Дай мне еще один шанс (гет)

Двадцатипятилетний Гарри Поттер медленно шел по тротуару к дому Гермионы, вертя в руках единственную красную, как рубин, розу, которую он сорвал по пути. Его руки дрожали, а ноги, казалось, готовы были подкоситься. Он до сих пор понятия не имел, что собирается сказать Гермионе — в любом случае, у него всегда получалось лучше, когда он действовал под влиянием момента.

Гарри был глубоко и безумно влюблен в Гермиону и мог представить себе, что проведет с ней остаток жизни. Она дополняла его, и он сделал бы для нее все.

На самом деле Гарри был влюблен в Гермиону уже два или три года и до сих пор не сказал ей об этом. Причина, по которой он до сих пор не сделал этого, заключалась в том, что существовала определенная проблема — Рон. Гермиона встречалась с Роном чуть больше пяти лет. Единственным светом в конце туннеля было то, что Гермиона отклонила все четыре предложения Рона о браке, заявив, что она еще не готова. Гарри надеялся, что это означало, что Гермиона на самом деле не влюблена в Рона и что она действительно может дать ему шанс. Но опять же, это могло просто означать, что Рон все еще не перестал донимать ее, требуя, чтобы Гермиона отказалась от должности профессора Трансфигурации, которую она занимала уже два года, чтобы они могли создать нормальную семью.

Итак, Гарри был здесь, на лбу у него выступили капельки пота, а рука поднялась, чтобы постучать в дверь. Он убрал пот со лба, и вытер такую же потную ладонь о джинсы в качестве предлога оттянуть момент истины как можно дольше.

— Ну, была не была, — пробормотал Гарри себе под нос, прежде чем, наконец, постучать в дверь.

Гермиона открыла ее, одетая в пижаму, которая состояла из коротких шортиков и слишком большой футболки. Она улыбнулась Гарри, которому пришлось опереться о дверной косяк, потому что у него подогнулись колени.

— Привет, Гарри! Рада тебя видеть, но… почему ты вдруг оказался здесь в девять вечера?

— Гермиона… э-э… — рот Гарри, похоже, отказывался работать, поэтому он молча протянул ей розу.

— Спасибо, Гарри! — Гермиона взяла розу и снова улыбнулась ему.

— Да… э-э… конечно, — выдавил Гарри.

Гермиона начала странно поглядывать на него, поэтому он решил действовать, пока ситуация не вышла из-под контроля.

— Гермиона, я здесь для того, чтобы сказать тебе кое-что. Я хочу сказать тебе, что, на мой взгляд, ты самая красивая и замечательная женщина, которую только может встретить мужчина, и что я полностью и бесповоротно влюблен в тебя. Я больше не мог сдерживаться и просто должен был сказать тебе это, пока не стало слишком поздно, — закончил он.

Гермиона в шоке уставилась на Гарри, напряженная тишина окутала их. Гарри буквально видел, как в голове Гермионы бешено вращаются шестеренки, пока ее мозг пытается понять, что происходит. Сердце Гарри отсчитывало секунды, а надежды падали все ниже — теперь он знал, что совершил ошибку и определенно изменил свои отношения с Гермионой… в очень плохую сторону.

Наконец, после того, что показалось ему вечностью, Гермиона заговорила, ее глаза были полны слез.

— Мне жаль, Гарри, — прошептала она. — Должна сказать, что нет, ты не опоздал. Ты просто… этому не суждено было случиться. Я люблю и всегда любила Рона.

Прошло три года…

Гермиона открыла входную дверь, одетая в пижаму, которая состояла из коротких шортиков и слишком большой футболки. Она улыбнулась Гарри, которому пришлось опереться о дверной косяк, потому что у него подогнулись колени.

— Привет, Гарри! Рада тебя видеть, но… почему ты вдруг оказался здесь в девять вечера?

— Гермиона… э-э… — густо покраснев, Гарри молча протянул ей прекрасную розу.

— Спасибо, Гарри! — улыбнулась Гермиона, не в силах сдержать трепет в груди и чувствуя тепло на сердце — как всякий раз, когда он был рядом.

— Да… э-э… конечно, — пробормотал Гарри.

«Да что с ним такое?» — в замешательстве подумала Гермиона.

— Гермиона, я здесь для того, чтобы сказать тебе кое-что. Я хочу сказать тебе, что, на мой взгляд, ты самая красивая и замечательная женщина, которую только может встретить мужчина, и что я полностью и бесповоротно влюблен в тебя. Я больше не мог сдерживаться и просто должен был сказать тебе это, пока не стало слишком поздно.

Гермиона в шоке уставилась на Гарри, напряженная тишина окутала их. Сбылась ее самая смелая мечта. Гарри действительно любил ее! Все эти годы она любила Гарри всем сердцем, и он действительно любил ее в ответ! Самый… завидный холостяк… в волшебном мире.

Да, Гарри любил ее, по крайней мере, он так думал. Но Гермиона знала лучше. Это было всего лишь мимолетное увлечение, влюбленность, он никак не мог полюбить ее — заурядного книжного червя. Ее сердце кричало «да», но мозг кричал «нет» еще громче. Что сделает Гарри, когда он, наконец, поймет, что может заполучить в волшебном мире любую, кого захочет? Он оставит ее, вот что он сделает, и она знала, что это разобьет ей сердце. Нет, пожалуй, будет только лучше уберечь себя от этого горя, прямо сейчас.

Итак, приняв решение, Гермиона попыталась снова сосредоточиться на Гарри, но обнаружила, что ее зрение затуманено слезами.

— Мне жаль, Гарри, — прошептала она. — Должна сказать, что нет, ты не опоздал. Ты просто… этому не суждено было случиться. Я люблю и всегда любила Рона.

* * *

— Н-е-е-е-т! — закричала Гермиона, подскакивая на кровати. Секунду она растерянно оглядывалась по сторонам, прежде чем упасть обратно на подушку и разрыдаться в нее, точно так же как она делала дважды в неделю в течение последних трех лет. — Нет, — снова простонала она, чувствуя боль и сожаление, будто это случилось вчера.

Только через неделю после того, как Гарри ушел, Гермиона поняла, что она натворила. Она любила его, и это чувство все еще оставалось сильным. И когда он ушел, она поняла, что Гарри действительно был влюблен в нее. Он был влюблен в нее, а она, как дура, отвергла его. Предпочла ему Рона!

Рон… Две недели без Гарри, который уравновешивал различия их характеров, и их отношения развалились. Когда Гермиона поняла это и попыталась расстаться с Роном, тот сорвался на нее — кричал, плакал, смеялся, начинал все отрицать, и все прочее в этом роде. Больше они с Гермионой это не обсуждали, а при встречах держались натянуто и неловко.

У них с Роном все было кончено, а Гарри ушел, она упустила свой шанс. Не то чтобы она не пыталась найти его. Она даже взяла отпуск на первый месяц следующего учебного года в своих попытках найти его, но безрезультатно. Он ушел, ушел потому, что она разбила ему сердце.

Гермиона отказала Гарри, потому что боялась, что он разобьет сердце ей. Вместо этого она разбила не только собственное сердце, но и сердце Гарри. И теперь она была вынуждена жить с последствиями своих глупых поступков. Ей было двадцать восемь лет, через восемнадцать дней ей исполнится двадцать девять, и Гермионе было грустно и одиноко. Она ни разу не ходила на свидания с тех пор, как порвала с Роном, хотя получала множество предложений от весьма привлекательных мужчин. Гермиона преподавала Трансфигурацию в Школе чародейства и волшебства Хогвартс и жила там круглый год. Единственные случаи, когда она покидала территорию школы, — это регулярные поездки к родителям на Рождество или к кому-нибудь на день рождения, и даже тогда это занимало максимум два-три дня.

Сегодня закончилась прекрасная возможность покинуть Хогвартс больше чем на пару дней, потому что наступило 1 сентября, а это означало, что начался очередной учебный год. Это было очень хорошо для Гермионы, потому что ее разум мог сосредоточиться и не отвлекаться слишком часто на депрессивные аспекты жизни.

Выбравшись из постели, она приготовилась к предстоящему дню, проследив за тем, чтобы надеть мантию вместо маггловской одежды.

* * *

Гермиона села за учительский стол рядом с Хагридом, который все еще преподавал Уход за магическими существами.

— Привет, Гермиона.

Гермиона улыбнулась своему приятелю полувеликану.

— Привет, Хагрид. Готов к новому учебному году?

— А то ж! — с энтузиазмом ответил Хагрид. — Ты слышала, что мы с Олимпией встретили в Африке нунду?

— В самом деле? — воскликнула Гермиона. — Это, должно быть, было ужасно страшно!

— Не-е, на самом деле, все было не так плохо, — успокоил ее Хагрид. — Он спал.

— О… — протянула Гермиона. — А ты…

В этот момент двери Большого зала открылись перед толпой студентов. Гермиона изобразила на лице улыбку вместе с Хагридом, и довольно много студентов улыбнулись в ответ. Гриффиндорцы, в частности, охотно улыбались и даже махали ей рукой, потому что она была деканом их факультета (и, мягко говоря, гораздо более симпатичной, чем МакГонагалл). Гермиона была рада видеть знакомые лица и опечалена тем, что предыдущие семикурсники закончили школу. Но, разумеется, в результате распределения, которое должно было начаться с минуты на минуту, ее факультет пополнится новыми учениками.

Как только двери снова открылись, разговоры старших детей прекратились, и маленькие первокурсники вошли следом за профессором Люпином, заместителем директора и профессором Защиты от темных искусств. Люпин приобрел большое уважение в волшебном мире после того, как широкой публике стало известно, что он шпионил за оборотнями, чьим вожаком был Фенрир Грейбек. На следующий год после войны он был назначен преподавателем по Защите от темных искусств.

Распределяющая шляпа пела свою песню о единстве и об истории основания школы, в то время как первокурсники с благоговением наблюдали за происходящим. Остальная часть учащихся потрясенно рассматривала первачков, задаваясь вопросом, неужели они тоже были такими маленькими в их возрасте.

Когда песня закончилась, Люпин встал у всех на виду и объявил первокурсникам, что, когда он назовет их имена, они должны сесть на табурет и надеть на голову Распределяющую шляпу. После того, как шляпа сделает выбор, им следует сесть за стол своего факультета.

Гермиона наблюдала за распределением и аплодировала каждому ученику (немного громче, когда тот попадал на ее факультет). Процедура шла обычным путем. Вернее, шла до тех пор, пока Люпин не дошел до буквы «П».

— Пирсон, Роберт, — вызвал он.

Мальчик, волнуясь, прошел к табурету, сел на него и надел на голову Распределяющую шляпу.

— ХАФФЛПАФФ!

— Пинкворт, Мелисса.

— СЛИЗЕРИН!

На следующем имени Люпин запнулся. Он глубоко вздохнул и, нахмурив брови, посмотрел на первокурсников. Затем быстро тряхнул головой, откашлялся, облизал губы и неуверенным голосом прочитал:

— П-поттер, Джейд.

Гермиона тихо ахнула, как и все остальные в зале. За столами начали торопливо перешептываться. Симпатичная девочка с черными как смоль волосами и красивыми зелеными глазами подошла к распределяющей шляпе. Она немного нервничала, хотя и не так сильно, как Роберт Пирсон.

Мысли в голове Гермионы толкались в беспорядке, и она едва расслышала, как шляпа выкрикнула: «ГРИФФИНДОР!».

«У Гарри есть ребенок? Как это может быть, девочке одиннадцать! Единственное объяснение, которое приходит на ум, это удочерение, но… черные волосы и зеленые глаза… как такое вообще возможно?»

Похоже, Хагрид пришел в себя быстрее Гермионы, потому что он наклонился к ней поближе и прошептал:

— Должно быть, удочерил ее кровным обрядом.

Гермиона моргнула, услышав это. Ну конечно, кровное удочерение! Ребенок магически привязывается к своим новым родителям, что изменяет его или ее ДНК, как если бы усыновители на самом деле являлись биологическими родителями. Таким образом, Джейд Поттер обрела бы черные волосы, зеленые глаза и, скорее всего, очень похожие отличительные черты Гарри Поттера, включая его способность к парселтангу.

— Поттер, Рэйвен, — снова раздался сильный голос Люпина.

Еще одна девочка, которая могла быть сестрой-близнецом Джейд (собственно, Гермиона предположила, что та, скорее всего, и была ее близнецом), нетерпеливо подбежала к распределяющей шляпе и нахлобучила ее себе на голову.

Гермиона, все еще в шоке, продолжала смотреть на происходящее.

— ГРИФФИНДОР!

Вяло хлопая Рэйвен, Гермиона почувствовала, как ее сердце неприятно сжалось в груди. Гарри удочерил двух девочек. Совершенно разумный поступок. Она (Гермиона глубоко втянула воздух через нос) отвергла его, и, чтобы не сдаваться после того, как ему разбили сердце, он завел собственную семью, чтобы его могли любить.

Легкая улыбка появилась на ее лице. Во всяком случае, Гарри где-то нашел свое счастье, он определенно заслужил это.

После того, как распределение закончилось и начался пир, Гермиона рассмотрела двух девочек, носивших фамилию «Поттер». Они разговаривали друг с другом и с другими первогодками вокруг них, хихикали и вели себя как любые другие одиннадцатилетние девочки, учившиеся в Хогвартсе. Но вместе с тем они казались немного застенчивыми и немного нервничали, когда разговаривали со старшеклассниками.

Было забавно наблюдать за ними — сестры вели себя очень похоже на то, как вел себя Гарри на своем первом курсе на пиру в честь начала учебного года.

Кажется, Гермиону застукали за разглядыванием, потому что Рэйвен подняла голову и поймала ее взгляд. Гермиона улыбнулась девочке, и та улыбнулась в ответ, прежде чем повернуться к старосте, сидящей рядом, и спросить что-то. Очевидно, ее интересовало, кто это такая, потому что Рэйвен указала на Гермиону, и староста тоже взглянула прямо на нее, прежде чем ответить.

Рэйвен напряглась, из-за чего улыбка Гермионы немного померкла, а затем повернулась к Джейд и что-то прошептала ей, указывая на Гермиону. Обе девочки посмотрели на нее, и глаза Джейд расширились, в то время как глаза Рэйвен, казалось, немного сузились. Затем выражение лица Джейд стало таким же, как у Рэйвен. Все трое сидели, изучая и пытаясь оценить друг друга, как будто собирались сойтись в поединке, и в воздухе буквально чувствовалось небольшое напряжение.

Гермиона первой отвела взгляд, опустив глаза на свою тарелку. По реакции сестёр было очевидно, что Гарри рассказал им о ней, и не все, что он рассказывал, было положительным.

— Так что скажешь, Гермиона? Как думаешь, эти двое будут таким же «подарочком», какой была ваша троица? — спросил Хагрид, пряча улыбку в бороде.

На губах Гермионы тоже заиграла улыбка.

— Ох, Хагрид. Может, мы и доставляли хлопоты профессорам, но жизнь испытывала нас, и нам приходилось нарушать правила, чтобы победить.

— Отож, — мрачно прогудел Хагрид. — Эт правда, так и есть.

Они помолчали, затем Гермиона спросила:

— Хагрид, а это… тебе это не кажется немного… странным?

— Что, учить детей своего лучшего друга? — уточнил Хагрид с чуть заметной усмешкой в голосе.

— Угу, — кивнула Гермиона, у которой вся эта ситуация не укладывалась в голове.

— Для меня по первости так и было, — ответил Хагрид. — Но к этому привыкаешь, вот увидишь.

— О, — только и смогла выговорить Гермиона.

— Уж поверь, все будет становиться все более странным, а потом снова начнет казаться нормальным, — мудро заметил Хагрид.

Это вывело Гермиону из ее странного оцепенения, и она громко рассмеялась.

— Это ты очень хорошо сказал!

Пир закончился, и оба преподавателя встали из-за стола.

— Чай в пятницу, как обычно? — спросила Гермиона.

— Конечно, — ответил Хагрид и направился к выходу из зала. — Тогда и увидимся! — крикнул он, оглянувшись.

Гермиона покачала головой и улыбнулась, затем направилась в свои апартаменты. Попасть туда можно было, пройдя через учительскую к стене напротив входа и назвав пароль, свой для каждого учителя, чтобы получить доступ к персональным жилым помещениям.

Гермиона приготовилась ко сну и легла. Пока она засыпала, в памяти все время всплывали пристальные взгляды дочерей Гарри. Гермионе казалось, что они обещают возмездие за то, что она так сильно обидела их отца.

Гермиона знала, что завтра у нее будет тяжелый день, и осознавала, в который раз, что она сама во всем виновата.

На следующее утро Гермиона проснулась с улыбкой на лице.

Это был первый день учебного года! И Гермиона поможет своим юным ученикам вырасти в прекрасных, образованных граждан, обучив их всему, что она знала о трансфигурации (и попутно прививая некоторые моральные ценности, разумеется). Подгоняемая своим приподнятым настроением, она быстро собралась.

Ей пришлось сдерживаться, чтобы не бежать вприпрыжку к Большому залу — студенты смотрели бы на нее как на ненормальную. Добравшись до своего места за столом, Гермиона положила на тарелку немного бекона и блинчиков (разумеется, щедро политых сиропом) и энергично принялась поглощать их.

Но потом… потом она медленно отложила приборы. Гермиона чувствовала на себе чей-то взгляд. Она посмотрела в сторону гриффиндорского стола, но никто не таращился на нее. Однако она видела, что сестры Поттер улыбаются и о чем-то разговаривают с другими первокурсниками вокруг них (прим. переводчика: мисс Грейнджер, это уже паранойя).

Люпин остановился позади двух девочек, улыбнулся и представился им лично, а затем вручил расписание занятий. Джейд и Рэйвен взглянули на свои листки, посмотрели друг на друга широко раскрытыми глазами, повернулись к Гермионе и быстро отвели глаза, когда поняли, что она уже смотрит на них.

Гермиона понимала, чем вызвана такая реакция, потому что знала свое собственное расписание наизусть. Сегодня, а это был понедельник, в конце учебного дня у нее был двойной урок Трансфигурации с первокурсниками Гриффиндора и Слизерина.

Хотелось надеяться, что начало дня будет более легким.

* * *

Гермиона, вымотанная до предела, быстро подготовила класс к уроку с первокурсниками. Непонятно, как им это удалось, но студенты седьмого курса за один час превратили каменный пол в гигантский розовый ворсистый ковер, разбили вдребезги пару окон и заставили исчезнуть половину столов. И это они всего лишь прошлись по списку заклинаний первых трех курсов. Ученикам определенно предстояло проделать большую работу, чтобы подготовиться к ЖАБА.

Вздохнув, Гермиона упала на свой стул как раз в тот момент, когда в класс вошли первые ученики. В течение следующих пяти минут, остававшихся до звонка, Гермиона украдкой рассматривала всех учеников, входящих в быстро заполняющийся класс, проверяя, здесь ли Рэйвен и Джейд. Сестры опаздывали.

Хотя, с другой стороны, Хогвартс был большим замком с запутанной планировкой — и Гермиона решила, что даст им небольшую поблажку, поскольку это был первый день, и девочки, вероятно, лихорадочно носились по коридорам, пытаясь найти ее класс.

Однако десять минут спустя, прямо посреди речи Гермионы о том, как важно овладеть Трансфигурацией, Рэйвен и Джейд Поттер не спеша вошли в класс, громко разговаривая между собой.

Гермиона, почувствовав, что совершенно не испытывает снисходительного отношения к опоздавшим и желания их прощать, скрестила руки на груди и начала постукивать ногой, что всегда было признаком опасности.

— Как мило, девочки, что вы присоединились к нам. Может, кто-нибудь из вас двоих назовет мне вескую причину не назначать вам отработку?

— Нет, профессор Грейнджер, — уверенно ответила Рэйвен. Джейд, выглядевшая немного испуганной, не то кивнула, не то мотнула головой, уступая лидерство сестре. — Входя сюда, мы знали, что, вероятно, все равно получили бы наказание, поэтому решили просто опоздать.

Кто-то из класса захихикал, а Джейд прошептала своей сестре достаточно громко, чтобы услышала Гермиона:

— Рэйвен, я, право, не думаю, что это хорошая идея. Папе бы это не понравилось!

Рэйвен ничем не показала, что услышала сестру, и продолжала вызывающе смотреть Гермионе в глаза. Итак, она была достаточно бесстрашной, чтобы возражать преподавателю, и достаточно отважной, чтобы заступиться за своего отца — что ж, никто не мог отрицать, что она заслуживала место в Гриффиндоре.

— Пять баллов с Гриффиндора за пререкания с учителем и двадцать за опоздание. И что вы хотите сказать, заявляя: «Входя сюда, мы знали, что, вероятно, все равно получили бы наказание»? — не совсем профессионально уточнила Гермиона.

Конечно, подобный вопрос следовало задавать без свидетелей, но она не смогла подавить нарастающий гнев из-за того, что Гарри так незаслуженно выставил ее ужасным человеком по отношению к своим детям.

— Что ж, давайте посмотрим… хм-м… — саркастически начала Рэйвен. Джейд, казалось, застыла на месте, с беспокойством глядя на сестру. — Может быть потому, что вы ненавидите нашего папу?

Шокированная Гермиона почувствовала, что у нее отваливается челюсть, ей пришлось приложить усилие, чтобы не сжать кулаки. Это что же, Гарри лгал о ней?

— Я не ненавижу вашего отца. А сейчас садитесь за стол и достаньте палочки. Если вы хотите что-то обсудить со мной, пожалуйста, подойдите ко мне после урока, и мы поговорим. И если вы снова устроите сцену в моем классе, у меня не останется другого выбора, кроме как назначить вам отработку, — сухо закончила Гермиона. Директор МакГонагалл могла бы гордиться ей.

Гермиона повернулась лицом к доске, чтобы дать себе время собраться, и сделала несколько глубоких вдохов. Неожиданно весь класс начал смеяться, и она резко обернулась, чтобы увидеть Рэйвен, которая сидела на полу и тянула Джейд за руку, чтобы та присоединилась к ней. Джейд перевела взгляд с Гермионы на сестру, вызывающе выставила подбородок и плюхнулась на пол рядом с сестрой, которая самодовольно ухмыльнулась.

К сожалению для Джейд и Рэйвен, в своем классе именно Гермиона обладала полнотой власти, и Мерлин в помощь тем глупцам, которые ее ослушались.

— Отработка, вы обе, после урока, — нижняя губа Джейд немного задрожала, но она осталась сидеть. Рэйвен просто продолжала ухмыляться. — А теперь, пожалуйста, займите ваши места, или ваша отработка продлится неделю.

Гермиона мило улыбнулась Рэйвен, чья ухмылка сползла с лица. Джейд взглянула на сестру, собрала вещи и рванулась к столу. Гермиона видела, что она вытирает слезы с лица, но постаралась выглядеть суровой — единственная причина, по которой Джейд была наказана, заключалась в том, что она была заодно со своей сестрой. Придется перекинуться парой слов с Рэйвен этим вечером.

Рэйвен громко вздохнула, подхватила свою сумку и медленно пошла к свободному месту рядом с Джейд.

— Прошу прощения, мисс Поттер, — грозно окликнула ее Гермиона. — Куда это вы направляетесь?

Рэйвен посмотрела на Гермиону, словно та была дурочкой.

— Э-э… сесть рядом с моей сестрой, — медленно выговаривая слова, ответила она.

Гермиона покачала головой.

— Первый ряд, прямо перед моим столом, — распорядилась она.

Стол преподавателя стоял в переднем левом углу комнаты, в противоположной стороне от стола Джейд Поттер.

Рэйвен вздохнула, одарила сестру лукавой улыбкой и прошла вперед. Бесцеремонно бросив свою сумку на пол, она села на стул.

Теперь, когда этот спектакль закончился, Гермиона вышла вперед перед классом и трансфигурировала кирпич в великолепный букет роз, заслужив восхищенные охи и ахи учеников.

— Прямо сейчас, разумеется, вам не придется начинать с чего-то настолько сложного. На самом деле это был уровень СОВ, который вы будете сдавать на пятом курсе. А теперь, пожалуйста…

Громкий скрежет прервал ее дальнейшее выступление. Гермиона закрыла глаза, прежде чем снова открыть их и посмотреть в сторону своего стола, где с невинным видом сидела Рэйвен, которая придвинула свой стол, так что они соприкасались. Большая часть класса хихикала, и Гермиона понимала, что ей необходимо прекратить это сейчас, пока все не вышло из-под контроля.

— Что это вы делаете, мисс Поттер?

— Вы же сами сказали мне сесть перед вашим столом, профессор Грейнджер, — с невинным видом объяснила Рэйвен, вызвав еще пару смешков.

— Не могли бы вы, пожалуйста, подойти сюда, мисс Поттер? — Рэйвен встала и направилась к ней. — Нет-нет, вместе с вещами, пожалуйста, до конца урока вы сюда не вернетесь.

Класс мгновенно заткнулся, и единственным источником звуков была Рэйвен, укладывающая свои вещи. С невозмутимым видом она вернулась к Гермионе, которая наколдовала записку и вручила ее девочке, продолжающей с вызовом смотреть на нее.

— Вы можете прочитать это по дороге в кабинет директора МакГонагалл. Я всегда поощряла у своих учеников интерес к чтению, — Рэйвен развернулась и пошла к выходу. — И не забудьте о своей отработке, — бросила ей в спину Гермиона.

* * *

Рэйвен Поттер закрыла за собой дверь кабинета Трансфигурации и на подгибающихся ногах направилась к кабинету директора. Она посмотрела на записку в своей руке.

Директор МакГонагалл,

Мне неприятно сообщать вам в первый день семестра, что мисс Поттер и ее младшая сестра неоднократно прерывали мой урок. Мисс Джейд Поттер прекратила это после того, как получила отработку, но мисс Рэйвен Поттер это не остановило. Сегодня она тоже будет на отработке вместе со своей сестрой, но я предоставляю вам определить для нее остальную часть наказания, поскольку угрозы отработки, по-видимому, недостаточно, чтобы приструнить ее.

Я бы рекомендовала связаться с ее отцом и позволить ему самому призвать к порядку свою дочь, поскольку я совершенно уверена, что он будет расстроен ее поведением и захочет принять участие в обсуждении ее наказания.

Заранее благодарю,

профессор Грейнджер

Руки Рэйвен затряслись, она остановилась как вкопанная и прислонилась спиной к ближайшей стене. Они собирались связаться с папой? Рэйвен точно знала, что отец будет расстроен и, что хуже всего… разочарован. И она знала, что профессор Грейнджер ничего не имела против ее отца.

Гарри всегда подчеркивал, что он хотел бы, чтобы они были вежливы со всеми и хорошо вели себя в школе, потому что школа очень важна, — и вот она сходу попадает в свой первый день в такие неприятности, что профессора собираются связаться с ним.

Их отец никогда не переставал гордиться своими дочками, и Рэйвен понимала, что сегодняшний день будет первым, когда гордиться ему будет нечем.

Ноги Рэйвен подкосились, она сползла по стене на пол, уронила голову на руки и заплакала.

* * *

Гермиона как раз отпустила учеников, когда в класс снова вошла Рэйвен с высоко поднятой головой.

— Садитесь за ваш стол, мисс Поттер, — деловым тоном предложила Гермиона.

Джейд уже сидела за столом, и девочки обменялись взглядами, когда Рэйвен села.

Гермиона протянула им два ручных скребка.

— Я всегда приберегаю особое «угощение» для первой отработки в году. Вам двоим предстоит соскрести жвачку с нижней части столешниц, которые не чистились с начала прошлого года, когда первый ученик, отбывающий наказание, выполнил ту же работу, которой вы сейчас займетесь.

— Супер, — без особенного энтузиазма откликнулась Рэйвен.

Гермиона заметила, что кожа вокруг ее глаз слегка покраснела, как будто девочка недавно плакала. «Вот и хорошо, — подумала Гермиона, — может быть, теперь она дважды подумает, прежде чем снова нарушать правила».

В течение следующих двух часов единственными звуками в классе были звуки соскабливаемой со столов жвачки и царапание пера Гермионы, проверяющей контрольные работы.

После того, как все столы были выскоблены и девочки вернули свои инструменты, Гермиона сказала:

— А теперь я хочу поговорить с каждой из вас по отдельности.

Рэйвен вышла первой. Гермиона рассматривала Джейд, которая не поднимала глаз от своих туфель.

— Мисс Поттер, позвольте спросить, почему вы действовали заодно с вашей сестрой?

— П-потому что я люблю ее и хочу быть больше похожей на нее, — ответила Джейд, говоря все быстрее по мере того, как росла ее уверенность. — Рэйвен намного смелее и увереннее в себе, чем я, и… и я хотела бы быть такой же, — тихо закончила она.

Гермиона обдумывала ее ответ, и, наконец, заговорила:

— Почему ты пытаешься быть не той, кто ты есть? Именно это делает нашу жизнь прекрасной! Мы можем стать теми, кем хотим быть, познавать жизнь на своем собственном опыте! Прими различия между тобой и сестрой, именно они делают тебя такой, какая ты есть!

Джейд продолжала рассматривать свои туфли.

— А теперь, могу я задать еще один вопрос? — риторически спросила Гермиона. — Почему я тебе не нравлюсь?

Возможно, Джейд была куда больше похожа на свою сестру, чем казалось ей самой, потому что она вскинула голову и прорычала:

— Потому что вы расстраиваете моего папу.

С этими словами она схватила свои вещи и выбежала из комнаты.

Сумасшедшая мысль промелькнула в голове Гермионы: «Может быть, Гарри не рассказывал им, что произошло. Если так, то они очень смышленые девчонки».

В класс вошла Рэйвен и встала перед столом Гермионы.

— Оно того стоило? — сорвалось с губ Гермионы прежде, чем она смогла себя остановить.

— Еще как стоило, — попыталась огрызнуться Рэйвен, но дрожащий голос смазал весь эффект.

— Это было настолько важно для тебя, что ты использовала в своих интересах собственную сестру, которая в первый же день в Хогвартсе получила отработку, потому что равняется на тебя? — тихо спросила Гермиона.

Рэйвен отвела взгляд.

— Она тоже хотела это сделать. Я просто была рядом, чтобы помочь ей набраться смелости, — ответила она без особой уверенности.

— Право, тебе не следовало так с ней поступать, — упрекнула Гермиона. — Это нечестно по отношению к Джейд. На твоем месте я бы извинилась.

— Если я извинюсь, то сделаю это потому, что сама хочу этого, а не потому, что вы мне так сказали, — с вызовом ответила Рэйвен.

Гермионе пришлось спрятать улыбку. Сестры были так… так похожи на Гарри.

— Очень хорошо, ты можешь идти, — сказала Гермиона, откидываясь на спинку стула. Но Рэйвен не двинулась с места. — Мисс Поттер? Вы свободны.

Рэйвен подхватила сумку и медленно встала. Глядя Гермионе в глаза, она ледяным тоном спросила:

— Оно того стоило?

Гермиона дождалась, пока закроется дверь, а потом обхватила голову руками и разревелась.

Сердито печатая шаг, Гарри Поттер вошел в двери замка Хогвартс, сжимая в кулаке письмо от директора МакГонагалл.

Уважаемый мистер Поттер,

С сожалением вынуждена сообщить вам, что обе ваши дочери сегодня мешали проведению урока трансфигурации и получили отработку. После этого мисс Джейд Поттер прекратила шалости, но мисс Рэйвен Поттер это не остановило. Поэтому мы ожидаем вашего присутствия сегодня в 7:00 вечера в надежде, что вы сможете помочь нам решить эту проблему.

Благодарю за внимание,

директор МакГонагалл

Гарри не мог в это поверить. Два его ангела никогда раньше не вели себя плохо. Они были очень хорошими девочками, и Гарри всегда гордился ими.

После того, как Гермиона отвергла его, он сразу же переехал в южную часть Англии и после месяца одиночества решил усыновить ребенка кровным обрядом. Гарри отправился в сиротский приют, где содержались только дети ведьм и волшебников. Он познакомился со многими детьми, но мгновенно прикипел сердцем к сестрам-близнецам Рэйвен и Джейд.

Итак, спустя несколько часов и множество подписанных бланков девятилетние Рэйвен и Джейд стали Поттерами и робко осматривали новый родовой особняк вместе с Гарри, который проводил для них экскурсию. В течение следующих нескольких лет у них сложилась настоящая семья. Они очень любили друг друга, а Гарри рассказывал им истории о приключениях, которые ему с Роном и Гермионой довелось пережить в Хогвартсе.

Хотя Гермиона разбила ему сердце, Рэйвен и Джейд были рядом, чтобы все исправить, и он быстро пришел в норму. Единственный укол грусти Гарри испытывал всякий раз, когда рассказывал девочкам о Гермионе. Он старался не показывать этого, но Рэйвен и Джейд были очень умными и наблюдательными, и он видел, что они поняли, что Гермиона каким-то образом огорчила его.

Что определенно не улучшало настроения Гарри, так это то, что все студенты протягивали ему пергаменты или что попалось под руку, выпрашивая у него автограф. Но Гарри уже сталкивался с таким раньше и решил использовать свою лучшую тактику — просто не обращать внимания. К счастью, в другом конце вестибюля показалась директор МакГонагалл.

— Кыш! Кыш! Ну-ка все, марш в Большой зал на ужин, или получите отработку!

Недовольно ворча и нарочито громко топая ногами, студенты неохотно выполнили приказ директора. МакГонагалл подошла к Гарри и одарила его одной из своих редких улыбок.

— Я так рада тебя видеть, Гарри.

— Взаимно, профессор МакГонагалл, — приветливо ответил Гарри.

— Ох, перестань, Гарри. Я и так чувствую себя достаточно старой, когда дети называют меня профессором! Ты не мог бы оказать любезность пожилой женщине и называть меня просто Минервой? — спросила МакГонагалл, которая, казалось, мало изменилась с тех пор, как Гарри видел ее в последний раз.

— Конечно, Минерва. Я только хотел бы, чтобы мы больше не встречались по такому неприятному поводу.

— Ах, да. Рэйвен и Джейд, — задумчиво проговорила МакГонагалл. — На самом деле, это довольно странно. Они прекрасно вели себя сегодня на других занятиях. Я не понимаю, что произошло, все остальные профессора в восторге от них!

— Хм-м… Трансфигурацию преподает Гермиона, если не ошибаюсь? — спросил Гарри, приподняв бровь.

— Правильно, — ответила МакГонагалл, ведя Гарри в свой кабинет. — И почему это должно быть проблемой?

— О, ничего особенного. Позвольте мне просто поговорить с моими девочками наедине. Я мигом во всем разберусь, — пообещал Гарри.

— Уверена, что так и будет, — Минерва остановилась и назвала пароль. — Пятнистая табби⁽¹⁾.

Каменная горгулья отскочила в сторону, открывая доступ к лестнице, ведущей в кабинет МакГонагалл.

Гарри встал на ступеньку, и лестница подняла его наверх. Сделав глубокий вдох, он открыл дверь и вошел внутрь. Рэйвен и Джейд сидели у директорского стола, но лицом к Гарри, который наколдовал себе стул в нескольких футах от них. Обе его дочери смотрели себе под ноги.

Они молча сидели несколько минут, пока Гарри не заговорил.

— Кому-нибудь из вас есть что сказать в свое оправдание? — тихо спросил он.

Рэйвен подняла глаза на него.

— Это была моя вина, папа. Джейд не сделала бы ничего такого, если бы не я.

Джейд резко вскинула голову.

— Нет, папочка! Мы обе виноваты, — она сердито посмотрела на сестру, — и заслуживаем равного наказания.

— Но, по словам вашего профессора, ты вовремя остановилась, Джейд, — заметил Гарри.

— Да, н-но… — заикаясь, пробормотала Джейд, но потом вздохнула и сдалась.

Повисло молчание, и снова Гарри нарушил его спустя пару минут.

— Вы обе сильно разочаровали меня. Я ожидал от вас лучшего.

Когда Рэйвен снова подняла глаза, в них стояли слезы.

— Прости меня, папа.

— Вы не у меня должны просить прощения, — ответил Гарри. — Я жду, что завтра вы извинитесь перед профессором Грейнджер. И я узнаю, если вы этого не сделаете. — Рэйвен и Джейд переглянулись. — А теперь я задам вопрос, на который действительно хочу получить ответ. Почему она? Ведь вы прекрасно вели себя на остальных занятиях.

Гарри откинулся на спинку стула, ожидая их ответа.

— Ты помнишь те истории, которые ты рассказывал нам, о своей учебе в Хогвартсе? — спросила Рэйвен.

— Да, — сказал Гарри, совершенно уверенный, к чему она клонит.

— Ну вот, всякий раз, когда ты говоришь о профессоре Грейнджер, тебе становится по-настоящему грустно. И мы подумали, ну… — Рэйвен не договорила.

— Вы подумали, что она причинила мне боль? И решили, что сможете отомстить ей за меня? — спросил Гарри, выгнув бровь.

Обе девочки закивали головами.

Гарри вздохнул.

— Как бы я ни ценил ваши чувства, даже если бы я хотел «отомстить Гермионе», я сделал бы это сам. А вы, ребята, лучше побеспокойтесь о себе, хорошо? — девочки снова кивнули. — И, к вашему сведению, в общем… на самом деле это я виноват, что мы больше не друзья.

Обе девочки в шоке вскинули головы.

— Ч-что? — заикаясь, спросила Джейд.

— Я совершил ошибку, и в результате сбежал и больше с ней не разговаривал. Вина целиком моя, — с трудом признался Гарри.

— Но разве вы не были лучшими друзьями? — спросила Джейд. — Почему ты не пытался поговорить с ней снова?

— Ну, — Гарри почесал затылок, — все далеко не так просто, но по сути… Я испугался. Я боялся, что она возненавидит меня.

Рэйвен и Джейд потрясенно посмотрели друг на друга. Они никогда раньше не видели своего отца испуганным.

Гарри снова вздохнул.

— Ладно, теперь перейдем к самой трудной части. Вашему наказанию. — Рэйвен и Джейд мрачно переглянулись. — Что ж, Рэйвен, я надеюсь, что после нашего сегодняшнего разговора ты перестанешь нарушать дисциплину, но ты не остановилась, даже получив первую отработку, так что тебя все равно нужно наказать. Итак… я думаю, что твою отработку с профессором Грейнджер следует продлить до конца недели, и, если в этом месяце ты снова сорвешь ее урок, тебя отстранят от занятий.

Гарри помолчал немного, чтобы дать Рэйвен усвоить сказанное.

— По-моему, это только справедливо, — согласилась она.

— А как же я, папочка? — спросила Джейд.

— Ты уже получила свое наказание, разве нет? — спросил Гарри.

— Но я же сказала тебе, что это и моя вина! — воскликнула Джейд. — Это несправедливо, если ты накажешь одну Рэйвен!

Гарри пришлось спрятать улыбку. Он очень любил их и был счастлив, когда они заступались друг за друга. В такие минуты он жалел, что у него нет брата или сестры.

— Если ты уверена… — начал Гарри. Джейд решительно кивнула. — Хорошо, тогда ты тоже будешь ходить на отработки вместе с Рэйвен, — он встал. — Ну что ж, мы во всем разобрались. И я не шутил, когда сказал, что вы обе завтра попросите прощения у профессора Грейнджер.

— Хорошо, — дуэтом ответили сестры.

— И всегда помните, что я люблю вас, девочки, и я всего лишь в полете совы от вас, договорились? — сказал Гарри, присаживаясь на корточки и раскрывая объятия.

Рэйвен и Джейд обе обняли его.

— Мы тоже тебя любим, папа.

Гарри встал, пряча слезы, выступившие на глазах. Теперь (по всей вероятности) он увидит их только через три месяца.

— Ну ладно, малышки. Постарайтесь вести себя хорошо, или я заберу обратно ваши рождественские подарки, — пошутил Гарри, прежде чем выйти из кабинета.

Перед тем, как спуститься к МакГонагалл, Гарри позволил себе постоять минуту за дверью, улыбаясь.

У них все будет хорошо.

* * *

Гермиона посмотрела на часы — стрелки показывали 7:25. У нее оставалось пять минут до встречи с директором МакГонагалл, где будет обсуждаться наказание Рэйвен.

Ей нравилось приходить на собрания пораньше, но проверка домашних работ заняла гораздо больше времени, чем она предполагала, из-за того, что мысли постоянно возвращались к вопросу, который Рэйвен задала ей сегодня, уходя с отработки. Чувство было таким, как будто она снова разбередила рану, и весь остаток дня Гермиона боролась со слезами.

Она завернула за угол и тут же столкнулась с кем-то, отчего полетела на пол. С красным как свекла лицом, Гермиона поспешно поднялась на ноги.

— О боже, я такая…

Она осеклась, увидев, кто это был. Ее дыхание участилось, и сердце затрепетало в груди. Прошло столько времени с тех пор, как она видела его в последний раз, а он был все так же красив.

Гарри, казалось, пришел в себя первым.

— Виноват. Прошу меня извинить.

Гермиона почувствовала, как ее сердце сжимается в груди, когда он прошел мимо нее, не сказав больше ни слова. Вот и кончились пятнадцать лет дружбы. Она упустила свой шанс быть с Гарри. Гермиона надеялась, что, когда они встретятся снова, они смогут хотя бы поболтать немного, и, может быть, она, наконец, осмелится признаться ему в своих чувствах. И теперь она стояла здесь… и смотрела, как Гарри уходит… снова. Что ж, на этот раз она его не отпустит. На этот раз она поступит по-другому.

— Гарри! — воскликнула она, и, к ее огромному облегчению, он остановился и обернулся.

Гермиона медленно подошла и остановилась прямо перед ним, ее сердце бешено колотилось в груди.

— Как поживаешь?

Гарри выглядел озадаченным.

— Я… я в порядке. Просто замечательно. Забыл, я же хотел извиниться за поведение моих дочерей. Поверь, я сам поражаюсь, что они могли такое отмочить.

— Все нормально. Можешь мне поверить, я сталкивалась с гораздо худшим.

— А… а как твои дела? — спросил Гарри.

— Прекрасно. Начало учебного года — лучший день в году. «Хватит пустой болтовни, просто сделай уже это!» — мысленно отругала себя Гермиона. — Гарри, я хочу сказать тебе кое-что.

— Послушай, ты не должна извиняться. Ты ни в чем не виновата. Ты любишь Рона, а не меня. Ну и славно, не бери в голову. Давай просто забудем об этом и будем двигаться дальше. Я… я скучал по тебе, — признался Гарри.

— Я тоже скучала по тебе, — сказала Гермиона, и ее сердце снова затрепетало. — Но это не то, что я хотела тебе сказать.

— Погоди-ка, — перебил Гарри. — Так вы с Роном поженились?

— М-м-м… нет, мы вроде как… расстались через неделю после того, как ты ушел, — объяснила Гермиона. — Потому что на самом деле я должна была сказать тогда, что…

Часы Гарри запищали, и он в тревоге посмотрел на них.

— Уже без пятнадцати восемь? Ох ты, Гермиона, прости, но я побежал. Я должен был забрать свою девушку еще пятнадцать минут назад.

Сердце Гермионы разбилось на куски, и она перестала дышать.

— Я… э-э, мы ведь еще увидимся? — на ходу спросил Гарри.

— Да, конечно, — еле слышно ответила Гермиона.

Но она знала, что Гарри не будет специально стараться, чтобы поговорить с ней. Этот их разговор оставил слишком странное впечатление. Как будто они были просто знакомыми.

Гермиона проследила, как Гарри свернул в коридор, ведущий к главному входу, вздохнула и продолжила путь к кабинету профессора МакГонагалл.

Они оба испытывали неловкость, и у Гарри была девушка. Гермиона почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Что ж, Гарри стал жить дальше и больше не любит ее, их дружба полностью разрушена, и во всем виновата она одна.

«Потому что на самом деле я должна была сказать, что я тоже люблю тебя, Гарри».

1) Табби (tabby cat) — название характерного окраса домашней кошки. https://ru.wikipedia.org/wiki/Табби_(окрас)

Вернуться к тексту

Во вторник у Гермионы не было урока с первым курсом Гриффиндора, поэтому до окончания занятий она не виделась с Рэйвен и Джейд. Сестры вошли в класс через пять минут после того, как прозвенел последний звонок, и обе избегали смотреть на своего профессора.

— Проходите, девочки, и занимайте места в первых рядах, — предложила Гермиона.

Рэйвен и Джейд молча прошли вперед, не церемонясь бросили свои вещи на пол и уселись.

— Обычно в качестве наказания я заставляю убирать класс, — заговорила Гермиона, — но, поскольку сейчас начало учебного года, убирать особо нечего. Вместо этого, — она взмахнула палочкой, и в классе появилось несколько картотечных шкафов, — вы будете вручную копировать эти записи о нарушителях дисциплины и их наказаниях. Как видите, карточки выцветают, поэтому их нужно переписать заново.

— Слушаюсь, профессор Грейнджер, — мрачно ответила Рэйвен. Подойдя к шкафам, она наугад выдвинула один из ящиков и достала стопку карточек.

Джейд сделала то же самое, и почти сразу в комнате заскрипели перья — двое учеников переписывали карточки, а Гермиона исправляла очередные контрольные. Спустя два часа, когда запястья у всех троих уже ныли, Гермиона отложила перо.

— На сегодня достаточно. Просто положите свои карточки обратно, отметьте, с какого места вы продолжите работу завтра, и можете быть свободными.

Гермиона вернулась к проверке заданий и не отвлекалась, пока не услышала неуверенные шаги возле своего стола. Она медленно подняла глаза, ненавидя себя за то, что боялась, что Рэйвен снова причинит ей боль.

— Слушаю вас, — твердо сказала Гермиона, глядя в глаза Рэйвен. Джейд стояла позади сестры.

— Профессор Грейнджер, — начала Рэйвен, — я хотела бы извиниться за свое вчерашнее поведение на вашем уроке. — Гермиона была ошеломлена и сбита с толку одновременно. — Я не должна была так поступать и искренне надеюсь, что вы сможете простить меня.

— Я тоже прошу прощения, профессор Грейнджер, — продолжила Джейд. — С нашей стороны было неправильно срывать ваш урок и проявлять неуважение к вам на глазах у других учеников.

Несколько секунд Гермиона мысленно восхищалась родительскими навыками Гарри. Она всегда знала, что он будет хорошим отцом.

— Все в порядке, девочки, — тепло сказала она. — Я только надеюсь, что это больше никогда не повторится.

Теперь, когда задание отца было выполнено, сестры, казалось, немного расслабились и они даже улыбнулись Гермионе.

— Этого не будет, профессор Грейнджер, — заверила Джейд. — Обещаем.

Рэйвен с готовностью закивала головой. Девочки развернулись и вышли из класса. Гермиона подождала, пока за ними закроется дверь, а потом улыбнулась.

* * *

На следующий день к Гермионе на урок снова пришли первокурсники-гриффиндорцы, и она поняла, почему все остальные профессора признавались, что две юные Поттер были их любимыми ученицами.

Они были организованны, они были умны, и они не боялись поднимать руки на уроке. Они действительно смотрелись самыми яркими из всех первокурсников. Откровенно говоря, они напомнили Гермионе ее саму в том же возрасте, вот только, чтобы найти друзей, им не нужно было оказаться на волосок от смерти, сражаясь со взрослым троллем.

Так что Гермиона поймала себя на мысли, что действительно сожалеет о том, что после занятий им снова придется отбывать наказание. Она знала, что Гарри разобрал с дочерями их поведение, и, по сути, отработки больше были не нужны. И несмотря на то, что девочки выглядели самыми способными на своем курсе, характером они напоминали Гарри, а это означало, что им, вероятно, требовалось как можно больше времени для выполнения домашних заданий.

Поэтому, когда девочки остались после уроков и привычно сели на свои места, Гермиона обратилась к ним:

— Я верю, что вы двое действительно усвоили свой урок. К сожалению, вы все еще должны отбывать наказание. Но вместо того, чтобы часами выполнять тяжелую и нудную работу, я позволю вам спокойно поработать над домашним заданием.

— Спасибо, профессор Грейнджер, — улыбнулась Джейд.

Рэйвен не улыбалась, но тоже поблагодарила Гермиону, и комната снова наполнилась звуком перьев, царапающих пергамент.

К концу часа Гермиона закончила проверять эссе пятикурсников. На самом деле у нее было не так уж много дел, и как обычно, когда такое случалось, ее мысли вернулись к Гарри.

Она закрыла глаза и обнаружила, что уносится в прошлое, заново переживая свои дни в Хогвартсе. Сражаясь с троллями, выпивая оборотное зелье, поворачивая время вспять, тайно готовясь к турниру трех волшебников, проникая в Министерство. Потом она вспомнила о более спокойных и расслабленных временах. Нежиться на солнышке у озера, валять дурака на уроках (не то, чтобы она когда-либо принимала в этом участие, конечно), наблюдать, как Гарри описывает круги над квиддичным полем, стреляя глазами во все стороны в поисках снитча.

Затем она сама оказалась на метле Гарри, а он сидел прямо за ней, и они летели над школой, наслаждаясь прекрасными видами. Как ни странно, несмотря на то, что она была в воздухе, Гермиона не боялась. Там был Гарри, и пока он оставался рядом, с ней ничего не могло случиться.

— Хочешь, чтобы мы спустились, Гермиона? Я знаю, как сильно ты ненавидишь полеты, — произнес ровный, глубокий голос Гарри.

— Нет, — возразила Гермиона. — Я передумала — мне действительно нравится летать.

— Профессор Грейнджер?

Гермиона нахмурилась. Что это с Гарри? Почему он заговорил девчоночьим голосом?

— Гарри, почему ты называешь меня «профессор Грейнджер»? И что случилось с твоим голосом? — спросила Гермиона, которая окончательно запуталась.

— Профессор Грейнджер? — детский голос Гарри прозвучал немного резче.

— Что такое? — сонно пробормотала Гермиона, открывая глаза.

— Профессор Грейнджер, с вами все хорошо? — спросила Рэйвен.

Когда Гермиона сообразила, где она находится, она покраснела до корней волос. Как она могла заснуть, когда двое учеников отбывали наказание в ее классе? Она была готова сгореть от стыда.

— Э-э… да, я в полном порядке, — ответила Гермиона с напускным спокойствием.

— Вы уверены? — спросила Джейд, которая выглядела скорее заинтересованной, чем взволнованной. — Потому что вы говорили о полетах и нашем папе.

Гермиона почувствовала, как ее лицо приобретает еще более глубокий оттенок красного.

— Возможно, вы этого не знали, но ваш отец был очень хорош в полетах. Самый молодой ловец за столетие, он никогда не упускал случая поймать снитч… ну, за исключением того единственного раза, когда на него напали дементоры, но это можно не считать, — как всегда, когда Гермиона нервничала или смущалась, она начинала сыпать фактами.

— Мы знаем, — заметила Джейд. — Дядя Драко рассказывал нам об этом во всех подробностях. И мы обе собираемся участвовать в отборах на позицию ловца.

— Дядя Драко?!

Гермиона не верила своим ушам. Насколько она помнила, отношения Гарри и Драко оставались такими же враждебными, как и всегда. Очевидно, за последние три года многое изменилось.

— Но Малфой и Гарри ненавидели друг друга! — больше для себя самой воскликнула Гермиона.

— Ага, так и было, — согласилась Рэйвен. — Но наш папа и дядя Драко участвовали в торгах за право владения «Сканторпскими стрелами»⁽¹⁾, и вместо того, чтобы платить слишком большую цену, решили купить одну команду на двоих. А потом они вроде как подружились.

Гермионе потребовалась пара секунд, чтобы собраться с мыслями. Вся эта новая информация, полученная за прошедшую неделю, сводила ее с ума!

— А чем вообще занимается ваш отец? — едва успокоившись, спросила она.

На самом деле, это было довольно непрофессионально с ее стороны, но Гермиона не могла сдержать любопытства.

— Предпринимательством, — ответила Рэйвен. — Он владеет Поттер-мэнором, в котором мы живем, и вкладывает свои деньги в разные предприятия, чтобы заработать еще больше денег. По крайней мере, так папа объяснял это нам.

Итак, Гарри по-настоящему стал лордом Поттером. Гермиона не могла не задать следующий вопрос.

— А кто его девушка?

— Ханна Аббот, — буквально выплюнула Джейд.

То есть, Гарри встречается с Ханной Аббот? «Эта мелкая белобрысая чувырла⁽²⁾ с Хаффлпаффа», — свирепо подумала Гермиона. Что вообще Гарри в ней нашел? В школе он никогда не проявлял к ней какого-либо интереса. Гермиона мысленно покачала головой и вернулась к разговору.

— Похоже, она вам не очень нравится.

— Мы ее терпеть не можем, — сердито ответила Рэйвен. — Она злая и назойливая. Но когда она рядом с нашим папой, то становится прямо-таки идеальной девушкой. Однажды мы попытались объяснить это папе, но он очень разозлился и велел нам быть с ней поласковее. Можно подумать, мы так и станем себя вести, когда он не смотрит, — проворчала она.

— Мы считаем, что Ханна встречается с папой только потому, что он — знаменитость, — добавила Джейд.

«Забавно, но это именно то, о чем я подумала», — усмехнулась про себя Гермиона. Некоторое время все трое сидели, погруженные в свои мысли, прежде чем Рэйвен спросила:

— Э-э… Профессор Грейнджер? Вы не обязаны отвечать нам, но… что все-таки произошло между вами и папой?

Гермиона опустила взгляд на свои руки, не желая встречаться с девочками взглядом. Их робкая и недавно сформировавшаяся связь, скорее всего, рассыпется после этого откровения. Но Гермиону учили никогда не лгать, и она подумала, что было бы особенно мерзко, если бы она поступила так со своими студентами, в то время как учит их тому же самому.

— Ваш отец пришел ко мне однажды вечером… и он… он признался, что любит меня, — выпалила Гермиона. У обеих девочек отвисла челюсть. — А я, как последняя дура, отвергла его.

Шокированные взгляды Рэйвен и Джейд неожиданно сменились любопытством.

— Почему? — спросила Рэйвен. — Ваше чувство не было взаимным?

— В том-то и дело! — воскликнула Гермиона. — Я тоже люблю его! Я любила его! Всегда любила!

«Ого», — подумала она про себя, — «первые люди, которым ты рассказываешь об этом, — одиннадцатилетние дочери-близняшки Гарри».

— Я совершила ошибку. Это целиком и полностью моя вина.

Рэйвен и Джейд посмотрели друг на друга широко раскрытыми глазами.

— Вот странно, — заметила Джейд. — Наш папа сказал то же самое.

— Он так сказал? — в замешательстве спросила Гермиона.

— Он считает, что это он ошибся, — объяснила Рэйвен.

Гермиона чувствовала, что ее сердце разбилось еще сильнее, чем в тот вечер, когда она поняла, что сделала ошибку, сказав Гарри «нет». Так что же, на самом деле он не любил ее? Она была просто мимолетным увлечением, недолгой влюбленностью?

— То есть… То есть, он не любил меня? — тихо уточнила Гермиона.

— Вы шутите? — воскликнула Рэйвен. — Конечно же, он вас любит!

— Это он вам сказал?

— Нет, — ответила Джейд. — Но это и так видно.

Рэйвен решительно кивнула, подтверждая ее слова.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Не знаю, как это толком объяснить, — заговорила Рэйвен. — Но… когда он говорит о вас, ты просто знаешь. Как-то так.

На этот раз кивнула Джейд, соглашаясь со словами сестры.

«Да уж», — подумала Гермиона, — «если дети, которым по одиннадцать лет, могут видеть это, то, предполагаю, так оно и есть. Мерлин, я не могу поверить, что изливаю душу дочерям Гарри и получаю от них советы в сердечных делах».

Гермиона посмотрела на часы. Они показывали 6:15 вечера, а отработка девочек закончилась в пять.

— Пожалуй, вам пора идти, уже начало седьмого, и скоро начнется ужин.

— До свидания, профессор Грейнджер, — на ходу попрощались Рэйвен и Джейд.

— Спокойной ночи, увидимся завтра! — крикнула им вслед Гермиона, когда дверь уже закрывалась.

Это было странно, но, рассказав кому-то о своих чувствах, она действительно сняла груз с души. «Возможно, мне следует больше доверять психологам», — подумала про себя Гермиона, направляясь к двери класса.

* * *

На пути к Гриффиндорской башне сестры посмотрели друг на друга и одинаковым движением приподняли бровь. Они были близнецами и знали, что сейчас подумали об одном и том же.

Пришло время Ханне Аббот исчезнуть из их жизни, а Гермионе Грейнджер занять освободившееся место.

1) «Сканторпские стрелы» (у Роулинг эта команда называется Appleby Arrows) — североанглийская команда по квиддичу, основанная в 1612 году. Упоминается в книгах «Квиддич сквозь века» и «Квиддичные команды Великобритании и Ирландии». https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Сканторпские_стрелы

Вернуться к тексту

2) В оригинале автор использует слово bint. Это арабское слово, означающее «дочь», «девочка», используется как женская форма слова «ибн» (сын / дочь такого-то). Но в английском оно со временем приобрело отрицательный смысл.

Вернуться к тексту

Примечания автора:

К вашему сведению, я никогда не смотрел фильм «Ловушка для родителей» («The Parent Trap»), так что любое сходство является чисто случайным и непреднамеренным.

Да, я сдвинул день рождения Тедди на год вперед, а Скорпиуса — на несколько лет назад⁽¹⁾. Все это означает, что у Драко родился ребенок сразу после седьмого курса Хогвартса.

* * *

Ханна Аббот сидела в «Инсендио» — самом модном ресторане волшебного мира — напротив бойфренда, с которым встречалась уже четыре месяца, и разглядывала свои ногти с идеальным маникюром.

Во времена учебы в Хогвартсе Ханна была довольно тихой, застенчивой девочкой. Она общалась только с товарищами по факультету, и ее личной установкой было быть милой со всеми, кого она встречала и знала, при условии, что они не проявляли к ней открытой враждебности. И, конечно же, как и вся остальная школа, она была влюблена в Гарри Поттера.

Но не потому, что он был богат и знаменит. Поттер ни в малейшей степени не привлекал ее до шестого курса, когда его увлечение квиддичем окупилось и подарило ему красивое тело. Добавьте к этому растрепанные волосы и ауру привлекательности, и он стал мужчиной ее мечты.

А в апреле он пригласил ее на свидание в тот самый ресторан, в котором они сейчас сидели.

Разумеется, она приняла его приглашение и была потрясена той лавиной восхищения и обожания, которая обрушилась на Гарри. После этого все так и покатилось по наклонной (или к вершине, в ее глазах).

Следующим вечером к Ханне домой пришел репортер из «Ежедневного пророка» и взял интервью о ней самой и ее свидании с Гарри. Статья была опубликована в газете уже на следующий день, и случайные прохожие на улицах здоровались с ней и расспрашивали.

Сначала она была напугана и полна сомнений из-за всего того внимания, с которым столкнулась, но Гарри заверил ее, что с ней все будет в порядке, и она доверилась ему. Постепенно Ханна привыкла к известности и, спустя еще немного времени, стала жаждать этого. Но она еще не добралась до самого дна.

По сути, это случилось на следующий день, когда она искала в кабинете Гарри его очки, которые он где-то оставил. Ханна наткнулась на деловые бумаги и заглянула внутрь. От того, что она прочитала, у нее чуть не остановилось сердце. Состояние Гарри составляло более 150 миллионов галеонов! В этот момент Ханна официально влюбилась в славу и деньги Гарри Поттера.

Она чувствовала, что определенно заслужила право тратить его деньги — выдерживать его несносных дочерей-близнецов, которые вечно шныряли вокруг и подозрительно посматривали на нее, было серьезным испытанием для ее терпения (и, по мнению Ханны, для здоровья тоже).

Во всяком случае, эти двое теперь доросли до Хогвартса и оставят ее в покое (наедине с кошельком Гарри). Теперь, когда Гарри не сидел безвылазно дома, присматривая за двумя паршивками (он утверждал, что любит их и с удовольствием проводит с ними время, но Ханна знала лучше, потому что кто бы захотел проводить время с этими ходячими проклятиями?), это означало, что она также могла свободно выходить на улицу, и она планировала использовать эту привилегию с умом. На самом деле, на завтра у нее уже были полностью спланированы спа-процедуры и поход по магазинам. Ханна обдумывала последние детали, притворяясь, что слушает, как Гарри снова рассказывает об этих чертовых девчонках, какие они замечательные.

— Не могу поверить, что им уже на самом деле одиннадцать и они учатся в Хогвартсе! — восторженно воскликнул Гарри.

— Угум, — пробормотала Ханна.

— И я не уверен… не был ли я… слишком строг к ним, выбирая наказание? — нервно спросил Гарри. — Я имею в виду, отстранение от занятий — это довольно серьезно за простой срыв урока.

— Да уж, — сказала Ханна, мысленно прикидывая, какие каблуки ей подойдут лучше — три дюйма или четыре⁽²⁾.

— Но я уверен, что они больше не будут этого делать, — сказал Гарри, все еще слегка взволнованный. — Они хорошие девочки, просто совершили ошибку, и теперь они поняли, что можно, а что нельзя.

— Угум, — снова пробормотала Ханна. Она остановилась на каблуках в четыре дюйма, но теперь пыталась выбрать пару правильного цвета. Красные или черные?

Гарри немного успокоился и продолжил:

— Девочки просили меня держать это в секрете, но… они обе собираются пройти отбор в команду по квиддичу, — не скрывая радости, сообщил он.

— Ого, — отозвалась Ханна, которая озвучивала свои реплики, ориентируясь исключительно на интонации Гарри. Черный цвет лучше сочетался бы с ее приталенной парадной мантией, но красный будет смотреться сексуально с топом на бретельках.

— Так что ты думаешь? Как считаешь, они пройдут? — спросил Гарри, не в силах сдержать воодушевление, вызванное счастьем наблюдать, как растут его дети.

В этот момент разум Ханны нашел решение проблемы.

— Обе! — воскликнула она. У Поттера более 150 миллионов галеонов — зачем выбирать, когда она может купить и те, и другие!

— Я тоже так думаю, — согласился Гарри. — Рэйвен немного более агрессивна, но Джейд определенно лучше владеет моторикой, — глаза Гарри немного затуманились, и он впал в состояние, похожее на состояние его спутницы. — Интересно, что они сейчас делают…

* * *

Рэйвен и Джейд сидели в гриффиндорской гостиной со своими лучшими друзьями. Скорпиус Малфой (после того, как его распределили в Гриффиндор, отец прислал ему длинное письмо, в котором утверждал, что по-прежнему любит сына, несмотря на то, что тот, по мнению Драко, стал частью худшего факультета в Хогвартсе) обладал царственной внешностью своего отца, унаследовав его платиновый оттенок волос, но, похоже, был менее изворотливым, зато более упрямым и практичным. А Тедди Люпин был главным шутником группы — то, что он был метаморфом, определенно имело свои преимущества.

В первый день учебного года все четверо решили, что станут лучшими проказниками во всей школе. Ведь трое из них были потомками изначальных Мародеров. Они еще не сделали ничего конкретного, но определенно планировали совершить что-нибудь этакое.

Так было до отработки сестер Поттер, во время которой Рэйвен и Джейд разговорились с профессором Грейнджер. Близнецы были ошеломлены, узнав мельчайшие подробности размолвки их отца и профессора, и решили, что заставят обоих взрослых прозреть и прийти в себя (а заодно избавятся от Ханны Аббот, разумеется).

Однако Рэйвен и Джейд понимали, что им понадобится помощь, и они точно знали, на кого можно положиться.

— Итак, я официально объявляю собрание Мародеров открытым, — объявила Рэйвен со своего места. Все четверо сидели на стульях, составленных в круг.

— Какой пафос, Рэйвен, — фыркнул Скорпиус. — Мы группа из четырех человек, а не из четырехсот.

Рэйвен сжала кулаки.

— Я просто соблюдаю формальности! Я подумала, что кто-то должен это сделать.

Скорпиус разразился очередной речью. Джейд и Тедди переглянулись и дружно закатили глаза. Это происходило каждый день.

Рэйвен и Джейд впервые встретились со Скорпиусом, когда им было по девять лет, и они сразу стали друзьями, но, казалось, младшему Малфою нравилось противоречить всему, что говорила Рэйвен. Тедди присоединился к их группе совсем недавно — они познакомились в поезде по дороге в Хогвартс — но, судя по всему, прекрасно вписался в нее, добавив еще один холодный разум, чтобы уравновесить две горячие головы.

— И почему мы называем это «собраниями»? — спросил Скорпиус. — Как-то странно так называть время, которое мы просто проводим вместе.

Рэйвен издала какой-то горловой звук.

— Я не называю наши посиделки собраниями, засранец ты этакий. — раздраженно пояснила она. — Я назвала так нашу сегодняшнюю встречу, потому что нам действительно нужно обсудить кое-что важное.

— О, мы уже заняты этим, не правда ли? — риторически спросил Скорпиус. — И что же такое важное мы будем обсуждать, что вынуждены назвать это собранием?

— Я к этому и веду, — процедила Рэйвен сквозь стиснутые зубы. — Если бы ты придержал свой длинный язык на пару секунд, то узнал бы об этом.

Тедди оборвал Скорпиуса прежде, чем тот успел ответить.

— Давай, Рэйвен, расскажи нам, в чем дело!

— Ну, это и вправду долго рассказывать, но по сути дела… наш с Джейд папа и профессор Грейнджер любят друг друга, — просто сказала Рэйвен.

— Фу-у-у, — скривился Скорпиус. — Твой папа влюбился в одного из наших профессоров!

Рэйвен только вздохнула и продолжила свой рассказ.

— Дело в том, что они больше не друзья и не знают, что любят друг друга. Возможно, профессор Грейнджер теперь знает, но наш папа, определенно, нет, — закончила Рэйвен, очевидно считая, что сказала все, что хотела.

Однако на этот раз вопрос возник у Тедди.

— То есть… ага… ты хочешь сказать, что собираешься что-то предпринять по этому поводу?

— Если быть точным, — заговорила Джейд, — мы собираемся предпринять что-нибудь. Потому что… в общем, нам нужна ваша помощь, и мы хотим сделать нашего папу счастливым.

— А как же Ханна? — поддразнил Скорпиус.

Рэйвен только снова вздохнула. Скорпиус прекрасно знал, каким было мнение Рэйвен и Джейд о Ханне Аббот, и, откровенно говоря, он его разделял.

— Так что скажете, ребята? — спросила Джейд. — Вы поможете нам?

— Конечно, девочки, — кивнул Тедди. — Вы же мои друзья.

Джейд и Рэйвен улыбнулись ему.

— Ну, не знаю, — нахмурился Скорпиус. — По мне, вся эта любовная чепуха какой-то отстой.

Рэйвен посмотрела на Джейд и чуть заметно ухмыльнулась.

— Что ж, если ты не можешь…

— Я вовсе не говорил, что не смогу помочь, — прервал Скорпиус, снова теряя терпение. — Я просто сказал, что это отстой.

— А мне кажется, что это просто отговорка, — бросила Рэйвен.

Скорпиус впился в нее взглядом, принимая вызов.

— Хорошо, — наконец, заговорил он. — Я докажу тебе. Я это сделаю. Это будет проще простого, — усмехнулся он.

Пока Скорпиус сидел и ухмылялся, остальные трое обменялись незаметными улыбками. Они смогут это сделать, если будут работать все вместе.

— Итак, — спросил Тедди. — Какой у нас план?

Рэйвен побледнела и растерянно посмотрела на Джейд, которая смотрела на нее с таким же выражением на лице.

— Э-э… ну… конкретного плана у нас пока нет.

— Значит, мы его разработаем! — торжествующе заявил Скорпиус. — Задание каждому на эту неделю — придумать хотя бы один вариант, — возражений не последовало, и он продолжил. — А теперь я официально объявляю это собрание закрытым!

— Фу-у, ты был прав, — поморщилась Рэйвен, — это действительно прозвучало довольно жалко.

— Ой, замолчи, — огрызнулся Скорпиус.

* * *

Гермиона лежала в кровати, наслаждаясь теплом одеяла, укрывавшего ее колени, и пыталась читать книгу. Рядом на тумбочке ее ожидала чашка чая.

К сожалению, ее мозг продолжал работать на полных оборотах, и она, сама того не желая, анализировала разговор, состоявшийся с близнецами Поттер на их недавней отработке.

Было ли правдой то, что они сказали? Неужели Гарри действительно все еще любил ее?

Гермиона отчаянно хотела, чтобы ответом было «да», и ее сердце говорило «да», но разум выдавал ей категорическое «нет».

Разве Гарри мог по-прежнему любить ее после того, что произошло тем вечером? А потом прошло еще три года, когда они не виделись — это определенно должно было негативно повлиять на их отношения.

Плюс, теперь он встречался с кое-кем. С Ханной Аббот, если быть точным.

Гермиона ни с кем не ходила на свидание с тех пор, как порвала с Роном, потому что знала, что ее сердце принадлежит Гарри. Но в то же время у Гарри была девушка. Было ли это еще одной из списка причин, по которым Гарри больше не был в нее влюблен?

Возможно.

Но опять же, если бы Гарри думал, что у него нет абсолютно никаких шансов быть с ней, тогда было бы логично, что он двинулся дальше. Гермиона знала, что никогда бы этого не сделала, потому что никогда не признала бы поражения, несмотря ни на что, но Гарри не был настолько упрямым (ну, немножко меньше).

«Минуточку», — подумала Гермиона. — «Это же именно то, что я сейчас делаю. Я признаю свое поражение! Но я никогда не сдаюсь! Что со мной происходит?»

Если бы только она могла продемонстрировать своему седьмому курсу, какой запутанной бывает любовь, — они были бы благодарны, что им предстоят относительно простые вопросы на тестах ЖАБА.

Гермиона погасила фонарь и уютно устроилась под одеялами, натянув их до подбородка. Закрыв глаза, она снова увидела лицо Гарри и вслух пообещала ему:

— Клянусь, Гарри, я открою тебе свои чувства, и будь что будет.

Потому что это было тем, что сделал он, ведь так? Гермионе представлялось вполне уместным, если она сделает то же самое.

И тогда все будет зависеть от него. Все будет зависеть от того, что он ответит.

Она страстно желала, чтобы Гарри обрадовался, поцеловал ее и сказал, что никогда не переставал любить ее. Улыбка играла на ее губах, когда она заснула, думая об этом.

Этой ночью Гермионе приснился кошмар. Прямо перед тем, как она проснулась, Гарри-во-сне сказал: «Прости, но я влюблен и всегда был влюблен в Ханну».

1) В каноне Тедди Люпин родился в 1998 году, а Скорпиус Малфой, вероятно, в 2006 (он появляется в эпилоге седьмой книги, в сентябре 2017, готовясь отправиться в Хогвартс). В этой истории все четверо учатся на одном курсе.

Вернуться к тексту

2) 7,6 см или 10 см

Вернуться к тексту

Всю неделю, пока Рэйвен и Джейд ходили на отработки, они проводили время, говоря о Гарри. Девочкам было интересно послушать истории своего отца с другой точки зрения, а Гермиона с удовольствием узнавала о последних трех годах, проведенных Гарри с дочерями. Хотя близнецы в чем-то отличались друг от друга, но, как только вы узнавали их поближе, они действительно точь-в-точь напоминали Гарри.

Джейд олицетворяла его тихую и сдержанную сторону, например, когда он впервые приехал в Хогвартс или когда дело дошло до приглашения девушки на Святочный бал.

Рэйвен, с другой стороны, была смелой стороной Гарри. Судя по всему, ей больше нравилось руководить и действовать не задумываясь. Рэйвен напоминала Гермионе Гарри, возглавлявшего «Отряд Дамблдора» или ведущего их небольшую группу в бой в Министерстве магии.

Гермионе стало немного грустно, когда наказание девочек закончилось, потому что она находила их компанию гораздо более приятной, чем проверку работ или чтение. Это было похоже на разговор с двумя маленькими Гарри женского пола.

В пятницу она отослала их с напутствием:

— Не стесняйтесь заходить в любое время, если хотите о чем-нибудь поговорить!

Она и не подозревала, что девочкам было так же грустно видеть, что их отработки заканчиваются.

Они были в восторге от мисс Грейнджер и смотрели на нее как на образец для подражания — она была намного лучше Ханны Аббот, потому что была эрудированной и остроумной, очень похожей на них самих.

Выйдя в пятницу днем из класса Гермионы, близнецы посмотрели друг на друга и одновременно сказали:

— Мы должны свести их вместе.

Их отец и Гермиона должны были быть вместе, и это должно было произойти прямо сейчас. Но сначала им нужен был способ убрать Ханну Аббот со сцены. Они знали, что заставить Ханну расстаться с их отцом будет сложнее, чем подвести его к разрыву с Ханной, поэтому они решили сосредоточить усилия на нем. Но для этого им нужен был план.

Поэтому в субботу в полдень было созвано еще одно собрание Мародеров.

— Так, — сказала Рэйвен, — у нас с Джейд есть планы, как избавиться от Ханны Аббот, а что у вас?

— Погоди-ка, — не понял Скорпиус. — Я думал, мы собирались свести вместе вашего папу и профессора Грейнджер.

— Правильно, — ответила Рэйвен. — Но для этого мы сначала должны убрать с дороги Ханну.

— Почему же ты мне этого не сказала? — возмутился Скорпиус. — У меня нет плана, как избавиться от Ханны!

— Мы думали, это очевидно! — воскликнула Рэйвен. — Скажи, Тедди, ты ведь понял, что сначала нам придется избавиться от Ханны?

— Конечно. Это простая логика и вполне очевидная, — ответил тот, лукаво улыбнувшись Скорпиусу.

— Ха-ха, ужасно смешно, — закатил глаза Скорпиус. — Ну ладно, так какие у вас планы?

Тедди заговорил первым:

— Ну, из того, что вы говорили, очевидно, что Ханне нужны только деньги вашего отца, верно? — Рэйвен и Джейд кивнули. — Что, если вы просто предложите вашему папе попробовать ограничить доступ Ханны к его счету в Гринготтсе?

— Он не станет этого делать, — возразила Джейд.

— Ну, он же выслушает вас двоих, верно? — не дожидаясь ответа, Тедди продолжил излагать свой план. — Что, если вы скажете ему, что он должен попробовать ограничить ей доступ, чтобы узнать, действительно ли она его любит? Если Ханна психанет и слетит с катушек, тогда станет очевидно, что она это затеяла только ради денег!

— Хм-м, — заметила Рэйвен. — Это могло бы сработать, но, думаю, мой план мне нравится больше.

— И что это за план? — спросил Скорпиус.

— Я думаю, что нам надо раздобыть маггловское записывающее устройство и записать, как Ханна говорит, что она не влюблена в нашего папу, — сказала Рэйвен.

— Но Рэйвен, — возразила Джейд. — Нам по меньшей мере придется ждать рождественских каникул, чтобы провернуть это!

Рэйвен открыла рот, чтобы возразить, но затем сдулась.

— Ты права. Наверное, мы оставим эту идею про запас, если к тому времени они не расстанутся. А что ты приготовила, Джейд?

— Я предлагаю связаться с Ритой Скитер — ну помнишь, эту ужасную женщину, о которой нам рассказывала профессор Грейнджер? — и подкинуть ей немного компромата на Ханну, анонимно, конечно. Она любит поливать грязью известных людей — не думаю, что она сможет устоять.

— Мой отец рассказывал мне о Рите Скитер, — заметил Скорпиус. — Кошмар какой-то.

— Значит, договорились? — спросил Тедди.

— Я думаю, да, — кивнула Рэйвен. — Я только схожу за куском пергамента и ручкой, и мы все запишем.

В этот момент в комнату влетела сова, и девочки узнали в ней почтальона своего отца, пятнистую неясыть по кличке Птиц (Рэйвен и Джейд не нашли это настолько забавным, как считал их папа). Сестры вопросительно посмотрели друг на друга — предыдущее письмо от отца они получили утром, как и все остальные ученики. Джейд встала и забрала письмо, а Птиц занялся чисткой своего оперения.

Джейд снова села и открыла письмо. По мере того, как она читала, ее глаза расширялись все больше. Наконец она протянула письмо Рэйвен и откинула голову на спинку стула.

— Читай вслух, — предложила она.

«Дорогие Рэйвен и Джейд,

Как ваши дела? Я сильно скучал по вам обеим, и рад слышать, что вы извинились и больше не попадали в неприятности. Я отправляю это письмо вне обычного графика, потому что хотел, чтобы вы могли хорошенько подумать и обсудить друг с другом вопрос, который я собираюсь вам задать.

Как вы знаете, мы с Ханной очень нравимся друг другу. Я на самом деле люблю ее. С вашего разрешения, я хотел бы на следующих выходных попросить ее руки. Вы двое значите для меня больше, чем что-либо еще в мире, и я больше волнуюсь о вашем счастье, чем о своем, поэтому хотел бы узнать ваше мнение.

Помните, что я люблю вас.

Папа»

Какое-то время вся группа ошеломленно молчала, переваривая эту шокирующую новость. Наконец Скорпиус нарушил молчание.

— Что вы собираетесь делать?

Рэйвен и Джейд переглянулись и ответили:

— Мы скажем ему, что рады за него и надеемся, что все пройдет хорошо. Кажется, она сможет сделать его счастливым.

— Так мы сдаемся? — недоверчиво спросил Тедди.

— Разумеется, нет, — озорно усмехнулась Рэйвен. — Это сейчас может показаться, что она делает его счастливым, но тем больнее будет, если после свадьбы он узнает правду. Единственная разница в том, что теперь нам нужно сделать это быстро, и мы должны быть вдвойне уверены, что делаем это анонимно.

— Отлично, — решительно сказал Скорпиус. — За работу!

Близнецы уставились на Скорпиуса и одновременно расхохотались.

— Вы чего? — не понял тот. — Что здесь смешного?

— Ты, — ответила Джейд. — Мне казалось, ты говорил, что тебе не интересна вся эта любовная чепуха.

Скорпиус рассматривал свои ногти, как будто в данный момент его ничего не волновало.

— Так и есть. Я просто вел себя так, чтобы это выглядело, будто я действительно хотел это сделать… для вашей пользы, понимаешь?

— Ага, — подтвердил Тедди.

— Как скажешь, — хмыкнула Рэйвен, прежде чем вернуться в режим босса. — Скорпиус, сбегай принеси мне пергамент, перо и чернила, чтобы мы могли написать это письмо Рите Скитер!

— Чего это я должен бегать? — оскорбился Скорпиус.

— Потому что ты не придумал подходящего плана, вот почему, — заявила Рэйвен, и двое свидетелей их спора рассмеялись.

Скорпиус ворчал всю дорогу, пока поднимался по лестнице к комнатам мальчиков, и продолжал ворчать, когда вернулся.

— Держи, — буркнул он.

— Спасибо, Скорпиус, — ласково пропела Рэйвен, но тут же снова стала серьезной. — Ну, приступим, — она обмакнула перо в чернила и занесла его над пергаментом. — «Дорогая Рита Скитер…»

* * *

Это был субботний ужин, и Гермиона только что доела свой восхитительный пудинг. Когда она встала из-за преподавательского стола, к ней подошли Рэйвен и Джейд.

— Профессор Грейнджер, мы могли бы поговорить с вами наедине?

— Безусловно, — ответила Гермиона и вышла вслед за ними из Большого зала, не совсем понимая, что все это значит.

Они зашли в первый попавшийся класс и заперли за собой дверь.

— Так что у вас за секреты? — спросила профессор Грейнджер двух своих любимых студентов (конечно, она об этом никому не скажет).

— Это ужасно! Наш папа собирается сделать предложение Ханне! — выпалила Джейд.

Сердце Гермионы замерло, а в горле застрял ком. Она почувствовала, как глаза наполняются слезами, и тяжело опустилась на парту позади себя.

— Джейд! — ахнула Рэйвен. — Я же просила тебя не говорить прямо в лоб! Посмотри, что ты наделала!

— Ой, прости! Я не могла удержаться!

— Профессор Грейнджер, — позвала Рэйвен, — вы должны сказать папе о своих чувствах. Если бы он только знал, что вы его любите…

— Нет, — вздохнула Гермиона, глядя на свои руки. — Нет, Гарри почти такой же упрямый, как и я. Что бы он ни говорил, где-то в душе он держит обиду на меня, даже если действительно меня любит. Он пойдет до конца, несмотря ни на что.

— Нет, он этого не сделает, — возразила Джейд. — Потому что мы собираемся их разлучить!

— Джейд, может, хватит болтать?! — рявкнула Рэйвен.

— Зачем вам их разлучать? — печально спросила Гермиона. — По всему видно, что Гарри счастлив.

— Думаю, он вряд ли был бы счастлив, если бы узнал, что Ханну интересуют только его деньги, — заметила Рэйвен. — Я хочу сказать, что на самом деле Ханна не любит его, а вы любите. Я считаю, папа заслуживает того, чтобы у него был кто-то, кто по-настоящему любит его.

— А я вам говорю, что это не сработает, — возразила Гермиона.

Рэйвен скрестила руки на груди.

— Предоставьте это нам, профессор Грейнджер, — упрямо заявила она. — Вы только поработайте над тем, чтобы быть готовой рассказать ему о своих истинных чувствах, когда представится такая возможность, договорились?

Гермиона не смогла сдержать улыбки. Учитывая тот факт, что эти двое были точными копиями Гарри, она была почти уверена, что они доведут дело до конца, тем более что дали ей обещание. Гарри никогда не нарушал своих обещаний.

— Ну ладно, увидимся в понедельник, — сказала Рэйвен, увлекая сестру за собой к выходу.

— До свидания, профессор Грейнджер, — попрощалась Джейд.

— Не забудьте попрактиковаться в превращении иголок в спички! — напомнила им Гермиона, пока за ними закрывалась дверь, и укоризненно покачала головой сама себе. Она и в самом деле никогда не выходила из режима учительницы.

Гермиона, которой не хотелось ни с кем разговаривать, спряталась под чарами Хамелеона⁽¹⁾, прежде чем вернуться в свою комнату.

Без лишних слов она, как была, бросилась на кровать и разразилась слезами. Она плакала взахлеб, оставляя мокрые пятна на подушке и простынях.

Все потому, что, несмотря на обещание девочек, теперь, когда короткое возбуждение от обретения плана прошло, Гермиона не могла найти в себе сил для оптимизма.

* * *

Гарри смотрел на кольцо в своей руке. Оно было довольно простым, с золотым ободком и одиноким бриллиантом, потому что он не любил тратить слишком много денег или хвастаться своим богатством. Он планировал задать Ханне «тот самый» вопрос в следующую субботу, когда они снова пойдут в «Инсендио».

Конечно, у Гарри были свои сомнения. Они встречались недолго. Возможно, она еще не влюблена в него. Несмотря на то, что он сказал своим девочкам, он еще не был уверен, что окончательно влюбился, но знал, что так и случится, дайте только время.

Проблема заключалась в том, что невозможно было полностью отдать свое сердце кому-то, когда оно все еще любит другую. Гарри усмехнулся, посмотрев на кольцо. Он надеялся, что однажды попросит руки Гермионы. Еще полгода назад ему и в голову не могло прийти, что он будет спрашивать об этом Ханну Аббот.

Больше всего Гарри боялся, что он торопит события. Но, если уж быть до конца откровенным, он считал, что это было бы идеальным способом выкинуть Гермиону из своей головы и из своего сердца.

Он устал тосковать по Гермионе и просто хотел, чтобы это поскорее закончилось. Если бы он, наконец, решил свои сердечные проблемы, то одной причиной для беспокойства стало бы меньше.

Гарри надеялся, что Рэйвен и Джейд одобрят этот брак. Однако, если они не хотели, чтобы это произошло, он не станет этого делать. Он повременит с предложением и позволит двум самым влиятельным дамам в его жизни получше узнать Ханну, и попросит ее руки только тогда, когда получит их согласие.

Выразив вздохом странное сочетание беспокойства и счастья, Гарри спрятал кольцо под кровать и забрался под одеяло к своей (как он надеялся) будущей невесте.

1) В каноне Disillusionment Charm. Переводят это на разные лады — Дезиллюминационные чары, чары Разнаваждения, Маскировочные чары. https://harrypotter.fandom.com/ru/wiki/Дезиллюминационное_заклинание

Вернуться к тексту

Примечания переводчика:

Я поменял пол почтовой совы Поттеров — теперь это самец по кличке Птиц. В оригинале «he had dropped letter». В предыдущей главе было неясно, самец это или самка.

В последней части главы рейтинг поднимается до R (упоминание секса).

* * *

Когда на следующее утро Гермиона раскрыла «Ежедневный пророк», она была потрясена.

Настоящая любовь — Ханна Аббот и… бумажник Гарри Поттера?

Вчера днем я, Рита Скитер, единственный автор «Ежедневного пророка», который раскрывает правду своим преданным читателям, узнала несколько тревожных новостей. Девушка Гарри Поттера, Ханна Аббот, с которой он встречается уже шесть месяцев, на самом деле не влюблена в него.

Получив анонимный совет проверить расходы Ханны Аббот, я обнаружила, что она тратит более 250 галлеонов в неделю! Многие покупки сделаны в дорогих магазинах одежды, таких как «Шелковый единорог», и у нее более семидесяти пар обуви. Расточительство? Также, согласно сообщению, мисс Аббот, по-видимому, ненавидит дочерей Гарри Поттера, Рэйвен и Джейд, которые в настоящее время учатся на первом курсе Школы чародейства и волшебства Хогвартс.

Хорошо ли двум одиннадцатилетним девочкам расти в семье, где женщина, призванная быть образцом для подражания, демонстрирует им своими действиями, что допустимо встречаться с мужчиной только для того, чтобы тратить деньги из его кошелька? Хозяйка этого всемогущего пера говорит «нет», но я думаю, что решение остается за волшебной общественностью.

Гермиона посмотрела в сторону гриффиндорского стола и увидела, что Рэйвен и Джейд сдерживают смех. Она была в курсе того, что они хотели попробовать разлучить Гарри и Ханну, но не подозревала, что это будет подразумевать такое! План действительно выглядело несколько радикальным, и, если бы Гарри узнал… Гермиона содрогнулась от этой мысли.

Но затем, сидя за преподавательским столом, она начала фантазировать. Вот Гарри читает «Пророк» и с отвращением отбрасывает его. Он проверит свой аккаунт в Гринготтсе и увидит, что «Пророк» говорит правду. Решительными шагами он подойдет к Ханне и порвет с ней. Тогда Гермиона, наконец, будет свободна открыть ему свои чувства. В ответ он закружит ее в объятиях и поцелует, а потом они войдут в его спальню (и обязательно запрут за собой дверь).

«Минуточку, — подумала Гермиона, — что, черт возьми, со мной происходит?» Она никогда не допускала фантазий — только логические рассуждения. Теперь она обнаружила, что по мере взросления ее сердце тоже повзрослело настолько, что стало влиять на ее мозг глупыми эмоциями, совсем немного… вроде того, что только что произошло. Поэтому Гермиона решила мыслить логически.

Она проанализировала, что могло бы произойти на самом деле — зная Гарри — и вздохнула. Если девочки считали, что это будет так просто, им придется подумать еще раз.

* * *

Рэйвен и Джейд радостно ухмылялись, глядя через стол на Тедди и Скорпиуса, которые усмехнулись в ответ. План удался на славу. К концу сегодняшнего вечера Ханна Аббот официально исчезнет со сцены… а затем запускался второй этап — операция «Сведи-Гарри-и-Гермиону-вместе».

День был замечательным — Рэйвен и Джейд не могли сдержать улыбок на своих лицах. Казалось, что ничего не может пойти не так — они обе отличились на своих первых уроках полетов, они обыграли Тедди и Скорпиуса в парном турнире по волшебным шахматам и даже закончили все свои домашние задания к семи вечера.

На ужин у них была индейка, которая была просто восхитительна… пока не появился Птиц. Он улетел сразу после того, как сбросил им почту, а это означало, что их папа не нуждался в ответе. Прежде чем вскрыть послание, близнецы ухмыльнулись друг другу, очевидно, полагая, что оно означало конец Ханны Аббот. Они нетерпеливо развернули письмо и начали читать:

«Рэйвен и Джейд,

Я знаю, вы только вчера получили от меня сообщение, но это очень важно. Никогда не верьте тому, что пишет «Ежедневный пророк», особенно если автором статьи является Рита Скитер.»

Рэйвен и Джейд посмотрели друг на друга, разинув рты так широко, словно пытались поймать муху. Определенно, это было не тем, чего они ожидали.

«Я не знаю, видел ли кто-нибудь из вас, что было написано о Ханне в этой ужасной газете сегодня утром. Если видели, пожалуйста, не позволяйте этой статье изменить ваше мнение о ней. Она очень милая девушка, и я действительно влюблен в нее. Это правда, что она тратит довольно много денег, но она выросла в бедности и не привыкла иметь в своем распоряжении так много денег. Честно говоря, у нас их достаточно, чтобы хватило на всех. Я уверен, что она просто переживает определенный период.

Ханна была очень расстроена этой статьей, и чтобы возместить ей это, я решил сделать ей предложение… и она согласилась!»

Прочитав это, девочки чуть не упали в обморок.

«Мы подумываем сыграть свадьбу во время Пасхальных каникул⁽¹⁾, и намерены узнать у директора МакГонагалл, сможете ли вы отлучиться из школы на эту неделю, чтобы присутствовать на торжестве! (Я уверен, что она ответит «да», но не говорите ей, что я это сказал.)

Вообще-то, вы и так это знаете, но вы вовсе не обязаны называть Ханну «мамой» или как-то еще, только потому что мы собираемся пожениться. Сказать по правде, вы не будете так уж часто видеть ее, за исключением Рождества и летних каникул.

И в качестве последнего вопроса: когда состоится отбор кандидатов в команду по квиддичу? Я хочу отправить вам обеим небольшой подарок на удачу в этот знаменательный день!

С любовью, папа»

Закончив чтение, обе девочки просто уставились друг на друга, стараясь не разрыдаться. Их потрясающий план не только провалился, но и привел к прямо противоположным результатам… их папа решил не затягивать с предложением!

В этот момент к ним подсели Тедди и Скорпиус. Мальчики посмотрели на девочек и одновременно спросили:

— Кто умер?

Рэйвен молча передала им письмо, чтобы они прочитали его, и под конец мальчишки выглядели такими же мрачными, как и их подруги.

— И что теперь? — спросил Скорпиус.

— Не знаю, — призналась Джейд, которая пришла в себя раньше Рэйвен. — Но я думаю, что мы должны уведомить о случившемся профессора Грейнджер.

Сказано — сделано. Их маленькая группа медленно и молча направилась в класс трансфигурации. Как только они постучали, дверь открылась, и Гермиона, покачав головой, сказала:

— А я гадала, сколько времени пройдет, прежде чем я увижу вас.

Она впустила их, и они протянули ей письмо. Когда Гермиона снова подняла голову, ее глаза блестели, но, казалось, она заранее знала, что нечто подобное должно было случиться. Предложив им сесть, она подошла к своему столу и присела на его край.

— Знаете, девочки… собственно, все четверо… Хотя я ценю то, что вы пытались сделать, это определенно был не лучший способ добиться желаемого… и не только потому, что Гарри ненавидит Риту Скитер, — немного подумав, заговорила Гермиона. — Независимо от того, что вы делаете или что вы знаете о ком-то, это неправильно делиться их секретами с газетой и выставлять их недостатки напоказ перед всеми волшебниками Британии. Вы все перешли черту, и я бы посоветовала вам извиниться перед Ханной, если бы не знала, что вы получите от родителей по первое число. Так что на этот раз я оставлю все как есть, но надеюсь, что вы четверо никогда больше не сделаете чего-то настолько… настолько… слизеринского, — закончила Гермиона, не в силах придумать лучшего определения и зная, что этот разговор не выйдет за пределы комнаты. — Вы понимаете, о чем я говорю?

Четыре пары потупленных глаз поднялись и встретились с глазами Гермионы.

— Да, профессор Грейнджер, — хором ответили Рэйвен, Джейд, Скорпиус и Тедди.

— Хорошо, — удовлетворенно сказала Гермиона. — А теперь, пожалуйста, возвращайтесь к себе в гостиную.

Юные Мародеры молча поднялись в свою башню. Им было стыдно из-за того, что они разочаровали любимого профессора. Они сидели на удобных стульях в тишине добрых пятнадцать минут, пока Скорпиус не спросил:

— И это все? Значит, мы просто сдаемся?

— Нет, — угрюмо ответила Рэйвен. — Мы просто собираемся с силами после того, как нас сбили с ног. Нам нужно обдумать планы, которые у нас еще остались — моем и Тедди. Если только… Скорпиус, ты уже придумал что-нибудь?

— Нет, — односложно ответил тот. — Я думал, план Джейд сработает! — видя сердитые взгляды остальных, объяснил он. — Я не думал, что мне понадобится придумывать свой!

— Неважно, — немного раздраженно отмахнулась Рэйвен. — Мы не сможем использовать мой план до рождественских каникул, так что, думаю, мы возьмем план Тедди.

— Мой? — поразился Тедди.

— Ну да, глупый, — подтвердила Джейд. — Мы просто напишем письмо нашему папе, в котором скажем, что обеспокоены той статьей, и, просто чтобы быть абсолютно уверенными, что Ханна влюблена в него, было бы неплохо попробовать ограничить ей на некоторое время доступ к хранилищу.

— Ага, — подхватила Рэйвен, чьи надежды и настроение начали подниматься. — И когда Ханна взбесится и устроит истерику, наш папа точно вышвырнет ее на улицу пинком под зад!

— Класс! — одобрил Скорпиус.

Три пары глаз повернулись к нему, и он вздохнул, прежде чем побежать наверх за пером, чернилами и куском пергамента, уже зная свои обязанности.

* * *

Этой ночью Гермиона лежала на спине в своей кровати, уставившись в потолок немигающим взглядом и напряженно размышляя. Ее мысли были подобны бушующему шторму, и она безуспешно пыталась разобраться в них. Больше всего ей мешали эмоции, которые никогда не были ее сильной стороной. Конечно, она понимала и сочувствовала тому, что происходило в головах других людей, но, по какой-то причине, в случае с ней самой мозг не справлялся с расшифровкой.

С одной стороны, она была довольна, что Ханна предстала перед волшебным миром такой лицемеркой, какой она была. С другой стороны, Гермиона испытывала из-за этого некоторое отвращение к себе. Она ощутила ревность, когда прочитала, что Гарри влюблен в Ханну, и эта ревность все еще сильно жгла и бурлила в ее груди и животе. Она все еще чувствовала ту жгучую, страстную, неугасимую любовь к Гарри. И в довершение всего, ей стало стыдно, что она полагалась на четырех одиннадцатилетних детей, чтобы отвадить девушку Гарри… теперь уже невесту.

Она и вправду ощущала себя по-настоящему жалкой. Гермиона была большой девочкой — ей не нужны были Рэйвен и Джейд, чтобы убрать Ханну Аббот со сцены. Она позволила бы им продолжать — всегда нужен запасной план, и, возможно, было бы лучше, если бы он сработал первым, — но Гермиона считала, что пришло время для нее выйти на ринг, чтобы завоевать сердце Гарри.

О да. Определенно, сейчас было самое время для старой доброй бабской склоки.

* * *

Ханна Аббот лежала в постели рядом с похрапывающим Гарри, покрытая тонкой пленкой пота. Она не только получила все его деньги, но и каждую ночь занималась сексом с его накачанным телом. Она действительно сорвала джекпот.

Ханна вздохнула. Если бы Гарри только занимался с ней сексом всякий раз, когда ей этого захочется, и оставил ее в покое в остальное время. Несмотря на то, что он был Мальчиком-который-победил, с ним было скучно! Все, о чем он хотел поговорить, были близнецы, или квиддич, или что у них будет на ужин, или как прошел ее день, или все ли с ней в порядке после той статьи в новостях. Казалось, он только и делает, что говорит!

Ханна подавила смешок, когда ее мысли вернулись к газетной статье. Она думала, что разоблачена — и ее песенка спета — но повезло, что у Гарри в прошлом было несколько неудачных встреч с Ритой Скитер. Он подошел к ней, рассыпался в извинениях, поцеловал и пообещал все исправить.

И он сделал это. Он попросил ее руки в ту же ночь («и даже это не сумел сделать правильно, — с отвращением подумала Ханна, глядя на блеск золота на своей левой руке. — Это кольцо, вероятно, не стоит и 750 галлеонов!»). Теперь все его деньги будут принадлежать ей до конца ее жизни! Она станет богатой и посмеется над всеми бедняками, так же как они поступили с ней!

Ухмыляясь, как маньяк, Ханна повернулась к Гарри спиной и быстро заснула. Ей снилось, что она плавает в бассейне с галлеонами⁽²⁾.

Примечание автора: Не знаю почему, но похоже, что я всегда заканчиваю главу тем, что персонаж видит сон или ложится спать. Странно, потому что это получается совершенно непреднамеренно. Ха… ну, не важно.

1) Кроме летних каникул, в Хогвартсе есть каникулы на Рождество и Пасху, которые разделяют учебные триместры. На эти каникулы студенты могут остаться в школе. Уроков во время каникул нет, но на пасхальные каникулы преподаватели задают большое количество домашних заданий для подготовки к годовым экзаменам.

Вернуться к тексту

2) Привет, Скрудж Макдак!

Вернуться к тексту

В понедельник Гарри Поттер проснулся оттого, что в его окно стучала клювом сова. Он узнал питомца Рэйвен — полярную сову по кличке Рейн⁽¹⁾, которая так сильно напоминала ему Хедвиг. Гарри нетерпеливо вскочил с кровати и открыл окно, чтобы отвязать письмо.

«Привет, папа!

Я знаю, что ты сказал нам не беспокоиться из-за статьи в "Ежедневном пророке", но мы все еще немного тревожимся. Мы просто хотим, чтобы ты был счастлив, и мы с Джейд чувствовали бы себя намного лучше, если бы имели неоспоримые доказательства любви Ханны к тебе.»

Гарри вздохнул про себя. Черт бы побрал эту Риту Скитер. Он уже убедился, что Ханна любит его, но мог понять, что девочки не распознают и не понимают таких глубоких и сложных эмоций. Снова сосредоточившись на письме, он продолжил чтение.

«Если она действительно любит тебя, я не думаю, что она будет против, если ты ограничишь ей доступ к хранилищам всего на один месяц. Пожалуйста, папочка, сделай это для нас.

С любовью, Рэйвен и Джейд»

Машинально теребя волосы, Гарри размышлял, что ему делать. Он любил Ханну и понимал, что, поступив так, он выкажет недоверие к ней и расстроит ее, особенно теперь, когда они были помолвлены. Но Рэйвен и Джейд были его малышками, двумя девочками, которых он любил больше всего на свете, и… он не мог им ни в чем отказать.

Снова вздохнув, Гарри достал лист бумаги и начал писать.

«Уважаемый Крюкохват…»

* * *

— ЧТО он сделал? — взвизгнула Ханна прямо в лицо Крюкохвату. — Как ты смеешь говорить такое, мерзкое существо! Мой Гарри никогда бы не лишил меня своих денег!

— Ну что ж, — презрительно усмехнулся Крюкохват, — поскольку вы, похоже, плохо слышите, я покажу вам письмо, которое он мне прислал, заверенное его подписью и печатью Рода Поттеров.

Когда Ханна выхватила письмо из рук Крюкохвата, ее глаза расширились от шока, а челюсть упала.

— К-как… КАК ОН МОГ ТАК ПОСТУПИТЬ СО МНОЙ?

Ханна немедленно аппарировала прямо из Гринготтса обратно в Поттер-мэнор. Она определенно собиралась обменяться парой слов с Гарри по этому поводу.

— Гарри! — позвала она, в ее голосе слышались резкие безумные нотки. — Гарри!

Гарри появился перед ней с нервной улыбкой на лице.

— Д-да, любимая?

— Что это такое? — гневно спросила она, размахивая письмом перед его лицом.

— Э-э… это запрос в банк ограничить тебе доступ к хранилищу, — ответил Гарри, лоб которого покрылся потом.

Ханна была готова взорваться от ярости, но в последнюю секунду вспомнила, что ей полагается быть влюбленной в Гарри, а не в его деньги. Если она сорвется на него, он может понять, что она затеяла все это только из-за денег. В такие моменты она была рада, что в детстве ей нравилось разыгрывать роли перед зеркалом.

Ханна опустила глаза, и позволила слезам наполнить их, прежде чем поднять взгляд на своего жениха.

— Мне казалось, ты не поверил Рите Скитер? Я думала, что ты любишь меня, — всхлипнула она. Гарри протянул руку, чтобы утешить ее, но она отстранилась. — Разве мы не должны доверять друг другу? Разве «быть в отношениях» не подразумевает этого?

— Да, — подтвердил Гарри, горя желанием объяснить свои доводы. — Но Рэйвен и Джейд беспокоятся обо мне и хотят, чтобы я был счастлив. Они не знают тебя так, как знаю я, и просто хотят убедиться, что ты со мной не только ради денег. Я искренне доверяю тебе, милая, и делаю это только ради девочек.

«Чертовы соплячки», — выругалась про себя Ханна. — «Они знают».

— Понятно, — сказала она, снова пуская слезы. Пришло время посмотреть, сможет ли она убедить Гарри снова дать ей доступ к хранилищам. — Ты выбираешь их, а не меня.

— Что? — холодно спросил Гарри с ноткой угрозы в голосе.

Ханна почувствовала, как вокруг него сгущается магия. Кажется, она перегнула палку.

— Э-э… Я имею в виду…

— Когда мы начали встречаться, я объяснил тебе, что для своих девочек я сделаю абсолютно все и они всегда будут в моем сердце на первом месте, — заговорил Гарри, и его глаза светились от магии. — Ты понимала, соглашаясь на это, что, если дойдет до края, я выберу их, а не тебя. И если ты предлагаешь мне просто отмахнуться от Рэйвен и Джейд… — угрожающим тоном закончил Гарри.

— Нет! — вскричала Ханна. — Это не то, что я хотела сказать! — все ее мечты (ну хорошо, ее главная мечта стать богатой) рушились у нее на глазах. — Я просто имела в виду, что они еще дети и, вероятно, не понимают глубины нашей любви друг к другу! Раз ты делаешь это ради них… — Ханна внутренне съежилась, — тогда поступай как хочешь. Если месяц без доступа к хранилищам покажет им, что я действительно люблю тебя… я с радостью приму это, — закончила она с улыбкой.

Угрожающее поведение Гарри быстро исчезло, и в уголках его глаз появились морщинки, когда он улыбнулся ей.

— Я рад это слышать, — сказал он. — И, если ты хочешь, чтобы я прямо сейчас показал тебе, как сильно люблю тебя… — он замолчал, подойдя к ней вплотную.

И какой бы сильной ни была неприязнь Ханны, она не могла отказать такому сексуальному мужчине. Она соблазнительно улыбнулась Гарри, а он схватил ее за руку и потащил через весь дом в их спальню.

Оказавшись у него за спиной, Ханна могла, наконец, позволить себе злобно оскалиться. Теперь она была уверена в трех вещах: 1) Гарри был невероятно страшным, когда злился; 2) Рэйвен и Джейд серьезно раздражали ее; и 3) предстоящий месяц обещал быть невероятно трудным.

* * *

На следующий день Рэйвен и Джейд получили два письма, одно из которых было написано почерком их отца, а другое — рукой Ханны. Они решили сначала прочитать папино письмо.

«Дорогие Рэйвен и Джейд,

Мне очень жаль, что эта статья так сильно расстроила вас двоих. Я сделал, как вы предложили, и отказал Ханне в доступе к хранилищу, потому что я очень люблю вас и хочу, чтобы Ханна вам понравилась. Она восприняла новость хорошо — ну, насколько это вообще возможно — и решила… Что ж, предлагаю прочитать письмо, которое она вам отправила, чтобы вы могли услышать ее мнение.

Я очень люблю вас обеих и надеюсь, что в школе все идет хорошо!

С любовью, папа»

Рэйвен и Джейд посмотрели друг на друга в полном недоумении, прежде чем решили открыть и прочитать письмо Ханны.

«Дорогие Рэйвен и Джейд,

Прежде всего, я хочу сказать, что мне вас очень не хватает, и надеюсь, что вам весело в школе.»

Обе девочки синхронно фыркнули.

«Я рада, что вы так сильно любите своего отца и желаете ему счастья, и хочу, чтобы вы знали, что я с радостью выполню ваши пожелания, если это покажет вам двоим, что я действительно люблю его.

Мы оба скучаем и ждем не дождемся, когда вы приедете домой на Рождество!

Ваша Ханна»

Рэйвен разорвала письмо Ханны и бросила его в огонь. Джейд откинулась на спинку дивана.

— Я не могу верить этой мерзкой женщине, — заявила Рэйвен.

— Это только первый день, сестричка, — задумчиво ответила Джейд. — Если она продержится две недели и не сойдет с ума, я буду по-настоящему впечатлена.

— Я только что кое-что придумала, — злорадно ухмыльнулась Рэйвен.

— Что? — спросила Джейд.

— Думаю, тебе понравится, — ответила Рэйвен.

* * *

На следующее утро Гарри едва взглянул на газету и с отвращением швырнул ее через стол. На полосе красовалась фотография Ханны, что могло означать только одно — Рита Скитер, должно быть, догадалась, что произошло. «Вот стерва! Как она догадалась об этом на этот раз?» — риторически спросил он себя, прежде чем вздохнуть и снова взять газету. Надо же посмотреть, что там написано.

Неприятности в раю?

Вчера, когда я, Рита Скитер, отмеченная наградами журналистка, ела мороженое-сандей⁽²⁾ в кафе Флориана Фортескью на Диагон-аллее, моим глазам предстало занимательное зрелище. Я была потрясена, увидев Ханну Аббот, выбегающую из Гринготтса с лицом, искаженным от ярости.

Ваш неустанно ведущий расследования репортер решила собрать факты для своих преданных читателей. Я попросила о встрече с гоблином, имя которого останется неназванным. Гоблин, о котором идет речь, с радостью поделился со мной подробностями.

«Ханна Аббот пришла сегодня, чтобы снять деньги, но ранее банк получил письмо от мистера Поттера, в котором говорилось, что ей должен быть ограничен доступ к хранилищам», — сообщил мне гоблин. — «Затем она закатила истерику, назвав меня при этом мерзким существом».

Очевидно, Гарри Поттера обеспокоила моя статья, в которой я писала о том, что Ханна Аббот была с ним только из-за его денег. Приятно узнать, что у меня получилось помочь герою нашего мира осознать, что его теперь уже невеста не была по-настоящему влюблена в него.

До скорой встречи. Рита Скитер.

Гарри не мог в это поверить. Прежде всего, банк выдал секретную информацию. Но потом Гарри подумал про себя, что они никогда бы этого не сделали и что Скитер, должно быть, использовала свои анимагические способности, чтобы просмотреть записи, а затем сочинила разговор с гоблином, чтобы замести следы и выставить Ханну в наихудшем свете.

Ханна спустилась к завтраку, все еще одетая в пижаму. Она посмотрела на Гарри и спросила:

— Из-за чего ты так злишься, дорогой?

Гарри вздохнул и молча передал ей газету. Когда она прочитала статью, ее глаза расширились, и если бы Гарри не жевал свои хлопья, он бы услышал, как Ханна пробормотала: «Этот тупой гоблин!».

К счастью для нее, он как раз жевал их, поэтому не расслышал ее слов.

— Что ты сказала? — переспросил он.

Когда Ханна снова подняла на него глаза, у нее был такой вид, словно она вот-вот заплачет.

— Как они могли?

— Это просто очередные выдумки газетчиков. Не переживай — я знаю, что ты никогда не сказала бы гоблину ничего подобного. — Гарри встал и обнял ее, но потом вздохнул. — Похоже, мне придется написать Рэйвен и Джейд еще одно письмо.

* * *

В данный момент сёстры сидели на уроке трансфигурации, внутренне ухмыляясь. План сработал даже лучше, чем они надеялись. Все, что они сделали, это отправили Рите письмо с предложением проверить список доступа к хранилищу Поттеров. Они никак не ожидали, что она пойдет дальше и возьмет интервью у того самого гоблина. Должно быть, гоблин очень разозлился на Ханну, раз проговорился о чем-то конфиденциальном. Они прямо-таки видели, как Ханна обзывает гоблина «мерзким существом».

После урока Гермиона попросила их остаться.

— Эта статья в газете снова ваших рук дело? — спросила она без теплоты в голосе.

В такие моменты Рэйвен и Джейд были рады, что папа научил их основам окклюменции.

— Нет, профессор Грейнджер, — дуэтом ответили они.

— И почему мне трудно в это поверить? — риторически спросила Гермиона. — Как еще Рита Скитер могла это узнать?

— Должно быть, она видела Ханну, как и написала в статье, — предположила Рэйвен, без труда сохраняя невозмутимое выражение лица. — Все, что мы сделали, это попросили папу ограничить Ханне доступ к хранилищу на один месяц. Таким образом, когда она сорвется, наш папа увидит, что на самом деле он ей безразличен. Честно, профессор, мы действительно не собирались привлекать прессу.

Гермиона вздохнула, но затем улыбнулась им.

— Хорошо, я вам верю. И, между нами говоря, это действительно неплохая идея.

— Спасибо, профессор, — сказала Джейд. — А теперь, пожалуйста, вы не могли бы нас отпустить? В эти выходные состоятся квиддичные пробы, и нам нужно с пользой распорядиться тем небольшим количеством дневного света, которое у нас осталось.

— Конечно, — кивнула Гермиона. — Увидимся завтра за обедом.

Рэйвен и Джейд взяли в привычку обедать со своим профессором.

— Ага, до свидания! — попрощалась Рэйвен, выходя из класса вместе с Джейд.

За дверью близнецы виновато посмотрели друг на друга. Им было неловко врать Гермионе, но на самом деле не было другого способа выиграть эту войну, кроме как играть грязно. Если у нее не хватало решимости или мужества сделать это, то все зависело от Рэйвен и Джейд, чтобы довести дело до конца.

И они добьются своего, несмотря ни на что.

* * *

Гермиона вздохнула про себя, доставая лист пергамента. Она откладывала это несколько дней, но больше не могла сдерживаться. Чем дольше она ждала, чтобы вступить в борьбу за сердце Гарри, тем ближе подходила свадьба.

И как только это произойдет, ее шансы завоевать сердце Гарри рухнут от «маловероятно» до «невозможно».

1) Имя Рейн (Rayne) имеет скандинавские корни и означает «советчик и друг». Рейн также название городка в Эссексе (восточная Англия), через который проходит одна из дорог, построенных во времена Римской империи.

Вернуться к тексту

2) Сандей (англ. sundae) — десерт из мороженого с фруктовым сиропом, орехами и шоколадом. https://ru.wikipedia.org/wiki/Сандей_(десерт)

Вернуться к тексту

«Дорогой Гарри,

Мне хотелось бы знать, не пообедаешь ли ты со мной в Хогсмиде в эту субботу? Прошло и вправду слишком много времени, и мне хочется снова увидеть тебя.

С любовью, Гермиона»

Гарри хмурился, глядя на письмо. Это было не похоже на Гермиону — нервничать только потому, что она спрашивала своего друга, не хочет ли он пообедать с ней. Она почти никогда не нервничала… если, конечно, речь не шла об экзаменах.

Возможно, прошедшие три года изменили ее больше, чем он поначалу предполагал.

Он в самом деле не знал, как ответить на ее письмо. С одной стороны, он скучал по своей лучшей подруге и очень хотел увидеть ее снова. С другой стороны, он боялся, что эта встреча подтвердит то, что он отчаянно пытался отрицать — что он все еще влюблен в книжного червя с пышными волосами.

Желания победили сомнения. Гарри взял перо, обмакнул его в чернильницу, стоявшую на столе, и набросал ответ:

«Это было бы здорово. В полдень в «Трех метлах»? Если ты не ответишь, я буду считать, что твой ответ «да».

Гарри»

Пришло время для него оправдать свое гриффиндорское наследие и встретиться со своими страхами.

* * *

Сначала Гермиона пришла в восторг от того, что Гарри согласился прийти. Она наконец-то сможет увидеть его и провести с ним немного времени, чего она так страстно желала с того дня, когда узнала, что он исчез.

Но теперь, сидя в «Трех метлах» в субботу за пять минут до полудня, Гермиона не могла не испытывать опасений по поводу того, что ей снова придется общаться с Гарри. Что, если она скажет что-то не так и все испортит? Она не хотела провести еще три года, не имея возможности увидеть его.

Взяв себя в руки и пытаясь усилием воли унять дрожь в коленках, она взглянула на дверь, из проема которой на пол упала тень, и увидела стоящего там Гарри. Его глаза обшаривали комнату, высматривая Гермиону. Когда он заметил ее, легкая улыбка появилась на его губах, и он стал пробираться между столиками, чтобы добраться туда, где сидела она.

Теперь Гермионе пришлось приложить все усилия, чтобы ее желудок перестал трепетать. В такой деликатной и важной ситуации, как эта, лучше сохранять ясную голову.

— Привет, Гарри, — улыбнулась она.

— Привет, Гермиона. Как поживаешь? — Гарри снял пальто и положил его на стул рядом со своим.

— Неплохо. А как твои дела?

— Все хорошо, просто замечательно. Ты знаешь о моей помолвке с Ханной? — спросил Гарри.

«Вот дерьмо», — подумала про себя Гермиона. Заводя разговор, она хотела избежать любого обсуждения Ханны, поскольку это помешало бы ее истинным намерениям, из-за которых она пригласила Гарри пообедать вместе.

— Да, я слышала, — приветливо ответила она, в то же время оставаясь нейтральной. Не стоило открыто демонстрировать свою неприязнь к его невесте.

— Мы собираемся сыграть свадьбу во время пасхальных каникул, — объяснил Гарри. — Считай, что ты приглашена.

— Звучит заманчиво, — солгала Гермиона.

На самом деле она ни за что не пришла бы на его свадьбу (если только в роли невесты, конечно). Либо этой свадьбы не было бы, потому что Гарри был бы влюблен в нее, либо, если бы свадьба состоялась, это означало бы, что Гермиона потерпела неудачу, а она ни за что не собиралась мучить себя, наблюдая, как мужчина, которого она любила, женится на другой.

— Как, по-твоему, что лучше — парадные мантии или костюмы и бальные платья? — спросил Гарри.

Гермиона внутренне застонала. Это и близко не напоминало то, что она себе представляла. Она поняла, что для того, чтобы все прошло так, как она хотела, ей придется что-нибудь сделать, чтобы добиться этого.

— Вообще-то, Гарри, мы можем не говорить о свадьбе? Я хочу поговорить о тебе, а не о ваших с Ханной отношениях.

— В чем дело? Ты не рада за меня? — спросил Гарри с ноткой обиды в голосе.

— Дело не в этом, Гарри, просто… У меня была долгая неделя на работе, и я совсем не желаю напрягать мозги, — снова солгала Гермиона.

Гарри медленно кивнул.

— Хорошо. Итак, о чем ты хочешь поговорить?

— О нас, — ответила Гермиона.

— О нас? — переспросил Гарри.

— Да. Я знаю, что ты тоже это чувствуешь. Если мы будем избегать обсуждения того, что произошло три года назад, мы никогда не сможем вернуться к нам прежним. Мне не хватает того, что у нас было, Гарри. Мы должны поговорить об этом и двигаться дальше.

Это был только первый шаг в плане Гермионы получить больше, чем то, что у них было раньше. Как только Гарри снова почувствует себя комфортно рядом с ней, он, возможно, вспомнит о чувствах, которые испытывал прежде. А если нет… Гермиона была готова немножко подтолкнуть его в нужном направлении.

Лицо Гарри казалось бесстрастным. Затем, наконец, он отпустил эмоции, на его лице отразились настороженность, уязвимость и легкий страх, и он вздохнул.

— Наверное, ты права, — тень улыбки промелькнула на его лице. — Как всегда.

Гермиона посмотрела ему в глаза и искренне сказала:

— Ты так и не дал мне шанса по-настоящему извиниться.

— Тебе это больше не нужно, — ответил Гарри, избегая ее взгляда. — Я уже давно с этим смирился.

— Независимо от того, оставил ты это в прошлом или нет, извинения необходимы, чтобы наладить отношения, — возразила Гермиона. — Так вот, я просто хочу сказать, что мне действительно жаль, что я не ответила взаимностью на твои чувства. Я понимаю, как трудно было признаться и насколько труднее пережить отказ.

— В самом деле? — спросил Гарри с мрачными нотками в голосе. — Ты знаешь, как тяжело видеть человека, которого ты любишь, с кем-то другим и остаться счастливым? Ты знаешь, как трудно собрать воедино осколки своего сердца и двигаться дальше? Ты всегда была только с Роном, Гермиона. Тебе никогда не приходилось класть голову на плаху. Я не думаю, что ты понимаешь хоть что-то.

Гермиона знала, что это всего лишь три года сдерживаемого разочарования и разбитого сердца выплеснулись наружу, но слова все равно причинили ей боль. Гарри никогда раньше так с ней не разговаривал. И кто он такой, чтобы говорить об этом так, будто он был единственным, с кем это когда-либо случалось?

— На самом деле, Гарри, — решительно ответила она, — я понимаю больше, чем ты думаешь. Я точно знаю, каково это — видеть человека, которого ты любишь, с кем-то другим, и я знаю, каково это — пытаться жить дальше, после того как твое сердце разбито. То, что я была только с Роном, не означает, что он единственный мужчина, которого я когда-либо любила.

Гарри вызывающе смотрел на нее несколько секунд, прежде чем не выдержал и с досадой провел рукой по волосам.

— Прости, Гермиона. С моей стороны неправильно вымещать все на тебе только потому, что ты не ответила мне взаимностью.

— Все в порядке, Гарри, — ответила Гермиона, накрыв его ладонь своей. — Я понимаю. Неважно, как сильно ты пытаешься отрицать это, будь то перед собой, передо мной или перед кем-либо еще, я знаю, что глубоко внутри тебя есть часть, которая ненавидит меня за то, что произошло. Но как только ты выпустишь этот гнев, он действительно может уйти.

— Вообще-то, я думаю, что он уже ушел, — слабо улыбнулся Гарри. — По-моему, я куда больше злюсь на самого себя.

— Злишься на себя? — переспросила Гермиона.

— Ну да, — подтвердил Гарри. Он переместил свою руку так, чтобы она оказалась поверх руки Гермионы, и нежно сжал ее. — Прости, что поставил тебя в такую ситуацию. Должно быть, это было тяжело — причинять боль себе, и я знаю, что, рассказав тебе о своих чувствах, я причинил боль и тебе тоже, особенно когда исчез на три года. Вот почему я злюсь на себя. Я знаю, что заставил страдать не только себя, но и тебя.

«Если бы ты только знал настоящую причину моих страданий», — иронично подумала Гермиона.

— Все в порядке, Гарри. Я думаю, это хорошо, что ты открылся мне. Иначе сейчас ты жил бы, сожалея о несказанном. И как бы ни было больно быть отвергнутым, я точно знаю, что это сожаление в двадцать раз хуже.

«Потому что я живу с этим каждый день».

Гарри задумчиво смотрел на нее несколько секунд. Затем он улыбнулся.

— Наверное, ты права, — и добавил, усмехнувшись. — И насчет необходимости поговорить об этом — тоже. Я чувствую себя намного лучше.

— Я рада это слышать. Мне тоже стало легче.

— Вот и хорошо, — сказал Гарри. — Ну что, у тебя еще были какие-нибудь неприятности от моих девочек?

— Нет, — смеясь, ответила Гермиона. — Вообще-то, мы почти каждый день обедаем вместе.

Во время обеда двое друзей вернулись к своим старым привычкам и почувствовали себя более комфортно друг с другом. Они провели большую часть дня вместе и расстались только тогда, когда Гарри должен был уйти, чтобы подготовиться к свиданию с Ханной. К этому моменту у них было ощущение, что последних трех лет никогда не было, и они планировали снова встретиться за обедом в следующую субботу.

Все развивалось именно так, как хотела Гермиона. Легкая часть была позади, и теперь пришло время приступить к трудной.

* * *

Рэйвен и Джейд улыбнулись друг другу, слезая со своих метел. Они обе попали в команду Гриффиндора по квиддичу в качестве охотников и только что закончили свою первую тренировку.

Последние несколько недель дела шли на лад. Они не только прошли отбор в команду, но и Гермиона с их отцом обедали вместе уже три недели подряд.

Только одно омрачало их приподнятое настроение — тот факт, что Ханна до сих пор не сломалась. Они были уверены, что она ни за что не продержалась бы и месяца. Но теперь до конца месяца оставалось всего пять дней, а от их отца не пришло ни одного благодарственного письма, в котором говорилось бы, что они были правы насчет Ханны, и он расстался с ней.

Кажется, пришло время разработать новый план.

* * *

В тот вечер за ужином в маленьком испанском ресторанчике с видом на океан Ханна Аббот изо всех сил старалась не дергаться. Теперь, когда она привыкла к вкусу денег и ощущению того, что она богата, ей было тяжело так долго обходиться без них, особенно когда деньги были почти у нее в руках.

Они манили ее, она жаждала их. У нее выработалась зависимость от денег, и сейчас Ханна испытывала симптомы ломки. Ей нужны были деньги. Нужны были сейчас. Она больше не могла терпеть. Они нужны ей ПРЯМО СЕЙЧАС!

Куда бы она ни посмотрела, взгляд находил места, где она могла бы потратить свои деньги. Мало того, она упустила сделку года. Один из ее любимых магазинов обуви закрывался и устроил трехдневную грандиозную распродажу. И она ее упустила! Упустила из-за этих глупых детей.

О, как бы ей хотелось, чтобы эти сопливые паршивки не лезли не в свое дело. Они не могли оставить ее в покое, даже находясь за сотни миль отсюда. И теперь, из-за их интриг, она была близка к тому, чтобы лишиться всяких шансов навсегда связать себя с бумажником Гарри.

Потому что она сойдет с ума. Деньги закончились. Прямо сейчас она не могла потратить их. И не сможет еще пять дней. Если бы только ей удалось заполучить в свои руки хоть один вексель⁽¹⁾, она смогла бы продержаться следующие несколько дней. Если бы у нее был хоть один вексель, который можно было бы потрогать, понюхать, подержать в руках. Но нет, надо же было сглупить и потратить все до последнего кната из того, что она хранила в жестянке под кроватью. Там были всего лишь жалкие сто галлеонов. Она сказала себе, что должна постараться, чтобы их хватило, но ей попались та самая юбка, и тот самый пояс, и тот самый комплект мантий. И вот прошло две недели, четыре дня, семь часов и двадцать семь минут с тех пор, как она что-то покупала в последний раз — с тех пор, как она в последний раз ощущала в пальцах гладкую золотую поверхность галлеона.

И Ханна больше не могла этого вынести.

Примечание автора: Я знаю, я знаю. Но вам придется подождать. В следующей главе начинается битва за сердце Гарри и разворачивается драма с Ханной.

1) В оригинале bill (paper bill), что обычно переводится как «банкнота», «купюра». Но в волшебном мире не пользуются бумажными деньгами.

Вернуться к тексту

Ханне пришлось вцепиться в подлокотники кресла, чтобы руки не тряслись так сильно. Она чувствовала, как на лбу и верхней губе выступили капельки пота. Звуки ресторана, казалось, обстреливали ее, и она чувствовала, как у нее начал подергиваться глаз. Все ее чувства были на пределе и подвергались непрерывным атакам. Она учащенно дышала, не в силах набрать достаточно воздуха в легкие.

«Деньги. Почему Гарри должен был отобрать у меня деньги?»

— Ханна? — позвал Гарри, с тревогой глядя на свою невесту. — Ханна, с тобой все хорошо?

— Все ли со мной хорошо? — переспросила Ханна. — Хорошо… со мной? — она чувствовала, как без видимой причины на нее накатывает смех. Она позволила ему вырваться наружу, и в этом смехе было что-то безумное. — Разумеется, мне, черт возьми, нехорошо! Я чувствую себя ужасно!

Гарри резко встал и, схватив Ханну за руку, поднял ее со стула и потащил к выходу, предварительно бросив на стол несколько купюр.

— Почему ты раньше ничего не сказала?

— Куда ты меня тащишь? — возмутилась Ханна, пытаясь освободить руку.

— Мы идем в Мунго, — сообщил он ей. — С тобой явно что-то не так.

Гарри свернул в пустой переулок и аппарировал вместе с Ханной в больницу Св. Мунго. Они появились прямо в приемном покое. К счастью для них, ночь в больнице выдалась довольно спокойной, поэтому их сразу же отвели к целителю.

Каждый шаг по направлению к кабинету целителя приводил Ханну в трепет. Как только он осмотрит ее и не обнаружит никаких отклонений, ей придется во всем сознаться Гарри. В любом случае, ситуация выглядела ужасной.

Вошел целитель, высокий, пожилой, худощавый мужчина в очках с толстыми линзами⁽¹⁾, его белоснежный халат развевался вокруг ног при ходьбе.

— А, мистер Поттер, — сказал он, протягивая руку, чтобы поздороваться с Человеком-который-одержал-победу. — Целитель Пинкстафф к вашим услугам.

Гарри торопливо пожал мужчине руку.

— Приятно познакомиться с вами, сэр. Не могли бы вы, пожалуйста, проверить, почему моя невеста плохо себя чувствует?

— Непременно, — сказал Пинкстафф. Он пробормотал заклинание и поводил палочкой вокруг тела Ханны аналогично тому, как маггловская служба безопасности аэропорта сканирует кого-нибудь ручным металлоискателем.

— Похоже, у нее всего лишь тривиальный случай пищевого отравления, — с улыбкой заключил целитель. Он взмахнул палочкой, отчего прямо из воздуха появился листок бумаги, который он схватил и протянул Гарри.

— Вот. Отнесите это в приемную, и вам дадут подходящее зелье, которое в два счета приведет вашу невесту в порядок.

— Большое вам спасибо, — улыбнулся Гарри, прежде чем выйти из кабинета и направиться в приемную.

«Это, безусловно, объясняет потливость», — заторможенно подумала Ханна, следуя за Гарри. — «Но это еще не все, что меня мучает».

— Прости меня, Ханна, — виновато заговорил Гарри, привычно проводя рукой по волосам.

— Простить?

— Ты не хотела идти в этот ресторанчик, где кормят морепродуктами, но я все равно тебя уговорил, — объяснил Гарри. — Это все моя вина.

Это было так, словно некая божественная сила спасла Ханну. Ей выпала прекрасная возможность.

— Вообще-то, ты всегда можешь загладить свою вину передо мной, — ответила она с улыбкой, идеально ведя свою партию.

— Все, что угодно, — искренне заверил он.

— Сводишь меня завтра по магазинам? — с надеждой спросила она, улыбаясь Гарри и хлопая ресницами.

Ей было тошно от того, что она вынуждена быть милой с Гарри. Она знала, что, если Гарри поведет ее завтра за покупками, она сможет продержаться оставшиеся несколько дней.

— Договорились, — кивнул он.

Они забрали зелье, и Ханна выпила все до капли, прежде чем пара аппарировала домой. После трудного дня они решили сразу отправиться спать.

Ханна лежала в постели и благодарила судьбу, чувствуя, что была на волосок от катастрофы.

* * *

Рэйвен и Джейд проснулись в отчаянии. Сегодня был конец месяца — Ханна выдержала весь срок и не сломалась. Они не могли в это поверить, так как были уверены, что у Ханны не было никаких шансов.

Да, это будет намного сложнее, чем они думали.

У них все еще оставалось пять недель до рождественских каникул, и это было бы самое удачное время, чтобы разлучить Ханну и их отца, хотя бы потому что они будут прямо на месте, чтобы осуществить свой план. А пока можно было бы привести в действие еще один или два плана — сестры всегда гордились тем, что ставили перед собой высокие цели.

Единственная проблема заключалась в том, что у них не было никаких планов. Им нужно было заново выстроить боевые порядки и сменить стратегию, а это означало, что предстояла еще одна официальная встреча Мародеров.

Итак, вечером того же дня все четверо снова сидели в тесном кругу с разочарованными лицами.

— Я не могу поверить, что она справилась, — мрачно высказался Тедди.

— Черт бы ее побрал! — сердито выругался Скорпиус. — Я был уверен, что у… сами знаете, кого… ничего не выйдет!

— Нам нужен новый план, — заявила Рэйвен. — И он нужен нам прямо сейчас.

— Хм-м-м, — было общим ответом.

Но через минуту все четверо заговорили вразнобой.

— Пригрозить ей, — предложила Рэйвен.

— Обхитрить ее, — сказали одновременно Тедди и Джейд, и тут же покраснели и отвернулись друг от друга.

— Прикончить ее, — с безумной ухмылкой бросил Скорпиус.

Три пары глаз повернулись к Малфою, глядя на него как на сумасшедшего.

— А что? — пожал он плечами. — По-моему, это можно было бы довольно легко сделать. Просто представить так, будто это был несчастный случай.

Трое других участников встречи посмотрели друг на друга.

— Кто за то, чтобы Скорпиусу больше не разрешалось делиться своими идеями? — спросила Рэйвен.

Три руки поднялись в воздух.

— Я не думаю, что угрозы сработают, — задумчиво сказала Джейд. — Наш папа даже Волдеморта победил. Кроме того, мы пытаемся сделать так, чтобы папа был счастлив. Я не думаю, что он будет счастлив, если Ханне будут угрожать, и она из-за этого уйдет от него. Нам нужно быть уверенными, что папа порвет с Ханной из-за того, что она сделала, иначе он будет винить себя и впадет в депрессию.

— Ладно, — фыркнула Рэйвен. — Наверное, ты права. А у вас какие идеи? — спросила она Тедди и Джейд.

— Я предлагаю обманом заставить ее изменить папе и убедиться, что он это увидит, — сказала Джейд. — Да, ему будет больно, но в конце концов это все равно будет ее вина, а не его.

— И как же ты планируешь это организовать? — скептически спросила Рэйвен.

— Помнишь, как однажды мы от скуки просматривали «Ежедневный пророк»? — спросила Джейд. Рэйвен одарила ее взглядом, который означал: «переходи к делу». — Мы наткнулись на объявление «Услуги волшебника-жиголо». Помнишь, мы еще спросили папу, что такое «жиголо»?

— Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, — усмехнулась Рэйвен.

Джейд кивнула с точно такой же улыбкой на лице.

— Мы делаем заказ от имени Ханны, приглашаем этого мужчину в Поттер-мэнор и предупреждаем, чтобы он уничтожил письмо. И даже если она прогонит его, он захочет получить свои деньги, а это значит, что, при любых обстоятельствах, в результате папа все равно увидит этого «жиголо», потому что Ханне придется принести свою сумочку из комнаты, где папа, вероятно, будет работать. Ты же знаешь, как сильно он не любит служебный кабинет.

— И тогда станет очевидно, что Ханна изменяет вашему отцу! — взволнованно воскликнул Скорпиус.

— Вот именно, — подтвердила Джейд.

— Мне это нравится, — сказала Рэйвен, удовлетворенно кивнув. — Но, прежде чем мы это осуществим, я хотела спросить Тедди, каким был его план?

— На самом деле мой план был таким же, как у Джейд, — ответил Тедди с извиняющейся улыбкой.

— Тогда, похоже, мы остановимся на этом, — заключила Рэйвен.

— Отлично, — сказала Джейд. — А когда план сработает, все, что нам нужно будет сделать, это сосредоточиться на том, чтобы свести вместе папу и профессора Грейнджер.

* * *

Гермиона сидела за их с Гарри всегдашним столиком, глядя на свои руки и улыбаясь, пока ждала его. Она действительно скучала по нему последние три года и искренне наслаждалась воссоединением с ним. Их встречи были самыми интересными моментами недели, даже лучше, чем наблюдать, как ученик, который мучился с определенной концепцией или заклинанием, наконец овладевает ими, и в его глазах светится понимание.

Сегодня был день, когда она по-настоящему начала свою борьбу за сердце Гарри. Теперь, когда он чувствовал себя непринужденно рядом с ней, пришло время готовиться нанести решающий удар. У нее не было большой уверенности в своей красоте, поэтому она очень боялась, но она знала, что, если никогда не попробует, то позже пожалеет об этом.

Гарри появился через несколько минут, подойдя к столу с выражением замешательства на лице.

— Что это за корзинка? — спросил он.

— Это корзина для пикника, глупый, — поддразнила его Гермиона. — Я попросила Розмерту организовать нам пикник, потому что день сегодня просто великолепный.

— Неплохая идея, — согласился Гарри. — И куда именно мы пойдем?

— Увидишь, — улыбнулась Гермиона, вставая и подхватывая корзину. Она сжала его руку и потянула Гарри к выходу, прежде чем он успел осознать тот факт, что держит ее за руку.

Как она и планировала.

Гермиона замедлила шаги после того, как они вышли из «Трех метел», но прежде убедилась, что он не может отпустить ее руку. Ей было так хорошо ощущать его ладонь в своей, она была большой и теплой, будто ее личный щит.

В конце концов она привела его на поляну в паре сотен футов от Запретного леса и с помощью своей волшебной палочки трансфигурировала валун в одеяло для пикника.

Теперь, когда Гермиона фактически занималась тем, что ненавязчиво привлекала внимание Гарри, ей стало легче продолжать. Они оба были в одежде с короткими рукавами, и она нарочно коснулась рукой Гарри, прежде чем сесть на одеяло, заставив его замереть. Он тряхнул головой и сел напротив нее.

Затем она подождала, пока он потянулся к корзине, и сделала то же самое. Их руки соприкоснулись, рука Гермионы оказалась поверх руки Гарри, и Гермиона намеренно оставила ее там.

Но ненадолго, так как Гарри быстро отдернул руку, и румянец окрасил его щеки. Он пару раз откашлялся, а тем временем Гермиона начала предлагать ему еду, улыбаясь при этом.

Все шло как нельзя лучше.

* * *

Возвращаясь в Хогвартс после своего «свидания» с Гарри, поскольку их пикник был достаточно романтичным, чтобы назвать его так, Гермиона улыбалась и думала о том, как хорошо прошли последние несколько часов.

После инцидента с прикосновением их рук Гарри попытался испортить романтическую атмосферу разговорами о свадьбе. Гермиона предложила ему расслабиться, потому что это был такой мирный и прекрасный день, и он так и сделал.

Они слушали звуки природы, жуя вкусные сэндвичи с курицей, которые приготовила для них Розмерта, и щебет птиц и шелест листьев только усиливали ощущение, что они здесь только вдвоем.

День был довольно жаркий, и поскольку Гарри и Гермиона хотели спокойно поговорить, не тревожа окружающую живность, они перебрались под дерево и сели, прислонившись к его стволу, касаясь друг друга плечами. После этого Гарри стал немного неловким и нервным, и Гермиона надеялась, что это из-за их телесного контакта.

Некоторое время спустя они съели по мороженому, смеясь и предаваясь воспоминаниям. Гарри, казалось, стал теперь немного тише и серьезнее — Гермиона подумала, что он заново переживает те хорошие времена в своей памяти. Время, когда они были молоды и наивны, несмотря на то что противостояли самому могущественному темному волшебнику за последние триста лет. Время, когда жизнь казалась такой простой, без этой влюбленности, которая все портила.

Вздохнув про себя, Гермиона открыла дверь, ведущую в замок. То, что она увидела, когда вошла внутрь, вызвало шок.

Рыжие волосы, лицо в веснушках и дружелюбная улыбка.

— Рон?

Примечание переводчика: Кажется, это называется cliffhanger ;)

1) В оригинале «coke-bottle glasses», видимо из-за сходства с донышками стеклянных бутылок. https://halloweenstore.com/products/coke-bottle-nerd-glasses

Вернуться к тексту

Аппарировав в Хогсмид, Рон Уизли вздохнул. Он не мог поверить, что ему придется снова заняться этим. Плохо уже то, что ему потребовалось более восьми лет, чтобы достичь своей цели в первый раз. И кто знает, сколько времени это займет теперь.

Дело в том, что, пока Рон взрослел, он на собственном опыте узнал, какой несправедливой может быть жизнь. В школе он был бедным, никому не нужным и третьим лишним в гриффиндорском трио. А тут еще его «друг» Гарри Поттер — богатый, знаменитый баловень судьбы, который получал все, что пожелает, например, Нимбус-2000 на первом курсе. Не говоря уже о том, что Поттеру всегда доставалось то, о чем мечтал Рон. К четвертому курсу ему это окончательно опротивело, и рыжий снова стал «другом» Гарри только после встречи того с драконом — чтобы отомстить «мальчику-который-выжил».

Воспоминание

Рон сидел в гостиной «Норы», когда в комнату вошел Гарри.

— Слушай, Рон, ты не возражаешь, если я спрошу тебя кое о чем? — нервничая, обратился он к приятелю.

— О чем именно?

Гарри откашлялся.

— Я хотел спросить, раз ты до сих пор не пригласил Гермиону на свидание, ты не будешь против, если ее приглашу я?

— С чего ты взял, что она мне нравится? — удивился Рон, испытывая отвращение от самой мысли об этом.

— Ну, помнишь… на четвертом курсе, когда ты приревновал, что Виктор Крам пригласил ее на Рождественский бал, а еще на шестом, когда Кормак Маклагген…

— Я не… — начал было Рон, но тут он сообразил, что удача сама идет ему в руки. Поэтому он вздохнул и сделал вид, что смущенно отворачивается, хотя на самом деле прятал усмешку. — К-как ты догадался?

— Это было вполне очевидно, приятель, — сказал Гарри, ухмыляясь. Мерлин, как же Рону хотелось врезать по этой глупой физиономии.

— Мне кажется, я люблю ее, — смущенно сказал он.

Ухмылка Гарри превратилась в улыбку.

— Я так и думал. Я чувствую то же самое.

— Дашь мне время до конца недели, чтобы позвать ее на свидание, а если я не решусь, тогда можешь попробовать сам? — с надеждой спросил Рон.

Гарри ухмыльнулся тому, кого он считал своим настоящим другом.

— Без проблем. Она понравилась тебе первому, так что, я думаю, это будет только справедливо.

— Спасибо, Гарри, — поблагодарил Рон с неподдельной искренностью.

Теперь он мог привести свой план в действие. Если бы не присутствие Гарри, Рон бы разразился злобным смехом.

Конец воспоминания

Рон подошел к замку, все еще заново переживая ту счастливую сцену. Он полагал, что пройдет всего пара лет, прежде чем Гарри исцелит свое разбитое сердце. Это заняло немного больше времени, чем ожидалось, но закончилось именно так. Рон был уверен, что Гарри уедет из страны или типа того, и, похоже, какое-то время так и было. Но теперь Гарри вернулся, и, по словам Молли, которая услышала это от Люпина, снова вмешался в жизнь Гермионы. И, несмотря на все эти пересуды, что Поттер сделал предложение Ханне Аббот, Рон знал, кому на самом деле принадлежит его сердце. И теперь Рон должен был позаботиться о том, чтобы Гарри не получил абсолютно всего, чего хотел.

— Рон? — донесся голос Гермионы, стоящей в дверях замка.

— Гермиона! — воскликнул Рон с широкой улыбкой на лице, раскрывая объятия.

Гермиона неуверенно обняла его, но быстро отстранилась.

— Что ты здесь делаешь?

— Мы можем пойти куда-нибудь, где нам не помешают? — спросил Рон.

Гермиона кивнула, нахмурив брови, и вошла в ближайший пустой класс.

— В чем дело? — спросила она, как только дверь за ними закрылась.

— Я тут думал… — заговорил Рон. — Думал о том, что у нас было вместе. Мне кажется… Мне кажется, нам стоило бы попробовать еще раз.

— Рон, — мягко ответила Гермиона. — То, что у нас было… было замечательно, но все закончилось. Ну, не сложилось. Мы просто… слишком разные.

— Гермиона, я изменился, — возразил Рон с ноткой отчаяния. — Я стал лучше! Я мог бы отнестись к тебе лучше, чем Гарри!

— А Гарри здесь каким боком? — удивилась Гермиона.

— Да брось ты. Мы оба знаем, что ты никогда по-настоящему не любила меня.

Гермиона смущенно опустила глаза в пол.

— Я действительно любила тебя… в какой-то момент, — наконец печально сказала она.

— Я тоже был там, когда он признался тебе, — сказал Рон. — Я все слышал.

Гермиона в смятении вскинула голову, широко раскрытыми глазами глядя на него.

— Т-ты слышал?

— Да. И должен сказать, хорошо, что ты его отвергла. Он, вероятно, бросил бы тебя ради какой-нибудь супермодели. А теперь… теперь он уже и не любит тебя. Но я… Я бы никогда так с тобой не поступил. Я люблю тебя, Гермиона, и всегда буду любить.

* * *

— Я люблю тебя, Гермиона, и всегда буду любить, — заверил ее Рон, улыбаясь.

Гермиона не могла поверить, что это происходит на самом деле. Все так запуталось! Рон любил ее, и ей было очень жаль, что она не могла ответить ему взаимностью. На самом деле она не хотела быть с ним, потому что ее сердце принадлежало только Гарри, но Рон был прав. Скорее всего, Гарри больше не любил ее.

Что ей ответить Рону? Гермиона не знала правильного ответа!

Успокаивая себя, Гермиона сделала глубокий вдох. И нужные слова нашлись.

— Мне очень жаль, Рон, — тихо сказала она. — Я не люблю тебя, и думаю, что тебе нужен кто-то, кто ответит тебе взаимностью. Ты заслуживаешь этого.

— Мне все равно, любишь ты меня или нет! Я просто хочу быть с тобой, — взмолился Рон.

— Рон, я… я не думаю, что это хорошая идея, — вздохнула Гермиона и прошла мимо него, направляясь к двери.

Ее рука уже легла на дверную ручку, когда Рон заговорил:

— Ты пытаешься вернуть Гарри, я угадал? Так вот знай, этого никогда не случится. Он забыл тебя, ты упустила свой шанс. Я — это лучшее, что ты можешь получить. Так что будь со мной и перестань мечтать о Гарри! — потребовал он.

Гермиона разрыдалась и, открыв дверь, убежала в свою комнату. Слова Рона тысячей маленьких ножей пронзили ее сердце. Но она не испытывала ненависти к нему. Рон просто пытался спасти ее, помочь ей. И он сделал это, сказав то, что, скорее всего, было правдой. В глубине души Гермиона соглашалась с большей частью сказанного, но, озвученное кем-то другим, все это воспринималось намного хуже и казалось неопровержимым.

Гермиона проплакала почти всю ночь, пока, наконец, не заснула в слезах. Она знала, что ей не следовало строить большие надежды. Стало только хуже, когда она потерпела неудачу.

* * *

В воскресенье Ханна неторопливо шла по мэнору. Сейчас она спустится вниз и приготовит себе что-нибудь перекусить, прежде чем отправиться на целый день за покупками. Но тут она услышала шум, доносящийся из-за двери одной из гостевых комнат. Заглянув внутрь, она увидела довольно мускулистого и привлекательного мужчину, совершенно голого, который лежал на кровати.

Мужчина улыбнулся ей и поманил к себе, и Ханна странным образом обнаружила, что ее ноги сами движутся к нему. Его тело выглядело восхитительно. Но тут за спиной хлопнула дверь и вырвала ее из этого странного транса.

Это было неправильно, она не могла себе этого позволить, особенно в этом доме! Если Гарри узнает, она потеряет все деньги!

— Что вы делаете в моем доме? — настороженно спросила Ханна.

— О, кто-то чувствует себя готовой подчиниться? — спросил мужчина с игривыми нотками в голосе. Он встал и направился к ней. — Не хочешь, чтобы твой жених узнал?

— Нет, — бросила Ханна. — Серьезно, какого черта ты делаешь в моем доме?

— Ты очень хорошая актриса, — сказал мужчина. — Но я вижу похоть в твоих глазах.

Ханна должна была признать, что мужчина был очень хорош собой, но, право, один перепихон не стоил потери всех денег Гарри. И поэтому она закричала, зовя своего жениха.

— Гарри! На помощь!

— Притворяемся, что он сейчас здесь? — обольстительно мурлыкнул мужчина, прижимая своим телом Ханну к стене. — Ах, ты, шалунья, мне это нравится.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Гарри с палочкой наготове, его изумрудные глаза горели огнем. Лицо мужчины побледнело, и он отступил от Ханны.

— Ты… ты не играла? — растерянно спросил он.

— Что, черт подери, ты делаешь с моей невестой? — грозно спросил Гарри.

— Пожалуйста, не делайте мне больно, — взмолился мужчина, падая на колени. — Она прислала мне письмо с просьбой тайком пробраться внутрь, что я и сделал!

— Кто ты такой? — угрожающе спросил Гарри.

— Марк… Марк Робертс, — плаксивым голосом ответил мужчина. Он всерьез боялся, что его искалечат. В конце концов, Гарри Поттер был по-настоящему могущественным магом… и в данный момент злым как черт. — Ханна… она пригласила меня! Я работаю в Агентстве волшебных жиголо!

Ханна выпучила глаза.

— Я этого не делала, Гарри! — воскликнула она. В кои-то веки она и в самом деле была невиновата. — Я бы никогда так не поступила! Разве это выглядело так, будто мне нравилось то, что он делал со мной?

— Я верю тебе, дорогая, — сказал Гарри, и его лицо немного смягчилось.

Применив легилименцию, он выпустил ментальный щуп, просто чтобы убедиться, что Ханна сказала правду. Он также обнаружил, что она была в совершенном ужасе от случившегося.

— Сколько раз она просила тебя остановиться? — прорычал Гарри, и его глаза полыхнули еще яростнее.

— Я не знаю! — прохныкал мужчина. — Три? Я думал, мы играем в ролевые игры!

— Зачем ты пришел сюда? — снова спросил Гарри.

— Я ведь говорил вам! Она прислала мне письмо!

Гарри обнаружил, что он тоже говорил правду. Было совершенно очевидно, что письмо подделано. Он вздохнул, опуская палочку.

— Позвольте мне заметить, что, возможно, вам следует ограничиться клиентами, которые не женаты или помолвлены. Просто так будет правильно… и более безопасно. А теперь убирайтесь.

— Д-да, сэр, — пробормотал мужчина, не веря своей удаче. — Спасибо, сэр!

Он подхватил свою одежду и аппарировал прочь.

Ханна, которая стояла, затаив дыхание, позволила себе выдохнуть, радуясь, что снова выбралась целой и невредимой. Кто-то пытался разлучить ее с Гарри, и она точно знала, кто это был. Она просто не ожидала, что они зайдут так далеко.

* * *

Две бунтарки, о которых шла речь, сидели у окна с двумя другими заговорщиками, и все надеялись, что вот-вот прилетит сова. План был безупречным, и они были уверены, что Гарри порвет с Ханной.

Вечер сменился ночью, и под конец они слишком устали, чтобы бодрствовать. Но они не волновались. Они знали, что Гарри придется хорошенько все обдумать. Завтра сова обязательно прилетит.

Но завтрашний день наступил и не принес каких-либо новостей о расставании, и четверка начала беспокоиться. План уже должен был сработать… правда ведь?

Письмо пришло на следующее утро во время завтрака. Рэйвен азартно схватила его и вскрыла конверт… а затем, поморщившись, передала сестре.

«Привет, девчонки!

Надеюсь, в школе все идет хорошо! И вам лучше не допускать, чтобы квиддич мешал вашей учебе. Поверьте мне, я испытал это на собственном горьком опыте.

Кстати, вы обе не хотите разбрасывать цветы на нашей свадьбе? (Да, Рэйвен, тебе придется надеть розовое.)

Люблю вас, папа.»

Это было обычное дежурное письмо от отца, и он даже спросил, хотят ли они быть участниками свадебной процессии. Что означало, что их план определенно не сработал.

Они не могли понять, как все могло пойти не так. План был исполнен безукоризненно. Но предоставьте это Ханне, и она с легкостью все испортит.

Девочки даже не ожидали, насколько сложной окажется задача, за которую они взялись. Возможно, Ханна оказалась умнее, чем они думали.

— Так что же нам теперь делать? — тихо спросила Джейд.

— Не знаю, — ответила Рэйвен. — Кажется, мы…

Прямо перед ней на стол опустилась сова и заухала, не дав закончить фразу. Это была сова Ханны.

С интересом посмотрев на сестру, Рэйвен открыла письмо.

«Дорогая назойливая мелочь…»

«Дорогая назойливая мелочь,

Держитесь, черт возьми, подальше от моих дел, касающихся Гарри. Да, я пошла на это только ради денег, и меня уже достали ваши попытки встать между мной и деньгами этого лузера. Это все мое, МОЕ! И вы никогда не заставите меня отступиться, как бы сильно вы ни старались!

Что, играть в игры для больших девочек оказалось сложнее, чем вы думали?

Горите в аду, вы, маленькие крысеныши.

Желаю вам всего наихудшего,

Ханна»

Рэйвен и Джейд несколько секунд потрясенно смотрели друг на друга, пытаясь осмыслить то, что они только что прочитали. Проблема оказалась даже хуже, чем они предполагали — Ханна их раскусила. И она заявила, что они никогда не смогут оторвать ее от добычи — денег их отца.

Затем обе девочки посмотрели на письмо, и их глаза широко раскрылись. Они улыбнулись друг другу и рассмеялись, когда сообразили, что только что произошло. Ханна оказалась глупее, чем они думали — она прислала им чертово доказательство того, что выходит замуж за Гарри только потому, что ей нужны его деньги! Это был их счастливый шанс, то, чего они так долго ждали! И им не нужно было ничего делать, Ханна сама дала его им!

— Рэйвен? — медленно заговорила Джейд, ухмыляясь.

— Да? — отозвалась Рэйвен, зеркально отображая мимику сестры.

— Она в самом деле такая дура?

— Да, Джейд. Да, в самом деле.

Рэйвен встала, чтобы пойти показать письмо Гермионе, но как только она сделала один шаг, письмо в ее руках превратилось в пепел. Девочки в шоке смотрели, как пепел медленно падает из рук Рэйвен. Они смотрели друг на друга, и их веселое настроение улетучивалось на глазах. У них в руках было доказательство! Они были в нескольких шагах от того, чтобы навсегда избавиться от Ханны! Этого не могло быть, вот просто никак не могло!

— Эй, неудачницы, — окликнул их Скорпиус, неторопливо подходя к близнецам. — Чего вы стоите тут как придурки и пялитесь на руки Рэйвен?

Джейд вяло хихикнула и повалилась на пол. Она до сих пор не дышала из-за шока и потеряла сознание от недостатка кислорода.

Рэйвен не сделала ни малейшего движения, чтобы помочь сестре — она так и смотрела на свои руки. Она не заметила, как Скорпиус позвал на помощь, и подбежал Тедди. Она не заметила, как ребята вдвоем унесли ее сестру в больничное крыло. Она только моргала.

Рэйвен не могла поверить, насколько они были близки, но в итоге потерпели неудачу. Она словно отстранилась от окружающей действительности, воспринимая все и ничего в одно и то же время. Похоже, что Ханна играла на них двоих, как на арфе. Казалось, она всегда была на два шага впереди. Ничего из того, что они делали, не работало, и, мало того, Ханна только что сломила их дух и в семи предложениях подвела итог. На самом деле все было намного хуже, учитывая, как они поначалу верили в свои надежды.

Прозвенел звонок, возвещающий о начале урока, и Рэйвен наконец очнулась. Она шла, волоча ноги и опустив голову, а ее глаза были полны слез.

Тем временем наверху, в больничном крыле, мадам Помфри только что привела Джейд в сознание.

— С тобой все в порядке, дорогая? — спросила женщина.

Джейд только молча кивнула.

— Я… я в порядке. Мне просто нужно… Мне нужно немного воды, — глухо сказала она.

Мадам Помфри заклинанием «Акваменти» быстро наполнила стакан и с обеспокоенным выражением на лице протянула его девочке.

— Ты уверена, что с тобой все в порядке?

Джейд улыбнулась ей, понимая, что ее предыдущего ответа было недостаточно.

— Все хорошо, правда. Я, должно быть, слишком долго стояла не сгибая колени⁽¹⁾.

Мадам Помфри удалилась обратно в свой кабинет, несколько раз обеспокоенно оглянувшись на пациентку, и закрыла дверь. Как только дверь закрылась, Джейд крепко зажмурилась, безуспешно пытаясь остановить подступающие слезы.

После уроков Скорпиус подошел к Тедди, который сидел на одном из диванов в гостиной факультета. Он сел рядом с приятелем и вздохнул. Достав из сумки домашнее задание, Скорпиус с хлопком бросил его на стол.

— Тоскливо видеть их такими, — сказал он, и его голос разорвал тишину, как выстрел в ночи.

— Да уж, — согласился Тедди. — Дело дрянь.

Они посмотрели на подруг, которые с мрачным видом сидели за столом в другом конце гостиной. Предполагалось, что они попытаются разделаться с частью домашнего задания перед началом квиддичной тренировки, но сестры даже не взяли с собой школьные сумки. Их настроение, казалось, влияло на эту часть комнаты, заставляя всех детей вокруг казаться менее счастливыми.

— Мы должны сделать что-нибудь, — заявил Скорпиус.

— Ага. Только что?

Скорпиус не торопясь обдумал вопрос и, наконец, заговорил:

— Похоже, нам придется попробовать своими силами осуществить последний план перед рождественскими каникулами. Я думаю, на данный момент они вне игры.

Тедди медленно кивнул.

— Они будут готовы подключиться снова, когда начнутся каникулы. Девчонки ни за что не упустят такую возможность.

Скорпиус решительно кивнул, и Тедди повторил его жест.

* * *

Ханна улыбнулась про себя, расплачиваясь за новый комплект выходных мантий розового цвета, который она увидела в витрине своего любимого магазина. Она улыбалась не из-за покупки… Ну, может быть, немножечко улыбки было вызвано покупкой, но главным образом за ней скрывалось злобное удовлетворение.

Ее маленького письма этим соплячкам должно было хватить, чтобы удерживать их подальше от себя, по крайней мере, в течение нескольких недель. Нет ничего хуже, чем начать верить в свои надежды только затем, чтобы увидеть их крушение — Ханна узнала это на собственном горьком опыте (но опять-таки, разве не все мы учимся подобным образом?).

Она могла представить себе жалкие отговорки этих девчонок по поводу их несчастных лиц. Они наверняка заплачут… черт возьми, Джейн — или как-ее-там — могла даже упасть в обморок! Это было просто чудесно! Было ужасно приятно сознавать, что она показала, какая она хитроумная, успешно расправившись с двумя одиннадцатилетками. Все равно как придираться к парочкам на шестом курсе!

Ухмыляясь и едва сдерживаясь, чтобы не начать злобно хихикать, Ханна, с карманами, набитыми деньгами Поттера, направилась обратно в переулок.

* * *

В субботу Гарри, как обычно, отправился в Хогсмид. Ему не терпелось провести еще несколько часов с Гермионой — именно в эти часы он чувствовал себя наиболее комфортно и уверенно.

Не говоря уже о том, что он все еще был целиком и полностью влюблен в эту женщину. Это определенно делало встречу с ней намного приятнее.

Гарри больше не мог этого отрицать — он на самом деле был все так же влюблен в Гермиону, как и в тот день, когда признался ей. Жаль только, что она не ответила ему взаимностью. Для этого у него была Ханна.

Он не пользовался Ханной, определенно нет! Он просто был влюблен в них обеих.

Он не знал, должен ли он рассказать Гермионе о своих чувствах. Если он откроется ей, и она сочтет это неуместным, их дружба может разрушиться еще на несколько лет… если только она не махнет рукой на его слова и не станет судить строго. Это могло бы облегчить и уменьшить неловкость между ними.

Гарри вздохнул, мысленно взвешивая доводы за и против.

В конце концов, он решил, что должен как можно скорее рассказать все Гермионе, тем более что он просто не мог больше сдерживаться — ему просто хотелось прокричать это на весь мир, чтобы все услышали! Она имела право знать, и неважно, ответит ли она взаимностью на его чувства. Не говоря уже о том, что это сняло бы большую тяжесть с его груди.

Он поймал себя на том, что улыбается, усаживаясь за их обычный столик в «Трех метлах». До их встречи оставалось десять минут, и эти десять минут показались ему десятью годами. И за эти десять лет — плюс еще пятнадцать — никто не появился, кроме какого-то старика в поношенном плаще.

В течение следующих нескольких часов Гарри неоднократно сверял время, а количество бутылок сливочного пива на его столе неуклонно росло. Через три часа после условленного времени встречи Гарри наконец поднялся и вышел, низко опустив голову и ссутулившись. Он подошел к замку, боясь, что может оказаться, что Гермиона ничем не была занята и просто забыла об их обеде. Если это было так, то эти встречи явно значили для нее не так много, как для него.

Подняв руку, чтобы постучать в ее дверь, Гарри глубоко вздохнул.

* * *

Плач Гермионы оборвался, когда кто-то постучал в дверь. Она плакала, потому что должна была встретиться с Гарри, но намеренно отталкивала его, надеясь, что он прекратит попытки видеться с ней. Она поддалась откровенным словам Рона и обнаружила, что не может находиться в присутствии Гарри — было слишком больно осознавать, что она будет так близко к нему и не сможет обладать им… и знать, что это все ее вина.

Но, похоже, Гарри явился, чтобы найти ее, на что она не рассчитывала. Гермиона убрала с лица все следы слез и улыбнулась, открывая дверь Гарри. Тот, казалось, был не очень рад, что она его обманула.

— Привет, Гарри, — сказала она, ненавидя себя за то, что так поступила с мужчиной, которого любила. — Что нового?

Гарри не мог поверить своим ушам. Она пропустила их совместный обед и имеет наглость как ни в чем не бывало спрашивать: «Что нового?».

— Так у тебя сегодня была важная встреча или что-то в этом роде? — спросил он сквозь стиснутые зубы, уже зная, каким будет ответ.

— Нет, а что? И что ты здесь делаешь?

— Ч-что? — возмутился Гарри. — Что я здесь делаю? Это ты пропустила обед!

— Обед? — переспросила Гермиона, искренне не понимая, в чем дело. — Сегодня суббота? Ой, прости, Гарри, я совсем забыла!

Гарри опустил взгляд к ногам Гермионы, в его глазах плескались боль и обида.

— Все в порядке, я… увидимся позже, — пробормотал он, прежде чем аппарировать через защиту Хогвартса.

Он вернулся домой и рухнул на диван, закрыв глаза руками. Как он мог быть таким глупым? Как он мог в самом деле надеяться, что Гермиона ответит ему взаимностью? Как он мог даже думать о том, чтобы рассказать ей о своих чувствах, когда был помолвлен с Ханной? Любил ли он Гермиону больше, чем Ханну, свою невесту?

Он совсем запутался! И злился на себя за то, что чуть не нарушил обещание, данное Ханне, которая любила его всем сердцем. Он не такой!

Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, Гарри оценил свои варианты.

И принял решение.

Достав ручку и бумагу, он начал писать своим дочерям.

* * *

Рэйвен и Джейд только начали приходить в себя, когда за неделю до зимних каникул они получили письмо от отца. Буквы были написаны резкими, угловатыми штрихами, а перо так вдавливалось в бумагу, что в некоторых местах она была прорвана, что указывало на то, что Гарри, возможно, был в сильном гневе.

«Дорогие Рэйвен и Джейд,

У меня для вас есть отличная новость! Мы с Ханной решили перенести свадьбу на конец зимних каникул! Замечательно, правда?

Я надеюсь, что у вас обеих все хорошо, и жду не дождусь увидеться с вами в субботу!

С любовью, папа»

Близнецы смотрели друг на друга, не зная, как реагировать. Они понимали, что должны были почувствовать подавленность, тревогу и гнев, но на самом деле чувствовали только подавленность и безразличие. Их битва все равно была безнадежной — нелегко пытаться перехитрить взрослую женщину, у которой гораздо больше жизненного опыта, чем у них двоих вместе взятых.

Казалось неизбежным, что в конце концов так и случится.

Рэйвен рассмеялась и разорвала письмо, подбросив клочки вверх, чтобы их унес ветер. Может быть, тогда они смогли бы притвориться, что не видели, что там было написано.

— М-мы должны сделать что-нибудь, — тихо сказала Джейд. Она хваталась за соломинку и говорила слова, которые, как она чувствовала, нужно было сказать, чтобы они могли заснуть с чистой совестью. — Мы не можем просто стоять в стороне и позволить этому случиться.

— Можем и позволим, — с горечью ответила Рэйвен. — Мы больше ничего не можем сделать.

— О чем ты говоришь? — удивилась Джейд, не ожидавшая, что ее сестра так легко признает поражение.

Не было ничего странного, если бы Джейд позволила случиться чему-то подобному, но ее сестра не сдавалась бы до самого конца, и даже тогда она продолжала бы кричать и брыкаться. Ее сестра, на которую Джейд всегда оглядывалась, чтобы та указала ей путь и помогла осилить его. Джейд никогда бы не призналась в этом своей сестре, но, к сожалению, она нуждалась в Рэйвен намного больше, чем Рэйвен нуждалась в ней.

— Я говорю, что все кончено, — сказала Рэйвен, и слезы стояли в ее глазах, когда она посмотрела на свою сестру, которая тоже была готова заплакать. — Я говорю, что мы проиграли. Мы подвели отца, и мы подвели профессора Грейнджер! — выкрикнула она.

Нижняя губа Джейд задрожала, и она вытерла слезы с лица.

— Н-ну что же, вижу, ты сдалась. Я так понимаю, теперь остаемся только я и мальчики. Потому что я собираюсь сделать это ради папы.

Рэйвен судорожно вздохнула, ее губы тоже дрожали.

— У тебя не получится вынудить меня ввязаться в это. Ты права, я сдалась. Нам придется видеть его с ней всю оставшуюся жизнь, зная, что она н-не любит его так, как м-могла бы профессор Грейнджер.

— Я тебе поражаюсь, Рэйвен, — прошептала Джейд. — Из нас двоих ты всегда была самой прямолинейной, упрямой и вспыльчивой. И ты собираешься оставить меня разбираться с этим в одиночку?

— Прости меня, Джейд, — так же тихо прошептала Рэйвен в ответ. — Но мы действительно ничего не можем сделать.

Она протянула руку к Джейд, чтобы утешить ее, но та отбросила ее руку в сторону.

— Т-ты… ты не моя с-сестра. Я н-не знаю тебя!

И с этими словами Джейд повернулась и убежала, плача все сильнее с каждым окликом сестры, выкрикивающей ее имя.

Примечание автора: К сожалению, в следующей главе будет еще хуже. Думаю, осталось всего несколько глав, так что на этот раз я действительно приближаюсь к кульминации!

1) Длительное стояние на выпрямленных ногах может привести к нарушению кровообращения и блокаде коленного сустава.

Вернуться к тексту

Прошло несколько дней с тех пор, как Джейд последний раз разговаривала со своей сестрой, и это просто убивало ее. Никогда еще ей не доводилось оставаться столько времени одной, без своей соучастницы в проказах. Скорпиус (по-прежнему не принося никакой пользы), узнав, что дата свадьбы стала еще ближе, встал на сторону Рэйвен, заявив, что это безнадежное дело.

По крайней мере, у нее все еще оставался Тедди. К счастью, его отец собирался исполнять роль шафера Гарри, поэтому он должен был появиться в Поттер-мэноре за день до свадьбы. Если она еще не достигла своей цели — разлучить отца и Ханну, было бы неплохо иметь рядом с собой еще одного авантюриста.

Она стояла в стороне на платформе 9¾ и наблюдала, как ее сестра первой подошла к отцу и крепко обняла его. К счастью, Ханны там, похоже, не было. Джейд подкатила свой чемодан к отцу и сестре, также крепко обнимая его. Было так приятно снова увидеть папу, особенно учитывая тот факт, что она никогда так надолго не расставалась с ним.

— Ну, как прошла ваша последняя неделя в школе? — спросил Гарри, расплываясь в широкой улыбке.

— Нормально, — пробормотали девочки в унисон, прежде чем фыркнуть и отвернуться друг от друга.

Улыбка Гарри погасла.

— Ну-ка, вы двое, в чем дело? — спросил он.

Джейд промолчала, но Рэйвен ответила.

— Я не хочу это обсуждать, — пробурчала она.

Гарри с минуту рассматривал их.

— Понятно, — наконец задумчиво произнес он. — Просто пообещайте мне, что вы разберетесь с этим к концу каникул, хорошо? Я бы хотел увидеть вас обеих счастливыми хотя бы разок, прежде чем вы снова уедете.

— Обещаем, — снова дуэтом ответили сестры.

— Вот и ладно, — кивнул Гарри, протягивая руку каждой из дочерей. — Забирайте свои вещи и держитесь за мои руки.

Девочки подчинились, и Гарри развернулся на месте, аппарируя всех троих вместе с вещами домой, где Рэйвен и Джейд молча разошлись по своим комнатам.

* * *

Через неделю наступило Рождество, а сестры все еще не разговаривали друг с другом, и обе попытки Джейд разлучить помолвленную пару с треском провалились. Она определенно не смогла бы сделать это в одиночку.

Ханна держалась с девочками так же, как всегда. Когда Гарри был поблизости, она только бросала на них злые взгляды всякий раз, когда была абсолютно уверена, что тот не может ее видеть. Когда же Гарри не было рядом, она говорила им гадости и обращалась к ним «соплячки».

В результате обе сестры делали все возможное, чтобы избегать ее.

Рождество было самым радостным событием в жизни Джейд за последние недели. Рэйвен тоже улыбалась, хотя они по-прежнему не разговаривали друг с другом. Обе получили по новой метле «Молния 5», а также несколько книг, которые им хотелось приобрести.

И не успела Джейд опомниться, как наступил последний день перед свадьбой, а она совершенно ничего не добилась. Тедди приехал вместе со своими родителями в одиннадцать утра и, улыбнувшись ей дьявольской усмешкой, многозначительно посмотрел на Ханну.

Джейд решительно кивнула, давая понять приятелю, что им действительно нужно составить какие-нибудь планы. Профессор Грейнджер прибыла несколькими часами позже. Гарри предложил ей экскурсию по особняку, и она согласилась. Между ними определенно было напряжение, и Джейд могла видеть тоску и любовь в глазах обоих. Какие же они идиоты! Ее отец никогда так не смотрел на Ханну.

Репетиция свадебной церемонии началась около двух часов пополудни, что дало Джейд и Тедди необходимое пространство и время для подготовки.

— Итак, что там у тебя? — спросила Джейд.

Они сидели в ее комнате — Джейд на кровати, а Тедди на стуле возле письменного стола.

— Ничего, — мрачно покачал головой Тедди. — На самом деле, раньше у меня было кое-что, но, видя, как все складывается, я не думаю, что это сработает.

Несколько минут они сидели в тишине, крепко задумавшись, но стук в дверь внезапно прервал их размышления.

— Открыто! — отозвалась Джейд.

Дверь открылась, и Рэйвен неуверенно ступила за порог.

— Я… Можно мне войти?

Легкая улыбка появилась на губах Джейд. Она знала это выражение глаз своей сестры. У Рэйвен определенно был план.

* * *

После репетиции Гарри прогуливался по поместью, тихо насвистывая что-то веселое. Все прошло отлично. Он завернул за угол в прихожую и остановился как вкопанный, увидев Джейд на полу. Плачущая девочка держалась за голову, между пальцами сочилась кровь.

— Джейд! — воскликнул Гарри, выхватывая палочку и падая на колени рядом с ней.

Джейд внезапно перестала плакать, посмотрела на Гарри и улыбнулась. Она отняла свою «окровавленную» руку от головы и лизнула ее, показывая, что это был всего лишь кетчуп. Гарри едва успел оправиться от шока, как у него из рук вырвали палочку и затолкали в чулан для метел, захлопнув дверь и заперев ее с другой стороны. Он не мог поверить, что его девочки могли проделать такое с ним, и решил аппарировать из шкафа и перекинуться с ними парой слов.

Вот только Гарри обнаружил, что не может этого сделать. Что было странно, особенно учитывая то, что он был способен аппарировать через защиту Хогвартса. Затем он рассмеялся про себя, осознав две вещи. Он не мог аппарировать, потому что сам наложил на свой дом самые сильные чары, какие только смог найти, чтобы на следующий день сюда не заявилась пресса, а его собственные дочери искусно разыграли его и обвели вокруг пальца (хотя он и не одобрял того, что они чуть не довели его до сердечного приступа).

Плач Джейд возобновился через несколько минут, и он услышал, как вскрикнула Гермиона. На секунду все затихло, и Гарри напрягся, готовый выскочить из чулана, как только откроется дверь. Но когда она все-таки открылась, Гермиону толкнули прямо на него, в результате чего они оба оказались на полу, а дверь снова закрыли и заперли.

— Поверить не могу, что ты тоже купилась, — сказал Гарри.

Они поднялись на ноги, и Гарри включил маггловские светильники, которые он установил в шкафу.

— Но с какой целью? — растерянно спросила Гермиона.

— Не знаю. Просто забавная шутка? — предположил Гарри.

— Я не думаю, что дело только в этом, — возразила Гермиона, в глазах которой на какую-то миллисекунду мелькнуло понимание.

Между ними возникла неловкость. Вот они, оба безумно влюбленные друг в друга, однако завтра Гарри собирается жениться на другой, а Гермиона в последний раз, когда они должны были встретиться, обманула его.

Они присели у противоположных стен чулана, что не имело особого значения, поскольку всего несколько дюймов разделяло их колени. Гарри пристально посмотрел в глаза Гермионы, но та быстро отвела взгляд.

— Гарри, я… Прости, что не пришла на обед на прошлой неделе. Я такая глупая.

Гарри усмехнулся про себя, подумав, что Гермиона никогда не смогла бы сойти за дурочку, даже если бы попыталась. И теперь, по прошествии нескольких недель, ему было легко принять ее извинения.

— Все в порядке. Я уверен, у тебя была убедительная причина.

— Можно и так сказать, — согласилась Гермиона.

Неловкость снова овладела ими, и Гарри начал подыскивать, что бы такое сказать. Но Гермиона опередила его.

— Так значит, ты действительно любишь Ханну? — с любопытством спросила она.

— Конечно, — без колебаний ответил Гарри. — А почему бы ее не любить?

Гермиона мгновение изучала его, прежде чем спросить:

— И она в самом деле любит тебя?

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил Гарри, и в его голосе прозвучали холодные нотки.

— Ничего, — быстро ответила Гермиона. — Мне просто любопытно.

Гарри вздохнул, он знал, о чем хочет спросить дальше, но не был уверен, стоит ли. Предположительно, это могло повредить их отношениям. Но он считал, что будет лучше прожить свою жизнь без каких-либо сожалений, и потому решился.

— Что заставило тебя выбрать Рона, а не меня?

Гермиона опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. По-видимому, сейчас, наконец-то, самое время сказать ему о своих чувствах, особенно если вспомнить, что на следующий день Гарри собирается жениться. Поздно всегда лучше, чем никогда.

— Я никогда не хотела, чтобы Рон был вместо тебя, — наконец тихо призналась она.

— Ты сама-то понимаешь, что говоришь? — возмутился Гарри. — Если ты забыла, мы с тобой не разговаривали три года, потому что ты предпочла Рона.

— Может, я и предпочла Рона тебе, но я никогда никого не желала так сильно, как тебя, Гарри, — ответила Гермиона, и на ее глаза навернулись слезы. — Я любила тебя больше, чем ты можешь себе представить.

Гарри почувствовал, как влага подступает к его собственным глазам.

— Почему же тогда? — спросил он, зная, что она поймет, о чем он спрашивает.

— Потому что я повела себя как дура, — призналась Гермиона, вытирая лицо. — На следующий день после твоего ухода я поняла, что сделала ошибку, но было слишком поздно ее исправлять.

Гарри опустил голову в ладони и потер виски пальцами.

— Все это время, все эти годы я жил, испытывая боль, и всё потому, что ты слишком боялась прислушаться к своему сердцу?

Гермиона опустила взгляд на свои колени, и слезы потекли по ее щекам.

— Да, — призналась она. — Но я больше не боюсь. Мне нечего терять. Я все еще люблю тебя, Гарри. Я все еще влюблена в тебя.

Какую-то секунду Гарри потрясенно молчал, стараясь убедить себя, что правильно расслышал ее слова.

— Гарри? — позвала Гермиона. — Пожалуйста, скажи что-нибудь.

Гарри продолжал пристально смотреть на нее, смех клокотал в его груди, и он не смог сдержаться. В этом смехе слышались нотки безумия.

— Позволь мне уточнить. Ты любила меня все это время, ты все еще любишь меня, и ты ждала до последнего, чтобы сказать мне об этом?

Гермиона смущенно опустила глаза и еле заметно кивнула.

— Ну и шуточки! Прости, Гермиона, но я уже давно забыл тебя, — солгал он. Гермиона зажмурилась, сжавшись от боли в сердце. — Теперь я люблю Ханну, так что ты можешь просто расслабиться и узнать самой, каково это — быть тем, у кого разбито сердце, — проговорил Гарри, пытаясь, чтобы это прозвучало зло и грубо, но в его голосе слышалась только боль.

Он просто не мог быть груб с ней, как бы ни старался, и сразу же пожалел о словах, сорвавшихся с его губ.

Но Гермионе было все равно, как это прозвучало. Ее волновало только то, что он только что сказал.

— Жаль, что она не отвечает тебе взаимностью, — тихо и немного самодовольно заметила Гермиона. — Ты же знаешь, что она связалась с тобой только ради денег, верно?

— Вот уж не ожидал, что ты окажешься такой ревнивицей, — язвительно отпарировал Гарри, и на этот раз выглядеть злым оказалось проще. — Никогда бы не подумал, что ты на самом деле поверишь Рите Скитер.

Гермиона встала, Гарри последовал ее примеру, оба раздраженно смотрели друг на друга.

— Я не хочу оскорбить тебя, — сказала Гермиона. — Я просто говорю правду. Я люблю тебя, Гарри, и знаю, что Ханна тебя не любит. Хочешь услышать, откуда мне это известно?

— Ну, и откуда же? — насмешливо спросил Гарри.

Гермиона глубоко вздохнула.

— Потому что я знаю, что твой любимый цвет — коричневый, что ты предпочитаешь кофе, а не чай; знаю, что ты летаешь, держа метлу левой рукой впереди правой, хотя большинство правшей держат руки наоборот; знаю, что твоей любимой книгой в детстве была «Хоббит»⁽¹⁾, что ты ненавидишь арахис, что ты любишь смотреть футбол… Я знаю о тебе все, Гарри, и могла бы представить, как проведу с тобой всю оставшуюся жизнь… Вот почему я знаю, что люблю тебя. А Ханна знает хоть что-нибудь из этого? — спросила она, беспомощно глядя ему в глаза.

Гарри смотрел Гермионе в глаза, понимая, что она говорит правду. О, как же ему отчаянно хотелось обнять ее и сказать, что он тоже любит ее. Все эти подробности, которые Гермиона только что перечислила ему, он рассказывал ей только однажды, а о том, что летает, выставив вперед левую руку, вообще не говорил никогда. Она любила его, действительно любила. И Гарри понял, что да, Ханна даже близко не знала его так хорошо, как Гермиона.

Но завтра они с Ханной собирались пожениться, и ее он тоже любил, хотя и не так сильно, как Гермиону. И бросить Ханну ради другой женщины за день до их свадьбы было бы нечестно по отношению к ней. Поэтому он упрямо ответил:

— То, что она не знает всего этого, не значит, что она меня не любит. Это просто значит, что я не проводил с ней столько времени, сколько с тобой. Просто признай это, Гермиона, — закончил он, стараясь, чтобы его голос не дрогнул, — ты опоздала.

Гермиона снова опустила глаза, а когда подняла их, на ее лице не было никаких эмоций.

— Надеюсь, что свадьба пройдет хорошо, и ваша жизнь будет прекрасной, — ровным голосом произнесла она, прежде чем ее лицо исказилось гримасой. Магия, которую она сдерживала, выплеснулась наружу, преодолев воздвигнутые ею барьеры, и дверь чулана распахнулась. — И когда ты вытащишь голову из собственной задницы и поймешь, что Ханна тебя не любит, не волнуйся, я не стану тебя дожидаться, — добавила она дрожащим голосом.

Гарри опустил голову и отвернулся, а Гермиона в последний раз сдавленно всхлипнула, прежде чем выбежать из комнаты.

Прежде чем исчезнуть из его жизни…

1) «Хоббит, или Туда и обратно» (The Hobbit, or There and Back again) — повесть английского писателя Джона Р. Р. Толкина. https://ru.wikipedia.org/wiki/Хоббит,_или_Туда_и_обратно

Вернуться к тексту

Рэйвен и Джейд посмотрели друг на друга со слезами на глазах, когда Ханна ответила: «Да».

Они видели, как профессор Грейнджер выбежала из чулана со слезами на глазах, а их отец медленно сполз по стене, усевшись на пол, и, закрыв лицо руками, тихо заплакал. Было похоже, что план с треском провалился. Теперь буквально два коротких слова отделяли их папу от женитьбы на одной из опаснейших охотниц за деньгами на планете.

— Берешь ли ты, Гарри Поттер, эту женщину, Ханну Аббот, себе в жёны?

Рэйвен и Джейд затаили дыхание, заранее скривившись.

* * *

Это был день его свадьбы, самый счастливый день в его жизни. Гарри не мог поверить, что стоит здесь, перед Ханной Аббот, держа ее за руки у алтаря.

«Жаль, что она не отвечает тебе взаимностью», — произнес голос Гермионы в его голове.

Женщина, с которой он собирался провести остаток своей жизни, ответила: «Да».

«Ты же знаешь, что она связалась с тобой только ради денег?»

Рэйвен и Джейд плакали в первом ряду, но, похоже, это не были слезы счастья.

«Ты хочешь знать, как я тебя люблю?»

— Берешь ли ты, Гарри Поттер, эту женщину, Ханну Аббот, себе в жёны?

«Потому что я знаю, что твой любимый цвет — коричневый».

Любимым цветом Гермионы был зеленый.

— Мистер Поттер?

«Я могла бы представить, как проведу с тобой всю оставшуюся жизнь».

— Гарри? — позвала Ханна, заглядывая ему в глаза. И Гарри увидел вожделение, такое выражение бывает у людей, которые очень близки к тому, чтобы получить желаемое.

«Вот почему я знаю, что люблю тебя».

Что, если Гермиона была права? Возможно, это было просто малодушием, но Гарри хотел быть на сто процентов уверенным, что он женится на настоящей любви всей своей жизни, и она искренне любит его в ответ. Поэтому он применил к ней легилименцию.

«Ага, маленькие соплячки, все-таки моя взяла», — услышал он мысли Ханны⁽¹⁾. — «Как только он произнесет те самые слова, все его состояние станет моим! Что за идиот. Не могу дождаться, когда это чертова церемония закончится, у меня лицо начинает болеть от улыбки. Деньги, деньги, деньги.⁽²⁾ Почему Гарри так смотрит на меня? Он что… использует… о Мерлин!»

Руки Гарри отдернулись от рук Ханны, и он выхватил свою волшебную палочку, направив ее ей в лицо. В толпе гостей ахнули.

— Гарри, милый, ч-что ты делаешь? — обморочным голосом спросила Ханна.

— Не знаю, золотко, может быть, ты расскажешь нам всем, что я делаю? — злобно ухмыльнулся Гарри.

— Ты… э-э-э… тычешь своей палочкой мне в лицо… на нашей свадьбе, — ответила она, все еще удерживая на лице натянутую улыбку, которая, однако, быстро превращалась в гримасу.

— Так почему бы тебе не объяснить всем, почему я это делаю? — процедил Гарри сквозь стиснутые зубы. — Судя по твоим мыслям, причина звучит очень похоже на «деньги», не так ли?

В толпе послышались новые вздохи.

Ханна посмотрела на свои дрожащие руки, которые сжимались в кулаки. Она была так близка… так близка! Но она не собиралась сдаваться, не утащив кого-нибудь за собой.

— Да, черт возьми, я ввязалась в это ради чертовых денег! Доволен? Я ненавижу тебя, Гарри Поттер, ох, как я тебя ненавижу! Ты раздражающий и жалкий, не говоря уже о том, что ты… ты… паршивый любовник! — она сделала глубокий вдох. — Ты только и делаешь, что разливаешься соловьем о своих «девочках». Что ж, вот тебе новость: они наглые и невоспитанные! С тех пор, как они пошли в школу, эти дрянные девчонки каждую секунду занимались тем, что старались разлучить нас!

Она закончила, возмущенно пыхтя, а гости хранили полное молчание.

Гарри взглянул на Рэйвен и Джейд, которые смотрели на своего отца широко раскрытыми глазами. Он подмигнул им и ухмыльнулся.

— Что ж, похоже, они оказались умнее меня, не так ли? И, поскольку большинство людей, которые знакомы со мной, не считают меня раздражающим или жалким, я, пожалуй, не стану верить тебе на слово. К сожалению, ты единственная женщина, с которой я спал, так что твое мнение, что я недостаточно хорош в постели, может быть правдой… но опять же, ты сказала, что ненавидишь меня, так что, думаю, я пропущу и это тоже, — улыбнулся он.

Эта улыбка быстро превратилась в угрожающий оскал, его зеленые глаза засверкали, а волосы начали потрескивать от набирающей силу магии. Вскоре стало казаться, что в комнате гуляет сильный ветер, а Ханна застыла под взглядом Гарри, как если бы встретила василиска.

— О, и еще одно… Не смей говорить о моих дочерях подобным образом. Они в десять — нет, в десять тысяч! — раз лучше той личности, которой ты когда-либо только мечтала быть, — к этому моменту из Гарри уже вылетали маленькие искры магии, которые, попадая в Ханну, жалили ее слабыми электрическими разрядами. — Если тебе дорога твоя жизнь, ты прямо сейчас уйдешь отсюда и никогда больше не станешь попадаться мне на глаза.

В полной тишине Гарри и Ханна смотрели друг на друга, пока на платье Ханны спереди, примерно на уровне бедер, само по себе расплывалось мокрое пятно.

— Три, — начал считать Гарри. — Два…

Ханна бросилась бежать по проходу и выскочила за дверь.

И так же, как Гермиона, исчезла из его жизни.

«И когда ты вытащишь голову из собственной задницы и поймешь, что Ханна тебя не любит, не волнуйся, я не стану тебя дожидаться».

* * *

Рэйвен и Джейд улыбнулись друг другу и «дали пять», когда Ханна выбежала из комнаты под прицелом палочки их отца. Похоже, что план сработал даже лучше, чем они надеялись.

Гарри подошел к ним и обнял обеих.

— Спасибо, что позаботились обо мне, девочки, — они поцеловали его в обе щеки, а он продолжил. — Я еще поговорю с вами, как только разберусь кое с чем.

— Давай, пап, не упусти ее, — задорно улыбнулась Джейд.

— Не упусти… вы о чем? — покраснел Гарри. — Откуда вы двое…

— Пап, нам одиннадцать лет, а не пять, — фыркнула Рэйвен.

— Я постараюсь это запомнить, — рассмеялся Гарри и покинул комнату даже быстрее, чем это сделала Ханна.

* * *

Гарри выбежал за пределы анти-аппарационных чар и перенесся прямо в Хогвартс, точно к дверям комнаты Гермионы.

Кого он хотел обмануть? Он никогда не переставал любить ее, и не важно, сколько раз он говорил себе, что любит Ханну, ведь на самом деле это было не так.

И теперь он был здесь, чтобы исправить свою ошибку. Гарри сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь унять волнение.

Он легонько постучал в дверь и, не получив ответа, тихо приоткрыл ее на случай, если Гермиона почему-то спала. Но от того, что он увидел, его сердце разбилось на миллион кусочков. Рон изо всех сил присосался к Гермионе, крепко прижимая ее к себе. А Гермиона, закрыв глаза, вцепилась руками в волосы Рона.

Гарри развернулся и побежал, не обращая внимания на женский голос, отчаянно выкрикивавший его имя у него за спиной.

Он знал, что сказала бы Гермиона. Он опоздал, а ведь она предупредила его. Она предложила бы ему оценить случившееся с ее точки зрения.

Но Гарри не хотел понимать ничью точку зрения. Все, что он хотел, — это выйти на улицу, проблеваться, а потом вдохнуть свежего зимнего воздуха.

Он ненавидел себя и ненавидел Гермиону. Лучше бы он никогда с ней не встречался.

«Вот почему я знаю, что люблю тебя».

* * *

Примерно за пять минут до этого

Гермиона сидела на краю кровати, не в силах поверить, что Гарри вот прямо сейчас женится на Ханне. Она смотрела на фотографию, на которой они с Гарри, студенты шестого курса, улыбались и обнимались, и ее слезы капали на снимок, оставляя мокрые пятна.

— А что я тебе говорил? — прозвучал знакомый голос из открытой двери.

Гермиона сидела молча, не в силах встретиться взглядом с Роном. Рыжий парень вздохнул и сел рядом с ней. Его рука погладила ее по спине.

— Я ведь говорил, что на самом деле он тебя не любит.

Гермиона сжала руки в кулаки, сминая фотографию.

— Ты серьезно считаешь, что это правильный выбор слов в такой момент?

— На самом деле, это единственно правильный выбор, — пожал плечами Рон. — И теперь, когда он женат, как насчет того, чтобы дать мне шанс?

Гермиона потрясенно взглянула на Рона.

— Как ты можешь? Он только сегодня женился! Ты ведь не ожидаешь, что мое сердце исцелится так быстро?

— На твое сердце мне глубоко плевать, — заявил Рон, выходя из себя. — Сейчас меня волнует только одно — ты моя, хочешь ты этого или нет.

И он прижался губами к ее губам с такой силой, что Гермиона была уверена — на них останутся синяки.

Рон крепко прижимал ее к себе, и она с отвращением зажмурилась, вцепившись ему в волосы и пытаясь оторвать его от себя. Губы рыжего были потрескавшимися и шершавыми, а его хватка причиняла ей боль.

Пока Гермиона боролась с Роном, она услышала какой-то шум и открыла глаза как раз вовремя, чтобы увидеть Гарри, выбегающего из комнаты.

Ох, как плохо.

Со стороны это определенно выглядело так, будто они с Роном страстно целовались. И Гарри не стал бы задерживаться, чтобы услышать правду. Он уйдет, и чем дольше она ждала, тем меньше оставалось шансов, что Гарри поверит ей. А ведь он только что узнал правду о Ханне и сбежал со своей свадьбы, чтобы быть с ней! Если бы только… она могла… отделаться… от Рона!

Всплеском магии рыжего отбросило назад, и он, пролетев через всю комнату, врезался в стену. Удар был такой силы, что Рон потерял сознание.

— Гарри! — Гермиона вскочила и бросилась следом за ним.

Но он не оглянулся, а только побежал еще быстрее.

— Гарри! — снова позвала она, уже задыхаясь от усилий. Все-таки она не была прирожденной спортсменкой, как Гарри.

Гермиона продолжала окликать его, пока он не выскочил наружу. Остановившись в дверях, она тщательно прицелилась и выпустила в Гарри заклятье подножки, отчего тот растянулся на снегу. К тому времени, когда он снова поднялся на ноги, Гермиона уже была рядом и вцепилась в него, чтобы он не сбежал.

— Гарри, пожалуйста, подожди, — задыхаясь, попросила она.

— О, я знаю, — усмехнулся Гарри. — «Все было не так, как казалось», — насмешливо процитировал он.

— Да, не было! — воскликнула Гермиона. — Я пыталась оторвать его от себя!

— Ну да, — закатил глаза Гарри. — И как я не догадался?

— Да перестань уже вести себя, как высокомерный придурок! — со слезами на глазах выкрикнула Гермиона. — Я не хотела, чтобы он целовал меня, понял? — тихо спросила она, прежде чем заплакать, уткнувшись ему в плечо.

Руки Гарри неуверенно обвились вокруг нее, оберегая от опасности. Они молчали, если не считать тихих всхлипываний Гермионы, пока несколько минут спустя Гарри не заговорил.

— Ты была права, Гермиона, — тихо сказал он.

— А когда я ошибалась? — прошептала она ему куда-то в шею, все еще плача.

— Ну, был один раз, — тихо ответил Гарри, усмехнувшись.

Гермиона посмотрела на Гарри, улыбаясь сквозь слезы.

— Это когда же такое было, Гарри Джеймс Поттер?

Гарри улыбнулся ей в ответ.

— В тот раз, когда ты сказала, что не станешь меня ждать.

— Формально, я не ошиблась. Это вступило бы в силу только после того, как ты женился на Ханне, — поправила Гермиона. Она уже не плакала, но продолжала улыбаться.

— Нет, вместо этого я направил палочку ей в лицо, когда настала моя очередь сказать «да», — ухмыльнулся Гарри.

Гермиона покачала головой, а потом улыбка медленно сошла с ее лица, и она торжественно прошептала:

— Гарри. Я думаю, что ты самый красивый и удивительный парень, которого только может встретить девушка, и я полностью и бесповоротно влюблена в тебя.

— Ты полностью повторила мои слова, — снова улыбаясь, заметил Гарри.

— А что тут скажешь? — хмыкнула Гермиона, кокетливо хлопая ресницами. — Это хорошая фраза.

— Прошу прощения, если я не повторяю за тобой, — сказал Гарри, после чего сделал паузу, чтобы откашляться. — Вместо этого я скажу вот что, — он глубоко вздохнул. — Я тоже люблю тебя, Гермиона, я никогда не переставал любить тебя, и, что самое главное… Я никогда не перестану любить тебя.

— Гарри, — выдохнула Гермиона, откидывая голову и приоткрывая губы.

— Гермиона, — прошептал Гарри, его губы почти касались ее губ.

Они упали в снег, их губы встретились, их чувства слились в идеальном поцелуе.

— Я люблю тебя, — выдохнул Гарри в губы Гермионы.

— Я тоже тебя люблю, — прошептала она в ответ, улыбаясь.

«Я могла бы представить, как проведу с тобой всю оставшуюся жизнь… Вот почему я знаю, что люблю тебя».

1) В каноне Северус Снейп говорит: «Умелый легилимент может считывать воспоминания, некие визуальные образы в памяти … но читать мысли так, как если бы они были написаны на бумаге, он не может». Гарри Поттер и Орден Феникса, глава 24.

Вернуться к тексту

2) Ханна знакома с песней «ABBA»? https://www.youtube.com/watch?v=ETxmCCsMoD0

Вернуться к тексту

Прошло семь месяцев

— Папа? — позвала Рэйвен, которая смотрела, как Гарри завязывает галстук.

— Да? — отозвался он, сосредоточенно хмуря брови.

Гарри посмотрел в зеркало и увидел, что его девочки улыбаются ему.

— Нам приятно видеть тебя таким счастливым.

Гарри улыбнулся им в ответ, заканчивая возиться с галстуком.

— Я рад, что вы рады, что я счастлив.

Рэйвен и Джейд рассмеялись, каким то образом создавая жутковатое впечатление, что смеется только один человек.

— Ты совсем не волнуешься? — спросила Джейд, когда сестры успокоились.

— Волнуюсь? Я? — переспросил Гарри, качая головой. — Нет. Я еще никогда в жизни не был настолько уверен.

— Ты так сильно любишь ее, да? — широко открыла глаза Джейд.

Гарри ухмыльнулся, глядя на них.

— Если коротко, скажу так — вы двое смотрите в оба, не то она составит вам конкуренцию.

Рэйвен дерзко улыбнулась ему.

— Ха-ха, папа, очень смешно. Но мы все трое знаем, что, хотя профессор Грейнджер классная, у тебя вряд ли получится любить ее так же сильно, как ты любишь нас, потому что мы самые потрясающие дочки на свете.

— Может, и так, — рассмеялся Гарри, — но над чем тебе действительно нужно поработать, так это над своей скромностью.

Рэйвен надменно задрала нос.

— Какой смысл скрывать, что ты лучше всех, когда все и так это знают?

Гарри снова рассмеялся, поправляя пиджак.

— Ну что, девочки, как я выгляжу?

— Великолепно, папочка! — воскликнула Джейд.

— Она даже опомниться не успеет, — заверила Рэйвен.

Гарри в последний раз взглянул на себя в зеркало и тщетно попытался пригладить волосы.

— Вам, пожалуй, пора выдвигаться, — напомнил он дочерям.

— Точно, — дружно ответили они и развернулись.

Но, прежде чем они успели уйти, Гарри окликнул:

— Рэйвен, подожди, — конечно же, она обернулась и вопросительно посмотрела на него. Он коварно ухмыльнулся. — Тебе следует почаще носить розовое, оно определенно подходит твоему характеру.

Рэйвен отчаянно покраснела и стиснула в кулаке ткань платья. Она бросила на отца испепеляющий взгляд, схватила сестру за руку и гордо вышла из комнаты.

Гарри еще раз оглядел себя, улыбнулся собственному отражению в зеркале и вышел следом, направляясь к алтарю. Он не мог поверить, что действительно женится, а тем более, на Гермионе. О, сколько раз он мечтал об этом дне. Казалось, только вчера он увидел ее — первый раз за прошедшие три года, и вот менее чем через полчаса они поженятся… и будут вместе всю оставшуюся жизнь.

Они пошли на свое первое свидание через неделю после того, как признались друг другу в любви, а в конце мая Гарри сделал ей предложение. И вот наступило пятнадцатое августа, и сегодня они собирались пожениться.

Снова заиграла музыка, и вышли Рэйвен и Джейд. Джейд с энтузиазмом разбрасывала цветы, в то время как Рэйвен делала это без особого интереса. Гарри не мог поверить, что он действительно заставил ее надеть розовое.

Затем появилась Гермиона, идя под руку со своим отцом, и одарила Гарри легкой улыбкой, которой она улыбалась только ему одному. Гарри почувствовал, как у него все плывет перед глазами, и чуть не потерял сознание. Гермиона выглядела просто великолепно в этом свадебном платье без бретелек. Он был рад, что использовал побольше дезодоранта, иначе пот, скопившийся у него под мышками, мог оставить пятна на пиджаке. Пот выступил и на его лице, и Гарри был вынужден поправить сползающие очки. Он с трудом дышал, пока Гермиона медленно шла по проходу, и с каждым шагом ее улыбка становилась все шире. Когда невеста подошла к Гарри, она просто сияла от счастья.

Гермиона заняла свое место напротив него и приподняла бровь, стрельнув в него глазами. Гарри улыбнулся ей, взял за руки и прошептал:

— Ты выглядишь просто великолепно.

— Спасибо, — поблагодарила она. — Ты и сам выглядишь потрясающе.

Гарри снова улыбнулся ей и нежно пожал ее руки. Она ответила на его жест, и распорядитель начал говорить. Церемония прошла как в тумане, Гарри практически действовал на автопилоте, пока тот не объявил:

— Теперь вы можете поцеловать невесту.

Гарри ухмыльнулся и, наклонившись, прижался губами к губам Гермионы. Как обычно, независимо от того, насколько она была к этому готова, она ахнула, и он воспользовался возможностью, чтобы просунуть язык ей в рот. Толпа пришла в неистовство, а Гермиона покраснела, но ответила на поцелуй с не меньшим энтузиазмом. Как только они оторвались друг от друга, Гермиона прошептала:

— Гарри, у меня хорошая новость для тебя.

— Кроме того факта, что мы только что поженились? — поддразнил он ее.

Гермиона кивнула.

— Помнишь, как мне нездоровилось последние пару недель? — спросила она, закусив губу. Гарри кивнул, не имея ни малейшего представления, к чему все идет. — Ну… э-э… Я… я беременна, — запинаясь, пробормотала она, нервничая, несмотря на то что она много раз репетировала эту речь перед зеркалом.

Улыбка Гарри, казалось, застыла на его лице, пока он переваривал эту информацию.

— Ты имеешь в виду… ту первую ночь, когда мы действительно дошли до конца? — спросил он, разумеется, вспоминая тот первый раз, когда они занимались любовью на поляне в Запретном лесу при полной луне. Это была чудесная ночь.

Гермиона кивнула, слабо улыбнувшись мужу. Он воспринял это не так хорошо, как она ожидала.

Гарри издал слабый смешок, его глаза закатились, и он рухнул лицом в траву.

* * *

Рэйвен и Джейд поначалу испугались, когда их отец упал в обморок, но профессор Грейнджер успокоила их, а в ответ на вопросы закатила глаза:

— Он просто драматизирует, — объяснила она. — С ним все будет в порядке. Просто, с мужчинами такое бывает.

— Когда они женятся? — уточнила Джейд.

— Нет. Не совсем… — замялась Гермиона, предпочитая подождать, пока Гарри будет готов обсудить это с ними.

Но они оказались умнее, чем она думала.

— Нет, глупая, — закатила глаза Рэйвен, в точности, как это недавно сделала Гермиона. — Очевидно же, что профессор Грейнджер беременна.

— О, — закивала головой Джейд.

Гермиона опустила взгляд на свою талию, которая была прикрыта чарами гламура, чтобы скрыть едва заметно округлившийся живот. Она не представляла, как это может быть «очевидным» для кого-либо.

— Как ты догадалась? — спросила она свою ученицу.

— А какая еще может быть причина? — пожала плечами Рэйвен. — Вы двое только что поженились, так что еще может у вас случиться, кроме рождения ребенка? И, к тому же, видите, как он улыбается во сне? — Гермиона посмотрела на Гарри, на лице которого действительно сияла улыбка. — Значит, это была очень хорошая новость. Итак, брак уже заключен, а тот факт, что это действительно хорошая новость, означает, что это не может быть ничем другим, как будущим ребенком.

Гермиона несколько секунд обдумывала слова Рэйвен, затем кивнула, впечатленная ее логикой.

— Очень хорошо, — сказала она. — А теперь, как насчет того, чтобы разбудить вашего отца? — она направила палочку на Гарри:

— Оживи.

Гарри медленно просыпался, протирая глаза, прежде чем собраться с мыслями. Он увидел Гермиону в свадебном платье и, кажется, наконец сообразив, что происходит, встал и отряхнул одежду.

— Почему я отключился? — поинтересовался он.

— Потому что я сказала тебе, что беременна, — ответила Гермиона, приподняв бровь.

— О, точно, — сказал Гарри, и улыбка засияла на его лице. — Это потрясающие новости! — воскликнул он, крепко обнимая Гермиону (не слишком крепко, разумеется). — Разве это не замечательно, девочки?

Джейд с энтузиазмом закивала.

— Обалдеть как здорово!

— Только если это будет девочка, — фыркнула Рэйвен. — Одного бестолкового парня в нашей семье вполне достаточно, как по-вашему?

Гермиона улыбнулась, радуясь, что Рэйвен и Джейд так легко приняли ее.

— Ну, не знаю. На самом деле, подростком Гарри был более серьезным, чем сейчас.

— Это правда, — смущенно улыбнулся Гарри. — Я обнаружил своего внутреннего ребенка, когда мне было двадцать три года.

Гермиона, покачивая бедрами, шагнула к нему и обвила руками его шею.

— И за это я люблю тебя еще больше, — прошептала она, прежде чем поцеловать его.

Рэйвен и Джейд изобразили рвотные позывы, а затем развернулись и смешались с толпой в поисках Тедди и Скорпиуса.

Им больше не нужно было беспокоиться о своем папе. Он был в надежных руках.

Примечание автора: Я знаю, концовка получилась немного слащавой, банальной и чересчур напыщенной, но я считаю, что именно такой и должна быть концовка… ладно, может быть, «банальной» было лишним.