Гарри Поттер и Наследник крови (гет)

Декабрь со своими морозами и снегопадами как всегда неожиданно ворвался на территорию древнего замка Хогвартс. В последние дни ноября была оттепель, мокрый снег, больше похожий на дождь; даже солнце показывалось в середине дня, будто говорило: не забывайте обо мне, я скоро вернусь!

Через десять дней после спасения из Азкабана Гарри вернулся на уроки. Факультет Гриффиндор, равно, как и почти вся школа, радостно встретил "мальчика, который снова выжил". За время его отсутствия, состоялся еще один матч по Квиддитчу – Слизерин – Хаффлпафф; победил Слизерин со счетом 230:70.

Гарри быстро восстанавливал потерянную энергию и хорошее настроение благодаря положительным эмоциям друзей, однокурсников, и, конечно же, Гермионы. Девушка не отходила от него не на шаг.

А через неделю после того, как Гарри вернулся к учебе, это было утро вторника, во время завтрака в Большой зал вошел Снэйп. Вся школа обернулась на него, и, пока он шел до стола преподавателей, и провожала его недобрыми взглядами. Снэйп смотрел себе под ноги, сев за стол, в кресло директора, он налил себе кофе, и, по-прежнему, не поднимая глаз, медленно стал потягивать напиток из чашки.

Возможно, что школа ждала каких-то заявлений от Снэйпа по поводу возвращения или побега Поттера из Азкабана, но их надежды не оправдались – Снэйп не проронил ни слова, даже не ответил на робкие вопросы учителей, все ли с ним в порядке.

Собравшись возле кабинета Зелий, семикурсники разделились на группы по принадлежности к тому или иному факультету, и разговаривали о наболевшем. Без трех минут девять появился Снэйп и впустил класс внутрь. Мастер Зелий не успел даже дойти до своего стола, как его окликнул Малфой.

— Простите, сэр, а почему вас не было две недели? Мне показалось, ли ваш планируемый отпуск задерживается до рождественских каникул?

Снэйп сел за свой стол и промолчал, ожидая, пока класс сядет на свои места.

— Сэр…

— Я не давал вам слово, мистер Малфой, — в бархате его голоса чувствовались иголки. – Сядьте, или я сниму баллы с вашего факультета.

— Что сделаете? – не поверил Малфой.

— Пять баллов со Слизерина, мистер Малфой, — хладнокровно произнес Снэйп, и класс выпал в осадок. – Не сядете – выпорю! Ну?

Малфой плюхнулся рядом с Роном и с нескрываемым удивлением и злобой посмотрел на крестного.

— Кто у вас вел уроки, пока меня не было? – жестким тоном спросил Снэйп.

Никто не ответил.

— Что, мисс Грейнджер не знает ответа на такой простой вопрос? – повысил голос Снэйп, и всем стало ясно, что он не в духе.

— Никто не заменял вас, сэр, — ответила Гермиона.

— Ясно, — недовольно протянул Снэйп.

Мастер Зелий смотрел на свои сложенные в домик руки, о чем-то размышляя, а в классе повисла гнетущая тишина.

— Понятно, что вы распустились, — еще более раздраженным тоном протянул Снэйп. – На чем мы остановились?

Он раскрыл свою тетрадь, чтобы посмотреть, что было последней темой.

— Продолжим, — найдя, что искал, произнес Снэйп. – Помнится мне, что почти все вы провалили задание по лекарственным Зельям в прошлом году. Так вот, на этой неделе мы и займемся их повторением. Сегодня – зелье для восстановления энергии…. Сварим зелье за два урока: ингредиенты – в шкафу, состав – на доске, поехали…

Гарри помнил рецепт, поэтому не смотрел на доску; руки сами резали и терли компоненты, а сам юноша пытался украдкой посмотреть на Мастера Зелий.

Снэйп не произнес за урок ни слова, не поднял головы; он даже не прошелся по классу, чтобы отпустить язвительные замечания тем, кто вновь неправильно сварил зелье. За пятнадцать минут до конца Снэйп обратился к классу.

— Наполните фляги, оставьте на ваших партах, я сам соберу, — тихо сказал Снэйп, — домашнее задание – повторите лекарственные зелья, которые мы прошли, в следующий вторник будет зачет. Все свободны.

Класс молча сделал, что просил профессор, и так же молча все удалились, не поверив, что Снэйп отпустил их раньше. Гарри хотел задержаться и поговорить с Мастером Зелий, но, видимо, Малфой хотел того же.

— Северус, — обратился Драко, когда класс ушел, — что с тобой? Где ты был?

Снэйп промолчал, продолжая что-то писать в журнале.

— Сэр, — еще одна попытка привлечь к себе внимание, — за что вы сняли баллы с факультета Слизерин?

— Ты мне перечил, — почти прошептал Снэйп.

— Ты никогда не снимал баллы за такое, Северус, — Драко был ошеломлен, — что с тобой? Ты болел?

— А разве тебя волнует здоровье твоего крестного? – раздраженно спросил Снэйп. – Что вообще тебя волнует, кроме тебя, Малфой? Еще есть вопросы?

Если они и были, то Малфой предпочел их не задавать и ушел. Северус собрал фляги студентов, запер дверь и пошел на обед.

И снова школа, недовольно гудя, встретила Снэйпа; он прошел между столами Рэвенкло и Гриффиндор, ненависть и пожелания ему смерти он чувствовал кожей. МакГонагалл краем глаза смотрела на Снэйпа, который усиленно делал вид, что ест.

— Северус, — закрывшись бокалом, прошептала она, — вам нужно есть, вам нужны силы.

— Ненависти учеников мне вполне хватит, чтобы насытиться, Минерва, — резко ответил Снэйп, и, едва не опрокинув кресло, вышел из-за стола преподавателей.

Вивьен смотрела ему вслед, стараясь не подать вида, как ей больно от всего этого. Гарри и его друзья проводили Снэйпа подобными взглядами.

— Он опять ничего не ест, — прошептала Гермиона.

— Попробуй тут поесть, когда вся школа желает тебе скорейшей гибели, — откликнулся Гарри, — я прямо чувствую их ненависть. Надо что-то сделать, так не должно продолжаться…

— Профессор Дамблдор приказал нам молчать, — напомнила Гермиона.

— Не представляю, как он выдерживает, — прошептала Джинни, — ужас какой-то…

Ребята вышли из Большого зала, их тут же настигла толпа учеников разных факультетов и курсов. Все наперебой что-то говорили, пока Гарри их не остановил.

— А теперь кто-нибудь один скажите, чего вам надо, — крикнул он.

Вперед вышел Эрни МакМиллан и с важным видом заявил:

— Мы хотим устроить бойкот факультету Слизерин, и его декану и директору в одном лице, Поттер.

— А я тут причем?

— Из-за тебя, Поттер, — пояснил Эрни.

— С чего бы? – спросил Гарри.

— Как чего? – удивился МакМиллан. – Малфой тебя отправил к Темному Лорду, Снэйп ему помогал. Тебя посадили в Азкабан ни за что, и ты еще спрашиваешь, Поттер?

— Я вас не просил этого делать, — спокойно произнес Гарри, — и тем более, тебе, как старосте школы, не следовало бы подговаривать полшколы на такое, Эрни.

— Ты против? – не поверил МакМиллан.

— Мне не нужны еще большие неприятности, — ответил Гарри. – Все свалят на меня, Эрни. А мне хватило того, что уже было в прошлом году, да и этот не лучше начался. Спасибо за заботу, как говорится, но не нужно. Не надо развязывать войну с ними…

— Мы думали, что ты оценишь!

— Оценю?! – воскликнул Гарри. – Ты представляешь себе, что такое сражаться с Упивающимися смертью, Эрни? Нет? Тогда куда ты лезешь?! Не задирай тех, с чьей силой ты не знаком, МакМиллан! Факультет Слизерин состоит, в основном, из потомственных черных магов! Ты и моргнуть не успеешь, как тебя…отравят, например!

— Эрни, Гарри прав, — поддержала Гермиона. – К тому же, четыре Упиванца, один из которых – правая рука Волдеморта – не шутки. Сегодня ты сорвешь ему урок, а завтра он тебя посадит за это в Азкабан! За ним не станет!

— Вы совершенно правы, мисс Грейнджер, — бархатный голос Мастера Зелий раздался за ее спиной.

Большая часть еще пять минут назад воинственно настроенных ребят, разбежалась в разные стороны.

— У вас от страха ноги приросли к полу, мистер МакМиллан? – спросил Снэйп, разглядывая ноги школьного старосты. – Вы хотели поднять мятеж в школе, как я понял? Что ж…посмотрим, посмотрим…

И не добавив, куда он будет смотреть, Снэйп развернулся на каблуках, и ушел.

— Ну? – гневно прошептал Гарри. – Я не хотел бы иметь такого врага, как Снэйп, а ты, Эрни?

МакМиллан сорвался с места, будто его ошпарили, и помчался в свою башню.

— Я только надеюсь, что Мастер Зелий правильно нас понял, — прошептала Гермиона, — мне хотелось бы, чтобы он чувствовал нашу поддержку, хотя бы таким способом…

— Он слишком умен, Гермиона, чтобы не рассмотреть в наших действиях благодарность за все, что он делает, — добавила Джинни. — Ох, скорей бы каникулы, меня так это все угнетает!

— Не больше, чем меня, — сказал Гарри и направился с друзьями на следующий урок.

* * *

На следующее утро за завтраком совы принесли почту, среди которой был свежий номер "Ежедневного Пророка". Естественно, что вся школа пустилась в обсуждения очередной статьи о Поттере и его загадочном бегстве из Азкабана. В газете была написана версия, которой держалось новое министерство магии:

Проведенное расследование о побеге Гарри Поттера из тюрьмы Азкабан показало, что за этим стоит бывший директор школы магии и волшебства, Албус Дамблдор. Но по-прежнему остается загадкой, как старый маг смог преодолеть сотни Дементоров, чтобы войти, а затем и выйти из Азкабана.

Несмотря на все прежние заслуги Албуса Дамблдора, вчера министром магии был подписан указ о его аресте при любом удобном случае. А так же, в случае сопротивления Дамблдора, властям даны полномочия о немедленном уничтожении волшебника.

— Что ж, — протянул Гарри, — приятная новость; ничего остроумней Волдеморт придумать не смог.

— Не смешно, Гарри, — сказала Гермиона.

— Очень даже, — парировал Гарри, — интересно, неужели Лорд рассчитывает, что люди проглотят такую ересь? Кто такой этот министр магии? Хвост! Жалкий прихвостень Лорда Волдеморта, и не более того; марионетка в руках изверга! А директор сделал столько добра, что об этом помнят поколения! На что Лорд рассчитывает?

— На глупость людей, — сказала Гермиона. – Вспомни, как верили статьям Риты Скиттер, Гарри! Как тебя и Дамблдора поливали грязью два года назад! Люди не хотят войны, поэтому они будут верить любому, кто скажет, что бойни не будет…

— Гермиона! – воскликнул Гарри. – Ты несешь ерунду! Вспомни, что случилось в прошлом году! Ты хочешь сказать, что люди уже забыли о том, что Волдеморт нападал на министерство два раза, на аллею Диагона, на Хогвартс! Он послал своих Упиванцев убивать детей! Тогда Дамблдора превозносили, а теперь будут верить, что я – просто соперничаю с Темным Лордом за власть, а Дамблдор мне помогает? Каким же надо быть тупицей, чтобы не разглядеть истину?

— А истина никому не нужна, Гарри, — ответила Гермиона. – Как сказала Рита Скиттер, люди верят тому, во что хотят верить. А Волдеморт просто на этом играет. То, что сказала МакГонагалл о тебе и Лорде, школа восприняла не так, как нам хотелось бы.

— Но, неужели нельзя открыть им всем глаза? – стукнул по столу Гарри. – Так же нельзя! Как люди могут думать, что я хочу отобрать у Волдеморта его еще незавоеванную власть над миром?! Как? У меня в голове не укладывается такое! Значит, получается, что все эти годы я на него нападал, а не он пытался меня убить, так что ли?

— Именно так он и хочет все представить, Гарри, — с сожалением вздохнула Гермиона. – И, боюсь, что ему почти это удалось.

— А после того, как ты отшил МакМиллана, — добавил Рон, — уверен, что он подговорит тех же самых людей против тебя. Что, типа, ты защищал Снэйпа, значит, ты и, правда, на стороне Темного Лорда.

— Не может быть…, — выдохнул Гарри.

Но Рон оказался прав. Уже к концу дня от Гарри все стали шарахаться и косо смотреть. Он снова слышал за своей спиной перешептывания учеников, в него тыкали пальцами; пару раз Гарри даже услышал фразу "вон, второй Темный Лорд пошел, а Дамблдор нам мозги пудрил". Гарри так злился на них всех, что те успехи во владении собой, коих он добился благодаря заботам Снэйпа и Дамблдора, растерял в следующую неделю, как нечего делать.

Гарри снова стал срываться на всех, кто обвинял его во лжи; он опять кричал на друзей, пытавшихся его успокоить. Все закончилось тем, что к концу семестра с Гарри сняли почти сто пятьдесят баллов, и он не вылезал из наказаний за плохое поведение. На последнем уроке Зелий перед каникулами, Гарри так разозлился на слова ребят из Рэвенкло и Хаффлпаффа, сидевших за его спиной, что Снэйп был вынужден прервать урок.

— Поттер! – прогремел Снэйп на весь класс. – Какого черта ты делаешь? Тебе мало, что за разговоры на моем уроке я снял с тебя двадцать баллов?

— Снимите баллы с них! – стараясь не кричать на Мастера Зелий, сказал Гарри. – Они меня достали своими задирками!

— Но я слышу только тебя, Поттер, — рявкнул Снэйп, — чтобы они не говорили, это не дает тебе права срывать мне урок! Снимаю еще десять очков с Гриффиндора!

— А почему не сто? – вышел из себя Гарри, и Гермиона закатила глаза, поняв, что и Снэйпа сейчас понесет.

— В моей компетенции вообще исключить тебя, Поттер, — хладнокровно пропел Снэйп, — ты еще не соскучился по встречам с Темным Лордом?

И Гарри ощутил, будто его толкнули в грудь, настолько Снэйп был зол, что его ментальное послание Поттеру едва не сбило того с ног. Какого черта ты вытворяешь, Поттер? Ты всеми силами стараешься дать мне повод выкинуть тебя из школы? Немедленно возьми себя в руки, или я за себя не отвечаю, Поттер!

— Простите, сэр, — опустив глаза, сказал Гарри и сел, — этого больше не повторится.

— Дай мне повод, Поттер, — для всего класса сказал Снэйп, — дай повод отправить тебя к Темному Лорду, Поттер. Он ломает голову, как до тебя добраться с этой защитой Дамблдора. Но если мне придется тебя за волосы волочить до ворот школы, я это сделаю. Мне не столько нужна твоя смерть, Поттер, сколько я устал от твоего нахальства. Еще слово без разрешения на моих уроках – и пеняй на себя, Поттер!

Гарри наигранно сполз под парту от страха, а класс ему вторил – слова Снэйпа поразили ребят. На секунду могло показаться, что теперь все будут стоять на смерть, защищая Поттера, но это была только видимость. Идя на обед десять минут спустя, Гарри снова услышал шепот учеников, называющих Поттера вторым Лордом Волдемортом.

— Снэйп прав, Гарри, — прошептала Гермиона, садясь рядом с парнем, — не обращай внимания на них. Это же не в первый раз, Гарри.

— Я знаю, — устало протянул Гарри, — просто, наверное, я еще не до конца вернул силу духа или чего-то там еще,…где же Дамблдор со своими умными речами, когда он мне так необходим!

— Гарри, — Рон указал другу за спину, и Гарри обернулся.

Снэйп стоял за его спиной и многозначительно смотрел.

— Я желаю говорить с вами, мистер Поттер, — чуть слышно произнес Снэйп, — будьте любезны зайти в кабинет директора после ужина.

— Да, сэр, — ответил Гарри, поняв, куда именно ему надо зайти.

На Трансфигурации особых происшествий не было, Гарри взял себя в руки и сделал вид, что он не слышит никого, кроме профессора МакГонагалл. Декан Гриффиндора, прознавшая об огромном количестве баллов, снятых с Поттера, старалась их вернуть, спрашивая на своих уроках, в основном, гриффиндорцев. Прошлогодние успехи Гарри в превращениях были омрачены потерей настроя и определенных магических сил во время двухдневного заточения в Азкабане. Посему, МакГонагалл особо не придиралась к Гарри, и спрашивала его, только когда он выполнял задание хорошо.

После ужина Гарри вышел вместе с друзьями, но расстался с ними на этаже, где находился кабинет Дамблдора. Переступив порог кабинета директора, Гарри обнаружил там самого Дамблдора, а так же МакГонагалл, Снэйпа и Люпина.

— Проходи, Гарри, — пригласил его старик, — удивлен?

— Немного, — ответил юноша, — будете ругать меня, да?

— Тебя уже Северус пожурил за меня, Гарри, — улыбнулся директор, — нет, ругать я тебя не буду. Сейчас ты соберешь свои вещи, Гарри, и отправишься вместе с Римусом и Минервой домой.

— А почему не завтра?

— Завтра при выходе с территории школы тебя, скорее всего, будет ожидать скромный отряд Авроров или Упиванцев, во главе либо с министром магии, либо с Темным Лордом, Поттер, — прошелестел голос Снэйпа. – Как я понял, ты очень жаждешь вернуться в Азкабан, Поттер.

— Простите, сэр, не подумал, — пробормотал Гарри.

— Ты забыл добавить "как всегда не подумал, сэр", — выдал Снэйп.

— Северус…, — осадил его старик, — Минерва проводит тебя до гостиной и отведет тебя вместе с Римусом до ворот замка.

— Профессор Дамблдор, а друзья приедут ко мне? – спросил Гарри.

— Пока мы не решили, Гарри, за ними тоже может вестись слежка, с целью выяснить, где твой дом, — ответил Дамблдор. – Я и Северус сейчас обсудим варианты, а ты ступай, Гарри.

Гарри кивнул Римусу, Снэйпу и Дамблдору и вышел вместе с МакГонагалл. Они не разговаривали пока шли по замку на восьмой этаж к башне Гриффиндора. Декан поменяла пароль и вошла вслед за Поттером в гостиную.

— Иди, Гарри, я жду тебя здесь, — тихо сказала она, и громко добавила, — внимание! Прошу внимания всех!

Голос декана заставил гриффиндорцев отвлечься от своих занятий.

— Я поменяла пароль на вход в гостиную, — сказала МакГонагалл, — "лед и пламя". Вы понимаете, что из-за отсутствия в школе профессора Дамблдора, никто из вас, выйдя из замка, не сможет вернуться назад. Так что каникулы вам придется провести в школе. Это все, с наступающим рождеством вас.

Гарри в это время паковал чемодан, а Рон, выслушавший короткую речь МакГонагалл, поднялся в спальню и очень удивился, что друг собирает чемодан.

— Че это ты так рано пакуешься, Гарри?

— Я уеду сейчас, а не завтра, — ответил Гарри.

— Сейчас? – воскликнул Рон. – Но все же остаются…

— Не ори, — шикнул на него Гарри. – Так надо, Рон. Не хочешь же ты, чтобы меня схватили Упиванцы или авроры и посадили обратно в Азкабан?

— А-а, — дошло до Рона, — прости, не понял.

— Ничего, я тоже не сразу въехал, когда Дамблдор мне сказал собираться сейчас, — ответил Гарри.

— Ты видел старика? Когда?

— Только что.

— А насчет нас он что сказал? Мы приедем к тебе, да? – спросил Рон.

— Они решают, — ответил Гарри, закрывая крышку чемодана и уменьшая его до размера небольшой шкатулки, — очень опасно сейчас, Рон. Ты должен понять…

— Конечно, — Рон, хоть и понимал, но расстроился.

— Увидимся, друг, — сказал Гарри, похлопав Рона по плечу, — надеюсь, что уже завтра. Скажешь Хедвиге, где я.

— Ага, — промямлил Рон.

Гарри спустился вниз, где его ждала МакГонагалл.

— Готов? – спросила она.

— Чемодан в кармане, — шепотом ответил Гарри.

МакГонагалл первая вышла из гостиной, Гарри плелся за ней; только сейчас юноша вспомнил, что он не попрощался с Джинни и Гермионой, но Рон, скорее всего, им уже сказал. Через десять минут Гарри и МакГонагалл оказались возле дверей замка, где их ждал Римус.

— Будь наготове, Гарри, — Люпин был очень серьезен, и Гарри сразу же вынул палочку, но тут за ними послышались шаги.

— Удираешь, Поттер? – протянул Малфой. – А-а, профессор МакГонагалл тоже помогает убийце скрываться от правосудия? Ну, уж про оборотня я вообще молчу…

— Бывший оборотень, хорек, — резко ответил Гарри, Римус сжал его плечо, — по мне, уж лучше быть оборотнем, чем таким выродком, как ты, Малфой.

— Наезжаешь на слуг Темного Лорда, Поттер? Не страшно? – сказал Крэбб.

— Хо-хо, — усмехнулся Гарри, — Крэбб, я смотрю, что ты алфавит выучил, уже и слова научился говорить, не только хрюкать…

— "Stupefy!" – крикнули Малфой и Гойл одновременно.

Римус, Гарри и МакГонагалл выставили щиты мгновенно, но слизеринцы тоже были не лыком шиты.

— Тебя ждет приятный сюрприз, Поттер, когда выйдешь за ворота Хогвартса! – крикнул Малфой. – А ты думал, что никто не догадается, что ты захочешь слинять сегодня вечером, а не завтра?

В это время Крэбб и Гойл пытались оглушить двух взрослых волшебников.

— Римус, — отбивая атаку Крэбба, сказал Гарри, — как думаешь…"Stupefy!", хорек блефует, или правда? “Protego!”

— Дойдя до ворот, узнаем, Гарри, — ответил Римус, — выходим, идет помощь…

С лестницы на слизеринцев посыпался дождь заклинаний: Рон, Джинни, Гермиона, Невилл и Шеймас пришли другу на выручку. Через минуту Малфой и его дружки лежали на каменном полу, оглушенные.

Гарри, Римус и МакГонагалл рванулись из дверей, и вышли на предрождественский морозный вечер. Снегу выпало накануне столько много, что волшебникам пришлось прокладывать дорожку, вытапливая снег до земли. Когда до ворот, после которых начиналась деревня Хогсмид, оставалось двадцать ярдов, было ясно, что Малфой не блефовал.

— Твою мать! – выругался Гарри.

— Поттер, ничего, что я рядом? – одернула его МакГонагалл.

— Простите, профессор, — сказал Гарри. – И что теперь делать? Прорываться с боем?

Римус достал из кармана зеркало.

— Дамблдор, — сказал Люпин.

— В чем дело, Римус? – в отражении появилась седая голова директора.

— Проблемы на выходе, директор, — сказал Римус, — мы стоим в двадцати ярдах от ворот, там полно Авроров и кое-кого еще,… что будем делать?

— Стойте там, сейчас вас заберет Фоукс, — ответил Дамблдор.

— Чтобы мы делали без птички директора, — съязвил Гарри.

— Есть другой вариант, Гарри? – оскорбился Римус.

— Камин…

— Контролируется министерством, — перебила МакГонагалл. – Стали бы мы тащить тебя по морозу, если было бы можно пройти через камин, Поттер.

— Так, надо было оставить меня в Хогвартсе, — сказал Гарри, — пять лет я жил все каникулы в замке, и ничего…

— Да, учитывая то, что против тебя ополчилось половины школы, — скептическим тоном ответил Люпин, — это отличная идея…

Римус не договорил; перед ними появился столб пламени, из которого возник Фоукс. Птица зависла над тремя магами.

— Хватай его за Хвост, Гарри, — сказал Римус.

Юноша протянул руку и схватился за горячие перья птицы; Римус обнял МакГонагалл, а сам взял Гарри за свободную руку, и, через мгновение, они уже исчезли. Этот был невероятный полет, хоть и короткий. Гарри ожидал темноту, как при путешествии порталом, но вместо мрака они летели сквозь огонь, который не обжигал, а согревал; к тому же, они слышали прекрасную музыку – песню феникса. И все резко закончилось; Гарри, Римус и МакГонагалл приземлились в кухню дома на площади Гриммо, двенадцать.

— Гарри! – Молли Уизли как всегда стояла за плитой. – Римус, Минерва! А почему вы прилетели с Фоуксом?

— Не смогли выйти из замка, — ответил Люпин, — нас ждали.

— Мерлин всемогущий! – воскликнула миссис Уизли. – Как ты, Гарри, дорогой?

— Нормально, — ответил юноша, чуть не задохнувшийся от крепких объятий женщины. – Можно я пойду к себе?

Римус показал миссис Уизли, чтобы она отпустила юношу. Гарри вышел из кухни и почти бегом направился на третий этаж в свою комнату. Но, открыв дверь в бывшую комнату Сириуса, Гарри долго не мог переступить порог. Ужас одиночества, вернувшийся к нему в Азкабане, боль и горечь от потери близких людей вернулась в сердце юноши. Комок в горле не давал дышать, в уголках глаз что-то защипало; и Гарри, добежав до кровати, уткнулся лицом в подушку и снова, как еще год назад, разрыдался от отчаяния.

* * *

Гарри проспал до утра, даже не заметив, когда он уснул. Открыв глаза, Гарри понял, что кто-то снял с него очки, но раздевать не стал – Гарри спал в одежде. Он пошел в ванную, принял душ и переоделся в джинсы и новую футболку с символикой национальной сборной Англии по Квиддитчу, что купил еще летом в магазине "Все для Квиддитча".

Зайдя в кухню, Гарри прирос к полу – все Уизли, Гермиона, Римус, Вивьен, МакГонагалл и Дамблдор сидели за столом и завтракали.

— Выспался, Гарри? – непринужденно спросила Молли Уизли.

— Который час, что вы завтракаете? – скрывая удивление, спросил Гарри.

— Половина десятого, а что? – сказал Рон.

— И как вы…

— Фоукс принес нас всех полчаса назад, Гарри, — избавил всех от дальнейших объяснений директор. – Ты не голоден?

Гарри сел за стол рядом с Джинни, мисси Уизли тут же поставила перед ним тарелку с горой жареного бекона.

— А где Мастер Снэйп? – спросил Гарри у Дамблдора. – Почему он не приехал?

— Северус решил привести каникулы далеко отсюда, Гарри, — ответил старик.

— Где? – спросили Рон, Гарри и Джинни разом.

— В Тибете, — ответил Дамблдор.

— Где? – не понял Рон.

— В Тибете, Рон, — закатила глаза Гермиона. – Не слышал, что ли?

Рон покачал головой, близнецы прыснули в тарелки.

— Что он там забыл? – спросил Гарри.

— Покой, — спокойно ответил Дамблдор. – Его душа нуждается в покое и примирении с собой. И лучше места, чем умиротворение Тибета, Северусу не найти. Он довольно часто туда ездит…

Такие мудрые слова не могли не привлечь внимания к тому, как тяжело Снэйпу; Вивьен усиленно делала вид, что наслаждается чаем с молоком, но ее отсутствующий взгляд говорил, что она отдала бы все на свете, чтобы оказаться сейчас в Тибете вместе со Снэйпом.

— Профессор Дамблдор, — Гарри решил разрядить за столом обстановку задумчивости, — а можно послать сову на аллею Диагона за подарками?

— Можно, Гарри, но лучше сделать это ночью – белая сова, летающая средь бела дня – редкое явление. Не стоит привлекать повышенного внимания к этому району.

— Хорошо, сэр, — кивнул Гарри. – Кстати, а когда Мастер Снэйп собирался вернуться?

— За день до начала нового семестра, Гарри, — ответил Дамблдор, — а что?

— Значит, это будет девятое января, сэр?

— Если мне не изменяет память, то да, — немного удивленно ответил старик, — к чему ты клонишь, Гарри?

— Я хочу отблагодарить, как смогу, Мастера Снэйпа за то, что вытащил меня из этого ада, директор, — серьезно сказал Гарри.

— Северус вытащил Гарри из Азкабана? – похоже, что ни Люпин, ни миссис Уизли не знали этого, потому как воскликнул Римус. – Что ж вы не сказали, Дамблдор?

— Я боялся огласки в школе, поэтому не сказал никому, кроме Гарри, — ответил Дамблдор. – А друзья Гарри сами выяснили…

— Так вот, я хотел попросить вас помочь мне, — обратился ко всем Гарри, — не знаю, как он воспримет это? Профессор Дамблдор, что вы думаете?

— Ну, — помедлил старик, — в прошлом году Северус же позволил тебе поздравить его с Рождеством, хоть и с опозданием…

— Значит, решено, — хлопнул в ладоши Гарри, — надо подумать, что ему подарить…

— Гарри, я уверен, что Северусу будет более чем достаточно просто внимания с нашей стороны, — сказал Дамблдор, — но, я подумаю над тем, чему бы он порадовался, как подарку…

Гарри составил список того, что нужно купить всем обитателям дома двенадцать по площади Гриммо, учел некоторые заранее оговоренные пожелания, сделал пометку для продавцов с просьбой уменьшить коробки, и свернул пергамент трубочкой.

Хедвиг вернулась заполночь с грузом подарков, который, благодаря заклинанию уменьшения, вместился в один пакетик. Гарри открыл окно и впустил сову; отблагодарил Хедвигу совиным печеньем и принялся придавать подаркам истинные размеры, снабжая каждый персональной открыткой.

Презентов было очень много, как и гостей в доме Гарри. Он учел так же и Снэйпа, который, хоть и был в Тибете, но подарок свой все равно получит, когда вернется.

Рождество прошло весело; за ужином близнецы Уизли устроили настоящее шоу из своих волшебных прикольных штучек. Все было просто идеально, так как в это Рождество Лорд Волдеморт не преподнес ужасных сюрпризов в виде нападения на общественные места. Дамблдор даже пошутил, что, возможно, Том Риддл сидит сейчас в своем Черном замке и вытаскивает из-под рождественской елки подарки от своих Упиванцев.

Вдоволь наевшись стараниями Молли Уизли и Римуса, который всегда ей помогал на кухне, молодежь разбрелась по комнатам разглядывать подарки. Этому же примеру последовал и Гарри; ему стоило больших трудов унести все презенты от друзей за один раз. Бросив коробки на пол, Гарри перенес их ближе к камину, удобно устроился в любимом кресле, и с помощью манящих чар, стал призывать один подарок за другим и читать поздравительные открытки.

Возможно потому, что этот год в Хогвартсе был последним, книг в виде подарков было немного. В основном, это были забавные штучки для волшебников. Близнецы Уизли как всегда отличились, от души развеселив Гарри своим подарком. Они заколдовали замысловатого вида шляпу так, что когда ее Гарри надел на голову, она начинала громко петь национальный гимн Великобритании.

Рон и Джинни подарили верхнюю часть от квиддитчной формы сборной туманного Альбиона с наколдованным полным именем Гарри на спине и на рукавах. Гарри надел ее поверх той футболки, что на нем была, и его имя на форме стало переливаться всеми цветами радуги.

Чета Уизли была, как всегда, в своем репертуаре – свитер ручной вязки и сладости; правда, в этот раз миссис Уизли связала на редкость нейтральный джемпер серо-зеленого цвета.

Римус не нашел ничего лучше, как подарить Гарри альбом с фотографиями его родителей и крестного в их школьные годы. Это был дорогой сердцу подарок, и Гарри просидел над ним очень долго, рассматривая проделки отца и крестного.

Гарри совсем забыл про перстень, что чудесным образом сохранился после гибели родителей. Гарри откопал его в чемодане и надел на правый мизинец; кольцо изменило размер, плотно сев на палец так, что его нельзя было бы потерять. А через несколько секунд Гарри ощутил, как от кольца разливается тепло по всему телу; еще через десять минут юноша почувствовал, что ему так легко стало на душе, будто и не было этих чудовищных двух дней в Азкабане.

— А и правда кольцо волшебное, — улыбнулся Гарри, решив, что больше никогда не будет его снимать.

Дамблдор подарил Гарри золотой браслет с диковинным плетением, напоминавшим то ли древние руны, то ли еще какой-то древний язык (эльфийский, из "Властелина Колец", например), к которому было приложено краткое письмо.

Дорогой Гарри!

Профессор Дамблдор.

Гарри улыбнулся: от этого мудрого мага ничего нельзя утаить – как он узнал, что именно сейчас Гарри надел перстень, а не полгода назад?

Гарри раскрыл следующую узкую и тяжелую коробку и чуть не упал с кресла – в коробке была бутылка шотландского виски, причем, если судить по этикетке, этому виски было четыреста лет. На дне упаковки была записка с до боли знакомым мелким почерком, которым было начертано только четыре слова:

Не пей без меня.

Гарри в голос рассмеялся, поняв, что столь необычный подарок могла подарить только одна весьма неординарная личность – Мастер Снэйп.

— Посмотрим, как вы оцените мой подарок, профессор Снэйп, — хохотнул Гарри, решив, что правильно сделал, подумав о том, чтобы устроить Снэйпу день рождения в своем доме.

* * *

Каникулы пролетели стремительно; Гарри нашел это Рождество одним из самых лучших праздников в своей жизни. Еще бы! Гермиона и Гарри не расставались все каникулы; хотя они не торопили события, чтобы перевести свои отношения совсем во взрослые, все же, целоваться нравилось обоим.

Гарри был на седьмом небе от счастья, вся боль и горечь, которую ему подарил Азкабан, улетучилась после замечательных рождественских каникул, проведенных с любимой девушкой и друзьями. Гарри и Гермиона старались делать вид, что между ними по-прежнему ничего, кроме дружбы, но Дамблдор, несомненно, догадываясь о развитии их отношений, не мешал.

Утром девятого января Гарри спустился на кухню через три минуты после Гермионы, и нашел там всех тех, кто был в доме в первый день каникул.

— Доброе утро, — сказал Гарри и, будучи очень голодным, набросился на завтрак.

— И что ты сияешь, приятель? – не удержался Рон. – Светлячков объелся?

— Или влюбился, — предположил Фрэд.

— Ага, в Снэйпа, — добавил Джордж и прыснул.

— Хватит хохмить! – осадила их мать. – Ешьте молча!

— Посмотрим, как наш подарок понравится ему, — не удержался Фрэд.

— Ты же не собираешься испортить мой великолепный план, дружище? – спросил Гарри.

— Нет, я просто думаю, что ты зря затеял это, Гарри, — ответил за брата Джордж, — Снэйп не оценит твоего порыва…

— Ну, оценил же в прошлом году, — перебил его Гарри.

После этого близнецы не смели высказать Гарри сомнения, что его затея поздравить Снэйпа с Днем рождения была хорошей задумкой.

В обед пришли Дамблдор, МакГонагалл и Люпин; а к пяти часам Хедвиг принесла огромную коробку. Все стали спрашивать, что это, но Гарри сказал, что увидят содержимое, только когда приедет профессор Снэйп.

— Осталось только надеяться, что он приедет, — заметил Фрэд.

— Он придет, — сказал Дамблдор, — я связывался с ним утром, Северус обещал зайти к восьми часам.

Все решили не ужинать, а подождать прихода Снэйпа. Как будто ему было назначено свидание, Снэйп аппарировал в кухне ровно в восемь вечера, обнаружив там теплую компанию во главе с Дамблдором.

— Добрый вечер, — спокойным голосом произнес Снэйп.

— Я рад видеть тебя, сынок, — улыбнулся Дамблдор и обнял Снэйпа.

— Уж не меня ли вы ждали, чтобы поужинать? – разобравшись в ситуации, спросил Снэйп. – Я не слышу запаха еды, значит, вы еще не ужинали.

— А разве ты откажешься посидеть с нами, Северус? – спросил старик.

— Вы же знаете, директор, — с легким поклоном головы ответил Снэйп, — я не большой любитель посиделок…

Во время короткого отвлекающего диалога между Мастером Зелий и директором присутствующие в кухне разглядывали Снэйпа, ища в нем изменения.

А они были: после спасения Поттера из Азкабана Снэйп очень похудел, глаза выражали неземную грусть, не говоря уже о том, что профессор Зелий никому не смотрел прямо в глаза последние полтора месяца.

Сейчас же его физическая форма пришла в норму, можно было даже сказать, что Снэйп еще больше раздался в плечах. И в разговоре с Дамблдором Снэйп смотрел ему прямо в глаза.

Гарри и Рон, улучив момент, вышли из кухни, и вернулись, неся на подносе огромный шоколадный торт со свечками.

— Пропустите! – раздался голос Гарри, и двое друзей внесли торт и поставили на середину стола.

— Что это? – удивленно поднял бровь Снэйп.

— Торт, — сдерживая улыбку, ответил Гарри.

— Я вижу, что торт, — нетерпеливо сказал Снэйп, — вы теперь тортами со свечками ужинаете, Поттер?

— Ну, если вы нас угостите, сэр, то поедим, — ответил Гарри.

— Причем тут я? – Снэйп то ли придуривался, то ли и, правда, не понимал, по какому поводу торт.

— Как причем? – пришла очередь собравшихся удивляться; Дамблдор добавил, — сегодня ведь девятое января, Северус…

— И что? – с неподдельным недоумением произнес Снэйп.

— Значит, сегодня у вас День Рождения, Мастер Снэйп! – торжественно воскликнул Гарри, и все запели "Happy Birthday to you!"

Когда песня закончилась, все ждали реакции Снэйпа; он стоял, как громом пораженный и пару минут смотрел на торт, в котором были тридцать восемь свечек, и надпись "Любимому учителю", и не мог сказать ни слова.

— Ну же, Северус, — подтолкнул его Дамблдор, — загадывай желание и задувай свечи, не то торт взорвется!

Снэйп молча подошел к столу, на секунду прикрыл глаза, видимо, загадывая что-то, убрал от лица волосы, которые стали еще длинней за последние две недели, и одним махом задул все свечи. Собравшиеся зааплодировали, а Снэйп, распрямившись, повернулся к ним.

— Спасибо, — таким сердечным тоном Снэйп еще никогда не говорил, на кухню пала тишина, — спасибо, я тронут…

— Это лишь малая часть, чего вы заслужили, Мастер Снэйп, — выйдя вперед, сказал Гарри. – Я знаю, что вы не любите панибратства, но я позволю себе преподнести вам больше, чем просто торт, вот…это вам, с Днем рождения, сэр!

Гарри протянул Снэйпу узенькую бархатную коробочку; Снэйп взял ее, медленно открыл и заглянул внутрь. Там была вещь, очень похожая на кулон…

— Это оберег, — пояснил Гарри, — он уникален – второго такого в мире нет. Эта вещь принадлежала моему предку – первому Поттеру со стороны рода Слизерина. Он способен предупреждать об опасности, предохранять от болезней и еще много всего…

— Я не могу этого принять, Поттер, — тихо сказал Снэйп, не в силах оторвать взгляд от вещи.

— Вы спасали мне жизнь столько раз, сэр, — ответил Гарри, глядя в черные глаза Мастера Зелий, — неужели в знак благодарности вы не возьмете такой пустяк…я же от всего сердца, сэр…

Снэйп отложил коробочку на стол, расправил цепочку и хотел надеть, но запутался в длинных волосах. Тут же к нему подскочила Вивьен, убрала волосы с его шеи и помогла застегнуть кулон. Через несколько секунд камень оберега засветился зеленым цветом, Снэйп прижал ладонь к груди, там, где камень касался тела, и закрыл глаза.

Через минуту Снэйп убрал руку от оберега и открыл глаза. Сделав шаг к Поттеру, Снэйп сделал очень необычную для своего образа вещь – обнял юношу и тихо произнес, но так, что услышали все:

— Спасибо, Гарри, это очень дорогой подарок.

Снэйп отстранился от парня и показал ему, как изменился камень.

— Видишь, ты дал его мне черным, — сказал Снэйп, — сейчас он зеленый, так как я – продолжатель рода Слизерина. Если его наденет Дамблдор, камень станет красным, как рубин. Магия четырех родов, содержащаяся в этом обереге, превращается в нужный момент в ту силу, в которой больше всего нуждается ее носитель. Но после меня эту вещь сможет надеть только…

— Твой ребенок, — закончил за него Дамблдор. – Надеюсь, понянчить твоих детей, Северус.

— Это действительно очень редкая вещь, — сказал Снэйп, разглядывая камень, — я почувствовал тепло и покой…то, что мне так нужно. Спасибо, Гарри.

— Предлагаю съесть торт, — послышался голос Рона.

— Как я понял, тут есть еще один любитель сладкого, — сдержанно улыбнулся Снэйп и пригласил всех разделить торт.

Молли Уизли и Римус быстренько достали чашки с блюдцами, остальные расселись за стол, а Снэйп с Гарри резали торт. Когда от чашек стал подниматься пар, на блюдцах были внушительных размеров куски шоколадного торта, Дамблдор встал со стула, желая сказать несколько слов.

— Прошу прощения, Гарри, что как у хозяина и инициатора этого торжества отнимаю у тебя пальму первенства сказать тост, — начал Дамблдор. – Дорогой Северус…

Снэйп смотрел на старика и в его глазах читалась сыновья радость, будто отец его поздравляет, а не директор.

— Я знаю тебя, мне казалось, что я знал тебя с твоих одиннадцати лет, — продолжил Дамблдор. – Но, оказалось, что твое сердце и душа – такая загадка, что и за всю мою долгую жизнь, не разгадать...

Снэйп опустил взгляд, слегка дернув уголками губ.

— То, что сейчас с нами сидит Гарри, Рон, Джинни, все дети, — сказал директор, — мы благодарны тебе. За твое мужество, проявленное в прошлом году, когда ты, раненый, спасал детей. Про то, сколько раз ты спасал Гарри, и говорить нет смысла – он сам скажет, если сочтет нужным.

Дамблдор сделал паузу.

— Но твой последний поступок поверг меня в шок, сынок, — в искренности слов Дамблдора никто не сомневался, — ты нашел решение, как спасти Гарри из этого ужасного места. И ты опередил меня, направившись туда сам. Больше меня, наверное, о тебе не знает никто, может, даже больше, чем ты сам о себе знаешь, Северус. Но такой доблести я не ожидал,…я…не могу выразить словами, как я благодарен тебе за спасение не только жизни Гарри, но его сердца, его души и разума. Спасибо тебе, дорогой, от всего сердца, спасибо.

К концу речи Дамблдора Снэйп опустил голову так низко, что могло показаться, что он уснул. Он когда Мастер Зелий поднял на старика глаза, все увидели, что он очень растроган жестом Поттера и словами Дамблдора.

— Спасибо, директор, — стараясь не выдать эмоций до конца, сказал Снэйп.

— А…мне можно сказать? – спросил Гарри, чувствуя, что не сможет сказать такие же слова, как мудрый Дамблдор.

— Ты хочешь, чтобы я тут разрыдался, Поттер? – не удержался Снэйп.

— Ну, если мне не грозит после этого потерять сотню баллов, сэр…

Стол друзей рассмеялся вместе с именинником.

— Профессор Снэйп, — начал Гарри. — Мастер, сэр,…. Это, наверное, будет не поздравление, а, скорее, признание….

— Уж, не в любви ли? – съязвил Снэйп, сорвав шквал смеха.

— Нет, в признании ошибок, сэр, — серьезно ответил Гарри. – Не буду рассказывать, как, прожив с вами под одной крышей Хогвартса, я, мы друг к другу относились. Никто, ни вы, ни директор, ни друзья моих родителей, ни крестный, никогда не говорили о ваших достоинствах. Все больше – о недостатках. И я принимал это, как должное, сэр. Я хотел видеть в вас врага, вредного учителя, который старается меня достать всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Но за вашим тончайшим чувством юмора, за искрометным умом и, как мне теперь кажется, безграничным талантом, я не разглядел в вас главного – человека. Мне очень стыдно за себя, за своих друзей, за всех, кто так же думает о вас, не зная вас. Сейчас, пока идет война, невозможно открыть миру вашу истинную сущность, ваше мужество и героизм. Но, когда мы победим, все узнают, что вы сделали, сэр. Я очень хочу рассказать всем, что вы сделали для спасения моей жизни, для спасения жизни моих друзей, чего вам стоит каждый раз находиться рядом с тем, кто отнял у вас самое дорогое в жизни…

Снэйп резко поднял голову, дав понять, чтобы Гарри не продолжал.

— И придет день, когда вы сбросите эту маску и будете счастливы, — продолжил Гарри, — я уверен, что судьба, всевышний, не знаю, кто там, на небе, отвечает за наши судьбы…. Но я убежден, что добра вы сделали столько, что это не может не быть возблагодарено вам сторицей. Я хочу пожелать вам любви, потому что, кроме нее, у вас есть все. Любовь – это самый главный дар, которым людей наградила природа.

Гарри сел, и несколько минут никто не проронил ни слова. Снэйп на секунду погрузил лицо в ладони, затем встал и вышел из кухни.

— Иди за ним, девочка, — тихо сказал Дамблдор, и Вивьен вышла за Снэйпом.

— Я что-то сказал не то? – расстроился Гарри.

— Ты сказал больше, чем Северус был готов принять от тебя, Гарри, — ответил Дамблдор, — я же сказал тебе, что для него будет более чем достаточно внимания. Но сегодня он получил помимо великолепного торта, уникального оберега, которому просто нет цены; ты не представляешь себе, Гарри, какой это подарок…

— А что?

— Я уверен, что очень скоро ты увидишь, как он повлияет на Северуса, — сказал Дамблдор. – Я только надеюсь, что он воспримет твои слова, правильно их истолковав.