Чудесное подобие близости (гет)

Спустя пару дней после ужина в компании ДМП Драко проснулся с самой жуткой головной болью, которая у него когда-либо была. Голова буквально раскалывалась, всё тело ломило, сводило живот, а кончики пальцев будто бы всю ночь были погружены в ледяную воду.

Что это еще за черт?

Свет, прорезающийся сквозь закрытые шторы, был пыткой для глаз, поэтому Драко не придумал ничего лучше, кроме как залезть с головой под одеяло; его тело отдавалось болью от каждого совершаемого им движения. Слава Мерлину, сегодня суббота, и ему не надо вставать спозаранку и идти на работу... Но его жена и ребенок никуда от него не денутся. А жаль.

— Ты собираешься вставать сегодня? — голос Гермионы прозвучал глухо, плотное одеяло поглощало звуки. — Уже почти полдень.

Полдень?!

— Уходи, — прохрипел Драко.

Говорить, как оказалось, было не очень хорошей идеей: сама попытка сказать что-либо вызывала заходящийся кашель.

— С тобой все в порядке? — спросила Гермиона.

Конечно же, все в порядке. Я всегда кашляю как туберкулезник по утрам.

Он покашлял в ответ, держа руками гудящую голову, когда его темное убежище вдруг исчезло, и на замену ему появилось обеспокоенное лицо Гермионы.

— У тебя очень нехороший кашель...

Свет! Он убивает!

— Да и выглядишь ты еще более бледным, чем обычно, — пробормотала она.

Он попытался посмотреть на нее, но попытка не увенчалась успехом. Вместо этого он прижал колени к груди и попытался мысленно призвать одеяло обратно. Он так слаб... И все тело болит!

Драко почувствовал теплую руку на своем лбу, но сил не хватало даже оттолкнуть ее... Её прикосновение было таким мягким, нежным, и успокаивало его боль.

— Мерлин, ты весь горишь, — встревоженно произнесла Гермиона, приложив руку к его щеке. — Никуда не уходи, я принесу свою палочку.

Никуда не уходи? Да я даже до туалета не доберусь в этом состоянии.

Как только Гермиона вернулась и укрыла его одеялом, Драко осознал, что все это время он дрожал. Она направила на него свою палочку и приступила к мини-медосмотру.

— Сорок градусов! Да у тебя простуда, Драко, — вздохнула она, снова приложив руку к его лицу.

— Т-так холодно, — стуча зубами, произнес он.

— Ох, бедняжка, — мягко сказала Гермиона, не убирая своей теплой руки от его лица. — Наверное, у тебя грипп. Что-нибудь еще, помимо головы, болит?

Он кивнул и снова закашлялся.

— Да, это точно грипп.

— Папочка! Почему ты все еще спишь? — раздался в комнате голос Зейна.

Драко застонал и снова спрятался с головой под одеяло.

— Зейн, солнышко, иди обратно в гостиную. Папочка заболел, и ты можешь заразиться, если будешь находиться рядом с ним.

— О, нет! — произнес он с серьезным лицом. — Папочка заболел? Ему надо идти к лекарю, он даст ему лекарства, и тогда папа поправится!

— Спасибо, Зейн. Это очень хорошая идея. А теперь беги скорее в гостиную, я через минуту подойду.

Дважды повторять не пришлось, и уже спустя пару секунд шаги Зейна затихли, и Драко слегка приподнял одеяло и приоткрыл глаза:

— Он ушел?

Гермиона кивнула и отскочила, когда Драко резким движением отбросил одеяло и побежал в ванну. Она услышала довольно неприятные звуки, исходящие из-за закрытой двери, и немедля вошла внутрь.

К счастью, Драко успел добежать до туалета и теперь лежал возле него, тяжело дыша и одной рукой держась за живот. Она быстрым шагом подошла к раковине, схватила маленькое полотенце, промокнула его в холодной воде и затем присела на колени возле своего больного мужа, осторожно протирая его лицо.

— Больше не тошнит?

Он слабо покачал головой, и, не открывая глаз, прислонился лбом к ее теплой руке.

— Т-так хол-лодно, — повторил он.

— Я знаю, Драко, — пробормотала она, с жалостью глядя на него. — Пойдем обратно в постель.

Он позволил ей помочь ему подняться с пола, в душе злясь на свою слабость. Достигнув кровати, он тут же обрушился на нее и накинул на себя одеяло.

— Это один из симптомов гриппа, — объяснила ему Гермиона. — Я сейчас свяжусь с твоими родителями и попрошу их присмотреть за Зейном сегодня, потому что, если он заразится, я не справлюсь сразу с двумя больными Малфоями.

— А т-ты не з-заразиш-шься? — спросил Драко, с удивлением отметив про себя, что его мозг все еще соображает, несмотря на боль.

— Я поставила прививку от гриппа еще до нашей свадьбы, так что мне это не грозит. Сейчас я дам тебе жаропонижающее и, если найду, что-нибудь от боли.

— Отв-веди Зейна… К род-дителям, — задыхаясь, с трудом произнес Драко. — Лекарства п-потом.

— Оставайся в постели, — приказала она. — Сначала я помогу тебе переодеться в другую футболку, а потом я хочу, чтобы ты лежал под одеялом, пока я не приду. Я поставлю таз возле кровати на случай, если тебе опять станет плохо.

Он пробормотал что-то ей в ответ.

Это могло быть проклятие, а могла быть и благодарность — сложно было разобрать.

Гермиона помогла Драко надеть другую футболку, не переставая тревожиться за его невероятно горячее, все еще дрожащее тело. Она тщательно укрыла его одеялом и сверху накинула шерстяной плед с дивана в гостиной комнате.

Когда она уходила, Драко дремал, по лицу его текла струйка холодного пота и зубы стучали, не переставая.

Она нашла Зейна, сидящего в кресле в гостиной; весь его вид выражал беспокойство об отце. Как только он увидел Гермиону, он тут же спрыгнул с кресла и подбежал к ней, обняв ее за ноги:

— Папочка умирает?

— Нет, солнышко, он просто сильно заболел, — успокаивающе произнесла она, присаживаясь рядом с мальчиком на колени. — Поэтому сегодня ты будешь ночевать у Бабы и Деды, чтобы ты не заразился.

— Папочка останется один?!

— Нет, я останусь с ним и прослежу, чтобы он выпил все лекарства.

— Обещаешь? — спросил Зейн, глядя на нее глазами, полными слез.

— Конечно, обещаю, — улыбнулась Гермиона и погладила его по голове. — А теперь ты мне пообещай, что будешь хорошо себя вести в гостях и не будешь мешать Бабе и Деде.

— Хорошо. А Баба разрешает мне спать в комнате Папочки, в которой он спал, когда был, как я! — рассказал ей Зейн, пока они шли к камину.

Гермиона бросила внутрь немного летучего пороха и громко произнесла имя Нарциссы.

— Гермиона, дорогая! — улыбающееся лицо Нарциссы появилось среди зеленого пламени. — Прошло, мне кажется, сто лет с тех пор, как мы последний раз виделись.

Гермиона подняла бровь:

— Мы общались пару дней назад.

— Сто лет! — засмеялась Нарцисса.

— Согласна, — уступчиво произнесла Гермиона. — Но, боюсь, спокойного разговора не получится. Вы не против, если мы отправим к вам Зейна с ночевкой сегодня? Драко очень сильно заболел, и я не хочу, чтобы Зейн от него заразился.

— Ох, бедный мой мальчик, — пробормотала Нарцисса, ее красивое лицо помрачнело. — Конечно же, мы присмотрим за Зейном. Может, мне стоит отправить сову нашему семейному лекарю?

— Это было бы замечательно. Я все ломала голову, каким образом мне доставить Драко в клинику Святого Мунго, он даже пошевелиться не может.

— Я сейчас же отправлю сову. Я скажу Люциусу, чтобы он забрал Зейна. Ты останешься с Драко?

Гермиона кивнула.

Нарцисса улыбнулась:

— Спасибо, Гермиона. Ты совсем не обязана делать это, ведь это не входит в твои прямые обязанности. Если что, я могу сама к вам прийти и…

— Нет, все в порядке, — спешно перебила ее Гермиона. — Я пригляжу за ним, тем более, я уже пообещала Зейну, — добавила она, пожав плечами. Она по природе была сострадательным человеком, но она никогда не предполагала, что это чувство в ней вызовет Драко Малфой.

— Спасибо еще раз, дорогая, — сказала Нарцисса, с легкой улыбкой изучая свою невестку. — Уверена, что справишься?

— Я готова к любым ситуациям, связанным с болезнью детей. Не думаю, что болезнь Драко чем-то отличается, хотя, конечно, он раздражает меня и будучи вполне здоровым, но это может усилиться с гриппом… Но на всё есть заглушающее заклинание.

Нарцисса засмеялась, черкая на бумажке записку семейному врачу.

— По правде говоря, он был довольно неплохим пациентом в детстве. Ни капельки не сопротивлялся, когда ему приходилось пить самые отвратительные зелья, и никогда не плакал, когда ему ставили уколы. Думаю, это потому, что он больше боялся показать свою слабость перед отцом — это бы расстроило его, но я всегда ему говорила, что у каждого человека есть свои слабости, и в этом нет ничего постыдного. Что-то я заболталась! Приготовь Зейна, скоро за ним прибудет Люциус. До встречи!

Гермиона попрощалась и прервала каминную связь. Она повернулась к Зейну, на удивление смирно сидящему на диване:

— Скоро за тобой придет Деда.

— Ты позаботишься о папочке, да? — спросил он еще раз.

— Да, — успокоила она его и направилась к двери, услышав стук в дверь. — Хватай Рози и беги скорей, ты знаешь, Деда не любит ждать.

Зейн побежал на поиски динозавра, а Гермиона открыла дверь и улыбнулась Люциусу, аппарировавшему по просьбе Нарциссы. Он одарил ее фальшивой улыбкой; она же, в свою очередь, ответила улыбкой максимально искренней, чтобы сбить его с толку.

— Здравствуй, Люциус. Пожалуйста, проходи, — сказала она, жестом приглашая его внутрь.

Он слегка поклонился и вошел в комнату, его мантия красиво разлеталась при ходьбе.

— Где Зейн?

— Он ищет своего динозавра, — ответила Гермиона. — Как вы поживаете?

Он удивленно посмотрел на нее, но черты его лица застыли в привычном безразличии.

— Вполне неплохо, спасибо. А вы?

— Замечательно. Замужняя жизнь — это так чудесно, — выдала она, сдерживая смех от выражения лица Люциуса. — Я вам все еще не нравлюсь?

— Мне никто не нравится, — ответил он. — Не думайте, что вы особенная.

Она улыбнулась и поняла, что ей потихоньку удается пробивать его скорлупу.

— Деда! — закричал Зейн, врываясь в комнату с Рози в руках. — Папочка заболел, поэтому я сегодня буду ночевать у вас.

— Я знаю. У твоей бабушки есть кое-какая идея, чем нам всем вместе заняться. Поэтому, если ты будешь вести себя хорошо, ты получишь свой сюрприз, — сказал Люциус, протягивая руку малышу. — Попрощайся со своей мачехой.

Мачехой? Почему все так называют мою мамочку? Деда такой глупый.

— Пока, мамочка! Помни, ты должна заботиться о папочке, чтобы он поправился!

Гермиона уверила его, должно быть, в десятый раз, что она выполнит свое обещание, и затем поцеловала его на прощание. Закрыв за ними дверь, она вернулась в спальню и обнаружила, что гора из одеял, которыми она укрыла Драко, не изменила своего положения.

— Драко? — тихо сказала она, сомневаясь, спит он или нет.

— М?

— Ты не спишь?

— Нет… Все болит, — ответил он сквозь преграду из одеял.

Её сердце разрывалось от жалости, когда она подошла к кровати и стянула одеяла, чтобы увидеть его лицо. Прислонив руку к его щеке, она встревоженно отметила, что жар только усилился.

— Да ты просто горишь, — пробормотала она, с беспокойством оглядывая румянец на его лице. — Твоя мама отправила сову вашему семейному лекарю, так что, думаю, он скоро будет здесь.

Драко слабо кивнул и прижался к её руке. Гермиона просто не могла заставить себя оторвать свою руку, поэтому она присела рядом с ним на край кровати и слегка погладила его по голове.

Он казался таким уязвимым. Материнский инстинкт Гермионы подсказывал ей, что не мешало бы укрыть его посильнее и согреть своим теплом… Но ее мозг предупреждал, что ее чувства начинали предавать ее. Она уже была на той грани, когда начинаешь испытывать нейтральные чувства к человеку, которого совсем недавно ненавидела. Второй по счету платеж только-только поступил на ее счет, а она уже теряла разум.

Стук в дверь вырвал ее из раздумий, и она поднялась и вдруг почувствовала, что Драко сжал ее запястье, не желая отпускать. Он смотрел на нее самым беззащитным взглядом, который только можно себе представить.

— Куда ты? — прошептал он.

— Я хочу открыть дверь лекарю. Я скоро вернусь, — сказал Гермиона.

Его грипп, видимо, вызвал у него слабоумие, потому что следующее, что он сказал, было:

— Обещаешь?

В данную секунду Драко был так похож на Зейна, что Гермиона в шоке уставилась на него, на несколько секунд помедлив с ответом:

— Да, я обещаю, я сейчас вернусь.

Гермиона быстро покинула комнату, потирая запястье, которое только что сжимал Драко. Она открыла дверь и обнаружила за ней колдмедика.

— Миссис Малфой, лекарь Клэрдон к вашим услугам, — представился он.

— Приятно познакомиться, — с улыбкой ответила она. — Пожалуйста, проходите. Зовите меня Гермиона.

— Нарцисса сказала, что у Драко грипп, — произнес он, направляясь в сторону спальни, откуда как раз доносился ужасный кашель Драко.

— Да… У него температура сорок градусов, все тело болит, вдобавок ко всему у него тошнота и довольно сильный кашель.

Мистер Клэрдон кивнул:

— Да, очень похоже на грипп. Если вы не возражаете, я удостоверюсь в этом с помощью моей волшебной палочки, это не займет много времени.

Когда они вошли в спальню, Гермиона быстрым шагом пересекла комнату и разбудила Драко, так как тот успел уснуть за те пару минут, которые ее не было.

— Драко, лекарь здесь.

— Я не хочу в школу… — пробормотал он.

— Кажется, у него небольшое помутнение рассудка, — растерянно произнесла она.

— Ничего страшного, это вполне нормальная реакция. Не обязательно его будить, я и так установлю диагноз, — мягко произнес мистер Клэрдон. Он направил кончик своей золотой палочки на Драко и кивнул, когда над ним появилось легкое свечение.

— Вы правы, миссис Малфой, у него грипп. Не думаю, что болезнь будет мучать его долгое время, в любом случае, через сутки ему будет уже гораздо легче. Я настаиваю, чтобы вы дали ему жаропонижающее зелье и анальгетик, — сказал он, вытаскивая бутыльки из своей сумки. — Следите, чтобы он всегда оставался в тепле и, как только жар начнет спадать, не позволяйте ему много находиться в прохладе, даже если он сам этого захочет. Можете использовать холодный компресс, если ему будет уж нестерпимо жарко, и, естественно, давайте ему побольше жидкости.

Гермиона кивнула, запоминая все, что сказал лекарь.

— Что-нибудь еще?

— Нет, думаю, это все, — отвел мистер Клэрдон. — Вероятность, что состояние мистера Малфой ухудшится, невелика. Но если его состояние не изменится или станет еще хуже, немедленно сообщите мне.

Гермиона кивнула, какое-то странное чувство одолело ее при мысли, что Драко может стать еще хуже. Но лекарь уверял, что в его случае нет ничего серьезного.

— Спасибо большое, мистер Клэрдон. Я буду держать вас в курсе, — сказала она, направляясь в сторону двери. Напоследок лекарь дал ей зелья, которые она должна давать Драко, и оставил свои контакты на случай, если она не сможет связаться с ним с помощью совы.

Как только он ушел, Гермиона отправилась на кухню и составила на поднос стакан воды, апельсиновый сок в коробке и пару фруктов для себя, так как она понимала, что ей не выдастся шанс нормально поесть. На пути в спальню Гермиона терзалась мыслью, что, возможно, совершила ошибку, оставшись здесь с Драко, позволив состраданию завладеть ее разумом.

Не бери в голову, Гермиона. Он так и остался высокомерным сопляком…

Вспомни, еще вчера он поделился, что ему не нравится, как ты заправляешь постель, хотя сам он никогда этого не делает.

Но… Сейчас он лежит там, мучается от дрожи и жара одновременно, страдает от гриппа и полностью зависит от тебя…

Не надо жалеть его! Прекрати! Если у тебя сердце щемит при мысли о бедненьком Драко, ты знаешь, к чему это может привести — к тому, чего вы оба не хотите!

Но как я могу не жалеть его? Он там больной, лежит в кровати, и…

…И в скором времени он вернется в свое обычное состояние эгоиста.

Ладно, тогда я просто не буду показывать свои эмоции, и ничего плохого не случится.

Вот так-то! Не позволяй ему сломать тебя. Мужчины — хитрые создания. Они — более слабый пол, в каком-то смысле…

Гермиона встряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Наверное, она сошла с ума, разговаривает сама с собой… спорит со своими внутренними голосами.

Тихонько приоткрыв дверь и заглянув в комнату, она увидела Драко, спящего под горой одеял. Она подошла к кровати и с удивлением обнаружила, что он лежит на спине с открытыми глазами и смотрит в никуда.

— Ты обещала, что вернешься, — сказал он слабым голосом.

— Я сходила на кухню за водой и соком для тебя, — сказала она, поставив поднос с напитками и лекарствами на столик у кровати. — Лекарь сказал, что у тебя грипп.

— Мистер Клэрдон приходил? — спросил он, натягивая одеяло поближе к голове.

— Да, и он сказал, что ты скоро поправишься. А для этого надо выпить лекарства.

Драко кивнул и попытался сесть на кровати, скривившись от предложенной Гермионой помощи.

— Что-то болит?

— Все, — сказал он. — Я как будто выпал с самолета.

Она слегка улыбнулась и протянула ему зелья:

— Прими это, а потом ложись и отдыхай. Ты не встанешь с постели, пока грипп хоть немного не спадет.

С ее помощью Драко опустошил бутыльки с лекарственными снадобьями и жадно запил их стаканом воды. После этого он медленно лег обратно и почувствовал, как Гермиона прикоснулась к его лбу.

— Лекарства подействуют не сразу.

Он кивнул, не открывая глаз.

— Ты останешься?

Черт… Ну как я могу сказать нет?

— Да, останусь. Только засыпай.

— Какого черта так холодно? — пробормотал он.

— Я могу применить согревающее заклинание, но только когда у тебя спадет жар. Пока что будь под одеялами.

Как только Гермиона собралась вставать, Драко высунул руку из-под одеяла и схватил ее за запястье:

— Пожалуйста… Останься. Я не люблю холод… Это так похоже на… На… — он растерянно хлопал глазами.

— На что? — спросила она.

— На подземелья… Слизерина, — выдохнул он.

Она не знала, что на это ответить. Она была в полном замешательстве.

— Что мне сделать?

— Просто не уходи, — пробормотал он, засыпая.

Устало вздохнув, она поняла, что он хочет, чтобы она легла рядом с ним в кровать; человеческое тепло облегчает боль, это известный факт. Ее мама часто говорила, что прикосновение матери гораздо лучше любого лекарства. Ну, в этом случае, прикосновение притворной жены. Признав поражение, она легла в постель и испуганно вздрогнула, когда его рука легла на ее плечо.

— Легче?

Он слабо кивнул, а уже через пару секунд его дыхание замедлилось и перешло в более спокойный темп, его рука все еще покоилась на ее плече. Гермиона лежала, уставившись в потолок, ощущая близость его сильного тела. От него исходил невероятный жар, и она чувствовала, что его ладонь уже запотела от прикосновения к ней.

Почему она так быстро сдалась? Почему она всегда должна поступать благородно?

И почему он такой беспомощный? В таком состоянии он разрушал стену, которую она старается возвести между ним и своими чувствами. Черт. Или, как сказал бы Зейн: «Черточки».

Вот уж действительно, черточки.

* * *

Что за адское пекло? Господь всемогущий, почему на мне сотня гребаных покрывал?!

Драко сонно открыл глаза, его голова все еще немного побаливала, и ему было нестерпимо жарко. Его футболка и штаны буквально прилипли к телу, и, намереваясь скинуть с себя этот вулканический груз, он вдруг замер, поняв, что лежит не один.

Гермиона спала рядом, лицом к нему, и его рука лежит у нее на плече.

Что за чертовщина?!

Он аккуратно вылез из-под одеял, изо всех сил стараясь не разбудить спящую рядом с ним девушку. Когда вообще в его кровати последний раз была девушка?

Он бросил взгляд на столик и обнаружил там лекарства. Он не мог ничего вспомнить; сны во время болезни затуманили его разум, и он уже не мог вспомнить, что было сном, а что реальностью.

Он вспомнил, как его тошнило… Помнил, что ему было холодно… Но все, что было потом, он видел словно сквозь туман. Каким образом Гермиона очутилась рядом с ним в кровати? И, что самое главное, каким образом она оказалась так близко к нему?

Чувствуя, что вот-вот закашляет, Драко отвернулся и попытался подавить приступ. Вышло как раз наоборот, его кашель прозвучал выстрелом в тишине. Гермиона проснулась и резко вскочила, чуть не снеся его с ног.

— Ой, извини, — сказала она хриплым ото сна голосом. — Как ты? Как себя чувствуешь?

Он поднял руку, чтобы она сбавила обороты, хотя бы пока он не прокашляется. Он потер глаза и посмотрел на жену, сидящую рядом с ним на кровати; она обеспокоенно следила за каждым его движением.

— Не бойся, не помру.

— Как ты себя чувствуешь?

— Жарковато, — слегка улыбнулся он. — Да нормально, голова только немного болит, но я уже хотя бы не дрожу.

Она пододвинулась к нему и потрогала его лоб и щеки.

— Да, ты уже не горишь, но все равно ты еще горячий.

— Где Зейн? — спросил Драко, переводя тему.

— Он у твоих родителей с ночевкой.

— Ага, понятно. А почему ты спала в моей постели?

Гермиона замерла и резко вскинула подбородок:

— Потому что ты замерз и не давал мне уйти.

В ответ Драко недоверчиво поднял брови, но ничего не сказал.

Больше нельзя болеть. В следующий раз это может закончиться чем-то гораздо менее невинным.

— Спасибо тебе. За все, — буркнул он.

— Тебе нужно принять лекарства, а потом, я думаю, приготовлю на ужин суп, — сказала Гермиона, быстро встав с кровати и направившись на кухню, оставляя его одного в комнате.

Драко лег обратно на постель и провел ладонью по волосам. Его руки снова начинали болеть, а головная боль так же нарастала, словно извиняясь за передышку.

Но ничего из этого не имело значения, так как думал он совершенно о другом. Гермиона заботилась о нем, в то время как она могла просто уйти и оставить его одного справляться с болезнью. Он уже взрослый мужчина, в конце концов, он болел уже много раз, когда некому было за ним ухаживать… Но она осталась и помогала ему, согревала, убиралась за ним после того жуткого случая в ванной.

Драко взвыл и резко повернулся на другой бок, тут же пожалев о столь быстром действии. Простыни все еще пахли ей… Нужно срочно их постирать, иначе он больше не сможет здесь спать.

Она проникала ему под кожу… Сквозь его эмоциональные барьеры. Она проявляла к нему заботу и сострадание, и он все проглатывал как какой-то побитый щенок. Ему нужно потрудиться и держать ее на расстоянии, чтобы он, не дай Мерлин, не начал испытывать к ней чувств, больших, чем того требует положение поддельного мужа. У них должны быть только деловые отношения, и, он уверен, что они оба прекрасно понимают, что настоящие отношения между ними вряд ли сложились бы хорошо.

К сожалению, вскоре случится событие, которое сломает их обоих… В Малфой-Мэноре скоро будет проводится Ежегодный Весенний Бал Нарциссы, и у ее сына с невесткой нет другого выхода, кроме как присутствовать на нем.

Вот только они не знают, что этот бал безвозвратно изменит их отношение друг к другу.