Под сенью Авгурея (гет)

Чёрные глаза были закрыты, и в отблесках камина лицо Снейпа выглядело почти красивым. Джинни пыталась сморгнуть наваждение, но взгляд скользил по тонкому излому носа, по губам, которые утратили свою всегдашнюю язвительность, по стрелам тёмных, оттого отчётливо видных, ресниц. И не видела несправедливого учителя, жесткого руководителя или бесчувственного мужчину. Видела лишь спокойную, зрелую красоту — видела там, где всегда замечала лишь уродство. Джинни осознавала это, но не могла бороться с соблазном смотреть на него. После того, как Снейп вызволил её из министерских застенков, когда Джинни была готова отчаяться, это чувство стало почти неодолимым.

Теперь она уже получила достаточно практики и неплохо владела своим умом, и Снейп потихоньку вводил её в курс дела. Древний свиток рассказывал об особых духовных практиках, позволяющих на время покинуть своё тело и оказаться за пределами повседневного мира. Подняться на такие вершины, которым дано было множество названий: тонкие миры, астрал, изнанка реальности. Миры, являющиеся вотчиной шаманов и ясновидящих, монахов и йогов. Выход в такое состояние у магглов мог быть достигнут путём длительных духовных практик: медитаций, воздержания, особым осознанным поведением, освобождением ума. Такой же результат достигался в разы быстрее с помощью зелья, изготовленного магом (будь у него такая потребность), использования окклюменции, позволяющей подавить все чувства и эмоции, мешающие осознанному состоянию. Исследования, проводимые неизвестным магом-самоучкой, обладающим, судя по всему, лишь навыками стихийного колдовства, были весьма занятны. Помощь наставников и совмещение магии с буддийским учением позволили ему продвинуться на доселе невиданную высоту.

После удачного спасения будущих волшебников, в том числе и тех, за кем отправились группы Фред-Джордж, МакГонагалл-Флёр, Кингсли-Рон, хоть последним и пришлось вступить в стычку с преследователями, Гермиона решилась доверить Джинни и Северусу главный секрет, который они с Роном тщательно оберегали: Волдеморт создал семь крестражей, два из которых уцелели — змея и диадема Когтевран. Могло также случиться, что Тёмный маг разделил свою душу ещё на несколько частей, хоть Снейп и утверждал, что изменений во внешности у него больше не замечено.

На эти вопросы можно было ответить только одним способом, не обладая знаниями профессора Дамблдора и Гарри, а именно — залезть к Тёмному Лорду в голову. При том, что легилименция полностью исключалась, как несостоятельная. В бесконечных поисках, которые Снейп начал сразу после смерти Гарри Поттера, он и нашёл те самые древние рукописи. В них говорилось о неведомом: о взаимодействии с всеобщим информационным полем посредством выхода души в тонкий мир (или сознания, так как в буддизме понятие души отрицалось как таковое). При должной подготовке и везении — это должно было привести их к месту сохранности оставшихся крестражей.

* * *

Сегодня здесь всё наполнено звуками. Низкое, зловещее завывание костяных флейт⁽¹⁾, различимое краем уха, рождало холодок, бегущий по спине. Трава хрустела, приминаясь, тронутая коркой инея.

«Спокойно, Северус, это всего лишь порождения твоего ума».

Из тумана доносилось уханье совы — совсем рядом, будто он находился на краю леса. Снейп, немного освоившийся в мире собственных осознанных снов, напряг воображение, и под ногами возникла тропа. Дорожка вывела его к двухэтажному белому дому с зелёной черепицей и свежевыкрашенным низким заборчиком. В траве валялась забытая кем-то игрушечная метла.

«Это, кажется, не то, что мне нужно» — промелькнуло на грани сознания, но желание стоять здесь, перед этой деревянной оградой было настолько сильным, что не позволяло сдвинуться с места. При этом мысль неправильности происходящего становилась всё тише и тише, пока не исчезла вовсе.

Узнавание нахлынуло на Снейпа, как девятый вал, заставляя хватать воздух ртом, подобно рыбе, вытянутой сетями на берег.

В распахнутых окнах трепетала лёгкая газовая тюль, а женщина в глубине, должно быть, кухни держала на руках младенца. Северус замер, не в силах оторваться от невероятного зрелища: медные волосы были собраны в небрежный пучок, а до уха доносилась ласковая песня, призванная убаюкать малыша. Костяная музыка заглохла, а по воздуху полилась колыбельная, переливаясь с трескотней цикад.

* * *

Снейп, сидящий в расслабленной позе, дёрнулся и шепнул что-то негромкое. Джинни подбежала к нему, но больше не услышала ничего, кроме редкого глубокого дыхания. Постояв ещё минуту рядом, она вернулась в своё кресло напротив. Через пару минут девушка, утомлённая почти ежевечерними сеансами наблюдения, уже впала в лёгкую дрёму.

Когда Джинни очнулась от неудобной позы, в комнату уже проникли первые несмелые лучи солнца. Уизли испуганно посмотрела на Снейпа. Он всё так же неподвижно сидел в своём кресле. Глаза его были закрыты, а руки холодны. Джинни закусила сгиб пальца и нервно заходила туда-сюда по комнате. Он должен был вернуться назад, но не вернулся.

Она нерешительно позвала его. Ответа не последовало. Встряхнула за плечо — ничего. «Энервейт» тоже не помог.

Джинни глотнула перламутрово-белое зелье из запасного стакана и, пробормотав слова экспериментального заклинания, которое они тестировали всего один раз, отправились вслед за супругом. Состояние, необходимое для перехода в тонкий мир, порождалось глубокой медитацией, концентрацию для которой давало сваренное зелье. Заклинание же позволяло проникнуть в сознание прошедшего полное погружение.

— Северус, — ей давно хотелось назвать его вслух по имени, прокатить по губам. Наедине, будто они и в самом деле были близки, а не только играли спектакль для окружающих.

Ответом ей было эхо, разнесшее его имя по окружающему ледово-травяному полю.

Всё замерло, повинуясь только его желаниям. Джинни побежала по тропе, вскоре выведшей девушку к незнакомому дому.

Северус стоял как заворожённый. Несуществующий ветер развевал его мантию, словно крылья демона, сложенные за спиной.

Рыжеволосая девушка в глубине дома улыбнулась и сказала ребенку, которого бережно держала на руках:

— Мама и папа любят тебя, солнышко, — Снейп повторил за ней одними губами.

— Северус? — голос Джинни прозвучал, как сквозь толщу воды. Он вздрогнул, но головы не повернул.

— Мы на «ты», миссис Снейп?

— Нет, но мне бы хотелось.

Она подошла к нему вплотную и, привстав на цыпочки, поцеловала прямо в тонкие губы.

В следующую секунду они снова оказались в знакомой комнате, служившей ему кабинетом.

Джинни раскрыла глаза и смотрела на него с толикой ужаса, но в то же время с вызовом.

— И мы из-за неё не могли сдвинуться с места? — в голосе Джиневры звенели нотки плохо сдерживаемой ревности. Ответом ей был тяжёлый Снейповский взгляд.

Долгие дни складывались в недели, а их ежевечерние ритуалы, в которых Северус пытался отыскать дорогу в сознание Тёмного Лорда, а Джинни страховала его на случай, если он заблудится и не сможет выйти назад, оставались безрезультатны.

И теперь она, похоже, узнала о том, что его терзало и не давало уйти дальше собственного мечущегося сознания.

— Это. Вас. Не. Касается, — медленно, припечатывая каждое слово, произнёс он, вцепившись в подлокотники кресла. На дне его глаз ей почудился огонь взметнувшейся бездны. Интересно, почему она всегда думала, что в их черноте нет жизни?

— Меня не касается? МЕНЯ? То, что вы подставляете всё под угрозу? И из-за чего?

После эпопеи с заключением, Сопротивление единогласно решило, что слишком рискованно будет снова подставляться, участвуя в вылазках за магглорождёнными. Оттого номинальные супруги с удвоенным энтузиазмом взялись за воплощение в жизнь своего плана. Но Джинни и представить себе не могла, что сознание Снейпа служит для него западнёй.

Северус продолжил сверлить ее взглядом.

— Кто она? Ваша любовница, у вас есть ребёнок? — Джинни не узнала призрачный образ, но злость заставила её запальчиво продолжить.

Мужчина вскочил на ноги и навис над Джинни, оставшейся сидеть со скрещёнными ногами в кресле.

— А даже если и так, то, что теперь? — с напором произнёс Снейп.

Джиневра открыла рот от подобной наглости, ведь она же жена ему, в конце концов. Да как он смеет? Она закрыла и снова открыла рот, не в силах найти подходящих слов.

Снейп больно схватил её за руки и рывком поднял вверх. Так близко, что она могла сосчитать каждую морщинку его строгого лица.

— У меня нет ни ребенка, ни любовницы, — почти спокойно выдохнул он прямо в приоткрытые губы Джинни, прежде чем накрыл их своими.

В свой поцелуй он будто вложил всю злость, всё отчаяние, которые терзали его. Его поцелуи не имели ничего общего с нежными и трепетными поцелуями Гарри, о которых, впрочем, осталась одна лишь дымка воспоминаний. Язык Северуса немедленно проник в её рот, зубы немилосердно прикусывали нежную кожу коралловых губ, а железная хватка рук грозила оставить непременные синяки.

Джинни не хватало воздуха. В попытке сохранить разум и равновесие она хваталась за широкие плечи Снейпа. Чувствуя безумную, разрывающую грудную клетку эйфорию. Плевать на синяки, плевать на разницу в возрасте, плевать на то, что это Снейп — Ужас подземелий, обладатель одного из самых придирчивых, неуживчивых и вспыльчивых характеров, которые только знала Джинни. Его поцелуй вдруг стал менее злым и яростным. Он касался её губ почти нежно, и эти прикосновения говорили Джинни больше, чем она могла надеяться. Северус сдавливал девушку в объятиях, задыхаясь сам, забывая обо всём том, что их разделяло. Не тот мужчина, что был для неё островом спокойствия, кажущегося безразличия. Что-то бесконечно проглядывало сквозь его собранность и суровость, проглядывало и вновь пропадало. И теперь, проникнув в его мысли, Джинн, похоже, сумела достучаться до его сердца.

И всё же Снейп оттолкнул её внезапно, так что Джинни не удалось удержаться на месте, и она снова упала в кресло. Лишь только в проёме мелькнул силуэт худой спины, затянутой в белую рубашку, и Северус вышел, громко хлопнув дверью.

Не дав себе опомниться, Джинни выбежала за ним. Дверь в его спальню уже была закрыта, но она не сомневалась, что он внутри. Изо всех сил она забила ладонью по дереву.

— Мистер Снейп, — выкрикнула она, и тут же зачертыхалась. — Северус, открой, прошу тебя.

Дверь распахнулась так внезапно, что Джинни чуть не ударила по непривычно раскрасневшемуся лицу самого Снейпа. Было очевидно, что ей лучше уйти, оставить его, но она не могла.

— Северус? — звуки его имени снова подействовали на него ошеломляюще. Он прислонился лбом к косяку, закрывая глаза. Крылья его тонкого длинного носа трепетали от едва сдерживаемых досады и гнева.

— Что тебе нужно, Джиневра? — она вздрогнула. Её раздражала нелепая пафосность, присущая её полному имени.

— Я не хотела обидеть тебя. Не отталкивай меня, прошу, — Джинни стояла очень близко. Ей до боли хотелось снова прикоснуться к нему, почувствовать твердость его плеч и нежность рук. Джинни легко дотронулась до рукава Северуса, а он перехватил её ладонь, сильно сдавливая.

— Что? Что ты хочешь? — прохрипел он, открывая глаза. Джинни провалилась в них, как в проход Тайной комнаты, выход из которого остался высоко над головой. И сейчас в её распоряжении не было спасительного полёта феникса, который бы вызволил Джинн. Как бы она хотела облегчить тоску, которая, словно паутина, оплетала всё лицо Снейпа.

— Я не знаю, — Джинни сделала шаг назад, пытаясь выкрутить запястье.

— Я обещал быть тебе другом. Что тебе ещё от меня нужно?

— Этого мало, — Джинни облизнула вмиг пересохшие губы.

— Что я буду делать, когда ты наиграешься? — зло прошипел Снейп.

— О чём ты говоришь? — закричала девушка, выходя из себя. — Ты что, слепой? Я теперь никуда не уйду. Некуда идти, ясно тебе! — сердце застучало в районе горла, а на глаза просились слёзы. Она всё выкручивала руку, но он держал очень крепко.

— Я… мне надо подумать, — он сделал шаг назад, выпуская её руку, словно та вдруг превратилась в раскалённое железо.

— Думай сколько угодно, Моргана тебя возьми, только тебе всё равно придётся меня принять, — непрошеные слёзы уже почти привычно выступили на глазах. Джинни сползла по стенке коридора, прямо на зелень потёртой дорожки.

— Не нужно плакать, ну, чего ты? — Северус шагнул следом и аккуратно сел напротив.

Он отнял её руки от лица, заключая в бережные объятия, неудобно упираясь коленями в пол.

Снейп принялся нежно гладить Джинни по спине, а она то и дело вздрагивала, словно от нехватки воздуха, отчаянно цепляясь за гладкую ткань его рубашки.

Он зарылся своим длинным крючковатым носом в её мягкие волосы, его ноздри раздувались, втягивая её духов, а губы щекотали ухо Джинни, выдыхая успокаивающие слова. Видимо, когда колени окончательно затекли, Северус поднялся и потянул её за собой. Джинни овладело странное чувство: оно разрасталось в груди огромным болезненно-щемящим счастьем. Чуть запоздало он протянул ей носовой платок. Джинни вытерла мокрые ресницы, оставляя длинные чёрные разводы на белом материале.

— И на кого только я похожа? — вздохнула она, потихоньку успокаиваясь.

— На взрослую, глупую девицу, хныкающую, как маленький ребёнок? — любезно подсказал Северус, сжимая горячими ладонями её плечи.

— Да, так и есть, — Джинни шмыгнула носом и несмело посмотрела на Снейпа. В коридоре слабо горели электрические светильники, скрадывая резкость его черт, а от его нежного взгляда сладко и тревожно ныло где-то в груди.

1) Ганлин (в другом варианте русской транскрипции: ганглинг, канглинг) — ритуальная тибетская флейта. Изготавливался обычно из бедренной или большой берцовой кости человека, зачастую оправляемой в металл; либо (реже) полностью из металла. Используется при совершении обряда чод вместе с барабаном, изготовленным из двух черепов. Звук ганлина, по легенде, отпугивает злых духов и угождает гневливым богам.

Вернуться к тексту