Визит из прошлого (бывшее Выживание) (гет)

Из воздуха появились сначала две руки, которые поддерживали Муфальду Хопкирк под мышками. Потом одна из рук смахнула что-то переливающееся и перед глазами взрослых магов возник обсуждаемый до этого момента молодой волшебник.

Гарри Поттера узнали все.

И замерли в испуге.

Он был в одежде Хранителя Узла. Длинная чёрная мантия, настолько густо вышитая золотой канителью ритуальными узорами, что выглядела как сотканная из одной лишь золотой нити. Золотой обруч с большим драгоценным сине-зелёным камнем на лбу, чёрные брюки, рубашка и сапоги, посох. Посох возник в его руках, как из воздуха. Поттер взмахнул им и коротко ударил по каменному полу. Из точки удара во все стороны побежала волна магического воздействия, которая, достигнув волшебников, оставила их пустыми и бездыханными.

— Что ты сделал, мой мальчик? — прохрипел Альбус Дамблдор, вдруг скукожившись в своём кресле. Все его сто с лишним лет внезапно навалились на его плечи.

— На время суда я лишаю всех присутствующих магии, чтобы достичь максимума честности и правдивости, — ответил Гарри. — Кто-то снимите с меня эту слабосильную женщину, дайте ей Укрепляющее, а то сдохнет от избытка вины.

Из второго ряда вскочил незнакомый Поттеру мужчина внешностью, напоминающей испуганного индюка, одной рукой он поддержал Муфальду, другой влил в неё содержимое стеклянного флакона, на ходу достав его из внутреннего кармана своей мантии.

— Мы вас не осуждали, мистер Поттер! — стал оправдываться он. — Мы только заслушали обвинения от министра Фаджа.

Освободившись от навалившейся ноши, парень шагнул в направлении болгарского министра магии. Тот не выглядел пострадавшим от незнакомого воздействия посоха. Фадж, со своей стороны, был бледным и осунувшимся.

— Чего сидим, кого ждём? — с ехидцей спросил парень, который назвал себя Гарри Поттером. — Продолжайте, мистер Фадж, знакомить нас с обвинением.

За кафедрой Корнелиус Фадж вышел из ступора, в котором пребывал из-за резкого и нежелательного изменения планов на сегодня. Он вынул носовой платок, вытер льющийся со лба пот и трепещущим голосом выдал:

— Ты опоздал…

— Я опоздал? — воскликнул Поттер. — Это вы начали слишком рано. На три часа раньше, если судить по объявленному в письме-уведомлении времени дисциплинарного слушания. Не судебного заседания полным составом Визенгамота, господин министр, а простого дисциплинарного слушания. В чём же вы меня обвиняете?

Посиневшими губами Фадж снова зачитал обвинение. На этот раз присутствующие в зале суда члены Визенгамота внезапно осознали, невольными соучастниками чего их сделали.

Появление нового действующего лица, вошедшего сюда из зала Узла, заставило всех пристально проследить взглядом за её передвижениями. Это была сказочно красивая девушка в бело-золотых одеждах Хранительницы не здешнего, полярного круга Узлов. Диадема⁽¹⁾ из золота в форме венка украшала её покрытые белоснежным платком волосы соломенного цвета, а в руке она несла гравированный чёрными письменами посох с изумрудом на вершине. За ней степенно шагали две пожилые женщины в чёрно-белых нарядах, невиданных ранее в этих географических широтах. Фадж моментально определил, что эти женщины сопровождают, по какой-то причине, болгарского министра магии. Одна из бабушек дотронулась до рукава золотой девушки и громко так ей на ушко прошептала:

— Это тутошный министр магии Фадж, госпожа Лиляни. Вы его слишком сильно не обижайте, он вьюноша недалёкий и шутку не понимает.

От этих слов незнакомых бабушек в голове у Фаджа что-то заворчало, хотело выскочить на поверхности сознания, но… не успело и он махнул на это рукой. Будь, что будет! Хуже уже не будет.

Девушка вплотную приблизилась к обвиняемому Поттеру, взяла его за руку и громко провозгласила:

— Вы не того в волшбе на глазах у магглов обвиняете, мистер Фадж. Ничего Гарри не нарушал! Я там была, я всё видела. Когда я прибыла, они оба с его родным кузеном Дадли Дурслем беспомощно лежали на земле, а над ними нависали два дементора, с явным намерением напасть и приложиться к ним поцелуем…

— Какие дементоры, девушка, в маггловском городке? — детским голоском встряла кудрявая дамочка с первого ряда. — И вы, как министр Яблонский до вас, вводите этот суд в заблуждение!

Поднявшийся в зале шум стал оглушительным и девушка стукнула посохом по полу. Сразу наступила тишина, словно на весь зал был наложено мощнейшее Силенцио. Со своего кресла рядом с кафедрой зыркал из-за очков-половинок потерявший весь свой напускной блеск и благостный вид Альбус Дамблдор.

— Там не Гарри колдовал, — продолжила девушка. — Колдовала я. Действовала на опережение. Уничтожила, испепелив, того из дементоров, который пытался выпить Гарри. Второго я спеленала и принесла с собой, как доказательство. Так, что, дамочка, вы лучше придержите свой ядовитый язык.

Она вытащила из кармана своего передника ядовито-зелёный шарик и подкинула его в воздух. Пошевелив пальцами, она увеличила размер шарика, сделав стенку прозрачной. Внутри действительно плавал дементор. Девушка помахала ему рукой — тот ей ответил. Все завороженно следили за её манипуляциями.

Когда по мановению конца посоха сфера проплыла в сторону первого ряда скамей, сидящие на них шарахнулись назад, стараясь слиться с мебелью. Трусы, что с них взять!

— А вы кто такая, девица? — сердитым голосом спросил белобородый старик, приподнявшись с мягкого кресла. — И уберите эту иллюзию, незачем выставлять здесь ваши способности.

Фадж закивал головой, соглашаясь со словами Дамблдора. Тем временем выросший до настоящих размеров Азкабанских стражников пузырь остановился напротив Долорес Амбридж. Дементор вдруг начал шумно дышать, толкая изнутри прозрачную стенку покрытой гнойными волдырями рукой.

— Я — леди Поттер, кириа Лиляни Хаджиниколов, — звонко, с гордостью провозгласила бело-золотая девушка. — Я — жена Гарри Джеймса Поттера, жреца Узла номер три и сама жрица Узла номер тридцать девять. Зря вы, господа члены британского Визенгамота, взялись за своего Избранного. Ой, зря! Ко мне можете обращаться или «леди Поттер», или «ваше благородие жрица». Никак иначе. Иначе будете наказаны до тех пор, пока не научитесь, что с Хранителями не спорят. Свидетелем устроенного вами дисциплинарного слушания будут наши коллеги из Швеции, герр Виго Лундин с супругой, отвечающие за Узел номер два.

До слуха Фаджа донесся тихий шёпот:

— Хана нам, раз заинтересовался сам Хранитель Узла номер два. Который в Швеции и ближайший к нам. Чую, аукнется нам затея Фаджа, утонем в д — -е по самое не могу…

— Вернёмся к делу! — выкрикнул Фадж и ударил молотком. — Вы, мистер Поттер, отрицаете, что летом применяли волшебство, тем самым нарушив Запрет на разумное ограничение применения магии несовершеннолетним…

— Я уже совершеннолетний, — возразил парень. — Или вы забыли? Я прочитал весь свод законов Британского волшебного сообщества, мистер Фадж. В прошлом году я участвовал, без своего личного осведомлённого согласия, в соревнованиях Трима-… то есть, Четыремагического турнира наряду с тремя совершеннолетними семикурсниками. Во время принятия того скандального решения вы там были, сами допустили меня до соревнований. Вы, мистер Фадж, в качестве министра магии, согласившись с этим, тем самым признали мою эмансипацию. Все директора волшебных школ-участниц Турнира, включая директора Дамблдора и моего якобы магического опекуна, тоже с этим согласились. Вы все, — Гарри Поттер, войдя в раж, махнул рукой, обведя магов в зале, — признали единодушно, что, раз Кубок выбрал меня, то я должен участвовать. А участвовать в Турнире могут ТОЛЬКО СОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ волшебники. Трое директоров провели возрастную черту вокруг Кубка. А окончательное доказательство этого — то, что я у гоблинов проверялся. Мне открылся семейный сейф Поттеров, Певереллов и Салазара Слизерина по праву победы.

Он замолк. В зале стояла звенящая тишина.

— Так в чём вы меня обвиняете, господа? — обернулся он к рядам.

Воспоминания леди Поттер

Решение не идти на «дисциплинарное слушание» в одиночку приняла я.

Гулять — так гулять, подумала я и, для начала, пригласила к нам в гости министра магии моей страны — господина Ивана Ябланского. Он, предвкушая удовольствие макнуть Британское магическое общество морд… ой, носом в грязь, с восторгом согласился прибыть вместе с женой.

Дальше, чтобы окончательно подавить гидру неподчинения в волшебном мире Британии, мы с Гарри обратились к нашему ближайшему по географическому расположению соседу по Узлам — герру Виго Лундину. С ним мы были всё ещё не знакомы, но между нами, Хранителями, имела место быть некая лёгкая фамильярность. Поэтому я открыла Дверь перехода напрямую в его комнату для гостей. Тем самым несказанно его удивив. Мы представились по именам и уточнили, Хранителями каких именно Узлов мы являемся, и его удивление быстро перешло в радостное возбуждение. А новость о перезагрузке соседнего с ним Узла номер три он встретил громким вздохом облегчения:

— Слава Одину, герр Поттер! — воскликнул взрослый мужчина. — Неактивное состояние Узла под Азкабаном неимоверно затрудняло правильную работу Сети лей-линий. Нам, остальным Хранителям по полярной параллели пришлось разработать серию дополнительных вторичных путей для функционирования энергосистемы планеты. Но теперь, когда возродились сразу два из доселе неработающих Узла, магические потоки в Европе потекут синхронно и без усложнений. Наши соседи возрадуются!

После ужина он продемонстрировал нам карту этой энергетической сети и указал нам её особенности. У герра Виго, как и у Гарри-Лексиса, узел-пересечение лей-линий был не самым важным, а мой был — прямо скажем — третьестепенным. Главные узлы герр Виго назвал термином «Пуп Земли». Самый ближайший к нам по параллели был тот, который находился в области Кольского полуострова. Ближе к моему узлу были два «пупа» — на самом юге Аравийского полуострова и на острове Сардиния в Средиземном море.

Распрощались мы с герром и фрау Лундин в самом хорошем расположении духа, пообещав им попозже, после Суда, специально погостить у них. Чтобы не только поближе познакомиться с «коллегами по работе», но и подучиться у них специфике ведения дел с Узлами. Фрау Виго принесла нам скопированные ею архивные записи своего мужа, в которых мы — уже дома — нашли поимённый состав Хранителей узлов Силы на континенте Европа за весь период второго тысячелетия.

С маленькими портретиками рядом.

Найдя свой Узел, я начала разглядывать лица моих предков, увеличив размер картинок. Предпоследним в череде я узнала дедушку Ивана. Моё сердце наполнилось скорбью, а мои глаза — слезами.

Погоревав, я продолжила разглядывать схему. Хранители, если с ними не происходило что-то из ряда вон выходящее, как в случае с моим дедушкой, живут очень долгую жизнь. За последнее тысячелетие я насчитала всего около двадцати своих предков, среди которых были и три женщины. Их портреты, кроме всего прочего, были мне интересны по той простой причине, что мне неоткуда было ознакомиться с ритуальной женской одеждой Хранительницы нашего Узла. Рассмотрев до мельчайших подробностей их наряды, я решила: блистать — так блистать. Вспомнила золотые мантии деда Ивана. Взяв на заметку своих трёх предшественниц, я приказала домовым эльфам сшить мне бело-золотое одеяние, которое пленило меня своим изяществом.

Фрау Лундин согласилась со мной, показав мне свой официальный гардероб.

Цепочка Хранителей Узла номера три в архивах, к сожалению, была более чем скромна. После конца первого и начала второго тысячелетия охраняли и заботились об этом Узле только два волшебника, портреты которых наблюдали за нами с глубокой печалью. Я вгляделась в указанные циферки под именем второго из них и ахнула. Он был Хранителем всего два года. Его убили или что? И, вероятно, именно тогда, когда уничтожали архитектуру самого места пересечений лей-линий, разрушив кристалл силы. После него цепочка продолжалась чередой окрашенных в серое пустых кружочков. То есть, наследники были, но в права они не вступали. Или их вовсе не было? Так продолжалось до сегодняшнего дня, когда внезапно на цепочке возникал портрет Гарри-Лексиса, обозначенный внизу двумя именами — и Гарри Дж. Поттера, и Алексиса Э. Тавридиса.

Но была и вот такая особенность: параллельно с основной, из серых кружочек, линией, начиная с портрета второго из незнакомых Хранителей, шла вторая череда портретов. Выходила она из основной линии пунктиром и обозначалась надписью «Хогвартс — школа». А-а-а-а, понятно. Начиналась эта вторичная ветвь общим портретом сразу четверых людей — две женщины и двое мужчин. Под ним я прочитала «Основатели школы Хогвартс: Салазар Слизерин, Хельга Хаффлпафф, Годрик Гриффиндор, Ровена Рейвенкло». А далее шла целая череда директоров этой школы Колдовства и Чародейства до самых нынешних дней, заканчивая образом длиннобородого Альбуса-наше-всё-Дамблдора. Все директоры были наряжены в вычурные мантии вырвиглазного цвета, изображая из себя кого-то вроде наместника-хранителя Магического источника Хогвартса. А это, между прочим, было не далеко от истины. Основатели пришли, завладели сердцевиной Узла номер три (Что с самым Хранителем произошло, тайна за семью печатями!), разбили кристальный тетраэдр силы. Унося с собой ворованное сердце кристалла на более удобное место, нежели каменный остров посреди Северного моря, они искривили траектории лей-линий. Глупцы! Как могли додуматься до такого? Поверили, что, если точка пересечения лей-линий чуть-чуть сместится в южном направлении, аккурат под замком Хогвартс, ничего такого кардинально сокрушительного с энергетической сеткой не произойдёт.

Однако, это разрушило гармонию и правильный порядок всей сетки планеты Земля. Истончилась, а потом и лопнула Грань между нашим миром и миром более низшего плана, откуда к нам просочились тамошние жители, превратившись на нашем плане в дементоров.

Все дороги в Ад вымощены благими намерениями, как говорится.

У Гарри-Лексиса особого выбора ритуальной одежды не было. Он полагался только на два портрета из глубокой, тысячелетней древности. На них двое красовались в длинных нарядах из роскошной, чёрной как ночь бархатной мантии, полностью расшитой золотыми узорами, и чёрных же штанах и рубашке, чёрных сапогах до колен и с золотым обручем с бирюзовым камнем на лбу. В этом наряде Гарри-Лексис выглядел внушительно и заметно постарше.

Оставив женскую часть моих служащих развлекаться подготовкой нарядов для завтрашнего дня, я отдала распоряжение своей личной домовичке Раде приготовить ужин.

Мы с мужем удалились на частный разговор с герром Виго, чтобы обсудить с ним наш завтрашний спектакль.

— И что теперь? — задал свой вопрос наш коллега из Швеции, как только мы расселись вокруг низкого столика в вычурном викторианском стиле. — Магический Узел Британских островов теперь под Хранителем, я бы сказал «под рукой», мага из далёкой Болгарии? Формально, волшебное общество Островов является теперь территорией, подвластной болгарскому министерству магии.

В ярко-голубых глазах герра Виго сверкнула смешинка.

— Выходит, что да, герр Лундин, — так же посмеиваясь, ответил Гарри-Лексис. — Раз британское магическое общество отвергло своего уроженца и Спасителя, бросив его в маггловский мир на прозябание, так им и надо. Превратить все мои годы обучения в Хогвартсе в игру под названием «наперегонки со Смертью» и ожидать снисхождения? Не-е-ет, так им и надо! Я был в своём праве найти себе новую родину, нет?

— Что вы, что вы, герр Поттер, вы имеете право делать всё, что вам вздумается! Вплоть до того, чтобы пройтись по волшебному миру Британии частым гребнем, лишив всех своих врагов магии. Можно даже вообще всех английских магов, если посчитаете, что они перед вами виноваты, а вы жаждете мести. Никто из них и пикнуть не сможет. И никто из наших друзей-Хранителей вас не осудит за излишнюю кровожадность, если дело до этого дойдёт.

Гарри-Лексис после этих слов герра Лундина сузил глаза и в них засверкали опасным зелёным цветом Авады злые молнии. Никого из английских волшебников — кроме тех, что у нас служат — я знать не знаю, их судьба мне глубоко по боку. Пожалею ли я кого-либо из них? Увидим, увидим…

Нет, не пожалею. С тех пор, как муж мне подробно о своей жизни как Гарри Джеймса Поттера рассказал, я зла как мантикора.

— У нас в стазисном коконе находится один из двух дементоров, которые гонялись и напали на нас с кузеном Дадли, — сквозь стиснутые зубы выдал мой муж. — Но я не знаю, как мне его заставить указать на того представителя Министерства, который дал разрешение запустить этих мерзких тварей в маггловский район. Там, где я пребывал каждое лето во время каникул.

— Очень просто, — улыбнулся лишь уголками рта наш новый друг. — Прикажите ему и он подчинится. Дементоры понимают человеческую речь.

— Серьёзно? Так просто? — воскликнул мой муж. — А что вы нам посоветуете…

Конец воспоминаний леди Поттер

* * *

Рассказ от третьего лица

Началось. В глазах этих пожилых, много видавших людей загорелось понимание. Сначала — что Поттер это неспроста задал вопрос. А потом — что это действительно НЕСПРОСТА. Дошло наконец. И они сперва вполголоса, но постепенно всё более громко стали обсуждать, правильно ли их собрали судить обычное волшебство несовершеннолетнего ребёнка. Не абы кого, а победителя Тримагического турнира. Кто-то из женщин-заседателей бросила, что если ребёнок этот не то что победил, просто взял и участвовал в Турнире, то он несовершеннолетним отнюдь быть не может. Голос из задних рядов крикнул, что по его-то мнению, то, что проводилось зимой в Хогвартсе ТРИ-магическим турниром назвать было невозможно.

— А как звать-то, мистер Паркинсон? — полюбопытствовали справа от группы Поттеров.

— ЧЕТЫРЕ-магическим турниром, — ответил тот, которого назвали Паркинсон. — И Поттер, как он сказал, был выбран НЕ ЧЕМПИОНОМ ХОГВАРТСА! Он весь год числился гостем Хогвартса, понимаете? Представляя собой неизвестную школу… А чтобы зачислить его обратно он, будучи уже совершеннолетним и самостоятельным, он заявление подавал? А, скажи-ка, Дамблдор, отправлял ли Поттер прошение о зачислении обратно на обучение?

Дамблдор с усилием глотал воздух и не мог выдать ни единого звука.

— Две недели назад, — вмешался в разговор министр Яблански, — мистер Гарри Джеймс Поттер сдал в Министерстве магии Болгарии все свои СОВы и пять ТРИТОНов. Зачем ему возвращаться в школу учеником?

— Ха! — крикнул человек справа, а потом громко загоготал. — Ха-ха-ха! Вот это подстава.

С трибуны прозвучал хриплый голос директора Дамблдора:

— Гарри должен отучиться в Хогвартсе ещё хотя бы на год, согласно контракту с его родителями…

— Мёртвыми родителями, Дамблдор! — уточнил Яблански. — А смерть, как все знают, уничтожает все обещания, все обязательства аннулируются, долги списываются…

— У него есть долг к волшебному миру…

— Да, да… — воскликнул Паркинсон. — И кто определил, что у него этот долг есть? А почему? Он нас один раз спас от террора Того-которого. Я думаю, это достаточно… В действительности, хм-хм…

— В действительности, мистер Паркинсон, у всех волшебников Британии есть долг ко мне…

— Ну, да.

— То есть, меня ни в коем виде — ни как несовершеннолетнего, ни как совершеннолетнего, судить не возможно, я воспользуюсь собранием Визенгамота, чтобы судить вас, господа присяжные!

Люди в зале молчали. Боялись что-то сказать… Ан, нет.

— Более смешного утверждения в жизни не слыхала… — пропела кудрявая дамочка Долорес

— Лекси, прикажи дементору поцеловать эту бесполезную дуру! — прошипела бело-золотая девушка на парселтанге.

Некоторые из присутствующих сбледнули лицом.

1) https://ru.wikipedia.org/wiki/Диадема#/media/Файл: Sofia_-_Odrysian_Wreath_from_Golyamata_Mogila.jpg

Вернуться к тексту