Вторая часть Мерлезонского балета (гет)

— И как это понимать? — Трандуил обвел яростным взглядом нашу чуть теплую компанию. Леголас смотрел на отца мутными влюбленными глазами, слегка пошатываясь. Глиннаэль упорно отводил взгляд, делая вид, что поддерживает принца, на самом же деле держась за него сам, дабы бесславно не сверзиться Владыке в ноги. Мы с Гимли пьяно хихикали, вполголоса обсуждая обилие колец, которые сегодня надел на себя Его Величество, в четвертый раз безуспешно пытаясь их посчитать. Из леса мы выбрались, когда вокруг царила глухая ночь, но не она стала причиной — у нас закончилось спиртное, а сидеть у костра просто так было скучно. Праздник вовсю шумел у стен дворца, вызывая изумление и уважение к крепости эльфийских организмов. Но зато нам удалось пройти незамеченными. Подначивая размякшего Леголаса, мы собирались забраться в погреб, а потом засесть в его покоях, но как на зло в королевском коридоре наткнулись на злого как черт Владыку. Тот не терпящим возражений жестом указал нам на дверь и прошел следом.

— Вы даже деву умудрились напоить! — бушевал король. — Ладно, Леголас. Совершенно не удивил гном. Но ты, Глиннаэль?! От тебя я такого не ожидал…

— Она сама, Ваше Величество, — попытавшись стать прямо, отрапортовал Глиннаэль.

— Да, я сама, — обреченно кивнула я головой. «Пятнадцать!» — удовлетворенно дохнул винными парами мне на ухо Гимли, и я, не удержавшись, непочтительно прыснула в кулак.

— Впрочем твои возможности в распитии спиртных напитков мне известны не понаслышке, — процедил Трандуил, отворачиваясь. Удивленный взгляд трех пар глаз устремился на меня. Я пожала плечами — мол, «С кем я только не пила! Нашли чему удивляться!». Тем временем король взял себя в руки и снова повернулся к нам.

— Идите спать, — он устало потер переносицу, — завтра договорим.

— А давай завтра не будем, — с надеждой сказал Леголас.

— Спать! — окончательно вышел из себя король, указывая на дверь. Глиннаэль поспешил скрыться первым.

— Гимли останется здесь, — не терпящим возражений тоном заявил принц. — Я к нему привык, без его храпа не засну.

Мне показалось, что Трандуила сейчас хватит удар. Он покраснел и открыл рот, не в силах вымолвить ни слова. Я опасливо смотрела на короля, оглядываясь в поисках какой-нибудь палки — потыкать ей Наше Величество, чтобы он отошел. Гном тем временем уже расположился в большом высоком кресле, обитом узорчатой парчой, поочередно стягивая тяжелые, видавшие виды, сапоги.

— Это моя комната, — хмыкнул Леголас. Трандуил наконец отмерз, кивком головы указывая мне на выход, и, резко развернувшись, выплыл из покоев принца. Я покачала головой, следуя за королем. Из кресла уже доносился легкий непринужденный храп.

В коридоре было тихо, горело несколько свечей. Странно, но король все еще был тут, дожидаясь, пока я выйду.

— Ты могла бы предупредить меня перед тем, как исчезнуть на весь день, — он сказал это уставшим, раздраженным тоном.

— Так получилось, — пожала плечами я. Больше всего сейчас хотелось забраться в его огромную кровать и, уткнувшись носом меж лопаток, уютно заснуть. Но почему-то мне показалось, что король моего желания не разделит. Все-таки одной ночи в постели с мертвецки пьяной женщиной более чем достаточно.

— Я провожу тебя до твоих покоев, — Трандуил поджал губы, осуждающе качая головой.

— Не надо! — поспешила ответить я, вдруг разом вспоминая все недовольство Леголаса относительно новой пассии отца. — Я сама дойду, спасибо, — я попыталась сказать это как можно мягче. И даже улыбнулась. Или меня просто перекосило, не знаю, как это со стороны выглядело… Король поднял руку, будто пытался дотронуться до меня, потом тяжело вздохнул и ушел, растворившись в темноте коридора. Я пожала плечами и пошла в противоположную сторону. Сегодня мы с Леголасом уже ходили здесь, а значит и выход я смогу найти без труда.

После пятнадцати минут плутаний по одинаковым переходам я позорно сдалась и признала, что заблудилась. Праздник шумел где-то внизу, казалось — опусти голову и увидишь поляну. Но внизу были лишь переходы и мостики, одинаковые, да еще и помноженные на два. Я помотала головой, прислонившись к прохладной мраморной колонне. Ужасно хотелось спать, но заснуть в коридоре было не лучшей идеей. Пьяненько вздохнув и немножко пожалев себя, я пошла вперед, надеясь наконец добрести до знакомого места. «Кто так строит, ну кто так строит!» — причитал внутри голос Фарады. Чуть слышные шаги за спиной привели в движение волосы на голове, заставляя их приподняться. Мысли об эльфах-маньяках снова вернулись, шумно загомонив в и без того спутанном сознании, и я резко развернулась, собираясь мужественно встретить свою смерть. Но это оказался Глиннаэль, которому я сейчас безумно обрадовалась.

— Ты что здесь делаешь? — почему-то шепотом спросила я.

— Тебя искал, — так же шепотом ответил он.

— А почему мы шепчемся? — опять я.

— Не знаю, — Глиннаэль пожал плечами. Я не выдержала первая и громко рассмеялась. Он рассмеялся вместе со мной, откидывая голову назад. — Заблудилась? — уже обычным голосом спросил эльф.

— Ага, — я кивнула, — они все такие одинаковые.

— Пойдем, — склонил он голову, и я, благодарно вцепившись в подставленный локоть, довольная побрела по коридору. Нужная дверь, впрочем, обнаружилась совсем рядом от того места, где я так бесславно плутала. Все-таки топографическим кретинизмом я не страдаю! Мы остановились у моей двери, в этой части дворца давно погасли все свечи и лишь высокие окна пропускали серебристый свет луны. Я смотрела на Глиннаэля и почему-то почувствовала себя как на первом свидании, когда вот-вот должен случится первый поцелуй. Эльф молчал, испытующе глядя мне в глаза, будто ожидал какого-то знака. Его глаза ярко блестели в темноте, пугая и завораживая одновременно. Он поднял руку, невесомо обведя контур моего лица кончиками пальцев, и замер напротив губ. Я почувствовала на них жар, кожу слегка защипало, будто к ней прихлынула вся кровь с лица. Кажется, мы оба забыли, как дышать, замерев здесь, в призрачном коридоре.

С улицы донесся взрыв смеха, и все очарование моментально рассеялось. Глиннаэль опустил руку, с сожалением отступая на шаг.

— Приятных снов, Аля, — и он бесшумно исчез. Я зашла к себе и, прислонившись к двери, поднесла руку к губам. Что это только что было?!

* * *

Утро началось где-то в обед, что было не удивительно, учитывая, что спать я легла на рассвете. Скосив глаза на пустующий столик, я пришла к мысли, что большая половина дворца сейчас мучается той же болезнью, что и я, — похмельем. Вставать не хотелось совершенно, поэтому я повернулась на спину и, изучая верхнюю часть балдахина изнутри, предалась второму любимому делу русской интеллигенции (после вопросов: «Как быть?» и «Что делать?) — самоанализу и самокопанию. Вчерашний вечер несомненно прошел на ура, что впрочем не умаляло вставших вопросов.

И первый из них — Трандуил. Он что, действительно переживал за меня? Ждал, беспокоился, даже хотел проводить на глазах у всего дворца?! Это как вообще можно назвать, если можно?!

Во-вторых, Леголас: мне было так стыдно, что даже слов в голове не находилось. А если он все-таки не узнает, а? Ну мало ли, с кем отец провел одну ночь? Ну подумаешь, надо ли углубляться в эту тему?

В-третьих — Глиннаэль. И вот здесь мне стало нехорошо. Вот так, чтобы совсем не хорошо. Аж до зубовного скрежета. Он действительно что-то ко мне испытывает? Или мне просто показалось и это пары алкоголя? Я никогда не умела различать настоящую мужскую симпатию, направленную на меня. Возможно, сказывался глубоко засевший комплекс «гадкого утенка», и представить, что кто-то может испытывать ко мне влечение, удавалось с великим трудом. И как правило, не без посторонней помощи. Раньше мне всегда помогали подруги, указывая, что да как. Теперь же обратиться за поддержкой и советом было не к кому. Конечно, можно было бы спросить Гимли или Леголаса… Ну да, особенно эльфа… Пусть уж если презирает, так по полной! Я тяжко вздохнула, перекатываясь на бок, и поспешила закрыть глаза на звук открывающейся двери.

В комнату вплыла эльфийка, что прислуживала мне все эти дни. По странной, «буржуйской», как сказал бы дедушка, привычке, я так и не удосужилась узнать ее имя. Она тихо прошла по комнате, щурясь красными глазами на яркое солнце, бившее из раскрытых окон, расставила еду на столе и осторожно вышла, даже не глядя в мою сторону. Я наблюдала за ней сквозь полуопущенные веки, радуясь, что кровать скрыта в тени балдахина.

Едва дверь за прислужницей закрылась, как я вскочила, подбегая к столу. Да, завтракообед был явно составлен знающим чело… эльфом! Золотистый куриный бульон с прозрачными колечками жира, пара подсушенных на огне кусочков хлеба, зелень и овощи, кувшин холодной воды и кружка, заботливо накрытая крышкой, — полная свежего светлого эля! Не имея привычки продолжать выпивать по утрам, я успокоила себя тем, что уже давно за полдень, и с удовольствием приступила к трапезе.

Едва я успела расправиться с едой и освежиться напитком, как дверь распахнулась, пропуская Леголаса и Гимли. Кажется, друзья уже успели принять на грудь и теперь смотрели на меня яркими блестящими глазами.

— Ты что, еще не готова?! — возмущенно воскликнул гном, падая в кресло напротив меня. Неожиданно он потянул носом, с надеждой заглянул в каждую кружку и, разочарованный, удрученно вздохнул. — А кто купаться вчера звал?!

— Голышом, — со значением добавил Леголас, облокотившись на полку камина.

— Ч-чего?! — я ошалело уставилась на друзей. — Купаться голышом?

— Ну да, ты так активно вчера расписывала красоту Андуина, залитого луной, да несколько десятков голых эльфов под этим светом, — хмыкнул эльф, — что мы решили проверить! Кстати, все забываю спросить, а отец тоже принимал участие в этих купаниях?

— Не знаю, — я поджала губы, пытаясь вспомнить, что еще спалил мой пьяный язык вчера ночью… Медленно поднявшись с кресла, я выбрала одно из более-менее подходящих случаю платьев и скрылась в купальне.

— Там уже полдворца собралось! — крикнул Леголас вдогонку.

— Леголас вчера всех пригласил, — хрюкнул Гимли, — но половина отказалась!

* * *

Перед дворцом собралось прекрасное общество. Эльфы и эльфийки мелодично смеялись, переговариваясь друг с другом. Тонконогие кони нервно переступали, грызя удила. Я вышла вместе с принцем и гномом, почему-то стесняясь того, что сейчас увижу Глиннаэля. Но его нигде не было, зато король сидел на высоченном белом жеребце, поглядывая в нашу сторону. Мои разнокалиберные друзья привычно сели на одну лошадь, мне же подвели гнедую кобылу с белыми носочками, и кавалькада веселой гурьбой двинулась в лес. Речка оказалась неподалеку, неся свои прозрачные воды меж тонких светлых ив. Здесь нас уже ждали шатры, накрытые столы и покрывала для желающих просто посидеть на траве. Я покачала головой — ну не умел Трандуил отдыхать по-простому!

Купаться никто не хотел, все разбрелись по берегу, а мы расположились у одного из столов. Пить и есть мне не хотелось, и я отошла к реке, любуясь неспешным бегом вод. Серебристые мальки скопились на мелководье, греясь на солнышке. Я вдохнула чуть влажный воздух, глядя на противоположный берег, в который впивались узловатые и ветвистые корни могучих дубов. Фиалки заполнили легкие, и я с трудом подавила желание откинуться назад, чтобы почувствовать чужую грудь затылком.

— Я надеюсь, сегодня ты не скроешься в лесу с моим сыном, — лениво протянул король, поравнявшись со мной и глядя на темную гладь.

— Все может быть, — ровно ответила я, пытаясь сдержать улыбку. Один раз — случайность, второй — исключение, а вот третий уже закономерность.

— Может быть? — я рискнула повернуть голову, встречаясь с удивленным взглядом короля, изумленно приподнявшего бровь.

— Если никто не заметит, — я чуть склонила голову, пытаясь смотреть как можно более многообещающе. Этот льдистый взгляд был моим личным удавом, а я его кроликом.

— Не заметит, — удовлетворенно кивнул Трандуил, отходя в сторону. Я тихонько вздохнула, качая головой. И, повернувшись было на чей-то пристальный взгляд, увидела Леголаса, нахмуренно смотрящего на меня. Я отогнала липкие мурашки и, непринужденно улыбаясь, подошла к принцу.

— Отец опять чем-то недоволен? — Леголас проводил взглядом удаляющуюся фигуру и посмотрел на меня.

— Интересовался, нравится ли мне праздник, — я пожала плечами, надеясь, что голос не звучит фальшиво.

— В этом весь он, — хмыкнул, расслабившись, Леголас, — всегда заботится о том, довольны ли его гости. Когда к нам лорд Элронд приезжает, он лично на кухне за приготовлением еды следит, потому что у полуэльфа, видите ли, желудок слаб, тяжелую пищу с трудом переваривает.

Я усмехнулась в ответ и вдруг приметила Гимли, пробиравшегося к нам с небольшим бочонком под мышкой. Переглянувшись с Леголасом, мы развернулись, собираясь уже покинуть берег и шумную толпу, когда звонкий голосок прорезал воздух вокруг. Одновременно поморщившись, будто съели по пучку щавеля, мы повернулись. Женечка рассекала толпу, как юркая лодочка, огибая эльфов и таща на буксире Элемира. Тот, впрочем, не сопротивлялся, открыто улыбаясь Леголасу.

— Лас! — Женечка помахала рукой, не обращая внимания на удивленно переглядывающихся придворных вокруг. — Лас! Гимли! Как я рада вас видеть! А мне Эли… — тут Элемир заметно вздрогнул и укоризненно посмотрел на девушку. Она заметила его взгляд и виновато улыбнулась, — Элемир сказал, что вы еще позавчера приехали. А я вас искала-искала да не нашла.

Я уважительно посмотрела на стоящего рядом советника. Да, принимая во внимание рекордные сроки, проделанная им работа по превращению Женечки в человека (хм, эльфа?) воистину была достойна восхищения. А та тем временем продолжала улыбаться, нежно глядя на гнома, который пытался ногой отодвинуть за спину бочонок. Видно, боялся, что она к нам прицепится. А я вот что-то даже соскучилась по ней и ее болтовне за эти несколько дней… Даже странно стало.

— А у меня завтра день рождения! — гордо заявила девушка, подтягивая к нам застегнутого на все пуговицы Элемира. Эльф нежно посмотрел на Женечку, сплетая свои тонкие пальцы с ее. — Элемир обещал мне особенный подарок! — она многозначительно подергала бровями, глядя на меня.

— Не рановато ли? — с сомнением протянул принц, окидывая Женечку красноречивым взглядом. — Дева-то поди еще и в возраст не вошла…

— Евгениэль сказала, что ей исполняется сто семнадцать, — растерянно произнес Элемир, миловидно покраснев. Видно было, что обсуждать эту тему он ни с кем кроме своей избранницы не собирался, но не ответить принцу не позволяло воспитание и въевшийся в кожу придворный этикет. Он пристально посмотрел на невозмутимую девушку, безразлично пожимавшую плечами.

— Ну, семнадцать, сто семнадцать — какая разница? — пробормотала та, глядя на своего поборника нравственности.

— Семнадцать?! — советник отшатнулся, отступая от Женечки на шаг. Кто-то, по всей видимости Гимли, тихонько присвистнул.

— Но ты же все равно меня любишь! — воскликнула девушка, в отчаянии ловя его обескураженный взгляд. — Какая разница, сколько мне лет?!

— Но ты же еще совсем дитя! — Элемир, поняв, что слишком многие прислушиваются к разговору, сбавил тон. А мне вдруг стало жалко Женечку, стоило заглянуть в ее полные слез глаза.

— Она же еще недавно была человеком, — резонно заметила я, пытаясь успокоить советника, — я вот тоже почти в семнадцать того самого… — тут уж пришел мой черед смущаться, поймав чересчур пристальный взгляд гнома.

— Они же, люди то есть, вообще мало живут, — пришел на помощь Гимли. — Они вон, могут помереть от насморка в любой момент! Так чего ждать-то?!

— Я не готов сейчас это обсуждать, — проскрипел сквозь зубы Элемир, явно не желавший продолжения беседы на такую деликатную тему при всем честном народе, и, сдержанно поклонившись принцу, потянул Женечку за собой. Даже не обернувшись в нашу сторону, она покорно пошла за своим эльфом. Мы же, переглянувшись, по-тихому удалились в лесок.