Волшебство в старом парке (джен)

В августе Сайрус начал отчаянно скучать. Мама целыми днями на работе, со старыми приятелями он за два последних года как-то совсем разошёлся, а новые были далеко. В июле хоть Гермиона с родителями несколько раз заходили, а потом и она исчезла, предупредив, что уезжает, но не сказав, куда. Ходить в кино в одиночку Сайрус не любил, по телевизору показывали в основном всякий бред «для домохозяек»… Только и оставалось — валяться на диване с книжкой, благо за учебный год он основательно соскучился по приключенческим романам.

Отец появлялся в среднем раз в неделю, обычно к ужину, и всего часа на два, не больше. Сайрус каждый раз ожидал, что его вежливо попросят пойти погулять, но ничего подобного не происходило, и это удивляло мальчика до чрезвычайности. Настолько, что однажды, когда Хелен задержалась на работе, он решился завести с отцом «мужской» разговор:

— Пап, а почему ты никогда на ночь не остаёшься?

— Ну и вопросики у тебя… — Сириус озадаченно взглянул на сына. — Что ты, собственно, имеешь в виду?

— Ну, будто ты не понял! Я же не маленький, знаю, откуда дети берутся!

— Дети берутся от любви. От материнской любви к ним, ещё не рождённым.

— Почему только материнской?

— Мужчины редко на такое способны. Даже если говорят, что хотят иметь ребёнка, чаще всего это означает только желание продолжить свой род. А меня в детстве так перекормили байками о «древнем и славном роде Блэков», что теперь от одного этого слова тошнит.

— Но ведь вы с мамой любили друг друга!

— Любили… любовь, Сай, штука неоднозначная.

— Нет, я знаю, что она тогда была замужем… но она же мужа не любила, правда? Я его видел — такой противный, хоть и красавчик!

— Его — нет. Меня… не знаю, малыш. Ей хотелось чуть-чуть счастья, а ещё — подарить миру новую жизнь. Её муж не мог ей дать ни того, ни другого. А я, если честно, был просто молодым, безалаберным и довольно избалованным типом. Красавчик, как ты выражаешься. И женщины ко мне липли, причём чаще всего… хм… не самые нравственные, скажем так. А мне нравились другие — чистые. Такой была твоя мама. И такой она осталась, не смотря ни на что. И я ей глубоко благодарен. За всё. И за тебя в первую очередь. За то, что ты есть и за то, что ты такой, какой ты есть.

Сайрус даже покраснел от удовольствия — значит, отец считает его стОящим человеком? Но раз уж начал — решил выяснить всё до конца.

— Я думал, вы поженитесь. Когда тебя реабилитируют, конечно. А ты этого не хочешь?

— Не знаю, Сай. Просто не думал об этом. Последний год мне было как-то не до романтики, право. Если она захочет… Но спрашивать я не стану. Сейчас по крайней мере. И тебя попрошу этого не делать, ладно? Сейчас я просто не имею права ни давать каких-то обещаний, ни требовать их от других.

— Тебе грозит опасность?

— Нам всем грозит опасность. И вам даже бОльшая, пожалуй, чем мне самому, если о нашем родстве станет известно. Да и потом… на кой я ей, собственно, нужен? Того беспечного красавца, который поил её столетним вином среди цветущей сирени, давно уже нет. А есть мрачный, злобный, издёрганный тип, склонный к истерикам. К тому же с весьма неопределёнными перспективами даже на ближайшее будущее.

— Никакой ты не мрачный и не тип!

— Это я перед вами притворяюсь, ты Люпина при случае расспроси. Впрочем, он ведь не расскажет…

Сайрус с сомнением посмотрел на отца. Да, конечно, выглядит он неважно, особенно если сравнить с теми фотографиями, что показывал Гарри. Так ведь и лет прошло… сколько?.. да, считай, четырнадцать. И всё равно он красивый, особенно когда улыбается. Правда, нечасто он улыбается, так и поводов не больно много. И уж, конечно, не злой.

— А почему — среди сирени? — с любопытством спросил он.

— А почему нет? Любовь под пологом леса… ну ладно, парка, зато старинного и почти волшебного… Да и выбора, если честно, особого не было. Не тащить же даму в дешёвый мотель, где я тогда комнату снимал, благо, там документов не требовали!

— Ты там скрывался, да?

— Я там жил. Где ещё жить, с мотоциклом-то? Ну и скрывался, конечно. Уж где-где, а в магловских мотелях меня искать им бы в голову пришло в последнюю очередь!

— А тебя искали?

— Предполагалось, что будут искать, да одна мразь их от этого удовольствия избавила, — голос Сириуса звучал ровно, но в глазах появилось то МЁРТВОЕ выражение, которое возникало иногда при упоминании о событиях четырнадцатилетней давности и которое Сай до крайности не любил. Может, отец это имел в виду, когда называл себя «мрачным типом»? Ну так это ведь нечасто… и пройдёт… наверное, пройдёт, он столько пережил, разве можно его винить, что иногда он не в силах прятать боль? Сайрус поторопился перевести разговор на более приятные темы:

— А откуда у тебя столетнее вино? Я о таком только в книгах читал, думал, сейчас его уже не бывает.

— Строго говоря, оно было восьмидесятисемилетнее. Досталось по случаю, один любопытный тип подарил. Так уж получилось, что я вытащил его из довольно грязной истории. Только не воображай себе что-то героическое. Единственное, что мне могло грозить — обвинение в неправомерном использовании магии. Но обошлось.

Рассказывать подробности он отказался, ссылаясь на чужую тайну, а от дальнейших расспросов просто сбежал.