Чудесное подобие близости (гет)

Франция, Безансон.

— Я слишком стар для всего этого, — пробормотал Драко себе под нос.

Голос Пэнси вызывал у него мигрень.

— Прости? Что ты сказал? — переспросила Пэнси. — Говори громче!

— Ты закончила? Мне нужно сделать несколько дел, так что, если мы наконец придем к общему знаменателю, я буду очень признателен, — ответил Драко.

Он сидел на диване в огромной гостиной своего поместья, наблюдая, как его жена, поправка — бывшая жена, расхаживала перед ним.

— Ты меня вообще слушаешь? — крикнула она, в голосе послышались визгливые нотки. — Я сказала, что ухожу от тебя! Сегодня!

— Да, я это слышал. Как и половина северного полушария. Если бы ты вела себя потише, может быть, мы смогли бы обсудить ситуацию как взрослые люди. Я знаю, для тебя говорить спокойно — непривычно, но у меня от твоих криков разболелась голова. К тому же, мне надо проверить Зейна.

— Зейн, Зейн, Зейн… Ты всегда думаешь только о нем, — проворчала Пэнси.

— Это кажется мне нормальным, особенно если учесть тот факт, что он — наш сын. Очевидно, что ты о нем никогда не думаешь, поэтому это делаю я, — возразил Драко, постепенно начиная закипать.

— У меня есть более интересные дела, чем носиться с четырехлеткой!

— Да, например, развлекаться со своим любовничком, — съязвил Драко.

Пэнси сделала вид, что не услышала его.

— Мои вещи уже собраны и их вот-вот отправят в Руан. Анджело ждет меня там.

Драко закатил глаза.

— Ты знал, что всё к этому идет, Драко! — Пэнси нависла над мужем. — У тебя было много шансов, чтобы спасти наш брак, тем не менее, ты ни капельки не был заинтересован в том, чтобы я осталась рядом!

— Твой сын мог стать для тебя хорошей причиной, чтобы остаться, — ответил Драко. — Откровенно говоря, я рад, что ты расставила приоритеты. Нам будет проще без тебя.

Пэнси раздраженно вздохнула и сложила руки на груди.

— Тебе вообще все равно, что я ухожу?!

— А с чего мне должно быть не все равно? — флегматично спросил Драко. — Ты сама знаешь, этот брак не основан ни на каких эмоциях. Или мне напомнить тебе, что единственной причиной, по которой я надел тебе на палец кольцо, было то, что я не хотел, чтобы Зейна считали незаконнорожденным?

— Зейн, Зейн, Зейн… Этот ребенок был ошибкой, он отнял четыре года моей жизни, — воскликнула Пэнси. — Знаешь, сколько мне пришлось заплатить, чтобы восстановить фигуру после беременности?

Драко сжал кулаки, с трудом противостоя желанию хорошенько врезать своей жене. Не в его правилах было бить женщин, но Пэнси любила испытывать его терпение, чем вызывала только злость.

— Какой человек может назвать своего ребенка ошибкой?

— Я могу! Он и есть ошибка. Ошибка одной ночи!

— Та ночь была ошибкой, — прорычал Драко, — но Зейн — не ошибка. Всё, что он когда-либо хотел от тебя, Пэнси, это хоть немного материнской заботы, но ты даже этого ему не дала! Ты не кормила его грудью, да ты вообще его никогда не кормила, никогда не меняла ему подгузники… ты ни разу даже не играла с собственным ребенком! Мерлин, Пэнси! Он даже не называет тебя «мамой», он зовет тебя по имени! Даже в четыре года он уже понимает, какая дерьмовая ты мать!

— Я не стремилась стать матерью в девятнадцать, Драко, — почти спокойно ответила Пэнси. — Я хотела посещать новые места, знакомиться с людьми! Я хотела жить!

Драко потер пульсирующие виски.

— Ладно, без разницы. Развод — дело решенное, ты получаешь десять процентов моего состояния и этот дом. Зейн остается со мной.

— Можешь забирать его, — фыркнула Пэнси. — Мне-то он зачем нужен?

Из коридора послышался детский голос:

— Папочка?

Драко немедленно поднялся с дивана и подошел к сыну, взял его на руки и понес в детскую.

— Вы с Пэнси опять ругаетесь? — спросил мальчик тихо, прижавшись головой к отцовскому плечу.

— Извини, Зи. Я не хотел, чтобы ты это слышал, — шепнул ему Драко.

— Почему Пэнси меня не любит? Я сделал что-то плохое?

Драко еле удержался, чтобы не обернуться и не швырнуть непростительное заклинание в свою бывшую жену.

— Пэнси никого не любит, кроме себя, дружище. А ты ничего плохого не сделал. Ни ей, ни кому бы то ни было.

Зейн кивнул и обнял Драко за шею.

— А можно мы пойдем на площадку завтра?

— Нет, сынок. Помнишь, я говорил тебе, что завтра мы поедем к твоим дедушке и бабушке?

— Баба и Деда?! — возбудился Зейн. — А мы к ним надолго?

Драко улыбнулся, услышав имена, которые Зейн даровал Нарциссе и Люциусу, когда был совсем крохой.

— Мы поживем у них, пока я не куплю нам новый дом. Он будет ближе к бабушке и дедушке, и мы сможем навещать их гораздо чаще.

— А Пэнси с нами поедет? — Зейн прищурился.

— Нет, — заверил Драко, усаживая сына на кровать. — Пэнси больше не будет жить с нами. Мы с тобой уедем в Лондон, а она останется здесь.

— А-а-а, — произнес Зейн. — Ты счастлив, папочка?

— Я счастлив, когда ты счастлив, — сказал ему Драко.

— Хорошо. Я хочу спать. Значит, и ты тоже хочешь? — спросил малыш со своим упрямым любопытством.

Драко хмыкнул и помотал головой.

— Какую сказку тебе почитать сегодня?

Зейн задумался, смешно кусая губы. Драко рассматривал сына — он часто занимался этим по вечерам: красивое, тонкое личико, неряшливая копна темно-русых волос, серые глаза.

Все знакомые твердили, что Зейн — вылитый Драко, лишь Нарцисса замечала, что у ее сына в детстве волосы были светлее. В остальном мальчик походил на уменьшенную копию отца, за исключением, разве что, доверчивости во взгляде.

— Я слишком сонный для сказки, папочка, — Зейн зевнул. — Когда мы завтра увидим Бабу и Деду, можно они мне расскажут сказку?

— Они будут только рады, Зи. Они не видели тебя уже несколько месяцев, и они сделают все, что ты попросишь. Уверен, что они захотят рассказать тебе сказку.

Зейн улыбнулся и улегся на бок, засыпая.

— Спокойной ночи, папочка, — прошептал малыш.

— Спокойной ночи, Зи, — Драко поцеловал сына в лоб и укрыл одеялом.

Уже закрыв за собой дверь, Драко тяжело вздохнул. Он прошел мимо гостиной, из которой уже исчезла и сама Пэнси, и ее вещи. Хвала Мерлину.

Коридоры поместья были пусты: все вещи, уже распределенные между бывшими супругами, были готовы к отправке по новым адресам.

Когда Драко дошел до своей спальни, его мысли уже разбрелись: он вспоминал, как он стал отцом-одиночкой самого замечательного ребенка, которого только можно пожелать.

* * *

— Ты беременна? — Драко поперхнулся.

Пэнси раздраженно закатила глаза.

— Конечно, я беременна. У меня не было «этих дней» уже почти три месяца.

— Пэнси, попридержи свою откровенность, — скривился Драко, которому вовсе не хотелось слушать про особенности организма подруги. — У тебя есть более обоснованные доказательства?

— Я была в больнице сегодня утром, врач подтвердил беременность. Боже, не могу поверить, что ты забыл о предохранении! Это же элементарное заклинание! — прокричала Пэнси.

— Ты обвиняешь меня? — изумился Драко. — Не ты ли утверждала, что принимаешь специальное зелье, поэтому беспокоиться не о чем?

— Я принимала зелье! Но оно действует лишь в девяноста девяти процентах случаев. Ты, видимо, как всегда исключителен, поэтому попал в один процент!

Драко мысленно застонал.

«Самоубийство выглядит заманчиво. Как и убийство. Стоит рассмотреть все варианты».

— Ты же понимаешь, что это значит? — вкрадчиво спросила Пэнси.

Теперь Драко застонал уже вслух. Он понимал.

— Нам придется пожениться.

— Да, придурок, нам нужно пожениться как можно быстрее! Ты можешь себе представить, что станет с моей репутацией, если я рожу вне брака? Мое положение в обществе будет просто уничтожено, — захныкала Пэнси, которая, кажется, смотрела на проблему слегка поверхностно.

— Ты уже кому-нибудь сказала?

— Нет, ты же не думаешь, я совсем идиотка?

Драко задумался, есть ли подвох в этом вопросе. Честный ответ вертелся на языке, но, если Пэнси станет его женой, пора начать умалчивать о кое-каких своих соображениях.

Вечеринка по случаю дня рождения Блейза обернулась огромным количеством алкоголя, пьяных игр, и, конечно, глупых поступков.

Глупый поступок номер один: пойти на вечеринку Блейза.

Глупый поступок номер два: набухаться в стельку в компании Пэнси Паркинсон.

Глупый поступок номер три: позволить своему члену принимать решения за тебя.

Глупый поступок номер четыре: трахаться с Пэнси в туалете, пока вечеринка идет полным ходом.

Глупый поступок номер пять: не уделить должного внимания особенностям женского цикла.

Глупый поступок номер шесть: смотри глупые поступки номер четыре и пять.

Решено. Он никогда больше не будет пить. Никогда-никогда.

* * *

— Меня тошнит от этой беременности, — хныкала Пэнси. — Я не понимаю, как люди могут иметь несколько детей. Я чувствую себя дерьмом, выгляжу как дерьмо, и, скорее всего, пахну тоже так же.

И снова Драко задумался, отвечать ей или нет.

После шести месяцев, проведенных с Пэнси, он начал разбираться в некоторых тонкостях общения с ней. Драко понимал, когда можно высказать свое мнение, а когда лучше вовсе исчезнуть из дома, чтобы не ввязаться в ссору.

Поместье, в котором они жили, родители Драко подарили молодоженам на свадьбу. Так как особняк был расположен во Франции, легко было догадаться, что Малфои постарались дистанцироваться от Пэнси на максимально возможное расстояние. Нарцисса терпеть не могла свою невестку, не стесняясь упоминать об этом факте в разговорах, и не скрывая его даже от новых знакомых.

— Когда твой идиотский ребенок уже появится? — спросила Пэнси злобно. — У меня болят ноги, и спина, и вообще всё!

— Заткнись, Пэнси. Серьезно. Просто заткнись. Меня достало твоё гребаное нытье, — прорычал в ответ Драко.

* * *

— А!!! — голос Пэнси разбудил Драко посреди ночи. — Ах ты су… АЙ!

Драко с вымученным вздохом поднялся, направляясь к постели жены. Да, вы прочитали верно. Ни один мужчина в здравом уме не стал бы делить ложе с этой беременной сучкой. С самого начала и до самого конца их отношений Драко и Пэнси никогда не спали вместе.

Драко усвоил урок номер четыре, пять и шесть.

— В чем дело? — сонно спросил Драко, шаря вокруг в поисках лампы.

— В чем дело? Я скажу тебе, в чем гребаное дело: твой глупый ребенок решил появиться как раз во время «часов красоты», когда я должна спать! Если я не буду спать рекомендуемое количество часов, у меня могут появиться морщины к двадцати годам! Вот, в чем дело!

Драко вздохнул, помогая Пэнси встать с кровати, после чего они отправились через камин в L’hоpital de Mysticisme, единственную магическую больницу во Франции, которая находилась в соседнем городе.

Мужественно игнорируя истерические крики жены, Драко пытался успокоиться перед долгожданной встречей со своим ребенком, чувствуя себя все более истощенным — эмоционально и физически.

Он просидел в комнате ожидания пять часов, потому что Пэнси отказалась пускать его.

Колдмедику и прочему медицинскому персоналу повезло куда меньше.

* * *

— Месье Малфой? Хотите увидеть своего сына? — мягкий голос медсестры вырвал Драко из дрёмы.

Он потер лицо и встал, направляясь к девушке, в руках которой посапывал укутанный младенец.

Если бы кто-нибудь сказал Драко, что он сразу же полюбит ребенка, которого родила ему Пэнси Паркинсон, он бы порекомендовал хорошую психиатрическую клинику этому человеку. Но…

Ничто не могло подготовить Драко к вихрю эмоций, проснувшихся в нем, когда он впервые увидел своего сына и взял пухлого малыша на руки. Даже дыхание перехватило.

В тот самый момент он понял одно: ничто на свете никогда не встанет между ними. Пусть целью его жизни теперь станет непрестанно оберегать его покой и безопасность, но этот маленький беззащитный комочек — тот человек, которого он будет любить больше самого себя.

* * *

— Хотите подержать своего малыша, мадам? — спросила медсестра хмурящуюся и опять чем-то недовольную Пэнси.

— Он причинил мне достаточно боли. Я устала, дайте мне поспать, — ответила она.

Драко сел в кресло возле окна, держа на руках своего новорожденного сына, Зейна Малфоя.

Медсестра сдержала удивленный вздох и встретилась глазами с Драко. Ее взгляд был полон недоумения, жалости, сочувствия.

— Хорошо, мадам. Я приду к вам через час, чтобы вы смогли покормить малыша.

— Я уже сказала вам, что я не дам своей груди пройти через этот ад, только чтобы ребенок поел. Я видела, что грудное кормление делает с женщинами. Не хочу к двадцати пяти годам подметать грудью пол. Дайте ему смесь, как в тот раз, — раздраженно прошипела Пэнси.

Медсестра удивленно уставилась на Пэнси, видимо, сомневаясь, будет ли корректно попробовать задушить ту подушкой. Драко втайне надеялся, что она все же решится.

Когда Пэнси, наконец, заснула, весь обслуживающий персонал больницы вздохнул с облегчением. Драко держал своего сына, просто разглядывая его. Словно почувствовав, что на него смотрят, Зейн осторожно открыл глаза и медленно моргнул, глядя на смущенное лицо своего отца.

Точно такие же серые глаза, как у него самого, с интересом уставились на Драко. Это был один из немногих светлых моментов, произошедших с Драко после окончания Второй Магической Войны.

* * *

— Зейн! — Нарцисса обнимала своего внука со слезами на глазах. — Только посмотри, как ты вырос!

Зейн посмотрел на нее своими большими глазами и улыбнулся во весь рот.

— Ба-ба-ба-ба, — пробубнил мальчик.

— Он уже сказал свое первое слово? — спросил Люциус, глядя, как Нарцисса воркует с малышом.

Драко помотал головой.

— Только бубнит. Это сводит Пэнси с ума, — добавил он с улыбкой.

— Спасибо, что не привел её, Драко, — неожиданно сказала Нарцисса. — Её присутствие полностью испортило бы нам выходные.

— Её присутствие полностью испортило мою жизнь, — пробормотал Драко. — Она навещает своих друзей во Флоренции.

— Ты подумал над тем, о чем мы с тобой говорили, дорогой? — спросила Нарцисса. — О возможном разводе с ней?

Драко вздохнул и провел рукой по волосам.

— Я не хочу, чтобы Зейн рос без матери. Я должен потерпеть ради него.

— Ему будет лучше без Пэнси, — парировал Люциус. — Я никогда не встречал женщину, которой был бы столь безразличен собственный ребенок. Она вообще с ним время проводит?

— Я беру его с собой на работу, я купаю его, кормлю, меняю ему подгузники, играю с ним. А она только жалуется, что плач ребенка по ночам вызывает у нее головную боль.

— Это же пытка для тебя — оставаться в браке с ней! Почему, Драко? — спросила Нарцисса, поглаживая волосы Зейна.

— Для него хорошо, что он знает свою мать, даже если она — не лучшая на свете. Я не хочу лишать ребенка чего-то важного. Если ради Зейна мне придется потерпеть присутствие Пэнси еще какое-то время — я готов.

* * *

— Я встретила кое-кого, — холодно сказала Пэнси, пока Драко одевал Зейна в джинсовый комбинезон.

Это было накануне третьего дня рождения Зейна.

— Да ладно? — хмыкнул Драко, скорчив рожицу Зейну, чтобы рассмешить его.

— Да, его зовут Анджело, — мечтательно вздохнула Пэнси. — У нас любовь.

— Что ж, это хорошо, любовь — это важно, правда, Зейн? — ответил Драко, пряча усмешку.

Зейн смешно взвизгнул и встал на ножки, держась за своего папу.

— Папочка! — крикнул он. — Хоп, хоп, танцуй!

— Ты можешь уделить мне хоть минуту внимания? — раздраженно спросила Пэнси. — Я просто хочу, чтоб ты знал, что мне нужны свободные отношения.

— Не развод? — уточнил Драко, подняв сына на руки и выходя из комнаты. Жена вынуждена была последовать за ним.

— Я думала, тебе нужно, чтобы я была рядом с ребенком. Раз уж ты не спишь со мной, я найду кого-нибудь, кто захочет.

— Я передам Анджело свои соболезнования, — фыркнул Драко.

— Черт! — вскрикнула Пэнси. — Ты никогда не воспринимаешь ничего всерьез! Все, что тебя заботит — это Зейн: что хочет Зейн, что нужно Зейну. А как насчет того, чего хочу я?

Драко не ответил. Он вышел на задний двор, где располагались игрушечные джунгли, выстроенные для мальчика. Поставив Зейна на землю, Драко наблюдал, как малыш побежал исследовать площадку.

— Я хочу чувствовать себя женщиной, Драко, а ты не обращаешься со мной, как с женщиной. Анджело — хороший человек, и он меня любит!

— Он знает, что ты замужем? — безучастно спросил Драко.

Ему это было не особенно интересно, просто он заскучал, а бесить Пэнси было одним из его любимых хобби.

— Да, знает. Он знает, какое ужасное притворство — этот брак. Он знает, что он основан не на любви, а на том факте, что ты — легкомысленный идиот, не умеющий заниматься сексом, — ответила она.

— Заниматься? Я уверен, мы сделали это только один раз. Мне хватает проблем, не хочу добавлять себе еще.

Пэнси развернулась и покинула двор, шепча себе под нос очередные проклятия в адрес мужа.

* * *

Погасив свет, Драко наконец лег в постель. К концу этого длинного, тяжелого дня его голова раскалывалась. Сегодня он получил развод.

Долгие уверения родителей, что развод пойдет лишь на пользу ребенку, желание Пэнси выйти замуж за своего нового любовника, логические выводы, которые он сделал сам — все это повлияло на Драко, и он с лёгкостью подписал необходимые документы.

Единственное, о чем он жалел, это о том, что не развелся раньше. Упрямый идиот.

Драко закрыл глаза, пытаясь избавиться от навязчивых мыслей, очистить свой разум. Завтра начнется их новая жизнь. Он и Зейн. В Англии. Благодаря характеру Пэнси сейчас Драко было не о чем переживать — он приобрел огромный опыт, будучи, по сути, отцом-одиночкой со дня рождения сына.

Его волновало лишь то, сможет ли Зейн приспособиться к жизни на новом месте. Теперь малышу предстоит посещать образовательный центр, и Драко больше не будет брать его на работу.

Центр для маленьких волшебников открылся совсем недавно, но Драко был уверен, что это просто идеальное место для Зейна — ему полезно будет проводить время с детьми своего возраста, учиться общению.

Большинство семей волшебников предпочитали домашнее обучение для своих детей младшего возраста. Но не у всех родителей бывает возможность совмещать заботу о детях с тяжелой, многочасовой работой.

Драко предоставит это профессионалам.

С этой мыслью он заснул, отправившись в мир, где все проблемы исчезали, уступая место фантазиям.

Заголовок истории и этой главы навеяны песней "Build God, Then We'll Talk" в исполнении Panic! at the Disco.

От автора: Название главы навеяно песней “Breathe In” в исполнении Frou Frou.

От переводчика: Дословный перевод названия "Перейти в режим диссонанса".

Этим утром Гермиона зашла в небольшое здание «Образовательного центра для маленьких ведьм и волшебников», и приход ее ознаменовался еле слышным звоном колокольчиков над дверью. Сегодня она улыбалась, настроение было отличное.

После окончания Хогвартса Гермионе пришлось многое пережить — она несколько раз прерывала свое обучение, потому что не хватало денег на оплату образования. К тому же, девушка лелеяла мечту открыть свою собственную школу раннего развития, и большую часть заработанных средств откладывала на эту цель.

И вот, прошло время, и ее проект воплотился в жизнь.

Гермиона прошла по длинному коридору к своему офису, за дверью которого обнаружилась Донни, уже ожидавшая начальницу с чашкой горячего кофе.

Донателла Миллер была ассистентом Гермионы с первого дня существования школы. Донателла, которую все звали Донни, была коммуникабельной и очень милой девушкой; за последние пару лет совместной работы она стала для Гермионы не просто ассистентом, но и подругой.

— Доброе утро, Гермиона! — весело произнесла она. — Я взяла тебе чашку кофе по пути сюда.

Гермиона поставила сумку и опустилась за свой рабочий стол:

— Спасибо, Донни. Не знаю, что бы я без тебя делала.

— Ты сегодня позже, чем обычно, — Донни улыбнулась.

Гермиона пожала плечами и подула на пар, поднимавшийся над пластиковым стаканчиком в её руках.

— Гарри и Рону показалась отличной идеей разбудить меня в пять утра. Они завалились ко мне домой посреди ночи и начали нести какой-то бред о начале тренировок по квиддичу и о том, что этот будет тот самый сезон, когда команда Рона наконец попадет на кубок чемпионов.

— У «Пушек», кстати, в этом сезоне хорошие шансы всех обойти, — задумчиво сказала Донни. — Но я все равно поставила все свои деньги на «Паддлмер Юнайтед».

— Эта непоколебимая поддержка «Паддлмера» никак не связана с тем, что ты запала на их шотландского ловца, правда? — Гермиона хмыкнула.

Щеки Донни порозовели, она слегка смутилась:

— До сих пор не верю, что ты училась с ним! Мерлин всемогущий! Я бы все отдала, лишь бы провести вечер в гостиной факультета с Оливером Вудом.

Гермиона усмехнулась. Донни была полна сюрпризов. Она была тихой, но самоуверенной, маленькой, но крепкой, и всегда невероятно оптимистичной. И только Донни могла заставить Гермиону смеяться до слёз.

— Итак, вчера я занималась с Джеймсоном и Карли рисованием, и они справились довольно хорошо, — отчиталась Донни, когда их разговор перетек в более деловое русло.

В школе Гермиона работала с маленькими детьми, от трёх до семи лет. Донни была ответственна за старших.

Ввиду того, что многие семьи волшебников не желали отдавать своих детей в школы, «Образовательный центр для маленьких ведьм и волшебников» был не особо популярен и еле сводил концы с концами.

Гермиона поборола желание зевнуть, пока помощница рассказывала о двух своих учениках, которые накануне подрались.

У Гермионы было четыре подопечных, у Донни — пять. Строго говоря, с таким маленьким числом клиентов девушки из сил выбивались, чтобы оставаться на плаву. Часто приходилось выкраивать деньги из личных сбережений на оплату счетов и аренды.

— Вчера нам доставили конструкторы, — сказала Донни, просматривая какие-то бумаги. — Они очень яркие, как раз для деток.

— Может, перестанешь называть моих подопечных «детками»? — хмыкнула Гермиона. — Я трачу каждый день около десяти минут, убеждая их, что они уже большие мальчики и девочки. Ты же не хочешь, чтобы они продолжили вести себя как дети, а заодно донимали нас своими истериками?

— Эти маленькие сопливые негодяи иногда становятся до ужаса нахальными, и тогда я жалею, что наказывать их — непедагогично.

— Это от того, что ты специализируешься на детях постарше, Донни, — улыбнулась Гермиона. — Мне вот очень нравится работать с ранней группой. Они такие ангелы.

Донни закатила глаза:

— Хвастунья, — проворчала она.

Раздался звон колокольчика, оповестивший о прибытии посетителей.

Гермиона посмотрела на часы, висевшие на стене, и нахмурилась. Для учеников — слишком рано. До восьми оставалось еще около получаса, а раньше этого времени детей обычно не приводили.

Донни прижалась к стеклянной перегородке, разглядывая вошедшего. Гермиона, тем временем, раскрыла ежедневник, предоставляя помощнице самостоятельно справиться с неожиданным гостем.

— Мерлин, — выдохнула Донни. — Какой красавчик!

Гермиона усмехнулась и окунула свое перо в чернильницу, собираясь набросать план дня.

* * *

Драко с сыном шли по тихой улочке Хогсмида, приближаясь к месту, о котором Драко прочитал в «Ежедневном пророке».

— Я хочу остаться с тобой, — надулся Зейн.

— Тебе нужно ходить в школу, — ответил ему Драко. — Ты же хочешь изучать новые вещи?

— Я уже знаю алфаит…

— Алфавит, — поправил Драко.

— Да, и я знаю числа от одного до ста! — Зейн начал хныкать. — Я хочу остаться с тобой!

Драко сжал руку сына и печально улыбнулся:

— Извини, дружище.

— Почему я не могу остаться с Бабой и Дедой?

— Баба и Деда тоже считают, что ты должен ходить в школу, — терпеливо объяснил Драко. — Ты разве не хочешь завести друзей?

— Ты мой друг, папочка, — упрямился Зейн.

Зейн всегда знал, что надо сказать, чтобы задеть Драко за живое. Этот ребенок был слизеринцем до мозга костей — манипулятор и хитрюга.

Школа находилась не в самом Хогсмиде, а на его окраине, довольно далеко от центра этой уединенной деревушки. Маленькое здание больше напоминало коттедж, чем школу, но вывеска «Образовательный центр для маленьких ведьм и волшебников» проясняла возникшие сомнения.

— Пожалуйста, папочка! — в очередной раз взмолился Зейн. — Я не хочу, чтобы ты ушел на работу и оставил меня тут совсем одного!

— Ты не будешь совсем один, Зейн. У тебя будут одноклассники и учитель, — ответил Драко, открывая свободной рукой дверь.

Зейн попытался остановить его, упираясь пятками в землю, но Драко быстро подхватил его на руки и внес внутрь.

— Это нечестно. Ты сильнее меня, — печально произнес малыш.

Драко огляделся в маленьком холле, который казался заброшенным.

— Здесь никого нет, папочка. Пошли домой, — в глазах Зейна появилась надежда.

Драко мягко потрепал волосы сына.

— Вон, кто-то идёт, так что будь вежлив.

Зейн уткнулся в плечо Драко, явно не настроенный на общение.

— Привет! — невысокая, энергичная брюнетка выскочила из дальней комнаты. — Добро пожаловать в наш центр! Меня зовут Донни Миллер.

Она протянула руку для приветствия.

— Драко Малфой. Я хотел бы записать своего сына к вам в школу.

— Замечательно! — с энтузиазмом воскликнула Донни. — Как твое имя, малыш?

Зейн промолчал, даже не повернув голову в сторону девушки.

— Он немного застенчив, — объяснил Драко. — И злится на меня за то, что я собираюсь оставить его здесь. Зейн, может, поздороваешься?

Малыш что-то проворчал в ответ, но голову так и не поднял.

— Приятно познакомиться, Зейн, — улыбнулась Донни. — Тебе не надо стесняться. Здесь все очень тебе рады, и каждый хочет быть твоим другом.

Драко еле сдержался, чтобы не закатить глаза. Он давно разучился воспринимать всерьез подобные заявления.

— Что ж, вам повезло, мистер Малфой, запись у нас открыта круглый год. Всё, что вам нужно будет сделать — заполнить кое-какие бумаги и поговорить с учителем младшей группы.

— Звучит замечательно, — устало вздохнул Драко. — Это можно сделать сегодня, или мне надо будет прийти в другой день?

— Мы можем управиться за утро, тогда Зейн начнет занятия уже сегодня. Минутку, я позову мисс Гермиону.

Драко рассеянно кивнул, не сразу уловив смысл сказанного.

«Она только что сказала «мисс Гермиона»?»

* * *

— Гермиона, у нашего посетителя ребенок совсем маленький, он попадет в твою группу, — сообщила Донни, войдя в офис.

— Сколько ему лет? — спросила Гермиона, оторвав взгляд от учебного плана, над которым она работала.

— Три или четыре. Но, Мерлин, Гермиона, его отец просто невероятный красавчик, и угадай что? Без кольца, — пропела она.

Гермиона засмеялась и покачала головой.

— Он хочет записать сына?

— Да, и он ждет тебя, чтобы поговорить. Будь пококетливее, Герми, — шепнула Донни. — Нам нужно найти тебе хорошего мужчину, а там как раз стоят сто восемьдесят сантиметров чистой мужественности.

— Ну да, я должна флиртовать с отцом своего ученика. Блестящий план, Дон. Просто блестящий, — Гермиона фыркнула.

— Я бы сама им занялась, если бы он был в моем вкусе. Но я не хочу встречаться с парнем, который красивее меня, — добавила она с улыбкой. — Плюс, куда я буду прятать Оливера Вуда, когда ко мне будут заходить другие парни?

Гермиона закатила глаза. Донни широко улыбнулась и подмигнула.

— Я пойду готовить кабинет. Развлекайся с папочкой-красавчиком!

Гермиона вооружилась стопкой документов, необходимых для оформления нового ученика. В ту секунду, как она вышла в холл, все бумаги выпали у нее из рук.

— Малфой?

Драко слегка поник, убедившись в верности недавней догадки.

«Замечательно. Я все-таки не глухой. Эта вечно растрепанная всезнайка, Гермиона Грейнджер, будет нести ответственность за моего ребенка пять дней в неделю».

— Что ты здесь забыл? — спросила Гермиона, забыв о профессионализме.

— Трубы чёртовы чинить пришел, — выплюнул Драко. — Сама как думаешь, что я здесь делаю?

— Плохое слово, папочка, — шепнул Зейн на ухо отцу.

— Извини, дружище. Какое будет наказание? — спросил его Драко, игнорируя ошеломленную Гермиону и поворачиваясь к сыну, который все еще стеснительно прятал свое лицо.

— М-м-м… Тебе придется постоять в углу две минуты! — Зейн хихикнул.

— Справедливо, — согласился Драко и поцеловал сына прямо в растрепанную голову.

— Он тебя наказывает? — спросила Гермиона. Она все еще ощущала неловкость, но то, что сейчас происходило, удивляло её.

— Да. Если он использует нехорошие слова, то я его наказываю. Было бы плохим примером, если бы я сам ругался безнаказанно, — объяснил Драко, которому уже наскучил этот разговор. — Так ты учитель?

Гермиона расправила плечи и наклонилась, чтобы собрать с пола бумаги. К её удивлению, Драко присел, помогая ей. Неужели какая-нибудь огненная река в аду покрылась корочкой льда?

— Да, я учитель младших классов. Это моя школа, — твердо сказала Гермиона. — Не знала, что у тебя есть сын.

— Теперь знаешь, — снисходительно ответил Драко, выпрямляясь и протягивая ей бумаги.

Гермиона разглядывала своего старого знакомого. Прежние чувства отвращения, жалости к Малфою вновь всколыхнулись в ней, не смотря на то, как тому неплохо удавалось «держать лицо». Даже после весьма трусливого шага — принятия нейтралитета в войне, Малфои вели себя так, как будто оставались последним оплотом аристократии в Англии. Сейчас Гермиона смотрела на Драко, игнорируя его изменившуюся в хорошую сторону фигуру, светлые волосы, слегка спадающие на лоб… так, на чем она остановилась? Ах, да. Он был придурком.

— Я могу записать ребенка, или ты будешь весь день строить мне глазки? — голос Драко вырвал Гермиону из оцепенения.

Нахмурившись, она передала ему бумаги и перо. Маленький мальчик, которого Драко держал на руках, отчаянно цеплялся за своего отца.

— Можешь посидеть тут, пока я буду писать? — спросил его Драко.

Зейн помотал головой, шмыгнул носом, а затем еще отчаяннее вцепился в плечи отца.

— Ты плачешь?

Зейн кивнул и опять шмыгнул.

Плечи Драко тяжело опустились, и он присел, поставив сына на ноги, так, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Ты обещал мне, что не будешь плакать.

Бывший принц Слизерина сейчас разговаривал со своим сыном с такой нежностью и обожанием, что Гермиона не могла поверить своим глазам. Не возникало сомнений, что Малфой действительно любит своего ребенка, хотя раньше такое поведение не было ему свойственно…

Сходство отца с сыном было также очевидно; тем не менее, на маленьком личике Зейна читалась наивность и мягкость, а так же доля озорства. Его большие серые глаза припухли, а слёзы крупными бусинами катились по щекам.

Жаль, что такой прекрасный ребенок был «потомком Аида».

— Не бросай меня, папочка. Мне страшно, — Зейн тихонько всхлипнул.

Драко достал платок, чтобы вытереть слезы сыну, затем он расцеловал Зейна в обе щеки, успокаивая. Все это время Гермиона боялась сдвинуться с места, наблюдая за «преображением» Малфоя.

— Что я всегда тебе говорю? — спросил Драко, сжав плечи сына.

— Мальчики ничего не боятся, — прошептал Зейн. Его губа дрожала, а грудь судорожно вздымалась от рыданий.

— Ты большой мальчик?

Зейн энергично закивал и вытер рукой глаза.

— Ты не должен ничего бояться, — спокойным голосом сказал Драко. — Меня не будет всего несколько часов, и я заберу тебя ровно в пять вечера.

Драко закатал рукав своей рубашки, обнажив руку почти до локтя.

— Покажи на моих часах, где тут 5 часов?

Зейн ткнул своим маленьким пальчиком на циферблат, отсчитал пять делений и, всхлипнув, указал на верное число.

Драко снял часы, повертел их в руках и застегнул на запястье мальчика. Они казались до нелепого огромными на детской руке, но Драко затянул ремешок потуже.

— Теперь ты будешь знать, когда я за тобой приду, — сказал Драко, снова целуя сына. — Тебе здесь понравится, дружище. Я обещаю.

Зейн с грустью кивнул головой, сейчас его внимание поглотили часы на запястье. Он бережно их погладил и прижал к себе.

Драко поднялся на ноги, встретившись со странным взглядом Гермионы, который ничуть его не смутил.

— Что? — ехидно спросил он.

Вместо ответа Гермиона помотала головой и кивнула на стопку документов, которые надо было заполнить. Потом она присела на корточки рядом с сыном Драко.

— Привет, Зейн. Меня зовут Гермиона, — произнесла она приветливо. — Я буду твоим учителем.

Зейн уставился на нее, все еще прижимая к себе часы, но не ответил.

— Зейн, будь хорошим мальчиком, — отвлеченно сказал Драко, заполняя бумажки. — Скажи «привет».

— Привет, — сказал Зейн тихо.

— Сколько тебе лет, солнышко? — спросила Гермиона.

Зейн показал ей четыре пальца.

— Раз ты сегодня пришел так рано, может быть, хочешь мне помочь подготовить класс?

Зейн пожал плечами.

— Ответь учительнице, Зейн, — шепнул Драко, ставя подпись уже, наверное, в пятнадцатый раз.

— Да, — сказал Зейн, глядя то на своего отца, то на Гермиону.

— Хорошо. Сначала нам нужно достать конструктор, а потом — цветные карандаши и бумагу для ИЗО.

— Что такое ИЗО? — спросил Зейн, его глаза расширились от удивления.

Гермиона улыбнулась.

— ИЗО — это когда ты или рисуешь, или разукрашиваешь, или лепишь фигурки из пластилина. Нравится тебе такое?

Зейн кивнул.

— Что ж, это замечательно. Ты сегодня повеселишься. И познакомишься с другими ребятами в своем классе. Они тебе понравятся.

Драко закончил бумажную работу и переключил свое внимание на Гермиону. Видимо, она неплохо ладила с детьми. Разговаривала с Зейнам на равных, а не как с несмышленышем (любимая манера общения Пэнси).

От мыслей о бывшей жене Драко поплохело…

Волосы подружки Поттера все еще находились в плачевном состоянии. Черт, она что, не слышала о специальных бальзамах?

Когда они учились в школе, Грейнджер не отличалась умением одеваться, вечно носила балахоны и бесформенные толстовки, отчего Драко видел в ней лишь раздражитель — но не девушку.

А сейчас? Мягкие черты лица, внимательный взгляд карих глаз следит за каждым движением Зейна…

«Мерлин, мне пора подумать о том, чтобы подыскать себе подружку на пару ночей», — решил Драко.

Последний раз он предавался любовным утехам в том туалете на вечеринке Блейза. С Пэнси Паркинсон.

Драко заслужил Орден первой степени за воздержание в браке с этой ведьмой. Четыре года монашеского существования. Он, видимо, настолько отчаялся, что даже Грейнджер показалась ему привлекательной.

Гермиона поднялась, взяв Зейна за руку. Застенчивость его потихоньку угасала, и он уже поглядывал на свою учительницу с любопытством.

— Он очень умный мальчик, — сказала Гермиона, глядя Драко прямо в глаза. — Если бы он не был так похож на тебя, я бы не поверила, что вы родственники.

Этот комментарий быстро вернул Драко в нужное русло.

— Шуточка так себе. Могу я заплатить тебе и продолжить свой день? С меня уже достаточно твоего присутствия, — сухо ответил Драко.

— Месяц обучения стоит восемьдесят галлеонов. Можешь оплатить сейчас или в конце месяца.

— Я заплачу сейчас, — сказал Драко, шаря в карманах в поисках портмоне. — Вы принимаете чеки банка Гринготтс?

Гермиона кивнула, и Драко выписал чек.

— Этого хватит на два месяца, — сказал он. — И немного сверху, чтобы удостовериться, что Зейн получит лучшее обучение.

— Мне не нужны подачки, — ответила Гермиона, уставившись на чек в своей руке. Святая Мария, двести галлеонов?!

— Скажем так, это пожертвование, — возразил Драко. Он присел перед своим сыном и поцеловал его в лоб. — Увидимся в пять, Зейн. Веди себя хорошо.

Зейн кивнул и обнял отца перед тем, как вернуться к своей учительнице.

— Мисс Гермона…

— Гермиона, — поправил Драко, это имя казалось каким-то чужим.

— Мисс Гермиона сказала, что я могу помочь ей подготовиться к ИЗО. И я нарисую тебе рисунок, папочка, — объяснил Зейн.

Драко улыбнулся и поднялся на ноги:

— Быстрее бы это увидеть, дружище, — сказал он и помахал малышу на прощание. — Au revoir!

— Adieu, папочка!

— Ты говоришь по-французски? — спросила Зейна Гермиона.

В ответ он пожал плечами. Он был еще не в том возрасте, чтобы осознавать, что знает иностранный язык.

Гермиона ничего не могла с собой поделать — её томило любопытство. Этот маленький мальчик… Его отец…

Где был Малфой все эти годы? С кем он завел ребенка, почему вернулся в Англию? С каких пор он стал таким заботливым? Как давно он преодолел свои предубеждения и спокойно оставил своего сына под опекой у магглорожденной, которую он горячо ненавидел?

— Красавчик уже ушел? — спросила Донни, выходя из офиса.

— Что значит красавчик? — сразу же подхватил Зейн.

Гермиона бросила строгий взгляд на свою помощницу:

— Зейн, давай пойдем готовиться к ИЗО? Потом ты сможешь познакомиться со своими одноклассниками. Они скоро придут.

— А там будут девочки? — спросил Зейн, хмурясь.

— Да, в твоем классе два мальчика и две девочки.

— Гадость, — сердито сказал Зейн. — Девочки глупые.

Гермиона услышала, как позади нее хмыкнула Донни.

— Зачем ты так? Девочки в твоем классе очень-очень милые, — сказала Гермиона. — И мальчики тоже.

Гермиона каждый день работала с детьми, но Зейн казался ей особенным. Как будто она что-то чувствовала к этому ребенку. Отец Зейна невероятно любил его, это было очевидно, но мальчик все равно казался незащищенным. Как будто он был кем-то отвергнут…

— Извини, — тихо сказал Зейн.

— За что?

— Я сказал, что девочки глупые, — хныкнул Зейн. — Так плохо говорить. Папа говорит, что нельзя говорить плохо ни про кого.

— Твой папа сказал тебе это? — вырвалось у Гермионы, не сумевшей сдержать удивления.

Зейн кивнул:

— Ты девочка, и ты не глупая. Ты хорошая.

Гермиона улыбнулась и мягко похлопала малыша по плечу.

— Я думаю, что ты тоже хороший, Зейн.

Зейн просиял и потер рукой часы на своем запястье.

Ему понравилась мисс Гермона. Она добрая и улыбается ему. Её имя сложно произносить, но это неважно.

Может, школа не так уж и плоха…

Драко разглядывал набросок архитектурного проекта.

Ничего не получалось. Линии не сходились там, где должны были. В воображении все выглядело иначе — казалось простым. Как только карандаш коснулся бумаги, выяснилось, что измерения не сходятся, и Драко не может справиться с заданием.

Чего-то не хватало. Это сводило его с ума.

— Если ты добавишь пару метров фундамента в южной части здания, а потом расширишь крышу за его пределы, всё сойдется, — сказал Роджер, глядя через плечо Драко.

Драко усмехнулся и повернулся к раздражающему коллеге, который, кстати, работал на Драко, а не наоборот.

— Если я расширю крышу, то у нее не будет поддержки. Тогда придется ставить колонну прямо посреди гребанного здания. Тебе нужно научиться думать в реальности, а не только на бумаге, — сказал Драко, напоминая Роджеру Дэвису, почему именно он, Драко, был главным в агентстве магитектуры «Зи».

Роджер пожал плечами и вернулся к своему макету:

— Я закончил с библиотекой и уже отослал чертежи.

Драко кивнул и смял лист с наброском, над которым работал последние два часа.

— Я хочу, чтобы ты убедился, что отдел разработок справляется с проектом оранжереи для Хогвартса. Если мы потеряем этот заказ, то все могут попрощаться с премиальными в этом месяце, — сказал Драко.

Роджер хмыкнул и встал из-за стола, отправляясь распространить полученную информацию среди остальных сотрудников.

Драко работал здесь с тех пор, как сдал тест проверки способностей, определивший его склонность к магитектуре — это случилось примерно за год до рождения Зейна.

Магитекторы отличались от маггловских архитекторов тем, что разрабатывали проекты зданий и домов, которые могли противостоять магическому воздействию. Такие здания не страдали от неудачных заклинаний, не разрушались от времени и механических повреждений, имели «защиту от магглов», отводившую любопытные взгляды.

Профессия магитектора считалась престижной, но и сложностей было достаточно: тяжелые условия труда, переработки, высокие требования к образованию и умениям.

Почти все, кто работал с Драко, — как в Лондоне, так и в Безансоне — были интеллигентными и образованными выпускниками магических школ. Драко был их лидером, будучи, вопреки расхожему мнению некоторых его нечистокровных знакомых, одним из влиятельнейших молодых людей в обществе.

Часы над входной дверью показывали без четверти пять. В последний раз оглядев наброски на своем столе — результат нескольких часов бессмысленной работы — Драко собрал их в одну большую стопку, выключил свет и отправился на поиски своего пальто.

Уточнив у Роджера план работы для своих сотрудников, и дав заместителю пару поручений, Драко покинул бизнес-центр, и вышел на улицу. Агентство, в котором работал Драко, располагалось в офисном квартале для магов, на востоке Лондона, совсем близко к немагической цивилизации.

Драко аппарировал прямо ко входу в школу.

Войдя, Драко обнаружил в холле девушку, имя которой с утра не запомнил. Она подняла на него глаза и широко, приветливо улыбнулась.

— Добрый вечер, мистер Малфой! — пропела она, откладывая в сторону журнал «Квиддич» с Оливером Вудом на обложке.

— Привет, мисс…

— Донни. Просто Донни, — вовремя перебила его девушка.

— Привет, просто Донни, — хмыкнул Драко.

Донни рассмеялась и жестом указала на диван:

— Ребята сейчас придут. Малышей у нас забирают позже, чем старших детей.

Драко кивнул.

— Смотрю, ты большой фанат квиддича?

— Можно и так сказать, — Донни посмотрела на журнал. — Хотя, я думаю, что я больше фанат одного из игроков, чем самой игры.

— А, понятно, — улыбнулся Драко. — Я ходил в школу с этим парнем с обложки.

— Ты учился в Хогвартсе? — ее глаза расширились.

— Да, но мы с Вудом не были друзьями. Мы были на разных факультетах, — объяснил он.

— Значит, ты ходил в школу с Гермионой? — заключила Донни. — С ней-то вы были друзьями?

— К счастью, нет, — раздался позади голос Гермионы.

Драко поднялся, его губы скривились в неправдоподобной улыбке.

— Я каждую ночь благодарю звёзды за то, что они уберегли меня от дружбы с тобой, Грейнджер. И искренне сопереживаю Уизли и Поттеру.

— Вряд ли настолько сильно, насколько я сочувствую тем двум гориллам, которые за тобой повсюду таскались. Ах да, еще была готическая богиня, по слухам, твоя девушка. Ей я сочувствую больше всего.

Драко смерил Гермиону злобным взглядом. Как она смеет?

— Я бы выразил соболезнования тем, кто встречался с тобой, но, боюсь, их не существует, — фыркнул Драко.

Донни с интересом наблюдала за перепалкой.

— Папочка! — Зейн выскочил из комнаты, где проходили занятия, и побежал к отцу.

Драко расплылся в широкой улыбке, он очень соскучился по сыну, ведь крайне редко раньше так надолго с ним разлучался. Подхватив Зейна на руки, Драко крепко его обнял.

— Ты пришел, как и обещал! — сказал Зейн, указывая на часы на своей руке.

— Я же говорил, — ответил Драко.

— У меня новый лучший друг, папочка, — возбужденно поведал ему Зейн.

— Лучший друг? Так быстро? — удивился Драко.

— Да. Вольфганг, но все зовут его Вольф. Правда смешно, папочка? Его имя как будто животное!

— Это здорово, Зи. Я знал, что тебе понравится в школе.

Краем глаза Драко заметил ухмылку Гермионы.

— Что тебе? — рыкнул он, пронося ребенка мимо девушек.

— Зейн, солнышко, ты помнишь фамилию Вольфа? — спросила Гермиона.

Зейн помотал головой.

— Люпин, — сказала она, еле сдержавшись, чтобы не рассмеяться. — Вольфганг Люпин — лучший друг твоего сына, Малфой.

— Да, так его зовут, — подтвердил Зейн.

— Ну, конечно, — Драко улыбнулся. — Я правильно понимаю, что Нимфадора Тонкс — мать Вольфа?

Гермиона нахмурилась, пытаясь понять, почему Драко не взбесил факт дружбы Зейна с сыном оборотня.

— Да.

— Зейн, ты знал, что Вольф твой кузен? — сказал Драко.

Теперь ухмылялся уже он.

— Мой кузен?! Ух ты! У меня никогда не было кузена!

Гермиона выругалась про себя.

Как она могла забыть, что Драко и Нимфадора были двоюродными братом и сестрой? Чёртов Малфой.

— Значит, в том, что они друзья, проблемы нет? Особенно если учесть, кто отец Вольфа? — невинно спросила Гермиона.

— Абсолютно никакой проблемы. Семья есть семья, — ответил Драко самодовольно. — Зейн может дружить с кем захочет.

Гермиона сжала губы.

— Замечательно. Увидимся завтра, Зейн.

— Пока, мисс Гер-ми-она, — медленно произнес малыш.

Гермиона улыбнулась и помахала мальчику на прощание, наблюдая, как неимоверно раздражающий ее человек уходит, а его сын машет ей в ответ.

После Гермиона рухнула в стоящее рядом с рецепцией глубокое кресло.

— Это было странно, — заметила Донни, листая свой журнал по квиддичу. — Похоже, что вы двое ненавидите друг друга не первый год.

— Ненависть — это слишком мягкое слово для описания того, что я испытываю к этому человеку, — проворчала Гермиона.

Донни открыла центральный разворот журнала с фотографией Оливера Вуда в тренировочной форме. Футболки на нем не было.

— Мерлин, сжалься над моей бедной душой. Этот мужчина прекрасен!

Гермиона вздохнула и забилась поглубже в кресло.

— Он выставил меня идиоткой!

— Кто? Оливер? — спросила Донни, неспособная отвести взгляд от широкой, мускулистой груди спортсмена на фотографии.

— Нет, не Оливер. Малфой, — сказала Гермиона, выплюнув последнее слово.

— Каким образом красавчик выставил тебя идиоткой? — спросила Донни, переворачивая страницу.

— Ладно, во-первых… Малфой не красавчик. Во-вторых, я пыталась доказать ему кое-что, а он свел мои попытки на нет.

Донни на секунду оторвала взгляд от журнала.

— А мне показалось, что вы двое просто поцапались.

— Не знаю, как долго я смогу продержаться, не убив его.

— Он кажется безобидным, — добавила Донни. — Я вообще не понимаю, почему вы друг друга так не любите. Подожди-ка, дай догадаюсь. Вы вместе ходили в школу. Наверняка вы встречались, и он разбил твое сердце.

— Ты даже не представляешь, насколько это далеко от правды, Дон, — проворчала Гермиона.

— Тогда почему ты его ненавидишь? Он, похоже, хороший парень, я имею в виду, посмотри, как он любит своего сына. Парень, который так любит детей, не может быть плохим.

— Он самый высокомерный, эгоцентричный, напыщенный и полный предрассудков человек, которого носит эта земля. Он был невероятно жесток со мной и моими друзьями в школе. Я даже не знаю, с чего начать список всех ужасных вещей, которые он делал. И не будем забывать, что по его вине нашего директора убили.

— Оу, Грейнджер. Это удар ниже пояса, не находишь? — медленно протянул Драко, возникший за спиной девушки.

Гермиона резко повернулась.

— Что ты опять тут делаешь?

— Зейн забыл свой джемпер, я за ним вернулся, — усмехнулся Драко. — Тебе повезло, что он на улице играет с котом, иначе ребенок бы быстро узнал, как его учительница в действительности относится к его отцу.

— Ты должен ее понять, — попыталась влезть Донни, — у нее был тяжелый день.

Драко фыркнул, забрал с вешалки джемпер сына и, не произнеся более ни слова, покинул школу.

— О, черт, — Донни прикусила губу.

— Почему ты не предупредила меня, что он прямо за моей спиной? — почти прокричала Гермиона.

— Я его не видела! — ответила она.

Прежде чем Донни поняла, что происходит, Гермиона уже практически бежала к двери, за которой исчез Малфой.

Донни хмыкнула, возвращаясь к своему рабочему месту.

— Ох, Оливер, если бы только мог выпрыгнуть из этого журнала и спасти меня от этого кошмарного дня.

* * *

Догнав Малфоя на тихой улочке Хогсмида, Гермиона замедлила шаг.

Драко обернулся на звук шагов, совсем не ожидая увидеть ее.

— Мисс Гермона! — воскликнул Зейн, забыв о своем решении произносить это имя по слогам.

Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела Драко прямо в глаза:

— Я хотела извиниться.

Драко посмотрел на нее. По выражению его лица невозможно было догадаться, о чем он думает.

— Извинения не принимаются.

Гермиона чуть не засмеялась. Боже, он был невыносим. Но она не собиралась сдаваться.

— Я грубо отозвалась о тебе и хочу извиниться.

Драко поднял свою идеальную бровь. Черт с ним, и с его безупречными чертами.

— Зейн, иди в магазин и выбери себе что-нибудь сладкое. Я сейчас подойду и оплачу.

Магазин сладостей находился буквально в двадцати метрах от места, где они стояли. Зейн побежал ко входу с максимальной скоростью, которую смогли развить его коротенькие ножки.

Как только Зейн скрылся из виду, Драко повернулся к Гермионе:

— Слушай сюда, Грейнджер, и слушай внимательно. Мне не важно, что ты думаешь обо мне и с кем ты делишься своими горестными воспоминаниями, но, если вдруг я услышу, что ты обсуждаешь это на виду у моего сына… твою школу прикроют так быстро, что ты этого и не заметишь, пока я лично не принесу тебе уведомление о лишении имущества.

Гермиона кое-как держала себя в руках, пытаясь сохранить спокойствие и не наградить этого высокомерного болвана пощечиной.

— Как ты мог подумать, что я когда-либо поведу себя столь непрофессионально и безответственно, что позволю себе плохо отозваться о тебе при твоем ребенке? Да при любом ребенке, раз уж на то пошло! Я очень забочусь о своих учениках, и я никогда бы не стала унижать их родителей при них, вне зависимости от того, насколько некоторые родители это заслужили.

— Катись в ад, Грейнджер, — рыкнул Драко.

Выплюнув это, он резко развернулся и пошел прочь. Гермиона догнала его, схватила за плечо и резко дернула:

— Я ненавижу тебя! Всегда ненавидела и всегда буду ненавидеть. Беру назад свои извинения, потому что то, что я сказала о тебе, было от всей души!

Теперь уже она развернулась и побежала прочь, оставив на пустой улочке Драко, рассыпающегося в проклятиях.

* * *

Когда Гермиона вернулась в школу, она обнаружила там Нимфадору Тонкс, беседовавшую с Донни. Вольф сидел на стуле и болтал ногами, ожидая свою мать.

— Привет, Нимфадора, — поприветствовала её Гермиона, переключаясь с состояния «невероятное раздражение» на «частично общительное».

— Гермиона! Как у тебя дела, дорогая?

— Я постоянно занята школой, но всё хорошо, — сказала Гермиона, присаживаясь на стул рядом с Вольфом. — Как Ремус?

— Отлично. Правда, сегодня полнолуние, поэтому мы с Вольфом поедем навестить мою маму, — объяснила Тонкс.

— Передавай ей привет.

— Мамочка, а можно Зейн придет к нам в гости на выходных? — спросил Вольф.

Тонкс взглянула в большие, медово-коричневые глаза своего сына.

— Кто такой Зейн? — спросила она.

— Зейн — мой новый лучший друг, — сказал Вольф.

Мальчику было четыре года, и он был всего на два месяца старше сына Малфоя. Гермиона наблюдала, как два мальчика общаются друг с другом, — они были невероятно похожи во многих аспектах.

— Твой новый лучший друг? Что ж, это чудесно, Вольф. Конечно, Зейн может прийти к нам в гости. Только сначала надо будет спросить у папы, хорошо?

Вольф радостно закивал головой и снова начал болтать ногами, жужжа себе тихонько что-то под нос.

Тонкс повернулась к Гермионе:

— Значит, у Вольфа появился друг? Я так рада, я боялась, что он слишком стеснительный. Зейн новенький?

— Да, — Гермиона прикусила губу. — Кстати, он кузен Вольфа. Правда, здорово?

Тонкс на секунду задумалась и нахмурила брови:

— Правда? Почему мне об этом не известно? Раз они кузены, получается Зейн — мой племянник, что делает папу или маму Зейна моим братом или сестрой… Родных у меня нет, только двоюродные, следовательно…

Когда Нимфадору, наконец, осенила догадка, удивление на ее лице невозможно было скрыть.

— Это ребенок Малфоя?

Гермиона кивнула.

— Ему четыре, как и Вольфу, и они подружились буквально за минуту. Зейн сегодня первый день здесь, и они сразу же, увидев друг друга, принялись болтать и смеяться. У меня вылетело из головы, что они родственники.

Тонкс пожала плечами:

— Если Вольфу он нравится, то почему бы и нет. Но если он обидит моего сына, Малфоям мало не покажется…

Вольф захихикал и спрятал лицо руками, подглядывая на маму между пальцев.

— Тебе не о чем беспокоиться, Тонкс. Зейн — прекрасный мальчик, и, несмотря на то, что его семья состоит в основном из неприятных людей, он очень мил. Я рада, что они с Вольфом стали друзьями.

— Что ж, это замечательно, — улыбнулась Тонкс. — Думаю, Вольф будет не против появления кузена.

— Зейн мой кузен? — спросил Вольф.

Три девушки, находившиеся в комнате, одновременно кивнули ему в ответ.

— Ух ты, — выдохнул Вольф, — у меня никогда не было кузена.

Гермиона про себя отметила, что мальчики отреагировали на новость абсолютно одинаково. Это даже немного пугало.

— Пошли, Вольф, пора навестить твою бабушку, — Тонкс протянула руку сыну. — Скажи «пока» мисс Донни и мисс Гермионе.

Вольф помахал им рукой и последовал за матерью.

— Это последний, — произнесла Донни, вытаскивая из стола папку и делая какие-то пометки.

— Хорошо, я просто валюсь с ног, — протянула Гермиона, облокотившись на стол.

— Что там случилось между тобой и красавчиком?

— Ничего особенного, — вздохнула Гермиона.

Донни недоверчиво вскинула брови.

— Ну ладно. Я, кажется, сказала ему, что я его ненавижу всей своей душой, после того, как он отказался принять мои извинения, — тихо произнесла Гермиона.

— Сразу видно профессионала, — засмеялась Донни. — Господи, да что с вами двумя? Вы ведете себя так, как будто были парой в школьные годы…

— Не нужно рисовать эту картинку у меня в голове, Дон, — простонала Гермиона. — Зейн такой замечательный ребенок, и он такой умный! За сегодняшний день он не смог ответить всего лишь на один вопрос, он уже знает все буквы алфавита и пишет их очень хорошо… Но, когда я вспоминаю его отца, я удивляюсь, как такое чудесное дитя могло появиться у такого невыносимого человека.

— А с чего вы вообще возненавидели друг друга?

Гермиона вздохнула.

— Думаю, это всё началось с того момента, как нас распределили на разные факультеты. Я знаю, звучит глупо, но ненависть между Гриффиндором и Слизерином была делом принципа. Или традицией, называй как хочешь. А еще я была подругой Гарри Поттера, и, к тому же, магглорожденной.

— А, точно, Малфой же член древней чистокровной семьи. Хоть я и училась в Южной Африке, о нем часто говорили и в наших кругах. Его семья была на стороне Волдеморта, верно? — спросила Донни.

Гермиона кивнула:

— Они объявили о своем нейтралитете за несколько месяцев до того, как Волдеморт был повержен. И выглядело это как самый трусливый путь.

— Не думаю. Плохо конечно, что они не помогали светлой стороне, но они и не помогали Темному Лорду. Мне кажется, они признали свои ошибки, но они так долго выступали на стороне противников магглорожденных, что не смогли полностью подавить свои предрассудки и выступить на вашей стороне,— сказала Донни.

— Спасибо, профессор, это была очень познавательная лекция по теме душевной организации Малфоев, — передразнила её Гермиона.

— Я серьезно, Гермиона. Хоть они и были идиотами, раз позволили чему-то такому глупому, как семейный статус и кровь, управлять их действиями, очевидно, что они изменили свое мнение. Представляешь, как это было сложно?

Гермиона постукивала пальцем по столу, размышляя над словами Донни.

— Он все равно придурок. Его отец…. да всё его семейство — чистое зло.

— Ладно, тогда ненавидь его за то, что он придурок, а не за то, что случилось в прошлом.

— Довольно сложно — просто взять и забыть прошлое, Дон, — снова вздохнула Гермиона. — Я устала и просто хочу домой. Чем меньше мы говорим о Малфое, тем лучше я себя чувствую.

— Значит, той фразой про дружбу его сына с сыном оборотня ты пыталась выставить его в плохом свете? — усмехнулась Донни. — Не похоже на ту Гермиону, которую я знаю.

Гермиона почувствовала, как ее щеки покрываются румянцем:

— Я просто хотела проверить, остались ли в нем прошлые предрассудки, и да, я признаю, что это было слишком.

— Я знаю, что утешит тебя после столь ужасного дня, — заулыбалась Донни, откладывая в сторону журнал.

— Теплая ванна и бокал вина?

— Шоппинг и визит в «Сладкое королевство»!

— У меня нет денег, — развела руками Гермиона. — Последняя зарплата ушла на аренду квартиры, школы, и на мелкие расходы. Немного денег я одолжила у Гарри, чтобы починить проводку в классе. У меня осталось около двадцати галлеонов до конца месяца.

— Самобичевание закончено? — спросила Донни. — Тогда поход по магазинам — за мой счет. Мои родители прислали мне деньги, потому что я согласилась посидеть на выходных со своей сестрой. Она их терроризирует, и они в отчаянии предложили заплатить мне, лишь бы избавиться от нее хоть ненадолго.

— Ладно, — засмеялась Гермиона. — Но мы потратим не более двадцати пяти галлеонов каждая!

— Умеешь ты испортить удовольствие, — Донни показала язык. — Впрочем, если бы не ты, я бы, наверное, уже разорилась.

Они вышли из школы, обсуждая их печальное материальное положение. Все мысли о чистокровном идиоте вылетели из головы Гермионы… Почти.

* * *

Драко наблюдал, как его сын обмакивает ломтики картошки в кленовый сироп и с удовольствием ест. Видимо, детские желудки сделаны из стали.

— Тебе нравится ужин, дружище?

Зейн радостно закивал:

— Очень вкусно. Я люблю, когда ты делаешь курицу с картошкой.

— Это не моя заслуга, — улыбнулся Драко. — Я просто разморозил блюдо с помощью своей палочки и засунул его в духовку на двадцать минут.

— Ты хороший повар, папочка, — сказал Зейн.

Драко с трудом сдержал смех. После ужасного, отвратительного дня, Зейн вернул ему хорошее настроение.

— А теперь рассказывай, как прошел твой первый день в школе?

От прилива энтузиазма Зейн уронил картошку обратно в тарелку, затараторив:

— Сначала мисс Гер-ми-она сказала мое имя всему классу, чтобы они знали, как меня зовут, потом пошли в уголки…

— Подожди, что за уголки?

— Уголки — это уголки, папа, — хмыкнул Зейн.

О, эта несгибаемая детская логика.

— Что вы делаете в этих уголках?

— В разных уголках ты можешь делать разные вещи! У нас есть уголок с конструкторами, уголок с песочницей, уголок с игрушечным домиком и уголок с билитекой.

— Библиотекой, — поправил Драко.

— Да, а еще уголок историй, — сказал Зейн.

— Теперь понял. И какой из них выбрал ты?

— Я пошел играть в уголок с песочницей. Там мы с Вольфом стали лучшими друзьями.

— А как это произошло? — спросил Драко, доложив себе на тарелку кусочек курицы.

— Я играл с красной лопаткой, выкапывал яму в песке, а потом Вольф тоже захотел вырыть яму и он попросил меня поделиться лопаткой. Он сказал «пожалуйста», папочка, а я помню, что ты говорил, что нужно делиться, поэтому я с ним поделился, — протараторил Зейн. — Он сказал, что у меня очень красивая яма.

— Он сказал, что ты вырыл очень красивую яму? — спросил Драко, взявший в привычку исправлять сына, когда тот делает ошибки в речи.

— Ага, а потом мы вместе вырыли одну большую яму лопаткой и руками. Она была такая огромная, папочка, и мы долго смеялись, потому что она была больше, чем моя голова!

Зейн захохотал так, как будто это была самая веселая вещь во всем мире.

— Больше, чем моя голова, папочка!

Драко смеялся вместе с сыном.

— Я рад, что тебе было весело, — сказал он.

— Ага. Мисс Гер-ми-она была очень доброй. Она сказала, что я очень-очень умный и хороший.

Драко постарался скрыть своё удивление по поводу того, что мисс Стерва сказала что-то хорошее его кровному родственнику.

— Она права, Зейн, ты у меня умница.

Мальчик улыбнулся и вернулся к поеданию картошки с сиропом. После нескольких минут тишины он вопросительно посмотрел на отца:

— Папа, а что значит «красавчик»?

Драко подавился.

— Что? Где ты это услышал?

— Мисс Донни сказала это.

Драко подумал, что, по-видимому, она пускала слюни по этому идиоту Вуду на глазах у его сына. Как мило.

— Ну, м-м-м… Красавчик — это человек, который кому-нибудь нравится,— объяснил Драко.

Зейн уставился на отца непонимающе:

— Что это значит?

— Ну, знаешь… Когда ты вырастешь, ты начнешь думать, что девочки милые…

— Фу, гадость! — скривился Зейн.

— Когда девочка красивая, мальчики называют ее «красавицей», и точно так же делают и девочки, — терпеливо объяснял Драко.

— А-а-а, — протянул Зейн. — Значит, мисс Гермона красавица?

Драко подавил приступ смеха. Боже, как бы объяснить сыну суть, не выдавая своих настоящих чувств по отношению к этой всезнайке.

— Так можно говорить, только когда ты вырастешь.

«Хорошая работа, Драко. Воспитание — твое призвание».

— Ты уже взрослый, папочка, — сказал Зейн. — Для тебя мисс Гермона красавица? А мисс Донни?

Драко чуть не заплакал. Когда эти вопросы прекратятся?

— Мисс Гермиона и мисс Донни — учителя, а учителя не могут быть красавчиками.

«И-и-и награда «Самая несусветная чушь года» достается Драко Малфою!»

— Почему? — спросил Зейн.

— Потому что они работают с детьми.

Зейн растерялся. Драко уже устал, его начинало подташнивать от лжи и необходимости формулировать ее так, чтобы ребенок его понял.

— А ты красавчик, папочка?

Драко хотел засмеяться, но вовремя остановился, не желая задеть чувства сына:

— Все Малфои красавчики, Зейн. Это всем известно.

— Я — Малфой! Значит, я тоже красавчик, папочка! — счастливо воскликнул Зейн. — И Баба с Дедой!

Это был самый странный разговор в жизни Драко.

— Конечно, Зейн. Так оно и есть. А теперь иди наверх, одевай пижаму и залезай в постель.

Зейн хмуро кивнул, понимая, что скоро ему придется идти спать, но его лицо просветлело при мысли, что перед этим будет еще ванна и сказка. У него самый лучший папа на свете!

* * *

Уложив Зейна спать, Драко развалился на диване в гостиной их новой квартиры. Квартиру он выбрал в небольшом магическом квартале, достаточно престижном; жили тут в основном обеспеченные молодые пары и состоятельные старики. Не особо семейное, но хорошее место, к тому же близко и к школе Зейна, и к работе Драко, и к Малфой-Мэнору.

Драко положил голову на подлокотник кожаного дивана и вытянул ноги. Он был все еще мокрый после купания Зейна, которого нельзя было назвать спокойным ребенком.

Мысли вертелись вокруг событий этого долгого, очень долгого дня.

Если бы он только смог разобраться с тем зданием, над которым работал, тогда можно было бы «перекинуть» проект Роджеру или кому-то из отдела разработки. Раньше Драко никогда так не делал, но сейчас был более заинтересован в другом задании, предполагающем постройку крупного магического отеля. Но думал он не только о работе…

Господь всемогущий, ну за что ему все это?

Эта фурия пыталась специально выставить его дураком, который все еще полон предрассудков относительно полукровок. Откуда ей было знать, что кровные дела его теперь совсем не интересуют — став отцом, Драко совершенно изменил свои приоритеты.

Да, он был высокомерен, но только потому, что его с детства этому учили. Это никак не было связано с кровью, лишь со внушаемым родителями чувством превосходства.

«Забудь её. Забудь ее и ее тупое мнение».

Пусть она гниет в аду, плевать. Ну и что, что она была добра по отношению к его сыну, хвалила его и не обращалась с ним плохо только потому, что она ненавидела его отца? Ну и что, что ее щеки слегка покрылись румянцем, когда она разъярилась, и что ее глаза темнели от отвращения каждый раз, когда она смотрела на него? Это было чертовски привлекательно, да, НУ И ЧТО?

Она идиотка, конец истории.

Нечего думать о ней больше, чем об учительнице своего сына. Она даже не красивая! Она скучная, серая, болтливая. И нет в ней ничего привлекательного. Хотя… Нет!

Стоит просто вести себя с ней достойно, когда ребенок рядом. Да, так он и сделает.

* * *

Гермиона расхаживала по комнате, раскладывая свои покупки. Главным приобретением было новое желтое платье, которое ее заставила купить Донни, настаивая, что желтый — последний писк моды.

Позже Гермиона долго не могла заснуть. После нескольких часов веселья в компании Донни она расслабилась и даже забыла об ужасном человеке, вторгнувшемся в ее жизнь.

Но ей незачем на нем зацикливаться. Не то чтобы она считала его привлекательным. Он всего лишь настолько мерзкий, что трудно сосредоточиться на чем-то другом.

Хороший сон и бокал вина — все, что нужно. Донни была неправа.

Малфой НЕ БЫЛ красавчиком.

Совсем нет.

Ни капельки.

Вот только он был.

Черт!

Название главы навеяно песней «The Funeral» в исполнении Band of Horses.

Драко мог поклясться, что он только что был в банке Гринготтс, болтая с гоблином в гавайском костюме, и вот он уже в Малфой-Мэноре танцует танго с этой девчонкой, которая работала в школе Зейна.. Дэнни? Ах да, Донни.

О да… Теперь он в Хогвартсе, наворачивает круги на поле для Квиддича.

— Папочка, — голос Зейна прорвался сквозь невероятно странный сон Драко. — Папочка, просыпайся.

Драко приоткрыл один глаз, нашел Зейна, стоящего возле его кровати и теребящего его за рукав.

— Иди спать, Зейн, — пробормотал Драко, прикрывая глаза ладонью.

— Но, папочка, уже пора вставать! — ответил мальчик. — Стрелка часов уже на цифре семь.

Драко крепко выругался про себя. Он посмотрел на часы, раздумывая, почему его палочка не разбудила его вовремя. Твою мать, сейчас только 6:59 утра. Он мог поспать еще целую минуту! Мерлин, это могла бы быть самая сладкая минута в его жизни, но ее уже не вернуть.

Спустя несколько секунд лежавшая на прикроватной тумбочке палочка Драко начала вибрировать. Здорово.

— Видишь? — сказал Зейн, высунув большой палец изо рта. Драко давно и безрезультатно пытался отучить сына от этой привычки. — Пора вставать!

Драко кое-как заставил себя вылезти из теплого кокона, которым сейчас казалась его постель, и отправился в ванную. Зейн вскарабкался на кровать отца и закутался в теплое одеяло.

Покончив с утренними водными процедурами, Драко вернулся в спальню и обнаружил сына, сладко спящего на его постели. Типичный Зейн. Драко наклонился и поцеловал его в лоб.

Зейн приоткрыл глаза и улыбнулся ему:

— Уже пора вставать?

— Пошевеливайся, дружище, тебе надо выбрать, в чем ты пойдешь сегодня в школу.

Зейн спрыгнул с кровати и побежал в направлении детской, а Драко в это время отправился готовить еду: сладкие хлопья с теплым молоком. Здоровым такой завтрак, конечно, не назовешь… Но у него недосып. Ему нужен сахар.

Совместными усилиями умыв и одев Зейна, они отправились в школу. Зейн сегодня был гораздо веселее, чем накануне, когда Драко пришлось его буквально за ноги тянуть в злосчастную школу.

— Я хочу показать Вольфу свою пожарную машину, — протараторил Зейн. — Она у меня в рюкзаке.

— Только не потеряй. Это подарок от дедушки.

— Я не потеряю! — нахмурился Зейн.

«Как папочка мог предположить такую ужасную вещь?»

— Ты сегодня будешь хорошо себя вести? — спросил Драко.

— Да, — тут же ответил Зейн.

— И не будешь сосать палец?

Зейн замолчал.

— Это отвратительная привычка, Зи. Тебе уже четыре года, ты большой мальчик. А большие мальчики не сосут палец.

Зейн кивнул, опустив глаза в пол. Папочка, я больше не буду!

— Я заберу тебя в пять вечера.

— У нас сегодня на обед будут макароны с соусом, папочка, — серьезно сообщил Зейн.

— Приятно знать, что мои деньги идут на развитие кулинарии.

— Что?

— Ничего, Зи.

Когда они подошли к школе, в холле уже стояли двое родителей и три ученика. Драко старался держать себя в руках, приближаясь к Грейнджер. Сегодня всемирный день игры на нервах Драко Малфоя?

— Вольф! — воскликнул Зейн, подбежав к маленькому мальчику, державшему за руку мать.

Дети обнялись, а Драко задумался об оптимальном возрасте, когда мальчикам уже не следует обниматься. Пять? Хорошо. Пока — пусть обнимаются, сколько влезет; но, как только пройдет пятый день рождения, — никаких мальчишеских объятий. Только объятия между отцом и сыном или дедушкой и внуком (хотя, Люциус не особый любитель такого проявления чувств).

— Мама, это Зейн! — возбужденно сказал Вольф женщине с копной ярко-желтых волос.

— У твоей мамы волосы цвета пи-пи! — доверительно сообщил приятелю Зейн.

Драко едва сдержал рвущийся наружу смех.

«Спасибо за демонстрацию моих навыков воспитания, Зейн. Я твой должник».

— Зейн, так нельзя говорить, — отчитал он сына. — Извинись.

— Но они желтые, прямо как пи-пи, папочка! — защищался Зейн.

Драко заметил улыбку на лице Тонкс.

— Зейн, немедленно извинись, — сказал Драко, вписывая имя сына в бланк.

— Простите, — тихо произнес Зейн. — Мне нравятся ваши волосы. Они желтые, как… горчица.

— Спасибо, Зейн, — сказала Тонкс, сама почти задыхаясь от смеха. Этот ребенок абсолютно точно унаследовал отсутствие такта от Блэков. У всех них была эта идиотская привычка — сначала говорить, а потом думать.

Она посмотрела на Драко и протянула ему руку:

— Привет, Драко. Давно не виделись.

— Нимфадора, — вежливо кивнул Драко, пожимая ее ладонь. — Я хотел бы извиниться за отвратительный комментарий Зейна. Обычно он так не говорит, потому что знает, что за этим последует наказание.

Зейн в ужасе схватился за свою пятую точку.

— Извини, папочка!

— Все в порядке, солнышко, — подбодрила его Тонкс. — Самое главное — это честность, правда, мальчики?

Ребята закивали и тут же испарились в коридоре, откуда в этот момент вышла Гермиона. Она улыбнулась.

— Я рада, что вы двое общаетесь, потому что мальчишки, мне кажется, друзья навеки.

— Ты прекрасно выглядишь, — заметила Тонкс, глядя на Гермиону.

Она была одета в бледно-розовый костюм, кардинально отличавшийся от серых нарядов, в которых она обычно появлялась в школе. Волосы Гермионы были собраны на затылке в неряшливый пучок, обнажая её тонкую шею.

— Спасибо, Тонкс, — сказала Гермиона, побледнев от смущения. — Донни заставляет меня одеваться ярче. Она говорит, что я выгляжу, как владелец похоронного бюро.

Тонкс засмеялась:

— Не волнуйся, ты выглядишь просто шикарно сегодня! Мне пора идти, Кингсли меня прибьет, если я опять опоздаю. Пока, ребята!

Она покинула школу, оставляя Драко и Гермиону наедине. Напряжение витало в воздухе.

«Почему я не ушел сразу же, как вписал имя Зейна в листок? Идиот! Клянусь, это последний раз, когда я остаюсь с ней наедине больше, чем на минуту. Ладно, быстро скажи что-нибудь и уходи».

— Ты действительно выглядишь неплохо сегодня.

«ЧЕРТ! Да что со мной творится? Кто меня дернул это сказать? Больше никаких сладеньких хлопьев на завтрак. Выброшу эту чертову коробку, как только вернусь домой».

— Эм, спасибо, — буркнула Гермиона.

— Я приду за Зейном в пять.

— Хорошо, он будет тут.

Гермиона мысленно дала себе пощечину.

«Он будет тут? Серьезно? Конечно, он будет тут. Ему четыре, где он еще может быть? Перестань казаться остроумной и просто делай свою работу».

Драко кивнул на прощание и быстро вышел из здания. Замечательное начало замечательного дня. Ну почему, почему он не доспал ту последнюю минуту?

* * *

День был обычный. Нудные работники, страх потерять сразу два заказа, приступы неконтролируемого гнева. А так — неплохой день.

Выйдя на улицу, Драко вдохнул полной грудью и почувствовал, как весь стресс постепенно отходит на второй план. Он шел по тротуару, позволив своему уставшему сознанию расслабиться, позабыть на время о всех тревогах и раздражении.

Сам того не заметив, он добрался до школы, полный решимости встретиться со всем, что подкинет ему жизнь — будь это непрерывная болтовня его сына или ненависть его магглорожденной учительницы.

— Добрый день, мистер Малфой, — произнесла из-за стола Донни. Она сидела на стуле с книгой в руках (к удивлению, не об Оливере Вуде).

— Привет, — ответил он.

— Как прошел день? — спросила она непринужденно, все еще уткнувшись носом в книгу.

— Как обычно, — бросил Драко, направляясь к стойке, на которой лежал бланк. — А у тебя?

— Одного ученика стошнило прямо мне на ботинки, а чуть позже я отбила ногу об угол. Но мой день все равно не был таким веселым, как у Гермионы.

Драко вежливо кивнул; он знал, что она ждет от него вопроса, чем же день Гермионы так интересен. Но он не попадется на эту удочку, просто потому, что ему плевать.

— Ты знал, что лучший способ понравится парню — сфокусировать всё своё внимание на нем, чтоб он знал, что он — центр твой вселенной? — спросила Донни. Видимо, не стоит питать особых надежд по поводу ее увлечения интеллектуальной литературой.

— В следующий раз, когда захочу понравиться мужчине, обязательно воспользуюсь этим советом, — съязвил Драко. — Если бы я знал это раньше…

Донни захохотала:

— Я читаю книгу о том, как начать любовные отношения. Мне нужно знать об этом как можно больше, если я хочу заполучить Вуди.

— Вуди?

— Оливер Вуд. Я дала ему такое прозвище. Так я буду его называть, когда мы поженимся, — она сказала это таким тоном, будто это — решенный вопрос. Попахивает психическим отклонением.

— А он знает, что вы поженитесь?

— Конечно, нет, — она махнула рукой. — Но он поймет это в ту самую минуту, как только увидит меня. Это будет любовь с первого взгляда, если только он не испытывает отвращения к непривлекательным бесформенным училкам… В таком случае, нам придется поработать над этим.

Драко удивленно поднял брови:

— Ты на себя наговариваешь.

— Думаешь? — спросила она, поднимаясь из-за стола и направляясь к зеркалу. Она, очевидно, заблуждалась, потому что у нее было телосложение маленькой феи.

— Да, я тебя уверяю, ты не относишься к тому типу людей, который сейчас описала, — ответил он. — Мне можно забрать Зейна? Уже десять минуть шестого.

Донни взглянула на часы, висевшие над входной дверью:

— Я думала, все детки уже ушли. Я знаю, что Вольф и Энджи ушли, буквально только что забрали Картера. Но, раз ты здесь…

Драко начал было беспокоиться, но тут Донни расслабленно выдохнула:

— Ох, вот и они.

Гермиона вышла из комнаты, держа за руку маленького Малфоя. Зейн побежал в объятия отца и обвил свои руки вокруг его шеи, — всё это происходило в жуткой тишине. Обычно он безостановочно болтает, что могло произойти?..

— Все в порядке? — спросил Драко, поглаживая спину сына и подняв глаза на Гермиону.

Гермиона скрестила руки на груди и сдула прядку с лица:

— Кое-что произошло.

Небольшое беспокойство переросло в настоящий страх.

— Что случилось? — сглотнув, спросил Драко. — Он поранился?

— Нет. Зейн случайно воспользовался магией, сам того не подозревая.

— Кто-то ранен?

Гермиона помотала головой:

— Нет, но он очень напуган. Я думаю, он впервые столкнулся с этим.

— Он уже использовал магию, — вздохнул Драко. — Он разозлился, я уже точно не помню почему, и от этого дверь резко захлопнулась, напугав его.

— Не думаю, что в этот раз причиной была злость, но он сломал парту, — сказала Гермиона с тревогой в голосе.

— Зи? Ты в порядке? — тихо спросил Драко.

Зейн помотал головой и уткнулся в плечо отца.

— Ох, солнышко, ничего страшного! — сказала Гермиона, присев рядом с мальчиком. — Я же сказала, что парту легко починить.

Она погладила малыша по спине.

— Сейчас мы с мисс Донни починим парту. Она будет, как новенькая. Ты не сделал ничего плохого.

Зейн поднял глаза и посмотрел сначала на Гермиону, потом на отца:

— Ничего страшного?

— Конечно нет, Зи. В этом нет ничего страшного, так как этой силой ты еще не умеешь управлять.

— Я просто подумал, вот бы парта сломалась, и это сразу же произошло! Папочка, я правда не хотел, чтоб она ломалась… Энджи так кричала!

— Просто Энджи — маленькая плакса, — пробормотала себе под нос Донни. — Она постоянно кричит, можно подумать, что это ее способ общения.

— Донни! — Гермиона укоризненно посмотрела на свою помощницу. — Только не перед учениками.

Донни пожала плечами и уткнулась обратно в книгу.

Драко подошел к шкафчикам и взял джемпер сына.

— Скажи мисс Гермионе «спасибо» за то, что она починит твою парту, — сказал он Зейну.

— Спасибо, — тихо сказал Зейн, шмыгнув носом.

Он подошел к отцу и взял его за руку, а палец другой руки засунул в рот.

— Мистер Малфой, могу я поговорить с вами? — спросила Гермиона, направившись к столу, за которым сидела Донни, и вытаскивая из шкафчика ключи от офиса.

Драко закатил глаза, но кивнул.

— Донни присмотрит за Зейном, — сказала Гермиона. — Мне нужно кое-что обсудить с тобой.

Драко последовал за ней в офис, и Гермиона жестом предложила ему занять одно из свободных мест напротив её стола. Драко сел за стол у окна и принялся ждать, когда она, наконец, начнет говорить. Не важно, как сильно он старался избегать ее присутствия, всегда находилась причина, по которой им приходится общаться.

— Перейду сразу к делу, — заговорила Гермиона. — Я хочу, чтобы ты знал, что то, что испытал Зейн, абсолютно нормально. В том возрасте, когда дети узнают о своих магических способностях, очень важно проследить, чтобы они научились управлять этой силой.

— Я знаю, — ответил Драко. Его уже начинала раздражать эта прочувствованная речь.

— Зейн — особенный ребенок, он пока единственный в своей возрастной группе, у кого проявились магические способности. Для твоего сведения, я интенсивно изучала детскую магию, так что тебе не стоит волноваться о неконтролируемом ее проявлении у Зейна, потому что я буду рядом с ним.

— Ага, спасибо, — сказал Драко, поднимаясь.

— И еще, — быстро вставила она. — Если ты хочешь отучить Зейна от привычки сосать палец, могу предложить раствор халапеньо.

Рука Драко уже была на ручке двери, но он убрал ее и медленно повернулся:

— Что, прости?

— Нарежь перец халапеньо мелкими кубиками и брось в стакан воды. Если обмакнуть в раствор палец, уверяю тебя, Зейн перестанет тянуть его в рот — вкус будет не из лучших.

— Я никогда специально не стану вредить своему сыну. Так или иначе, он вырастет, и эта привычка уйдет сама собой. Спасибо за совет, но нет.

— Он не вырастет из этой привычки, — сказала Гермиона с ноткой раздражения в голосе. — Не будь таким упрямым. Надо создать правильные условия, чтобы прекратить это.

— Я не буду делать это со своим сыном, Грейнджер, повторяю, — с угрозой произнес Драко.

— Это никак не навредит ему. Это же раствор на воде, а не перец чили с окраин полуострова Юкатан, — закатила глаза Гермиона. — Этого достаточно, чтобы отучить ребенка от привычки сосать палец.

— Ты ненормальная.

— А ты — упрямый идиот.

— Это все, или у тебя в кармане еще припасены жемчужины мудрости, которые ты хотела бы даровать мне? Может, мне ударить его током в следующий раз, когда он описается в постели?

Гермиона гневно всплеснула руками:

— Ладно, мне без разницы! Я просто хотела помочь. Но ничто не поможет такому непутёвому папаше, как ты.

Гермиона встретилась с ледяным взглядом Драко и почувствовала, как в комнате упала температура. Она тут же пожалела о своих словах.

— Извини, это было невероятно грубо с моей стороны…

— Привет, меня зовут Гермиона Грейнджер, и я говорю людям в лицо обидные вещи, а потом тут же извиняюсь, как будто это может что-то исправить. Иди в жопу! — ой, извини, как это грубо. Ты — тупая стерва! — упс, прости, мне не следовало так говорить. Я ненавижу тебя, и, если бы ты не была учительницей моего сына, я бы мог рассказать ему, какой ужасный ты человек! — ну вот, за это тоже прости. Я не это имел в виду, — яростно выпалил Драко, его взгляд был полон отвращения.

Гермиона сжала руки в кулаки:

— Ты тоже не святой, Малфой. Я припоминаю те бесчисленные разы, когда ты оскорблял меня так, как будто был рожден специально для этого. Ты издевался надо мной и над моими друзьями, ты пугал наши семьи, мы ненавидели тебя всей душой!

Драко в гневе сжал челюсть.

— Я никогда никого не ненавидела до тех пор, пока не встретила тебя, — злоба исходила из каждого ее слова. — Это ты показал мне, какого это — ненавидеть человека каждой клеточкой своего тела! Так что не надо приходить сюда и делать вид, будто бы я — какой-то демон, вырвавшийся из ада, чтобы ранить твои чувства. Будь мужчиной, в конце концов!

— Я рад, что мы хоть в чем-то согласны, — выплюнул Драко.

— И в чем же?

— Мы ненавидим друг друга, — сказал он и ушел из комнаты, с силой захлопнув за собой дверь.

Гермионе хотелось рвать и метать после этого «душевного» разговора, она пыталась взять себя в руки, расхаживая туда-сюда по кабинету и делая медленные вдохи и выдохи.

«Не думаю, что я смогу терпеть это каждый день… Я сойду с ума».

— Гермиона? — раздался голос Донни из-за двери.

Гермиона промолчала, но ее помощница медленно приоткрыла дверь и вошла внутрь. Она села за стол, пристально наблюдая за Гермионой.

— Мистер Малфой выглядел очень злым, когда вышел отсюда, — сказал она.

— Мы немного поспорили.

— Под «немного поспорили» ты имеешь в виду тот поток возмущенных криков, который был слышен в холле?

Лицо Гермионы резко побелело:

— Мерлин, Зейн все слышал?

Донни покачала головой.

— Я наложила на дверь оглушающее заклинание, как только вы вошли в офис. Печально, что мои опасения подтвердились, и вы действительно ругались.

Гермиона наконец села, положив голову на сцепленные руки.

— Ты просто не представляешь, как сильно я его ненавижу.

— Дорогая, ты должна помнить, что нельзя позволять отношениям с родителями своих учеников портить тебе жизнь. Просто забудь о нем. Он не стоит твоих нервов.

— Не могу. Я не могу просто отключить эмоции. Я не люблю ругаться с кем-либо, Дон. Это не очень весело, и меня убивает тот факт, что Зейн — сын этого ужасного человека.

— Не думаю, что Зейн разделяет твое мнение.

— Да, я знаю, — вздохнула Гермиона. — Очевидно, что это ничтожество — просто замечательный отец, но я не понимаю, как он так легко переключается с образа Супер-Папы на Злобного Осла.

— Как мило, — засмеялась Донни.

Гермиона слегка улыбнулась.

— Ты права. Он не стоит моих переживаний. Пойдем где-нибудь перекусим? Можем съездить к Рону. Я слышала, что сегодня у него собирается вся команда.

— О-о-о, усталые игроки после долгого дня тренировки… — мечтательно произнесла Донни. — Я точно иду. Конечно, никто из «Пушек» не сравнится с моим Вуди, но немного невинного флирта никому не повредит.

— Черт, лучше бы я тебе этого не говорила. Я просто хочу увидеться с Роном и Гарри. Но у тебя в планах заставить меня флиртовать со всей командой, не так ли?

— Тебе нужен мужчина, Герми. Мужчина, который будет любить тебя так, что все проблемы отойдут на второй план.

Гермиона не смогла сдержать смех:

— Да ты поэт, Дон.

Донни улыбнулась и подмигнула подруге.

— Ладно, пошли уже. Я голодная, одинокая, и готовая отдаться первому встречному.

— Донни!

— Шучу! — засмеялась она. — Давай, шевели булками. Ребята из команды не будут флиртовать сами с собой… Если, конечно, им это не нравится. Просто я читала в прошлом выпуске журнала «Вся правда о Квиддиче», что ловец Пушек положил глаз на Родни Блума, их нового защитника.

— Ты читаешь этот бред?

— Я должна следить, чтобы никто не распускал грязных слухов про Вуди и его сексуальную ориентацию, — объяснила Донни.

Гермиона закатила глаза и направилась вслед за Донни.

Эта ночь точно не будет скучной.

* * *

— Ты злишься на меня, папочка? — спросил Зейн, когда они с Драко вошли в дом.

Драко был погружен в свои мысли, где он ненавидел Гермиону, поэтому он еле услышал вопрос сына.

— Что? Нет, Зейн… Я не злюсь на тебя.

— А на что ты злишься?

— Ни на что я не злюсь, — солгал он. — Я просто немного устал.

— А-а-а. Ты хочешь спать?

Мягкая улыбка коснулась губ Драко:

— Звучит замечательно… Но сначала нам предстоит ужин с Бабой и Дедой.

— Ура! — выкрикнул Зейн. — Я расскажу им о своей школе, и о мисс Гермоне, и о Вольфе, и о том, как мне весело!

— Они буду рады узнать, что тебе нравится в школе.

— А они могут пойти со мной завтра на занятия? — спустя пару минут спросил Зейн.

— Завтра тебе не надо идти в школу, Зи. Завтра суббота, — напомнил он сыну, благодаря всех известных ему божественных существ за то, что ему не придется видеть Грейнджер целых два дня. Эта мысль грела ему душу.

* * *

Как только Драко и Зейн вошли в поместье, Нарцисса бросилась обнимать внука:

— Зейн, мой дорогой мальчик, — она покрывала поцелуями личико малыша.

— Баба, я ходил в школу, и моя учительница такая добрая и красивая, она сказала, что я умный и хороший мальчик! У меня есть лучший друг, его зовут Вольф, прямо как волк, Баба! Мы с Вольфом играли в песочнице и построились там из конструктора большую-большую башню, и потом она упала, и мы так сильно смеялись, что у меня заболел животик! Я нарисовал рисунок папочке, и он повесил его на стену, я нарисую рисунок и для вас с Дедой, когда у нас снова будет ИЗО. Ты повесишь его в своей комнате? — Зейн произнес это все настолько быстро, что Люциус и Драко смогли вычленить из этой речи только пару слов.

Но Нарцисса поняла все:

— Конечно, я повешу любой твой рисунок на стену! Я так рада, что у тебя такая хорошая учительница, и что ты завел новых друзей. У твоего лучшего друга такое интересное имя, я бы хотела с ним познакомиться.

— Папочка сказал, что Вольф — мой кузен, — объяснил Зейн.

Нарцисса взяла ребенка на руки и направилась в сторону зала.

— Что это значит? — спросила она Драко.

— Вольф — внук тети Андромеды, — ответил он, с улыбкой глядя на ошеломленное лицо матери.

— Ты шутишь, — прошептала она.

— Не-а. Нимфадора замужем за Ремусом Люпином, помнишь его? Тот оборотень, который преподавал у нас Защиту от Темных Искусств на третьем курсе. И у них есть сын.

— Вольф Люпин, — Нарцисса закатила глаза. — У Нимфадоры всегда было странное чувство юмора.

Драко повернулся к отцу:

— Тебя, видимо, не особо удивляет новость, что лучший друг твоего внука — сын оборотня.

— А почему это должно меня волновать? — медленно произнес Люциус с улыбкой.

«Может потому, что ты — самый предвзятый человек на земле?»

— Ты изменился, отец, — невесело усмехнулся Драко.

— Я признаю свои прошлые ошибки и надеюсь, что ты не допустишь их с Зейном. Этот малыш слишком умен, чтобы пойти по нашим стопам.

Драко был полностью согласен со своим отцом. Люди могут меняться. Его семья изменилась. Теперь их не волновали такие мелочи, как чистота крови.

— Мисс Гермона сказала, что я могу принести свою книгу со сказками, — сказал Зейн, как только они сели за стол.

— Мисс Гермона? Какое странное имя, — удивилась Нарцисса.

— Вообще-то, мисс Гермиона, — поправил сына Драко.

— Что-то знакомое, — произнес Люциус, задумчиво глядя на бокал вина в своей руке.

— Гермиона Грейнджер, часть счастливой троицы, состоящей из младшего Уизли и знаменитого Гарри Поттера, — последовал злобный ответ от Драко.

— Это та магглорожденная, с которой ты ходил в школу? — Нарцисса подняла бровь. — Она учит твоего сына?

— Разумеется. Ты же знаешь, я ч-е-р-т-о-в-с-к-и удачлив. Естественно, единственный человек, который меня б-е-с-и-т, будет учить моего ребенка, следовательно, мне придется общаться с ней ежедневно.

Зейн пытался уловить суть разговора, но взрослые использовали незнакомые ему слова. И почему они произносят слова по буквам?

— П-е-к-л-н-с, — сказал Зейн. — Я тоже так могу! Можно, я тоже с вами буду играть? Я могу сказать свое имя: З-е-й-н.

— Браво, солнышко, — улыбнулась Нарцисса. Она повернулась к Драко, — Тебе нужно следить за тем, что говоришь. Он может уловить негатив между тобой и Грейнджер, если ты не будешь осторожен. И еще, прекрати так произносить слова, он быстро учится.

Драко кивнул, он слишком устал, чтобы спорить. Он провел вечер, слушая своих родителей, обсуждавших последние новости в аристократическом обществе, и Зейна, болтавшего обо всем на свете. Включая то, что Баба и Деда — красавчики. Да, ужин в Мэноре никогда не бывал скучным…

* * *

Неделя пролетела незаметно, Драко вернулся к обычному распорядку дня. Весь его день состоял из таких пунктов, как:

1. Разбудить Зейна (если этот хулиган не разбудит его первым).

2. Позаботиться о том, чтобы Зейн выполнил все необходимые утренние процедуры, и самому не забыть почистить зубы.

3. Завтрак (никаких сладких хлопьев!)

4. Отвести Зейна в школу.

5. Поздороваться с Денни… Черт, Донни. Боже, почему у нее такое сложное имя?

6. Игнорировать существование Гермионы Грейнджер.

7. Отправиться на работу.

8. Кричать на работников, не забывая подчеркивать их некомпетентность.

9. Сделать за некомпетентных работников всю работу.

10. Считать минуты до ланча.

11. Опять накричать на работников.

12. Ланч.

13. Накричать на работников.

14. Считать минуты до конца рабочего дня.

15. Отправиться за Зейном в школу.

16. Поздороваться с Данни. Черт, Донни. Люди с такими сложными именами должны носить бейджики.

17. Игнорировать существование Гермионы Грейнджер.

18. Приготовить что-нибудь на ужин. Попробовать еду прежде, чем предлагать ее ребенку.

19. Поиграть с Зейном.

20. Искупать Зейна.

21. Переодеться в сухую одежду, потому что «сиди спокойно» на жаргоне четырехлетних детей значит «вертись как можно сильнее».

22. Прочитать Зейну сказку.

23. Слушать вдохновленный рассказ Зейна о том, насколько эта сказка была бы лучше, если бы там были драконы или динозавры, отрывающие головы главным героям.

24. Рухнуть в постель и уснуть.

25. Повторить цикл снова.

* * *

По такой же схеме прошла и следующая неделя. Жизнь постепенно налаживалась, Драко даже надеялся, что его сын сможет вскоре забыть о Пэнси. Последнее, что нужно было малышу — это память об этой стерве.

Зейну невероятно нравилась школа. Он учился контролировать свои магические способности, изучал основы образования и веселился с Вольфом.

К несчастью, его привязанность к этой барракуде, которая была его учительницей, возрастала с каждым днем. «Мисс Гер-ми-она то, мисс Гермона это…».

Когда Драко получил сову от Блейза Забини — его единственного оставшегося со школы друга — он и не подозревал, что их жизнь вот-вот перевернется с ног на голову.

Блейз работал в Министерстве магии в Отделе обеспечения магического правопорядка и судебной защиты, — проще говоря, был юристом.

Прочитав короткое послание друга, Драко не мог поверить в то, что узнал.

«Драко,

Мой начальник сейчас начинает работать над новым делом, и оно касается тебя. Я пишу тебе на тот случай, если ты не в курсе.

Похоже, Пэнси хочет получить право полной опеки над Зейном, она уже наняла опытного адвоката.

Нам нужно поговорить.

Крайне необходимо, чтобы мы поговорили как можно скорее, потому что ты можешь потерять своего сына.

Пошли мне сову.

Блейз».

Нора была одним из любимых мест Гермионы. Каждое лето и каждое Рождество она проводила здесь, в компании шумной семьи Уизли и бесконечного числа их гостей. Гермиона любила их всех и сейчас, стоя перед входной дверью, она будто пребывала в эйфории.

Это были ужасные три недели беспрерывной работы и ежедневного общения с гребаным Малфоем. Слава Мерлину, им приходилось всего лишь здороваться и прощаться, но этого вполне хватало, чтобы лишить ее душевного равновесия.

— То есть, ты хочешь сказать, что самый старший из них жил в комнате с Оливером Вудом? — спросила ее Донни, решившая составить компанию подруге.

— Нет, не старший, а третий сын — Перси. Он был соседом Оливера шесть лет подряд, пока не стал старостой, — уточнила Гермиона.

— Получается, я буду знакома с Вуди через одно рукопожатие, — мечтательно вздохнула Донни. — Надеюсь, этот Перки будет сегодня на обеде.

— Перси, — со смехом поправила подругу Гермиона.

— Мне Перки больше нравится. Перси — какое-то серьезное имя.

— Поверь мне, ему это имя невероятно подходит.

Девушки улыбнулись друг другу, и Гермиона позвонила в колокольчик, висевший на двери.

Чарли Уизли открыл дверь, его волосы были растрепаны, и он глядел на них затуманенным взором — очевидно, гости разбудили его. Он зевнул и мило улыбнулся: — Гермиона! Мерлин, я тебя уже сто лет не видел, заходи! Кто твоя подруга?

— Чарли, это Донни. Дон, это — Чарли, старший брат Рона, — Гермиона представила их друг другу.

— Что это за имя такое — Донни? — спросил Чарли.

— Это имя, которое дают тем волшебницам, которые знают много заклинаний и умеют взглядом испепелять людей, — не моргнув, произнесла Донни. — Приятно познакомиться.

Чарли улыбнулся Гермионе:

— Она мне нравится. Она вспыльчивая.

— Ты и не представляешь, насколько. А где все? Я думала, они придут на обед, — спросила Гермиона, направляясь на кухню.

— Они во дворе. Я слышал что-то про пикник, но потом я отключился…

— Почему? Ты заболел? — обеспокоенно спросила Гермиона.

Чарли с улыбкой покачал головой:

— Вчера была холостяцкая вечеринка у Джорджа, и мы выпили столько, что наши внутренности продезинфицированы на следующие несколько лет.

— И почему я не удивлена?

— Было очень весело, Билл все еще в отключке после того, как его вырвало в мамином саду. Мы сказали ей, что это можно использовать, как удобрения, но она не очень-то воодушевилась. Рон и Гарри как обычно почти ничего не выпили — наслаждались женским окружением.

— Мужчины — отвратительные создания, — вынесла свой вердикт до сих пор молчавшая Донни. — Или напиваются в хлам так, что не могут пошевелиться на следующий день, или всю ночь развлекаются, пялясь на грудь или задницу какой-нибудь девчонки в мини-юбке.

— Я был бы не против увидеть тебя в… — подзатыльник от Гермионы не дал Чарли закончить свою мысль.

Донни закатила глаза и скрестила руки на груди.

— Ты все еще пьян, так что иди спать.

Чарли посмотрел на них как-то странно, а затем резко развернулся и побежал в сторону ванны, откуда через секунду послышались подозрительные звуки.

— Он производит замечательное первое впечатление, — пошутила Донни, рассматривая семейный портрет, висевший на стене. — Столько рыжих…

— Гермиона! — голос Джинни Уизли раздался со стороны входной двери.

Она подбежала к Гермионе и крепко стиснула ее в объятиях.

— Боже мой, как ты? — выдохнула Джинни, ослабив объятия.

Гермиона улыбнулась, на глаза навернулись слёзы от долгожданной встречи с подругой:

— Хорошо, хорошо. Все по-старому, Джин. Это ты у нас путешествовала по всему свету. О, позволь представить тебе Донни, она работает со мной в школе.

— Приятно познакомиться, — улыбнулась ей Донни, Джинни кивнула в ответ. Вдоволь наобнимавшись с Гермионой, она пригласила гостей присесть.

— Как долго ты будешь в Англии? — спросила ее Гермиона.

— Всего пару дней. Следующая игра в понедельник, поэтому нам надо вернуться в Никосию в воскресенье вечером, а к среде нужно быть в Копенгагене, — объяснила Джинни.

— Ты играешь в квиддич? — спросила Донни, поднимая взгляд от стопки спортивных журналов, лежащих на кофейном столике.

— Нет, — с улыбкой покачала головой Джинни. — Я менеджер команды «Гарпии». Куда они, туда и я, так что я никогда не остаюсь долго в одном месте.

— Звучит здорово, — произнесла Донни, взяв в руки первый журнал и наткнувшись на статью о типичном завтраке команды «Паддлмер Юнайтед». — Вуди ест на завтрак тосты с маслом. Я не любитель масла, но ради него… Мерлин, вы только посмотрите на его грудь! Я бы намазала ее маслом и…

— Итак, Джинни, как у тебя дела с Гиллермом? — быстро перебила подругу Гермиона.

— С кем? — растерянно спросила Джинни. — А, с Густавом?

— Да, именно.

— Мы расстались перед моим отъездом из Боготы, — махнула она рукой. — Языковой барьер слишком нам мешал.

— Наверное, у тебя совсем нет личной жизни, раз ты так много путешествуешь, — добавила Донни.

— Да как-то справляюсь, — пожала плечами Джинни. — Иностранцы такие смешные.

— Согласна, — кивнула Дон. — Хотя, наши британские парни — это что-то. Никто не сможет сравниться с шотландцами, англичанами и бруталами из Уэльса.

— У тебя не британский акцент, — заметила Джинни. — У тебя он как будто… южно-африканский?

— Бинго! Хорошая интуиция, — широко улыбнулась Донни. — Но, так как я живу здесь, то считаю себя британкой.

— Это было просто, — засмеялась Джинни. — Я только что вернулась из Претории, это необыкновенный город! А еще там вкусная еда и симпатичные мужчины.

— Рад слышать, что ты повеселилась в Африке, — раздался голос Гарри.

— О-оу, — произнесла Гермиона, опустив глаза.

— Ох, ты даже не представляешь, как мне было хорошо, Гарри! Спасибо, что спросил, — приторно-сладким тоном произнесла Джин. — Как прошла холостяцкая вечеринка?

— Ты даже не представляешь, как мне было хорошо, — съязвил Гарри, в его глазах появился злобный огонек.

Донни и Гермиона наблюдали, как эти двое сверлили друг друга взглядами.

— Может, поздороваешься с нами? — спросила Гермиона.

Гарри оторвал взгляд от Джинни и посмотрел на девушек:

— Извини. Мне было велено позвать вас всех наружу. Все уже собрались, ждем только вас.

Он резко развернулся и ушел из комнаты, оставив их в полной неловкости. Гермиона взглянула на Джинни, которая молча поднялась с дивана и отправилась на второй этаж.

— Может, расскажешь, почему между этими двумя такое очевидное напряжение? — спросила Донни подругу, пока они шли в сторону сада.

— Ну, если вкратце: они встречались, пока мы были в школе, и даже после того, как Гарри закончил обучение, они продолжали видеться. После выпуска Джинни сразу же пригласили работать с «Гарпиями», что подразумевало постоянные разъезды. Тогда они сильно поругались, и Гарри поставил ее перед выбором: он или «Гарпии»… И она выбрала последних.

— Ну, с его стороны было неправильно требовать от нее выбирать между карьерой и парнем. Как-то эгоистично, — сказала Донни.

— А со стороны Джинни было неправильно сохранять отношения, зная, что она сможет видеть Гарри пару недель в год. Отношения на расстоянии — это очень сложно, и, думаю, Гарри не хочет быть брошенным. Он не выдержит этого снова, — вздохнула Гермиона.

Донни кивнула:

— Да, тут я с тобой согласна. Но, по-моему, невооруженным глазом видно, что их тянет друг к другу. Жаль, что они не могут отбросить все сомнения и обиды и просто заняться страстной любовью.

— Теперь эта картинка навеки в моей голове. Спасибо, Дон, — засмеялась Гермиона.

— Какая картинка? — спросил Рон, подойдя к ним со спины.

— Картинка, где…

— С холостяцкой вечеринки Джорджа, — перебила ее Гермиона. — Наверное, было весело! Судя по убийственному амбре, исходившему от Чарли…

Рон слегка покраснел и схватил Гермиону за обе щеки, как обычно делают взрослые дяди и тети маленьким деткам:

— Есть такие вещи, которые лучше не упоминать в присутствии дам.

— Спасибо, но я не «дама», — с обидой в голосе произнесла Донни.

Рон засмеялся:

— Прошу прощения. Я очень голоден, а мама уже час назад все приготовила, так что прошу за стол!

* * *

Блейз Забини расхаживал по своему офису, в который он переехал после повышения до заместителя начальника по обеспечению магического правопорядка и судебной защиты. Название новой должности было очень длинное, но было весело так представляться, когда он решал подкатить к какой-нибудь девушке в баре.

— Мистер Забини, к вам Драко Малфой, — неряшливо одетая секретарша заглянула к нему в офис. — Могу я его пригласить?

Блейз рассеянно кивнул, не взглянув на помощницу.

— Дядя Блейз! — раздался детский голос Зейна.

Блейз повернулся в сторону несущегося к нему мальчика и подхватил того на руки.

— Зе-е-ейн! — Блейз улыбнулся своему крестнику и обнял его, встретившись взглядом с Драко, который, как обычно, был просто "мистер самоуверенность". — Присматривал за своим папой, как я тебя просил?

— Да, дядя Блейз, — сказал Зейн.

Он набрал полную грудь воздуха и начал рассказывать Блейзу все-все, что случилось с тех пор, как они переехали в Англию.

— И вчера мы с Вольфом качались на качелях, я упал и поцарапал коленку, и мисс Гер-ми-она вылечила ее и поцеловала, чтобы мне стало лучше!

— Его губы движутся со скоростью сто километров в секунду, — пробормотал Блейз улыбающемуся Драко.

— Звучит здорово, Зи, — сказал он малышу. — А теперь, почему бы тебе не пойти к Марджи и не рассказать ей о новой школе и о твоем лучшем друге?

Глаза Зейна в ужасе расширились, и он замотал головой, поглядывая на входную дверь:

— Она страшная.

Блейз захохотал, в душе он был полностью согласен с Зейном.

— Большие мальчики ничего не боятся, Зейн, — напомнил ему Драко. — Ты это знаешь.

— Я большой мальчик.

— Тогда ты не должен бояться Марджи.

Зейн кивнул, опустив голову:

— А она даст мне конфеты?

— Я дам тебе целую коробку Берти Боттс, когда мы с твоим папой поговорим, — заверил его Блейз.

Зейн пулей вылетел из комнаты; Берти Боттс сделают даже такую страшную тетю, как Марджи, самой прекрасной няней на свете.

Как только малыш покинул комнату, Блейз сел за стол напротив Драко, который выглядел, мягко говоря, встревоженным.

— Он так быстро растет, — вздохнул Блейз.

Грустная улыбка коснулась губ Драко:

— Он же ребенок. Все дети имеют такую дурацкую привычку.

Они сухо посмеялись, оба знали, что скоро им будет не до шуток.

— Я думаю, нам нужно перейти к делу, Драко, — сказал Блейз, собрав в стопку все разбросанные бумаги на столе и разложив перья по высоте. — Итак, как я уже тебе говорил, твоя бывшая жена подала петицию на право полной опеки над Зейном.

— После развода это право осталось за мной, — перебил его Драко.

— Да, я знаю, — кивнул Блейз. — Я ведь составлял договор.

— Тогда как она может требовать полной опеки? Ведь уже все решено!

— Все просто. Она его мать.

— Но она же дура.

Блейз улыбнулся:

— Да, это знают все, кто когда-либо имел удовольствие общаться с Пэнси.

— Блейз, что это, черт возьми, значит? Разве Зейн не должен остаться со мной, раз она отказалась от него при разводе?

— Да, она действительно отказалась от ответственности за своего сына, но, так как она его мать, у нее есть право подать петицию и вернуть Зейна под свою полную опеку.

— Полную опеку? Ты смеешься? Она его терпеть не может!

Блейз вздохнул и ослабил галстук на шее:

— Скажи, что Пэнси любит больше всего на свете?

— Кроме себя? — фыркнул Драко. — Даже не знаю.

— Если память мне не изменяет, она любит деньги.

— Это точно, — Драко кивнул. — Но я не вижу никакой связи с Зейном.

— Если Пэнси получит полную опеку над Зейном, то тебе придется платить ей алименты, — объяснил Блейз. — Ты много зарабатываешь, Драко, и она это знает. Даже после потери всего фамильного наследия ты все еще довольно богат.

— Надо было дать ей больше, чем десять процентов при разводе, — Драко закрыл лицо руками. — Я знал, что она жадная, но я никогда не думал, что это может привести к такому.

— Я все еще не могу поверить, что ты пожертвовал все свое наследство на… — начал Блейз, но Драко перебил его одним своим взглядом. — Ладно, сейчас это не так важно.

— Расскажи мне побольше про все эти петиции.

— Пэнси подала петицию, и у нее есть шесть месяцев, чтобы доказать отделу Министерства магии по социальным и семейным делам, что она может обеспечить Зейна всем, что ему нужно.

— Отлично, тогда нам не о чем беспокоиться, — Драко откинулся на кресле. — Она живет со своим любовником-итальянцем, и у нее нет никакой работы. Так что нет никаких шансов… Что ты смотришь?

— Пэнси и Анджело Д’Аггустино поженились на прошлой неделе, — произнес Блейз, показывая Драко копию свидетельства о браке ее бывшей жены.

— Что? — голос Драко сорвался.

— Это очевидно, что они хотят заполучить твои деньги, Драко. Мы боремся с людьми, которые знают, чего хотят, и как видишь, они готовы на все. Поженившись, они создали традиционную семью, и Зейн может стать ее частью.

— Хочешь сказать, она может добиться права полной опеки только потому, что вышла замуж?

Блейз вздохнул и потер рукой глаза.

— Драко, я буду с тобой предельно честен. Ты мой лучший друг с самого детства, ты сделал проект моего дома, ты дал мне крестника, которого я люблю всем сердцем. Я скажу тебе то, что ни один другой адвокат не скажет, и, как твой друг, я сделаю все, чтобы помочь тебе.

Драко кивнул, позволяя Блейзу продолжить.

— Министерство Магии — это сброд старых, седеющих, нео-консервативных дедов, которые хотят видеть каждого человека частью организованной, традиционной семьи. Во многих маггловских государствах тоже есть такая тенденция, это пошло с начала времен. Муж, жена, два-три ребенка и милый двухэтажный коттедж с белым заборчиком вокруг. Это, в их понимании, нормальная ячейка общества.

Драко нахмурился, внимательно слушая Блейза.

«Гребаный урок социологии. Давай ближе к делу, Забини».

— Развод — это не лучший расклад для нас, но мы должны пойти на все, лишь бы выиграть…

Блейз замолчал и снова вздохнул:

— Министерство Магии хочет, чтобы все семьи были безупречны. Разводы разрушают идеалы, а родители-одиночки — вообще...

— Чем им не угодили родители-одиночки?

— Они верят, что ребенок не сможет вырасти нормальным, если его воспитанием занимается только один родитель.

— Что за чушь? Я знаю много людей из неполных семей, которые воспитаны намного лучше, чем их сверстники из традиционных, — возмутился Драко. — Если у Министерства есть пунктик по поводу родителей-одиночек, тогда какого черта они об этом молчали? Я в одиночку воспитываю Зейна уже месяц.

— У них не было к тебе претензий потому, что Пэнси отказалась воспитывать Зейна, возложив все обязанности на тебя. Теперь она хочет получить сына обратно в полноценную семью, и Министерство дает ей шанс.

— То есть, она должна доказать Министерству, что она сможет воспитывать и содержать Зейна, и на это ей дается шесть месяцев?

— Да, через пару недель они отправят к ней домой инспекторов, которые будут наблюдать за ней и Анджело. Они будут общаться с ними, с их коллегами, друзьями…

— Кто проводит эти инспекции?

— Домовые министерские прокуроры, ДМП, если кратко, — объяснил Блейз. — Сейчас Пэнси работает в Париже на Версаче, придумывает одежду для служащих в их Министерстве…

— У них свое Министерство? — перебил Драко, обнажая свои скудные познания в мировой магической политике.

— Да. Так вот, у нее в этом деле, видимо, талант, поэтому она приносит в дом какой-никакой доход, — продолжил Блейз. — Ее муж работает переводчиком итальянского посла во Франции, у него довольно неплохой заработок.

— А что случилось с десятью процентами капитала, что я ей отдал? Там было почти десять тысяч галлеонов. Этого бы хватило им на следующие двадцать пять лет.

— Ты как будто не знаешь Пэнси, — Блейз усмехнулся. — Ты говорил, что она как-то раз купила зеркало стоимостью сто галлеонов только потому, что оно имело чары вейлы. На эту сумму среднестатистическая семья может жить примерно месяц.

Драко уперся локтями на колени и пальцами потер виски:

— Что будет с Зейном?

— Так как ты легально являешься его опекуном, он остается с тобой, пока Пэнси не пройдет инспекцию…

— Что ты хочешь сказать этим, Блейз?

Блейз поднял глаза в потолок и сделал глубокий вздох:

— В эти шесть месяцев тебя тоже будут проверять.

— Ну, еще бы, мы с фортуной всегда стоим лицом друг к другу, именно поэтому меня будут инспектировать шесть месяцев. Почему я не удивлен?

Блейз посмотрел на Драко и снова тяжело вздохнул:

— Ты ведь понимаешь, что, раз Пэнси замужем, а ты — одинок, по истечении этих шести месяцев они отдадут Зейна Пэнси, независимо от кого, насколько ты хорош как родитель по мнению ДМП.

— Это не может быть правдой, — сглотнул Драко. — Она даже не любит своего собственного сына. Как они могут отдать его ей?

— Они с Анджело позиционируют себя как традиционную семью, за которые так борется Министерство. Она будет пускать пыль в глаза во время опросов, заламывать руки, насколько сильно она любит своего сыночка — у них не останется выбора, кроме как поверить ей.

— Блейз… Я… Черт, Блейз, я не могу потерять Зейна! — отчаянно воскликнул Драко. — Судя по твоим словам, у меня его отберут через полгода.

Лицо Блейза стало серьезным, он встал, обошел свой стол и облокотился на него, скрестив руки на груди:

— Нет. Есть один вариант.

— Какой? Что это? Я сделаю что угодно, — быстро произнес Драко.

— Женись и сформируй ту самую полноценную семью для Зейна, — сказал Блейз.

Драко уставился на своего друга. Секунда, две, три…

— Жениться?

— Да, тебе нужно жениться до того, как начнутся проверки, и, когда они увидят вас с Зейном, эту сильную связь между тобой и твоим сыном, они отдадут право полной опеки над ним тебе потому, что, при таких равных условиях, они будут основываться на том, с кем Зейну будет лучше.

— Но как они поймут, какова Пэнси в роли родителя, если Зейн постоянно со мной?

— Да, здесь они промахнулись, конечно. Они будут проверять ее как человека, и, вероятно, это будет решающим фактором и в том плане, насколько она хороша, как мать. Кучка идиотов, но они — идиоты, у которых есть власть.

— Ладно, понял… Значит, шесть месяцев мы будет словно лабораторные мыши.

— К сожалению, да.

— Хорошо. Когда начинаются инспекции?

— Через три недели, — сказал Блейз. — Пэнси подала петицию на прошлой неделе, на подготовку к проверкам дается месяц.

— Мне нужно жениться, — тихо сказал Драко. — Я не могу потерять своего сына. Я женюсь, и у меня будет эта чёртова полная семья…

— Драко, но ты ведь ни с кем не встречаешься.

Он задумчиво помотал головой, в которой кружились тысячи мыслей.

— Тогда как ты это себе представляешь?

— Мерлин, я не могу даже думать нормально, — пробормотал Драко.

— Драко, отдохни, и приходи ко мне завтра, — сказал Блейз.

— Завтра я не могу, надо отвести Зейна в школу, а потом у меня весь день занят встречами с клиентами, — вздохнул Драко. — Я в полной жопе, Блейз.

— Мне очень жаль, Драко. Это ужасная ситуация, и это глупое Министерство со своими устаревшими принципами делает все только хуже, — он вздохнул. — Тогда жду тебя на выходных, и, надеюсь, мы что-нибудь придумаем к этому времени.

Драко обреченно кивнул, его голова разрывалась от невероятного количества мыслей, основная из которых: «Я могу потерять Зейна».

— Как Зейну в новой школе?

Драко не смог сдержать улыбку:

— Очень нравится. Особенно он без ума от своей учительницы, которой совершенно случайно оказалась самым ненавистным мне человеком, после Поттера и Уизли.

Блейз засмеялся:

— Только не говори, что это та гряз… Магглорожденная, Грейнджер.

— Именно она, — сухо сказал Драко. — И теперь мне приходится каждый день выслушивать ее нотации, при этом держа себя в руках.

— Бедный Драко, — Блейз положил ему руку на плечо.

— Да, бедный я. Но Зейн обожает ее, и, мне кажется, она использует заклинание Одержимости. Серьезно, как еще объяснить то, что мой сын поклоняется Грейнджер? Она постоянно трещит о том, какая она милая, какие добрые слова она ему все время говорит, и так далее.

Блейз пожал плечами:

— Времена меняются, Драко, как и люди. Тебе приходится работать с людьми, которых ты ненавидишь, ты узнаешь их лучше, а потом выясняется, что они не такие уж и плохие.

Драко удивленно посмотрел на своего друга.

— Да-да, я не шучу. На прошлой неделе я нанял нового адвоката для Отдела по Халатности в медицине, и угадай, кто это.

— Я не знаю, — устало сказал Драко.

— Это та школьная сумасшедшая, Луна Лавгуд. Она сидела здесь с толстенной папкой рекомендаций и замечательных характеристик. Мы провели собеседование, она рассказала мне о каких-то психоделических грибах и еще каком-то дерьме, и я тут же ее нанял. Она довольно компетентная в своей области, особенно когда не ведет себя так, будто в психушке день открытых дверей.

— Наверное, грядет конец света, — улыбнулся Драко.

— Думаешь? — Блейз тоже улыбнулся, радуясь, что хоть немного отвлек друга от грустных мыслей. — Ладно, иди, спасай своего ребенка из лап моей секретарши и пришли мне сову перед выходными. Обговори все со своими родителями, может, у них будут какие-нибудь идеи.

Драко кивнул и поднялся с кресла. Его жизнь катилась по наклонной, и он ничего не мог с этим поделать…

* * *

— Ну, Гермиона, расскажи нам, как идут дела в твоей школе? — спросила Молли Уизли, когда все гости уселись за стол.

— Все замечательно, миссис Уизли. Нам с Донни очень нравится работать с детьми, и у нас уже большой прогресс, — вежливо ответила Гермиона.

Джинни, сидящая рядом с ней, склонила голову набок:

— Напомни-ка мне еще раз, почему ты учитель? Я уверена, ты уже мне не раз объясняла, но я никак не могу запомнить. Я имею в виду, ты — самая умная выпускница Хогвартса за последние лет пятьсот, почему ты стала учителем?

Гермиона замерла. Слова больно кольнули ее, но она не планировала выходить из себя.

— Наверняка ты не хотела меня обидеть, Джинни, но я думаю, что моя сфера деятельности довольно интеллектуальна. Не знаю, с чего взялся этот идиотский стереотип, что учителями становятся те, кто не смог использовать возможности своего мозга в более просвещенных сферах. Неужели тебе не будет приятно знать, что твоего ребенка обучает человек с IQ выше среднего?

— Могу поспорить, ты бы и дня не продержалась на такой работе, — выплюнул Гарри с противоположного конца стола, сверля Джинни недовольным взглядои.

Милое личико Джинни покраснело от смущения и гнева:

— Сделай нам всем одолжение, Гарри — заткнись, — она повернулась к Гермионе. — Я не хотела тебя обидеть, Гермиона. Мне просто интересно, почему ты решила открыть школу, зная, что она не будет успешной, хотя могла бы работать Целителем или Аврором.

Гермиона подавила желание закатить глаза:

— Ничего из этого меня не интересует. Я люблю развивать таланты и умения у детей, и мне нравится работать с ними. Они — маленькие личности с ангельскими лицами, их рвение к учебе поражает меня. Перед тем, как открыть школу, я долго и усиленно занималась. Я все еще читаю научные журналы и другую литературу по улучшению образовательного процесса, поэтому никто не сможет обвинить меня в том, что эта работа не для меня. Я ее очень люблю.

— Хорошо сказано, дорогая, — сказал Артур Уизли. — Я полностью тобой согласен! Если бы люди так не боялись этой профессии, быть может, в нашей стране все было бы по-другому.

— Ой, чуть не забыл, — воскликнул Гарри, игнорируя уничтожающий взгляд Джинни. — Я недавно наладил связь с Тонкс, и она упомянула что-то вроде того, что Вольф подружился с сыном Драко Малфоя. Это правда?

Гермиона медленно кивнула головой:

— Да, это правда. Не забывай о том, что они кузены. У них есть абсолютное право быть друзьями.

— Но разве Малфой — не чокнутый псих? И когда он успел вернуться в Англию? Я думал, он на "большой земле".

— Он переехал примерно месяц назад и сразу же устроил сына в нашу школу. Что бы вы ни думали, Зейн — замечательный ребенок, и его отец удивительно спокойно относится к их с Вольфом дружбе. Я думаю, что, став родителем, он стал воспринимать многое гораздо проще, чем в школьные годы.

— Значит, ты учишь его ребенка?

— Нет, мы подвешиваем его за ногу к потолку и даем другим детям палки с гвоздями, чтобы они его били, — хмыкнула Донни. — Дисциплина превыше всего.

Гермиона укоризненно посмотрела на подругу. Типичная Донни.

— Да, я учу Зейна, и, как я уже говорила, он — славный мальчик, совсем не похож на отца.

— Что ж, мои аплодисменты в твою честь, — произнес Рон, откинувшись на спинку стула. — Если бы мне пришлось снова общаться с Малфоем, в один прекрасный день я бы его придушил.

— Поверь, я уже на грани, — пробормотала Гермиона.

Все сидящие за столом посмеялись и вскоре продолжили общение обо всем на свете, стараясь не затрагивать тему отношений Гарри или Джинни. Все, кроме Донни. Она призналась Гермионе, что у нее сломался телевизор, и она лишена ежедневных просмотров любимых драм.

* * *

Люциус и Нарцисса внимательно слушали Драко, который нервно расхаживал перед массивным камином в гостиной, пересказывая весь разговор с Блейзом.

— Что мне делать? — вздохнул Драко, прислонившись к стене. — Я не отдам своего сына им!

— Драко, дорогой, присядь, и мы вместе над этим подумаем, — мягко произнесла Нарцисса.

— Каким образом я смогу жениться за три недели? Да я не помню, когда последний раз встречался с девушкой… Кто выйдет замуж за отца-одиночку с ребенком на руках?

— Перестань тараторить, Драко. Ты ведешь себя, как Зейн, — спокойной сказал Люциус.

— Почему бы тебе не потратить эти шесть месяцев на поиски жены? Неужели необходимо найти ее именно за эти три недели? — спросила Нарцисса.

— Блейз сказал, что мои шансы выиграть это дело увеличатся, если я буду женат к началу инспекций.

— В этом есть смыл. Если они хотят видеть классическую семью, тогда лучше иметь такую с самого начала, — кивнула Нарцисса. — Но это не умаляет абсурдности всей ситуации. Я думаю, что с нами у Зейна будет действительно счастливое детство.

— Мне нужно жениться, — пробормотал Драко. — Только как это сделать? Для того, чтобы какая-нибудь девушка влюбилась в меня за три недели и согласилась выйти замуж, приняв на себя заботу о моем ребенке — нужно продать душу дьяволу.

До этого момента Люциус спокойно сидел и наблюдал за диалогом между женой и сыном.

— У меня есть идея.

— Какая? — спросил Драко отца.

— Это ведь не обязательно должен быть настоящий брак? Почему бы тебе не найти кого-нибудь, кто сможет притвориться твоей женой?

— ДМП сразу поймет, что брак не настоящий — они будут опрашивать мои знакомых, поднимать мои записи, — вздохнул Драко, его надежды быстро угасли.

— Я понимаю, — продолжил Люциус. — Почему бы не оформить это как сделку?

— Ты предлагаешь мне заплатить незнакомой мне девушке, чтобы она шесть месяцев притворялась моей женой?

— Именно. Деньги решают большинство проблем.

— Замечательная идея. По пути домой заскочу в бордель, узнаю, как у них расценки на услугу «Фиктивный брак для органов опеки», — съязвил Драко.

— Вообще-то, в этом что-то есть, — задумчиво произнесла Нарцисса. — Попроси кого-нибудь из своих подруг, пусть сделает тебе одолжение и поиграет роль твоей жены какое-то время. Заключи с ней сделку: при получении полной опеки над Зейном ты подашь на развод, и каждый из вас пойдет своей дорогой.

Драко молчал, переваривая услышанное.

— У меня нет подруг, — сказал он. — У меня есть коллеги и знакомые, но никто из них не согласится выйти за меня замуж, скажем, завтра. Да и как я могу так поступить с Зейном? Я не могу просто привести в наш дом какую-то чужую женщину и надеяться, что на него это никак не повлияет. А что, если он к ней привяжется?

— Есть у меня одна идея, Драко, прежде выслушай, чем что-либо говорить. Это решит большую часть твоих проблем, — сказал Люциус.

— У меня предчувствие, что эта идея не приведет меня в восторг, — напрягся Драко, услышав странные нотки в голосе отца.

— Тебе нужно жениться на Гермионе Грейнджер.

«Не стоит больше дарить ему коллекционный алкоголь на Рождество».

— Мне сейчас не до шуток, отец. Нам нужно сосредоточиться, а тебе нужно прекратить пить ликер.

Люциус в раздражении поднял бровь, но продолжил:

— Тебе нужно жениться именно на ней потому, что Зейн уже ее знает, она ему нравится, и ее уход никак на него не повлияет, потому что ребенок будет продолжать учиться в её школе.

— Хорошая мысль, но, подождите-ка… Небольшая загвоздка — мы ненавидим друг друга до такой степени, что я хочу швырнуть в нее кое-нибудь непростительное заклинание, а затем взять попкорн и смотреть, как она умирает.

— Смотри на это, как на бизнес, Драко, — сказала Нарцисса. — Заплати ей.

— Несмотря на все, сказанное мной в ее адрес, она не проститутка, — огрызнулся Драко.

— Ты же будешь платить ей не за то, что она с тобой спит, дорогой. Ты будешь платить ей за помощь. Я слышала, что дела в ее школе идут не очень хорошо…

— Откуда ты знаешь?

— Леди в моем кругу общения такие болтушки, и у некоторых из них мужья работают в Гринготтс. Ходят слухи, что школу могут закрыть через пару месяцев в связи с отсутствием прибыли.

Драко сглотнул:

— Значит, ей нужны деньги.

— Верно, и ты можешь дать их ей. Все, что ей надо будет сделать, это выйти за тебя замуж, притворяться твоей женой полгода, живя при этом с вами, и помогать тебе растить Зейна.

— Вряд ли ей настолько нужны деньги, — скептически произнес Драко.

— Я думаю, тут нужно отталкиваться от того, что нужно Зейну. Тебя следует отбросить все свои эмоции и сфокусироваться на том, что тебе надо сделать, чтобы эта вымогательница, которую ты называешь бывшей женой, не получила опеку над твоим сыном, — злобно произнесла Нарцисса.

— Я думал, вы двое ненавидите Грейнджер.

— Она — маленькая раздражающая всезнайка, никто не спорит. Но она мила с Зейном, а ребенок просто помешан на ней. Я предлагаю ее кандидатуру только потому, что я никому не собираюсь отдавать своего внука, — объяснил Люциус.

— Это какое-то безумие, — сказал Драко, опустившись в кресло.

— Тебе следует поговорить с ней, объяснить всю ситуацию, чтоб она поняла, что это деловое соглашение: ее услуги и актерская игра в обмен на солидное денежное вознаграждение. Ты заплатишь ей столько, что она сможет содержать свою школу следующие лет десять. И это будут деньги из твоей собственной зарплаты.

Драко сузил глаза, глядя на своих родителей, как бы предупреждая их, чтобы они не пытались опять выяснять, что он сделал со своим наследством.

— Дорогой, это самый приемлемый вариант из всех. Мы хотим, чтобы ты подумал над этим.

Драко кивнул, глубоко вздохнув:

— Я бы хотел, чтобы именно этот вариант не был самым приемлемым. Но, видимо, эта вечно растрепанная кукла — мой последний шанс.

— Все не так плохо, сынок, — произнесла Нарцисса. — Но тебе нужно поработать над собой, например, научиться, наконец, называть ее по имени.

— Она еще не согласилась, и, уверяю вас, вряд ли ввяжется в это дело. А что, если она встречается с кем-то? Или, вообще, замужем?

— Спроси у нее. Если так, то мы придумаем что-нибудь другое, — сказал Люциус.

— Ладно, ладно… Мерлин, помоги мне.

Кто-то тихонько постучал в дверь, и все трое резко обернулись. Из-за двери высунулась голова Зейна, и он улыбнулся:

— Можно уже войти?

Драко кивнул, и Зейн побежал к своему отцу, запрыгнув к нему на колени:

— Мне скучно, папочка. Домовые эльфы не хотят играть со мной в прятки по правилам. Они всегда обманывают!

Драко улыбнулся, глядя на своего сына, который продолжал жаловаться, что эльфы прятались всей толпой в одном месте и помогали молодому хозяину искать их, шипя и громко хихикая.

Наблюдая за сыном, Драко в очередной раз понял, что он никогда не отдаст его Пэнси. Он будет бороться до последнего, даже если это значит, что ему придется жениться на самой ненавистной ему девушке на свете. Все, что ему сейчас оставалось, это надеться, что она согласится.

«Интересно, где мой отец прячет водку?»

* * *

— Было очень весело, Герми. Спасибо, что позвала меня с собой, — сказала Донни на пороге квартиры Гермионы.

— Я рада, что ты пошла, — засмеялась Гермиона. — Я люблю Джинни, но иногда ее язык работает быстрее, чем мозг, и она говорит довольно обидные вещи.

— Когда она не могла понять, как такой умный человек скатился до работы учителем? — язвительно произнесла Донни. — У нас самая крутая работа в мире, и те, кому это не нравится, могут поцеловать нас прямо в…

Гермиона заключила Донни в объятия, не дав ей закончить предложение:

— Спокойной ночи, Дон. Аппарируй осторожно.

— Постараюсь не приземлиться на городской промышленной свалке, — подмигнула Донни, намекая на тот раз, когда Гермиона после аппарации оказалась окружена мусором со всех сторон.

— Это было всего один раз! — захохотала Гермиона. — Я была совсем немного пьяна после свадьбы Тонкс и Ремуса, вот и все.

— Ага, конечно. Просто у кого-то проблемы с дикцией. Спокойной ночи, королева мусора! — помахала она рукой.

Гермиона улыбнулась, качая головой.

Она зашла в квартиру и закрыла за собой дверь, глубоко вздохнув. У нее был очень хороший день, она наслаждалась ужином с Уизли, болтала со всеми и много-много смеялась.

Этого было достаточно, чтобы она забыла обо всех своих проблемах…

Она бросила взгляд на кофейный столик, на котором лежала внушительная стопка счетов, которыми следовало заняться до конца месяца. Один из учеников из группы Донни переехал в Канаду на прошлой неделе, поэтому они потеряли часть дохода, и денег на оплату счетов школы опять не хватало.

«Если бы только магический мир так предвзято к этому не относился! Людям давно пора понять, что маленькие дети раскрываются в этой среде, они учатся поведению в обществе, изучают основы образования. Конечно, в домашнем обучении нет ничего плохого… Но, черт, мне нужно больше учеников».

Она села на диван, взглянула на часы — девять вечера. Скоро она пойдет в душ и смоет с себя весь накопившийся за день стресс.

Неожиданный стук в дверь удивил ее.

«Дон что-то забыла, что ли?»

По пути к двери Гермиона осмотрелась, но не нашла ничего, что могло бы принадлежать подруге.

Она глянула в глазок и резко отпрянула, как будто с той стороны на нее смотрело дуло пистолета.

Она не верила своим глазам. Похоже, на ее пороге стоял Драко Малфой. Он выглядел забавно, глазок искажал его лицо, делая его похожим на мультяшного героя с большой головой и маленькими ножками. Но сейчас не время рассматривать его смешное лицо под разными углами.

Гермиона с опаской открыла дверь. Они стояли друг напротив друга пару секунд, не зная, что сказать.

— Малфой?

— Привет, Грейнджер.

«Мерлин, он что, нервничает?»

Она думала, что она этого никогда не увидит.

— Привет, — ответила она. — Как ты узнал, где живу?

Драко посмотрел на нее так, как будто только заметил, что она вообще тут стоит:

— Нашел в маггловской адресной книге.

— М-м-м, — она удивилась его догадливости. — Чем могу помочь? Что-то случилось с Зейном?

Драко разглядывал плитку на полу:

— Нет, с ним все в порядке. Он ночует у моих родителей.

— Отлично, — сказала Гермиона, недоумевая, зачем же он тогда явился.

Они стояли в тишине, со стороны это выглядело пугающе и немного по-идиотски.

Наконец, Драко поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза:

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Ты выйдешь за меня замуж?

— Конечно, — ответила Гермиона. — Как насчет следующей среды?

— Что? — растерянно спросил Драко, отказываясь верить своим ушам.

— А, извини, я думала, мы играем пьесу «Побег из психушки», — съязвила она.

— Грейнджер, и ты целуешь детей этими губами?

Гермиона грозно взглянула на Драко, всё еще смущенная этой ситуацией:

— Если ты пришел, чтобы пораздражать меня, то ты в этом весьма преуспел. А теперь проваливай.

Драко вздохнул и покачал головой:

— Все вышло не так, как я рассчитывал.

— Я в принципе не понимаю, как мог твой идиотский визит вообще пройти по плану, — сказала она.

— Мне нужно поговорить с тобой, и я хочу, чтобы ты меня выслушала, — выпалил Драко.

Гермиона нахмурила брови и прислонилась к двери:

— Ты пил?

— Нет, но это, возможно, помогло бы мне, — ответил он. — Ты одета, может, сходим в паб за углом и я тебе все объясню?

«Мерлин, он так жалок. Стоит здесь, на лице ни намека на ухмылку или злобу. Он и правда выглядит так, как будто ему нужна помощь.»

— Я до сих пор не понимаю, что ты здесь делаешь, — Гермиона очень хотела получить хотя бы часть объяснений как можно быстрее.

— Мне нужно кое-что с тобой обсудить, и я был бы признателен, если бы ты дала мне шанс все объяснить.

Гермиона глубоко задумалась. Стоит ли покидать свою уютную квартиру, где она была в безопасности, и выходить на улицу с человеком, который, вполне возможно, может придушить ее в подворотне, припомнив школьные обиды?

Но. Если в Гермионе и была страсть, преобладающая над ее любовью к знаниям, это было невероятное любопытство. Сейчас был как раз тот случай, когда оно пересилило здравый смысл. Не в первый раз.

— Ладно, пошли. Я только возьму свое пальто, — вздохнула она.

Драко облегченно выдохнул, но полностью расслабиться он не мог, ведь впереди предстоял еще очень долгий разговор.

— Я готова, — сказала она, закрыв за собой дверь и заперев ее с помощью волшебной палочки.

Драко пропустил Гермиону вперед, позволив ей вывести их к пабу в конце улицы.

Новый паб «Килт» отрылся всего пару месяцев назад, и он был для магглов. Впрочем, Гермиона жила в маггловском районе, так что это было неудивительно.

Когда они вошли, Гермиона проследила взглядом за Драко, который направился в сторону барной стойки и заказал три порции бренди для себя и бокал Пино Нуар для нее.

«Типичный мужчина. Я сама могу заказать себе выпить. Но, черт, как он узнал, что я люблю?»

Он протянул ей бокал, и они отправились в самый конец зала, где столики были отгорожены друг от друга красивыми резными перегородками.

Когда они сели, Гермиона заметила, что Драко нервно постукивает пальцами по краям своего стакана. Она сделала глоток вина:

— Спасибо за вино. Я бы заплатила сама, но я забыла кошелек дома, — сказала она.

— Не беспокойся, — сказал Драко, опустошив за раз целый стакан бренди. — Ладно, теперь, когда я собрался с мыслями, я могу все объяснить.

Гермиона сделала еще один глоток, поставила бокал и приготовилась слушать. Если Малфой действительно не рехнулся, и у него было разумное объяснение происходящему, история обещала быть интересной.

— Я могу потерять своего сына.

Гермиона нахмурила брови, в первую очередь испугавшись за здоровье Зейна:

— Что ты имеешь в виду?

— Право полной опеки над Зейном может перейти к моей бывшей жене, — Драко потер рукой лоб.

— Но… Почему? — она придвинулась ближе к столу.

— Когда мы развелись, мне отдали сына под полную опеку, так как Пэнси не очень-то интересовало его существование…

— Подожди, Пэнси — мать Зейна?

— Ты как будто удивлена, — усмехнулся он.

— Нет, я знала, что вы двое были парочкой в школе…

— Чтобы не упасть в грязь лицом, скажу, что у меня были дурацкие предпочтения в те годы, — объяснил Драко, пододвинув к себе следующий стакан бренди.

— Ну, это очевидно, — фыркнула Гермиона. — Никогда не могла понять, как вы ее терпели.

— Если дело касается Пэнси Паркинсон, то тут мы с тобой союзники. Мы бы могли стать лучшими друзьями, основываясь только на одной ненависти к ней, — он слегка улыбнулся.

Сама того не замечая, Гермиона улыбнулась в ответ. У этого засранца определенно имелось чувство юмора.

— Вернемся к делу, — сказал он. — Пэнси хочет заполучить полную опеку над Зейном только ради того, чтобы получать от меня алименты. Она не любит его. Зейн даже не считает ее своей матерью, он звал ее Пэнси, когда мы были женаты.

— Бедный Зейн, — пробормотала Гермиона.

— Бедный я, — поправил Драко. — Она почти не разговаривала со своим сыном, но у нее всегда находилось время бесить меня до потери пульса.

— Похоже на правду, — усмехнулась Гермиона, сделав очередной глоток. — Один раз мы были с ней в паре на Зельях. Я только одного не понимаю, если ей нет дела до собственного сына, зачем она хочет полную опеку над ним?

— Она снова вышла замуж, — сказал Драко, и только собрался начать долгий разговор о министерских традициях, как заметил, что на лице Гермионы отразилось понимание.

— Кошмар! Бедный Зейн, — прошептала она, сжав рукой ножку бокала. — Ненавижу Министерство.

— То есть, ты в курсе об их политике в отношении опеки?

— Конечно, — кивнула она. — Я изучила все законы, затрагивающие детей и семьи. Это моя специальность, я хотела стать адвокатом по семейным делам, но потом решила открыть школу.

— Значит, ты понимаешь, что, раз Пэнси замужем, неважно, насколько плохая она мать, она все равно получит Зейна.

Гермиона кивнула.

— Мне очень жаль, Малфой. Я знаю, что ты хороший отец, Зейн очень любит тебя, и.. Мерлин!

Она откинулась на спинку стула и уставилась на него:

— Ты ведь шутишь. Скажи мне, что ты шутишь, — медленно произнесла она, качая головой.

— Что?

— Зейна могут оставить с тобой, если ты будешь представлять традиционную семью, то есть, если ты женишься. Малфой, скажи мне, что ты пошутил, предложив мне выйти за тебя замуж.

Драко тяжело вздохнул и повертел в руках пустой стакан:

— Всего на шесть месяцев, Грейнджер…

— Нет, ни за что. Ты точно сошел с ума. Я должна быть последней в списке твоих потенциальных жен. Или ты забыл, что мы друг друга терпеть не можем?

— Не забыл, — рыкнул он. — Ты никак не дашь мне это забыть.

— Мы не можем провести вместе и пяти минут, не ругаясь, Малфой. И я могу только догадываться, что ударило тебе в голову, когда ты решил предложить мне выйти за тебя. Мне очень жаль, но я не могу помочь тебе. Извини.

Она схватила свое пальто, лежавшее скомканным на соседнем стуле, и уже встала из-за стола, как Драко попытался ее остановить.

Она замерла и уставилась на его руку, лежавшую поверх ее собственной. У него была очень теплая рука. Тонкие, длинные пальцы… Серебряное кольцо на безымянном пальце. Гермионе показалось, что в пабе резко поднялась температура. Мерлин, им следует починить кондиционеры.

— Я не хочу терять сына, Грейнджер, — тихо сказал Драко, подвинувшись ближе к столу. — Он для меня всё, и я бы не просил тебя об этом, если бы у меня не было веской причины.

— Какой причины? — спросила Гермиона, удивляясь своему собственному голосу. Она перевела свой взгляд на него и ее захлестнула волна грусти и отчаяния, она как будто заразилась его эмоциями.

— Ты идеальная кандидатура, потому что Зейн уже привязан к тебе, и, когда ты уйдешь через шесть месяцев, он будет тебя видеть в школе. Я не могу привести в дом какую-то женщину, и ожидать, что ее уход на него никак не повлияет.

— Женись на той, кого любишь, Малфой. Тогда ей не придется уходить, — сказала Гермиона, вытянув свою руку из-под его ладони.

Он ее не отпустил, лишь сжал сильнее.

— У меня есть три недели до начала инспекций. Ты ведь знаешь об этом? — она медленно кивнула. — У меня нет времени, чтобы найти свою любовь и жениться на ней.

Гермиона отвернулась.

Глаза Малфоя были слишком жалостливыми и выражали почти человеческие эмоции, чтобы продолжать на него смотреть.

— Я заплачу тебе. Тысяча галлеонов в месяц…

Гермиона в удивлении открыла рот:

— Шесть тысяч галлеонов?! Ты свихнулся? Это слишком много.

— Этого будет достаточно, чтобы содержать школу следующие лет десять-пятнадцать. А еще половину денег дадут мои родители, потому что они тоже не хотят отдавать Зейна Пэнси. Несмотря на то, что ты там о них себе напридумывала, они любят своего внука и не хотят, чтобы он жил с такой матерью.

Гермиона внимательно посмотрела на Драко:

— Откуда ты узнал, что в школе плохо обстоят дела?

— У моей матери есть знакомые дамы, которые замужем за министерскими работниками. Не все из них умеют держать язык за зубами. Я могу узнать что угодно и о ком угодно.

— Не думаю, что я смогу принять такую сумму, — сказала Гермиона.

— Я же не просто так дарю их тебе, я плачу тебе за помощь. Думай об этом, как о работе: ты получишь деньги за то, что выйдешь за меня замуж, будешь матерью для Зейна и пройдешь все инспекции.

— Работа? — Гермиона закусила губу. Рука Драко все еще сжимала ее ладонь.

— Пожалуйста, Грейнджер. Я растерял остатки гордости, упрашивая тебя. Это ведь не ради меня — а ради Зейна. Он-то тебе нравится?

Гермиона оторопела:

— Конечно, он мне нравится. Он замечательный ребенок.

— Ты хочешь, чтобы он остался с Пэнси? Пожелала бы ты такое своему худшему врагу? Подожди-ка, это ведь я. Пожелала бы ты такое мне?

— Даже не знаю, — она слегка улыбнулась. — Ты прав, я не хочу, чтобы у тебя отобрали сына, потому что, как я уже говорила, ты замечательный отец для него. Но если я выйду за тебя замуж, я же… я не смогу жить собственной жизнью? Встречаться с кем-то?

— Нам нужно создать как можно более правдивое подобие семьи. Если ты попадешься на глаза ДМП с другим мужчиной, мы пропали. Или если ты будешь встречаться с каким-нибудь идиотом, который не умеет держать язык за зубами, а Пэнси или ДМП узнают об этом, тогда все наши попытки будут бессмысленны.

— Значит, мне следует забыть о своей сексуальной жизни на шесть месяцев?

Лицо Драко озарила самодовольная ухмылка:

— Сексуальная жизнь? Кого ты обманываешь, Грейнджер.

Она вскинула подбородок, и Драко показалось, что она сейчас ударит его. Но, вместо этого, Гермиона устало вздохнула:

— Ладно, моя сексуальная жизнь не очень насыщенна.

— Под «не очень насыщенна» ты имеешь в виду, что ее вообще нет?

Она бросила на него гневный взгляд и выдернула свою руку:

— Для твоей информации, Драко Малфой, в моей жизни были мужчины, и я могу поспорить, что они в десять раз лучше тебя.

— Мы можем сидеть и обсуждать, насколько хорошо я в постели, Грейнджер, но это будет слишком долго, а у меня еще есть дела на сегодня. Слушай, я знаю, что прошу тебя от многого отказаться, но я делаю это только потому, что очень люблю своего сына, Грейнджер. Я люблю его больше всего на свете, и, если я потеряю его… — он помотал головой, — Я не могу потерять его. Я знаю, что по отношению к тебе я не был ангелом и все такое, да и начинать им быть я не собираюсь, но у меня нет других вариантов. Я дам тебе время подумать над этим предложением. Но завтра вечером мне нужен твой ответ, потому что, в случае твоего отказа, мне придется искать кого-нибудь другого. И я сомневаюсь, что у меня получится все провернуть, не разрушив детство своего сына.

— Малфой, ты собрался давить на жалость, чтобы уговорить меня?

— Я уже умолял, предлагал тебе деньги. У меня кончаются варианты, Грейнджер. А еще у меня кончается время. Завтра в полночь я должен знать твой ответ.

Он поднялся и покинул паб, оставив Гермиону одну.

Что, черт возьми, происходит?

* * *

У дверей своей квартиры Гермиона обнаружила записку, лежащую на пороге, перед дверью. Было уже почти одиннадцать часов вечера; она возвращалась из паба прогулочным шагом, мысли в ее голове роились, словно пчелы в улее, мешая ей сосредоточиться.

Открыв дверь, она развернула записку и вчиталась в незнакомый почерк:

Не говори никому о нашем разговоре. Если ты решишь помочь мне, никто не должен знать о нашем фальшивом браке. Никто. Если ты не согласишься, я был бы признателен, если бы ты никому не рассказывала, что я тебя вообще о чем-то просил. Моя гордость достаточно пострадала.

Д.М.

Гермиона не смогла сдержать улыбку. Она заставила невероятно высокомерного Драко Малфоя умолять ее, Гермиону Грейнджер, о помощи. Победа была так сладка, жаль, что ей ни с кем нельзя было поделиться. Гарри и Рон с радостью бы послушали, как Малфой буквально ползал на коленях перед своим злейшим врагом. Донни, наверное, расспрашивала бы, в чем он был одет, и были ли видно пресс через его футболку.

Гермиона отогнала прочь глупые мысли и прошла на кухню.

Сейчас ее обуревали противоречия. Что будет правильным? Что — справедливым? Она не сможет просто так отказать в помощи. Это будет слишком жестоко. Гермиона всегда старалась сострадать и помогать людям, не бросать их в беде.

Драко Малфою была нужна ее помощь. Его замечательному, невинному, любимому сыну Зейну нужна была ее помощь.

У них с малышом возникла особая связь, ведь Зейн с младенчества не знал материнской любви. По каким-то причинам Гермиона бессознательно тянулась к нему, желая отдать ему всю нежность и заботу, что у нее есть.

Может ли она забыть о себе на шесть месяцев ради человека, который превратил ее учебу в Хогвартсе в кошмар? Она его ненавидела. И все еще ненавидит. Он был грубым, высокомерным, противным… Почему она должна отдавать полгода своей жизни, чтобы помочь ему?

Но, с другой стороны, был милый малыш Зейн. Ах да, и еще шесть тысяч галлеонов.

Эти деньги помогут школе встать на ноги. У них даже будет возможность организовать бюджетную программу для тех семей, у которых недостаточно средств на обучение. Ей не придется снова просить деньги у Донни, добавлять в бюджет из собственного кармана… Они могут наконец-то выйти в плюс.

С одной стороны — засранец Малфой.

С другой стороны, у них бы появились деньги для школы.

С одной стороны — ей придется выйти замуж за идиота.

С другой стороны — Зейн, для которого лучше было бы остаться с отцом, чем с Пэнси.

Но Малфой…

Выйти замуж, жить, разговаривать с… Малфоем?

Ее голова раскалывалась.

* * *

Зейн наблюдал за своим отцом, который расхаживал перед камином в гостиной. Его папочка такой высокий! Зейн надеялся, что, когда он будет взрослым, он будет таким же высоким, как отец. Тогда он сможет дотягиваться до морозилки, набитой мороженым, или до шоколадных бисквитов, которые Баба прячет на верхней полке.

Тогда он сможет летать на метле! Боже, как он хотел бы летать на метле, прямо как папочка. Но ему еще нельзя.

«Ты еще слишком маленький», — так всегда говорил ему отец.

— Почему ты ходишь? — спросил Зейн по прошествии пятнадцати минут.

Драко остановился и посмотрел на сына, который сидел на диване, держа в руках игрушечного тираннозавра.

— Я люблю ходить.

— Почему ты постоянно смотришь в окно? Ты ждешь сову? — поинтересовался Зейн. Он обожал совиную почту — он каждый раз с визгами подбегал к окну, завидев вдалеке сову, особенно, если это был Инфидель, орел Деды.

— Да, я жду одно важное письмо, — сказал Драко.

— От кого?

Драко вздохнул.

Он задает слишком много вопросов.

— От человека, с которым мы работаем над одним очень важным делом.

— Мне так нравилось ходить с тобой на работу, папочка, — сказал Зейн. — Помнишь, как я крутился твоем кресле?

Драко улыбнулся:

— Я помню, как тебя стошнило прямо мне на брюки.

— Ты был такой смешной, — захихикал Зейн.

— О, да, еще бы, весь мой костюм был испорчен. Я благоухал как прокисшая моча, пока не нашел свою палочку и не очистил все, на что ушло около часа.

Зейн захохотал как безумный, и закрыл ладошками свое лицо:

— Ты сказал моча!

Драко улыбался, глядя, как его сын смеется чуть ли не до слез. Его больной, затуманенный разум услужливо предложил ему картинку его самого, сидящего в кресле через полгода: одного, в тишине, без этого звенящего смеха…

Нет. Этому не бывать. Даже если Грейнджер не согласится, он сделает все что угодно, но сына не отдаст.

Тихий стук в дверь заставил Драко замереть на месте. Зейн же наоборот, будто получив пинка, вскочил с дивана и побежал к двери, желая первым увидеть такого позднего гостя.

Драко подхватил сына на руки и усадил его на столик в холле, сам же направился к двери. Он не ждал гостей. Может, это была его мать, которая решила удостовериться, что ее любимые мужчины не едят на ужин еду из морозилки?

Он посмотрел в глазок. На пороге стояла Гермиона, сжимая свою маленькую сумочку так, будто это был спасательный круг. Драко заметил, что ее пальцы побелели.

Она нервничала, не зная, как отказать ему в помощи?

Твой пессимизм ни к чему хорошему не приведет.

Он открыл дверь и вздрогнул от внезапного крика Зейна:

— МИСС ГЕР-МИ-ОНА!

Лицо Гермионы озарила радостная улыбка, когда Зейн спрыгнул со столика и бросился к ней в объятия. Она присела и крепко обняла его в ответ.

— Ты пришла ко мне в гости! Сейчас я тебе покажу свою комнату и игрушки, потом папину комнату, потом ванну и кухню! И моего динозавра! Его зовут Рози. Папочке не нравится это имя, но Баба мне сказала, что мальчики динозавры могут иметь девчачьи имена, а мне нравится имя Рози, но потом Деда сказал, что у мальчика-динозавра не может быть имя Рози, потому что тогда он был бы геем. Папочка сказал мне что гей — это значит счастливый, поэтому я решил назвать его Рози, чтобы он был счастлив!

Зейн широко улыбнулся своей учительнице. После такого длинного монолога ему необходимо было отдохнуть.

— Это так интересно, Зейн. Я бы с радостью познакомилась с Рози, и я полностью согласна с твоей бабушкой — это очень красивое имя, — Гермиона улыбнулась в ответ Зейну.

Драко ненавидел, когда она так улыбалась его сыну. Это уменьшало его желание прибить ее любым тяжелым предметом. А это чувство ему не нравилось.

— Знаешь, что было бы хорошо? — спросила Гермиона Зейна.

— Что?

— Если бы чаще использовал слово «счастливый». Это очень красивое слово, а то, второе, дедушкино слово, некоторым людям не нравится.

Он закивал:

— Счастливый, счастливый, счастливый. Так мне больше нравится! Пойдем, я покажу тебе свою комнату.

— Зи, я думаю, тебе пора идти надевать пижаму и выбирать сказку на ночь, — сказал Драко прежде, чем Зейн успел утащить Гермиону в свое царство игрушек.

Зейн посмотрел на отца самым несчастным, жалобным взглядом, который только смог изобразить. Драко научил его так делать, когда друзья Пэнси приходили к ним на чай. Так он зарабатывал очки для себя, и заставлял Пэнси выглядеть плохой матерью.

— А можно я выберу две сказки? — спросил малыш.

— Да, беги, шевели ластами, — сказал Драко, слегка подтолкнув сына из комнаты.

Гермиона с улыбкой подождала, пока хохот Зейна утихнет в глубине квартиры и вошла внутрь, закрыв за собой дверь. Драко повернулся:

— Может, хочешь чего-нибудь выпить?

— Нет, спасибо, — тихо ответила она, осматриваясь в прихожей.

— Если хочешь, могу устроить обзорную экскурсию, — вяло пошутил Драко, чувствуя себя не в своей тарелке. Неуверенность определенно не была одной из черт характера Малфоев. Раньше ему не приходилось лезть за словом в карман, но сейчас, может, потому, что его будущее висело на волоске, самоуверенность полностью испарилась.

Гермиона понимающе улыбнулась:

— Все в порядке. Я просто хотела поговорить с тобой.

— Хорошо. По правде говоря, я ожидал получить сову. Но ты права: разговор лицом к лицу — это куда более неловко.

У Гермионы вырвался нервный смешок.

Драко проводил ее в гостиную, красиво обставленную кожаной мебелью в современном стиле. Она присела на край дивана, все еще сжимая в руках свою сумочку. Почему ее пальцы всегда были такими белыми?

Драко сел в кресло и подался вперед, уперев локти в колени.

— Прежде, чем ты что-то скажешь, я хотел бы поблагодарить тебя, что не отказала мне сразу же. То, что ты действительно раздумывала над моим предложением, много значит как для меня, так и для Зейна, даже учитывая тот факт, что он ни о чем не догадывается.

Гермиона кивнула; в ней неожиданно проснулось сострадание к человеку, сидящему напротив.

— Я провела всю ночь, все утро и весь день, до того момента, как постучала в твою дверь, обдумывая твою просьбу. Я даже составила список плюсов и минусов. И немного покопалась в Министерских законах, касающихся опеки над детьми при разводах.

— Очень… впечатляюще, — прокомментировал он, пряча улыбку за сжатыми губами.

Она закатила глаза:

— Не могу поверить, что ты надо мной издеваешься. Хотя, почему же, могу. Это было под номером четыре в графе минусов.

— Может, просто скажешь мне ответ? — вдохнул Драко.

Гермиона глубоко вздохнула и посмотрела ему в глаза:

— Я хочу помочь.

Все напряжение разом спало.

— Правда?

— Да, я готова помочь тебе и Зейну.

Драко взял ее за руку, чуть сжав пальцы.

— Спасибо тебе. Я не знаю, как тебя отблагодарить.

Гермиона вырвала свою руку:

— Твои деньги будут достаточной благодарностью.

— Конечно, — кивнул Драко. — Это чисто деловое соглашение. Мы можем даже составить контракт, если хочешь.

— Можем заняться этим прямо сейчас, у меня миллион вопросов.

— И почему я не удивлен? — буркнул Драко.

— Мерлин, — вздохнула Гермиона, — Чувствую, следующие полгода я не буду скучать.

Драко про себя отметил, что нужно перестать издеваться над ней, иначе он все испортит. Хотя… Не его вина, что ее так легко вывести из себя?

— Извини. Ты можешь отказаться в любой момент. Я не буду силой удерживать тебя, — произнес он, направляясь в соседнюю комнату за пергаментом, пером и чернилами.

— Пора тебе уже запомнить, что я всегда держу свое слово. Если я сказала, что помогу, значит, помогу. Что бы ты ни делал, я не откажусь от своих слов. Да, и я уже начинаю привыкать к твоему идиотизму.

— Ну, спасибо, — усмехнулся Драко. — Я тоже держу свое слово. Зейн стал моей совестью. Я чувствую, что он всегда со мной, смотрит, что я делаю. И я не хочу, чтобы он думал, будто его отец — плохой человек.

— Мне кажется, Зейн изменил тебя в лучшую сторону. Пойми меня правильно, ты все еще ужасен, но чуть менее, чем раньше.

— Приятно знать, что наша ненависть друг к другу не угаснет из-за этого, — сухо сказал он.

— Я одного не понимаю. Мы ведь не переносим друг друга. Ты сказал мне тогда, что попросил о помощи именно меня, потому что Зейн видит меня в школе, и через полгода, когда сделка закончится, мой уход на него не сильно повлияет. В таком случае, ты мог бы предложить сделку Донни.

— Она ему не так нравится, как ты. Я постоянно слышу твое имя от Зейна, и ты сама знаешь, насколько он к тебе привязан.

Гермиона кивнула:

— Это странно. Ты ненавидишь меня только потому, что я магглорожденная…

— Стой, стой… Я НЕ ненавижу тебя потому, что ты магглорожденная.

Гермиона недоверчиво посмотрела на Драко.

— Я ненавижу тебя потому, что ты всех раздражаешь. Это единственная причина, по которой ты мне не нравишься. Я называл тебя… ну, ты помнишь как… только потому, что это бесило твоих дружков. Я знал, что тебя это не особенно задевает, но видеть, как Гарри-супер-Поттер и Уизли-идиот вне себя от ярости, было очень весело.

— Не называй их так, — Гермиона бросила на него грозный взгляд.

— Ты права. Наверное, мне нужно научиться терпеть их присутствие рядом, ведь они тоже должны поверить, что мы счастливы в браке.

— Мерлин, я забыла, что мы должны всем об этом рассказать! Мы должны притвориться, что влюблены. Мерлин, они меня возненавидят.

— Если факт нашей «любви» может разрушить вашу многолетнюю дружбу, значит они не такие хорошие друзья, какими ты их считаешь, — сказал Драко.

— Иногда ты говоришь такие мудрые вещи, что я удивляюсь, что слышу их именно от тебя. Ты не перестаешь меня удивлять, Малфой.

— Я просто полон сюрпризов, — безэмоционально сказал Драко. — Вернемся к контракту?

— Папочка, я готов! — сказал Зейн, стоя в проходе и держа в одной руке пижаму, а в другой две книжки со сказками. Динозавр по имени Рози каким-то образом тоже уместился в руках мальчика.

Драко извиняющееся посмотрел на Гермиону:

— Мне нужно уложить его.

— Может, мы поговорим с ним сначала? — задумчиво спросила Гермиона. — Обо всем?

— М-м-м… Хорошо. Так будет правильно, — сказал Драко, взяв Зейна на руки.

— А можно я тебе прочитаю одну из этих сказок, Зейн? — спросила Гермиона.

Его лицо засияло:

— Да-да-да! Можно она почитает мне, папочка? Одну сказку прочитаешь мне ты, а одну мисс Гермиона!

Драко кивнул и заметил, что Гермиона улыбается так радостно, как будто увидела Санту:

— Он правильно сказал мое имя, и даже не по слогам!

Гермиона проследовала за ними в спальню Зейна, слушая, как малыш рассказывает ей о каждой игрушке и о каждом предмете, находящемся в комнате.

— А это моя кровать, я здесь всегда сплю, тут зеленые подушки и зеленое покрывало, потому что зеленый — самый лучший цвет!

— Ты промыл мозги бедному ребенку, — поддела она Драко.

Он улыбнулся и подмигнул своему сыну, который хихикнул и запрыгнул на кровать, положив Рози себе под бок.

Драко и Гермиона прочитали каждый по сказке и затем переглянулись, не зная, как сообщить Зейну «новость».

Как отец, Драко решил взять это на себя. Он сел на край кровати, а Гермиона осталась стоять рядом.

— Зейн, мы хотели сказать тебе кое-что, — начал Драко.

Малыш выжидающе смотрел на отца.

— Мисс Гермиона и я решили пожениться.

— Ух ты! — воскликнул Зейн. — Почему?

— Почему? — растерялся Драко. — Ну…

— Потому что мы любим друг друга, Зейн, — перебила его Гермиона.

Драко удивленно посмотрел на нее. Ты издеваешься?

— Когда двое любят друг друга, они женятся, — объяснила она.

— Ты любишь папочку? — спросил Зейн, слегка нахмурив брови.

— Да.

— Ты любишь мисс Гермиону?

Драко кивнул, боясь, что если откроет рот, то не выдержит.

В аду меня ждет специальный котел для родителей, которые врут своим детям. Ну, ничего, Люциус тоже там будет. Будет не так скучно.

— Я все еще буду жить здесь? — спросил малыш с тревогой в голосе.

— Что?

— Ты и мисс Гермиона поженитесь. У тебя будет новая семья, — объяснил Зейн. — Я буду жить с Бабой и Дедой?

Драко погладил сына по голове и мягко взял его за подбородок:

— Послушай, Зи. Ты всегда будешь со мной, независимо от того, где я и с кем я. Я никому тебя не отдам, и никто никогда тебя не заменит. Понятно?

Зейн закивал и перевел взгляд на Гермиону:

— Ты будешь моей мамочкой?

Драко посмотрел на Гермиону, которая, казалось, искусала себе все губы.

— Ну… Она будет твоей мачехой.

— Что это?

— Это значит, что я буду твоей новой мамой, — неубедительно объяснила Гермиона.

— Можно, я буду звать тебя мамочка? Я никогда так никого не называл, раз ты будешь моей новой мамочкой, то я буду называть тебя так, потому что «мисс Гермиона» сложно и долго говорить.

Драко неловко потер шею, и пожал плечами, глядя на Гермиону. Зейн посмотрел на своего отца в ожидании ответа.

— Если мисс Гермиона не против, можешь называть ее так, — наконец сказал Драко, приняв неизбежность.

Наверное, Том Риддл старший тоже в том котле. Интересно, как он выглядит.

— Ты можешь называть меня мамой, Зейн, — мягко сказала Гермиона, ее сердце разрывалось от того, что у бедного мальчика, по сути, никогда не было мамы.

— Хорошо, — ответил он, и, зевнув, улегся на подушки. — Я хочу спать. Спокойной ночи. Уходите.

Драко и Гермиона улыбнулись.

Они вернулись в гостиную, на этот раз они сели за стол, чтобы, наконец, начать работать над контрактом.

— Я не люблю врать ему, — тихо сказал Драко

— Когда ты получишь полную опеку над ним, ты поймешь, что это того стоило. Я уверена, он простит тебя, когда ты расскажешь ему всю историю в будущем.

— Единственное, что меня радует, это то, что Пэнси в таком случае не сможет оспорить решение Министерства.

— Может, расскажешь, каким образом именно она стала матерью Зейна? Похоже, что ты ее ненавидишь.

— Мы напились в хлам на дне рождения Блейза, затем занялись сексом в одном из туалетов. Не думаю, что я когда-нибудь расскажу ему эту историю. Его счет у психотерапевта, в таком случае, встанет мне в копеечку.

Гермиона закатила глаза и взяла в руки перо:

— Ладно, давай начнем.

* * *

Спустя два часа, семь кружек сливочного пива, сорок шесть споров и девяносто два проклятия, контракт, наконец, был готов.

Я, Гермиона Грейнджер, согласна вступить в брак с Драко Малфоем, и быть его женой в течение шести месяцев. Сегодня, четвертого марта, я даю свое согласие на вступление брак, и, тем самым, беру под свою ответственность сына Драко Малфоя, Зейна Малфоя.

Я, Гермиона Грейнджер, согласна не сообщать ни единой душе о том факте, что вышеупомянутый брачный союз фиктивен. Я понимаю, что делом первостепенной важности является сохранение иллюзии подлинного семейного союза. В присутствии других людей я должна вести себя как преданная жена и мать.

Я, Драко Малфой, согласен вступить в брак с Гермионой Грейнджер и быть ее мужем в течение шести месяцев. Сегодня, четвертого марта, я даю свое согласие на вступление брак, и, тем самым, разделяю свою ответственность за сына, Зейна Малфоя, со своей будущей женой, Гермионой Грейнджер.

Я, Драко Малфой, согласен играть роль преданного мужа Гермионы Грейнджер только в присутствии других людей. Я согласен выплачивать Гермионе Грейнджер денежное содержание в размере одной тысячи галлеонов в месяц вплоть до истечения срока действия данного договора.

Я, Драко Малфой, согласен оплачивать все нужды Гермионы Грейнджер в заявленный период (текущие расходы, предметы первой необходимости).

Мы, Драко Малфой и Гермиона Грейнджер, согласны называть друг друга по имени во избежание неловких ситуаций.

Драко Люциус Малфой — ДМ

Гермиона Джин Грейнджер — ГГ.

Драко проводил Гермиону до двери и пожал ей руку:

— Спасибо еще раз, Гермиона. Я очень ценю твою помощь.

Она мягко улыбнулась и посильнее закуталась в свое пальто:

— Странно слышать от тебя мое имя.

— Если бы не контракт, поверь, я бы не утруждался, — фыркнул Драко.

— Я наложила заклинание на контракт, так что никто не его прочитать. Нам не стоит беспокоиться о том, что ДМП может его обнаружить.

— Спасибо, — сказал он.

Она уже поняла! Ты ей благодарен. А теперь, заткнись.

— Значит, завтра мы поедем к твоим родителям и расскажем им все. И к моим… Они просто сойдут с ума, когда услышат, что я выхожу замуж через неделю, и что они ничего о тебе не знают. Надо будет придумать какую-нибудь историю. А еще надо рассказать Уизли, Люпинам, Гарри и Донни, конечно.

— Я обязательно должен присутствовать? — скривился Драко.

— Я была бы признательна, если бы ты был рядом, тогда мы будем казаться парой. Ты должен вести себя, как интеллигентный человек, и постарайся притвориться, будто ты действительно хочешь с ними подружиться. Мне только надо придумать историю, как мы…

— Ах да, чуть не забыл, — сказал Драко и исчез в коридоре, оставив ее стоять в дверях.

Он вернулся и протянул ей кольцо.

— Чтобы все было официально, и раз уж мы должны быть убедительны, — он замолчал. — Это из маминой коллекции.

Гермиона посмотрела на кольцо из белого золота, украшенное красивым бриллиантом. Оно было простое, красивое и элегантное. Она надела кольцо на безымянный палец и краем глаза отметила, что Драко следит за ней.

— Да, спасибо. В общем, после того, как расскажем всем, я сама заберу Зейна из школы, а ты можешь сразу после работы ехать домой. Я могу прийти сюда, и мы начнем готовиться к свадьбе. Понимаю, звучит глупо, но, раз мы хотим заставить всех поверить в наш брак, нужно устроить хотя бы маленькую скромную церемонию. Чем больше людей увидят нас женатыми и счастливыми, тем меньше у ДМП будет подозрений.

— Согласен, — сказал Драко.

Гермиона посмотрела на свою руку, а затем на Драко.

— Я правда хочу помочь, Драко.

Он кивнул и слабо улыбнулся:

— Я ценю все, что ты делаешь для нас. Будь уверена, у тебя будет столько денег, что тебе хватит на содержание школы до конца жизни. Уж я об этом позабочусь.

Ее мозг, видимо, вышел из строя, потому что следующее, что она сделала, сбило с толку их обоих. Она приблизилась к Драко и мягко поцеловала его в щеку.

— Увидимся завтра, — быстро сказала она и вылетела из его квартиры, как ошпаренная.

Дура, дура, дура!

Драко уставился на закрытую дверь и медленно поднял руку и дотронулся до щеки.

Жизнь становится все интереснее.

Гермиона чуть не свернула шею, пытаясь рассмотреть весь Малфой-мэнор сразу. Ей показалось, что она бывала в городах размером меньше, чем этот дом. Нет, определенно, таких городов полно.

— Это французский барокко, — поведал Драко на пути от точки аппарации к замку. — Поместье построено по принципу corps de logis, это значит, что холл и главные комнаты находятся в центре замка, таким образом, заходя в дом, гость видит именно их.

Гермиона шла, уперев взгляд в землю, машинально кивая ему в ответ, потому что она перестала его слушать сразу же, как он выкинул пару французских фраз. В любой другой ситуации она бы все поняла, будучи невероятно образованной и интеллигентной Гермионой Грейнджер, но сейчас ей мешали сосредоточиться маленькие камешки, то и дело попадавшие ей в обувь и мешавшие поспевать за Драко.

— Видимо, тебе очень нравится это место, раз ты так много о нем знаешь, — сказала она, стараясь поддержать разговор.

— Я делал свою квалификационную работу по Магитектуре на эту тему. И я здесь вырос.

Она резко повернулась на него и чуть не запнулась от удивления:

— Ты магитектор?

— Моя невеста ничего не знает обо мне, — сказал он, трагично прижав руку к груди. — Да, я еще в восемнадцать лет получил лицензию.

— Впечатляюще, — искренне сказала Гермиона. — Я читала, что магитектор — одна из самых высокооплачиваемых профессий в магическом мире.

Ничего не ответив, Драко засунул руки в карманы брюк. Он надел на встречу серый костюм и пальто, а Гермиона про себя заметила (глупая, предательская мысль), что офисный стиль ему невероятно к лицу.

— Видимо, тебе действительно нравится работать, потому что с таким-то наследством ты мог бы себе позволить не работать ни одного дня в своей жизни, — сказала она.

Честно говоря, Гермиона просто пыталась выудить из Драко побольше информации. Любопытство проснулось, как только она узнала, что этот «мистер Рокфеллер» ходит на обычную работу.

— Я люблю свою работу, — сказал Драко, предпочтя ничего не объяснять.

Гермиона решила отложить допрос до лучших времен. Скоро он все равно расколется.

— Мамочка, смотри! — раздался голос Зейна позади. Он быстро адаптировался в новой ситуации, и теперь постоянно звал Гермиону мамой.

— Что я должна увидеть, Зейн? — спросила она, глядя в направлении, указанном мальчиком.

— Там мое дерево! Баба сказала, что она посадила его, когда я родился. У него такое же имя, как у меня! — радостно воскликнул Зейн.

Гермиона разглядела маленькое деревце, растущее в центре семейного сада.

— Очень красивое дерево, Зи. Ты знаешь, как за ним ухаживать?

— Да! Его нужно поливать водой, и оно всегда должно быть на солнце! — выкрикнул мальчик, побежав в сторону дома.

Гермиона взглянула на Драко:

— Ты можешь им гордиться, он очень умный малыш.

— Я и так горжусь им. Даже больше, чем нужно, — ответил он, глядя, как его сын остановился, чтобы поднять камень и положить его в карман. — Скажи мне, насколько часто ты включаешь режим учительницы? Мне нужно знать, стоит ли смахнуть пыль со своей энциклопедии.

— Ха-ха, — сухо хмыкнула она, ненавидя себя за улыбку, появившуюся на лице. — Важно, чтобы дети постоянно испытывали интеллектуальную нагрузку.

— Хорошо, я запомню.

Гермиона решила проигнорировать очередной выпад Драко, потому что они наконец-то достигли входа в поместье. Высота дверей и сравниться не могла с высотой потолков в ее лондонской квартирке.

Драко направил свою палочку на тяжелое металлическое кольцо, находящееся на метр выше их голов, и заставил его три раза постучать.

— Как человек, не владеющий магией, может постучаться, если кольцо так высоко? — спросила Гермиона.

— У нас в поместье не бывает таких гостей, — сухо ответил Драко, пряча палочку во внутренний карман пальто.

— Ну да, — промычала она. Гермиона решила не спорить перед визитом к родителям Драко. — Я очень рада, что твои родители знают обо всем. Не знаю, смогла бы я притворяться влюбленной в тебя при них. Не буду врать, твои родители вселяют в меня ужас, и я боюсь, что превращусь в камень, если встречусь глазами с Люциусом.

— Баба и деда? — улыбнулся Зейн. — Но они же такие милые!

— Да, милые, как ядовитая кобра, — пробормотала Гермиона, и Драко засмеялся. Слышала ли она когда-либо, как он смеется?

— Они только кажутся такими холодными, но стоит тебе увидеть мать с Зейном, ты удивишься. Она становится совершенно другим человеком.

Ей это нравилось. Не ругаться с этим засранцем. Это было даже интересно.

Дверь отворилась, и за ней обнаружился маленький домовой эльф, одетый, как оказалось, в балетную пачку и ковбойскую шляпу. Гермионе пришлось встряхнуть головой, чтобы убедиться, что у нее не галлюцинации.

— Привет, Пудель! — сказал Зейн, обняв эльфа.

Гермионе послышалось, что Драко пробормотал себе под нос что-то про «ребенок», «объятия» и «глупости».

— Молодой Хозяин, я так рад видеть вас! — взвизгнул эльф. — И Хозяин Драко! Пожалуйста, входите. Мне предупредить, что вы с гостьей?

— Нет, спасибо. Они и так знают, что мы здесь, — сказал Драко, взяв Гермиону за локоть и подтолкнув ее в глубь холла.

— Этот домовой эльф был в одежде. В странной, конечно, но одежде, — раздумывала Гермиона, игнорируя тепло, исходящее от руки Драко.

— Здесь все домовые эльфы носят одежду, — объяснил он. — Когда Зейну было три года, он заставил их всех играть с ним в переодевалки, чем случайно их и освободил. Мой отец был вне себя, когда узнал об этом, зато он был приятно удивлен, когда увидел, что никто из эльфов не захотел уходить. Но они все же решили оставить себе одежду. Мой любимый эльф обычно сидит на втором этаже, одетый в кимоно и тюбетейку.

Гермиона потеряла дар речи. Она уже было приготовила речь о правах и свободах домовых эльфов, но она и не пригодилась. Драко был прав. Он был полон сюрпризов, и ей хотелось взять палку и побить его хорошенько, чтобы вытрясти из него побольше.

Они подошли к красивым резным дверям, которые по размеру были чуть меньше входных. Зейн подбежал к ручке и, раньше, чем кто-либо из них смог что-то сказать, распахнул дверь и влетел внутрь с криками «Баба!» и «Деда!».

Гермиона проследовала за Драко, заодно осматриваясь вокруг. Комната была просто огромной и декорированной со вкусом. На диване возле огромного окна сидели Люциус и Нарцисса Малфой. Ледяные Король и Королева.

Зейн уже крутился около них, с нечеловеческой скоростью выкладывая им все подробности его жизни с того момента, как они виделись последний раз. Люциус не обращал внимания на мальчика, потому что не понимал, о чем он говорит, но Нарцисса внимательно его слушала, кивая, улыбаясь и охая в нужных местах.

Драко снова подтолкнул Гермиону вперед, его теплая рука все еще поддерживала ее за локоть. Они остановились перед родителями Драко, которые сразу же поднялись с дивана, пообещав Зейну дослушать его историю позже.

— Мама, отец, это Гермиона Грейнджер, — так Драко представил Гермиону. Никакой торжественной речи — рубить, так сразу с плеча.

Люциус взял руку Гермионы и слегка поклонился:

— Приятно с вами познакомиться, мисс Грейнджер.

— Взаимно, мистер Малфой. Хотя, мы уже встречались при менее приятных обстоятельствах.

Люциус приподнял бровь и слегка усмехнулся:

— Вы правы, мы встречались с вами на втором году вашего обучения, я полагаю, и потом еще на пятом, — сказал он, хитро улыбаясь. — О, те времена, тогда мы….

— А это моя мать, Нарцисса, — Драко перебил отца, бросив на него угрожающий взгляд.

«Заткнись, ты, идиот. Она моя единственная надежда сохранить сына!»

Люциус недовольно поджал губы и сел на диван, но тут же вскочил, обнаружив на сидении пластиковую игрушку внука. Он протянул игрушку Зейну с укоризненным взглядом. Малыш невинно улыбнулся в ответ и побежал в другой конец комнаты, где стоял огромный ящик с остальными игрушками.

— Не обращайте внимания на моего мужа, — сказала Нарцисса, мягко пожав руку Гермионе. — Он становится просто невыносимым, когда дело касается прошлого.

Нарцисса предложила Гермионе присесть на диван и с улыбкой произнесла:

— Должна сказать, ты гораздо симпатичнее, чем описывал Драко.

— Ух ты, Зейн, покажи-ка эту игрушку! — Драко попытался сменить тему.

Гермиона улыбнулась:

— Правда? А как он меня описывал? Ничего не скрывайте, я действительно хочу это знать.

— Да тут и нечего говорить, дорогая. Вообще, он никогда о тебе толком не говорил. Просто говорил, что ты растрепанная… и немного говорливая, — Нарцисса постаралась смягчить углы, и говорила тихо, чтобы Зейн их не услышал. Но комната была такая большая, что она могла бы кричать через громкоговоритель, и малыш все равно не разобрал бы ни слова.

Драко простонал и упал в кресло напротив них.

— Я не думаю, что твои волосы растрепанные, — продолжила Нарцисса. — Знаешь, раньше я рисовала, в основном портреты. У тебя очень красивое лицо. Собранные волосы подчеркивают твою длинную шею и линию скул. И твои большие, карие глаза красиво выделяются. У тебя очень милое лицо, дорогая.

Гермиона смутилась.

— Я часто прячу свои кудри в хвост, — улыбнулась она. — Если я выну все заколки и сниму резинку, то мне придется пересесть подальше, чтобы мои волосы вас не поглотили.

Нарцисса засмеялась и мягко потрепала Гермиону по плечу:

— С девушкой, которая может над собой посмеяться, мы точно сойдемся. Не понимаю, почему ты не нравишься Драко.

— Это взаимно, поверьте. Но мы оба чувствуем себя комфортно в таких отношениях. По правде говоря, я думала, что он ненавидит меня потому, что я магглорожденная, — призналась Гермиона.

— О, что за чепуха. Дорогая, я жила с этим многие годы, и теперь могу сказать тебе свое честное мнение — эти предрассудки давно канули в лету. Не так уж и весело смотреть, как твой единственный ребенок подвергает себя опасности по такой глупой причине. Я не разговаривала с Люциусом несколько недель после этого. Не понимаю, почему мужчины считают, что им позволено править миром? Не удивительно, что у нас так много проблем. Я права?

— Абсолютно, — улыбнулась Гермиона.

Как такая светлая, добрая женщина ужилась с этими двумя летучими мышами, оставшись такой добросердечной? Нарцисса ей очень понравилась.

— Ну что, курятник, закончили галдеж? — сердито спросил Люциус.

— Курятник? — Нарцисса развернулась к мужу со смертоносным взглядом. — Не знала, что тебе так нравится спать в комнате для гостей.

Люциус открыл рот, желая ответить жене, но решил, что лучше промолчать.

Гермиона подавила рвущийся наружу смех и посмотрела на Драко, который, видимо, уже привык к таким инцидентам.

— А теперь, дорогая, я хотела бы поблагодарить тебя за помощь. Только сильная, добрая женщина может отказаться от собственной жизни на полгода, чтобы помочь человеку, которого она терпеть не может. Твоя благожелательность не знает границ, и я никогда не смогу отблагодарить тебя.

— Я бы, может, согласилась бы с вами, если бы я не приняла деньги. Это просто деловое соглашение, и мне действительно нужны деньги, так что — я не такая бескорыстная, как вы думаете.

— Это нонсенс, — произнесла Нарцисса, завершая разговор. — У тебя доброе сердце, и в этом ты меня не разубедишь. Я ужасно настойчивая и упрямая, как и все Блэки.

Гермионе показалось, что Люциус, стоя у окна, пробормотал что-то вроде «Кому ты это рассказываешь».

— Зейн, малыш, расскажи мне до конца ту историю, — окликнула Нарцисса своего внука.

Зейн оторвал взгляд от игрушечной волшебной палочки, которой он тыкал в Рози, и улыбнулся. Он пробежал пару метров с палочкой в руках, но вдруг резко застыл на месте. Люциус опустил палочку, которой наложил заклинание на мальчика, подошел к нему и вырвал у него из рук игрушку.

— Никогда нельзя бегать с палочкой в руках, Зейн. Ты это знаешь, — серьезным тоном произнес Люциус.

— Ой… Извини, Деда, — тихо сказал Зейн. — Я забыл.

— Правил очень много, и некоторые из них забываются, но они нужны для того, чтобы обеспечить тебе безопасность, — объяснил Люциус.

С окаменевшим лицом Гермиона наблюдала, как самый отъявленный аристократ на планете присел на колени перед своим внуком и поцеловал его в лоб:

— А вот теперь можешь бегать.

Зейн улыбнулся своему дедушке и побежал рассказывать Нарциссе о том, как они с Вольфом нарядились Аврорами и арестовали Патрика, их одноклассника, который нарядился пиратом и воровал песок.

— Вот это да, Зейн, Вольф, должно быть, замечательный друг, — сказала Нарцисса, счастливая улыбка озаряла ее красивое лицо. — Вы двое, наверное, только и делаете, что веселитесь.

Зейн закивал головой в знак согласия.

Вскоре Драко решил, что пора уходить, и это очень опечалило Зейна. Мальчик крепко обнял дедушку и бабушку на прощание; Нарцисса закатила глаза, когда Люциус потрепал внука по голове, как собаку, когда тот со всей силы обнимал его ноги.

Она шепнула Гермионе:

— Он не умеет проявлять эмоции. Это сводит меня с ума.

Гермиона засмеялась и поддалась порыву, обняв женщину. Она пожала руку Люциусу, и вскоре они с Драко и малышом уже шли по дорожке к точке аппарации.

Зейн шел впереди них, останавливаясь каждые пару шагов, подбирая очередной камень себе в коллекцию.

— Все прошло лучше, чем я ожидал, — мягко сказал Драко, глядя на своего сына. — Не было ни одной дуэли, и у меня даже все конечности остались на месте.

Гермиона улыбнулась:

— Твоя мать совсем не такая, какой я ее себе представляла. Я вообще не понимаю, как ты мог быть таким злобным маленьким хорьком, имея такую замечательную мать.

Он засунул руки в карманы и задумчиво посмотрел вдаль:

— Когда я был маленьким, она была строгой, но очень заботливой. Мое детство вообще было пародией на жизнь моего отца. Я хотел быть как он, всегда старался впечатлить его. Моя мать была замечательной, и старалась уберечь меня от жизни отца, как могла, а я этого не ценил.

Ей никогда не привыкнуть к тому, что она слышит из уст Драко Малфоя. С каких пор он стал таким серьезным? Это ставило ее в тупик.

— Я уверена, она знает, что ты всё же оценил все ее старания. Она умная женщина, и она очень любит Зейна.

— Я рад, что вы сошлись характерами. Но ты должна простить моего отца. Переход с темной стороны на светлую сказался на нем не очень хорошо, но он старается.

— Сам факт того, что вы пытаетесь, — признак стойкого характера и силы воли. Должна признать, я рада, что ты сменил приоритеты.

— Как твои родители отреагируют на неожиданную новость? — спросил Драко, когда они приблизились к точке Аппарации.

— Я без понятия. Они всегда поддерживали меня во всех вопросах и говорили, что я должна следовать за своими мечтами. Конечно, они будут в шоке, но кто не будет?

— А еще… мне любопытно, как отреагируют твои друзья. Хотя, о чем это я, я готов встретиться с ними хоть сейчас, лишь бы увидеть, как этот Шпроттер и Уизел будут в бешенстве метаться по комнате.

— Так вот куда ты тратишь свое свободное время — придумываешь идиотские клички моим друзьям? — язвительно спросила Гермиона, начиная злиться.

— Нет, конечно, я придумываю их сидя на унитазе… Так что давай будем называть это вдохновением, — ответил Драко.

Она раздраженно фыркнула и игнорировала его весь оставшийся путь. Когда они аппарировали в Кенсингтон, ей пришлось взять его руку, и, возможно, она могла случайно ущипнуть его… до синяка.

* * *

— Мы не ждали тебя, милая! Как мы рады тебя видеть, — воскликнула Аннабель Грейджер, впуская в дом свою дочь, симпатичного мужчину, сопровождавшего ее, и маленького мальчика.

Аннабель была взрослой версией своей дочери — такая же миниатюрная, милая и с красивыми чертами лица, вот только у нее были гладкие прямые волосы.

Счастливая женщина.

— Извините, у меня не было возможности приезжать к вам почаще, я была очень занята в школе, — ответила Гермиона. — Я хотела бы представить вам Драко Малфоя и его сына, Зейна.

Аннабель повернулась к гостям с доброй улыбкой. Они пожали друг другу руки, и она пригласила всех в гостиную.

— Ваш сын очень милый, — сказала Аннабель Драко.

— Я не милый! Милые только девочки! — обиженно воскликнул Зейн, которого задел подобный комплимент.

Аннабель расхохоталась:

— Прошу прощения, мистер Зейн. Я имела в виду, что ты очень симпатичный.

— О… Спасибо, — широко улыбнулся мальчик. — Ты мамочка моей мамочки?

Аннабель непонимающе нахмурила брови:

— Нет, солнышко, не думаю. Усаживайтесь поудобнее, Драко, — распорядилась она. — Мой муж скоро вернется с работы.

— Спасибо вам за столь теплый прием, мисс Грейнджер, — сказал Драко.

— О, прекратите, зовите меня Аннабель, — улыбнулась она.

Они расположились в гостиной, обставленной гораздо более современно, чем Малфой-мэнор. Аннабель не обманула, и буквально через мгновение в комнате появился Томас Грейнджер, улыбнувшийся при виде дочери.

— Ну и что ты от нас скрываешься, Герми? — он крепко обнял ее.

— Извини, пап! Я уже говорила маме, у меня было много дел в школе, и я не могла найти времени приехать к вам, — объяснила она.

Драко заметил ее грустные глаза; ей действительно было стыдно, что у нее не получается навещать их чаще.

Гермиона представила отцу Драко и Зейна, и он вежливо пожал руку каждому из них.

— Папочка, котенок! — практически заорал Зейн при виде толстого, упитанного кота, появившегося в комнате. Зейн спрыгнул с дивана и медленно приблизился к коту. Тот понюхал мальчика и позволил ему почесать его за ушком.

— Он очень любит кошек, — объяснил Драко.

— Живоглот не особо рад новым людям, но ваш сын, видимо, ему понравился, — сказал Томас. — Не хочу показаться грубым, но не расскажите, откуда вы знаете мою дочь?

— Мы вместе ходили в Хогвартс, пап, — напомнила Гермиона. — Зейн учится в моей школе.

— О, хорошо, — кивнул он. — У вас романтические отношения?

«А он не любит ходить вокруг да около…»

Драко еле сдержал смех.

Гермиона уставилась на родителей в замешательстве, как обычно, закусив нижнюю губу.

— Да, поэтому я и хотела, чтобы вы познакомились, — солгала она.

— Как мило, — улыбнулась Аннабель, но улыбка недолго продержалась на ее губах. Она взглянула на маленького мальчика, игравшего с котом и рассказывавшего ему о своем лучшем друге Вольфе. — Гермиона, скажи, что Зейн — не твой сын.

Гермиона помотала головой:

— Нет, мам, он не мой сын. Как, по-твоему, я могла бы четыре года скрывать от тебя собственного ребенка?

Аннабель облегченно вздохнула:

— Конечно, нет. Я просто спросила, Герми, не злись.

— Как долго вы встречаетесь? — продолжил свой беспристрастный допрос отец Гермионы.

— Несколько недель, — ответил Драко. — Мы встретились, когда я записывал своего сына в школу Гермионы, и с тех пор мы начали видеться чаще.

— Что же, приятно с вами познакомиться, Драко. Гермиона еще никогда не приводила домой мальчиков, — сдала свою дочь Аннабель.

Драко прокашлялся. Гермиона резко повернулся в его сторону.

«Ну вот, — пронеслось у нее в голове, - сейчас он скажет, что мы помолвлены. Они расстроятся, что я ни разу не обмолвилась о том, что состою в таких серьезных отношениях с мужчиной, у которого есть ребенок. Потом моя мама, вероятно, заплачет, и ее нос станет красным… Я должна была продумать этот момент получше».

— Если честно, я пришел сегодня к вам просить руки вашей дочери, — сказал Драко.

Если бы Гермиона уже не сидела на диване, то сейчас она бы на него упала.

— Ох, Томас, как это замечательно! — произнесла Аннабель со слезами на глазах. — Разве это не уважительно с его стороны? Просить нашего разрешения!

Томас медленно кивнул:

— Спасибо вам за этот жест, Драко. Если вы не против, я хотел бы сначала поговорить со своей дочерью наедине, перед тем, как давать свой ответ.

«Конечно, я не против, она уже сказала мне да. Обломитесь!»

— Как вам будет угодно, — терпеливо произнес Драко.

Гермиона проследовала на кухню за своими родителями, по пути мягко потрепав Зейна по плечу. Мальчик ползал по полу вместе с Живоглотом и издавал птичьи звуки. Ну, хоть кому-то здесь было весело.

Гермиона закрыла дверь и повернулась лицом к родителям, не зная, чего ожидать.

— Мы и не предполагали, что у вас настолько серьезные отношения, — сказал Томас. — Да еще и с мужчиной, у которого есть ребенок.

«Разве не об этом я сейчас думала?»

Гермиона опустила взгляд в пол, чувствуя себя как в детстве, будто ее отчитывают за сломанную игрушку.

— Вам он не нравится?

— Мы его слишком мало знаем, чтобы понять, нравится он нам или нет, — сказал ей отец.

— Гермиона любит его, и это самое главное, — тихо сказала Аннабель, направившись к холодильнику, чтобы приготовить небольшие закуски для гостей.

— Ты его любишь, Гермиона? Он к тебе хорошо относится? Я доверяю твоему выбору, солнышко, и если ты хочешь выйти за него замуж, то я целиком и полностью буду на твоей стороне.

Она подавила внутренний голос, шепчущий ей, что она врет своим собственным родителям и что они слепо ей верят. Нет, это был реальный брак… Вот только продлится он недолго.

— Я хочу выйти за него замуж, — твердо сказала она.

По крайней мере, это не было ложью. Она действительно хотела выйти за него замуж и помочь ему. И, если они не будут засыпать ее новыми вопросами, то ей больше не придется лгать.

— Хорошо. Тогда я отступаю, и надеюсь, вы будете счастливы, — сказал Томас, поцеловав в щеку свою дочь.

— Ох, милая моя, это так чудесно! И его ребенок не создаст никаких проблем, я уверена, ты будешь для него замечательной мамой, — восторженно произнесла Аннабель, наполняя стаканы для напитков льдом.

— Пойдемте, мне не терпится поделиться с Драко хорошей новостью, — сказала Гермиона, всем сердцем желая, чтобы этот фарс наконец закончился.

* * *

— Говоря красивым языком, я даю вам свое благословление, Драко. Я рад, что вы решили сперва спросить нашего разрешения, и я вдвойне рад, что вы двое любите друг друга настолько сильно, что готовы сделать следующий шаг, — сказал Томас, когда они вернулись в гостиную. — Теперь слово за Гермионой, но я почему-то уверен, что она согласится, — добавил он, наклонившись в сторону Драко.

Драко с трудом удержался, чтобы не рассмеяться. Лишь его воспитание не позволило ему расхохотаться в ожидании ответа от всезнайки на его предложение руки и сердца. Какой абсурд.

Гермиона присела на диван рядом с Драко, и чуть не отпрыгнула обратно, когда он взял ее за руку.

— Я очень на это надеюсь, — сказал Драко, восхищенно глядя на нее.

Но не только ему приходилось сдерживать эмоции. Гермионе хотелось засмеяться в голос от того, насколько глупо и смешно он выглядел, пытаясь сымитировать этот смущенный взгляд. Он подмигнул ей и повернулся к ее родителям.

Веселое настроение Гермионы разом испарилось, как только ее мозг озарила пугающая мысль. Вдруг они заметили, что обручальное кольцо уже надето на… Погодите-ка, где оно? Она разглядывала свою руку, как будто бы кольцо могло прилипнуть к ладони.

— Господи, Гермиона, скажи уже ему свой ответ! — нетерпеливо воскликнула Аннабель.

Гермиона взглянула на Драко и заметила в его руке то самое обручальное кольцо, которое он уже давал ей, и которое уже было надето на ее палец.

— Что скажешь, любовь моя? Ты будешь моей женой? — спросил Драко. Гермиона видела, что еще минута, и их маски спадут, и они будут кататься по полу в попытках остановить смех.

Она кивнула, не в силах произнести ни слова, и он надел кольцо ей на палец. Родители Гермионы, наверное, ожидали увидеть поцелуй… Ну, конечно, как же иначе.

По ее телу пробежали мурашки, когда его теплые… нет, горячие губы коснулись ее руки, поцеловав ее прямо над кольцом. Он тихо усмехнулся, подняв на нее глаза, и перевел взгляд на родителей.

— Гермиона, доченька, ты не представляешь, как я за тебя рада! — Аннабель прижала руки к груди, не в силах сдержать слез. — У вас теперь столько всего впереди…

— Вы уже выбрали дату свадьбы? — спросил Томас.

— Как насчет следующей среды? — Гермиона решила до конца добить своих родителей, но у нее не было выхода.

Они засмеялись, не сразу поняв, что предложение серьезное:

— Вы как будто бредите от своего счастья.

«Да, я действительно брежу. И это никак не связано с тем, что через неделю я выйду замуж за единственного человека, которого я ненавижу».

— Я думаю, это замечательная идея, солнышко, — сказал Драко, повернувшись к ней.

«СОЛНЫШКО?! Ну, я тебе сейчас…»

— Ты согласен на такую раннюю дату? — в шоке произнесла Аннабель.

— Мы уже обсуждали это, и сошлись на том, что церемония будет небольшой, — объяснил Драко.

— Недели все равно не достаточно. Нужно еще много всего распланировать, вы физически не успеете…

— Мам, в волшебном мире это традиция — пары быстро обручаются и играют маленькую свадьбу.

— Мы не против, что ты хочешь влиться в мир волшебства, дорогая. Мы сделаем все, что ты пожелаешь — это ведь твоя свадьба, — сказал Томас.

Гермиона благодарно улыбнулась:

— Спасибо вам. Я боялась, что вы расстроитесь.

— Расстроимся? Господи, конечно же, нет. Мы очень рады за тебя, — Аннабель трепетно прижала к себе Гермиону. — Если у нас всего неделя, тебе не кажется, что пора начинать все планировать? Мне не терпится узнать тебя получше, Драко, и, конечно, моего будущего внука.

— С радостью, — Драко держался очень вежливо. — Но, боюсь, сегодня не получится. Гермиона и я пообещали наведаться к ее друзьям, они еще ничего не знают, и мы хотим им рассказать.

«Особенно я».

— Конечно, я все понимаю. Безусловно, они обрадуются такой хорошей новости! Тогда поторопитесь, и приезжайте к нам еще, мы должны обсудить детали свадьбы и познакомиться с нашими новыми родственниками.

Посидев еще немного, они попрощались, и Зейн крепко обнял своих новых бабушку и дедушку. Узнав о новых родственниках, он был вне себя от счастья, и попытался в сжатые сроки описать им всю свою жизнь, так что Драко пришлось практически выволочь малыша за дверь.

— Пока, Баба Анна и Деда Том! — крикнул Зейн на прощание.

И, конечно же, ему дали попрощаться с Живоглотом, которого он обнимал целых пять минут. Зейн решил называть его просто «кот», так как его имя было слишком сложно произносить.

Как только они покинули дом родителей Гермионы, она подняла взгляд в небо и просто смотрела вдаль несколько секунд.

— Что ты делаешь? — осторожно поинтересовался Драко.

— Я думаю, сколько молний ударит в нас за то, что мы врем всем подряд, — уныло сказала она. — Я раньше никогда не врала родителям.

— Никогда? — в шоке просил Драко. — Все врали своим родителям, хотя бы раз в жизни.

— Ну, бывало, что я скрывала от них правду, но я никогда им так серьезно не лгала. Боже, ты видел их счастливые лица? — спросила Гермиона, понурив плечи и опустив голову.

Драко не знал, что сказать; она так ругала себя за то, что случилось. Было видно, что ей стыдно…

И он сделал то, что сделал был любой нормальный человек (если «нормальный человек» означает «полный идиот»). Он остановился посреди тропы и обнял ее.

— Мне очень жаль, что тебе приходится лгать им, и я очень благодарен, что ты делаешь это ради меня. Для меня это многое значит, и я этого не забуду — можешь даже обвинить меня в нашем загадочном разводе через полгода, — проговорил Драко, которому по какой-то странной причине нравилось, какой маленькой она была в его руках, такой женственной.

Ему срочно нужна была девушка.

Гермиона не знала, куда деть свои руки.

— Ничего страшного. Я не виню тебя, Драко. Когда все закончится, могу я сказать им правду? Только им, больше никому ничего говорить я не буду.

Драко отпустил ее, и ему сразу же стало не хватать ее тепла:

— Да, можешь сказать им.

Она улыбнулась и попыталась отмахнуться от назойливой мысли, что ей понравилось находиться в его объятиях. Его руки были такие сильные, и она чувствовала себя… в безопасности.

Через минуту Драко и Гермиона продолжили свой путь к точке аппарации в молчании. Было какое-то странное, неловкое чувство. Что-то менялось. В их отношениях промелькнуло чувство, отличное от многолетней ненависти. Было что-то, похожее на… симпатию. Совсем крошечную. Микроскопическую. Но симпатию.

* * *

Стоя перед дверями Норы, Драко изо всех сил старался не засмеяться, оглядывая это жилище. Он привык к роскоши, к мэнорам, замкам, пентхаусам… Но никак не к домам, выглядевшим как сарай, который Зейн обычно строит вместе с домовыми эльфами из палок и старых тряпок.

— Даже не начинай, — предупредила его Гермиона, держа руку на звонке. — Я уже вижу, как ты воротишь нос.

— Я не виноват, что здесь воняет навозом, — попытался оправдаться Драко. Он повертел головой в поисках источника вони, и увидел около пятнадцати мешков с удобрениями.

«Ну, как говорится, вспомнишь говно…»

— Здесь пахнет какашками, — поделился впечатлениями Зейн.

— Это специальная смесь, которая помогает цветам расти, — объяснила Гермиона.

— А-а-а, — протянул малыш. — Но пахнет, как какашки.

Гермиона ткнула локтем Драко, когда тот захохотал.

Она наконец-то собралась с силами и постучала в дверь, задержав дыхание в ожидании ответа. Зейн стоял между ними, держа Гермиону за руку, полный энтузиазма от всего происходящего.

Молли Уизли открыла дверь и уже хотела заключить Гермиону в свои объятия, как заметила, что девушка была не одна. Она взглянула на Драко, затем на Гермиону, не зная, что сказать.

Затем она перевела взгляд вниз и увидела ангельское личико, с интересом разглядывающее её.

— Гермиона, дорогая, мы тебя ждали. Твое письмо оставило нас в догадках, что же ты хочешь нам сказать, — осторожно произнесла Молли, не отрывая взгляда от Драко.

Он наслаждался этим поединком, своеобразной игрой «в гляделки». Он всегда выигрывал в таких состязаниях. Всегда.

— Я хотела бы представить вам Драко Малфоя и его сына, Зейна, — сказала Гермиона, уже только и мечтая о том, чтобы уйти.

Молли похлопала глазами, а Драко как всегда вежливо улыбнулся (на самом деле, он улыбался потому, что одержал победу в гляделки над матерью этого рыжего попугая, но то, чего она не знает, ей не повредит). Он протянул руку и с удивлением обнаружил, что Молли ответила на его рукопожатие.

— Здравствуйте, мистер Малфой, — коротко сказала она. Она глянула на мальчика, который все еще смотрел на нее снизу вверх своими большими глазами. — Привет, Зейн.

— Привет, — ответил Зейн, и прежде, чем Драко успел остановить его, он решил сделать Молли комплимент. — У вас красивые волосы. Они как морковка.

— Спасибо, Зейн, — с улыбкой ответила Молли, присев перед мальчиком. — Мне очень приятно!

— У мамы Вольфа желтые волосы! — поделился с ней Зейн. — Мой папочка говорит, что у меня темно-русые волосы, но они не могут быть темными, ведь я часто их мою.

Молли с улыбкой на лице поднялась и посмотрела сначала на Драко, потом на Гермиону.

— Пожалуйста, проходите. Полагаю, твои новости касаются мистера Малфоя и его сына?

Какая проницательность.

— Да, — закашлявшись, ответила Гермиона.

Они проследовали за миссис Уизли в гостиную, заполненную людьми. Драко пришлось закрыть глаза, чтобы не ослепнуть от количества рыжего цвета.

— ЗЕЙН! — раздался крик Вольфа из толпы, как только они вошли в комнату.

Мальчики бросились навстречу друг другу, обнялись и сразу же принялись говорить с неимоверной скоростью обо всем, что существует на планете.

— Какого черта он здесь делает? — спросил Рон, повысив голос, чтобы перекричать гул, исходящий от Зейна и Вольфа.

Он стоял у окна и сверлил Драко своим взглядом.

Вольф и Зейн ахнули, услышав запретное слово, и затем унеслись в двор, не переставая хихикать.

— Мисс Гер-ми-она теперь моя мамочка, Вольф!

Собравшиеся не услышали ответа Вольфа. Комнату затопила ужасная, гнетущая тишина. Драко и Гермиона все еще стояли в дверях, и все в комнате выжидающе смотрели на них.

Интересно, сколько времени займет вырыть яму, залечь в нее и умереть от унижения…

Гермиона закусила губу. Если к концу дня ее губа останется на месте, то это будет просто чудо.

Вся семья Уизли, за исключением Билла, Чарли, Перси и Джорджа сидели в гостиной. Тонкс и Ремус тоже были там, и в стороне от Рона стоял Гарри.

За секунду до начала апокалипсиса задняя дверь отворилась, и солнечный голос Донни заполнил комнату:

— Мерлин, я извиняюсь за свое чудовищное опоздание! — выдохнула она, снимая пальто. Она замерла при виде Гермионы и Драко, и почувствовала напряжение, царившее в комнате.

— Мистер Малфой, как вас занесло сюда? — спросила она. — Кстати, этот костюм вам очень идет.

— Ты как раз вовремя, — сказала Гермиона, улыбнувшись своей коллеге. — Я как раз собиралась сказать, что…

— Что этот придурок делает в моем доме? — прорычал Рон.

— Насколько я знаю, Рон, ты живешь в квартире недалеко от тренировочного лагеря "Пушек", — высокомерно произнесла Гермиона. — Твоя мать пригласила нас войти, и, мне кажется, это она вправе решать, кому можно здесь находиться, а кому нет.

— Ты слишком все затягиваешь, — буркнул Драко Гермионе. Он обвел присутствующих триумфальным взглядом. — Я сделал Гермионе предложение, и она согласилась. Мы принимаем поздравления в порядке очереди.

Ошеломленную тишину прервал крик Донни:

— И это называется подруга?! Почему ты не сказала, что вы встречаетесь? — засмеялась она, крепко обнимая Гермиону. — Ты выходишь замуж! Мерлин, зачем держать это в секрете?

— Почему он все еще здесь? — спросил Рон, будто не уловив смысл объявления.

Гермиона освободилась от объятий Донни и глубоко вздохнула:

— Это правда. Мы встречаемся, и мы только что были в доме моих родителей, где Драко просил моей руки у моего отца.

— Ого, вот это новость, — сказал Фред, откинувшись на спинку кресла с дурацкой улыбкой на лице. — И как хорек в постели?

— Фред! — с укором посмотрела на сына Молли, у которой оттенок румянца почти сравнялся с цветом волос.

Гермиона внезапно почувствовала прилив злости. Это было слишком унизительно и без их идиотских комментариев. Одному Мерлину известно, что толкнуло ее сказать следующие слова:

— Он замечателен в постели, спасибо, что спросил, — холодно произнесла она. — Уверена, ты можешь у него многому поучиться.

«Твою мать… Она только что хвалила мои сексуальные навыки. Подождите… у нас даже не было секса. Тогда что это было?»

Ремус закашлял в кулак, пряча смех:

— Если ты счастлива, Гермиона, то я рад за тебя. Я полностью доверяю твоему выбору и, если вы с мистером Малфоем так нравитесь друг другу, что хотите пожениться, то я не вижу причин, чтобы кто-либо был против.

У Гермионы на глаза навернулись слёзы. Она благодарно улыбнулась своему бывшему учителю:

— Спасибо вам, Ремус. Ваше одобрение много для меня значит.

— Это все так неожиданно, — тихо сказал Артур Уизли. — Ты правда хочешь за него замуж? После всех ужасных вещей, которые он делал?

— Я все простила и забыла, — ну, почти, — и если уж я это сделала, могу я ожидать и от вас того же?

— Ну да, уже разбежался, — выплюнул Рон, все еще сверля взглядом Драко.

— Вы уже выбрали дату? — спросила Тонкс, оторвав взгляд от Гарри, лицо которого, казалось, окаменело.

— В следующую среду, — тихо сказала Гермиона.

— Ну и каким образом я должна успеть сбросить вес, чтобы влезть в платье к следующей среде? — развела руками Донни. — Это же через неделю! Вы правда хотите пожениться так скоро?

Драко и Гермиона одновременно кивнули.

— Как ты могла так с нами поступить, Гермиона? — неожиданно раздался тихий голос Гарри.

Она посмотрела на него, заметив обиду в его глазах.

— Гарри, я никак с вами не поступаю. Я выхожу замуж за Драко, потому что я хочу этого. Я знаю, что это все очень неожиданно, и я не ожидаю от вас бурных радостных эмоций… Вот почему я так долго хранила это в тайне. Я бы очень хотела видеть всех вас на свадьбе, — с надеждой в голосе добавила Гермиона.

— На меня не рассчитывайте, — сказал Рон.

Он, наконец, оторвался от окна, возле которого стоял с самого прихода гостей, и пошел прочь из комнаты, с силой захлопывая за собой каждую дверь, которую проходил.

Гермиона опустила голову и вдруг почувствовала чью-то теплую руку на своем плече. Она настолько сильно сжала кулаки, что ее ногти впились в ладонь, но прикосновение Драко расслабило ее, и она отпустила руки. Она посмотрела на него и удивилась его взгляду, который, казалось, поддерживал ее.

— Дорогая, если ты счастлива и любишь его, то я поддерживаю тебя и с радостью приду к вам на свадьбу, — сказала миссис Уизли. — Ты еще никогда не ошибалась в выборе. Да ради Мерлина, ты самая умная волшебница современности!

К ее словам присоединились Тонкс, мистер Уизли и Фред. Донни уже составляла какой-то список в блокноте, бормоча себе под нос что-то про тюльпаны, торт и депиляцию зоны бикини.

Гарри покинул комнату вслед за Роном.

Ремус проследил за ним и повернулся к Гермионе:

— Гермиона, ты должна дать этим двоим немного времени. Для них это большой шок, и, поверь, они сами не хотели причинить тебе боль. Вы еще успеете помириться перед твоей свадьбой.

Гермиона кивнула и снова поблагодарила мистера Люпина. Позже она ответила на пару вопросов Тонкс и миссис Уизли, и примерно на миллион вопросов Донни, и они с Драко поднялись, чтобы уходить.

Драко оставил ее в гостиной, сказав, что пойдет и позовет Зейна со двора.

Однако он решил прогуляться. Он пошел тем же путем, что и Рон с Гарри, и обнаружил их, стоящими на кухне и о чем-то тихо переговаривающимися.

Они посмотрели на него, и Рон резко вскинул свою палочку. Драко закатил глаза и закрыл за собой дверь:

— Убери свою палочку, Уизли. Тебе не кажется, что уже пора повзрослеть?

— А тебе не кажется, что тебе уже пора выметаться из моего дома?

— Нет, не кажется, — спокойно ответил Драко — Я знаю, что ты не в восторге от моего присутствия, да и мне не приносит особого наслаждения созерцание ваших лиц, но я, хотя бы, стараюсь вести себя прилично. Я женюсь на Гермионе независимо от того, нравится это вам или нет. Она моя невеста и я пытаюсь наладить отношения с людьми, которых она считает друзьями. Думаю, вы догадались, о ком я.

— Наладить отношения? — медленно спросил Драко.

— Да. Я извиняюсь за все ссоры, драки, споры, которые были между нами. И за некоторые заклинания.

— Ты правда извиняешься? — Рон не верил своим ушам.

— Да, это то, что делают взрослые люди, Уизли, — ответил Драко.

Рон сверкнул глазами:

— Ты? Взрослый?

— Да, я знаю, самому не верится, — ответил Драко, со скучающим видом разглядывая свои ногти. — Вы примите мои извинения, чтобы я, наконец, ушел?

— Я принимаю, — к удивлению Драко, ответил Гарри. — Но я все равно ненавижу тебя, Малфой, и не думай, что я когда-либо перестану. Я доверяю Гермионе, она для меня — член семьи. Если она любит тебя, то я могу тебя потерпеть ради нее. Но если ты ее хоть раз ее обидишь, то я сделаю ее вдовой без лишних размышлений.

Драко слегка кивнул головой:

— Буду иметь в виду.

«Уже весь дрожу от страха».

Рон что-то бессвязно пробормотал, когда Драко и Гарри пожали руки.

— Я приму твое интеллигентное мычание за знак примирения, — сказал ему Драко. — Надеюсь, вы оба явитесь на свадьбу. Я услышал твое предупреждение, Поттер, но и ты сам веди себя подобающе. Если кто-то из вас обидит мою невесту своим прекрасным поведением, тот горько об этом пожалеет.

Он повернулся и ушел, оставив этих двух безмозглых обезьян заниматься тем, чем они обычно занимаются наедине.

— Ах да, и не говорите Гермионе о нашем маленьком разговоре.

* * *

Держа спящего сына на руках, Драко ждал, пока Гермиона откроет дверь в свою квартиру. Она вымоталась: и эмоционально, и физически.

— Спасибо тебе за все, — прошептал он.

Открыв дверь, она посмотрела на него несколько секунд.

— Можешь прекратить благодарить меня. Ты же знаешь, я рада помочь.

— Ну, самая трудная часть позади. Мы уже всем рассказали, и это прошло гораздо лучше, чем я ожидал.

Она кивнула и улыбнулась:

— Да, я ожидала море слёз и, возможно, пару проклятий.

— Значит, можно считать, что тебе повезло с такими понимающими друзьями, — сказал он, поудобнее перехватив Зейна. — У меня рука уже затекла, так что я пойду. Увидимся завтра.

Гермиона снова молча кивнула и осталась на пороге, наблюдая, как Драко направляется в сторону лифта. Когда он скрылся из виду, она зашла домой и поняла, что плачет. Из-за чего? Она сама не знала.

Может быть, от того, что она ни разу не поругалась с Драко за сегодняшний день? Может, это стресс, вызванный ложью дорогим ее сердцу людям? Может быть, от того, что она сильно устала и пришла к заключению, что Драко Малфой не такой уж и плохой человек? Более того, он бывал даже хорошим, когда сам того хотел.

Он таинственным образом стянул кольцо с ее пальца перед визитом к её родителям.

Он создал впечатление, будто просит их разрешения, чтобы понравиться им и дать им шанс поучаствовать в судьбе дочери.

Он незаметно утешал ее, когда она была готова разрыдаться у всех на глазах.

Он благодарил ее гораздо чаще, чем было необходимо, и ему было действительно жаль, что Гермионе приходится проходить через все это.

К черту его.

Он разрушал такую надежную стену ненависти, которую она выстраивала к Малфою долгие годы.

Гермионе становилось все сложнее и сложнее презирать его. Теперь она скорее недолюбливала его, чем ненавидела.

Гермиона глубоко вздохнула и закрыла глаза.

Через шесть месяцев все закончится…

Всего шесть месяцев…

Донни пристально наблюдала за Вольфом и Зейном, которые стояли лицом к стене в классной комнате, держа руки за спиной. Они отбывали наказание за то, что бросались червями в Энни.

— Ну что, мальчики, вы готовы извиниться? — строгим голосом спросила Гермиона, скрестив руки на груди.

Они энергично закивали, не смея повернуть головы к учительнице.

— Тогда сейчас же идите и скажите Энни, что вам очень стыдно за такой поступок. Но не думайте, что все будет так просто — на сегодня вы отстранены от уголков.

Донни улыбнулась своей коллеге, когда та закончила свои наставления и подошла к учительскому столу.

— Это как-то слишком жестоко, тебе не кажется? Никаких уголков… Это же лучшая часть их дня! — засмеялась Донни, раскручиваясь на стуле.

— Эти мальчишки меня в могилу сведут, — вздохнула Гермиона. — С интеллектом Зейна и мародерскими генами Вольфа… Я сомневаюсь, что я доживу до конца этого года.

Донни улыбнулась, но затем ее лицо резко посерьезнело:

— Всё, я больше не могу избегать этой темы. Давай выкладывай, какого черта ты мне не сказала, что встречаешься с красавчиком? Я думала, мы подруги.

Гермиона пожала плечами и попыталась спрятать свою идиотскую улыбку:

— Это получилось как-то спонтанно. Просто мы подходим друг другу.

«Неужели лгать становится проще? После реинкарнации я, скорее всего, буду кремом от геморроя. Хотя нет, я сразу попаду в ад… или что там происходит с волшебницами, когда они умирают».

— Но я думала, вы ненавидите друг друга, — подозрительно произнесла Донни, нахмурив брови.

— Так и есть, то есть, так и было, — неуверенно произнесла Гермиона. — Но, я думаю, что свою роль сыграла… страсть.

Глаза Донни мгновенно заблестели, и она заулыбалась, как чеширский кот:

— Ну, еще бы! Мерлин, вы, наверное, такая импульсивная пара!

«О, Боже… Спасибо за новую картинку в моей голове, Дон».

Донни взмолилась:

— Пожалуйста, расскажи мне! У меня сейчас все совсем плохо, хоть за тебя порадуюсь. Как он?

— Он в порядке, сейчас на работе.

— Да нет же. Как он в постели?

Гермиона почувствовала, как к лицу прилил жар, и щеки засветились румянцем:

— Он в порядке, — глупо повторила она.

Донни засмеялась и села напротив подруги, уперев локти в колени:

— Ладно, ладно. Я не настаиваю. Но, черт, я все еще не могу в это поверить!

— Я тоже, — честно сказала Гермиона.

— Ты уже выбрала платье?

— Нет, — медленно произнесла она, наблюдая, как Зейн и Вольф сидят за партой, примерно сложив ручки, и наблюдают, как остальные дети играют.

— Тогда чего же ты ждешь? — вскочила Донни. — Свадьба уже в субботу! Сегодня понедельник, у тебя осталось пять дней!

— Да, я знаю. Да что там, это пустяки — выбрать свадебное платье.

— Это одно из самых важных решений в твоей жизни, — Донни была искренне возмущена.

— Я знаю еще миллион более важных вещей. Завтра что-нибудь выберу. Может, поможешь мне?

— Еще бы. Без меня ты не справишься.

Гермиона протерла глаза:

— Устала? — спросила Донни, вытаскивая палочку, чтобы остановить Вольфа, который уже потихоньку начал сползать со стула. Зейн дружески похлопал его по плечу, похвалив за попытку.

— Нервничаю, — ответила Гермиона. — Постоянно думаю о Гарри и Роне. Мы все еще не разговаривали с прошлых выходных.

— Когда-нибудь они смирятся с этим. Но я не могу точно этого знать, ведь я не ходила с вами в школу, и никогда никого ненавидела.

— Что, правда? — удивленно спросила Гермиона.

Донни на минуту задумалась.

— М-м-м, нет. Не думаю.

Гермиона поверила ей. Донни была слишком доброй, чтобы опускаться до уровня, на котором человек способен на ненависть. И тут в ее голове зародилась злобная идея.

— Ты читала последнюю статью в «Еженедельном Квиддиче» про новую девушку Оливера Вуда? — спросила Гермиона.

Лицо Донни мгновенно напряглось:

— Что?

— Да-да. Я читала, что его видели в компании шведской супермодели, с которой он познакомился после игры. Честно скажу, она сногсшибательная, ноги от ушей и вот такая грудь, — издевалась она над подругой.

— Кто она? — спросила Донни, сжав кулаки и сверкнув глазами.

— Какая-то Анника… — Гермиона изобразила раздумья, скрывая рвущийся наружу смех.

— Я убью ее, — прорычала Донни. — Ненавижу эту проститутку! Анника гребаная, да чтоб ты…

— Ага, значит, ты способна ненавидеть.

Донни взглянула на подругу:

— Это розыгрыш? Мерлин, Гермиона, никогда так больше не делай! Это ужасно, жестоко, и я тебя не прощаю!

Гермиона тихонько посмеялась, подошла к Донни и усадила ее на стул:

— Ох, Дон… Я так тебя люблю. Извини меня.

— Не прощаю, — надула губы Донни, но предательская улыбка все равно выдала ее.

— Ну, расскажи мне, — сказала Гермиона, игнорируя обиженный взгляд подруги, — Когда ты уже перерастешь свою привязанность к Вуду? Просто представь, что он все-таки не придет к твоему порогу, не упадет тебе в ноги, моля о поцелуе, как ты мечтаешь. Что тогда?

— Я что, настолько жалко выгляжу? — вздохнула Донни.

— Ты не жалкая, Донни. Ты просто мечтатель, а я хочу, чтобы ты была счастлива.

— Как я хочу увидеть его. Хотя бы одним глазком, — сказала она, снова вздохнув. — Наверное, ты права. Надо уже завязывать с этими глупыми мечтами и возвращаться в реальную жизнь. Есть на примете свободные парни?

Гермиона радостно улыбнулась и приобняла ее за плечи:

— Мы обязательно найдем тебе кого-нибудь. Любой парень пойдет на что угодно, лишь бы с ним была такая красавица, как ты!

Донни усмехнулась и прозвенела в звонок с помощью своей волшебной палочки, что означало конец уголков для младших детей, и конец прогулки для старших.

Вольф и Зейн подскочили со своих мест и подбежали к Гермионе с самыми ангельскими улыбками на лице:

— Извини, мамочка, — сказал Зейн, взяв на себя роль дипломата. — Мы больше так не будем.

Гермиона с улыбкой кивнула и отправила мальчиков на ланч.

— Так здорово, что он тебя так зовет… — мечтательно протянула Донни. — Но я так ничего и не знаю о его настоящей маме.

— Ох, она отвратительная. Ужасная, бессердечная женщина, — сжала кулаки Гермиона, в глубине души удивляясь силе своей ненависти к Пэнси. Она едва ее знала, но ненавидела ее всем сердцем за то, как она обращалась со своим сыном.

Гермиона рассказала Донни о Пэнси и о том, каким образом они с Драко поженились.

— Бедный Драко. Не представляю, какого это — быть с тем, кого не любишь, — сказала Донни.

Гермиона ничего не ответила, позволив довольно ироничному высказыванию Донни завладеть ее разумом. Ей и не надо было представлять, какого это — быть с тем, кого терпеть не можешь. Несмотря на поутихнувшую ненависть, ей все еще не нравился Драко, и ее голова начинала жутко болеть при мысли, что всего через пару дней она выйдет за него замуж.

* * *

Драко смотрел, как хлопья пены летят из раковины на пол в ванной комнате. Зейн стоял рядом, белое махровое полотенце было обернуто вокруг его крошечного тельца. Он дрожал и хлопал глазами, сгоняя воду с ресниц.

Драко чуть не подпрыгнул от неожиданности, услышав нежный женский голос позади:

— Пойдем, Зейн, надо тебя высушить и переодеть.

Малыш прошел мимо Драко, задорно взглянув на своего отца и тронув того мокрой ладошкой, направляясь к Гермионе.

Она привела Зейна из школы, и он умолял ее остаться с ними до вечера. Гермиона не выдержала натиска жалобного взгляда мальчика и его просьб.

«Слабеет», — подумал Драко.

Драко было непривычно слышать женский голос у себя в квартире. Пэнси он в расчет не брал, потому что ее нескончаемый ультразвуковой писк голосом было назвать сложно.

Он вздохнул и прошел в ванную, чтобы с помощью волшебной палочки убрать пену и брызги, непременно остающиеся после купания Зейна.

Закончив с уборкой, Драко направился на звук смеха Зейна и Гермионы. Он обнаружил их в детской комнате; облокотившись на стену он с улыбкой наблюдал, как Гермиона надевала на Зейна пижаму, попутно щекоча его животик. Когда Зейн успокоился, она поправила его пижаму и мягко потрепала его по голове:

— Готово!

В такие моменты Драко часто вспоминал о невинности и чистоте его ребенка.

— Папочка, я готов! — счастливо воскликнул Зейн.

Гермиона посмотрела через плечо на Драко и поднялась.

— Извини, солнышко, но мне уже пора идти. Увидимся завтра в школе?

Зейн кивнул и запрыгнул в свою зеленую постель, залез под одеяло, и, не забыв укрыть Рози, зевнул:

— Спокойной ночи, мамочка!

Она улыбнулась и направилась к двери, жестом позвав Драко за собой.

— Я сейчас вернусь и прочитаю тебе сказку, Зи, — пообещал Драко Зейну, который шептал что-то в ухо своему игрушечному динозавру.

Драко нашёл Гермиону на кухне, она была задумчива.

— Хватит уже беспрестанно благодарить меня за то, что я забочусь о Зейне, — произнесла она. — Помни, это реальный брак, и он должен быть реальным со всех сторон.

Драко пожал плечами и сел за стол:

— Мы еще не женаты.

— Но мы будем, и Зейн должен как можно раньше привыкнуть к этому.

— Мне кажется, он уже привык, — сказал Драко более резко, чем рассчитывал.

— В чем дело? — Гермиона наконец остановилась у раковины и скрестила руки на груди.

— Ни в чем. У меня все в порядке.

— Тебе не нравится, что Зейн так быстро привязался ко мне? — догадалась она.

Драко нахмурился:

— Ты намекаешь, что я ревную своего сына к тебе?

— Это не ревность, а родительский инстинкт. Ты любишь Зейна, и ты долгое время воспитывал его один. Естественно, что тебе не просто видеть, что я так быстро завоевала доверие твоего сына.

— Меня это не колышет, — прошипел он сквозь зубы.

— Ладно, забудь, — вздохнула Гермиона. — Мне надо домой, я еще хочу поговорить с Донни.

— По поводу? — спросил Драко.

— Как нам найти место для свадьбы за такой короткий период времени.

— Мы проведем ее в Мэноре, — сказал Драко так, как будто это была самая очевидная вещь в мире.

Она взглянула на него, подняв одну бровь.

— Нет.

— Почему это? Мои родители сами предложили, и они настаивают, чтобы свадьба прошла там.

Она убрала непослушную прядь волос за ухо и пожала плечами:

— Потому что моим гостям будет не комфортно в Мэноре…

— Да им везде будет не комфортно! — выплюнул Драко. — Ты ведь выходишь за меня, забыла?

— Не повышай голос, ребенок спит, — прошипела она.

— Не говори мне, что делать, — прошипел он в ответ.

Гермиона вздохнула. Мерлин, что за детский сад?

— В Мэноре свадьбу мы играть не будем.

— Будем, — сказал Драко — Я уже сказал твоему отцу об этом.

— Что?

— Что слышала. Так ему не придется бегать и искать место, тратить большие деньги на аренду зала, платить организатору. Я просто сохранил его деньги.

Гермиона удивленно смотрела на Драко.

— Мы дали твоим родителям не так много времени, чтобы накопить на свадьбу, поэтому я решил, что будет лучше, если мы сделаем все по-простому. Я знаю, что ты слишком гордая, и так как по традиции семья невесты оплачивает свадьбу, я попросил своих родителей не платить ни за что, как они изначально хотели. Понимаешь, они считают, что ты не должна ни за что платить, ведь ты оказываешь нам услугу, но, так как мы хотим, чтобы все поверили в нашу ложь, я решил сыграть свадьбу в Мэноре — как говорят магглы, убить двух зайцев одним выстрелом.

— Как ты это делаешь? — спросила она.

— Делаю что?

— Становишься из невероятно раздражающего хорька нормальным человеком в мгновенье ока, — уточнила она.

Драко закатил глаза:

— Я тренируюсь перед зеркалом.

Она усмехнулась и покачала головой:

— Кстати, спасибо, что думаешь о моих родителях.

Он промолчал и поднялся из-за стола.

— Ты ела?

Она покачала головой, а Драко отправился в коридор и тихонько заглянул в комнату сына.

— Он спит, — сказал он Гермионе, вернувшись на кухню.

— Ну, он утомился, весь день стараясь свести меня с ума, — улыбнулась она. — Зейн и Вольф — сила, с которой стоит считаться.

— Он замечательный сын, доводит мое дело до конца, — с гордостью произнес Драко.

Гермиона закатила глаза и присела за стол.

— Ты умеешь готовить?

— Зависит от того, что ты хочешь, — ответил он, шарясь в шкафчиках. — Я мастер в приготовлении тостов с джемом. И не будем забывать о моих навыках в разморозке курицы.

Гермиона засмеялась:

— Тебе повезло, что скоро у тебя будет жена, способная готовить съедобную пищу. Бедный Зейн.

— Счего это он бедный? Ему нравится моя готовка, — ответил Драко, оставив поиски и присев за стол.

— Ему четыре. Недавно в школе они с Вольфом сделали бутерброды из сыра и шоколадных печенек. Каждый съел по пять штук, — она подняла указательный палец вверх. — Их предпочтения в еде более чем странные, так что не удивительно, что ему нравится твоя еда.

Драко в удивлении раскрыл глаза и прошептал:

— Хочешь сказать, ты никогда не пробовала сырно-шоколадные бутеры? Они же бесподобны!

Она сделала вид, что ее вот-вот стошнит.

— А ты когда научилась готовить? — спросил Драко.

— Я прочитала пару кулинарных книг и закончила курсы в кулинарной школе, пока копила на открытие собственной — ответила она.

— Ах, ну да. Я забыл о твоей идиотской привычке запоминать каждое прочитанное слово и делать любое дело идеально, — со скучающим видом произнес он, подставив руку под щеку. — Ладно. Можешь брать все, что тебе нужно. И не беспокойся о бардаке. Я позже все уберу, — бросил он, выходя из кухни.

Гермиона проводила его взглядом, который против воли задержался на его фигуре. Она быстро отвела глаза, выбрасывая из головы его широкие, мускулистые плечи. Разве это не мужчины должны провожать взглядом женщин?

Она направилась к шкафчикам, собираясь приготовить ужин на двоих. С Донни можно пообщаться и позже.

* * *

— Ну как? — спросила Гермиона, по какой-то причине нервничая в ожидании вердикта.

— Довольно неплохо, — ответил Драко, накладывая себе в тарелку еще один кусок мяса по-французски. — Я даже не знал, что у меня было мясо в морозилке.

— Оно было в самом дальнем углу. Мне пришлось четыре раза использовать заклинание, чтобы разморозить его, — ответила она, делая глоток белого вина, которое Драко нашел на верхней полке. — Значит, тебе нравится?

Он посмотрел на нее в течение секунды и затем кивнул.

— У меня вопрос.

Поехали.

— Да?

— Я заметила, что у тебя только две спальни. Одна твоя, одна Зейна, — она говорила так тихо, что Драко пришлось придвинуться к ней, чтобы разобрать слова.

— И?

— Где я буду спать?

Драко положил вилку на край тарелки.

— По правде говоря, я об этом не думал.

— Я думаю… — начала она, нервно шкрябая ногтями по столу. — Ведь ДМП будут проверять дом, и, конечно, они заглянут и в спальню, поэтому я думаю, нам стоит поставить две раздельные кровати в твою комнату, потому что, ясное дело, я не могу спать с Зейном, и, когда прибудет ДМП, мы соединим две кровати вместе с помощью заклинания, которое я недавно нашла. Так будет казаться, что мы спим вместе… Я имею в виду, спим в одной кровати, — быстро поправила она себя, краснея как помидор.

Драко бездумно смотрел, как Гермиона водит пальцами по столу — в этих ее движениях было что-то гипнотизирующее.

— Ага.

— Ну, если ты не против. Я знаю, это твое личное пространство… Но мне не нужна целая комната.

— Нет, это хороший план. У меня два шкафа в комнате, я освобожу один для тебя. Ванная большая, она рассчитана на двух человек, так что места тебе хватит.

— Хорошо, — сказал она, очередной раз выдохнув. — Это было просто.

На его лице появилось подобие улыбки, и затем он отодвинул от себя тарелку, потеряв аппетит. Они несколько секунд сидели в тишине, никто из них не знал, что сказать.

— У тебя остались еще какие-нибудь сомнения? — спросила Гермиона, ее голос резко зазвенел в тишине.

Драко посмотрел на нее и медленно покачал головой:

— Нет. А у тебя?

Она покачала головой, повторив его жест.

— Мне пора идти. Еще много чего надо доделать, и Донни, наверное, объявит меня в розыск, если я с ней не свяжусь.

Драко поднялся, чтобы проводить Гермиону, и даже помог ей надеть пальто, как настоящий джентльмен. Она улыбнулась и ушла, оставив за собой неловкость, которая, по-видимому, будет сопровождать их еще долгое время.

Это было странно… Они оба изо всех сил старались научиться сосуществовать. Несколько лет ненависти и презрения никак не помогали им в этом. Любое неверное слово или жест могли привести к спору, неважно, насколько сильно они старались его избежать.

Вся эта затея казалась крайне неправдоподобной...

* * *

Гермиона стояла возле окна в гостиной Малфой-Мэнора, концентрируясь на каждом вдохе и выдохе, и разглядывала огромный сад, украшенный всеми оттенками белого — от молочного до жемчужного.

Драко был на балконе своей бывшей детской комнаты, в костюме… и его взгляд тоже был прикован к саду. Все было белое. Донни что-то говорила ему про различные оттенки, которые кардинально отличаются от белого… Но, черт, все было гребанного белого цвета.

Внимание Драко привлекла женская фигура, которую он разглядел аж с противоположного крыла здания. Похожа на Гермиону, по крайней мере, тонкая талия и бедра — определенно похожи. Такая фигура способна привлечь внимание любого мужчины.

Она скрылась в глубине комнаты, и Драко больше не видел ее. Он перевел взгляд обратно на украшенный сад. Голова раскалывалась. А уже через час ему предстояло жениться.

Дверь, хлопнувшая за спиной, заставила Драко вздрогнуть.

Блейз, одетый в свой лучший костюм, вошел внутрь; он выглядел одновременно и смущенным, и удивленным.

— Спасибо, что предупредил меня, дружище.

— О чем? — медленно спросил Драко, скрестив руки на груди и глядя на друга.

— Ты женишься на Грейнджер? — спросил Блейз. — Твое приглашение поставило меня в тупик: я думал, это какой-то идиотский розыгрыш. Но сегодня утром, когда я получил сову от твоей матери… Я решил прийти и проверить, правда ли это.

Драко виновато почесал шею:

— Извини, я забыл тебе сказать. Просто все получилось так неожиданно…

— Неожиданно? Это, по-твоему, неожиданно? Пукнуть в общественном месте — вот это неожиданно, а брак это настолько не неожиданно, что я даже не могу подобрать нужный антоним, чтобы это описать!

Драко молча пожал плечами.

— Ты ведь женишься на ней не из-за этой фигни с опекой? — спросил Блейз.

— Нет, конечно, — ответил Драко, сделав вид, будто его обидело такое подозрение.

— Ты любишь ее?

— Да.

— Сколько вы уже вместе? — Блейз, видимо, в детстве не наигрался в полицейского.

— Несколько недель.

— Когда ты приходил ко мне в последний раз, ты говорил, что ты ни с кем не встречаешься.

— Мне было сложно сказать тебе, что я встречаюсь с ней. Мы хотели сохранить все в тайне, — ответил Драко.

Блейз сел на стул и упер локти в колени:

— Не могу поверить… Ты женишься на грязнокровке.

— Я был бы признателен, Забини, если бы ты прекратил называть так мою невесту. Я уже давно перестал использовать это слово, и, мне кажется, тебе тоже пора. Ты — крестный отец Зейна, и я не хочу, чтобы он от тебя такому научился.

— Ладно, ладно, успокойся, — сказал Блейз, вскинув руки, будто защищаясь. — Я просто не могу понять, как это произошло. Я прекрасно помню, как ты всей душой ненавидел ее в школе.

— Все изменилось.

— Да, ты прав, — засмеялся Блейз. — Я удивлен, что твой отец не бегает по Мэнору, сжимая в руках мини-куклу Волдеморта и пытаясь изгнать отсюда все семейство Уизли.

Драко не смог сдержать улыбки:

— Они для Гермионы — как вторая семья. Нам нужно с ними поладить.

— Нам? — воскликнул Блейз. — Ну уж нет, Драко. Это тебе надо с ними поладить. Я просто буду ходить рядом и стараться не приближаться к ним слишком близко. По информации из достоверных источников у них дома пахнет какашками.

— Вижу, ты уже пообщался с Зейном, — усмехнулся Драко, завязывая галстук. Он выглядел как манекен в своем темно-сером костюме.

— Она Зейну нравится? — спросил Блейз, взяв в руки старый журнал по квиддичу с кофейного столика.

— Она ему нравится больше, чем мне.

— Это хорошо, — сказал Блейз и отбросил журнал в сторону, не найдя в нем ничего достойного его внимания. — Он заслуживает матери, которая знает, какой стороной надевать памперс. Помнишь, когда ты оставил Зейна с Пэнси на полчаса, и, когда мы вернулись, памперс валялся в одном углу комнаты, а рыдающая Пэнси стояла в другом, держа бедного Зейна, как кролика, на вытянутой руке?

— Ему было девять месяцев, да? — вздохнул Драко, с улыбкой вспоминая тот случай.

— Кажется, да. Мерлин, я никогда так сильно не смеялся в своей жизни, как тогда. Никогда не забуду тот момент.

— Какой момент? — спросила Донни, появившись в проходе. Она выглядела точь-в-точь как маленькая фея в своем розовом платье.

— Да, ерунда, — ответил Драко, отворачиваясь от зеркала.

Он представил Донни и Блейза друг другу.

— Ты пришла за женихом? — спросил Блейз.

— Да, — радостно закивала Донни. — Все уже готово, и, Мерлин, Гермиона выглядит просто шикарно в свадебном платье! Я плакала целых десять минут, как только увидела ее. И ты выглядишь очень симпатично в этом костюме, Драко. Я видела, Зейн и Вольф бегают возле фонтана в своих маленьких костюмчиках с бабочками, все чешутся и просят их снять. Боже, как я счастлива!

— Ты закончила? — спросил Драко, когда непрерывный поток слов Донни иссяк.

— Фу, как грубо, — нарочито обиженно произнесла Донни, высунув язык. — Чем шутить, лучше бы шевелил своей чистокровной задницей и спускался вниз. Представители Министерства уже здесь со всеми бумагами, и, о! Почему ты не сказал, что у тебя такие красивые родители? Я бы убила за такую фигуру, как у твоей матери! А ее волосы… А этот взгляд, которым одарил меня твой отец, он такой холодный, но в глубине…

— Спасибо, Донни, — перебил ее Драко, буквально выталкивая ее из комнаты. — Я сейчас спущусь.

Он повернулся к Блейзу, который весь дрожал от беззвучного смеха.

— Она будет учить моего сына через пару лет. Не могу дождаться, — сухо произнес он.

— Если эти двое вступят в диалог, то он продлится вечность, — сказал Блейз, отдышавшись после смеха. — Мерлин, свадьба обещает быть веселой.

— Да, тонны веселья, — сказал Драко с сарказмом. — Быстрее бы с этим покончить.

— Что, сомневаешься?

— Нет, нет, — спохватился Драко. — Просто я хочу, чтобы все побыстрее закончилось, и тогда… ну, наступит брачная ночь.

У Блейза в глазах появился огонек:

— Ну и какова эта всезнайка в постели? Бревно или фейерверк?

— Она замечательная, а теперь пойдем, — быстро сказал Драко.

Они прошли через длинный, широкий коридор и спустились в фойе; всю дорогу Драко игнорировал идиотские метафоры, которыми сыпал Блейз. Как только они вышли в сад, Драко в ногу вцепился Зейн.

— Папочка! У меня все чешется! — затараторил малыш. — Но бабушка сказала, что я выгляжу симпатично в таком виде и что сегодня особенный день. Ты видел мамочку?

Драко покачал головой и взял сына на руки.

— Она такая красивая! И мисс Донни тоже красивая в своем платье, и Баба красивая, и мы с Вольфом симпатичные и вы с дядей Блейзом симпатичные, а Деда вообще красавчик.

Блейзу все сказанное малышом показалось белым шумом, и он решил просто кивнуть головой и протянул руки Зейну, чтобы тот перепрыгнул к нему.

Драко поблагодарил друга взглядом за то, что тот взял на себя его сына, и направился в сторону стола, где сидели их с Гермионой родители. Он прошел мимо малознакомых гостей Малфоев-старших, кучки рыжеволосых, других людей, до которых ему не было дела, и, наконец, дошел до центрального стола. Драко пожал руку представителю Министерства, который по закону должен был присутствовать на свадьбе для подписания документов и выдачи свидетельства о браке.

Драко занял место слева от представителя и улыбнулся матери. Нарцисса мягко потрепала его по руке и повернулась к Аннабель Грейнджер, шепча ей что-то на ухо. Похоже, они поладили.

Люциус, напротив, выглядел так, будто его пытают, хотя он и вел беседу с новыми родственниками и даже вяло улыбался шуткам отца невесты. Это был большой прорыв.

— Мне кажется, или это ангел? — с придыханием прошептала Нарцисса, смотря в сторону входа в Мэнор.

Драко проследил за ее взглядом; ему пришлось сжать челюсть, чтобы его рот не раскрылся от удивления.

Кто мог подумать, что простое белое платье может выглядеть так великолепно на девушке, которую он всегда считал мальчиком в юбке? Гермиона казалась какой-то нереальной, не забывая улыбаться своим друзьям и родственникам, которые одаривали ее комплиментами и пожеланиями.

Она остановилась напротив Гарри и Рона, обняла их и в ее глазах, кажется, блеснула слезинка. А потом невеста посмотрела на Драко и послала ему воздушный поцелуй.

Что за… Ах, да. Мы же влюблены.

Она улыбнулся ей в ответ и с удивлением отметил, что его щеки не болели, как обычно, когда он одаривал ее одной из своих заготовленных фальшивых улыбок.

Драко смотрел, как Гермиона присела перед Зейном и Вольфом, внимательно выслушивая их жалобы о бабочке, вызывавшей чесотку. Зейн обнял ее и она поцеловала его в щеку, оставив след от губной помады. Вольф получил такую же татуировку и на своей щеке.

И, наконец… Она подошла к Драко; по ней совсем не было заметно, что она вот-вот разыграет комедию перед друзьями и людьми, которые ей важны. Она выглядела счастливой. Она выглядела чертовски хорошо.

Как бы Драко ни старался, он не смог бы описать ее платье, но он знал, что оно сидело на ней замечательно. Оно обтягивало ее талию, бедра и грудь, и мягкими красивыми волнами спадало на пол. Две атласные лямки обрамляли плечи, и Драко с ужасом для себя подумал, что он был бы не против узнать, сколько времени потребуется, чтобы снять это платье…

Прекрати!

Гермиона села на стул, который Драко вежливо отодвинул для нее, и восхищенно посмотрела на него. Он взял ее руку и поцеловал, позволяя гостям увидеть то, за чем они пришли.

У Гермионы по спине пробежали предательские мурашки после этого поцелуя. Она улыбнулась Драко, и он сел рядом с ней. Между ними стоял представитель Министерства. Отец Гермионы, сидящий с другой стороны, наклонился к дочери и ободряюще потрепал ее за плечо.

Драко все еще не сказал ей ни слова. Гермиона надеялась, что она не выглядит как королева бензоколонки в платье, которое они выбрали с Донни. Хотя, не стоило скрывать, чувствовала она себя в этом платье прекрасно.

Почему Драко смотрел на нее так, будто она была какой-то нерешаемой задачей из домашней работы? Почему ей казалось, что он голоден? Он что, не завтракал?

Министерский работник поднял руку, привлекая внимая гостей, и начал зачитывать что-то про союз двух сердец и бесконечную любовь. Гермиона слушала его, но не слышала. В ее животе как будто летали бабочки, и ее пальцы были холодными и дрожали.

Драко протянул под столом теплую свою руку и положил ее поверх руки Гермионы. Она посмотрела на него и задумалась, почему он вдруг стал таким сострадательным, и куда делось его альтер-эго.

Ах, да… Мы же влюблены.

— Если кто-либо из присутствующих против этого брачного союза, у кого-то есть доказательство, что эти двое недостойны друг друга, тот пусть выскажется сейчас, или пусть молчит вечно…

Драко и Гермиона посмотрели сначала друг на друга, а затем на гостей. Достаточно одного идиота, чтобы положить конец всему их плану.

Они задержали дыхание, пока представитель выжидал положенные пятнадцать секунд.

Пятнадцать секунд мучительного ожидания…

Тишина послужила ответом на вопрос представителя Министерства.

— Замечательно, — удовлетворенно сказал он, вытащил палочку и призвал свидетельство о браке, развернув свиток золотого пергамента перед Драко и Гермионой.

— Драко Малфой, пожалуйста, в присутствии свидетелей, напишите свое имя в первой строке.

Драко вписал свое имя с помощью пера павлина, на котором так настаивала его мать. Это было экстравагантно, роскошно, как раз в духе Нарциссы.

— Замечательно, — произнес представитель, как только Драко опустил перо. — Гермиона Грейнждер, пожалуйста, в присутствии свидетелей, напишите свое имя во второй строке.

Гермиона, вздохнув, взяла перо и вписала свое имя в следующей строке. Как только она закончила, пергамент засветился и исчез.

— Замечательно!

Драко закрыл глаза в попытке сохранить остатки самообладания.

Если этот придурок еще раз скажет «замечательно», я воткну это гребанное перо ему в глаз.

— Я с радостью готов объявить вас, мисс Грейнджер и мистер Малфой, мужем и женой. Вы можете поцеловать невесту, — с улыбкой закончил он.

Черт… Я надеялся, он забудет про это.

Гермиона, Драко, и добрая половина гостей повернулись на звук, исходящий с первого ряда. Зейн и Вольф хихикали, прикрыв рты руками, и даже не представляли, что они прерывают церемонию.

— Они сейчас поцелуются… фу-у-у! — сказал Зейну его кузен.

— Это гадость! — закивал в знак согласия с другом Зейн. — Мой папочка не сделает такого.

— Зейн Малфой, — медленно произнес Люциус со своего места. Зейн взглянул на своего дедушку, и улыбка тут же исчезла с его лица. Вольф, смышленый малый, тоже притих. — Вы закончили со своими глупостями?

Мальчики закивали, затравленно глядя на Люциуса.

Он кивнул и жестом позволил представителю продолжить.

— Папочка, не целуй мамочку… Это гадость! — закричал Зейн, видимо, на случай, если кто-то с последних рядов еще не был в курсе предмета обсуждения.

Гермиона покраснела, хотя не ее одну смущало происходящее. Драко уже готов был что-то сказать, но вместо этого просто открывал и закрывал рот, не издавая никаких звуков. Если бы Гермиона не была так ошарашена происходящим, она бы отметила, что в этот момент ее новоиспеченный муж был похож на оленя.

Донни, сидевшая в следующем за мальчиками ряду, наклонилась к ним и прошептала:

— Мамочки и папочки всегда целуются, Зейн. Когда ты вырастешь, ты тоже женишься, и тогда уже ты будешь целовать свою жену.

Зейн выглядел так, будто он только что съел личинки:

— Я никогда не поцелую девочку. Это противно!

Драко закатил глаза:

— Поверь мне, ты изменишь свое мнение. А теперь, пожалуйста, прекрати так себя вести. И чтобы я не слышал ни звука, это ясно?

Зейн и Вольф с виноватым видом опустили головы и, почесавшись напоследок, притихли на своих местах.

Представитель Министерства радостно произнес:

— Замечательно…

Драко сжал перо в руке, случайно сломав его пополам.

— А теперь, я надеюсь, мы можем вернуться к главной части нашей церемонии, ради чего мы, собственно, здесь собрались, — он развел руками, глядя в зал. — Мистер Малфой, вы можете поцеловать свою невесту!

Нужно было протестовать интенсивнее, Зейн.

Гермиона повернулась к своему «любимому» и слегка улыбнулась. Она не поняла, что произошло — всего секунду назад она пыталась подготовить себя к неизбежному, а спустя мгновение губы Драко коснулись ее губ.

Быстро и просто. Хорошая мысль, Драко. Подождите, это не быстро… Его губы все еще на моих. Они теплые, мягкие, и… О, они пропали.

Гермиона моргнула и посмотрела на Драко, который быстро встал, отвернувшись от нее. Она осмотрелась и поняла, что все гости тоже стоят и аплодируют.

Она чувствовала себя потерянной, все еще думая об этом легком, удивительном поцелуе. Ее губы горели… Теперь она поняла, что чувствовали мальчики в своих галстуках-бабочках. Ей пришлось бороться с желанием, чтобы не прижать пальцы к губам.

Улыбки и поздравления сопровождали новобрачных на пути к Мэнору. Прием гостей состоится в большом зале восточного крыла.

— Почему… Почему ты идешь так быстро? — произнесла Гермиона, задыхаясь от темпа шага; Драко буквально тащил ее за руку по пустым холлам Мэнора; остальные гости, оставшиеся далеко позади, не слишком спешили.

Драко неожиданно остановился, и Гермиона с разбегу врезалась в него:

— Ты, идиот, предупреждай меня в следующий раз, когда решишь остановиться, как вкопанный, — прошипела она, потирая рукой болевший нос.

— Я забыл, что у тебя ноги не такие длинные, как мои, — спокойным тоном произнес он.

— Как ты мог это забыть? Я на голову ниже тебя! — произнесла она, заметив, что он все еще держит ее за руку.

Он глупо улыбнулся и провел рукой по волосам:

— Извини. Я хотел побыстрее уйти из сада… Все такое белое, и все эти цветы, гости…. Все было так непривычно.

Гермиона посмотрела на него и удивилась, заметив, что с его щек все еще не сошел румянец.

— Да, было непривычно. Правда, Зейн немного поднял собравшимся настроение. Теперь уже все позади, и тебе больше не придется делать эту гадость снова.

Драко про себя отметил, что Гермиона выглядит довольно уверенной в себе. Его сердцебиение все еще не успокоилось… После бега, конечно, а не после мягкого, короткого поцелуя, на который она ему ответила… Ну, по крайней мере, в этом он усиленно себя уверял.

— Спасибо, что напомнила, — сказал он, улыбаясь краешком рта.

— Так чего мы ждем?

— Все гости должны дойти до бальной комнаты, и тогда войдем мы. Нас объявят. Это глупо и необязательно, но это традиция.

Гермиона вздохнула и снова взяла Драко за руку, их пальцы переплелись. Драко посмотрел на нее, затем на их сцепленные ладони.

— Молодожены… Прямо таки не можем оторваться друг от друга.

Она усмехнулась:

— Что, входишь в образ?

— Я мог бы сниматься в фильмах. Весь мир — театр…

— А люди в нем — актеры, — закончила она за него. — Вот только на сцене лишь мы с тобой.

— Верно, — кивнул он.

Сзади послышался топот маленьких ножек. Зейн и Вольф подбежали к ним, и каждый из мальчиков обнял их за ноги.

— Почему вы поцеловались?! — отчаянно воскликнул Зейн, пораженный до глубины своей четырехлетней души. — Это было противно!

— Да, дядя Драко! Это было бе-е-е! — добавил Люпин-младший.

— Когда двое влюблены друг в друга, они целуются, — присев на колени, объяснила Гермиона. — Когда вы будете взрослыми, вы сами будете целовать своих девочек.

Вольф и Зейн обменялись взглядами, полными отвращения.

— Когда будет торт?

Неожиданные диаметральные перемены в теме разговора были уже делом привычным, и Драко с Гермионой вздохнули с облегчением, что история про поцелуй на время забыта.

— Я говорил вам не заходить в бальную комнату, — строго произнес Драко, поняв, что мальчики уже видели большой белый торт.

Они виновато опустили глаза. Гермиона заподозрила что-то неладное:

— Вы двое трогали торт?

— Нет! — слишком быстро выкрикнул Зейн, убив всякую надежду на то, что Гермиона и Драко поверят в их невиновность.

— Ты знаешь, какое наказание следует за вранье, Зи, — сказал Драко, сузив глаза для большего устрашения сына.

Как обычно, Зейн машинально схватился за пятую точку, и взглядом дал понять своему товарищу, что их шалость не стоит этого.

— Только чуть-чуть, папочка. Он был такой вкусный! — с надеждой в голосе произнес малыш.

Гермиона только собралась что-то сказать, как послышался голос Нарциссы:

— Зейн Малфой и Вольф Люпин, немедленно подойдите ко мне!

Мальчики затравленно взглянули на молодоженов.

Дело плохо: "Баба" в гневе.

* * *

— Я никогда не видела настолько влюбленную пару, — мечтательно вздохнув, сказала Нарцисса двум своим подругам, которые были замужем за работниками Министерства. У нее был план, как помочь своему сыну, и он состоял в том, чтобы сплетничать как можно больше. Ей даже не приходилось притворяться.

Миссис Картрайт взглянула на молодоженов, сидящих за главным столом близко друг к другу, Драко что-то шептал Гермионе на ухо, положив руку ей на плечо.

— Это любовь, — вздохнула она. — Я поздравляю тебя, Нарцисса. Твой сын женился на прекрасной девушке, по нему видно, что она делает его счастливым.

О, наивная женщина…

— Да, я очень рада, что Гермиона наконец присоединится к нашей семье. Она замечательная мать для моего внука, и я никогда еще не видела своего сына более счастливым.

Сбавь обороты, Нарцисса, не стоит переигрывать.

— Вы только посмотрите, как они шепчут друг другу нежности. Она даже покраснела. Краснеющая невеста! Как это мило, — сказала другая леди, миссис Симпсон.

Нарцисса выгнула бровь, задумавшись, о чем эти двое там разговаривают.

— Хорошая попытка, но столица Техаса — Остин, а не Хьюстон, — прошептала в ответ Гермиона, стараясь игнорировать мурашки, бежавшие по спине от шепота Драко и от его руки, обнимавшей ее за плечи.

— Но Хьюстон — самый большой город…

— Да, но столица все равно Остин, — перебила она. — Теперь твоя очередь, и давай на этот раз посложнее.

— Ладно. Какой порядковый номер в таблице у Радия? — спросил Драко. Он надеялся, что Гермиона не уловит хрипотцу в его голосе. Но, черт, она так сладко пахла. Сладкий, цветочный аромат… И ее кожа была такая мягкая. Черт.

— О, хороший вопрос, — произнесла она, нахмурив брови в попытках визуально представить таблицу Менделеева. — Или восемьдесят восьмой, или восемьдесят девятый… Ладно, пусть будет восемьдесят восьмой.

— Как так? — пробормотал Драко. — Ты угадала. Твоя очередь.

Гермиона на секунду задумалась.

— Назови четырех музыкантов, исполнявших музыку в стиле барокко.

Драко улыбнулся:

— Это просто, ты даже не стараешься больше. Ответ: Корелли, Перселл, Вивальди и Телеманн.

— Я думала, ты на этом засыпешься, — разочарованно вздохнула Гермиона. — Теперь ты.

— Назови любую позу из Камасутры, — сказал он, хитро улыбнувшись.

— Драко! — прошипела она. — Мерлин, это же игра «Скучные факты и теоремы», а не «Озабоченные подростки».

Она почувствовала, как на ее щеках появляется румянец от пристального взгляда Драко.

Почему, ну почему он так хорошо играет роль новоиспеченного жениха?!

— Ты покраснела, — тихонько засмеялся он. — Так мило.

— Ты придурок, — буркнула она. — Извращенец.

— А ты ханжа, — ответил он ей на ухо, заставив Гермиону снова покрыться мурашками.

— Нет, — прошептала она в ответ, стараясь не казаться сердитой.

— Тогда ответь на вопрос, — он пожал плечами. — Только если… Ты знаешь ответ. Если нет, то я победил.

Гермиона сердито вздохнула, от фальшивой улыбки стали болеть щеки.

— Ладно. "Ножницы", например.

Драко захохотал, тут же получив удар локтем под дых.

— Ты получаешь два балла за это. Классный ответ.

— Рада, что ты повеселился, — съязвила она. — А теперь, соберись.

— Почему вы все еще сидите? — воскликнула подошедшая к ним Аннабель Грейнджер. — Это ваша свадьба, и вы должны танцевать!

На танцполе несколько гостей общались с бокалами вина в руке, другие — танцевали: в общем, проводили время куда интереснее, чем молодожены.

— Да ладно, мам, — сказала Гермиона, махнув рукой, — Нам и отсюда хорошо наблюдать.

— Как можно не танцевать на своей собственной свадьбе?

— Легко: мы просто будем сидеть здесь, — сказал Драко.

— Дорогой, мне кажется, вы просто обязаны станцевать хотя бы первый танец, — произнесла подошедшая Нарцисса таким тоном, что было понятно — с ней лучше не спорить.

Драко и Гермиона обречено вздохнули; они знали, что, для поддержания всеобщей веры в их любовь, они должны станцевать хотя бы один традиционный медленный танец жениха и невесты.

— Поторопитесь, а я пока закажу песню оркестру. Есть пожелания? — мягко спросила Нарцисса, зная, что молодожены мысленно проклинают ее на все лады.

— Что вам будет угодно, Нарцисса, — сказала Гермиона.

Драко протянул Гермионе руку, и они отправились в центр зала, все взгляды сейчас были устремлены на них.

Зейн сидел на коленях у своего деда, а Вольф с соседнего стула рассматривал Люциуса с таким восхищением, с каким обычно ребенок рассматривает новую игрушку в магазине.

— Они опять будут целоваться, Деда? — спросил Зейн.

— Да, — ответил Люциус, зная, что Нарцисса причинит ему физическую боль, если он разрушит иллюзию счастья Драко и Гермионы. — Они женаты, Зейн, а когда люди женаты, они целуются.

— Вы с Бабой не целуетесь, — последовал ответ.

Как ему такое только в голову приходит...

— Целуемся.

— Нет, — помотал головой малыш.

— Да.

— Не-а.

— Да-а.

— Не-а! — настаивал Зейн.

— Зейн, мы целуемся постоянно. Ты просто этого не видишь, — прояснил Люциус, не понимая, как он вообще увяз в этом споре. — А теперь тише, твои родители сейчас будут танцевать.

— Танцевать? Зачем им танцевать?

Люциус вздохнул, махнув рукой одному из официантов, чтобы тот принес ему что-нибудь крепкое.

— Потому что на свадьбах все танцуют.

— А можно мы с Вольфом потанцуем?

— Только не вместе, — брезгливо поморщился Люциус.

— Почему?

Кто-нибудь, дайте мне кляп!

— Потому что мальчики с мальчиками не танцуют.

— Почему?

Сосчитай до десяти, Люциус. Медленно… Вот. Не забывай, ты его любишь.

— В большинстве культур мальчики должны танцевать только с девочками.

— О, — ответил Зейн, погрузившись в раздумья. Он понятия не имел, что такое культура… Но у него было предчувствие, что он уже исчерпал лимит вопросов на сегодня. — Ты злишься на меня, Деда?

Люциус посмотрел на своего внука — единственного ребенка, ради которого он бы перевернул с ног на голову весь мир — и улыбнулся.

— Нет, Зейн, я на тебя не злюсь.

— Можно мы с Вольфом потанцуем раздельно, когда музыка снова заиграет?

— Да. Или ты можешь спросить бабушку, не хочет ли она потанцевать с тобой.

Лицо Зейна просияло, и он спрыгнул с колен дедушки, как только заиграла песня для Драко и Гермионы.

* * *

— Если ты опустишь свою руку хоть на миллиметр ниже, я за себя не ручаюсь, — прошипела Гермиона, стоя в центре зала.

Драко попытался спрятать свою хитрую улыбку, но безрезультатно. Он послушно поднял руку выше, а другой рукой сжал ее ладонь:

— Мы влюблены, не забывай.

— Если ты не будешь слушаться, я быстро останусь вдовой, — сказала она, глядя на него недобро. — Мерлин, почему все так пялятся на нас? Я чувствую себя словно на публичной казни. При чем, в качестве главного действующего лица.

— И не говори, — пробормотал он. — Когда уже начнется эта гребаная музыка?

В эту же секунду зазвучал первый аккорд их свадебной мелодии.

Гермиона слегка улыбнулась, услышав знакомый мотив. Драко легко и изящно вел ее в танце.

— Чего улыбаешься? — спросил он.

— Это «Лунная Соната» Бетховена, моя любимая, — мечтательно произнесла она. — У твоей матери прекрасный вкус.

— Ага, — кивнул он.

— Под какую песню вы с Пэнси танцевали? — в ней взыграло былое любопытство. Она не забыла про допрос, отложенный на неопределенный срок.

— Мы вообще не танцевали, — он пожал плечами. — В тот день ее мучила тошнота, поэтому почти весь день она провела в обнимку с унитазом, проклиная меня и мою детородную способность.

Гермиона засмеялась, уткнув голову в его плечо, что, к удивлению, ей понравилось.

Я просто играю роль счастливой невесты. И не более.

Драко застыл, когда почувствовал легкий аромат гортензии и жасмина, исходящий от Гермионы. Если бы мелодия длилась дольше, ему бы пришлось ненадолго оставить ее, чтобы скрыться в одной из комнат и опрокинуть на себя ведро ледяной воды.

Надо сосредоточиться, Драко. Думай о другом: солнечные затмения; стерва Пэнси; тот день, когда Зейна на тебя стошнило; ты зашел в неподходящий момент в родительскую спальню в возрасте семи лет; стошнило тебя; профессор Макгонагалл в бикини… Вот, то что нужно.

Спустя пару минут танец закончился, и Гермиона вынырнула из своих мыслей. Она даже не заметила этого, ее ноги двигались сами по себе, в основном благодаря ее партнеру. Их танец завершился под одобрительные аплодисменты гостей и громкие крики Вольфа и Зейна.

Драко отступил на шаг и мягко поцеловал руку своей невесты.

То, что нужно гостям.

Гермиона вдруг осознала, что она была бы не против, будь это все по-настоящему. Не то, чтобы она хотела выйти замуж за Драко Малфоя… Мерлин упаси. Но она еще никогда не состояла в таких отношениях, где ее любили бы с такой же силой, с какой любила и она.

Как только эти шесть месяцев пройдут, она, наконец, займется поиском своего идеального мужчины. Настанет день, когда она найдет его!

Она ведь сможет продержаться шесть месяцев, не убив ни себя, ни своего нового мужа, правда?

* * *

Драко изо всех ил сдерживал рвущиеся наружу ругательства, завидев Поттера и Уизли, направляющихся к их столу. Они в буквальном смысле пытались испепелить его своими взглядами, даже не пытаясь нацепить на лицо фальшивую улыбку, пока Гермиона их не заметила.

Чтобы подразнить их (любимое хобби в школьные годы), Драко приобнял ее за плечи и поцеловал в щеку, задержавшись возле ее лица чуть дольше, чем было нужно, и затем повернулся к Гарри и Рону:

— Пришли нас поздравить?

Рон заговорил сквозь сжатые зубы:

— Поздравляю, Гермиона.

Гермиона радостно улыбнулась:

— Спасибо, Рон. Я очень, очень рада, что вы все-таки решили прийти. Я знаю, вам пришелся не по душе мой выбор, но тот факт, что вы здесь, значит для меня очень много.

Хмурое лицо Рона смягчилось, и он улыбнулся ей:

— Ты сегодня выглядишь просто потрясающе. Мама и Тонкс считают так же.

— Конечно, она потрясающая, — сказал Драко, удовлетворенно заметив их яростные взгляды. — Но, опять же, я не объективен — ведь для меня она красива каждый день.

Гермионе пришлось выдавить смех и предупреждающе пнуть Драко под столом.

Гарри и Рон оскалились; они выглядели так, будто торт, который они только что съели, просится обратно.

— Что ж, мы рады, что ты счастлива, Гермиона, — вздохнул Рон. — Но неужели надо было выходить замуж именно за него?

— Я вообще-то здесь, — помахал ему рукой Драко. — Мог хотя бы подождать, пока я уйду, прежде чем судачить обо мне.

— Ой, извини, я что, задел твои чувства? — Рон закатил глаза.

— Пожалуйста, не начинайте, — взмолилась Гермиона. — Можете ругаться, сколько захотите, но только не сейчас, когда вокруг так много людей. Кстати, Ремус и близнецы, кажется, тоже направляются к нам с поздравлениями.

Все четверо повернули головы в сторону с улыбкой направляющихся в их сторону гостей. Джордж вернулся в Англию после своего медового месяца — как раз к свадьбе.

— Поздравляем! — видимо, сговорившись, хором выкрикнули они, радостно пожали руки с Драко и поцеловали Гермиону в щечку.

— Свадьба замечательная, — сказал Ремус.

— Спасибо, Ремус. Я рада, что вы все здесь, — сказала Гермиона. — Как Вольф? Развлекается?

— Да, я, кажется, видел, как они с Зейном бегали среди гостей, моля их развязать «чесучие» галстуки. Я поймал Фреда, когда тот шептал им, что избавиться от чесотки можно, если снять штаны и побегать в трусах.

— Что это вы тут на меня наговариваете? — притворно ужаснулся Фред. — Но мне нравится ход мыслей этих мальчишек. У меня чувство, что эти двое зададут жару даже нам с Джорджем.

Если мой сын вырастет таким, как Уизли, я перережу себе горло.

Драко вежливо улыбнулся парочке рыжеволосых идиотов и повернулся к Ремусу, который как раз что-то у него спрашивал:

— Уже решили, куда поедете на медовый месяц?

Гермиона, кажется, подавилась собственной слюной, и Драко слегка постучал ее по спине.

— Мы решили не проводить медовый месяц, — откашлявшись, выдавила она.

Она была удивлена, насколько быстро она придумала ответ.

— Какой дурак откажется от медового месяца? — возмутился Джордж.

— Мы просто подумали, что нам это ни к чему, — ответил Драко. — Кроме того, медовый месяц можно провести где угодно, даже дома, правда, любовь моя?

Я убью тебя, мой любимый Драко Малфой. Ты умрешь медленной и мучительной смертью.

— Не правда ли, он — сама тактичность? — шутя, произнесла Гермиона. Она надеялась, что окружающие не уловят в ее голосе убийственных ноток, предназначавшихся её мужу.

— Могу поспорить, вы двое ждете не дождетесь, когда наступит ночь, — с хитрым видом продолжил щекотливую тему Фред.

— Все, мы уходим, — скривился Гарри, толкая Рона вперед. — Мы вас поздравляем... и всё такое. Пока!

Наконец-то шрамированный мальчик и человек-морковка ушли, хоть можно вздохнуть спокойно. А, нет, показалось.

— Папочка! — одновременно закричали мальчики, заметив своих отцов.

— Торт такой вкусный, папочка! — поделился Вольф с Ремусом, который взял его руки. — Мы с Зейном съели десять кусков!

— Что? Как они в вас поместились?

Зейн решил ответить на этот вопрос за кузена:

— Мы съели то, что не доели другие гости!

— Вы ели объедки со столов? — спросил Драко, понимая, что его сын вместе со своим лучшим другом стремительно приобретают замашки будущих попрошаек.

— Да! Некоторые гости съели почти весь свой кусок, а некоторые только откусили, — объяснил их тактику Вольф. — Мы съели так много, что у меня теперь болит животик…

— И у меня, — сказал Зейн, поглаживая рукой набитый живот. — Но я пока не хочу какать.

— Спасибо, что поделился, Зи, — Драко похлопал сына по плечу. — Найди Пуделя и скажи ему, что у вас болят животики, и он даст вам лечебное зелье.

Мальчики медленно покинули их компанию, гладя набитые животы. Они попытались стащить с чужой тарелки еще один кусок торта, но палочка Драко им не позволила.

Как-нибудь в другой раз, мальчики.

* * *

Драко выключил свет в детской комнате и осторожно закрыл дверь, чтобы не разбудить сына. Уже была почти полночь, и Зейн, наконец, успокоился после продолжительного рассказа о своих приключениях на свадьбе.

Услышав, как Гермиона ходит в его… их спальне, он на минуту остановился и задумался о прошедшем дне.

Он женился второй раз, и его вторая жена любила его не больше, чем первая. В такие моменты Драко начинал верить в карму. В детстве он был, мягко говоря, несносен, и теперь высшие силы (или что там еще) решили, что его наказанием станет то, что он никогда не женится по любви.

Когда все закончится, разве кто-то захочет выйти замуж за дважды разведенного отца-одиночку? Конечно, он был божественно красив, что тут говорить, но этого не достаточно, чтобы найти настоящую мать для Зейна. Настоящую жену для него. Ту, которая не будет его ненавидеть. Ту, которая его полюбит.

Отмахнувшись от этих мыслей, Драко слегка постучался в спальню, раздраженный тем фактом, что он вообще должен стучаться в свою комнату, однако, ему не очень-то хотелось войти и обнаружить Гермиону не в полном облачении.

Ему позволили войти, и, открыв дверь, он обнаружил Гермиону, сидящую с книгой в руках на своей кровати. Драко отвел взгляд от ее красивых ног, которые наполовину были скрыты баскетбольными шортами, служившими пижамой. Еще одна брачная ночь в полном одиночестве. Ура-а-а.

Не то, чтобы он хотел спать с Гермионой… Мерлин, нет. Но он все же был мужчиной, и у него были свои потребности, а рядом с ним была привлекательная (он наконец признал это) девушка, которая спит всего в двух метрах от него.

Нет! Никаких подобных мыслей! Она просто мой работник. Я же как-то выжил без женской ласки эти четыре года, так что, потерплю еще несколько месяцев.

— Ты зайдешь, или так и будешь стоять в дверях до утра? — спросила Гермиона, не отрываясь от книги. — Зейн уже спит?

— Да, он наконец-то отрубился после сегодняшней атаки на сахар. Надеюсь, моя кузина провела лучший вечер с Вольфом, чем я, — ответил Драко, сняв рубашку и направившись к своей королевской кровати.

Гермиона зарылась лицом в книгу, чтобы скрыть с глаз широкую, красивую спину своего нового мужа. Какого черта он вообще снял рубашку?

— Мог бы сказать, чтобы я отвернулась, если хочешь переодеться, — недовольно произнесла она.

Он взглянул на нее, подняв бровь:

— Я и не переодеваюсь. Я ложусь спать.

— А, — она окончательно раскраснелась.

Он спит без рубашки? Только не говорите, что он снимает еще и шорты, я этого не выдержу.

— Не волнуйся, штаны я не сниму, — усмехнулся он, плюхнувшись на свою постель. — Что читаешь?

— Весенний выпуск британского журнала о психологии обучения, — она показала ему обложку. — Тут интересная статья про привычки подростков с признаками депрессии…

Драко захрапел в надежде, что она остановится.

— Ну и ладно, — пробормотала она, возвращаясь обратно к статье. — Засранец.

— Я тоже тебя люблю, — засмеялся он.

— Даже не шути так, — скривилась она. — Мерлин, я до сих пор не могу поверить, что я замужем… И что мой муж — ты!

— Да, я тоже. Ладно, я спать, ты можешь оставить себе свет, он мне не мешает.

— Спокойной ночи, — тихо произнесла она, так и не дождавшись, когда он хотя бы укроется.

Драко что-то пробормотал ей в ответ, окончательно заснув уже через пару секунд.

Ее губ коснулась улыбка, когда он захрапел, и вскоре она сама выключила свет и закуталась в теплое одеяло, которое Драко кинул ей на постель.

Ну что, миссис Малфой, добро пожаловать в новую жизнь.

Гермиона проснулась от звука воды из ванной, судорожно пытаясь вспомнить, закрывала ли она кран в своей квартире, прежде чем лечь спать этой ночью. Через пару секунд, окончательно проснувшись, она осознала, что:

1) Она была не в своей квартире

2) Она была в квартире Драко

3) Она сейчас находилась в его спальне

4) Она была замужем за ним.

Она вскочила с постели. Она, Гермиона Грейнджер, была замужем за Драко Малфоем. Со вчерашнего дня она была миссис Малфой. Взвыв, она упала обратно на постель и натянула на себя одеяло.

Шум воды прекратился, и Драко появился в комнате, завернутый в одно полотенце. Гермиона выглянула из-под своего укрытия, бегло пробежав взглядом по прессу Драко, с которого стекали капельки воды, его широким плечам, и платиновым волосам, которые от влаги потемнели, приобретя необычный оттенок.

Она снова закрылась одеялом, пока он не заметил, что она за ним подглядывает.

Следующие две недели каждое утро они проводили именно так.

Вечерами же всё было наоборот.

Гермиона принимала душ перед сном, поэтому, каждый раз после их обычного спора по поводу чего-либо, она запиралась в ванной на полчаса, а потом выпархивала оттуда в огромном банном полотенце, распространяя по комнате легкий аромат жасмина.

Бросив на Драко пару убийственных взглядов, она хватала несколько вещей и снова исчезала за дверью, бормоча что-то себе под нос с недовольным видом.

Он наблюдал, как с ее лица постепенно сходил румянец, которым её кожа покрывалась после горячего душа.

И затем в его дурной голове появлялись картинки, которых определенно там не должно быть…

Он ненавидел свой мозг.

* * *

Спустя две недели у Драко и Гермионы вошло в привычку проводить весь день раздельно, занимаясь каждый своим делом, а встречаться только за завтраком, ужином, и перед сном.

Одним дождливым пятничным вечером, как раз спустя три недели со дня их свадьбы, Гермиона сидела на диване в своем временном доме и наблюдала за Зейном, игравшим с фигурками Пожирателей Смерти, которые ему подарил его милый дедушка.

Два дня назад, когда она впервые их увидела, они с Драко весь вечер страшно ругались, и в споре никто не собирался уступать.

Сейчас, сидя на диване и закутавшись в плед, она вспоминала тот спор, закончившийся очень плохо…

Настолько плохо, что они до сих пор друг с другом не разговаривали.

* * *

Гермиона затеяла стирку, и, так как у Зейна в комнате всегда был бардак, ей пришлось заглядывать под диван, чтобы найти там пару его детских носков. Достав и бросив их в корзину для белья, она уже собралась уходить из комнаты, как вдруг наступила на какой-то острый предмет.

— Ох, Мерлин! — выкрикнула она, уронив корзину для белья и схватившись за больную ступню, со слезами на глазах шаря по полу в поисках вещи, причинившей ей эту адскую боль, но безрезультатно. Она проклинала этот день, проклинала стирку и, конечно, проклинала своего мужа (по большей части потому, что она все еще злилась на него после их утреннего спора о том, что она не должна оставлять свою бритву рядом с его, иначе он по неосторожности может ей воспользоваться).

Прошло несколько секунд, прежде чем режущая боль отступила, и она смогла сделать шаг. Утерев слезы, она наклонилась, чтобы поднять одежду, выпавшую из корзины, и под ней обнаружила злополучный источник неприятностей.

Гермиона подняла пятидюймовую игрушечную фигурку с пола и рассмотрела ее. Игрушка была облачена в черную мантию до пят. Сперва она подумала, что это какой-то монах, но при более тщательном осмотре она разглядела крошечную Темную Метку на предплечье у безликой фигурки. Она осмотрелась и нашла еще четыре таких же игрушки.

Гермиона была вне себя.

Спустя пару часов Драко вернулся домой с работы и обнаружил Гермиону, сидящую на диване, скрестив руки на груди; у нее был такой вид, что у Драко промелькнула мысль, не припрятала ли она за спиной парочку сюрикенов. Он попытался вспомнить, о чем они спорили этим утром. Может, она еще злится?

— Привет, — сказал он, снимая мантию и оглядываясь в ожидании моря объятий, которыми Зейн обычно одаривал его после работы.

— Он в своей комнате, — сказала Гермиона, зная, о чем думает ее муж. — Я наложила на дверь заглушающее заклинание.

— О-оу, — произнес Драко. — И в чем дело?

— В этом!

Она в секунду преодолела разделявшее их расстояние и уже протягивала ему в руке одну из игрушек Зейна. Он взглянул на ее разъяренное лицо:

— Ты купила ему игрушку?

— Нет! — выкрикнула она. — Я наступила на эту отвратительную вещь, когда собирала одежду в комнате Зейна!

— А-а-а, ну, бедняжка. В следующий раз смотри под ноги, — произнес он, намереваясь обойти Гермиону, но та сдвинулась в сторону, загораживая ему проход и глядя на него бешеными глазами:

— Откуда у ребенка такая игрушка? Думаешь, это прикольно? Для тебя это все — шутки? А?

Сначала Драко особо не разглядывал фигурку, но теперь, когда эта ненормальная вот-вот собиралась убить его из-за игрушки, он вырвал ее из рук Гермионы и рассмотрел.

— Это просто игрушка, — заключил он. — Подарок от дедушки.

— Подарок?! Да это Пожиратель Смерти в миниатюре, Драко! Разве это игрушка? — воскликнула она. — Знаешь, как я испугалась, когда поняла, что это за фигурка?

— Может, успокоишься?

— Нет, я не успокоюсь! Я не хочу видеть Зейна, играющего с этими фигурками! — жестко произнесла она.

— Простите? — он начинал выходить из себя. — Почему это я должен запрещать своему сыну играть с этими игрушками? Только потому, что маленькая мисс всезнайка их боится?

— Зейн не должен играть с ними! — Гермиона практически кричала. — И, если ты не учишь его истории магического мира, я не хочу видеть эти игрушки в доме!

— Ах да. Я забыл, что это твой дом, и что ты можешь устанавливать правила, которым мне остается подчиняться, — съязвил Драко. — Сделай одолжение, Гермиона, исчезни, пока я не заставил тебя пожалеть о том, что ты вообще начала этот разговор.

— Я их выбрасываю, — сказала она.

— Тогда полетишь следом за ними в мусорный бак.

— Мне не страшны твои угрозы, — крикнула она ему в спину, когда он направился в свою комнату, по пути развязывая галстук. Она и не предполагала, что он размышляет, как лучше задушить жену с его помощью.

— Молодец.

— Я сейчас же от них избавлюсь.

— Только попробуй.

— Зейн не должен играть с ними, не зная о том, что они имеют непосредственное отношение к вашей семье. Если ты, конечно, уже ему не рассказал. Я считаю, он должен знать правду.

Драко замер и медленно повернулся к ней лицом:

— Нет.

Она отступила на шаг, заметив на его лице чистейший гнев. Он, напротив, сделал шаг в её сторону.

— И почему же? — спросила она.

— Потому что ему четыре года, дура! Ему нет нужды знать что-либо о прошлом. Это просто идиотские игрушки, так что отцепись уже от меня, пока я не сделал что-нибудь плохое.

— Я не хочу, чтобы он играл с ними, — постаралась мягко произнести она.

— Очень жаль.

— Разве ты не хочешь, чтобы твой сын знал о том, какую жизнь вела его семья до его рождения?

— Ты намекаешь, что я должен сказать своему сыну о том, что я был Пожирателем Смерти?

— Он имеет право знать.

— Нет, не имеет… И знаешь, почему?

Она судорожно хватала ртом воздух, поняв, что оказалась прижатой к стене, а Драко все еще угрожающе приближался к ней. Он говорил медленным, ледяным голосом, который она не могла узнать. Теперь их разделяли всего несколько сантиметров.

— Моему сыну нет нужды знать о прошлом моей якобы злобной семьи, потому что я никогда не был Пожирателем Смерти. Сюрприз, сюрприз, Гермиона. Тебе легче? Теперь ты счастлива, то вышла замуж не за воплощение зла?

Она уставилась на него, глядя в его серые глаза. Он так хорошо прятал эмоции…

— Надеюсь, больше никаких обвинений не будет, — сказал Драко, отворачиваясь от нее. — Игрушки остаются.

— Нет, не остаются, — прошептала она.

Он ее услышал и снова повернулся:

— Мерлин, почему? Почему ты настолько настырно стараешься от них избавиться? Настолько боишься страшных и злобных Пожирателей Смерти, что невинные пластиковые игрушки вселяют в тебя ужас? Начинаешь жалеть, что вышла замуж за меня, сына основателя Пожирателей Смерти, человека, которого ты всего несколько минут назад считала Пожирателем?

Гермиона вздохнула, изо всех сил сдерживая слезы. Она не хотела, совершенно не хотела позволить слезинкам скатиться по ее щеке от нахлынувших воспоминаний.

— Ты никогда не страдал от рук Пожирателей Смерти… — произнесла она так тихо, что Драко пришлось наклониться, чтобы расслышать ее.

— Будешь рассказывать свою душещипательную историю кому-нибудь другому, и прекрати учить меня, как воспитывать собственного сына, — грубо сказал он, выходя из комнаты и с силой захлопнув за собой дверь.

* * *

Нет нужды говорить, что с тех пор они друг с другом не разговаривали. Даже Зейн заподозрил что-то неладное.

— Мамочка? — спросил Зейн, держа в руках те самые фигурки. — Ты все еще злишься на папочку?

Гермиона открыла глаза и посмотрела на мальчика. Он глядел на нее своими большими, серыми глазами, ожидая ответа.

— Мы с твоим папой сейчас друг с другом не разговариваем.

— Почему? — спросил он, отбросив мини-Пожирателей в сторону и забравшись к ней на диван. Она никогда бы не подумала, что ребенок Драко Малфоя может быть таким милым и добрым, но Зейн каждый день доказывал ей обратное.

Она нежно прижала его к себе, поцеловав в макушку:

— Мы немного поругались и всё ещё не извинились друг перед другом.

— Я не хочу, чтобы вы злились друг на друга, — ответил он. — Можете даже еще раз поцеловаться, если хотите.

Уж лучше треснуть ему хорошенько.

Гермиона улыбнулась и крепче обняла Зейна.

— Скоро все пройдет, солнышко. А теперь расскажи мне о вашей прогулке с мисс Донни. Вы повеселились?

— Да! Мисс Донни помогала нам строить замок из песка, а потом она превратила их в настоящие с помощью своей палочки. У нас с Вольфом в ботинках было много песка, и все ноги чесались.

Она собиралась ответить, как вдруг раздался стук в дверь. Это не мог быть Драко, потому что он, очевидно, не стучит в дверь собственной квартиры, да и было еще слишком рано. Было пять часов вечера, а он обычно не появлялся дома раньше половины шестого.

Гермиона поднялась с дивана и направилась к двери. Она взглянула в глазок и обнаружила за дверью женщину лет шестидесяти, с короткой стрижкой и в очках. Держа в руках маленькую папку, она терпеливо ждала, пока кто-нибудь откроет дверь.

Гермиона распахнула дверь и, прочистив горло, произнесла:

— Я могу вам помочь?

Женщина застыла, подняв бровь:

— Миссис Малфой?

Нет, вы ошиблись, я мисс Грейнджер.

— Да.

— Добрый вечер. Меня зовут Бетси Дэлимпл, я представляю отдел Министерства по семейным делам.

Твою мать… Это же ДМП. О, Мерлин.

— Добрый вечер, мисс Дэлимпл, вы здесь с проверкой?

— Да, именно с этой целью.

— Эм, хорошо, пожалуйста, проходите. Честно говоря, мы не получали никакого уведомления о начале инспекций…

— Вы были уведомлены три недели назад, сразу после новости о браке миссис Д’Августино. Эти инспекции под вас подстраиваться не будут, миссис Малфой, они проводятся без предупреждения и невероятно серьезны.

Ослабьте свою хватку, леди.

— Мне очень жаль, но мой муж еще не вернулся с работы.

— Я подожду, — сказала Бетси, направившись в гостиную.

Гермиона благодарила Мерлина за то, то Зейн ушел и забрал с собой всех игрушечных Пожирателей Смерти. Это был первый раз, когда он вообще убрал за собой игрушки.

— Где мальчик? — спросила Бетси, усевшись в кресло так, будто она у себя дома.

— Скорее всего, в своей комнате. Вы хотите с ним поговорить? — спросила Гермиона, закусывая предательски трясущуюся губу. Сейчас не время показывать свою слабость.

— Да, я бы хотела задать ему пару вопросов. Приведите его.

Да, хозяин. Все, что прикажете, хозяин.

Гермиона оставила министерскую крысу в гостиной и отправилась в комнату Зейна. Он прыгал на своей кровати, зная, что за это его непременно накажут. Когда Гермиона открыла дверь, он тут же упал на постель и притворился, будто он все время так и лежал.

— Хорошая попытка, — сказала Гермиона, пряча улыбку. — Твой отец все равно узнает об этом.

Зейн посмотрел на нее идеально отрепетированным печальным взглядом:

— Извини, мамочка.

— Зейн, солнышко, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

— Что? — спросил он, спрыгнув с постели.

— В нашей гостиной сейчас сидит одна очень милая леди (ЛОЖЬ!), и она хочет кое о чем поговорить с тобой.

— Ну-у-у-у, ладно, — ответил он. — О чем она хочет со мной поговорить?

— Я не знаю, Зейн. Давай пойдем и узнаем, — сказала Гермиона, протянув руку малышу. Он схватил ее ладонь, и они вместе направились к этой медузе Горгоне, которая уже что-то сосредоточенно строчила в свой блокнот.

Она оторвала взгляд от бумаги и посмотрела на Зейна, одарив его невероятно фальшивой улыбкой:

— Здравствуй. Ты, должно быть, Зейн.

Зейн кивнул и, как только Гермиона села в соседнее кресло, забрался к ней на колени.

— Сколько тебе лет, Зейн? — холодно спросила она.

Он показал ей четыре пальца и крепче сжал своего динозавра Рози. Возможно, он представлял, как Рози становится все больше и больше и затем съедает пожилую даму. Р-р-р.

— Ты ходишь в школу?

Он кивнул.

— Ты умеешь разговаривать? — резко спросила она.

Гермиона сжала кулаки. Злобная ведьма.

И снова кивок.

— Где ты учишься? — спросила она.

— В школе, — невинно ответил он.

— Название школы ты знаешь?

— Школа, — ответил он.

В самом деле, леди, будьте сообразительнее.

— Он ходит в Образовательный центр для маленьких волшебников в Хогсмиде, — ответила за него Гермиона.

Бетси недовольно посмотрела на Гермиону поверх своих очков.

— Зейн, тебе нравится твоя школа?

— Да. Мои друзья тоже ходят в эту школу, и моя мамочка учит нас, и я всегда играю с Вольфом в уголках, — поделился он.

— Замечательно, — она выдавила улыбку. — Тебе нравится твоя новая мама?

— Да. Моя мамочка — лучшая мамочка в мире, и я люблю её, — сказал он. — Она делает мне печеньки, и даже разрешает мне облизать ложку от теста! Это та-а-ак вкусно.

Еще один укоризненный взгляд в сторону Гермионы.

— Вы ведь знаете, что неприготовленное тесто содержит сырые яйца?

Гермиона сжала зубы:

— От сырого яйца пока никто не умирал.

— Это вредно, — подняв бровь, произнесла Бетси, делая заметку в своем блокноте.

Гермионе хотелось вырвать эту чертову бумажку из ее рук и затолкать ей в рот.

— Зейн — здоровый ребенок. Я лицензированный специалист в области воспитания детей, мисс Дэлимпл. Я много чего изучала и работаю с детьми не первый год, поэтому я не нуждаюсь в советах, что хорошо для моего сына, а что нет.

— Вашего сына? — спросила она.

— Да, Зейн мой сын. Может, я и не подарила ему жизнь, но я все равно считаю его своим сыном. Пожалуйста, не относитесь ко мне свысока, мисс Дэлимпл, я этого не потерплю.

Получи, стерва. Никто не смеет шутить с Гермионой Грейнджер… Малфой, и оставаться безнаказанным. Лучше тебе это запомнить!

Прежде, чем старая леди успела ответить, раздался звук открывающейся входной двери, и сердце Гермионы ушло в пятки. Драко был дома.

Они все еще злились друг на друга.

Предыдущие два дня он полностью игнорировал ее присутствие и каждый раз, когда они пересекались в комнатах или в коридоре, он бормотал себе под нос проклятья.

Гермиона спустила Зейна на пол и вскочила с кресла, когда Драко вошел в комнату, глядя в пол и снимая пальто.

Прежде, чем она поняла, что делает, она обняла его за шею и чмокнула в губы.

— Привет, дорогой. Я соскучилась.

Он заморгал, не понимая, что происходит.

Она обняла его и очень тихо шепнула в ухо:

— ДМП здесь.

В ответ он приобнял ее за талию:

— Я тоже соскучился, любимая, — быстро сообразил Драко. Он взглянул через плечо своей жены и увидел женщину, сидящую на его кресле и следящую за ними пристальным взглядом.

— Ты не говорила, что у нас сегодня гости, — сказал он, протягивая руку старой леди.

— Для меня это было полной неожиданностью, Драко. Мисс Дэлимпл, познакомьтесь, это мой муж Драко. Дорогой, это мисс Дэлимпл из Министерства, отдел по семейным делам.

— Приятно познакомиться, мисс Дэлимпл, — вежливо сказал Драко, протягивая руку.

Бетси ответила на рукопожатие и вернулась к своей писанине.

Драко повернулся к Гермионе с удивленным лицом. Она пожала плечами и вернулась на прежнее место. Зейн подбежал к своему отцу:

— Папочка, мамочка сказала, что я должен поговорить с этой леди, — пожаловался он. — Кто она?

Драко улыбнулся.

— Она работает в Министерстве, Зейн. Помнишь, где работает дядя Блейз? Ее работа — следить, чтобы все семьи были счастливы.

— А, — ответил малыш. — Она знает, что вы с мамочкой злитесь друг на друга? Поэтому она тут?

Ох, черт.

Дьявольская улыбка на лице представительницы Министерства не могла сейчас стать еще шире.

— У вас проблемы в браке, мистер Малфой?

Какого черта она о себе возомнила?!

— Нет, мисс Дэлимпл, я не думаю, что у нас есть проблемы. Мы с женой немного повздорили пару дней назад, и мне очень жаль, что Зейн это слышал.

— Интересно, — протянула Бетси, скребя пером в своем блокноте.

Гермиона закрыла глаза; она надеялась, что все было не так плохо, как кажется.

— Мисс Дэлимпл, я очень надеюсь на ваше понимание. Мы обычная женатая пара, мы люди, в конце концов, и это нормально, что мы в чем-то друг с другом не согласны. Это не характеризует нас, как плохих родителей.

Пожилая леди надвинула очки и ничего не сказала.

Они сидели в гнетущей тишине, пока она что-то записывала.

Гермиона была вне себя от отвратительного поведения этой женщины. Она была невыносима! Как смеет эта старуха заявляться к ним домой и вести себя так грубо?

— Это было предварительное интервью, мистер и миссис Малфой, — произнесла Бетси, поднимаясь с кресла. — Я сообщу своему начальству о результатах. Затем вам пришлют вашего постоянного ДМП, это будет примерно через неделю.

Она развернулась на каблуках и покинула квартиру.

Гермиона и Драко уставились на пустое кресло, на котором сидела Бетси, и затем посмотрели друг на друга. Это действительно произошло?

Драко со вздохом опустился на диван, уперев локти в колени и обреченно положив голову на руки.

Гермионе было его жаль. Не их вина, что Министерство назначило самую жесткую, несправедливую, безжалостную женщину, нога которой только ступала на землю, чтобы та провела им предварительное интервью.

— Ты грустишь, папочка? — спросил Зейн, положив свою маленькую руку на плечо отца.

Драко покачал головой, не поднимая её.

— Нет, Зейн. Я в порядке.

— Зейн, солнышко, почему бы тебе не выбрать игрушку, которую ты возьмешь с собой в гости? — предложила Гермиона, присаживаясь рядом с Драко.

Зейн кивнул и покинул комнату, предоставив их самим себе.

— Драко, — начала Гермиона.

— Ничего не говори, Гермиона, — сказал он, все еще не поднимая головы. — Я и сам все понимаю.

— Драко, не позволяй этому выбить тебя из равновесия. Мнение всего одной сучки ничего не значит. Она даже не наша ДМП. Вряд ли они пошлют кого-то, кто будет хуже, чем эта старая жаба.

Он поднял голову и посмотрел на нее:

— Я хотел засунуть её голову в камин и зажечь его.

Гермиона засмеялась:

— А я думала, это у меня жестокие мысли.

— Сколько она тут пробыла?

— Она пришла примерно на полчаса раньше тебя. Она задала Зейну пару вопросов, я продемонстрировала ей свои навыки в опеке над детьми. Могу сказать одно — у нее самой, очевидно, нет детей.

Уголки губ Драко поднялись:

— Не мудрено, будь у меня такая мать, я бы, наверное, закончил дружбой с Невиллом Долгопупсом.

— Очень смешно, — фыркнула она.

Зейн снова появился в комнате, держа в руках две фигурки Пожирателей Смерти.

— Всё, я выбрал игрушки. Пойдемте кушать!

Гермиона не могла поверить своим глазам, когда Драко протянул руку и попросил:

— Зи, ты не будешь против, если мы отдадим эти игрушки?

Малыш в изумлении уставился на своего отца:

— Почему? Они же мои.

— У некоторых маленьких мальчиков нет никаких игрушек, Зейн. Им не так повезло, как тебе. Разве ты не хочешь, чтобы другие мальчики тоже были счастливы, играя с игрушками, которые ты им подарил?

Зейн на секунду задумался.

— Ты хочешь, чтобы я с ними поделился?

— Нет. Я хочу, чтобы ты отдал игрушки тем, у кого их совсем нет. Это называется «пожертвовать».

— Ты хочешь, чтобы я пожертвовал своих сол-да-тав?

Драко мягко улыбнулся:

— Солдат, — поправил он. — Но ты сам должен решить, сынок. Можешь дать их мне, и я найду маленького мальчика, у которого нет игрушек, и подарю их ему. А еще, твоя мама их не любит.

Зейн повернулся к Гермионе:

— Тебе не нравятся мои игрушки?

Прежде, чем Гермиона успела раскрыть рот, Драко ответил за нее:

— Она их немного боится, потому что недавно она наступила на одну из них, и ей было очень больно.

— Боится? — захихикал Зейн. — Мамочка, ты боишься моих фигурок?

Гермиона улыбнулась, чувствуя, как глупые слезы подбираются к глазам:

— Я боюсь их больше всего на свете.

— Хорошо. Можешь отдать их другому маленькому мальчику, папочка. Ты ему скажешь, что это я их ему подарил?

Драко кивнул.

— Тогда я принесу остальные фигурки, и мы пойдем кушать? Я очень голодный, и мой животик урчит!

Они кивнули, и он побежал в свою детскую за остальными Пожирателями.

— Спасибо, — тихо сказала Гермиона.

Драко сжал ее руку и быстро поднялся с дивана, направляясь в сторону спальни.

Она уставилась ему в след. Он был самым сложным человеком на планете. Он был таким непредсказуемым…

Гермиона потерла руку, которой он только что коснулся, и только когда они подошли к ресторану, она поняла, что ее губы до сих пор щиплет от их поцелуя.

И только когда голова Драко коснулась подушки, и его нос уловил аромат жасмина, он понял, что он все еще помнит вкус ее мягких губ.

От переводчика: Я извиняюсь за столь большой перерыв между главами! Надеюсь, вы поймете и не будете сердиться :)

Всем читателям огромное спасибо за отзывы и поддержку!

* * *

Зейн с вожделением наблюдал, как его отец аккуратно укладывает свою блестящую, серебряную метлу в гостиной. Сегодня у мальчика был долгий день в школе — в этот день они учились читать, и Зейн весь день мечтал подремать на диване, слушая, как его мама возится на кухне.

Но теперь… Всего в двух шагах от него была великолепная метла. Все мысли о сне улетучились. Он быстро прикрыл глаза, заметив, что Драко поворачивается в его сторону; он посмотрел на своего сына и нежно поцеловал его в лоб.

Когда шаги стихли, Зейн приоткрыл один глаз, чтобы убедиться, что горизонт чист. Да, взрослых не видать. У них есть противная привычка запрещать делать много интересных вещей…

Зейн сполз с дивана и выглянул в коридор, чтобы окончательно убедиться, что его мамочка и папочка нигде не прячутся. Он повернулся к самому интересному предмету, который ему доводилось видеть: метла папочки. Малыш медленно приблизился к ней.

Он провел пальцем по полированному дереву. На конце рукоятки он наткнулся на три буквы, которые он не понимал: Д. Л. М. Он запомнил эти буквы, когда они с папочкой учили алфавит.

Зейн взялся рукой за древко метлы и почувствовал легкую вибрацию. Это было так здорово!

— Зейн Малфой, — раздался голос отца.

«Эх… Я был так близко».

— У тебя есть секунда, чтобы убрать руку с метлы.

Зейн разжал руку так быстро, как будто древко метлы его обожгло, и с виноватым видом повернулся к отцу:

— Я просто потрогал ее, — попытался оправдаться он. — Я не собирался на ней кататься.

— Драко, я говорила тебе, никогда не оставляй метлу там, где ребенок может ее достать, — сказала Гермиона, выходя с кухни. — У него в буквальном смысле текут слюни, как только он ее видит.

— Он спал, когда я здесь был, — буркнул Драко, умом понимая, что в произошедшем есть и его вина. — Зейн, ты знаешь, что тебе нельзя трогать мою метлу — это не игрушка. Сколько раз я должен об этом говорить?

— Прости, — тихо ответил Зейн. Ему не нравилось, когда папочка злился. — Я больше не буду ее трогать.

— Хорошо, — вздохнув, Драко наклонился и поднял сына на руки. — Я не хочу ругаться, Зейн. Для меня важно, чтобы ты был как можно дальше от метлы, потому что ты можешь пораниться… или что похуже. Ты понимаешь?

Зейн закивал и затем улыбнулся своей «Зейн — хороший мальчик» улыбкой. Он использовал ее только в экстренных случаях.

Драко с улыбкой покачал головой:

— Мне кажется, или твоя мамочка говорила что-то про мороженое на десерт?

— Я ничего не говорила про десерт, — сказала Гермиона, убирая метлу в шкаф в холле.

— Можно мне мороженое? — попросил Зейн. — Пожа-а-а-луйста!

Гермиона засмеялась:

— Хорошо, но только если ты съешь свой ужин.

«Слабаки… Их так легко уговорить».

* * *

Время текло медленно, но на удивление плавно. С визита министерской жабы прошла уже пара дней; Драко и Гермиона отказались произносить имя этой женщины, заменив его на прозвище, на радость Зейну.

Спустя четыре дня после первой инспекции Гермиона вернулась домой со спящим на руках Зейном, уставшим после долгого школьного дня. Она аккуратно уложила его на кровать Драко, так как их спальня была ближе, а ее руки уже затекли.

Бесшумно покинув комнату, она направилась в сторону гостиной, намереваясь прилечь на диван и, может быть, слегка вздремнуть перед тем, как готовить ужин. Последнее, чего ожидала Гермиона, это услышать легкое постукивание в окно.

Она открыла окно и впустила внутрь министерскую сову, принесшую почту.

Счета, счета, реклама, мусор, счета… Что это? Письмо от Пэнси Д’Августино?

Бросив остальные конверты на кофейный столик, Гермиона немного замешкалась, прежде чем вскрыть конверт. Письмо не было адресовано кому-либо лично, но она понимала, что оно предназначается Драко. Однако его еще не было дома, к удаче Гермионы.

Она быстро открыла письмо, написанное на душистом пергаменте.

Драко,

О чем ты вообще думал?! Ты женился на грязнокровке? Из всех отчаявшихся шлюх в этой стране ты выбрал грязнокровку? Я не могла поверить своим ушам, когда услышала, что ты женился на этой Грейнджер! Это просто отвратительно.

Я пишу тебе потому, что я не хочу, чтобы моего любимого сына растила эта неверная. Я буду бороться за него, бороться за то, чтобы забрать его от тебя и от твой грязной жены! Мерлин, как ты мог доверить нашего сына ей?! Я сейчас так зла, что я ни о чем другом не могу думать.

Я это так не оставлю, Драко.

Зак — и мой сын тоже, и я хочу, чтобы он был здесь, со мной, во Франции. С его настоящей матерью!

Мадам Пэнси Д’Августино.

* * *

Открыв входную дверь, Драко спрятал свою палочку во внутренний карман блейзера и вошел в квартиру. Его голова раскалывалась: он наконец-то закончил один из самых сложных проектов, и все, чего он сейчас хотел, это упасть на кровать и погрузиться в глубокий сон.

Он услышал, как Гермиона гремела на кухне… И шум, который она издавала, был гораздо громче, чем обычно. Можно подумать, что она со всей силы била сковородкой по плите вместо того, чтобы просто поставить ее на конфорку.

Драко повесил свое пальто в холле и направился в комнату, чтобы переодеться. Он остановился возле двери, услышав скрип кровати, означавший, что Зейн в очередной раз на ней скачет.

Он с улыбкой покачал головой, прежде чем повернуть ручку двери и войти в комнату со строгим видом.

Зейн буквально слетел с постели и побежал к отцу с самым невинным выражением лица:

— Папочка! Ты дома!

— Да, а у тебя неприятности, — сказал Драко, скрестив руки на груди. — Почему ты в моей комнате?

— Я проснулся здесь, — объяснил Зейн.

— И ты решил, что поэтому тебе можно прыгать на кровати?

— Я не прыгал. Я просто стоял на кровати, а потом я начал приседать, и я подлетел на пружинах!

Драко с недоверчивым видом приподнял бровь. Этот ребенок — истинный слизеринец…

— Больше так не делай. Понял?

— Понял, — убедительно закивал головой Зейн.

«Когда он уже уйдет, и я продолжу прыгать?»

Драко с улыбкой подошел к шкафу и начал переодеваться:

— Как дела в школе? — спросил он, расстегивая рубашку.

Зейн пододвинулся на край кровати и наблюдал за отцом. Когда-нибудь он тоже будет таким высоким… И у него тоже будут такие мускулы. И такие квадратики на животе, что бы это ни было.

— В школе было весело сегодня. Я научился произносить свою фамилию!

— Да? И как же?

— М-а-л-ф-о-й, — громко произнес малыш. — Теперь я могу произносить свое имя целиком!

Драко натянул белую футболку и посмеялся:

— Ты у меня гений, Зи.

— Я знаю, — ответил он, сидя на кровати и болтая ногами. — Папочка?

— Да?

— Когда я ходил в гости к Вольфу, он построил крепость в комнате его мамочки и папочки, и мы играли в войну.

— Звучит здорово.

— У них в комнате только одна кровать. А у вас с мамочкой две, — беспечно произнес Зейн.

«Почему, ну почему этот ребенок такой сообразительный?»

— Зато тебе есть, где прыгать, — сказал Драко, надеясь сменить тему.

— У Бабы с Дедой тоже одна кровать, — продолжил Зейн, желая прояснить для себя интересную тему. — Почему?

«Где носит Гермиону? Пусть она сама отвечает на его чертовы вопросы. У нее гораздо лучше получается нести чушь…»

— Почему бы тебе не спросить об этом у мамочки?

— Ага, — ответил Зейн, спрыгивая с кровати и направившись в сторону кухни.

Драко облегченно выдохнул и обрушился в ближайшее кресло, зарывшись руками в волосы. Спустя пару секунд вернулся Зейн, задыхаясь от бега:

— Мамочка сказала спросить у тебя.

«Иди к черту, Гермиона. Иди к черту».

— И еще… она злая, — добавил Зейн.

— Что?

— Мамочка злится. Она выглядела очень злой и говорила очень зло, — доверительно сообщил отцу Зейн.

— Почему она злится?

Зейн пожал плечами:

— Может, ты ее поцелуешь, и она больше не будет злиться?

— Так не получится, сынок.

«И слава Мерлину».

— Можно я возьму шоколадку? — спросил Зейн, переходя к более интересной теме.

Драко не расслышал, что он сказал, потому как уже вышел из комнаты и направился на кухню. Зейн побежал следом за ним, напевая песню про динозавра по имени Рози и про его волшебное путешествие в Азкабан.

Гермиона мыла посуду в раковине, и даже со спины было видно, как она напряжена.

Она взглянула через плечо, услышав шаги Драко и Зейна. Даже несмотря на то, что мужчины не умеют читать эмоции, Драко понял, что она в ярости.

— Привет, Гермиона, — осторожно произнес он.

Она не ответила, натирая тарелку с такой силой, что та вот-вот была готова расколоться пополам.

— Зи, сынок, почему бы тебе не пойти и не посмотреть телефон? — предложил Драко.

— Телевизор, — загробным голосом поправила его Гермиона.

— Да, именно, — согласился он, подталкивая Зейна к выходу.

Поначалу Драко был категорически против всякой маггловской электроники у себя дома, но, чувствуя себя в долгу перед Гермионой, он отступил. Зейн пристрастился к телефонному аппарату, каждый раз хватая трубку и с важным видом беспорядочно тыкая по кнопкам. Еще ему нравился этот странный ящик с движущимися картинками. Драко не понимал, отчего его ребенок приходит в восторг, завидя в коробке шоу про огромную желтую птицу и ее жутковатых друзей, напевающих непонятные песенки.

Отмахнувшись от ненужных мыслей и удостоверившись, что Зейн вне пределов слышимости, он повернулся к Гермионе, которая в данный момент резала овощи. Точнее, она в буквальном смысле кромсала на куски бедные, ни в чем не повинные продукты. Драко мысленно поблагодарил Мерлина, что он не родился морковкой.

— Эм, Гермиона, — начал он. — Может, расскажешь мне, что случилось, или я зря пытаюсь что-то наладить, и ты просто убьешь меня во сне?

Она развернулась, угрожающе держа нож в своей руке, кусочек растерзанного огурца прилип к лезвию.

— Ничего не случилось, Драко. С чего ты взял, что что-то случилось?

— Ну не знаю, может быть, потому, что ты сейчас тычешь в меня ножом… Или может быть потому, что ты смотришь на меня так, как будто хочешь покрошить меня в свой салат и подать на ужин?

Она грозно взглянула на него, не опуская нож.

— Я хочу покрошить кое-кого, но не тебя.

— Ага, хорошо, тогда почему бы тебе не опустить нож и не рассказать мне, в чем дело… Либо ты можешь опустить нож и ничего мне не говорить. В любом случае, я был бы очень признателен, если бы ты убрала его.

— Да господи, Драко, я не собираюсь его в тебя кидать! — воскликнула она, с грохотом положив нож на стол. — О чем ты только думал, когда женился на этой, прости Мерлин, идиотке?

Услышав это, Драко приподнял бровь и с интересом уселся за обеденный стол.

— Ты про Пэнси?

Гермиона выхватила что-то из своего фартука и швырнула Драко. Неудачно схватив листок бумаги, Драко поднес палец к губам, облизывая свежий порез.

«На заметку: эту неделю, видимо, надо держаться от Гермионы подальше».

Он пробежал глазами по письму, его брови все больше хмурились, когда он приближался к концу. Гермиона стояла напротив него, скрестив руки на груди и ожидая, когда он закончит читать. Она была поражена, когда он, дочитав, посмотрел на нее и засмеялся.

— Что тут смешного?!

Он помотал головой, продолжая смеяться, и, откинувшись на спинку, скрестил руки за головой.

— Ты правда злишься из-за этого? — спросил он наконец.

— Конечно. Она хочет отобрать у нас сына!

Как только она произнесла это, она быстро прикрыла рот рукой, глупо надеясь, что он не услышал.

Драко с любопытством уставился на нее. Нашего сына?

Они решили проигнорировать это. Так было к лучшему.

Гермиона вздохнула и сняла фартук.

— Эта ведьма пытается забрать у тебя Зейна, а ты смеешься?

— Да, потому что это смешно. Да я более серьезно воспринимаю угрозы Зейна, чем Пэнси. Она даже не знает его имени! — он посмотрел в письмо и громко зачитал. — «Зак — и мой сын тоже, и я хочу, чтобы он был здесь, со мной, во Франции. С его настоящей матерью!»

Драко наконец увидел улыбку на лице Гермионы.

— Не могу поверить, что ты и правда думала, будто у нее хватит ума забрать Зейна просто так. Она тупее, чем Долгопупс на зельях.

Она снова нахмурилась.

— Драко, когда ты уже повзрослеешь?

Он закатил глаза и свернул письмо.

— Не беспокойся по этому поводу, Гермиона. Мы даем Зейну дом, семью — это то, что нужно Министерству. Я никогда не видел его таким счастливым, и я на сто процентов уверен, что Пэнси не удастся заполучить его. Она только и может, что присылать нам эти угрожающие записки.

— А что с инспекциями, Драко? Первая прошла не очень хорошо. Эта старая жаба может разрушить весь наш план… И мы даже не знаем, когда будет следующая проверка, вдруг мы опять будем в ссоре? Или вдруг Зейн будет бегать голым по квартире, как последние пару дней, с тех пор, как ты разрешил ему посмотреть ту программу про африканские племена. Пожалуй, я бы предпочла, чтобы он сосал палец.

— В тот день, когда я уходил из комнаты, по телефону показывали программу про динозавров. Когда я вернулся, там уже толпа голых людей танцевала вокруг костра из дохлых мышей. Я не виноват, что Зейн настолько впечатлительный.

— Телевизор, Драко, или просто телек. Телефон — это такая штука, с помощью которой я звоню родителям, — усмехнулась Гермиона. — Но вернемся к делу, это серьезно! Пэнси может и кажется глупой, но ей хватило ума подать петицию на право полной опеки над Зейном, и она наверняка наняла хороших адвокатов.

— Значит, ты переживаешь из-за инспекций? — спросил Драко. — Я думал, мы довольно хорошо имитируем любовь. Каждый раз, когда мы находимся на публике, все думают, что мы молодожены.

— Это все только благодаря твоей матери. Уже прошел месяц, Драко, и знаешь, что у меня спросила Донни на днях?

Он промолчал, ожидая продолжения.

— Она спросила, угасла ли искра в наших отношениях. Когда она была у нас на ужине, ей показалось, что мы были немного холодны по отношению друг к другу.

— Мы в тот момент активно друг друга ненавидели, если ты не забыла. В то утро ты оставила свой бюстгальтер в ванной. Это последнее, что я хочу видеть перед работой.

Гермиона закатила глаза:

— Я уже миллион раз извинилась за это, и, серьезно, в каком веке ты живешь? Бюстгальтер? Даже моя бабушка уже не использует это слово!

— Ну, извините, мисс Продвинутость, — буркнул он.

— Прекрати! — воскликнула она. — Люди уже замечают, что мы друг друга ненавидим.

— Я тебя не ненавижу, — тихо произнес он. — Ты мне до глубины души не нравишься, но я благодарен тебе за все, что ты делаешь.

Гермиона с удивлением посмотрела Драко, сидящего напротив.

— Ты помогаешь мне больше, чем ты думаешь. Ты готовишь, убираешь, присматриваешь за Зейном, ты просто замечательно притворяешься моей женой для Министерства, хотя ты терпеть меня не можешь… Ты делаешь все это, и еще успеваешь работать в школе. Раньше я и не замечал, сколько времени и сил я тратил на все это, пока ты сюда не переехала, и я хочу, чтобы ты знала — я рад, что ты здесь.

«Окей… Кто-то балуется с оборотным зельем?»

— Эм, спасибо. Рада помочь, — мягко сказала она.

— Я буду стараться не выводить тебя из себя… так часто.

— Ну… спасибо.

— Видишь? Мы уже не так сильно ненавидим друг друга, — победно улыбнулся Драко. — Мы способны закончить разговор без ругани и вскинутых палочек. Вот это прогресс.

Гермиона засмеялась:

— Я… Мне нужно доделать ужин. И еще я, кажется, слышу скрип пружин с комнаты, поэтому тебе стоит проверить Зейна, пока я тут не закончу.

— Знаешь, эту неделю ты каждый день стояла у плиты, поэтому, раз сегодня пятница, то мы поедим в кафе. Вдобавок, я не уверен, что эти ошметки можно есть, — он кивнул головой в сторону овощей. — Ни одно заклинание не сможет вернуть им аппетитный вид.

Он подмигнул ей, и она бросила ему вдогонку кухонное полотенце.

Вернувшись к вытиранию посуды и все еще смеясь себе под нос, Гермиона с ужасом замерла.

«О, Мерлин… Я только что флиртовала с Драко… И это было не напоказ!

Это было по-настоящему!»

* * *

— Только посмотрите, кто у нас здесь! — раздался голос Фреда с соседнего столика в ресторане.

Гермиона и Драко повернули головы в его сторону, и, пока Гермиона улыбалась и приветственно махала Фреду рукой, Драко изо всех сил держался, чтобы не кинуть в него вилкой.

— Фред! Какой приятный сюрприз. Кажется, мы не виделись с самой свадьбы, — сказала Гермиона, поднимаясь, чтобы обнять его. — Что ты здесь делаешь?

— У нас с Ли здесь важный разговор, а потом мы отправимся в Эдинбург по кое-каким бизнес делам, — кисло ответил Фред.

— Я уверена, вы там не соскучитесь, Фред. Эдинбург — замечательный город, — засмеялась Гермиона.

Он улыбнулся ей и перевел взгляд на две светловолосые головы:

— Как ты обращаешься с моей дорогой Герми, Малфой?

— Как с королевой, — ласково произнес Драко, стараясь сдержать тошноту.

Фред скривился и пробормотал что-то себе под нос.

— Ну а ты, мини-Малфой? Тебе нравится твоя замечательная мачеха?

— Мамочка, — поправил Зейн. Почему всем нравится это ужасное слово? — И я не мини. Я большой мальчик!

— О, тысяча извинений, сэр. А теперь, я припоминаю, что у меня есть кое-какая игрушка для больших мальчиков. Хочешь ее увидеть?

— Фред, — предупреждающе сказала Гермиона, — Эта игрушка не смертельна и не источает удушливый аромат, не так ли?

— Она абсолютно безвредна, миссис Малфой, — засмеялся Фред.

Фред пошарил в карманах и вытащил маленький кристальный шарик. Он протянул его Зейну, у которого тут же от интереса расширились глаза.

— Что это? — спросил малыш, не в силах оторвать глаз от маленького стеклянного шара.

— Это детектор родителей. Каждый раз, когда твои папа или мама будут находиться поблизости, он будет жужжать.

Глаза Зейна буквально выкатились из орбит.

— Получается, я могу прыгать на кровати, а когда он зажужжит, значит, идут мамочка или папочка?

— Именно. Развлекайся, солдат! — сказал Фред и быстро ретировался, пока Гермиона и Драко не успели ничего ему высказать.

Они беспомощно смотрели, как маленький шарик жужжит в руках Зейна. Он довольно захихикал и взглянул на них, кладя игрушку на стол:

— Мне нравится дядя Фред. У него такие оранжевые волосы, и он подарил мне игрушку!

Драко скривился.

«Я ненавижу дядю Фреда».

— Лучше бы он ему ничего не дарил, — шепнула ему Гермиона. — Это косвенно разрешает ему скакать на кровати. Пусть он поиграется с этим шариком пару дней, а потом он таинственным образом исчезнет.

Драко кивнул, пряча улыбку. Семейная жизнь не всегда так уж и плоха.

Точнее, она была не так уж и плоха до тех пор, пока их недавняя знакомая, мисс Старая Жаба, не вошла в ресторан вместе с молодой блондинкой в квадратных очках и с брекетами на зубах.

— Мерлин, — вздохнула Гермиона.

Прежде, чем Драко успел что-либо сообразить, она придвинулась к нему поближе и накинула его руку на свои плечи. Он непонимающе проследил за ее взглядом и понял, почему вдруг Гермиона стала вести себя, как сумасшедшая. Мисс Дэлимпл и, видимо, ее помощница мило беседовали с официантом.

— Я не думала, что инспекции могут проходить и вне дома, — прошептала Гермиона ему на ухо. — Я думаю, ее подружка — наш постоянный ДМП.

— Она выглядит не так уж и страшно. Мне кажется, что даже малыш Зейн сможет ее побороть.

Гермиона вздохнула; она не могла не признать, что Драко был прав. Девушка-блондинка была просто крошечной, ее очки постоянно съезжали на нос, и она выглядела так, будто в свободное время она составляет алгоритмы, и ее ничуть не заботит собственная внешность.

— А я думал, это ты ботан, — пробормотал Драко, получив в ответ удар локтем.

— Веди себя нормально, а то мы производим не лучшее впечатление. Бедная девочка, она, наверное, в ужасе от компании в лице этого чудовища.

— Не надо жалеть врагов, Гермиона. Это не позволительно.

— Ладно… Они идут. Сделай вид, будто ты счастлив в браке.

Драко наклонился и поцеловал ее в щеку как раз в тот момент, когда к их столику приблизились две леди.

Зейн сидел молча, глядя, как его мамочка и папочка обнимаются. Они выглядели нелепо.

— Добрый вечер, — Бетси Дэлимпл бесцеремонно уселась за их столик. — Надеюсь, вы наслаждаетесь вашим ужином.

— Вполне, мисс Дэлимпл, — ответила Гермиона, положив руку Драко на плечо. — Приятно снова вас видеть.

— Да, — ответила она. — Я хотела оповестить вас о назначении вашего постоянного ДМП. Это Ронда Уэстин. Она будет присутствовать здесь до конца ужина, а затем она отправит свой отчет в Министерство. Приятного вечера.

И на этой ноте мисс Деликатность оставила их в неловком молчании.

Драко и Гермиона перевели взгляды на девушку, разглядывающую их своими огромными, благодаря очкам, карими глазами. Она не смешалась под их взглядами, и продолжала смотреть на них в упор.

— Эм, мисс Уэстин, пожалуйста, присаживайтесь, — выдавил Драко, указывая на место возле сына. — Желаете чего-нибудь выпить или поесть?

— Нет, — коротко ответила она. — Ведите себя так, будто меня здесь нет.

«Легко сказать, гений».

— Кто ты? — спросил Зейн, непонимающе уставившись на девушку.

— Я лицензированный Домовой Министерский Прокурор, я работаю на Британское Министерство Магии. Меня зовут Ронда Уэстин, и я ваш постоянный ДМП.

— Он вас не понял, — объяснила Гермиона, размышляя, действительно ли ДМП была такой глупой, или она лишь притворяется идиоткой, чтобы посмотреть на реакцию Зейна. — Ему всего четыре года.

Ронда взглянула в блокнот, который был у нее в руках, и надвинула очки чуть ли не на переносицу:

— Да-да. Зейн Драко Малфой. Возраст: четыре года. Дата рождения: двадцать второго сентября. Место рождения: Дижон, Франция. Отец: Драко Люциус Малфой. Мать: Пэнси Паркинсон Д’Августино. Опекуны: Драко Люциус Малфой и Гермиона Грейнджер Малфой. Родственники по отцовской линии…

— Да, спасибо, — перебил ее Драко. — Я думал, мы должны делать вид, будто вас здесь нет.

Она смущенно подняла взгляд на Драко:

— Пожалуйста, продолжайте. Меня здесь нет.

«Хотел бы я, чтобы это было правдой».

— Эм, Зейн, солнышко, почему бы тебе не рассказать папочке, чем ты занимался в школе, — предложила Гермиона, в надежде придать разговору непринужденность.

— Я уже ему рассказал, — ответил мальчик. — Я ему рассказал, что мы учили наши имена сегодня, потом я спросил его, почему родители Вольфа спят в одной постели, а…

— Ой! — вдруг закричал Драко, привлекая внимание всего ресторана к их столику.

Бедная Ронда подпрыгнула на месте так, будто сидела на бомбе; очки слетели с ее лица, и она быстро моргала.

— Все хорошо, мистер Малфой?

Драко приложил руку к груди:

— Прошу прощения. У меня просто, это… мозоль на руке. Пренеприятнейшая вещь. У меня всегда мозоли на руках от того, что я много пишу, и… эм, от спортзала.

Гермиона подняла бровь.

«Если уж врешь, то хоть ври правдоподобно, ты, Дарвин».

Он пожал плечами, не отрывая взгляд от робота Ронды. Та залилась румянцем и склонила голову:

— Звучит ужасно… Но, да, по вам видно, что вы занимаетесь спортом.

Драко и Гермиона ошарашенно посмотрели друг на друга. На лице Драко появилась самодовольная улыбка; что насчет Гермионы, то ей казалось, что его эго уже достаточно удовлетворено. Еще не хватало, чтобы эта наивная ДМП запала на Драко. Это будет вишенкой на их гребанном торте.

— У тебя бо-бо, папочка? — спросил Зейн, обеспокоенно глядя на отца.

— Совсем чуть-чуть, Зи. Ничего страшного. Уже все прошло, — уверил его Драко.

— Хорошо. Мамочка должна поцеловать бо-бо, как она делает мне, — посоветовал малыш. — Тогда у тебя больше ничего не заболит!

«Надо купить хороший клей, чтобы эти губы не разлипались».

Гермиона одарила его самой соблазнительной улыбкой, которую смогла выдавить:

— Как я могла забыть поцеловать твою бо-бо, дорогой.

«Если ты продолжишь так говорить, то бо-бо будет уже у тебя».

Она мягко взяла его ладонь и поднесла к своим губам. Нежно поцеловав «бо-бо», она подмигнула своему мужу.

— Так лучше?

«Кажется, бо-бо уже у меня в штанах. Черт, ты в полном людей ресторане, твой сын сидит в двух метрах от тебя, а ты кайфуешь от прикосновений твоей лже-жены! Соберись, тряпка!»

— Гораздо, — выдавил он сквозь сжатые зубы.

— У меня есть динозавр по имени Рози. Однажды он вырастет и съест всех толстых теть на планете, — поделился своими планами Зейн с ошарашенной Рондой. — Эта старая леди мне не нравилась, поэтому Рози съест ее первой, а потом выкакает обратно.

Гермиона и Драко в ужасе закрыли глаза. Они практически синхронно поднесли руку ко рту, чтобы скрыть рвущийся наружу смех.

— Зейн, сынок, это некрасиво. Так за столом говорить не следует, а еще не следует так говорить в присутствии дам. Понятно? — сказал Драко, его глаза слезились от его стараний скрыть веселье.

— Ладно, — покорно ответил малыш. — Вы будете меня бить?

— Вы бьете ребенка? — тут же нарушила свое молчание Ронда.

«Я думал, мы должны делать вид, будто тебя нет, идиотка».

— Да, — одновременно ответили они.

Увидев, как интенсивно она начала писать что-то в своем блокноте, Гермиона глубоко вздохнула:

— Мисс Уэстин, у вас есть дети?

Ронда удивленно подняла глаза и покачала головой.

— А есть ли у вас сертификат о заботе о детях и детском развитии?

И опять, ДМП лишь покачала головой.

— Тогда я вас прошу, запишите, что ни я, ни мой муж никогда не били своего сына, кроме как по попе. За серьезные проступки мы его легонько шлепаем, поэтому это не причиняет ему никакой физической боли. Понимаете?

Ронда кивнула и быстро записала что-то в блокнот.

— Меня здесь нет, забыли?

— Гермиона, дорогая, ты уже закончила со своим ужином? — Драко спас ДМП от неминуемой смерти. — Зейн уже засыпает на ходу, да и нам завтра с утра рано вставать.

— Пойдем, Зейн, — сказала она, вставая. — Пора идти. Ты не забыл подарок от дяди Фреда?

Зейн помотал головой и, спрыгнув со стула, подбежал к Гермионе и схватил ее за руку.

— Пока, Ранчо, — сказал он Ронде.

— Я просто с ног валюсь, — сказала Гермиона, решив на этот не поправлять Зейна. — Пойдемте скорее, пока тебе не пришлось нести меня на руках, Драко.

— Дорогая, я бы с радостью тебя понес, будь ты даже не настолько усталой, — громко произнес Драко «несуществующей» ДМП.

— Мистер и миссис Малфой! — сказала Ронда, поднимаясь со стула.

— Ты что-то слышала, любимая? — спросил Драко.

— Нет, ничего, — ответила Гермиона, направляясь к выходу.

— Ладно, ладно. Можете уже прекращать, — отчаянно воскликнула Ронда, дрожа, как листок на холодном ветру. — Я позвоню вам на следующей неделе перед проверкой.

— До свидания, мисс Уэстин. Спокойной вам ночи, — сказал Драко, приобняв свою жену за плечи.

Как только они вышли на улицу, оба глубоко вздохнули, а затем повернулись друг к другу и рассмеялись.

— Что-то мне подсказывает, что мы повеселимся с этой Рондой а-ля мисс Невидимка, — кое-как выдавил он в перерыве между приступами смеха.

— Еще бы, — отдышавшись, ответила Гермиона. — Знаешь, теперь, когда мы перешли от глубокой ненависти к взаимной неприязни, я думаю, мы можем объединиться и свести ее с ума нашей любовью.

— У нее был такой вид, будто она смотрит видео для взрослых, когда ты поцеловала мою руку. Не думаю, что она когда-либо была в серьезных отношениях, — низким голосом произнес Драко, чтобы Зейн их не услышал. — Думаю, мы сможем добить ее.

— Начнем с малого, например, оставим какую-нибудь записочку на кофейном столике перед ее приходом…

— Следующие пять месяцев обещают быть веселыми, — улыбнулся Драко. — Если только Зейн будет держать свой рот на замке, а не то будет интересно не только нам, но и ДМП.

— Ох, Зейн просто не перестает меня удивлять, — вздохнула она.

— Чего вы там шепчетесь? — спросил Зейн, когда они вошли в квартиру. — У вас от меня секреты?

— Нет, Зи. Хочешь знать, о чем мы говорили? — спросил Драко.

— Да!

— Мы говорили о том, какой ты у нас хороший мальчик, что помогаешь мамочке по хозяйству, и поэтому мы тебе разрешаем лечь спать на час позже.

Восторженные крики Зейна, казалось, подняли на уши весь дом.

* * *

Лежа в постели этой ночью, Гермиона прислушивалась к глубокому дыханию Драко, лежавшего в паре метров от нее.

Их отношения стремительно набирали обороты. Они оба признали тот факт, что их чувства друг к другу изменились… Но это было меньшей из проблем.

Он начинал ей нравиться.

И, она уверена, он тоже что-то к ней испытывал…

Но нет. Они не поддадутся чувствам. Если они это сделают… тогда все будет разрушено. Секс несет только разрушения, а так как их отношения итак кое-как уравновесились, то они не станут рисковать столь хрупким приобретением ради удовольствия.

Закрыв глаза, Гермиона позволила звукам дыхания своего мужа завладеть ее разумом и подсунуть ей картинку Драко после душа.

Она даже не догадывалась, что ее бедный муж сейчас видел во сне довольно интересные картинки, включающие его жену, нежно целующую его руку.

Кто станет их винить за то, что на следующее утро они проснулись злыми, раздраженными, и не в силах взглянуть друг другу в глаза?

Спустя пару дней после ужина в компании ДМП Драко проснулся с самой жуткой головной болью, которая у него когда-либо была. Голова буквально раскалывалась, всё тело ломило, сводило живот, а кончики пальцев будто бы всю ночь были погружены в ледяную воду.

Что это еще за черт?

Свет, прорезающийся сквозь закрытые шторы, был пыткой для глаз, поэтому Драко не придумал ничего лучше, кроме как залезть с головой под одеяло; его тело отдавалось болью от каждого совершаемого им движения. Слава Мерлину, сегодня суббота, и ему не надо вставать спозаранку и идти на работу... Но его жена и ребенок никуда от него не денутся. А жаль.

— Ты собираешься вставать сегодня? — голос Гермионы прозвучал глухо, плотное одеяло поглощало звуки. — Уже почти полдень.

Полдень?!

— Уходи, — прохрипел Драко.

Говорить, как оказалось, было не очень хорошей идеей: сама попытка сказать что-либо вызывала заходящийся кашель.

— С тобой все в порядке? — спросила Гермиона.

Конечно же, все в порядке. Я всегда кашляю как туберкулезник по утрам.

Он покашлял в ответ, держа руками гудящую голову, когда его темное убежище вдруг исчезло, и на замену ему появилось обеспокоенное лицо Гермионы.

— У тебя очень нехороший кашель...

Свет! Он убивает!

— Да и выглядишь ты еще более бледным, чем обычно, — пробормотала она.

Он попытался посмотреть на нее, но попытка не увенчалась успехом. Вместо этого он прижал колени к груди и попытался мысленно призвать одеяло обратно. Он так слаб... И все тело болит!

Драко почувствовал теплую руку на своем лбу, но сил не хватало даже оттолкнуть ее... Её прикосновение было таким мягким, нежным, и успокаивало его боль.

— Мерлин, ты весь горишь, — встревоженно произнесла Гермиона, приложив руку к его щеке. — Никуда не уходи, я принесу свою палочку.

Никуда не уходи? Да я даже до туалета не доберусь в этом состоянии.

Как только Гермиона вернулась и укрыла его одеялом, Драко осознал, что все это время он дрожал. Она направила на него свою палочку и приступила к мини-медосмотру.

— Сорок градусов! Да у тебя простуда, Драко, — вздохнула она, снова приложив руку к его лицу.

— Т-так холодно, — стуча зубами, произнес он.

— Ох, бедняжка, — мягко сказала Гермиона, не убирая своей теплой руки от его лица. — Наверное, у тебя грипп. Что-нибудь еще, помимо головы, болит?

Он кивнул и снова закашлялся.

— Да, это точно грипп.

— Папочка! Почему ты все еще спишь? — раздался в комнате голос Зейна.

Драко застонал и снова спрятался с головой под одеяло.

— Зейн, солнышко, иди обратно в гостиную. Папочка заболел, и ты можешь заразиться, если будешь находиться рядом с ним.

— О, нет! — произнес он с серьезным лицом. — Папочка заболел? Ему надо идти к лекарю, он даст ему лекарства, и тогда папа поправится!

— Спасибо, Зейн. Это очень хорошая идея. А теперь беги скорее в гостиную, я через минуту подойду.

Дважды повторять не пришлось, и уже спустя пару секунд шаги Зейна затихли, и Драко слегка приподнял одеяло и приоткрыл глаза:

— Он ушел?

Гермиона кивнула и отскочила, когда Драко резким движением отбросил одеяло и побежал в ванну. Она услышала довольно неприятные звуки, исходящие из-за закрытой двери, и немедля вошла внутрь.

К счастью, Драко успел добежать до туалета и теперь лежал возле него, тяжело дыша и одной рукой держась за живот. Она быстрым шагом подошла к раковине, схватила маленькое полотенце, промокнула его в холодной воде и затем присела на колени возле своего больного мужа, осторожно протирая его лицо.

— Больше не тошнит?

Он слабо покачал головой, и, не открывая глаз, прислонился лбом к ее теплой руке.

— Т-так хол-лодно, — повторил он.

— Я знаю, Драко, — пробормотала она, с жалостью глядя на него. — Пойдем обратно в постель.

Он позволил ей помочь ему подняться с пола, в душе злясь на свою слабость. Достигнув кровати, он тут же обрушился на нее и накинул на себя одеяло.

— Это один из симптомов гриппа, — объяснила ему Гермиона. — Я сейчас свяжусь с твоими родителями и попрошу их присмотреть за Зейном сегодня, потому что, если он заразится, я не справлюсь сразу с двумя больными Малфоями.

— А т-ты не з-заразиш-шься? — спросил Драко, с удивлением отметив про себя, что его мозг все еще соображает, несмотря на боль.

— Я поставила прививку от гриппа еще до нашей свадьбы, так что мне это не грозит. Сейчас я дам тебе жаропонижающее и, если найду, что-нибудь от боли.

— Отв-веди Зейна… К род-дителям, — задыхаясь, с трудом произнес Драко. — Лекарства п-потом.

— Оставайся в постели, — приказала она. — Сначала я помогу тебе переодеться в другую футболку, а потом я хочу, чтобы ты лежал под одеялом, пока я не приду. Я поставлю таз возле кровати на случай, если тебе опять станет плохо.

Он пробормотал что-то ей в ответ.

Это могло быть проклятие, а могла быть и благодарность — сложно было разобрать.

Гермиона помогла Драко надеть другую футболку, не переставая тревожиться за его невероятно горячее, все еще дрожащее тело. Она тщательно укрыла его одеялом и сверху накинула шерстяной плед с дивана в гостиной комнате.

Когда она уходила, Драко дремал, по лицу его текла струйка холодного пота и зубы стучали, не переставая.

Она нашла Зейна, сидящего в кресле в гостиной; весь его вид выражал беспокойство об отце. Как только он увидел Гермиону, он тут же спрыгнул с кресла и подбежал к ней, обняв ее за ноги:

— Папочка умирает?

— Нет, солнышко, он просто сильно заболел, — успокаивающе произнесла она, присаживаясь рядом с мальчиком на колени. — Поэтому сегодня ты будешь ночевать у Бабы и Деды, чтобы ты не заразился.

— Папочка останется один?!

— Нет, я останусь с ним и прослежу, чтобы он выпил все лекарства.

— Обещаешь? — спросил Зейн, глядя на нее глазами, полными слез.

— Конечно, обещаю, — улыбнулась Гермиона и погладила его по голове. — А теперь ты мне пообещай, что будешь хорошо себя вести в гостях и не будешь мешать Бабе и Деде.

— Хорошо. А Баба разрешает мне спать в комнате Папочки, в которой он спал, когда был, как я! — рассказал ей Зейн, пока они шли к камину.

Гермиона бросила внутрь немного летучего пороха и громко произнесла имя Нарциссы.

— Гермиона, дорогая! — улыбающееся лицо Нарциссы появилось среди зеленого пламени. — Прошло, мне кажется, сто лет с тех пор, как мы последний раз виделись.

Гермиона подняла бровь:

— Мы общались пару дней назад.

— Сто лет! — засмеялась Нарцисса.

— Согласна, — уступчиво произнесла Гермиона. — Но, боюсь, спокойного разговора не получится. Вы не против, если мы отправим к вам Зейна с ночевкой сегодня? Драко очень сильно заболел, и я не хочу, чтобы Зейн от него заразился.

— Ох, бедный мой мальчик, — пробормотала Нарцисса, ее красивое лицо помрачнело. — Конечно же, мы присмотрим за Зейном. Может, мне стоит отправить сову нашему семейному лекарю?

— Это было бы замечательно. Я все ломала голову, каким образом мне доставить Драко в клинику Святого Мунго, он даже пошевелиться не может.

— Я сейчас же отправлю сову. Я скажу Люциусу, чтобы он забрал Зейна. Ты останешься с Драко?

Гермиона кивнула.

Нарцисса улыбнулась:

— Спасибо, Гермиона. Ты совсем не обязана делать это, ведь это не входит в твои прямые обязанности. Если что, я могу сама к вам прийти и…

— Нет, все в порядке, — спешно перебила ее Гермиона. — Я пригляжу за ним, тем более, я уже пообещала Зейну, — добавила она, пожав плечами. Она по природе была сострадательным человеком, но она никогда не предполагала, что это чувство в ней вызовет Драко Малфой.

— Спасибо еще раз, дорогая, — сказала Нарцисса, с легкой улыбкой изучая свою невестку. — Уверена, что справишься?

— Я готова к любым ситуациям, связанным с болезнью детей. Не думаю, что болезнь Драко чем-то отличается, хотя, конечно, он раздражает меня и будучи вполне здоровым, но это может усилиться с гриппом… Но на всё есть заглушающее заклинание.

Нарцисса засмеялась, черкая на бумажке записку семейному врачу.

— По правде говоря, он был довольно неплохим пациентом в детстве. Ни капельки не сопротивлялся, когда ему приходилось пить самые отвратительные зелья, и никогда не плакал, когда ему ставили уколы. Думаю, это потому, что он больше боялся показать свою слабость перед отцом — это бы расстроило его, но я всегда ему говорила, что у каждого человека есть свои слабости, и в этом нет ничего постыдного. Что-то я заболталась! Приготовь Зейна, скоро за ним прибудет Люциус. До встречи!

Гермиона попрощалась и прервала каминную связь. Она повернулась к Зейну, на удивление смирно сидящему на диване:

— Скоро за тобой придет Деда.

— Ты позаботишься о папочке, да? — спросил он еще раз.

— Да, — успокоила она его и направилась к двери, услышав стук в дверь. — Хватай Рози и беги скорей, ты знаешь, Деда не любит ждать.

Зейн побежал на поиски динозавра, а Гермиона открыла дверь и улыбнулась Люциусу, аппарировавшему по просьбе Нарциссы. Он одарил ее фальшивой улыбкой; она же, в свою очередь, ответила улыбкой максимально искренней, чтобы сбить его с толку.

— Здравствуй, Люциус. Пожалуйста, проходи, — сказала она, жестом приглашая его внутрь.

Он слегка поклонился и вошел в комнату, его мантия красиво разлеталась при ходьбе.

— Где Зейн?

— Он ищет своего динозавра, — ответила Гермиона. — Как вы поживаете?

Он удивленно посмотрел на нее, но черты его лица застыли в привычном безразличии.

— Вполне неплохо, спасибо. А вы?

— Замечательно. Замужняя жизнь — это так чудесно, — выдала она, сдерживая смех от выражения лица Люциуса. — Я вам все еще не нравлюсь?

— Мне никто не нравится, — ответил он. — Не думайте, что вы особенная.

Она улыбнулась и поняла, что ей потихоньку удается пробивать его скорлупу.

— Деда! — закричал Зейн, врываясь в комнату с Рози в руках. — Папочка заболел, поэтому я сегодня буду ночевать у вас.

— Я знаю. У твоей бабушки есть кое-какая идея, чем нам всем вместе заняться. Поэтому, если ты будешь вести себя хорошо, ты получишь свой сюрприз, — сказал Люциус, протягивая руку малышу. — Попрощайся со своей мачехой.

Мачехой? Почему все так называют мою мамочку? Деда такой глупый.

— Пока, мамочка! Помни, ты должна заботиться о папочке, чтобы он поправился!

Гермиона уверила его, должно быть, в десятый раз, что она выполнит свое обещание, и затем поцеловала его на прощание. Закрыв за ними дверь, она вернулась в спальню и обнаружила, что гора из одеял, которыми она укрыла Драко, не изменила своего положения.

— Драко? — тихо сказала она, сомневаясь, спит он или нет.

— М?

— Ты не спишь?

— Нет… Все болит, — ответил он сквозь преграду из одеял.

Её сердце разрывалось от жалости, когда она подошла к кровати и стянула одеяла, чтобы увидеть его лицо. Прислонив руку к его щеке, она встревоженно отметила, что жар только усилился.

— Да ты просто горишь, — пробормотала она, с беспокойством оглядывая румянец на его лице. — Твоя мама отправила сову вашему семейному лекарю, так что, думаю, он скоро будет здесь.

Драко слабо кивнул и прижался к её руке. Гермиона просто не могла заставить себя оторвать свою руку, поэтому она присела рядом с ним на край кровати и слегка погладила его по голове.

Он казался таким уязвимым. Материнский инстинкт Гермионы подсказывал ей, что не мешало бы укрыть его посильнее и согреть своим теплом… Но ее мозг предупреждал, что ее чувства начинали предавать ее. Она уже была на той грани, когда начинаешь испытывать нейтральные чувства к человеку, которого совсем недавно ненавидела. Второй по счету платеж только-только поступил на ее счет, а она уже теряла разум.

Стук в дверь вырвал ее из раздумий, и она поднялась и вдруг почувствовала, что Драко сжал ее запястье, не желая отпускать. Он смотрел на нее самым беззащитным взглядом, который только можно себе представить.

— Куда ты? — прошептал он.

— Я хочу открыть дверь лекарю. Я скоро вернусь, — сказал Гермиона.

Его грипп, видимо, вызвал у него слабоумие, потому что следующее, что он сказал, было:

— Обещаешь?

В данную секунду Драко был так похож на Зейна, что Гермиона в шоке уставилась на него, на несколько секунд помедлив с ответом:

— Да, я обещаю, я сейчас вернусь.

Гермиона быстро покинула комнату, потирая запястье, которое только что сжимал Драко. Она открыла дверь и обнаружила за ней колдмедика.

— Миссис Малфой, лекарь Клэрдон к вашим услугам, — представился он.

— Приятно познакомиться, — с улыбкой ответила она. — Пожалуйста, проходите. Зовите меня Гермиона.

— Нарцисса сказала, что у Драко грипп, — произнес он, направляясь в сторону спальни, откуда как раз доносился ужасный кашель Драко.

— Да… У него температура сорок градусов, все тело болит, вдобавок ко всему у него тошнота и довольно сильный кашель.

Мистер Клэрдон кивнул:

— Да, очень похоже на грипп. Если вы не возражаете, я удостоверюсь в этом с помощью моей волшебной палочки, это не займет много времени.

Когда они вошли в спальню, Гермиона быстрым шагом пересекла комнату и разбудила Драко, так как тот успел уснуть за те пару минут, которые ее не было.

— Драко, лекарь здесь.

— Я не хочу в школу… — пробормотал он.

— Кажется, у него небольшое помутнение рассудка, — растерянно произнесла она.

— Ничего страшного, это вполне нормальная реакция. Не обязательно его будить, я и так установлю диагноз, — мягко произнес мистер Клэрдон. Он направил кончик своей золотой палочки на Драко и кивнул, когда над ним появилось легкое свечение.

— Вы правы, миссис Малфой, у него грипп. Не думаю, что болезнь будет мучать его долгое время, в любом случае, через сутки ему будет уже гораздо легче. Я настаиваю, чтобы вы дали ему жаропонижающее зелье и анальгетик, — сказал он, вытаскивая бутыльки из своей сумки. — Следите, чтобы он всегда оставался в тепле и, как только жар начнет спадать, не позволяйте ему много находиться в прохладе, даже если он сам этого захочет. Можете использовать холодный компресс, если ему будет уж нестерпимо жарко, и, естественно, давайте ему побольше жидкости.

Гермиона кивнула, запоминая все, что сказал лекарь.

— Что-нибудь еще?

— Нет, думаю, это все, — отвел мистер Клэрдон. — Вероятность, что состояние мистера Малфой ухудшится, невелика. Но если его состояние не изменится или станет еще хуже, немедленно сообщите мне.

Гермиона кивнула, какое-то странное чувство одолело ее при мысли, что Драко может стать еще хуже. Но лекарь уверял, что в его случае нет ничего серьезного.

— Спасибо большое, мистер Клэрдон. Я буду держать вас в курсе, — сказала она, направляясь в сторону двери. Напоследок лекарь дал ей зелья, которые она должна давать Драко, и оставил свои контакты на случай, если она не сможет связаться с ним с помощью совы.

Как только он ушел, Гермиона отправилась на кухню и составила на поднос стакан воды, апельсиновый сок в коробке и пару фруктов для себя, так как она понимала, что ей не выдастся шанс нормально поесть. На пути в спальню Гермиона терзалась мыслью, что, возможно, совершила ошибку, оставшись здесь с Драко, позволив состраданию завладеть ее разумом.

Не бери в голову, Гермиона. Он так и остался высокомерным сопляком…

Вспомни, еще вчера он поделился, что ему не нравится, как ты заправляешь постель, хотя сам он никогда этого не делает.

Но… Сейчас он лежит там, мучается от дрожи и жара одновременно, страдает от гриппа и полностью зависит от тебя…

Не надо жалеть его! Прекрати! Если у тебя сердце щемит при мысли о бедненьком Драко, ты знаешь, к чему это может привести — к тому, чего вы оба не хотите!

Но как я могу не жалеть его? Он там больной, лежит в кровати, и…

…И в скором времени он вернется в свое обычное состояние эгоиста.

Ладно, тогда я просто не буду показывать свои эмоции, и ничего плохого не случится.

Вот так-то! Не позволяй ему сломать тебя. Мужчины — хитрые создания. Они — более слабый пол, в каком-то смысле…

Гермиона встряхнула головой, отгоняя навязчивые мысли. Наверное, она сошла с ума, разговаривает сама с собой… спорит со своими внутренними голосами.

Тихонько приоткрыв дверь и заглянув в комнату, она увидела Драко, спящего под горой одеял. Она подошла к кровати и с удивлением обнаружила, что он лежит на спине с открытыми глазами и смотрит в никуда.

— Ты обещала, что вернешься, — сказал он слабым голосом.

— Я сходила на кухню за водой и соком для тебя, — сказала она, поставив поднос с напитками и лекарствами на столик у кровати. — Лекарь сказал, что у тебя грипп.

— Мистер Клэрдон приходил? — спросил он, натягивая одеяло поближе к голове.

— Да, и он сказал, что ты скоро поправишься. А для этого надо выпить лекарства.

Драко кивнул и попытался сесть на кровати, скривившись от предложенной Гермионой помощи.

— Что-то болит?

— Все, — сказал он. — Я как будто выпал с самолета.

Она слегка улыбнулась и протянула ему зелья:

— Прими это, а потом ложись и отдыхай. Ты не встанешь с постели, пока грипп хоть немного не спадет.

С ее помощью Драко опустошил бутыльки с лекарственными снадобьями и жадно запил их стаканом воды. После этого он медленно лег обратно и почувствовал, как Гермиона прикоснулась к его лбу.

— Лекарства подействуют не сразу.

Он кивнул, не открывая глаз.

— Ты останешься?

Черт… Ну как я могу сказать нет?

— Да, останусь. Только засыпай.

— Какого черта так холодно? — пробормотал он.

— Я могу применить согревающее заклинание, но только когда у тебя спадет жар. Пока что будь под одеялами.

Как только Гермиона собралась вставать, Драко высунул руку из-под одеяла и схватил ее за запястье:

— Пожалуйста… Останься. Я не люблю холод… Это так похоже на… На… — он растерянно хлопал глазами.

— На что? — спросила она.

— На подземелья… Слизерина, — выдохнул он.

Она не знала, что на это ответить. Она была в полном замешательстве.

— Что мне сделать?

— Просто не уходи, — пробормотал он, засыпая.

Устало вздохнув, она поняла, что он хочет, чтобы она легла рядом с ним в кровать; человеческое тепло облегчает боль, это известный факт. Ее мама часто говорила, что прикосновение матери гораздо лучше любого лекарства. Ну, в этом случае, прикосновение притворной жены. Признав поражение, она легла в постель и испуганно вздрогнула, когда его рука легла на ее плечо.

— Легче?

Он слабо кивнул, а уже через пару секунд его дыхание замедлилось и перешло в более спокойный темп, его рука все еще покоилась на ее плече. Гермиона лежала, уставившись в потолок, ощущая близость его сильного тела. От него исходил невероятный жар, и она чувствовала, что его ладонь уже запотела от прикосновения к ней.

Почему она так быстро сдалась? Почему она всегда должна поступать благородно?

И почему он такой беспомощный? В таком состоянии он разрушал стену, которую она старается возвести между ним и своими чувствами. Черт. Или, как сказал бы Зейн: «Черточки».

Вот уж действительно, черточки.

* * *

Что за адское пекло? Господь всемогущий, почему на мне сотня гребаных покрывал?!

Драко сонно открыл глаза, его голова все еще немного побаливала, и ему было нестерпимо жарко. Его футболка и штаны буквально прилипли к телу, и, намереваясь скинуть с себя этот вулканический груз, он вдруг замер, поняв, что лежит не один.

Гермиона спала рядом, лицом к нему, и его рука лежит у нее на плече.

Что за чертовщина?!

Он аккуратно вылез из-под одеял, изо всех сил стараясь не разбудить спящую рядом с ним девушку. Когда вообще в его кровати последний раз была девушка?

Он бросил взгляд на столик и обнаружил там лекарства. Он не мог ничего вспомнить; сны во время болезни затуманили его разум, и он уже не мог вспомнить, что было сном, а что реальностью.

Он вспомнил, как его тошнило… Помнил, что ему было холодно… Но все, что было потом, он видел словно сквозь туман. Каким образом Гермиона очутилась рядом с ним в кровати? И, что самое главное, каким образом она оказалась так близко к нему?

Чувствуя, что вот-вот закашляет, Драко отвернулся и попытался подавить приступ. Вышло как раз наоборот, его кашель прозвучал выстрелом в тишине. Гермиона проснулась и резко вскочила, чуть не снеся его с ног.

— Ой, извини, — сказала она хриплым ото сна голосом. — Как ты? Как себя чувствуешь?

Он поднял руку, чтобы она сбавила обороты, хотя бы пока он не прокашляется. Он потер глаза и посмотрел на жену, сидящую рядом с ним на кровати; она обеспокоенно следила за каждым его движением.

— Не бойся, не помру.

— Как ты себя чувствуешь?

— Жарковато, — слегка улыбнулся он. — Да нормально, голова только немного болит, но я уже хотя бы не дрожу.

Она пододвинулась к нему и потрогала его лоб и щеки.

— Да, ты уже не горишь, но все равно ты еще горячий.

— Где Зейн? — спросил Драко, переводя тему.

— Он у твоих родителей с ночевкой.

— Ага, понятно. А почему ты спала в моей постели?

Гермиона замерла и резко вскинула подбородок:

— Потому что ты замерз и не давал мне уйти.

В ответ Драко недоверчиво поднял брови, но ничего не сказал.

Больше нельзя болеть. В следующий раз это может закончиться чем-то гораздо менее невинным.

— Спасибо тебе. За все, — буркнул он.

— Тебе нужно принять лекарства, а потом, я думаю, приготовлю на ужин суп, — сказала Гермиона, быстро встав с кровати и направившись на кухню, оставляя его одного в комнате.

Драко лег обратно на постель и провел ладонью по волосам. Его руки снова начинали болеть, а головная боль так же нарастала, словно извиняясь за передышку.

Но ничего из этого не имело значения, так как думал он совершенно о другом. Гермиона заботилась о нем, в то время как она могла просто уйти и оставить его одного справляться с болезнью. Он уже взрослый мужчина, в конце концов, он болел уже много раз, когда некому было за ним ухаживать… Но она осталась и помогала ему, согревала, убиралась за ним после того жуткого случая в ванной.

Драко взвыл и резко повернулся на другой бок, тут же пожалев о столь быстром действии. Простыни все еще пахли ей… Нужно срочно их постирать, иначе он больше не сможет здесь спать.

Она проникала ему под кожу… Сквозь его эмоциональные барьеры. Она проявляла к нему заботу и сострадание, и он все проглатывал как какой-то побитый щенок. Ему нужно потрудиться и держать ее на расстоянии, чтобы он, не дай Мерлин, не начал испытывать к ней чувств, больших, чем того требует положение поддельного мужа. У них должны быть только деловые отношения, и, он уверен, что они оба прекрасно понимают, что настоящие отношения между ними вряд ли сложились бы хорошо.

К сожалению, вскоре случится событие, которое сломает их обоих… В Малфой-Мэноре скоро будет проводится Ежегодный Весенний Бал Нарциссы, и у ее сына с невесткой нет другого выхода, кроме как присутствовать на нем.

Вот только они не знают, что этот бал безвозвратно изменит их отношение друг к другу.

Гермиона стояла на балконе, уперев локти в металлическое ограждение, и смотрела на проезжающие мимо машины. Ветер слегка обдувал ее лицо, сдувая прядки волос за плечи. Это был чудесный и, признаться, довольно удачный день. Все ее ученики сегодня справились с чтением алфавита, включая самую сложную часть: «Л-М-Н-О-П». Уже прошло пару дней с тех пор, как Драко оправился от болезни и снова стал собой.

Они уже два месяца состояли в браке, и, хоть и научились относиться более лояльно друг к другу, чем раньше, их небольшие ссоры и споры уже наскучили и стали немного раздражать. Гермиона знала, что Драко старается изо всех сил держать себя в руках, но она замечала, что что-то его постоянно нервирует; может, работа, или воспитание сына… или их брак.

Буквально этим утром они разругались из-за пустяка. Это было настолько тривиально, что она даже не помнила точно, что послужило причиной их ссоры. Хоть и спорили они уже не так часто, их беспокойство из-за предстоящей инспекции ДМП не уменьшалось. Прошла неделя с памятного ужина с Рондой, и она могла вновь появиться на пороге в любой момент.

Вздохнув, Гермиона выпрямилась и улыбнулась, услышав голос Зейна из гостиной. Он хвастался перед динозавром Рози, что прочитал алфавит быстрее всех в классе. Она не могла сдержать прилив гордости, нахлынувший после его слов. Иногда по ночам она не могла заснуть из-за того, что ее привязанность к малышу росла с каждым днем.

Все было просто… Она любила Зейна так, как будто он был её родным сыном. Его было так просто полюбить; его нежная, открытая и доверчивая душа могла растопить сердце даже самого холодного человека.

Гермиона немного завидовала Драко, ведь Зейн останется с ним навсегда. Спустя четыре месяца она уже не сможет относиться к нему как к сыну; он будет просто учеником…. Это будут самые сложные дни за всю ее преподавательскую деятельность. Она молилась и всем сердцем надеялась, что Зейн перенесет их разрыв не так тяжело. Но, по крайней мере, она будет видеть его в школе.

Его детский голос неожиданно раздался за ее спиной:

— А можно мне машину? — спросил он, разглядывая с балкона проезжающие мимо автомобили.

— Ты еще слишком маленький, чтобы водить машину, солнышко, — сказала Гермиона, присев, чтобы вместе с Зейном смотреть на улицу сквозь металлическое ограждение балкона.

— И поэтому я не могу летать на метле? — спросил он, глядя на мамочку.

— Именно, — кивнула она. — А где ты потерял Рози?

— Он разговаривает по телефону, — ответил Зейн. — Я нажал кнопки, и теперь Рози говорит с кем-то.

Гермиона быстро схватила Зейна за руку и направилась в гостиную, где обнаружила пластикового динозавра, спокойно лежащего на телефонном аппарате. Она подняла трубку, приложила ее к уху и облегченно выдохнула, услышав на том конце провода короткие гудки.

Гермиона положила трубку и протянула Зейну Рози:

— Ты знаешь, что тебе нельзя играть с телефоном. Это не игрушка.

Он хмуро посмотрел на нее, прижимая динозавра к груди:

— Я больше не буду.

— Ты просто так это сказал, или правда не будешь? — строго спросила она.

— Я сказал, что больше не буду его трогать.

— Мне не нравится ваш тон, молодой человек, — отчитала его Гермиона, скрестив руки на груди и игнорируя внутренний голос, который говорил ей, что она начинает вести себя, как миссис Макгонагалл.

— Мамочка, я же уже сказал, что я больше не буду играть с телефоном, а ты опять повторяешь мне, чтобы я с ним не играл! — объяснил он. — Ты постоянно говоришь мне, чтобы я с ним не играл!

— Ты слышишь, насколько громко ты сейчас говоришь? — спросила она. — Ты что, кричишь на меня?

— Нет! — сказал он, притопнув ногой и, прищурившись, посмотрел на нее.

— Не знаю, что случилось с твоим настроением, но я бы хотела, чтобы ты успокоился поскорее, — предупредила она его строгим голосом.

— У меня хорошее настроение! — закричал Зейн. — Не надо со мной так разговаривать!

— Да что с тобой случилось? — спросила она. И тут до нее дошло. Он пропустил дневной сон, решив вместо этого поиграть. — Как только твой папа вернется домой, ты поужинаешь и ляжешь спать. Ты ведешь себя, как плохой мальчик.

— Нет! Я не хочу спать! — снова закричал он.

— Очень жаль, — пожала плечами Гермиона, — потому что ты отправишься в кровать сразу же, как только доешь свой ужин. Я не потерплю такого твоего поведения.

— Ты — глупая мамочка! — выкрикнул Зейн в тот самый момент, когда Драко зашел в квартиру.

— Ух ты, и что это тут происходит? — спросил Драко, скинув пальто и вешая его на плечики. — Что ты только что сказал?

— Она глупая мамочка! — сказал Зейн, его глаза наполнены слезами, нижняя губа дрожит; он теряет контроль. — Я не хочу идти спать, а она сказала, что у меня плохое настроение, и что я пойду спать сразу же после того, как закончу ужин, и… и я не хочу! — сказал он и обвинительно посмотрел на Гермиону.

Драко приподнял одну бровь и подошел к сыну.

— Я надеюсь, ты получил наказание за свое поведение.

— Нет! Я не хочу наказание, и я не хочу спать! — кричал он, снова топая ногой. — Я хочу… Я хочу к Бабе!

— Во-первых, ты сию же секунду извинишься перед своей мамой за то, что назвал ее глупой и что так отвратительно вел себя. Во-вторых, ты получишь по попе и отправишься спать без ужина. А в-третьих, с этой минуты, и пока я не скажу, ты наказан: никакого телевизора, никаких походов в гости к Вольфу и, естественно, никаких игрушек.

— Ты тоже глупый, папочка!

Гермиона и глазом моргнуть не успела, как Драко схватил Зейна, отнес его в детскую комнату, откуда до нее донесся звук, безошибочно, шлепка. А затем еще один… И еще. Она слышала, как малыш заплакал, и затем Драко появился из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Он ничего ей не сказал, быстрым шагом прошел мимо и снова захлопнул за собой дверь, только теперь уже в свою комнату.

Устало вздохнув, она пошла на кухню и начала подготовку к ужину. Спустя минуту пришел Драко; он был уже в домашней одежде, и его лицо не выражало ничего, кроме плохо скрываемого недовольства.

Гермиона молча накрыла на стол и села напротив него. Она ела, но не чувствовала никакого удовольствия от пищи. Наконец тишина ей надоела и она решила озвучить мучавшие ее мысли:

— Обязательно надо было так грубо? — тихо сказала она.

Он ее проигнорировал, но его губы сжались.

— Я не думаю, что стоило так сильно его наказывать. Он вредничал из-за того, что не спал днем, и, да, я согласна, он заслужил какое-то наказание… Но не такое суровое.

— Не лезь.

— Нет, — просто ответила она. — Поверь, я знаю толк в воспитании детей.

Он отложил вилку и посмотрел на нее испепеляющим взглядом:

— Он вел себя, как маленький вредный негодник, а я этого не потерплю. Он вполне заслужил свое наказание, и я не хочу, чтобы ты оправдывала его поведение отсутствием сна. Мой сын так себя вести не должен, так что смирись.

Наверное, в сотый раз за сегодняшний вечер, Гермиона вздохнула и пожала плечами:

— Ладно.

— Что, даже спорить не будешь? — усмехнулся он.

— Да что сегодня с вами, Малфои? — воскликнула она. — Я просто не хочу портить себе настроение. У меня был замечательный день, и я не хочу, чтобы ты его испортил.

В этот раз вздохнул Драко:

— Извини… У меня день прошел не так гладко.

— Почему? Что случилось?

Что это? Нормальный разговор? Аллилуйя, появилась надежда, что мы друг друга все-таки не убьем!

— Да так, просто со мной работают одни идиоты, — тихо произнес он. — У нас появились новые сотрудники, которые только-только выпустились из университетов, и нам надо поскорее с ними познакомиться и распределить их между отделами. Некоторые из них просто поразили меня своей медлительностью.

Она слегка улыбнулась:

— Тебе нужно быть терпимее. И не смотри так на меня, я серьезно! Тебе было бы намного проще, если бы ты был внимательнее и терпимее к людям. Я уверена, новички просто нервничали, ведь это их первая работа, да еще и ты ими руководить будешь.

— А что такого, что я их начальник?

— Ты ведь один из лучших магитекторов. Я читала статью о тебе в «Ежедневном Пророке». Поэтому бедные новенькие работники просто не верят своему счастью: работать на Драко Малфоя, надежду современной магитектуры.

— Это пишут в газете? — поразился он.

— А что? Твоему эго это разве не льстит? — поддела она Драко.

— Я даже не знал, что обо мне пишут в газетах. Я никогда не считал себя великим магитектором… Хорошим — да. Но великим? — он покачал головой, бормоча себе под нос.

— Жаль, у меня нет камеры… Хотелось бы навеки запечатлеть эту картину: застенчивый Драко, — засмеялась она. — Пожалуйста, будь таким скромным почаще. Мне это нравится гораздо больше, чем твое чрезмерное высокомерие.

— Не привыкай, — ответил он, не сдержав улыбки. — Ну, теперь мне даже немного жаль, что я был так невнимателен к своим работникам.

— Устыдившийся Драко? Это даже лучше скромного Драко! — веселилась Гермиона.

— Может, хватит раздражать меня?

— Нет, не хватит, милый мой, — улыбнулась она. — Ну что, теперь тебе не кажется, что ты слишком жестко обошелся с Зейном?

— Нет, — Драко был непреклонен. — Мой отец обходился со мной в десять раз строже, и это когда он был в хорошем настроении. Когда он был в плохом… Я не мог сидеть целыми неделями.

— Наверное, ты сам нарывался, — произнесла она. — Ты и сейчас заслуживаешь такого наказания за свои жестокие выходки.

— Мне кажется, я уже староват, чтобы меня шлепали по заднице, — парировал он.

Но если ты будешь это делать…

Она удивленно вскинула брови, и Драко на секунду испугался, что он озвучил свои мысли вслух, однако Гермиона лишь запрокинула голову и засмеялась.

— Ладно. Если ты закончил ужинать, я, пожалуй, помою посуду прежде, чем идти в душ.

— Иди в душ, я сам здесь уберусь, — сказал Драко, поднимаясь из-за стола.

Она благодарно улыбнулась и быстро покинула кухню, пока она не сделала чего-нибудь глупого, например, не обняла его за то, что он такой хороший муж.

Глупо хихикая, она проследовала в ванную и приняла очень холодный душ. Женщины нуждаются в такой встряске так же, как и мужчины, решила Гермиона, втирая шампунь в голову так сильно, что все мысли о Драко вымылились из ее головы.

* * *

В то время, как Гермиона, выйдя из душа, стояла возле зеркала и расчесывала запутанные волосы, Драко вошел в комнату, скинул футболку и обрушился на кровать.

— Ты забыла закрыть дверь на балкон, — сказал он, растянувшись на постели.

— Да? — спросила она, расчесывая адский узел из волос, который, наверное, проще было бы отстричь. — Мне казалось, я закрывала ее.

Он помотал головой и поднялся с постели, направляясь в ванную.

— Мне неспокойно, когда Зейн выходит туда один, поэтому, пожалуйста, впредь не забывай закрывать ее.

— Да, хорошо… — она заплетала волосы в косичку, а затем добавила: — Я обещаю, что никогда-никогда не забуду.

Они часто использовали фразы Зейна в разговоре между собой; чаще всего, когда дразнили друг друга.

Да, только сейчас ты флиртуешь с ним, и ты это знаешь.

— Обещаешь? — Драко выглянул из ванной и широко раскрыл глаза; он был похож на щенка, которого хозяева оставляют в квартире одного, а сами идут развлекаться.

Она засмеялась от сходства отца с сыном и кивнула головой.

Вечер без ссор…

Вот это да.

Вечер флирта…

Жмите кнопку тревоги!

* * *

Гермиона никак не могла понять свой сон. Она что-то готовит на кухне, и кто-то беспрестанно тыкает ее в бок. Она оглядывается и никого не видит. Что же тогда ей мешает?

— Мамочка, — прошептал детский голосок. — Мамочка, ты спишь?

Она медленно открыла глаза и поняла, что это реальность просочилась к ней в сон. Она быстро моргнула и сфокусировала взгляд на Зейне, который стоял возле ее кровати, сжимая Рози в своих руках. Сквозь окно лунный свет освещал лицо маленького мальчика, обращенное к ней.

— Зейн, солнышко, что случилось? — прошептала она ему в ответ, аккуратно сев на край кровати и положив руку ему на плечо. — Ты в порядке?

— Мамочка, я не могу заснуть! — громко прошептал он. — Я сегодня так плохо себя вел, извини! Я был грубым и обзывал тебя, прости меня!

Она посмотрела на него, протянула руку и с нежностью дотронулась до его щеки:

— Ничего страшного, Зейн. Я тебя прощаю.

— Ты злишься на меня? Ты будешь меня теперь ненавидеть так же, как Пэнси? — в его взгляде читались сомнения и страх быть отвергнутым.

Это было последней каплей. Сердце Гермионы болезненно сжалось при виде Зейна, ищущего поддержки и внимания.

— Я никогда, слышишь, никогда не буду тебя ненавидеть, Зейн. Я на тебя не злюсь, и хочу, чтобы ты знал, что я очень тебя люблю. Ты понимаешь?

Он кивнул и слегка улыбнулся:

— Я люблю тебя, мамочка. Вот так сильно! — он раскинул руки так широко, что Рози с грохотом упал на пол.

Она воспользовалась этой паузой и быстро прильнула к нему, затянув его к себе на кровать.

— А я люблю тебя еще больше, потому что у меня руки длиннее.

— Не-а, — хихикнул Зейн. — Когда я стану большим, как папа, мои руки будут больше, и тогда я тебе покажу, как сильно я тебя люблю.

И снова сердце Гермионы сжалось, ведь она понимала, что её не будет рядом, когда Зейн вырастет…

Она поцеловала его в макушку и обняла покрепче.

— Я не могу заснуть у себя в кровати, — поделился он с ней, озорливо поглядывая ей в глаза. — Можно я буду спать здесь?

Она беззвучно засмеялась и, вздохнув, согласилась.

Зейн чуть было не взвизгнул от радости, но Гермиона успела прижать ладонь к его рту, чтобы малыш не разбудил Драко.

— Но ты должен еще извиниться перед папой, хорошо?

Он быстро кивнул, бросив взгляд в сторону спящего отца.

— Почему папочка спит один?

О, Боже… Как мне объяснить ему об интересных особенностях нашего брака?

— Потому что твой папочка… Эм… не хочет делить со мной постель.

Зейн выглядел пораженным до глубины души:

— Но он должен! Всегда нужно делиться своими вещами, папочка сам меня этому учил!

— Ну, понимаешь…

— Это неримлемо! — сказал он, решив, что слово «неприемлемо» слишком длинное, и его можно сократить. — Вы с папочкой должны всем делиться!

— Не обязательно, Зейн. Видишь ли, мы с твоим папой…

— Пойдем, мамочка. Мы сейчас разделим с папой его постель! Он должен научиться делиться, потому что он взрослый, а взрослые не должны жадничать!

Он настолько быстро соскочил с кровати, что Гермиона даже не успела попытаться его остановить, и ей ничего другого не оставалось, кроме как аккуратно слезть со своей постели и на цыпочках догнать Зейна прежде, чем он успеет запрыгнуть на отцовскую кровать.

— Зейн, а ну-ка вернись сейчас же! — прошипела она.

Он помотал головой и медленно вскарабкался на кровать Драко, не издав при этом ни одного лишнего скрипа.

— Давай, мамочка. Здесь так тепло и уютно!

Представляю…

— Я буду спать в своей постели, Зейн. Ты можешь спать с папочкой, но только не буди его.

Зейн расстроенно взглянул на маму:

— Ты злишься на меня? Поэтому ты не хочешь спать с нами?

Этот вопрос обезоружил Гермиону.

— Нет, солнышко, я на тебя не злюсь.

Если этого ребенка не определят в Слизерин, тогда распределяющей шляпе пора уйти в отставку.

— Залезай! — скомандовал он, приподняв одеяло и прижавшись поближе к Драко, который буркнул что-то во сне, но к ним не повернулся.

Она помедлила секунду, но потом все же признала, что выбора у нее не осталось. Бормоча себе под нос все проклятья, которые приходили на ум, она бесшумно залезла под одеяло и улеглась рядом с Зейном.

Как только ее голова коснулась подушки, он перевернулся к ней лицом и с улыбкой пожелал ей спокойной ночи. Она поцеловала его в щечку и, прижав его к себе, почувствовала его маленькую холодную ручку у себя на плече.

Гермиона нежно поглаживала спину Зейна, пока его дыхание не успокоилось, и он не заснул.

В кровати с двумя Малфоями… Рон и Гарри могут мной гордиться.

* * *

Либо моя подушка набита волосами, либо я уснул не на своей постели…

Драко медленно открыл глаза и задумался, почему подушка, которую он обычно обнимал, была теплее, чем обычно, приятнее на ощупь и какой-то угловатой.

Ах, мой ребенок и моя жена… Локти Зейна и глупое женственное тело Гермионы просто сжали меня со всех сторон. Почему со мной постоянно происходят странные вещи, когда я сплю?

Он полностью открыл глаза навстречу яркому свету, заливающему комнату, и перевел взгляд на спящую рядом с ним сладкую парочку. Каким образом они очутились в его кровати, так и останется загадкой. Драко очень хотел в туалет, сейчас у него не было времени размышлять, почему вся его семья спит в его постели… Может, они страдают лунатизмом, или же он попал в параллельную вселенную.

Закрыв за собой дверь в ванную комнату, он решил принять душ, пока никто не проснулся. Вдоволь настоявшись под горячими струями воды, он вышел из душа и обернул полотенце вокруг талии. Он уже слышал голос Зейна, доносящийся из спальни.

Драко вошел в комнату, игнорируя возмущенное «Эй» Гермионы по поводу капель на полу.

— Папочка! — крикнул Зейн. — Прости меня, я вчера был плохим мальчиком, я не думаю, что ты глупый папочка. Ты самый лучший папочка во всем мире!

— Ты прощен, но чтобы больше такого не было, — ответил Драко, рыская в шкафу в поисках подходящей футболки.

— Хорошо. Я обещаю больше никогда-никогда так не делать.

— Молодец. А теперь, может, расскажете, почему я проснулся и обнаружил вас двоих в своей постели?

Зейн захохотал:

— Потому что ты должен делиться, папочка! Мамочка спит одна, а ты всегда мне говоришь делиться, а сам не делишься!

Драко с удивленным видом повернулся к Гермионе.

И ты на это повелась?

— Для начала я хочу знать, что ты вообще делал в нашей комнате.

— Я пришел извиниться перед мамочкой, — сказал он это так, будто это было очевидно.

— Ладно, понятно. А теперь давайте-ка на выход, мне надо переодеться.

— Ты стесняешься мамочки? — тут же последовал вопрос.

Нет, что ты, я просто не хочу, чтобы она видела то, чего бы ей не следовало видеть…

— Да, я стесняюсь. А теперь, вон отсюда, пожалуйста, — сказал Драко, и Гермиона с Зейном вскочили с кровати и погнались друг за другом, глупо при этом хихикая.

Слушая, как звуки их смеха понемногу утихают в коридоре, он слегка улыбнулся сам себе и начал одеваться на работу. Легкое постукивание по стеклу привлекло его внимание, и, бросив быстрый взгляд на окно, он увидел сову своей матери, Афродиту.

Завязав галстук на шее, он открыл окно и впустил это маленькое вредное животное внутрь. Она бросила зеленый конверт под ноги Драко и затем цапнула его за палец протянутой руки, решив, видимо, отомстить за все те случаи, когда он в школьные годы плевал в нее шариками из смоченной бумаги. Проклиная птицу на все лады, но все же дав ей лакомство, он открыл конверт уже зная, что там написано.

Драко застонал, когда увидел приглашение на весенний бал Нарциссы. Каждый год она устраивала это мероприятие прямо перед Пасхой, потому что ей всегда казалось, что магическому сообществу не хватает нормального человеческого общения.

Драко же думал, что это полный идиотизм.

Бал пройдет в эти выходные, как раз в двухмесячную годовщину их свадьбы. Он всей душой ненавидел эти светские вечеринки, побывав на сотнях из них в детстве. Но он знал, что его мама безумно расстроится, если он не придет, а последнее, что ему было нужно, это молчаливые угрозы Нарциссы.

Накинув пальто, он схватил конверт и отправился на кухню, где Зейн и Гермиона принимали завтрак.

— Какую букву мы изучаем на этой неделе? — спросила она малыша.

— Д, — ответил Зейн с полным ртом.

— Назови мне три слова на букву «Д».

— Джем, — медленно произнес он, проглотив свой тост, — дождь и друг.

— Умница, — улыбнулась она и повернулась к Драко, подсевшему за стол с фальшивой улыбкой на лице. — Что случилось?

— Весенний Бал, — выплюнул он, будто эти слова были ядом на его языке.

— А, понятно. Можешь не объяснять, — съязвила она.

Драко протянул ей приглашение и пронаблюдал, как она его читала.

— И что в этом такого?

— А то, что эти вечеринки ужасно скучные, и тебе там будет абсолютно нечего делать, — объяснил он.

— Почему это?

— Там будет присутствовать каждый чистокровный волшебник отсюда и до самого Уэльса. На тебя все будут пялиться, ты будешь предметом всех сплетен и обсуждений, потому что ты замужем за мной.

Гермиона закатила глаза и затолкала приглашение обратно в конверт.

— Я совершенно не против ничего из вышеперечисленного, потому что я выше всего этого. Это будет замечательной возможностью продемонстрировать наши чувства друг к другу на глазах у всего магического сообщества.

— Ну, хотя бы один из нас не будет искать способы самоубийства на вечеринке, — буркнул он.

— Тут сказано: «Никаких детей», — сказал она, снова достав приглашение и пробежавшись по нему глазами. — Что нам делать с Зейном?

— Я спрошу Нимфадору, можно ли ему остаться у них.

— Я думала, он наказан.

— Так и есть. Но мы сделаем небольшое исключение, — сказал Драко и принялся завтракать, пока Гермиона и Зейн готовились к занятиям, повторяя еще раз букву недели.

* * *

В этот же день Зейн упал в школе во время игр, разодрав коленки и ладони об асфальт. Придя домой, он заснул даже раньше, чем его отец вернулся с работы; он был вымотан из-за своей травмы, и даже старания Гермионы ему не помогли.

Драко пришел в свою непривычно тихую квартиру и тут же получил от Гермионы новости. Он отправился переодеваться, но прежде заглянул в комнату сына, убедившись, что Зейн спит.

Звонок в дверь застал его врасплох. Он только-только просунул руки в футболку, как вдруг кто-то сорвал ее обратно. Он был дико удивлен, увидев Гермиону, ведь она должна была открывать дверь, а не стоять здесь и не стаскивать его футболку.

— Это Ронда, — произнесла она, буквально вытаращив глаза и сжимая в руке его футболку. — Быстрее, иди, открой дверь!

— Можно мне мою футболку? — протянул он, скрестив руки на груди.

— Нет, — прошипела она, при этом так сильно помотав головой, что Драко обдало легким ветерком от движения ее волос. — Иди и открой!

Он напоследок одарил ее удивленным взглядом и пошел выполнять приказ, будучи лишь в шортах.

Она, кажется, спятила… Я знал, что этот день скоро настанет, ее чрезмерное увлечение чтением дало о себе знать.

Ронда Уэстин, их постоянный ДМП, стояла у двери, выглядя как всегда странно и нервозно. Она была одета еще более тускло, чем при первой их встрече, её неизменный блокнот прижат к груди, а очки надвинуты на самую переносицу.

Драко вздохнул и открыл дверь; в эту же секунду лицо Ронды засветилось румянцем.

— Входите, мисс Уэстин, — не мешкая, произнес он.

— Спасибо, эм, мистер Малфой. Вижу, вы меня не ждали. Я извиняюсь, что пришла в такое неудобное время… — опустив глаза в пол, сказала Ронда.

— Нет-нет, не беспокойтесь. Позвольте, я возьму ваше пальто? — спросил он, пряча улыбку при виде ее румянца. — К сожалению, Зейн уже спит, и я бы не хотел будить его ради проверки.

— Ничего страшного, — уверила его Ронда, заглянув в блокнот. — Тогда я, пожалуй, осмотрю ваш дом. Это обязательное требование касательно всех семей, находящихся под инспекцией. На прошлой неделе как раз осматривали дом миссис Д’Августино, говорят, осмотр прошел хорошо.

— Замечательно, — сказал Драко сквозь зубы.

— Давайте начнем с гостиной, — предложила Ронда.

Зайдя в комнату, она сделала несколько пометок у себя в блокноте, а затем остановилась возле телевизора.

— Зейн использует этот прибор?

— Не думаю, что он сам может его включать, но иногда он смотрит передачи, — Драко старался держаться как можно более расслабленно. — А что, что-то не так?

— Говорят, что телевизор плохо влияет на развитие детей и является главной причиной появления агрессии и жестокости в раннем возрасте.

— Я согласен, что детская жестокость в какой-то мере связана с просмотром телевизора, но это взаимовлияние не доказано, мисс Уэстин, — продекламировал он.

Спасибо скучному образовательному журналу, который я нашел в туалете.

Она хмуро отвернулась от него и продолжила осмотр. Драко же в это время все раздумывал, куда запропастилась Гермиона, и почему она заставила его выйти без футболки к гостям. Ронда записала свои пометки в блокнот и прошла мимо него на кухню.

Закончив осмотр кухни, при котором она укоризненно посмотрела на Драко, обнаружив на верхней полке корзинку с шоколадными лягушками и остальными конфетами, которые они прятали от Зейна, он проводил ее к коридору, ведущему к спальням. Она заглянула в комнату к Зейну, и, увидев спящего мальчика, прошептала:

— Так и быть, его комнату я осмотрю в следующий раз.

Она зашла следом за Драко в его комнату и неожиданно уткнулась ему в спину, так как он резко остановился.

— Драко, милый, иди сюда, — нежно произнесла Гермиона. — Кто приходил?

Драко собрал всю свою силу воли в кулак, чтобы не позволить его челюсти упасть ему под ноги. Гермиона лежала на их большой кровати, ее обнаженное тело прикрывала лишь простынь, а одежда и его футболка валялись в беспорядке на полу.

Ронда выглянула из-за спины Драко и смущенно вскрикнула, увидев эту картину.

— Любимая, вообще-то, у нас гости, — сказал Драко, его голос сорвался в конце фразы. — Мисс Уэстин пришла, чтобы осмотреть наш дом.

— В такое время? — театрально закатила глаза Гермиона. — Я дико извиняюсь, мисс Уэстин. Мы не знали, что вы сегодня к нам заглянете, иначе я бы прибрала весь этот беспорядок!

— Эм, да н-ничего, миссис Малфой. Я оставлю вас наедине ненадолго. Я подожду вас в коридоре, — протараторила Ронда, пытаясь остановить взгляд на чем угодно, только не на полуобнаженном симпатичном мужчине и его соблазнительно улыбающейся молодой жене.

Как только она вышла, Драко закрыл дверь и медленно повернулся к Гермионе, в непонимании уставившись на нее:

— Мне кажется, ты переборщила, — прошептал он, поднимая одежду с пола. — Думаешь, она поверит?

— Я ей еще не простила тот ужин. Она, наверное, сейчас стоит там и думает, что мы завершаем неоконченное дело, — улыбнулась Гермиона. — Бедняжка… Ты видел, как она покраснела?

Он тихо засмеялся и надел рубашку, а затем отвернулся, давая Гермионе выбраться из постели.

— Все, пусть заходит. Я одета, — сказал она, подойдя к нему в одной простыни, несколько раз обернутой вокруг ее тела.

Драко открыл дверь, и Ронда подняла на них глаза, тут же об этом пожалев.

— Осмотр займет всего минуту, — сказала она, глядя в пол.

Быстро прошмыгнув перед ними, она беглым взглядом окинула комнату, кое-что записала у себя в блокноте; её щеки снова покраснели при виде беспорядка на кровати. Она заглянула в ванную и вернулась, спустя пару секунд.

— Вроде бы все в порядке.

— Замечательно, — улыбнулась Гермиона. — Вы уже осмотрели всю квартиру?

Ронда кивнула и привычным движением поправила очки.

— Через несколько дней я проведу отдельное интервью с Зейном. Вы должны привести его в Министерство в следующий понедельник, когда у него закончатся занятия.

— Вы будете его опрашивать? — спросил Драко.

— Да, и это займет около получаса. Увидимся с вами в понедельник, — сказала она и быстрым шагом покинула комнату.

— Подождите, но я не смогу присутствовать, — Драко пошел следом за ней. — Я не могу уйти с работы раньше пяти. Если это интервью только для Зейна, я не вижу необходимости в моем присутствии.

Ронда удрученно кивнула:

— Хорошо. Миссис Малфой может сама его привести.

Они попрощались и вздохнули с облегчением. Повернувшись друг к другу, Гермиона и Драко захохотали:

— Как думаешь, мы сильно ее смутили? — отсмеявшись, спросила Гермиона.

— Достаточно, — ответил Драко. — Теперь у нее точно нет сомнений, что наш брак настоящий.

Гермиона гордо улыбнулась. Сигнал тревоги сработал у нее в голове, предупреждая, что дело заходит слишком далеко. Ее защитные барьеры не сдерживали напор чувств так, как ей бы хотелось. Когда Драко был такой веселый и приятный, ей отчаянно хотелось обнять его и заглянуть ему в глаза…

Всё шло совсем не так, как она планировала.

Зейн с восхищением следил, как Гермиона наносит розовый блеск для губ. В этом светло-зеленом платье и с собранными наверх волосами она просто самая красивая мамочка во всем мире!

— Можно и мне? — спросил он, подсаживаясь к ней за туалетный столик.

Она посмотрела на него с улыбкой:

— Ты про блеск?

— Да! Он пахнет, как клубничный джем! — засмеялся Зейн, выпячивая губы.

Она засмеялась в ответ и слегка провела кисточкой по его губам, а затем наклонилась и поцеловала его в щечку.

— А на вкус оно ужасно! — скривился он. — А можно и глаза мне накрасить?

— Блеском глаза не красят, — объяснила Гермиона.

— Но у тебя глаза розовые, — заметил он. — Я тоже хочу!

Она взяла светло-розовую пудру и легонько провела кистью по его векам.

— Щекотно, — захихикал малыш. — Теперь я красивый?

— Ты самый милый мальчик на планете!

Драко вошел в комнату, застегивая на ходу свою рубашку.

— Гермиона, ты случайно не видела мой пиджак с серебряными… — он замолчал, увидев своего сына.

— Смотри, папочка! Я накрасился, как мамочка! — гордо сообщил ребенок ошарашенному отцу.

Драко в бешенстве развернулся к Гермионе:

— Почему мой сын так выглядит?!

— Он просил, поэтому я слегка его накрасила, — ответила она, пожав плечами.

— Зейн, сейчас же умойся, — строго произнес Драко. — Мальчики не должны краситься.

— Хорошо, — ответил Зейн, спрыгивая с дивана и ускакав в ванную; его хихиканье преследовало его словно тень. — Все лицо чешется!

— Это как раз то, что нам нужно, Гермиона, — вздохнул он, как только мальчик покинул комнату. — Мой сын освоил искусство нанесения макияжа — это сделает нашу жизнь намного проще. А почему ты не разрешила ему примерить свое платье?

Гермиона закатила глаза и не смогла сдержать смех:

— Это просто баловство, Драко, и ничего больше. Ты любил бы его меньше, если бы он решил связать свою жизнь с макияжем?

— Вот только не надо этого, — махнул он рукой. — Это нечестно. Ты знаешь, мой отец растил меня по определенным стандартам, и Мерлин знает, что я могу сделать, если мой сын однажды придет ко мне и скажет, что хотел бы быть девочкой.

— Мы бы звали его Зена, — поддразнила Гермиона, но ее смех тут же прекратился после грозного взгляда мужа. — Пора уже повзрослеть, Драко. Зейн — обычный любопытный мальчик, и он разобьет не одно женское сердце, когда вырастет.

Он раздраженно покачал головой и открыл шкаф в поисках пиджака.

— Ты готова? — спросил он, глядя на огромное количество вешалок, ему не принадлежавших.

— Да. Кстати, твоя мама пригласила Донни на вечеринку.

Драко наконец нашел пиджак и подошел к зеркалу, чтобы примерить его.

— Правда? Ну, тогда эта вечеринка будет интереснее, чем обычно. Жду не дождусь увидеть, как она будет общаться с этими старыми курицами, которые обычно посещают такие мероприятия.

— Он мне сказала, что она недавно вступила в книжный клуб, — сказала Гермиона, когда Драко помогал ей надеть пальто. — Они читают в основном эротическую литературу, поэтому я уверена, что у нее найдется, что рассказать этим дамам.

Они улыбнулись друг другу и принялись помогать Зейну одеваться, попутно проверяя, всё ли они собрали для его ночевки у Вольфа.

* * *

— Гермиона, дорогая! Ты выглядишь просто великолепно, — поприветствовала Нарцисса, крепко обняв Гермиону и поцеловав ее в щечку. — Эта улыбка тебе к лицу.

— Вы меня смущаете, Нарцисса, — засмеялась Гермиона. — Но с хозяйкой мне никак не сравниться. Вы выглядите даже моложе, чем обычно.

— Ох, прекрати, — щёлкнула языком Нарцисса. — Вижу, Драко сегодня одевался по настроению. Дорогой, вообще-то, на весенний бал все должны одеваться в нежные пастельные тона, а не в цвета депрессии.

Драко закатил глаза и наклонился, позволяя матери поцеловать его.

— Скажи это своему мужу, который сегодня весь в праздничном черном цвете.

Нарцисса раздраженно махнула рукой:

— Он до ужаса упрям. Видели бы вы, как он на меня посмотрел, когда я сказала ему, что его наряд должен сочетаться с моим новым платьем.

Гермиона тут же представила Люциуса в светло-розовом облачении. Это принесло бы успех сегодняшней вечеринке.

— А теперь, Гермиона, я хотела бы познакомить тебя со своими друзьями. Донателла уже в саду, делится с ними своими маленькими веселыми историями, — подмигнула ей Нарцисса, взяв ее под руку и направившись в сторону сада.

Драко тяжело вздохнул и проследовал за двумя женщинами в сад, весь украшенный в розовые, светло-голубые и белые тона. Он вспомнил, как сильно он ненавидел этот праздник в детстве.

Нарцисса хорошо проводила время, показывая свою невестку всем этим старым, претензионным женщинам. Остроумие и шарм Гермионы произвели на Драко впечатление, так как она смогла рассмешить даже самую чопорную подругу Нарциссы.

Он устроился в одном из кресел в конце сада и наблюдал за своей женой, непринужденно болтающей с гостями. Его глаза то и дело задерживались на изящной фигуре Гермионы, которая в этом платье, выбранном с помощью Донни, выглядела просто очаровательно. Ее волосы были на скорую руку собраны во французскую косичку; прическу фиксировали заколки и невидимки, но некоторые непослушные прядки все равно выбились и мягко спадали ей на лицо.

Его взгляд опустился ниже, задержавшись на груди и на бедрах. Гермиона не была наделена особым объемом в области груди, но ее бедра полностью перекрывали этот недостаток. Ее поза — выпрямленная спина и поднятый подбородок — излучала женственность и какое-то величие…

— Вы двое как будто все еще молодожены, — сказала Донни, присаживаясь рядом с Драко в соседнее кресло. — Клянусь, она может сгореть от твоего горячего взгляда, если ты и дальше будешь так смотреть на нее.

— И тебе привет, Донни, — пробормотал Драко. — Как тебе вечеринка?

— Замечательно, — засмеялась она. — У меня только что был очень интересный разговор с одной из подруг твоей матери. Она не знала разницы между эротической литературой и романтикой, ну, я её просветила. Бедная леди, не думаю, что она сможет это забыть.

Драко улыбнулся, покачав головой:

— Я рад, что ты хорошо проводишь время.

Донни глотнула шампанское и пожала плечами:

— Я не думала, что у твоего отца так много молодых друзей… Что они тут делают? — спросила она, указав в сторону нескольких молодых людей возраста Драко, стоявших возле розового куста.

— Это сыновья гостей моих родителей. Между нами крепкая ненависть, — объяснил он.

— Почему?

— Они из Дурмстранга, я из Хогвартса.

— Ага, — кивнула она. — Ты ненавидишь их потому, что они ходили в другую школу?

— Я ненавижу их, потому что они меня дразнили за то, что я учусь не в Дурмстранге. Я был очень гордым в детстве, поэтому, как только они начали надо мной смеяться, я их возненавидел.

— Ну, значит не зря я одному из них отказала. У него, к слову, был такой идиотский подкат… Меня чуть не стошнило ему на ботинки.

— Могла бы и не сдерживаться, — мягко сказал Драко и, сузив глаза, уставился на группку идиотов, которых он избегал каждый весенний бал. — Какой из них к тебе подкатывал?

— Тот, в сером костюме, — протянула она. — Высокий, пугающе-загадочный.

— А, Виктор Рид. Больше всех меня бесил, — сказал Драко. — Его эго даже больше, чем мое, представь себе. Я всегда хотел ударить его по наглой морде.

— Если тебе полегчает, я сказала ему, что он переборщил с одеколоном, и у меня от его запаха слезятся глаза, — задорно улыбнулась она. — Если бы я знала, что ты его так сильно ненавидишь, я бы использовала что-нибудь покрасочнее из своего словарного запаса.

— Я уже говорил, что я с нетерпением жду того дня, когда ты начнешь учить моего сына? — усмехнулся он. — Вряд ли он получит такое уличное образование от кого-либо еще…

Она ткнула его в бок и ушла, тихо смеясь себе под нос.

* * *

Почувствовав теплую руку на своем плече, Гермиона обернулась, ожидая увидеть Драко, но за ее спиной оказался незнакомый молодой человек с привлекательной распутной улыбкой на лице.

— Миссис Малфой?

— Да, — ответила она, окинув взглядом его дорогой костюм и идеально уложенные волосы. Он показался ей таинственным и симпатичным.

— Я подошел, чтобы представиться, — сказал он. — Меня зовут Виктор Рид, я один из старых друзей твоего мужа. Этот негодяй не удосужился представить меня своей прекрасной жене.

Гермиона вежливо улыбнулась:

— Приятно с вами познакомиться, мистер Рид. Боюсь, Драко никогда не упоминал вас при мне.

— Как я уже говорил, он полный негодяй, — голос Виктор был слегка хрипловат, но это придавало ему еще большей таинственности и интимности. — Могу я попросить вас кое о чем?

Ни в коем случае, ты, жуткий маньяк…

— Да? — вместо этого сказала она.

— Я хотел вас попросить, чтобы вы провели мне экскурсию по фамильной библиотеке Малфоев. Нарцисса сказала мне, что у вас обширные познания в литературе, а я всегда восхищался их коллекцией, хотелось бы узнать о ней побольше.

— Честно говоря, мистер Рид, я была в их библиотеке всего пару раз. Не думаю, что я тот, кто вам нужен, — мягко ответила она.

— Эх… Но как бы это мне польстило! — очаровательно улыбнулся он. — К тому же, мой старый добрый друг сейчас занят, и я расцениваю это как возможность узнать получше его новую миссис Малфой.

Гермиона взглянула на Драко, о чем-то беседующего со своим отцом и еще несколькими джентльменами. Он улыбнулся, когда кто-то из мужчин пошутил, и Гермиона почувствовала, что она сама тоже улыбается, и ее сердце как-то странно подпрыгнуло, когда он поймал ее взгляд через весь сад. Он подмигнул ей и снова притворился, что смеется над чьей-то шуткой.

— Хорошо, мистер Рид, я покажу вам библиотеку, — решила она, не видя ничего опасного в том, чтобы показать другу семьи коллекцию книг. — Пройдемте?

Она направилась к Мэнору, Виктор шел позади нее. Поднимаясь на второй этаж, где находилась библиотека, Гермиона вдруг почувствовала беспокойство; она находилась наедине с абсолютно незнакомым человеком. Она бросила взгляд через плечо и заметила, что он уставился на ее фигуру.

Черт! Во что я вляпалась?!

— Судя по ранним записям, Ранульф Малфой, второй лорд Малфой-Мэнора, основал эту библиотеку в шестнадцатом веке, — спокойно произнесла она, входя в огромную, тихую комнату.

— Интересно, — пробормотал Виктор. — Скажи-ка мне, откуда ты это знаешь?

— Когда я вышла замуж за Драко, я прочитала несколько книг об истории семьи Малфой. Это на самом деле очень интересно, и я была удивлена, когда обнаружила, что я настолько увлеклась историей одной из самый могущественных чистокровных семей в волшебном мире, что потеряла счет времени. А еще я удивлена, что тебе понадобился тур по их замку, хотя ты, по твоим словам, давний друг Драко. Зачем ты на самом деле здесь?

Он улыбнулся и шагнул к ней:

— Ты слишком умная, моя сладкая.

— Я не твоя сладкая, — сухо ответила Гермиона. — Я ухожу. А ты сам найдешь выход.

Она сделала шаг в сторону двери и вздрогнула, когда его рука крепко схватила ее за запястье.

— Пусти.

— И зачем мне это делать? — спросил он и потащил Гермиону за собой в самый дальний угол библиотеки… Самый дальний от двери, единственного выхода. Остановившись, он прижал руку к ее рту, вытащил палочку и наложил на нее заглушающее заклинание, дьявольски улыбаясь и глядя на ее дрожащее тело. — Будь хорошей девочкой и перестань сопротивляться. Тебе это понравится так же, как и мне.

Ее злость на него была настолько же сильной, насколько гнев на саму себя, за то что она была такой глупой и позволила себе поддаться на его уловки.

Ее сердце сильно стучало, и она изо всех сил пыталась собрать мысли в кучу, стараясь придумать план побега. Виктор одной рукой сжал обе ее руки за ее спиной, а другой рукой поглаживал ее по щеке.

— Такая красивая, сладкая… Этот дурак Малфой тебя не заслуживает.

Я порежу тебя на кусочки, как только выберусь отсюда!

— Я вижу, как горят твои глаза… Люблю страстных женщин, — он наклонился вперед и поцеловал ее шею.

Мерлин, он что, плавал в своем одеколоне?

Гермиона чуть не поперхнулась, когда резкий запах достиг ее носа, но она все еще пыталась вырваться из его хватки. Она беззвучно закричала, когда он положил свою ладонь на ее грудь. Сейчас все случится… Ее изнасилуют в доме ее мужа.

Когда она услышала звук рвущейся ткани на платье, ей показалось, что ее сердце остановилось. Виктор грубо просунул свое колено между ее сжатых ног, несмотря на всю силу, с которой она их сжимала. Он положил руку на ее уже обнаженную грудь, при этом его хватка слегка ослабла, и Гермиона, наконец, смогла освободить одну руку. Она потянулась за палочкой, спрятанной за поясом платья, но он резко схватил ее за запястье и больно скрутил.

Она беззвучно заплакала от боли и посмотрела на него, встретившись c его полным чистейшей похоти взглядом. Он придвинулся к ней вплотную и грубо поцеловал ее, его язык проник к ней в рот, несмотря на плотно сжатые зубы.

У Гермионы неимоверно загудела голова и она почувствовала, как слезы стекают по ее щекам.

Внезапно он отстранился от нее и разжал руки. Потрясенная, она открыла глаза и обнаружила Виктора, висящего в паре сантиметров над землей, и Драко, яростно сжимающего его глотку.

— Вижу, ты познакомился с моей женой, — холодно произнес Драко, когда лицо Виктора уже начало краснеть. — Что? Я не слышу тебя, Рид. Ты что-то сказал?

Виктор хватался руками за руку Драко, пытаясь выпутаться.

Драко разжал руку и позволил ему упасть на пол, а затем поднял его за воротник пиджака:

— Достаточно насладился приставанием к беззащитной женщине? — яростно прошептал он. — Ты и правда думал, что я позволю тебе прикоснуться к своей жене?

Драко занес руку и ударил Виктора точно в челюсть. Громкий крик боли, раздавшийся в комнате, не остановил Драко от второго удара. И от третьего. Когда его кулак был уже полностью в крови Виктора, он разжал руку, и тот в бессилии упал на пол.

— Если ты еще хоть раз подойдешь к ней, Рид, я убью тебя голыми руками. Если ты заговоришь с ней, посмотришь на нее, или даже подумаешь о ней, я заставлю тебя пожалеть о том, что ты появился на свет, — сказал Драко холодным тоном и напоследок пнул соперника ногой по ребрам.

Ошарашенный голос Донни заставил всех вздрогнуть:

— Что здесь происходит?

— Донни, ты не могла бы найти пальто Гермионы? А я пока отправлю мистера Рида восвояси, — монотонно произнес Драко, поднимая лежащее тело.

Широко раскрыв глаза и с беспокойством взглянув на Гермиону, Донни без лишних слов покинула комнату.

Гермиона наблюдала, как Драко протащил Виктора по полу к камину, затолкал его внутрь и отправил в место, название которого она не расслышала.

Вытащив носовой платок из кармана пальто, Драко вытер кровь с руки и прижал его к разбитым костяшкам пальцев. Он бросил в сторону Гермионы взгляд, полный плохо сдерживаемого гнева.

Донни вернулась в библиотеку с пальто Гермионы в руках и быстрым шагом подошла к ней:

— Гермиона, в чем дело? Ты в порядке? Господи, твое платье разорвано, и только взгляни на свои запястья! Они все красные! Ох, Герми, что он с тобой сделал? — ее слова были вперемежку со слезами и вздохами.

Гермиона положила руку на плечо Донни в надежде успокоить ее, и кивнула головой, давая понять, что с ней все в порядке. Она показала рукой на свое горло и нарисовала в воздухе движение заглушающего заклинания. Глаза Донни расширились еще сильнее, после чего она вынула свою палочку и сняла чары.

— Все в порядке, Донни, — сказала Гермиона хриплым голосом. — Отправляйся на вечеринку. И я не хочу, чтобы кто-то знал о том, что здесь произошло.

— А что произошло? — спросила она, помогая Гермионе одеться.

— Ничего, — ответил за нее Драко, буравя взглядом свою жену. — Мы сейчас же отправляемся домой. Передай моей матери, что нам пришлось покинуть мероприятие, и, если она спросит, почему, скажи, что у нас появились срочные дела.

Донни явно нервничала, не зная, как поступить. Драко выглядел так, будто он готов убить первого встречного, а Гермиона изо всех сил пыталась сдержать трясущиеся руки.

— Пожалуйста, Дон, сделай, как он говорит. Уверяю тебя, со мной все хорошо.

Последний раз обеспокоенно взглянув на подругу, Донни кивнула и отправилась в сад.

Оставшись в библиотеке наедине со своим мужем, Гермиона судорожно вздохнула и все-таки посмотрела ему в глаза. В его взгляде не было ни намека на позитивные эмоции. Она отвела глаза.

— Пойдем, — наконец произнес Драко, схватив ее за локоть и направившись к камину.

* * *

Они молча вошли в гостиную в их квартирке. Глаза Гермионы были все еще красные от слез, которые она все-таки кое-как пыталась сдерживать, и ее тело ломило так, будто она весь день таскала мешки с углями. Все, чего ей хотелось — это принять душ, вдоволь поплакать и затем улечься спать.

Прежде чем она успела сделать шаг к ванной, Драко схватил ее за плечи, развернул лицом к себе и посмотрел на нее, сузив глаза.

— Просто скажи, какого черта ты пошла с ним одна? Ты понятия не имеешь, кто он, но тебя это не смутило, и ты отправилась с ним не пойми куда, не сказав при этом никому не слова!

Гермиона уставилась на него и только открыла рот, чтобы защититься от его обвинений, но не успела:

— Ты совсем с ума сошла? С какого перепугу ты вообще с ним заговорила?

— Знаешь, когда он ко мне подошел, он представился не как маньяк-насильник, ты, идиот! — выкрикнула она. — Он хотел, чтобы я показала ему библиотеку…

— Показала библиотеку? — закричал Драко. — Да неужели кому-то это может быть интересно? И неужели ты настолько тупая, что повелась на это? Я чуть не сошел с ума, когда увидел, что он с тобой делает!

— Не называй меня тупой! — взвизгнула Гермиона, топнув ногой; ее кровь кипела от чистейшей злости, а взглядом она могла бы метать молнии. — Я совершила ошибку… На меня напали, а ты стоишь и кричишь на меня так, будто это моя вина! Мне было так страшно, и я даже не могла позвать на помощь, и все, о чем я думала, это какая же я все-таки дура, что верю в хороших людей… Так что не надо мне тут говорить…

Драко не дал ей договорить, прижавшись губами к ее губам.

Она стояла, не двигаясь, неизвестно сколько времени, прижавшись спиной к стене и осмысливая происходящее. Драко гладил ладонями ее лицо, они буквально обжигали ее кожу. Ее сердце бешено стучало, кровь кипела, и Гермиона обхватила руками его шею, прижимаясь к горячему телу.

Приоткрыв рот, она почувствовала его, почувствовала его язык, его вкус…

Вся злость и страх, мучившие Драко с того момента, как он увидел свою жену в объятиях чужого мужчины, ушли, как только он поцеловал ее.

Когда она запустила ладонь в его волосы и мягко погладила его по голове, он слегка простонал, не прерывая поцелуй.

Они оба знали это… Не будет никаких ласк и прелюдий. Драко просто возьмет ее, и сделает это жестко.

Гермиона чувствовала, насколько он возбужден. Разорвав поцелуй, чтобы вдохнуть, она посмотрела ему в глаза и увидела в них ту же жажду, которая, она уверена, была видна и в ее собственном взгляде. Она поняла: обратного пути больше нет.

Гермиона снова прижалась к губам Драко и задержала дыхание, почувствовав, как его руки опустились ниже. Он оторвался от ее губ и наклонился, целуя шею и оставляя на ней алые следы.

Сейчас ей хотелось быть к нему как можно ближе, чувствовать его тепло. Легкий вскрик сорвался с ее губ, когда Драко стянул лямку с ее платья и поцеловал ее грудь. Его губы и язык ласкали ее, и у нее начали подкашиваться ноги, когда Драко свободной рукой обхватил ее за бедро. Он громко выдохнул, медленно и с наслаждением поглаживая ее нежную кожу. Его рука поднялась выше, стягивая с нее трусики… Ему хотелось большего.

Все тело Драко горело лишь от прикосновений к Гермионе, от ее сладкого, горячего языка и от ощущения ее маленьких ладоней к его груди. Кажется, четыре года воздержания дают о себе знать.

Драко ласкал ее, и стон, сорвавшийся с ее губ, мог свести его с ума. Она горела, уже была готова, сквозь стоны шептала его имя… Его имя… Словно музыка, оно звучало из ее уст. Ему никогда так не нравилось свое имя.

— Думаешь… Это… Плохая идея? — прошептала она, опуская руки ниже по его животу.

Драко жадно поцеловал ее, обнаружив чувствительное место у нее на шее и непрерывно поглаживая его.

— Нет, — ответил он. — Да и мне это не важно.

Она нащупала пуговицу на его брюках, и принялась расстегивать их, но дрожащие руки ей в этом не очень помогали. Как только его брюки упали на пол, Гермиона прижалась к мужу еще сильнее, положив руку на самую напряженную сейчас часть его тела.

Дыхание Драко сорвалось, и он уткнулся лицом ей в макушку. И сбросил ее ладонь, боясь, что не вынесет этого наслаждения.

— Предупреждаю, — шепнул он, — я не выдержу очень долго…

Он уже сделал ей приятно, зная, что не сможет доставить ей удовольствие тем способом, которым хотел. Она нежно обхватила руками его лицо:

— Не волнуйся, — сказала она. — В следующий раз…

Сердце Драко замерло.

Следующий раз? Ах, черт с ним, их прошлые отношение были уже обречены.

Приподняв платье, он поднял Гермиону, и он обхватила ногами его торс, не переставая покрывать его шею поцелуями.

Тревожный колокольчик прозвенел у нее в голове, и она оторвалась от его шеи:

— Драко, — выдохнула она, — Я...

— Когда Пэнси сказала, что забеременела, я сходил к врачу и он наложил мне временное защитное заклятие… Так что все в порядке, — быстро сказал он, возвращая ее внимание обратно к ласкам.

Она тихо застонала, как только он вошел в нее.

Он был прав… Долго он продержаться не сумел, и спустя пару секунд она услышала его рычание и почувствовала, как затряслась его спина под ее руками.

— Прости, — пробормотал он куда-то ей в плечо. — Я предупреждал…

Она беззвучно засмеялась, повернула его лицо к своему и мягко произнесла:

— Не извиняйся.

Он поцеловал ее в шею и кивнул.

— Что мы натворили?

— Мне кажется, мы полностью реализовали наш брак, — тихо сказала она. — Большая ошибка?

— О, да, очень большая, — прошептал Драко, положив обе руки на бедра жены. И заскользив чуть дальше.

— Что ты делаешь? — с придыханием спросила Гермиона, почувствовав, как его палец продолжает ласкать ее самое чувствительное место.

— Моя гордость подбита, и я хочу вернуть свое достоинство… Поэтому просто наслаждайся.

Гермиона не стала сопротивляться, и спустя пару минут она почувствовала, будто дыхание покидает ее и впала в сладкую истому, все еще ощущая поцелуи Драко на своей шее.

* * *

Они не разговаривали уже пару часов, и каждый лежал в своей постели, делая вид, что спит.

Первой не выдержала Гермиона, развернувшись в сторону Драко и высунув голову из-под одеяла.

— Ты знаешь, я не могу просто молчать об этом, — начала она. — Во что мы друг друга втянули?

Она услышала, как он вздохнул, затем раздался скрип кровати, означающий, что он тоже повернулся к ней.

— Вот как я это вижу — нам еще четыре месяца жить вместе, и я подумал… Я подумал, что мы...

— Что мы можем превратить наши отношения во взаимовыгодные? — закончила она за него.

— Да. Нас тянет друг к другу в сексуальном плане, и мне кажется, было бы неплохо, если бы мы друг другу помогали… Только строго ради удовлетворения потребностей, — уточнил он.

Дорогой, это было далеко не только ради удовлетворения потребностей.

— Но, если ты не хочешь, так и скажи.

— Я хочу, — тихо призналась Гермиона. — Все думают, что мы реальная женатая пара, поэтому нет ничего плохого в том, чтобы получать от этого... плотское наслаждение.

— Плотское наслаждение? — засмеялся он. — Ладно, называй это как хочешь.

Она проигнорировала его выпад.

— Драко?

— Да?

— Ты все еще злишься на меня?

Она снова услышала вздох с соседней кровати.

— Нет. Я слишком остро отреагировал, Гермиона. Извини, просто… я был так зол, ты была в опасности, в руках человека, которого я больше всех ненавижу. Я ведь так и не спросил, как ты? Он тебе навредил?

Неожиданно Гермиона почувствовала, что на глаза начали наворачиваться слезы:

— Только запястья болят… но ты успел остановить его прежде, чем он смог причинить мне больший вред.

— Ублюдок, — выплюнул Драко. — Надо было убить его.

— О, да, твоя мама была бы вне себя от счастья, произойди это в ее библиотеке, — усмехнулась Гермиона. — Можно было бы устроить «Бал сплетен», чтобы все смогли вдоволь посмаковать детали.

— Ты слишком много общалась с этими дамами сегодня. Они тебя испортили, — зевнул Драко.

— Ты прав. Я всего в шаге от статуса высокомерной чистокровной принцессы, — сухо произнесла она, вызвав смешок с его стороны.

* * *

Ночь обступила со всех сторон, только мысли никак не хотели укладываться по местам.

Физическая связь была не самым умным решением в их ситуации, но ведь это никому не повредило? Или... Скорее, наоборот.

Единственная проблема — то, что интимность обычно приводит к эмоциональной привязанности, и Гермиона, будучи доброй и сострадательной, будет совершенно разбита, если позволит своему сердцу испытывать большие чувства, чем она уже испытывает сейчас…

Рациональная половина Драко всегда перевешивала его эмоциональную сторону, поэтому он был вполне способен поддерживать чисто физическую связь с женщиной. Проблема была не в этом. Она в том, что эта самая женщина медленно разрушала все барьеры и преграды на пути к его сердцу; он уже впустил ее в свою жизнь, в жизнь своего сына, и он даже не представлял, что будет, когда она уйдет…

Это будут интересные четыре месяца.

Гермиона ворочалась в полусне, как вдруг она вспомнила кое-что такое, от чего моментально проснулась. Нет, это точно был сон, ведь этого не могло быть на самом деле…

Она медленно открыла глаза и почувствовала чью-то ладонь на своем бедре… Теплое тело прижалось к ее спине, мягкие губы коснулись шеи.

Она было напряглась, но тут же успокоилась, услышав голос Драко, который шепнул ей на ухо:

— Тише, Гермиона… Это я.

— О, правда? Я думала, что это Донни тут жмется ко мне, — хмыкнула она, нежась в его объятиях.

— Да-а, ты умеешь поддержать атмосферу, — произнес Драко, проведя рукой по ее телу от плеча к бедру. Гермионе показалось, что по ее позвоночнику пробежали мурашки.

— Зачем ты это делаешь? — протянула она, наслаждаясь его прикосновениями. Ее рациональная сторона все еще не проснулась… Она ненавидела утро.

— Сам не знаю, — пробормотал он, скользнув рукой под ее футболку и нежно взяв в ладонь ее грудь. — У нас совсем мало времени, чтобы поласкать друг друга, так что я, так сказать, ловлю момент.

Рука Драко замерла, и Гермиона тут же взглянула на него грозным взглядом.

— Терпение, дорогая, — засмеялся он, аккуратно стягивая с нее нижнее белье.

Услышав, что Драко снимает свою пижаму, Гермиона хотела было повернуться к ему лицом, но он остановил ее, прижавшись к ее спине. Боковым зрением она заметила его палочку, направленную на неё, и ее сердце сжалось от мысли, что он сейчас бросит в неё какое-нибудь заклинание, но нет, он просто применил утренние освежающие чары.

Взяв ее за подбородок, он слегка повернул ее к себе и мягко поцеловал ее в губы, проведя языком по верхней губе. Она приоткрыла рот и, почувствовав его свежее мятное дыхание, не смогла сдержать усмешку.

— Что? — улыбнувшись, спросил он.

— А без этого заклинания ты бы меня не поцеловал? — спросила Гермиона.

— Не скажу, что я любитель утреннего дыхания… даже если оно исходит от тебя, — прошептал он, вновь примкнув к ее губам.

Их желание друг к другу достигло пика, и Гермиона с наслаждением почувствовала, как Драко от ласк перешел к делу. С учетом того, что их первый раз был спонтанен и неловок, то сейчас наслаждение заходило за грани разумного.

Всё рушится… Противоречивые чувства к человеку, который ей не нравился, и которым она одновременно восхищалась — рушатся.

Способность здраво размышлять, казалось, покидает ее с каждым его толчком, с каждым прикосновениям к местам на ее теле, о чувствительности которых она и не подозревала.

— Покричи для меня, — шепнул Драко ей на ухо, зарываясь пальцами в ее запутанные волосы и сильнее прижимаясь к ней.

И она закричала.

Он улыбнулся:

— Послушание… Никогда не думал, что добьюсь от тебя этого.

— Сделай одолжение, заткнись, — выдохнула она.

— Сама заткнись, — прохрипел он.

— Нет, ты.

— Это тупик, — усмехнулся Драко. — А теперь, может, продолжим?

— Как скажешь, дорогой, — сказала Гермиона.

Она вскрикнула, когда терпеть наслаждение было уже невозможно. Дрожа всем телом, она с трудом поднесла руку к лицу и прикусила палец; ей показалось, что Драко открыл для нее новый мир.

* * *

Проводя пальцами по обнаженному животу Гермионы, Драко лениво потянулся и положил голову на ее подушку; она закрыла глаза, когда он прилег рядом с ней.

— Ты можешь поверить в то, что случилось? — тихо спросила она.

— Конечно, а что?

— Не знаю, просто это странно. Только подумай, всего пару месяцев назад… если бы кто-нибудь сказал мне, что я по собственной воле окажусь в постели с Драко Малфоем, я бы оплатила ему курс лечения в психушке.

— Это же просто секс, — сказал он.

Она промолчала, думая, был ли это просто секс. Для нее это было что-то большее. Ей понравилось просыпаться с ним, чувствовать объятия и тепло, исходящее от него…

Но, если для него это «просто секс», то она не станет возражать, тем самым давая ему понять, что для нее это значит больше. Для него это может быть и просто, как и для любого мужчины, но у нее в голове все было гораздо сложнее. Это было больше, чем просто желание и страсть, но это не было любовью. Да и как это могло ей стать?

— Когда ты потеряла девственность? — неожиданно спросил Драко, рисуя пальцем узоры на ее животе.

— Зачем тебе?

— Просто интересно, — хмыкнул он.

— А ты когда? — спросила Гермиона.

— Я первый спросил.

Она вздохнула, и, закрыв глаза, ответила:

— Мне было пятнадцать.

— Значит, пятый курс, — кивнул Драко.

— Нет. Четвертый, — поправила она.

Его рука замерла, но это не заставило Гермиону открыть глаза.

— У тебя был секс на четвертом курсе?

— Мне было пятнадцать, — повторила она. — Я родилась в сентябре, поэтому я была старше большинства учеников на нашем потоке.

— Это был Уизли? — спросил он.

— Я никогда не спала с Роном, — отчеканила она. — Мы друзья. Я признаю, что у нас были какие-то чувства на шестом курсе, но, в конце концов, они угасли.

— Поттер, значит?

— Нет, и я не думаю, что хочу отвечать на этот вопрос, — сказала Гермиона, открыв глаза и посмотрев на Драко.

Он слегка улыбнулся:

— Теперь, когда ты это сказала, я просто должен знать.

Она покачала головой:

— Это не твое дело.

— Да ладно тебе, скажи, — настаивал он, переведя руку выше к ее шее. — Пожалуйста?

— Ты все равно не поверишь, — сказала она, чувствуя себя некомфортно, когда Драко ведет себя так… заботливо. Гермионе казалось, что он дразнит ее.

— Скажи — и узнаешь.

Она помедлила пару секунд, глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и вздрогнула от неожиданности, когда рука Драко легла в ее ладонь и их пальцы переплелись.

— Это был Седрик Диггори.

— Ты потеряла девственность с Диггори? — c подозрением переспросил он.

— Да.

— С победителем Турнира Трех Волшебников? С тем, что погиб?

— Ну, он еще не был мертвым в тот момент, — съязвила Гермиона.

— Каким образом ты переспала с Диггори? — не унимался Драко.

Она раздраженно щелкнула языком и закатила глаза:

— Одним вечером он задержался в библиотеке, искал информацию для прохождения задания в турнире. А я как раз читала ту книгу, которая ему была нужна, он попросил ее, мы разговорились.

— Разве ты не нежилась в лучах любви Виктора Крама на четвертом курсе?

— В твоей голове видимо никак не уложится тот факт, что я могу просто дружить с парнями?

— Ладно, — протянул он, — только не заводись.

Она бросила в его сторону злобный взгляд.

— Да, я спала с Седриком. Мы тогда всю ночь разговаривали, и у нас оказалось много общих интересов. Он был очень милым и добрым мальчиком, и я ни капельки не жалею о том, что между нами произошло.

— Должен признать, удивлен. Никогда не думал, что ты относишься к типу девочек-на-одну-ночь, — буркнул Драко.

— А я никогда не думала, что я отношусь к типу девушек «выйду замуж за того, кого ненавижу», — парировала Гермиона.

Он улыбнулся и поцеловал ее в щеку:

— Ты определенно не ранняя пташка.

Гермиона нахмурилась и попыталась встать, но его руки не давали ей подняться; тогда она начала изо всех сил извиваться, чтобы вырваться из его хватки, чем вызвала лишь смех с его стороны.

— Если будешь дергаться, то мы пробудем в этой постели дольше, чем я планировал, — шепнул он ей на ухо.

Неожиданный стук в дверь заставил их вздрогнуть: кто мог прийти к ним в такой ранний час? На случай, если это нагрянула ДМП, Гермиона с помощью волшебной палочки сдвинула вместе их кровати и раскидала одеяла и подушки, хотя этим утром иллюзия была не нужна.

Драко накинул футболку и, пока Гермиона выбирала, что ей надеть, направился ко входной двери.

Как только он нажал на ручку, дверь с грохотом открылась, будто на улице бушевал ураган, и Драко был буквально отброшен обратно в комнату. Донни влетела в квартиру и бешеным взглядом пробежалась по помещению:

— Где она?

Драко на минуту подумал, что вчера было полнолуние, и Донни еще не вышла из образа оборотня.

— С ней все в порядке? — продолжала она. — Не могу поверить, что вы двое ушли и ничего мне не сказали! Я всю ночь не спала, переживала… Где она, Драко?

Донни стояла посреди гостиной, растрепанная, в футболке, которая, судя по всему, ранее принадлежала бомжу, который пытался постирать ее в ведре с отбеливателем.

— У тебя глаза красные, как у быка. Ты где была этой ночью, Донни? — спросил Драко, взяв ее под руку и направляясь на кухню за чашкой чая.

— Да я чуть с ума не сошла! — воскликнула она. — На Гермиону напали, и я просто отпустила ее домой с тобой, даже не узнав, что случилось. Я не могла уснуть, Драко!

Драко положил руку Донни на плечо и, как только он положил руку ей на плечо, она расплакалась.

Похоже, кто-то забыл принять сегодня утром зелье против ПМС.

— Эм, Донни, Гермиона в порядке, — сказал он, в отчаянии выглядывая в коридор в поисках жены.

— Я ведь ее подруга! Но я просто ушла с вечеринки, как вы мне сказали, когда должна была узнать, что случилось и все ли с ней в порядке, — слезы текли ручьем по ее щекам. — Да и еще по пути домой, я наткнулась на Джимми, и он обручен! Представляешь? Я все еще не нашла себе парня, а этот идиот уже обручен!

Кто такой Джимми? И ГДЕ НОСИТ ГЕРМИОНУ?

— Донни? — наконец раздался голос Гермионы. — Дон, что случилось?

Драко медленным шагом направился к выходу из кухни, оставляя этих двоих наедине; когда он был уже на полпути в свою комнату, Донни что-то взахлеб вещала таким высоким голосом, который могли слышать только собаки, летучие мыши, и, видимо, Гермиона. Он ускорил шаг в надежде, что, спрятавшись в своей комнате, он не будет втянут в эти девичьи разговоры.

* * *

— А потом мы играли в монстров, потом мы сделали огромный замок из песка во дворе, а потом тетя Тонкс сделала нам вкусный-вкусный ужин, и потом дядя Ремус сделал наши игрушки огромными с помощью своей волшебной палочки! — тараторил Зейн своему по пути из замка Люпинов.

— Значит, было весело, — улыбнулся Драко, сжимая руку сына.

— Да, папочка! Но я скучал по тебе и мамочке.

— Мы тоже по тебе скучали, дружище.

Войду в квартиру, они обнаружили Гермиону, сидящую в гостиной с книгой в руках.

— Мамочка! — выкрикнул Зейн, запрыгивая к ней на руки и крепко обнимая. — Я соскучился!

Он поцеловала его в щечку и обняла в ответ:

— Я тоже соскучилась, солнышко. Хорошо провел время у Вольфа?

— Да!

Гермиона взглянула на Драко, который сел в кресло напротив.

— Твоя мама пригласила нас на обед. Она, кажется, не на шутку рассержена тем, что мы вчера ушли и не попрощались.

Он закатил глаза:

— Когда?

— Через полчаса.

— Мы идем к Бабе? — оживился Зейн. — Я хочу ей рассказать о своей ночевке у Вольфа!

— Да, и я уверена, она с радостью послушает твою историю, — сказала Гермиона. — Поэтому переодевайся, и мы пойдем.

Он кивнул и побежал в свою комнату, оставляя Гермиону и Драко наедине.

— Так что случилось с Донни? — спросил Драко, как только Зейн ушел.

— Она вчера всю ночь не спала, переживала из-за того, что случилось. Но я ее убедила, что все в порядке, и что меня никто не обижал. Да и к тому же он вчера случайно встретилась со своим бывшим парнем, который изменил ей с их соседкой. Он, кажется, женится, а для Донни это больная тема.

— Она все еще без ума от этого Вуда?

— Ага, — улыбнулась Гермиона. — Она всегда была немного эксцентричной, и ее страсть к Оливеру Вуду помогала ей забыть об отсутствии реального парня. Я уже начинаю за нее беспокоиться. Она ведь такая чудесная девушка, но все еще не встретила достойного мужчину, который любил бы ее такой, какая она есть. На следующей неделе день её рождения, и я хочу подарить ей что-то особенное. Только вот ничего на ум не приходит…

— Я уверен, ты что-нибудь придумаешь, — сказал Драко.

— Надеюсь. Я не очень креативная, когда дело доходит до подарков, но я очень хочу поднять ей настроение, — вздохнула она. — Ну, в крайнем случае, я могу пригласить ее на ужин и подарить какое-нибудь украшение.

— Ты права, ты не очень креативная, — поддразнил он ее, получив в ответ прилетевшую подушку.

— Мы с Вольфом тоже дрались подушками! — радостно поделился Зейн, появившийся в комнате как раз в тот момент, когда в его отца смачно прилетела подушка. — Я победил в этом бое, потому что Малфои никогда не проигрывают!

Гермиона усмехнулась и покачала головой:

— Кое-где они все-таки проигрывают, Зи.

— Не-а. Только не Малфои. Папочка сказал мне, что мы никогда-никогда не проигрываем! Мы всегда победители, — гордо объяснил ей малыш.

— Кажется, папочка забыл рассказать тебе о том, как он проигрывал матчи по квиддичу в школьные годы, — сказала Гермиона, стараясь открыть глаза маленькому победителю-по-жизни.

Зейн с ужасом повернулся к отцу, который метал взглядом молнии в сторону жены.

— Ты проигрывал в квиддич, папочка?

— Пару раз, — прошипел Драко сквозь сжатые зубы.

Гермиона снова усмехнулась. Она пробормотала себе под нос что-то похожее на «скорее пару раз за сезон».

— Ничего страшного, папочка, — уверил его Зейн. — Вольф тоже победил меня, когда мы играли в гонки и в попрыгунчики.

Под звонкий хохот Зейна и ехидные смешки Гермионы они покинули квартиру. * * *

Нарцисса встретила их с неизменной улыбкой на лице, а Люциус, как обычно, изобразил презрительную усмешку, делая вид, что из всех троих он знаком только с Зейном.

Обед был уже подан в столовой Мэнора, и вся семья расселась за огромным дубовым столом. Зейн увлеченно рассказывал старшим Малфоям все, произошедшее с того момента, когда они в последний раз виделись.

Сделав глоток тыквенного сока, малыш как раз собирался закончить свой рассказ о приключениях Рози в канализации Люпинов, как вдруг он вскрикнул и указал пальцем на Гермиону:

— О, нет! — широко распахнул глаза Зейн. — У тебя болячка на шее, мамочка! Тебе больно?

Трое взрослых мгновенно обратили свои взоры на Гермиону, которая постаралась прикрыть волосами свою шею.

— У меня нет никакой болячки, солнышко.

— Но я же видел! — настаивал он.

— Мне кажется, он прав, дорогая, — сказала Нарцисса.

Гермиона взяла одну из ложек, лежащих напротив нее, с намерением рассмотреть эту таинственную болячку, о которой беспокоился Зейн, и ее совершенно не волновало некультурное использование столовых приборов.

Люциус совсем не элегантно булькнул в свое шампанское.

— Нарцисса, твоя наивность меня поражает.

— Моя наивность? О чем ты говоришь… Ох, Мерлин, — ахнула она.

В ту же секунду, как прозрела Нарцисса, Гермиона уронила ложку на стол и стрельнула в сторону Драко смертоносным взглядом, увидев, как он старается скрыть улыбку.

Его лицо покраснело от натужных попыток сдержать смех.

— Хочешь, чтобы папочка поцеловал твою болячку? — невинно спросил Зейн.

Люциусу снова не удалось глотнуть шампанского.

— Мне кажется, папочка в некотором смысле стал ее причиной…

— Люциус!

— М-м-м? — не понял Зейн.

— Ничего, Зи, — сказал Драко, прекративший, наконец, сдерживать смех.

Гермиона откашлялась.

— Все в порядке, сынок. У меня нет болячки. Я просто случайно покрасила себя, когда убирала твои волшебные цветные перья.

— А-а-а. Это так смешно, — засмеялся он. — Ты всегда такая смешная. Смешнуля!

Он захохотал, видимо, решив, что эта шутка самая смешная из всех шуток на свете, и не заметил напряжения, повисшего в воздухе.

Нарцисса первая нарушила молчание.

— Драко, ты так и не объяснил мне, почему вы вчера так внезапно ушли с бала.

— У нас с Гермионой были кое-какие важные дела.

Люциус закатил глаза:

— Значит, это теперь так называется?

— Будешь и дальше себя так вести, Люциус, отправишься есть на кухню, — пригрозила Нарцисса.

— О-о-у, Деда в беде, — пискнул Зейн. — Ты его отшлепаешь, Баба?

— О, это было бы замечательно, — успел сказать Люциус, прежде чем Нарцисса открыла рот.

— Так, Люциус! — вскрикнула она.

Драко смеялся в кулак, Гермиона улыбалась, глядя на них. Как только стрелки перевелись на старших Малфоев, она расслабилась и поняла юмор всей ситуации.

Зейн покачал головой. Все взрослые такие глупые.

— Извините моего мужа. Он забывает о своем возрасте, — сердито сказала Нарцисса. — Ну, скажите, вам хоть понравилось на балу? Я знаю, что Донателла испарилась сразу же после вас. Бедная девочка, у нее был такой испуганный вид…

— Да у нее был сложный день, — почти не соврала Гермиона.

— Ох, бедняжка. Знаете, ведь у нее никого нет, и я подумала, может, познакомить ее с кем-нибудь? Она не рассердится?

— Даже не знаю, — пожала плечами Гермиона. — Есть кто-нибудь на уме?

— Ну, я слышала, что сын Дездемоны Рид, Виктор, тоже одинок.

— Нет, — холодно произнес Драко. Когда все присутствующие, кроме его жены, разумеется, вопросительно на него посмотрели, он глубоко вздохнул и улыбнулся. — Я имею в виду, я не думаю, что они подходят друг другу. Она с ним общалась на балу, и, насколько я знаю, он ей не понравился.

Нарцисса грустно кивнула.

— Что ж, я надеюсь, что она найдет свою вторую половину. Она такая хорошенькая девушка… И с характером.

Далее разговор потек в более мирном и привычном направлении, Нарцисса взяла Гермиону под руку, и они направились в гостиную, в то время, как мужской части их семьи подали брэнди, и они обсуждали квиддич, Министерство и другие мужские темы. Зейн убежал наверх в поисках своего любимого эльфа, Солнечного Банана, чтобы поиграть с ним в прятки.

Гермиона села в кресло напротив своей свекрови и вежливо улыбалась, пока та ее пристально рассматривала.

— А теперь скажи мне, откуда у тебя появился этот след? И не ври мне, пожалуйста, я не настолько наивная.

Гермиона закусила губу, не зная, что сказать. Поняв, что Нарцисса единственная, с кем она могла обсудить эту ситуацию, она выдохнула и закрыла глаза.

— У нас с Драко был секс.

— Понятно, — ответила женщина, закинув ногу на ногу. — Сколько вы уже спите вместе?

— Ну, понимаете, мы не спим вместе, у нас просто вчера была близость… и сегодня утром тоже.

Нарцисса кивнула и начала постукивать пальцами по колену — нервная привычка.

— Я думала, вы друг друга не любите.

— Так и есть. Мы с ним настолько разные, что мы ругаемся большую часть времени, — сказала она. — Но мы решили относиться друг к другу более снисходительно, ради Зейна. А двое людей не могут жить вместе и ненавидеть друг друга все это время. Мы пришли к компромиссу, и вот во что это вылилось…

— Как ты думаешь, у тебя есть к нему чувства?

Гермиона покачала головой, затем пожала плечами:

— Не думаю. Не знаю… Это сложно.

Нарцисса понимающе улыбнулась.

— Очень сложно разделять секс и эмоции. Люциус был моим первым и единственным мужчиной. Он добивался свидания со мной целый месяц, а я тянула, потому что не была до конца уверена, смогу ли я жить счастливо с Люциусом Малфоем… Но наша первая ночь вместе доказала, что мы можем найти какое-то подобие близости, и быть вместе. Несмотря на его внешний облик, глубоко внутри он очень впечатлительный, и я действительно в него влюбилась. И наши чувства позволили нам больше, чем просто секс.

Гермиона все это время кивала головой, в точности понимая, что описывает Нарцисса.

— Я не могу себе позволить иметь чувства к Драко, — сказал она спустя некоторое время.

— Почему?

— То, что сейчас между нами происходит, это просто деловое соглашение, и ничего больше. У него ко мне нет никаких чувств, и будет гораздо проще, если и я к нему ничего испытывать не буду. Из нас получится ужасная пара, потому что мы действительно друг другу не подходим. Мы как два магнитных поля — противоположны друг другу практически во всем.

Драко и Люциус вошли в гостиную, не дав Нарциссе возможности ответить.

— Нам пора. Ты готова? — спросил Драко у супруги.

Она кивнула и на прощание обняла Нарциссу, обменявшись с ней многозначительными взглядами. Никто не должен был узнать об их небольшом разговоре.

Зейн прибежал в комнату, хихикая над задыхавшимся эльфом, который гнался за ним и, наконец, дотронулся до своего молодого хозяина с победным криком «Ты водишь!». Зейн расхохотался от того, что его поймали, и крепко обнял своего друга, поцеловал его в лоб и побежал на руки к своему отцу.

— Пока, мистер Зейн! — пискнул Солнышко Банан и, поклонившись, отправился восвояси.

Гермиона заметила неодобрительный взгляд Люциуса и улыбнулась, когда Нарцисса взяла его за руку. Она была права. Они действительно безумно друг друга любят.

Попрощавшись, они покинули Малфой-мэнор и отправились домой.

* * *

Уставший от игр Зейн уснул на руках Драко, ведь сегодня он не смог поспать днем.

Придя домой, Драко аккуратно положил сына на кровать в детской комнате, и на несколько секунд задержался, наблюдая, как он спит, а затем отправился на кухню.

Он предложил ей свою помощь с посудой, и она с улыбкой отдала ему стопку чистых тарелок и пару кружек. Когда она закончил раскладывать все по местам, Гермиона призналась:

— Я рассказала твоей матери, что между нами было.

— Я знаю, — сказал он, не оборачиваясь. — Я знал, что она не отстанет, пока не узнает правду. Она, конечно, замечательная женщина, но уж очень любопытная.

Гермиона улыбнулась.

— Ты все еще не думаешь, что это плохая идея?

— Что? Наш секс? — спросил он, направляясь в ее сторону.

Она кивнула и отступила на шаг назад, но уперлась ногой в кухонный шкаф.

На его лице была дикая улыбка, его глаза светились озорством. Он стоял напротив нее, упершись руками в шкаф и глядя ей в глаза.

Гермиона закрыла глаза, когда Драко наклонил голову и поцеловал ее в щеку, потом, чуть опускаясь губами, Драко коснулся ее шеи. После прикосновений его губ ее кожа горела, и колени подгибались от его горячего дыхания. Она закусила губу, когда он нежно провел языком по тому месту, где, она знала, находится красный след.

Драко слегка отстранился и посмотрел на Гермиону, чья шея блестела от его поцелуев. Улыбнувшись, он обнял ее одной рукой, другой все еще упираясь в шкаф, и поцеловал в губы.

Она прильнула к нему всем телом, чувствуя, как этот поцелуй пробуждает в ней желание.

Вдруг он прервал поцелуй, отступил назад и невозмутимо отправился в гостиную.

— Нет, я не думаю, что это плохая идея, — сказал он, обернувшись, и подмигнув Гермионе.

Гермиона обрушилась на стул, впечатленная навыками манипуляции Драко. Ей понадобятся все силы, чтобы сдержать свои эмоции.

* * *

За три дня до дня рождения Донни Гермиона сидела в раздумьях на кровати, которую они теперь делили с Драко. Они соединили свои кровати, ведь спать в разных углах уже не было смысла. Она листала журнал в поисках чего-нибудь, что вдохновило бы ее на подарок для своей подруги.

В школе Донни выглядела несчастной, поэтому Гермиона пользовалась любой возможностью, чтобы рассмешить ее.

По поводу подарка она спрашивала совета у всех подряд, но никаких стоящих идей еще не поступало.

Драко вошел в комнату как раз когда Гермиона захлопнула журнал и отчаянно закусила губу.

— Что делаешь? — спросил он, переодеваясь в пижаму.

— Не могу ничего найти, что бы подарить Донни. Она последнее время такая грустная, и я хотела бы подбодрить ее. Она заслуживает отличного подарка, а я такая ужасная подруга, что не могу придумать ничего стоящего, — сердито сказал она, бросая журнал на пол.

— Тот факт, что ты стараешься, показывает, что ты хороший друг, — сказал он, улегшись на кровать.

Она со вздохом пожала плечами:

— Все бессмысленно. Я не креативная, и я ничего не смогу придумать. Наверное, просто куплю завтра подарочный сертификат и пусть она сама выбирает, на что хочет его потратить.

Он улыбнулся и постучал ладонью по подушке:

— Пора спать.

Она посмотрела на Драко, чей взгляд говорил, что сон — это последнее, чем они займутся этим вечером.

Он поцеловал ее, зарывшись руками в ее волосы, и ее проблемы отступили на задний план, давая волю чувствам… Они дополняли друг друга в постели, их тела были как кусочки мозаики, которые соединяются вместе.

Когда они насладились друг другом, Гермиона повернулась на бок и победно улыбнулась сама себе: у нее хорошо получается держать его на расстоянии и не позволять своим эмоциям брать верх.

* * *

К сожалению, контроль над ситуацией был абсолютно потерян на следующее утро, когда Гермиона проснулась, и Драко уже не было в комнате. Она услышала, что он в душе, и с наслаждением потянулась, распластавшись на кровати, как морская звезда.

Она нащупала конверт, лежащий на его подушке.

«Я не хочу, чтобы ты впредь в себе сомневалась. Ты замечательный друг, и думаю, ты поймешь, что с ними делать».

Гермиона нахмурилась, перевернула конверт и заглянула внутрь. Вытащив то, что было в нем, она вскрикнула и прижала ладонь ко рту; на глаза навернулись слезы.

Она сжимала в руке четыре билета на игру "Паддлмер Юнайтед" и "Фальмутского Сокола", которая пройдет в эту субботу. Все билеты были распроданы за первый день, и она знала, что они стоили целое состояние.

Хорошенько рассмотрев билеты, она еле сдержалась, чтобы не заплакать. К ним были прикреплены VIP приглашения, позволяющие владельцу доступ в раздевалку любимой команды до и после игры, а также ужин с этой командой, если она победит.

Она дала волю слезам, поняв, что вышла замуж за самого замечательного человека на планете.