Пламенный венец (гет)

В последний раз Эддард проезжал эти места больше шести лет назад — по дороге ведущей в столицу из Штормового Предела в свите тогда еще принца Рейегара. Сердце болело от вестей о гибели отца и трепетало, тревожась за сестру, возлюбленную и старшего брата. Последнего он тогда спасти не успел: Брандон был жестоко казнен Эйерисом прямо на глазах у Эшары и Лианны, и обе они до сих пор не могли забыть того страшного зрелища. В те дни стояла внезапно вернувшаяся зима, и даже здесь, на юге, иногда шел снег — он падал, шлепаясь на лицо и одежду вязкими водянистыми хлопьями, и до сих пор Нед все никак не мог забыть это ощущение. На Севере такой снег бывал разве что в Белой Гавани или еще где поближе к морю, где воздух полнился невидимыми каплями воды, а в Винтерфелле снежинки были пушистые, легкие, они кружились и танцевали в воздухе, прежде чем плавно и грациозно коснуться земли. Деревья, растущие вдоль дороги небольшими рощицами, тогда были голы, а луга кругом — серы и безжизненны.

Теперь же, в первые месяцы лета, ярко светило солнце, нещадно припекая, обжигая светлую кожу северян до красноты и заставляя их обливаться потом. Кроны деревьев шумели листвой, на полянах благоухали цветы: полевые маки, колокольчики, незабудки, лютики и купальницы — все они превращали землю под ногами в расшитый искусными мирийскими мастерами пестрый ковер, и Нед невольно думал о том, что Лианне бы понравилось это зрелище. Она набрала бы букет, вплела бы голубые цветы себе в волосы, а остальные раздарила бы братьям, приколов к их серым дублетам. Глянув на свободное от облаков небо, Эддард еще раз напомнил себе о том, что Лианна уже не девочка, и даже Бен за эти годы успел вырасти, став из мальчика мужчиной, а Брана и вовсе давно уже нет.

В Винтерфелле, где его окружали заботы, присущие лорду замка и Хранителю Севера, где всегда рядом были его жена и дети, у него на такие мысли попросту не хватало времени, но теперь, когда он оказался один в окружении лишь полусотни домашних рыцарей и целыми днями трясся в седле, эти думы посещали его едва ли не ежедневно. Эддард посчитал разумным оставить Эшару с детьми в Винтерфелле: в Королевскую Гавань он направлялся по суше, намереваясь посетить стоящие на его пути замки знаменосцев и других более мелких лордов Севера, осмотреть Ров Кейлин, чтобы позже поговорить с королем о его возможном восстановлении, навестить в Долине Элберта Аррена и остальных старых своих знакомцев. Задумывал он сделать крюк и наведаться к Роберту, но позже отказался от этой затеи: что-то подсказывало, что старый друг не будет ему рад.

Предпринимать такое путешествие с младенцем на руках было весьма непредусмотрительно, поэтому Эддарду пришлось расстаться с женой впервые за шесть лет, оставив ее присматривать за Винтерфеллом. Стоило ему миновать лишь только замок Сервинов, как Нед уже отчаянно скучал по ней, по ее мудрым советам, ее шуткам и искоркам в глазах, ее маленьким нежным рукам, ее поцелуям и объятиям.

Его мышастый конь громко фыркнул, заставив Неда оторваться от раздумий. Дорогу им перебежал кролик: он выскочил откуда ни возьмись и тут же скрылся в невысоком придорожном кустарнике. Через мгновение о нем напоминало лишь легкое покачивание веток. Эддард огляделся: справа от него зеленели поля с белыми пятнами пасущихся коровьих стад и далекими крышами деревень, а слева зазывно шумела небольшая рощица, показавшаяся Неду хорошим местом для привала — они ехали с самого утра и уже успели изрядно утомиться. Хорошо бы еще найти достаточно глубокий ручей или озерцо, окунуться в него с головой и смыть пот и грязь, что накопились за несколько дней пути.

Эддард обернулся к своим и махнул Мартину Касселю, знаменуя остановку. Лагерь разбивать не стали, только расстелили плащи и достали из седельных сумок солонину и сыр. Лошадей отпустили попастись, а сами расселись в тени деревьев. Рядом с Недом оказался Мартин и его сын Джори — оба они помнили то давнее путешествие, совершенное ими шесть лет назад. Джори особенно: именно он тогда привез Неду и принцу Рейегару вести о гибели Рикарда Старка, вынудив их отправиться в столицу как можно скорее.

Молодой Кассель молча жевал сыр и глядел куда-то вдаль, в тенистую глубь рощицы, а старый все не переставал хмуриться. Казалось, помрачнел он с тех самых пор, как Нед объявил ему о скорой поездке в Королевскую Гавань.

— Улыбнись, Мартин, — хмыкнул Эддард, старательно пережевывая твердую, как кожа сапог, солонину, — не будь таким угрюмым. Скоро тебя ждет теплая постель, увеселения, вкусная еда и вино.

— Да не надо мне вашего вина, милорд, — буркнул Кассель, — да и нельзя мне пьянствовать. Нечего северянам на юге делать, вот что я вам скажу. Прав бал лорд Криган много лет назад, что вернулся. Вот брат ваш там сгинул и отец, да и сестренка мучается только.

— Лианна любит своего мужа, — отозвался Эддард. В этом сомнений у него не было, как и в том, что Рейегар любит ее не меньше, а то и больше. Нед и сам долго сомневался, но чем чаще он видел сестру и зятя вместе, тем быстрее таяли его сомнения. А уж на то, чтобы искать, а потом везти через всю страну саженец чардрева, мог решиться только воистину влюбленный мужчина. — Кроме того, Бен тоже там с ней, он не даст ее в обиду.

— Я не в том положении, чтобы возражать вам, лорд Эддард, — пробормотал Мартин Кассель, — и надеюсь, вам не придется помянуть как-нибудь моего слова. Молодой король что-то затевает, не зря же он зовет ко двору всех великих лордов. Один ваш брат уже сгинул в столице и разве смог он защитить леди Лианну, когда это потребовалось?

О том, что Рейегар не прихоти ради собирает великих лордов, Эддард догадывался и сам, Лианна не стала рассказывать ему о планах короля, но он доверял сестре, а она была уверена в своем муже. Даже Бен, судя по всему, не был посвящен в подробности. Судя по письмам Лианны и по тем слухам, что доносили с юга заезжавшие в Винтерфелл купцы, которых за последнее время существенно прибавилось, задумки короля Рейегара удивляли многих, и об их странности часто шушукались в кабаках и тавернах столицы, но, тем не менее, короля любили, и в этом также была заслуга и Лианны. Король и королева часто показывались на людях, беседовали со своими подданными и старались помогать им как могли, получая от них ответную благодарность и любовь.

— Тебе не о чем беспокоиться, Мартин, — Нед улыбнулся и покачал головой. — Последняя война завершилась больше полувека назад, меня тогда еще и на свете не было, и с того времени у нас царит мир. Предатели Блэкфайры мертвы, а кому, скажи на милость, сейчас выгодно начинать войну? Торговля идет бойко, ты сам это видишь, лето только вступило в свои права, и запасы в погребах успели за зиму изрядно подтаять. К старости ты стал суеверен и говоришь сущие глупости, — Нед похлопал Мартина по плечу. — Лучше порадуйся за меня, ведь я наконец-то увижу свою сестру и брата.

— Ваши слова да богам в уши, — отозвался Мартин. — Интересно, ваша сестрица так же будет висеть у вас на шее, как делала это в Винтерфелле?

— От Лианны всего можно ожидать, — Нед улыбнулся: наверняка, она кошмарит придворных дам, а его величество все ей дозволяет, — но, думаю, она успела подрасти за прошедшие годы, как и Бенджен.

Его умиляло, как старые обитатели Винтерфелла, знавшие Лианну с детства, называли ее «ваша сестра» или «леди Лианна», но никак не «ее величество», как того требовал ее статус. Для них она всегда останется неугомонной девчонкой, мечтавшей носить меч и скакавшей на лошади, словно кентавр, явившийся из сказок Старой Нэн.

— А ты, Джори, — обратился Нед к младшему Касселю, — ты рад снова отправиться на юг?

Джори неуверенно пожал плечами, он уже успел доесть свою порцию сыра и солонины и теперь крутил меж пальцами сорванную травинку. На его лице танцевали тени от листьев нависшей над ним ветки, которая иногда откланялась под дуновением ветра, давая дорогу солнечным лучам и заставляя Джори щуриться.

— Не знаю, милорд, — наконец-то проговорил он, — я бы посмотрел, как там все изменилось, да повидался с вашей сестрой и вашим братом, но уж больно страшно мне там бывало.

Неду не нужно было объяснять, чего боялся Джори, ибо Эддард и сам хорошо помнил его пепельно-бледное лицо, его трясущиеся губы, помнил, как его пришлось долго отпаивать подогретым вином, прежде чем он все же смог поведать им о произошедшем. Джори Кассель тогда едва избежал темницы, а, может, и самой смерти. Других северян, отправившихся в Королевскую Гавань с отцом Неда, эта участь не миновала. Не мудрено, что старые вояки считали, будто Старкам на юге делать было нечего.

Время привала подошло к концу: смыв грязь и пот в прохладном, но все же недостаточно глубоком ручье, Нед и его люди двинулись дальше. Эту ночь им еще предстояло провести под открытым небом, а к следующей они уже должны были достигнуть Королевской Гавани, и не меньше, чем встречи с сестрой и братом, Нед ждал горячей ванны, в которой можно было вдоволь понежиться. Чем ближе они подъезжали к столице, тем более людным становился Королевский Тракт: купеческие подводы, личные повозки богатых горожан и лордов, конные рыцари и пешие путники — все теснились на дороге, болтая, гомоня, ругаясь и выкрикивая распоряжения. Все это людское разнообразие немного замедляло продвижение, ибо протиснуться сквозь него было делом трудным.

Застряв на самом подъезде к городу, Эддард со спутниками въехали в Драконьи ворота, когда солнце уже на четверть спряталось за горизонтом, и едва поспели к Красному Замку, ибо его ворота закрывались с наступлением темноты, а тревожить стражу и объяснять ей, что он не какой-то загулявший вельможа, а брат королевы, Неду не очень-то хотелось. Здесь, на холме Эйгона, уже чувствовалось дыхание Черноводного залива: подул прохладный ветер, разметавший дневную жару, трепавший волосы и плащи, остудивший разгоряченные тела.

Несмотря на поздний час, Лианна с мужем и братом Бендженом вышли встретить их во двор. Рейегар пожал Неду руку, слегка улыбнувшись, Бен ухмылялся, словно готовился сыграть со старшим братом шутку, Лианна же сияла, улыбаясь во весь рот, и Эддарду даже подумалось, что она и вправду бросится ему на шею, но сестра сдержалась и просто крепко обняла его.

— Нед, мой дорогой, — воскликнула она, наконец-то выпуская брата из объятий. — Я только сейчас поняла, как сильно скучала.

Он тоже улыбнулся ей — по своему обыкновению скромно и немного криво.

— Я бы обнял тебя в ответ, — проговорил Эддард, — но не знаю, дозволено ли мне будет обнимать королеву здесь, в Красном Замке, на глазах ее слуг.

— Боги, Нед! — Лианна фыркнула, заставив своего мужа тихо засмеяться, а Бена хмыкнуть. Она раскинула руки и зажмурила глаза, хотя один все же оставила приоткрытым, и им она выжидательно поглядывала на брата. Нед заключил ее в объятия и крепко прижал к себе, а потом так же крепко обнял и младшего брата.

— Ну, здравствуй, братец, — Бен снова ухмыльнулся. Взглянув ему в лицо и обнаружив, что смотрит на него снизу вверх, Нед понял, как сильно вымахал брат за эти годы. В его глазах все еще играл мальчишеский задор, но из уголков выглядывала серьезность взрослого мужчины.

— Я тоже очень скучал, — пробормотал Эддард.

— Пойдемте, лорд Старк, — позвал король, — Лианна, не стой на ветру, прошу тебя. Ты так взмокла за день, не приведи боги, простудишься.

Бен фыркнул, Лианна закатила глаза и подмигнула Неду, но мужу перечить не стала. Рейегар пошел впереди с одним из королевских гвардейцев и по пути давал распоряжения слугам, чтобы занялись лошадьми северян, местами в казармах для солдат и покоями для самого Неда и его приближенных.

— У тебя строгий муж, — усмехнулся Нед.

— Совсем нет, — Лианна мечтательно улыбнулась, — наоборот, он позволяет мне слишком много. Но… мы оба достаточно натерпелись, и он очень переживает. Иногда он волнуется по совершенным пустякам, но я веду себя смирно, даже когда мне кажется, что он немного перебарщивает.

— Сейчас и правда ветрено, — заметил Нед.

— Уже два дня как поднялся ветер, — пояснила Лианна, — мы все надеемся, что он принесет с собой дождь, иначе посевы погибнут, сгорев под солнцем, а два последних лета были короткими — кто знает, сколько продлится это? Рейегар очень обеспокоен, да и мы все, ведь за минувшую зиму запасы зерна истощились.

Неду удивительно было говорить с сестрой о таких делах. В последний раз он видел ее, когда она была почти еще девочкой, молодой женой и матерью, произведшей на свет своего первенца. В письмах она писала в основном о семье и друзьях, о муже и детях, и у него совсем не было времени задумываться о том, что его сестра королева, и, судя по ее теперешним рассуждениям, научилась этому титулу соответствовать.

— Ты изменилась, Лиа, — отметил он, — стала такой… как бы сказать… королевой под стать своему мужу, но во многом ты все еще такая же девочка. Не знаю, как тебе это удается.

— Я и сама не знаю, — она улыбнулась, — последние месяцы были для нас тяжелыми, — проговорила она, опустив голову и отвернувшись, — но теперь, кажется, все снова налаживается. Боги, Нед, я так хочу услышать все-все про Винтерфелл и про моих дорогих племянников. Неужто Эшара и правда смутила Большого Джона? Жаль, сейчас уже поздно, и ты, вероятно, очень устал с дороги, но завтра за обедом мы с Беном и сиром Эртуром все у тебя выспросим, ведь он тоже очень скучает по сестре.

Бенджен скорчил рожицу, за что заслужил болезненный тычок от Лианны, которая это заметила. Теперь, когда их никто не видел, сестра становилась гораздо больше похожа на себя прежнюю.

— Конечно, Лиа, я буду рад тебе все рассказать, — Нед догадывался, что она едва сдерживает свое любопытство, но время и правда было позднее.

— Завтра вечером я устою прием для всех северян в бальном зале королевы, — довольно сообщила Лианна.

— А это можно, Лиа? — озабоченно спросил Нед. Она была искренна в желании порадовать своих земляков, но не оскорбит ли это других великих лордов.

— Я посоветовалась с Рейегаром, и он ничего не имеет против, — отозвалась сестра, а король кивнул, подтверждая ее слова. — Этикет не запрещает королеве привечать своих родичей, к тому же другие великие лорды еще не приехали. Обычно тот, кому предстоит самая дальняя дорога, всегда прибывает первым. Но это и к лучшему: у тебя будет больше времени на нас с Беном, пока мой муж не заберет все твое внимание к себе.

Бенджен попрощался с ними и удалился, и Эддарду подумалось, что отправился он вовсе не спать. Гвардейцев-северян отвели в казармы Золотых Плащей, где, по словам Лианны, были приготовлены места для всех гвардейцев великих лордов, а самого Неда и нескольких его приближенных, в том числе и обоих Касселей, король и королева лично проводили в Девичий Склеп, где ему достались те же самые покои, которые он занимал несколько лет назад.

— Надеюсь, вы будете довольны, лорд Старк, — проговорил Рейегар Таргариен. Лианна перекочевала от Неда к нему и теперь стояла, держа мужа под руку. Он же едва заметно стискивал ее пальцы.

— Тебе нравится, Нед? — спросила сестра настороженно. — Правда, нравится? — Было видно, что ей очень хотелось порадовать его.

— Конечно, Лиа, — Эддард улыбнулся и кивнул. Будучи лордом Винтерфелла и Хранителем Севера, он часто бывал в разъездах и ночевать привык в любых условиях. Его бы устроила любая сухая и мягкая постель и крыша над головой, но расстраивать сестру он не хотел, она могла бы принять его безразличие за недовольство, поэтому он добавил: — Мне правда очень нравится.

Лианна заулыбалась и, отцепившись ненадолго от мужа, протянула руку и снова крепко сжала пальцы Неда. Рейегар рядом с ней выглядел очевидно усталым и явно испытывал желание поскорее уйти, но стойко ждал, пока не соберется уходить его жена, а она все не могла отлипнуть от своего брата.

— Отдыхай, — проговорила она наконец. — Ты наверняка с ног валишься, и нехорошо с моей стороны держать тебя здесь. Но завтра берегись, я замучаю тебя вопросами. Утром мы пришлем за тобой Уилласа, и ты позавтракаешь с нами, а потом ты, боюсь, целый день не сможешь отделаться от моей компании. Все иди, — она махнула рукой, — а то я еще долго могу здесь болтать.

Нед поклонился Лианне и ее мужу, получив от короля такой же поклон в ответ, после чего они ушли, о чем-то тихо переговариваясь, а он еще некоторое время смотрел им вслед. Сестра ластилась к Рейегару Таргариену, словно кошка, он же смотрел на нее с такой нежностью, какую сложно было бы описать словами, король словно бы излучал какой-то тихий уютный свет, стоило ему поглядеть на свою жену. Это обрадовало Неда и успокоило его, что бы там ни было, ему самому хотелось убедиться, что даже спустя годы в союзе короля и королевы царит гармония.

Спал Эддард крепко и открыл глаза только тогда, когда к нему в комнату пришел слуга и принялся раздергивать шторы. Нед заморгал, сощурился и по началу принялся натягивать на себя одеяло, не желая пробуждаться, но в дверь раздался громкий стук — пришел тот самый Уиллас, оруженосец короля, и сообщил, что через полчаса лорда Старка ожидают в Твердыне Мейегора. Пришлось нехотя встать, умыться и привести себя в надлежащий вид, чтобы явиться перед их величествами. Из дорожного сундука был извлечен серый бархатный дублет с лютоволком Старков, по вороту и рукавам он был расшит белыми нитками, что вились по ткани словно ветви чардрева, за ним последовали бриджи, ремень с пряжкой в виде головы лютоволка и сапоги, еще с вечера начищенные и подготовленные слугой.

За завтраком о делах никто не говорил, Лианна была очень оживлена, какой и привык видеть ее Нед, а Рейегар Таргариен больше молчал, но иногда и он вставлял слово или шутил. Делал он это с серьезным и весьма невозмутимым видом, и Эддард вспомнил, что Лианна рассказывала, как ей тяжело было привыкнуть к его чувству юмора и научиться отличать шутки от правды. Король расспрашивал о Винтерфелле и слушал с интересом, рассказывая в ответ истории о собственных детях, которые пока еще оставались на Драконьем Камне.

— О, — воскликнула Лианна, она встала, достала из ящика клочок пергамента и, вернувшись за стол, протянула Неду. — Смотри, это написал мне Эгг, а Рейенис приложила ручку, — сестра просияла. — Сир Арис потом писал мне, что для этого они вылили на стол целый флакон мейстерских чернил. Бедный старик Гильдейн, они сведут его с ума.

— Он любит детей, милая, — Рейегар тоже широко улыбнулся, и вместе они теперь сияли, как два золотых дракона, — и хорошо с ними управляется.

— Почему бы вам не перевезти детей обратно в Королевскую Гавань? — спросил Эддард, которого давно занимал этот вопрос. Было очевидно, что король и королева обожали своих отпрысков, но отчего-то пошли на добровольную разлуку с ними и не собирались ее прекращать.

Рейегар и Лианна мгновенно умолкли и переглянулись. Лианна потупилась, а Рейегар помрачнел и нахмурился, и Неду подумалось, что он вознамерился узнать нечто такое, что не предназначалось для его ушей.

— Лорд Старк, — начал было Рейегар, и Эддард узнал в его голосе тяжелые металлические нотки, Лианна, однако, положила свою руку поверх его и тихо, но довольно твердо, проговорила:

— Рей, это мой брат, не забывай, — король продолжал хмуриться, но умолк. Его индиговые глаза все еще недобро рассматривали Неда, но взгляд его сделался мягче. — Мы отослали их туда на время… пока не родится ребенок, — Лианна судорожно вздохнула, но ни один мускул на ее лице не дрогнул. Рейегар же готов был одними глазами превратить Эддарда в кучку пепла. Он схватил руки жены и крепко стиснул их, глядя на нее со всем возможным беспокойством. — Но потом, — продолжила Лианна, — мы посчитали, что там они будут в большей безопасности, да и мейстер Гильдейн кажется Рейегару лучшим учителем, чем Пицель.

— Прости, Лиа, — пробормотал Нед, поглядывая на внезапно замолчавшего короля, губы которого были сжаты в тонкую нитку. Его лицо было таким же суровым, как у статуй Королей Зимы, что обитали в крипте Винтерфелла. — Я не хотел тебя волновать.

Сестра улыбнулась, но Эддард заметил, что улыбка так и не добралась до ее глаз. Лианна все еще горевала о своей потере, и Нед не был уверен, что эта печаль когда-нибудь отпустит ее.

— Тебе не за что извиняться, Нед, — она высвободила руки из ладоней мужа и протянула их брату, а затем бросила многозначительный взгляд на Рейегара, но тот, кажется, все же был не согласен с ее утверждением. — Рано или поздно мне пришлось бы заговорить об этом. Невозможно делать вид, что ничего не произошло, просто не упоминая о чем-то.

— Через некоторое время, — встрял Рейегар, которому явно надоел этот разговор, — мы намереваемся посетить вас в Винтерфелле. Лианна хочет повидаться с леди Старк и познакомиться со своими племянниками. Принцы и принцессы поедут с нами.

Лианна посмотрела на мужа и, вздохнув, покачала головой, однако по блеску в ее глазах можно было заметить, что она повеселела. Неду было известно, что она уже давно хотела снова побывать в Винтерфелле. Волчица желала вернуться в свой лес.

— Мы будем очень рады вас принять, — Нед заулыбался, представляя, в какой восторг придет его жена. Что бы она там ни говорила, Эшара скучала по южному обществу. — Надеюсь, сир Эртур поедет с вами?

— Безусловно, — заявила Лианна, — мы не можем лишить его возможности повидать сестру, пусть для этого ему придется немного померзнуть.

— Сейчас лето, — возразил Нед.

— Что ж, многим из нашей свиты доведется в первый раз увидеть летний снег, — рассмеялась сестра.

Они еще немного поговорили о планах на будущее, после чего Рейегар поднялся и, извинившись, сообщил, что не может больше задерживаться. Перед тем как уйти, он склонился к жене и поцеловал ее, заставив Неда немного смутиться, хотя для этих двоих такое, видно, было в порядке вещей.

Лианна исполнила свое обещание и действительно составила ему компанию на весь оставшийся день. У Бенджена днем были занятия с мастером над оружием, поэтому пока они оставались с сестрой вдвоем. Для начала она отвела его в королевский сад, где у нее была собственная нежно лелеемая грядка, а затем в богорощу — показать, как хорошо прижился здесь, на Юге, сеянец чардрева. То, что Нед изначально посчитал безумием, теперь стало самой настоящей реальностью: чардрево и вправду чувствовало себя здесь превосходно, шелестя на ветру молодыми красными листьями, а его снежно-белый ствол будто бы светился в лучах солнца.

Сестра опустилась на колени, протянула руку и осторожно коснулась его коры, а потом обернулась к Неду и улыбнулась. Он присел рядом с ней и проделал то же самое. Кора у молодого деревца на ощупь была мягкая и нежная, как кожа младенца, и касаться ее было приятно. Воистину это было чудо, угодное старым богам. Значит, не только новые боги были сильны здесь, но и старые боги Севера могли сказать свое слово. Лианна ли вновь придала им сил или они и вовсе никогда не покидали этих мест? Эддард не знал, но после посещения богорощи ему отчего-то стало легче: теперь он был уверен, что сестра здесь под защитой, раз частичка ее дома, ее веры оберегает ее.

Днем, когда солнце жарило особенно сильно, они пообедали на открытой террасе, расположенной в тени оплетавших ее ветвей плюща. Короля с ними в этот раз не было, зато их почтил своим вниманием Бен, и по приглашению Лианны к ним присоединился Эртур Дейн, и сестра наконец-то завалила Эддарда вопросами об Эшаре и детях. Бенджен, будучи в приподнятом настроении, посмеивался, а Сир Эртур слушал с удовольствием, сам же все больше молчал и выглядел немного озабоченным, хотя, безусловно, радовался рассказам о сестре и племянниках.

— Эдвин характером немного похож на вас, — улыбаясь, говорил Нед, обращаясь к Дейну, — а вот Арья, кажется, уродилась в тетушку Лианну.

— Твоя жена тоже не клуша какая-нибудь, — Лианна фыркнула, но по ее лицу было видно, как она была рада и горда тем, что племянница вышла похожей на нее.

— Вам нужно будет найти дочери подходящего супруга, который усмирил бы ее нрав, — хмыкнул Дейн, — хотя, боюсь, если она и вправду пошла в ее величество, девочка найдет его сама.

Все засмеялись, а Лианна слегка порозовела, хотя глаза ее засияли, а губы тронула улыбка. Обед с Лианной, Бендженом и Дейном вышел очень уютным, и Эддард остался вполне довольным. Сир Эртур, выразив надежду вскоре снова увидеться, отправился по своим делам, Бен вернулся к тренировкам, а Лианна повезла брата в город в сопровождении Ливена Мартелла и Майлса Мутона.

Они побывали на городской ярмарке, рыбном рынке, поглядели на строительные работы в Блошином Конце. От Эддарда не укрылось, как в Королевской Гавани любят его сестру. Конечно, находились и недовольные, это было неизбежно, но в основном простой люд радостно приветствовал свою королеву, а Лианна отвечала им взаимностью. Кое-кого она знала по именам, справлялась о здоровье их родичей, об успехах. К одному особо хворому она наказала прислать мейстера из Красного Замка.

— Лекарей в городе не хватает, — посетовала она. — Мейстеры сидят по замкам или в городских домах знати. Есть лекари и травники, но как понять, кто из них действительно обладает целительским даром, а кто обычный шарлатан? Да и Цитадель их недолюбливает. Великий Мейстер постоянно подначивает Рейегара, что их, мол, надо прогнать из города, но кто тогда займется этими беднягами? — Лианна вздохнула. — Мы многое хотим здесь сделать, но времени пока прошло очень мало.

По письмам сестры он мог судить, что ее муж был полон новых планов и задумок, и рад был осознать, что это не были безумные прожекты, подобные тем, что грозился осуществить в первые годы своего правления отец Рейегара. Молодой король, к всеобщей радости, думал о народе, а не о собственном величии. Нед снова отметил про себя, что торговля в столице стала бойчее, и Королевская Гавань теперь ничем не уступала Чаячьему Городу. Лианна поведала ему, что рыбу для королевского стола закупают теперь тут же на рынке, а овощи фрукты и мясо — у местных крестьян. Корона платит щедро, и крестьяне стремятся вырастить урожай получше, чтобы продать его в Красный Замок.

Рейегар проявлял невиданный интерес к ремеслам, и на Драконьем Камне, а затем понемногу и в Королевской Гавани, открывались новые мануфактуры, позволяя тем, кто желал этого, обрести работу или стать подмастерьем. Когда сестра рассказывала ему все это, ее глаза светились гордостью и обожанием.

— Ты так любишь его, — пробормотал Эддард, заглядывая в ее лицо. Они уже успели вернуться из города и теперь сидели в будуаре Лианны. — Прости, что я едва не отдал тебя…

— Не будем об этом, — перебила его Лианна, отмахиваясь от его слов, словно от навозной мухи, — все это давно быльем поросло. Думаешь, мы не поженились бы, если бы не получили твоего согласия? — она улыбнулась. — Рейегар готов был пойти против Тайвина Ланнистера, лишь бы мы были вместе, он бы ни перед чем не остановился. Как и я.

Проговорив это, сестра отвернулась и закусила губу. Веселость сменилась внезапной тревогой, и Эддарду показалось, что она все еще сердится на него за те былые сомнения.

— Лиа, — позвал он, — я не хотел тебя огорчать. Я был не прав тогда…

— Не в этом дело! — воскликнула она так резко, что Нед вздрогнул. — Я не сержусь на тебя уже давно. Я всего лишь опечалена тем, что мне придется видеть Роберта. Он ведь снова будет смотреть на меня своими липкими глазами, смотреть так, будто снимает с меня платье, а Рейегар, увидев это, начнет злиться. Ты сам видишь, как быстро мрачнеет его лицо, стоит кому-то меня обидеть. Мне придется сдерживать его, а ведь на самом деле мне самой хочется, чтобы он хорошенько поколотил Роберта, но ведь нельзя наказать его всего лишь за взгляд, а он не настолько туп, чтобы осмелиться на большее! И Кейтилин… Она винит меня во всех своих несчастьях! Меня, всю нашу семью! Как посмели мы предпочесть любовь, когда ее бросили в горнило долга? Поверь мне, Нед, я никому бы не пожелала быть женой Роберта, но я ее не выношу. Как будто я недостаточно страдала!

— Боги, — Эддард протянул руку и сжал ее ладошки, внезапно похолодевшие и влажные. По щеке сестры скатилась слеза, и она тихо всхлипнула. — Твой муж знает обо всем этом?

— Думаю, он все видит, — проговорила Лианна, — но я не хочу заговаривать с ним об этом. Он и так тревожится за меня, а с этим он все равно ничего не сможет поделать. Роберт — великий лорд, а власть Рейегара не настолько безусловна, чтобы бросать вызов Штормовым Землям. Кроме того, королевству нужен мир.

— Я думал, Роберт забудет, — Нед затряс головой и выпустил руки сестры. — Столько лет прошло. У него жена, дети…

Нед вспомнил о том, как когда-то думал, что рано или поздно примирится с Робертом, пригласит его в Винтерфелл или сам наведается к нему, но ворон из древней твердыни Старков так и не полетел в Штормовой Предел. Нед не видел Роберта все эти годы и не писал ему, и до него доходили лишь редкие новости, рассказанные Джоном Арреном.

— Обиды, нанесенные гордости, не забываются, — сестра смахнула со щеки непрошенную слезу. — Я для него лишь добыча, ушедшая от него. Помнишь сказку о волшебном олене, которого никто не мог поймать, но, тем не менее, доблестные воины отправлялись охотиться за ним снова и снова? Так вот, я для Роберта тот самый олень — он не прекратит свою охоту, пока я не попадусь в его сети. Я чувствую это, и мне страшно.

— Лиа, милая, — Нед подсел к ней ближе и обнял ее за плечи. Лианна явно давно мучилась этими мыслями и теперь наконец могла свободно выражать их, — если будет нужно, я сам встану на твою защиту. Я не позволю ему обидеть тебя или оскорбить.

— Нет-нет, Нед, я не о том, — она положила голову ему на плечо, как, бывало, делала это, когда была еще девочкой, а он еще жил в Винтерфелле и не отправился на воспитание в Долину, — я боюсь, что он может навредить Рейегару. На нечто серьезное он вряд ли решится, но вот мелкие пакости вполне в его духе. Он ненавидит моего мужа, ты сам видел, и к тому времени, как мы ездили в Штормовой Предел, ничего не изменилось. Меня дрожь пробирает каждый раз, когда он глядит на меня.

На это Неду нечего было сказать, ибо сестра была права: короне нечего было предъявить Роберту Баратеону, пока он исправно отправлял в столицу налоги, да сидел с своем замке, выезжая на охоту, употребляя вино целыми бочками. Лианна подняла голову и поглядела на него.

— Прости, что заставила тебя это выслушивать, — повинилась она, — ведь ты тоже ничего не сможешь сделать, да я и не хочу этого. Не смей связываться с ним ради меня! Слышишь? Мне всего лишь не с кем было поделиться, и я дала слабину, я…

— Тише, Лиа, в этом нет ничего дурного, — Нед погладил ее по волосам. — Зачем еще нужна семья, если не для того, чтобы делиться всем?

Он подумал о том, что стоило бы рассказать ей о снах Хоуленда Рида, в конце концов, они напрямую касались ее, но Лианна и так была взволнована и напугана, и Нед решил отложить этот разговор до следующего раза, пока же он покрепче обнял Лианну и пожалел, что отца сейчас нет с ними и некому больше дать им совет и успокоить их страхи. Они с Лианной уже взрослые, но иногда наступают мгновения, когда каждому хочется побыть ребенком и ощутить чью-то неуловимую заботу.

— Меня хотели отравить, Нед, — прошептала она после недолгого молчания, когда они сидели, думая каждый о своем и глядя в разные стороны.

— Это невозможно! — воскликнул он. — Кому это может быть выгодно?

«Может быть, это воздух Королевской Гавани отравляет ее», — сказал ему как-то мейстер Лювин, и Неду подумалось, что смысла в этих словах было больше, чем могло показаться сначала.

— Я не знаю, — она беспомощно пожала плечами. — Самое страшное, что они хотели убить не меня, а моего ребенка, если бы я уже носила его под сердцем. Я иногда думаю, что это Роберт пытается дотянуться до меня, но для него это было бы слишком сложно. Тайвин Ланнистер давно мертв, как и его дочь. Кому еще я могу мешать, кому мешают мои дети? — Лианна с грустью посмотрела на Неда. — Теперь ты понимаешь, почему дети остаются на Драконьем Камне?

— Понимаю, — задумчиво протянул Эддард, — и думаю, что тебе следует отправиться туда же, если ты уверена, что там совершенно безопасно.

— Нет, — Лианна с грустью покачала головой. — Рейегар тоже пытался настоять на этом, но я не оставлю его здесь одного, особенно сейчас, когда впереди столь важные события. Не волнуйся, — она сжала его руку, — я осторожна и держу ухо в остро. Кто бы это ни был, я более не доставлю ему удовольствия ранить мою душу или плоть.

Нед не ответил. Спорить с ней не имело никакого смысла, раз уж мужу не удалось уговорить ее, то Неду не стоило и пытаться. Он снова задумался о снах Хоуленда Рида и о том, как маленький болотный житель спешил поведать их ему, Эддарду. Может, в них и правда был смысл, некое знамение, и сами старые боги желали, чтобы Лианна услышала его. Не Эддарду Старку стоять у богов на пути. Лианна должна была узнать о них, так было правильно, так было по чести.

— Лиа, — неуверенно начал Нед, опустив взгляд на ее голову, которая все еще покоилась у него на плече. — Я должен тебе кое-что сказать…

Лианна приподнялась и внимательно посмотрела на него, в ее сером взгляде смешались доверчивость и опасение. Она выпрямилась и немного отстранилась: видно, выражение лица Неда не внушило ей должного успокоения. Он же положил руки ей на плечи и осторожно погладил их, пересказав ей то, что поведал ему Хоуленд Рид под сердце-деревом в богороще Винтерфелла: красный дракон на дне реки, полной крови, мышь, что подарила Лианне букет пурпурных цветов, что тут же обратились в прах.

Сестра молчала еще некоторое время после того, как Эддард закончил, и смотрела перед собой, сосредоточенно прикусывая губу.

— Лорд Рид больше ничего не сказал? — спросила она наконец.

— Нет, — Нед покачал головой, — больше ничего.

— Мы танцевали с ним в Харренхолле, — пробормотала Лианна, ее глаза слегка затуманились, будто бы сейчас она глядела в прошлое, и перед ее взором представал огромный Зал Тысячи Очагов, освященный множеством свечей и заполненный танцующими парами. — Боги, как это было давно, кажется, в другой жизни. Он рассказывал мне тогда о своих снах. Они как загадки, и к каждому из них нужно подобрать ключ. Еще он говорил, что не стоит попадать в плен пророчеств и снов, ведь чему быть, того не миновать. Ты напугал меня, Нед, но я постараюсь не бояться. Картины, явившиеся лорду Риду тревожны, но они могут значить все что угодно.

— У тебя нет никаких догадок? — Нед ожидал, что, возможно, Лианна сможет понять, что это все означает, но она, видно, знала не больше его.

Сестра покачала головой.

— Я расскажу Рейегару, — заявила она твердо. — Боги послали нам предупреждение, лишь бы мы теперь смогли им воспользоваться.

На том их разговор окончился, и они разошлись по своим комнатам готовиться к вечернему пиру. Когда Эддард явился в бальный зал королевы, его сестра снова сделалась улыбчивой и веселой, правда чего-то от прежней Лианны в ней все же не хватало, это Нед подметил еще при первой их встрече. Печали и горести не проходят бесследно, а его сестра познала их слишком рано и слишком много выпало их на ее долю. Однако теперь ему не хотелось об этом думать: на столах стояли ароматные блюда и наполненные вином кубки, горели свечи, играла музыка. Видно, по просьбе самой королевы музыканты разучили северные танцы — заводные и пьянящие, не чета церемонным южным.

Лианна танцевала с ним, с обоими Касселями и с другими приближенными Неда, весело болтая с ними, расспрашивая о доме и оставшейся в Винтерфелле семье. Кое-кого она помнила, других же видела впервые, но всем она дарила свое внимание, ко всем обращалась с разговором, никому не отказывала в танце. Ее любили и помнили, это было видно сразу. Даже сложись ее судьба по иному, Север был очарован Лианной Старк и предан ей, а Лианна цвела среди своих соотечественников, и Нед невольно подумал о том, что синие зимние розы растут только на севере, на юге же они быстро погибают, прожив краткую и яркую жизнь. Мысль эта сковала страхом его сердце, но он быстро отбросил ее: здесь, в Красном Замке, у Зимней Розы Севера был самый преданный садовник, который никогда не дал бы ей зачахнуть, пусть даже ценой собственной жизни.

В зале было душно и жарко от свечей и танцев, но в воздухе царил аромат веселья и смеха, дружбы и родства, и Неду почудилось, будто он вновь очутился дома, и вот-вот Большой Джон Амбер громогласно захохочет и стукнет кружкой с элем по столу. Раньше такое в Королевской Гавани было просто невозможно, но Лианна, как и ее муж, все здесь поменяли, и это место больше не было столь пугающим и зловещим, хотя в темных, освещенных факелами коридорах ему все еще мерещились призраки прошлого, слышались шаги королей кровавых, королей безумных, королей справедливых.

Нед думал об этом, возвращаясь поздней ночью в свои покои в Девичьем Склепе и наблюдая за бегущими по двору тенями, дрожащими в неровном свете. Старая Нэн как-то рассказывала, что призраки рабочих, строивших этот замок и убитых впоследствии Мейегором, иногда бродят здесь, пробираясь по тайным ходам, что они проложили, а потом поплатились за это жизнью. Однако кругом было тихо, и ночное спокойствие нарушалось лишь лаем собак, фырканьем коней и приглушенной болтовней гвардейцев, что этой ночью охраняли покой обитателей Красного Замка.

Вскоре за Эддардом в столицу прибыли и другие великие лорды. Хостер Талли выглядел угрюмым и обиженным на весь свет. С того дня, когда Нед видел его в последний раз, лорд Хостер будто бы постарел. Лицо его испещрила сетка морщин, а волосы почти все сделались седыми и истончились. Кажется, лорд Риверрана впервые за многие месяцы удосужился выбраться из своего замка.

Интерес всего двора вызвали Тирион Ланнистер и Бейлон Грейджой. Оба они были в столице впервые, и про них в Королевской Гавани ходило множество различных слухов. Лорд Бейлон был грубоват и резок. Он был еще молод, но лицо его уже огрубело и покрылось темным загаром из-за долгих дней, проведенных в море. Придворные посмеивались над его неуклюжестью и диковатостью, а он взирал на них из-под густых черных бровей будто стервятник на падаль. Стоило один раз взглянуть на него, чтобы понять, что человек он непростой, и кое-кто вполне справедливо побаивался его.

Тирион Ланнистер был человеком словоохотливым, он любил компанию, азартные игры и выпивку. Для своих юных лет лорд Утеса Кастерли был довольно сметлив, и Лианна даже шепнула брату, что король Рейегар высокого мнения о его уме. Про лорда Тириона при дворе шушукались, пожалуй, больше всех. Он умудрился разозлить западных лордов и взять в жены дочь издольщика, и это обстоятельство очень сильно волновало короля и Малый Совет, однако при самом лорде Тирионе этот вопрос не обсуждался, во всяком случае, Нед при таком не присутствовал.

В свите Тириона Ланнистера выделялся один молодой, высокий и крепкий гвардеец по имени Сандор Клиган. Он мог бы быть красивым и пленять девичьи сердца, если бы не страшный ожог, покрывавший левую половину его лица. Нед едва ли смог скрыть отвращение, когда впервые увидел его, но Клиган, казалось, нес свое увечье перед собой словно щит. На рыцарей Королевской Гвардии он взирал с презрением, как — к удивлению Неда — и на самого короля.

— Ты знаешь, отчего это? — спросил Эддард у Бенджена.

Тот только пожал плечами в ответ.

— Откуда мне знать? Правда, когда мы были в Утесе Кастерли, там болтали о том, что он презирает короля за то, что тот, еще будучи принцем Драконьего Камня, посвятил в рыцари его брата Григора.

— Так Григор его брат? — удивился Нед. — Ведь он сам потом едва не убил Рейегара и пал от руки Эртура Дейна на суде семерых. Не повод ли это забыть старые обиды?

— Видать, он не простил королю эту его ошибку, — хмыкнул Бенджен. — В конце концов, какая разница? Рейегара любят, вряд ли он будет печалиться из-за одного недовольного солдата.

— Пожалуй, так, — кивнул Нед. — Как видишь, и короли совершают ошибки.

Доран Мартелл прибыл один в сопровождении небольшой свиты и огромного детины, вооруженного секирой, который ни на шаг не отходил от своего господина. Эддард знал его младших сестру и брата, но, глядя сейчас на принца Дорна, ни за что бы не поверил, что они приходятся друг другу родней. Доран был серьезен и угрюм, он слегка сутулился и смотрел будто бы исподлобья. Его можно было бы назвать красивым, но в нем не было той притягательности, что была присуща его младшему брату. Говорил он тихо и мало, и речь предпочитал держать последним, что выдавало в нем осторожность и излишнюю предусмотрительность.

Мейс Тирелл и Джон Аррен уже были в столице, так как служили в Малом Совете. Мастера над монетой Нед знал плохо, и отметил только, что тот еще сильнее растолстел и теперь напоминал жирного борова. А вот с лордом Джоном, своим вторым отцом, Нед был рад увидеться спустя столько лет. Он передал ему приветы и письма от Элберта, а затем они еще долго беседовали, сидя в горнице лорда Джона, в Башне Десницы. Десница короля не сильно изменился за прошедшие годы, словно работа на государственном поприще не отнимала, а наоборот, давала ему больше сил.

Роберт Баратеон явился последним. Поговаривали, он сделал это намеренно. Его шатры были замечены недалеко от столицы еще две недели назад, но он не двигался с места, продолжая пить, веселиться и навещать окрестные деревни в поисках податливых девиц. Из всех лордов годы (или же вино?) оказались к Роберту наименее милосердны. Он растолстел и обрюзг, лицо его покраснело и опухло, хотя в его хватке и была все еще заметна былая сила: свой знаменитый боевой молот он поднимал без труда. К его седлу был приторочен мех с вином, из которого Роберт постоянно делал небольшие глотки.

На его встрече Нед не присутствовал, но слуги донесли, что приветствия, которыми обменялись король и лорд Штормового Предела, были холодными, как земли за Стеной. Лианна, несмотря на жару, принимала Роберта в закрытом платье с воротником под горло, и как она после говорила Неду, когда Баратеон поцеловал ее руку, ее чуть не вывернуло наизнанку. Вечером после его приезда Нед отправился было искать бывшего друга, но Роберт уже был настолько пьян, что говорить с ним, ясное дело, было не о чем. На пути обратно Эддард столкнулся с ярко раскрашенной девицей, которую краснеющий молодой стражник провожал явно в покои к Роберту. Нед скривился: за прошедшие годы его друг едва ли изменился.

Через два дня в Великом Чертоге Красного Замка состоялся приветственный пир, куда были приглашены все великие лорды и их приближенные. Король, одетый в красный бархатный дублет — кажется, впервые Нед видел его в чем-то ином, кроме бесконечного черного — и увенчанный короной Мейкара, произнес приветственную речь. Он говорил о важности мира, уже долгие годы царящего в Семи Королевствах, и о прочности уз между короной, лордами и народом.

— Крестьяне кормят нас своим трудом, они наполняют наши амбары зерном, и благодаря этому мы можем с уверенностью посмотреть в глаза суровой зиме, — толковал Рейегар Таргариен. — Но что станет с нашими амбарами, если крестьяне пойдут воевать по нашей прихоти? Верно, они опустеют, и зима поглотит нас всех, ибо перед холодом и голодом не устоит никто.

Многие согласно кивали, но кое-кто и хмурился, Роберт вообще не замечал ничего, кроме своего кубка с вином, а Нед раздумывал о том, сам ли король пришел к тому мнению, которое сейчас столь цветисто излагал, или это было дело рук Лианны. «Зима близко», — так звучал девиз Старков, и покойный лорд Рикард позаботился о том, чтобы все его дети хорошенько это усвоили.

Когда король закончил, а гости осушили кубки в ознаменование дальнейшего мира и процветания, со своего места поднялась Лианна и пригласила всех приступать к еде. Тарелки с первой переменой блюд, состоявшей из запеченных овощей и сочной свинины, были быстро опустошены, и начались танцы. Танцевальный круг открыли король и королева. На Лианне было платье из тонкого голубого шелка. Подол его был окрашен столь замысловато, что цвет постепенно становился все бледнее, а к низу и вовсе превращался в белый. Когда сестра кружилась в объятиях своего мужа, она напоминала летящее по небу облачко.

Потом Лианну приглашали королевские гвардейцы, северяне и другие придворные, король почтил вниманием нескольких дам, после чего вернулся на возвышение, Лианна вскоре последовала за ним. Неду иногда казалось, что этим двоим всегда будет достаточно только компании друг друга.

Танцы продолжались, и Нед заметил, как со своего стола поднялся Роберт. Нетвердой походкой он заковылял в сторону королевского возвышения. Нед увидел, как от кучки весело болтающих молодых людей отделился Бенджен и осторожно двинулся за Робертом. Сам Нед тоже поднялся и заспешил туда же. Благо, кругом все веселились и танцевали, и никто пока ничего не замечал.

— Ваше величество! — громко поговорил Роберт, и в его сторону обернулись все, сидящие за королевским столом, а не только Рейегар и Лианна. Сестра побледнела, ее муж нахмурился и сжал губы, между бровей у него пролегла морщинка. — Королева Лианна!

— Я вас слушаю, — холодно отозвалась сестра.

— Позвольте пригласить вас на танец, — Роберт улыбался.

Нед гадал, как Баратеон додумался до этого: план был слишком тонок. Лианна протанцевала уже с достаточным количеством других лордов и придворных господ, и отказать Роберту теперь было бы невежливо. Лианна, схватившись рукой за край стола, поднялась, вместе с ней встал и ее муж. Он смотрел на Роберта так, будто готов был вызвать его на поединок, а не позволить танцевать с женой.

— Ты опоздал, Роб, — заговорил Нед как можно веселее, — сестренка обещала этот танец мне! — он протянул Лианне руку, и та с благодарностью схватилась за нее.

Взгляды Рейегара и Роберта еще оставались некоторое время сцепленными друг с другом, словно скрещенные мечи, потом Баратеон отвернулся и побрел обратно, на Неда он даже не взглянул.

— Спасибо, — прошептала сестра едва слышно.

«Сколько еще это может продолжаться? — подумал Нед. — Хворост уже высох, и достаточно одной лишь искры, чтобы разгорелось пламя».