Акцио, счастье! (гет)

Пользуясь выходом новой главы, хочу поблагодарить своих замечательных читателей, что ждали так долго. Надеюсь, новая часть вас не разочарует.

— Гарри, это правда ты? — Джинни коснулась лба юноши, как будто пыталась проверить, настоящий ли у него шрам.

— Правда, — выдохнул Гарри. За последние пару дней он слышал этот вопрос добрую сотню раз.

— Обещаю, я убью Джорджа, — проворчала девушка и, схватив Гарри за рукав, потянула за собой.

В этом и состоял обещанный сюрприз от Волшебных Вредилок. Спустя две недели после начала занятий, за завтраком, над головами учеников закружили фиолетовые совы, и все держали одинакового размера оранжевые коробки. К упаковкам были прикреплены листки с именем заказчика и названием продукта: «Набор Гарри Поттера». Рон тут же отобрал у одного из первокурсников посылку, но даже Гермиона не стала на него шикать: всем хотелось узнать, что же это такое. Из коробки Рон извлек очки, зеленого цвета глазные линзы, флакончик, этикетка на котором обещала перекрасить любые волосы в черный цвет с помощью всего одной капли, и кусочек пергамента с изображением молнии и подробными указаниями, как, произнося различные заклинания, безболезненно и без вреда для здоровья сделать у себя на лбу такую же.

Новинка от Джорджа Уизли имела бешеный успех. На следующий день половина Хогвартса расхаживала с черными волосами и шрамами на лбу. Конечно, этот набор не давал такого эффекта, как Оборотное зелье, но издалека молодых людей с телосложением, как у Гарри, сложно было сразу вывести на чистую воду.

Естественно, выпущенный набор не пришелся по нраву четырем друзьям. Вечером, в Общей гостиной Гриффиндора, Гермиона, Рон и Джинни вынуждены были на всякий случай спрашивать, настоящий ли Гарри стоит перед ними прежде, чем посвящать непонятно кого в свои тайны, чем немало раздражали его. Но юноша изо всех сил старался сдерживать себя: не мог же он сейчас разнести весь магазин Джорджа, которому так необходимо было использовать малейшую возможность повеселиться.

— Куда ты меня ведешь, Джинни? — спросил Гарри, озираясь по сторонам. Он никак не мог понять, зачем девушка назначила ему свидание на последнем этаже замка в столь поздний час. Она, похоже, еще сама с этим не определилась, поскольку развернулась и зашагала в обратном направлении.

— Хочешь сказать, тебе совсем не знакомо это место? Ни капельки? — поинтересовалась Джинни и, в третий раз пройдя по одному и тому же холлу, остановилась и заглянула Гарри в глаза: — Портреты и статуи из этого коридора, может быть, и восстанавливаются. Но я ни за что не поверю, что ты забыл, где находится Выручай-комната.

Гарри повернул голову в сторону и тотчас же заметил в стене дверь, которой секунду назад не было.

— Выручай-комната? — удивился он. — И зачем нам туда?

— Сейчас узнаешь, — Джинни ласково улыбнулась, поцеловала Гарри и, толкнув дверь, вошла внутрь.

Гарри приготовился увидеть огромных размеров зал, вроде того, что они использовали для занятий в Отряде Дамблдора, кучи хлама или же комнату с гамаками и стеллажами, где в прошлом году прятался Невилл с остальными учениками, поэтому даже отступил на шаг назад, когда перед ним появилась небольшая, но очень уютная спальня.

Посередине комнаты стояла широкая кованая кровать, но цвет постельного белья было не определить из-за царившего полумрака и бликов света, отбрасываемых свечами. А их было не так уж и много. По паре подсвечников на прикроватных тумбочках и еще несколько на голых каменных стенах. Что-что, а стены Выручай-комната всегда предпочитала оставлять нетронутыми, подстраиваясь под общий стиль замка.

— Здесь красиво, — вырвалось у Гарри.

— Гермиона говорила о балдахине. Странно, что его нет, — отозвалась Джинни, и юноша невольно отметил то, как дрожит ее голос.

— Джинни, — обратился он к ней и не смог больше ничего сказать: слова застряли в горле. Безусловно, он понял, зачем она привела его сюда, а она поняла, что он об этом догадался.

— Что? — отозвалась она и, схватив его руку, стала изучать пальцы и запястье, как будто это было самым важным в данный момент.

— Просто это…

— Гарри, послушай, — Джинни выдохнула и, он был уверен в этом, закатила глаза. Для убедительности она даже выпустила его руку. — Я знаю, что ты начнешь играть в джентельмена и говорить о том, что это серьезный шаг и я недостаточно подумала. Я знала, что ты поведешь себя именно так, поэтому приготовила слова заранее. — Она усмехнулась. — Как глупо звучит.

— Вовсе не…

— Не перебивай, пожалуйста, — Джинни присела на краешек кровати. Теперь она оказалась напротив Гарри, но смотреть на него не отваживалась. — Хотя если бы я не подумала, то и не привела бы тебя сюда, верно? Я представляю всю серьезность событий, но ведь и у нас все по-настоящему, ведь так? И потом, — по ее тону было понятно, что она подходит к решающему аргументу, — я уже совершеннолетняя.

— Я не говорю о том, что…

— Тогда, на Гриммоплейс мне еще не было семнадцати, да и мама словно следила за ходом моих мыслей и не отпускала меня жить туда. Потом, на мой день рождения вы все остались ночевать в Норе, но опять же, дом моих родителей…Но сейчас же ничего не мешает.

— Джинни, послушай, — Гарри нежно коснулся пальцами ее подбородка, повернул лицо любимой в свою сторону, встретился с ней взглядом и улыбнулся: — Все верно.

Настала очередь Джинни удивляться:

— О чем ты?

— Эти две недели в Хогвартсе я только и думал, что о нас с тобой и о том, чтобы, как бы выразиться… пойти дальше в отношениях. Я просто не знал, как тебе сказать. Подумал, что ты испугаешься.

— Я? — Джинни даже встала с кровати и подошла вплотную к Гарри, чтобы выразить свое возмущение. — Испугаюсь? Я пыталась украсть меч Гриффиндора из кабинета Директора, я помогала Невиллу выступать против Кэрроу! Конечно, я не охотилась за хоркруксами и не скрывалась в лесах, но это не значит, что…Чему ты улыбаешься?

— Люблю смотреть, как ты злишься.

Джинни от негодования лишь набирала в грудь воздух и снова выпускала его, как будто забыла, как правильно надо складывать звуки в слова.

— Надеюсь, ты еще помнишь, зачем пришла, — сказал Гарри и поцеловал ее в губы.

Обнимаясь и целуясь, они простояли минут пять, словно не знали, что делать дальше. Казалось, что воздух вокруг звенел от напряжения и неловкости. Наконец Гарри оторвался от Джинни и дрожащими пальцами принялся расстегивать пуговицы на мантии девушки. Петли как будто уменьшились в размерах и ни за что не хотели поддаваться.

— Никогда бы не поверила, что Гарри Поттер не умеет расстегивать пуговицы, — сказала Джинни и издала нервный смешок.

Несколько секунд девушка стояла, боясь пошевелиться, но потом, поддавшись внутреннему порыву, сняла очки с Гарри и положила их на прикроватную тумбочку.

— Я без них почти ничего не вижу, — сказал он, справившись, наконец, с третьей и последней пуговицей на собственной мантии.

— Вот и хорошо, — шепнула Джинни и, задув свечу на ближайшей тумбочке, а остальные погасив волшебной палочкой, сбросила мантию с плеч. — Потому что ты был прав. Я все же немного боюсь.

* * *

Обняв друг друга за талию, Гарри и Джинни переступили порог Общей гостиной Гриффиндора. По дороге из Выручай-комнаты им попался Филч; в первую минуту они даже испугались того, что наказания не избежать, но Гарри вовремя вспомнил, что является учителем. Объяснив это Филчу и на ходу придумав историю о том, что Джинни отсиживала в его кабинете наказание, он сумел отвязаться от завхоза. Теперь влюбленные со смехом вспоминали эту сцену и лицо раздосадованного Филча.

— Ну, и где вы были, можно спросить? — Рон рывком приподнялся на диване, скрестил руки на груди и уставился на сестру.

Джинни одними губами что-то сказала Гермионе, сведя брови к переносице. Оказавшись за спиной Рона, та лишь развела руками. Гарри перевел взгляд от одной девушки к другой и нахмурился.

— Гуляли? — предположила Джинни и снова покосилась на Гермиону. Последняя отчаянно замотала головой и теперь пыталась подсказать слово, не используя звуков.

— В два часа ночи?

— А почему нет?

— Неправда, но должен признать, что ты хотя бы придумала убедительную отговорку. Гермиона сказала, что вы ходили в библиотеку.

— В библиотеку? — возмутилась Джинни. — Гермиона, ты серьезно? Кто еще, кроме тебя, ходит в библиотеку? Тем более ночью!

— Вы же сами говорили, что собирались изучать тактики различных команд по квиддичу! — Гермиона явно не хотела сдаваться. — Исчезли непонятно куда, — на этих словах она сделала акцент голосом и расширила глаза. — Вот я и подумала — искать материал для тренировок.

— Все равно Джинни всех выдала. И ты, Гермиона, с ними заодно, — завелся Рон.

— Разбирайтесь сами, — Гермиона вздохнула и поднялась с дивана. — А я пойду спать. Настоятельно советую вам поговорить обо всем, что вас мучает. — Гарри понял, что эти слова она адресовала конкретно ему.

— И я пойду, — присоединилась Джинни и, поцеловав Гарри, зашагала в сторону лестницы, которая вела в спальни. Через полминуты голоса девушек стихли за дверью на верхнем этаже.

— Так где все-таки вы были? — не унимался Рон.

— Джинни намекнула, что вы с Гермионой туда часто ходите, ¬— прямо сказал Гарри и сел на пол перед камином, скрестив ноги — подальше от Рона.

На полминуты воцарилось молчание. Рон вспоминал все места в замке, где бывал со своей девушкой, пока, в конце концов, не понял, о чем говорит его друг. В это самое мгновение уши его запылали багровым цветом.

— Нет, — тихо произнес он, но Гарри моментально понял, что это было первое и единственное тихое слово в предстоящем разговоре.

— Да, — с вызовом ответил он.

— Она же моя сестра. Как ты… я задушу тебя сейчас, Гарри!

— Давай кое-что уясним. Твоей маленькой сестренке, какой ты ее, вероятно, до сих пор считаешь, уже семнадцать лет. Она вправе делать все, что захочет, не спрашивая твое мнение. Я уже не говорю о том, что она — моя девушка и мы любим друг друга.

— Ей всего семнадцать! — воскликнул Рон.

— Гермионе на год больше, — заметил Гарри. — Уж не знаю, где вы вечерами пропадаете, но чем занимаетесь — предположить нетрудно.

— Во-первых, не на год, а почти на два, а во-вторых, Гермиона — не твоя сестра!

— Она мне как сестра. А ты почему-то вспоминаешь о своих братских чувствах и обязанностях, только когда происходят вполне закономерные вещи в отношениях двух людей. Причем, позволь заметить, ты те же самые вещи делаешь с поразительной легкостью.

— Да что ты знаешь о братских чувствах! — закипел Рон, по-прежнему старательно игнорируя намеки Гарри на его отношения с Гермионой.

— Ты прав. Возможно, ничего. Но на твоем месте я бы перестал быть таким ревнивым бараном. Вы с Гермионой счастливы друг с другом. И мы с Джинни хотим того же. Дай ей повзрослеть. От твоей надуманной опеки она скоро с ума сойдет.

— Это Джинни сама тебе так сказала? — Рон немного затих, испугавшись положительного ответа.

— Конечно, нет. Твоя сестра тебя слишком любит. Но может и изменить свое отношение, если ты и дальше продолжишь вести себя таким образом.

— Ничего плохого я не делаю, — возразил Рон, снова повышая голос. — Я всего лишь пытаюсь защитить ее от…

— Меня?

— Нет, я не то хотел сказать, и… — Рон задумался. Действительно, его обвинения казались голословными, но в рукаве оставался еще один козырь. — Ты однажды бросил ее. А теперь, когда ваши отношения стали… кхм, настолько близкими, твое предательство просто ее убьет!

— Так значит, от меня. Послушай теперь. Я не собираюсь бросать Джинни и вообще причинять ей хоть малейшие страдания. Хватило с нас этой войны. И потом, сколько раз тебе объяснять, почему я тогда именно так поступил?

— Потому что не нужны объяснения, ты действовал как последняя свинья! Я тем летом, наверное, первый раз в жизни видел, как сестра плакала!

— Безусловно, было бы лучше заставить ее бросить школу, чтобы вместе скрываться от Министерства и искать хоркруксы, подвергать опасности ее жизнь, мучить ее голодом и холодами. Конечно, я забыл, что ей пришлось бы носить тот медальон вместе с нами, испытывать злость от близости с частью души Волдеморта, ну так, чтобы не расслаблялась…

— Хватит! — рявкнул Рон. — Убедил, тогда все было правильно.

— Поэтому успокойся и представь себе счастливую сестру. Из-за твоей ревности и этих вспышек она такой никогда не будет, — Гарри встал и, отряхнув полы мантии, направился в сторону лестницы. — Считаю, что разговор можно отложить до тех пор, пока ты все не обдумаешь и не придешь к справедливо вытекающим отсюда выводам.

— Нахватался умных фраз у Гермионы, — буркнул Рон, закатил глаза и расцепил руки, однако со своего места не поднялся.

— Спокойной ночи. Советую тебе тоже отправиться спать.

— Не могу, — отозвался Рон упавшим голосом: он только что посмотрел на стол перед собой и обнаружил, что домашняя работа не написана даже наполовину. — Ты нам, Гарри, дал какое-то совсем сумасшедшее сочинение по Защите.

— Извини, я не знал, все брал из учебного плана. Но ты можешь не делать, достаточно тебе на сегодня стресса, — Гарри хмыкнул и поднялся на несколько ступенек вверх, но ясно расслышал следующую фразу Рона.

— Мерлин, как будто этот придурок считает, что сказал что-то смешное, — пробормотал его лучший друг.

Хорошим признаком того, что Рон обдумал и принял слова Гарри стало его поведение следующим утром за завтраком. Он, как ни в чем не бывало, с набитым овсянкой ртом, обсуждал с лучшим другом новую, предложенную Джинни, тактику игры команды Гриффиндора против первого соперника в сезоне — Слизерина. Когда в зал вошли девушки, Рон тут же подвинулся, уступая место рядом с собой Гермионе. Та без видимого энтузиазма позволила Рону себя поцеловать, однако когда принялась наливать в кубок тыквенный сок, Гарри заметил, как сияют ее глаза. Джинни сперва помедлила с пожеланиями доброго утра, не смотря на одобряющий кивок Гарри. И только когда обратила внимание на спокойного брата — впилась губами в губы своего молодого человека так, словно делала это первый раз за очень долгое время.

Наконец-то друзья могли жить как обычные подростки.