфейс — совершенно не читаемое выражение лица.

— Что? Конечно, нет, — усмехнулся он, стараясь выглядеть естественно. — С чего ты взял?

— В прошлый раз перед боем ты тоже размышлял, — объяснил Корл. Люк не особо беспокоился о том, что Корл за ним наблюдал. — Но это уже не первый твой бой, значит, ты просто трус.

— Что? — снова спросил Люк, начиная злиться. — Слушай, а это ты откуда взял? Я не боюсь!

— Тогда ты предатель, а это ещё хуже.

Воцарилось гробовое молчание. У Люка бешено колотилось сердце; он сидел, разинув рот и не зная, что ответить. Он был настолько возмущён, что потерял дар речи.

— Ого, давайте все успокоимся, — сказал Седой, подняв руки. Он выглядел ошеломлённым, как и все остальные. — Корл, это очень серьёзное обвинение, нельзя просто...

— Да нет, пусть говорит, — рыкнул Люк сквозь зубы. — Почему ты обвиняешь меня в измене?

Корл злобно глянул на него.

— Я лишь хочу сказать, что ты не похож на очень преданного делу, — ответил он. — Ты как будто вечно думаешь о чем-то другом, и так каждый раз, когда мы говорим об убийстве повстанцев.

— Это смешно, — сказал Люк, хотя и ощущал тяжесть в груди. Он наклонился к Корлу, глядя ему в глаза и едва сдерживая гнев. — Да кто ты такой, чтобы решать, кто предан делу, а кто нет?

— Я тот, кто наблюдает, а не треплется, — парировал Корл. — Ты никогда не рассказывал, за что сражаешься.

Остальные пилоты заёрзали, но Люк не обратил внимания.

— За то же, за что и все: хочу, чтобы Империя выиграла войну, а восстанию пришёл конец.

Корл хихикнул так громко, что Люк вздрогнул.

— О нет, мы сражаемся не за это. На самом деле, всем плевать на эту кровопролитную войну. Это лишь вершина айсберга!

Люк нахмурился, сбитый с толку. О чём он? Корл даже не разговаривал с ним до этого...

Люк злобно уставился на него, сытый по горло. Взгляд Корла был резким, глаза горели страстью. Он выглядел оживлённым, Люк никогда его таким не видел.

— Знаешь, за что сражаюсь я? Я хочу, чтобы эти козлы перестали донимать гражданских и убивать отцов наших детей. Я сражаюсь, потому что они уничтожают наши родные миры, нашу работу, наши семьи. Они олицетворяют собой детскую истерику, нежизнеспособное заблуждение, и, пока жив, я никому не позволю сеять хаос и разрушение в моей любимой галактике!

Люк уставился на него, открыв рот, на этот раз от удивления — он не ожидал такой вспышки. Его потрясло, сколько гнева и горечи копил в себе Корл. Теперь он понял, что тот имел в виду, говоря, что Люк не слишком предан делу: у него точно не было такой злобы по отношению к повстанцам. Ему стало не по себе, но он не мог сказать, было ли это смятение из-за жестоких слов Корла или его собственное чувство вины.

Кто-то смущённо прочистил горло. Торпеда неуверенно глядел на Люка и потирал свой кривой нос.

— Э-э-э, мне кажется, твоя очередь, салага, — сказал он, кивком указывая на руку Люка с картами.

Его слова повисли в сгустившемся воздухе. Люк выбрал карту и положил её на стол, не сводя глаз с Корла.

— Не надо беспокоиться насчёт меня, — тихо сказал он. — Я не подведу.

Корл кивнул, скорее предупреждающе, нежели одобрительно.

— Надеюсь, ты сдержишь слово.

Он выложил свою карту в полной тишине.