Дядюшка Хо в Фанфикополисе (джен)

Свернув налево, дядюшка прошел через Люмионный район. На каждом углу мускулистые пожилые блондины заигрывали с томными юными девицами и уверяли, что они гениальные финансисты и аристократы и что денег хватит на все. Девицы обмахивались веерами, роняли сумки, набитые свитками, и ахали.

— Специальная акция! — громыхнуло сверху, небо над головой раскололось. — Праздник в честь Профессора!

Парочка горожан лениво посмотрела вверх, остальные даже и не подумали реагировать. В последнее время в небе грохотало непрерывно, акции, конкурсы и мероприятия следовали одно за другим, и горожане попривыкли. Только шептались иногда, что Админ строит несколько новых городов — будущих побратимов Фанфикополиса. Хо живо припомнил выкрики о захвате господства над миром и улыбнулся под нос.

Но тут же улыбка сползла, когда дядюшка сообразил, что дальше его дорога лежит через Третий Снейджерский микрорайон. Праздник в честь Профессора, близость центральной магистрали Рекомендаций — скоро рядом будет побоище, к кентаврам не ходи. Краем глаза дядюшка заметил, что он не одинок в своих выводах, горожане спешили укрыться, захлопывали ставни и двери, готовились к обороне. Хо попятился, прикидывая маршрут, как бы лучше обойти проблему.

Магистраль? Нет, там будут пробки. Справа второй Снейджерский, там будет то же самое. Вернуться через Люмиону назад? Дядюшка оглянулся и вздрогнул. Толпа боевых монахов-снейпохейтеров, водрузив чучело Профессора на кол, гнусавя один из своих гимнов — «О, славься, Уизли», шагала колонной по улице. Жалея о том, что не может оказаться в родной упоросельне, дядюшка незаметно скользнул в переулок слева и прибавил шагу.

Непонятные темные личности толкались локтями, рылись в баках, рисовали неприличные картинки на стенах и о чем-то гоготали. Вообще, в последнее время в городе прибавилось жителей и появились пробки, а по вечерам, когда горожане отправлялись веселиться, вообще иногда становилось невозможно попасть хоть куда-то. Пару раз даже в упоросельню дядюшки набивалось столько людей, что ему приходилось убирать дверь, чтобы горожане не затоптали друг друга.

Впрочем, подобное приходилось делать не только ему, и особая священная табличка «502», означающая, что перед вами не дверь, а муляж, через который не зайти, появлялась на зданиях и даже дорогах Фанфикополиса все чаще и чаще. Сейчас подобное было как нельзя некстати, и дядюшка все прибавлял и прибавлял шага, сворачивал в первые же проулки, кажущиеся пустыми, и еще больше ускорялся.

Задыхаясь, дядюшка выбежал из очередного проулка и упал на землю, ощущая, что у него нет сил даже пошевелиться. Он долго лежал, стараясь отдышаться и глядя на облака, которые складывались в очередную рекламную надпись. Дядюшке припомнилось, как в один прекрасный день весь город неожиданно накрыло облаками. Они гонялись за жителями, влетали в дома, рекламировали тоненькими голосками и полностью загораживали обзор, а стоило хоть чуть-чуть обратить на них внимание, как сразу из облака вываливался товар — с предложением купить. Конечно, порядок навели, но еще несколько дней после этого горожане ходили сталкиваясь друг с другом, потому что смотрели исключительно в пол.

Был введен специальный ритуал, после которого небо всегда оставалось чистым и безоблачным, но мало кто из горожан решался его пройти. Нужно было идти к дворцу Админа, заплатить за проведение, воззвать, пройти ритуал и потом еще регулярно повторять, так что горожане предпочитали лежать на диванах или накуриваться в упоросельнях, а некоторые даже таскали специальные маски с козырьком, не дающие смотреть на облака в небе. Но таких тоже было немного, в большинстве своем же горожане просто не смотрели на облака или скользили по ним безразличным взглядом, даже не пытаясь прочесть, что там написано в небе.

Отлежавшись, дядюшка поднялся и начал оглядываться, пытаясь понять, где он оказался. Хо не настолько хорошо знал город, чтобы моментально ориентироваться в любой его части, и, как назло, ни одного из приметных зданий-небоскребов на горизонте не было видно. Никого вокруг, только опрятные, изящные домики какого-то старинного вида.

Затем дядюшка услышал шум и пошел туда.

— Эх! — твердила горожанка, ломая здание большим молотом, и эхо отзывалось: — Эхо!

Дядюшка остановился поодаль и попробовал привлечь внимание, но его не слышали.

— Ух! — обрушивался молот, и тут же в ответ донеслось: — Ухо!

Здание, украшенное статуей какого-то великана с сидящей на его плече огромной лягушкой, рушилось.

— Остановитесь! Что вы делаете? Зачем вы это делаете? Я против!

Горожанка отмахнулась, потом села на обломок камня и, достав шоколадку, начала уплетать ее. Выбежавший горожанин метнулся к дядюшке.

— Ну вы посмотрите, что она делает! А я же против! Меня все любят! За что меня? А вы кто такой?

— Я дядюшка Хо, — ответил дядюшка, обратив внимание, что подмышкой у горожанина зажата книга с выгравированным на корешке числом «1111».

— Я сразу это понял! Меня все любят! Нельзя так! Сейчас я вам помогу! — с этими словами горожанин начал извлекать из карманов все подряд и вываливать под ноги дядюшке.

— Мне нужно всего лишь знать, в какой части города я оказался, — покачал головой Хо.

— Это район сказочного Кроссовера, между вторым и третьим мультифандомными кольцами, и знаете, кроссоверы здесь просто сказочные! А она их сносит! Нельзя же так! Меня все любят! Идемте, я покажу вам свой любимый кроссовер! А вон туда не ходите, там неинтересно! И влево не ходите, там болото, лучше всего идите за мной! Ой, секундочку!

С этими словами горожанин раздвоился, на книге у клона виднелось число «2222». Клон помчался к горожанке и начал прыгать перед ней и кидаться под молот, вываливать под ноги содержимое карманов. Последнее, что успел заметить дядюшка, что клон получил молотом по голове.

— А вот сюда, а не хотите ли свежих ссылок, а вы знаете, я сразу все смекнул, и здесь не споткнитесь, а что вы думаете вот об этом здании? — горожанин тянул дядюшку за рукав по улице и тараторил без остановки.

— Отпустите меня, уважаемый, я тороплюсь, — сделал попытку освободиться дядюшка.

— Да-да-да, я уважаемый, меня все любят, а она — так, ну так же нельзя, а я сразу все понял и говорил, что нельзя так, а вот тут у меня есть еще свежие ссылки...

У дядюшки начинала болеть голова, он попробовал освободиться, но его не отпускали. В конце концов, не выдержав, он сделал то, чего не делал никогда ранее: прибегнул к магии города.

— ЧС и скрыт! — выставив указательный палец и мизинец правой руки, произнес дядюшка ритуальную формулу.

Назойливого горожанина тут же отбросило в сторону. Он так и продолжал бегать вокруг, но приблизиться не мог, и теперь дядюшка его не слышал. Главное теперь было — не заходить в лавки, где не работала магия ЧС, и как-нибудь оторваться. Но только квартала четыре спустя горожанин отстал, забежав в какую-то цветочную лавку, в которой тут же начал бегать кругами и размахивать руками, метать во все стороны всё, что попадалось под руку.

— Уф-ф-ф, — дядюшка устало опустился на лавку в Обзорном скверике и вытер лоб.

Цель была уже близка, надо было перевести дыхание.

— Доколе? Доколе, я спрашиваю, мы будем терпеть в нашем родном городе птеродактилей, гадящих нам на головы?! — доносился громкий голос. — А василиски? Прямо сейчас там, в подвалах, выводят огромных змей и используют маленьких девочек, чтобы их приручать! Доколе мы будем это терпеть? Маленькие девочки должны приручать единорогов!

— Да! Верно!

— И прямо сейчас наши собратья-горожане там, в храме мадам Зизи, стоят на коленях и взывают к ней, умоляя послать им еще священных текстов!

— Не допустим! — раздался выкрик.

— Не простим!

— Веди нас, Малакай!

— Вперед, на Храм!

Дядюшка забеспокоился и вскочил. Обзорщика, который гневно потрясал огромными дыньками, уже посадили на лошадь и притащили ему зловещего вида саблю.

— На штурм!! — взревела толпа и помчалась в сторону Храмового микрорайона.

— Погодите! — закричал дядюшка, но его не услышали.

Задыхаясь и ощущая, как гудят усталые ноги, дядюшка поспешил следом. Обзорный скверик опустел, толпа бежала следом за Малакаем, который верхом на пони взмахивал саблей и тряс дыньками. Толпа потрясала факелами и дыньками, кто-то размахивал зловещего вида ссылками, несколько человек тащили тяжелые даже на вид щиты — обзоры.

— По моей команде! Разом! — донеслась команда откуда-то спереди.

Воздух наполнился свистом остро заточенных метательных комментов, донесся треск шаблонов и стекла. Из храма, на вершине которого сидела огромная уродливая летучая мышь, размахивая ножами и тесаками уже выбегали прихожане.

— Дай нам силы, мадам Зизи! — кричали они, сбегая вниз.

Толпа, взревев, ринулась навстречу, и на ступеньках, ведущих к храму, закипело побоище. Дядюшка, придерживаясь рукой за стену и пытаясь отдышаться, оглядывался, но стража не спешила на помощь. Из толпы летели в сторону храма гнилые помидоры и яйца, кто-то торопливо царапал на стене знак качества, но с глумливым оттенком, еще несколько человек пытались забросить крючья и залезть через окна. Оттуда на них лили горячие, свежие помои и метали комменты, били из пращей и луков, норовя попасть по больным местам.

— За вашу и нашу свободу чтения! — доносился крик Малакая. — Несите таран! Сокрушим это здание! Освободим наших братьев от гнета!

Толпа сокрушила ряды защитников храма, прорвалась внутрь, воздух огласили радостные вопли. Дядюшка, собравшись с силами, поковылял дальше. Под ногами растекались кровь, дерьмо и чернила, тела прихожан и горожан лежали вперемешку — зарубленные, истыканные стрелами, вцепившиеся друг другу в горло даже в посмертии. Дядюшка старательно отводил взгляд и обходил их, уклонялся от вылетающих из окон прихожан.

— Надеюсь, я не опоздал, — прошептал он, вступая в здание.

Внутри храма было очень шумно, генерал носился на пони и вырезал куски из полотнищ со священными текстами, развешанных по стенам.

— Вытащу на площадь и покажу людям! — крикнул он, продолжая потрясать дыньками.

— Да!!! — отозвался дружный рев голосов.

Дядюшка заозирался, потом стиснул зубы и начал переворачивать тела прихожан, всматриваться в лица. Племянника нигде не было видно, повсюду только горожане с вилами и факелами наперевес, ломающие, вскрывающие все подряд, орущие радостно. Доносился треск, ломали статую на крыше храма.

— Эй, они отступили в соседний храм! — в зал выбежал горожанин, с ног до головы залитый чем-то зеленым. — В тот, что со змеей!

— На штурм! — взревели горожане, кидаясь в атаку.

Но силы у них были уже не те, часть полегла при штурме первого храма, часть разбрелась кто куда, ну и проход между храмами — каменный коридор — был хорошо забаррикадирован. Прихожане ярились, орали, демонстрировали части тел, полосовали себя ножами и тесаками, кричали, что их много и что скоро весь город будет им поклоняться.

— В атаку, верные сыны Фанфикополиса! — закричал генерал Малакай, пытаясь повести за собой людей личным примером.

Но генерал устал, пони устал, и горожане устали, и их отбросили, а Малакаю отрубили одну дыньку и нагло сожрали прямо у него на глазах. Дядюшка, стоя в задних рядах, напряженно размышлял, как бы ему проникнуть во второй храм. С боем не пробиться, все ворота, двери и окна наверняка уже закрыты и заложены камнем. Прикинуться своим? Но он не читал ни одного священного текста, его раскусят в момент!

— ЧС! ЧС! — орали тем временем прихожане-сектанты.

— А вот вам, — демонстрировали фигуры из пальцев в ответ горожане, — не работает здесь ваш ЧС!

— Тащите таран!

— Давайте зальем их водкой!

— Предлагаю держать осаду, пока они не вырастят генералу дыньку обратно!

— Нужно взять и осадить все храмы!

В этот момент дядюшку потащило в сторону. Горожане расступались, опускали вилы и факелы, шепча друг другу:

— Это же апостол Андрей Одиннадцатый!

— Он лично общался с самой Мамой Ро!

— Что он здесь делает?

— Да изгнаны будут из храма те, кто торгует каноном, искажая его! — провозгласил Андрей, вскидывая руку.

Дядюшка Хо слышал о нем, но лично не сталкивался. Со спины апостол выглядел обычным горожанином в старенькой, заштопанной тэге.

— Истинно говорю вам, Амбридж была мужчиной! — провозгласил Андрей, и баррикада треснула пополам. — Истинно говорю вам, Гермиона и Гарри были созданы друг для друга!

Баррикаду развалило пополам, несколько прихожан упали на колени и начали каяться, остальные же начали срывать с голов шапочки-хэдканонки и кидать оземь, показывая, что умрут, но не уступят ни пяди.

— Ересь! — взвизгнул кто-то из них, и драка началась по новой.

Пробираясь между телами прихожан, дядюшка лишь вздыхал и качал головой. Насилие не было чем-то сверхъестественным в Фанфикополисе, но в то же время, соблюдая некоторые нехитрые правила, можно было спокойно и мирно жить. Да собственно, дядюшка так и жил, пока не вляпался в поиски племянника.

Часть горожан уже, раскупорив бочонки со свежим вином, отмечала громкую победу, некоторые бродили и рубили саблями все, что попадалось на глаза. Самые буйные продолжали осаду, стремясь добраться до прихожан, закрывшихся в центре храма. Из-за дверей доносились громкие завывания, мелькало упоминание Сан-Дайрина и взывание к мадам Зизи.

Дядюшка не стал ждать, отправился дальше на поиски, вниз, в глубины храма. Когда он уже начинал спуск, донесся треск и грохот, словно на пол упало что-то огромное и тяжелое. Затем последовал истошный выкрик.

— О святой Фелицис, это монахи-снейпохейтеры! И с ними наемники из Хогсвилля!

— Не отдадим храм! Еще не все вино выпили и не все статуи сломали!

Дядюшка заколебался на секунду, но потом продолжил спуск. Он не был воином, и его задача здесь была другой. Впереди мелькнули факелы, и дядюшка попробовал прибавить шагу, но у него не получилось. Усталость и годы брали свое, и он остановился, оперся рукой о стену, тяжело дыша и осознавая, что если там впереди воинственные прихожане — то ему с ними не справиться. В лучшем случае, он их не догонит и так никогда и не узнает, был среди них племянник По или нет.

Поэтому дядюшка упрямо отлепился от стены и пошел вперед, но, едва зайдя в следующее помещение, остановился. Огромный подвал был завален изломанными телами клонов, химер, каких-то странных созданий и гибридов. Впереди мелькали факелы, в воздухе висел густой, тяжелый запах сырого текста.

— Быстрее! Быстрее! — торопил кто-то.

— Успеем!

— Молитва наших братьев уже вознеслась, быстрее давайте, а то нас всех тут расплющит!

— Быстрее тащите!

Раздались жалобные возгласы, дядюшке показалось, что он слышит голос племянника. Хо рванул вперед, прямо по телам, и в это же время сзади его словно бы впечатало невидимой стеной. Стена эта катилась по подвалу, сметая перед собой все, включая тела на полу.

— Быстрее! — взвизгнули впереди. — Админ уже закрывает храм!

Дядюшка попробовал крикнуть, привлечь внимание, как-то извернуться и зацепиться за выступ на потолке, чтобы стена прошла мимо, но тщетно. Его протащило мимо спасающихся бегством прихожан и швырнуло куда-то в темноту.

Дядюшка ударился обо что-то и сам погрузился во тьму.