Дай мне еще один шанс (гет)

«Дорогая назойливая мелочь,

Держитесь, черт возьми, подальше от моих дел, касающихся Гарри. Да, я пошла на это только ради денег, и меня уже достали ваши попытки встать между мной и деньгами этого лузера. Это все мое, МОЕ! И вы никогда не заставите меня отступиться, как бы сильно вы ни старались!

Что, играть в игры для больших девочек оказалось сложнее, чем вы думали?

Горите в аду, вы, маленькие крысеныши.

Желаю вам всего наихудшего,

Ханна»

Рэйвен и Джейд несколько секунд потрясенно смотрели друг на друга, пытаясь осмыслить то, что они только что прочитали. Проблема оказалась даже хуже, чем они предполагали — Ханна их раскусила. И она заявила, что они никогда не смогут оторвать ее от добычи — денег их отца.

Затем обе девочки посмотрели на письмо, и их глаза широко раскрылись. Они улыбнулись друг другу и рассмеялись, когда сообразили, что только что произошло. Ханна оказалась глупее, чем они думали — она прислала им чертово доказательство того, что выходит замуж за Гарри только потому, что ей нужны его деньги! Это был их счастливый шанс, то, чего они так долго ждали! И им не нужно было ничего делать, Ханна сама дала его им!

— Рэйвен? — медленно заговорила Джейд, ухмыляясь.

— Да? — отозвалась Рэйвен, зеркально отображая мимику сестры.

— Она в самом деле такая дура?

— Да, Джейд. Да, в самом деле.

Рэйвен встала, чтобы пойти показать письмо Гермионе, но как только она сделала один шаг, письмо в ее руках превратилось в пепел. Девочки в шоке смотрели, как пепел медленно падает из рук Рэйвен. Они смотрели друг на друга, и их веселое настроение улетучивалось на глазах. У них в руках было доказательство! Они были в нескольких шагах от того, чтобы навсегда избавиться от Ханны! Этого не могло быть, вот просто никак не могло!

— Эй, неудачницы, — окликнул их Скорпиус, неторопливо подходя к близнецам. — Чего вы стоите тут как придурки и пялитесь на руки Рэйвен?

Джейд вяло хихикнула и повалилась на пол. Она до сих пор не дышала из-за шока и потеряла сознание от недостатка кислорода.

Рэйвен не сделала ни малейшего движения, чтобы помочь сестре — она так и смотрела на свои руки. Она не заметила, как Скорпиус позвал на помощь, и подбежал Тедди. Она не заметила, как ребята вдвоем унесли ее сестру в больничное крыло. Она только моргала.

Рэйвен не могла поверить, насколько они были близки, но в итоге потерпели неудачу. Она словно отстранилась от окружающей действительности, воспринимая все и ничего в одно и то же время. Похоже, что Ханна играла на них двоих, как на арфе. Казалось, она всегда была на два шага впереди. Ничего из того, что они делали, не работало, и, мало того, Ханна только что сломила их дух и в семи предложениях подвела итог. На самом деле все было намного хуже, учитывая, как они поначалу верили в свои надежды.

Прозвенел звонок, возвещающий о начале урока, и Рэйвен наконец очнулась. Она шла, волоча ноги и опустив голову, а ее глаза были полны слез.

Тем временем наверху, в больничном крыле, мадам Помфри только что привела Джейд в сознание.

— С тобой все в порядке, дорогая? — спросила женщина.

Джейд только молча кивнула.

— Я… я в порядке. Мне просто нужно… Мне нужно немного воды, — глухо сказала она.

Мадам Помфри заклинанием «Акваменти» быстро наполнила стакан и с обеспокоенным выражением на лице протянула его девочке.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Джейд улыбнулась ей, понимая, что ее предыдущего ответа было недостаточно.

— Все хорошо, правда. Я, должно быть, слишком долго стояла не сгибая колени⁽¹⁾.

Мадам Помфри удалилась обратно в свой кабинет, несколько раз обеспокоенно оглянувшись на пациентку, и закрыла дверь. Как только дверь закрылась, Джейд крепко зажмурилась, безуспешно пытаясь остановить подступающие слезы.

После уроков Скорпиус подошел к Тедди, который сидел на одном из диванов в гостиной факультета. Он сел рядом с приятелем и вздохнул. Достав из сумки домашнее задание, Скорпиус с хлопком бросил его на стол.

— Тоскливо видеть их такими, — сказал он, и его голос разорвал тишину, как выстрел в ночи.

— Да уж, — согласился Тедди. — Дело дрянь.

Они посмотрели на подруг, которые с мрачным видом сидели за столом в другом конце гостиной. Предполагалось, что они попытаются разделаться с частью домашнего задания перед началом квиддичной тренировки, но сестры даже не взяли с собой школьные сумки. Их настроение, казалось, влияло на эту часть комнаты, заставляя всех детей вокруг казаться менее счастливыми.

— Мы должны сделать что-нибудь, — заявил Скорпиус.

— Ага. Только что?

Скорпиус не торопясь обдумал вопрос и, наконец, заговорил:

— Похоже, нам придется попробовать своими силами осуществить последний план перед рождественскими каникулами. Я думаю, на данный момент они вне игры.

Тедди медленно кивнул.

— Они будут готовы подключиться снова, когда начнутся каникулы. Девчонки ни за что не упустят такую возможность.

Скорпиус решительно кивнул, и Тедди повторил его жест.

* * *

Ханна улыбнулась про себя, расплачиваясь за новый комплект выходных мантий розового цвета, который она увидела в витрине своего любимого магазина. Она улыбалась не из-за покупки… Ну, может быть, немножечко улыбки было вызвано покупкой, но главным образом за ней скрывалось злобное удовлетворение.

Ее маленького письма этим соплячкам должно было хватить, чтобы удерживать их подальше от себя, по крайней мере, в течение нескольких недель. Нет ничего хуже, чем начать верить в свои надежды только затем, чтобы увидеть их крушение — Ханна узнала это на собственном горьком опыте (но опять-таки, разве не все мы учимся подобным образом?).

Она могла представить себе жалкие отговорки этих девчонок по поводу их несчастных лиц. Они наверняка заплачут… черт возьми, Джейн — или как-ее-там — могла даже упасть в обморок! Это было просто чудесно! Было ужасно приятно сознавать, что она показала, какая она хитроумная, успешно расправившись с двумя одиннадцатилетками. Все равно как придираться к парочкам на шестом курсе!

Ухмыляясь и едва сдерживаясь, чтобы не начать злобно хихикать, Ханна, с карманами, набитыми деньгами Поттера, направилась обратно в переулок.

* * *

В субботу Гарри, как обычно, отправился в Хогсмид. Ему не терпелось провести еще несколько часов с Гермионой — именно в эти часы он чувствовал себя наиболее комфортно и уверенно.

Не говоря уже о том, что он все еще был целиком и полностью влюблен в эту женщину. Это определенно делало встречу с ней намного приятнее.

Гарри больше не мог этого отрицать — он на самом деле был все так же влюблен в Гермиону, как и в тот день, когда признался ей. Жаль только, что она не ответила ему взаимностью. Для этого у него была Ханна.

Он не пользовался Ханной, определенно нет! Он просто был влюблен в них обеих.

Он не знал, должен ли он рассказать Гермионе о своих чувствах. Если он откроется ей, и она сочтет это неуместным, их дружба может разрушиться еще на несколько лет… если только она не махнет рукой на его слова и не станет судить строго. Это могло бы облегчить и уменьшить неловкость между ними.

Гарри вздохнул, мысленно взвешивая доводы за и против.

В конце концов, он решил, что должен как можно скорее рассказать все Гермионе, тем более что он просто не мог больше сдерживаться — ему просто хотелось прокричать это на весь мир, чтобы все услышали! Она имела право знать, и неважно, ответит ли она взаимностью на его чувства. Не говоря уже о том, что это сняло бы большую тяжесть с его груди.

Он поймал себя на том, что улыбается, усаживаясь за их обычный столик в «Трех метлах». До их встречи оставалось десять минут, и эти десять минут показались ему десятью годами. И за эти десять лет — плюс еще пятнадцать — никто не появился, кроме какого-то старика в поношенном плаще.

В течение следующих нескольких часов Гарри неоднократно сверял время, а количество бутылок сливочного пива на его столе неуклонно росло. Через три часа после условленного времени встречи Гарри наконец поднялся и вышел, низко опустив голову и ссутулившись. Он подошел к замку, боясь, что может оказаться, что Гермиона ничем не была занята и просто забыла об их обеде. Если это было так, то эти встречи явно значили для нее не так много, как для него.

Подняв руку, чтобы постучать в ее дверь, Гарри глубоко вздохнул.

* * *

Плач Гермионы оборвался, когда кто-то постучал в дверь. Она плакала, потому что должна была встретиться с Гарри, но намеренно отталкивала его, надеясь, что он прекратит попытки видеться с ней. Она поддалась откровенным словам Рона и обнаружила, что не может находиться в присутствии Гарри — было слишком больно осознавать, что она будет так близко к нему и не сможет обладать им… и знать, что это все ее вина.

Но, похоже, Гарри явился, чтобы найти ее, на что она не рассчитывала. Гермиона убрала с лица все следы слез и улыбнулась, открывая дверь Гарри. Тот, казалось, был не очень рад, что она его обманула.

— Привет, Гарри, — сказала она, ненавидя себя за то, что так поступила с мужчиной, которого любила. — Что нового?

Гарри не мог поверить своим ушам. Она пропустила их совместный обед и имеет наглость как ни в чем не бывало спрашивать: «Что нового?».

— Так у тебя сегодня была важная встреча или что-то в этом роде? — спросил он сквозь стиснутые зубы, уже зная, каким будет ответ.

— Нет, а что? И что ты здесь делаешь?

— Ч-что? — возмутился Гарри. — Что я здесь делаю? Это ты пропустила обед!

— Обед? — переспросила Гермиона, искренне не понимая, в чем дело. — Сегодня суббота? Ой, прости, Гарри, я совсем забыла!

Гарри опустил взгляд к ногам Гермионы, в его глазах плескались боль и обида.

— Все в порядке, я… увидимся позже, — пробормотал он, прежде чем аппарировать через защиту Хогвартса.

Он вернулся домой и рухнул на диван, закрыв глаза руками. Как он мог быть таким глупым? Как он мог в самом деле надеяться, что Гермиона ответит ему взаимностью? Как он мог даже думать о том, чтобы рассказать ей о своих чувствах, когда был помолвлен с Ханной? Любил ли он Гермиону больше, чем Ханну, свою невесту?

Он совсем запутался! И злился на себя за то, что чуть не нарушил обещание, данное Ханне, которая любила его всем сердцем. Он не такой!

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Гарри оценил свои варианты.

И принял решение.

Достав ручку и бумагу, он начал писать своим дочерям.

* * *

Рэйвен и Джейд только начали приходить в себя, когда за неделю до зимних каникул они получили письмо от отца. Буквы были написаны резкими, угловатыми штрихами, а перо так вдавливалось в бумагу, что в некоторых местах она была прорвана, что указывало на то, что Гарри, возможно, был в сильном гневе.

«Дорогие Рэйвен и Джейд,

У меня для вас есть отличная новость! Мы с Ханной решили перенести свадьбу на конец зимних каникул! Замечательно, правда?

Я надеюсь, что у вас обеих все хорошо, и жду не дождусь увидеться с вами в субботу!

С любовью, папа»

Близнецы смотрели друг на друга, не зная, как реагировать. Они понимали, что должны были почувствовать подавленность, тревогу и гнев, но на самом деле чувствовали только подавленность и безразличие. Их битва все равно была безнадежной — нелегко пытаться перехитрить взрослую женщину, у которой гораздо больше жизненного опыта, чем у них двоих вместе взятых.

Казалось неизбежным, что в конце концов так и случится.

Рэйвен рассмеялась и разорвала письмо, подбросив клочки вверх, чтобы их унес ветер. Может быть, тогда они смогли бы притвориться, что не видели, что там было написано.

— М-мы должны сделать что-нибудь, — тихо сказала Джейд. Она хваталась за соломинку и говорила слова, которые, как она чувствовала, нужно было сказать, чтобы они могли заснуть с чистой совестью. — Мы не можем просто стоять в стороне и позволить этому случиться.

— Можем и позволим, — с горечью ответила Рэйвен. — Мы больше ничего не можем сделать.

— О чем ты говоришь? — удивилась Джейд, не ожидавшая, что ее сестра так легко признает поражение.

Не было ничего странного, если бы Джейд позволила случиться чему-то подобному, но ее сестра не сдавалась бы до самого конца, и даже тогда она продолжала бы кричать и брыкаться. Ее сестра, на которую Джейд всегда оглядывалась, чтобы та указала ей путь и помогла осилить его. Джейд никогда бы не призналась в этом своей сестре, но, к сожалению, она нуждалась в Рэйвен намного больше, чем Рэйвен нуждалась в ней.

— Я говорю, что все кончено, — сказала Рэйвен, и слезы стояли в ее глазах, когда она посмотрела на свою сестру, которая тоже была готова заплакать. — Я говорю, что мы проиграли. Мы подвели отца, и мы подвели профессора Грейнджер! — выкрикнула она.

Нижняя губа Джейд задрожала, и она вытерла слезы с лица.

— Н-ну что же, вижу, ты сдалась. Я так понимаю, теперь остаемся только я и мальчики. Потому что я собираюсь сделать это ради папы.

Рэйвен судорожно вздохнула, ее губы тоже дрожали.

— У тебя не получится вынудить меня ввязаться в это. Ты права, я сдалась. Нам придется видеть его с ней всю оставшуюся жизнь, зная, что она н-не любит его так, как м-могла бы профессор Грейнджер.

— Я тебе поражаюсь, Рэйвен, — прошептала Джейд. — Из нас двоих ты всегда была самой прямолинейной, упрямой и вспыльчивой. И ты собираешься оставить меня разбираться с этим в одиночку?

— Прости меня, Джейд, — так же тихо прошептала Рэйвен в ответ. — Но мы действительно ничего не можем сделать.

Она протянула руку к Джейд, чтобы утешить ее, но та отбросила ее руку в сторону.

— Т-ты… ты не моя с-сестра. Я н-не знаю тебя!

И с этими словами Джейд повернулась и убежала, плача все сильнее с каждым окликом сестры, выкрикивающей ее имя.

Примечание автора: К сожалению, в следующей главе будет еще хуже. Думаю, осталось всего несколько глав, так что на этот раз я действительно приближаюсь к кульминации!

1) Длительное стояние на выпрямленных ногах может привести к нарушению кровообращения и блокаде коленного сустава.

Вернуться к тексту