Merry dancers: продолжим? (гет)

Несмотря на тепло майских денечков, ярко окрашенных готовящимся к лету ласковым солнцем, неприятная прохлада бескрайнего Северного моря заставляла Аврору кутаться в не слишком подходящий для такой погоды пиджак. Никто не предупредил, что здесь, посреди тревожной водной глади, во мраке магического тумана, прячущего от глаз небольшой остров с высокой уродливой башней, может быть столь по-зимнему зябко. Неприятный ветер забирался за воротник, мелкая соленая морось брызг, всплесками поднимающаяся из-за носа небольшой деревянной лодки, попадая в глаза, заставляла щуриться и дрожать от холода. Хлюпая носом, Аврора всё больше удивлялась спокойствию управляющего лодкой спутника — седовласого «паромщика», которого, по словам Галатеи Меррисот, организовавшей ей эту экскурсию благодаря своим связям, авроры и охранники в шутку окрестили Хароном*. Не только исполняемые им обязанности вызывали стойкую ассоциацию с этим мрачным персонажем, сама внешность полностью соответствовала антуражу — худые скулы, обтянутые иссохшимся пергаментом кожи, выделялись на бледном лице с сильно заметными, словно нарисованными тушью, кругами под глазами; тонкие морщинистые губы были измучены морской солью, а нос казался схожим с клювом стервятника. Старик периодически покашливал, а потом размеренно раскуривал трубку, уставшими глазами глядя вдаль. Стоило им приблизиться к вырастающей, точно треугольный столб из земли, узкой башни, как Аврора едва не подавилась вмиг высохшим ледяным воздухом.

— Дышите ровно, не пытайтесь вдохнуть глубоко, иначе обожжете легкие, — сиплым голосом предупредил старик, указывая погасшей трубкой на подбирающуюся и тут же ломающуюся из-за волн изморозь, обступающую лодку со всех сторон. — Здесь начинаются владения дементоров, — его трубка взмыла вверх, где, едва различимые, точно призраки в черных саванах, высоко-высоко носились ужасные твари, привносящие в мир тоску. Но Аврора почему-то не ощущала грусти, как в тот раз, пообщавшись с дементорами тет-а-тет в Запретном лесу. — Здесь действует защита, но как только вы взойдёте на берег, то советую вам вызвать Патронуса, хотя нет, вон ваши провожатые, — он указал на выходящих из башни волшебников, ведущих перед собой серебристых животных. — Странно, что вовремя. Любят они запаздывать, — пробормотал старик себе под нос и смачно харкнул за борт.

Лодка негромко стукнулась о невысокую деревянную пристань, и как только Аврора сошла на берег, сдерживая подступающее уныние, её окружили чужие Патронусы — небольшой, с неуклюжим изяществом прыгающий на ластах морской котик и грациозная антилопа, беззвучно цокающая копытом о доски пристани.

— Леди Малфой, прошу, сюда, — вежливо предложив руку, чтобы она не поскользнулась на обледенелых камнях и досках, сказал мужчина, которому больше бы подошел Патронус-антилопа. Он был строен, хоть и невысок, имел небольшое вытянутое лицо, а ботинки, должно быть, покупал в детском магазине. — Не отходите от нас ни на шаг, если не хотите попасть под влияние дементоров. Вашу палочку мы сейчас конфискуем и еще раз прочитаем вам правила безопасности.

Аврора задумчиво кивнула, окидывая взглядом выцветшую флору острова — ни единого деревца, и даже намека на зелень, только жухлая высокая трава, склонявшаяся от усталости к земле, на каменных выступах, атакуемых волнами.

Пройдя процедуру сдачи волшебной палочки и получив инструктаж по технике безопасности, Аврора была приглашена в специальную комнату на нижнем уровне, отведенную для посещений. Безликое помещение без окон освещалось плавающими под потолком свечами и было разделено на две части частоколом железных прутьев. Старательно пряча волнение за уверенным внешним видом, Аврора и вообразить не могла, что почувствует, когда увидит человека, который хотел её убить. Наверное, спустя долгие восемь лет Эзраэл Уидмор сильно исхудал и осунулся, он мог окончательно свихнуться и никакой нужной информации добиться от него не удастся. По словам мистера Эрла Суона, только Уидмор мог дать интересующие сведения, так как ему было уже все равно и никакие клятвы не связывали его негласным обетом молчания. Кто и зачем давал эти клятвы — Аврора не имела понятия, но нетрудно было предположить, что все загадки упирались в Тёмного мага Грин-де-Вальда.

Комкая в руках перчатки, Аврора разглядывала неровности выложенной из больших плит стены, пытаясь хоть как-то собраться с мыслями. Её предупреждали, что Эзраэл Уидмор находится не в лучшем состоянии, кроме того, в последние три года он произнес не более пяти слов, а отведенное на посещение время хотелось провести с пользой. Авроре не позволили проносить с собой в камеру лишних вещей, даже сумочку забрали — об этом она, конечно же, была предупреждена, но ей всё же удалось провести охранников — обе броши в виде пчел были прикреплены на лацканы её пиджака, изображая не более чем украшения. Магической опасности они не представляли, радары их не идентифицировали, а авроры пропустили мимо своей бдительности.

В голове вертелся готовый скелет разговора, вот только стоило скрипнуть железной двери по ту сторону прутьев, как сердце пропустило удар, и вертящиеся на языке вопросы испарились. Человек в тяжелых кандалах, которого ввела стража, очень смутно напоминал того Эзраэла Уидмора, каким помнила его Аврора по школе…

* * *

Слова Абрахаса: «Это плохая идея…» повторялись в голове ежесекундно, и Аврора была уверена, что, подходя к порогу этого захолустного дома в зловонном тупике Эдинбурга, она пару раз произнесла их вслух. Скрипучее, обветшалое крыльцо и потрескавшаяся краска двери, по-видимому, когда-то зеленая, навевали определенную тревогу и заставляли пристально оглядываться по сторонам, выхватывая из темноты сумерек внушающие опасения тени. Где-то насмешливо и негостеприимно каркнула ворона, заставив Аврору вздрогнуть и затрясти язычком дверного колокольчика так сильно, что открывшая через долю секунды женщина в резкой форме попросила убрать руку от колокольчика во избежание глухоты.

— Входи, коли пришла, — немного сварливо сказала она и, как только ошарашенная «гостеприимством» Аврора бесшумно вплыла в тускло освещенный коридор, закрыла дверь, не забыв оглядеть улицу прищуренным взглядом и погнать с крыльца голодную кошку. — Ну, юная леди, с чем пожаловала? — старушка, поманив за собой узловатыми пальцами и поправив вязаную цыганскую шаль с кисточками, опираясь на клюку, медленно поплелась ко второй двери коридора. Засеменив следом, Аврора вдруг подумала, что она уже где-то видела эту женщину, вот только не могла припомнить где. — Зря сняла обувь, у меня слегка не прибрано.

Слегка — это было мягко сказано, привыкшая к чистоте Малфой-мэнора Аврора, поджав мыски уже не белых гольфов, чуть поморщившись, присела на предложенное кресло и подумала, что даже Хагрид куда более чистоплотен. Повсюду громоздились грязные кружки и скомканная одежда, на полу и шторах были неизвестные по консистенции пятна. Да и сама женщина выглядела неопрятно, в особенности ужасали её сальные волосы, собранные в неряшливый пучок; огромная бурая родинка под носом выглядела отвратительно. Больше всего раздражал кошачий запах, вскоре нашелся и его источник — в просторной плетеной корзинке, выстеленной вязаными лоскутами, лежал огромный комок разноцветного меха, при тщательном рассмотрении оказавшийся четырьмя, а быть может и более, кошками.

— Прошу прощения за беспокойство, мэм, — вежливо начала Аврора. — Вас мне порекомендовали друзья…

— Один сеанс — два галлеона и пять сиклей, деньги вперед, — равнодушно перебила карга. — Плюс — за специальные услуги плата взимается из расчета моих магических и душевных сил, а также ингредиентов и артефактов.

Аврора в ответ только успела тихонечко удивиться. Когда в извлеченном из сумки бархатном мешочке зазвенели монетки, она краем глаза заметила, как жадно облизнула губы эта подозрительная целительница. Друэлла предупреждала об её некоей экстравагантности, но уверяла в компетентности. Пусть Вальбурга до сих пор и не родила, однако её бесплодие, как говорили лекари, оказалось не фатальным. Сейчас она борется за то, чтобы выносить ребенка — это уже большой шаг на пути к материнству. Некрасивыми пальцами с неровными желтыми ногтями, целительница сгребла со стола монеты, сунула их в карман юбки и замутненным взглядом оглядела клиентку с головы до ног.

— Руки давай.

Немного помедлив, Аврора повиновалась и, скрывая отвращение, позволила целительнице соединить их ладони.

— Мне нужно уз…

— Помолчи, — оборвала целительница; прикрыв дрожащие веки и мыча что-то про себя, она застыла, однако продлилось это состояние транса не долго, распахнув затянутые глаукомной синью глаза, старуха резко отпрянула и с удивлением взглянула на Аврору. — Девочка, из какого ты времени? — она так и ахнула, не поверив своим собственным словам.

Аврора была удивлена не меньше, на секунду забыв, как дышать, она быстро провернула в голове все возможные варианты. Леглименция? Пророческий дар? Кто эта женщина?

— Как вы узнали? — вырвалось у неё прежде, чем она успела подумать о безопасности таких сведений.

Хмуро взглянув на неё, старуха вновь протянула руки ладонями вверх.

— Эти руки — мои глаза и мои уши. При помощи прикосновений я читаю ауру людей и чищу её, если же в ней присутствует что-то инородное — будь то простой сглаз, проклятие или же болезнь, — она с благодарностью и любовью смотрела на свои руки, как на самое величайшее сокровище. — Твоя аура иногда начинает мерцать, подобно свече на порыве ветра — мерцание случается, когда человек находится не в том месте, где должен быть, но в том случае оно постоянное… Я чувствую силу времени, однако, что довольно странно, ты сейчас пребываешь в своём времени, но, с другой стороны, это время до конца не принимает тебя, — многозначительно посмотрев на Аврору, она ожидала последующего вопроса.

— Мэм, дело в том, что я ничего не помню до своего перемещения… — как бы между прочим заметила Аврора. — И что же означает то, что вы сказали?

— Что ты должна будешь переместиться ещё раз, чтобы не нарушить пространственно-временной континуум. Время забирает своё, исправляет погрешности, находит причины для перемещений. Однако этого не случится, пока ты не завершишь своё предназначение в этом времени. Могу сказать лишь одно — непонятное мне: ты либо должна быть в двух временах одновременно, либо твоё существование — ошибка, и ты никогда не должна была появиться на свет. Но ты ведь не за этим сюда пришла, Аврора? — спросила старуха, как ни в чём не бывало.

Аврора даже и не поняла сначала, что не называла своего имени, однако теперь вызывавшая подозрения шарлатанка внушала уважение и священный трепет сквозь ужасающий страх. В ушах эхом раздавались слова о том, что ей не место в этом мире, но ещё более чудовищным становилось осознание, что рано или поздно ей предстоит ещё одно перемещение во времени, чего она искренне не хотела и боялась.

— Не за этим… — монотонно ответила Аврора, потеряв взгляд где-то за пределами реальности. — Я промахнулась с перемещением на несколько лет. Мне говорили, что я вернулась не в том возрасте, что мне сейчас, по идее, должно быть чуть меньше. Родилась я в этом времени, понимаете, только произошел небольшой…

— Сдвиг, — задумчиво окончила старуха фразу. — В таком случае, забудь, всё, что я тебе наговорила. Я могла неправильно развязать клубок твоих перемещений. В любом случае, если человек родился, значит, ему должно найтись место. Дай-ка мне свои руки, девочка.

Аврора удивленно смотрела на целительницу, не веря своим ушам — только что она напугала до чёртиков, а теперь преспокойненько берет свои слова обратно, не беспокоясь о душевном состоянии «пациентки».

— Не бойся, на этот раз я посмотрю твоё здоровье. Что тебя беспокоит? — вот теперь её голос напоминал голос лекаря на приеме.

Снова не решаясь, Аврора переборола в себе страх и соединила их руки, искренне надеясь, что на этот раз старуха её не станет пугать.

— Я не могу забеременеть, мэм, — стеснительно поведала она, не веря, что произнесла это вслух перед совершенно незнакомым человеком, однако, если учесть, сколько личного узнала о ней эта женщина за единственное прикосновение, то смущение стоило оттолкнуть на задний план. — Больше двух лет с мужем пытаемся…

Прошло ещё некоторое время, прежде чем целительница снова вернулась в реальность, хмурясь, разглядывая клиентку.

— Проблем я не нашла, здоровья вам не занимать — пробормотала она, скорее, сама себе. — Может, дело в вашем супруге? Приведите его ко мне на сеанс, тогда и посмотрим…

Аврора удивленно уставилась на старуху, ощущая искреннее возмущение и обиду на лорда Луи Малфоя за несправедливое к ней отношение. Этот сеанс вызвал у нее слишком много эмоций, из головы не выходило возможное перемещение в будущее, хотя эта женщина и взяла свои слова обратно.

— Мой муж абсолютно здоров, да и про меня вы ничего нового не сказали, — недовольно и расстроенно заявила Аврора. — Я надеялась узнать, нет ли на мне какого-либо проклятия? Это может быть связано с моей археологической деятельностью…

— Исключено, никаких проклятий нет, — недовольно проговорила старуха, не понимая, чего же так разозлило клиентку. — Я бы сразу заметила.

— Даже самые искусно запрятанные?

— Вы за кого меня принимаете? — раздраженно буркнула она. — Коли чем недовольны — дверь там… Знаем мы вас, разбалованных девиц, — она указала в сторону выхода из комнаты.

Аврора замахала руками перед лицом.

— Нет, извините меня, я ничего такого не хотела сказать. Просто, это очень серьезная проблема, и мы с мужем уже не знаем, что делать, — она сникла в кресле, всем своим видом пытаясь вызвать жалость. — Как археолог и специалист по древним рунам, я могу сказать лишь, что проклятие может быть незаметным…

— Сказки, — строго оборвала старуха. — Ничего вы не знаете о проклятиях, хотя напрямую связаны с этой областью наук, — ткнула она в некомпетентность Авроры. — Всё, что с нами происходит, так или иначе отражается на нашей ауре. Нас — эзотериков не принимают за отдельное ответвление науки, хотя частично эта сфера изучается как в Аврорате, так и на кафедрах Защиты от Тёмных Искусств. Изучению ауры человека не придают особого значения, полагая, что наука неточная и имеет множество огрехов. Они в чём-то правы, потому что позиционируют это именно умением, обретаемым навыком, тогда как это по-настоящему редкий и ценный дар, который невозможно развить или просчитать при помощи математики. Таких как я — единицы во всём мире. Я вижу по твоим глазам, Аврора, что тебе в это сложно поверить, но, если ты не отключишь стереотипы, то я вряд ли чем-то смогу тебе помочь.

— Вы же сказали, что я абсолютно здорова, мэм, — с подозрением напомнила Аврора, скрестив руки на груди. Её взгляд упал на прохудившуюся соломенную шляпку, висящую на крючке шифоньера, подозрительно знакомую. И тут её осенило… Эта женщина, конечно же, как она могла не узнать её? Это же была та самая старуха, оказавшаяся за соседним столиком в пабе «Три метлы» в тот трагичный вечер накануне гибели Эвелин Уилкис. Аврора не стала озвучивать свои мысли, полагая, что к делу это никоим образом не относится.

— Ты ведь еще не услышала ни одного моего совета, иначе, зачем ты сюда пришла? Но, вижу, тебя кое-что ещё беспокоит, нечто, не дающее тебе покоя вот уже долгое время…

Неуверенно вжав голову в плечи, Аврора посмотрела на старуху исподлобья.

— Я ищу родственников своей безвременно ушедшей подруги…

— Ох, нет, я не пророк и не провидица, — сразу же отмахнулась целительница. — Если это всё, тогда сеанс окончен, — насторожилась она.

Но прежде чем быть выгнанной, Аврора достала из сумочки две брошки в виде пчелы, еще не понимая, как это может помочь и сможет ли вообще помочь.

— Я не растрачиваю свой дар ни на что, кроме здоровья, — презрительно фыркнула целительница, оскорбившись нахальством клиентки.

— Пожалуйста, я чувствую, что это очень важно! Вы ведь можете считать ауру вещей? Вам ведь подобное под силу? Я заплачу любые деньги, мэм! — умоляющий взгляд, который в последнее время слишком часто стал появляться на её лице, мог пронять кого угодно. — Я заплачу вам сколько потребуется! Эту брошку подарила мне подруга за несколько часов до своей смерти, а эта принадлежала её возможной родственнице.

Подозрительно сузив глаза, старуха глядела на звенящий бархатный мешочек в руках Авроры.

— Я не слишком хорошо читаю ауру вещей, — небрежно начала она, плотнее закутавшись в шаль.

— Но… Вы ведь можете рассказать что-то о людях, которым они принадлежали? Ведь вещи умеют хранить память о своих хозяевах, я права?

Издав несвязное бормотание, старуха, пересчитав галлеоны, выложенные на стол богатой клиенткой, с явным нежеланием взяла в каждую ладонь по пчеле и, прежде чем закрыть глаза и предаться изучению ауры, предупредила:

— Я могу и ошибиться, а могу и вовсе ничего не увидеть.

— В любом случае, деньги уже ваши, — заверила Аврора, выдавив доброжелательную улыбку. Несколько утомительных секунд ожидания она думала о бессмысленности половины слов этой женщины, о том, что та наплела о перемещении во времени, но ещё большую тайну представляло собственное здоровье…

— Не пойму, — произнесла старуха, не открывая глаз и сосредоточенно поглаживая брюшки пчел большими пальцами, тронутыми подагрой. — Из-за того, что одна из пчел слишком долго пробыла у тебя, мне сложно сконцентрироваться на предыдущем хозяине. Но одно могу сказать точно — эти двое никогда не пересекались.

— Как же так? Мне казалось, что они должны быть родственниками…

— Вполне возможно, их ауры похожи, только не могу прощупать дальше, мешает какое-то препятствие, оно кажется неестественным… — туманно сказала она, все больше запутывая клубок. — Есть какой-то барьер…

Аврора неожиданно схватилась за руку старухи, чувствуя, что ответ вертится у неё на языке, но не может сформироваться; женщина отпрянула, точно ошпарившись и, обмякнув в кресле, сумасшедшими глазами посмотрела на неё.

— Возможно, это Ветреница — знак отлучения от рода? Поэтому вы не видите родственной связи…

— Вас троих связывает один человек, — вопреки вызванному вмешательством Авроры гневу, произнесла карга испуганно. — Убийца… Человек, из-за которого погибла вот эта девочка, — в приоткрывшейся ладони показалась пчела Джеки.

Аврора только медленно кивнула, подтверждая информацию, но, глядя на некое замешательство старухи, негромко произнесла:

— Он убил ещё одну девушку и пытался убить меня, но не успел…

— Я вижу, Аврора, вижу, только не могу понять… Вещи почти всегда передают воспоминания только за тот период времени, что пробыли у одного человека. Переходя к другому, они начинают новую историю… Но то, что происходило с той девочкой на протяжении определенного времени до её смерти не имеет связи с нападением на тебя… — старуха и сама с трудом осознавала, что говорит, но попыталась во всём разобраться: — Расскажи, что делал с вами этот человек, возможно, это поможет мне понять…

— Он использовал на нас ритуал увеличения магической силы, кажется, модифицировав его при помощи некромантии, он пытался вернуть в мир живых свою жену, — Аврора указала взглядом на пчелу с янтарным брюшком посветлее.

Старуха призадумалась и невидящим взглядом смотрела на обе пчелы, пытаясь выстроить связи. Без предупреждений Аврора достала из сумочки две фотографии — Джеки и Глории и положила их на стол перед ней.

— Кажется, я понимаю, что тебя беспокоит… И думаю, что ты права — они родственницы. Я чувствую, что магия, применяемая на вас убийцей, сильно различалась. Скажу даже больше — твой ритуал больше похож на бессвязный набор слов и ингредиентов. Что происходило с тобой — полная бессмыслица, убийце нужна была только та девочка… Ты должна принести мне что-то, принадлежавшее третьей жертве, Аврора. А теперь, ступай, — кажется, она очень сильно устала от сеанса и сейчас походила на выжатый лимон.

— Но что мне делать с моей «другой» проблемой? — вспомнив, по какому поводу сюда пришла, спросила Аврора, уже надевая туфельки у дверей.

— Возможно, проблема не в вас, а в доме, — туманно ответила старуха, не задумываясь. — Но лучше всего присутствие инородной ауры чувствуют животные… — Аврора в последний раз взглянула на несколько пар светящихся в полутьме кошачьих глаз. — И, Аврора… — неожиданно старуха окликнула Аврору, высунувшись в приоткрытую дверь. — Не стоит игнорировать свои чувства…

* * *

Аврора вздрогнула, очнувшись от воспоминаний о встрече с эзотериком — настоящей находкой, которая, наконец, поможет раскрыть все тайны, как и сегодняшняя встреча. Скрипнув, отворилась тяжелая железная дверь по ту сторону железных прутьев, человек в тяжелых кандалах, которого ввела стража, очень смутно напоминал того Эзраэла Уидмора, каким помнила его Аврора по школе. Это был сгорбленный худосочный старик с почти седыми волосами, хотя когда-то его черные волосы были только слегка тронуты серебром. Его худые скрюченные руки едва выдерживали вес тяжелых кандалов. Считая, что увидев его, она окунется в болезненные воспоминания, Аврора вдруг почувствовала неожиданное облегчение — боли не было. Тот Уидмор, убивший двух невинных девушек вовсе не был похож на этого беспомощного старика, в глазах которого едва теплился разум.

— Полчаса, — вывел из транса голос охранника, усадившего заключенного на прикрепленный к полу намертво шурупами железный стул.

Хватит ли этих тридцати минут для разговора, если она не может оторвать взгляд от бывшего профессора, когда-то выдающегося человека, чей взгляд бессмысленно блуждал по помещению, пока не остановился на ней?..

— Профессор Уидмор, — по старой привычке обратилась к нему Аврора, но тут же закусила губу, неуверенно сжав кулачок. Охранник, стоящий на выходе из камеры, делал вид, что не слышит. — Вы помните меня? Я Аврора Уинтер.

Возможно, визит в Азкабан — в это зябкое место одиночества и тоски не даст никаких ответов, так как взгляд заключенного казался неосмысленным — так смотрят сквозь стекло. Томительные несколько секунд ожидания развеивали последнюю надежду, но внезапно брови Уидмора дернулись к переносице, исхудавшее лицо изменилось, приобретая вдумчивость и понимание.

— Ты… — выдохнул он хрипло, судя по всему, отвыкнув использовать голосовые связки, но больше ничего не произнес; как и предупреждали, он оказался не слишком разговорчив.

— Я пришла, чтобы кое-что прояснить, — собравшись с духом, начала Аврора. — Я видела фотографию вашей жены, профессор, и Джоконда Смит была слишком сильно на неё похожа, чтобы это было простым совпадением. Вы что-то знаете об этом?

Ничего не изменилось на вновь успокоившемся лице Эзраэла Уидмора, возможно, он вообще не слышал ни единого слова. Глубоко вздохнув, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, похоже, только сейчас осознавшее, что за человек сидит перед ней, Аврора решила перейти к главному. Коснувшись пальцами лацканов пиджака, на которых были прикреплены пчелы, она решительно спросила:

— Вам ведь знакомы эти пчелы? Одна принадлежала Джоконде Смит, а вторая Глории — вашей супруге.

Считая, что расшевелит его упоминанием о Глории, Аврора просчиталась — ни один мускул не дрогнул на лице Уидмора, он всё так же равнодушно взирал сквозь неё, быть может, даже не вспомнив имени своей горячо любимой супруги, ради которой не побоялся совершать серийные убийства.

— Я нашла вашу жену, профессор, — с трудом выдавила Аврора, продолжая сжимать лежащие на коленях кулаки до белизны костяшек. — Я нашла в пустыне пропавшую, — она на миг задумалась, — тринадцать лет назад экспедицию, вы слышите? Я нашла её, я нашла Глорию Уидмор…

— Глория… — выдохнул он полушепотом, но без эмоций, словно они потерялись где-то внутри вместе со связной речью. — Какой сейчас год?

— Двадцать седьмое мая тысяча девятьсот пятьдесят третьего года, — услужливо подсказала Аврора.

— Глория погибла так давно? — Аврора вздрогнула от вмиг изменившейся интонации в голосе, наполнившемся удивлением и скорбью. Сухие губы дрожали; до этого пустые, равнодушные глаза наполнились испугом, Эзраэл будто просыпался от спячки, постепенно приходя в себя и осознавая, где находится, а главное — как долго. Где-то в оболочке тела зашевелились позабытые разум и душа. Даже охранник не смог скрыть удивления, на секунду задержавшись взглядом на звякнувшем кандалами заключенном. — Где её похоронили?

— На кладбище Гёзов в Кёльне, — тихо сказала Аврора. — Вам знакомы эти брошки? — она с трудом расцепила сжатые в кулак напряженные пальцы и прикоснулась к пчелам на лацканах. — Это не серийное производство, ведь так? Как они связаны с Тёмным магом Геллертом Грин-де-Вальдом? — она выпалила все вопросы скопом, избавляя себя от тяжелого груза, но не подумав о состоянии заключенного. — Что вы знаете о семье Джоконды Смит и Глории Лесовской? Профессор, пожалуйста, мне нужно знать настоящую фамилию вашей жены…

— Леди Малфой! — грозно рыкнул на неё охранник, заставив испуганно вжаться в стул. — Пожалуйста, ваше поведение может вызвать агрессию.

Но, глядя на Уидмора, было невозможно представить, что он мог стать агрессивным.

— Малфой? Знакомая фамилия, — выдохнул он и с трудом поднял руки, заставив охранника насторожиться, но этот жест был совершен лишь ради того, чтобы почесать голову. — Абрахас Малфой? Вы вышли за него замуж, мисс Уинтер? — в его глазах отразился отблеск понимания. — Хороший парень, — будто бы действительно радуясь такой новости, заключил он. — А что же… этот… Как его, я думал, вы были влюблены в мистера Риддла… Как у него дела? Столько лет прошло… А мистер Малфой, кажется, тесно общался с мисс Эвелин Уилкис, красивая пара. Думал, у них сложится…

Разговор казался несуразным; предаваясь воспоминаниям, Эзраэл улыбался пустоте, действительно выглядя сумасшедшим.

— Профессор, вы ничего не помните? — с ещё большей тяжестью и подступившей неприязнью к сумасшедшему заключенному из-за упоминания фамилии Тома и несчастной Эвелин, спросила Аврора. — Вы… вы убили Джеки и Эвелин… Вы пытались убить меня, — еле выдавила она, чувствуя горечь и обиду. — Вы что, не помните? Вы убили Джоконду, чтобы воскресить в её теле свою жену, но у вас не вышло, и Эвелин…

— Я? — он изобразил удивление, потускневшие глаза вспыхнули негодованием. — Зачем? Зачем мне это было нужно? Зачем мне убивать вас и воскрешать Глорию?

Аврора очередной раз усомнилась в правильности своего решения посетить Азкабан, ведь Уидмор, кажется, страдал серьезными пробелами в памяти.

— Вы знаете, где вы находитесь?

— Леди Малфой, — приглушенно закашлялся охранник, намекая на осторожность фраз.

— Конечно, в Азка… — но Эзраэл осекся, по-видимому, не поверив в собственные слова. — Мерлин Всемогущий… — прохрипел он, выпрямляясь на железном стуле; в руках амбала-охранника очутилась волшебная палочка, готовая в любую секунду прийти на помощь. — Но, я… Почему я здесь? Я не убивал мисс Уилкис и не покушался на вашу жизнь! Нет-нет!

— Вы признались в этом перед всем Визенгамотом, — напомнила Аврора, понимая, что проснувшийся законсервированный за время общения с дементорами разум потерял память.

— Зачем я это сделал? — попытался воскликнуть Эзраэл, но схватился за горло и удушливо закашлялся, однако затем его будто осенило: — Мисс Смит… Это вышло случайно, я не хотел… Зелье оказалось неправильным, — он схватился за голову и зарыл пальцы в ставшие редкими волосы. — Я всего лишь хотел найти Глорию… Это был шанс, потому что она была так похожа на неё. Мерлин, что же я наделал? — из глаз его ручьем брызнули слёзы, он замотал головой из стороны в сторону. — Пчела! Пчела доказала мне их родство, только так я мог найти тело моей жены! Вы понимаете? Только так! Это родственная связь, я хотел… Найти мою Глорию… Всего лишь найти её… Зачем мне убивать мисс Уилкис? Зачем мне нужны были вы? — он в ужасе пытался соединить воедино мысли. — Я не помню… я не помню, почему…

Аврора ошарашенно глядела на него, а охранник, увлеченно слушая рассказ, похоже забыл, что до окончания посещения времени практически не осталось.

— …Мисс Уинтер, разве я когда-либо мог обидеть вас? — продолжал он срывающимся голосом. — А мисс Уилкис… — он осекся, и по ужасу, отразившемуся в его глазах, вряд ли было возможно понять, что пришло ему на ум. — Туалет на втором этаже… Тело на полу в луже крови, этот мальчик, Том… Мерлин, зачем же я это сделал? — внезапно он обмяк на стуле, взгляд его снова обратился в никуда, лишь дрожащая жилка на виске могла рассказать о том, что он всё ещё пытается решить для себя эту задачу. Но внезапно он посмотрел на Аврору. — Простите меня… Простите, мисс Уинтер… Я не хотел вредить вам… Если бы я мог искупить всё, что натворил…

Аврора вздрогнула, не в состоянии понять, что перевернулось в его мозгу… Похоже, Эзраэл вспомнил о своих зверствах, но слова, сказанные до этого, перемешались в мыслях, путая их. Он действительно помешался… Но было ли его сожаление искренним?

— Что было, то прошло, — неожиданно холодно сказала Аврора, а охранник незаметно указал на свои наручные часы и показал четыре пальца. — Если вы хотите искупить свою вину, — через силу заставила она себя сказать, — тогда расскажите мне о семье вашей жены, и какая у неё была настоящая девичья фамилия. Как эти пчелы связаны с Геллертом Грин-де-Вальдом? — снова пошла Аврора в наступление, пытаясь использовать последние минуты не зря.

— Это никогда не афишировалось… Глория не имела права распространяться об этом… — он снова отчаянно замотал головой, но потом его осенило: — Но ведь Тёмный маг Грин-де-Вальд повержен? — уточнил он и получил кивок Авроры. — Зачем вам знать?

— Я ищу родственников Джеки Смит, она хотела узнать о своей семье… Почему вы не сказали ей, почему не сказали, кто она? — спросила она.

— Я боялся, я очень боялся…

— Чего?

— Что они убьют её… если узнают о её существовании.

— Кого, Джеки? Но почему? И кто — они?

— Леди Малфой, время, — предупредил охранник, подходя к Уидмору.

— Ещё минуту, мистер Брэдли, я вас очень прошу, — взмолилась она, сложив руки перед лицом.

— Я не имею права нарушать…

— Прошу вас, скажите, всё, что знаете, — Аврора сама вскочила с места и, нарушая правила безопасности, ринулась к железным прутьям. — На могиле Джоконды Смит — знак Ветреницы… её отлучили от рода. Почему? Они знали о ней всегда?

— Не знаю… Это древний род Лестренджей — самых приближенных последователей Грин-де-Вальда, — перебил Эзраэл. — Мисс Уинтер, не лезьте к ним, они жестокие, не приемлют нечистокровных потомков. Моя Глория носила пчелу в память о погибших родителях, а не о жестокости… Не носите эти броши, выбросите их! Это знак их рода — самого преданного рода последователей Грин-де-Вальда, даже после его падения они опасны!

Охранник дёрнул Эзраэла под локоть и толкнул за железную дверь, откуда ещё доносились его просьбы не связываться с некими Лестренджами — тайным орденом Пчелы под предводительством самого опасного волшебника ушедшего пятидесятилетия…

* * *

Гостиная манила запахом жареного мяса и картофеля, но Абрахас, уставший после деловой поездки в Испанию — очень жаркую, в особенности — летом, страну, желал лишь принять холодный душ и довольствоваться чашкой настоящего английского чая. Услышав женский смех и детский крик, он моментально сообразил, что супруга принимает гостей и обязан был зайти поздороваться, несмотря на нежелание. Ужин проходил в чрезвычайно раскованной обстановке за журнальным столиком возле камина. Уши Вебер и Аврора самозабвенно хохотали над раскрасневшейся и явно злой Друэллой, шлёпающей орущую и плачущую навзрыд егозу Беллатриссу по попе. Но больше всего удивило присутствие еще одной гостьи…

Поддерживая всеобщий истерический смех сквозь слёзы, Полетт тихонько хихикала, прикрывая рот ладошкой. Вопрос о том, за что так жестоко наказывают маленького бесенка, отпал — Белле частенько доставалось за проказы, и сейчас она получала сполна за позор матери. Из-под разорванной ткани юбки красной как рак Друэллы, продолжающей лупить дочь, торчали панталоны до середины бедра с довольно крупным рисунком в виде глазастых пухленьких единорожков, видимо, и ставшие причиной истерики всех присутствующих.

— Тебе Цигнус подарил на день рождения? — икая и стуча ладошкой по подлокотнику кресла, выдавила из себя Аврора. — Всегда подозревала, что у него экстравагантный вкус на нижнее бельё.

«Наверное, именно в таком состоянии агрессии она когда-то наслала на Эвелин Круцио…», — вдруг подумал Абрахас, глядя на ожесточившуюся Друэллу, по гримасе схожую со стервятницей.

Кажется, от гнева у неё даже чуть закудрявились волосы на висках.

— Абрахас? — первой в поле зрение он попал именно Друэлле, теперь прижимающей хныкающую Беллу, прикрывая свой маленький секрет с единорогами. Моментально вместо злобы на её лице образовалась сконфуженность.

— Добрый вечер, дорогой, — Аврора поднялась из-за стола за дежурным поцелуем, но на этот раз её лицо светилось какой-то непередаваемой, почти забытой улыбкой. Быть может, во всём была виновата Друэлла со своим казусом. — Мы как раз начали ужин. Боюсь, только Чарис на него опоздала,

— глянув на настенные часы с маятником, добавила она.

Поздоровавшись со всеми присутствующими, Абрахас занял место между супругой и Полетт, поглядывая на вторую в поисках ответов. Аврора на дух не переносила Полетт и прекрасно знала, что та находится в статусе любовницы Абрахаса, посему, её присутствие выглядело крайне неуместно.

— Мы помирились, я извинилась перед Полетт, тем более, уже столько времени прошло, — ответила Аврора на немой вопрос супруга, искренне улыбаясь, что вводило в ещё больший ступор.

После посещения Азкабана она вообще вела себя крайне странно, но говорила, что не собирается ничего объяснять, пока не приведет все мысли в порядок и не выстроит логическую цепочку. Единственной её просьбой было разузнать о некоем роде Лестренджей, к которому и принадлежала Джоконда. Лицо Полетт выражало так же искреннее удивление. Конечно, отказать леди Мафой в визите она не могла из элементарного уважения. Аврора, как человек искренний и открытый, никогда не умела примерять маски, и по выражению лица всегда можно было угадать, о чем она думает. Пускай она научилась некоторым уловкам и вранью, но Абрахас не мог понять истинные мотивы приглашения Полетт в гости и их так называемого «примирения». Слишком естественно выглядела Аврора, общаясь с подругами и помогая любовнице мужа принимать участие в беседе.

— Мя-мяу! — промямлила Беллатрисса, увидев, как сквозь неплотно прикрытую дверь пытается просочиться нечто, по форме напоминающее меховой шар мраморного окраса с огромной наглой мордой, что примечательно — без шеи. — Мя… — повторила Белла, хлопая в ладоши.

Жирная туша, не без труда протаранив довольно тяжелую дверь головой, наконец, оказалась в гостиной и вальяжной походкой прошествовала на руки Уши, попав под град ласк Беллатриссы, души не чаявшей в этом безобразном, бесполезном куске кота, пожирающем тоннами отнюдь не дешевую утиную печень.

— Аврора, что кот забыл в нашем крыле? — недовольно сверкнув глазами, спросил Абрахас. — Ты давно обновляла защитные чары?

— Абрахас, у тебя аллергия, или ты не любишь кошек? — поинтересовалась Уши, почёсывая Пыща по тому месту, где у кошек нормальных пропорций обычно располагалась шея.

— Не к столу будет сказано, но ему уже давно запрещено появляться здесь, с тех пор, как он оставил на кровати отнюдь не приятный сувенир, — сведя брови, Абрахас с укоризной глянул на едва помещающегося на коленях Урсулы кота. — Да и, насколько я слышал, колдомедики выяснили, что именно коты пагубно влияют на определенные аспекты супружеской жизни.

— Да брось, Пыщ тут не причем, — отмахнулась Аврора; она с любовью поглядела на своё домашнее чудовище и потянулась, чтобы почесать его по толстому пузу. — Что-то не то с моим здоровьем, — повинно призналась Аврора, только ни капли сожаления почему-то не отразилось на её лице.

— Очень даже причем, — вставила Полетт. — Я бы не стала рисковать, пусть даже процент вины кота в этом составляет незначительную цифру.

О семейных проблемах и неспособности родить наследника знали уже все друзья и родственники.

— Эта тема тоже не к столу, — негромко заметил Абрахас, чувствуя неловкость.

— Ну, все в сборе! Боюсь, Чарис мы так и не дождемся, — радостно возвестила Аврора, меняя тему, и хлопнула в ладоши; возникший с бутылкой шампанского домовой эльф со скоростью ветра наполнил появившиеся по щелчку пальцев фужеры. — Я сегодня собрала вас всех, чтобы поделиться важной новостью! — Аврора положила ладонь на руку Абрахаса и взяла бокал отнюдь не с шампанским, а с соком…

* * *

Харон — перевозчик душ через реку мертвых Стикс в царство Аида (греческая мифология)

Должна сообщить одну новость… Я чучуть перенапопутала с датой — такое бывает, ведь фик пишется в режиме реального времени. Прошлая глава, а именно — крестины Беллы — сдвигается на год вперед. То есть, у нас, как вы заметили по тексту — 1953 год.

Да, обращение лично к Yataki-kun — скажите мне, как назвать вас в следующей главе… Я назвала прошлую главу «Sport! Young! Fresh!»

И огромное спасибо Фате Моргане за новые иллюстрации,

Огромнейшее аригато Ирине Власовой за цветные иллюстрации)))) и за старания)))

И за жесткий тролль-контроль Марии Жолудевой)))))