Дневник Агнес Грюм (гет)

* * *

Я и Аластор условились встретиться с четой Уизли в Косом Переулке недалеко от кафе Флориана Фортескью. В этот раз отец решил прогуляться вместе со всеми, и сейчас мы сидели вместе за миниатюрным столиком в ожидании рыжего семейства. Я уплетала мороженое — ледяная сладость таяла во рту, а вафельный рожок хрустел в зубах. Несмотря на волнение, я мимолетно улыбнулась: всё-таки в каком бы ты ни был ужасном настроении, а сладости неизменно его улучшали.

На столике помимо тарелочек с угощением лежало письмо из Хогвартса, в котором можно было найти список необходимых вещей для нового учебного года. Мысленно закатила глаза, когда вспомнила, какие учебники предстояло купить в этом году. Семь — Мерлин, целых семь! — книг авторства несравненного и неподражаемого Златопуста Локонса.

Да, я решила вернуться в школу. В тот вечер, когда отец предложил мне покинуть Хогвартс, я всё-таки собралась с силами и пинком под зад заставила себя сесть и основательно обдумать ту ситуацию, в которой оказалась. Расчертила в тетрадке несколько столбцов и начала выписывать: что может измениться, а что незыблемо. Дальше выписала то, на что я могла повлиять. Ещё сложнее мне дался столбец, где я отмечала себе способы, которыми могу воспользоваться, чтобы повлиять на будущее. Так или иначе, но в любом случае у меня выходило следующее: мне кровь из носа необходимо быть в Хогвартсе, незримой тенью сопровождая Гарри.

В тот день я просидела за тетрадью весь вечер и почти всю ночь, то вскакивая и возбужденно меряя шагами комнату, то заторможено глядя в стену и размышляя. Закончив, я долго гипнотизировала взглядом полностью исписанные листы, испещренные многочисленными чёрточками и стрелками, которые перескакивали из одного столбца в другой, кружа вокруг многочисленных имён, перед тем как сжечь их. Листы сгорели слишком быстро, однако с каждой обратившейся в пепел строчкой я парадоксальным образом чувствовала себя лучше. После того, как решение было принято, даже дышать стало легче, и я впервые за каникулы смогла вдохнуть полной грудью, расслабляясь и отпуская ненадолго то напряжение, которое теперь всегда будет моим спутником, в этом сомневаться не приходилось.

Задумавшись, я не сразу заметила, как вернулся отец, который отходил перекинуться парой слов с владельцем кафе. Мистер Фортескью оказался волшебником с добродушным лицом, который обожал общаться с посетителями своего заведения, не минула эта участь и Аластора.

Грюм сел на соседнее кресло и, закинув ногу на ногу, невозмутимо уткнулся в волшебную газету. Весь его вид говорил о том, что ему было абсолютно плевать на то, что происходило вокруг него, он был сосредоточен лишь на тексте перед глазами и колдофото, что украшали страницы «Ежедневного Пророка». Только чуть съехавший вниз уголок губ говорил мне о том, что Аластор был обеспокоен. Я пригляделась получше, пытаясь разобраться в буквах, но быстро бросила это дело — там опять было что-то о политике, в этот раз отличилась, кажется, Мишель Меро. Я быстро потеряла интерес и перевела скучающий взгляд на улицу. Думать ещё и об этом не хотелось совершенно. Разобраться бы сначала со своей жизнью, которая пошла наперекосяк.

Погода была прекрасная, если не сказать идеальная — было солнечно и тепло, а легкий ветерок дарил прохладу. Волшебники, собравшиеся сегодня прогуляться по самой известной торговой магической улице Британии, решили отдать предпочтение легким мантиям, а то и вовсе отказаться от них. В Косом Переулке царило оживленное умиротворение.

Я доедала уже третий шарик мороженого, когда на противоположном конце улицы заметила вереницу знакомых рыжих голов. Миссис Уизли, словно полководец, вела своё маленькое солнечное войско сквозь толпу, изредка окрикивая шебутных долговязых мальчишек.

— Агнес! — внезапный окрик принес целый табун ледяных мурашек, и я с трудом смогла сглотнуть ставшей вязкой слюну.

Это выкрикнул Рон, едва увидел нас с отцом, выходящими из кафе к ним навстречу. Он быстро пересек разделявшее нас расстояние и утянул в крепкие объятия. Я выдохнула — даже не заметила, как задержала дыхание. Напряженное волнение сменилось теплым и мягким чувством где-то в груди. Передо мной был живой — живой! — Рон, его глаза радостно блестели, а озорная улыбка не покидала губ. Эта картина не имела ничего общего с застывшим мертвым взглядом, раз за разом преследовавшим меня, стоило мне закрыть глаза и провалиться в сон. И хотя в последнюю неделю мне стало легче — выписанное целителем Сметвиком Зелье Сна без сновидений помогало, но панацеей не было — переживания о судьбе Магической Британии и потенциальной войне никуда не делись.

Едва Рон отстранился, меня настигли ещё одни руки — маленькие и девичьи. Хватка у Джинни была твердая.

— И как это понимать, Агнес! Я не видела тебя целый год, а ты!.. — возмущению Джинни не было предела. — А ты даже не соизволила прийти в гости. И игнорировала письма!

— Джинни, — Рон потянул сестру за край кофты и поднял руки, словно сдаваясь, когда она развернулась к нему и недовольно сверкнула глазами. Я невольно улыбнулась.

Пока младшие члены семьи раздраженно пыхтели в сторону друг друга, Фред и Джордж аккуратно придвинулись ко мне бочком и впихнули в мои руки какой-то сверток, в котором, как оказалось, лежали обычные конфеты.

— Если мы вдруг обидели тебя…

— …то просим прощения.

Где-то в районе сердца вновь заболело.

Под изучающим взглядом Грюма близнецы быстро спрятались за спину миссис Уизли. Затем внимание отца переключилось на Артура: мужчины пожали друг другу руки и отошли в сторону, принявшись обсуждать новый закон в защиту магглов и рейды, которые планировало Министерство.

Едва я обнялась с миссис Уизли, Рон крикнул:

— О, смотрите! Это же Гермиона с родителями, — он помахал двумя руками в сторону толпы, которая находилась рядом с белоснежным и величественным зданием Гринготтса. Грейнджер, едва завидев нас, побежала навстречу, по пути окончательно растрепав свои распущенные волосы.

В итоге выяснилось, что Гермиона договорилась встретиться с Гарри рядом с банком — Поттер сказал, что дядя Вернон сможет отвезти его в Лондон только в эту среду. Однако по какой-то причине он задерживался. Затем она повернулась ко мне и спросила:

— Почему ты не отвечала на мои письма? — и в отличие от обиженного тона Джинни, Гермиона спрашивала это подозрительно.

— Не очень хорошо себя чувствовала, — пробормотала я, придавленная чувством вины. Гермиона мне явно не поверила, но расспросы прекратила, видимо сделав мысленную пометку расспросить меня позже.

Царило радостное оживление и неисправимый бедлам, как и всегда, когда семейство Уизли собиралось вместе. Толпа на улице мягко огибала нашу большую компанию. Молли, крепко ухватив Джинни за руку, направилась в сторону лавки подержанной одежды, перед уходом предупредив всех:

— Через час встречаемся в книжном магазине «Флориш и Блоттс», купим для всех учебники. Не опаздывать! Фред и Джорж, я вам это говорю!

— Так точно, мэм! — хором отрапортовали близнецы.

Перси испарился буквально сразу же. Близнецы, завидев в толпе знакомую макушку Ли Джордана, тоже довольно быстро убрались восвояси. Гермиона хмурила брови и озабоченно оглядывала толпу, пытаясь отыскать в ней Гарри. Мистер Уизли, увидев вживую реальных и всамделишных магглов, прикрепился к родителям Гермионы банным листом и пригласил их в «Дырявый Котёл» — отметить знакомство. Я ожидала, что отец присоединится к ним, но он отрицательно помотал головой в ответ на предложение Артура составить им компанию.

Рон обернулся ко мне и жизнерадостно спросил:

— Ну что, пойдем? — но наткнулся на взгляд Аластора и неосознанно вжал голову в плечи.

Потом обернулся к Грейнджер и спросил уже у неё:

— Гермиона?

Она раздраженно сдула чёлку со лба и проговорила:

— Я буду ждать Гарри. Что, если он потеряется? Мы договорились встретиться именно здесь.

Рон растерянно посмотрел на нас, завис на секунду и, словно приняв какое-то решение, сказал:

— Хорошо, тогда мы с Агнес пойдем и прогуляемся. Если что, жди нас во «Флориш и Блоттс», — и потянул меня за руку, уводя прочь от Гриннготса и Аластора.

— Что происходит? — серьёзно спросил он меня, легко лавируя между волшебниками. — Тебя за что-то наказали?

Затем понизил голос еще сильнее и склонился ко мне, шепотом продолжив:

— Это поэтому мистер Грюм не пускал тебя к нам в Нору и отбирал письма?

Я лишь покачала головой:

— Потом. Объясню тебе потом, не сейчас.

И мы резко затормозили, едва перед нами, словно из-под земли, вырос Аластор. Он лишь бросил недовольно:

— Далеко не убегать, малышня.

Рон кивнул и начал болтать ни о чем, по дороге успев рассказать, что кажется Перси — ха-ха, зануда Перси! — обзавелся девушкой, а близнецы начали с чем-то экспериментировать. Даже про Джинни сболтнул — сильнее всех сегодня на прогулку рвалась именно она, особенно когда узнала, что Гермиона придет вместе с Гарри. Затем рассказал про Поттера — у того, кажется, начали улучшаться отношения с Дурслями, по крайней мере, теперь они его не доставали так сильно как раньше.

Я утомленно выдохнула.

Вот оно. Мордредовы изменения. Гарри Поттер находился в доме на Тисовой улице, а не в Норе, потому что отношения с Дурслями не испортились, к тому же, у него была возможность отправлять и получать письма. Отношения с Верноном и Петунией не обострились, потому что, судя по всему, не появился Добби. А эльф не появился, потому что… Так и не закончив свою мысль, я остановилась.

Прямо передо мной появилась до боли знакомая белобрысая макушка, выскользнувшая из-за соседнего переулка. Вслед за ней показалась фигура рослого волшебника, покачивающего тростью, набалдашник которой был выполнен в виде змеи.

Аластор обошел меня и очутился спереди, словно загораживая меня от них. Рон пристроился ко мне сбоку, задевая своим плечом моё.

Взрослый волшебник — очевидно, это был Люциус — заметил нас и окрикнул сына. Драко удивленно посмотрел на отца и только потом обратил внимание на нас, и в его глазах мелькнул огонек узнавания.

— Какая встреча, — ухмыльнулся Грюм.

— Аластор Грюм, — вернул ему ухмылку Люциус, лениво растягивая слова. — Что же вы прохлаждаетесь здесь, отлыниваете от работы? Я слышал, у Министерства нынче прибавилось хлопот.

— А кто сказал, что я прохлаждаюсь, — Грюм красноречиво проводил взглядом то место, откуда вышли Малфои. — Прибарахлился в Лютном, Люциус?

Рука мистера Малфоя едва заметно дернулась по направлению к карманам, но наглой улыбки волшебник не растерял.

— Что, обыщешь меня? Прямо здесь, средь бела дня, без малейшего на то основания? — в притворном удивлении он приподнял брови и с сарказмом добавил: — Доблестный блюститель закона.

Драко круглыми глазами следил за перепалкой, даже забыв держать лицо, на котором отобразился целый калейдоскоп эмоций: и недовольство тем, что его отцу угрожают, и интерес к нежданному оппоненту, и волнение из-за внезапной встречи со школьными неприятелями.

Несмотря на напряжение между волшебниками, которое можно было резать ножом, я выдохнула. Ни Люциус, ни Драко не обращали на меня ни малейшего внимания, а это означало, что Абраксас никому не рассказал обо мне. Было ли это хорошим или плохим знаком, я не знала.

— Раз уж ты так настаиваешь, — Аластор скривил губы в хищном оскале, — то так уж и быть, обыск начнем с твоего поместья. Ждите в гости.

Крылья носа Люциуса гневно затрепетали.

— Всенепременно.

Он развернулся на каблуках, взметнув полы мантии, и потянул сына за собой.

— Ух ты! Это было круто, — Рон улыбнулся во все тридцать два зуба, едва Малфой растворился в толпе. — Так его!

— Скользкий как змея, — проворчал Аластор. — И сопляка своего ничему хорошему не учит. В таком возрасте по подворотням таскать, тьфу!

Когда мы подошли к «Флориш и Блоттс», там уже собралась целая толпа, состоящая в основном из женщин самого разного возраста, а у входа в магазин возникла толчея, которую разгребал уже слегка потрёпанный волшебник. Едва Аластор это всё увидел, он устало потер переносицу, словно поймал приступ мигрени.

— Мерлин, ну и дерьмо, — едва слышно произнес он и покачал головой. Затем вытащил мешочек с галлеонами, всунул Рону несколько монет и список книг и дал задание:

— Сейчас ты, Уизли, зайдешь, купишь Агнес и себе книги, и мы быстро уйдем из этого адова места. Справишься быстро — получишь мороженое, — он хлопнул Рона по плечу и скомандовал: — Пошел!

Уизли, вдохновленный и тем, что сам Аластор Грюм дал ему задание, и обещанным угощением, стартовал со скоростью бладжера, влетев в открытые двери. Однако спустя минуту толпа снова заволновалась, и не удивительно — внутри магазина оказалось целых две знаменитости!

Выяснилось, что Златопуст Локонс сцапал Мальчика-Который-Выжил к себе на автограф-сессию, когда тот явился в магазин вместе с Гермионой, и теперь вовсю позировал вместе с ним перед колдофотографом, что-то щебеча про первые полосы.

Периодически из помещения доносились бурные овации и аплодисменты, однако ждать Грюму надоело, — Рона не было видно более пяти минут — и настроение Аластора испортилось ещё сильнее.

— Не видать ему мороженого как своих ушей… — брюзжал он. Затем заметил, как я вглядывалась в зеркальную витрину магазина, и чуть мягче спросил: — Что, хочешь на Локонса этого посмотреть?

Я кивнула, а настроение Грюма, кажется, пробило дно:

— Наглядишься ещё…

В попытке поднять ему настроение, я достала мешочек с обычными конфетами, подаренными близнецами Уизли, и протянула одну из них отцу. Он съел сладость и едва уловимо скривился, а на мой вопрос о том, хочет ли он еще, почему-то отрицательно мотнул головой. Затем передумал и попросил отдать ему все конфеты, на что я только пожала плечами и отдала мешочек. Настроение Грюма скакнуло вверх.

После очередных бурных аплодисментов внутри магазина море из человеческих тел заволновалось и выплюнуло на улицу сначала Гарри Поттера, затем краснеющую и смущенную Джинни. Чуть позже к ним присоединились все Уизли и Грейнджеры.

Показался Рон, и в его руках высилась огромная стопка из книг, половину которой он спихнул прямо мне в руки.

— Фух! — выдохнул он, утирая пот со лба. Затем повернулся ко мне и пожаловался: — Меня чуть не затоптали!

— Это точно, — подхватил Гарри. — В жизни не видел столько людей в книжном.

— Ох, Гарри, ты не понимаешь, это же был сам Златопуст Локонс! — сказала Гермиона, поудобнее перехватив книги. — Конечно, там было много народу, у него очень много поклонников.

— Много поклонников, — передразнил её Рон. — Вот у кого действительно много поклонников, так это у Гарри, а Локонс это так… несерьёзно, — при этом посмотрел на Джинни так, что та покраснела пуще прежнего. В руках у нее был котелок, куда были свалены книги. Я заглянула внутрь и быстро пересчитала их — внутри лежало ровно семь штук, и никакого дневника.

Да и не откуда ему было там взяться: Люциус по широкой дуге обошел «Флориш и Блоттс», не рискуя появляться в магазине, пока на пороге маячил Аластор.

И где теперь мне искать дневник?

— Ну что, теперь к Фортескью? — Рон обрадованно повернулся к Грюму и уточнил: — Я купил все необходимое, мистер Грюм.

— Ты был слишком долго, малец, — проворчал отец, но видя, как обиженно Рон выпятил губу, он добавил: — Не расстраивайся, лови конфетку!

Рон поймал сладость, мгновенно засунул её в рот и тут же скривился:

— Буэ! Кха-ха… Что это за дрянь? — возмутился он и мгновенно получил подзатыльник от миссис Уизли.

— Рональд Уизли! Подбирай выражения! — отчеканила она.

Настроение Грюма стало совсем уж хорошим, особенно когда на глаза ему попались близнецы, сразу же узнавшие свою работу. Он поманил их пальцем, и Фред с Джорджем побелели.

Несмотря на царивший хаос и беспорядок, я улыбнулась — я чертовски сильно любила этих людей: таких неидеальных, но таких живых и настоящих.

Наша большая компания решила расходиться — все покупки были сделаны, и в Косом Переулке нас больше ничего не держало. Мы дошли до Дырявого Котла, проводили Грейнджеров, впечатленных близким знакомством с такой волшебной семьей как Уизли, и уже собирались разойтись кто куда, когда Джинни неожиданно крепко вцепилась в мою кофту и наотрез отказалась её отпускать.

— Мистер Грюм, можно Агнес сходит к нам в гости? — она знала, что в отличие от её братьев к ней Аластор всегда относился снисходительно. — Пожалуйста! Я так волнуюсь перед Хогвартсом, а мальчишки совсем меня не понимают!

Затем увидела Гарри и опять густо покраснела. Однако моей кофты не отпустила.

— Молли? — Грюм повернулся к матери семейства, которая любовно сдула пылинку с пиджака Перси.

— Ты же знаешь, я всегда рада гостям в нашем доме, особенно вам, — взмахнула руками миссис Уизли. — Конечно, Агнес, детка, приходи!

— О! — оживился Рон, — А можно позвать и Гарри?

Поттер, услышавший свое имя, удивленно округлил глаза.

— Обязательно! — Молли повернулась к мальчику и ласково обратилась: — Мы ждём тебя в любое время к нам в гости. Приходи, не стесняйся.

В это время, пока Молли общалась с детьми, Аластор взглянул на меня и молча приподнял брови, словно спрашивая: «Пойдешь?»

Я кивнула до того, как успела задуматься. Кажется, я действительно очень сильно соскучилась по Уизли. Да и Грюм, судя по его реакции, выглядел довольным моим решением.

— Хорошо, значит так и быть, — притворно вздохнул он, ероша мои волосы.

По итогу Грюм возвращался домой в одиночестве, а Гарри не решился без разрешения Дурслей гостить у Уизли, однако клятвенно обещал отпроситься.

Когда я очутилась в Норе, уже больше никто не мог помешать Рону и Джинни учинить надо мной расспрос. Мне пришлось состряпать полуправду-полуложь: сказала, что узнала, кто на самом деле скрывался под личиной профессора Квиррела и жутко испугалась. А полученная информация настолько выбила из колеи, что я заболела — Аластор даже водил к целителям в Мунго. Лучше стало буквально пару дней назад, поэтому согласилась на прогулку в Косой Переулок. Джинни громко возмутилась тому, что Хук меня, кажется, совсем перестала кормить — настолько, по её словам, я отощала — и убежала к Молли с просьбой приготовить сытный ужин и накормить меня до отвала.

Я окинула себя взглядом и удивлением отметила, что мои коленки стали острее, а руки тоньше. Надо же, а я даже и не заметила.

Рон тоже выглядел обеспокоенным, даже немного виноватым:

— Агнес, ты это… Если вдруг станет страшно, ты не стесняйся, подходи ко мне или братьям. Обещаешь, что если испугаешься чего-то, то сразу обратишься к нам?

Мы сидели в его комнате, когда миссис Уизли окликнула Рона, попросив спуститься на первый этаж. Дождавшись моего короткого «обещаю», он улыбнулся и поспешил к матери.

Я же осталась в комнате совершенно одна.

Устало выдохнула.

Я собиралась на эту прогулку для того, чтобы забрать дневник у Джинни, но теперь не имела ни малейшего понятия, где мог находиться первый крестраж Волан-де-Морта.

Сбыл ли Люциус его в Лютном Переулке, испугавшись планируемого Министерством рейда? Подкинул другому школьнику, коих было огромное количество сегодня? Перепрятал в другое место? Или же вообще отдал своему отцу?

Я спрятала лицо в ладонях и потерла его, словно пытаясь проснуться.

Случайно в бардаке комнаты Рона мой взгляд зацепился за мелькнувшее маленькое серое пятно, скрывшееся среди груды журналов про квиддич. Аккуратно приблизившись к нему и поворошив груду бумаги, я встретилась глазами с Коростой, которая пожирала меня своими маленькими глазками-бусинками.

А вот и ещё одна дилемма.

«Что мне теперь с тобой делать, Питер Петтигрю? — подумала я, присаживаясь рядом с крысой. — Должна ли я прихлопнуть тебя сейчас, пока у меня есть такая возможность? Я не знаю, каким теперь будет будущее, поэтому могу ли я рисковать?..»

Договорившись сама с собой, я медленно потянула руки к крысе. Я просто швырну её посильнее об стенку — надеюсь, этого будет достаточно.

Словно расшифровав мой взгляд и поняв, что сейчас его ждет бесславная кончина, Питер закопошился и попытался сбежать, но я успела поймать его. Он забрыкался и изгибался всем телом, пытаясь укусить меня, но я держала крепко. Выдохнула, сосредотачиваясь, и уже почти замахнулась, когда в комнату влетела Джинни и поспешила ко мне:

— Агнес, пошли вниз! У нас для тебя есть сюрприз, — сказала он, я едва успела отпустить Коросту, которая напоследок всё-таки успела меня укусить.

Сюрпризом оказались запечёные яблоки, которые я обожала.

Уже внизу, сидя за столом в окружении Уизли, я успела пожалеть о своем импульсивном поступке — я почти обрекла Сириуса Блэка на пожизненное в Азкабане без возможности оправдаться. И что ещё страшнее — я чуть добровольно не совершила убийство. Едва я осознала это, как ледяные мурашки табуном пробежались по мне от макушки до пят.

Да, Питер Петтигрю был виноват. Да, он был ужасным человеком и поступки, которые он совершил и совершит — отвратительные и гнусные. Но он был человеком, живым существом, и убивать его я не имела ни малейшего права.

Я чуть не стала убийцей и едва не расколола свою душу на части.

Всего лишь из-за того, что испугалась, что Питер Петтигрю ускользнет так же, как ускользнул и дневник.