Merry dancers: продолжим? (гет)

— Чего пялишься? — волшебник с безумным взглядом близко посаженных глаз нервно затянул пояс рваного на плечах пальто, будто старался что-то припрятать.

— Простите, сэр, — зачем-то извинился Абрахас; у него и в мыслях не было смотреть на бедняка, хотя его потрепанная шляпка-канотье действительно могла привлечь внимание: верх тульи отсутствовал, и торчащий оттуда пушок седых волос не мог не позабавить. За тоненькой фигуркой этого человека на витрине «Всё для квиддича» блестел новизной плакат, рекламирующий товарищеский матч между командами Осмингтонские Осы и Коростели Кенмэр. Капитаны команд в окружении игроков жали друг другу руки и дружелюбно улыбались в объектив. Плакат пестрел форменными одеждами — у Ос черно-желтых цветов, с изображением осы на груди, у Коростелей изумрудно-зеленых мантий с двумя обращёнными спиной друг к другу желтыми "К" на груди. Абрахас вдруг подумал, что уже очень давно не брал в руки метлу и не интересовался спортивными новостями из-за постоянной суеты вокруг их с Цедреллой помолвки, назначенной на пятнадцатое ноября.

— Ну и иди куда шел! — срываясь на фальцет, рявкнул пройдоха, напоминая о себе; сам он, однако, уходить не собирался.

Пропустив его слова мимо ушей, Абрахас поправил манжеты плаща, чуть отодвинул цилиндр к затылку и пошёл мимо, не расслышав последних, вряд ли приятных слов бедняка. Косой переулок шумел голосами продавцов и покупателей, а также криками всевозможных животных в зоомагазине неподалёку. В субботу, как всегда в выходной день, Косой переулок жил бурной жизнью, несмотря на то, что предшкольная суета уже прошла, и в магазинах не толпились дети с родителями. Во «Флориш и Блоттс» был ажиотаж, очередь тянулась с улицы от самого магазина готовых платьев «Мадам Малкин». Бросив взгляд в витрину, Абрахас увидел, как сидя за письменным столом, обложенным книгами в одинаковых обложках, сидит волшебница в яркой желтой мантии и с улыбкой ставит автографы на первых страницах; напротив нее, прикрыв в восхищении рот ладонью, стоит молодая девушка, переминаясь с ноги на ногу. Получив свой подписанный экземпляр, она что-то затараторила и, вцепившись в руку писательницы, затрясла её так сильно, что та едва удержалась на стуле, чтобы не упасть. Небольшой плакат, приклеенный к витрине «Флориш и Блоттс» гласил: «Патриция Сильверстоун приглашает поклонников своего творчества на автограф-сессию по случаю выхода её нового романа под названием «Тайны Девоншира»» и сегодняшняя дата «29 сентября». Галдящая очередь нетерпеливо поглядывала вперед и на часы, висящие на металлическом шесте над выходом из магазина.

Абрахас по обыкновению держал путь в Гринготтс; белоснежное здание с массивными колоннами резко контрастировало с разноцветными магазинчиками с кричащими рекламами всевозможных товаров и сероватыми черепичными крышами. Паренек небольшого роста белил при помощи волшебной палочки, извергающей краску, висящую над входом в банк встречающую табличку с предупреждением о том, что, дословно, воровать оттуда «бесполезно и опасно для жизни». Снующие туда-сюда посетители постоянно норовили задеть стремянку, и, шатаясь на ней, парень постоянно хватался за табличку, так что, скорее всего, именно поэтому весь с ног до головы был в белилах. Протиснувшись боком в приоткрытую дверь, Абрахас с недовольством заметил на своём идеально вычищенном ботинке каплю краски. Чертыхнувшись, он стер её простым очищающим заклинанием и направился к третьему слева гоблину, сидящему на высоком стуле — Думнкопфу, ведущему сейф его семьи. Почти возле самой стойки на него налетела волшебница, укутанная в темную мантию с накинутым капюшоном, полностью скрывающим её лицо, и едва не сбила с ног.

— Извините, сэр, — пропищала она и зашагала к выходу.

— Мисс, мисс! — крикнул вслед охранник в синей форме, находящийся возле Абрахаса. — Вы обронили! — он нагнулся и поднял с пола нечто напоминающее сережку. Осмотрев её, он впал в легкий ступор — это была пробка от сливочного пива, закрепленная самодельным крючком из проволоки. Абрахас насторожился, ощутив смутное волнение, и, когда волшебница обернулась на зов и пошла прямо на него, он заметил выбившийся из-под капюшона локон светлых волос, ниспадающий по плечу. Тут уже нетрудно было догадаться, кто перед ним, только один человек имел ослепительно белый цвет волос и носил чудные сережки…

— Мистер Малфой, чем могу служить? — раздался голос Думнкопфа над ухом.

— Даже не поздороваешься? — спросил он; гоблин, казалось, на миг удивился, расширив черные глаза-бусины, но быстро понял, что вопрос был адресован не ему. Аврора вновь обронила принятую из рук охранника сережку и, взглянув на Абрахаса всего на секунду, тут же наклонила голову ниже, пряча лицо под тканью. — Совсем не рада меня видеть? — он усмехнулся с примесью горечи. — Что ж, дело твоё, конечно, но здороваться-то нужно.

Она резко замотала головой из стороны в сторону.

— Нет, — коротко ответила Аврора. — Я просто спешу.

Куда подевалась ее доброжелательность? Да что с её одеждой? Из-под мантии едва виднелся краешек серой юбки.

— И именно поэтому ты скрылась под капюшоном, чтобы я тебя не заметил, — верно рассудил Абрахас. Внезапно его осенила мысль о том, что Аврора вообще могла забыть в Гринготтсе, он не помнил, чтобы она что-то говорила о личном сейфе.

— Дело не в тебе, — но Аврора отступила на шаг назад, когда Абрахас протянул руку и собрался было откинуть злосчастный капюшон. — Не надо, я просто… У меня здесь были кое-какие дела.

— Ты в курсе, что так ты вызываешь подозрения?

— Мисс Уинтер? — донёсся до слуха голос; оба посмотрели в сторону, откуда он раздался — там, за одной из стоек виднелась голова сухенького гоблина, почти лысого и совсем старого. — Хорошо, что вы ещё не ушли. Перевод подтверждён, — проинформировал он и забыл о существовании Авроры, занявшись клиентом, стоящим напротив него.

— Мне действительно пора, — негромко сказала она и, не сказав слов прощания, быстрым шагом отправилась к выходу.

Абрахас остался стоять в недоумении, он редко когда видел, чтобы Аврора так сутулилась, да и вообще, вся эта ситуация и её поведение казались очень странными, даже подозрительными. Только стоило ей скрыться за дверьми, он вдруг понял, что стоит истуканом, пытаясь делать какие-то выводы, а к нему обращается гоблин, в надежде получить ответ, какую операцию с сейфом он хотел бы произвести…

В очередной раз проигнорировав Думнкопфа, Абрахас ринулся к двери, получив в спину недовольное ворчание. Аврора не успела уйти далеко, вернее, она вообще не сдвинулась дальше выхода, а стояла прямо под стремянкой: капюшон прилип к голове, по её черной мантии стекала белая как молоко краска, а маляр, спускающийся по шаткой стремянке, приносил свои извинения, охая и оправдываясь:

— Сейчас, мисс! Мерлин, как же так получилось! — веснушчатое лицо в пятнах подсохших белил выражало крайнее негодование. — Давайте, я вам помогу, — и, направив на неё запачканную волшебную палочку, произнёс: — Эванеско! — основная часть белой жижи испарилась, но впитавшаяся в ткань краска не исчезла. — Ох, видимо, мне придется оплачивать счёт за чистку.

— Полагаю, что мантия не подлежит восстановлению, — произнёс Абрахас, на самом деле искренне радуясь, что инцидент не позволил Авроре сбежать далеко.

— Сколько она стоит? — заволновался парнишка, ниже Абрахаса на голову.

— Ничего, я попробую очистить её универсальным очистителем, — наконец подала голос Аврора.

— Вам нужно поскорее снять её, иначе в одежду и волосы впитается. Эти белила долговечные и очень едкие! Давайте я вам помогу, — и попытался помочь ей снять испорченную мантию, но Аврора резко увернулась.

— Не будь глупой! — вступил Абрахас; она не успела ничего возразить, как оказавшись рядом, он дернул петлю застежки и резким движением скинул с её головы и плеч испорченную мантию, позволяя ей упасть у ног Авроры.

Вид «побеленных» головы, лба и одежды не так удивили его, как тёмные круги под её глазами и совсем исхудавшее лицо, будто она голодала. Тощими руками Аврора попыталась прикрыть лицо, но было уже поздно. Вид «молодой старушки» потряс Абрахаса до глубины души, она выглядела жалкой и измученной. В голове сразу же пронеслись картины прошлого, как три года назад он нашел её у себя в поместье — изломанную куклу без сознания. Однако сейчас Аврора выглядела куда хуже… Из-за безжизненного взгляда.

— Мерлин, что с тобой стряслось?! — в ужасе воскликнул Абрахас; несколько прохожих обернулись и, увидев предмет его потрясения, закачали головами, но продолжили свой путь. — Аврора, — уже мягче произнёс он, оглянувшись по сторонам; он осторожно отвел её хрупкие руки от лица, не обращая внимания на слабое сопротивление. Нет, ему не показалось, она действительно выглядела очень плохо: — Мерлин, милостивый… Что с тобой… — но она отвела взгляд в сторону; из глаз её потекли слёзы отчаяния, а Абрахас замолк, не в силах что-то сказать. — Почему ты не в Кёльне? — сорвалась с его губ единственная неуместная фраза.

Маляр пытался вставлять какие-то слова, даже колдовал над Авророй, очищая её волосы — с них краска слезла легко, а вот с пятнами на сером платьице пришлось повозиться.

— Идём отсюда, — Абрахас скинул с себя плащ и накрыл им её плечи — на улице было прохладно, чтобы оставаться в одном только платье, которое висело мешком на её исхудавшей фигуре. Он не знал, куда идёт, когда, взяв её за руку, потянул прочь от банка.

— А с этим что делать? — маляр держал в руках испорченную мантию.

— Выброси, — обронил Абрахас; Аврора спотыкалась о длинный плащ, просила отпустить её и тихо хныкала, утирая слёзы худеньким кулачком.

Абрахас же находился в смятении, он не знал что делать, как помочь, но ни в коем случае не собирался выполнять её просьбу. Что же могло произойти с этой улыбчивой девочкой, и как он мог позволить ей отсутствовать так долго в его жизни — почти полгода! За ней нужен глаз да глаз! Он злился на самого себя, чувствовал непонятную вину и боялся смотреть на Аврору — такую беззащитную и сломленную. Неужели это всё до сих пор из-за Риддла? Чтоб ему провалиться!

— Пусти меня! — слабым голосом просила она, но не найдя понимания, стала выкручивать запястье из его плотно сжатой ладони. — Мерлин, отпусти меня, мне нужно идти! Ты не понимаешь! — Аврора стала бить его по руке кулачком, но сил причинить реальную боль ей не хватало. — Мне нужно на работу!

Абрахас замер на месте посреди Косого переулка, и она едва не налетела на него. Прохожие, наблюдающие картину, недовольно цокали, обходя их.

— На… работу? — спросил он, думая, что ослышался; из-под чуть съехавшего на глаза цилиндра смотрели совершенно растерянные глаза. — Какую работу, Аврора? Ты же должна быть в Кёльне! — он снова вспомнил, что на дворе конец сентября, а значит, она по определению не может находиться в Англии.

Она потупила взгляд, оговорившись.

— Я взяла академический отпуск, — негромко пояснила она.

— Но… почему? — от потрясения он отпустил её руку. — Мерлин, если ты сейчас не скажешь, что случилось, я сойду с ума! Ты выглядишь так, будто по тебе Хогвартс-Экспресс на полном ходу проехался, — из-за непонимания Абрахас начинал выходить из себя, но еще больше его поразил её ответ:

— Так получилось, — Аврора пожала плечами и закусила губу; она явно собиралась сказать не это. — Прости, Абрахас, мне действительно нужно идти… — она одернула руку, прежде чем он успел снова схватить её. — Как-нибудь увидимся… — и, к его удивлению, растворилась в воздухе в ту же секунду с громким хлопком; плащ на секунду повис в воздухе, напоминая человеческую фигуру, а потом тряпьем упал на каменный тротуар…

* * *

Альбус Дамблдор хмуро мерил шагами свой кабинет в Хогвартсе, шелестя длинной профессорской мантией по полу. По контрасту с не по-осеннему ярким солнцем, окрасившим начинающин опадать листья и замок в радостные цвета, его настроение можно было описать как крайне мрачное.

— Так больше продолжаться не может! — он резко остановился и уставился на Аврору; её хрупкая измученная фигурка казалась совсем маленькой и терялась в огромном кресле чуть выцветшего цвета бургунди. Её лицо казалось ещё белее, чем волосы.

— А что я могу поделать, дедушка?! — неожиданно взвизгнула она, ударив кулачками по подлокотникам. — Ты уже помог всем, чем мог! И благодаря мне в твоём кармане, как и в кармане Аберфорта, дырка! — она совсем отчаялась и стала бить себя ладонью по лбу, словно пытаясь себя наказать как домашний эльф. — Я сама во всём виновата и только мне отвечать за свой проступок! Разбитые артефакты стоили бешеных денег!

— Ничего подобного! У каждого запертого духа свои требования к содержанию! Кумихо едва не истощила тебя! Этот невежда Лоран не смог отличить токкэби от девятихвостой лисицы! Да и работники музея черт знает куда смотрели! — бросил он пренебрежительно. — Твоей вины в этом нет! Почему ты отказываешься в это верить? Тебе запудрили мозги, из тебя сделали козла отпущения! Нет, Аврора, но почему ты молчала, что музей основал предок семьи Малфой?! — Альбус, подойдя к своему письменному столу, взял в руки распечатанный конверт из музея с сургучной печатью семьи Малфой и затряс им перед лицом внучки. — Возможно, твой Абрахас сможет помочь, это выход из ситуации! Ты собираешься всю жизнь на трёх работах работать за еду, Аврора? Посмотри на себя, на кого ты стала похожа! У меня сердце разрывается! Тебя лишили профессии ни за что!

Несмотря на своё состояние, она ещё умела испепелять взглядом, ведь была до крайности возмущена словами дедушки.

— Я неправильно использовала детектор Тёмной магии! — прошипела она так, будто ощущала дикую боль. — Это доказано судом!..

— И не верь никому, уж я-то знаю, детектор Тёмной магии никак не мог выпустить дух лисы!

Но Аврора не слушала его, а продолжала:

— …Я теперь в ответе за всё, и ты не можешь этого отрицать. А мсье Лоран не позволит мне увильнуть от долга! Мне только остается благодарить госпожу Янг, что она успела вовремя, и я всё ещё жива! А с Абрахасом я уже не общаюсь полгода, как ты себе это представляешь? Да его отец просто ненавидит меня, он будет счастлив, если меня не будет рядом с его драгоценным сыночком! — последние слова были особенно наполнены презрением и язвительностью, но это, скорее, было следствием безысходности.

— Я должен поговорить с ним!

— Не смей! — она вскочила с места, как ошпаренная — маленькое привидение, очень злое привидение. — Это только усугубит положение! Ты не слышал меня? Лорд Малфой меня ненавидит, и он никак не связан с мсье Лораном, как ты не понимаешь? Ты с чего вообще мог решить, что отец Абрахаса поможет? С чего это он обязан платить по моим долгам? — голос срывался, ей не хватало воздуха. — Глупости! У меня хотя бы волшебную палочку не отобрали — иначе жить бы мне, как Хагриду… — она тяжело и глубоко вздохнула.

— Видишь ли, Аврора, мне есть, что предложить лорду Малфою, если уж на то пошло. Я всё-таки Верховный Чародей Визенгамота, — напомнил Альбус уверенно.

— Ты опять за своё? Мсье Лоран и тот отказался от твоего, так называемого покровительства! Я не хочу, чтобы твое честное имя было запятнано подобной историей. Это же практически взяточничество! — Аврора напряглась всем телом и стиснула зубы, отчего выглядела ещё более озлобленной и вместе с тем жалкой.

— Мсье Лоран никак не связан с Британией и правовыми органами, а лорд Малфой метит высоко. Ты и сама знаешь, что ему нужно протолкнуть Абрахаса на достойный пост в Министерстве Магии, и кто, как не я могу в этом помочь?

— Думаю, что даже твои услуги не стоят так дорого, — нашла она новый аргумент. — Ты можешь загубить свою карьеру! У лорда Малфоя достаточно связей, чтобы возвысить сына и без тебя! — губы её непрерывно подрагивали. — Не смей, слышишь? Не надо опускаться так низко ради меня!

— Твоя жизнь практически загублена! Я должен что-то сделать, и поверь, я уверен, что моё предложение может заинтересовать его, — её глаза расширились, рот открылся, но слов больше не находилось. Альбус подошел к внучке и крепко взял её за плечи: — Поверь мне, — он внимательно смотрел на неё поверх очков-половинок, — у меня действительно есть то, что может заинтересовать лорда Малфоя, — повторился он. — А ты должна поговорить с Абрахасом, чтобы он повлиял на его решение…

— Ты в своем уме? — Аврора взвизгнула, сбросив руки Дамблдора со своих плеч, и схватилась за голову. — Ты хочешь, чтобы я, как какая-то нищенка пришла просить о помощи человека, с которым в ссоре? Ты хочешь, чтобы я использовала Абрахаса ради денег его отца? Мерлин всемогущий! Да как ты можешь?

Сдерживая рвущееся наружу раздражение, Альбус снова крепко схватил её за плечи и на этот раз не позволил высвободиться.

— Послушай меня внимательно! — ему пришлось хорошенько встряхнуть внучку, чтобы привести её в чувство; от нарастающей истерики из её глаз снова хлынули слезы — такие частые за последний месяц. — Один призыв поступиться гордостью может стоить одной спасённой жизни — твоей жизни! Поумерь свою гордость… Она не столь драгоценна!

Она завыла так громко, что зазвенели чашки с нетронутым чаем, стоящие на столе. Аврора совсем пала духом, неслушающиеся ноги подкосились, и Альбусу едва удалось предотвратить её падение. Выпутавшись из его успокаивающих объятий, она всё равно осела на полу и, причитая и скуля, как побитая собака, заревела, чувствуя такую боль, что у Дамблдора и самого зашалило сердце. Она была так похожа на Ариану — хрупкую, безнадежно больную девочку, случайно убившую свою мать, не совладав с неуправляемой мощью собственной магии… Альбус так боялся повторения той чудовищной истории, наблюдая, как от всплесков эмоций стихийная магия Авроры вынуждает ходить ходуном мелкие предметы, находящиеся в комнате, и заставляет сходить с ума стрелки настольных часов, вращающихся в разных направлениях с огромной скоростью. Она была совершенно опустошена и растеряна — никто не заслуживает подобного, но апелляцию, поданную во французское Министерство Магии, где происходил суд, принимать не захотели, несмотря на все связи Альбуса в этой стране. Аврору лишили права работать по профессии, отчислили из академии и постановили работать на долг, пока она не оплатит его полностью. Жизнь девочки была разрушена, но Альбус не собирался сдаваться, глядя на то, как она неустанно трудится днём в «Дервиш и Бенгз», вечером — в «Чайной мадам Паддифут», где она получала недостаточно денег… Даже сложив все премии, зарплаты и сбережения, Дамблдоры не смогли оплатить и малой части долга…

* * *

— Когда мой секретарь сообщил о вашем намерении нанести мне визит, я даже не знал, как реагировать, — усмехнулся Луи, скрывая искреннее удивление. Он не мог понять, что потребовалось Великому волшебнику, справившемуся с самим Геллертом Грин-де-Вальдом, в его скромном втором имении в солнечных Каннах. — Присаживайтесь, мистер Дамблдор, сейчас принесут чай.

Альбус, не меняя выражения крайней сосредоточенности на лице, опустился на предложенный стул. В светлом кабинете, с отделкой из ясеня и ольхи, было светло и прохладно. Хозяин поместья восседал за массивным письменным столом в свободной позе, сложив руки на столе шатром. Гостеприимные эльфы тут же доставили ароматный английский чай и, откланявшись, исчезли.

— Спасибо, лорд Малфой, что согласились уделить мне время, — вежливо начал Альбус, стараясь ничем не выдавать своего волнения. Он пододвинул к себе резную фарфоровую чашку с узором из мелких цветов и золотой каймой, но к чаю не притронулся. — Вы уже наверняка догадываетесь о цели моего визита…

— Позвольте, но я в полной растерянности, — доброжелательно сказал Луи, слегка пожав плечами.

Дамблдор гадал: может это изощренный способ издевательства — делать вид, что ему ничего неизвестно. Поправив складки мантии на коленях, он попытался найти нужные слова:

— Это из-за моей внучки Авроры, — не стал таить он, внимательно наблюдая за реакцией собеседника, но тот лишь слегка удивленно приподнял брови.

— Авроры? А что с ней? — кажется, он действительно недоумевал. — Странно, не думал, что вы преодолели такое расстояние, чтобы поговорить о ней, — Луи пригубил чаю, ощущая разочарование; весь налет таинственности от визита Альбуса Дамблдора, несомненно, уважаемого волшебника, растаял. Никакой интриги не было, появилось только досадное раздражение, Аврора Уинтер — не та, о ком бы он хотел разговаривать.

— Разве вы не в курсе? — пришла пора удивляться и Альбусу. — В вашем музее имени Орлин Дюбуа произошел некий инцидент, в центре которого оказалась моя Аврора, — осторожно начал он. — Мало того, что из-за невежества одного мсье, выставившего свои экспонаты на обозрение, она едва не погибла, так её ещё и обвинили в халатности в отношении работы, лишили профессии и выставили неимоверный счёт за разбитые артефакты. Неужели вы ничего не слышали об этом? Девочке загубили жизнь и…

— Постойте, мистер Дамблдор, — осек его Луи, выставив перед собой ладони; он даже приподнялся в кресле. — Я ничего не понимаю из вашей сумбурной речи. Даже если ваша внучка стала причиной какого-то инцидента, то какое отношение к этому имею я?

— Это чудовищная ошибка, лорд Малфой, — сразу же вступил Альбус. — Если бы вы…

— Мистер Дамблдор, прекратите нести чепуху! — не выдержал тот, недоумевая всё больше. — Я к этому музею никакого отношения не имею.

— Но ваш предок…

— Этот музей еще три поколения назад был отдан государству и то, что в графе: «основатель» стоит имя моего прадеда — ничего не значит. Я понятия не имею, о чем вы говорите и почему обратились ко мне.

— Даже если это и так, то вы можете повлиять на мсье Лорана, он…

Лорд Малфой неожиданно и громко рассмеялся, пригладив черные волосы к затылку, чувствуя, что разговаривает с глухой стеной, и собеседник его откровенно не понимает. Однако его смех подействовал на Дамблдора — он затих и осунулся, осознавая, что действительно обратился не по адресу. Взгляд старика потух, разве так выглядят Великие Победители Великих Тёмных магов? Никакого достоинства…

— Рад, что мне удалось привлечь ваше внимание, мистер Дамблдор, — снисходительно сказал Луи. — Итак, то, что вы сейчас мне рассказали, никакого ко мне отношения не имеет. Насколько я понял, ваша внучка разрушила нечто ценное, и вы пытаетесь отклониться от уплаты.

— Всё не так…

— Мистер Дамблдор! — повысив голос, снова перебил Луи. Вся ситуация его раздражала и одновременно веселила. Ему нравилась безысходность человека, сидящего напротив, точно перед казнью. — Давайте по порядку. Я бы мог выпроводить вас из своего поместья, однако вы человек уважаемый и куда старше меня, мне не позволяет так поступить воспитание, — он смотрел на то, как Альбус смиренно переносит откровенную насмешку. — Далее — мсье Лоран, да, я прекрасно знаю этого человека, и своего он не упустит, но начнем с того, что наши с ним отношения более чем натянутые. Даже если бы я был причастен к музею, то все равно не смог бы повлиять на Андре Лорана. Я так понимаю, судебный процесс уже состоялся, — рассудил Луи; ему было ничуть не жаль Аврору и её дедушку, пытающегося использовать последний шанс, когда все уже предрешено. — Но давайте перейдем к последнему пункту, мистер Дамблдор. Придя сюда, вы, полагаю, заранее знали, что дело гиблое, и обратились ко мне за неимением средств к оплате, не сомневаюсь, баснословного долга, а значит, если мне не изменяет талант видеть людей насквозь, вам есть что предложить?

— Если мне не изменяет талант видеть людей насквозь, лорд Малфой… — мрачное выражение лица Дамблдора скрывало оскорбленность. — Если вы рассуждаете в моем присутствии о подобных вещах, значит, вы всё же способны повлиять на ситуацию…

Пришла очередь Луи приходить в бешенство; предаваясь разглагольствованиям, теша себя новой интересной историей, он почему-то не подумал, что оппонент может быть проницательным, а Дамблдор явно был умён и хитер, старый лис! Маска нуждающегося в помощи человека быстро слетела с его лица. Что ж, в следующий раз, если он представится, на что никто из собеседников искренне не рассчитывал, Луи будет знать, с кем имеет дело.

— Всё же мои манеры иногда не столь идеальны, — каменное выражение лица лорда Малфоя не предвещало ничего хорошего, — поэтому я прошу вас покинуть мое поместье немедленно, — сухой и ровный тон скрывал раздражение и подбирающуюся все ближе к поверхности ненависть.

— Спасибо, что приняли меня, лорд Малфой, — равнодушно сказал Альбус, поднимаясь с кресла; в его голубых глазах искрились молнии. — Однако я и не предполагал, что вы рискнёте поступить столь опрометчиво, будучи осведомлённым о моих возможностях.

Луи опешил от такого заявления — он прекрасно знал, что Альбус Дамблдор являлся не последним лицом в Министерстве Магии Британии и мог повлиять на некоторых подкупленных им чиновников, перекрывая ему и Абрахасу кислород. Старый интриган имел в рукаве козыри…

— Вы угрожаете мне? — не выдержав, язвительно повысил голос лорд Малфой.

— Всего лишь напоминаю, лорд Малфой, — грозно ответил Альбус; больше он не выглядел беспомощным стариком.

— Вон отсюда! — взревел Луи, стукнув по столу кулаком, что есть силы.

И Дамблдор, даже бровью не поведя, вышел из кабинета, где его уже ждал домашний эльф, чтобы сопроводить к выходу. Встреча оказалась бессмысленной и только превратила двух волшебников в пускай не злейших, но врагов. Когда Мейа — главный эльф, — сообщил о том, что Дамблдор покинул поместье, Луи встал с кресла, пнув ни в чем неповинный ящик письменного стола, оставив на нём ботинком черную полосу, и подошел к окну. Внутри него всё клокотало от гнева, еще никто и никогда не смел угрожать ему — влиятельному человеку, способному заткнуть кого угодно. Этот старикан — публичная персона, с ним будет сложно справиться. Нет, конечно же, это были всего лишь пустые угрозы, да и Луи прекрасно знал, что тот очень хорошо относится к его сыну. Но что если совесть любимого всеми волшебника на время утихнет? Нет, эта глупая девчонка Аврора никогда не позволит подобного, значит, и переживать не о чем. Понимая, что просто поддался слабости гнева, Луи несколько раз глубоко вздохнул, приходя в себя.

— Дорогой? — в дверях, предварительно постучав, появилась леди Малфой. — Что случилось, я слышала крики и видела мрачного мсье Дамблдора, выходящим из нашего дома.

Она всегда с точностью могла определить состояние мужа и по возможности старалась на него влиять. Вот и сейчас, не получив ответа, а увидев только, как трясется нижняя губа Луи, Арабелла подошла к супругу и, заключив его ладонь в свои, медленно отвела его от окна и усадила на кресло, обитое тканью с дамасским узором, обошла сзади и, положив руки ему на плечи, стала успокаивающе их поглаживать.

— Не хочешь мне рассказать? — осторожно поинтересовалась она, но Луи только приложил ладонь ко лбу, стараясь поддаться успокаивающим прикосновениям жены.

— Не знаю, почему я так разозлился, ничего, в сущности, не произошло, — выдохнул он уже более спокойно.

— И всё же?.. — негромко переспросила она.

— Да нет, ерунда, — отмахнулся он и расположился на кресле поудобнее.

Его вовсе не заботило благополучие Авроры Уинтер, однако ситуация, раз Дамблдор пришел лично, могла действительно оказаться безысходной. Луи решил, что всё же утолит любопытство и узнает, в чем там дело.

Уже вечером следующего дня на его столе лежала подшитая папка с надписью: «Аврора Уинтер», в которую помимо процессуальных сведений, помощник лорда Малфоя Готье — служащий в Министерстве Магии Франции, вложил ещё и сведения личного характера, хоть это было и не нужно. Он собирал доскональную информацию на тех или иных волшебников, за что и был на примете у лорда Малфоя…

* * *

— Я отказываюсь! — запротестовала Аврора, глядя в зеркало на то, как один её сарафанов на глазах трансфигурируется в легкое коктейльное платье без бретелей и чуть ниже колен из светло-серого шифона. — Мне никто не давал выходной, дедушка, и не надо использовать меня в этих манипуляциях! Это подло по отношению к Абрахасу!

— Он сам пригласил тебя! — Альбус повертел перед носом Авроры приглашением из бледно-голубой светящейся мягким блеском бумаги. Он окинул взглядом получившееся платье и занялся волосами Авроры, пока та верещала о несправедливости. Нужно было что-то делать с этими кругами под глазами, ведь она из-за недосыпания стала совсем на себя не похожа. — Я говорил с Дервишем, он согласился дать тебе один выходной и не вычитать его из зарплаты.

— А мадам Паддифут? Мерлин, Абрахас ни разу не написал мне и не заглянул в «Кабанью голову»…

— Конечно, откуда ему знать, что ты в Британии, он же сову прислал, а они летают по всем возможным адресам, если не могут найти адресата.

Аврора прикрыла рот ладошкой, едва не оговорившись, она ведь не рассказала дедушке об их с Абрахасом встрече, состоявшейся две недели назад в Косом переулке. Снизу донеслось протяжное и мерзкое «мя-я-у», а следом голос Аберфорта:

— Ах ты, жирная скотина! — далее, непонятный металлический звук и опять вой кота, которого, судя по всему, догнала какая-то металлическая утварь. — Это были не твои сосиски! От тебя одни убытки, прожорливый тролль!.

Аврора поморщилась от ругани, но не понеслась выручать кота, так как подобное происходило практически каждый день, и Пыщ пока ещё оставался живым.

— А насчёт кафе мадам Паддифут — ничего, но если ты так переживаешь, то успеешь вернуться до половины восьмого вечера, — именно в это время у неё начиналась вечерняя смена на полставки.

В нерешительности Аврора закусила нижнюю губу, она ужасно давно не видела Абрахаса, но намеренно избегала его из-за «спасительных» планов дедушки, который успел поругаться с лордом Малфоем и теперь решил повлиять на него через его сына.

— Он действительно беспокоится за тебя, разве не пора рассказать ему, что с тобой произошло? — Альбус проигнорировал обращенный к нему крайне красноречивый взгляд внучки. Он посмотрел в отражение в зеркале на спину Авроры, на которой все еще виднелись четыре тонких розоватых полоски — единственный оставшийся след нападения девятихвостой лисицы. — Ты используешь мазь, которую тебе передал Гораций? — задумчиво спросил он.

Слава Мерлину, что с ожогами колдомедикам удалось справиться быстрее, но эта рана от когтей была чересчур глубокой и требовала длительного лечения. Аврора обернулась через плечо и взглянула в отражение на свои шрамы:

— Да, как он и написал в рецепте. Передай огромное спасибо профессору Слагхорну. Шрамы стали менее заметными, — рассудила она и потянулась пальчиком к одному из них.

— Не трогай, — попросил Альбус. При помощи магии он вновь изменил платье Авроры, теперь еще более прозрачный шифон покрывал её плечи и спину, соединяясь с основной частью платья. Кажется, она смирилась, что придется идти к Абрахасу на объявление о помолвке — ещё одно показательное выступление с представлением невесты, в основном, для прессы и служащих министерства магии, которые уважали в работниках их семейный статус. Таким образом Луи Малфой решил укрепить свои позиции в пику угрозам Альбуса, а может, это и просто совпадение. Конечно, портить жизнь мальчику он не собирался, он просто вспылил под градом насмешек его самодовольного отца. — Пожалуйста, Аврора, как бы тебе ни было тяжело, ты должна рассказать обо всём Абрахасу, ведь он в первую очередь твой друг…

— Не используй подобного рода аргументы, — но, несмотря на язвительность, она потихоньку смирялась с участью, чего бы ей это ни стоило.

Если Луи Малфой сможет хоть как-то повлиять на Андре Лорана и тот смягчит «приговор», то возможно её жизнь на этом ещё не будет закончена. По крайней мере, Авроре нужно доучиться. Это ведь действительно был несчастный случай…

* * *

В большом парадном зале Малфой-мэнора не было ярких украшений и церемониальных лент — конечно, это всего лишь представление прессе невесты, о которой знал пока лишь только круг избранных лиц. На круглых столах не было закусок, лишь по центру располагались минеральная вода в стеклянных бутылках и сухое белое вино одного вида. Наверное, когда всё завершится, семья Малфой накроет один большой стол для родственников и друзей, — так думала Аврора, получившая приглашение на слишком официальный приём. Знакомые лица окружали её со всех сторон — вот и Друэлла с Цигнусом, на их безымянных пальцах левых рук уже сияют обручальные кольца, значит, по праву Друэлла теперь миссис Блэк. Чарис и Каспар тоже недавно поженились, старшие Блэки и другие представители этого многочисленного семейства так же присутствовали на пресс-представлении. Аврора заметила лишь, что не было Каллидоры и сестёр Аники и Виктории Блэк, которые, вероятно, решили не посещать столь неприметное событие. Каллидора же, несомненно, помогала сестре с приготовлениями.

Журналисты уже наверняка догадались, из какого рода будет невеста, судя по количеству Блэков на приёме. Всем оставалось лишь томительное ожидание. Здесь были и незнакомые лица, весьма холеные волшебники в дорогих костюмах и мантиях — расслышав французскую речь, Аврора определила, что это, возможно, какие-то родственники Абрахаса или друзья его отца. Посторонних здесь было крайне много, и разобраться кто кому и кем приходится было сложновато. Стараясь избегать лорда Малфоя, Аврора уже не один раз меняла место дислокации, когда оказывалась в опасной близости с ним. Будет лучше, если он вообще не заметит её присутствия. Абрахаса нигде не было видно, а время на золотых часах, висевших над арочным проемом в залу, показывало уже ближе к половине седьмого. Опаздывать к мадам Паддифут совсем не хотелось, хозяйка кафе и так делала Авроре множество поблажек. Не похоже было, что пресс-конференция начнется в ближайшее время. Стоило найти Абрахаса. Может, он вообще прислал ей приглашение из вежливости и на самом деле вовсе не хотел её видеть… Да, тогда в Косом переулке она была не слишком доброжелательной, вполне вероятно, он сделал из этого свои собственные выводы.

Аврора старалась ни с кем не заговаривать, только тихонечко здоровалась, когда ощущала на себе взгляды, которые невежливо было бы игнорировать. Но, мнилось ей, что причиной повышенного внимания является её внешность: невзирая на неплохие маскировочные и косметические чары, наведенные дедушкой, она выглядела слишком бледной, да ещё и худой, будто перенесла какую-то тяжелую болезнь, хоть старалась держать спину прямо, чтобы не выдавать своего состояния. Аврора очень устала от работы без выходных — она сама так решила и каждую неделю переводила зарплату во Францию, хотя и представляла, насколько мизерны зарабатываемые ею деньги и как смеётся над ними Андре Лоран. Но нужно было показывать ему хоть какое-то подобие деятельности, иначе он будет вправе сам решить её судьбу касательно работы, мало ли заберет её на какой-нибудь Мерлином забытый рудник, а там — будто каторга для заключенных? Лоран наслаждался уже тем, что испортил девочке жизнь, понимая, что получить от неё компенсацию невозможно, ведь у Авроры за душой не было ни гроша. Дедушка как-то обмолвился, что подобное злорадство могло иметь под собой куда более глубокие причины, а именно — месть. Она сначала не поняла, о чем он толкует, но, исходя из каких-то собственных источников, Альбус, скрепя сердце, пояснил, что мсье Лоран вполне возможно мог быть последователем Геллерта Грин-де-Вальда…

— Аврора, ты ли это? — Вальбурга Блэк с удивлением осматривала её с ног до головы. Она была в обществе своего мужа Ориона на вид старше её лет на десять точно, тоже Блэка. Их свадьба, как узнала Аврора из газет, состоялась в августе этого года. — Ничего себе ты похудела! — впервые в жизни в её голосе не слышалось насмешки, а искреннее удивление. — Милый, я сейчас к тебе присоединюсь, — чирикнула она до отвращения слащавым голосом супругу — Аврора ещё на помолвке Чарис с Каспаром заметила, что эти двое очень похожи друг с другом, цветом глаз, волос и даже манерой говорить. Вот, что значат близкородственные связи…

— Ты сегодня в хорошем расположении духа, — Аврора с ужасом наблюдала, как Вальбурга берет её под руку и тащит куда-то в сторону двери в смежный зал.

— Ну, как у тебя дела? — довольно дружелюбно поинтересовалась она, поправив корсет своего платья, поднимающий пышную грудь.

— Да ничего, — соврала Аврора. — Ты не видела Абрахаса? Он мне очень нужен.

— Он сейчас занят, разговаривает с моим дядей Арктуром, — отмахнулась она, продолжая придирчиво цепляться взглядом за её фигуру. — Лучше расскажи мне, как ты добилась такого эффекта? Это зелья? Диета?

— Что, прости? Диета? — Аврора посмотрела на себя сверху вниз и, наконец, до неё дошло. Подняв взгляд, она увидела, как откуда-то из-за угла коридора вышел лорд Малфой, и так резко спряталась за Вальбургу, прикрывшись небольшой серебряной сумочкой, что та едва не выхватила волшебную палочку, повинуясь инстинкту самосохранения. Аврора вынырнула из «укрытия», когда отец Абрахаса скрылся в зале, где дожидались появления его сына гости, и только тут отметила, что изрядно раздобревшая Вальбурга затянула свои телеса в корсет, чтобы придать им форму. — Я не сидела на диете, просто мало ела в последнее время, — пожала она плечами. — Попробуй не есть после шести.

— Это не для меня! — возмутилась та, сложив руки на груди. — А для моей подруги, у неё проблемы с лишним весом.

Аврора бы непременно хихикнула, если бы не гнев, зарождающийся в глазах Вальбурги.

— Что ж, передай своей подруге, — начала она, и та немного успокоилась, — что завтракать нужно, как королева, обедать — не переедая, а ужинать не позже шести, и как бедняк.

Из-за того же угла вышел Арктурус Блэк и, проходя мимо болтающих девушек, внезапно остановился, окинул взглядом Аврору, но будто и не заметил, и обратился к племяннице.

— Пампушка, ты где Ориона потеряла? Он мне нужен.

Глаза той моментально налились кровью, кулаки плотно сжались, и Вэл сквозь зубы процедила:

— Дядя, не называй меня так!

Однако в глазах мистера Блэка не промелькнуло негодование, наоборот, он широко улыбнулся и, прежде чем идти, куда шел, добавил:

— Ты прекрасна, дорогая племянница, — его взгляд, умилённый формами той самой племянницы, прошелся по самым выдающимся частям её тела. — И никого не слушай, — и, мечтательно вздохнув, скрылся за дверями зала.

— Не смей ржать! — Вальбурга была в бешенстве, но Аврора не выдержала и, зажав рот ладошкой, захихикала.

— Прости, у тебя очень славный дядя, — и, сделав пару шагов от разъяренной раскрасневшейся девушки, тихонечко напомнила: — Мне, правда, нужно поскорее найти Абрахаса.

…Он стоял в своём кабинете, надевая на запястье золотые часы, манжеты его рубашки ещё были расстегнуты, а светло-серый сюртук в мелкий узор на тон темнее, висел на спинке стула. Абрахас как-то отрешенно смотрел перед собой, явно о чем-то размышляя. Ни улыбки, ни какого иного выражения не было на его красивом лице — лишь холодная, неживая маска. Аврора с грустью вздохнула, читая по нему, что с Цедреллой у них так ничего и не вышло.

— Тук-тук.

Аврора стояла в дверях, похожая на скелет, прозрачная, будто собранная из зубочисток фигурка, тронешь — рассыплется. Худые ноги, точно спицы, торчали из-под подола платья до колен. Как не силился, Абрахас не мог узнать в этой девушке свою Аврору, дело было даже не в изменившемся теле, её глаза потускнели, а маскирующие чары не могли справиться с тёмными кругами под глазами… Или они так сильно впечатались в его память в тот день в Косом переулке?

— Привет, — он силился выдавить из себя улыбку, но выходило довольно скверно. — Ты всё же пришла? Почему ты не в зале? Я скоро туда приду.

— Хотела тебя увидеть, — неловко потоптавшись на месте с заложенными за спину руками, произнесла Аврора. Ну, хотя бы голос не изменился. — Я… очень скучала, — ещё более неуверенно добавила она, выдерживая на себе его взгляд и понимая, что её внешний вид даже фестрала мог бы испугать. Лишь недавно Аврора стала снова набирать потерянный за считанные дни после происшествия вес и то, очень медленно, благодаря пищевым добавкам от профессора Слагхорна. — Не смотри на меня так, будто увидел призрак, — попыталась она пошутить.

Абрахас отлепился от места и в считанные секунды оказался возле нее, заключив в объятия, но не слишком крепкие, опасаясь, что её хрупкие косточки не выдержат. Он взял её лицо в ладони, стараясь сдерживать подступающий комок в горле.

— Мерлин, что же с тобой случилось? — казалось, что ему больших трудов стоило контролировать чувства, нахлынувшие на него от её печального вида. — Почему ты…

— Я как раз об этом и хотела поговорить, — тихо шепнула она, почему-то потупив взгляд.

— О нет, ты больна? Аврора, скажи мне, почему ты совсем забыла обо мне? — он тараторил, гладя её по скулам.

— Нет, я не больна, — она обхватила запястья Абрахаса, отстраняя его руки от своего лица и отпуская их. — Но мне нужно с тобой поговорить, иначе…

— Абрахас! — за спиной Авроры возникла фигурка чуть пониже, но практически такая же тощая, разве что не болезненно. — Слава Мерлину, что ты еще тут. Прости Аврора, мне срочно нужен Абрахас, — глаза Цедреллы на миг расширились, когда она увидела «что» осталось от Авроры.

— Что случилось? — ничуть не холодно, но несколько напряженно спросил Абрахас, стараясь спрятать вылившиеся наружу эмоции в виде чуть увлажнившихся глаз. — Это не может подождать?

— Увы, если подождать, то будет уже поздно, — она дернула его за запястья, но тот будто врос в пол.

Цедрелла, кажется, дрожала, но её состояние сейчас мало волновало его. Аврора несмело отступила назад.

— Я оставлю вас.

— Аврора, постой!

Но она закрыла створчатые двери с той стороны, оставив их наедине. На Цедрелле было великолепное фиалковое платье из креп-жоржета, собранное поясом на талии, но выглядело оно слегка неуклюже: пояс сидел криво, одна бретель соскочила, обнажив острое плечо с небольшой родинкой. Только сейчас Абрахас заметил, что макияж Цедреллы был не завершен — на одном глазу ресницы смотрелись ярче и гуще, чем на другом.

— С тобой-то что стряслось? — непонимающе спросил он, нахмурившись.

— Я решилась, я ухожу, я больше не могу лгать себе и отцу, я не могу быть примерной дочерью, похоже, что я сейчас поступаю, как моя сестра…

— Что ты несешь? — воскликнул Абрахас, не желая понимать её быстрой запутанной речи.

Тогда Цедрелла попросила его запечатать входную дверь и, когда он это сделал, собралась с духом и подошла ближе.

— Скажи мне, ты так представляешь своё будущее? — несмотря на ровный тон, было видно, как она осекает себя, чтобы не торопиться. Он терпеливо ждал завершения монолога. — Я не смогу полюбить тебя, так же как ты не сможешь полюбить меня, но теперь, прости, я не хочу с этим мириться, как бы ни старалась, — Цедрелла услышала в ответ смешок, но стойко проигнорировала его. — Ладно, — она тяжело вздохнула и приземлилась на ближайший стул, облокотившись на его спинку вполоборота. — Проще говоря, я не могу выйти за тебя замуж, и лучше уж закончить этот фарс на данном этапе, пока не было помолвки.

— Ты сумасшедшая, — констатировал Абрахас негромко, скрестив на груди руки и улыбаясь; похоже он был не настроен на закатывание сцены. — Ты решила это, когда внизу уже собрались все эти гости и ожидают нашего выхода? — он отвел взгляд в сторону и покачал головой. Кажется, он был ни капли не расстроен, или у него просто не было сил расстраиваться. — Вовремя же ты... Цедрелла, а как же твои моральные устои и принципы?

— К гриндилоу устои, к гриндилоу принципы, к гриндилоу моего отца! — неожиданно резко бросила она, хотя никогда прежде не выражалась грубо. — Возможно, мне следовало осознать это раньше, чтобы не мучить тебя и себя.

— Ну, меня ты нисколечки не мучила, — рассудил Абрахас всё так же насмешливо, — думаю, что такой кандидатуры, как твоя, мне больше не представится. Ты, по крайней мере, меня не раздражала.

— Да брось, — она подняла левую бровь. — Я могу счесть это за комплимент? — пришла её очередь насмехаться. — Что ж, Абрахас, сообщив тебе это, я намерена…

— Сбежать, — закончил он за неё. Цедрелла, поразмыслив секунду, кивнула и даже попыталась улыбнуться, радуясь, что он воспринял это нормально, как слух настиг жесткий голос на повышенных тонах: — Ты точно сумасшедшая! — начиная приходить в себя после какого-то помешательства закричал он. — Ты представляешь, что ты творишь? Дело даже не в тех людях, что ожидают твоего, заметь, не моего, пафосного появления, в роли моей невесты, дело в том, что мой отец может сделать твоему. Учини ты это потихонечку, заранее, может, все бы обошлось, но ты просто роешь своей семье могилу. Ты не представляешь, кем на самом деле является мой отец. Публичного унижения из-за сбежавшей невесты он не потерпит.

— А мне плевать! — бросила она, становясь похожей на истинную представительницу своей семьи.

— Плевать тебе? С каких пор это ты так осмелела, Цедрелла? — но вместо того, чтобы продолжить речь, он прислонился к краю стола и взлохматил красиво уложенные парикмахером волосы, не оставив от творения рук профессионала и следа. Он ведь и сам не горел желанием вступать в этот брак.

— Ты прости меня, что раньше не решалась… Я не могу без любви, это неправильно… — Цедрелла стала теребить снятую с руки перчатку.

— Вот, значит, как ты теперь думаешь. Это всё из-за Уизли?

Она встрепенулась, сердце пропустило удар. Посмотрев на Абрахаса внимательно и сощурившись, будто удостоверяясь, что это его губы только что произнесли эту фразу, Цедрелла неуверенно спросила:

— Ты давно знаешь?

— Со школы, Цедрелла, думаешь, не видел, как вы ругались из-за того, что он пригласил на выпускной другую? У вас с сестрой схожие вкусы, не так ли? Выбрали гриффиндорцев, — но он ни в коем случае не хотел уколоть её, его язвительность шла от досады. Опять влетит от отца… — Да и видел я вас недавно около Хогсмида, хотел к Авроре зайти, но увидел вас… Нашли место, тоже мне…

Она воинственно пропустила его слова мимо ушей, понимая и его безысходность.

— Откроешь мне камин? — несмело поинтересовалась она, ощущая беспокойство, ведь на часах уже было без пятнадцати семь, что означало, что им пора было решать свою судьбу. Через пятнадцать минут по плану был их выход к гостям.

Абрахас удостоил её последнего взгляда, говорящего одновременно о недовольстве и благодарности, затем, подойдя к камину, произнёс заклинание и отступил, пропуская Цедреллу вперед.

— Куда ты теперь? — поинтересовался он, вдруг осознав, что и вторая близняшка решила свою судьбу, идя наперекор семье.

— Поживу у Каллидоры с Харфангом, думаю, они примут меня. Домой меня больше не пустят, нрав отца я знаю. Мерлин, что я делаю?.. — она тяжело вздохнула, закатив глаза, будто только сейчас осознала серьезность поступка. Взглянув на взлохмаченного Абрахаса, она вдруг поняла, что именно ему придется принять основной удар на себя. — Прости меня, я… — но в этот момент в дверь постучали, и раздался голос лорда Малфоя:

— Ты готов, Абрахас? Почему дверь закрыта?

— Уходи, — тот отступил на шаг от камина, думая, что и сам был бы не прочь сбежать. — Цедрелла, давай, он сейчас расколдует дверь.

— Прощай? — несмело спросила она.

— Прощай, и удачи тебе, — вторил он, и, бросив под ноги горсть летучего пороха, она растворилась в языках зеленого пламени в тот момент, когда открылась дверь, и в комнату вошел лорд Малфой в замечательном расположении духа...