Я останусь с тобой (гет)

На улице с каждым днем всё больше пахло весной. Солнце стало совсем лaсковым, однако еще дули холодные резкие ветра. Несмотря на это, Инеж открывала окна во всех комнатах: ей постоянно было душно в помещении, и она предпочитала одеться потеплее, но дышать свежим воздухом.

Вот и сейчас она чистила на ужин картошку на кухне, а в распахнутое окно дул ветерок, шевеливший занавески. Ильма рядом готовила салат и мурлыкала себе под нос какую-то песенку. Для полного ощущения уюта не хватало только Каза. Накануне он уехал в Кеттердам — в один из своих ежемесячных визитов. Обычно он не задерживался больше суток, и Инеж невольно прислушивалась, ожидая его возвращения.

Чем больше приближался срок, тем больше Инеж нервничала. Она не могла перестать думать о том, что не имеет ни малейшего представления, что делать с младенцем, а в голове без конца крутилось всё, что могло пойти не так. Умом Инеж понимала, что Ильма — опытный Целитель, — не допустит случиться ничему плохому, что она постоянно заботится об их с ребенком здоровье, и беременность протекaет совершенно нормально. Инеж даже никаких особых недомоганий не испытывала, за исключением того, что под конец чувствовала себя ужасно тяжелой и неповоротливой. Но это понимание никак не помогало унять тревогу, а вот присутствие Каза совершенно иррационально помогало.

В доме хлопнула входная дверь, и Инеж сразу насторожилась.

— Инеж? — позвал голос Каза, и она улыбнулась, расслабившись.

— Я здесь! — крикнула она в ответ и, отложив нож, тяжело поднялась, опираясь о стол.

Ильма перестала мурлыкать свою песенку, зато теперь старательно — но не слишком успешно — прятала веселую улыбку. Инеж показала ей язык, и Ильма засмеялась. За это время они сильно сблизились и стали настоящими подругами.

Инеж не успела добраться до двери, когда Каз уже зашел на кухню. Нынче он даже с больной ногой передвигался быстрее нее. А за ним… Инеж замерла, почти не веря своим глазам.

— Мама! Папа!

И со всей доступной ей сейчaс скоростью бросилась обнимать родителей. Они засмеялись, обнимая ее в ответ.

— Как вы здесь оказались? — удивленно спросила Инеж.

— Твой муж написал, что ты нуждаешься в нас, meja, — весело ответила мама, бросив быстрый взгляд на Каза, который сделал вид, будто его это совершенно не касается. — Мы немедленно приехали.

Инеж в свою очередь посмотрела на Каза, чувствуя, как в груди растекается невероятное тепло. «Это ведь то, чего ты хотела?» — спрашивал его внимательный взгляд. «Да!» — отвечала сияющая улыбка Инеж.

— Спасибо, — растроганно произнесла она.

Уголки губ Каза приподнялись в едва заметной улыбке. Если бы не присутствие Ильмы и родителей, она бы уже бросилась целовать его. Судя по тому, как потемнел его взгляд, метнувшийся к ее губам, он прекрасно это понял и полностью разделял ее желание. Инеж сглотнула и повернулась обратно к родителям. Те наблюдали за ней с подозрительно понимающими улыбками.

— Мы закончим здесь, милая, — предложила мама. — А ты иди отдыхай.

— Но… — попыталась возразить Инеж.

— Ничего не знаю, — весело сказала мама, взяв ее за плечи и развернув к двери. — Мы еще успеем пообщаться.

Подтекст был достаточно прозрачен: поздоровайся с мужем, как следует. И Инеж подчинилась, чувствуя, как вспыхнули щеки.

— Можно, пожалуйста, не слишком много специй? — сказал Каз, выходя за ней следом.

Инеж хихикнула. Это был их вечный спор. Инеж находила керчийскую еду пресной. Каз считал сулийские специи убийственными. Обычно она готовила так, чтобы добавлять специи только в свою порцию. Но маме, похоже, нравилось издеваться над зятем.

— Спасибо еще раз, — сказала Инеж, когда они зашли в кабинет и Каз закрыл дверь. — Я сама до сих пор не осознавала, насколько мне нужно мамино присутствие.

— Я так и подумал.

Свободной от трости рукой Каз провел по ее щеке и наклонился, чтобы пылко поцеловать. Инеж блаженно вздохнула, с готовностью отвечая на поцелуй.

— Я скучал по тебе, — выдохнул Каз, почти не отрываясь от ее губ.

— Прошел всего один день, — поддразнила его Инеж.

— М-м-м, — согласился он и снова поцеловал ее.

 

После обеда Инеж провела родителям экскурсию по ферме, одновременно рассказывая об истории с Коэном и расспрашивая их о родственниках. Давно она не чувствовала себя так легко и умиротворенно. Все тревоги, терзавшие ее в последнее время, волшебным образом отступили.

И только вечером, зайдя в кабинет Каза, чтобы вытащить его из-за стола, Инеж спросила, как дела в Кеттердаме.

— Мы по-прежнему самая влиятельная банда в городе, — с усмешкой ответил он и продолжил перечислять, когда они пошли в свою комнату: — Все мои предприятия приносят стабильный доход. Коэн успешно обучается, и Уайлену наконец удалось найти средство, чтобы купировать его приступы. Шпект недавно вернулся с очередной миссии, в которой потопил корабль работорговцев и спас около двадцати детей.

— Значит, всё хорошо? — сказала Инеж, заходя в спальню.

— Прекрасно, — согласился Каз, закрывая за собой дверь.

— Как ты догадался привезти моих родителей? — спросила она.

— Ну, я мог, конечно, подумать, что умение обращаться с младенцами заложено в женщинах природой, — насмешливо заметил Каз. — Но всё же предположил, что их этому учат матери.

Инеж засмеялась и поцеловала его:

— Ты чудо.

* * *

Каз проснулся задолго до рассвета — многолетняя привычка спать как можно меньше была неистребима, хотя кошмары сейчас ему снились не так уж часто. Он не стал вставать, чтобы не побеспокоить Инеж — она всегда спала чутко, но в последнее время особенно. Некоторое время он просто лежал, глядя в потолок и слушая размеренное дыхание Инеж. Еще лет десять назад он ни за что бы не поверил, что может испытывать такое умиротворение и спокойствие. Как вдруг дыхание Инеж участилось, она резко вдохнула и проснулась.

— Инеж? — обеспокоенно позвал Каз. — Кошмар?

Она поморгала, сфокусировала взгляд на нем и помотала головой.

— Каз, — прошептала она, — кажется, начинается.

Он хотел уже спросить, что она имеет в виду, как вдруг понял. Душу охватила безумная паника, и только громадным усилием воли он смог ее подавить и начать соображать. «Позвать Ильму», — появилась в голове первая связная мысль.

— Я приведу Ильму, — сказал он и выбрался из кровати. — И твоих родителей. Мы скоро придем. Хорошо?

Она кивнула и напряженно улыбнулась.

Не потрудившись взять трость, Каз бросился в комнату Ильмы и застучал в дверь. Она открыла несколько мгновений спустя — сонная, взъерошенная, сжимая на груди халат, накинутый поверх ночной рубашки.

— Что случилось? — спросила она, зевнув.

— Инеж… — выдохнул Каз. — Началось…

Ильма тут же проснулась, выпрямилась.

— Я сейчас приду — только переоденусь. Постaвьте покa кипятить воду и принесите полотенец.

Каз кивнул и поспешил на кухню, по пути разбудив родителей Инеж. Когда он принес требуемые вещи, Ильма и Амина уже были рядом с Инеж, которая тяжело и часто дышала. Виджей остался в коридоре.

— Поставьте здесь, — махнула Ильма на столик и, когда Каз сделал, как она сказала, добавила: — И выйдите — мужчинам не следует при этом присутствовать. Я позову вас, когда всё закончится.

Каз с сомнением посмотрел на Инеж, но она слабо улыбнулась и кивнула:

— Иди.

Он вышел, всё еще неохотно. Не то чтобы ему так уж хотелось присутствовать при родах, просто страшно было оставлять Инеж одну в такой момент. Не одну, напомнил он себе, с Ильмой — квалифицированным Целителем, которую он именно для этого привез с собой на ферму — и с матерью. Всё будет хорошо.

— Всё будет хорошо, — словно прочитав его мысли, сказал Виджей, понимающе улыбнувшись ему. — Это надолго, так что пойдем пока в гостиную.

Но Каз упрямо помотал головой: он не хотел никуда отсюда уходить. Некоторое время он бродил туда-сюда по коридору, но трость он так и не взял, и вскоре нога начала ныть. Так что он сначала прислонился спиной к стене, а потом и вовсе сел на пол, вытянув больную ногу. Виджей, с сомнением посмотрев на него, все-таки сел рядом.

Время тянулось невероятно медленно. Каз никогда не думал, что это бывает так долго. За окном посветлело, заиграл яркими красками рассвет, окончательно взошло солнце, а процесс никак не заканчивался. Но хуже всего были болезненные крики Инеж, доносившиеся сквозь закрытую дверь.

Когда она закричала в первый раз, Каз вскочил, не обращая внимания на взорвавшуюся болью ногу, и бросился в комнату. Но вскочивший следом Виджей схватил его за руку, останавливая. Каз дернулся, в глазах помутнело. Даже если он привык прикасаться к Инеж, с остальными людьми было сложнее, особенно когда к нему прикасались так неожиданно. Виджей тут же отпустил его руку и сказал:

— Успокойся, сынок — всё нормально. Роды — болезненный процесс, но это не значит, что что-то не так.

Каз в смятении посмотрел на него, тяжело дыша.

— Обещаете?

Виджей улыбнулся:

— Обещаю.

Каз немного успокоился и сел обратно, но от того, что он слышал, знал, как больно сейчас Инеж, разрывалось сердце.

И вот за дверью воцарилась тишина, а еще несколько мгновений спустя раздался тонкий плач младенца. Каз снова поднялся, неуверенно шагнул к двери. Может ли он уже войти или еще рано? Если ребенок плачет, это плохо или хорошо? И что с Инеж?

Плач стих, а вскоре дверь открылась и вышла Амина со свертком на руках. Она поманила к себе Каза и вручила ему сверток:

— Держи, Каз, твой сын.

Он машинально прижал сверток к себе и попытался заглянуть в комнату:

— Инеж?

Амина улыбнулась:

— С ней всё хорошо. Подождите еще немного — мы приведем ее в порядок, и вы сможете зайти.

С этими словами она закрыла дверь, а Каз, облегченно выдохнув, опустил взгляд на крошечное существо у себя на руках. Из одеяла выглядывало только сморщенное личико с бронзовой, как у Инеж, кожей и темными глазами, которые смотрели прямо на него. Каз сам не понимал, какие чувства он испытывает в данный момент, но одно знал точно — он будет драться до последней капли крови, чтобы защитить этого ребенка.

— Красавец, — сказал за его спиной Виджей, и Каз чуть не вздрогнул: он, никогда не терявший бдительности, даже не заметил, как тот встал и подошел к нему. — По-моему, на тебя похож.

Снова вышла Амина и наконец-то впустила его в спальню. Как раз вовремя, поскольку ребенок начал хныкать, и Каз не знал, что делать, чтобы успокоить его. Амина забрала его у Каза и отдала Инеж, которая сидела на кровати, подложив подушку под спину, и счастливо улыбалась. Она слегка покачала малыша на руках, и он затих, перестав хныкать.

— Поздравляю, родная, — сказал Виджей, и Инеж солнечно улыбнулась ему.

А потом Ильма и родители Инеж тихонько вышли, оставив их наедине.

Каз сел рядом на кровать, не отрывая взгляда от жены и сына. Он до сих пор не мог поверить, что это происходит на самом деле.

— Мы стали родителями, можешь себе представить? — тихо произнес он.

Инеж тихонько засмеялась:

— С трудом. Но мы справимся, — и немного помолчав, добавила: — Как мы его назовем?

— Бастиан? — предложил Каз — он давно думал об имени и в итоге решил, что это нравится ему больше всего. — Если у тебя, конечно, нет своих предложений.

Инеж покачала головой:

— Я подумала, если будет мальчик, имя выберешь ты, а если девочка — я.

— Значит, Бастиан.

Каз немного наклонился, чтобы с недоверчивым изумлением еще раз посмотреть на малыша — своего сына, — который теперь спал, тихонько посапывая. Всё еще было страшно. Страшно не справиться, подвести это крошечное создание, которое полностью зависело от них. Но страх отступал перед ощущением безграничного тепла.

— Я люблю тебя, — прошептал он неожиданно для самого себя. — Вас обоих.

Усталое лицо Инеж озарила сияющая улыбка. Она подалась вперед, чтобы коротко поцеловать его.

— И мы любим тебя.

* * *

Раньше Инеж даже не представляла, что с маленьким ребенком так устаешь. Бастиан унаследовал ужасное свойство своего отца мало спать. Он постоянно просыпался ночью, не говоря уже о дневном сне. Поначалу мама помогала освоиться с новой ролью, но в конце концов родители уехали, и Инеж осталась справляться сама. Ей казалось, что она существует в непреходящем тумане, с трудом соображая. Как только Бастиан засыпал, она отключалась вместе с ним и вместе с ним просыпалась.

Но в этот раз Инеж проснулась не от того, что Бастиан заплакал, требуя ее внимания, а потому что по-настоящему выспалась. Инеж удивленно села в кровати — давно она не чувствовала себя такой отдохнувшей, — и посмотрела на кроватку Бастиана. И обнаружила, что его там нет. Сердце замерло в ужасе. В голове тут же пронеслись тысячи ужасных предположений. Их нашел кто-то из врагов, Бастиана похитили, Каз… Инеж вскочила и вылетела из комнаты, в дверях чуть не сбив с ног как раз заходившую Ильму.

— Инеж, что случилось? — спросила та, придержав ее за плечи.

— Бастиан пропал! — выдохнула Инеж.

— О, — Ильма понимающе улыбнулась. — Каз забрал его. По-моему, они пошли в хлев.

Ужас отступил, сменившись гневом. Зачем надо было так ее пугать? Инеж решительно зашагала к лестнице.

— Инеж! — позвала ее Ильма.

Она остановилась и повернулась, вопросительно посмотрев на нее.

— Позволь Казу заниматься Бастианом — и ты отдохнешь, и он привыкнет общаться с ребенком. Не бери всё на себя.

Инеж ничего не ответила, продолжив путь, но задумалась. До сих пор она считала, что заботы о ребенке — прерогатива матери. Но, наверное, Ильма права — отца тоже стоит допускать. Каз ничего не говорил, а у Инеж в ее замученном состоянии не оставалось сил попытаться его разговорить и узнать, что он об этом думает.

Инеж бесшумно проскользнула в хлев и замерла возле двери, не выдавая своего присутствия. Каз стоял возле стойла лошади, одной рукой опираясь о трость, а другой держа Бастиана на бедре здоровой ноги. Тот, что-то лопоча, потянулся к лошади.

— Нравится? — спросил Каз. — Даже не сомневался, что ты придешь от лошади в восторг. Когда подрастешь, научу тебя ездить верхом.

Он поднял Бастиана повыше, чтобы тот мог дотянуться до лошади, которая фыркнула, обдав его потоком теплого воздуха. Бастиан радостно засмеялся.

Инеж улыбнулась, глядя на них, сердце заполнила щемящая нежность. Каз с ребенком на руках — совершенно невероятная картина. Кто бы знал, что внушающий ужас король Бочки может быть таким. Остатки злости окончательно испарились.

— Хорошо отдохнула? — спросил Каз, не оборачиваясь.

Конечно, он заметил ее присутствие. Впрочем, в этот раз она и не пыталась подкрасться незаметно.

— Да, — Инеж приблизилась, вставая рядом. — Спасибо.

Каз просто кивнул. Бастиан достаточно отвлекся от лошади, чтобы заметить мать, и радостно заулыбался, но не выразил ни малейшего желания перейти на руки к ней.

— Каз, — неуверенно начала Инеж, — ты мог бы забирать Бастиана время от времени?

Он покосился на нее и старательно ровным тоном ответил:

— Мне казалось, ты этого не хочешь.

Инеж помотала головой:

— Нет. То есть я считала, это моя обязанность, но… — она вздохнула, собираясь с мыслями. — Если ты вдруг подумал, что я не хочу, чтобы ты общался с ним, это не так.

Теперь Каз повернулся к ней, чтобы посмотреть прямо в лицо, и в его темных глазах она увидела облегчение. Инеж обругала себя идиоткой.

— Хорошо, — только и сказал он.

Инеж выдохнула и улыбнулась, получив наконец в ответ настоящую улыбку.

* * *

При приближении Кеттердама Инеж охватило странное чувство. С одной стороны, ей давно хотелось сменить обстановку, снова оказаться в гуще событий. С другой стороны, жаль было их тихого уголка в керчийской провинции, где они так спокойно жили.

Инеж вышла погулять с Бастианом по палубе, поскольку он устал сидеть в каюте, где и не подвигаешься особенно. Но когда вдали показался город, он забыл про прогулку и замер возле перил. В итоге Инеж подняла его на руки, чтобы ему лучше было видно, и Бастиан смотрел вперед круглыми глазами. Он впервые увидел море и был очарован им с самого начала. Но сейчас он не отрывал взгляда от домов и башен Кеттердама. За свою короткую жизнь он не видел ничего, кроме фермы, и был заворожен открывшимся видом. Надо признать, Кеттердам был красив, если смотреть на него беспристрастно.

Они вплывали в город на рассвете — нарочно выбрали самый ранний рейс, чтобы их возвращение видели как можно меньше глаз. Солнце пыталось пробиться сквозь дымку тумана, заставляя его светиться.

К ним присоединился Каз, встав рядом, опираясь о перила.

— Па! — повернулся к нему Бастиан и вопросительным жестом указал на приближающийся город.

— Это Кеттердам, Бастиан, — ответил Каз. — Теперь мы будем жить здесь.

— Зеся? — удивленно повторил Бастиан.

Он говорил уже немало слов, хотя и невнятно и проглатывая половину звуков, а уж на своем непонятном языке и вовсе болтал много и с удовольствием.

— Здесь, — подтвердил Каз. — А на ферму будем приезжать иногда. Хочешь?

— Дя!

— Ты обещал научить его ездить верхом, — насмешливо напомнила Инеж.

— Мили… — опечалился Бастиан, вспомнив про свою любимую лошадку.

Каз одарил ее упрекающим взглядом: «Зачем напомнила?» Инеж уже сама пожалела о неосторожных словах и поспешила отвлечь Бастиана, обратив его внимание на порт, в который они входили. К счастью, он быстро заинтересовался и повеселел.

В такую рань (едва пробил пятый колокол), порт был почти пуст, как и в тот день, когда они уезжали. Инеж машинально бросила взгляд в сторону Пятой гавани, но «Призрака» там не было — две недели назад он отбыл в очередной рейд.

Едва ступив на землю, Каз сразу напрягся. Вся мягкость, появившаяся у него за время, проведенное на ферме, тут же испарилась, уступив место прежней настороженной резкости. Всегда начеку, он уже сканировал внимательным взглядом окрестности. Впрочем, Инеж реагировала точно так же и отмечала каждую деталь, выискивая потенциальную опасность. И только Бастиан оставался беззаботным ребенком, который впервые оказался в большом городе, и с восторгом глазел по сторонам.

Каз отправил Ильму в Клепку, после чего они по пустынным улицам пошли к своему дому на Гельдштрат. Он забрал Бастиана у Инеж, хотя она и пыталась протестовать. Руки у нее, конечно, устали — в полтора года Бастиан стал не таким уж легким, — но Казу с больной ногой нести ребенка еще тяжелее. Но он не стал слушать ее протесты.

— Ты устала, — всё что он сказал.

Только возле двери дома Каз передал ей Бастиана и в его руках волшебным образом появились отмычки. Не ключи. Отмычки. К собственному дому. Инеж фыркнула.

— Смотри внимательно, Бастиан, — произнес Каз, начиная работать с замком. — Тебе это пригодится.

— Каз, — с недоверчивым весельем сказала Инеж, — ты же не пытаешься сейчас научить вскрывать замки полуторогодовалого ребенка?

— Никогда не рано, — заявил тот.

Инеж со смехом покачала головой. Вряд ли, конечно, Бастиан что-то понял, однако наблюдал за отцом с явным интересом. И это сосредоточенное выражение лица со сведенными на переносице бровями было настолько казовское. Сходство Бастиана с отцом не бросалось в глаза, и посторонний человек вовсе не обратил бы внимания, но мимика и жесты так напоминали Каза, что Инеж каждый раз наблюдала за сыном с умилением и весельем.

Как только они вошли в дом, Инеж поставила уже начавшего беспокойно вертеться Бастиана на пол, и тот немедленно устремился вперед со всей доступной ему скоростью. Он был таким любопытным и беззаботным, с интересом изучал новые места, ничего не опасаясь. И у Инеж каждый раз болезненно сжималось сердце, когда она думала, что эта детская беззаботность скоро исчезнет.

Пока она бегала за Бастианом, изучавшим новый дом, Каз успел переодеться — сменил фермерскую одежду на строгий черный костюм и взял свою любимую трость с головой ворона. Инеж видела, он рад возвращению к привычному образу. Увидев его, Бастиан затормозил и уставился на отца расширившимися глазами.

— Па? — неуверенно спросил он.

Инеж хихикнула — да уж, таким он Каза еще не видел. Каз опустился перед ним на одно колено, опираясь на трость, и улыбнулся — той искренней теплой улыбкой, которую у него видели только Инеж и Бастиан. И Бастиан расслабился и заулыбался в ответ.

В дверь постучали, и Каз моментально выпрямился и напрягся. Инеж тоже насторожилась и загородила собой Бастиана, пока Каз пошел открыть дверь. Но расслабилась, когда услышала от двери знакомые голоса. Джеспер. Уайлен. И… Нина?

С широкой улыбкой Инеж поспешила к дверям, но Нина уже вихрем ворвалась внутрь и налетела на нее с объятиями.

— Так здорово видеть тебя, дорогая! — воскликнула она.

— Я тоже рада, Нина, — засмеялась Инеж. — Но как ты здесь оказалась?

— Должна же я была познакомиться со своим племянником! — с притворным возмущением воскликнула та.

— Не припомню, когда мы стали родственниками, Зеник, — с сарказмом заметил Каз.

— Примерно во время набега на Ледовый Двор, — отмахнулась от него Нина и присела на корточки, чтобы быть на одном уровне с Бастианом, который с опаской выглядывал на незнакомых людей из-за юбки Инеж. — Привет, Вороненок. Я твоя тетя Нина.

Бастиан быстро поддался харизме Нины и вскоре уже отпустил Инеж и принялся радостно общаться с новоявленной тетей.

— Как дела у Коэна? — спросила Инеж после приветственных объятий с Уайленом и Джеспером.

— О, прекрасно, — ответил последний. — Очень талантливый мальчик, быстро учится. Приступов лунатизма с ним больше не случалось. И оказалось, он еще отлично рисует — Мария в восторге от него, а он от нее. И они целыми днями торчат вместе в студии.

Инеж с улыбкой кивнула. Хорошо. Хорошо, что мальчик нашел свое место в жизни. Что, когда он остался сиротой, о нем было кому позаботиться. Что, в отличие от Каза, ему не пришлось выживать в одиночку.

 

Когда друзья ушли, Каз с Инеж и Бастианом отправились по туннелю в Клепку. Казу надо было заняться делами, и он так и не сказал, зачем взял с собой семью, но Инеж сильно подозревала, что он просто хотел представить наследника своим людям. Бастиан упрямо хотел идти сам, но где-то на полпути утомился, и Инеж взяла его на руки.

Как только они вошли в общий зал Клепки, их встретили восторженные приветственные крики. Бастиан аж вздрогнул и прижался к плечу Инеж. Она сурово посмотрела на собравшихся Отбросов, и они немного снизили громкость. Бастиану внимания досталось больше, чем Казу. А уж когда он, забрав с собой Анику, Пима и Родера, удалился в свой кабинет, остальные и вовсе принялись суетиться вокруг Бастиана. Непривыкший к такому количеству людей, тот поначалу дичился, прятал лицо на груди Инеж, крепко прижавшись к ней, но постепенно начал с любопытством поглядывать на собравшихся, сверкая на них темными глазами.

Инеж устроилась в кресле с Бастианом на коленях и с улыбкой наблюдала, как Отбросы пытаются завоевать доверие ее сына. Кто-то протянул ему персик, и Бастиан подозрительно уставился на него, слегка сведя брови на переносице. На ферме росли фруктовые деревья, но персиков среди них не было.

— Ух ты! — со смехом воскликнул Ротти. — Вылитый босс!

Инеж фыркнула и потрепала Бастиана по голове:

— Можешь взять, дорогой.

Пока Бастиан с удовольствием пробовал персик, Инеж общалась с Отбросами. Она знала этих людей много лет, но раньше особенно не задумывалась, насколько они в самом деле преданны Казу. А вот сейчас почувствовала это в полной мере. Несмотря на суровость и жесткий характер Каза, его люди уважали и любили его. И его сына будут опекать и оберегать всеми силами. Пожалуй, лучших нянек для Бастиана не найти, весело подумала Инеж, глядя, как Мила развлекает его фокусом с исчезающей монеткой.

 

Той ночью Инеж долго не могла заснуть, напряженно прислушиваясь к малейшим шорохам в доме. Она не могла перестать думать о том, что Кеттердам не провинциальная ферма, здесь опасность подстерегает на каждом шагу. А вдруг кто-то из их врагов прознает про Бастиана и решит использовать его в качестве рычага давления…

В конце концов Инеж не выдержала, осторожно, чтобы не разбудить Каза, выбралась из кровати, взяла с тумбочки один из своих кинжалов и зашла в комнату Бастиана. Он спокойно спал, прижав к груди плюшевого ворона, совершенно довольный в своей кроватке. Свет фонарей лился с улицы через окно, создавая поразительно умиротворенную картину. Инеж села рядом на пол, с нежностью глядя на спящего сына. Только здесь она смогла расслабиться.

Она прислонилась лбом к бортику кроватки, чувствуя, что начинает засыпать. «Посижу еще немного и вернусь в кровать», — решила Инеж. Казалось, прошло всего одно мгновение, когда ее разбудило прикосновение чьей-то руки к плечу. Она моментально взвилась на ноги и сжала рукоятку кинжала, готовясь защищаться.

— Не надо швырять в меня ножами, дорогая, — с мягкой насмешкой тихо произнес Каз.

Инеж выдохнула и неловко улыбнулась:

— Извини.

Каз покачал головой:

— Ему ничто здесь не угрожает. На окне и на двери стоит система предупреждения, которая будит меня, как только кто-то входит в комнату.

Инеж пораженно уставилась на него, а потом спросила возмущенным шепотом:

— А ты не мог мне сразу об этом сказать?

Казу хватило совести выглядеть виноватым.

— Я заработался и забыл. Прости.

Инеж только глаза закатила — ну что с ним сделаешь? Развернувшись, она стремительно вышла из комнаты и, зайдя в свою спальню, забралась в кровать, демонстративно повернувшись к Казу спиной.

— Сердишься? — спросил он, ложась рядом.

Инеж не ответила. Каз тяжело вздохнул, его рука легла ей на талию, он наклонился, и его горячее дыхание обожгло ей шею, когда он зашептал:

— Моя драгоценная Инеж, сокровище моего сердца, свет моей жизни, я знаю, что виноват, не сказав тебе, и ты зря волновалась. Я собирался — честно. Просто за этот суматошный день вылетело из головы. Прости?

Одновременно он покрывал поцелуями ее шею и плечо, а на последнем слове прижался губами к уголку ее рта. Инеж испустила дрожащий вздох и, проклиная свою слабость, повернулась к нему лицом.

— На этот раз прощаю, — заявила она со всей оставшейся у нее суровостью, которой, судя по довольной ухмылке Каза, осталось не так уж много, и с наслаждением поцеловала его.

* * *

Когда Бастиану исполнилось четыре года, Инеж решила, что ей пора вернуться в море. Казу понадобилась вся его сила воли, чтобы не схватить ее в охапку не запереть на сто замков. После того случая, когда он думал, что она погибла, его трясло от одной мысли, что это может повториться. Но он обещал не стеснять ее свободы, не сажать в клетку и не мог обрезать ей крылья.

— Я не задержусь надолго, — пообещала Инеж. — Не больше двух недель.

Каз просто кивнул, не доверяя своему голосу в этот момент.

Чтобы не водить Бастиана в порт, где его могли увидеть слишком многие, они прощались дома.

— Ма, куда ты? — спросил Бастиан.

Инеж присела перед ним на корточки и, ласково улыбнувшись, отвела со лба упавшую прядь черных волос.

— Сражаться с чудовищами, чтобы никто не мог навредить моему дорогому мальчику.

— Но па сражается с чудовищами, — недоуменно произнес Бастиан, нахмурившись.

— Да, — согласилась Инеж. — Па сражается здесь, а я на море. Потому что иногда они пытаются сбежать через море.

Некоторое время Бастиан обдумывал это. Инеж подняла на Каза смеющийся взгляд:

— Замышляющее выражение.

Каз фыркнул. Она часто дразнила его насчет того, что их сын унаследовал все особенности его мимики.

— Но ты вернешься? — наконец встревоженно спросил Бастиан.

— Что отец, что сын, — едва слышно вздохнула Инеж, а потом крепко обняла Бастиана. — Конечно, я вернусь, дорогой. Вы с папой даже соскучиться не успеете.

— Сильно в этом сомневаюсь, — пробормотал Каз.

Инеж поцеловала Бастиана в одну щеку, потом в другую и встала.

— Каз…

Он покачал головой:

— Я обещал не удерживать тебя и не стану. Просто…

Он не договорил, не зная, как облечь в слова всё, что он чувствовал.

— Ты беспокоишься, я знаю, — вместо него заключила Инеж. — Я тоже беспокоюсь за тебя, когда меня нет рядом. Но ты же знаешь, я не могу иначе.

— Знаю.

Конечно, он всё прекрасно понимал, просто отпустить ее от этого легче не становилось. Инеж печально улыбнулась и привстала на цыпочки, чтобы поцеловать его. На мгновение Каз прижал ее к себе, но сразу же отстранился, боясь, что еще немного и он не сможет отпустить.

В последний раз поцеловав Бастиана, Инеж бесшумно выбралась через окно и растворилась в воздухе, как умела только она.

Бастиан смотрел ей вслед, кажется, изо всех сил стараясь не зареветь. До сих пор он еще ни разу не расставался с матерью, и Каз мог представить, насколько ему сейчас сложно. Битву со слезами он стремительно проигрывал, и Каз поспешил его отвлечь:

— Ну что, сын, пойдем работать?

— Ты возьмешь меня на работу? — изумился Бастиан, стремительно повернувшись к нему.

Каз серьезно кивнул:

— Как думаешь, ты достаточно большой, чтобы помогать мне?

Бастиан энергично закивал. Каз надел перчатки и протянул ему руку, другой взяв прислоненную к столику трость. На самом деле он брал с собой сына, просто чтобы не оставлять его одного теперь, когда Инеж отправилась в плавание, но почему бы не превратить для него необходимость в интерес.

 

— Доброе утро, босс. Привет, Бастиан, — приветствовала их Аника, когда они появились в Клепке.

Большинство остальных уже разошлись по своим постам. Но Аника всегда дожидалась его, чтобы доложить обстановку и получить распоряжения.

— Аника! — радостно улыбнулся ей Бастиан.

Он любил бывать в Клепке. Каз подозревал, главным образом потому, что все Отбросы нещадно его баловали.

Каз кивнул и жестом велел Анике следовать за ним в кабинет.

Пока она отчитывалась, Бастиан с забавным вниманием слушал их разговор, похоже, стараясь запоминать, даже если наверняка не понимал и половины.

— Позови ко мне Родера и Милу, — велел Каз, и Аника кивнула. — И достань какой-нибудь простой замок.

Она озадаченно моргнула, а потом посмотрела на Бастиана и понимающе улыбнулась.

Когда она принесла замок, Каз принялся учить Бастиана вскрывать его. Инеж посмеялась бы над ним — учить четырехлетку таким вещам, — но он решил, что даже если Бастиан не преуспеет, по крайней мере у него будет интересное занятие надолго.

В конце дня Каз поздравил себя с отличной идеей. Пока он работал, Бастиан прекрасно развлекался с отмычками или пытался, как мама, исчезать в тенях, а когда Казу надо было уйти на встречу или проверить клубы, он оставлял сына под присмотром Аники. В итоге Бастиан был чрезвычайно доволен проведенным днем и достаточно устал, чтобы моментально уснуть, как только оказался в кровати.

* * *

Две недели отсутствия Инеж стали для Каза настоящей пыткой. Память о ее последнем плавании, закончившемся катастрофой, не отпускала его ни на секунду. Мрачное настроение, которое немного смягчалось только рядом с Бастианом, заставляло Отбросов ходить вокруг него на цыпочках.

К счастью для всех, Инеж не задержалась ни на один день. Когда посыльный, которого Каз поставил сторожить в порту, прибежал в Клепку, чтобы сообщить:

— «Призрак» вернулся, сэр!

Каз выдохнул, вдруг поняв, что всё это время словно не дышал полной грудью. Он кивнул и отпустил посыльного.

— Мама! — обрадовался Бастиан. — Пойдем ее встречать?

— Нет, это небезопасно. Она сама придет сюда, надо просто подождать.

Бастиан явно не был доволен перспективой лишнего ожидания, но он уже научился понимать, что значит опасность, и не пытался спорить.

Впрочем, ждать пришлось недолго. Всего пару часов спустя Инеж внезапно материализовалась на подоконнике и бесшумно спрыгнула на пол кабинета. Она улыбалась и выглядела просто потрясающе. У Каза перехватило дыхание — оказывается, он успел отвыкнуть от того, как она красива.

— Ма! — Бастиан кинулся к ней, и Инеж со смехом подхватила его на руки, принявшись целовать.

Каз встал и обошел стол, приблизившись к ним.

— Привет, Бастиан. Скучал по мне? — весело спросила Инеж.

— Очень! — горячо ответил тот.

— Я тоже скучала.

Поцеловав сына последний раз, Инеж поставила его на пол и подняла на Каза сияющий взгляд. Он шагнул вперед и притянул ее в объятия. Наконец-то почувствовать ее в своих руках, живую, невредимую, было невыразимым блаженством. Инеж прижалась к нему, обвив руками за талию и прислонившись щекой к груди. Каз поцеловал ее в макушку, чувствуя себя абсолютно счастливым.

* * *

Теплая солнечная погода на ферме, куда они отправились на небольшие каникулы, сильно отличалась от влажного туманного Кеттердама. Прислонившись плечом к стене дома, Каз наблюдал за тем, как Инеж учит Бастиана ходить по проволоке — пока протянутой всего в полуметре над землей.

Когда он начал пробовать ходить самостоятельно, Инеж вначале поддерживала его подмышками, а потом полностью отпустила. Бастиан шел медленно и неуверенно, но шел, вполне успешно удерживая равновесие. Дойдя до конечной точки, он с победоносной улыбкой ступил на деревянную площадку и повернулся к Казу:

— Па, ты видел?

Каз кивнул:

— Молодец, отлично справляешься.

Бастиан засиял и развернулся:

— Ма, я пройду еще раз?

— Конечно, милый, — улыбнулась Инеж. — Всякое мастерство рождается в практике.

— Еще одна сулийская поговорка? — спросил Каз, подойдя к ней и обняв сзади за талию.

Инеж засмеялась, откинувшись ему на грудь.

— Нет, моя личная мудрость.

Каз усмехнулся. Их сын всё более уверенно шел по проволоке, и Каз вдруг осознал желание, которое давно зарождалось в глубине души.

— Инеж? — позвал он.

— М-м-м? — рассеянно ответила она.

— Я хочу еще одного.

Инеж запрокинула голову, чтобы вопросительно посмотреть на него.

— Ребенка, — уточнил Каз. — Я хочу еще одного ребенка.

Инеж моргнула и в следующее мгновение улыбнулась такой сияющей улыбкой, что она почти ослепляла.

— Я тоже думала об этом, но не решалась предложить.

Каз улыбнулся в ответ:

— Значит, решено.

Инеж засмеялась и снова посмотрела на подходившего к концу проволоки Бастиана.

— Если будет девочка, назовем ее Кьяра.

Кьяра. Свет. Каз не сомневался, что это самое подходящее имя для их дочери.