Братство Х (гет)

POV Нейтан Холт

Окружи себя людьми, которые радуются твоему дню рождения больше, чем ты сам.

— Д. Керри

«С Днем рожденья тебя,

С Днем рожденья тебя…»

Кто, мать вашу, пустил в нашу комнату гребаный хор в такую рань?!

«С Днем рожденья, дорогой Не-ейт,

С Днем рожденья тебя-я-я…»

Да какой это хор? Там хотя бы петь умеют, а это больше похоже на… Розу и Джейд? Стоп, а что они только что пели? Мне требуется секунда, чтобы узнать песню и вспомнить, что да, у меня действительно сегодня День рождения. Но я слишком хочу спать, чтобы у меня появились хоть какие-то мысли по этому поводу.

Из-за полога доносятся перешептывания, и я отдергиваю его, пока девчонки не решили начать песню заново. Они по очереди набрасываются на меня с объятиями и визгом, и я невольно улыбаюсь. Роза и Джейд выглядят такими счастливыми и довольными — просто от того, что они меня поздравляют, — что я совершенно не могу злиться на них. Даже чуть-чуть. О моих соседях такого, правда, не скажешь, судя по просьбам не орать так прямо с утра, но девочки пропускают их жалобы мимо ушей.

 — А где же Скорпиус? — спрашиваю я, хоть и знаю, что он не стал бы заниматься подобной фигней. — Неужели он забыл про мой праздник?

 — Он сказал, что ты нас убьешь, — смеется Джейд.

 — Он просто забыл, какие мы очаровательные и потрясающие — добавляет Роза. — Ну как нас можно убить?

 — Ты, безусловно, права, но вообще я надеялся, что сон будет главным подарком, — признаюсь я.

Джейд мотает головой, кажется, не испытывая абсолютно никаких угрызений совести.

 — Ты так весь день проспишь, — нетерпеливо говорит она, практически вытаскивая меня из-под одеяла. — Все пропустишь, Нейт, ну же, вставай, вставай!

Господи, да что это с ними? Такое ощущение, что это у них обеих сразу и День рождения, и Рождество. А сейчас еще и — я бросаю взгляд на часы — девять утра. Хм. Ладно, это не так рано. Но сегодня же суббота! И как они собираются отмечать всю ночь?

 — Ладно, ладно, встаю, — я качаю головой и ухмыляюсь. — Можно мне только сначала одеться?

Джейд послушно поворачивается ко мне спиной, а Роза остается на своем месте, скрещивая руки на груди. Ну и ладно, что мне, жалко, что ли? Я подмигиваю ей и, отодвинув полог дальше, опускаю ноги на пол. Я встаю и тянусь за джинсами, которые висят на спинке стула, и только после этого вижу, во что превратилась наша комната.

На разном расстоянии от пола, слегка пружиня, парят воздушные шары всех существующих цветов. Когда я делаю шаг, они разлетаются, уступая мне дорогу к противоположной стене. На ней все пространство между кроватью Питера и дверью занимает плакат, явно нарисованный Джейд. Кажется, я забываю, как дышать, рассматривая огромный комикс, в котором я ловлю снитч, играю в рулетку, настраиваю телевизор и… Да, это я в окружении прекрасных дам. Я фыркаю: Джейд была бы не Джейд, если бы не вложила в поздравление зашифрованный намек на то, что я веду — как там она это называет? — разгульный образ жизни. Спасибо хоть, что не запечатлела, как я переспал с Розой. На трех картинках мы изображены вчетвером, а на последней я даже узнаю Бэйли! Сколько же времени она на это потратила?

Ошеломленный, я поворачиваюсь к Розе и Джейд, и они в очередной раз пропевают:

 — С Днем рождения!

 — Идите сюда, — я протягиваю руки, не в состоянии что-либо сказать от переполняющих меня чувств.

Они смеются и обнимают меня, и я знаю, что они любят праздники, но все равно мне странно осознавать, что они сделали что-то настолько крутое специально для меня.

 — Вы лучше всех, — говорю я девчонкам, целуя в макушку сначала одну, потом другую. — Серьезно. Спасибо.

 — Если вы собираетесь устраивать тут оргию, то хотя бы попросите нас выйти. Ну, или присоединиться, — насмешливо произносит Питер, поднимаясь.

Я вспоминаю, что так и стою в трусах, но не успеваю это исправить, потому что Роза, за неимением ничего лучшего под рукой, выхватывает у меня из рук джинсы и швыряет их в Питера. Тот ловит их и протягивает мне со словами:

 — С Днем рождения, бро. Знаю, подарок скромный, и я не уверен, что размер твой, просто заметил, что у тебя нет штанов…

Я закатываю глаза и надеваю их побыстрее, чтобы не травмировать Джейд, которая терпеливо смотрит в потолок.

 — Ну, а если серьезно, — добавляет он, доставая из тумбочки бутылку виски. — Вот тебе уже восемнадцать, ты взрослый даже по меркам магглов, можешь пить, курить и снимать телочек без помех, с чем я тебя и поздравляю…

Он продолжает говорить, а до меня вдруг доходит. И странно, ведь вчера я думал об этом целый день, но вспомнил только сейчас: больше никакого приюта! Я никогда больше не вернусь в место, которое напоминало мне о моем детстве каждое лето. Я трясу головой, чтобы не углубляться в эти мысли, и пожимаю Питеру руку.

 — Спасибо, друг.

 — А вы, девочки, на выход, — он приобнимает Розу и Джейд за плечи и ведет их к выходу. — Всех разбудили, а собраться не даете.

 — А чем мы мешаем? — невинным голоском спрашивает Роза.

 — Смотри ведь, Йену расскажу, что ты приходишь любоваться полуголыми парнями, — грозится Питер.

Она смеется, и они обе исчезают за дверью, напоследок попросив меня поторопиться. Пока я заканчиваю одеваться, братья Уилсоны поздравляют меня, вручая ящик пива. Поблагодарив парней, я напоминаю им, что после ужина мы собираемся в общей гостиной, потом наскоро умываюсь и выхожу из комнаты.

Девчонки ждут меня на лестнице, но я уже вижу за их спинами те же шарики, которые украшают и гостиную. Мы спускаемся вниз, и они складываются в слова «С Днем рождения, Нейтан Холт!».

Роза и Джейд за руки тянут меня в Большой зал, и я решаю не задавать больше вопросов и просто позволить им делать то, что они хотят. Людей в коридорах не так много, в выходные почти все предпочитают сон еде, но несколько человек в коридоре останавливаются и поздравляют меня.

Как только мы заходим в зал, головы всех присутствующих поворачиваются ко мне. В основном, это первокурсники, которые еще не знают, что можно прийти за пять минут до конца завтрака или потом выпросить что-нибудь у эльфов, и ботаники-активисты, которые рано встают, чтобы успеть сделать как можно больше полезных дел. То есть, не те люди, которые могут знать, что у меня День рождения.

Впрочем, я сразу нахожу причину повышенного внимания к себе. Дальний конец моего стола украшен шарами и заставлен подарками и тарелками с едой. Скорпиус уже ждет нас там. Мерлин, как же я люблю своих друзей! Я расплываюсь в улыбке, и девчонки, гордые и довольные собой, едва ли не подпрыгивают на месте, наблюдая за моей реакцией. Просто ужасно милые — настолько радуются тому, что сами устроили мне сюрприз.

 — С Днем рождения, Нейт! — произносит Скорпиус, хлопая меня по плечу, когда я подхожу.

Я занимаю место рядом с ним, а девочки садятся напротив. Выбирая себе завтрак, я вдруг понимаю, что они перенесли сюда тарелки с моими любимыми блюдами, а некоторые вообще заказывали у домовиков отдельно. Здесь и блинчики с черникой и шоколадной крошкой, и вафли, и сэндвичи, и яйца с беконом, и кувшины с кофе и апельсиновым соком.

— И чем я вас заслужил? — удивляюсь я вслух, качая головой.

— Природным обаянием, чем же еще, — смеется Джейд, разливая сок по стаканам, и я не могу вспомнить, когда видел ее в настолько хорошем настроении, как сейчас. — И талантом ловца. И тем, что твоя гостиная рядом с кухней и ты всегда приносишь нам еду. О, а еще тем…

— В постели он тоже неплох, если уж на то пошло, — добавляет Роза, перекладывая себе на тарелку половину бекона.

Рука Джейд дергается, из-за чего половина содержимого кувшина оказывается на столе и вафлях. Роза дотягивается до салфеток и выкладывает их на расползающуюся лужицу сока, а потом невозмутимо поднимает голову.

 — Что?

И я понимаю, что она сделала это специально, чтобы поиздеваться сразу над всеми, шуточка вполне в ее стиле, но «неплох»?! Всего лишь? Она реально так думает или просто сказала это для того, чтобы сказать? Чтобы убедить всех, что ее это больше не волнует? Я бы спросил, но рядом сидит Скорпиус, а учитывая, насколько редко он показывает свое настоящее отношение к чему-либо, я так и не могу быть до конца уверен, что он не злится. Я пытался с ним поговорить, объяснил, в каком состоянии мы были и даже извинился на всякий случай, но он только сказал, что все нормально и никаких проблем у нас нет. Хотя я бы предпочел, чтобы он мне врезал, и вопрос был бы решен.

— Да ладно вам, мы же с Днем рождения человека поздравляем, — продолжает она. — Надо говорить то, что ему действительно важно. Ой, а вот и первые поклонницы.

Через пару секунд возле нас появляются две девушки. Я узнаю Камиллу, шестикурсницу с Равенкло, с которой когда-то ходил в Хогсмид, а имя второй мне неизвестно.

 — С Днем рождения, Нейтан, — сладко протягивает Кэми и наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. Я прямо чувствую, как на ней остается след красного блеска для губ.

 — Спасибо, Кэм.

 — Улыбочку, — произносит незнакомая мне девушка, щелкая кнопкой фотоаппарата, и улыбается. — Спасибо. Теперь новость о твоем Дне рождения успеет попасть в газету. Поздравляю, кстати.

 — Спасибо. А ты…

 — Эшлин Вэйн, — представляется она, протягивая мне руку. — С этого года — главный редактор «Вестника Хогвартса».

 — Здорово! Тогда приходите вечером в общую гостиную, — я отвечаю на рукопожатие, игнорируя выразительные взгляды Розы и Джейд. — Ну, за новым материалом. Мы там отмечаем. Не то чтобы что-то особенное, просто маленькая вечеринка.

 — Конечно, — кивает Эшлин. — Статья в сыром виде уже есть, но можно будет что-нибудь добавить про праздник.

 — И что, я займу передовицу? — интересуюсь я.

Она качает головой с притворным сожалением.

 — Нет, будешь на страничке именинников. Новостей-то много. Первая неделя подходит к концу, скоро отборочные и пробные экзамены, не говоря уже о новом горячем преподавателе Зелий…

 — Мисс Вэйн, я надеюсь, вы не собираетесь помещать в заголовок такую характеристику профессора Валентайна.

Мы все вздрагиваем и поворачиваемся на голос. За спиной Джейд стоит профессор Фоссет, строго глядя на шестикурсниц.

 — Вы же осознаете, насколько неуместно ваше высказывание и в какое неудобное положение оно может поставить вашего преподавателя? Больше ничего подобного я слышать не хочу.

 — Да, профессор, — лепечет бедняжка Эшлин.

 — Вас это тоже касается, мисс Уизли, — небрежно бросает Фоссет.

Роза делает круглые глаза, но, к счастью, не начинает спорить.

Фоссет сжимает губы, как будто изо всех сил сдерживает смех. Если бы меня боялась вся школа, я бы тоже так делал. Уверен, о новом преподавателе девчонки сплетничают на всех углах, а когда можно незаметно подкрадываться к ним, а потом наблюдать, как на их лицах медленно проступает ужас… Лучшее хобби.

Профессор обводит взглядом украшения и подарки и останавливается на мне.

 — Мистер Холт, до меня дошли слухи о планирующейся вечеринке в Общей гостиной, — говорит она.

 — Так точно, профессор. У меня много друзей с других факультетов, потому что я поддерживаю политику налаживания межфакультетских связей, и мы не хотим мешать хаффлпаффцам, особенно первокурсникам, в нашей гостиной, поэтому…

 — Мистер Холт, я надеюсь, мне не нужно напоминать вам о школьных правилах, в частности, про распитие спиртных напитков на территории школы.

 — Что вы, как можно, профессор! — искренне возмущаюсь я. Я же не идиот, чтобы таскать выпивку по школе, особенно до отбоя. — Мы так, посидим, поговорим, поиграем в настольный квиддич.

Фоссет кивает.

 — Старосты школы должны присутствовать. И я надеюсь на вашу порядочность, мистер Холт. Если у Хаффлпаффа из-за вас пропадут баллы…

 — Не пропадут.

 — Хорошо. С Днем рождения, — добавляет она, перед тем как развернуться, и я кричу слова благодарности ей вслед.

 — Кажется, в следующем выпуске появится мой некролог, потому что я сейчас умру от стыда, — стонет Эшлин, прикладывая ладонь ко лбу.

 — Да ладно тебе, — ухмыляется Роза. — Недавно я сказала это, когда весь класс замолчал. И ничего — еще жива.

 — А я не знаю, что должно произойти, чтобы ты могла умереть от стыда, — замечает Джейд так, что слышим только мы.

 — Ладно, — вздыхает Эшлин. — Пойду выпью зелье забвения. Или вечной немоты. Увидимся вечером. Если вечеринка будет классной и без видимых нарушений правил, напишем отдельную статью. Я ведь могу взять с собой подругу?

 — Конечно, подруг можешь приводить сколько угодно, — я широко ухмыляюсь.

Бровки Камиллы взмывают вверх, но она быстро скрывает свое недовольство улыбкой. Да ладно, это же было год назад! На что тут обижаться? Равенкловки прощаются и уходят, а я поворачиваюсь к друзьям.

 — Что?

Джейд закатывает глаза.

 — Да ладно тебе, Джейд, ты же знаешь, сколько бы девчонок там ни было, я все равно буду с вами, — заверяю я и чуть не вздрагиваю от ее ироничного взгляда.

 — Нейт, это твой День рождения, мы тебя не ограничиваем, — тем не менее говорит она, и даже с улыбкой. — Вечером все равно идем в «Бекки», так что до этого ты можешь делать все, что захочешь и с кем захочешь.

Заманчивое предложение, конечно, только я до сих пор помню ее реакцию, когда я не пришел на встречу с ней из-за свидания с Брук Лаверн. И я согласен, что это было некрасиво, но Брук была не в восторге от того, что я собирался уйти к Джейд, а предвидеть ее стычку с Эйвери я никак не мог. В итоге оказалось, что «я ее бросил ради какой-то шлюхи, потому что мужчины все, как один, подонки и кобели», и после этого мы не разговаривали друг с другом почти год. Повторять это мне как-то не хочется. Да и никакие девчонки того не стоят.

 — Вот именно, мой День рождения, — киваю я. — С кем, если не с вами, его проводить? Тем более вы такой праздник мне устроили.

Скорпиус, усмехнувшись, качает головой.

 — Мы сделали это не для того, чтобы ты был нам чем-то обязан, — замечает он.

 — Вот именно, — подхватывает Роза. — Мы просто рады, что ты родился и одарил нашу компанию своей дружбой, поэтому мы благодарим этот день за то, что… в него появился на свет ты.

 — Точнее и не скажешь, — смеется Джейд.

Наверное, я сейчас улыбаюсь, как идиот.

— Блин, ребята, у меня лучшие друзья на свете.

 — Ооооу, — умиленно пропевают девочки. — А теперь подарки.

Я перевожу взгляд на несколько коробок, на которые старался не смотреть весь завтрак. После стольких сюрпризов мне даже неловко открывать подарки, и я опасаюсь что там будет что-то круче, чем я заслуживаю.

Ближе всего ко мне стоит самая большая коробка, обернутая бумагой с маленькими разноцветными дракончиками. Роза и Джейд начинают барабанить ладонями по столу, чтобы создать торжественную атмосферу, я снимаю крышку — а там пусто. Несколько секунд я тупо пялюсь на коробку, не зная, как реагировать. Наконец я соображаю, что надо посмеяться, но ребята подхватывают абсолютно искренне. Я хмурюсь.

 — Ты проверь еще раз, — сжалившись надо мной, подсказывает Джейд.

Я ощупываю дно и, проведя пальцем по стыку сторон, замечаю, что там есть конверт. Он очевидно был расширен точно до периметра коробки, потому что мне даже не сразу удается его подцепить и вытащить. Как же я надеюсь, что это самодельная открытка, а не очередной билет на матч, как в прошлое Рождество.

Внутри оказывается карта какого-то парка, и, только прочитав текст, я понимаю, что это: полный абонемент на посещение «Драконьего парка», который включает в себя посещение всех вольеров, катание на драконах, плаванье с морскими драконами, фотосессию и даже разрешение на создание международного портала в Румынию из любой точки мира!

 — Охренеть, — выдаю я севшим голосом и еще раз перечитываю текст. — Охренеть! Это же…

 — Он бессрочный, можешь выбрать любую дату, — говорит Роза так спокойно, как будто они подарили мне сертификат в магазин. — Только надо заранее отправить в Министерство заявку на портал.

 — Я без вас не поеду, — говорю я, все еще не в состоянии оторвать взгляд от карты. — Его можно как-то разделить на всех?

 — Я что-нибудь придумаю, — мягко улыбается она.

Я никогда не встречал ее дядю Чарли, потому что летом в его парке слишком много посетителей и он очень редко приезжает в Англию. Но, уверен, на Дне рождения мистера Поттера, с которого Роза сбежала, он присутствовал, так что даже не представляю, каких усилий ей стоило написать ему. Очевидно, что официально купить абонемент они не могли, потому что даже самый простой билет туда стоит баснословных денег, а на первом месте для нас сейчас — накопление средств на Америку.

 — Спасибо, ребят, серьезно.

 — Давай дальше!

Мне хочется отказаться от всех последующих подарков, потому что билета в парк хватает с головой, но мои друзья бы этого не оценили. Я тянусь за следующей коробкой, с узором из снитчей, и замечаю, что весь наш стол с интересом следит за вручением подарков. Как и подсказывала упаковка, я обнаруживаю, на этот раз с первого взгляда, фирменные перчатки и очки для квиддича.

 — Да не услышат нас Саманта, Райдер и Макдугал, — говорит Роза, понизив голос, — но мы желаем тебе побед в квиддиче и не только, еще больше завоеванных кубков и девичьих сердец…

 — А также счастливого полета к своей истинной цели, — вдохновенно заканчивает Джейд. — И остался еще один подарок, только он не от нас. И мы не знаем, что там.

Я беру в руки что-то похожее на книгу, обернутую крафтовой бумагой. Пытаясь отклеить край, я начинаю читать текст и уже на первой строчке едва не роняю подарок на стол. Потому что после долгой переписки с Бэйли я легко могу узнать ее почерк.

 — Как?..

 — Мы отправили к Бэйли сову, чтобы она смогла передать тебе подарок.

Я разрываю упаковку и вижу под ней подарочный выпуск комикса про «Людей Х» и открытку. Внутри она тоже полностью исписана, как будто Бэйлс поздравляет меня сразу за последние семь лет. У меня уже болят щеки, но я не могу перестать улыбаться. Я хотел увидеться с ней сегодня, но она не смогла отмазаться от поездки к бабушке с дедушкой, и то, что она прислала подарок благодаря старанием моих друзей, которые ее в жизни не видели… Это лучший День рождения, что у меня был.

 — Ты что, ей рассказал? — вдруг спрашивает Роза, отрывая меня от чтения.

 — В смысле, рассказал? — я понижаю голос до шепота. — О магии? Я же ей подарил целый пакет товаров из «УУУ», да и совы для магглов не самое…

 — Да я об этом, — она тыкает пальцем в символ «Х» на обложке.

 — А, нет, — я смеюсь, только сейчас осознав совпадение. — Просто это история про школу для детей со сверхспособностями. С нами это никак не связано, у них там особый ген. Если хочешь, можешь взять почитать, приобщиться к культуре… Но только после меня!

Роза хмыкает и открывает первую страницу.

Когда завтрак почти подходит к концу, зал наполняется шелестом множества крыльев. Совы кружат над студентами и, отыскав адресатов, пикируют вниз.

 — Меркурий! — радостно восклицает Роза, когда перед нами приземляется семейная птица Уизли. — Малыш, как я по тебе скучала.

Она освобождает сову от груза и смотрит на подпись.

 — Это нам обоим.

Открыв коробку, она взглядом изучает ее содержимое, достает из нее коробку поменьше — но все равно слишком большую, чтобы она могла влезть туда без заклятия незримого расширения, — и протягивает мне.

 — Они прислали тебе подарок.

Я смотрю не него и не могу даже притронуться к нему. Роза цокает языком и, пробормотав, что у нее сейчас отвалится рука, ставит коробку прямо передо мной.

Миссис Грейнджер пришлось разгребать беспорядок, связанный с моим побегом и арестом, а я так и не набрался храбрости, чтобы написать ей после этого, — и она все равно присылает подарок на мой День рождения. Теперь мне становится еще более стыдно, хотя, казалось, дальше некуда.

 — Вряд ли там громовещатель, — замечает Роза, гладя Меркурия по перьям. — Можешь не бояться открывать.

Я аккуратно распаковываю подарок и откидываю крышку. Эта коробка тоже расширена магией, и в ней тоже много всего. Первым я достаю пакет сладостей от миссис Уизли, вкуснее которых я не пробовал никогда. Артур подарил мне спортивные электронные часы с множеством функций, типа будильника и измерения пульса («Какие все-таки магглы молодцы!»), с припиской, что он постарался их заколдовать, но не уверен, насколько хорошо получилось. В небольшой коробочке от родителей Розы — метловой компас и прилагающийся к нему ключик. «Компас сможет указать путь к ключу, поэтому держи его там, где ты живешь. Копия ключа хранится у нас дома, где мы всегда тебе рады» — так заканчивается письмо Гермионы, которое я читаю с комом в горле.

После завтрака я сразу же возвращаюсь к себе в комнату и пишу огромное письмо, в котором всеми известными мне словами выражаю, как я надеюсь, что Уизли простят мне мое поведение, и как я благодарен за все, что они для меня делают. После я отправляю сообщение Бэйли, хоть и знаю, что она не прочитает его до понедельника. Если, конечно, она не нарушила свое обещание не выносить магические вещи из дома.

Несмотря на мое обещание провести с друзьями весь день, на несколько часов мы все-таки расстаемся. Мне нужно осмотреть стадион и составить план отборочных испытаний, а завтра я буду жив исключительно за счет Антипохмельного и Бодрящего зелий. Но я все-таки капитан, и если раньше я приходил на отборочные, быстрее всех ловил снитч и довольно уходил, то теперь от меня будут ждать ответственных решений и четкой организации. Я спускаюсь на поле, проверяю насколько легко будет оттолкнуться от земли, если погода внезапно не изменится, и взлетаю. Я делаю несколько кругов над стадионом, точно не зная, что именно ищу, но это создает видимость деятельности. Потому что планирование мне никогда не давалось. В итоге мне надоедает, и я решаю разобраться с этим потом, а оставшееся до обеда время просто летаю над территорией школы.

Как же я соскучился по полетам! Я влюбился в это с самого первого урока, когда только оторвался от земли на пару метров. Тренер Гринберг даже разрешил мне брать школьную метлу через три месяца занятий и провел пару индивидуальных уроков. И уже со второго курса меня взяли в команду, сначала охотником, а потом, когда освободилась позиция, ловцом. Все говорили, что талант к полетам у меня в крови. Возможно, поэтому квиддич всегда был для меня так важен. Потому что есть шанс, что это связывает меня с моими настоящими родителями.

Обычно при слове «родители» я сразу вспоминаю Холтов, которые и воспитывали меня до определенного момента. Но, видимо, это День рождения на меня так действует, что я пытаюсь представить, что происходило восемнадцать лет назад. Были ли мои биологические родители рады моему появлению? Что они подумали, как только увидели меня? Бессмысленные вопросы, знаю, но почему-то все равно продолжаю об этом думать. Наверное, я никогда не смогу отпустить эту ситуацию, потому что она ужасно нелепая. Обычно люди не знают, кем были их родители, если их оставляют в корзине на ступенях приюта. В моем случае помешало то, что магглы и волшебники не проводят единую перепись населения. В итоге, маггловские службы после аварии отправили меня в детский дом, поскольку не смогли опознать моих родителей и, соответственно, найти родственников. Некоторые считали, что они скрывались от властей, раз не числились в системе, но, как я решил гораздо позже, они просто были волшебниками. Поэтому о своих кровных родственниках я знаю одно: либо они все мертвы, либо они никогда не смотрят телевизор.

Только вспомнив, я достаю из кармана подаренный компас и закрепляю его на древке. Стрелка сразу поворачивается, указывая на север. Следуя инструкции, я опускаю рычажок сбоку, и прямо из компаса выбивается два луча. Один указывает на замок, второй, более бледный, — в противоположную сторону, и я улыбаюсь, вспоминая дом Розы. Слетать туда я, к сожалению, сейчас не могу, поэтому проверяю точность компаса, следуя за ярким лучом, и он приводит меня прямо к окну моей спальни.

Заметив, что она не пустует, я ногой стучусь в окно, пока меня не впускают.

 — Я, конечно, понимаю, что именинникам все можно, но хотя бы предупреждай, — жалуется Коди. — Ну что, разобрался с отборочными?

 — Ага, — киваю я, стягивая с себя квиддичную форму. — Все будет очень жестко, так что смотри не облажайся.

 — Да ладно, я же знаю, что ты меня возьмешь, — ухмыляется он. — Столько лет вместе играем.

 — Это пока, — замечаю я. — Я год назад приходил на уроки к первокурам, там есть ценные кадры. Так что веселье весельем, а завтра быть в форме, если не хочешь, чтобы твое место ушло второкурснице.

 — А ты сам-то будешь в форме? — включается Питер. — Роза говорила, вы собираетесь в «Бекки».

 — Розе надо бы поменьше говорить, — кривлюсь я. — И я именинник. Мне все можно.

Приняв душ и переодевшись, я отправляюсь искать друзей. В Большом зале их нет, и я не остаюсь на обед, а сразу иду дальше. Комната Х, как и следовало ожидать, тоже украшена, и все Братство уже в сборе.

 — Поздравляю тебя, Нейтан, — пропевает мелодичный голос Ксавиры, как только я переступаю порог.

 — Спасибо, Ксави, — отвечаю я. — Может, хотя бы в честь праздника нам покажешься? Ну, или только мне. А им я глаза завяжу.

 — Эй! — возмущаются девчонки в один голос.

Ксавира смеется.

 — Не могу, — говорит она. — Будь терпелив.

 — Да почему это такая тайна?

 — Я почти два года пытаюсь у нее это выведать, — говорит Роза, свесив голову с дивана так, что ее волосы касаются пола. — На нее ничего не действует.

 — Главное, чтобы не оказалось, что нас здесь собрали, чтобы потом принести в жертву, — замечает Джейд, отрываясь от конспекта. — Что? Мы же должны быть готовы ко всем вариантам.

 — Ага, — киваю я, жалея, что нельзя проследить за реакцией Ксавиры. — Мы все с разных факультетов, потому что наши тела хотят занять Основатели.

 — А ты уверен, что Хельгу твое устроит? — ухмыляется Скорпиус.

 — Конечно, я же красавчик! Но вот чем Годрика привлекла мелкая рыжая девица — непонятно…

Ксави негромко хихикает со своей рамы.

 — Да идите вы, — обижается Роза. — Минус двадцать баллов обоим.

Я поворачиваюсь к каминной полке, куда мы прошлой весной установили копии факультетских часов. Четыре поддельных изумруда в часах Скорпиуса и четыре (таких же поддельных) алмаза в моих синхронно поднимаются вверх.

 — А у меня День рождения, — довольно вспоминаю я. — Так что плюс пятьдесят баллов Хаффлпаффу.

Сразу десять камешков падает вниз, и я удовлетворенно киваю.

 — А ты план отборочных составил? — интересуется Джейд.

Ну вот, спасибо.

 — Нет, — удрученно отвечаю я и падаю в кресло, пододвигая к себе стол, на который кто-то очень предусмотрительно поставил блюдо с сэндвичами. — Не знаю я, что там делать.

 — Да это же несложно, — вздыхает она, оставляя свое место на полу у дивана и перемещаясь ближе ко мне.

Джейд открывает последнюю страницу тетради и сходу расписывает все мои действия, как будто занимается этим всю жизнь. А она вообще не любит квиддич! Но то, что она говорит, выглядит логично и действительно довольно просто. Видимо, мне не хватает собранности для того, чтобы хоть как-то это структурировать самому.

 — Спасибо, — говорю я, когда общая картина начинает складываться у меня в голове.

 — Да не за что, — она качает головой. — А Трансфигурацию ты сделал?

 — У нас еще завтра и понедельник.

 — Но завтра ты не сядешь, я тебя знаю, — настаивает она. — Ты будешь отмечать с новым составом или отсыпаться.

 — Да какая разница, понедельник-то остается, — я пожимаю плечами.

 — У тебя в понедельник другие уроки, ты не успеешь. Ты просто не видел, сколько там делать!

 — Ну сделаю за ночь или сдам потом.

 — Но вторник — крайний срок!

 — Джейд, — я откидываюсь на спинку кресла. — Меня не исключат, если я сдам работу позже.

 — Ну ладно, — она высокомерно закрывает тетрадь и поднимается на ноги. — Только в этот раз не проси меня о помощи.

Не буду. Все равно завтра она сделает половину моей работы, принесет мне и заставит закончить. Я не пытаюсь этим пользоваться, мне действительно плевать на оценку, но гиперответственность Джейд мне не вылечить. А тратить время на уроки просто ради того, чтобы успокоить ее нервы, мне не хочется. В итоге я играю с Розой в карты, игнорируя укоризненный взгляд Джейд, сверлящий мою спину. И почему это Розе она не капает на мозги?

Праздничное настроение, созданное сюрпризом друзей, медленно испаряется, пока я проигрываю партию за партией, а Скорпиус и Джейд корпят над уроками. Как только стрелка часов подползает к шести, я бросаю карты на стол и вскакиваю на ноги.

 — Ужин, — объявляю я в ответ на недоуменные взгляды.

 — Только начался, — заканчивает Скорпиус.

 — До вечеринки целый час, — говорит Джейд. — А у нас не то чтобы есть вторая порция подарков, которые мы планировали подарить за ужином.

 — Ну надо же подготовиться.

 — А что там готовиться? — Роза пожимает плечами. — Эльфы к шести все доставят, а гостиную мы за пять минут украсим.

 — Ну ладно, как хотите, — буркаю я, опускаясь обратно в кресло.

Мой голос обиженного ребенка, которого оставили без конфет, удивляет даже меня. Девчонки расплываются в улыбках.

 — Скорпиус, тебе много осталось? — спрашивает Джейд, и тот качает головой. — Тогда я доделаю задание, и пойдем, хорошо?

 — Угу.

Она смеется и ерошит мне волосы.

Приходится ждать, и я даже листаю учебник, зацепляясь взглядом за случайные предложения из параграфов в надежде ухватить суть. Когда ребята наконец закрывают тетради и поднимаются на ноги, я из принципа делаю вид, что увлечен чтением. Раздается вздох, книга вылетает из моих рук, и я чувствую, как меня тянут наверх.

 — Никто не забыл про твой День рождения, — терпеливо говорит Джейд.

Я тут же вспоминаю, сколько всего они сделали, чтобы меня поздравить, и мне становится стыдно за свое ребяческое поведение. Видимо, взрослее я стал только по документам.

 — Я знаю.

Я обнимаю ее за плечи и веду к выходу, и она опирается на меня, обхватывая за талию. Все, я прощен. Теперь она, скорее всего, сделает мою работу полностью. Но, конечно, я должен перестать всегда рассчитывать на нее и работать сам. Хотя можно просто подарить ей шоколадку.

Украшения с завтрака так никто и не убрал, и мы снова садимся на то же место. Все равно хаффлпаффцы самые терпимые к представителям другого факультета за их столом. А вот у Скорпиуса мы никогда не сидим. Правда, это скорее связано с нежеланием Джейд приближаться к Эйвери, но и остальные слизеринцы от нашей компании не в восторге. За ужином мы обсуждаем поход в «Бекки и Моргану», и, когда девочки снова заводят тему, что они туда наденут, я невольно отключаюсь. Но потом шары над нами резко лопаются, заставив кого-то вскрикнуть от неожиданности, и осыпают всех конфетти. Роза начинает громко извиняться и клясться, что она совершенно про это забыла, и почти весь зал смеется. Я бросаю взгляд на преподавательский стол, но многие места пустуют, а директриса и присутствующие профессора улыбаются вместе со всеми.

Без пятнадцати шесть мы уходим из Большого зала. Несмотря на ужин и хорошую погоду, Общая гостиная уже занята. Если бы там были дети, их можно было бы просто попросить уйти, дедовщина в школе все-таки работает. Старшекурсников я бы даже пригласил, чем нас больше — тем веселее. Кроме Эйвери, Макдугала и Забини, конечно. Но хуже компании Гейба может быть только компания его младшего брата.

На самом удобном месте перед камином, окруженный своими прихвостнями, развалился король малолеток Грант Макдугал. В прошлом году мы поймали снитч одновременно, и только после исследования мяча Джон определил, что первым его коснулся Макдугал. Мелкий говнюк обожает вспоминать это, когда я оказываюсь рядом, хотя ему просто повезло.

— Мелюзга, на выход! — радостно командует Роза.

Четверокурсники недоуменно смотрят на нее, а потом на Макдугала.

 — Это Общая гостиная, — замечает тот, не сдвинувшись ни на дюйм.

 — А у нас вечеринка, — говорю я, прежде чем Роза может продолжить. Это моя битва, а не ее. — И вы не приглашены.

 — А почему нет? — включается парень с дурацкой челкой, имени которого я не знаю.

 — По росту не подходите.

 — Вот она, между прочим, ниже меня, — он указывает пальцем на Розу.

 — Она девочка, — усмехнувшись, поясняю я. — Девочкам можно.

 — А я кто, по-вашему? — возмущается девица из их компании, которую, признаться честно, я даже не заметил. Тощая, с русыми волосами до плеч и недовольной миной, она часто таскается с Макдугалом, но я никогда не слышал, чтобы она разговаривала.

 — Так и быть, ты приглашена, — соглашаюсь я. — Будешь сидеть тут одна со страшными семикурсниками и злиться.

Девчонка фыркает и передергивает плечами.

 — Вот и решили, — миролюбиво заключаю я.

 — Найдите себе другое место для вечеринки, — заявляет Макдугал. — Плевать мне, что у тебя День рождения. Я первый сюда пришел. К этому тебе не привыкать, не правда ли?

Джейд хватает меня за локоть, чувствуя мое желание съездить пару раз по его самодовольной роже.

 — В этом году я Слизерин по полю размажу, — почти рычу я, пытаясь выдернуть руку.

Как же меня бесит это маленькое говорящее дерьмо!

 — В прошлом ты, кажется, говорил то же самое, — ухмыляется он.

Девчонка издает громкий стон и демонстративно откидывается на спинку дивана, бессильно вскинув руки.

 — Сколько можно, — раздраженно протягивает она, ни к кому конкретно не обращаясь, но очевидно рассчитывая на то, что ее все услышат и посчитают самой взрослой и рассудительной.

Почему-то это немного ослабляет мой гнев, и я решаю дать Макдугалу еще один шанс свалить по-хорошему, прежде чем его побить.

 — Ребят, может, вы просто уйдете? — вдруг вмешивается Скорпиус. — Прогуляйтесь или вернитесь в нашу гостиную. Грант, вряд ли твой брат обрадуется, узнав, что его команда сцепилась с соперниками. Тем более, у Нейта День рождения. Давайте хотя бы сегодня не будем портить друг другу настроение. Все мы любим Дни рождения, правда? Например, ты, Пьюси, — он обращается к загонщику слизеринцев, который до этого вообще не участвовал в разговоре. — Вспомни, как ты весело отметил четырнадцатилетие.

Пьюси бледнеет, и я слышу едва различимый смешок Скорпиуса. Что бы там он ни нашел в его голове, пацан явно не хочет об этом вспоминать.

 — Грант, пошли отсюда, — недовольно бормочет он.

Макдугал бросает на Скорпиуса ненавистный взгляд и встает. Что ж, хотя бы он не оказался настолько плохим другом, чтобы поставить под угрозу репутацию или психику Пьюси. Все знают, что со Скорпиусом шутки плохи.

Малолетки покидают гостиную, не сказав больше ни слова, и я падаю на диван с чувством победителя. Роза тут же поворачивается к Скорпиусу.

 — Что случилось на его четырнадцатилетии? — требовательно спрашивает она.

 — Я не собираюсь тебе говорить, — хмыкает он.

 — Зачем владеть легиллименцией, если ты этим даже не пользуешься? — выдыхает она.

Скорпиус поднимает брови.

 — Я только что освободил Нейту гостиную и сохранил его факультету баллов пятьдесят, которые сняли бы за избиение младшекурсников, — напоминает он. — Вот для чего я этим пользуюсь. А не для сплетен. И какая тебе вообще разница? Ты с Пьюси даже не пересекаешься.

 — Я просто хочу знать, — упрямо продолжает она.

Скорпиус только качает головой.

 — Роза, сделка же была очевидна: Пьюси уходит, а я сохраняю в тайне его маленький секрет. Он свою часть выполнил.

 — Ты слишком честный для слизеринца, — фыркает Роза.

 — Он практически шантажировал ребенка! — возражает Джейд укоризненным тоном. — Очень даже по-слизерински. Теперь он будет бояться, что…

К счастью, она не успевает закончить проповедь, потому что в гостиной с громкими хлопками появляются домовики. Они поздравляют меня с Днем рождения, что очень приятно, и показывают все, что наготовили, с гордостью и даже каким-то волнением, как будто мне может хоть что-то не понравиться. Взяв с меня обещание, что, если еда закончится, я приду к ним и попрошу приготовить добавку, домовики исчезают. Не то чтобы я собираюсь его выполнять, конечно. Кто успел — тот и съел, опоздавшие останутся без десертов и сэндвичей.

Роза, осматривая комнату, нашаривает в сумке палочку и взмахивает ей.

 — Се… А мы какими цветами украшаем? Всех факультетов или только черно-желтым? Ой, а давайте сделаем шарики в форме головы Нейтана, — хихикает она, снова готовясь наколдовывать украшения.

 — Нет, Роза, умоляю, давай что-нибудь адекватное, — просит Джейд, и Роза закатывает глаза.

 — Ну и делай сама, а я кексы расставлю.

Нам со Скорпиусом влезать запрещают, потому что вкуса у нас якобы нет, так что я съедаю выхваченное у Розы из-под носа пирожное с вишней, а она даже не может меня отругать, поскольку у меня День рождения.

Народ подтягивается как-то сразу. Что логично, потому что после ужина все просто пошли в Общую гостиную, но все равно от такого резкого изменения атмосферы у меня появляется ощущение, что я на какое-то время отключился. Ребята разбирают еду и напитки и общаются друг с другом без всякого стеснения, которое часто бывает в самом начале тусовок. Наверное, все просто соскучились, ведь в этом году мы еще ни разу не собирались вместе, кроме того вечера субботы, когда семикурсники Хаффлпаффа делились впечатлениями от лета. Собственно, поэтому я и решил отметить так широко: за последний школьный год мы все должны оторваться как никогда. И я просто хотел, чтобы мы повеселились. Но все пришедшие почему-то считают повод очень важным, поэтому те, кто еще не поздравил меня, делают это сейчас. Конечно, мне нравится внимание, но его слишком много и оно направлено исключительно на меня. Поэтому, в отличие от гостей, мне не сразу удается расслабиться.

Вечеринка проходит именно так, как я хотел. Конечно, вместо сливочного пива все бы предпочли обычное, но я и до предупреждения Фоссет не собирался приносить алкоголь в Общую гостиную, куда в любой момент может зайти препод. Я нахожу на радио нормальную волну и усиливаю магией звук, чтобы девчонки начали танцевать. Как и было обещано декану, кто-то играет в настольный квиддич, а за дальним столом уже начали партию в карты на желания. Поговорив со всеми, с кем хотелось, я сажусь рядом с Джейд на тот самый диван у камина.

 — Где Скорпиус? — спрашиваю я.

 — Не знаю, куда-то отошел, — отвечает она, почему-то улыбаясь.

Когда заканчивается песня, рядом с нами плюхается Роза и выхватывает у меня из рук банку сливочного пива.

 — Погляди-ка, подарки прибыли, — склонившись к моему уху, произносит она, показывая на дверь.

У входа я вижу Эшлин, а только потом обращаю внимание на ее подружку. Точнее, сначала я замечаю красную спортивную толстовку, а только потом — утопающую в ней подружку.

 — Это же твой судьбоносный номер, — продолжает Роза, хотя я и так понял ее намек. — В прошлый раз он дал нам кучу денег и номер люкс. Может, тебе и сейчас перепадет?

Я отмахиваюсь от нее, и, рассмеявшись, она возвращается к Йену. Я поворачиваюсь к Джейд, предположив, что девушка учится на ее факультете вместе с Эшлин.

 — Кто это?

 — Лив Корнер, шестой курс.

 — И это все, что ты можешь о ней сказать?

Джейд поднимает брови.

 — А что тебя интересует? — уточняет она. — Размер ее груди не знаю.

Я фыркаю, но, не удержавшись, окидываю взглядом фигуру равенкловки. Толстовка явно ей велика, так что оценить не могу. Я зачем-то наблюдаю за ней некоторое время. Симпатичная девчонка, с кудрявыми светлыми волосами и горящими — даже отсюда видно — глазами. Она увлеченно обсуждает что-то с Эшлин, смеется и начинает высматривать кого-то в толпе.

Перед моим лицом щелкают пальцами, и я вздрагиваю.

 — Ладно, так и быть, кое-что о ней я могу тебе рассказать, — со вздохом произносит Джейд. — Лив — протеже Лили. Отличница и гордость преподавателей, пишет статьи в газету, в прошлом году организовала книжный клуб. Довольно популярна на своем курсе, со всеми мила… Типичная девочка-припевочка — но с мозгами. На тебя точно не клюнет, можешь даже не пытаться.

 — Да ладно, — ухмыляюсь я. — Я всем девчонкам нравлюсь, даже когда сам этого не хочу.

 — Ты не считаешь меня девчонкой или думаешь, что я тоже на тебя запала? — насмешливо интересуется Джейд.

 — Ты — другое, — я мотаю головой. — Ты мне как сестра. Да и у тебя запросы такие, что им невозможно соответствовать.

 — Нет у меня запросов, — кривится она. — Мне просто никто не нужен. А что касается тебя, то тебе не приходило в голову, что то, что ты нравишься всем девчонкам, девчонкам и не нравится?

 — То есть, Лив на меня не клюнет, потому что не хочет конкуренции?

Джейд смеется, закатывая глаза.

 — Лив на тебя не клюнет, потому что ты вряд ли в ее вкусе. Уж прости, но такое возможно, — говорит она, похлопывая меня по плечу.

Если бы я просто заметил эту Лив в коридоре, я бы посчитал ее хорошенькой, прошел мимо и забыл. Но весь этот разговор, вопреки желаемому эффекту, усилил мой интерес, а цифра «19», мелькающая перед глазами, не дает мне успокоиться.

Девятнадцать красное.

Хм. Ладно, Лив Корнер, узнаем, почему ты носишь номер моего любимого игрока.

Я решительно встаю, сказав Джейд, что сейчас вернусь, и неторопливо продвигаюсь к девочкам. Они заняты беседой с кем-то со своего курса, так что я жду, пока они отвлекутся.

 — Привет, девчонки, — я останавливаюсь перед ними, как только выдается удачный момент. — Вы все-таки пришли.

 — Раз уж нас позвал сам Нейтан Холт, мы не могли не прийти, — шутливо отвечает Эшлин. — Кэми скоро подойдет, а это моя подруга Лив.

 — Очень приятно, я Нейт, — я протягиваю девушке руку, и та уверенно пожимает ее.

 — И мне. Поздравляю с Днем рождения, — Лив очаровательно улыбается, и я не понимаю, где Джейд увидела причину усомниться в моем успехе. — Только мы без подарка, не успели ничего…

 — Да какие подарки, вы что, — я качаю головой. — Это вечеринка по случаю возвращения в школу, мой День рождения тут почти ни при чем. Слушай, а откуда у тебя эта толстовка?

 — Эта? — удивляется равенкловка, опуская взгляд и натягивая ткань. — Она папина, вообще-то. Она просто теплая, а в коридорах холодно. А что?

 — Да ничего, просто это толстовка с номером Хантера Чейза, — поясняю я. — Он ловец «Паддлмир Юнайтед».

 — Оу, — протягивает Лив, делая вид, что ей интересно. — Я не поклонница квиддича, если честно, так что не знаю, наверное, ни одного игрока.

 — Ну, это нормально. Просто Чейз — мой любимый игрок.

 — Правда?

 — Ага. Похоже, нас свела судьба, — произношу я и внутренне чертыхаюсь, сообразив, что говорю словами Розы. Но должно прокатить.

 — Забавное предположение, — смеется Лив. — Но я не верю в судьбу.

 — И во что же ты веришь? — интересуюсь я.

Девушка прищуривается.

 — В карму. Вера в судьбу внушает нам мысли, что исход нашей жизни не будет зависеть от наших поступков, плохих или хороших. А я считаю, что человек должен получать то, что он заслуживает.

Так, этот разговор начинает выходить за рамки пустой болтовни на вечеринке. Но, очевидно, я должен поддержать его, чтобы показать, что я не тупой спортсмен, да и мне хочется знать, действительно ли Лив такая умная и интересная, как описала Джейд.

 — Но как же дети, с которыми происходит что-то ужасное? — спрашиваю я. — Они еще не успели совершить ничего плохого.

 — На это я ответить не могу, — она пожимает плечами, так спокойно, как будто я не бросил вызов ее жизненному кредо. — Просто мне нравится думать, что все, что я делаю, имеет отдачу.

 — Хм. Пожалуй, в этом есть смысл, — соглашаюсь я, а потом оглядываю гостиную. — Мне было бы интересно это обсудить, но здесь неподходящая обстановка. Как насчет прогулки завтра вечером?

Лив снова улыбается, но довольно растерянно, как будто не знает, как еще отреагировать.

 — Разве у Хаффлпаффа не отборочные завтра? — спрашивает она.

 — Они днем, — я тоже улыбаюсь. — А вечером я свободен. Ребята наверняка захотят отметить, но я с удовольствием встретился бы с тобой.

 — Мм, — Лив мило смущается и заправляет за ухо прядь волос, которая все равно сразу возвращается на прежнее место. — Пожалуй, это не лучшая идея.

Я уже готов назначить время, но смысл ее слов запоздало доходит до меня.

 — Ты завтра занята?

Я надеюсь, что именно это она имела в виду, потому что мне очень не хочется признавать, что она просто отшила меня.

 — Нет, я вроде как… всегда занята, — уклончиво объясняет она.

 — О. Я понял, — киваю я, проклиная Джейд за то, что не рассказала мне всего. — У тебя есть парень, и он будет против.

 — Да нет, — хмурится Лив. — У меня нет парня. Но я сама против.

Я даже не знаю, что сказать, поэтому молча смотрю на нее. А что я могу? Выпытывать, почему я ей не нравлюсь? Просить дать мне шанс? Но я же не какой-то отчаявшийся лох, которому никто не дает! Да и какая разница? Нет так нет. В Хогвартсе полно девчонок. Эта даже не самая красивая.

Лицо Лив смягчается, и она выдавливает виноватую улыбку.

 — Надеюсь, ты не обижаешься.

 — Конечно, нет, — я качаю головой. — Неприятно, конечно, когда тебе отказывают в твой же День рождения, но…

 — Эй, это нечестный ход! — возмущается она со смехом.

Я тоже смеюсь, просто чтобы не выглядеть глупо, но неловкая пауза все равно возникает.

 — Лив, — к нам подскакивает Эшлин, которая, как оказалось, ушла в какой-то момент. — Я только что видела Остина, может, сейчас к нему подойдем?

 — Да, можно, — Лив с готовностью кивает подруге, как будто забыв про ситуацию. — Приятно было познакомиться, Нейтан, и… Прости.

 — Да ладно, — я усмехаюсь.

Эшлин переводит любопытный взгляд с нее на меня, но, даже если и хочет что-то спросить, не успевает. Рядом с нами неожиданно возникает Лили, как будто все девчонки почувствовали необходимость спасти Лив от неуютной ситуации.

 — Девочки, вы же не собираетесь брать у Остина интервью о произошедшем? — властно интересуется она.

 — Конечно, нет, — подружки мотают головой. — Мы хотим пригласить его поработать в газете, — объясняет Эшлин. — Помочь влиться в коллектив и все такое.

 — Хорошо, — Лили кивает. — Молодцы. Только не давите на него.

 — Не то чтобы меня кто-то спрашивал, но, по-моему, Остину будет приятно, если с ним будут обращаться как с нормальным человеком, — вмешиваюсь я.

 — Он и есть нормальный человек, — говорит Лив, посмотрев на меня. — Всем людям иногда нужна помощь.

 — И ты ее предлагаешь, потому что веришь в карму?

Ее взгляд становится снисходительным.

 — Ты неправильно меня понял. Я верю в карму, потому что люблю справедливость. Но это не значит, что я делаю все из эгоистичных побуждений. Я хочу помочь Остину не потому, что Вселенная пошлет мне за это конфетку, а потому что он сильно пострадал, а мы можем хотя бы попытаться сделать так, чтобы ему стало лучше, — объясняет она и вздыхает. — Но ты прав, сейчас неподходящая обстановка для подобных споров. Так что мы пойдем… С Днем рождения, Нейтан.

Улыбнувшись мне напоследок, шестикурсницы уходят в сторону одиноко стоящего в углу Остина. Я провожаю их взглядом и жду, что Лив обернется. Она просто обязана обернуться. Это закон. Я считаю до пяти, но нет. Она подходит к парню и протягивает ему руку, но лица ее я не вижу. Остин сначала смотрит на них с подозрением, но потом начинает отвечать. Лив активно жестикулирует, поправляет волосы и, судя по тому, как трясутся ее плечи, смеется.

А потом она все-таки поворачивается. Пусть и не на счет пять, но плевать. Я не могу сдержать ухмылки. Почему-то она не смущается и не краснеет, а как-то странно дергает уголком губ и возвращается к разговору с однокурсниками.

Когда я понимаю почему, чувство победы испаряется. Пусть она и обернулась, это я стоял и смотрел на нее все это время, как идиот.

Да ну нафиг. Еще париться из-за девчонки-альтруистки, которая любит умничать? Спасибо, обойдусь.

Рядом кто-то прочищает горло, и я отворачиваюсь от Лив Корнер. Лили, которая, конечно, осталась здесь, наблюдает за мной своим любимым взглядом «от меня ничего не утаишь».

 — Что?

 — Отведи свои похотливые мысли от Лив, — грозит она, сладко улыбаясь. — Она для тебя слишком хороша. И она все равно не будет с тобой спать.

 — А Скорпиус — с тобой, — отвечаю я грубее, чем планировал.

Хитро сверкнув глазами, Лили поздравляет меня с праздником, целует в щеку и эффектно удаляется.

Я возвращаюсь к Джейд, по пути толкнув кого-то плечом и не извинившись. Она встречает меня сочувственным взглядом. Когда я сажусь рядом, она наклоняется, пытаясь заглянуть мне в лицо, и мне приходится на нее посмотреть.

 — Она тебя не достойна, — серьезно произносит Джейд, но я не тупой и вижу, как она пытается сдержать улыбку. — Но я уверена, ты встретишь прекрасную девушку, которая полюбит тебя таким, какой ты есть…

 — Заткнись, — бросаю я, но выдавливаю усмешку, чтобы она поняла, что я не злюсь.

 — На самом деле, тебе бы все равно не понравилось с ней встречаться, — утешает она меня. — Лив слишком правильная.

 — Да уж, нотаций мне и от тебя хватает, — соглашаюсь я. — Да плевать. Просто…

Просто меня бесит то, что я даже не знаю, в чем проблема. Ладно бы она просто меня послала. Это можно было бы легко объяснить женской солидарностью: Лив дружит с Камиллой, которая обиделась на меня неизвестно за что. Но не похоже, что она меня презирает. Она общалась со мной абсолютно вежливо и дружелюбно. Так, как будто я вообще ее не заинтересовал. А это бред какой-то.

 — Мы можем уже пойти в «Бекки»? — спрашиваю я, потому что желание отмечать среди однокурсников пропало.

 — Скоро пойдем, — кивает Джейд и начинает выискивать взглядом ребят. Увидев Скорпиуса и Розу, она машет им, и они подходят к нам. — Нейт предлагает уже пойти, — сообщает она странным тоном.

 — А что случилось? — сразу спрашивает Роза.

 — Счастливый номер впервые подвел Нейтана, — объясняет Джейд.

 — Ну спасибо, могла бы и промолчать.

 — Оо, бедняга, — жалобно протягивает Роза, присаживаясь рядом и опуская ладонь мне на предплечье. — Она толстая, некрасивая и ноги у нее кривые. А вот ты — парень что надо.

 — Ой, да хватит уже, я вам не брошенная подружка.

 — Не дуйся, — говорит она. — Мы знаем, чем тебя порадовать.

Роза смотрит на Скорпиуса, тот оборачивается назад и кивает кому-то.

 — Что происходит?

В ответ на мой вопрос все присутствующие начинают петь ту же самую поздравительную песенку и расступаются, образуя коридор для… гигантского торта. Он останавливается передо мной и, когда все замолкают посреди песни, из него, черт возьми, по-настоящему выскакивает девушка! Под всеобщие аплодисменты и хохот, она с помощью Питера и Йена вылезает оттуда и допевает последнюю строчку. Конечно же, это Уилла Торп. Все еще смеясь, я на эмоциях подскакиваю, хватаю ее в охапку и прокручиваю над полом. Что бы ни говорили сплетницы, за спиной называя ее «шлюшкой Уиллой», я считаю ее классной девчонкой и точно знаю, что никто, кроме нее, не согласился бы побыть девушкой из торта. А о таком подарке мечтает любой мужчина.

В итоге мы задерживаемся чуть ли не на час, доедаем очень вкусный торт, и я покидаю школу в потрясающем настроении.

Из подвала «Сладкого королевства» мы трансгрессируем прямо в подсобку «Бекки и Морганы», предварительно наложив друг на друга Дезиллюминационное. Проскользнув мимо бармена, мы снова становимся видимыми и смешиваемся с толпой. Идеально отработанная схема.

Каждую субботу в баре проходит вечер живой музыки, и сейчас внимание всех танцующих обращено к сцене. Группа заканчивает песню под бурные овации, и солист, перед тем как продолжить концерт, кричит в микрофон:

 — Спасибо, друзья! А теперь давайте поприветствуем нашего друга Джона, который только сегодня приехал из Австралии! Из Австрии? Ну значит, из Австрии! С возвращением, Джон!

Начинается новая, более быстрая мелодия, и девчонки тянут нас в самую гущу танцпола. Роза поворачивается ко мне, чтобы что-то сказать, но замирает как вкопанная.

 — Вашу мать, глазам не верю, — произносит она, и я скорее читаю по губам и угадываю, чем слышу ее голос. — Вы только посмотрите на это!

Джейд, глядя за мою спину, в шоке открывает рот и хлопает по нему ладонью. Я оборачиваюсь и понимаю почему.

Охренеть. Просто… охренеть!

Такого сюрприза на День рождения я уж точно не ожидал.

Среди танцующих на барной стойке девушек, что само по себе является здесь обычным делом, я вижу нашего преподавателя Трансфигурации и школьного психолога — Фелицию Найтли.

Несколько секунд мы молчим, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища. И вроде как очевидно, что раз здесь профессор Найтли, то другие преподаватели могут быть рядом с нами, а значит — надо валить, но… Но невозможно увидеть своего преподавателя на барной стойке и просто уйти.

 — Скорпиус, дай фотоаппарат, — командует Роза.

 — И что ты собираешься делать?

 — Селфи, — саркастично отвечает она. — Конечно, я ее сфотографирую. Такие снимки — просто золото. Лучше любого компромата, который ты можешь нарыть в ее голове.

 — Роза, я не думаю, что это хорошая идея, — замечает Джейд, пытаясь перекричать музыку. — У нас будут огромные неприятности, если нас поймают. И это профессор Найтли. Это как-то уж совсем неуважительно…

 — А за что ее уважать? — спрашивает Роза.

Конечно, чему тут удивляться? Будь тут кто-то другой, она бы скорее всего оставила его в покое, но Фелицию Роза ненавидит. Такой шанс она точно не упустит.

Когда никто не двигается, она сама засовывает руку в карман Скорпиуса, достает фотоаппарат и скрывается в толпе. Мы переглядываемся и идем за ней, но смещаемся ближе к выходу. Как только она закончит, нужно будет поскорее вернуться в школу.

Я иду первый и, заметив нового профессора, задвигаю Джейд себе за спину. Твою мать, вот мы влипли. Я делаю вид, что смотрю под ноги, и надеюсь, что он меня не узнает. Он в школе всего неделю, а на Зелья я не хожу. Меня прошибает холодный пот, но я продолжаю невозмутимо идти в сторону выхода, одновременно пытаясь найти взглядом Розу.

Так. Все под контролем. Мы его видим, а он нас — нет. У меня День рождения. Меня уже отшила девчонка, а второй раз Вселенная уж точно не может испортить мне этот день.

Мне на плечо ложится тяжелая рука, и я понимаю, что мы обречены.

 — Мистер Холт, мисс Саммерс, мистер Малфой, — чеканит голос Венди за моей спиной.

Здесь тише, чем у сцены, и я различаю панический писк Джейд.

Нам конец.

Я медленно поворачиваюсь. Перед нами стоят Фоссет, Валентайн и… И, конечно же, Джон, которого приветствовали со сцены, — это тренер Гринберг. И я даже знал, что он приедет только сегодня, потому что поле можно было бронировать с завтрашнего дня, ну почему я такой идиот?

 — Здравствуйте, профессор, — наконец отвечаю я, когда понимаю, что никто больше говорить не будет.

 — Я так полагаю, мисс Уизли тоже где-то рядом? — интересуется Венди.

Я так и не могу понять ее настроение. Валентайн и Джон молчат, видимо, решив, что она лучше с этим разберется. Я ловлю укоризненный взгляд тренера, и тот закатывает глаза.

 — Нет, профессор, — слабым голосом произносит Джейд, мотая головой. — У нее живот болел, и она осталась в замке.

 — А вы трое что здесь делаете?

Что мы здесь делаем? Нужен правдоподобный ответ. Правдоподобный ответ, за который нас не исключат из школы. Мы могли попасть сюда, случайно провалившись в какой-нибудь тайный ход за статуей… Нет, за картиной… Думай, Нейт, что мы трое здесь делаем?

 — А что мисс Найтли делает на барной стойке?

Рядом раздается судорожный вздох Джейд.

О Боже. Это что, я сказал? Почему. Почему я это сказал, Господи? Что за чудовище вселилось в меня и заговорило моим ртом? Теперь нам точно крышка. Меня не просто исключат, меня нахрен убьют. Валентайн, кажется, в таком же шоке от моей дерзости, как и я, Джон сдерживает смех за спиной Фоссет, но она смотрит на меня так, как будто готова бросить меня в яму с соплохвостами.

 — Месяц наказаний всем троим, — шипит она. — Начиная с завтрашнего дня.

 — Но завтра отборочные! — ужасаюсь я.

Профессор гневно втягивает в себя воздух.

 — Месяц наказаний всем троим, начиная с понедельника, — исправляется она убийственным тоном.

Первый раз в жизни повезло, что она мой декан.

 — Еще раз окажетесь вне школы в неположенное время, будете исключены, — спокойно вмешивается Валентайн. — Я провожу вас до замка.

Никто не говорит про директора. Либо они считают, что это слишком очевидно, чтобы даже об этом упоминать, либо они действительно не скажут Мортимер. Неужели из-за мисс Найтли? Но они не знают про фотографии. Допустим, Венди не хочет, чтобы ее факультет сразу потерял сотню баллов, Джон хорошо ко мне относится и хочет продвинуть меня в профессиональный квиддич, а Валентайн — просто новенький… Черт возьми, если это так, то месяц наказаний — просто ничто.

Мы выходим на улицу вслед за профессором. Шума из бара здесь совсем не слышно, и внезапно повисшая тишина кажется особенно пугающей, учитывая ситуацию. Я чувствую, как Джейд начинает трясти, и, почему-то боясь достать палочку, снимаю с себя кофту, чтобы отдать ей. Она смотрит на меня огромными, испуганными, блестящими глазами. Я догадываюсь, о чем она думает. Роза, скорее всего, ищет нас среди танцующих, а Венди после такого будет особенно бдительной. Скорпиус идет рядом с закрытыми глазами и сосредоточенным выражением лица. Джейд берет его за руку, чтобы он не упал. Мы знаем, что он пытается увидеть Розу в мыслях всех посетителей «Бекки и Морганы», но, чем дальше мы отходим, тем слабее становится связь. Наконец он раздраженно выдыхает, открывает глаза и коротко качает головой в ответ на мой вопросительный взгляд.

Валентайн молчит, и я понятия не имею, что он о нас думает. Мы со Скорпиусом хотя бы не ходим на его предмет, уже большая удача, но вот Джейд, скорее всего, придется несладко.

Она громко шмыгает носом, и я не удивлюсь, если она разревется. Из нас четверых ее больше всех волнует учеба и школьные правила.

Профессор оборачивается на звук и, нахмурившись, взмахивает палочкой. По телу тут же разливается тепло, а Джейд перестает стучать зубами.

 — Спасибо, — говорю я, потому что было реально холодно.

Валентайн качает головой.

 — Чем вы вообще думали? — все-таки не сдерживается он. — Я все понимаю, самому было восемнадцать, но это же верх безответственности!

 — Это я виноват, профессор, — отвечаю быстро, чтобы Джейд и Скорпиус не успели возразить. — У меня сегодня День рождения, и выбраться в Хогсмид было моей идеей.

 — У ваших друзей и свои мозги имеются, — говорит Валентайн. — Почему нельзя было отметить в Хогвартсе? Вам даже разрешили провести вечеринку. Но нет, вы решили поиграть в бунтарей. А что, если бы с вами что-то случилось? Никто в школе не узнал бы об этом до утра.

 — У нас с собой палочки, и мы пошли вч… втроем, так что…

Профессор совершает молниеносное движение кистью, и я чувствую, что могу шевелить только глазами. Боковым зрением замечаю, что Скорпиуса и Джейд он тоже обездвижил. Какого хрена?

 — Вот видите, — невозмутимо продолжает он. — Вас по-прежнему трое, и палочки при вас, но меня это не остановило. На улице могут встретиться совершенно разные люди, и кто знает, что придет им на ум при виде трех сбежавших из школы детей?

Сейчас я даже рад, что он наложил на нас Петрификус, потому что мне нечего ему ответить. Если бы он просто начал ругаться из-за нарушения Устава школы, мне было бы пофиг, но когда он вот так адекватно объяснил, почему нельзя было сбегать… Я тут же вспоминаю Розу, оставшуюся одну, и мне становится очень не по себе.

 — А как вы смогли выйти из школы? — спрашивает Валентайн, возвращая нам способность двигаться.

Что ж, хотя бы для этого мы придумали версию уже давно.

 — Ворота были открыты, — отвечает Скорпиус. — Мы не знаем почему. Повезло.

Профессор закатывает глаза.

 — Я сам лично их закрывал, — говорит он. — А теперь правду.

Мы переглядываемся, и я едва заметно киваю Джейд.

 — Лучше рассказать сейчас, чем потом директору, — говорит она тихо, но так, чтобы Валентайн все равно услышал.

Я делаю вид, что думаю над ее словами, и строю недовольное лицо.

 — Мы вышли через Тайную комнату, — «признаюсь» я. — Туннель ведет за пределы замка, и, как только кончается территория, из него можно трансгрессировать.

Этот гениальный вариант для отмазки придумала Роза, и мы даже попробовали после этого попасть в Тайную комнату, но никто не смог правильно сымитировать змеиный язык.

Профессор говорит, что больше мы таким путем из школы не выйдем. Не знаю, что он собирается делать и донесет ли эту информацию до сведения Мортимер, но главное, что проходы через «Сладкое королевство» и Визжащую хижину никто не тронет. Остается только дойти до Хогвартса с достаточно расстроенным видом, чтобы он поверил, что мы только что, скрепя сердце, выдали главную тайну студентов. Впрочем, Джейд даже не надо притворяться, она и так едва переставляет ноги в полуобморочном состоянии. Нас еще ни разу не ловили.

Коридоры школы пустуют, и, взглянув на часы, я узнаю, что отбой был полчаса назад. Валентайн сначала ведет нас к гостиной Слизерина, где мы прощаемся со Скорпиусом, потом провожает Джейд, и мы остаемся вдвоем. Почему-то я жду еще каких-то наставлений, но он только сообщает, что наказание с нами обсудит в понедельник профессор Фоссет. Про Фелицию он так ничего и не говорит, но очевидно, что мы пожалеем, если расскажем кому-либо.

Когда я захожу в комнату, ребята прекращают разговор.

 — Ты рано и трезвый, — прищурившись, замечает Питер. — Что случилось?

 — Увидели в «Бекки» преподов, пришлось валить, — отвечаю я. — Хорошо хоть не заметили.

Я сразу прохожу к своей кровати и достаю из рюкзака бук, надеясь на какие-либо новости. Скорпиус написал, что уже ждет Розу у статуи одноглазой ведьмы. Не долго думая, я накладываю на себя Дезиллюминационное прямо в комнате и выхожу. Все равно парни меня не сдадут.

Оказавшись у тайного хода, я шепотом зову Скорпиуса по имени. Через пару секунд не только он, но и Джейд, снимающая с себя мантию-невидимку, появляются как будто из воздуха. Даже удивительно, что после такого стресса она смогла прямо сразу же покинуть гостиную после отбоя. Мы решаем подождать еще пять минут и пойти за Розой сами. Когда они истекают, Скорпиус предлагает нам остаться и контролировать преподов и миссис Раст, а сам открывает горб и исчезает в туннеле. Проходит целая вечность. Я хочу уже сам пойти за ними, но не могу оставить Джейд одну. После разговора с Валентайном воображение рисует в моей голове ужасные картины, и, когда проход открывается и из него вылезают Роза и Скорпиус, я еле сдерживаюсь от того, чтобы не наорать на них обоих за то, что возвращались так долго. Джейд, громко всхлипнув, кидается к ним, но я хватаю ее за локти, удерживая на месте. Если они тут начнут истерить, уже завтра мы прибудем на Кингс-Кросс. И мы снова идем на восьмой этаж.

Как только дверь Комнаты Х закрывается за нашими спинами, все начинают говорить разом. Конечно, никто ничего разобрать не может, поэтому мы замолкаем, чтобы послушать Розу.

 — Я чуть с ума не сошла, когда увидела, что вас поймали, а потом Венди начала искать меня по всему бару. Я хотела выйти через черный ход, но в итоге пришлось просидеть за шторой в подсобке минут сорок. Сначала они разгружали поставки, потом там обжимались официанты, потом какая-то баба упала со стойки, нет, не Фелиция, к сожалению, и ее поили зельями. Ужас, короче. Я думала, что застряла там на всю ночь. Так что, когда я подошла к «Сладкому королевству», оттуда уже выходил Скорпиус.

 — Мы никогда больше не сбегаем из школы, — дрожащим голосом произносит Джейд. — Никогда. Ни при каких обстоятельствах. Во второй раз я такого просто не переживу. Я боялась, что тебя поймают преподы, но потом Валентайн начал рассказывать про маньяков и все…

 — Да все со мной хорошо, Джейд, не переживай, — Роза обнимает ее и смотрит на нас со Скорпиусом. — А с вами что будет? Почему вы не у Мортимер?

 — Я так и не понял, сообщат они ей или нет, — говорю я. — Но Фоссет назначила нам наказание на месяц.

 — На месяц? — переспрашивает Роза. — То есть, никого не исключают?

 — Выходит, что так, — кивает Скорпиус.

 — Так значит, все круто! — восклицает она, отпуская Джейд. — День рождения не испорчен!

 — Ну, учитывая, что мы планировали сходить в «Бекки» без происшествий…

 — Зато смотрите, что у меня есть, — перебивает она, а затем вынимает из сумки фотоаппарат Скорпиуса и бутылку вина. — Фотки Найтли с разных ракурсов и красное сухое.

 — Роза, ты что, украла вино? — Джейд округляет глаза.

 — За кого ты меня принимаешь? — возмущается Роза. — Я оставила им деньги. Думала, что вас выгонят, и это будет последняя бутылка, которую мы разопьем в Хогвартсе вчетвером…

 — Ты неисправима, — смеюсь я, неверяще качая головой.

Она пожимает плечами.

 — Зато этот День рождения ты не забудешь никогда.

Вот тут она точно права.