Вниз по спирали (гет)

Поверх серебристо-алого адмиральского мундира мятый больничный халат смотрелся странно. Немат, широкими шагами расхаживавший по палате, то и дело поправлял его, не давая соскользнуть с плеч окончательно.

— Итак, вы возвращались в свою комнату из спортзала. Во сколько примерно это было?

Ранхил поморщился, прижал ладонь к биопластырю на лбу.

— Около семи. Я закончил упражнения, вымылся, переоделся и пошёл в казарму через парк. По дороге встретил Джеффа, мы разговаривали о корсарах.

— О корсарах?

— Так, трёп без дела. Прикидывали, каким оружием их лучше всего сбросить с орбиты. Потом… — он запнулся. — Потом я ещё постоял под окнами и поднялся на крыльцо. Как раз когда я подходил к моей двери, у меня забренчал телефон. Пришло сообщение от курсанта Кавани.

С табурета в углу Эда бросила на него быстрый взгляд, но ничего не сказала.

— Что было в сообщении?

— Она спрашивала, можно ли взять у меня конспекты по правоведению. Я набрал «Заходи» и уже хотел отправить — тут лампочка над дверью замигала: кто-то пришёл.

Досадливо скривившись, Ранхил выдохнул:

— Дурак я, даже не спросил. Я подумал, что это Кавани, и открыл. Дальше ничего не помню.

— Совсем ничего? — Немат поднял брови. — Ни удара, ни укола?

— Я же сказал, ничего, — буркнул парень. — Потом мне несколько раз как сквозь сон чудилось, что я дома, в шалаше у речки, и меня кусает мошкара.

— Как именно кусает? — подал голос Леон. — Куда?

— Ну, вот сюда, — Ранхил положил ладонь на бедро. — Я всё пытался согнать её, но мне так хотелось спать, что я особо не мог пошевелиться. И вдруг вся дремота куда-то делась: я лежал и видел тёмный потолок, во рту было сухо, как будто я с неделю не глотал ни капли воды. Меня мутило, голова кружилась. Я даже подняться не мог. Стал звать — вдруг кто услышит? Ну… и вот, — он махнул рукой в мою сторону.

Адмирал Немат беззвучно вздохнул.

— Такое везение разве что в сказках бывает. Капитан Грат, курсант Кавани, вы не заметили возле ангара посторонних? Или, возможно, были какие-то подозрительные следы, звуки…

Я покачала головой.

— Никак нет, господин адмирал, — отозвалась Эда.

— Кому-то вы были нужны живым, курсант Ранхил, — хмуро заметил Немат. — Хотелось бы знать, зачем.

Пройдясь от окна к дверям, он вновь наклонился над койкой.

— За последние недели кто-то бывал у вас в ваше отсутствие? Тайник в стене за две минуты не установишь.

— Не могу знать, адмирал, — пробормотал Ранхил. — Я целыми днями на занятиях. Вообще-то, у меня ни разу не было мысли, что кто-то шарится по моим вещам — не то бы я уже давно…

Осекшись, он уткнулся взглядом в стену. Немат нагнулся ниже:

— Продолжайте. Не то вы бы уже давно…

— Обратился бы в Службу безопасности, естественно, — процедил Ранхил.

— А как у вас у самого с техникой?

Немат произнёс это быстро и небрежно. Узкие серые глаза Ранхила слегка прищурились:

— Вас интересует, смог бы я собрать глушилку связи из подручного металлолома? Вполне может быть. Хотя чаще я всё-таки экспериментировал с оружием, а не с передатчиками.

Потянувшись, он забросил исхудавшие руки за голову.

— Более того, адмирал, меня бы вполне устроила идея огреть ненужного свидетеля по голове, проваляться несколько суток в подвале, вкалывая себе наркоту, а потом в нужный момент позвать на помощь. Гоп-ля — я уже не главный подозреваемый, а бедная пострадавшая овечка.

Криво ухмыльнувшись, он мотнул головой:

— Вся проблема только в одном: ничего подобного я не делал. Это меня, как идиота, обкололи и усыпили. Попадись они мне только…

Леон предупреждающе поднял ладонь:

— Вам очень многое пришлось вынести, курсант Ранхил. Неудивительно, что ваша нервная система перевозбуждена. Я думаю, на сегодня достаточно бесед, господин адмирал: пациенту необходимо отдохнуть и восстановиться от последствий наркотического отравления.

Сухо кивнув, Немат поднялся.

— Всего доброго. Капитан, курсант Кавани, пойдёмте ко мне в кабинет: мне необходимо задать вам ещё несколько вопросов.

Устроив ноги на мягком пуфе, Эйси потянулась за стаканом сока.

— А знаешь, Ранхилу, может, лучше бы тихо-мирно лежать в ангаре. Там бы его никакая болячка не достала.

Я с сомнением покачала головой:

— Не думаю, что согласилась бы на подобное времяпровождение — даже если бы мне клятвенно обещали, что так я ни в коем случае не заболею. Полежишь там в темноте, в тишине — без всякого вируса свихнёшься.

— Затаскают теперь беднягу по допросам, — вздохнула Эйси. — А всё без толку. Если бы он хоть смутно мог припомнить, кто к нему вломился…

— Слишком сложно, — раздалось у меня за спиной. Я неохотно повернула голову:

— Что вы имеете в виду, адмирал Иннард?

— Слишком сложно, — повторил он, без приглашения усаживаясь к нам за столик. Я покосилась на Эйси, но её, заинтригованную, подобное самоуправство не возмутило вовсе.

— Командование исходило из того, что Ранхил — пособник корсаров, верно? — он слегка наклонил голову. — Он пришёл к себе, обнаружил Тореса, роющегося в тайнике, и шмякнул его по голове железякой, после чего благополучно унёс ноги. А теперь, выходит, Ранхила подставили?

— Ну да, — Эйси энергично кивнула, — иначе зачем было оставлять глушилку у него?

— Но эту глушилку сначала должен был кто-то обнаружить, не так ли? А по рассказу Ранхила выходит так, что сначала его одурманили, а потом уже у лейтенанта Тореса была возможность попасть к нему в комнату.

Эйси вымученно вздохнула:

— Давно я говорила адмиралу: поставьте уже наконец нормальный пароль на все камеры наблюдения. Кабы записи наш злоумышленник не потёр — мы бы с самого начала знали, кто, что и во сколько.

Я потёрла лоб ребром ладони.

— Может, Ранхил всё-таки что-то скрывает? Как-никак, имперцы умеют врать красиво.

Ой…

— Благодарю за столь лестное мнение, — Иннард иронически склонил голову. — Может, для кого-то оно более чем справедливо, но только не для Ранхила. Он прям, как лазерный луч, и начинает юлить только тогда, когда пытается спрятать свои эмоции.

— Я приношу свои извинения, адмирал: мне не следовало выражаться столь резко. А когда вы успели так хорошо узнать курсанта Ранхила?

Он слегка пожал плечами:

— Когда двое представителей одного и того же общества оказываются среди чужих, это поневоле сближает — даже несмотря на субординацию. А что вас удивляет? Вы проводите немало времени вне занятий с курсантом Кавани.

— Эда — славная девушка, у нас с ней немало общего.

— А у нас с Ранхилом почти ничего, — хмыкнул Иннард. — Кроме, может быть, напрасных надежд.

— И на что же вы надеетесь? — Эйси кокетливо наклонила голову.

— На то, что чёрная дыра испарится, как говорят у нас на Аллираде, — Иннард со смешком поднялся. — Пойду навещу моего страждущего соплеменника. Приятного отдыха, капитан Хансен, капитан Грат.

Проводив его озадаченным взглядом, я повернулась к Эйси:

— Слушай, а разве чёрные дыры не испаряются?

— В теории — испаряются, — она задумчиво побарабанила пальцами по стеклу стакана. — Но этого никто никогда не видел.

В аудитории было тихо, только тонкие стилусы едва слышно шуршали по гладкому пластику да чьи-то длинные ногти постукивали по электронной клавиатуре. Первый курс дружно писал тест, а я могла сколько душе угодно бродить по Сети и раскладывать пасьянсы — правда, порой взгляд от экрана стоило поднимать.

— Курсант Сегер, что вы такое интересное разглядываете за плечом курсанта Валевски?

Девчонка поспешно выпрямилась, придвигая к себе планшет, а Джефф невинно пожал плечами:

— Мне показалось, Линда вот-вот сделает ошибку. Я хотел её поправить.

— Пожалуйста, умерьте своё благородство — хотя бы до звонка на перемену. Вы уже закончили, курсант Эриксон? — я покосилась на поднятую руку паренька со второй парты. — Можете отправить мне работу.

Наушник тренькнул — от неожиданности я едва не сшибла локтем планшет со стола. Тоненькой синей полоской внизу мелькнуло: «Как поживает моя красотка?»

Номер закодирован, место отправления неизвестно. Помедлив, я вбила: «Тим, ты, что ли? Неплохо было бы подписаться».

В ответ бодро высветилось: «А зачем? Сердцам, истосковавшимся друг по другу, не нужны имена».

Я подавила вздох.

«Лучше уж сразу признайся, что ты натворил на сей раз — и от кого скрываешься».

Ни за что бы не подумала, что от букв на экране может так веять оскорблённой невинностью. «Я? Да я самый честный человек в галактике. Между прочим, на моё предложение руки и сердца только что ответила согласием дочь прокурора местной звёздной системы».

Я фыркнула, прикрыв рот ладонью. Покосилась на курсантов — не заметили, вроде. Пишут.

«Да ну? И когда свадьба?»

«Ну, чтобы она состоялась, невеста сперва должна вызволить меня из тюрьмы под залог».

Ох, Тим, Тим…

«А ты чем занимаешься?» — прилетело вдогонку.

Забросив ногу на ногу, я пристроила планшет на коленке, откинулась поудобнее.

«Если тебя интересует данный конкретный момент, я выполняю функции надзирателя: слежу, чтобы тридцать раздолбаев не списывали друг у друга откровенно и явно, а учились притворяться».

«Так и не скажешь, что у вас карантин», — я почти расслышала беззаботный смешок Тима.

«Карантин карантином, а курсанты не меняются».

Я покосилась на таймер под потолком:

— Ребята, поторопитесь. У вас осталось десять минут.

Джефф выдохнул, словно за эти десять минут ему предстояло пробежать марафонскую дистанцию. Его веснушчатый сосед почти лёг животом на парту, лихорадочно стуча по клавиатуре и то и дело разминая занемевшие пальцы.

Я вновь взглянула на экран, без особой уверенности принялась набирать текст.

«Тим, помнишь, в последний раз мы говорили с тобой об одном из моих сослуживцев?»

Ответ вспыхнул сразу же:

«Ну?»

«В тот раз нас прервали. Я могла бы прислать тебе общую голографию офицеров. Скажи мне, если увидишь знакомое лицо».

«Идёт».

Неужели удача? Неужели я сейчас узнаю подельника корсаров?

Спешно отыскиваю снимок на сайте Академии. Так, так, вот он… Голографию делали в начале года — здесь все, кроме меня.

Скопировать. Прикрепить. Отправить.

— Капитан Грат, — крепкий, рослый парень мнётся у стола, в глазах плещется вся мировая тоска. — Я случайно чужой вариант решил. Это ничего?

— Это очень даже «чего», курсант Белл. Тест вам не зачтён, придёте на пересдачу.

На загорелых щеках проступают красные пятна:

— Но капитан, я же старался…

— Свободны, курсант.

Из коридора доносится мягкий, мелодичный перезвон. Конец занятий.

— Все сдали?

Я заглядываю в планшет. Все тридцать работ на месте — и ни слова от Тима.

Но на сей-то раз со связью всё в порядке!

Я зря тревожусь, зря. Надо просто немного подождать.

— Идите, ребята. Результаты будут послезавтра.

Хмурый Белл первым протискивается в коридор, Джефф вылетает за ним:

— Девчонки, кто со мной в столовую?

Я жду, пока все выйдут: надо закрыть аудиторию, сдать ключ-карту. Но тоненькая черноволосая фигура медлит у дверей, нерешительно перекидывает косу с плеча на плечо.

— Капитан Грат, у меня к вам просьба, — венка на смуглой шее вздрагивает. — Личная. Очень.

Слегка приподнимаю брови:

— Я слушаю вас, Эда. У вас какие-то неприятности?

Может, Немат ещё раз вызывал её, расспрашивал о Ранхиле? У него могло вырваться что-то резкое, а много ли девчонке надо, чтобы расстроиться…

— В медчасти новый приказ: не пускать к больным посетителей-курсантов без письменного разрешения преподавателей. Я битый час доказывала доктору Тиллану, что мне не в инфекционный блок, а к лейтенанту Торесу. Бесполезно! — карие глаза гневно сверкнули. — Я так и не поняла, чего он боится: не то я могу подцепить болячку, не то сама всех перезаражаю.

— Его можно понять, — заметила я.

— Капитан Грат, пожалуйста, подпишите мне разрешение! Честное слово, я к вирусникам ни ногой. Я только хочу увидеть лейтенанта.

Я с сомнением покачала головой.

— Пока разумнее всего от лазарета держаться подальше. Мне не хотелось бы, чтобы вы рисковали своим здоровьем, Эда.

— Я должна его увидеть, — негромко произнесла она. — Если понадобится, я заберусь через окно.

— Зачем же через окно, юная леди? — Леон с усталой усмешкой подошёл к нам. — Всё равно на нём защитное поле. А вот если вы возьмёте себя в руки и выслушаете меня, я расскажу вам, что двадцать минут назад лейтенант Торес пришёл в себя.

Эда беззвучно охнула.

— Как он? Теперь уж… теперь уж всё будет хорошо, правда?

— Угрозы для жизни лейтенанта больше нет.

Помолчав, Леон потёр седеющий висок.

— Проблема в том, что он ничего не помнит — даже собственное имя.

На двоих им выделили одну палату: все остальные, видимо, пришлось оборудовать под инфекционное отделение. Тревожные тёмные глаза Тореса ярко блестели на бледном лице, взгляд скользил от окна к стене и то и дело возвращался к затылку невольного соседа.

Ранхил спал, подложив ладонь под щёку — или делал вид, что спит. Широкая спина равномерно вздымалась под плотной тканью одеяла.

— Значит, это в его комнате меня стукнули по голове? — тихо спросил Торес. Я кивнула:

— Тебя нашли рядом с глушилкой. Видимо, ты пытался отключить её.

Узкий лоб болезненно поморщился.

— Как будто болото какое-то в голове. Пытаюсь, пытаюсь из него выкарабкаться, а оно только глубже затягивает.

— Леон говорит, процесс заживления идёт успешно. Ты скоро восстановишься. Не мучай себя, — я слегка сжала прохладную ладонь. — Оно само вспомнится.

Исхудалые пальцы сжали простыню:

— Но если бы я вспомнил сейчас, адмирал Немат уже мог бы арестовать предателя. Вдруг он ещё что-то натворит?

Хмыкнув, я пожала плечами:

— Пока ему и творить ничего не надо. Вирус прекрасно справляется без него.

Торес озабоченно потёр подбородок:

— Много заболевших?

— Утром было четырнадцать человек. Леон с Тилланом всё пытаются понять, как передаётся эта зараза.

— И вместо того, чтобы спасать заражённых, они вынуждены отвлекаться на меня, — впалую грудь приподнял вздох досады. — Я должен, должен как можно скорее встать на ноги.

— Всё будет хорошо, — я придвинулась к нему. — Скоро ты опять побьёшь всех на корте.

Ласковая улыбка коснулась его губ:

— Спасибо, Эйси. Ты настоящий друг.

— Рита, — тихонько напомнила я. — Меня зовут Рита. Эйси — это та загорелая, с кудряшками.

— Ох, прости, — он хлопнул себя по лбу и тут же поморщился от боли. Я осторожно отвела его пальцы:

— Только не вздумай сам себя по голове лупить. Корсары и так порядочно постарались.

Он со смешком развёл руками:

— Постараюсь больше не забываться. А как ты думаешь, Рита…

С мягким шорохом дверь позади него приоткрылась. Он с усилием повернул голову, пытаясь разглядеть вошедшего.

— Доктор разрешил мне на две минуты, — сообщила Эда привставшему охраннику. Сонно что-то буркнув, он вновь опустился на табурет у выхода, привалился к стене.

— Лейтенант Торес, как вы себя чувствуете?

Торес озадаченно нахмурился, разглядывая смуглое девичье лицо, стройную фигурку, скованную волнением.

— Благодарю вас, мне уже намного лучше. По крайней мере, мне не приходится ежеминутно задавать себе вопрос: «Кто я?» — с его губ сорвался неуверенный смешок. — А вы, должно быть, мисс… мисс…

— Курсант Кавани, — она выпрямилась. — Правда, вы чаще звали меня просто Эдой.

— Должно быть, я что-то у вас преподавал?

— Ещё нет. Я помогала вам восстанавливать межпланетную связь.

— И ты не раз говорил, что без неё бы совсем забегался, — вставила я. Эда благодарно мне улыбнулась.

— О, в таком случае, мне вдвойне приятно, что вы пришли меня проведать, Эда.

С соседней кровати послышался шорох. Ранхил шумно зевнул, провёл ладонью по всклокоченным волосам:

— Что ж такое, даже в лазарете поспать не дадут. Кавани, на кой ты сюда припёрлась? Вечно от тебя один шум.

Эда вздёрнула подбородок:

— Я пришла к лейтенанту Торесу. И моя бы воля — тебя бы положили подальше от него.

Резкий смех Ранхила заставил её поморщиться.

— Боишься, как бы я не дождался темноты и не шандарахнул лейтенанта по голове табуреткой? Это было бы крайне неразумно: кругом охрана, камеры — да ещё столько народу к нему шляется.

— Выбирайте выражения, курсант, — негромко произнесла я.

— Прошу прощения, капитан Грат, — его рот растянулся в ухмылке. — Так или иначе, завтра меня выпишут — так сказал доктор Тиллан. Наше с лейтенантом соседство будет недолгим.

— Выздоравливать всегда приятно, — заметил Торес. — Надеюсь, курсант Ранхил, больше уж вам не придётся попадать в лазарет.

Ранхил благодушно кивнул:

— И вам того же. Болеть всегда паршиво. Правда, вас вон какие красотки навещают, а ко мне только адмирал Иннард заходил.

Я сдержала невольную улыбку:

— Курсант, ваши слова, конечно, очень лестны, но всё же называть своего инструктора красоткой — не по уставу.

Заложив руку за голову, он вальяжно потянулся:

— По уставу, не по уставу… Я говорю как есть. Вы, капитан, нынче ещё краше, чем на той голографии с вечеринки в форте Надар.

Мои пальцы судорожно стиснули спинку кровати Тореса. Щёки окатило жаром.

Это же было восемь лет назад. Неужели где-то в Сети и впрямь осталась голография — и её может увидеть любой и каждый? Как смеет Ранхил вообще говорить со мной об этом?

Не сорваться, только не сорваться. Торес, Кавани, охранник — незачем ещё и их впутывать.

— Спасибо вам за комплимент, курсант Ранхил, — сухо произнесла я. — Он вполне достоин солдата Империи.

В светлых глазах мелькнула тень растерянности.

— Я… Извините, капитан Грат. Я сказал, не подумав.

Эда вопросительно взглянула на него, Торес пожал плечами с явным недоумением.

— Зато вы вполне ясно выразили своё отношение ко мне и к другим. Я могу вам пожелать только никогда не оказаться на моём месте.

Ранхила передёрнуло. Он сел на постели:

— Забудьте о том, что я сказал, капитан. Пожалуйста. Это была глупость.

Я качнула головой.

— Поправляйся, Торес. Я зайду ещё.

— Я тоже пойду, — Эда улыбнулась одними губами. — Пожалуйста, выздоравливайте поскорее, лейтенант.

— Сделаю всё, что в моих силах! — бодро пообещал Торес, заворачиваясь в одеяло.

…Уже в коридоре моего рукава коснулись пальцы Эды:

— Капитан Грат, спасибо, что подписали разрешение.

— Угу, — я машинально кивнула.

— Ранхил вас рассердил, да? Я не знаю, что он вам сказал, но, верно, что-нибудь очень бестактное. Вы не обращайте внимания: он вообще не знает, что такое вежливость.

Помолчав, она добавила:

— А вы посадите его в карцер.

— И потом докладывать его куратору Иннарду о причинах? Нет уж, — я вздохнула. — Обойдусь своими средствами.

— Капитан, — она неуверенно качнулась с носка на каблук, — а если мне ещё раз понадобится разрешение…

— Да не рвитесь вы так в лазарет. И так ни дня без новых заболевших не обходится.

— У меня сильный иммунитет, — серьёзно сказала она. Я махнула рукой:

— Ладно, подумаю.

— Вы самая лучшая! — радостно выпалила Эда. Спешно отдав честь, она унеслась в толпу однокурсников.

Я проводила её коротким взглядом и направилась вниз, к лифту.

Чем скорее я доберусь до компа, тем лучше.

Где же может быть эта голография? Попробовать поисковые сайты? Эдак я буду их год обшаривать, не меньше. Знать бы ещё, что именно набирать… «Имперские оргии»? «Хадарт Иннард с подружкой»?

Проведя ладонью по взмокшим волосам, я упала на спинку кресла. Взгляд скользнул по колонке новостей. Кто-то женится, кто-то разводится, на Гее открывают новый космопорт…

Добравшись до нижней строчки, я собралась уже перелистнуть страницу, но невольно вернулась к заголовку в середине: «Терранский вор-рецидивист разбился при попытке угнать шаттл».

А вдруг… Да ну, быть того не может.

Для очистки совести я всё же щелкнула по строчке — и беззвучно охнула: с голографии, явно взятой из какого-то уголовного дела, на меня смотрело беспечное лицо Тима.