На прочность (джен)

— Так ты все слышал? — удивленно протянул Крэбб, лишенный возможности рассказать приятелю о своей встрече с Джули.

Гойл кивнул. Они сидели в Большом зале. Крэбб с аппетитом набивал рот едой, а Гойл пытался отыскать взглядом Джули за столом Хаффльпаффа. Она сидела на самом краю в компании еще каких-то малолеток и вечно взлохмаченного Марка, который в начале года требовал от нее эссе. Мальчишка казался крохотным и тщедушным, но в душе у Гойла что-то неприятно булькало, совершая кульбиты от сердца к желудку и обратно. Молокососа хотелось побить, и очень сильно. Гойл захрустел костяшками пальцев, и Крэбб повернулся к нему:

— Ты чего не ешь?

— Да так, желудок прихватило, — отозвался Гойл, не сводя глаз с маленького Марка, который положил руку Джули на плечо и говорил что-то, что веселило всю компанию.

— Пойди вмажь ему, — посоветовал Крэбб, проследив за взглядом приятеля. — Он, небось, еще не выучил Непростительные заклятия.

— Да иди ты! — нахмурился Гойл. — Не буду я с этим мелким махаться — противно.

— Тогда терпи, — философски заметил Крэб. — Ну, или делай, как я, — и он отправил в рот сразу две тефтельки.

— Я не голоден, — отрезал Гойл.

— Да я не про еду, — Крэбб хмыкнул. — Просто после нашей последней вылазки я принял решение.

— О! Кумиры малолеток! — Малфой появился, как всегда, неожиданно, на этот раз под руку с Пэнси. — Вы уже научились принимать решения?!

— Пошел ты! — не сдержался Крэбб и выскочил из-за стола.

— Эй! Принимать собственные решения — это большая ответственность, Винни! — не унимался Малфой, а Пэнси подобострастно хихикала. — Лучше просто делай, что говорят умные люди!

Крэбб быстро пошел к выходу, с ненавистью взглянув на Малфоя. Гойл проводил друга одобрительным взглядом: он разделял такое отношение к блондину.

— Отличная работа, Гойл, — вдруг сказал Малфой, выскользнув из железной хватки Пэнси. — Я впечатлен.

— Слушай, Малфой, отвали, а? — сказал Гойл устало. — Мы все, что ты хотел, сделали. Оставь нас с Винсом в покое.

— Все, да не все, — хитро подмигнул Малфой. — Осталась последняя ночь. Ночь моего триумфа! — в его глазах заиграл опасный огонек.

— Что ты задумал? — тупо спросил Гойл, ожидая услышать привычное «не твое дело».

Но Малфой его удивил:

— Увидишь, — загадочно сказал он. — Ждать осталось недолго. Кстати, что там у вас с Забини вышло? — сменил он вдруг тему. — Пэнси сказала, он тебя Круциатусом причесал.

— А вот это уже не твое дело, — отрезал Гойл и тоже встал из-за стола.

Малфой напомнил ему о пережитом унижении и о том, что Забини по-прежнему безнаказанно шляется в башню Хаффльпаффа. Гойл решил обсудить это с Крэббом.

Крэбб сидел на подоконнике в туалете третьего этажа и смотрел в окно. За окном, у фонтана, сидела Глория и плакала.

— Это все из-за меня, — грустно сказал Крэбб, увидев Гойла. — Как думаешь, я и она...

Гойл только вздохнул и протянул Крэббу сигарету:

— Курить будешь?

— Нет, — отозвался Крэбб, все еще блуждая во власти своих фантазий. — Я теперь другим человеком стану.

— Да ну?! — Гойл хмыкнул. — Попросишь Малфоя провести мастер-класс?!

— Смейся, сколько хочешь, только ты сам совсем недавно хотел, чтобы я, от твоего имени, признался Джули!

— Так то в случае моей смерти... Кстати, о Забини, — перевел тему Гойл, чувствуя, что разговор затягивается.

— Надо оторвать ему что-нибудь ценное! — выпалил Крэбб, затрещав костяшками. — Чтобы нечем было Полиморфное зелье в хотелку вливать!

— Так-то оно так, только как это сделать? Он теперь с палочкой не расстается ни на секунду.

— Надо подумать, — отозвался Крэбб и протянул руку: — Дай закурить.

— А что там про «другого человека»? — хитро напомнил Гойл, но Крэбб только отмахнулся:

— С понедельника начну.

Не придумав ничего лучше, Крэбб и Гойл отправились в библиотеку. Облюбовав самый дальний стол, они налегли на курс Защиты от Темных Искусств. Целых два часа каждый из них усиленно старался вникнуть в суть хоть чего-нибудь, но очень скоро стало понятно, что книга для шестого курса им не по зубам. Так же, как и для пятого, и для четвертого курсов. Только открыв учебник для третьекурсников, Гойл увидел знакомые заклинания.

— Смотри-ка, это нам Люпин объяснял! — Крэбб радостно ткнул в знакомое заклинание и хрюкнул ностальгически.

— Взмахнуть и резко опустить, чуть подкрутив... — Гойл задумчиво повторил палочкой описанное в учебнике движение.

— Круто! — протянул Крэбб. — То, что надо!

— Думаешь, Забини не знает, как отразить Обезоруживающее заклятие? — скептически спросил Гойл, и Крэбб приуныл.

Еще через полтора часа мозг Гойла был близок к закипанию, но ничем, кроме Обезоруживающего заклятия, ему овладеть так и не удалось.

— Смотри, Щитовые чары, — без энтузиазма ткнул в новый параграф Крэбб.

— А вот Отражающие чары, — Гойл пролистал еще несколько страниц и, поморщившись, отодвинул книгу: — Есть охота!

Крэбб кивнул, и они поплелись на кухню, чтобы вытрясти у эльфов несколько свежих пирожных.

Расправу над Забини они все же решили не откладывать, специально подождав, пока он в очередной раз соберется в башню Хаффльпаффа.

Ничего не подозревающий Забини спокойно шел к подземельям Слизерина. Действие Полиморфного зелья все еще не закончилось, поэтому выглядел он более чем женственно, но Гойла это нисколько не смущало. Они с Крэббом поджидали его у самого входа, стоя плечом к плечу перед достаточно узким проемом.

— Ну, что встали?! — недовольно рыкнул Забини девчачьим голоском. — А ну, живо в сторону! Я не шучу!

— Лучше тебе сейчас свалить отсюда по-быстрому, а не то... — Крэбб оскалился и сжал кулаки.

— А то что? — нагло спросил у него Забини, направляя на друзей палочку.

— А вот что! — Гойл быстро вскинул палочку и взмахнул ею, словно взрезая воздух: — Экспеллиармус!

Забини, ожидавший от Гойла чего угодно, кроме применения заклинания, отлетел к стене и с глухим стоном осел на пол, а его палочка в мгновение ока оказалась в руках Гойла. Крэбб подошел к неочухавшемуся еще Забини и умелым движением заломил ему руки, заставив согнуться почти пополам.

— Отпустите вы, уроды! — визжал Забини, брыкаясь, что было сил, но действие зелья все не заканчивалось, и совладать с мертвой хваткой Крэбба ему было не под силу.

— Вот мы сейчас и посмотрим, кто тут урод, — спокойно сказал Гойл, привыкший к такому раскладу сил, и погрозил Забини увесистым кулаком.

Еще несколько долгих минут Забини продолжал сопротивляться, пока не почувствовал, наконец, что действие зелья начало проходить. Руки и ноги его вытянулись, плечи расправились в стороны, хаффльпаффская форма затрещала по швам, оставляя его практически обнаженным один на один с противниками. Гойл подождал, пока трансформация закончится, и смачно ударил кулаком под дых. Забини издал утробный рев и согнулся еще сильнее, но крепкие руки Крэбба вернули его в вертикальное положение. Следующий удар Гойл нанес в челюсть. Потом — в глаз.

— Нос ломать будем? — бесстрастно спросил он то ли у Крэбба, то ли у сплевывающего кровь Забини.

Не дождавшись вразумительного ответа, он нанес Забини удар по печени. На этот раз Крэбб позволил однокурснику согнуться и ослабил хватку. Забини упал на пол и свернулся калачиком. Из его груди доносились не то стоны, не то всхлипы. Он хрипел и отплевывался. Из разбитых губ текла кровь. Крэбб и Гойл посмотрели на это жалкое зрелище и стали пинать Забини ногами, получая удовольствие всякий раз, когда его тело вздрагивало от нового удара. Гойл бил с душой. В каждое движение он вкладывал всю свою ненависть за боль, обиды, унижения и насмешки, которые преследовали их с Крэббом, начиная с первого курса.

Наконец, они устали. Забини притих, и только слегка вздрагивающая спина его говорила о том, что он все еще жив.

— Ну что, хватит? — спросил Крэбб, примериваясь для следующего удара, но не нанося его.

— Думаю, да, — неуверенно произнес Гойл. — Забини, гнида, ты уловил основную суть сегодняшней тренировки?

Забини ничего не ответил. Тогда Крэбб мыском ботинка чуть приподнял его лицо и, посмотрев ему в глаза, тихо сказал:

— Тебе лучше раздобыть пароль в башню какого-нибудь другого факультета, урод.

И они развернулись, намереваясь пойти в Большой зал поужинать, когда услышали за спиной слабый голос Забини:

— Палоч..ку... от...дайте...

— Еще чего?! — пожал поечами Гойл. — Она тебе пока ни к чему, — и, не оборачиваясь, друзья пошли прочь.