Да свершится справедливость (гет)

В доме было сумеречно — заросшие пылью и паутиной окна света пропускали мало. Но даже в скудном освещении было понятно, что жилье давно заброшено.

— Слышишь? — обернулся к Солоне лекарь.

Откуда-то издалека приглушенно доносились ругань и пьяное пение

— Туда! — Андерс пнул попавшуюся по дороге сломанную прялку и вошел в соседнюю комнату. Здесь света было побольше, и командор разглядела протоптанную по пыльному полу дорожку. Заканчивалась она как раз у здорового квадратного люка в дальнем углу помещения.

Лекарь, не долго думая, замолотил пяткой по занозистым доскам:

— Эй, открывайте! Во имя свиного хвостика!

Сола фыркнула и покачала головой.

Несмазанные петли натужно заскрипели, крышка поползла кверху, и из люка показалась взлохмаченная голова. Подняла на Стражей пьяные глаза и, что-то невразумительно буркнув, скрылась.

— Судя по всему, это было приглашение. — Андерс придержал шатающуюся дверцу люка, с галантным поклоном протянул свободную руку Солоне. Девушка с опаской миновала подрагивающие под ногами ступени и сошла на земляной пол.

В нос шибанул запах пота, лука и дешевой выпивки. Андерс спрыгнул следом, и люк над их головами с глухим стуком захлопнулся.

— Кто такие? — выдвинулся из темного угла мрачный мужик. Положил руку на висящую у пояса дубинку. — Я вас тут раньше не видел.

— Приезжие, — пожал плечами Андерс. — У которых есть лишние монеты и желание монеты эти спустить.

Он доверительно придвинулся к верзиле: — Моя подружка просто мечтает о платье орлейского фасона.

Охранник расхохотался:

— Небось, корову доить в нем станет?

— Обижаешь, — Андерс скинул капюшон, и золотая серьга тускло сверкнула в рассеянном свете факелов.

— Ага. — Детина поскреб макушку и повнимательнее пригляделся к гостям. Прошелся взглядом по черным добротным плащам; отметил прищуром украшенные тонкой вышивкой манжеты рукавов, из-под тех плащей видневшиеся. Хекнул, заметив колечко на пальце Солоны.

— Купец?

— Зелейник. — Андерс подмигнул. — И заказы беру недорого.

— Тогда сходи вон с Одноглазым перетри, — охранник ухмыльнулся и отступил назад в свой угол.

— Интересно, когда нас грабить начнут? — пробормотала в спину Андерсу Сола, направляясь к ящикам, судя по всему, выполнявшим здесь роль стойки трактирщика. Скривилась, услышав, как сзади кто-то развязно присвистнул.

— Чего изволите? — Юркий тощий человечек цепко пробежался единственным глазом по лицам гостей.

— Выпивки. — Андерс бросил на верхний ящик горсть медяков. — А там — посмотрим.

Трактирщик цопнул денежку и, вытащив откуда-то снизу две обшарпанные глинянные кружки, наполнил их из кувшина. Солона постаралась не морщиться от кислого духа перебродивших ягод.

А потом они с Андерсом присели на длинную скамью у грубо сколоченного стола, заляпанного липкими лужами.

— Ну и гадость, — буркнул лекарь, сунув длинный нос в кружку.

— Тебя же никто не заставляет это пить. — И командор, наконец, внимательно оглядела подвал.

Народу здесь было не слишком много — трое невзрачных мужичков, собравшихся возле бочки в углу, выбрасывали кости. Недалеко от лекаря какой-то перебравший тип похрапывал, уронив голову на столешницу. А за столом напротив собралась весьма интересная компания — четверо крепких вооруженных мужчин в кожаных доспехах. Они негромко переговаривались и, время от времени, кидали в сторону Стражей заинтересованные взгляды. А еще Солона заприметила низкую дверцу в стене, как раз за спиной Одноглазого. Если Огрен был где-то неподалеку, то искать его следовало именно там.

— Будем пробиваться? — Андерс проследил за взглядом командора. — Или еще послушаем?

— Погоди. — Сола усмехнулась, глядя, как один из вояк тяжело выдвигается из-за стола. — Кажется, вон тому типу есть, что нам сказать.

Широкоплечий лопоухий мужик вразвалочку прошелся через погреб и плюхнулся напротив. Андерс с интересом уставился в обветренное скуластое лицо, обрамленное светлыми кудряшками. Мужик поморщился.

— Говорят, ты зелейник?

— Ага. — Лекарь скрестил руки на груди. — А что, где-то чешется?

— Ну ты, шутник, — лопоухий скривился, — за языком следи. Присядь-ка за наш стол, дело есть.

Андерс бросил вопросительный взгляд на Солону, и та коротко кивнула.

— Не боись, — расплылся в ухмылке вояка, — за подружкой твоей я пригляжу. Не сбежит.

— Именно это меня и настораживает. — Андерс поднялся и, обойдя стол, пошел к компании. Присел на место лопоухого и тут же получил дружеский хлопок по спине. Солона вздохнула. Похоже, запасной план, как обычно, оказывался самым действенным. И, наплевав на конспирацию, прямо взглянула в глаза скуластому:

— Гном.

— Кто гном? — не понял тот, и масляная улыбочка на его губах сменилась угрожающим оскалом.

— Да уж не ты. Мне нужен гном. Рыжий. Борода в две косы. Сказали, он сюда пошел.

Вояка гоготнул:

— Красотка, ну зачем тебе гном? Поверь, я куда лучше справлюсь. И чем гном, и чем этот твой... аптекарь.

— Вот уж не уверена. — Солона презрительно скривилась, а мужик, потянувшись через стол, ухватил ее за запястье. Опалил бешеным взглядом:

— Язвишь, дешевка? Что, может, силком проверить?

— А, давай, проверим, — прищурилась девушка и, вырвав руку, поднялась с лавки. Кивнула на дверь позади трактирщика. — Пошли туда. Ты парень, конечно, лихой, но уж, наверное, не посреди трактира под юбку мне полезешь?

— А ты, я смотрю, та еще штучка. — Лопоухий довольно хохотнул и, выбравшись из-за стола, ухватил Солону за талию:

— Эй, Одноглазый! Ключ давай!

— Э-э! — мрачно отозвался Андерс, приподнимаясь. — Не понял, что за...

— Не дергайся! — Сидящий рядом верзила с гоготом обрушил ладонь на плечо лекарю, усаживая обратно. Андерс развернулся, сходу впечатал кулак в скулу соседу, и меж ними тотчас завязалась потасовка. Командор тихо застонала и мысленно пообещала себе в следующий раз взять в разведку Ната.

— Сами разберутся, — заржал в ухо Солоне ее кавалер и, подтащив к ящикам, ловко поймал в ладонь брошенный ключ.

— Руки убрал, говнюк! — со злостью проорал им в спину Андерс, и лопоухого внезапно отбросило от девушки. А потом и смачно впечатало в стену заклинанием каменного кулака. С потолка подвала посыпалась земля вперемешку с трухой перекрытий.

— Балахоны! — истошно заорал кто-то, а лопоухий с трудом поднялся. Вытер кровь под носом и уставился на Андерса, дико вращая глазами. Выхватил из ножен кинжал:

— Бей их, ребзя!

Друзья его, однако, вмешиваться не спешили. Отсели от лекаря подальше и настороженно переглядывались. А когда один всё же потащил из ножен меч, Солона невозмутимо вырастила в воздухе глухо потрескивающую ледяную корку.

— Балахоны? Не совсем. — Командор криво усмехнулась: — Серые Стражи.

Лопоухий скрипнул зубами, а Сола, обернувшись, протянула руку:

— Ключ.

Поймала в ладонь, и тут крышка люка внезапно с грохотом распахнулась, и в подвал буквально скатилась Сигрун с двумя кинжалами наизготовку.

— Что, тоже Страж? — тоскливо поинтересовался Одноглазый, с опаской высунувшись из-за ящиков.

— Ага, — радостно просветила его Сола. — А еще она из Легиона мертвых. Ну, а этих вы, пожалуй, знаете.

Парочка стражников невозмутимо спустились вслед за гномкой, и трактирщик, сдавленно кашлянув, полез обратно за прилавок.

— Где он? — Взбудораженная Сигрун подлетела к командору. — Все живы? А то мы там сидели, а тут ка-ак жахнуло!

— Просто кое-кто оказался излишне впечатлительным, — пожала плечами Сола и вручила подруге ключ: — Держи. Очень надеюсь, что Огрен где-то там.

И кивнула на дверь.

— Там он, там, — глухо просветил из-за ящиков Одноглазый. — В каморке валяется. Правая дверь по коридору. Если вы, конечно, имеете в виду пьяного коротышку, который сначала тут вынюхивал, потом устроил драку, а потом рухнул после четвертого кувшина. Да так, что его даже ведро воды не разбудило.

— По-моему, стратегия Огрена оказалась куда шире нашей, — задумчиво протянул подошедший Андерс, потирая плечо. — Впрочем, мы были на правильном пути.

Примерно через четверть часа стражи Амарантайна опечатали склад с контрабандой, находящийся аккурат напротив места пленения Огрена. А к тому времени, как стали выводить задержанных, Сигрун наконец-то удалось привести гнома в чувство. Правда, не слишком надолго. На подходе к городским воротам Огрен что-то нечленораздельно хрюкнул и, как пить дать, завалился бы в крапиву, если б лекарь вовремя его не подхватил. А потом всю дорогу Андерс тихо матерился сквозь зубы, волоча на горбу беспамятного друга.

Пока добрались до "Короны и льва", пока сгрузили гнома в его комнату, наступил вечер. Дождь, наконец, закончился, и над Амарантайном распростерлось темнеющее небо, полное барашков розоватых облаков.

Друзья решили заночевать в городе (тем более, что и заказ от Октама еще не принесли), а поутру все вместе выдвинуться в Башню.

И, пока Сигрун с Андерсом хлопотали вокруг Огрена, командор расплатилась за постой и поднялась к себе в комнату. Добрых полчаса нежилась в бадье с горячей водой, а потом, поняв, что на голодный желудок явно не уснёт, отправилась обратно в трапезный зал.

— Командор-р! — повис под потолком восторженный рев Огрена! — Иди сюда, я тебя об... обниму!

Солона вздрогнула и, остановившись на верху лестницы, обернулась. Ее спутники, устроившись за столиком в угловом закутке на втором этаже, дружно отсалютовали кружками.

— Сегодня просто день сидения по кабакам какой-то, — усмехнулась командор, присоединяясь к друзьям и уворачиваясь от пьяных объятий гнома. — Огрен, я думала, ты спишь!

— Не, я просто соскучился, — радостно заявил тот и снова заорал, вызывая трактирщицу.

— Ну, если по-справедливости, — ухмыльнулся лекарь, — так здешняя кухня куда приличнее. Да и от выпивки не воротит. Вот, попробуй. — И он щедро плеснул из кувшина в свободную кружку.

— Ты это, — гном подпихнул Андерса кулаком в плечо, — не отвлекайся, давай. Пересчитывай.

Достал из-за пазухи небольшой холщовый мешочек и поставил перед Андерсом: — Пять штук, как договаривались.

— Что это за хрень ты купил? — Лекарь удивленно пропустил через пальцы веревочки связанных в пучок амулетов. — Это же ученическая ерунда.

— Больно я разбираюсь в этих ваших магических штуках! — Гном возмущенно шваркнул кулаком о столешницу: — Сказали пять — значит, пять.

Солона вздохнула и, приняв у подошедшей трактирщицы тарелку с жареной курицей, на некоторое время выпала из разговоров. Здешняя кухня оказалась действительно отменной, а вино терпким и коварно мягким на вкус. А ещё в голове крутилось, что надо бы успеть до отъезда переговорить с капитаном Айданом — разузнать, чем закончился допрос арестованных. А ещё поторопить с заказом Октама. И, наверное...

— А сейчас! — вывел её из раздумий очередной возглас Огрена, — я хочу выпить за это... за любовь! К моей дорогой крошке Сигрун. Которая никогда не оставит в беде и вытащит из любой перерд... пререр... передряги, во!

— Не подлизывайся! — Гномка зевнула. — Все равно сегодня дрыхнуть будешь на коврике.

— А это мы еще посмотрим!

— Эй! Я тебя что, зря лечил, что ли? — возмутился лекарь, наблюдая, как в глотке Огрена исчезает очередная кружка с пивом. — По-моему, еще немного, и ты не доползешь даже до коврика!

— А я просил? — Гном залихватски вытер рукавом рыжие усы. — Это у них, в том гадючнике просто пойло дурное было. А похмелье, да будет тебе известно, маг, лучше всего лечится качественной выпивкой.

— Всё. — Андерс обиженно покосился на Сигрун. — Если что, больше меня не звать. Сама с ним управляйся.

— Да, дорогая! — растроганно всхлипнул Огрен и, обняв гномку за шею, звонко чмокнул ее в щеку. Сигрун отшатнулась, резко поднялась и пошла к соседнему столику.

— Огрен, не подумай, что я читаю тебе нотации, — Солона проводила подругу взглядом и поелозила пальцем по влажному ободку кружки. — Но... а как же Фельзи? И твой сын?

— А, по-моему, ты именно этим сейчас и занимаешься, ханжа сраная! — недовольно буркнул гном. — Будто сама не знаешь, что Фельзи меня бросила? Сказала, что им с ребенком такой папенька ни к чему. Или мне вместе с тобой запереться в Башне и рыдать?

— Я не ханжа! — процедила сквозь зубы Сола. — И вовсе не рыдаю!

— Ой, можно подумать! — Огрен пьяно фыркнул, разбрызгивая слюну. — Третий месяц сидишь, как монашка, и короля своего дожидаешься.

— Заткнись уже, — раздраженно бросил Андерс и стукнул кружкой по столешнице. — Счетовод хренов.

— Мальчики, не ссорьтесь, — невозмутимо сказала подошедшая Сигрун и опрокинула на макушку возлюбленному воду из цветочного кувшинчика. Ромашки и васильки мокрой кучкой украсили голову Огрена, застряли в бороде. Гном зашипел и принялся яростно отплёвываться.

Солона порывисто поднялась. Покачнулась — хмель резко ударил в ноги — и, отпихнув лапищу пытающегося удержать ее гнома, нетвердой походкой двинулась к лестнице. Сбежала, только чудом не споткнувшись, и обеими руками толкнула тяжелую входную дверь. Вышла в ночь.

Свежий влажный воздух ринулся в лицо, остудил разгоряченные щеки. Командор устало провела ладонью по лбу, спустилась на дорогу и отошла под росшую у входа яблоню. Прислонилась к шершавому стволу — запрокинув голову, разглядывая подмигивающие сквозь листву звезды.

Скрипнула дверь и, обернувшись, девушка увидела вышедшего на крыльцо лекаря. Ослепленный фонарем над входом, он на мгновение замер, оглядываясь по сторонам.

— Андерс, я тут, — негромко позвала Солона. Тот коротко улыбнулся и, спрыгнув с крыльца в мокрую траву, пошел на голос.

— Расстроилась? — Лекарь пальцами отвел со лба Солы выбившиеся из причёски волосы.

— Пожалуй, зря я завела этот разговор. — Она вздохнула и уткнулась носом ему в ключицу. Андерс на мгновение замер, напрягся, но тотчас расслабился и обнял девушку. Солона сомкнула руки у него на талии и положила голову на плечо. Отчего-то объятия, которые в другое время явно бы её смутили, сейчас показались чем-то естественным и единственно правильным. А, может, это просто хмель гулял в голове.

— Знаешь, я иногда им завидую, — вздохнула Сола. — Гномам. Их простоте. Жизнелюбию.

— А с чего ты взяла, что люди обязательно должны жить сложно? — шепнул Андерс, и Сола, почувствовав на щеке теплое дыхание, улыбнулась. Голова слегка кружилась, а тело было одновременно легким и неповоротливым.

— Что ж, может, ты и прав...

— Я так думаю, что нужно всего лишь жить сегодняшним днём и наслаждаться выпавшими минутами радости. — Вот как сейчас.

— Хороша радость, — фыркнула Сола. — Торчать ночью под деревом и обнимать пьяного командора.

— Это как посмотреть, — Андерс тихо рассмеялся и пробормотал: — Впрочем, мы могли бы и сменить обстановку.

— Пойдем в церковь? — хихикнула Солона, а потом, почувствовав на пояснице чужие руки и напряжение чужой плоти через тонкую мантию, поняла, что шутки кончились.

— Ты что? — прошептала она пораженно, и вдруг ясно поняла, что не желает, чтобы ее сейчас отпускали. Все смутные порывы последних дней, мимолетные мысли — всё сложилось в единую картину. И так же ясно она поняла, что хочет Андерса. Раствориться в нем и выплеснуть так долго копившуюся страсть и... нежность?

Он выглядел сейчас таким серьезным. Таким... настоящим. Она приподнялась на цыпочки и ласково коснулась губами его губ.

— Не хотел бы я стать соперником королю Ферелдена, — выдохнул лекарь и, прикрыв глаза, потерся колючей щекой о висок Солоны.

— Неужели боишься? — Сола снова тихо фыркнула, не спеша отстраняться. Глубоко вдохнула — вблизи Андерс пах вином и какими-то горьковатыми травами — и легко поцеловала его в шею.

— Скажем так, я патриот, — в голосе лекаря просквозила усмешка.

— Если ты меня сейчас отпустишь, я сама тебя прибью, — пробормотала она ему в ухо с хмельной бравадой.

— Еще чего!

Андерс обхватил Солону за талию и решительно повлек к крыльцу.