Белый лев (гет)

Несмотря на то, что Северус проявил повышенную бдительность, увидеть гриффиндорцев ему удалось лишь во время обеда. Он прищурился, глядя на то, как они вместе смеются за столом своего факультета. Зрелище Северусу совершенно не понравилось, в особенности неприятен был тот факт, что Лили и Джеймс сидели слишком близко друг к другу, обмениваясь, по его мнению, многозначительными взглядами. Он едва не заскрипел зубами в ответ на неожиданный вопрос Люциуса.

— Чего ты так уставился на грязнокровок? — поинтересовался тот, отправляя в рот вилку.

— Мне кажется, что они что-то замышляют, — тотчас ответил Снейп.

— Не посмеют они, — высокомерно заметил Малфой.

— Возможно, ты прав, Люциус.

Снейпу хотелось прервать бесполезный разговор, поэтому он высказал подобное предположение.

Он молча принялся за еду, а затем покинул Большой Зал раньше своих однокурсников, намереваясь понаблюдать за Гермионой. И он вскоре увидел ее в компании остальных гриффиндорцев: они дружно направлялись через вестибюль к выходу. Снейп неслышно прокрался вслед за ними и видел, как они устроились на берегу Черного Озера. При дневном свете спрятаться было негде, так что юноше пришлось прервать свою слежку. Помимо всего прочего, вскоре должны были вновь начаться занятия. Результаты своей деятельности не нравились слизеринцу, но на тот момент никаких идей у него не возникло.

Шанс подобраться к компании поближе не выпал и в последующие дни. И лишь однажды ему улыбнулась удача, когда он заметил, как Гермиона вошла в библиотеку. Снейп проследовал за ней и зашел за стеллаж, наблюдая за тем, как она садится за стол, за которым уже расположилась его сестра.

— Итак, здесь мы лучше всего повторим материал. В башне слишком шумно, — улыбнулась девочке Гермиона.

Кассиопея кивнула в ответ на эти слова и подняла взгляд от пергамента. В компании Гермионы она слегка оттаяла, во всяком случае, последняя констатировала, что девочка стала вести себя менее напряженно. Как и ее брат, она была умной и способной, но ее сильно тяготило то, что он был распределен на другой факультет, как и то, что ее поэтому избегали даже собственные однокурсники. Также отношение к ней Северуса причиняло юной колдунье боль, хотя она, по-видимому, свыкнувшись с этим, научилась неплохо скрывать свои чувства.

— Покажи, пожалуйста, над чем ты работала, — сказала Гермиона.

— Я размышляла над той нашей дискуссией, тут у меня кое-какие выводы, — объяснила Касс и протянула несколько свитков пергамента Гермионе. Та прочла их, не торопясь, прежде чем с одобрением кивнуть.

— Весьма толковые и четкие положения, действительно интересные, — похвалила старшая гриффиндорка.

Снейп, тем временем, задавался вопросом, о чем шла речь. Он успел заметить, что Гермиона была вовсе не глупа, и в тот момент ему сильно захотелось бросить взгляд-другой на пергамент, лежавший перед ней.

Он уже почти шагнул вперед, чтобы получше разглядеть написанное, как послышалось несколько голосов. Молниеносно схватив с полки первую попавшуюся книгу, он сделал вид, что погружен в чтение. Мимо него прошли несколько когтевранцев, которые покидали библиотеку. Вроде бы после этого в библиотеке не осталось никого, кроме Северуса и девушек, однако он все равно прислушался, чтобы убедиться в отсутствии других звуков. Но в тот момент, когда он собирался повернуться к Гермионе и Кассиопее, его слух уловил глухой удар и крик Гермионы.

— Касс? Кассиопея? Что с тобой?

Снейп встревожено посмотрел поверх полки с книгами и увидел, как его сестра обмякла на столе, а Гермиона склонилась над ней. Но, когда та хотела потрясти девочку за плечо, он выскочил из-за стеллажа.

— Не смей прикасаться к ней, грязнокровка! — злобно прошипел он, и Гермиона инстинктивно отпрянула.

Распахнутыми от удивления глазами он смотрела, как он легко поднял бесчувственную сестру на руки. Это смотрелось почти нежно, если бы не его яростный взгляд, сопровождавший это действие.

— И не подходи к ней больше! — бросил он, прежде чем выйти с Кассиопеей на руках из библиотеки и доставить сестру в больничное крыло.

Гермиона не могла пошевелиться. Она никак не ожидала, что все обернется подобным образом, и была шокирована внезапным появлением Снейпа. Ощущение, будто его горящие глаза просверливают ее насквозь, не покидало девушку. Этот взгляд пугал, и в то же время нес в себе нечто иное, напоминающее о взгляде будущего мастера зелий.

Казалось, прошло несколько минут, прежде чем она вышла из оцепенения. Быстро собрав свои вещи и вещи Кассиопеи, Гермиона помчалась в больничное крыло. Она хотела знать, что произошло и как себя чувствовала девочка.

Тихо проскользнув внутрь лазарета, она обнаружила там Северуса, сидящего возле больничной койки. Сама его поза не была такой почти застывшей, как обычно, сейчас казалось, что он как-то внутренне ослаб. Гермиона видела, как он что-то говорил своей сестре, гладя ее черные волосы, но она стояла далеко и не могла ничего расслышать.

Дальнейшее произошло мгновенно: Гермиона шагнула вперед, Северус заметил ее и послал ей злобный взгляд. Он хотел было накричать на нее, но внезапно появилась мадам Помфри.

— Мисс Грейнджер? Чем могу помочь? Вам нехорошо?

— Все в порядке, я только хотела проведать Кассиопею.

— Сейчас я не могу вам ничего сказать и прошу покинуть больничное крыло, — сухо произнесла медсестра, и Гермионе пришлось согласно кивнуть.

Она бросила быстрый взгляд на кровать больной и буквально прочла по тонким губам Снейпа невысказанную просьбу: «Исчезни, грязнокровка!»

Ей не оставалось ничего другого, кроме как уйти.

В полной задумчивости девушка направилось в гостиную Гриффиндора. Она переступила ее порог, не заметив своих однокурсников, и лишь когда кто-то схватил ее за плечо, она оглянулась и увидела перед собой лицо подруги.

— Миона, что случилось?

Сириус, Джеймс и Ремус тоже подошли к ней, озабоченно переглядываясь.

— Не здесь, — шепнула Гермиона.

— Тогда пошли к нам в спальню, — предложил Бродяга.

— Надо еще позвать Питера, — начал Сохатый, но Гермиона перебила.

— Не стоит специально искать его, Джеймс.

Сбитые с толку, Мародеры удивленно посмотрели на нее, затем пожали плечами.

— Как хочешь. Пошли.

Друг за другом они поднялись в спальню для мальчиков, где можно было спокойно поговорить.

— Так что произошло? — вновь спросила Лили, когда все расселись по кроватям.

— Я как раз из больничного крыла, — начала Гермиона.

— Разве ты не собиралась в библиотеку? — уточнил Джеймс.

— Там я тоже была, чтобы помочь Кассиопее.

— Сестре Нюниуса? Да какие у тебя с ней дела? — тотчас вставил Бродяга.

— Сириус! — воскликнули Ремус и Гермиона одновременно.

— Она не должна отвечать за брата, — добавила Гермиона. — Кассиопея замечательная девочка и уже успела настрадаться. И не вздумай больше при мне говорить так о ком-то, кого ты даже не знаешь!

— Ладно, ладно, — сразу стушевался Сириус.

— Что с Касс? — спросил Ремус, покачав головой после долгого взгляда на своего друга.

— Если бы я только знала. Мы с ней разговаривали, и тут она отключилась. Но я не успела ей помочь, потому что появился Северус и забрал ее. Разумеется, я хотела присмотреть за ней, но мадам Помфри меня выставила. Я волнуюсь, — закончила Гермиона и грустно опустила голову.

Лили, сидевшая рядом, взяла ее за руку.

— Возможно, сейчас ей лучше, — рыжеволосая девушка попыталась подбодрить подругу.

— Надеюсь, — ответила та.

— Если хочешь, можем потом вместе сходить, — предложила Лили.

— Было бы неплохо. Спасибо, Лили.

— Я с удовольствием.

— А если вдруг что-то пойдет не так, мы тебе поможем, правда, ребята? — спросил Джеймс своих друзей, и те кивнули.

Гермиона улыбнулась: как же она была рада своей дружбе с Мародерами и Лили.

Так они просидели вместе еще некоторое время, пока кто-то не позвал Лили, и она, попрощавшись, ушла.

— Джеймс? — обратилась к нему Гермиона.

— Что?

— Если все-таки не выйдет… ну, ты понимаешь, с больничным крылом, ты не одолжишь мне мантию-невидимку?

— Ты знаешь? — изумился он.

Гермиона хитро улыбнулась, склонив голову набок. Сохатый тут же понял, что в будущем это, скорее всего, станет известно, и почесал в затылке.

— Ну… ладно. Только если ты принесешь ее обратно.

— Конечно, я буду за ней смотреть.

Джеймс удовлетворенно кивнул.

— Тогда ты знаешь и о нашей Карте? — спросил Сириус.

— Да, знаю. Она оказывалась для нас, так сказать, иной раз весьма полезной, — ответила юная ведьма.

— Она и должна, — ухмыльнулся Бродяга. — И, кажется, она в надежных руках.

— Это так, — подтвердила Гермиона. — Вы проделали по-настоящему качественную работу.

— Похвала охотно принимается, — отозвался на это Ремус и подмигнул.

Они рассмеялись, но тут в комнату вошел Питер. Гермиона на мгновение прищурилась, увидев его.

— Вот вы где, — недовольно сказал он, — может, пойдем есть?

— Что, уже так поздно? — задал Джеймс вопрос, скорее, риторический, но на него положительно ответил живот Сириуса, громко заурчав.

Услышав это, все опять прыснули.

— Что ж, тогда нам лучше поторопиться, пока Бродяга не похудел.

В Большом Зале Гермиона огляделась, прежде чем сесть на свое место. Снейп в Зале отсутствовал. Внутри Гермионы вновь поднялась волна заботы по отношению к маленькой Кассиопее.

Ремус заметил, как изменилось ее лицо, он наклонился к ней и прошептал:

— Может, я тебя потом провожу? Если у Лили не получится?

Гермиона страшно удивилась его проницательности и запротестовала:

— Ты не обязан…

— Мне бы этого хотелось, к тому же кто-то должен проследить за тем, чтобы вас никто не потревожил.

Гермиона улыбнулась.

— Тогда ладно, — согласилась она и последовала примеру друзей, которые уже давно принялись за еду.

После ужина все пошли назад, в башню. Гермионе удалось встретиться с Лили лишь мельком, та сама подошла к ней с измученным видом.

— Миона, извини, пожалуйста, но я не смогу пойти с тобой. Меня заарканил комитет по подготовке к балу в честь Хэллоуина…

— Ничего, я справлюсь.

— Правда?

— Конечно, не волнуйся.

— Если что-то пойдет не так, дай мне знать.

— Обязательно!

Лили действительно очень сожалела о том, что все так получилось, и она не появилась в назначенный срок. Ремус, будучи старостой, тоже был задействован в подготовке к балу, но в этот вечер обсуждалось внешнее оформление замка, и это было заботой другой группы старост, к которой принадлежала Лили.

Так что Гермиона приняла предложение Ремуса помочь. Они подыскали себе укромный уголок, чтобы по Карте Мародеров выяснить, когда Касс останется одна. Время тянулось бесконечно долго, и лишь незадолго до официального закрытия больничного крыла они увидели, что мадам Помфри, по-видимому, выдворила Северуса. Однако Гермионе и Ремусу пришлось еще некоторое время выждать. В гостиной было еще слишком много народу, а медсестра все еще хлопотала вокруг Кассиопеи.

Они отправились в путь почти через час. Лили все еще не вернулась.

Укрывшись под мантией-невидимкой Джеймса, они покинули общую гостиную и стали тихо пробираться в сторону больничного крыла.

По пути им каким-то образом пришлось два раза уклониться от встречи с Директором, прижавшись к стене, но других проблем на своем пути они, к счастью, не встретили. Из предосторожности, перед тем как открыть дверь лазарета, они бросили взгляд на Карту. Медсестра заперлась в своей комнате, больше никого поблизости не было. Тогда молодые люди тихонько отворили дверь и прошмыгнули внутрь.

— Люмос, — прошептала Гермиона и сняла с себя мантию.

— Я подожду здесь, у двери, на всякий случай, — тихо произнес Ремус, и девушка кивнула в ответ.

Робко ступая по полу, Гермиона приблизилась к койке, на которой лежала Кассиопея. Осторожно присев на краешек кровати, она всмотрелась в лицо девочки, которое было бледнее обычного, с прилипшими к нему прядями волос.

— Касс, — позвала она, не надеясь на ответную реакцию.

Сон девочки становился все более беспокойным, глаза под закрытыми веками двигались быстро и судорожно. Голова Касс начала метаться по подушке, что вконец встревожило Гермиону. Она мягко обхватила ладонями голову девочки, пытаясь успокоить ее, и тотчас почувствовала, какой холодной и влажной была ее кожа. Но не это поразило ее больше всего. Юная ведьма ощутила, будто ее саму пронизывает некая энергия, что заставило ее отпрянуть назад, услышав слабый стон Кассиопеи. Девушка едва не вскрикнула во весь голос, едва удержавшись от этого.

«Что это было?» — спросила она саму себя, переводя взгляд от девочки на свои руки и обратно. Подстрекаемая любопытством, она, спустя несколько мгновений, вновь протянула руки к сестре Северуса и опять ощутила эту энергию, которая, казалось, пыталась завладеть ей. Гермиона почувствовала, как участился ее пульс. Никакой боли не было, но ее внимание было полностью сконцентрировано на энергии, пронизывающей ее тело все сильнее, заполняя до краев ее душу. Затем ее внимание переключилось на Кассиопею, и больше она ничего не замечала, в том числе Ремуса, который что-то кричал.

Ремус пытался предупредить ее о том, что пора уходить. Когда Гермиона никак не отреагировала, он посмотрел в ее сторону и увидел небольшое, яркое свечение вокруг обеих девушек. Он испугался и на секунду потерял контроль над ситуацией.

— Что здесь происходит? — прошипел голос рядом с ним. — Что эта проклятая грязнокровка делает у моей сестры?

Ремус резко обернулся. Он уже до этого успел снять мантию-невидимку, и теперь слизеринец, конечно же, увидел его.

— Ты что тут делаешь? — выпалил Ремус.

— Это я тебя должен спросить! — огрызнулся Снейп.

Но Ремус не успел ответить, поскольку в помещении внезапно загорелся свет, и они увидели медсестру.

— Надеюсь, у вас наготове хорошая отговорка, и вы сможете объяснить мне, что тут происходит, — строго произнесла она, уперев руки в бока. — Я жду!

Ремус, как и Северус, уставился на Гермиону. Все, что он смог сделать, это указать рукой на девушек, и мадам Помфри, наконец, обратила на них внимание. Ее глаза расширились от ужаса, но она тотчас взяла себя в руки и поспешила к кровати.

— Стойте! — раздался властный голос со стороны входа в лазарет, где стояли Ремус и Северус.