Белокурый бард Ремнанта (джен)

Семья Шни встретили его и расселись на нескольких высоких стульях. Три женщины расположились на элегантном диване с Уиллоу Шни в центре, в то время как Жак и его сын заняли места по бокам, что могло быть сделано только преднамеренно. Это выглядело так, как будто фотограф разместил их для идеального семейного снимка, за исключением того, что фотографу пришлось бы переделывать его работу, потому что единственной, кто выглядел хотя бы отдаленно похоже на то, что он желает тут находиться, была лишь Уиллоу. На лице Жака была вежливая улыбка, а на лице Уитли выражение напускного интереса, но было ясно, что никто, кроме Уиллоу, не хотел слушать его игру.

Клайн подвел его и представил, а затем не слишком тонко намекнул кивком головы, чтобы он играл прямо сейчас и не тратил ничье время. Меньше всего — время мистера Шни. Посыл был ясен. Не напортачить.

Под таким давлением Жон, не колеблясь, задействовал свои навыки барда. В прошлом это приводило к неприятностям, но это происходило при большом скоплении людей. Здесь было всего шестеро человек, включая Клайна, так что, вероятно, все прошло бы безопасно. И намного безопаснее, чем если плохо выполнить работу и лишиться жилья еще до начала его путешествия в Атласе.

Его музыка вызвала немедленный отклик у семьи. Уиллоу просияла и села прямее, наслаждаясь песней. Взгляд ее мужа заострился, но в том смысле, что он начал действительно обращать внимание, а не притворяться. Следующая по старшинству, Винтер хмурилась, независимо от того, насколько хорошо он играл, и, казалось, недолюбливала его еще больше за то, что он действительно оказался хорош в этом. Вайсс закрыла глаза и кивала головой в такт музыке, тихо наслаждаясь ею, в то время как Уитли сначала взглянул на своего отца и только затем позволил себе наслаждаться музыкой, как только стало ясно, что можно. Клайн просто выглядел довольным, что ему не придется выводить Жона из здания, как не оправдавшего ожиданий.

К тому времени, когда он закончил, дополнительных очков в харизме не прибавилось, но, честно говоря, он не был разочарован. Жон отложил гитару в сторону и поклонился, когда все, кроме Винтер, разразились вежливыми аплодисментами.

— Видишь? — спросила Уиллоу, глядя на своего мужа. — Разве я не говорила, что он идеально подойдет для гала-концерта?

— Говорила. И оказалась права, — Жак, казалось, был одинаково доволен ими обоими, что было больше логично в отношении Жона, чем в отношении собственной жены. — Это была неплохая демонстрация. К сожалению, мне пора уходить по делам, но спасибо вам за музыку, мистер Арк. Было неплохо.

— Не за что, сэр. Спасибо, что впустили меня в свой дом.

Мужчина кивнул и встал, уходя твердым шагом. Его уход можно было бы назвать грубым, но Клайн предупреждал его, что мужчина сосредоточен на своей работе. Жон просто предположил, что некоторые люди воспринимают свою работу как свою жизнь и забывают обо всем остальном. В любом случае, он гораздо больше беспокоился о Винтер Шни, потому что женщине в униформе явно не понравилась его музыка.

И с сорок восьмым уровнем она была самым сильным человеком в комнате.

— Мы закончили? — спросила она, вставая и отряхивая невидимые пылинки со своей формы. — Я пришла и выслушала его по твоей просьбе, мама. Я полагаю, на этом все?

Уиллоу не выглядела расстроенной или удивленной.

— У тебя нет никаких мыслей по этому поводу, дочка?

— Я полагаю, это всё закончилось, — фыркнула Винтер. — Извини, но у меня есть свои обязанности.

Женщина прошла мимо Жона, задержавшись в дверях только для того, чтобы кивнуть и попрощаться гораздо более вежливо:

— Доброго дня вам, Клайн.

— И вам, Винтер, — ответил он. — Возвращайтесь целыми и невредимыми со своей миссии.

— Я сделаю все, что в моих силах.

Дверь за ней закрылась. Жон мог почувствовать неловкость, чувствующуюся от каждого предмета обстановки, и все же никто другой здесь не чувствовал себя также. Если это было обычным явлением, то они, вероятно, привыкли к этому, но это не значит, что он тоже.

— Музыка была хорошей, — Вайсс тоже встала. По крайней мере, она обратилась к нему лично. — Я не до конца поверила своей матери, когда она сказала, что встретила опытного гитариста на мероприятии в Аргусе, но даже сломанные часы могут показывать правильное время дважды в день.

Уиллоу никак на это не отреагировала.

— Я Вайсс Шни. Приятно познакомиться.

— Жон Арк, — ответил он, протягивая руку и воздерживаясь от каких-либо действий, кроме пожатия. Она была очень красивой девушкой, но напряженная атмосфера слишком напугала его, чтобы предпринимать попытки флиртовать. — И спасибо вам за добрые слова. Я усердно тренировался.

— Да, это было очень хорошо! — младший вскочил, желая превзойти свою сестру, и быстро схватил Жона за руку. — Я уверен, что гостям на гала-концерте тоже понравится ваша музыка. Я Уитли Шни, и очень приятно познакомиться. Клайн уже показал вам вашу комнату?

— Я думаю, он сделает это после…

— Тогда позвольте мне устроить вам грандиозную экскурсию по поместью!

— Позже, Уитли, — прервала его Уиллоу и поднялась, оказавшись выше обоих своих детей и в то же время почему-то казавшись такой обособленной от них. — Я пригласила Жона сюда в качестве своего гостя и хотела бы немного пообщаться с ним.

Уитли выглядел раздосадованным. Вайсс же казалась, просто хотела оказаться где-то в другом месте. Вспомнив слова Клайна об Уитли, Жон вмешался.

— Спасибо, что вы предложили показать мне окрестности. Может быть, мы сделаем это, как только Уиллоу закончит со мной.

Улыбка вернулась на лицо мальчика.

— Я был бы рад. В конце концов, это обязанность хозяина.

Уитли не был хозяином, и все это знали, но мальчик был полон решимости исполнить эту роль, возможно, чтобы почувствовать себя важным или превзойти своих сестер. То, как Вайсс закатила глаза, говорило о том, что она понимала, но было непохоже, что ее это волновало. От нее такого предложения не поступало, и она поспешила извиниться, сказав, что ей нужно встретиться с репетитором для какой-то индивидуальной тренировки. Как только она ушла, Уитли последовал за ней, сказав, что они смогут встретиться позже. Он забегал немного вперед, но, получив предварительную информацию от Клайна, он мог сказать, что так не должно было быть.

Вскоре остались только он и Уиллоу, Клайн поклонился и вышел, закрыв за собой дверь. Было странно находиться в услужении у этой женщины, но это был просто страх перед новым опытом. Если не считать работой над документами и кое-какой работы по дому, это был первый раз, когда его кто-то нанял, и он не хотел совать нос не в свое дело и все испортить.

— Проходи. Присаживайся, — Уиллоу снова заняла свое место и похлопала по месту рядом с собой, где раньше сидела Вайсс. Не зная, что делать со своей гитарой, он взял ее с собой и прислонил к ноге. Диван был удобным, но все это выглядело таким дорогим для него и его потертых джинсов.

— Как прошла поездка? — она спросила. — Атлас не слишком холоден для тебя?

— Немного, — признался он. — Но это моя вина, что я не взял ничего теплее, чем это.

— Твои брюки в этом не помогут, — Уиллоу опустила взгляд, заметив несколько разрывов. — Прости меня, если это оскорбительно, но разве семья Никос недостаточно хорошо платит, чтобы ты мог позволить себе целые джинсы?

Думала ли она, что они рваные, потому что поношенные? Жон был недостаточно уверен в себе, чтобы сказать ей, что это был модно.

— Я делал это бесплатно. Это была своего рода самореклама. Продемонстрировать меня людям, которые могли бы оплатить мои услуги.

— Это определенно сработало, — Уиллоу положила руку ему на колено, что, как он был уверен, было дружеским жестом, но заставило его слегка сглотнуть. В конце концов, она была привлекательной взрослой женщиной. Жон уставился прямо перед собой, прежде чем он мог что-то неправильно истолковать и действительно сесть в лужу. — Мы можем сегодня сходить по магазинам и подобрать тебе подходящий гардероб. Я не хочу слышать никаких отговорок. Тебе и так понадобится костюм для выступления на гала-концерте, и я предоставлю его, как и все остальное. Считайте, что это бонус к оплате.

— Это… — он собирался сказать не обязательно, но ее глаза встретились с его, — …действительно великодушно с вашей стороны, мэм.

Ее улыбка стала шире.

— Пожалуйста, зови меня Уиллоу. Мэм заставляет меня чувствовать себя старой. И тебе не нужно так нервничать. Я не такая страшная, правда?

— Н-нет, — его выдало заикание, и он заметил, как она поникла. — Дело не в вас, мэ… В тебе, Уиллоу. Это просто моя первая работа, и я боюсь напортачить.

— Ах, — она расслабилась и рассмеялась. Это был странный смех, звонкий и счастливый, но в то же время смущенный, как будто она давно не делала подобного и забыла, как это смеяться. — Это все объясняет. Должно быть, это непросто, когда твоя первая работа в ПКШ, но не волнуйся так сильно. Ты не будешь работать до изнеможения, и все, о чем я попрошу, это чтобы ты время от времени играл для меня музыку. Я нахожу это… Расслабляющим. Даже бодрящим. У тебя редкий талант.

Она не знала и половины. Его Проявление выполняло работу за него и было ответственно за эмоции, о которых она упомянула. Это было плохо? Это был контроль сознания? Он так не думал, потому что если она чувствовала себя счастливее и менее напряженной, это было скорее терапевтически, чем контролирующе. Определение бардовских навыков не подразумевало какой-либо степени контроля или внушаемости.

— Я сделаю все, что в моих силах. Можно спросить, когда состоится гала-концерт? Мне нужно выучить еще несколько песен.

— До начала осталось две недели, так что у тебя достаточно времени для репетиции. Ожидается определенный статус гостей, так что, возможно, лучше избежать любых песен, которые считаешь слишком современными. Обычно на таких мероприятиях звучит лишь классическая музыка, но я убедила Жака быть в этот раз немного смелее, и он был рад оставить проведение на меня. И после твоей игры сегодня я сомневаюсь, что он вообще будет протестовать, но я предлагаю тебе исполнить любые новые песни для меня. Я буду рада послушать, как ты тренируешься.

— Э-э... Конечно. Но я должен предупредить тебя, что я не буду звучать и на сотую долю так же хорошо, когда разучиваю песню с нуля.

Ее рука легла на его колено, и она наклонилась.

— Я не думаю, что кто-то ожидает уверенного выступления от мужчины в первый раз, Жон. Не волнуйся. Я буду терпеливой с тобой, — он почувствовал, что краснеет, и резко отвел взгляд. Уиллоу весело рассмеялась. — О, ты очень нервничаешь, не так ли? Ты выглядел таким уверенным на сцене.

— Пр… Прости, что разочаровываю тебя. Игра вдохновляет меня.

— Нет, нет. Это так мило, поверь мне, — наконец она убрала руку и переложила её на его плечо. — Но я уверена, что со временем тебе станет комфортнее рядом со мной. Можешь сыграть для меня еще одну короткую мелодию? Я знаю, это эгоистично с моей стороны, но…

— Конечно! — Жон положил гитару к себе на колени. — И это совсем не эгоистично, когда ты мне платишь.

Уиллоу улыбнулась и убрала руку, положив обе себе на колени и повернувшись к нему лицом. Обычно он не выступал перед людьми, сидящими так близко, но это было не так уж плохо. То, как она смотрела на него, немного смутило его, но это ничем не отличалось от того, когда он выступал перед Пиррой в своей комнате. На самом деле очень похоже. На лице Уиллоу была такая же улыбка.

Эта улыбка немного поблекла, когда он начал играть без бардовских навыков. Ее глаза потускнели, на нее опустилась пелена апатии, и на краткий миг показалось, что он ей наскучил. Жон запаниковал и активировал навыки барда в середине песни, и взгляд пелена внезапно слетела. Уиллоу моргнула и снова сосредоточилась на нем, ее губы изогнулись в широкой и красивой улыбке.

К концу песни она хлопала ему.

— Браво, Жон! Браво!

— Спасибо. И мне жаль, что сначала это звучало немного плоховато. Я все еще учусь, — ложь во спасение. Было очевидно, что он просто играл для нее лучшую музыку, активировав свой навык. — Мне нужно больше практики.

— Это все объясняет. Песня показалась… Не знаю, как сказать... Менее уверенной в себе?.. — Уиллоу отмахнулась от него с довольной улыбкой. — Но ты так быстро в нее погрузился. Наблюдать за твоей игрой — это… Ну, это вдохновляет. Будь я помоложе, я бы сама захотела взять в руки гитару!

Честно говоря, это был приятный комплимент — даже приятнее, чем похвала его музыке. Думать, что ты вдохновил кого-то заняться искусством и попробовать это самому, было своего рода освежающе. Жон рассмеялся и почесал затылок, снова чувствуя себя загнанным в угол.

— Спа… Спасибо. Я был бы рад научить тебя нескольким аккордам, если ты когда-нибудь захочешь.

— Возможно, я приму предложение, но я не хочу задерживать тебя еще дольше, когда у тебя не было возможности присесть и отдохнуть. Я попрошу Клайна показать тебе твою комнату, и я уверена, что Уитли когда-нибудь проведет обещанную экскурсию. О, и я должна извиниться за своих детей ранее. Особенно за Винтер. Моя старшая дочь сейчас в отвратительном настроении. Пожалуйста, не принимай близко к сердцу ничего из того, что она сказала.

— Все в порядке. У меня возникло ощущение, что она злилась не конкретно на меня.

Уиллоу вздохнула.

— От этого не становится лучше. Расстроена она или нет, она не должна была быть грубой с тобой, — покачав головой, она продолжила. — Девчонка. Я бы спросила, кто ее так воспитал, но у меня такое чувство, что это и моя вина. Если ты думаешь, что первая работа — это стресс, тебе стоит попробовать завести ребенка.

— Я надеюсь, что это ненадолго⁽¹⁾.

— Хм. В этом я бы с тобой согласилась, — Уиллоу улыбнулась, а затем продолжила — Я попрошу Клайна показать тебе твою комнату. Одну минуту.

Уиллоу повысила голос.

— Клайн, ты можешь вернуться?

Дверь открылась. Мужчина поклонился.

— Мадам Шни.

— Клайн, не могли бы вы показать Жону его комнату? Отвечайте на любые его вопросы.

— Конечно, мэм. Не могли бы вы, сэр?

Жон встал, затем поклонился Уиллоу.

— Еще раз спасибо тебе за эту возможность, Уиллоу.

Он дождался ее улыбки, прежде чем направиться к Клайну с гитарой в руке.

— Кстати, ты можешь называть меня просто Жон.

— Обычно я так и делаю, — сказал дворецкий, уводя его. — Но когда ты находишься рядом с семьей Шни или гостями, я обязан обращаться к тебе более официально. Это всего лишь одно из многих правил при общении с определенными людьми.

— О! Извини. Я не знал.

— Ты скоро все узнаешь, — Клайн улыбнулся. Насколько мог судить Жон, он был дружелюбным человеком. — Тебе по большей части не придется переживать об этом. Обязанности работников быть почтительными. Все, что тебе нужно делать, это не забывать называть Жака мистер Шни, и все будет в порядке. С кем бы то ни было лучше обращаться сэр или мадам, если только они не разрешат тебе иначе. Уитли предпочитает свое имя. Вайсс откликается на любое из обращений. Винтер… Винтер, вероятно, лучше избегать.

Клайн не провел ему полную экскурсию, оставляя это на Уитли, но он посвятил его во многие мелкие детали. То, что ему нужно было знать, например, чего не следует делать и как справляться с такими элементарными вещами, как потребность в еде. Семья Шни ела в строго определенное время, и его могут пригласить, а могут и не пригласить пообедать с ними, и что ему следует делать, если его не пригласили. Он также рассказал об основах работы персонала в поместье.

— Твоя комната будет убираться и проветриваться для тебя, но мы все равно просим не создавать слишком много работы персоналу. Ты можешь разговаривать с нами и познакомиться поближе, но помни две вещи. Во-первых, мы выполняем свою работу, поэтому у нас нет неограниченного времени, а во-вторых, мы должны быть вежливыми и заняты делом рядом с семьей Шни. Не удивляйся, если мы будем общаться с тобой, только наедине, но будем хранить молчание, если Уиллоу будет рядом. Мы не грубим ни тебе, ни ей. Мы просто выполняем свою работу.

— Кроме того, не пойми превратно. Работа в поместье хорошо оплачивается и престижна, а ПКШ даже обеспечивает нам медицинское обслуживание и щедрую пенсию. Большинство из нас счастливы работать здесь, но наша работа заключается в том, чтобы нас видели, а не слышали, поэтому не думай, что наше молчание или нежелание встречаться с кем-либо взглядом является показателем страха. Так мы и должны себя вести. Мы совершенно неугомонные и дружелюбные ребята, если вы когда-нибудь спуститесь в крыло для прислуги в нерабочее время.

— Понял. Что-нибудь еще?

— Да. Фавны, — Клайн вздохнул. — Семья Шни имеет репутацию противников фавнов, и ты обязательно столкнешься с ней в Атласе. Я бы предпочел, чтобы ты знал об этом заранее. Это в определенной степени нонсенс.

Жон не понял.

— В определенной степени?..

— Половина прислуги здесь — фавны, и они счастливы здесь работать. Проблема в том, что когда дело доходит до шахт ПКШ, почти девяносто пять процентов работников — фавны. Шахты — это низкооплачиваемая, сопряженная с высоким риском работа с низкой квалификацией, и многие обвиняют ПКШ в наживе на страданиях фавнов, что, в некотором смысле, они и делают. Но это не входит в намерения семьи.

— О?

— ПКШ предлагает низкоквалифицированную работу с низкой оплатой и с небольшим количеством задаваемых требований. Вакансии не рекламируются специально для фавнов — это открытые вакансии для всех, кто в них нуждается. То, что фавны чаще остальных не имеют работы и вынуждены устраиваться именно туда — не вина ПКШ. Если люди пользуются фаворитизмом в других местах, ПКШ не может это контролировать. Выигрывают ли они от этого? Да, но они с таким же успехом выиграли бы от дешевого человеческого труда. Если вы хотите обвинить кого-либо в этом, обвиняйте общество и законы королевств в том, что они допускают предрассудки, подобные тем, которые ставят фавнов в положение, когда работа ПКШ — это все, что доступно.

Итак, по сути, у ПКШ была дерьмовая работа, и они использовали дешевую рабочую силу, чтобы заработать много денег. Это имело смысл. Клайн высказал мнение о том, что они не ставят фавнов в невыгодное положение. Если вакансии заполнялись фавнами, это, несомненно, означало, что другие люди отказывались при приеме на работу.

— ПКШ не принимало решения нанимать исключительно фавнов. Они нанимает буквально любого, кто хочет получить работу. Я признаю, что условия могли бы быть лучше, но я не имею права голоса по этому поводу, и эти условия были бы такими же плохими для шахтеров-людей, как и для фавнов. ПКШ можно обвинить в плохих условиях, это правда, но называть их расово мотивированными — это нонсенс. Я просто хочу, чтобы ты понимал это, потому что, без сомнения, ты услышишь, как люди называют их так в Атласе.

— Я понимаю. Правда ли, что все настолько плохо?

— Регулярно проходят протесты фавнов, и ПКШ часто принимает на себя основной удар, несмотря на то, что мы оплачиваем труд фавнов. Однако легче ненавидеть такую фигуру, как Жак, чем какого-нибудь дружелюбного на вид отельера, который ненавязчиво отказывается нанимать фавна. Жак — общественный деятель. Затем становится еще хуже, когда проводятся гала-концерты и мероприятия, на которые приезжают только люди, но опять же, это не специально. Мы рассылаем приглашения всем богатым бизнесменам в Атласе…

— И почти все они люди, — закончил Жон.

— Точно. Опять же, я не сомневаюсь, что общество предвзято относится к фавнам. В Атласе, безусловно, многие. Есть богатые фавны, но даже они предпочитают оставаться в тени и не привлекать внимания, чтобы Белый Клык не счел их предателями. Все это полный бардак, и я бы на твоем месте просто сосредоточился на музыке и на Уиллоу, — просиял Клайн. — И я должен сказать, что ты произвел на нее впечатление. Я уже много лет не видел ее такой бодрой и целеустремленной!

Наконец-то безопасная тема.

— Я рад, что смог помочь. Тем не менее, она кажется мне милой.

— Уиллоу не злая, но она долгое время была… Апатичной, — то, как Клайн заколебался, подбирая слово, создавало впечатление, что он хотел сказать что-то другое. — Я не осмеливаюсь комментировать почему, но, возможно, это тот случай, когда женщине, у которой есть все, не к чему стремиться. Мистер Шни сосредоточен на своем бизнесе, Вайсс — на обучении, Винтер — на обязанностях, а Уитли — на поиске собственного места. У всех них есть цели и амбиции, в то время как Уиллоу довольствовалась плыть по течению.

Он пожал плечами.

— По крайней мере, именно так я это вижу. Видеть ее такой оживленной — в новинку, и я думаю, что даже ее дети были немного удивлены.

Тогда было приятно осознавать, что он помог. Возможно, он мог бы покинуть Атлас, изменив Уиллоу к лучшему или, по крайней мере, сгладив несколько острых углов в семье. Учитывая, что она платила ему и даже обещала купить полный гардероб, он был более чем обязан отплатить ей за эти усилия.

В конце концов, Клайн привел его в гостевую комнату, которая была больше, чем гостиная и кухня дома семейства Арк вместе взятые. В центре комнаты стояла огромная кровать, письменный стол, несколько стульев, мини-холодильник и примыкающая, выложенная плиткой комната с огромной овальной, свободно стоящей в центре ванной, в которой из окон, простирающихся от пола до потолка, открывался вид на площадь. Кто-нибудь снаружи мог бы увидеть, как он купается, но учитывая, что они были на третьем этаже, а снизу никто не смог бы заглянуть внутрь. Но у Жона все еще было такое ощущение, поэтому он решил закрывать жалюзи, когда будет пользоваться ею. Тут также было много золота. Золотые краны, золотые украшения, золотые светильники и даже золотые дверные ручки.

— Тебе придется простить показушный характер комнаты, — сказал Клайн, улыбаясь шоку Жона. Он саркастично улыбался. — Ожидается, что семья Шни произведет впечатление на любого гостя. Когда вы самая богатая семья на Ремнанте, все ищут повод поиздеваться над вами, и лучше ошеломить безвкусной роскошью, чем стать объектом шуток из-за того, что не оправдали ожиданий.

— В твоих устах быть богатым звучит действительно сложно, Клайн.

— Как человек, который вырос, служа семье Шни, я пришел к пониманию того, насколько это сложно. Я не буду лгать и говорить, что это сложнее, чем быть бедным. Однако у них столько же проблем. Нам эти проблемы просто показались бы странными. Ты вырос не в условиях ненависти девяносто девяти процентов населения мира за то, что ты богат. Детям Шни приходилось сталкиваться с предубеждениями, что они избалованы и пользуются благосклонностью во всех сферах жизни.

— Это часть причин того, что заставило Винтер отказаться от своей должности и поступить на низший ранг военной службы, — он вздохнул. — Но даже когда она произвела впечатление на свое начальство и заслужила повышение по службе упорным трудом, люди продолжали шептаться, что она получила свое звание только благодаря богатству своего отца. Ничто из того, чего она когда-либо сможет достичь, не будет по-настоящему считаться достигнутым благодаря ее собственным усилиям, по крайней мере, до тех пор, пока ее семья остается такой же богатой, как сейчас.

Жон нахмурился.

— Это печально.

— Действительно. Однако это не так печально, как родиться сиротой или тем, кто потерял свой дом из-за Гримм. Не воспринимай мои слова так, будто они требуют сочувствия и жалости. Я просто хочу, чтобы ты был в курсе происходящей драмы, чтобы не слишком удивляться, когда услышишь, как кто-то на гала-концерте шепчет лживые сплетни.

— Понял. Я сделаю все возможное, чтобы судить Уиллоу по тому, как она себя ведет. Пока всё было потрясающе. Она даже предложила купить мне новую одежду, так, как мои… Ух… Джинсы старые и рваные, — Клайн опустил взгляд, фыркнул и попытался скрыть улыбку. — Не говори ей, что так и должно быть.

— Не скажу, — ответил он, весело сверкая глазами. — Но я распоряжусь, чтобы тебе принесли перекусить, прежде чем вы с Уиллоу покинете поместье.

* * *

Жон ожидал, возможно, наивно, что они с Уиллоу поедут в лимузине в магазин одежды вдвоем. Оглядываясь назад, это было глупое предположение. Это была Уиллоу Шни, знаменитая и важная персона, поэтому, когда они вышли, с ними было шесть сотрудников: три телохранителя, две горничные и мужчина, которого Уиллоу представила как своего лучшего стилиста.

А что касается посещения магазина одежды, то они забронировали его. Магазин был буквально закрыт для публики и перешел под их контроль, и кассирша выглядела абсолютно счастливой этим. Еще больше обрадовавшись, когда Уиллоу протянула карточку и сказала ей открыть счет. Хотя теоретически всё еще существовал лимит, у Жона все равно было ощущение, что они могли трижды скупить весь магазин, даже не приблизившись к нему.

— Хорошее тело, крепкое и подтянутое, — стилист заставил Жона позировать в футболке, пока он измерял его с рулеткой. — Светлые волосы и голубые глаза очень популярны в Атласе. И у вас хорошее телосложение. Вы занимаетесь спортом?

— Э-э... Немного.

— Делайте чаще. В поместье Шни есть собственный тренажерный зал. Он полностью укомплектован. Он открыт для всего персонала, включая вас, — мужчина потянул Жона за толстовку. — Избавьтесь от этого. Руки вверх.

Не обращая внимания на присутствие множества женщин в магазине, мужчина стащил с Жона футболку. Кассирша неловко хихикнула.

— Хм-м-м... Едва заметный пресс, широкие плечи. О чем вы думаете, пряча их под толстовкой? Боже правый. Вам нужна рубашка, расстегнутая на две верхние пуговицы. Нет, вам нужно несколько брюк и несколько жилеток поуже. Джинсы? С ними нужно расстаться.

— Пожалуйста, не прямо сейчас, — прошептал он, хватаясь за пояс. — Я практически голый!

— Вы топлесс. Вы никогда раньше не посещали бассейн? — мужчина с натяжным вздохом закатил глаза. — Когда я закончу, вы будете выглядеть потрясающе, молодой человек. Но это...

Он махнул рукой на Жона.

— Это нужно убрать. Все это! У меня от одного взгляда на вас возникает комплекс. Я смотрю на вас и вижу симпатичного молодого попрошайку. Вам нужен макияж и стрижка.

— Я думал, мы просто покупаем одежду…

— Нет, нет, нет! — мужчина ахнул, отшатываясь словно от удара. — Мы не покупаем одежду, дорогой. Мы покупаем образ. Мы покупаем имидж. Мы покупаем первое впечатление. И я скажу вам, каким будет мое выражение лица, если вы используете то, что я выберу для вас, — он подмигнул. — Это будет убийственно. В смысле, я совершу убийство, и даже не обычное модное убийство. Это будет модное убийство ради милосердия. Потому что я заслуживаю этого после того, что со мной сделал ваш нынешний образ. Он угрожает моему чувству прекрасного.

Без прерывания на паузу мужчина схватил Жона за руку, поднес ее к лицу и понюхал.

— Хм...

— Каким одеколоном вы пользуетесь?

— Я… Не…

Мужчина покачнулся.

— Ловите меня.

Один из телохранителей действительно подхватил дизайнера, когда тот упал назад так резко, что наверняка раскроил бы себе голову.

— Уиллоу, дорогая! — он заплакал. — Где ты нашла этого человека? В мусорном контейнере?!

— Он работает над собой, — сказала Уиллоу, пытаясь скрыть улыбку ладонью. — Но тебе не нужно быть к нему настолько суровым, Пьер. Он родом из маленькой деревушки, и я не уверена, что там было много магазинов, где можно было купить хорошую одежду. Или одеколон.

— Боже милостивый, — он высвободился из рук телохранителя и обмахнул лицо. — Когда я закончу с вами, молодой человек, вы будете выглядеть на миллион, даже если только потому, что я заставлю вас надеть наряд с таким ценником.

— Это кажется такой пустой тратой времени. Прямо там есть раздел со скидками и…

— О-о-о-о-о-о-о…

Телохранитель снова поймал стилиста.

— Я вовсе не веду себя неразумно! — воскликнул Жон. — Толстовка с капюшоном и джинсы — это совершенно нормально!

В конце концов, он позволил мужчине надеть на себя слишком много одежды в течение слишком многих часов. Поход по магазинам занял бы у него тридцать минут. Они пробыли там четыре часа. Он, должно быть, перемерил по меньшей мере двести разных нарядов, прежде чем мужчина нашел выигрышные комбинации. Некоторые состояли из простых черных брюк с заправленными в них белыми рубашками, как ему сказали, для торжественного мероприятия. Другие были более повседневными — обтягивающие джинсы и еще более обтягивающим жилетом с накинутым поверх черным пиджаком.

Когда он пожаловался на тесноту вещей, ему прочитали лекцию о том, как много мужчин носят мешковатые вещи, из-за которых они выглядят ужасно, потому что они не понимают, что значит носить облегающую одежду. Очевидно, то, во что он был одет раньше, ставило комфорт выше внешнего вида, и когда Жон подтвердил, что так и было, мужчина упал в обморок в третий раз. Несмотря на все это, Жон должен был признать, что он действительно стал хорошо выглядеть.

И не только из-за харизмы. Одежда облегала тело и демонстрировала его телосложение. Дело было не в мускулах и физической форме, а в гибком телосложении, которое, по крайней мере, выглядело неплохо. Идеально подходит для гитариста.

Однако не допускались рваные джинсы или толстовки с капюшоном. Также ничего мешковатого. Он купил длинные пальто и шарфы для холодной погоды и толстые ботинки для снега, и на каждом из них были клейма с названиями, о которых он никогда не слышал, но которые, как ему сообщили, были лучшими на рынке. Теперь уже он чуть было не упал в обморок в тот момент, когда увидел ценник.

— Это двадцать пять тысяч льен! — воскликнул он, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке в таком дорогом пальто. — Уиллоу, это слишком много…

— Чепуха, — женщина приложила палец к его губам. — Ты выглядишь в этом так привлекательно, Жон, и ты представляешь меня на гала-концерте так же, как и ПКШ. Я хочу, чтобы люди увидели тебя и были поражены. Я хочу, чтобы они увидели тебя таким, каким вижу тебя я, — ее палец опустился к его нижней губе. Жона приморозило к полу. Его сердце бешено колотилось. — И мы с тобой вместе отправимся в путешествие, чтобы посетить некоторые из этих туристических мест. Ты же не хочешь выглядеть неуместно рядом со мной, когда я буду в своем наряде, не так ли?

Вместе? Он предполагал, что она отправит его, возможно, с гидом, но, похоже, Уиллоу намеревалась лично показать ему Атлас. Это было мило с ее стороны, хотя ему пришлось задуматься, не сочтут ли люди странным, что она путешествует одна с кем-то его возраста. Ему нужно было бы вести себя наилучшим образом.

— Я… Я думаю, нет. Это действительно нормально? Ты так много тратишься на меня.

Она прикрыла свои голубые глаза.

— Тогда тебе просто нужно будет вернуть мне долг, не так ли? Не волнуйся. Я уверена, мы сможем найти для тебя какой-нибудь способ компенсировать это, — тихо рассмеявшись, она скользнула пальцем вниз по его шее, к груди и слегка подтолкнула его. — Не снимай пальто, Жон. Оно тебе идет. И ты стоишь каждой льены.

На это у него не нашлось ответа.

Даже если у него по какой-то причине было чувство, что его мама была бы в ярости в этот момент.

Примечания:

Пр. Автора:

Ах, как опасно повышать харизму, игнорируя интеллект.

1) Имеется ввиду стресс

Вернуться к тексту