Сильнее любых преград (гет)

Когда Астория свернула в коридор, ведущий к двери в гостиную Слизерина, у портрета её уже ждала Дафна. Она была так рада сестре, будто не видела её по меньшей мере несколько месяцев.

— Привет, — лучезарно улыбнулась Астория в ответ, — а ты чего здесь?

— Пароль изменился, — Дафна вдруг посерьёзнела и повернулась к портрету: — Власть тьмы.

Проход открылся, и они вошли в холодную гостиную.

— Ничего себе у вас пароли...

— Сейчас это нормально, особенно здесь, — тихо пробурчала Дафна, проходя мимо Эдриана Пьюси и Трейси Дэвис, расположившихся на тёмно-зелёном диване и провожающих сестёр удивлёнными взглядами.

В спальне, в отличие от неприветливой гостиной, было очень уютно и опрятно — как в комнате старост, когда Астория была там последний раз. Дафна словно прочитала её мысли.

— При Пэнси и Миллисенте порядка было гораздо меньше. Садись вон в то кресло, поближе к огню.

— Ух ты, это вы так обогреваетесь? — удивилась Астория, уверенная, что здесь никогда не было источников тепла.

— Это ребята соорудили, обычное Инсендио, — пояснила Дафна. — Кстати, вот и они, с вечернего патруля.

В комнату в мантиях и с палочками наготове вошли Драко и Блейз. Астория машинально поднялась с кресла; сердце опять забилось быстрее.

— О, какие люди посетили нашу скромную обитель! — воскликнул Блейз, улыбаясь во весь рот. — Добрый вечер, мисс!

— Добрый... — чуть слышно ответила Астория, глядя на Драко, который быстро снял мантию и, повернувшись к ней, тоже замер.

— Святой Мерлин! — протянул Блейз скучающим тоном. — Хотя бы здесь вы можете вести себя адекватно?

— Она просто не доверяет такому болвану, как ты, — Драко еле заметно кивнул в сторону друга, по-прежнему глядя на Асторию.

— Полегче на поворотах, Малфой! — с притворной угрозой сказал тот, располагаясь прямо на ковре перед волшебным огнём. Дафна уже принесла откуда-то кружки со сливочным пивом, тосты и печенье. Блейз схватил сразу три тоста, словно не ел неделю, Драко взял только сливочное пиво, а к Астории наконец вернулся дар речи:

— Странно, у нас мальчикам нельзя заходить в спальни девочек. Стоит им ступить на лестницу, как она тут же становится абсолютно гладкой, как горка.

— Ну, это у вас! — пробубнил Блейз, усиленно жуя. — Хотя, пока мы сюда не... эээ... переехали, так сказать, с лестницей была подобная история.

— И откуда же ты знаешь? — лукаво спросила Дафна.

— На пятом курсе я хотел проникнуть в вашу спальню, — с некоторой долей смущения ответил он, затем проглотил тост и добавил уже твёрдо: — К тебе.

Дафна, порозовев, поспешно встала, якобы затем, чтобы наполнить уже пустую тарелку новыми тостами. Все трое проводили её взглядом, и Астория обратилась к юношам:

— Вы патрулируете и по вечерам?

— Приходится, — хохотнул Блейз, — ведь ваши надписи становятся всё более яркими. Но на самом деле мне это нравится. Кэрроу так бесятся!

— Сегодня ночью нас сменят Майлз Блетчли и Теодор Нотт, — сказал Драко, продолжая спокойно смотреть Астории прямо в глаза, отчего та не знала куда деться. — Пусть сегодня ваши не выходят в коридоры. Либо пусть делают это крайне осторожно.

— Как же здорово, что вы сопротивляетесь, — с энтузиазмом добавила Дафна, возвращаясь и ставя полный поднос на подлокотник кресла. — Я так горжусь тобой, сестрёнка.

Астория застенчиво улыбнулась и перевела взгляд с Драко на стены спальни.

— А нас... не могут подслушать? — настороженно спросила она.

— Нет, — Блейз махнул рукой так, что крошки от печенья разлетелись по ковру, — мы наложили всякие защитные чары на комнату. Так что не бойся.

— Была бы наша воля, мы бы присоединились к вам, — в глазах Дафны так и прыгали бесенята, — но на сей раз нам приходится испытывать на себе недостатки своего факультета.

— Да уж, — кивнул Драко.

— Да ладно! — с набитым ртом выпалил Блейз. — Ты бы встал на сторону Поттера?!

— Чему ты удивляешься? Это не только сторона конкретно Поттера, это сторона светлых сил.

— А, ну тогда... — Блейз не договорил, сделав какой-то вывод про себя, и снова широко улыбнулся: — Есть какие-нибудь новости о надежде волшебного мира? Я слышал, их троих чуть не поймали в Министерстве!

Дафна ахнула.

— Они что, с ума сошли? В такое время — в Министерство?

— Они сумели улизнуть, — поспешила успокоить её Астория. — Я знаю не больше вашего, даже Джинни не в курсе... Серьёзно, Блейз, не смотри на меня так!

Блейз глотнул сливочного пива и скептически поднял бровь:

— Я понял. Ты просто не доверяешь этим стенам. Думаешь, за нами шпионят.

Дафна и Драко с негодованием посмотрели на него; последний даже пихнул его в плечо. Асторию, напротив, разобрал смех.

— А вас ещё не подозревают в тайной связи с ОД? — иронично спросила она у Блейза.

— Ну... — замялся он, — тут прикрытием служат ваши с Дафной родственные узы. Никто же не считает ваше общение подозрительным. А я, как приложение к ней, тоже вхожу в круг доверия.

— А о Драко никто и не догадывается, — подхватила Дафна. — Господи, вы же, наверное, хотите поговорить наедине. Блейз, пойдём в общую гостиную, избавь ребят от наслаждения твоим обществом хоть на полчаса.

— Да не стоит, Дафна, — решительно сказал Драко, вставая, — мы лучше прогуляемся. Сейчас уже темно, и нас никто не заметит во дворе. Ты тепло одета?

Астория кивнула; её сердце вновь ухнуло куда-то в живот от предвкушения разговора с Драко тет-а-тет.

— Хорошо. Не волнуйся, — обратился он к Дафне, — я доставлю её в целости и сохранности.

— Да я знаю. Главное, вернитесь до десяти. Ни тебе, ни ей не нужны проблемы с нашей так называемой властью.

— Не беспокойся, — повторил Драко и повернулся к Астории, — мы с Блейзом — эй, собирайся, обжора — выйдем через проход, который ведёт на задний школьный двор. Ты выходи минут пятнадцать спустя через парадную дверь. Встретимся у мозаичной колонны.

* * *

Когда Астория подошла к величественной колонне, на которой мозаикой были выложены символы всех факультетов Хогвартса, Драко стоял там, в тени, почти невидимый. Астория хотела что-то сказать, но он сделал знак вести себя тихо. Она замерла, осторожно оглядываясь. Мимо них, футов в двадцати, прошла группа младшекурсников — если бы не свет палочек, Астория ни за что не сумела бы разглядеть их лица. Октябрьская тьма была, пожалуй, ещё непрогляднее и чернее мартовской. Голоса ребят вскоре затихли вдалеке, но Драко решил удостовериться. Направив палочку в самую тёмную точку двора, он прошептал:

— Гоменум Ревелио.

Ничего не произошло. Значит, поблизости никого не было. Тогда они молча вышли из укрытия. Палочки у обоих были наготове. По какой-то негласной договорённости они пересекли задний двор и свернули к теплицам, где всегда проходили уроки травологии. У Астории сердце замирало одновременно и от того, что Драко был рядом, и от ставшего таким частым в последнее время ощущения опасности и риска. Когда они добрались до оранжерей профессора Стебль, Драко наконец заговорил:

— Вы не сообщали Смиту о планах Отряда?

— Нет, он даже не знает, что Отряд восстановлен, — Астория покачала головой, готовая к подобной теме разговора: утренняя записка дала понять, что романтического вечера при свечах не предвидится. — Почему ты предупреждаешь именно о нём?

— Скорее всего, он предаст вас, если узнает. Помнишь, Кэти Белл в прошлом году получила проклятое ожерелье? Ей дала его Розмерта, владелица «Сладкого королевства».

Астория нетерпеливо кивнула.

— Я наложил на неё заклятие Империус...

— Я так и думала!

Драко поморщился; ему было не особо приятно вспоминать эти события.

— ...причём на довольно длительное время. Для того, чтобы давать Розмерте указания и как-то связываться с ней, мне нужно было удобное и не бросающееся в глаза средство. Смит рассказал мне про зачарованные монеты и отдал свою.

Астория удивлённо посмотрела на него.

— А вторая? Для общения же нужны две монеты.

— Амбридж, — с отвращением сказал Драко, — изъяла монету у этой Эджком, которая вас выдала, и дала мне. Я уже тогда знал, как вы в ОД общаетесь между собой. Кстати, потрясающая идея! Всяко Гермионы Грейнджер?

— Конечно, — прищурилась Астория. Они остановились возле одной из теплиц, дверь в которую была открыта, очевидно, для проветривания, и повернулись друг к другу лицом. Астория сгорала от желания прикоснуться к Драко, но он как будто этого не замечал.

— В общем, Смиту нельзя доверять, — заключил он.

— Спасибо, — сказала Астория как можно ласковее. Он посмотрел на неё, усмехнувшись, и добавил:

— Я рад хоть чем-то помочь Отряду. Пожалуй, я горжусь тобой не меньше, чем Дафна. Вы молодцы, сопротивляетесь Тёмным силам, боретесь с Ты-Знаешь-Кем...

— Поцелуй меня, Драко, — внезапно сказала Астория, не в силах больше стоять так близко от него и говорить то о каком-то пуффендуйце, то о Волан-де-Морте.

Малфой только и ждал этой просьбы, а потому впился в её губы с такой страстью, что земля ушла у неё из-под ног. Она ответила на его поцелуй, тихо застонав от блаженства, и обвила его шею. Драко свободной рукой пробрался под её мантию и обнял за талию, прижимая к себе. Её близость, нежность её губ и учащённое дыхание сводили с ума. Он засунул палочку в карман брюк, и вторая рука потянулась к застёжкам на мантии Астории. Она позволяла ему всё больше: его прохладные пальцы проникли под жилет и рубашку и коснулись разгорячённого тела. Снова раздался стон, уже более громкий, и Драко понял, что вот-вот переступит грань между самоконтролем и безумием.

— Астория! Астория! Твой отец...

Они отскочили друг от друга как ошпаренные, но было поздно: Джинни уже успела заметить их вместе. Её глаза расширились, кулаки сжались; она тяжело дышала, но не от быстрого бега, а от смеси непонимания, гнева и ярости.

— Астория, ты... ты бродишь ночью... вот с этим?!

— Джинни, прошу тебя! — умоляюще прошептала та, понимая, что оправдания можно даже не искать. Всё это время она так боялась, что правда рано или поздно раскроется, что Джинни всё узнает; она так боялась потерять лучшую подругу, и сейчас... Это был конец. Астория в отчаянии смотрела ей в глаза, не находя нужных слов, но вдруг Драко неожиданно произнёс:

— Что с её отцом, Джинни? Что ты хотела сообщить?

— Не твоё дело! — прошипела та, дрожа от бешенства. Астория вдруг вспомнила, как Джинни наслала на Малфоя Летучемышиный сглаз на четвёртом курсе, чтобы помочь друзьям. Тогда она так гордилась ею, но сейчас всё было иначе, сейчас ей было нестерпимо больно видеть, как два дорогих ей человека испепеляют друг друга не самыми добрыми взглядами.

— Я люблю её, — спокойно сказал Драко, отчего Джинни ещё больше вскипела, но ничего не успела возразить, — и её семья волнует меня не меньше.

— Кого ты обманываешь?! "Любит"... Да ты хоть знаешь, что это такое? — выкрикнула Джинни. — А, кстати о семье, ты в курсе, что её мама — магла? Маглы же для тебя хуже зверья, да, Малфой?

— Нет.

— Заруби себе на носу: я слишком ею дорожу, чтобы отдать тебе на съедение!

— Джинни, что с папой?.. — еле слышно прошептала Астория, сердце которой заныло от мучительной неизвестности.

— Он в больнице святого Мунго, — ответила она, отводя от Драко злобный взгляд. Астория в ужасе прижала ладонь ко рту. — Не волнуйся, с ним уже всё хорошо, он поправляется. Его пытали, — Джинни снова уничтожающе посмотрела на Драко, — министерские Пожиратели, но ничего не добились.

— А мама? — уже совсем беззвучно спросила Астория.

— С ней всё в порядке, она хотела примчаться в больницу, но мистер Гринграсс ей строго-настрого запретил. Пострадал только он.

Астория судорожно вздохнула, заламывая руки.

— К нему можно попасть? Завтра суббота, и если съездить в Лондон...

— Нет, я уже спрашивала у Макгонагалл. Ты провела в школе неполные две недели, тебе до каникул нельзя отсюда и носа высовывать. Или ты хочешь попасть под горячую руку Кэрроу?

— Джинни, да мне сейчас всё равно!

— Я съезжу туда, — вдруг сказал Драко. Джинни удивлённо воззрилась на него, явно не веря этим словам. Он, в свою очередь, как можно более терпеливо и вежливо спросил: — В каком он отделении?

— Недуги от заклятий, — проворчала та чуть более благосклонно.

Астория ошеломлённо смотрела куда-то в пространство. Наконец, когда Драко прошёл мимо них и в одиночестве направился к замку, она вышла из оцепенения:

— Джинни, а Дафна знает?

— Ты что, я первым делом к тебе, — Джинни покачала головой и с прежней едкостью добавила: — Не думала, что ты занята!

Драко, стремительно удаляясь, услышал их и бросил через плечо:

— Я сам сообщу Дафне.

— Драко, прошу тебя!.. — воскликнула Астория в отчаянии: казалось, что за эти минуты она потеряла сразу нескольких близких ей людей.

— Я скажу ей об этом как можно мягче, — отозвался он. — Позже поговорим.

— Дай мне руку.

Едва забрезжил рассвет, Драко и Дафна отправились в Хогсмид, чтобы оттуда трансгрессировать в Лондон. Несмотря на поддержку Блейза, который тоже всю ночь не смыкал глаз, утешая Дафну, она так и не смогла успокоиться. И сейчас, одетая в тёплую осеннюю куртку (им пришлось сразу облачиться в магловскую одежду поверх школьной формы), она всё равно дрожала как осиновый лист и временами всхлипывала. Драко, поплотнее запахнув чёрное пальто, крепко взял её за руку, и они унеслись в безвременье, ощущая лишь давление в висках и сальто в желудке. Через минуту, почувствовав твёрдую землю под ногами, они открыли глаза и увидели перед собой старый кирпичный универмаг «Чист и Лозоход лимитед». В запыленных витринах этого здания стояли облезлые манекены в потрёпанных париках моды середины восьмидесятых. На двери висела большая вывеска с полустёртой надписью «Закрыто на ремонт».

— Я никогда здесь не была, — растерянно сказала Дафна, озираясь по сторонам. По тротуару позади них проходили редкие субботние прохожие. — А ты?..

— Был, — коротко ответил Драко, подходя к неприглядной витрине, где стоял манекен в зелёном фартучке. — У Тонкс.

— Тонкс? Нимфадоры Тонкс, жены Люпина?!

— Она моя двоюродная сестра, — сказал Драко; его лицо помрачнело. Он повернулся к манекену и что-то шепнул, глядя прямо в его пластмассовые глаза. Тот, на удивление Дафны, мгновенно отреагировал, чуть заметно поманив ребят пальцем. Драко взял изумлённую однокурсницу под локоть, и они прошли прямо сквозь стекло, словно через водопад.

Очутившись внутри, они огляделись. Вместо грязного пола, облупленных стен и уродливых манекенов они увидели кристальную чистоту приёмного отделения и волшебников, сидящих на шатких деревянных стульях. Одни из них спали, причём издавая самые разнообразные звуки от писка до жужжания, другие читали старые номера «Магического еженедельника», а третьи, со странными отклонениями вроде второго рта или выросших между пальцев перепонок, ожидали своей очереди в кабинеты. Мимо пациентов по отделению туда-сюда сновали целители в светло-жёлтых халатах; вид у них был чрезвычайно занятой.

Драко всё так же молча прошёл к столу с табличкой «Справки». За ним сидел приятного вида паренёк с топорщившимися в разные стороны волосами, отчего был похож на ежа.

— Здравствуйте, — обратился к нему Драко, одновременно просматривая указатель кабинетов, висевший на стене. — К вам вчера должен был поступить Мэтью Гринграсс.

— С чем? — живо отозвался паренёк.

— После пыток Круциатусом, — еле слышно сказала подошедшая Дафна.

— О... да, помню, помню. Вам на пятый этаж, третья дверь слева. Он, возможно, ещё не проснулся. В таком случае вам придётся подождать в коридоре.

— Хорошо, спасибо, — ответил Драко, и они двинулись к двойной двери в дальнем конце приёмного отделения.

Пройдя по узкому коридору, увешанному портретами знаменитых целителей и освещённому хрустальными шарами, они подошли к лестнице. Дафна, сосредоточенно о чём-то думавшая, тронула Драко за рукав:

— А что случилось тогда с Тонкс?

Он на секунду остановился, словно наткнулся на холодную стену, но почти сразу оправился и зашагал дальше:

— Это было года полтора назад... она отправилась в Министерство магии с другими членами Ордена Феникса для спасения ОД. Астория наверняка рассказывала тебе про тот инцидент с пророчеством.

— Из-за которого посадили твоего отца?

— Да. Тонкс сражалась с Пожирателями и получила ранение — я не знаю от кого именно. После поединка она несколько дней пролежала здесь.

— Вы не общаетесь? — Дафна сочувственно посмотрела на Драко, пока они преодолевали пролёт между третьим и четвёртым этажами.

— Нет, к сожалению. А я бы очень хотел, — признался он.

— Прости, тебе наверно неприятно об этом говорить...

— Да брось, всё давно известно. Это тянется уже много лет. Андромеда Блэк, мать Тонкс и моя тётка, вышла замуж за маглорождённого волшебника, и с тех пор её прокляла вся семья. У них там всё так сложно, — раздражённо выпалил он, вспомнив другую свою тётку, Беллатрису. — Если ты заключил брак не с чистокровным богатым волшебником из древнего рода, то ты становишься изгоем, ничтожеством в глазах остальных. Это ужасно. Ведь смысл жизни совсем не в твоём происхождении.

— Драко, — прошептала Дафна, глядя на него во все глаза, — как же ты изменился.

— Я рад, что хоть кто-то это видит, — улыбнулся он и поднял голову. — Ну, вот мы и на месте.

На пятом этаже, при входе в отделение висела большая табличка с надписью «Недуги от заклятий». Дафна, немного отвлекшись от своих переживаний, теперь вновь задрожала, бросив всякие попытки совладать с нервами.

— Тише, тише, с ним всё хорошо, — уверенно и даже немного жёстко сказал Драко; ему трудно было смотреть, как страдает хороший человек. — Да, Забини тут не хватает! Он бы тебя успокоил и, может, даже развеселил.

— Да, — машинально сказала Дафна, продолжая дрожать. Было непонятно, с чем именно она соглашается. Они нашли нужную дверь и остановились перед ней. Внезапно Дафна сказала:

— Насчёт Блейза — покинуть на полдня школу сразу трём ученикам с факультета было бы слишком... Кстати, спасибо тебе большое, что взял у Снегга разрешение.

— Перестань, — отмахнулся Драко, — это самое малое, что я мог сделать. Ну что, идём? Ты должна улыбаться и не показывать отцу своих слёз. Уж поверь, больному гораздо легче, когда на него не смотрят так, будто готовы похоронить сию секунду.

Дафна судорожно кивнула и приоткрыла дверь. Они оба бесшумно протиснулись в маленькую палату и застыли у стены, привыкая к полутьме после яркого коридорного света от хрустальных шаров.

Палата была тесная, но чистая и вполне симпатичная, с двумя окнами — слева и напротив двери — и двумя кроватями, одна из которых пустовала. В дальнем от двери углу кто-то шевельнулся, стараясь приподняться, и мелькнул огонёк Люмоса. Дафна, уронив на пол сумку, бросилась к отцу. Оказывается, он уже не спал и даже пытался читать при свете волшебной палочки какой-то медицинский справочник.

— Папа! — воскликнула Дафна срывающимся голосом, заключая его в объятия.

— Дафна, милая...

Драко взял два стула у пустующей кровати и поставил рядом с койкой Мэтью. Дафна, не сдержавшись, опять начала шмыгать носом, и отец мигом это заметил:

— Так, ну-ка не плачь! Что это ещё за сырость? Лучше сядь, солнышко, сядь, — улыбнулся он и только сейчас, когда Дафна, отодвинувшись, села на стул, смог как следует рассмотреть второго посетителя.

— Моё почтение, мистер Гринграсс, — вежливо сказал Драко, чуть склоняя голову. — Как вы себя чувствуете?

— Драко Малфой? — удивлённо сказал Мэтью, немного колеблясь, как себя вести с сыном Пожирателя смерти, но быстро овладел собой: — Вот это сюрприз! Спасибо, в целом нормально, руками-ногами двигаю, и с головой вроде пока порядок.

— Пап, у тебя чувство юмора прямо как у Блейза! — засмеялась Дафна, немного расслабившись. — Кстати, он передавал тебе огромный привет и пожелание скорейшего выздоровления!

— Он не поехал из-за меня, — пояснил Драко, тоже садясь. — То есть, Снегг дал разрешение только двоим. Астории сейчас тоже не выбраться из школы, ведь она совсем недавно приехала. Ну и, если говорить прямо, у гриффиндорцев гораздо меньше свободы, чем у нас.

— Она тоже очень переживает, — добавила Дафна, озираясь в поисках своей сумки, но прежде чем она успела встать со стула, Драко Манящими чарами призвал сумку и отдал хозяйке. Дафна достала оттуда большой конверт и протянула отцу, — вот, целое письмо тебе накатала. Пап, слушай... — голос её дрогнул, — это было очень больно?

Отец ни вздохом, ни жестом не показал эмоций от воспоминания о случившемся; на его лице мелькнула лишь тень неприязни. Драко внимательно смотрел на него, чувствуя, как в душе вновь просыпается ненависть к Пожирателям, и стараясь не обращать внимания на жжение в левой руке. Но Мэтью (всё-таки Астории передались по большей части именно его гены) справился с собой и с улыбкой сказал:

— Я же всегда говорил, что хороший способ отвлечься от боли — это представлять себе разочарование, досаду, негодование, что угодно, на лицах допрашивающих. Это как заклинание Ридикулус против боггарта.

— Ты молодец! — сказала Дафна с гордостью. — Значит, они снова ничего не добились! А что хотели узнать? Наверное, где мама?

— Ну, и это тоже. К сожалению, ей нельзя и думать о возвращении домой... пока. Ещё они хотели бы знать, где Гарри с друзьями: видимо, моя дружба с Артуром не составила для них большой тайны. Но мне нечего было им сказать, — Мэтью пожал плечами.

— Ты поедешь к маме, как поправишься?

Мэтью кивнул.

— Ей нужно подыскать более надёжное укрытие, может, даже за пределами страны. А я не могу её бросить.

— Конечно, пап! А за нас можешь не беспокоиться, — живо отозвалась Дафна, — в Хогвартсе, конечно, небезопасно...

— ...но с мистером Забини бояться нечего, — закончил за неё отец, смеясь.

— А как Пожиратели вас нашли? — спросил Драко, возвращаясь к теме.

— Довольно-таки легко: в Северном Йоркшире у них были свои ставленники, следившие за всеми волшебниками на территории графства и вылавливающие неугодных и не согласных с новым режимом.

— Дементоры? — ахнула Дафна.

— Нет, слава Мерлину. Гоблины.

— Они тоже на стороне Ты-Знаешь-Кого?!

— Они на стороне того, кто поклянётся вернуть им все изделия их работы. Видимо, Пожиратели наобещали им сполна.

— О... а я обещала отправить Блейзу сову, как поговорю с тобой, — вдруг спохватилась Дафна. — Я мигом!

Она выбежала из палаты так стремительно, что подняла лёгкий ветерок. Драко придвинулся ближе к кровати больного. Они остались одни.

— Спасибо вам за доверие, — сказал Драко после непродолжительного молчания. Мэтью внимательно посмотрел на него: его тёмно-голубые глаза так сильно напоминали глаза Астории, что у Драко то и дело возникало ощущение дежавю. — Ведь у вас есть все основания не только не посвящать меня в столь конфиденциальные вопросы, но и, грубо говоря, послать куда подальше. А вы почему-то этого не делаете.

— Послушай, Драко, — Мэтью сел в постели, прислонившись спиной к стене. — Всё, что я узнал о тебе, говорит о том, что ты хороший человек. Твои поступки говорят о тебе больше, чем кажется. Ну и друзья, конечно, — он слегка улыбнулся. — Блейз замечательный парень, и человек его склада никогда не дружил бы так крепко с тем, кто способен на предательство и малодушие. Пока ты полностью подтверждаешь моё представление о тебе.

«Точно, малодушие, — подумал Драко. — Моё отличительное качество всех предыдущих лет. Да какое качество? Порок. А что сейчас? Отец Астории считает, что я не такой, что я неспособен... Как же она

— А что касается Астории, — будто прочитав его мысли, продолжал Мэтью, — она совсем немного говорила о тебе за целое лето, но я знаю на двести процентов, что она любит тебя. Я никогда раньше не видел её такой... она словно летает. Поначалу я думал, что это увлечение грозит ей большими опасностями. Но теперь я вижу, что это ещё и взаимно. Поэтому, я думаю, вы преодолеете любые преграды.

— Спасибо вам, сэр, — вконец смущённый, Драко с трудом старался сохранить внешнюю невозмутимость. — Я и не надеялся, что вы так хорошо отнесётесь ко мне.

— Те, кто проецирует отношение к тебе с твоего отца, глубоко заблуждаются. Каждый человек сам несёт ответственность за свои поступки. А ты нашёл в себе силы пойти против устоев, против того, как заведено. Я в каком-то смысле тебя понимаю — представь, чего стоило мне, чистокровке, жениться даже не на маглорождённой волшебнице, а на простой магле! Но время само всё расставило на свои места. Те, чьё мнение оказалось не столь важным, отсеялись сами собой, а все близкие приняли в итоге мою сторону.

— Вы ведь и здесь из-за вашей жены, — вслух подумал Драко.

— Да, и я ни о чём не жалею. Вон какие у нас чудесные девочки, — рассмеялся Мэтью. — Дафна — вылитая Каролина. У Блейза хороший вкус...

— А у Астории ваши глаза, — так же задумчиво произнёс Драко. — И характер. Она невероятно самоотверженна.

— Да, она пошла в меня, — довольно сказал Мэтью и добавил очень тихо, словно про себя: — Только вот самоотверженность не помогла мне спастись от допроса.

Малфой сразу напрягся:

— Кто вас пытал?

— Кажется, его фамилия Трэверс. Я не знал его по Министерству — похоже, он там и не работал.

— Да, весьма недалёкий тип, — процедил Драко сквозь зубы, — занимается лишь выбиванием сведений из противников нового режима. Где всё это произошло?

— Когда гоблины сообщили ему о моём местонахождении, он явился прямо в дом к родителям Каролины. Слава Мерлину, ни их, ни её самой не было — они по счастливой случайности ненадолго уехали. Я начал сражаться с Трэверсом, выманивая его подальше от дома; я должен был увести его оттуда, ведь маглов Пожиратели и за людей-то не считают, — с горечью сказал Мэтью, — и он мог убить их в любой момент, если бы они вернулись. Потом, с помощью тех же гоблинов он всё-таки обезоружил меня и перенёс ближе к Лондону. Мы очутились в каком-то заброшенном пригородном трактире.

— Что именно он спрашивал?

— Сначала — не планирую ли я перейти на сторону Тёмного Лорда. Затем — конкретное местонахождение Гарри, Рона и Гермионы, а напоследок и Каролины. Не получив ответа, он побаловался Круциатусом какое-то время, а потом оставил меня, думая, что я без сознания. Он и правда недалёк: даже не удосужился проверить. И палочку мою выбросил в овраг у дороги, я потом забрал её.

— Но кто вас нашёл? Как вы добрались сюда?

— Помог один человек, — ответил Мэтью, улыбаясь уголком рта, — оказался сквибом, но в больницу меня доставил.

— Ясно, — Драко уставился в пол, лихорадочно размышляя. — Значит, Трэверс. Хорошо, что он был без Селвина: обычно они всегда действуют вместе.

— Селвин? Это тот, родством с которым хвалилась Амбридж?

— Да, наверное, — рассеянно кивнул Драко, но тут дверь отворилась, и в палату влетела Дафна.

— Отправила два письма, Блейзу и Астории, — отчиталась она, — а ещё поговорила с дежурным целителем, Мириам Страут. Она сказала, что ты быстро идёшь на поправку, пап, и похвалила тебя за силу воли! Но, к сожалению, она настаивает, чтобы мы дали тебе отдохнуть.

— Быстро иду на поправку? Вот и прекрасно. Я планирую на днях отсюда выбраться; не люблю больницы, — бодро сказал Мэтью, вставая с кровати. Ребята хотели помочь ему, но он лишь отмахнулся: — Да бросьте вы, я ещё пока сам могу двигаться. Пойдёмте, я провожу вас до лестницы.

Они втроём вышли из палаты и, пока шли по коридору, Дафна забрасывала отца самыми различными советами, способствующими его выздоровлению.

— Ой, чуть не забыла: Блейз просил передать тебе это, — вынув из сумки, она протянула ему книгу «Сборник для больных бездельников». — Она здорово тренирует мозги, да, Драко?

Тот усмехнулся, вспомнив, как заснул с ней в руках, пытаясь решить какой-то особенно мудрёный ребус.

— С этой книгой вы скучать точно не будете, — вслух подтвердил он, когда они дошли до конца этажа. — Приятно было познакомиться, мистер Гринграсс.

— И мне, Драко, — Мэтью крепко пожал его руку, с напускной строгостью сказав: — Приглядывай там за Асторией, она девушка буйная и может на пару с Джинни натворить дел. Ну а ты, милая, — обратился он к Дафне, обнимая её, — не переживай и передай остальным, что я в трезвом уме и твёрдой памяти. Как только, — он понизил голос, — я доберусь до мамы, то каким-нибудь способом дам вам знать. Всё, удачи!

Ребята, махнув ему на прощание, молча спустились по лестнице, прошли через приёмное отделение, где значительно прибавилось народу, и, преодолев стеклянную завесу, вышли на улицу. Перед тем, как трансгрессировать в Хогсмид, Драко украдкой взглянул на Дафну: лицо её выражало облегчение, и глаза сияли под стать радостной улыбке. Убедившись, что на них не смотрит никто из проходящих недалеко маглов, он взял её за руку, и через три секунды на том месте, где они только что стояли, кружился лишь маленький вихрь осенних листьев.