Это сильное слово "ненависть" (гет)

When the stars make you drool just like a pasta fazool

That's amore

When you dance down the street with a cloud at your feet

You're in love

When you walk down in a dream but you know you're not

Dreaming signore

Scuzza me, but you see, back in old Napoli

That's amore

When the moon hits you eye like a big pizza pie

That's amore*

When the world seems to shine like you've had too much wine

That's amore...

Dean Martin

Гермиона вернулась домой без приключений. Никаких остановок. Никаких задержек. Никаких рыжеволосых красавцев, волшебным образом появляющихся в последнюю минуту, чтобы умолять ее остаться. Хоть это и было очень по-детски — мечтать о том, что он появится на Международной аппарационной станции и прокричит ее имя, — она все равно не могла не представлять эту картину. Гермиона не знала, кого пытается обмануть. Даже если и был шанс, что он захочет ее остановить, она все равно не дала ему такой возможности. Она позволила мистеру Уизли проводить ее к месту аппарации возле Норы и не попрощалась ни с кем, не говоря уже о Роне. Честно говоря, она сейчас очень сожалела об этом.

Гермиона была так расстроена в тот момент, что просто не могла думать трезво. Мысль о том, как он войдет в шатер, держась за руки с Парвати, была невыносима. Она не могла встретиться с ним. Она не могла встретиться с ними... двумя. Она точно знала, что ей нужно убираться из Норы и как можно скорее.

С тех пор прошло три дня. Все это время Гермиона бесцельно слонялась по квартире, пытаясь заставить себя сделать что-то полезное, но понимала, что терпит поражение. Теперь она лениво сидела на диване, разглядывая в окно прекрасный, теплый, солнечный вечер и чувствуя себя совершенно расслабленной.

Громкий стук в дверь вырвал ее из задумчивости. Она глубоко вдохнула и потерла лицо руками. Убрав с коленей материалы исследования, над которым безуспешно пыталась работать, она встала и направилась к двери. Как только ее рука коснулась дверной ручки, Гермиону посетила восхитительная мысль, вызвавшая нервный трепет в груди.

«А если это Рон? Если он пришел за мной?»

Она покачала головой, отгоняя глупую выдумку, так как это, очевидно, не мог быть Рон. Он же в Англии... начинает новую жизнь... с Парвати.

«Мерлин, ну я и дура», — угрюмо подумала она.

Гермиона открыла дверь и увидела на пороге симпатичного итальянца, который широко улыбался, глядя на нее сверху вниз.

— Гермиона, — он шагнул вперед, заключая ее в крепкие объятия.

— Марчелло, что ты здесь делаешь? — она попыталась его оттолкнуть.

— Я слышал, что ты вернулась после поездки домой, — он прошел мимо нее в квартиру.

— Марчелло, сейчас не лучшее время. Я... У меня много работы.

— Mia, я просто хотел сказать тебе, — Марчелло подошел ближе и взял ее руки в свои, — что скучал и что я... я люблю тебя.

Гермиона бесцеремонно вырвала руки, скрестив их на груди, и отошла в другой конец комнаты.

— Марко, я вообще не понимаю, почему ты хочешь быть со мной после того, что я сделала. Мы расстались. Это... — она указала рукой на них обоих, — это не повторится. Я не могу быть с тобой, тем более сейчас, — пробормотала она еле слышно.

— Что значит тем более сейчас?

«Черт побери его прекрасный слух. Из-за него у меня были проблемы и в прошлый раз», — подумала Гермиона. Ее воспоминания вернулись к причине, по которой они впервые расстались: в очень интимный момент она случайно назвала имя другого мужчины.

Гермиона беспокойно ходила по комнате, чувствуя дискомфорт от присутствия Марчелло.

— Слушай, Марко, там был Рон... Он был шафером... — Марчелло моментально застыл, узнав имя того мужчины. — Понимаю, что ты не хочешь это слышать, но он был... Это же свадьба его сестры. И как бы я ни старалась держаться от него подальше, я... я не смогла.

Марчелло рассеянно кивнул и тоже начал расхаживать по комнате.

— Mia, я понимаю, что у тебя до сих пор есть к нему чувства, но он ужасно к тебе относился. Не могу поверить, что у него есть хоть капля любви и уважения к тебе после всего, что ты мне рассказала.

— Марко, я многого не знала. Некоторые вещи, которые я недавно узнала, были мне не известны раньше. Я так же виновата в нашей ссоре, как и он, если не больше. Это я плохо с ним поступила. Это я была непростительно жестокой... — она подняла руки в защитном жесте. — Знаешь что? Сейчас это не имеет значения.

— Гермиона... милая, что значит сейчас это не имеет значения?

— Теперь он с другой женщиной. С женщиной, которая относится к нему намного лучше, чем я когда-либо. И я рада за него. Несмотря на то, что это убивает меня, я правда рада за него.

Гермиона начала всхлипывать, не в силах больше сдерживаться. Впервые за три дня она говорила о том кошмаре, поэтому не могла держать себя в руках. Когда Марчелло обнял ее, она позволила себе укрыться в его теплых руках.

— Mia, — начал он мягко, — это то, что я имел в виду. Этот мужчина даже не тут, но все равно разбивает твое сердце. Я... я обещаю никогда не причинять тебе такую боль. Я обожаю тебя, Гермиона.

Гермиона лишь бессильно захныкала в ответ. Она не хотела возвращаться к Марчелло, но так нуждалась в утешении.

Громкий стук в дверь заставил их обоих подскочить, разрушая интимность момента. Немного сбитая с толку Гермиона вынырнула из объятий и направилась к двери. Не задумываясь, она распахнула ее и встретилась взглядом с темно-синими глазами и ярко-рыжими волосами.

Гермиона ошарашенно уставилась в бледное лицо Рона, застыв и не понимая, что мужчина перед ней реален, а не мерещится.

— Рон? — наконец прошептала она.

Мираж нервно прочистил горло, потер руки и переступил с ноги на ногу.

— Гермиона, я... я... Черт, я просто скажу и покончу с этим. Я не с Парвати. И никогда не был. То есть был, но очень давно. В любом случае, сейчас мы не вместе. Мы просто разговаривали... о тебе, если честно. Мне было тяжело... Что еще нового? — он издал высокий нервный смешок, прежде чем продолжить: — Она посоветовала пригласить тебя на танец. Но что-то пошло не так... В любом случае, я собирался пригласить тебя, но ты ушла, и я... Я просто хотел, чтобы ты знала — я не с ней... И хотел спросить... ты потанцуешь со мной?

Глаза Гермионы наполнились слезами. Она неверяще покачала головой и одновременно начала хихикать.

— Ты не хочешь? — Рон выглядел убитым.

Она рассмеялась еще сильнее от его удивления и рьяно закивала головой, не в силах говорить.

— Ты хочешь? — вздохнул он с облегчением и тоже засмеялся. Гермиона снова кивнула, как вдруг их взаимопонимание прорезал голос:

— Mia... Mia, кто это?

Рон удивленно посмотрел в ту сторону, и лицо Гермионы застыло от страха. Она вообще забыла, что Марчелло еще здесь. В ту же минуту за ее спиной возник странный итальянец, и Рон непонимающе уставился на него, казалось, на целую вечность.

— Прошу, скажи, что ты гей, — пробормотал он.

Марчелло живо рассмеялся и ответил:

— Нет, я не гей. Извини, если разочаровал. Я Марчелло. А ты?

Марчелло властно опустил руку Гермионе на плечо, и она почувствовала, как ее охватывает паника от вида того, как выражение на лице Рона переходит от недоумения к бушующей ревности и в конце концов к мучительному смирению.

— Судя по всему — никто, — пробормотал Рон и пошел прочь от двери.

Гермиона наконец обрела возможность говорить, освободилась из захвата Марчелло и выбежала в коридор.

— Рон, подожди... Это не то, что ты подумал, — прокричала она ему вслед с возрастающим отчаянием в голосе.

Он остановился и слегка повернул голову, все еще не глядя в ее сторону, будто показывая, что услышал ее слова. А затем продолжил свой путь по коридору к лестнице.

Гермиона влетела обратно в квартиру за палочкой. Если понадобится, она обездвижит этого придурка, чтобы он ее выслушал. По пути назад Марчелло схватил ее за руку и притянул к себе.

— Какого черта ты творишь? Он уходит! — закричала она, пытаясь высвободиться, но безрезультатно.

— Я знаю, Mia, но ты заслуживаешь лучшего.

Гермиона раздраженно фыркнула. Этот болван отнимает ее драгоценное время.

— Марчелло, я не понимаю, что происходит и почему ты волнуешься обо мне, но я должна остановить его.

— Mia...

— Прекрати называть меня так, идиот! — крикнула она.

— Гермиона... дорогая, этот мужчина не достоин тебя. Он бросил тебя. Оставил тебя разбитой. Я ни в коем случае не позволю тебе бежать за ним.

Не позволю. Неужели он только что сказал «не позволю»?

— Марчелло... дорогой, — она злобно усмехнулась, — отпусти мою руку. Я считаю до трех. После этого я не гарантирую, что ты выйдешь отсюда целым и невредимым, — Гермиона начала говорить очень тихо, а закончила на полной громкости.

— Прошу прощения? — Марчелло нахмурился.

— Я даю тебе фору, придурок. Воспользуйся ею. Потому что если я доберусь до тебя, ты пожалеешь, что родился на свет... Раз...

— Mia, прошу... это нелепо, — он быстро опустил руку и отступил.

— Не называй меня так, — простонала она. — Два...

— Гермиона, он не достоин тебя...

Она яростно зарычала и кинула невербальное заклинание ему под ноги.

— Ай... Ох... mio Dios... — Марчелло вывалился в коридор и испуганно взвыл: — Ты же не досчитала до трех.

— Я передумала, — сказала Гермиона низким, опасным голосом.

Глаза Марчелло расширились от ужаса, когда она снова подняла свою палочку и произнесла начало действительно жестокого заклинания.

Она же не использует знаменитое заклятие кастрации? Что произошло с той милой девушкой, которая ему нравилась? Эта женщина совершенно не в себе. Если она в самом деле такая, то пусть достается этому британскому мудаку. Марчелло ничего не осталось, кроме как аппарировать, когда проклятие полетело в его сторону.

* * *

Расстроенная Гермиона тяжело дышала, глядя на ожоги на стене в том месте, где только что стоял Марчелло. Внезапно ее настигло осознание того, что Рон, вероятно, уже давно ушел, и все ее тело сотрясли приглушенные сокрушительные всхлипы.

Нужно взять себя в руки. Срыв ничем ей не поможет. На это еще будет время, если она не найдет его. Гермиона оглядела квартиру, прикрыв рот рукой.

«Как лучше поступить? Стоит ли пойти на его поиски? Нет. Он может быть где угодно, — молчаливо спорила она сама с собой. — Может, связаться по камину с Уизли? Они могут знать, где он».

Она бросилась к камину, но не успела засунуть туда голову.

— Но что я им скажу? — пробормотала она. — Приветик, мне тут интересно, где Рон мог бы остановиться в Италии? Он пришел ко мне, но тут был мой бывший, и вы же знаете Рона... он просто убежал, не сказав ни слова, — Гермиона покачала головой: — Это не сработает.

«Может, поговорить с Роберто? Он мог знать обо всем этом. И о том, где Рон остановился. Почему он не предупредил меня? Этот болван хотел сделать мне сюрприз, — внезапно ее посетила другая ужасающая мысль: — А если он нигде не остановился? Если пришел сразу сюда? Что если Уизли и Роберто ничего не знают?»

— Святой Мерлин! Рон, где же ты? — простонала Гермиона.

* * *

Решив никуда не уходить, не разобравшись, Рон снова поднялся по лестнице. Он стоял в коридоре, слушая тираду Гермионы, после чего из ее квартиры вылетел этот итальяшка. С явным испугом в голосе мужчина взвыл: «Ты же не досчитала до трех».

Рон не слышал ответ Гермионы, но он, очевидно, возымел нужный эффект, потому что этот козел тут же аппарировал. Через секунду за ним последовало мощное заклятие, врезавшееся в стену. Рон удивленно отскочил. Затем наступила мертвая тишина, вызвавшая у него внутри страх.

Спустя несколько минут Рон осторожно заглянул в комнату и увидел Гермиону, которая собиралась связаться с кем-то по каминной сети. Он подошел ближе и услышал, как она тихо бормочет:

— Но что я им скажу? Приветик, мне тут интересно, где Рон мог бы остановиться в Италии? Он пришел ко мне, но тут был мой бывший, и вы же знаете Рона... он просто убежал, не сказав ни слова. Это не сработает. Святой Мерлин! Рон, где же ты?

Нервничая, Рон протянул руку и коснулся ее спины, тихо прошептав:

— Я здесь.

Почувствовав чью-то руку на своей спине, Гермиона обернулась и нацелила палочку прямо в лицо самозванца. Рон отступил назад от этого непроизвольного движения, споткнулся о свои собственные ноги и свалился на пол с глухим стуком. Второй раз за день его вид застал Гермиону обалдевшей и совершенно неспособной говорить.

— Гермиона? — пискнул Рон.

— Рон? — спросила она тихим дрогнувшим голосом и опустилась на колени, продолжая беспомощно на него глазеть.

— Да? — ответил Рон, все еще не уверенный, в своим ли она уме.

Он едва успел подняться на колени, как вдруг Гермиона бросилась к нему, прижимаясь и обнимая за шею. Задыхаясь от отчаяния, она изо всех сил пыталась объяснить, что Марчелло ничего для нее не значит, что Рон все неправильно понял, но это прозвучало, как беспорядочный набор слов.

— Марчелло... полный придурок... не то, что ты подумал... не с...

Она начала дрожать из-за начинающейся истерики. Рон удивленно обнял ее и начал поглаживать правой рукой по спине. Но вместо того, чтобы успокоить ее, это вызвало новый приступ слез, и она прижалась к нему еще сильнее. Рон стал легонько покачивать ее, запустив пальцы в ее волосы. Повернувшись, он поцеловал ее в макушку.

— Тш-ш-ш, милая. Я здесь. Я никуда не ухожу, — пробормотал он в копну ее волос.

Отклонившись назад, Рон взглянул на Гермиону и коснулся рукой ее щеки. Глаза Гермионы покраснели, нос и рот тоже были красными и напухшими, а лицо — мокрым от слез. Мерлин, это было самое прекрасное зрелище в мире.

Рон провел большим пальцем по щеке Гермионы, вытирая слезы и касаясь ее дрожащих губ. Затем наклонился и нежно поцеловал кончик ее носа. Взглянув еще раз, он увидел, как ее губы начинают растягиваться в улыбке. Он не сдержался и улыбнулся в ответ.

Его кривая мальчишеская ухмылка была для Гермионы лучшим исцелением, и она застенчиво засмеялась над своей глупой истерикой.

— Почему ты вернулся? — решилась спросить она все еще дрожащим от прошедшего волнения голосом.

Рон смутился:

— Ну, я... я люблю тебя, Миона.

Она резко вдохнула от его искренних и откровенных слов. Из всех возможных ответов он выбрал тот, который она ожидала меньше всего. Гермиона даже не думала, что он когда-нибудь скажет это.

Глубина ее взгляда поразила Рона. Глядя вниз, он убрал руку от ее лица, притянул к себе и продолжил:

— Если честно, я спустился на три ступеньки вниз и понял, что не отдам тебя без боя какому-то скользкому типу. Знаю, я не достоин тебя, но и этот козел тоже. Я вернулся обратно и почти вошел в квартиру, когда услышал твой крик. Это было очень громко, Миона. Ты пугаешь, когда находишься в таком состоянии. Я знал: что бы я ни сделал этому несчастному идиоту, оно и близко не сравнится с тем, на что способна ты. Кроме того, я не хотел попасть под перекрестный огонь твоих заклятий.

Гермиона рассмеялась и шутливо шлепнула его по груди. Но ее игривое настроение быстро прошло, когда она заметила, как они близко друг от друга и как Рон смотрит на ее рот. Они осторожно приблизились друг к другу, чувствуя обжигающую энергию, а затем их трепещущие губы соприкоснулись. Дрожь удовольствия от этого простого прикосновения прошила тело Гермионы, и Рон прижал ее к себе еще ближе. Они задыхались от этой невероятной интимности.

— Я думала, что снова потеряла тебя. Я... я люблю тебя, Рон, — ее голос опасно дрогнул.

Положив руку ей на затылок, Рон осторожно притянул ее к себе и снова прижался губами, успокаивая и утешая. Гермиона убрала руки с его груди и обняла за шею, издав что-то среднее между вздохом и всхлипом. Они с удовольствием углубили поцелуй, даже не думая спрашивать на это разрешения. Между ними не было сражения за главенство, не было необходимости контролировать ситуацию. Поцелуй был идеальной игрой для того, чтобы в равной степени брать и отдавать. Их языки переплетались, лаская друг друга в безупречном, безостановочном танце.

Гермиона отстранилась, чтобы перевести дыхание, и прижалась к Рону лбом.

— На сколько ты здесь? — прошептала она, опасаясь ответа.

— Ты о чем? — Рон удивленно сдвинул брови.

— Когда тебе нужно вернуться?

— Я буду здесь столько, сколько ты захочешь, — дьявольская улыбка коснулась его губ.

Она отстранилась и посмотрела на него с подозрением, все еще не понимая, к чему он клонит.

— Что? Что ты?..

Внезапно Рон встал, потянул ее за собой и, к удивлению Гермионы, сгреб в охапку. Подняв ее на руки, он стал ходить по квартире, знакомясь со своим новым домом.

— Разве ты не вратарь в «Пушках»? — уточнила Гермиона.

— Больше нет... Кухня. Пригодится позже, — он быстро огляделся и вернулся в гостиную. — Ты разговариваешь с новым вратарем «Гейдельбергских Гончих».

— Но это же немецкая команда.

— Да, но я не хочу жить в Германии. Тут в Италии более... — он замолчал, разглядывая ее тело. Вернув взгляд к лицу Гермионы, Рон развратно улыбнулся: — ... привлекательные достопримечательности.

Как бы ни было сложно игнорировать горячую влагу в трусиках, она невозмутимо продолжила:

— Как-то не верится, что «Пушки» отпустили своего звездного вратаря так просто.

— Они и не отпустили, — заметив, что входная дверь все еще открыта, Рон захлопнул ее и продолжил путь через гостиную по коридору, который, по всей вероятности, вел к спальне и ванной комнате. — Я попросил их обменять меня, или же я подамся к «Гончим» самостоятельно.

— Рон, — ахнула Гермиона, — но «Пушки» же твоя любимая команда. Ты всегда мечтал играть за них.

Он замер и серьезно посмотрел на нее:

— Мечты меняются, Гермиона. Вот мы и на месте... — он вошел в комнату и закрыл дверь, толкнув ее пяткой.

— Рон, ты ушел из «Пушек» и переехал сюда ради... ради... — Гермиона подняла глаза к потолку, пытаясь унять подступившие слезы. Рон подошел к кровати, осторожно уложил ее и разместился рядом, стирая влагу с ее лица. Гермиона вздохнула: — А что с твоей квартирой?

— Знаешь, я познакомился с одним приятным итальянцем, которому нужно было где-то остановиться. Он сказал, что влюбился и хочет, чтобы кто-то позаботился о его квартире в Венеции. Я ответил, что это звучит идеально, так как я переезжаю в Венецию по той же причине и мне надо где-то жить. Он предупредил, что единственной проблемой может быть его ненормальная соседка по квартире — сумасбродная британская красотка. Я ответил, что он может не беспокоиться — моя лучшая школьная подруга была такой же.

Рон хихикнул, но Гермиона проигнорировала его попытку разрядить ситуацию. Она была потрясена величиной жертвы, на которую он пошел ради нее.

— Ты... ты бросил все и переехал сюда... ради меня.

Он провел кончиками пальцев по ее щеке, глядя на нее самым нежным и любящим взглядом, который она когда-либо видела.

— Ты для меня все, Гермиона.

Она должна показать ему... чтобы он понял... что она чувствует то же самое. Запустив руку ему в волосы, она грубо притянула Рона к себе и смяла его губы в поцелуе. Они пробовали, пили, облизывали и кусали друг друга. Через несколько минут их охватило желание быть еще ближе, и Рон подвинулся, чтобы оказаться между ее бедер. Гермиона прикрыла глаза, наслаждаясь ощущением его настойчивых губ и языка, его рук, жадно блуждающих по ее телу, и его приятной тяжестью, прижимающей ее к кровати.

Без предупреждения он начал тереться об нее, и это восхитительное ощущение его возбужденного члена даже сквозь одежду заставило Гермиону выгнуться, выдыхая его имя.

— Боже, Миона, ты прекрасна... — прошептал он ей в шею.

Но прежде чем полностью отдаться их чудесному единению, она должна была уточнить, как долго сможет владеть им. Гермиона отстранилась, но Рон тут же начал осыпать поцелуями ее шею.

— Когда... когда ты начинаешь тренировки... с «Гончими»? — прошептала она, задыхаясь.

— Через две недели, — пробормотал Рон, целуя и покусывая ее уже не так нежно.

В ответ она одобрительно хмыкнула. Неохотно отстранившись от ее мягкой соблазнительной кожи, Рон взглянул на нее сквозь ресницы:

— Когда тебе нужно вернуться на работу?

Гермиона наслаждалась видом того, как Рон возвышается над ней, пока ее рука проделывала путь от его волос к подбородку.

— Я работаю из дома, — наконец ответила она, застенчиво улыбаясь.

Рон игриво ухмыльнулся и прошептал, наклонившись к ней:

— Замечательно.