Дети Азкабана (гет)

— Последняя порция оборотного, — Гермиона торжественно подняла бокал в день святого Валентина. — Это ради тебя Гарри, победитель ужаса Хогвартса.

Она выпила зелье и начала превращаться.

— Что это? — удивился Гарри, пытаясь понять, во что превратилась Гермиона.

— Она полукошечка-полуслизеринка. — догадалась Луна. — Очень мило. Такие чудесные некоушки получились. Жаль, что хвостика не хватает.

— Как полу-кошка? — всполошилась Гермиона и побежала смотреться в зеркало.

— О нет. — в отчаянии вскрикнула она, ощупывая кошачьи уши. — Как это могло получиться? Я хотела ненадолго стать Паркинсон. Побыть роковой брюнеткой. Откуда кошачьи уши? О, черт! Кажется, в волосы Паркинсон как-то попала шерсть кошки Филча. Они рядом лежали в медблоке.

— Но зачем ты хотела стать Паркинсон? — удивился Гарри.

— А что хорошего во мне? — с досадой спросила Гермиона. — Я выгляжу как заурядная заучка. Серая мышка. У меня все банально. Цвет волос, овал лица, нос, губы. Глазу не на чем остановиться. Я думала ненадолго обрести изысканный шарм.

— У тебя получилось, — хмыкнул Гарри. — Теперь ты просто приковываешь внимание всех вокруг. К счастью ненадолго. А то я начну ревновать тебя. Кстати, лицо Паркинсон с ушами кошки выглядит действительно симпатично. Не боишься, что я привыкну?

— Жаль что она не метаморф, с такими мозгошмыгами в голове, — сочувственно сказала Луна. — А вот Нимфадора совсем не ценит свой дар. И знаешь, Гарри, насколько мне известно, после добавки животной компоненты вновь обернуться в себя Гермиона сможет лишь в полнолуние. А до него еще 20 дней. Так что ты действительно привыкнешь.

— О нет! — воскликнула Гермиона-неко-Паркинсон, схватив себя за остроконечные ушки. — Еще и это! Точно. Полнолуние. А сейчас только молодой месяц.

— Герми не переживай, мы тебя любим всякой, — обнял неко-девочку Гарри. — Чур, я буду играть с твоими ушками.

— А ты не будешь в них дуть? — всхлипнула ему в плечо Гермиона.

— Нет.

— Тогда играй.

— Кстати у тебя и зрачки овальные, — заметил Гарри. — Ты теперь, наверное, и в темноте должна хорошо видеть. Как насчет ночной прогулки?

— Мур. — порозовела Гермиона. — Надо будет попробовать. У меня, наверное, все чувства обострены.

* * *

— Паркинсон! — строго крикнул несгибаемый Малфой, который, несмотря на козни Добби, все еще учился в Хогвартсе. — Тебя вылечили? Зачем ты уселась за стол грифов? Память потеряла? Ты же слизеринка.

— А вот и наш мальчик-сунь-нос-всюду. — недовольно проворчала Гермиона. — Иди, убогий, здесь не подают.

— Чего не подают?

— Реплик не подают. Отвали.

— Да что же это такое? — скрипнул зубами Драко и ушел к своему столу. — Ну, никакого авторитета. Хоть бы Темный Лорд воскрес и заставил Малфоев уважать.

Юный Малфой представлял Волдеморта в виде доброго фея, который прилетит и подарит всем, кто себя плохо вел, «круциатус». А остальным — «аваду кедавру».

— Больно, Драко? — сочувственно спросила Гринграсс, когда он, замечтавшись, споткнулся об скамейку у своего стола.

— Больно, Дафна, — согласился Драко и присел рядом с ней.

— О чем ты разговаривал с Грейнджер?

— Какой Грейнджер? Это же Паркинсон. — удивился Малфой.

— Нет, это Грейнджер под обороткой, — ехидно усмехнулась Гринграсс. — Панси еще лежит в палате. Мог бы по кошачьим ушам догадаться.

— Тьфу. — Драко в досаде плюнул в свою кашу и отодвинул её. — А я думал, Панси нас предала.

— Малфой, у тебя опять неуместный пафос, — поморщилась Гринграсс. — Сохраняй здоровое чувство юмора. Это же забавно, что Грейнджер старается стать похожей на Паркинсон. Не иначе как завидует её внешности. Может Поттер в Панси влюбился? Разве это не интересно?

— Да как он смеет наших девушек любить! — возмутился Драко.

— Ц-ц-ц. Тебе надо было на Гриффиндор распределяться, — с досадой бросила вилку Гринграсс. — Никакой тонкости чувств. Никакого желания интриговать.

* * *

— Отлично, мисс Паркинсон. — похвалила МакГонагалл Гермиону, превратившую кубок в голубя. — Прекрасная трансфигурация. 10 баллов Слизерину. И ушки у вас отличные. Учитесь анимагии? Кажется, пестрая английская порода кошки?

— Я с Гриффиндора. — еле слышно сказала Гермиона, дернув ушами.

— Вот как? — удивилась МакГонагалл, застыв. — Гм. Похоже, я слишком отвлеклась от дел факультета, уже не помню, кто на нем учится. Тогда 20 баллов Гриффиндору.

— Ну, все равно, десятку нам накинули, — ухмыльнулся Малфой.

Это уже было не в первый раз. Гермиона целый день старательно зарабатывала очки для Слизерина. Причем, Снейп не только начислил баллы Слизерину за её правильный ответ, но и с Гриффиндора снял, за неумелое пользование оборотным зельем.

* * *

В апреле, наконец, было изготовлено зелье из мандрагоры, которым вылечили всех лежащих в медпункте. Персефона шла, растерянно размышляя, как ей теперь успеть подготовиться к экзаменам. Остался только месяц.

Вдруг кто-то бросился к ней на шею.

— Панси! Ты выздоровела, наконец.

Паркинсон с изумлением узнала в той, кто её обнимал, Грейнджер.

— Грейнджер, что с тобой? — отстранилась Паркинсон от невесты Поттера. — Мы разве с тобой подруги?

— Ой. Извини, — покраснела Гермиона, отступив от нее. — Я и забыла, что мы не подруги. Просто мы с Гарри и Луной тебя часто навещали в больнице, разговаривали с тобой. Так что ты не пугайся, если к тебе подбегут поздравлять и Гарри с Луной. Мы за эти месяцы как-то свыклись с мыслью, что ты наша подруга.

— Вот как?

— И еще, — еще больше смутилась Гермиона. — Тебе все равно расскажут. В общем, я в твоём обличьи почти месяц ходила. Надеюсь, ты не сильно обидишься?

— Но зачем? — удивилась Паркинсон. — Я ничего не понимаю.

— Это случайно вышло. Я хотела просто немного побыть тобой, а получилось, что зелье сработало почти на целый месяц. И в зелье попало немного кошачьей шерсти, так что я ходила с твоим лицом и кошачьими ушами. Но зато я от твоего имени заработала много баллов для Слизерина.

— Бред какой-то! Не своди меня с ума, Грейнджер. — и Паркинсон убежала от Гермионы, стоящей перед ней с раскаянием на лице.

* * *

— Значит, ты ,Поттер, целовался со мной? — ехидно спросила Панси на другой день, поймав избранного, когда Гринграсс ввела её в курс событий. — Причем, наверное, целовал и меня, окаменевшую, и Грейнджер, обращенную в меня? Это что же, предложение стать твоей невестой? Или ты просто так решил надругаться над честной девушкой?

— Даже не понимаю о чем ты, — пожал плечами Гарри. — Невест у меня хватает, а чмокнул я тебя лишь в порядке оздоровительного ритуала, чтобы оживить. Но оказалось, что сказки врут, и это не сработало. Возможно, не хватило силы истинной любви? А Гермионав виде девочки-кошки не так уж и сильно походила на тебя. И вообще, причем тут внешность? Главное — душа.

— Поттер, кончай демагогию, — рассвирепела Паркинсон. — Ты берешь меня в невесты или нет?

— Судя по твоей настойчивости, — задумчиво сказал Гарри, — ты в этом заинтересована. Но зачем мне это надо? Я на ком попало не женюсь. У обеих моих невест крутые родовые дары от магии. А денег у меня самого куры не клюют. И третья кандидатка имеется с крутейшей способностью метаморфизма. Так что, тебе придется сильно удивить меня, чтобы заинтересовать. Что в тебе особенного? Ну, кроме симпатичного личика: ты в любом случае проиграешь метаморфу по внешности.

— Хорошо, я тебе расскажу о своих родовых способностях, если пообещаешь не болтать о них на каждом углу, — мрачно заговорила Паркинсон, оттащив его в уголок. — Хотя, особо хвастать не чем. Я, конечно, не метаморф. И не видящая. Наш род специализируется на убийстве маглов. Только не спеши орать: "Вот отстой!". Речь не идет о тупом терроризме. Мы скрытые убийцы. И всегда гарантированно настигаем цель. Мы, как бы объяснить? Про болезнь Паркинсона слыхал?

— Она не лечится, — кивнул Гарри.

— Так вот мы имеем возможность накладывать неотменяемые проклятья, которые медленно убивают любого человека.

— И мага?

— И мага, — сухо ответила Панси. — Но на магах мы свое искусство никогда не практикуем. Сам понимаешь, почему.

— Вас просто зачистят, — догадливо кивнул Гарри. — Какой-то договор?

— И довольно древний договор, — согласилась Панси. — Магический мир не трогает нас, мы не трогаем магов. Но при этом нам не мешают наемничать против маглов. А мы всегда соблюдаем статус секретности. Мой отец и для Темного Лорда был лишь наемником, а не подручным. И метки у него нет. Если бы его нанял Дамблдор, то отец работал бы на него.

— Но Дамблдору маглы не интересны, — кивнул Гарри, вникая в обстоятельства их родовой политики. — А магов вы отказываетесь уничтожать.

— Ну не совсем отказываемся, — пожала плечами Паркинсон. — Если обычными средствами, то можем и магов. Речь идет лишь об особых неотменяемых заклинаниях, которые мы используем ограниченно. Короче, вот такая у меня нехорошая семья. Ну что? Теперь точно не полюбишь меня, грифиндорец? Ты же маглолюб?

— Ты моему дяде-маглу расскажи, как я его люблю, — фыркнул Гарри.

— Ну, хочешь, я его для тебя медленно убью? Никто и не подумает, что это убийство. Просто сгорит от болезни.

— Своеобразное ухаживание, — нервно скривился Гарри. — Пойми меня, Панси, я не моралист. Сам за убийство сидел. Но ты уж больно крута для меня. Тут надо думать и еще раз думать, чтобы сойтись с твоим родом. Очень меня это пугает. Вы, как ядерное оружие, и хочется и колется. Массовых казней маглов я не планировал, так что давай отложим этот разговор.

Можешь считать себя совершенно свободной и если найдешь жениха более достойного, то я порадуюсь за тебя. А дядю Вернона я бы и сам убил с удовольствием. Так что, встретишь его — не убивай. Не надо.

* * *

— Гарри, мальчик мой. Ты ведь хочешь позаботиться о родном факультете? Спросил Дамблдор в своем кабинете избранного. — Ты ведь помнишь, что именно из-за твоих шалостей факультет лишился 415 очков? И сейчас в копилке Гриффиндора всего 20 баллов. Гарри, тебе не стыдно?

— Мне стыдно, — кивнул Гарри. — Но профессор Снейп несправедлив ко мне и вообще к гриффиндорцам.

— Гарри, не надо сейчас о справедливости. Давай поговорим о компромиссе, — хитро сверкнул очками Дамблдор. — Я могу начислить факультету баллы, чтобы вы смогли быть хотя бы не на последнем месте. А ты поживешь у Дурслей пару недель.

— Дались вам эти Дурсли, — с досадой топнул ногой Гарри. — Что у вас за мания подкидывать меня к ним?

— Так надо, Гарри. Так надо. — печально покачал головой Дамблдор. Хотя внутренне он совершенно не был уверен в необходимости этого шага. Он старался загнать туда пацана из чистого упрямства и по инерции. Ну не любил он менять свои планы и импровизировать.

— Это для общего блага. — твердо сказал Дамблдор.

— Ну да, — вздохнул Гарри. — Баллы, оно конечно, для общего блага.

* * *

На последнем обеде в Большом Зале висели синие флаги Равенкло. Благодаря грызне грифов и слизней они уверенно лидировали в борьбе за кубок. Все им дружно аплодировали.

— Да, да. — немного ехидно заговорил Дамблдор, привстав. — Молодцы, равенкловцы. Отлично, равенкловцы. Но...

У равенкловцев сразу стали кислые лица и аплодисменты стихли.

— Тут мы посоветовались, и я решил добавить кое-кому еще немного баллов, — пробормотал Дамблдор. — Гарри Поттеру за самую обаятельную улыбку — 200 баллов.

— Так чувство, что меня запетушили из-за баллов. Нет бы сказать, что я всех спас от василиска. — тихо прошипел Гарри на ухо Гермионе. А Гилдерой Локхарт вдруг упал в обморок от лютой зависти.

— А еще школа дарит Гарри Поттеру золотой снитч и еще 150 баллов, с условием, что он на следующий год войдет в команду по квиддичу.

— Ну вот, теперь придется еще и в квиддич играть. — скрипнул зубами Гарри.

— Мы уже сравнялись со Слизерином. — кисло заметила Гермиона, сочувственно погладив жениха по руке.

— А также мисс Гермиона Грейнджер получает 100 баллов за отлично приготовленное оборотное зелье.

Северус Снейп от злости тоже упал в обморок. Она же у него крала ингредиенты для этого зелья.

— Мы уже обогнали Хафлпафф, — простодушно улыбнулась Луна.

— И, наконец, Луна Лавгуд как отличный психотерапевт, спасший разум Джинни Уизли от ментального проклятья, наведенного темным артефактом, получает бронзовую статуэтку "За отстрел мозгошмыгов" и 100 баллов в копилку факультета.

— Мы уже сравнялись с Равенкло, — довольно вскрикнул Перси Уизли, до этого считавший, что учится на самом отстойном факультете и что его карьере пришел конец. Однако теперь уже выходило, что он староста, приведший факультет к успеху.

— И наконец, 10 баллов присуждается Джинни Уизли за стойкость против темного проклятья. Легко противостоять врагам. Можно противостоять друзьям. Но трудней всего противостоять своим темным желаниям. Поэтому она получает почетную грамоту.

— И бесплатную путевку! — крикнула Джинни.

— Каждому Уизли, — добавил Фред.

— В Сибирь! — отрезал Дамблдор мрачно, сверкнув очками.

— А я хотела в Египет, — вздохнула Джинни.

— Короче говоря, флаги пора сменить. — Дамблдор взмахнул палочкой, и синие флаги сменились алыми.