Вне конкуренции (гет)

Поворачиваться больно, смотреть больно, думать тоже больно, но работа — это единственное, что спасает в течение дня с тех пор, как она настояла на том, чтобы Бенджамин нормально делал свою.

Новый секретарь — Вивьен (старого убили при покушении), старательно записывает её распоряжения, уточняя детали отвратительно-заботливым голоском. Алисия представляет, как та может выглядеть, и ей очень не нравится этот портрет.

— Выйдите, — внезапно раздается ещё один голос, и Алисия чувствует, как шевелятся волосы на голове.

Жив! И в её палате. И знает, где она.

— Кто вас допустил ко мне?!

— Мне уйти? — отвечает чуть насмешливо. Шаги раздаются совсем рядом с её кроватью, шелестит и стучит об пол зонтик.

— Не говорите глупостей.

— Кажется, ваше грядущее назначение главой МИ-6 оказалось кому-то не по вкусу.

— Вероятно. Что на этот счет думают в ЦРУ?

Долгая, томительная пауза заполняет пространство.

— Я был скомпрометирован, — отвечает наконец Майкрофт. — И я не хотел, чтобы были скомпрометированы ещё и вы. Мне надо было разобраться со всем этим.

— И как? Разобрались?

— Вполне.

Алисия представляет, как он крутит свой зонт.

— Сейчас вернется Бенджамин, — зачем-то говорит она.

— Через четыре минуты, — уточняет он. — Я приду, когда ты сможешь читать.

— Зачем? — в недоумении спрашивает она.

— Затем, конечно, чтобы ты смогла прочесть то, что я принесу.

Весь вечер, слушая, как Бенджамин читает ей, она не может отделаться от улыбки, блуждающей на пересохших губах.

Через две недели её перевозят домой. Майкрофт просит через помощника принять её — так официально, и в этом что-то есть, что он теперь все делает официальным путем, но Алисия вовсе не в восторге от того, что он появится в её жизни ещё и здесь. Она чувствует себя развалиной, не способной на самые простые действия, она жалеет себя и стыдится своего вида. Снаружи холодно, но она просит помочь ей одеться, чтобы выйти в сад.

Бенджамин наливает Майкрофту чай, оставляя их вдвоём. Руки не слушаются, и Майкрофту приходится придвинуть кресло к ней и держать папки самому. Со стороны они напоминают парочку, и Алисия гадает, наблюдает ли Бенджамин за ними из окна.

— Чем так выгоден Дэвид? — спрашивает Алисия, изучая досье исполнителей. Все они к этому времени мертвы, и она прекрасно понимает, что Майкрофт приложил к этому руку.

— Допросы, как я понимаю, ничего не дали?

— Их устранили очень неумело, и мне очень интересно, почему.

— Опять кто-то внутри? Не слишком ли много у нас внутренних врагов? Так почему все-таки Дэвид?

— Ты очень настойчиво задаешь вопросы, — отвечает Майкрофт.

Алисия, ожидая продолжение, вдруг понимает, что в этом и есть ответ. И понимает, что он знает, что она интересовалась им.

— Как Шерлок? — спрашивает она.

Майкрофт какое-то время молчит.

— Лучше, чем могло бы быть, — наконец осторожно отвечает он. И продолжает: — Мне нужно, чтобы ты отказалась принять должность, когда её тебе предложат.

Алисия вскидывает голову:

— Что?!

Майкрофт опускает взгляд, чертя по дорожке зонтиком.

— Мне нужно время, — объясняет он явно нехотя. — Иначе я не смогу тебе вернуть долг.

Когда он уходит, Алисия заставляет себя раздеться самостоятельно и подняться на второй этаж. Она садится на диван в музыкальной комнате, не в силах сделать больше ни шага и задаёт себе вопрос: почему, всякий раз, когда ей начинает казаться, что Майкрофт Холмс — человек, он тут же делает что-то такое, что она чувствует себя оплёванной? Почему вообще раз за разом ей хочется верить в то, что он человек? Может быть, потому что в детстве ей запрещали играть с плохими мальчиками? И, может быть, потому, что он на самом деле человек? Кто-то, кто не привык к тому, что существует ещё какое-то общение, помимо рационального обмена и взаимных долгов… Или кто-то, кто просто не хочет испытывать неуместных чувств. В отличие от безмозглой её самой.

На пороге возникает Бенджамин. Окидывает её взглядом и долго молчит. Потом подходит к дивану и протягивает руку.

— Дорогая, пойдём обратно, — коротко вздохнув, говорит он.