Наперекосяк (гет)

— Джим? Что ты здесь делаешь? Как… ты вошёл? — на заплаканном лице Молли отразилась крайняя степень изумления при виде этого человека. Она смотрела на него и не узнавала. С одной стороны — это был всё тот же Джим из IT, которого она, казалось, хорошо знала. Но с другой — это был холодный, с иголочки одетый, опасный хищник.

— Неважно. Это всё неважно, — отмахнулся он. — Разве ты не рада меня видеть, мышка Молли?

— Джим… Джим, я не шучу, — Молли стало по-настоящему страшно от того, что она увидела в его глазах. В эту минуту она поняла, что всё, что знала ранее об этом человеке, включая услышанную сегодня ужасную истину о том, что он её использовал, это пустяки. В его взгляде отражалось неприкрытое безумие и даже какая-то животная первобытная дикость.

— Ну так и я тоже, — снова ледяное безумие в бывших раньше такими тёплыми глазах. Сердце сжималось от ужаса и абсурда сложившейся ситуации.

— Не припомню, чтобы давала тебе ключи от своей квартиры, — она старалась создать хотя бы видимость самообладания.

— Мне не нужны ключи, разве ты ещё не поняла?

— Я уже второй день абсолютно не понимаю тебя, Джим.

— Так может и не стоит пытаться? — по его губам скользнула хищная улыбка. Он подошёл ближе, сократив расстояние между ними до двух шагов. Молли инстинктивно сделала шаг назад и упёрлась в диван, на котором только недавно лежала. Путь к отступлению был отрезан.

— Джим… — она была едва жива от безотчётно накатывающих на неё волн паники и могла только шептать.

— Что, любовь моя? — так же шёпотом спросил он. И тут она поняла, что он издевается, хочет измучить её окончательно, и закричала:

— Не говори так, ведь это не правда! Всё, что ты делал и говорил, не было правдой!

— Почему это могло помешать мне полюбить тебя? — ответил Джим с вкрадчивой интонацией.

— Потому что этого просто не может быть! Я не верю тебе! Не верю! — ей было уже всё равно, что он может о ней подумать. Подумаешь, велика беда прослыть в его глазах истеричкой после всего, что он с ней сделал. — Не верю! Не верю! — продолжала кричать она. И тогда он с грацией хищника подскочил к ней и хлёстко ударил по щеке. В шоке она замолчала и просто смотрела на него, широко распахнув глаза, как будто видела его в первый раз в жизни.

Он крепко сжал её запястья, и Молли даже не уловила, как он достал из кармана брюк холодно поблескивающие наручники. Одно движение — и её руки были скованы. Держа левой рукой её предплечье, Джим щёлкнул пальцами правой и в ту же минуту в квартиру вошли двое незнакомых Молли людей. Он передал её им с рук на руки и тут же один из них получил от неё сильный пинок по ноге.

— Вот стерва! — выругался он.

Второй в это время быстро заклеил её рот плотным упаковочным скотчем, чтобы она не начала кричать. Джим только улыбнулся, ведь он снова был прав: его мышка оказалась не из трусливых. Он продолжал наблюдать за тем, как двое громил её связывали, а Молли всячески пыталась оказать сопротивление. Через пару минут они закончили и понесли девушку из квартиры.

Молли не знала, что её ждёт. Не представляла, что может быть хуже того, что уже произошло. Однако это было только начало.

* * *

В половине одиннадцатого она оказалась в здании городского бассейна. Он уже был закрыт для посетителей, и вокруг не было ни души. Также не было ни единой надежды на спасение.

Но, как оказалось, до этого момента Молли не подозревала, что такое настоящий ужас. Понимание обрушилось на неё, когда один из подручных Джима (И почему даже в своих мыслях я продолжаю называть его по имени? Ведь он же не человек, а чудовище. У таких как он не может быть имён…) одевал на неё жилет, весь опутанный проводами и какими-то тяжёлыми брикетами. Взрывчатка — поняла Молли и стала беззвучно оседать на пол. Судя по всему, она отключилась.

Когда она пришла в себя она была всё в том же жилете, руки скованы, рот заклеен. Но она сидела на низком неудобном табурете, привалившись спиной к какой-то стенке. Пространство вокруг неё было тесным и окружённым тремя стенками, но прямо перед её лицом стены не было. Перед ней стоял Джеймс Мориарти собственной персоной и скалился в полубезумной улыбке. А за его спиной плескалась вода в бассейне.

Кабинка для переодевания — поняла Молли. Она сидела в кабинке и тупо смотрела перед собой.

— Ну что, дорогая? Поняла, что мне лучше не противоречить? — в этот момент он подошёл к ней и ловким движением сорвал скотч.

— Ау! — взвизгнула она от боли. — Что происходит, Джим? — она снова невольно назвала его по имени.

— Игра подходит к концу…

— Какая игра? О чём ты вообще говоришь? — Молли совершенно ничего не понимала.

— Слишком долго объяснять. И потом, существует вероятность, что ты всё равно ничего не поймёшь. Так что лучше наслаждайся шоу. И не смей поднимать шум. Если ты выдашь хоть чем-нибудь своё присутствие здесь, в этой самой кабинке, погибнут люди, не говоря уже о тебе. Видишь эти забавные цветные проводки? А маленький передатчик, который присоединён к одному из них? Как только ты попытаешься что-то сделать, мой человек увидит это, — в этот момент Джим показал на маленькую камеру, закреплённую на левой стене кабинки и направленную на Молли. — Он нажмёт на кнопку. И тогда — БУМ! — И нет больше ни храброй мышки Молли, ни людей в этом бассейне, ни самого бассейна! — и тут он рассмеялся, громко, заливисто и так страшно…

— Поняла? — спросил он, прекратив смеяться.

— Д-да, — еле смогла прошептать девушка.

— Ну вот и умница. Я всегда знал, что ты умная девочка, — его интонации стали плавными и вкрадчивыми, но в ту же секунду он совершил то, чего она меньше всего от него ждала. Он впился в её губы страстным поцелуем-укусом. Она замерла в шоке, не зная, что делать, боясь пошевелиться, ведь она продолжала чувствовать вес бомбы на своём теле. И вдруг неосознанно начала плавиться под жаром этих губ, вспоминая, какие ласки они ей дарили. И ответила на поцелуй. Да, потом она будет ругать себя, но в нынешней ситуации ей не было понятно, будет ли это «потом», сможет ли она живой выйти из этого бассейна. А Джима, каким он был до вчерашнего дня, она любила и не могла сопротивляться ему.

Через несколько томительных мгновений (или, может, часов?) он отпрянул от неё, поражённый своим внезапным порывом и реакцией Молли на его поцелуй. Такого не должно было случиться. Он не должен был терять контроль над ситуацией.

— Я не верю тебе. Не верю в то, что тебе нужно именно это, — еле слышно прошептала Молли и указала взглядом на свой жилет.

— Ты ошибаешься, дорогая, — сказал он, усмехнувшись, и снова заклеил ей рот. — Это как раз то, о чём я давно мечтал. И помни, никакого шума, иначе — сама понимаешь…

Он развернулся на каблуках своих начищенных до блеска туфель, задвинул за собой шторку, изолирующую кабинку от внешнего, мира и ушёл. А Молли осталась сидеть на табурете ждать, что же будет дальше. Ведь ожидание — это всё, что ей осталось.

Сцену, произошедшую в бассейне сразу после полуночи, автор не считает нужным описывать повторно. Вместо этого можно пересмотреть последние десять минут «Большой игры» и начало «Скандала в Белгравии». Следует отметить лишь то, что герой был рад, что бассейн всё-таки не был взорван. Не то что бы он переживал за себя. Он выдохнул с облегчением, когда вышел из-за дверей бассейна, думая о том, что его храбрая мышка на этот раз не продемонстрировала всю свою храбрость.

Молли пребывала в оцепенении. Она не верила, что всё, что она сейчас слышала, происходило на самом деле. Что лишь случайный звонок спас жизни Шерлока и Джона. Она не верила в совпадения. Всё было продумано до мелочей.

Боже, как Джим мог такое сотворить! И, главное, почему он доверился ей? И Джону? Ведь на нём тоже была взрывчатка. Кто-то из них двоих вполне мог подвергнуться стрессу и совершить глупость. Джим сумасшедший! Ему плевать на окружающих, но неужели у него нет простого инстинкта самосохранения? И почему в этой ситуации я думаю о нём, а не о себе?

Не сдерживая эмоций Молли, наконец, стала беззвучно всхлипывать. В этот момент шторка, закрывающая кабинку, вдруг отдёрнулась, и перед ней предстал один из похитителей.

— Сейчас я тебя освобожу, а ты не будешь кричать и просто тихо пойдёшь домой. Ты никогда никому даже под страхом смерти не расскажешь об этой ночи, потому что её не было. И ещё одно, не забывай, я знаю кто ты и где живёшь, я знаю всех кто тебе дорог. Так что молчание — в твоих интересах.

Молли ничего не оставалась, кроме как кивнуть. Тогда похититель снял с неё жилет и наручники, сорвал злополучную полоску скотча и ушёл.

На ватных ногах Молли поплелась к выходу из бассейна.