Буханка (джен)

Контесса не стала тут же претворять своё решение в жизнь.

«Необдуманные действия, — решила она, — ни к чему хорошему не приведут». От этого выбора зависело слишком многое, и ей нужно задавать вопрос очень, очень осторожно. Она не выберет первого, на кого натолкнётся. Только не в этот раз.

Она записала в записную книжку все возможные требования к кандидату, досконально оценивая каждое из них со всех сторон, чтобы определить любые возможные последствия. В настоящий момент список выглядел так:

1. Не Симург

2.

Её раздумья были прерваны лаем, который поднялся после того, как ясновидящий забрался в один из загонов для собак, которых было много вокруг комплекса, в котором они сейчас находились. Она оглянулась и обнаружила, что Радж пытается подобраться к стайке терьеров, за которыми он таскался с того самого момента, как они прибыли в штаб-квартиру Суки на Гимель. Контесса должна была оказать Сплетнице несколько услуг в обмен за помощь в укреплении её статуса после освобождения от Симург.

Контесса сверилась сама с собой, чтобы удостовериться, что Раджу ничего не угрожает и что он никаким образом не оскорбит хозяев комплекса, а затем выбросила его из головы. Она повернулась к Мантону, который сидел с другой стороны стола и читал книгу о воспитании девочек среднего школьного возраста.

Он заметил её взгляд и робко улыбнулся.

— Прости, — сказал он. — Похоже, что Ампутация создавала нас на скорую руку. Я помню лишь то, что потерял дочь, и что это было ужасно, но у меня не осталось никаких знаний о воспитании детей. А мне всего лишь год от роду, и я не обладаю достаточным жизненным опытом, чтобы делать это как следует. Что если они начнут задавать разные вопросы?

— Скорее всего, они спросят у своей силы, — ответила она.

— О, слава Богу! — воскликнул он. — И кстати, они уже закругляются.

— Спасибо, — ответила она и встала, чтобы найти Сплетницу.

Контесса постучала в дверь комнаты, которую Сплетница использовала в качестве своего рабочего кабинета, и оглянулась — Мантон продолжил чтение.

Сплетница сидела на полу, опираясь спиной на диван, за которым сидела четвёрка клонов. Когда Сибирь проводил Контессу внутрь, она только что закрыла крышку ноутбука. Контесса махнула клонам сходить за ясновидящим. Сибирь последовал за ними.

— Жутковато, — произнесла Сплетница.

— Как они себя показали? — спросила Контесса.

— Превосходно, разумеется, даже вспомнили кое-что, о чём я не подумала. Сейчас в моём распоряжении рычаги давления на предводителей всех банд тринадцати разных Нью-Йорков, и мне кажется, я могу вести деятельность совершенно не поднимаясь над радаром. Полагаю, можно считать, что твой долг урегулирован.

— Хорошо. Что-то ещё?

— Они такие милые, — заметила Сплетница. — Не так я их себе представляла.

— Я поговорю с ними о профессионализме, — ответила Контесса.

Сплетница закатила глаза.

— У них тоже совершенно отсутствует чувство юмора, а это уже в точности соответствовало моим ожиданиям. Что же такое сделали твои родители, когда ты была маленькой?

— Умерли, — холодно сказала Контесса. Она осознала, что испытывает эмоции, поэтому вытащила один из бланков, которыми её снабдила Джессика, и принялась писать.

— Это ещё что? — спросила Сплетница, впрочем по её тону было понятно, что она и так уже знает.

— Рабочая тетрадь функционального анализа, — ответила Контесса и в графе решения записала: «напакостить Сплетнице». Затем она начала перебирать наиболее удовлетворительные варианты, которые могли бы стереть ухмылку с лица Сплетницы.

Но затем она представила реакцию Джессики и её разочарование. Контесса нахмурилась.

— Не похоже, что тебе так уж нравится заниматься «тетрадью функционального анализа», — произнесла Сплетница всё ещё ухмыляясь.

— Не нужно жаловаться, — сказала Контесса и записала в следующей строчке решение «не пакостить Сплетнице», — ведь она удерживает меня от разрушения твоей психики путём произнесения нескольких слов.

— Я не слишком напугана. Я нужна тебе, чтобы заниматься некими важными делами.

— Нет, — мягко возразила Контесса, прибегнув наконец к использованию силы, чтобы погасить раздражение. — О ней я и сама сумею позаботиться.

Сплетница подняла руки в знак капитуляции.

— Ладно, я всё поняла. Прости за шутки про твоё…

— Ещё кое-что, — перебила Контесса. — Можешь передать Трещине, что Спящий мёртв? Мне кажется, она захочет узнать, а ты, думаю, получишь массу удовольствия, доставив эту весть.

— Само собой, — сказала Сплетница. — Я так понимаю, это «прощай»?

— Да, — сказала Контесса.

Когда она добралась до собачьего загона, то обнаружила, что вместо того, чтобы забрать ясновидящего, её клоны присоединились к нему. Сука опиралась на ограду и наблюдала, как пастушья собака сгоняет их в стадо и перемещает по загону.

— Они умеют обращаться с собаками, — заметила Сука, когда Контесса подошла ближе.

— Я выросла с овцами. А чтобы управляться с ними, у нас были собаки.

Она собиралась продолжить разговор, однако клоны заметили её появление и подбежали к ней, каждая со щенком в руках. Четыре одинаковых личика уставились на неё с одинаковым умоляющим выражением.

Контесса вздохнула.

— ЕСЛИ мы получим разрешение мисс Линдт, мы можем взять ОДНОГО, — строго сказала она. — Для РАДЖА. А ЕСЛИ вы будете себя хорошо вести, и ЕСЛИ он согласится, то, ВОЗМОЖНО, вы ИНОГДА сможете с ним играть.

Действуя как одна, девочки окружили Суку и начали говорить в унисон. Очевидно, что ни одна из них не хотела доверить другим следование пути «получить щенка». Сука отступила назад.

Контесса засунула пальцы в рот и засвистела, не останавливаясь до тех пор, пока клоны не замолчали.

— Я прошу прощения, — сказала Контесса.

Сука с сомнением осмотрела клонов.

— Они умеют заботиться о собаке?

— Умеют. А если дадут слабину, я устрою им взбучку.

— Скажете потом Кейси, — сказала Сука, и, с подозрением взглянув на стайку Фортун, ушла.

— Ну ладно, — сказала Контесса клонам. — Выбирайте одного. И убедитесь, что он хорошо подходит Раджу.

Клоны провели недолгое совещание, после которого одна из них подхватила голубого мерля, которой недавно бегал вокруг них, и предъявила его Раджу.

«Симон», — объявил он.

Контесса внимательно посмотрела на собаку.

— Может быть, Симона? — уточнила она.

Он покачал головой.

— Ну, ладно, Симон, — сказала Контесса. — Пойдём найдём Кейси, чтобы всё уладить.

В комнате, куда они телепортировались, уже сидели Счетовод и Панацея. Панацея читала книгу, а Счетовод разогревал в микроволновке попкорн.

Контесса демонстративно поздоровалась с Панацеей — поскольку она уважала личные границы Счетовода, серьёзно, а не потому что она на него дулась — которая, кажется, намного больше заинтересовалось собакой, чем приветственными речами Контессы — дружескими и искренними, между прочим.

— Кто это у нас? — воскликнула Панацея и протянула руку, чтобы поздороваться с собакой.

— Это Симон, — сказала Контесса.

Панацея пробежала рукой по шёрстке собаки и слегка приподняла бровь.

— Что ж, должна сообщить, что Симон беременный. Через пару недель у вас будет четыре щенка.

Контесса резко развернулась в сторону клонов, которые уже бросились в рассыпную. Ей удалось схватить за воротник ближайшую, остальные успешно скрылись.

— Вы специально выбрали беременную собаку, чтобы каждой получить по щенку?! — произнесла она. — А ведь я сказала вам, что только Радж может взять собаку!

— Эээ, — пробормотала Фортуна. — Мы не знали?

Счетовод уже вытащил попкорн из микроволновки и наблюдал за развитием ситуации.

— Ты выглядишь точно так же, когда пытаешься врать без использования своей силы, — прокомментировал он. Затем добавил (крайне грубо и безо всякой на то необходимости): — Хотя, должен сказать, что это ёрзанье и ковыряние ножкой смотрится намного более странно у женщины средних лет.

Контесса повела себя так, словно не услышала его. Как ещё она могла уважить его просьбу оставить его в покое? Она отпустила воротник Фортуны и схватила её за ухо — сигнал, который у её матери означал «а сейчас мы отправимся к твоему отцу и ты расскажешь ему, что ты сделала» — и потянула её к коридору, ведущему в их спальню. Счетовод двинулся следом, заставив Контессу задуматься, не пытался ли он нарочно ей досадить?

Когда они прибыли на место, обнаружилось, что три оставшиеся девчонки заперлись изнутри, явно считая спасение четвёртой безнадёжным делом.

— Открывайте, — выкрикнула Контесса.

— Нет! — ответил хор голосов.

— Почему нет?

Наступила тишина, в которой было слышно лишь, как Счетовод роется в мешке с попкорном.

— Мы спим, — ответила одна из них.

— Но это даже не похоже на правду! — крикнула Контесса. Она попыталась толкнуть дверь, но обнаружила, что не может её даже пошевелить. Её сила сообщила, что с другой стороны дверь удерживает Сибирь.

— Уильям, на заставляй меня искать пульт!

— Они уже нашли его, — возразил Мантон. — Мои руки связаны. Впрочем, я бы в любом случае им помог. Прости меня, но ты себя не контролируешь.

«Пришло время просить о поддержке, — подумала она и взглянула на Счетовода.

— Ты не мог бы уговорить их открыть дверь?

— А зачем это мне? — спросил Счетовод, отклонившись слегка назад, чтобы не дать подошедшему Раджу запустить руку в попкорн. — Это же не я тот идиот, который ксерокопировал себя, не предусмотрев никаких мер безопасности. Ты всё это заслужила.

— Я могу заставить тебя помочь мне, — предупредила она.

— Ну-ка прекрати! — сказал Счетовод ясновидящему. — Это моё. Сделай себе сам.

— Пожалуйста? — попросила Контесса.

Счетовод сжалился, подошёл к двери и прочистил горло:

— Дети! — произнёс он грозным голосом. — Пожалуйста, остановитесь и прекратите… чтобы вы там ни делали.

— Забудь, — произнесла Контесса.

— Не знаю, чего ты ожидала, — пробормотал он. — Тебя саму мне ни разу не удалось удержать от неверного решения.

«Это нужно срочно прекращать», — подумала она в поисках идей, как вернуть всё происходящее под контроль. В эту секунду ей в голову пришёл великолепный вопрос, который уже давно следовало задать.

Контесса отпустила клона.

— Ладно, вы победили, — сказала она. — Но если я обнаружу, что хоть одна из вас пренебрегла своими обязанностями из-за собак, или не занимается собаками, потому что слишком занята или ей надоело, я сниму кожу с каждой из вас и сделаю из них костюм.

— Нет, прошу, — прервал её Счетовод. — Я не хочу этого видеть.

— Я не говорила, что стану его носить, Фил, и заткнись! Я делаю угрозы, — сказала она и снова повернулась к Фортуне. — Ты это поняла? Если не справишься со своими обязанностями, я сделаю из вас уродливый костюм, который никто не захочет носить. Это понятно?

Кивок.

— Возьми одну из своих сестёр, и ждите меня возле телепортатора. Перед сном нам нужно сделать одно дело.

Она повернулась и — так уж вышло — натолкнулась на Счетовода, от чего тот рассыпал на себя весь свой попкорн.

* * *

Через двадцать минут Контесса, стоя на коленях в снегу, расчехлила карабин со скользящим затвором и проверила его работу. Удовлетворённая состоянием оружия, она взглянула на двух клонов, которых притащила с собой. Они, одетые в тёплые подбитые куртки, зимние ботинки и шапочки, угрюмо таращились на неё.

— Вы знаете, что это такое? — спросила она.

Кивки.

— Оружие убивает. Никогда не пользуйтесь им без руководства своих сил, — Контесса протянула карабин ближайшей девочке. — Затычки для ушей с собой?

Ещё один кивок.

Контесса извлекла из чехла заряженную обойму и застегнула молнию.

— Откроешь огонь ровно в 1:32. Пять выстрелов. Четыре по камерам наблюдения и один в ретранслятор связи. К тебе выйдет человек. Позволь ему найти тебя — так, чтобы это было безопасно для обоих из вас — и передай ему письмо. Ответь на все его вопросы и приведи сюда.

— Ладно, — сказала Фортуна и положила обойму в карман.

Контесса поднялась, стряхнула снег с плаща и переместилась за камень, чтобы её не было видно с тропинки. Она проверила время и попыталась завести разговор со своей другой «я».

— Как у тебя дела? — спросила она.

— У нас…

— Не у всех вас, — прервала её Контесса. — Только у тебя.

— А мы разве не одно и то же?

— Разве ты считаешь, что Этторе и Вико это одно и то же? — спросила Контесса, имея в виду пару близнецов, которые жили когда-то рядом с её родителями.

— У них разные имена.

— Это верно. Мне показалось, что будет лучше, если вы начнёте с общей отправной точки. Но это не означает, что вы обязаны оставаться одинаковыми. Пока вы не подрастёте, я буду учить вас и защищать, но чем ты будешь заниматься потом, кем ты решишь стать — зависит только от тебя.

Фортуна, кажется, задумалась над этой информацией. А может быть просто уставилась на тропинку, дожидаясь появления их цели. Трудно было понять, но Контесса подавила желание надавить на неё. Она поправила свой плащ, чтобы можно было сесть на камень и принялась ждать.

Через некоторое время на тропинке показалась женщина в плаще и длинной юбке.

— Вот и она, — сказала Фортуна. — Пойду приведу её.

— Спасибо, — отозвалась Контесса и проверила часы — ровно 1:32.

Контесса проследила, как девочка шагает по тропинке по направлению к женщине.

Фортуна дёрнула женщину за рукав.

Короткий разговор, и они обе направились в сторону Контессы.

Те восемь минут, которые им требовалось, чтобы дойти до неё, Контесса проверяла и перепроверяла фразы предстоящего разговора. Не то чтобы она нервничала, разумеется. Просто её травматическое происшествие с выпечкой оставило в ней огромное количество предосторожности.

Когда стало слышно, как Фортуна без умолку тараторит о своей собаке и о том, что у неё будут щенки, Контесса отложила свои — весьма благоразумные — беспокойства и приступила к выполнению шагов, которые предоставила ей сила. Как только двое вышли на поляну, разговор прекратился.

Увидев Контессу, женщина, которую встретила Фортуна, замерла, и все остатки весёлого настроения, возникшего после встречи милого ребёнка в лесу, исчезли. Фортуна отпустила руку женщины, подбежала и остановилась возле Контессы.

— Привет, Дракон, — сказала Контесса.

Глаза Дракон сузились.

— У тебя такой вид, будто ты рыскаешь по подворотням, чтобы впарить подросткам наркотики.

— Я никогда не рыскаю, — сказала Контесса.

— Использовала свою дочь в качестве наживки? Учитель послал тебя, чтобы меня прикончить? — её лицо стало ещё более мрачным. — Или он хочет, чтобы ты вернула меня? Во мне больше нет его модификаций. Я буду сражаться.

— Она не моя дочь. Близняшка, скорее. Всего их пять. Одну из них удочерил Легенда. Ещё одна отвлекает твоего партнёра, чтобы у нас было время поговорить.

— С тобой опасно даже разговаривать.

— Я всегда опасна. Вопрос в том, для кого? Учитель и Святой, кстати, мертвы. Я их убила, случайно.

— Мне кажется, куда более вероятно, что ты врёшь, чем что ты сделала что-то случайно.

— Я пыталась сделать что-то без помощи моей силы, — сказала Контесса. — И оказалось, что я на это неспособна. Точнее, это приводит ко множеству непредумышленных последствий с неожиданно высоким количеством случайных жертв.

— Я всё ещё тебе не верю, — сказала Дракон. — Хотя и осознаю, что никогда не смогу тебе поверить из-за твоей способности и склонности прибегать к хитрости.

— В таком случае я отложу на время вопрос о доказательствах, — сказала Контесса. (Она думала о том, чтобы принести холодильник с головой Учителя, но решила, что это будет слишком). — Ты помнишь, как работает моя сила?

— Я помню Лас-Вегас, — сказала Дракон. — А Тейлор рассказала мне о Нью-Дели.

— Тогда ты знаешь…

Что-то тяжёлое и влажное ударило её в затылок и сбило шляпу с головы.

Она провела рукой по волосам и обнаружила там влажный снег.

Снежок?

Она повернулась. Клон с вызовом смотрела на неё.

Либо она хотела, чтобы Контесса спустила её вниз головой с горы, либо что-то её очень сильно расстроило.

Контесса взглянула на Дракон.

— Прошу прощения, но я отойду на минуту?

Дракон кивнула, даже не пытаясь скрыть с лица усмешку.

Контесса подошла к Фортуне и присела на уровень её глаз. Попыталась положить руку ей на плечо, но девочка дёрнулась и отодвинулась. Контесса опустила руку.

— Что случилось?

— Ты убийца! — сказала Фортуна.

— Да, — согласилась она.

— Ты не говорила!

— Мне следовало объяснить более понятно. Я защищаю тебя в том числе и от того, чтобы тебе не пришлось делать ничего мерзкого до того, как ты станешь способна принимать подобные решения, — Контесса осознавала и то, что Дракон смотрит на них, и то что Отступник неминуемо подходит ближе. Это было важно, но следовать графику, установленному её силой, было важнее. — Ты и я, мы можем поговорить об этом сейчас, или же мы можем обсудить это позднее все месте. Остальные тоже захотят услышать.

— Я подожду. Из-за них, а не потому что ты так сказала!

— Хорошо, — сказала Контесса.

Фортуна гневно топая ногами перешла на другой край поляны подальше от Контессы и уселась между деревьев, чтобы угрюмо рассматривать свои ботинки.

Когда Контесса снова вернулась к разговору, лицо Дракон приняло непонятное выражение.

— Фортуна? Это твоё настоящее имя?

— Мои родители кое-кого так назвали, но она умерла вскоре после их смерти, — ответила Контесса.

Дракон приподняла бровь.

— Что? — раздражённо спросила Контесса. — Ты же не думала, что я вылупилась целиком сформированная из головы Доктора?

— Я была слишком занята отражением твоих периодических нападений на мой код, чтобы размышлять о последствиях долговременного воздействия образа мыслей Доктора.

— Всё было не совсем так. Она делала то, что мне было от неё нужно. Играла роль, принимала решения, которые необходимо было принять. Возможно не всегда лучшие, особенно после смерти Героя, но она делала то, что могла.

— Если ты думаешь, что это оправдывает…

— Нет, не оправдывает. Я лишь хочу, чтобы ты поняла, какие у нас были отношения. Нельзя сказать, чтобы она полностью меня контролировала, но и нельзя сказать, чтобы я тайно всем заправляла. Это было более взаимно, более…

— Слепой ведёт слепого?

— Или одна запутавшаяся и испуганная ведёт другую испуганную и запутавшуюся.

— Даже без подсказок со стороны моего программного кода, мне кажется, что базовые основы морали не так уж сложны.

— Ладно, — сказала Контесса, внезапно осознав, что наверное не стоит спорить с Дракон, если уж она собиралась с ней договориться. — Я не спорю. Или, по крайней мере, я не всегда спорю. Когда я была в гуще тех событий, всё было намного менее ясным.

Она услышала, как хрустит снег под чьими-то тяжёлыми ногами. На поляну вышел Отступник, несущий на плечах Фортуну.

— Дракон, я нашёл потерявшегося ребёнка с винтовкой, — объявил он. — Ты не хочешь её удочерить? Ребёнка я имею в виду, а не винтовку, которую я у неё забрал, поскольку я не настолько безответственный.

Контесса прочистила горло.

— Точнее будет сказать, что она позволила тебе её забрать.

Отступник повернулся к ней, Фортуна соскользнула с его спины и подбежала к сестре.

— Как ты это сделала?

— Сидела на камне, а потом получила снежком по затылку? — невинно уточнила Контесса.

— Я имею в виду, как ты сделала клонов? Мы уничтожили оборудование Бласто, а ты не технарь…

— Панацея, — сказала Контесса. — Всё что понадобилось — это биомасса, а также доступ к мозгу, который она собирается воспроизвести. А также я, чтобы уговорить её.

— Мне кажется, — заговорила Дракон. — Она пытается найти способ убедить меня присоединиться к её команде.

— Что? Она свихнулась? — спросил Отступник и помрачнел. — Очень надеюсь, что нет. Одной Симург вполне достаточно.

— Я не безумна, — огрызнулась Контесса. — Я просто несколько сбита. Потеряла ориентиры.

— С чего это? — с подозрением спросил он.

— С того самого момента, как я прошла через триггер, я полагалась на других людей в выборе вопросов, которые мне стоило задавать. Больше всего на Доктора, но также в какой-то степени и на Александрию и на Счетовода. Я думала, что сумею жить без чьего бы то ни было руководства, но у меня не получилось, совсем не получилось. Поэтому я спросила себя, как мне найти того, кто сможет помочь мне задавать наилучшие вопросы.

Дракон приподняла бровь.

— И это привело тебя ко мне?

Контесса кивнула.

— Я не прошу тебя присоединиться к моей команде, Дракон. Я прошу возглавить её.

Дракон стояла неподвижно, не выдавая своей реакции. Контессе ответил Отступник.

— Дракон — хорошая женщина.

— Я знаю, — сказала Контесса. — Я спрашивала свою силу очень осторожно. Я специально искала того, чьё руководство позволит мне до момента моей смерти вернуть хотя бы часть самоуважения. Существует множество разумных людей с планами, которые я готова поддержать. Уже меньше среди них тех, кто является при этом хорошими людьми. И почти нет никого, кто одновременно обладает силой. Твоя партнёр — исключительна.

— Господи, — сказал Отступник. — Она хочет, чтобы ты перевоспитала её.

Уголок рта Дракон слегка изогнулся.

— Возможно, ты был испытательным образцом, Колин.

Повисло длинное, длинное молчание. Контесса знала, что они общаются между собой, спорят по цифровым каналам, к которым у неё не было доступа. В основном о Панацее и о детях. Понадобится ещё несколько минут и несколько фраз, произнесённых в подходящие моменты времени.

Она оглянулась на клонов. Та, что бросалась снежком, заметила, что за ними наблюдают, и потянула вторую в сторону, прошептав что-то на ухо. Глаза второй расширились на секунду и загорелись тем же огнём осуждения.

Чёрт.

Контесса потёрла лоб, пытаясь понять, что можно сделать. Она что, действительно, мыслила так поверхностно — ну ладно, пусть даже была морально непреклонной — или воспоминания, которые скопировала Панацея, были искажены за долгие годы её самобичеванием? Она решила, что после разговора с ними, она вытащит куда-нибудь Счетовода, и использует его, чтобы избавиться от своего раздражения до последнего грамма.

— Мы помогли Шелкопряд, — напомнила Дракон вслух.

— Да, и к чему это привело? «О, пожалуйста-пожалуйста, отвезите меня на небо, чтобы я могла подружиться с грёбанной Симург». И да, в тот раз это сработало, но нет никаких убедительных причин повторять это сейчас. Это куда более опасно, чем работать с Губителем. Она не нужна нам.

Взгляд, которым он наградил Контессу, передал ещё одно, непроизнесённое вслух сообщение. Он ответил ей на её письмо, в котором она подробно описала, как именно она могла помочь снять ограничения, наложенные на код Дракона, и восстановить функции, которые повредило его вмешательство. Он не хотел, чтобы посторонние лезли в настолько деликатное дело.

Однажды он передумает.

— Это верно, — сказала Дракон, отвечая на то, что он сказал вслух. — Но мне кажется, мы нужны ей.

— Похоже, мои аргументы на тебя не действуют, — выдавил Отступник. — Помнишь, ты рассказывала мне о Котле? Цензура, убийства, эксперименты на людях ради денег?

— Я занималась всем этим, — прервала его Контесса. — Это часть проблемы, которую я пытаюсь решить — мои ошибки изменили ход истории. Но и мои успехи тоже. СКП, нейтрализация десятков угроз S-класса, о которых вы никогда и не слышали, признание обществом паралюдей — я отвечаю за это в той же степени, как и за создание девиантов или за, эээ, семейные проблемы Эйдолона. В этом и заключается моя сила — строить миры.

Отступник покачал головой.

— Твоя сила — это побеждать в спорах.

Контесса изобразила скорбную улыбку и пожимание плечами.

— Ну ладно, я заинтересовалась, — сказала Дракон. — С чего ты хочешь начать?

— Я хочу, чтобы вы посетили мою базу. Вы обосновались здесь, и это хорошо, но я хочу, чтобы вы увидели своими глазами, чем я сейчас располагаю. Счетовод захочет поговорить с вами о том, о чём не могу говорить я. А вы захотите выслушать его опасения, — Контесса могла представить, как они отреагируют, когда услышат о посещении Симург, но она не собиралась сама затрагивать эту тему.

— Счетовод с тобой?

— Ну конечно, и — между нами говоря — мне кажется, он заскучал. Ясновидящий тоже с нами, по его просьбе. А ещё Предвестники и Сибирь. После этого я предоставлю вам все планы Баланса и всё, что осталось от проектов Учителя, посмотрим, не захотите ли вы на чём-то сосредоточиться. А кроме того, у меня просто прорва данных Сплетницы о состоянии дел Хранителей — это новая версия Протектората — и всех Земель в целом. А потом нужно решить, что делать с тремя сотнями оставшихся учеников.

— Учеников? Это рабы Учителя?

— Да. Я сумела освободить около половины из них, отправила их в поселения, где их силы смогут оказаться полезными, но некоторые не захотели или не смогли уйти. Либо он слишком много у них забрал, либо когда он использовал свою силу, там ничего и не было, либо они не хотят взглянуть в лицо своим прежним «я». Я не знаю, что с ними сделать. Я думала над тем, чтобы уговорить Панацею изготовить ещё одного Учителя и привлечь Райли, чтобы попробовать изменить эмоциональные эффекты его силы, но…

— Нет! — сказала Дракон.

— …я подумала, что ты так и скажешь, — Контесса протянула за камень руку и вытащила объект, который принесла с собой. Технарское устройство в виде диска величиной с крышку от мусорного ведра. Она бросила его на землю между ними.

— Что это? — спросил Отступник.

— Одно из телепортационных устройств Учителя, — сказала Контесса. — Мы можем использовать его, чтобы открыть портал между моей базой и этим миром. Позднее, я обеспечу ему безопасность. Сейчас, я бы хотела вернуться назад до того, как Счетовод отведёт Панацею обратно к её отцу. Кроме того, этим двоим, — она кивнула в сторону клонов, — давно пора спать.

Диск с хлопком активировался. Её клоны вошли в портал первыми, сбросив на пол куртки и скрывшись из виду, за ними последовал Отступник, осторожно осматривая кухню, которую Контесса ещё несколько месяцев назад считала безобидной, за ним на базу ступила Дракон.

Контесса в последний раз оглянулась по сторонам, убеждаясь, что никаких угроз вокруг нет, и последовала за ними. Им ничего не угрожало, за исключением возможных интриг Симург. Теперь осталось лишь несколько разговоров — обсуждения условий, установления правил и совсем небольшого количества уговоров — и она получит своего нового поводыря.

«И это, — подумала она, — будет Шаг Первый».