A Necessary End (гет)

1997 год, 29 июля

Англия, графство Йоркшир, Дом Люпинов

— Дора… Дора, просыпайся.

Она, раскинувшись на кровати в позе морской звезды, мирно и сладко спала, пока кто-то очень наглый не осмелился ее разбудить.

— Еще пять минуточек, Рем…

— Ты сама просила разбудить тебя до полудня, соня.

Римус сидел рядом на краю постели и смотрел на нее немигающим взглядом. Он прекрасно знал, что это — лучший способ быстро разбудить ее и остаться при этом в живых. Тонкс приоткрыла глаза и почувствовала резко подступившую тошноту.

— Все в порядке? — осведомился Римус, заметив ее резкую перемену в настроении на лице.

Но Нимфадора не ответила, пулей выскочив в ванную. Умывшись и приведя себя в порядок, она вернулась через несколько минут обратно и устало села рядом с мужем.

— Дорогая, это уже третий раз за неделю…

— Четвертый, вообще-то, — отозвалась Тонкс и, заметив его вопросительно приподнятые брови, добавила: — Я не стала тебя будить из-за этого перед операцией. Хотела, чтобы ты выспался как следует.

— Дора, тебе надо провериться у маггловского целителя… — он взял ее руку в свою, погладив ее ладошку большим пальцем.

— Поэтому я и попросила тебя разбудить меня до полудня. Записалась на сегодня на половину второго, — Римус все это время отрешенно смотрел в окно. — Не хочешь со мной сходить?

— Ты же помнишь, я обещал сегодня Кингсли помочь с одним делом… — он виновато опустил голову.

— Он так и не сказал с каким?

— Нет. Единственное, о чем он упомянул, — это как-то все связано с последней разрабатываемой миссией Грюма.

— Будь только осторожен, пожалуйста.

— Конечно, — и отведя взгляд от пейзажа за окном, широко улыбнулся. — Завтрак тебя уже заждался, кстати.

В кабинет целителя-маггла прошла следующая пациентка, и дверь с хлопком закрылась за спиной Тонкс. Она стояла в холле, держа в руках листок, подтверждающий ее беременность, и не могла сдерживать счастливой улыбки еще с того самого момента, когда маггл в белом халате сообщал причину ее утренних казусов. Она подумала, что обрадует Римуса, когда тот вернется домой, а не будет прибегать к Патронусу, и уже потом можно будет сообщить родителям. А так как Рем вернется не раньше ужина, то Тонкс решила прогуляться по Йорку, улицы которого были залиты летним солнцем. Она не смогла пройти в такой яркий со всех сторон день мимо кафе, свернув на местный вариант Косой аллеи, и, заказав себе аж пять шариков мороженого, под недоумевавший взгляд официантки принялась лопать угощение с азартом пятилетнего ребенка.

Вернувшись, она обнаружила, что ее муж уже вернулся и сидел у входа в дом на скамеечке, провожая уходящее солнце и что-то лениво почитывая. Дора, не сводя озорного взгляда и такой же улыбки с лица, уселась Римусу на коленки, нагло отложив книгу вбок и обвив руками его шею.

— И каковы новости? — на удивление, Люпин не выглядел радостным, и положил руки ей на талию.

— Я беременна, Римус, — она четко проговорила.

Он побледнел и безжизненным голосом спросил:

— Но… Как?

— Тебе правда нужно объяснять, откуда берутся дети? — она со скептицизмом посмотрела на мужа. — Мы с тобой неплохо повеселились в постели… и не только там, кстати, — вот тебе и итог, — она погрустнела, завидев его реакцию на новость.

— Да я в курсе, откуда они берутся, — он нервно сглотнул, вернув своему голосу почти привычную тональность. — Просто… Я думал, что моя болезнь не даст тебе забеременеть. Не было таких случаев еще…

— Ну, значит, теперь ты можешь вписать его в историю, — Тонкс придвинулась к нему поближе, взяв его лицо в ладони. — Рем…

— Да?

— Скажи честно: ты не рад?

— Рад. Рад, конечно. Просто я куда больше ошарашен этой новостью, — он опять отстранено посмотрел ей выше плеча.

— Я думала, ты догадываешься по симптомам.

— Да, но, опять же, я был уверен, что ликантропия и беременность не совместимы.

— Значит, совместимы, — Дора, взяв края воротника его рубашки в руки, притянула Римуса к себе и медленно и жарко поцеловала. — Как мы с тобой.

Но оставшийся вечер Римус ходил сам не свой. Как и весь следующий день. Сколько Тонкс не спрашивала его, не пыталась узнать причину его понурости и не предлагала обсудить проблему, которой являлась ее беременность, как она была уверена, достучаться до мужа оказалось невозможно — он закрылся, спрятался в своем импровизированном внутреннем логове и чем его оттуда выманить она не представляла. В итоге она просто решила отпустить проблему с надеждой, что хандра Люпина вскоре отступит, и их семейная жизнь вернется в прежнее русло.

Семнадцатый День Рождения Гарри проходил тихо и спокойно. Нимфадора попросила Римуса хотя бы изобразить на лице радость, но скрывать эмоции у него получалось так же ужасно, как и на обеде у ее родителей, когда они сообщали о помолвке. На празднике кроме семейства Уизли присутствовали так же Делакуры вместе с младшей дочерью и Хагрид. Чарли тоже приехал, но до начала застолья поговорить с ним не удалось, так как Молли, завидев неприлично отросшие волосы своего второго сына, грозно запричитала и увела его куда-то в дом. А через короткое время после того, как все уселись праздновать, появился Патронус Артура с вестью, что с ним явится и Руфус Скримджер. Нимфадора переглянулась с Ремом, и они, извинившись перед Гарри и гостями, в спешке покинули «Нору».

Проснувшись утром первого августа, Тонкс практически сразу занялась подбором всех нарядов в гардеробе и прически. Римус же все это время просидел на кухне, уставившись пустым взглядом в одну точку и вращая меж пальцев свою палочку. В какой-то момент в голове Нимфадоры проскочила мысль, что с каждым днем муж становится все несчастнее и несчастнее. Как будто даже сама мысль о будущем ребенке изъедает его похуже яда изнутри. Но, тряхнув головой, она прогнала эти размышления и вновь ушла в подготовку.

— Блондинка?

— А?.. — она не заметила подошедшего сбоку Римуса и слегка вздрогнула. — Да, мне кажется, к этому платью такой цвет подходит лучше всего, — слабая улыбка тронула кончики его губ, но до глаз она не дошла — они так и остались бледно-голубыми.

— Мне жаль, Дора, что наша свадьба не была такой же… — Римус привлек ее к себе, целуя в макушку.

— А меня наша свадьба полностью устроила, — Нимфадора сильно прижалась к нему, обрадовавшись, что он наконец вернулся из своего отрешенного состояния. — Главное, что ты был там, а то как, где и сколько гостей насчитывалось на празднике, — для меня не важно.

Он виновато посмотрел на нее и, прижимая к себе еще крепче так, что то и дело было нечем дышать, впился в ее губы с отчаянным поцелуем. Казалось, будто он делает это в последний раз. Это не было страстно или нежно, как в минуты их близости; это и не было быстро или повседневно, как, когда кто-то из них возвращался домой, или, просто находясь рядом, хотел проявить свои чувства. Нет, так целуют только, если думают, что могут свидеться еще не скоро.

На свадьбе они сразу же встретили Гарри, который, приняв Оборотное зелье, и правда стал походить на одного из Уизли своей рыжей шевелюрой и с кучей веснушек на лице, как и предупредил их Артур. Проводив их к нужным местам, Поттер умчался обратно, и Тонкс огляделась: гостей уже было достаточно много, вокруг невестки увивались ее кузины-вейлы, и Нимфадора, проследив за взглядом Римуса, со спокойствием тихо выдохнула, так как он, тоже пробежавшись по окружающим взглядом, не задержал на этих красотках взор дольше, чем нужно, чтобы Тонкс начала ревновать. Рядом громко извинялся Хагрид, спутав отведенный под него специально укрепленный чарами стул с пятью другими, которые разом сломал.

Заметив, что Римус куда-то пропал неожиданно, Тонкс оглянулась и нашла его у стола с закусками и напитками. Тут же ее собственный организм напомнил, что ела она последний раз только утром, а на улице уже стало темнеть, и она подошла к мужу. Ее глаза разбежались от количества еды, и она, забыв об этикете, набила рот парой тарталеток с мягким твороженным сыром. И уже потянулась к бокалу с красным вином, как ее руку слегка сжал своей Римус:

— Может, лучше сок возьмешь? — он поджал губы и склонил слегка голову вбок.

— Извини, да, я забылась немного… — сконфуженно промямлила она в ответ и взяла стакан тыквенного сока.

Он приобнял ее за талию и поцеловал в висок, после чего вновь огляделся. Но в этот раз его взгляд задержался на кузинах Флер непозволительно долго, и Тонкс звучно прочистила горло.

— Ты чего?

— Не пялься, — она отпила из стакана.

— Ты ревнуешь? — он улыбнулся, переведя на нее взгляд.

— Нет, просто не пялься, — Тонкс еле слышно фыркнула.

— В свое оправдание, Ваша Светлость, хочу сказать, что я всего-навсего заметил, как среди этих молодых девушек крутится один наш общий знакомый, который, кстати, совсем недавно присылал нам письмо с драконьим светильником, — он указал рукой, в которой держал стакан с огневиски, на невысокого коренастого парня, которого было практически не видно из-за обступивших его со всех сторон вейл.

— Ну да, где же его еще искать, — Нимфадора мгновенно успокоилась и добавила: — Тут же драконов нет.

Они оба прыснули от смеха, и Тонкс, прижавшись к мужу, посмотрела на него снизу-вверх:

— Римус, я скучаю по тебе.

Но он ничего не ответил.

Тут общий шум стих, и все начали рассаживаться по своим местам. Мгновение спустя в дальнем конце шатра возникли Билл и Чарли, оба в парадных мантиях и с большими белыми розами в бутоньерках. Под зазвучавшую музыку появилась Флер в белом платье, отливающем серебром, в сопровождении своего отца, радостно улыбавшегося. Позади шли Джинни и младшая сестра Флер, Габриэль, в золотых платьях.

— Леди и джентльмены, — произнес певучий голос, и Тонкс с легким потрясением увидела того же маленького, с клочьями волос на голове волшебника, что распоряжался на похоронах Дамблдора, — он стоял теперь перед Биллом и Флер, — мы собрались здесь ныне, чтобы отпраздновать союз двух верных сердец… Уильям Артур, берете ли вы Флер Изабелль?..

Сидевшие в первом ряду миссис Уизли и мадам Делакур негромко рыдали в кружевные тряпицы. Трубные звуки, донесшиеся чуть левее их с Римусом из задних рядов, давали ясно понять, что и Хагрид извлек из кармана свою любимую скатерку, заменявшую ему носовой платок.

— В таком случае я объявляю вас соединенными узами до скончания ваших дней.

Волшебник с клочкастой головой поднял над Биллом и Флер палочку, и серебристые звезды осыпали новобрачных словно дождем, спирально завиваясь вокруг их теперь приникших одно к другому тел.

— Леди и джентльмены, — провозгласил клочковолосый маг, — прошу всех встать!

Все встали, тетушка Мюриэль громко пожаловалась на причиненное ей неудобство; распорядитель взмахнул волшебной палочкой. Стулья, на которых сидели гости, грациозно взвились в воздух, матерчатые стены шатра исчезли — теперь все стояли под навесом, державшийся на золотистых столбах, и прекрасный, залитый солнечным светом сад обступил гостей со всех сторон вместе с лежащим за ним сельским пейзажем. А следом из центра шатра пролилось жидкое золото, образовав посверкивающий танцевальный настил, висевшие в воздухе стулья расставились вокруг маленьких, накрытых белыми скатертями столов, приплывших вместе со стульями на землю, а на сцену вышли музыканты в золотистых костюмах и заиграла музыка.

— Тонкс? Это же ты, да? — спустя минут десять после завершения церемонии рядом с ней материализовался Чарли с довольной до ушей улыбкой.

— Смотрите-ка, еще не забыл, как я выгляжу, — они обнялись, а с Люпином Уизли обменялся крепким рукопожатием.

— Ну, как жизнь семейная? — Чарли усмехнулся, глотнув сливочного пива.

— Замечательно, — Тонкс постаралась радостно улыбнуться, но по Римусу было понятно, что семейная жизнь явно не била ключом, и она решила перевести тему: — А ты как?

— Да, в общем, особо ничего не изменилось после того, как я вам написал, — он почесал шею. — Вот только мама вчера зачем-то настояла, чтоб я постригся, — и он сдвинул брови, изображая Молли в гневе.

— Ты не меняешься, Чарли, — она засмеялась, глядя на друга.

Уизли обернулся, посмотрев на свободную от столов и стульев площадь, где пары уже кружились в танце под звучащую музыку.

— Римус, ты не будешь против, если приглашу Тонкс на один танец? — Люпин слабо кивнул, даже не посмотрев на нее. — Тонкс?

— Пойдем, — она вложила свою ладонь в его протянутую руку, и они присоединились к танцу.

— Что с ним? — спросил Чарли, пока они вдвоем двигались под музыку.

— Я подозреваю, что это из-за… моей беременности, — глаза Чарли расширились от удивления, а на лице появилась восхищенная улыбка. — Вот! Вот такой реакции, как у тебя, я ожидала от него пару дней назад, — в этот момент она запнулась об свою собственную ногу, но Чарли удержал ее, и они продолжили танец. — А вместо этого он был больше похож на загнанного зверя. Не разговаривает почти, позавчера вообще весь день просидел в саду, гипнотизируя какой-то гребанный куст. Он всего на пару минут сегодня и вчера выходил из своего оцепенения, но… — она с отчаянием посмотрела на Уизли. — Чарли, я уже не знаю, что думать и что делать.

— Тонкс, я могу сказать вот что: если парень не сбегает от тебя после таких новостей искать Святой Грааль, то это уже хороший знак, — сказал он после недолгой паузы и слабо улыбнулся. — Дай ему время. Все наладится.

— Я боюсь, что как бы не стало еще хуже от моего бездействия…

Именно в этот миг нечто большое и серебристое пробило навес над танцевальным настилом. Грациозная, поблескивающая рысь мягко приземлилась прямо посреди толпы танцующих. Все лица обратились к ней, а люди, оказавшиеся к рыси ближе прочих, среди которых были как раз Чарли и Нимфадора, нелепо застыли, не завершив танцевальных па. А затем Патронус разинул пасть и громким, низким, тягучим голосом Кингсли Бруствера сообщил:

— Министерство пало. Скримджер убит. Они уже близко.

Все в следующий миг показалось размытым, замедленным. Кто-то закричал. И гости, превратившись в одну паникующую массу, стали разбегаться во все стороны, многие трансгрессировали — чары, защищавшие «Нору», разрушились. Но буквально через несколько секунд из толпы вынырнул Римус и встал рядом, держа наготове волшебную палочку. Он кивнул им с Чарли, и они, подняв над головой палочки, воскликнули: «Протего!» — и крик этот словно эхом отозвался отовсюду.

К большому удивлению Нимфадоры, появившиеся Пожиратели не нападали на гостей, а только мешали им улизнуть с прерванного праздника, оглушая их или связывая чарами. Противников оказалось слишком много, и вскоре все, кто не успел или не захотел покидать «Нору», стояли у главного входа в дом, выстроившись в ряд. Это были они с Римусом и Чарли, Билл с Флер и ее отцом, — миссис Делакур и Габриэль, похоже, успели сбежать — чета Уизли и все их дети, кроме Рона, а также Виктор Крам, Хагрид, мадам Максим и тетушка Мюриэль, которая даже в такой момент не переставала высказывать свое мнение.

Пожиратели, поняв, что никто им ничего не скажет о местонахождении Гарри и Гермионы, — в болеющего Рона на чердаке они поверили — решили приступить к беседам с каждым наедине.

— Эй, ты! Идешь со мной, — рявкнул на нее Пожиратель после того, как с допроса вернулся Артур с Молли, которая была вся белая и дрожала, словно лист на ветру.

— Если она идет, то пойду и я, — внезапно подал голос Римус, сделав шаг вперед и загораживая собой Тонкс.

— А ты еще кто такой? — с презрением поинтересовался маг, ткнув ему в грудь палочкой.

— Муж ее, — холодно ответил Римус.

— Муж, говоришь? — Пожиратель посмотрел на нее, заглянув Люпину за плечо, и, хмыкнув, двинулся в сторону допросной-кухни. — Ну, можешь пойти, защитник хренов.

Они прошли в столовую и в этот же момент оказались на коленях со связанными магией руками за спиной. По комнате расхаживал Селвин взад-вперед, резко разворачиваясь на сто восемьдесят градусов на каблуках своих лакированных ботинок.

— О, а вот и любимица Беллатрисы со своей вонючей псиной, — он хищно улыбнулся. — Ну? Что молчите? Воды в рот набрали? Или комок шерсти в глотке не дает говорить? — он в миг сократил между ними расстояние и, присев, прижал конец своей волшебной палочки к шее Римуса, зашипев ей в лицо. — Где Поттер? Отвечай, пока я его не начал щекотать Круциатусом!

— Молчи, — сдавленно попросил ее Римус.

— Заткнись, урод! — гаркнул Селвин и со всего размаху ударил его в область скулы, что Римус аж завалился на бок, но его быстро подняли на колени обратно.

Тонкс, громко и тяжело дыша, в панике посмотрела на мужа, лицо которого потемнело от копившейся в нем ярости и злости.

— Хотя… — Селвин поднялся во весь рост и, развернувшись к ним спиной, медленно отошел на два шага. — Может, мне лучше тебя, сучка, начать пытать, и твоя верная псинка, увидев такие страдания, какие и не снились Лонгботтомам почти двадцать лет назад, быстро нам все расскажет?

Он вновь повернулся к ним лицом с кровожадной усмешкой и маниакальным блеском в глазах.

— Что скажешь? — он уже обратился к Римусу.

— В таком случае, если я не убью тебя сегодня, то каждое полнолуние ты будешь судорожно искать хоть какую-нибудь щель, чтобы спрятаться от меня. Но… — Римус прервался и сплюнул скопившуюся во рту кровь, — Я найду тебя везде. И разорву на такие мелкие клочья, что тебя родная мать не узнает.

— Замечательная история, но, боюсь, конец будет иным, — он вместе с другими Пожирателями в этой комнате засмеялся во все горло, а потом добавил таким голосом, с каким обычно рассказывают маленьким детишкам простые истины: — Мы убьем тебя у нее на глазах, а тело сбросим в какую-нибудь канаву. И подохнешь ты так же, как и все вонючие твари вроде тебя. А уже потом твою волчицу, всю заплаканную и убитую пока что только горем, приведем к Беллатрисе — вот уж кому она будет рада, так это своей племяннице!

— Не знаем мы, где Гарри, — гневно прервала его Нимфадора.

— Неужели? Думаешь, мы все в это поверим? — Селвин развел руками.

— Придется, потому что другого ответа ты ни от кого здесь не услышишь, — уже прошипела в ответ Тонкс.

— Ну, это мы еще посмотрим. Ладно, приступим к следующим, — он махнул рукой, но потом резко остановил одного из своих подчиненных. — Я сейчас понял, что что-то слишком разошелся с угрозами про пытки, и не могу теперь этого так оставить. Я должен держать свое слово, — он вновь развел руками с довольной ухмылкой на лице.

Тонкс испуганно переглянулась с Римусом, и в следующий момент Круцио попадает ему в грудь, заставляя кричать и изгибаться от ужасной боли. Тонкс резко дернулась, пытаясь встать с колен и хоть как-то помешать пытке, но ее сразу же рывком вернули в сидячее положение и принялись держать за ворот и плечи.

Только после полуночи Пожиратели оставили их всех изнуренных и разбитых, так и не выяснив, куда переместился Гарри с Гермионой. Чарли вызвался проводить их с Римусом домой, аргументируя, что не каждый день люди испытывают на себе силу такого заклинания, как Круциатус, и поэтому он хочет убедиться, что они доберутся домой в целости и сохранности.

Проснувшись уже за полдень, она не обнаружила рядом спящего мужа и поэтому поднялась быстрее обычного с постели. Вяло передвигая ногами и зевая, она дошла до ванной и умылась. Посмотрев на себя, красавицу, в зеркало, она шумно вздохнула, и придала своему лицу более свежий вид. Все так же медленно она дошла до кухни с гостиной, но и там, к своему удивлению, она не обнаружила Римуса. За окном во дворе тоже было пусто, а при входе не хватало его мантии и обуви. И тут ей на глаза попался листок бумажки, что лежал на обеденном столе рядом с пустой кружкой.

Дора, вчерашний инцидент во всех красках показал мне, что будет с тобой и ребенком, если я буду рядом. Ваша безопасность для меня превыше всего и если мой уход — это лучший вариант спасти вас с малышом, то я так и поступлю. Пожалуйста, отправляйся к родителям.

Люблю

Р.Д.Л.

От прочтенного она мгновенно проснулась и, вскипев, схватила первое, что попалось ей под руку, — кружку, и с криком «Трус! Чертов трус!» запустила ее в стену.