Гарри Поттер и Наследник крови (гет)

Молодой мужчина и девушка в появились из ниоткуда посреди огромного парка близ старинного красивого замка на юге Шотландии. Молодой мужчина держал красивую черноволосую девушку за руку, пытаясь заставить ее двигаться к зданию. Но она упиралась изо всех сил, желая посмотреть на ту красоту, которая была перед ней.

Огромный парк, где они стояли, казалось, уходил на милю в каждом направлении. Кусты размещались в традиционном стиле резиденций французских королей. Посреди парка находилась система фонтанов, поражающих своей скульптурой: самый главный фонтан, что был в середине, был исполнен в виде громадной, но в то же время, изящной чаши с надписями по всему поясу на неизвестном языке.

Вокруг чаши на одинаковом расстоянии были удалены еще пять фонтанов в виде кувшинов с каменными цветами. Маленькие кувшинчики были выполнены из малахита, в отличие от черного мрамора центрального фонтана.

Девушка подбежала к одному из кувшинов и подставила руку под струю льющейся воды. Мужчина оглядывался по сторонам, будто ожидая кого-то. Девушка незаметно подошла к нему, обняла и чмокнула в губы. Молодой человек чуть улыбнулся, а девушка побежала туда, где было можно разглядеть замок целиком. Она подняла голову вверх и стала рассматривать величественное здание.

Замок состоял из трех частей, и, если посмотреть на него с высоты, то три части строения объединялись таким образом, что получался треугольник. Над каждой частью возвышались башни различной высоты, и верхушку каждой из башен украшала скульптура диковинного животного. Девушка стояла, как зачарованная, не в силах сдвинуться с места. Молодой человек тихонько приблизился к девушке со спины, обнял ее за талию, и, склонив голову к ее шее, нежно поцеловал.

— Неужели это все твое? – спросила она.

— Нет, украл, — ответил мужчина мягким, словно бархат голосом.

— Какой же ты все-таки! – беззлобно и с улыбкой сказала девушка.

— Ты предпочтешь жить тут, или пойдем внутрь? – спросил мужчина, снова беря девушку за руку и уводя к замку. – Я бы и поесть не прочь…

Они медленно проследовали к замку по выложенной камнем тропинке. Мужчина открыл дверь, что-то пробормотав себе под нос, и впустил свою спутницу внутрь.

— “Lumos!” – произнес он, и зал озарился магическим светом.

— Вот это да, — выдохнула девушка и стала медленно продвигаться по длинному коридору. – Какая же красота!

— Виггор, — позвал Северус. – Виггор, иди сюда!

С негромким хлопком перед мужчиной появился маленький человечек с большими, как у летучей мыши, ушами, и посмотрел на хозяина своими глазами цвета чая с молоком.

— Мастер Северус! – пропищал эльф, кланяясь. – Вы приехали! Как же Виггор рад видеть хозяина.

— Я подумал, что ты без меня тут с ума сойдешь, — сказал Северус. – Виггор, ты видишь, что я пришел не один?

Мужчина указал эльфу на девушку, возвращавшуюся к ним из коридора. Эльф вскрикнул, увидев ее, и ухватился за штанину брюк хозяина, пытаясь спрятаться.

— Это Вивьен, Виггор, — представил девушку Северус. – И не надо так бояться ее. Это просто удивительное внешнее сходство, Виггор. И я приказываю тебе не говорить с Вивьен о том, на кого она похожа. Ты меня понял?

— Да, хозяин, — пропищал эльф. – Мастер Северус и мисс Вивьен желают откушать?

— Желаем, — Вивьен перехватила ответ Снэйпа.— Прости, дорогой, ты должен ему приказывать, а не я.

— Ничего, — ответил Снэйп, — Виггор послушает тебя в моем присутствии. Так ведь, Виггор?

— Да, госпожа Вивьен, — поклонился эльф и тут же исчез с тем же хлопком, что и появился.

— Пойдем, — сказал мужчина, указывая девушке путь.

Они шли по коридору; Вивьен вертела головой, разглядывая убранство замка. На стенах висели старинные полотна картин и гобелены; когда пара свернула направо, им открылся вид на лестницу, ведущую в одну из трех частей замка. Они медленно поднимались по ступенькам мраморной лестницы, которую охраняли две каменные скульптуры драконов.

— Сколько же лет этому замку, Северус? – спросила Вивьен.

— Не знаю, — пожал он плечами, — сколько дашь, столько и будет…

Вивьен захихикала вместо ответа. Они еще раз свернули направо, уже поднявшись на третий этаж, и вошли в залу с шикарным камином. Комната была обставлена дорогой мебелью; высокие окна завешаны длинными портьерами бордового цвета. Впрочем, Вивьен с первого взгляда смогла заметить, что мебель и убранство комнаты исполнены в темно-красных тонах.

— Я бы подумала, что тут живет вампир, — сказала Вивьен, садясь в кресло возле камина.

— Спасибо, что избавила меня от разъяснений, — невозмутимо ответил Снэйп, садясь напротив девушки.

— Ох, да ладно тебе, Северус! – воскликнула Вивьен.

— Ничего не трогай, Вивьен, — мягко сказал Снэйп, заставляя пламя появиться в очаге, — тут немало таких вещей, от которых наберешь много неприятностей.

— Хорошо – хорошо! – Вивьен вскинула руки вверх. – Надеюсь, что до ночи камин обогреет эту комнату, иначе…

— Ага, — протянул Северус, — и тогда ты выгонишь меня из постели за ненадобностью.

Вивьен звонко засмеялась, и тут появился эльф с подносом в руках.

— Поставь туда, Виггор, — указал на маленький столик Снэйп. – Вивьен, иди сюда.

Девушка пересела за столик, на котором эльф разложил холодные закуски, мясо и вино.

— Он знал, что ты приедешь? – спросила Вивьен.

— Я бы сказал, что он всегда надеется, — ответил Северус.

— Ты никуда не уйдешь сегодня?

— А что? У тебя какие-то планы на вечер? – ответил вопросом Снэйп. – Опера, театр…или…

— Или, — лукаво блеснув глазами, ответила Вивьен. – Ты против?

— Ну, что ты, — протянул Северус. – Просто я не могу сказать, где я буду вечером, ты же знаешь…

Северус налил бокал вина и вновь пересел в кресло возле камина, девушка проследовала за ним. Он молча смотрел на языки пламени, танцующие в очаге, и о чем-то думал.

— Северус, что-то не так? – осторожно спросила Вивьен, заглядывая ему в глаза, в которых отражалось пламя камина.

— Нет, Вивьен, все в порядке, — тихо ответил Снэйп, продолжая смотреть в камин, — просто…последний раз я сидел возле камина, вот так же…с Эммой. Прости, но я никак не могу перестать вас сравнивать.

— Я не обижаюсь, — сказала девушка, — я лишь надеюсь, что это временно. Я не говорю, чтобы ты забывал ее, я…

— Я понял, Вивьен, — перебил Снэйп.

Они сидели в тишине, нарушаемой потрескиванием поленьев в камине. Эльф добавлял в их бокалы вино по мере того, как кубки опустошались.

— Что это за звук? – спросила Вивьен. – Как будто кто-то кричит…

Северус поставил бокал на пол и полез во внутренний карман мантии. Он достал маленькое зеркальце и посмотрел в него: там появилось не его отражение, а лицо старика.

— В чем дело, директор? – сказал Снэйп, глядя в зеркало.

— Ты где, Северус? – спросил Дамблдор.

— В Шотландии, директор, — нехотя ответил Снэйп, — будто вы не знаете…

— Мне очень не хотелось бы отвлекать тебя, Северус, — произнес Дамблдор, — но…

— Тогда не отвлекайте, — заявил Снэйп.

— Северус, как тебе не стыдно! – возмутилась Вивьен, слышавшая их разговор.

— Мне надо поговорить с тобой, Северус, — сказал Дамблдор, — ты можешь прийти?

— В штаб? – коротко спросил Снэйп.

— Да, Северус.

— Немедленно?

— Если ты можешь, — сказал Дамблдор.

— Не могу, но приду, — недовольно ответил Снэйп. – Через пять минут…

Дамблдор исчез из зеркала, Снэйп тут же поднялся из кресла.

— Интересно, — протянул он, — может ли он хоть что-то сделать без меня? Опять за Поттера просить будет.

— Он знает, что ты – самый умный, Северус, — мягко сказала Вивьен. – И мне показалось, что Гарри тебе уже не так в тягость, как раньше.

— Возможно, — с сомнением сказал Снэйп, — вот только это вовсе не должно означать, что я усыновлю его. Виггор!

— Да, Мастер.

— Я ухожу, — сказал Снэйп. – В мое отсутствие будешь слушаться Вивьен.

— Да, хозяин, — пропищал эльф.

— Я пошел, — сказал Снэйп, подходя к девушке, — ничего не трогай, если что, Виггор тебе поможет.

— А тебя можно трогать? – спросила она.

Молодые люди обняли друг друга.

— Только нежно, — тихо произнес Северус и поцеловал Вивьен в губы.

* * *

Гарри лежал на животе, раскрыв книгу на подушке, и бегал глазами по строчкам. В течение года он так и не прочитал книгу “Как познать и раскрыть себя” до конца. По правде говоря, Гарри прочел только первую главу, а на остальное содержание книги не хватило времени.

Он старался не думать о событиях минувшего учебного года, но, каждый раз встречаясь взглядом с грустными глазами миссис Уизли, Гарри невольно вспоминал Билла и Перси. Через три дня после начала летних каникул, вся семья Уизли приехала в дом Гарри. Рон жил теперь в той комнате, где они поселились во время их первого визита в то время еще в дом Сириуса.

О крестном Гарри вспоминал с прежней тоской, но взял себя в руки и старался не показывать всем, как ему больно от такой потери. Не думать о нем Гарри не мог, потому что сны о крестном не прекращались. Гарри ловил себя на мысли, что если ему представится возможность попасть в ту комнату, где погиб Сириус, то он не сможет удержаться от того, чтобы не отдернуть ту завесу, скрывающую арку. В очередной раз отогнав тоскливые мысли, Гарри продолжил читать книгу “Как познать и раскрыть себя”.

Но тут дверь в его комнату открылась, и вошел Люпин.

— Гарри, ты не спишь?

— Нет, Римус, — отозвался юноша, поднимаясь с постели, — что случилось?

— Дамблдор просил тебя спуститься в кухню, Гарри, — сказал Римус.

— Иду.

Гарри заложил страницу, закрыл книгу и пошел за Люпиным вниз по лестнице.

— Что-то случилось, Римус? – спросил Гарри, когда они достигли прихожей.

— Не знаю, Гарри, — пожал плечами Люпин.

Дамблдор сидел за длинным кухонным столом; перед ним стояла чашка кофе, и лежал какой-то пергамент.

— Гарри, — поприветствовал он юношу.

— Добрый день, директор, — отозвался Гарри, садясь рядом с Дамблдором. – Что-то произошло? Это письмо? Насчет меня?

— Да, Гарри, это письмо относится к тебе, — ответил Дамблдор. – Но бояться не стоит. В бумаге сказано, когда ты должен явиться в министерство магии для сдачи теста на аппарацию.

— Правда? – удивился Гарри. – Мне казалось, что аппарировать могут только совершеннолетние волшебники.

— А разве я сообщил тебе, что это будет завтра, Гарри? – улыбнулся старик.

— Простите, сэр, — промямлил Гарри, как всегда, не сдержав своего любопытства.

— Ничего. Тебе назначили на второе августа, Гарри, — сообщил Дамблдор.

— Ровно два года спустя, — тихо сказал Гарри, но Дамблдор его услышал.

— До этого времени тебе нужно будет потренироваться, — сказал Дамблдор. – Я уверен, что ты справишься, Гарри. Ты же смог переместиться внутри Хогвартса.

— Насколько мне известно, директор, — ответил Гарри, — при сдаче тестов в министерстве магии нужно попасть именно в ту точку, которую тебе укажут.

— Да, Гарри, — произнес Дамблдор, — поэтому тебе и надо будет тренироваться.

— Где? Здесь, что ли?

— Нет, не здесь, — ответил Дамблдор. – Прошу тебя подождать несколько минут, Гарри.

— Вы еще кого-то ждете, профессор? – спросил Гарри, прочитав мысли директора. – Кто-то со мной будет заниматься, да?

— Гарри, если ты прочел это в моих мыслях, зачем спрашиваешь?

— Там не сказано, кто будет меня учить, директор, — сказал Гарри, — хотя, я не смещу Сибил Трелони с ее позиции провидицы, если скажу, что это будет Мастер Снэйп. Сэр…

— Тем более, не стоило спрашивать, Гарри.

— Боюсь, что будут проблемы, сэр, — сказал Гарри. – Я надоел ему за год хуже…

Но Гарри не успел договорить, как камин запылал изумрудным цветом, и оттуда вышел Снэйп. По одному его виду можно было сказать то, что он не согласится выполнить просьбу Дамблдора ни за какие деньги мира.

— Здравствуй, Северус, — подал руку Мастеру Зелий Дамблдор.

— Что случилось, директор? – спросил Снэйп, пожав протянутую ему ладонь.

— Добрый день, Мастер Снэйп, — Гарри, в свою очередь, протянул руку Снэйпу.

Тот пожал ее нехотя, едва ли не закатив глаза.

— Директор, я хотел бы побыстрее разрешить ваш вопрос, — недовольно протянул Снэйп. – Видите ли, меня ждут…

— Прочти это, Северус, — сказал Дамблдор и протянул Снэйпу пергамент.

Тот быстро пробежал глазами по письму, и выражение его лица сказало все, что нужно.

— И, несомненно, вы желаете, чтобы его учил я, да, директор? – сказал Снэйп, возвращая письмо Дамблдору.

— Да, Северус, — кивнул директор, — именно тебя я и хотел попросить.

— Боюсь, что буду вынужден вам отказать, директор, — протянул Снэйп, не чуточку не смутившись. – У вас и без меня хватает опытных в аппарации людей. И не говорите мне, что и в этом деле я – самый лучший, Дамблдор.

Каждый раз, когда Снэйп обращался к Дамблдору по имени, всем было ясно, что он либо раздражен, либо в крайней степени озлобленности.

— Попросите Люпина, — посоветовал Снэйп, — насколько мне известно, волшебники в состоянии сами постичь аппарацию, без посторонней помощи.

— Значит, ты отказываешься, Северус? – спросил Дамблдор.

— Вы хотели предложить мне взять Поттера на свое попечение, Дамблдор? – спросил в ответ Снэйп. – Правильно ли я вас понял, что Поттер, по вашей задумке, будет учиться аппарации в моем замке, Дамблдор? Вы же знали мой ответ заранее, не надо было даже звать меня сюда.

— И мне не переубедить тебя ничем, Северус?

— А что, ему грозит опасность? – вскинул бровь Снэйп. – Помимо главной угрозы, я имею в виду.

— Нет, Северус, — ответил Дамблдор. – Я надеялся…

— И зря, директор, — перебил его Снэйп. – Если это все, то могу ли я уйти?

— Да, Северус, извини, что побеспокоил, — разочарованным голосом произнес Дамблдор.

— Да уж, — протянул Снэйп, — в следующий раз не вызывайте меня по таким мелочам, директор. Незачем мне светиться тут лишний раз. Все доброго.

Снэйп кивнул и дизаппарировал из кухни.

— Вы только это хотели ему сказать, директор? – спросил Гарри, наблюдая разочарование старика.

— Почти, — выдохнул Дамблдор. – Ну что ж, Римус, ты мне не откажешь?

— С радостью соглашусь, — отозвался Люпин, — если, конечно, сам Гарри не против снова побыть у меня учеником.

— И где мы будем учиться? В доме? – спросил Гарри.

— Придется, — еще раз выдохнул Дамблдор. – Римус, поищи соответствующую литературу. Я уверен, что в библиотеке Сириуса была такая книга.

У Гарри екнуло в груди при упоминании о крестном, но он не подал вида.

— А Рон и Гермиона будут учиться, то есть, сдавать такие же тесты? – спросил у Дамблдора Гарри.

— Да, Рон будет сдавать через неделю, — ответил Дамблдор, — а Гермиона вместе с тобой. Ей назначили то же число, что и тебе.

— Да, но ей исполнится семнадцать только в сентябре, — сказал Гарри.

— Верно, именно с того момента, в случае успешной сдачи тестов, ей и будет позволено аппарировать, Гарри, — ответил Дамблдор.

— Ладно, — протянул Гарри, — я пойду, поищу книгу в библиотеке. Римус, директор.

Гарри поднялся к Рону. Он играл с Джинни в волшебные шахматы.

— Кто ведет? – спросил Гарри, присаживаясь рядом.

— Догадайся, — хмуро отозвалась Джинни, — как я могу победить того, кто выиграл в шахматы МакГонагалл?

Уши Рона немного покраснели, а Гарри захохотал вместе с Джинни.

— Рон, ты тренируешься для тестов аппарации? – спросил Гарри.

— Нет, я боюсь, — ответил Рон, приказывая фигуре передвигаться на территорию соперника. – Фред и Джордж обещали помочь, но что-то я им не очень-то верю. Они, конечно, стали меньше шутить после гибели Билла и Перси, но до конца их исправить нельзя.

— Ты можешь заниматься вместе со мной и Римусом, — предложил Гарри.

— Ты серьезно? – воскликнул Рон.

— Абсолютно, — кивнул Гарри.

* * *

Северус вернулся в замок, даже немного испугав Вивьен.

— Ты ждала кого-то другого? – поднял бровь Снэйп.

— Нет, — обнимая его, ответила девушка, — просто я не ожидала, что ты вернешься так скоро. Какие новости? Чего хотел Дамблдор?

— Быть нянькой для Поттера, как я и предполагал, — проворчал Снэйп. – Будто кроме меня никто на свете не умеет аппарировать! Как мне это надоело! Что, без меня Дамблдор теперь и шага не может сделать?

— Ну, ладно, не брюзжи, — прижалась к нему Вивьен. – Ты покажешь мне замок? Я тут ничего не трогала, кроме кресла, камина и вина.

— И меня, — добавил Снэйп. – Пойдем.

Они вышли из спальни, и Северус повел Вивьен по замку. Она только открывала рот от удивления или восторга, завидев какую-то очередную чудную статуэтку, картину или серебро.

— Не знала, что в домах бывает столько добра, Северус, — сказала Вивьен, когда Снэйп показал ей огромнейшую коллекцию китайского фарфора. – Это же целое состояние, Северус? Ты не боишься находиться тут один?

— После того, как из-за этого убили моих родителей, теперь в этот замок не войдет никто, если я его не приведу с собой, — ответил Снэйп. – А так же, никто и не выйдет отсюда без моего ведома.

— Прости, дорогой, — сказала Вивьен, — прости, я не знала, что…

— Это было давно, Вивьен, — произнес Снэйп, — и я давно смирился с этим, хотя иногда и мечтаю найти тех воров, что убили их.

— Северус, я у тебя есть винный погреб? – переключилась на другую тему Вивьен. – То вино, что мы пили за обедом, просто изумительное!

— Еще бы, — хмыкнул Снэйп, — этому вину почти сто лет.

— А разве вино столько хранится? – спросила девушка.

– Ты родом из страны вин, Вивьен, и задаешь мне подобные вопросы? Вино может храниться веками.

— У тебя есть подобное вино?

— Если память мне не изменяет, — протянул Снэйп, сворачивая налево к витой лестнице, ведущей в винные погреба, — то вино, что мы пили днем, точно столетнее.

— Ты серьезно? – воскликнула Вивьен.

— Там внизу холодно, — сказал Снэйп, взмахнул рукой, и, откуда не возьмись, из воздуха появилась утепленная мантия, — на-ка, надень…

Вивьен укуталась в мантию, и Снэйп открыл тяжеленную дверь из английского дуба.

— "Lumos!" – сказал Снэйп.

— Северус! – воскликнула Вивьен. – Боже мой! Я никогда не видела такого погреба! Да…, да тут же тысячи, нет, сотни тысяч бутылок!

— Наверно больше, я никогда не считал, — отозвался Снэйп. – Тут не только вино, Вивьен.

— А что еще?

— Коньяк, виски, джинн, — перечислял Снэйп, — из Ирландии отец привозил ром, но, я даже не знаю, где он лежит. Тут всем Виггор заправляет. Его попроси – он тебе такую экскурсию по замку проведет, и, тем более, по погребу.

— Мне больше нравишься ты в роли гида, чем домовой эльф, — сказала Вивьен. – А чем, кроме коллекции вин ты можешь меня удивить, Северус?

— Ты хочешь сказать, что всё великолепие замка, что ты видела сегодня, не впечатлило тебя? – вскинул бровь Снэйп. – Виноградников у меня нет – в Шотландии климат не тот. А сад, как я понял, тебе понравился.

— Очень, — кивнула Вивьен.

Они вышли из винного погреба другой дорогой и очутились в иной части замка, не в той, где была спальня.

— Куда ты меня ведешь? – спросила Вивьен.

— В библиотеку, — тихо ответил Снэйп. – Надеюсь, ты любишь читать, Вивьен?

— Не все, конечно,…а ты прочел все книги, что у тебя в библиотеке, Северус?

— Когда мы придем, ты сама ответишь на свой вопрос.

Северус вел девушку витиеватым путем, сворачивая то направо, то налево. Наконец, он открыл дверь и зажег свет. Вивьен стояла посреди огромного зала: с пола до потолка были только книги, казалось, что даже полок нет – только книги, держащиеся лишь на магии.

— Ну, — протянул Снэйп, — как ты думаешь, смог я все это прочесть?

Вивьен не ответила, удивленная таким количеством разной литературы. Она стала проходить вдоль стен из книг, читая прикрепленные к каждому разделу таблички.

— Какой же ты педант, Северус, — сказала Вивьен.

Но Снэйп застыл на том месте, где стоял, и держался правой рукой за левое предплечье.

— Мне надо уходить, Вивьен, — тревожным голосом произнес Снэйп. – Виггор!

— Да, Мастер, — пропищал эльф.

— Покажи Вивьен все, что она захочет, — быстро сказал Снэйп, — и, Вивьен, не выходи из замка.

— Северус…

Но Снэйп дизаппарировал.

* * *

— Вы звали, Милорд? – склонился на колено перед Волдемортом Снэйп.

— Встань, Северус, — ответил ледяной голос. – Сядь.

Снэйп поднялся с колен и сел в указанное ему кресло напротив Волдеморта. Лорд предпочитал темноту, возможно для того, чтобы еще больше насылать ужас на своих слуг.

— У тебя есть новости, Северус?

— Нет, Милорд, — ответил Снэйп, — никаких. Каникулы начались. Дамблдор спрятал Поттера в доме Блэка, скорее всего…

— Мне нужно войти туда, Северус, — сказал Волдеморт. – Ты поможешь?

— Милорд, вы же знаете, что старик наложил на дом заклятие Хранителя. Никто не войдет туда, если Дамблдор не сообщит адрес.

— А как ты туда проходишь, Северус? – спросил Волдеморт. – Ты же бываешь там, не так ли?

— Нет, Милорд, я был там только один раз, вместе с вами, — хладнокровно ответил Снэйп.

— У меня иная информация, Северус, — протянул Лорд. – Тебя видели возле этого дома несколько часов назад. Что ты там делал?

— Милорд, вам солгали, — невозмутимо ответил Снэйп, — я был в своем замке. Я не выходил оттуда с того момента, как закончился учебный год.

— Правда? Может, ты и в Лондоне не был три дня назад, Северус? – спросил Волдеморт. – Тебя видели на Алее Диагона в пятницу.

— Да, я там был, Милорд, — сказал Снэйп. – Я ходил за покупками.

— А почему ты покупал женские мантии, Северус? – спросил Лорд.

У Северуса все внутри перевернулось, но он выставил глухой блок.

— У тебя появилась женщина, Северус? – голос Волдеморта становился все настойчивей и постепенно повышался. – Почему я об этом не знаю?

— Нет, Милорд, у меня никого нет, — соврал Снэйп, сыграв обиду.

— Тогда как ты мне объяснишь, что покупал женские наряды? У тебя же нет родственников, Северус, — спрашивал Волдеморт, — никого, кроме меня.

— Я действительно покупал женские наряды, Милорд, — ответил Снэйп, — вы разве не помните, что я занимаюсь благотворительностью? Вот для этого я и…

— Ты должен согласовывать такие решения со мной! – воскликнул Лорд. – И вообще, Северус, тебе не кажется странным, что ты, моя правая рука, Упивающийся Смертью, занимаешься благотворительностью?

— Милорд, мне показалось, что мы говорили об этом с вами уже довольно давно, — сказал Снэйп, — я же должен делать вид, что я исправился, что переживаю за тех, у кого нет семьи и так далее. Иначе мне никто не поверит. Я занимаюсь научной работой по тем же причинам! Вы же читали, что обо мне написали в газете! Для них я теперь герой – нашел средство от болезни оборотней!

— О ком ты говорил в той статье, Северус? – спросил Волдеморт. – Кто учился с тобой на параллельном курсе в Гриффиндоре? Уж, не Римус Люпин ли?

— Да, Милорд, я говорил вам о нем, — ответил Снэйп, про себя заметив, что он не должен был упоминать об этом в интервью.

— Так ты на нем испробовал зелье?

— Да, Милорд.

— Насколько мне известно, Люпин дружил с Джеймсом Поттером и в школе, и после, — раздражался Волдеморт все больше и больше, — ты что, общаешься с ним? Я же знаю, ты сам говорил мне, что Люпин работает с Дамблдором, что он состоит в Ордене Феникса! И ты приглашаешь его на опыт?

Северус понял, что сейчас Лорд выйдет из себя, и тогда проклятия пытки не избежать.

— Милорд, — старался спокойней говорить Снэйп, — когда Дамблдор узнал, что я изобрел зелье, он тут же предложил мне пригласить Люпина, чтобы тот его опробовал…

— И ты с радостью согласился! – почему-то, Лорда эта новость приводила в ярость, он уже вертел в руках палочку. – Ты мог сказать, что опробуешь зелье на ком-то другом!

— Милорд, я не мог такого сказать Дамблдору, — попытался образумить Лорда Снэйп. – Вы же понимаете, что старик почуял бы неладное, если бы я отказал Люпину. Поэтому…

— А мне показалось, что ты в той статье назвал это действо как первый шаг к примирению, — Волдеморт повышал голос с каждым словом. – Я же знаю, что ты в школе не ладил с гриффиндорской четверкой! А теперь рвешься помогать одному из них!

— Ну, Питеру я ведь тоже помогаю, Милорд, — дерзил Снэйп, — и, в отличие от Люпина, Петигрю я поддерживаю по вашей просьбе, хотя мне это не более приятно, чем общение с Люпиным.

— Как ты смеешь говорить со мной подобным тоном? – взбесился Лорд, вставая из кресла, Снэйп тут же опустился на колено. – Ты возомнил себя выше меня, что позволяешь дерзить Лорду Волдеморту?!

— Простите, Милорд, — произнес Северус, уже готовясь к предстоящей боли, — меня обидели ваши слова, что я общаюсь с друзьями Поттера. Вы же знаете, как он издевался надо мной в школе…

— Ах, тебя обидели мои слова? – взревел Волдеморт, поднимая палочку. – А моя злость тебя не пугает, Северус? Ты дерзишь мне, даже не смущаясь! И тебя волнуют мои обидные слова? А мои проклятия тебя не беспокоят? Мне показалось, что ты надолго запомнил огненную пытку, Северус! Нет? Я могу повторить персонально для тебя!

Снэйп вздрогнул, когда Лорд упомянул о том страшном мучении.

— Прошу вас, Милорд, — с ужасом в голосе произнес Снэйп, — что угодно, только не то проклятие. Я не вынесу этого еще раз…

— Тогда говори правду! – крикнул Волдеморт, приближаясь к своему слуге. – Я заметил, как изменилась твоя энергетика, Северус! Ты думаешь, что я не увидел, как ты изменился внешне за последний год?! Ты держишь меня за идиота? Ты встречаешься с женщиной, Северус, только это могло изменить твою внешность и ауру! Кто она?! Ты опять вздумал играть в любовь?

— Нет, Милорд, — ответил Снэйп, закрывая мощным блоком воспоминания о Вивьен, — я не играю в любовь. Я встречаюсь с женщинами иногда, вы должны понять, Милорд, что я слишком молод, чтобы отказаться от этого.

— И почему же ты решил, что тебе это нужно только в прошлом году? Раньше тебе это было не надо, а теперь…

— Милорд ошибается, — выдавил Снэйп.

— Что? – взревел Волдеморт. – Я ошибаюсь? Да как ты посмел! "Crucio!"

Северус упал лицом вниз, чтобы не показывать свою боль.

— Ты покажешь мне ту девку, с которой спишь, Северус! – кричал Волдеморт, держа проклятие. – Ты приведешь мне ее завтра утром, когда я вызову тебя! Если ты придешь один, Северус, пеняй на себя – я не поверю, что ты расстанешься с ней сегодня же! Ты понял меня?!

Волдеморт отпустил Снэйпа; тот дрожал с головы до ног, когда поднимался на ноги.

— Ты понял меня? – повторил вопрос Лорд. – Я жду тебя завтра вместе с ней. Мне очень хочется посмотреть на ту, которая изменила тебя за столь короткое время до неузнаваемости! В первый раз это проделал твоя магла. Я до сих пор не в состоянии понять, как ты мог спать с этой грязью!

Последнюю фразу Волдеморт произнес голосом, до крайности наполненным омерзения.

— Я все понял, Милорд, — сквозь зубы выдавил Снэйп, поклонившись.

— Ступай, — бросил Волдеморт и Снэйп дизаппарировал.

* * *

— Северус? – Снэйп появился посреди кухни дома Блэков, испугав Молли Уизли. – На тебе лица нет! Северус, что случилось?

— Дай мне воды, Молли, — сдавленным голосом попросил он.

Женщина налила воды в высокий стакан и протянула Снэйпу. Его руки дрожали, и он пролил воду на себя, а затем, и вовсе уронил бокал, который с жалобным звоном разбился.

— Северус, да в чем дело? – обеспокоено спросила она. – Ты болен?

— Где Дамблдор? – спросил Снэйп, немного взяв себя в руки.

— Он у Гарри, на третьем этаже, — ответила Молли, — они занимаются высшей магией. Ты знаешь, как…

Но Снэйп уже встал и вышел из кухни. Он на ватных ногах поднялся на третий этаж и открыл дверь в комнату Поттера.

— Северус? – Дамблдор очень удивился приходу Снэйпа. – Что с тобой, сынок? на тебе лица нет!

— Мне надо с вами поговорить, директор, — почти что прошептал Снэйп.

— Я тогда выйду, — сказал Гарри и вышел из комнаты.

— Что случилось, Северус?

— Я…, я не знаю, как начать, как сказать…, — заикался Снэйп, сев на кровать и опустив голову. – Лорд… он увидел, что я…моя энергетика…внешность…

— Он узнал о девушке? – догадался Дамблдор.

— Да, — выдохнул Снэйп, схватившись за голову, — он начал издалека, нес какую-ту ерунду, а затем…он…приказал мне…Дамблдор, он приказал мне завтра прийти к нему с той женщиной, с которой я встречаюсь…я,…я не знаю, что мне делать,…если…я приду один…Дамблдор, он обещал, что…

— Убьет тебя?

— Если бы…, — покачал головой Снэйп, — будет пытать меня тем проклятием, помните? Сегодня он обошелся только "Crucio". Что будет завтра,…я не вынесу этого, Дамблдор…не вынесу…и я, и…я не могу привести Вивьен к нему…

— Северус, сынок, успокойся, — подошел к Снэйпу Дамблдор и положил руки ему на плечи.

— Я не должен был встречаться с ней, — дрожащим голосом говорил Снэйп, — я снова подверг опасности жизнь девушки, которая рядом со мной,…если он увидит ее, он ее убьет,…уничтожит…на моих глазах,…как и …Эмму.

— Успокойся, Северус, мы найдем выход, — сказал Дамблдор.

— Какой? – почти кричал Снэйп. – Я не поведу ее к нему, Дамблдор, ни за что! Лучше я погибну, но не она! Я не переживу этого снова!

— А Вивьен переживет, зная, что ты умер в муках из-за нее? – спросил Дамблдор. – Не говори так, сынок.

— Что вы предлагаете? – Снэйп не сдержал эмоций и начал орать. — Выкрасть другую женщину, и привести ее вместо Вивьен? Я не должен был идти наповоду у своих желаний – вот к чему это привело! Я,…я не знаю, что мне делать, Дамблдор, первый раз в жизни, я не знаю, что мне делать…

Старик обнял Снэйпа и тихо сказал:

— Северус, сынок, меня же не зря иногда называют величайшим магом в мире. Я обещаю тебе, что найду выход. Пойдем на кухню, я попрошу Молли сделать тебе крепкого чаю с мятой, чтобы ты успокоился. Пойдем.

Казалось, что Северус неспособен ничему сопротивляться. Он встал и пошел за Дамблдором вниз по лестнице.

На кухне сидели Римус Люпин, Гарри и Молли Уизли, когда Дамблдор привел дрожащего с ног до головы Снэйпа в кухню и усадил его на стул.

— Молли, сделай Северусу крепкого чаю, — попросил Дамблдор.

Снэйп дрожащими руками поднес чашку к губам, но тут же опустил.

— Я,…я не могу, Дамблдор, — сказал он, — руки…не…, не слушаются…

— Не волнуйся так, сынок, Сидней ведь говорил тебе, что нервы нужно беречь, — сказал Дамблдор, — он предупредил, что в следующий раз будет сердечный приступ, если ты не побережешь себя.

— Мне наплевать на себя! – закричал Снэйп. – Помогите мне спасти Вивьен от этого выродка!

— Что? Вивьен в опасности? – наконец понял Гарри.

— Не вмешивайся, Поттер! – крикнул Снэйп. – Я не спрашивал твоего совета!

— Северус, не надо так говорить с Гарри, он тоже переживает и за тебя, и за Вивьен, — сказал Дамблдор. – Том узнал, что Северус живет с женщиной, и требует завтра привезти ее к нему.

— ЧТО? – воскликнули Римус и Гарри одновременно, а Молли застыла в ужасе.

– Так что же делать?! Он же убьет ее! Он ведь знает об…, — Гарри не стал договаривать, о ком знает Лорд, увидев лицо Мастера Зелий.

— Может, оборотное зелье, Северус? – предложил Римус.

— И в кого ее превратить? – криком спросил Снэйп. – Я не желаю, чтобы она вообще встречалась с этим чудовищем! Она не владеет Окклюменцией – он тут же поймет, кто она на самом деле!

— А если это буду я? – предложил Дамблдор. – Я владею защитой разума немногим хуже тебя, Северус. Мы сможем сварить зелье до завтра?

— Нет, — ответил Снэйп, — зелье варится двадцать один день.

— Боже, — выдохнула Молли Уизли. – Что же делать, Дамблдор?

— Мастер Снэйп, — вмешался Гарри, — вы же говорили, что у Лорда полно полуфабрикатов зелий. Возможно, что среди них есть и многосущное зелье. Останется только добавить активный компонент, чтобы директор превратился в того, кого надо.

— И как ты представляешь себе, Поттер, картину, когда я прошу у Лорда дать мне немного оборотного зелья? – крикнул Снэйп. – Я должен буду уже прийти к нему не один – отсрочка равносильна смерти!

— А у Малфоев нет полуготового зелья, Северус? – спросил Дамблдор.

— И Нарцисса тут же все выложит Лорду, — выдохнул Снэйп. – Это конец.

— Погодите, — что-то припомнил Гарри, — пять лет назад я случайно оказался в Лютном переулке в какой-то лавке. Туда пришли отец и сын Малфои. Люциус что-то продавал, когда в его замке ожидалась проверка министерства магии. Возможно, что там мы сможем найти то, что нужно!

Снэйп поднял голову, и его лицо озарилось надеждой. Он вскочил со стула, перевернув его, и направился к камину.

— Если я не вернусь через час, Дамблдор, — быстро сказал Снэйп, – можете меня больше не искать среди живых. И… постарайтесь найти того, кому бы я мог уделить внимание, как женщине.

С этими словами Снэйп бросил горсть зеленоватого порошка в очаг, назвал адрес, и исчез в пламени.

— Римус, мне нужна твоя помощь, — обратился к Люпину Дамблдор, — выйди на улицу, лучше не в Лондоне, конечно, и через полчаса ты должен вернуться сюда с локоном волос молодой женщины.

— А вы куда? – спросил Римус.

— Я пойду за Северусом, — ответил старик, — как бы он не потерял над собой контроль. Встретимся через час здесь.

И Дамблдор отправился на Аллею Диагона через камин вслед за Снэйпом. Еще через минуту Римус дизаппарировал в неизвестном направлении.

Через час Дамблдор и Снэйп вернулись в кухню дома Блэков с явным облегчением на лицах. Хотя Мастер Зелий выглядел очень удрученным и молча сел за стол, Гарри заметил, что он немного успокоился, поняв, что надежда есть.

Еще через десять минут посреди кухни аппарировал Люпин.

— Вот, — протянул он Дамблдору пакетик с чьими-то волосами.

— Нам нужно выработать легенду, Северус, — сказал Дамблдор, принимая пакетик из рук Люпина, — где вы познакомились и так далее…

— Да-да, конечно, — не сразу нашелся Снэйп, все еще находясь в шоке. – И мне надо бы вернуться в замок сегодня, директор, Вивьен сойдет с ума, если я не приду домой.

— Разумеется, Северус, — ответил Дамблдор, — но мы должны все вопросы решить сейчас. Ведь неизвестно, когда тебя завтра вызовет Том. Мы обязаны предусмотреть непредвиденные обстоятельства, Северус, чтобы избежать всевозможных коварных поворотов завтрашней встречи.

* * *

Было уже заполночь, когда Северус вернулся в Turris Astrum. Вивьен сидела в кресле возле камина в ожидании его возвращения. Она подскочила в кресле от неожиданности, когда перед ней аппарировал Снэйп.

— Северус, — прижилась к нему девушка, — что ж так долго?

— Были еще дела, — выдавил Снэйп, заключая Вивьен в объятия. – Завтра у меня будет очень тяжелый день, Вивьен. И поэтому я хотел бы лечь спать прямо сейчас, хотя, вряд ли вообще усну.

— Что случилось, Северус? Ты такой нервный вернулся, — сказала Вивьен. – Ну, ладно, идем…странно, две недели все было так хорошо и спокойно, но вдруг ты уходишь нормальным, а возвращаешься совсем другим…

— Я ничего не скажу тебе, Вивьен, — ответил Снэйп тихим голосом, — пойдем, я все же, вряд ли усну сегодня, но полежу…

— Только полежишь? – лукаво спросила Вивьен, пробегая пальчиками по его спине. – Может быть, я в праве рассчитывать на что-нибудь большее, чем "просто полежу", Северус?

— Хулиганка, — постарался улыбнуться Северус, — там решим…

Северус так и не смог уснуть, хотя молодая девушка требовала к себе много внимания с его стороны. Настал новый день, и он ожидался как один из самых напряженных и трудных для Снэйпа. В шесть утра у Северуса кончилось терпение и, поцеловав в губы спящую Вивьен, он вышел из спальни.

— Виггор, — позвал Северус, и с негромким хлопком перед ним появился эльф.

— Да, Мастер, — пропищал эльф.

— Я ухожу, Виггор, — тихо сказал Снэйп, — я не знаю когда вернусь, и…вернусь ли вообще. Не смей говорить Вивьен о том, что ты только что услышал.

— Да, Хозяин…

— Будешь заботиться о ней, как обо мне, — продолжал Снэйп, — но не позволяй ей выходить из замка.

— Да, Мастер Северус, — пропищал эльф. – Вы вернетесь?

— Я не знаю, Виггор.

В следующую секунду Снэйп появился в кухне дома номер двенадцать на площади Гриммо. Дамблдор тоже не спал: он читал книгу и потягивал кофе.

— Северус!

— Я не смог уснуть, директор…

— Все будет хорошо, мой мальчик, — сказал Дамблдор. – Как ты думаешь, во сколько тебя вызовет Том?

— Не знаю, лучше бы, никогда, — произнес Снэйп, садясь за стол рядом со стариком.

Они сидели молча; Дамблдор продолжал делать вид, что читает книгу, на самом деле украдкой поглядывая на Снэйпа, который был чернее тучи.

— Не волнуйся, Северус, я выдержу атаку Тома, если он захочет проверить воспоминания девушки, — тихо сказал Дамблдор. – Надеюсь только, что зелье не подведет…

— Нет, я предупредил хозяина лавки, что если зелье окажется плохого качества, что от меня он услышит только два слова, — ответил Снэйп.

— А почему два, Северус? – не понял Дамблдор. – Какие?

— Avada Kedavra, — ответил Снэйп без тени улыбки на лице.

Дамблдор захохотал, но тут Снэйп ухватился за левую руку в том месте, где находилась метка Волдеморта, и старик тут же выпил из кубка заранее приготовленное оборотное зелье, предварительно добавив туда прядь волос незнакомой девушки.

— Пора, Дамблдор, — немного запаниковав, сказал Снэйп. – Мы пойдем через камин, так как аппарировать вы туда не сможете.

Но тут Снэйп начал наблюдать, как старик стал превращаться в молодую особу. Уже через минуту на месте Дамблдора стояла невысокая симпатичная блондинка.

— Ну, как я? – спросил Дамблдор женским голосом. – На сколько лет я выгляжу?

— Идемте, директор, — сказал Снэйп, подходя к камину и кидая туда горсть пороха.

Они шагнули внутрь и спустя минуту они вышли уже из камина Черного замка.

— Вы звали, Милорд? — произнес Снэйп, склонившись на одно колено и целуя протянутую ему руку.

— Так, — протянул Волдеморт, жестом показывая Снэйпу подниматься, — это и есть та, с кем ты развлекаешься, Северус?

— Да, Милорд, — ответил Снэйп, поворачивая голову в сторону блондинки.

— Ты нас представишь, Северус?

— Конечно, — склонил голову в легком поклоне, произнес Снэйп, — это Рэйчел, Милорд.

Девушка поклонилась Волдеморту.

— Ну, рассказывай, Рэйчел, кто ты, и как ты нашла Северуса, — спросил Лорд.

— Я из Шотландии, Милорд, — сказал Дамблдор женским голосом, — мне довелось жить рядом с замком Северуса.

— Значит, вы там и познакомились? – спросил Лорд, осматривая девушку со всех сторон.

— Нет, Милорд, — ответил Дамблдор, — мы встретились в Венеции, на конференции алхимиков, где Северус представлял свое последнее изобретение.

— Ах, да, — протянул Волдеморт, — так ты тоже варишь зелья, Рэйчел?

— Нет, Милорд, — ответил Дамблдор, — я работаю в офисе Международной Ассоциации Алхимиков, но сама к зельям не имею отношения.

— Интересно, и о чем же ты разговариваешь с Северусом – нашим прославленным ученым? – хмыкнул Лорд. – Я заметил, что после встречи с тобой он изменился, причем, не только внешне…

— Я не понимаю вас, Милорд, — произнес Дамблдор, — я что-то сделала не так?

— Мне хотелось бы пообщаться с тобой наедине, — сказал Волдеморт. – Пойдем со мной, Рэйчел, в соседнюю комнату. Не бойся…

— Иди, Рэйчел, — проговорил Снэйп, кивая Дамблдору, — Милорд просто желает поговорить с тобой о наших отношениях.

Лорд и Дамблдор в обличие девушки вышли в соседнюю комнату, оставив Северуса нервничать. Он мерил шагами гостиную, молясь о том, чтобы Лорд не только поверил бы россказням Дамблдора, но и отпустил бы старика до того, как закончится действие оборотного зелья. Через пятнадцать минут Волдеморт вышел вместе с девушкой, она плакала.

— Я понял, Северус, что она тебе не пара, — сказал Лорд, — ты согласен со мной?

— Да, Милорд, — с некоторым разочарованием в голосе ответил Снэйп, — я не смею противиться вашей воли, Милорд. Рэйчел, мы должны, ты…

— Я все ей объяснил, — перебил его Волдеморт, — и объяснил, почему. Скажи спасибо, Северус, что я не наказал тебя так же, как и в первый раз. У тебя хватило ума не перечить мне снова и не влюбляться во всяких шлюх, жаждущих залезть в твою постель!

Северус постарался пропустить фразу Лорда мимо ушей, чтобы не испортить все дело.

— С этой минуты, Северус, — закончил Волдеморт не терпящим возражений тоном, — если тебе будет нужна девка — попроси меня, я найду тебе подходящий вариант. Убери ее с глаз моих, пока я не передумал ее убивать!

— Благодарю вас, Милорд, — поклонился Снэйп, — я могу идти, Милорд?

— Иди, — бросил Лорд, — но если я увижу, что ты сияешь, как начищенное серебро…

— Я все понял, Милорд, спасибо, Милорд, — и, кланяясь, Снэйп стал отходить к камину, уводя с собой девушку. Turris Astrum!

Едва они вышли из камина в замке Снэйпа, как Дамблдор уже вернул себе истинное обличие. Снэйп, видимо, терпел до последней секунды, потому что, как только он шагнул в комнату, его прорвало от бешенства.

— ВЫРОДОК! Я УБЬЮ ЕГО! КЛЯНУСЬ, Я УБЬЮ ЭТУ МРАЗЬ! – орал Снэйп, начиная переворачивать в комнате все верх дном.

На шум прибежала Вивьен.

— Что… Дамблдор? В чем дело? Северус, что ты делаешь?

— СКОТИНА! ЕМУ МАЛО БЫЛО УНИЧТОЖИТЬ МЕНЯ ТОГДА – ОН ХОЧЕТ ЕЩЕ РАЗ ПОВТОРИТЬ ТАКОЕ СО МНОЙ! УБЛЮДОК!

— Северус, что с тобой? – спросила Вивьен, попытавшись приблизиться к обезумевшему от злости мужчине.

— Не подходи к нему, Вивьен, — удержал ее Дамблдор. – Северус, сынок, все обошлось, успокойся…

— ЧЕРТА С ДВА! ОН БУДЕТ ПРОВЕРЯТЬ МЕНЯ ТЕПЕРЬ КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА БУДЕТ ВЫЗЫВАТЬ! ЧТО, ВАМ ПОНРАВИЛОСЬ, КАК Я УНИЖАЮСЬ ПЕРЕД ЭТИМ ВЫРОДКОМ, ДАМБЛДОР? ТЕПЕРЬ ВЫ ПОНИМАЕТЕ, ЧТО МНЕ ПРИХОДИТСЯ ВЫНОСИТЬ РАДИ ВАШЕГО ЗОЛОТОГО МАЛЬЧИКА!

— Северус, дорогой, не надо кричать, не нервничай, — постаралась его утихомирить Вивьен.

— НЕ НЕРВНИЧАТЬ? – взревел Снэйп, подходя к ней ближе. – ТЫ ХОТЬ ЗНАЕШЬ, ЧТО СЕЙЧАС БЫЛО? ОН ВЧЕРА УВИДЕЛ, УЗНАЛ, ЗАМЕТИЛ, ЧТО У МЕНЯ ПОЯВИЛАСЬ ЖЕНЩИНА! И ЕСЛИ БЫ НЕ ДАМБЛДОР, Я ДОЛЖЕН БЫЛ БЫ ПРИВЕЗТИ К НЕМУ ТЕБЯ!

— Что? – ужаснулась Вивьен. – Зачем?

— А затем, — Снэйп сорвал голос, и говорил почти шепотом, — чтобы убить меня еще раз. Мы должны расстаться, Вивьен.

— ЧТО? – воскликнула она. – Как расстаться? Почему?

— НЕ ПЕРЕЧЬ МНЕ! – крикнул Снэйп из последних сил.

Он задыхался от нервного возбуждения, схватился за сердце и плюхнулся на кровать, сжавшись в комок. Вивьен и Дамблдор подлетели к нему.

— Северус, тебе надо отдохнуть и успокоиться, — мягко сказал старик, — все обошлось, сынок, и ты, и Вивьен вне опасности. Дочка, заставь его лечь и поспать. Северус, ты говорил, что в твой замок никто не сможет войти без твоего ведома.

— Это так…

— А Том? На него это распространяется? – спросил Дамблдор.

— Боже, — выдохнул Снэйп, и ему стало еще хуже, — нет, от него я не могу избавиться. Сейчас же мы перенесемся в другое место, я не желаю, чтобы он нас тут увидел.

— Для начала, ты должен выпить успокоительного зелья, Северус, ты сам не свой, — сказал Дамблдор, — и предлагаю тебе провести этот день у Гарри – там вы оба будете в безопасности.

— Мне уже все равно, — выдавил Снэйп, будучи бледным, как стена, — идемте…

— Мы можем аппарировать туда прямо сейчас, — сказал Дамблдор, — Вивьен, ты должна прочесть вот это, а потом взять одного из нас за руку, чтобы аппарировать в дом Гарри.

Дамблдор протянул девушке пергамент, она пробежала глазами по строчке, к Вивьен подошел Снэйп и обнял ее за талию.

— Идем, — выдохнул он, и они втроем дизаппарировали.

В это время на кухне дома Блэков Гарри, Римус и Молли Уизли и все ее дети ждали новостей. Снэйп, Вивьен и Дамблдор аппарировали возле камина; хватило одного взгляда, чтобы оценить переживания Снэйпа – он едва держался на ногах от волнения.

— Гарри, — обратился к юноше Дамблдор, — я пригласил Северуса к тебе, ему надо успокоиться, и здесь он и Вивьен будут в большей безопасности.

— Да, конечно, профессор, — откликнулся Гарри, — Мастер Снэйп, на третьем этаже есть свободная комната, она довольная удобная и большая…

— Спасибо, Гарри, — отозвалась Вивьен, — Северус, пойдем наверх…

— Нет, я…потом, Вивьен, — пробормотал Снэйп; сердце так и не отпускало его, — мне…трудно…дышать…

— У меня есть успокоительное зелье, — спохватился Гарри, — вашего изготовления, Мастер Снэйп, я принесу…

Снэйп ничего не ответил, Вивьен посадила его на стул, Северус прижимал руку к левой части груди и не открывал глаз. Но его бледно-зеленый цвет лица красноречиво сообщал о том, что сердце, об отсутствии которого Снэйп всегда шутил, напоминало ему сейчас о своем существовании. Гарри, запыхавшись, влетел в кухню, неся пузырек с зельем.

— Вот, — выдохнул он и протянул пузырек Вивьен.

— Северус, выпей, дорогой, — нежно сказала девушка и помогла Снэйпу выпить зелье. – Воды? Ты хочешь пить?

— Да, — прошептал Снэйп.

Молли подала ему стакан, но руки не слушались его, и Вивьен снова помогла Снэйпу.

— Я должен вернуться в замок, — пробормотал Снэйп, когда дыхание немного восстановилось.

— Зачем? – спросила Вивьен. – Ты побудешь здесь, отдохнешь…

— Он может прийти туда и проверить, там ли я, и один ли, — ответил Снэйп. – И мне не хотелось бы, чтобы он пытал моего эльфа, выспрашивая его о том, где я нахожусь. Я должен вернуться.

— Северус, — вступил в диалог Дамблдор, — мне не показалось, что Том не планирует такие действия. По крайне мере, не сегодня…

— Вы не можете знать, что у него на уме, директор, — произнес Снэйп, — я уверен, что от него можно такого ожидать.

— Дорогой, вернешься завтра, — сказал Вивьен, но Снэйп, почему-то, очень разозлился.

— Я сказал, что вернусь в замок! – воскликнул он, напугав девушку. – А ты будешь здесь, и никаких разговоров!

— Хорошо-хорошо, — быстро ответила Вивьен, — только не волнуйся…

— Не волнуйся? – закричал Снэйп, чем вызвал недоумение и беспокойство среди собравшихся на кухне людей. – Я вообще хочу, чтобы ты уехала отсюда немедленно!

— Я никуда не поеду, — тут же отозвалась Вивьен, и тут Снэйпа понесло.

— Тогда мы должны расстаться! – крикнул он. – Я не смогу работать, переживая за тебя, неужели ты не понимаешь?! Он все равно рано или поздно узнает о тебе, так как я не смогу находясь рядом с тобой не быть с тобой! Прошло меньше месяца, как мы вместе, а Лорд уже заметил, как ты повлияла на меня! Я не хочу снова,…я не переживу, Вивьен, если история повторится…

Снэйп замолчал и закрыл лицо ладонями; в кухне стояла гробовая тишина: никто, кроме Гарри и Дамблдора не знали историю жизни Снэйпа, и сам Мастер Зелий, похоже, не хотел продолжать рассказ.

— Друзья, давайте выйдем, — сообразил Дамблдор и увел всех из кухни, оставив Снэйпа и Вивьен наедине.

— Северус, милый, я никуда не уеду от тебя, зная, что мое присутствие помогает тебе, — сказала Вивьен, — и даже не уговаривай меня, я не уеду.

— Вивьен, — очень тихо проговорил Снэйп, взяв ее за руки и поднеся их к своим губам, — то, что ты рядом со мной, очень помогает мне. Но…милая, я не хочу подвергать тебя опасности, не могу себе этого позволить. Видишь, как зыбко наше счастье… я хочу, чтобы ты уехала назад во Францию.

— Нет, Северус, я останусь, — упиралась Вивьен, — я могу за себя постоять…

— Я сказал, что ты вернешься во Францию! – заорал Снэйп. – Ты хочешь, чтобы у меня сердце остановилось из-за тебя?!

— Нет, но…

— Никаких "но"! ты что, не понимаешь? Сегодня Дамблдору удалось обмануть Лорда, приняв обличие другой женщины, — кричал Снэйп, — а если он узнает о том, что я встречаюсь с тобой – он..., он убьет тебя, Вивьен. А потом меня…

— Северус, я хочу быть рядом с тобой, — упиралась девушка, — я попросила Дамблдора взять меня на работу в Хогвартс преподавать Защиту, чтобы быть ближе к тебе…

— ЧТО?

— Да! – крикнула Вивьен в ответ. – И ты не смеешь мне приказывать, что делать! Ты мне не безразличен, Северус! Я хочу тебе помогать бороться против Лорда, я вступлю в Орден Феникса, чтобы…

— Куда ты вступишь? Только через мой труп, Вивьен, — сказал Снэйп. – Об этом не может быть и речи! Никогда!

— Ты не сможешь мне помешать…

— Если тебе дорого мое здоровье и жизнь, Вивьен, ты этого не сделаешь, — тихо сказал Снэйп, — к тому же, для вступления в Орден необходимо согласие всех членов, и если один против – тебя не примут. Я прошу тебя, я даже умоляю, Вивьен, уезжай во Францию…

— Нет, Северус, я не поеду, я не смогу быть так далеко от тебя, — ответила Вивьен, — я…, я люблю тебя и буду рядом.

— Если ты любишь меня, то уедешь, Вивьен, — настаивал Снэйп, — я не хочу тебя потерять, не хочу.

Тут вошел Дамблдор и вмешался в их разговор.

— Северус, я прошу прощения за то, что встреваю в вашу беседу, — начал он, — но думаю, что Вивьен может остаться.

— Вы не смогли гарантировать Поттеру безопасность в Хогвартсе, директор, а что же говорить о Вивьен. Нет, я не соглашусь, — ответил Снэйп, — и, Вивьен, мне будет легче, если мы расстанемся сейчас,…я не хочу страдать, когда Лорд убьет тебя, узнав, что ты со мной…

— Северус, ты жесток с Вивьен, слишком жесток, — покачал головой Дамблдор, когда у Вивьен на глазах заблестели слезы обиды. – Так нельзя, есть другой выход, причем не один, чтобы вы могли бы быть вместе…

— Умираю услышать хотя бы одно решение проблемы, Дамблдор, — Снэйп снова злился.

— Я получил разрешение от министра магии на крайнюю меру безопасности в Хогвартсе, Северус, — ответил Дамблдор.

— Заклятие Хранителя? – догадался Снэйп. – Лорд смог проникнуть туда, несмотря на подобную вашу защиту в прошлом году. Вспомните, Дамблдор…

— Да, но теперь все будет по-иному, — парировал Дамблдор.

— Правда? И как же?

— В прошлом году не было заклятия Хранителя, Северус, — сказал Дамблдор.

— Как? Но вы же…

— Я солгал, это была лишь уловка, — ответил Дамблдор, — мне нужно было согласовывать такое решение с министерством магии, Северус, но на это тогда не хватило времени,…я гарантирую тебе, что никто, кроме тех, кому я сам дам разрешение войти, не пересечет границы территории замка. И Гарри, и Вивьен, будут там в безопасности.

— Видишь, милый, профессор Дамблдор может дать мне защиту от Лорда…

— Обошли меня со всех сторон, — проворчал Снэйп, — но про Орден Феникса забудь, Вивьен. Дамблдор, я всегда буду против ее вступления, слышите?

— Думаю, что если Вивьен будет рядом с тобой, то не будет сильно упираться, чтобы стать членом Ордена, Северус, — улыбнулся Дамблдор. – А теперь вам обоим нужно отдохнуть, дети мои. Ваша комната готова.

Снэйп кивнул, поднялся со стула и в обнимку с Вивьен вышел их кухни. Когда они поднимались по лестнице, то спинами чувствовали, как за ними подглядывают обитатели дома двенадцать на площади Гриммо.

— Ты совсем не спал прошлую ночь, Северус, — сказала Вивьен, когда они вошли в комнату, — ложись и поспи…

— Я не могу спать на новом месте, — ответил Снэйп, — тем более что это – дом Блэка. Нет, я не смогу…

— Гарри так любезен, что пригласил нас сюда, а ты вновь вспоминаешь о старой вражде с его крестным, Северус, — укоризненно сказала Вивьен. – Мальчик страдает из-за гибели Блэка, а ты так себя ведешь. Некрасиво.

— А мне плевать, — отмахнулся Снэйп, садясь на кровать.

— Прекрати, негодник! – улыбнулась Вивьен. – Неужели ты не можешь быть со всеми таким же, как со мной? Ты как хамелеон – со мной ты нежен, ласков, а с другими…

— И тогда мне все сядут на шею и свесят ноги, — съязвил Снэйп, — Вивьен, ты говоришь так, будто я самый добрый и отзывчивый человек на планете. Это не так, далеко не так. Я могу и с тобой так же общаться, как и с другими, если хочешь. Но, мне показалось, что тебе не понравится такое мое поведение.

— Ты противный, пакостный, саркастичный грубиян, Северус Снэйп, — выдала Вивьен, садясь рядом с мужчиной, — но я все равно тебя люблю…

— А ты…

Но Вивьен не позволила ему договорить и повалила на спину, наряду с этим целуя Северуса; он отчаянно пытался сопротивляться.

— Я…буду…кричать, — стараясь увернуться от губ девушки, сказал Снэйп, — это… насилие…

— Правда? – усмехнулась Вивьен. – Мне показалось, что тебе нравится…

— Я привык сам управлять ситуацией, и не позволю, чтобы маленькая глупенькая девчонка превратила меня в…

Вивьен заставила его замолчать долгим поцелуем; она стала расстегивать пуговицы на его одежде…

— Ну, все, — выдохнул Северус, одним движением уложив Вивьен на спину и оказавшись сверху, — ты сама напросилась. Кричать теперь бесполезно…

* * *

На утро, где-то около девяти часов, когда все обитатели дома Блэков собрались на кухне для завтрака, Вивьен зашла последней, ища кого-то глазами.

— А где Северус? – спросила она вместо приветствия.

— Он не появлялся, Вивьен, — ответила Молли Уизли, — разве он не с тобой?

Вивьен немного покраснела, поняв, что теперь все в курсе ее отношений с Мастером Зелий.

— Очевидно, что не со мной, раз я спросила, — резковато ответила девушка. – И Дамблдора тоже нет?

— Ну, директор никогда тут не спит, Вивьен, — пояснил Гарри, — впрочем, до вчерашнего дня, Мастер Снэйп тоже не задерживался тут более чем на час.

— А вот это уже бестактно с твоей стороны, Гарри, — разозлилась Вивьен, — не смей говорить так, понял! Это тебя не касается!

Сейчас милая девушка всем очень напомнила раздраженного профессора зельеделия.

— Как мне выйти отсюда? – спросила Вивьен.

— Зачем? – тут же спросил Гарри.

— Слушай, малец, — окончательно потеряв остатки терпения, выпалила Вивьен, — я тебя не спрашиваю, что и как тебе делать и куда ходить! Попробуй задать подобный вопрос Северусу – сам догадаешься о его реакции? Теперь я понимаю, почему Северус так тебя не терпит – ты же просто невыносимый!

— Не больше, чем он сам, — отозвался Гарри, и в кухне раздалось дружное "ох".

— Заткнись, сопляк! – воскликнула она. – Ты что, ревнуешь меня к нему?

Фрэд и Джордж одновременно прыснули в тарелки, когда Гарри покраснел до ушей.

— ЧТО? – крикнул Гарри. – Да, как тебе…

— Если я скажу Северусу, что ты мне предлагал два месяца назад, Гарри, — многозначительным тоном продолжила Вивьен, — боюсь, что он лишит Лорда Волдеморта удовольствия убить тебя.

— Ты меня шантажируешь? – сказал Гарри.

— Если ты будешь вести себя, как ребенок, у которого на глазах взрослые люди занимаются не любовью, а какой-то непристойностью, — повышала голос Вивьен, — не сомневайся, Северус узнает все, что надо.

— Да, но…, — но парировать было нечем, и Гарри вылетел из кухни, опрокинув чашку.

— Еще есть желающие обсуждать личную жизнь профессора Снэйпа? – гневно спросила Вивьен. – Отлично, тогда как мне связаться с членом Ордена Феникса максимально безопасно для него?

— Вивьен, — Римус подошел к девушке и дальше говорил так тихо, чтобы слышала только она одна, — Северус ушел ночью, и он просил тебя не искать его. И еще одно: не задирай Гарри такими словами, я понимаю, что он не прав, Вивьен, но ему тяжело видеть друзей влюбленными. Сам себе он не может подобного позволить, как ему кажется.

— Да какая девушка согласится на подобное обращение? Он же еще сопляк, раз так реагирует на интимную жизнь других людей! – гневно прошептала Вивьен. – Что, с Гермионой Грейнджер у него ничего не вышло?

— Вивьен, прекрати, — прошептал Римус, — ты мне сейчас очень напоминаешь Северуса.

— И не даром, — парировала она, — знаешь, что после того, как Крам увел у Поттера подругу, парень две недели ходил за мной и предлагал…

— Да ты что?! – не поверил Римус. – Гарри? Тебе?

— По этому я его и осадила, пригрозив, что расскажу Северусу, — ответила Вивьен. – Мне не нравится, когда дети пытаются играть во взрослых, будучи еще совсем глупыми малолетками, Римус.

— Ты права, Вивьен, я с ним поговорю…

— У тебя тоже наметилась личная жизнь, да, Римус? – неожиданно спросила Вивьен. – Почему ты сказал, что все друзья Поттера…

— Вивьен, я не бросаюсь словами просто так, — ответил Люпин. – Да, и у меня, и у близнецов, есть…

Тут в кухню вернулся Гарри и направился прямиком к Вивьен.

— Прости, Вивьен, — глядя в небесно-голубые глаза девушки, сказал Гарри, — я не имею права вмешиваться в твою личную жизнь. И, тем более, в жизнь Снэйпа, извини меня…и…не говори ему о…

— Последнее предупреждение, Поттер, — немного жестко ответила Вивьен, — еще раз, и можешь забыть о том, что мы друзья. Я уж молчу про Северуса. Узнает – убьет, ты понял, Гарри?

Гарри кивнул и сел за стол, чтобы продолжить завтрак. Близнецы начали над ним подтрунивать, пока Римус и мать не осадили их.

— Так, Гарри, — сказал Люпин, — пора учиться аппарировать. Рон, ты с нами?

— Ага, — ответили парни и двинулись в гостиную.

— Продолжим, — начал Римус, как только они вошли в большую комнату на втором этаже. – Рон, ты первый. Перемещайся к камину. Сосредоточься на том, как будто ты видишь себя там.

Рон даже прищурился, собираясь с мыслями для перемещения, и…он исчез и тут же появился рядом с камином, хотя немного не рассчитала, и ударился головой о верхнюю часть строения.

— АЙ! – вскричал Рон, потирая лоб. – Опять я врезался в стену башкой!

— Теперь ты, Гарри, — сказал Римус.

У Гарри уже хорошо получалось перемещаться внутри одного помещения, он даже не промахивался.

— Так, — хлопнул в ладоши Римус, — теперь попробуем аппарировать в другое помещение. Гарри, Рон, я выйду за дверь, а вы переместитесь ко мне на лестницу. Рон, осторожней, не то будешь лететь по ступенькам…

— Спасибо за вдохновение, — съехидничал Рон.

Римус вышел за дверь, закрыв ее при этом за собой, чем еще больше усложнил задание для ребят.

— Ставлю галлеон, — проворчал Рон, — что я впечатаюсь котелком в косяк двери.

Гарри закрыл глаза и представил себя возле Римуса, стоящим на лестничной площадки второго этажа, и переместился…на кухню.

— Упс, — сказал Гарри, напугав мисси Уизли, — простите, промахнулся…

Он снова зажмурился и со второго раза аппарировал рядом с Люпиным. Рон уже стоял рядом.

— У тебя получилось? – удивился Гарри. – А я на кухню завернул…

— Не доел, что ли? – съязвил Римус. – Молодцы, парни, просто молодцы! Теперь вернитесь в комнату.

Римус открыл дверь и вошел в гостиную, опять закрыв дверь за собой.

— Ну же! – крикнул он оттуда. – Я жду…

Ребята переместились вместе, правда, столкнули Римуса. Теперь все трое валялись на полу, оглушительно хохоча от смеха.

— Вижу, вам не скучно, — в гостиную вошел Дамблдор, — Римус, Гарри, идемте вниз.

— Что-то случилось, Дамблдор? – серьезное выражение лица директора заставило всех волноваться.

— Я созвал собрание Ордена, ждем только вас, — ответил Дамблдор.

Римус и Гарри поднялись с пола и проследовали вниз по лестнице за Дамблдором. В кухне их ждал полный состав Ордена Феникса. Римус и Гарри сели за свободные места, и Дамблдор встал во главу стола, чтобы взять слово.

— Друзья, у нас появились сведения о том, что Лорд Волдеморт готовит крупную операцию в ближайшее время, — начал Дамблдор. – К сожалению, пока нам не удается узнать, ни место, не время. Наш шпион утверждает, что Лорд собирается изменить тактику прямой войны, сменив ее на шпионскую стратегию и внезапность нападений на различные точки.

— Ставлю десять галлеонов, что он будет пытаться взять министерство магии в третий раз, — сказал Фрэд.

— Я тоже так думаю, Фрэд, — согласился Дамблдор, — но по-прежнему, основной целью Тома является Гарри. Теперь я говорю вам всем, что Амос Диггори дал разрешение на применение к Хогвартсу заклятия Хранителя.

— Но, вы же утверждали, что это было применено в прошлом году! – не удержался Гарри. – Вы лгали?

— Я блефовал, Гарри, — ответил Дамблдор. – Я не мог действовать самовольно, на карту была поставлена не только твоя жизнь. Теперь, соответствующий приказ есть, и заклятие будет наложено незадолго до начала нового учебного года. Далее. Поступило предложение принять в Орден еще несколько новых членов. Это Рон Уизли, Гермиона Грейнджер и…

Дамблдор покосился на Снэйпа.

— И Вивьен Эжени Де` Лакруа, — закончил Дамблдор. – Вы знаете, что для принятия новых кандидатур необходимо единогласное согласие. Итак, Рон Уизли.

Все присутствующие подняли руки.

— Принято, — констатировал Дамблдор, — Гермиона...

И снова все проголосовали за, хотя Гарри немного помедлил.

— И Вивьен...

Все, кроме Снэйпа подняли руки.

— Ты против, Северус? – спросил Дамблдор.

— Вы знали мой ответ заранее, директор, — холодно отозвался Снэйп.

— Причины? – спросил Дамблдор.

— Вы их знаете, директор, — еще более сухо ответил Снэйп.

— Личные мотивы, Северус…

— Я против лишь потому, что считаю ее кандидатуру не приемлемой для вступления в Орден, — ответил Снэйп.

— А именно?

— Она легко уязвима, — сделав паузу, выдал Снэйп.

— Уязвима? – удивился Дамблдор.

— Как и я, — добавил Снэйп. – Но выйти из Ордена я не могу, как вы понимаете, директор. А Вивьен нечего подставлять нас всех под опасность. Я категорически против.

— Это глупо, Северус, — не выдержала МакГонагалл, — это просто нелепо, что ты говоришь! Вивьен умеет постоять за себя, и...

— Вы хотите погубить мою многолетнюю работу двойного шпиона? – повысил тон Снэйп. – Я не пойму, вы о ком заботитесь? И какие цели у Ордена? Устав ясно гласит, что кандидат может быть не принят, если хотя бы один полноправный член Ордена против. Я назвал причину, мне кажется, что Вивьен может подвергнуть нас всех, особенно меня, смертельной угрозе, вступив в Орден.

— Хорошо, — выдохнул Дамблдор, — Вивьен будет отказано.

Снэйп с облегчением откинулся на спинку стула.

— Северус, я прошу тебя рассказать последнюю новость, которую тебе удалось узнать, — сказал Дамблдор, сев за стол.

Снэйп вставать не стал.

— Это не подтвержденная информация, но, собрав кусочки сведений, я сделал следующий вывод. В течение прошлых шести месяцев Лорд потерял очень много людей. Хотя его силы постоянно превышали наши "на", а иногда и "в" несколько раз, мы выстояли. Теперь он хочет действовать хитро и внезапно. Боюсь, что если он и соберется напасть на Хогвартс, чтобы выкрасть Поттера, или на министерство магии, чтобы убить Диггори, он будет использовать не только Упивающихся Смертью…

— Дементоры? – догадался Гарри.

— Ты по ним соскучился, Поттер? – поднял бровь Снэйп. – Да, именно их. Против страха оружие срабатывает не всегда, поэтому этот шаг со стороны Лорда наиболее практичен, нежели терять сотню людей в каждой операции. Поэтому я предложил директору в этом году уделить в школе больше внимания Защите от подобной нечисти, потому как Лорд вряд ли прикажет Дементорам просто пугать людей или детей… далее. Не исключено, что Лорд, свергнув настоящее правительство, посадит туда своего человека.

— Вас, — предположил Джордж.

— Нет, Уизли, — скривился Снэйп, — в следующий раз оставь свои бредовые мысли при себе и не засоряй эфир.

— Северус, прекрати! – воскликнул Дамблдор.

— Сам Лорд на трон так же не сядет, — продолжил Снэйп еще более жестким тоном, — я уверен, впрочем, как и большинство умных людей, сидящих здесь…

Снэйп сделал паузу, насладившись унижением близнеца, а Дамблдор только закатил глаза, поняв, что против жуткого характера Снэйпа ничего не помогает.

— Лорду нужна марионетка, которой он будет управлять, — сказал Снэйп, — я убежден, что это будет Питер – он давно ждет подобной чести быть выше других Упивающихся. Мое назначение правой руки Лорда Питер до сих пор пережить не может. Хотя, я предложил ему занять мое место, рассказав тому иносказательно, чего мне это стоило. Он тут же отказался. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что следующим шагом нового министра будет увольнение Дамблдора. Или же принятыми новыми указами или законами, Лорд заставит директора уйти самому. Чтобы добраться до Поттера Лорд использует все возможные и невозможные способы. Лорд устал ждать, и знает, что Поттер уже достаточно силен, чтобы убить Лорда.

— И что ты предложишь, Северус? – спросил Дамблдор.

— Я? – вновь бровь Мастера Зелий взлетела вверх. – Разве я– глава Ордена? Я дал вам информацию, даже поделился возможными развитиями событий. Думайте сами – это ваша прерогатива, директор. Моя задача – быть нянькой для золотого мальчика. Поэтому я просто жду от вас нового указания, что сделать для Поттера. Учитывая прошлый год, я купил побольше носовых платков…

— Северус, я умоляю тебя, перестань! – взмолился Дамблдор. – Неужели ты не можешь быть нормальным человеком, которого я не раз видел за эти годы?

— А разве я сказал что-то не то? – сыграл удивление Снэйп. – Надежда мира через три дня станет совершеннолетней, но по-прежнему, ему нужна сиделка или психиатр, чтобы растолковать бедной сироте смысл его жизни!

Гарри держал себя из последних сил, чтобы не ответить на колкости Снэйпа; ему показалось, что Мастер Зелий просто проверяет его на умение держать себя в руках. Но Дамблдор уже не мог выносить слов Снэйп, и собрание превратилось в словесную перепалку двух профессоров.

— Северус, а почему я исполняю для тебя подобную роль уже семнадцать лет? – выйдя из себя, закричал Дамблдор, не найдя другого выхода для того, чтобы остановить Снэйпа. – Тебе нужна моя помощь, а Гарри нет?

Снэйп побелел, затем его глаза налились кровью, и он взревел во весь голос, прибив всех участников собрания своим гневом к стульям.

— Ах, так? Значит, для вас я такой же сопляк, как и Поттер? Ну, спасибо, Дамблдор, именно такой благодарности я от вас и ожидал!

— Ты меня вывел, Северус, — спокойно сказал Дамблдор, поняв, что ему не стоило так говорить.

— Вам напомнить, как вы выразили свою признательность моей персоне на прошлое Рождество, Дамблдор? – Снэйп был разъярен настолько, что свет в кухне начал затухать от его магической энергии. – Еще раз я услышу от вас, что я похож на слезливого ребенка, рыдающего по каждому поводу в любое плечо, вовремя и не вовремя подставленное…

— Остановись, Северус, извини, я был не прав…, — Дамблдор уже не знал, как теперь угомонить Снэйпа, потому как тот сейчас выскажет все, что он думает, продемонстрируя весь свой богатый словарный запас, состоящий, в основном, из колкостей.

— Нет, уж, я скажу, — продолжил Снэйп, начав шипеть от ярости, — ваш звездный мальчик просто страдает оттого, что вы молчали много лет, Дамблдор! И не надо на меня навешивать ярлыки морального урода, ранящего неокрепшую душу этого ребенка! И если вы еще когда-нибудь позволите себе в присутствии всех что-либо ляпнуть обо мне, о моем прошлом; или о том, почему я пришел к вам…

— Северус, я все понял, извини меня, — снова сказал Дамблдор.

— Нет, не извиню! – крикнул Снэйп. – Не их и не вашего ума дело, почему я страдаю, ясно?! И больше не рассчитывайте на то, что я буду помогать вам или Поттеру больше, чем тем, на что мы с вами договаривались семнадцать лет назад. Вам ясно, Дамблдор? Я не обязан по первому вашему зову бежать к Поттеру и утирать ему сопливый нос!

— Я умоляю тебя, Северус, перестань, это наше личное…

— И я не просил вас быть для меня отцом, Дамблдор! – продолжил Снэйп, перейдя на новую стадию раздражения. – Я не нуждался, никогда не нуждался в вашей жалости, Дамблдор! Я не просил вас быть моим психоаналитиком! И, уж, точно, я не собираюсь им быть для Поттера! Он достал меня за все эти годы!

Дамблдор схватился за голову, так как угадал следующую фразу Снэйпа.

— И я хочу, чтобы ты знал, Поттер, — повернулся к парню Снэйп, — что в прошлом году я лгал тебе все время, играя роль подобревшего Снэйпа.

Гарри округлил глаза от изумления, Дамблдор просто опустил голову, чтобы не выдать своих эмоций.

— Ты зря поверил, будто я простил твоего отца, Блэка, Люпина, твою мать и тебя, Поттер, — несло Снэйпа по реке гнева, — меня попросил Дамблдор об этом. Но после его слов на прошлое Рождество я вообще удивляюсь себе, как ты сумел уговорить меня остаться! Так знай, Поттер, что я вернулся не из-за тебя!

— Северус, не надо…, — выдохнул Дамблдор.

— Меня на этой земле держит только одно, Поттер, — встав со стула, сказал Снэйп, — месть Волдеморту за убийство моей жены. И я помогаю тебе только потому, что ты – единственный, кто может его уничтожить. И я не желаю больше приходить в дом Блэка, Дамблдор, я не простил, и никогда не прощу того, что он сделал со мной и с Лили. Я все сказал, до нескорого свидания, надеюсь…

Снэйп отпихнул ногой стул и, широко шагая, вышел из кухни. Пару минут никто не проронил ни слова.

— Я прошу у вас всех прощения за мои слова, повлекшие за собой такую реакцию Северуса, — тихо сказал директор. – Все, что он сказал…. То, что Северус упомянул о своей жене, должно остаться в этой комнате. Эта информация может погубить Северуса в мгновение ока, если дойдет до Лорда. Вам всем понятно? Не смейте обсуждать это даже между собой, ясно?

Все кивнули в знак понимания ситуации; только Гарри сидел, как громом пораженный.

— Собрание закрыто, — сказал Дамблдор, — всех, кроме Гарри я прошу выйти.

Стол, за которым сидели члены Ордена, постепенно опустел, за ним остался сидеть Поттер и Дамблдор.

— Значит, он врал мне весь прошлый год? – выдавил Гарри. – Вы снова меня обманули?

— Гарри, Северус обозлился на меня, поэтому сказал такие слова, — ответил Дамблдор. – Нет, он не лгал тебе. Но Северус очень устал за время противостояния Волдеморту, даже его выдержки недостаточно, чтобы вынести подобное напряжение. Но только из-за тебя, Гарри, только из-за тебя он вернулся, знай это.

* * *

На следующий день приехала Гермиона, чем вызвала неожиданную реакцию у Гарри. Он отстранился ото всех, и провел целый день в своей комнате, даже не поздоровался с девушкой. Римус зашел к Гарри после обеда, сообщив, что в восемь вечера состоится церемония принятия Рона и Гермионы в Орден. Не пойти туда Гарри не имел права, хотя, как сказал Римус, Снэйп не придет. Вивьен, узнавшая, что именно Северус завернул ее кандидатуру на вступление в Орден Феникса, обиделась на Снэйпа, и даже отказалась с ним говорить, когда он пришел в районе пяти часов дня.

— Вивьен, что случилось? – мягко спросил Снэйп, появившись посреди кухни.

Девушка промолчала, а Молли, близнецы и Римус тактично вышли из комнаты, оставив Снэйпа и Вивьен с глазу на глаз.

— Ты не желаешь говорить со мной? И видеть меня тоже, не горишь желанием, как я понял, — с досадой в голосе произнес Снэйп. – Ну что ж,…возможно, оно и к лучшему…прощай, Вивьен.

И к великому ее удивлению, Снэйп дизаппарировал, даже не попытавшись продолжить разговор. Девушка вспыхнула гневом, со всей силы хватила кулаком по столу; как раз в этот момент вошел Дамблдор.

— В чем дело, Вивьен? – спросил старик. – Вы поссорились?

— Он выступил против меня на собрании Ордена, и меня не приняли, — ответила Вивьен, — и он ждал, что я буду с ним разговаривать? Ха! Как бы не так!

— Вивьен, — покачал головой Дамблдор, — Северус очень упрямый, и ты зря так ему ответила. Теперь тебе будет больших трудов стоить вернуть его.

— ЧТО? – воскликнула она. – Вы думаете, что он своим уходом порвал наши отношения?

— Не исключено, — подметил Дамблдор, — я уверен, что Северус не подойдет к тебе первым, Вивьен.

— И я не подойду! – с вызовом ответила Вивьен. – С чего он решил, что в праве указывать, что мне делать?! Я – не его собственность, чтобы он решал за меня, как мне жить!

— А этим ты еще больше отвергнешь его от себя, Вивьен, — сказал Дамблдор. – Мой тебе совет, девочка, подойди к нему сама.

— Ни за что!

— Вивьен, ты можешь подойти к Северусу только нежностью, — сказал Дамблдор, — послушай старика, дочка. Он очень сложный человек, Вивьен, с очень тяжелым характером. Единицам удавалось найти с ним контакт. Похоже, что я сам потерял нить общения с Северусом.

— Я не чувствую себя виноватой перед ним, и извиняться не намерена!

Дамблдор тяжело вздохнул, и вышел из кухни.

* * *

Вечером Гарри вместе с другими членами Ордена принимали Рона и Гермиону. Все прошло отлично, и Молли Уизли устроила небольшую вечеринку по случаю принятия младшего сына в Орден Феникса. Артур Уизли не выражал большого восхищения от вступления Рона в борьбу с Волдемортом, но удачно подыграл жене.

— Гарри, ты не хочешь меня поздравить? – не выдержала Гермиона и первая подошла к юноше. – Ты до сих пор не сказал мне ни слова.

— Поздравляю, — выдавил Гарри без намека на искренность.

— Такое поздравление мне не нужно, Гарри.

— Извини, но другого у меня нет, — ответил парень. – Мне нужно тренироваться в аппарации – у меня через несколько дней тест в министерстве магии…

Гарри ретировался, оставив Гермиону в недоумении.

— Он так и не хочет разговаривать с тобой, Гермиона? – Римус подошел к девушке.

— Я ничего не понимаю, Римус, — сказала она. – Чем я вызвала такое к себе отношение с его стороны?

— Ему тяжело…

— Это я уже слышала, — прервала его Гермиона, — это – не оправдание. Не хочет видеть меня – не надо. Мне показалось, что мы решили остаться друзьями с Гарри, а он даже в таком качестве меня избегает!

— Чем дальше в лес…, — выдохнул Римус. – Знаешь, ты мне напоминаешь одного человека, Гермиона.

— Снэйпа?

— Нет, — ответил Римус, — Лили Поттер. Она так же вела себя, когда ссорилась с Джемсом. Он был такой же вспыльчивый, как и Гарри, а Лили, хоть и была умнее своего мужа, но иногда сама вела себя так, что могла дать фору Мародерам…

— Если Гарри до сих пор винит меня в том, что я встречалась с Виктором Крамом, — вспылила Гермиона, — то я вообще не понимаю, почему он не завернул меня на голосовании на вступление в Орден! Именно это с Вивьен сделал Снэйп, насколько я поняла! Он был против того, чтобы она…

— Гермиона, я же просил не обсуждать эту тему даже между членами Ордена! – услышал их разговор Дамблдор. – Римус, я не ожидал, что ты…

— Это я виновата, профессор, — тут же сказала Гермиона.

— Игры остались во вчерашнем дне, Гермиона, — серьезным тоном произнес Дамблдор, — ваши разговоры способны погубить человеческие жизни, а я этого не желаю…

— Простите, Дамблдор, — сказал Люпин. – Я не проконтролировал ход беседы и…

Дамблдор отошел от них, так как появился Снэйп, которого, наверное, директор больше всех и ожидал.

— Северус, я рад, что ты пришел, — протянул руку Дамблдор.

— У меня есть неприятные новости для Поттера, директор, — холодно произнес Снэйп даже, не пожав руки старику. – Мне сообщить ему самому или вы возьмете эту роль на себя?

— Говори, Северус, — спокойно отозвался Дамблдор.

— Лорд вытащил из тюрьмы Малфоя и его дружков, — сообщил Снэйп, — и я уверен, что они вернутся в Хогвартс в этом году.

— Я не позволю! – воскликнул Дамблдор, чем привлек к себе внимание тех, кто находился в комнате.

— Можно подумать, что Лорд будет спрашивать ваше мнение, Дамблдор, — хмыкнул Снэйп.

— У тебя еще какие-то новости?

— Пока это все. Но думаю, что не стоит травмировать нежную душу надежды человечества тем, что его обидчики вышли из тюрьмы, — издевался Снэйп. – Мне пора…

— Северус, — остановил его Дамблдор, — я хочу поговорить с тобой о…

— Вас это не касается, Дамблдор, — разозлился Снэйп, — мои отношения с Вивьен были ошибкой. И я не буду их восстанавливать. Это все, о чем вы хотели поговорить, Дамблдор?

Дамблдор только тяжело вздохнул, кинув грустный взгляд на Мастера Зелий, а тот, не оглянувшись, дизаппарировал.

— Есть новости, Дамблдор? – спросил Римус. – Я видел, как Северус говорил с вами…

— Плохие, точнее, неприятные новости, Римус. Малфой, Крэбб и Гойл на свободе.

— Что? Волдеморт их вытащил?

— Да. Я не знаю, говорить Гарри сейчас или подождать до первого сентября, Римус, как ты думаешь?

— Главное, чтобы он узнал до того, как сядет в поезд, Дамблдор, — сказал Люпин.

— И, почему-то, Северус убежден, что Том заставит меня принять их обратно в школу, — задумчиво произнес Дамблдор.

— Может, Северус из вредности не сказал вам о том, что готовит Волдеморт?

— Нет-нет, Римус, — ответил Дамблдор, — как бы Северус не злился на меня или Поттера, он не будет утаивать информацию. Я переживаю за него, Римус. Он поссорился с Вивьен из-за того, что она захотела вступить в Орден, а Северус был против этого и помешал ей.

— Гарри и Гермиона ведут себя так же по отношению друг к другу, — отозвался Люпин. – Он почему-то не разговаривает с ней…

— Влюбленные иногда хуже детей, — покачал головой Дамблдор. – А у тебя как?

— Все отлично, Дамблдор, — улыбнулся Римус, — я живу, а не существую, как раньше. И за это я вечно буду благодарен Северусу. Я очень хотел бы отплатить ему за то, что вернул меня к нормальной жизни, Дамблдор.

Старик не ответил, увидев, что и Вивьен, и Гермиона задумались, сидя в разных углах комнаты.

— Я надеюсь, что они не станут чужими друг для друга, — глядя на девушек, произнес Дамблдор, — когда эта война окончится, все вернется на круги своя, Римус. Только, боюсь, что в этом мире уже не будет места для многих из нас.

— Вы полны оптимизма, Дамблдор, как я погляжу, — сказал Люпин. – Северус распространяет свою манеру выражаться среди всех, с кем общается…

— Мне кажется, что этот году будет решающим в нашей борьбе, Римус, — тихо сказал Дамблдор, — и война вступила в очень жестокую фазу – предательств, обмана, шпионажа и гнусных выходок Волдеморта. Ему это удавалось лучше, чем открытые дуэли. Я теперь не знаю, как помочь Гарри победить Тома. Он сам должен найти решение…

— А комната, Дамблдор? – спросил Римус. – Отведите его в комнату.

— Он не готов, Римус, еще не готов…

* * *

Гарри теперь не отмечал на календаре до возвращения в Хогвартс. И узнавал числа и дни недели, постоянно спрашивая у кого-то из друзей. И, как и в прошлом году, Гарри забыл, что в последний день июля у него День рождения.

— С Днем рождения! – крики друзей заставили Гарри подпрыгнуть на кровати.

— Вы с ума сошли! Меня чуть удар не хватил! – крикнул Гарри, но потом улыбнулся. – Валяйте, поздравляйте меня!

— А подарков у нас нет, Гарри, — скорчив невинные рожи, сказали близнецы.

— Поверил?! – воскликнули Рон и Джинни вместе.

Друзья завалили кровать Гарри подарками. Близнецы, как всегда, подарили кучу прикольных штучек из их магазина шуток. Чета Уизли – сладости, Рон – новые примочки для метлы, а Джинни – редкое издание книги о зельях.

— Я надеюсь, что ты не разлюбил зелья, Гарри? – спросила она, сдерживая улыбку.

— Нет, — ответил Гарри, — а чей это подарок?

Гарри сосчитал, что подарков больше, чем друзей. Они пожали плечами.

— Гермионы? Не говорите мне, что не знаете, чей это сверток!

— Гарри, мы, правда, не знаем! – воскликнули все Уизли.

Он поблагодарил друзей за внимание и спустился на кухню для завтрака. Там его еще ждали подарки от взрослых. В основном, это были книги.

— Думаю, что главный подарок для тебя, Гарри, — сказал Дамблдор, — что теперь ты совершеннолетний маг, и имеешь право колдовать вне школы. Надеюсь, ты будешь соблюдать принятые меры безопасности.

— Я постараюсь, директор, — ответил Гарри, — "Accio!" сливочное пиво!

Друзья рухнули от смеха и принялись открывать бутылки с пивом, поднимая их в честь именинника.

— Директор, вы не знаете, кто мне подарил вот это? – спросил Гарри, и достал из кармана коробочку.

— А что это? – спросил в ответ Дамблдор.

— Это перстень, — ответил Гарри, — посмотрите.

Гарри открыл коробочку и показал Дамблдору серебряный перстень с гербовой печатью.

— Кольцо пропитано магией, — сообщил Дамблдор, — я должен изучить его.

— Я побоялся его надевать, директор…

— И правильно, мой мальчик, — сказал Дамблдор, — дай его мне, Гарри. Если оно в порядке, я верну его тебе очень скоро.

— Именно об этом я и хотел вас попросить, профессор, — ответил Гарри. – Послезавтра у меня тест на аппарацию. Вы пойдете со мной?

— Нет, Римус пойдет, — ответил Дамблдор. – У меня будут дела, Гарри. Ты готов?

— Проверить желаете? – спросил Гарри.

— Не стоит, Римус сообщил мне, что у тебя и Рона прекрасно все получается.

* * *

Второго августа Римус поднял Гарри в семь утра, чтобы спокойно собраться, позавтракать, а затем отправиться в министерство магии. Гарри надел самую лучшую одежду, которая у него была, взял палочку и встретился с Римусом возле входной двери.

— Мы пойдем пешком? – спросил Гарри.

— Аппарировать на большие расстояния тебе пока нельзя, Гарри, — ответил Римус, — мы пойдем через камин.

— Я испачкаюсь, — недовольно протянул Гарри, — может…

— Нет, Гарри, идем на кухню, — повел его Римус.

— Удачи, Гарри, — сказал Рон, спустившийся, чтобы проводить друга, — а Гермиона идет не с вами?

— Нет, она идет одна, — ответил Гарри. – У нее тест назначен на вторую половину дня.

Римус бросил в камин порох и, назвав адрес, исчез в пламени; Гарри последовал.

Они вышли через один из каминов в Атриум министерства магии и сразу прошли к лифтам.

— Шестой уровень, — сообщил холодный женский голос.

— Наш, — сказал Римус и вытолкнул Гарри из лифта. – Пятая дверь слева, Гарри.

Они шли по длинному коридору; многие волшебники узнавали Гарри и кивали ему в знак приветствия, а он отвечал очень нехотя.

— Как бы я хотел избавиться от этого шрама на лбу, — сказал Гарри, — надоело, что всюду на меня пялятся, как на картину.

— Мы пришли, Гарри, — произнес Римус. – Я подожду тут.

Гарри открыл дверь и вошел в небольшую комнатку, где за столом его ожидали семь волшебников из приемной комиссии.

— Доброе утро, мистер Поттер, — сказала миловидная пожилая женщина.

— Доброе, — отозвался Гарри.

— Чтобы пройти тест, мистер Поттер, — сообщила женщина, — вы должны будете переместиться в те точки, которые мы вам назовем.

— А насколько далеко это будет? – спросил Гарри.

— Для вас это проблема, мистер Поттер? – спросил высокий маг в очках.

— Я имел в виду, насколько те места безопасны от внешнего проникновения, господа, — пояснил Гарри. – Не хотелось бы встретиться там с Темным Лордом.

— Все безопасно, мистер Поттер, — ответил маг. – Итак, для начала, мы просим вас переместиться в тот угол.

Гарри посмотрел туда, куда указал перст высокого волшебника; он представил себя в том углу и…

— Очень хорошо, мистер Поттер, — сказал маг. – А теперь обратно, пожалуйста.

Гарри вернулся к столу.

— Вы знаете это место? – миловидная женщина показала на карте Лондона точку.

— Аллея Диагона, возле банка Гринготтс? – уточнил Гарри.

— Да, мистер Поттер. Там стоит сейчас член нашей приемной комиссии. Проследуйте к нему.

Гарри сосредоточился, представив себе вход в банк Гринготтс, и, через долю секунды он стоял возле волшебника.

— Мистер Поттер, мое имя Джэфри Каннинген, я из приемной комиссии по аппарации, — сказал маг. – Теперь вернитесь в ту комнату, откуда прибыли.

Гарри вернулся обратно в министерство, посчитав, что это полный идиотизм скакать туда-сюда.

— Отлично, мистер Поттер, — сообщил высокий маг в очках. – А теперь гораздо сложнее. Вы были в Париже?

— Нет, — ответил Гарри.

— Ну, надеюсь, вы знаете, где находится Франция, мистер Поттер…

— Я изучал географию еще в магловской школе, господа, — немного резко ответил Гарри, — куда я должен попасть?

— Возле Лувра вас будет ждать наш сотрудник, мистер Поттер…

Гарри не знал, как представить себе то место, где он никогда не был, но сосредоточился на точке, указанной на карте.

— Браво, мистер Поттер, — сказал ему маг с небольшим французским акцентом. – Я сообщу о вашем успехе в комиссию, возвращайтесь.

Так Гарри прогоняли еще пять раз по разным точкам мира, последней из которых была Япония. Гарри не промахнулся ни разу.

— Вы блестяще сдали тесты, мистер Поттер, — сообщила миловидная женщина, которая оказалась главой приемной комиссии, — вот ваш сертификат, можете аппарировать.

— Спасибо, господа, — сказал Гарри, взял сертификат.

Он дошел до двери, когда его посетила безумная мысль.

— Простите, а внутри министерства можно аппарировать?

— Можно аппарировать на определенный этаж, но уже оттуда вы не сможете переместиться. И… если вы никого не собьете, мистер Поттер…

— Спасибо, до свидания.

Гарри вышел из двери, где его ждал Римус.

— Ну что, Гарри, сдал?

— У меня был хороший учитель, — ответил Гарри. – Погоняли по всему миру.

— Так всегда делают, — сказал Римус, — идем?

— Подожди, я хотел кое-куда махнуть на пару секунд, — беззаботно сказал Гарри.

— Куда? – напряженно спросил Римус, почуяв неладное. – Не думай даже, Гарри, не надо этого делать!

— Я должен узнать, куда он попал, Римус, — сказал Гарри, делая шаг назад, чтобы Римус его не успел схватить, — я должен, Римус, я больше не могу жить в неведении.

— Гарри, он погиб…

— Я видел его в видении, он говорил со мной оттуда, Римус, — сказал Гарри, пятясь назад, — если что – ты знаешь, где меня искать.

— Гарри, нет!

Но поздно, Гарри аппарировал на девятый уровень и оказался в начале длинного черного коридора. Там снова никого не было.

— Как и всегда, впрочем, — сам себе сказал Гарри и пошел вперед.

Он снова шел по этому длинному черному и прохладному коридору Отдела Тайн; его сердце снова учащенно билось от волнения, что после стольких посещений этого места в видениях, он заблудится.

Гарри вошел в первую дверь, и вновь очутился в комнате, где было очень много часов. Теперь он мог рассмотреть это место, не опасаясь того, что за ним гонятся люди в масках.

— Тайны времени, — сказал себе Гарри. – Маховики времени, как был у Гермионы.

Он прошел сквозь комнату времени и открыл следующую дверь; за ней его ждала комната, где лежали пророчества, точнее, их копии. Гарри прошел до ряда номер девяносто семь и встал напротив того места, где в прошлом году лежала запись пророчества о нем и Волдеморте. Гарри постоял несколько минут, вспоминая, что тут произошло, а затем вышел в другую дверь. Тут же началось вращение стен, чтобы путник не нашел правильного выхода.

— Комната смерти! – крикнул Гарри, и вращение прекратилось.

Перед ним отворилась дверь; Гарри вошел туда, еле-еле передвигая ногами. В комнате было темно, и парень боялся, что упадет, если не зажжет свет.

— "Lumos!" сказал Гарри, и на конце его волшебной палочки зажегся свет.

Гарри стал медленно спускаться по ступеням вниз, не сводя глаз со старинной арки. Он подошел к ней совсем близко, оттуда вновь послышались голоса, которые влекли Гарри к себе. Он перестал думать и залез на подножие арки, и теперь стоял в футе от черной вуали — такой манящей и опасной одновременно.

— Я пришел, Сириус, — сказал Гарри, глядя на вуаль. – Я пришел…

Гарри не мог пошевелиться, но голоса из-за вуали становились все громче, и звали его шагнуть в арку. Гарри подумал, что ему страшно идти в неизвестность, но желание увидеть крестного оказалось сильнее.

— Сириус, ты слышишь меня? – громче сказал Гарри, делая еще шаг к вуали.

Гарри вынул палочку, хотя не был уверен, что там, куда он, возможно, попадет, палочка ему поможет. Гарри дотронулся до черной ткани левой рукой и отодвинул вуаль, и тут…

— Не входи сюда, Гарри, — издалека услышал он голос крестного, — тебе нельзя переходить эту черту, ты не сможешь вернуться!

— Сириус? – прокаркал Гарри, потеряв голос от волнения. – Сириус! Ты меня слышишь?

— Я вижу тебя, Гарри, — ответил Сириус. – Ты не должен был приходить сюда, это место для мертвых, а не для живых!

— Выйди ко мне, — крикнул Гарри, который слышал голос Блэка издалека. – Я пришел…, я знаю, что ты жив, Сириус! Ведь твоего тела не нашли, ты просто провалился в эту арку!

— Ты не прав, Гарри, — ответил крестный, — я погиб, и ты это знаешь!

— Неправда! – закричал Гарри и почувствовал, как последняя надежда, что Сириус жив, ускользает от него. – Я жил эти два года только тем…, я надеялся, что ты жив, Сириус! Скажи мне, что ты просто не можешь выйти из этой арки!

— Гарри, ты же знаешь, что я умер, зачем ты мучаешь себя, постоянно надеясь на то, чего не может быть? – сказал Сириус, и Гарри увидел, как в бездонной черноте арки издалека стал появляться свет. – Ты пришел не для этого, Гарри. Я знаю, что ты винишь себя в моей гибели, и ты снова не прав.

— Нет, я убил тебя, это я виноват, — сказал Гарри, ощущая, что комок застрял в горле. – Прости меня, Сириус, я был идиотом. Я не верил никому, кто мне помогал, и потерял самого дорогого человека – тебя.

— Я слышал твои слова, Гарри, — голос Блэка становился все ближе и ближе, как и свет, — ты говорил такие слова, искренность которых даже пересекла границы пространства и времени.

Гарри увидел очертания фигуры человека, приближающегося к нему из темноты.

— Гарри? – у юноши подкосились ноги, когда он узнал в этом голосе…

— Мама? – выдохнул он, и едва не рухнул внутрь арки.

— Ты же не думал, что мы не будем с Бродягой вместе, сынок, — сказал голос Джеймса Поттера, — я хочу посмотреть на тебя.

И Гарри увидел призрачные фигуры троих дорогих ему людей – матери, отца и крестного.

— Не надо, малыш, — нежно сказал Лили, подойдя к сыну совсем близко, — не надо, Гарри, посмотри на меня.

Гарри поднял голову и посмотрел сквозь слезы радости и боли в копию своих глаз.

— Мама, — выдавил он, — папа…Сириус…я…так…мечтал увидеть вас…живыми…всех вместе…рядом со мной…

— Мы всегда рядом с тобой, сынок, — сказал Джеймс, — и когда наша помощь будет нужна тебе больше всего, мы придем к тебе, наполнив твое сердце всей любовью, которую питаем к тебе. Так ты сможешь победить Волдеморта.

— Может…, — начал Гарри…

— Нет, дорогой, — ласково сказал Лили, — мы не можем вернуться. И ты не должен хотеть умереть, чтобы быть с нами, Гарри. Ты должен жить за всех нас, понял?

— Обещай сына назвать моим именем, — сказал Сириус и залаял своим собачьим смехом. – Не вини себя, Гарри. Мне не было места среди живых, поэтому я ушел. Ты должен победить Волдеморта, Гарри…

— И ты победишь его, — уверенно проговорил Джеймс.

— Гарри, ты получил наш подарок? — почему-то быстро начала говорить Лили.

— Что? Какой подарок?

— Перстень, Гарри, — ласково сказал Лили.

— ВЫ? – поразился Гарри. – Но, как?

— На случай, если с нами что-то произойдет, — ответил Джеймс, — мы хранили этот перстень в Гринготтсе…

— Мы хотели быть уверены, что наш сын получит подарок в день своего совершеннолетия, — добавила Лили.

— Герб Поттеров, — сказал Джеймс. – Когда-то это кольцо принадлежало моему отцу, Гарри…

— А ты в свою очередь передашь перстень своему сыну, — добавила Лили.

— Если пороешься в списке моих драгоценностей, Гарри, — сказал Сириус, — то непременно найдешь там перстень с родовым гербом Блэков.

— Нам пора, милый, — сказала Лили.

— Нет, не уходите! – закричал Гарри. – Мама!

— Увидимся, родной, — сказал Джеймс и улыбнулся сыну.

— После того, как ты выйдешь отсюда, Гарри, — сказал Сириус, — тоска в твоем сердце станет не такой тягостной ношей, я обещаю. Я люблю тебя, крестник.

— И я люблю тебя, Сириус, — сказал Гарри, — я всех вас люблю! Слышите! Мама! Папа!

Но голоса и призраки исчезли. Гарри опустил вуаль, поднялся на ноги и вышел из комнаты смерти. Когда он закрыл дверь, и вновь началось вращение, Гарри не знал, как, но ему стало легче на душе. Камень вины и грусти уменьшился, и сердце требовало наполнить эту пустоту чем-то другим.

— Стоп! – скомандовал Гарри, и вращение прекратилось. – Мне нужна комната, где хранится любовь! Откройте мне дверь в эту комнату!

Ничего не произошло; Гарри подумал, как еще может называться эта комната или как в нее можно попасть. Возможно, что нужно было наполнить сердце чувством, которое скрыто в той комнате…

Но тут вращение вновь началось, а затем так же резко прекратилось, и перед Гарри открылась дверь. Он медленно приближался к двери, когда оттуда послышался чей-то очень знакомый голос.

— Гарри, выходи оттуда.

— Кто это? – спросил Гарри, остановившись в двух шагах от двери.

Тут в дверном проеме появился Дамблдор.

— Выходи, Гарри, тебе там нечего делать, — сказал Дамблдор, — ты все равно пока не сможешь найти вход в ту комнату, которую ищешь.

Гарри перешагнул порог и очутился в начале коридора Отдела Тайн.

— Зачем ты пошел сюда, Гарри? — Дамблдор говорил очень серьезно. – Ты разве не знаешь, что туда нельзя ходить.

— Я должен был, — промямлил Гарри. – Я видел его…

— Кого? Сириуса? – спросил Дамблдор.

— Да, и маму, и отца, — ответил Гарри, — я всех их видел, я с ними разговаривал.

— Не может быть, — очень удивился Дамблдор, — ты входил в арку, Гарри?

— Нет, я одернул вуаль, их голоса звали меня, — ответил парень, — а потом я увидел их, говорил…

— Тебе стало легче?

— Да, кажется, — не уверенно произнес Гарри. – Вы знаете, профессор, этот перстень…

— Принадлежал твоему отцу, — перехватил Дамблдор, — да, я знаю. Вот, возьми его, Гарри. Он принесет тебе удачу.

Гарри надел перстень и ощутил тепло, исходящее от него.

— А теперь возвращайся домой, Гарри, — сказал Дамблдор, — можешь аппарировать. Ты ведь сдал тест?

— Да. А Римус где?

— Он понял, куда ты отправился, связался со мной в штабе, — ответил Дамблдор, — тебя уже давно все ждут.

— Давно? – удивился Гарри. – Да прошло не больше пяти минут.

— Ты так думаешь, Гарри? – сказал Дамблдор. – С момента, как ты расстался с Римусом на шестом уровне, прошло почти семь часов.

— Сколько? – выдохнул Гарри. – А почему же мне…

— В этом месте, в комнате, где ты был, Гарри, — пояснил Дамблдор, — время убыстряет свой бег, когда открывается вуаль арки. Иди…

Гарри аппарировал в кухню крестного; там его и, правда, ждали друзья.

— Гарри! – воскликнул Римус, подлетая к парню. – Как же ты меня напугал, приятель! Я уже думал, что все, что ты пропадешь там…

— Нет, Римус, я не стал входить в арку, — ответил Гарри, — я только одернул вуаль.

— Ты был в Отделе Тайн? – удивилась Гермиона. – Там, где…

— Да, именно там я и был, — ответил Гарри, — и я видел Сириуса.

— Что? – Рон и Джинни чуть со стульев не рухнули. – Как?

— Не важно, — отмахнулся Гарри, — я говорил с ним, с мамой и папой. Мне стало легче. Сириус сказал, что когда я выйду из Отдела Тайн, моя тоска пройдет.

— И что? Прошла? – спросили все Уизли разом.

— Мне гораздо легче, — ответил Гарри. – Камень пал, песок остался. И еще я узнал, от кого этот перстень.

Гарри протянул правую руку, где на мизинец был надето серебряное кольцо с гербовой печатью.

— Это кольцо отца, — объяснил Гарри, — герб Поттеров. Этот перстень переходит от отца к сыну в нашем роду.

— Дай посмотреть, — подлетел Рон и схватил руку Гарри, развернув ее к себе так, чтобы было удобно смотреть. – Класс! Я всегда хотел бы иметь перстень с печаткой родового герба!

— Сириус сказал, что он мне оставил подобное кольцо с гербом Блэков, — сказал Гарри. – А еще…

Гарри улыбнулся впервые за два года, рассказывая о крестном.

— Еще Сириус попросил моего будущего сына назвать в его честь, — закончил Гарри. – Будто я и сам не догадался бы сделать такое.

— Я так понял, что ты сдал тест на аппарацию, да, Гарри? – спросил Рон.

— Угу, — буркнул Гарри, но затем улыбнулся. – Гермиона, ты сдала?

— Да, — ответил девушка, обрадовавшись, что Гарри снова с ней разговаривает.

— Гарри, дорогой, ты будешь кушать? – спросила миссис Уизли.

— Э-э, — протянул Гарри, — наверное, да.

Гарри сначала поведал друзьям о том, как мотался по миру, аппарируя в те места, куда указывала приемная комиссия; а потом пересказал то, что произошло возле арки.

— Я хотел пробраться еще в одну комнату, — добавил Гарри, — но Дамблдор сказал, что пока я не готов туда попасть.

— Куда именно? – спросила Джинни.

— Лучше не говорить, наверное, — перехватил ответ Гарри Люпин. – Тебя бы выпороть за такое самовольство, Гарри.

— Ты злишься? – спросил парень.

— Ты мог погибнуть, Гарри, — ответил Римус,— твоя бесшабашность иногда поражает. Пора стать взрослым.

— Меня слишком рано заставили стать взрослым, Римус, — уже серьезно ответил Гарри. – Я так хотел их всех увидеть, и мне удалось! Теперь мне стало легче, Римус! И Снэйпу не надо будет утирать мой сопливый нос, как он сказал!

* * *

После ужина Гарри поднялся в свою комнату и стал разглядывать кольцо, которым он теперь владел, как представитель рода Поттеров. Как ни старался Гарри прочитать надпись на внутренней стороне ободка перстня, ему этого сделать не удалось. До того Гарри много раз видел кольца с печатями родовых гербов; такой перстень был почти у всех студентов факультета Слизерин, включая самого Мастера Зелий.

В течение следующей недели Гарри вернулся к изучению новых книг, подаренных ему на День рождения. Он снял с книжного шкафа подарок Дамблдора – книгу "Тайны Рода". Там описывались удивительные достижения тех волшебников, в которых течет кровь создателей. Каждый из четырех разделов книги был отведен для одного из создателей. Понятно, что Гарри начал изучать род Годрика Гриффиндора.

Оказалось, что до того, как он появился в магических кругах того времени, никто и не знал о роде Гриффиндоров. Это показалось Гарри очень странным, так как ему было не понятно, каким образом о таком великом маге, одном из создателей Хогвартса не было известно до того момента, как он тал творить такие чудеса, о которых не слышали ранее.

Далее была подробно расписана идея создания и само творение Хогвартса. Гарри понял, что теперь ему не нужно будет отдельно читать "Хогвартс: история", потому как в "Тайнах рода" описано достаточно.

А вот когда Гарри дошел до представителей рода Гриффиндоров, где рассказывалось о потомках создателя и их достижениях, в глаза бросилось одно имя, которое Гарри никак не мог пропустить – Албус Дамблдор. Как выяснилось из книги, Дамблдор – последний из рода Гриффиндоров, и ему, как ни одному из других потомков Годрика Гриффиндора, досталась самая большая магическая сила создателя. Историки объясняют это явление, как редчайшее. Кроме Дамблдора, лишь в одном маге была замечена подлинная сила предка, отличающаяся от средней мощи, данной большинству волшебников. Конечно же, речь шла о Волдеморте.

Гарри подробно изучил особенности рода Гриффиндоров и сравнил силу, принадлежащую Годрику, с силой Дамблдора. В книге было сказано, что большинство сложнейших заклинаний были придуманы именно создателями Хогвартса. И, что больше всего поразило Гарри, исключительно создатели и их потомки способны придумывать новые заклинания.

Через пять дней изучения рода Гриффиндора, Гарри дошел до Салазара Слизерина, где досконально обрисовывалась история начала разногласий, а затем и открытой вражды между ним и Гриффиндором. Так же для Гарри оказалось очень познавательным узнать о чертах характера тех или иных представителей родов создателей. И Гарри постарался сопоставить свой нрав, темперамент и магическую силу со всеми четырьмя создателями. И оказалось, что в нем ровно половина от Гриффиндора, а вторая – от Слизерина.

Вот почему сортировочная шляпа колебалась с его распределением. Но тут Гарри вспомнил, что старая шляпа однозначно хотела направить Гарри в Слизерин. Он снова и снова анализировал полученную информацию, и пришел к выводу, что если бы в нем не было бы силы Волдеморта, которую тот вложил в него в ночь, когда наградил шрамом, то шляпа определила бы его в Гриффиндор без всяких сомнений.

И к огромнейшему удивлению Гарри, на последних страницах, где были приведены генеалогические древа всех четырех родов, юноша обнаружил свое имя и в роде Гриффиндора, и Слизерина. Так же, Гарри убедился, что Снэйп действительно реально ближе к прямому наследию Слизерина, нежели Волдеморт.

— Я вижу, что ты нашел эту книгу интересной, Гарри, — парень услышал позади себя голос Дамблдора. – искал сходства?

— И нашел, директор, — ответил Гарри. – Почему вы не сказали, что вы – прямой потомок Гриффиндора?

— Те, кто читал историю создателей, знают, как различить истинных потомков, Гарри, — ответил Дамблдор. – А мне не нужна слава, как ее понимает Том.

— А еще я обнаружил, что мы с вами в родстве, сэр, — сказал Гарри.

— Да, как и большинство чистокровных семей волшебников, — улыбнулся Дамблдор. – Род твоего отца пересекается с родом Гриффиндора, начиная с шестнадцатого века, Гарри. В этом нет ничего удивительного.

— Профессор, а почему я нашел свое имя и в древе Слизерина тоже?

— Не догадался?

— Из-за Волдеморта?

— Гарри, я уверен, что ты сможешь ответить на этот вопрос…, — начал Дамблдор, — точнее всего, на вопрос, к какому роду – Гриффиндоров или Слизерина, ты принадлежишь, смогут ответить твои дети, когда они придут учиться в Хогвартс.

— Если они будут, профессор, — сказал Гарри.

— Я уверен, что так и будет, Гарри, – улыбнулся старик.

— Профессор, а родовые кольца могут иметь магическую силу? – спросил Гарри. – Я имел в виду, способны ли они увеличивать или уменьшать мощь волшебника, который носит это кольцо?

— Это же очевидно, Гарри, — ответил Дамблдор, — любая вещь может нести в себе магическую информацию в определенной мере. Тем более, если речь идет о заведомо волшебной вещи, такой, как перстень рода.

— И как определить, есть ли в кольце сила?

— Оно проявит себя само, если сочтет нужным, Гарри, — ответил старик.

Тут в комнату Гарри практически влетел Фрэд Уизли.

— Профессор Дамблдор, скорее! – закричал он. – На кухню!

— Что случилось, Фрэд?

— Новости от Снэйпа!

Дамблдор быстрым шагом вышел из комнаты, Фрэд и Гарри – за ним. На кухне было людно, но, видимо, Снэйп не желал по десять раз рассказывать одно и тоже, поэтому не отвечал на вопросы.

— Что произошло, Северус? – едва преступив порог кухни, спросил Дамблдор.

— Вы сядьте, директор, не то я боюсь, что вы не удержитесь на ногах, — Снэйп был очень угрюм; хотя он усиленно прятал свои эмоции под мощным блоком и маской безразличия, Гарри заметил, что тому не по себе.

— Говори, Северус, — потребовал Дамблдор, садясь на стул.

— Амос Диггори убит, — сообщил Снэйп без предисловий.

— ЧТО? – раздалось сразу с десяток разных голосов.

— Как убит? – спросил Дамблдор. – Когда?

— Меньше часа назад, — ответил Снэйп, так же садясь за стол.

— Ты присутствовал при этом? – спросил Дамблдор.

— Министерство магии пало, — сообщил вторую новость Снэйп.

Опять раздались возгласы недоумения, сменившись криками ужаса.

— Впечатлительных особ прошу удалиться, — сказал Снэйп, — я хотел бы, чтобы меня не перебивали всхлипываниями.

— Рассказывай, Северус, — тихо произнес Дамблдор.

— Два часа назад Лорд вызвал меня, — неторопливо начал Снэйп, — когда я появился перед ним, то понял, что он планирует провести крупную операцию в ближайшие час-два. Лорд приказал мне, как и остальным, никуда не уходить, поэтому я не смог предупредить вас, директор. Лорд собрал около трехсот человек, и операцией руководил сам через Крэбба и Гойла, а мне приказали быть рядом, но не высовываться.

Снэйп сделал паузу, чтобы все переварили первую часть его рассказа.

— Лорд приказал убить только одного человека – министра магии, — продолжал Снэйп, — увы, но я не мог помочь Диггори. Он итак, увидев меня рядом с Лордом, чуть не выкрикнул, что я предатель. Мне удалось подать ему знак, чтобы тот молчал. Он прекрасно понимал, что раскрыв меня, свою жизнь не спасет.

— Амос погиб на твоих глазах? – спросил Дамблдор.

— Да, — ответил Снэйп. – Лорд убил его сам, сопроводив необходимой речью.

— А дальше что? – выдавил Дамблдор.

— Дальше? – протянул Снэйп. – А теперь самое интересное: у нас уже есть новый министр магии, господа…и дамы…

— Ты? – спросил Дамблдор.

Снэйп закатил глаза и громко хмыкнул.

— Видимо, меня совсем перестали слушать в этом доме, — скривился Мастер Зелий, — нет, не я.

— Питегрю, — подсказал Гарри.

— Спасибо, Поттер, — скорчил недовольную рожу Снэйп, — да, Питер теперь – большая шишка. На самом деле, все очень серьезно, Дамблдор.

— Меня он уже сместил?

— Рано вы переходите к этой главе, директор, — сказал Снэйп, — я не сказал, что Лорд оставил всех служащих министерства на своих постах при условии, что они примут его преемника?

— Так вот оно что, — дошло до Дамблдора. – А если…

— Тогда на лондонских кладбищах появится много свежих могил сотрудников министерства, — еще раз скривился Снэйп, — хвала Мерлину, что всем хватило ума принять его власть и не пытаться сражаться. Что же касается вас, Дамблдор,…то пока вы остаетесь во главе Хогвартса, но, боюсь, что новые указы и условия, которые будет ставить марионетка Лорда, вам не придутся по душе, директор.

— Я приму все его указы, но останусь в школе, — заявил Дамблдор.

— Ну, естественно, — протянул Снэйп, вновь закатив глаза от тугодумности старика, — особенно, когда Лорд планирует раз в месяц приезжать в Хогвартс с инспекцией. Лично приезжать…

— ЧТО? – воскликнули Дамблдор и Гарри одновременно.

— Остаетесь, директор? – наигранно–весело спросил Снэйп. – Хороша перспектива? Вижу, что вы в полном экстазе.

— Он не войдет в Хогвартс, пока я там директор, — решительно сказал Дамблдор.

— Он уже сделал это однажды, Дамблдор, — перебил Снэйп.

— На Хогвартс уже наложено заклятие Хранителя, — Северус, — сообщил Дамблдор, — и я не пущу Тома в школу, чтобы он не делал.

— Ну, хоть одну хорошую новость услышал сегодня, — выдохнул Снэйп, и его выражение лица теперь сменилось с пренебрежительного на то, которое больше соответствовало ситуации. – Теперь последнее и самое главное…

— О Гарри? – догадался Дамблдор.

— О нем, родимом, — протянул Снэйп, — я думаю, что Поттеру не стоит ехать в Хогвартс, Дамблдор.

Тон Снэйпа был настолько драматичен, что Дамблдор не на шутку заволновался.

— Говори…

— Лорд нашел решение своей проблемы, — сказал Снэйп.

— Проблемы? – перебил Гарри.

— Помолчи, Поттер, — заткнул его Снэйп. – Дамблдор, если Поттер приедет в Хогвартс, он не доживет и до Рождества.

Все женщины издали дружное "Боже мой", отчего Снэйп вышел из себя.

— Будто вы не догадывались! И вы еще не сказали нашей звезде, что Малфой с дружками вернется в школу в этом году? – сказал Снэйп.

-ЧТО? – крикнул Гарри. – Как вернутся? Он их вытащил?

— Да, Поттер, — произнес Снэйп, — они – часть его грандиозного плана. И,…в общем, сиди дома, Поттер, не возвращайся в Хогвартс. Даже я тебя не спасу в этом году.

— Об этом не может быть и речи, Северус, — вмешался Дамблдор, — Гарри поедет и закончит Хогвартс, как и его друзья.

— Ну, как знаете, директор, — вскинул брови Снэйп, — я вас предупредил. Что до меня…боюсь, что с первым сентября…

— О чем ты, Северус? – забеспокоился старик.

— Я не смогу вам помогать, Дамблдор, — потусторонним голосом произнес Снэйп, — увы, но…малейшая оплошность, и мне конец.

— Боитесь за свою жизнь? – не выдержали близнецы.

— Молчать! – рявкнул Снэйп, вскакивая со стула. – Я не желаю медленно умирать под пытками Волдеморта, когда из-за чужих гормонов меня вычислят! В прошлом учебном году из-за ваших амурных дел, господа желторотики, вы не только едва не погубили меня и мою многолетнюю работу, но еще и чуть Поттера не угробили! Вы целый год думали о том, с кем бы переспать, а не о том, что идет война!

— Северус, перестань, — сказал Дамблдор.

— Я никогда в жизни не совершал столько ошибок, как в прошлом году, — взбесился Снэйп. – И если кто-то из вас считает меня трусом, который отступает в решающий момент, то могу вкратце рассказать о том, что такое проклятия пытки Лорда Волдеморта в его исполнении! Есть желающие? И я молчу про книгу черной магии, через которую…

— Хватит, Северус, — оборвал его Дамблдор. – Я не обвиняю тебя в измене или трусости, а перед другими ты не должен держать ответ. Если ты считаешь, что для тебя слишком опасно помогать нам…

— Я сделаю все, что смогу, Дамблдор, — перехватил Снэйп, — но не требуйте от меня большего – это просто самоубийство!

— Тебе есть, чем еще порадовать меня, Северус? – спросил Дамблдор.

— Вам мало? – удивился Снэйп. – Ладно, тогда я продолжу, если мне дадут воды.

Гермиона, которая была ближе всех к кухонным шкафам, вскочила с места и быстро налила в стакан воды.

— Завтра "Ежедневный Пророк" огласит указы нового правительства, — обрадовал Снэйп, отпивая воды, — несомненно, что Лорд будет давить на издательство под угрозой расправы.

— Еще что? – спросил Дамблдор.

— Мне повезло услышать о некоторых планах новоиспеченной власти, — ответил Снэйп, — Лорд закроет школу Авроров и первым делом убьет тех, кто не будет на него работать. Дементоры полностью ему подчиняются, он возвращает их в Азкабан, куда будет сажать неугодных.

— Долг платежом красен, — вставил Дамблдор. – Он пойдет по стопам Барти Крауча — старшего.

— Да, — кивнул Снэйп, — только с оттенком Лорда Волдеморта.

— Я же говорил, — выдал Гарри, — что прошлый год был только началом конца.

— Вот, только, остается один вопрос…, — произнесла Гермиона, — чьим он будет….

Снэйп ошибся. Назавтра в "Ежедневном пророке" даже не сообщили, что Волдеморт захватил власть. По словам Дамблдора, это обстоятельство только усугубило ситуацию. Теперь, если Лорд продолжит держаться в тени, то Орден Феникса окажется примерно в таком же положении, как и два года назад.

До начала учебного года оставалось меньше недели, и Дамблдор, и Снэйп, и МакГонагалл все реже появлялись в доме двенадцать по площади Гриммо. Друзья были предоставлены самим себе, и они посвятили последние деньки тому, что вспоминали то, чему их научил Снэйп на уроках Защиты. Правда, Гермионе еще не исполнилось семнадцати лет, и она только смотрела, как и Джинни, впрочем. А вот Рон и Гарри с усердием отрабатывали новые заклинания из книг по Защите и нападениям, которых в библиотеке Сириуса оказалось довольно много.

За три дня до первого сентября пришли письма из Хогвартса. Опять поздно, видимо, из-за сложившихся обстоятельств с новой властью. Тридцатого августа ребята решили пойти на Аллею Диагона, чтобы купить все необходимое для их последнего курса в Хогвартсе.

— Гарри, может, ты останешься? – спросила миссис Уизли.

— Нет, я пойду, — ответил парень, — мне можно колдовать, к тому же, Римус идет с нами.

— Все будет хорошо, Молли, — сказал Люпин. – Гермиона, Джинни, вы идете со мной через камин, а ребята аппарируют в Дырявый Котел.

— ОК, — брякнули Рон и Гарри, — увидимся через пару минут.

Римус и девочки зашли в камин вместе, благо, он был огромный.

— Пошли? – сказал Рон, и Гарри кивнул.

Ребята аппарировали возле камина в баре Дырявый Котел, где их уже ждали друзья.

— Идемте, — сказал Римус.

Компания вышла из бара и очутилась на Аллее Диагона, который как всегда пестрел яркими витринами.

— Я тут не был уже сто лет, — сказал Гарри. – Умираю от желания зайти во "Все для Квиддитча". Рон, ты со мной?

— А то! – отозвался Рон. – Капитан, ты с нами?

— А Поттер вернулся в команду? – спросила Джинни.

— Я не доставлю Малфою удовольствия играть последний сезон без меня, — съязвил Гарри. – Не дождется!

— Ребята, мы ходим вместе, — сказал Римус, — так что я и Гермиона идем с вами.

Возле витрины магазина "Все для Квиддитча" как обычно была толпа народа. Малышня пихала друг друга в бока, чтобы посмотреть на последнюю модель гоночной метлы.

— Интересно, — протянул Гарри, — новенькое что-нибудь есть?

— Тебе мало твоей "Молнии", Гарри? – удивился Рон. – Подари мне!

— Если только эта сломается так же, как старый добрый "Нимбус 2000", — ответил Гарри. – Это же подарок Сириуса, Рон, я не могу его подарить.

— Ладно, — сказал Рон, — пойдем внутрь?

Они с трудом прорвались к дверям, и зашли внутрь. Чего там только нет! Сотни квоффлов, бладжеров, снитчей; биты, защитные щитки, шлемы, водоотталкивающие очки и форма на все вкусы.

— Добрый день, господа, — приветствовал их хозяин, — чего изволите?

— Мы хотели узнать, какая-нибудь новая модель метлы вышла?

— Да, молодые люди, — ответил подошедший продавец, — я покажу вам.

И хозяин вынес из подсобки новую модель гоночной метлы. Рон уронил челюсть почти до пола, завидев эту красавицу.

— "Eddy", – представил продавец метлу.

— Какая крошка, — выдохнула Джинни.

— Эта крошка даст фору "Нимбусу 2001"! – воскликнул хозяин.

— А "Молнии"? – уточнил Гарри.

— Мерлин мой! – выдохнул продавец. – Вы же…

— И я об этом знаю, — устало произнес Гарри. – Так что там…

— С "Молнией" "Eddy" может сравниться только в руках профессионала, мистер Поттер, — ответил мужчина, — скорость "Eddy" равна "Молнии", разгон немногим меньше.

— А маневренность? – спросил Гарри.

— Тут дело техники, — уклончиво отвечал продавец. – Эта метла для ловцов и вратарей. Именно им нужна маневренность и разгон. Если вы владеете "Молнией" в совершенстве, то с "Eddy" вам не будет равных.

— Значит, я оставлю себе "Молнию", — подытожил Гарри. – Я сомневаюсь, что когда-либо придумают что-то лучше моей метлы.

— А вы, господин и юная леди? – обратился к Уизли хозяин. – Вы не желаете купить "Eddy"?

— Если вы занимаетесь филантропией, то тогда купим, — ответил Рон.

— А сколько стоит "Eddy", сэр? – спросила Джинни. – Просто так…

— Шестьсот галлеонов, мисс, — ответил продавец.

— Сколько? – не расслышал Гарри. – Шестьсот? Да вы с ума сошли!

— Мистер Поттер, — очень удивился хозяин магазина, — насколько я помню, вас не смутила цена за "Молнию" четыре года назад, когда вы заказали ее по почте.

— Ее заказывал мой крестный отец – Сириус Блэк, а не я, — ответил Гарри. – И я не имею представления, сколько стоит моя метла. Мне она дорога как память о родном человеке.

— Если вы позволите, мистер Поттер, — сказал продавец, — то "Молния" – самая дорогая метла в мире! И ее цена – почти тысяча двести галлеонов, мистер Поттер.

— Сколько? – не поверил Гарри. – Вы шутите…

— Нет, мистер Поттер, — ответил хозяин, — а именно "Молния" стоила четыре года назад одну тысячу сто восемьдесят галлеонов.

— Вот это да, — выдохнул Рон, — как же Сириус тебя любил, Гарри, что сделал тебе поистине, королевский подарок!

— Простите, сэр, — медленно проговорил Гарри, — а за опт у вас есть скидки?

— Ты о чем, Гарри? – спросили Уизли вместе.

— А сколько штук вы хотели бы купить, мистер Поттер? – спросил хозяин.

— Две, — ответил Гарри.

— Гарри, да ты что? – догадалась Джинни. – Не смей этого делать!

— Мои деньги – что хочу, то и делаю, — ответил Гарри. – Так что?

— Две вы сможете купить со скидкой в десять процентов, мистер Поттер, — ответил хозяин.

— Я беру, — сказал Гарри. – Как оформить покупку через банк, сэр?

— Гарри, нет, мы не примем такой подарок! – воскликнул Рон.

— Мне же надо куда-то деньги девать, ребята, — отмахнулся Гарри, заполняя бланк для гоблинов Гринготтса, — родители оставили наследство, потом Сириус. Вдруг Волдеморт убьет меня через месяц – кому тогда будут нужны мои деньги?!

Продавец вздрогнул, услышав имя.

— Рон, Джинни, я купил вашим братьям магазин шуток, — сказал Гарри, — а вы что, хуже близнецов? Им я дал тысячу, вам – чуть меньше. Так что, не парьтесь!

— Ну что вы застряли? – Римус подошел к ним. – Ты покупаешь метлу, Гарри?

— Нам, — красный до ушей Рон уставился в пол.

— И ты не рад, как я погляжу, — улыбнулся Римус.

— А с тобой, Римус, мы тоже кое-куда зайдем, — сообразил Гарри.

— Ты открыл благотворительный фонд, Поттер? – манеру Малфоя растягивать слова, Гарри узнал бы, даже будучи глухим.

Друзья обернулись на Драко и его дружков, вошедших в магазин. Все трое очень изменились; причем, не в лучшую сторону. Гориллы – Крэбб и Гойл сильно отощали, а Малфой стал похож на белобрысую крысу.

— Как я погляжу, вам не пошло на пользу пребывание в тюрьме, — громко сказал Гарри. – В зоопарк вас теперь не примут – худые слишком.

Друзья Гарри покатились со смеху.

— Смейся, Поттер, пока живой, — протянул Драко.

— Я слышал от тебя, что не доживу до седьмого курса, Малфой, — ухмыльнулся Гарри. – Как видишь, со мной все в порядке, хорек. А вот твоего папашу прибили, как слизняка!

— Ах ты, ублюдок! – заорал Малфой.

— Господа! – вмешался хозяин магазина.

— Выйдем, Поттер…

— Разбежался, — протянул Гарри, — у меня еще куча дел. Или ты с Лордом пришел? Что же не пригласил его войти? Я уже соскучился по нему… Сэр, мы можем забирать метлы?

— Да, мистер Поттер, — ответил хозяин, — спасибо, заходите к нам еще.

— Если проживу еще год – зайду, — беззаботно ответил Гарри. – Пошел с дороги, хорек.

Гарри отпихнул ошарашенного Малфоя с пути, и вся компания вышла из магазина. Рон и Джинни несли новенькие метлы "Eddy".

— Римус, я хочу тебе тоже сделать подарок, — сказал Гарри.

— Нет, Гарри, я не приму от тебя ничего, — ответил Люпин.

— Ничего не желаю слушать! – отрезал юноша. – Ты столько сделал для меня, столько подарков на Рождество, Дни рождения, а я тебе ничего не подарил.

— Ты и Северус подарили мне жизнь без мучений быть оборотнем, Гарри, — благодарным тоном произнес Люпин. – Больше мне ничего не надо.

— Не тебе судить, приятель, — не слушал Гарри, — идем.

Он схватил Римуса за руку и потащил в дорогой магазин одежды. Римус упирался изо всех сил, но потом понял, что с Поттером бесполезно спорить.

— Ты весь в Лили, — сказал Римус, — она такая же была: если что взбредет ей в голову – ничем не проймешь, пока она своего не добьется!

— Тем более, — отозвался Гарри. – Мадам, нам нужна хорошая одежда.

Через два с половиной часа Римус, увешанный свертками, вышел из магазина.

— Не стоило так тратиться, Гарри, — сказал Люпин.

— Принимаю за "спасибо", — в стиле Снэйпа ответил юноша, чем рассмешил друзей. – А теперь учебники.

Гермиона за все это время не сказал ни слова – Гарри снова делал вид, что ее нет рядом. Казалось, что на девушку никто не обратит внимания, если она просто исчезнет.

— Гарри, — тихо сказал Римус, когда девочки выбирали перья, — а что ж ты Гермионе ничего не подарил?

— А я должен? – удивился Гарри. – Она…она была с Крамом, я не прощу ей этого.

— То есть, как, она была с Крамом? – не понял Римус. – Ты имеешь в виду…

— Хотя она и утверждает, что не спала с ним, я ей не верю, — резко сказал Гарри. — После того, как призналась, что любит меня; что будет ждать, когда наша жизнь станет безопасной от Волдеморта, и тогда мы будем вместе,…после этого приехал Крам, и она ушла к нему.

— Но ты же сказал, что вы остались с ней друзьями, — поразился словам юноши Римус.

— Мы не будем такими друзьями, как раньше, — ответил Гарри, — я изменился, и Гермиона об этом знает. В том нет моей вины, только…

— О чем вы шепчетесь? – спросила Джинни, возвращаясь от прилавка.

— Римус советует мне, какого цвета перья лучше подойдут для выпускного курса, — отшутился Гарри, — я возьму зеленые.

— Под цвет глаз, — догадалась Джинни.

— Нет, под цвета факультета Слизерин, — опроверг Гарри, — дань уважения дому, куда мне не суждено было попасть по собственной дурости. Стал бы к этому времени племянником Темного Лорда.

У друзей лица вытянулись.

— И вы поверили? – захохотал Гарри. – Ой, я не могу!

Гарри согнулся пополам от смеха, спустя секунды ему вторили остальные.

* * *

Первого сентября дом двенадцать по площади Гриммо проснулся в шесть утра, чтобы собрать ребят в школу. В восемь часов они кое-как проснулись и доползли до кухни, где их ждал завтрак и…

— Что у вас с лицом, миссис Уизли? – заметила Гермиона.

— Новости…

Гарри заметил номер газеты "Ежедневный Пророк" и взял его в руки. На первой полосе была фотография Амоса Диггори, а под ней – статья, в которой рассказывалось, что его убил один из сотрудников министерства за то, что министр отказался дать протеже чьему-то родственнику.

— Бред какой-то, — выдавил Гарри, прочитав первую полосу. – Неужели кто-то поверит в эту чушь?

— Вот вы нам и расскажете с первой совой, — отозвался Артур Уизли, который вместе с женой и Люпином собирались провожать ребят на вокзал.

— Дальше можно не читать? – скривился Гарри. – Там все в подобном ключе?

— Глянь…

Гарри развернул газету на второй странице и чуть не порвал газету пополам.

"Новый министр магии был выбран на внеурочном собрании правительства"

— Охренеть, — по слогам проговорил Гарри, дочитав статью до конца. – Рита Скиттер отдыхает, как я погляжу…

— Они уволили весь состав газеты, — сообщил Артур. – И посадили туда своих людей.

— А вы еще ходите на работу, мистер Уизли? – спросила Гермиона.

— У меня нет выбора, — ответил Артур, — Дамблдор сказал, что надо держаться.

— Нет, вы видели? – крикнул Гарри, побелев до корней волос. – Вы читали, что этот отморозок сделал?

— Читай, Гарри…

"В соответствии с указом нового министра магии – Питера Петигрю – с этого учебного года во всех школах Британии будут введены новые порядки зачисления учеников. С первого сентября 1997 года в школы будут приниматься дети только из чистокровных семей. Дети, в чьих семьях замешаны маглы с одной стороны, будут приниматься за дополнительную плату в размере пяти тысяч галлеонов. Дети из семей, где оба родителя – маглы, приниматься в школы магии не будут.

Министр заявил, что тем детям, которые учатся в магических школах в данное время, ничего не грозит. Они смогут доучиться по старым правилам".

— У меня нет слов, — выдохнула Гермиона. – Это просто ужас…

— Скажи спасибо доброму дяденьке Волдеморту, что позволил тебе доучиться, — сказал Гарри. – Представляешь, если бы он отчислил всех, кто не чистых кровей или не в состоянии заплатить такой оброк?! Мерзавец!

— Гарри, — в кухню вошел Римус, — у меня для тебя послание от Дамблдора.

— Что я не должен задирать Малфоя? – перебил Гарри. – Я уже понял, Римус…

— И не только это, — сказал Люпин. – Похоже, что персонально для тебя вышел отдельный приказ нового министра магии.

— Вот это новость, — протянул Гарри. – И что в нем?

— Тебя переводят на другой факультет, — ответил Римус.

— ЧТО? – воскликнули все, кроме Гарри.

— Я так и знал, — выдохнул Гарри, — вот о чем говорил Снэйп. Я не пойду туда.

— Увы, Гарри…

— Что значит, увы? – закричал Гарри. – Никто не имеет права переводить студентов на другие факультеты! Это написано в уставе Хогвартса!

— В этом году будет пересортировка, Гарри, — убил всех Люпин. – И уже в соответствии с ней будут формироваться факультеты.

— Тогда я снова окажусь в Гриффиндоре, — ответил Гарри. – Шляпа послушает меня, как и в тот раз.

— Дай Бог, Гарри, дай, Бог, — сочувственно произнес Римус. – Вы с Роном аппарируете вместе с Артуром. А я и Молли отведем Джинни и Гермиону через улицу.

Ребята вернулись в свои комнаты, чтобы еще раз проверить вещи. Гарри уменьшил заклинанием чемодан до маленькой коробочки, положил ее в карман джинсов, взял под мышку клетку своей совы, и спустился вниз. Рон сошел чуть позже, проделав со своим багажом ту же самую операцию, что и Гарри.

— Мы еще выпьем по чашке кофе, приятель, — предложил Рон.

— Ты прав…

Джинни, Гермиона, Римус и Молли Уизли отправились из дома, оставив вещи ребятам. Артур Уизли уменьшил размеры из багажа до коробочек, рассовал их по карманам мантии и присоединился к Рону и Гарри.

— Ребята, будьте очень осторожны, — серьезным тоном проговорил Артур.

— Мы поняли, пап, — ответил Рон.

— Один за всех, — начал мистер Уизли.

— И все за одного, — откликнулись ребята.

— Я уже не знаю, чего можно ожидать от Волдеморта в этом году, — сказал Гарри. – Если так дальше пойдет – он вернет в школу старую жабу Амбридж, и она начнет пороть детей.

— Нет, не вернет, — ответил мистер Уизли. – Она уехала из страны.

— Кстати, пап, а Дамблдор не сказал, оставит ли он Снэйпа как учителя по Защите? – спросил Рон.

— Не знаю, сын,…увидите сами вечером. Рон, вот зеркало связи между членами Ордена. У всех нас есть такие же. Используй его только когда ты один или рядом с тобой кто-то из наших.

Рон принял из рук отца маленькое зеркальце, положил его в карман.

— Пора, — сказал Гарри, посмотрев на часы.

— Всё взяли? – спросил мистер Уизли, ребята кивнули, и дизаппарировали.

Хогвартс – Экспресс уже наполнялся студентами. На платформе девять и три четверти как всегда стоял оглушительный гул голосов людей и их питомцев. Девочки, Римус и миссис Уизли ожидали ребят возле первого вагона поезда.

— Думаю, что вещи можно распаковать уже в вагонах, ребята, — сказала миссис Уизли.

Она по очереди обняла каждого ребенка, как всегда, дважды объяла Гарри и пожелала всем удачи.

— Вы едете в вагоне старост, я так понял? – спросил Гарри у Рона и Гермионы.

— Найдете нас, — сказала Джинни, — идем, Гарри.

Друзья залезли в вагон, и пошли искать свободное купе. Как обычно, молодежь, узнавая Поттера, показывала на него пальцами, а те, кто уже знал, что Гарри может вспылить и наградить заклинанием, тут же одергивали малышню. Лишь в четвертом вагоне Джинни и Гарри нашли пустое купе, и тут же ввалились туда, плюхнувшись на сидения.

— Так, — протянул Гарри, вынимая из карманов коробочки и возвращая им первоначальный вид. – Какой твой? Ах да! Вот этот… Джинни, ты чего?

Гарри заметил, что Джинни побледнела и уставилась на него, как на чужого.

— Я боюсь, Гарри, — тихо сказала она.

— Это естественно, — спокойно ответил Гарри. – Мне тоже страшно…

— Я боюсь за тебя, Гарри, — еще тише произнесла девушка. – У меня такое предчувствие, что этот год будет роковым…

— Для Волдеморта, — перебил ее Гарри. – Я не сдамся без боя. Если мне суждено погибнуть, убивая его, пусть так и будет. Но ему нет места среди живых!

— Ты очень отважный, Гарри, — Джинни почти плакала, — ты спасал меня столько раз, моих братьев, родителей…

Гарри пересел к Джинни и обнял ее по-дружески; девушка уткнулась ему в грудь и тихо захныкала. Гарри поглаживал ее по волосам, успокаивая.

— Не надо, Джинни, я знаю, что ты сильная, — говорил Гарри. – Чему быть – того не миновать. Перестань, Джинни, я не выношу, когда девчонки плачут…

— Особенно у тебя на груди, — в купе вошли Рон и Гермиона, именно она все поняла не так, как надо, — очень благородно с твоей стороны, Джинни, воспользоваться тем, что Гарри со мной не разговаривает!

— Гермиона, ты чего? – удивился Рон.

Но Гермиона громко фыркнула и ушла обратно в коридор. Ребята услышали, как она наорала на кого-то из новеньких.

— Милая девушка, — заметил Рон, присаживаясь возле Гарри, который вернулся на свое место, — и что на нее нашло?

— Обиделась, что ей я метлу не купил, — попытался отшутиться Гарри.

— Гермиона переживает из-за вашего разрыва, — сказала Джинни.

— А у нас и не было серьезных отношений, чтобы так переживать, — ответил Гарри. – Вот с Крамом у нее все было гораздо круче!

— Прекрати, Гарри! – воскликнула Джинни. – Иногда ты хуже Рона!

— Спасибо, сестра, — нахмурился Рон, надувшись.

— А что это грязнокровка Грейнджер пинает всех в коридоре? – как всегда Малфой не смог пройти мимо купе, где сидел Поттер. – Что, в ваших рядах поредело?

— Не больше, чем в твоих мозгах, Малфой, — огрызнулся Гарри. – Проваливай!

— Надо было тебя прибить тогда, Поттер, — протянул Драко. – Глядишь, получил бы премию от Темного Лорда.

— Ага, — кивнул Гарри, — он бы тебя точно наградил бы, хотя бы словесно…

— Точно, — добавил Рон, — Avada Kedavra – его любимые слова.

Ребята захохотали, а Малфой потянул в карман за палочкой. Гарри напрягся и…

— "Impedimenta!" — произнес Гарри про себя, и Малфой рухнул на пол.

Рон и Джинни покатились со смеху.

— Что, Малфой, на ногах разучился стоять? – сквозь смех выдавил Гарри. – В тюрьме насиделся, до того, что ноги не держат?!

— Что ты сделал, Поттер? – взревел Малфой, поднявшись с пола с помощью Крэбба и Гойла.

— Разве я что-то сказал? – прикинулся дурачком Гарри. – Ты поскользнулся, наверное, на собственном дерьме, Малфой, которого у всех в изобилии в вашей семье.

Гриффиндорцы снова рухнули от смеха, а Драко показал дружкам уходить.

— Посмотрим, Поттер, кто из нас будет смеяться на твоей могиле, — напоследок бросил Малфой и удалился.

Рон и Джинни посмотрели на Гарри, и он прочел на их лицах страх.

— Если бы Малфой исполнил хотя бы одну свою угрозу, — ответил Гарри как можно беззаботней, — тогда я бы испугался…

— Теперь за его спиной – Волдеморт, — сказала Джинни. – Это серьезно…

— Не опасней, чем сам Лорд, Джинни, — ответил Гарри. – Так, хватит! Мы еще не доехали до Хогвартса, а вы меня уже похоронили!

— Шахматы? – предложил Рон.

Весь путь до Хогсмида ребята играли то в шахматы, то в карты. К ним то и дело заходили друзья из других факультетов. Многие читали "Ежедневный Пророк" и удивлялись тому, что произошло накануне нового учебного года. Всем было понятно, что все сделано для того, чтобы Волдеморт смог добрать до Поттера. А когда Гарри начали задавать вопросы, он всех выгнал из купе и закрыл дверь изнутри.

— Достали, — проворчал он. – Кстати, Рон, на седьмом курсе назначают старост школы? Твой статус изменился?

— Нет, — ответил Рон. – Гермиона – староста школы, а я – староста факультета.

— Да? – удивился Гарри. – Я не увидел ее значка.

— А ты вообще смотрел на меня? – Гермиона появилась в их купе, открыв дверь ключом. – Ты обещал, что мы останемся друзьями, Гарри, ты обманул меня, чтобы отделаться?

— Мы выйдем, — тактично сказала Джинни и уволокла брата.

— А чего ты ожидала? Я не обещал, что все будет, как раньше!

— Нет, именно так ты и сказал!

— Я передумал, — резко ответил Гарри.

— Виктора уже нет в живых, а ты все еще ревнуешь меня к нему, — сказала Гермиона.

— А ты по-прежнему думаешь о том, как бы все сложилось, если бы он не перешел на сторону Волдеморта! – воскликнул Гарри, прочитав мысли девушки. – И я, наконец, понял, чего ты хотела тогда: чтобы я ревновал тебя к Краму, а он – тебя ко мне. Чтобы мы боролись за тебя, такую неотразимую, умную и так далее!

— Очень приятно, что ты на мне проверяешь полученные знания в Окклюменции, Гарри, — задрав нос, сказала Гермиона. – И, если ты и, вправду, так обо мне думаешь, то ничего не понял обо мне за те шесть лет, что мы знакомы…

— Отнюдь, — ответил Гарри. – Мне все предельно ясно, Гермиона. Ты хотела удержать обоих, чтобы мы боролись за тебя, а ты такая вся распрекрасная, выбирала бы, кто из нас двоих тебя достоин!

— Ты идиот, Гарри, — спокойно заметила Гермиона. – Просто дурак, раз так думаешь! Значит, ты совсем меня не знаешь!

— Очевидно, что не знаю…

— Очень жаль, — сказала Гермиона и вышла из купе.

Рон и Джинни не стали спрашивать, о чем договорились Гарри и Гермиона. Ребята просто молча проехали остаток пути; переодевшись за полчаса до прибытия, Гарри и Рон не стали уменьшать чемоданы – их все равно отвозят в замок отдельно.

Хогвартс – Экспресс остановился на платформе деревни Хогсмид. Гарри вышел на свежий воздух прохладного сентябрьского вечера. Отсюда уже можно было видеть величественный замок, в который Гарри приехал в свой последний год обучения. Какая-то непонятная тоска пробралась в его сердце, когда Гарри посмотрел на замок, на поезд, на ребят, которые выбирались из вагонов…через десять месяцев он уедет отсюда, чтобы больше никогда не вернуться,… если проживет эти десять месяцев.

— Первогодки, ко мне! – знакомый голос разнесся по платформе. – Все первокурсники, к лодкам!

— Привет, Хагрид! – поздоровались друзья.

— Здорово, ребятки, — отозвался великан, подбирая малышню, норовившую уйти в другую сторону от него. – Увидимся потом, надо плыть…

— Идем к каретам? – предложила Джинни, разглядевшая на лицах Гарри и Рона необъяснимую грусть. – Да, что с вами?

— Мы приехали сюда в последний раз, — медленно проговорил Рон.

— Вы собираетесь скоро умереть? – спросила Джинни. – Нет? Тогда вы сможете приезжать сюда, когда захотите.

Ребята сели в кареты, но те не двигались с места.

— В чем дело? – раздались крики. – Почему мы не едем?

— До меня только сейчас дошло…, — протянул Гарри, — заклятие Хранителя…

— Точно! – сообразили Уизли. – И как же мы туда попадем?

— Я уверен, что нас высадят у ворот, — сказал Гарри, когда кареты, все-таки, тронулись с места.

Гарри оказался прав. Едва первая карета подъехала к воротам территории замка, как остановилась. Могло показаться, что тот, кто управлял повозками, не знал дальше дороги.

— Прошу всех учеников сохранять спокойствие! – раздался громовой голос директора. – Подходите к воротам по десять человек, ребята!

Первые десять учеников, чьи кареты были ближе всего к воротам, подошли к директору. Он каждому давал пергамент.

— Прочтите и входите, — говорил Дамблдор, — как только пересечете порог школы, записка сгорит. Так что не пытайтесь ее сохранить.

Так, по десять человек, студенты медленно пересекали границы территории школы. Никто, кроме посвященных, не знали, что происходит, и считали это полным идиотизмом.

— Это Дамблдору не поможет, — надменно произнес Малфой, — Лорд все равно проникнет в Хогвартс! Он же сделал это в прошлом году!

— Ты забыл добавить, — вставил Гарри, — что Волдеморт сделал это не без твоей помощи, хорек.

— А все ради нашего звездного "мальчика, который-пока-еще-жив", — еще более гадким тоном отозвался Малфой. – Не долго тебе осталось, Поттер!

— Я уже испариной покрылся, так мне страшно, — съязвил Гарри, принимая их рук Дамблдора пергамент.

— Не ругайся с ним, Гарри, — сказал директор, — он опасен.

Гарри не ответил, а молча ступил за ворота на территорию замка.

Через двадцать минут студенты уже усаживались за столы своих факультетов. Гарри направился вместе с друзьями за гриффиндорский стол; он отчетливо слышал, как Малфой упивается всеобщим вниманием из-за своего возвращения в школу. Гарри разбирало наградить хорька проклятием прямо в спину, но тут он услышал в голове чей-то до боли знакомый голос:

Не оборачивайся, Поттер! Сейчас будет проведена симуляция повторного распределения. Ты уже знаешь, что Лорд желает, чтобы ты перешел в Слизерин, я... надеюсь,…в общем, ты должен остаться в Гриффиндоре. Сейчас я толкну тебя, и в словесной перепалке ты заберешь у меня записку. В ней описаны те действия, которые ты должен проделать перед тем, как надеть шляпу.

— Вы не смотрите, куда идете, Поттер! – уже вслух сказал Снэйп.

— Мне показалось, что это вы шли сзади, профессор Снэйп, — подыграл Гарри, стараясь незаметно протянуть руку, чтобы Снэйп дал ему пергамент.

— Манеры, Поттер, — всовывая записку в ладонь Гарри, ответил Снэйп, — ваше счастье, что учебный год еще не начался. Я бы снял с вас пару десятков баллов за дерзость. Сядьте!

Гарри сыграл на публику злость на Мастера Зелий и сел рядом с Роном за стол Гриффиндора. Пока школа рассаживалась, Гарри развернул под столом записку.

Когда ты наденешь шляпу, она непременно захочет направить тебя в Слизерин. Ты должен подавить в себе то, что вложил в тебя Том.

Гарри понял, что записка от Дамблдора.

Блокируй свой разум, Гарри, постарайся обмануть шляпу, наполнив свои мысли и сердце теми чувствами и эмоциями, присущими гриффиндорцам. Ты же прочел книгу о создателях, Гарри…

— Прошу внимания, — раздался голос Дамблдора, который предстал перед школой в своей любимой мантии под цвет ночного неба со звездами. – Все необходимые разъяснения по поводу необычного для вас способа прихода в замок, я объясню после пиршества.

Дамблдор сел, и тут же столы прогнулись под тяжестью блюд с едой. Гарри совсем перехотелось кушать, он несколько раз перечитал записку, затем вернулся к тому, что он узнал из книги "Тайны Рода" о гриффиндорцах. Лишь через двадцать минут друзья заметили, что Гарри не ест.

— Ты чего, Гарри? – спросила Джинни. – Не голоден?

— Или надоела еда Хогвартса? – спросил Рон, налегавший на картошку с мясом.

— Вы знаете, что сейчас будет разыграна пересортировка? – сказал Гарри, и Рон едва не подавился.

— То есть как, пересортировка? – не поняла Гермиона. – Это противоречит уставу школы!

— А Волдеморт плевал на устав Хогвартса! – воскликнул Гарри, но тут же взял себя в руки, настраиваясь на то, что он должен делать. – Подумай о том, Гермиона, что ты можешь оказаться в Рэвенкло! Ведь туда тебя хотела направить шляпа, да?

Гермиона побледнела от такой перспективы, и тут же поняла, что шляпа может отправить Поттера в Слизерин.

— Но тогда тебя…

— Молчи лучше, — перебил ее Гарри.

Пир закончился, и Дамблдор снова поднялся с места для речи.

— А теперь я скажу об очень серьезных вещах, ребята, — тон директора не предвещал ничего доброго. – Если вы еще не знаете, то у нас новый министр магии.

Очевидно, что об этом знали единицы, если судить по дружному "ох" в зале.

— Амос Диггори был убит, и на его посадили нового министра — Питера Петигрю, — продолжил Дамблдор, – и тем самым, кто-то желает захватить власть. И первым же приказом новой власти был запрет принимать в магические школы детей, где один или оба родителя – маглы.

— Давно пора, — шепотом хмыкнул Малфой.

— Еще слово, хорек, и тебе конец, — ответил Гарри, который услышал слова Драко.

— Так же, новый министр желает, чтобы в Хогвартсе была проведена повторная сортировка учеников на факультеты, — продолжал Дамблдор. – Я знаю, что это противоречит уставу школы, но для вас, для большинства из вас, ребята, эта процедура ничем не грозит. Шляпа практически никогда не ошибается.

Студентов явно не убедили слова Дамблдора, потому как среди них прошел недовольный гул возмущенных голосов.

— Новая власть пришлет человека, который будет следить за распределением, — сказал Дамблдор, когда гул немного стих, — я прошу вас всех сохранять спокойствие и тишину. Профессор МакГонагалл, прошу вас.

Но тут двери большого зала отворились, и на пороге появился низенький человечек с залысинами на голове. Гарри не нужно было гадать, кто это.

— Ребята, — столь пренебрежительным тоном Дамблдор говорил, пожалуй, впервые, — новый министр магии…со свитой, я так полагаю…

Питер старался идти величавой походкой, но ему было далеко до грации, присущей истинным аристократам. В Гарри поднялась лютая ненависть к этому человеку, которому он, Гарри, спас жизнь, не позволив Римусу и Сириусу убить предателя.

Дамблдор указал на специально отведенное для "министра" место, чтобы тот мог наблюдать. Тем временем МакГонагалл вынесла треногий табурет и положила на него старую залатанную шляпу создателей.

— Начнем с первогодок, — с еще большей неприязнью, проговорила МакГонагалл, видимо сомневавшаяся, что эта процедура теперь необходима. – Я называю ваше имя, вы садитесь на стул и надеваете шляпу, которая и определит, где вам учиться. Странно, что в этом году шляпа не захотела петь…

Действительно! До всех только сейчас дошло, что шляпа, по обыкновению исполняющая песнь о четырех факультетах, сегодня промолчала. МакГонагалл начала называть имена первогодок. Почти всех шляпа отправила в Слизерин. Новеньких было всего двадцать человек, из них только двое попали в Гриффиндор, и трое – в Рэвенкло.

— Теперь те, кто уже учится в школе, — объявила МакГонагалл. – Аббот, Ханна.

Сортировка тех, кто уже был в Хогвартсе не первый год, проходила очень быстро. Хотя многие ученики нервничали, всех шляпа отправляла на тот факультет, что и прежде. Очередь неумолимо приближалась к Гермионе, и Гарри поймал себя на том, что переживает за нее.

— Грейнджер Гермиона, — огласила МакГонагалл.

Гарри почувствовал, что его тревога нарастала с каждым шагом Гермионы. Когда девушка села на стул и надела шляпу, то сердце у Гарри билось уже где-то в горле. Шляпа что-то бормотала Гермионе на ухо, задумавшись на минуту, а затем, выкрикнула на весь зал:

— Рэвенкло!

Сердце у Гарри “рухнуло на пол”, а Гермиона на самом деле повалилась со стула, но в обморок. Тут же к ней подскочили МакГонагалл и Дамблдор. Тем временем школа загудела оттого, что шляпа перевела ученицу седьмого курса из Гриффиндора в Рэвенкло.

— Не может быть, — выдохнул рядом Рон, в чьих глазах застыл ужас, — как же так? Гермиона была с нами шесть лет, а теперь будет учиться в Рэвенкло?

— Посмотрим, что ты скажешь, когда я уйду в Слизерин, — ответил Гарри, и Рон позеленел.

— ЧТО? – воскликнул Рон. – Нет, Гарри, нет!

— Если я смогу ее снова убедить, мне очень повезет, — протянул Гарри.

Гермиону привели в чувство, и она на ватных ногах побрела к столу Рэвенкло. На удивление ее там приняли очень радушно, зная об ее успехах в учебе. Тем временем повторная сортировка постепенно приближалась к букве "П", и у Гарри начался мандраж. Его стало колотить от страха, что он попадет в Слизерин. Нет, его не пугало быть под началом Снэйпа, но жить рядом с Малфоем и его братией…

— Поттер, Гарри, — почти обреченным голосом сказала МакГонагалл.

Зал стих. Гарри продолжал сидеть рядом с Роном, хотя уже ощущал на себе жадный взгляд Петигрю, его свиты и Малфоя.

— Гарри, — более мягко произнес Дамблдор, — прошу тебя подойти к профессору МакГонагалл.

— Я не пойду, — неожиданно даже для себя сказал Гарри, и школа погрузилась в еще большую звенящую тишину.

— Гарри, я прошу тебя, — по-отечески повторил Дамблдор.

— Поттер, — донесся немного писклявый, но властный голос Петигрю, — если ты не выполнишь приказ министра…

— Ты хотел сказать, Волдеморта, — нагло перебил его Гарри.

— Еще слово, мистер Поттер, — сообщил человек из свиты Питера, — и вы будете арестованы за неуважение к новой власти.

— Позвольте мне, — вмешался Дамблдор, поднимаясь со своего места и подходя к Гарри. Теперь директор говорил только для Поттера:

— Гарри, сынок, я прошу тебя успокоиться. Если ты выйдешь сейчас из себя, но навлечешь беду. За ними не станет, Гарри, они увезут тебя прямо к Тому. Успокойся, иди медленно, и вспомни то, что я тебе написал.

Гарри кивнул, и медленно стал вылезать из-за стола, пока Дамблдор вернулся в кресло директора.

— Все будет хорошо, Поттер, — одними губами прошептала МакГонагалл.

Гарри сел на табурет, взял в руки шляпу и наглухо закрыл свой разум.

— Хм…, — снова услышал Гарри тихий голос волшебной шляпы, — вот мы и встретились, Поттер. Кажется, уже в третий раз.

— Я не горел желанием, — ответил Гарри.

— О-о, — опять протянула шляпа, — да ты поднаторел в истинно слизеринской манере разговора, Поттер?

— У Снэйпа научился, — мысленно ответил Гарри. – Ну и что ты мне скажешь теперь?

— Помолчи, я посмотрю…, — сказала шляпа, задумавшись, — да…, твои способности так возросли, Поттер, что я уже не знаю, что и делать с тобой…

— Отправь меня в Гриффиндор, — перебил Гарри, — и дело с концом. Не то порежу на тряпочки.

— В тебе настолько четко говорит сила Слизерина, Поттер, — ответила шляпа, — что я совсем не сомневаюсь, что твое место там.

— Ты ошибаешься, — думал Гарри, — я туда не пойду, это против моей воли.

— А вот тут ты не прав, мальчик, — хохотнула шляпа, — именно туда ты и хочешь! Там твоя сила раскроется так быстро, что ты перещеголяешь самого Тома Риддла!

— А с ним ты сомневалась, как со мной?

— Нет, ни секунды. Он потомок Салазара…

— А Снэйп? – спросил Гарри. – Ведь именно он – прямой наследник Слизерина, а не Риддл.

— Я не могу отвечать на такие вопросы, — сказала шляпа.

Юноша смотрел, как напряжены лица у его друзей, как Гермиона молится, чтобы Гарри вернулся в Гриффиндор. И тут шляпа сказал на весь зал:

— Я не могу определить его!

Зал охнул.

— Как это, не может? – удивился Питер. – Она должна выбрать!

Дамблдор спокойно подошел к Гарри и, легонько стукнув по шляпе, заговорил с ней.

— И что же делать? – спросил Дамблдор. – Когда ты не можешь определить ученика в тот или иной факультет, что об этом тебе сказали создатели?

Вся школа затаила дыхание в ожидании ответа шляпы.

— Создатели сказали следующее, — ответила шляпа, — если ты не сможешь определить, куда направить ученика, если тебя замучают сомнения о том, чьих черт из наших родов в нем больше, спроси его о том, куда пойдет он сам. И это будет верное решение.

— Значит, раз ты не можешь выбрать, куда направить Гарри, — медленно сказал Дамблдор, — Гарри должен решить сам?

— Да, — ответила шляпа, — пусть он скажет свое решение только мне, а я сообщу его вам.

— Решай, Гарри, — сказал Дамблдор и отошел на шаг назад.

— Думай, Поттер, — снова раздался голос шляпы. — Я вижу, что ты склоняешься сердцем к одному решению, а разумом – к другому.

— Так что же мне выбрать? – спросила Гарри. – Довериться сердцу или рассудку?

— Решай сам, Поттер, — ответила шляпа.

Нет, каким бы великим я бы не мог стать, пойдя в Слизерин, теперь уже поздно. Мое место в Гриффиндоре, я вытащил меч Годрика, а это – принадлежность именно к его роду. Но я говорю на языке змей – это знак Слизерина. Мой разум говорит идти в Слизерин, где я обрету неведомую силу темных сил, но мое сердце, моя…любовь…

— Гриффиндор, — сказал шляпе Гарри.

— Он решил! – крикнула шляпа на весь зал. – Долго принимал решение, кому довериться – сердцу или рассудку. Победило сердце, как и в прошлый раз – и теперь я уверена, что его место здесь. Только Годрик мог выбирать сердцем, а Салазар – всегда слишком много думал…Гриффиндор!

Казалось, что школа сейчас треснет от грома аплодисментов и крика студентов. Гарри сполз со стула и попал в крепкие объятия Дамблдора.

— Ты сделал правильный выбор, мой мальчик, — сказал старик.

— Очень надеюсь, директор…

Гарри вернулся за стол Гриффиндора, где стал принимать поздравления от друзей.

— Я уже думал, все, конец, — выдохнул Рон, тряся Гарри за плечи, — ух, приятель, потрепал ты нам нервы.

Все остальные ребята вернулись на те факультеты, где и были. Гарри был рад, что вернулся в родной Гриффиндор, и украдкой поглядывал через плечо на стол Рэвенкло, где сидела Гермиона.

— А теперь, — после окончания повторной сортировки, — продолжил директор, — я сообщу вам некоторые правила, введенные новой властью и…мною. Как, министр, вы уже уходите?

— Я увидел все, ради чего приезжал, — ответил Питер.

В окружении свиты Петигрю проследовал между столами Рэвенкло и Гриффиндор. Дойдя до Гарри, он задержался.

— Я знал, что выберешь Гриффиндор, Поттер, — сказал Питер.

— А я глубоко сожалею, что не позволил Сириусу и Римусу убить тебя, мерзавец! – резко ответил Гарри, и тут же получил хлесткий удар по лицу.

— Молчать! – рявкнул один из свиты министра. – Еще слово, Поттер, и поедешь с нами в Азкабан!

— Да, ну? – отозвался Гарри. – А может, к прямиком к Лорду? Что ж, он-то не приехал?

— ВСТАТЬ! – взревел аврор, перешедший на сторону новой власти.

— Да пошел ты, — брякнул Гарри, уже стискивая палочку.

— "Copula" – крикнул аврор.

— "Protego!" – парировал Гарри.

— Оставьте его, — скомандовал Питер, — пойдемте.

— Не придави дверью свой обрубок, Хвост! – крикнул вдогонку Гарри.

— Щенок! – проорал аврор, но тут его просто выбросило гневом вмешавшегося Дамблдора.

— Ты не должен был их провоцировать, Гарри! – едва закрылись двери, как директор набросился на Поттера. – Они могли забрать тебя в Азкабан!

— И я бы просто так сдался бы, — усмехнулся Гарри. – Простите, директор, но эту мразь я не считаю за человека, не то, что за министра…

Гриффиндорский стол взорвался криками поддержки Поттеру.

— Довольно, — громко сказал Дамблдор, — теперь обещанные объявления. Я не стану вам пересказывать правила и указы нового правительства – они изложены в газете "Ежедневный Пророк". Я хочу заверить всех вас, ребята, что я не собираюсь следовать этим правилам вопреки всему.

Школа встретила заявление Дамблдора овациями.

— А теперь то, что касается безопасности школы, — продолжил директор, — для начала я объясню вам те действия, которые были проделаны мною в тот момент, когда вы подъехали к Хогвартсу. Из-за угрозы проникновения в замок Темным Лордом и его слугами, на Хогвартс наложили заклятие Хранителя. Да, в прошлом году это были лишь слова. Но теперь,…помимо всех охранных чар, вложенных создателями, с этого момента никто не сможет найти замок, если ему не сообщат его местонахождение. Имя Хранителя останется под секретом. Никто из студентов не должен покидать территорию школы, ограниченную с одной стороны Запретным лесом, с другой стороны – кладбищем, а так же, озером и железными воротами, через которые можно войти из деревни Хогсмид. Тот, кто выйдет, рискует быть не впущенным обратно. Поэтому, трижды подумайте, ребята.

Ученики перешептывались, пока Дамблдор сделал нужную паузу.

— Теперь о школьном распорядке, — сказал директор. – На каждом факультете есть по две старосты. Так же, у нас есть две старосты школы – мистер Эрни Макмиллан, Рэвенкло, и мисс Гермиона Грейнджер, Гриффиндор…точнее сказать, теперь тоже Рэвенкло. Ничего страшного, так бывает довольно часто. Об учителях.

Школа заерзала на скамейках.

— Я вновь рад приветствовать очаровательную мисс Де` Лакруа, которая продолжит вести уроки Защиты с первого по пятый курс, — сказал Дамблдор. – А в старших классах, как вы догадались, Защиту будет вести Северус Снэйп.

Шестые и седьмые курсы взорвались овациями в адрес Снэйп, чего он явно не ожидал. Гарри заметил, что Мастер Зелий старается не смотреть в сторону Вивьен.

— Отбор в команды по Квиддитчу будет проводить мадам Хуч, — сказал директор, — пока это все, что я хотел вам сказать. Спокойной ночи.

Утром, зайдя в большой зал, Гарри заметил, что на него снова все пялятся. Ничего не понимая, юноша вопросительно посмотрел на Рона, шедшего рядом. Тот только пожал плечами.

— Что я опять натворил? — устало выдохнул Гарри.

— На, почитай, — Гермиона протянула ему газету, — там все написано.

Гарри взял газету и посмотрел на первую полосу "Ежедневного Пророка".

"Мальчик, который – выжил, едва не убил министра магии".

— Чего? – скривился Рон, заглядывая в газету. – Они совсем рехнулись?

Вчера вечером министр магии, Питер Петигрю, приехал в школу магии и волшебства Хогвартс, чтобы присутствовать на праздничном пиру по случаю начала нового учебного года. Во время проведения повторной сортировки учеников на факультеты (по указу министра от 31 августа), когда очередь дошла до Гарри Поттера, юноша нахамил министру и отказался пройти сортировку. И лишь вмешательство директора Хогвартса, который общался с Поттером, используя какие-то специальные термины, непонятные другим людям, помогло разрешить ситуацию.

Однако этим история не закончилась. Сортировочная шляпа не смогла определить факультет, куда должен был направиться Гарри Поттер. И опять Дамблдор вмешался, заставив специальным заклинанием сказать шляпу, что Поттер должен решить сам, где ему учиться. Министру магии было известно, что еще во время первой сортировки, когда Гарри Поттер только поступил в Хогвартс, шляпа хотела отправить мальчика на факультет Слизерин, и тогда Албус Дамблдор воздействовал на шляпу, и та определила Поттера в Гриффиндор.

Советник министра, пока пожелавший не называть своего имени, сообщил, что Дамблдор нарочно не желал, чтобы Поттер попал в Слизерин. Насколько всем известно, директор Хогвартса опекает Гарри Поттера от всего, что только можно. Поэтому Дамблдор решил, что мальчику, который — выжил после схватки с Темным Лордом еще, будучи младенцем; мальчик, которого все считают героем и избавителем мира от зла в лице Темного Лорда; так вот этот мальчик не должен учиться на том же факультете, где учился и сам Лорд.

Тем не менее, советник министра, состоящий в довольно близких дружеских отношениях с Гарри Поттером, сообщил, что юноша очень недоволен тем, что Албус Дамблдор излишне его опекает, не давая выказать свою волю. Оказывается, Поттер всегда хотел учиться именно на факультете Слизерин, чтобы достичь величия и силы Темного Лорда. Остается только надеяться, что Гарри Поттер, который 31 июля отпраздновал свое совершеннолетие, не послушает выжившего из ума старика, и примет правильное решение о том, чем ему заниматься в будущем.

— Интересно, — протянул Гарри, откладывая газету и накладывая еду, — неужели Волдеморт думает, что из-за этого бреда я буду переживать?

— Погоди, Гарри, — сказал Рон, — это еще не все…

Но пока пагубное влияние Албуса Дамблдора на Гарри Поттера закончилось тем, что вчера юноша пригрозил министру расправой, если тот еще раз появится ему на глаза. Рассказывает Министр магии:

— Я остановился возле юноши, с чьим отцом я вместе учился и очень переживал, когда Лили и Джеймс Поттеры погибли из-за предательства лучшего друга – Сириуса Блэка, мне было больно услышать от Гарри, что он не считает меня даже за человека, не то, что за министра. Когда же аврор, сопровождавший меня, попросил юношу извиниться за свои слова, Гарри вышел из себя, напав на аврора, и пригрозил убить меня при следующей встрече. Мне не понятно, зачем Дамблдору было нужно так категорично настраивать Гарри против меня. Ведь Албусу, как никому другому, известно мое трепетное отношение к семье Поттеров, особенно к Гарри, который четыре года назад спас мне жизнь, когда я, вынужденный скрываться от мести Блэка, все-таки попался в его ловушку. И что еще более удивительно, два года назад Албус Дамблдор подвиг Гарри дать интервью посредственному журналу "Придира", где обвинил меня в том, что я помог Темному Лорду возродиться. Это же полный бред, простите за грубость…

Хотя министру посоветовали наказать Поттера за грубость, тот отказался пока как-либо воздействовать на юношу, сославшись на старую дружбу с родителями Поттера.

— Ублюдок, — прохрипел Гарри, пытаясь унять дрожь во всем теле, — мразь, да я его в порошок сотру! Друг родителей…тварь поганая, клянусь, что я прибью эту крысу при первом же случае….

— Именно этого они и добиваются, Гарри, — сказала Джинни, — они хотят тебя дискредитировать в глазах общественности.

— Надо им посоветовать Риту Скиттер пригласить, — сказал Гарри, — у нее большой опыт в таких делах…

— Это не смешно, Гарри, — покачал головой Рон, — глянь, какая реакция у школы.

— Да, плевал я на всех них! – в сердцах Гарри хватил по столу, перевернув графин с водой.

— Мистер Поттер, — из-за стола учителей донесся голос МакГонагалл, — подойдите к директору. Немедленно.

Гарри вылез из-за стола и побрел к Дамблдору, который шел ему навстречу.

— Выйдем, Гарри, — тихо сказал директор и вывел юношу из Большого зала.

Они завернули за угол, откуда начинался спуск в подземелья.

— Гарри, я снова и снова попрошу тебя не реагировать на такие статьи, — начал Дамблдор, — ты прекрасно понимаешь, откуда дует ветер. Да, я знаю, что Питер предал твоих родителей, что он помог Тому возродиться. Но ты должен держаться, мой мальчик, постарайся не думать ни о чем, кроме учебы. Самое главное для тебя – научиться за этот год как можно большему.

— Вы тоже уверены, что этот год будет роковым, директор? – спросил Гарри.

— Том знает, что ты уже достаточно силен, чтобы сразиться с ним, — ответил Дамблдор, — мне кажется, что Том тебя немного побаивается. Будь осторожен, Гарри, не нарывайся на драку с Малфоем, старайся игнорировать колкости этих статей, а их будет очень много.

— Я постараюсь, директор, — сказал Гарри. – Хотя, без Гермионы будет трудно…

Гарри сам удивился, что он сказал эти слова. Дамблдор покивал головой, прекрасно понимая, что юноша всегда мог рассчитывать на помощь умницы Гермионы.

Первым уроком были Чары. Рон забрал вещи друга, так что Гарри налегке добрался до кабинета и сел вместе с Роном. Гермиона села на соседнюю парту вместе с Эрни. В Рэвенкло ее приняли действительно очень хорошо – ее интеллект поражал многих учеников, так что у Гермионы проблем не было с переходом на другой факультет. Гарри заметил, что прямо с первого же урока было ясно, что этот год для них – выпускной. Профессор Флитвик, который во все времена славился тем, что щадил студентов, не нагружая их домашней работой, на первом же уроке седьмого курса дал понять, чтобы ученики забыли о его снисходительности.

— Весело начался год, — выдохнул Рон, идя за Гарри по коридору. – Еще и новые предметы какие-то…зачем?

— У нас начинаются профильные предметы, господа, — как всегда Гермиона знала больше всех, — или ты хочешь попасть впросак при сдаче вступительных экзаменов в академию Авроров, Рон?

— Ах, вот оно что, — протянул Рон. – Значит, у нас новые проблемы с новыми предметами…

— Ты можешь отказаться, — хмыкнула Гермиона.

— У нас сейчас будет что-то похожее на магловскую психологию? – спросил Гарри, коротко хохотнув. – Судя по названию…

— Ты о "Праве" или о "Высшая Магия"? – уточнил Рон с серьезным видом, поглядев на расписание. – Первое, наверное, о том, какой хороший у нас министр магии…

— Видимо, — протянул Гарри. – "Высшая Магия "…что-то точно из психологии…или из философии…

— Не умничай, Поттер, — Малфой появился за спинами друзей. – Лишний раз подумай, прежде чем говорить что-то о министре магии. Не то сидеть тебе в Азкабане.

— Надеюсь, после тебя там вымоли камеры от дерьма и соплей, которыми ты все там вымазал, — резко ответил Гарри, и гриффиндорцы, шедшие за ними, рухнули от смеха. – Что, Малфой, папочке теперь не пожалуешься, так ты побежишь сразу к Волдеморту?

— Зря нарываешься, Потти, — ухмыльнулся Малфой, проглотив колкость про отца, — на твоем месте я бы не высовывался и постарался прожить как можно дольше…

— Ты уже получил черную метку Темного Лорда, Малфой? – громко спросил Гарри.

Их перепалку остановил профессор Дамблдор, который вел Высшую магию у седьмых курсов. Ребята сели подальше от Малфоя и поближе к директору.

— Итак, ребята, — начал Дамблдор, — выпускные экзамены, которые вы будете сдавать в июне, очень сложные. Каждый из вас уже наметил себе цель в жизни, и выбрал соответствующие предметы школьной программы. Для того чтобы вы, окончив седьмой курс Хогвартса, могли полностью раскрыть свои магические возможности, весь текущий год мы будем изучать с вами Высшую Магию. Это очень интересный и очень сложный предмет. Большинство разделов Высшей магии посвящено раскрытию существующих и скрытых сил волшебника. Многие из вас задают сейчас вопрос: а почему Высшую магию изучают только на последнем курсе? Отвечу. Как правило, вся мощь волшебника раскрывается после того, как он достигает совершеннолетия. К этому времени предполагается, что маг знает основной и продвинутый уровни волшебства. Но для того, чтобы овладеть Высшей магией, необходимо, прежде всего, владеть собой и знать, на что ты способен.

Гермиона слушала, как зачарованная. Дальше Дамблдор рассказал о том, как с помощью довольно нехитрых заклинаний обнаружить в себе то, что у тебя получается лучше всего.

— Например, — Дамблдор вел урок на веселых нотках, — вам известно, что ваша бабушка или дедушка были целителями. Как выяснить, есть ли у тебя такие способности? Как правило, потенциал сильных магов виден уже в семь лет. А у большинства волшебников определенные способности могут проявиться только к двадцати пяти – тридцати годам. Как у маглов, чьи интеллектуальные возможности могут "выстрелить" даже в пятьдесят. В качестве домашнего задания я хочу, чтобы каждый из вас проделал работу над собой, стараясь вычислить к чему у вас склонности с помощью заклинаний, которые я вам показал, а так же, черпая знания из книги. И опишите ваши мысли в эссе. Размер работы значения не имеет — важны будут результаты ваших исследований. Каждый продемонстрирует свои уникальные способности на следующем уроке. Вы свободны.

— Как он спокоен, — поразился Гарри, спускаясь на обед вместе с Роном, — я ума не приложу – как ему удается!

— Ты видел физиономию Малфоя, когда Дамблдор сказал о маглах? – сказал Рон, подтягивая к себе тарелки с едой.

— У его матери такое же выражение лица, — ответил Гарри, — будто дерьмо всегда под носом…

— Или родной сын, — предположил Рон, хихикнув. – Ты чего, Джинни?

Джинни, красная, как рак и злая, как разъяренный гиппогриф, села рядом с ребятами.

— Снэйп довел нас всех до истерики, — прошипела она.

— Зелья? – спросил Рон.

— Если бы! – закатила глаза Джинни, жадно накидываясь на ледяной сок.

— Защита? – удивился Гарри, прочитав ее мысли.

— "Озверин" принял, наверное, — фыркнула Джинни. – Четыре заклинания за три часа на дуэлях! Причем, с ним! Половина класса зализывает раны в госпитале!

— А-а, — мечтательно протянули друзья.

— Вам смешно?

— Ну, мы-то не развалились, Джинни, — ответил Рон.

— И подопытным кроликом был я, — добавил Гарри. – Как видишь, живой, и благодарный за суперпродвинутый курс Защиты Мастера Зелий.

— Через месяц мы повесимся, — прорекла Джинни. – Вот увидишь…

— А кому легко? – сказал Рон. – Ты видела, сколько у нас уроков в день? По сколько часов?

— Благо, сейчас остались только…, — начал Гарри, пытаясь вспомнить.

— "Право", — подсказал Рон. – Благо, что без хорька. Достал меня…

Урок Права вела молодая девушка из министерства магии. Она трактовала общепринятые магические законы, на основании которых Авроры имеют или не имеют права применять силу, арестовывать и так далее.

Первый день оказался долгим и под конец, очень нудным. Семикурсники вяло тянулись в свои гостиные после ужина, многих уже клонило ко сну. Гарри заставил себя сделать домашнее задание по Чарам и Праву, а вот для Высшей магии требовалась более свежая голова.

— Рон, я пойду спать, — зевнул Гарри в половине одиннадцатого вечера, — уморили меня сегодня…

— Ага, — зевнул в ответ Рон, — я сейчас допишу эссе по Праву и тоже пойду спать.

Гарри покидал в сумку вещи, закинул ее на плечо и побрел наверх. Он постоял под душем минут десять, чтобы сбить усталость дня, кое-как укутался в халат и прямо в нем лег на кровать. Мыслей в голове не было вообще никаких, Гарри тупо уставился в одну точку, и скоро уснул.

Удивительно, но Гарри снова вернулся в темный прохладный коридор отдела тайн. Ноги сами вели его к нужной двери, ему даже не надо было думать. Он немного задержался в комнате времени, полюбовавшись на то, как время превращает птенца во взрослую особь, и наоборот. Пройдя через комнату времени насквозь, Гарри открыл другую дверь и очутился в зале пророчеств. Он по инерции шел к ряду номер девяносто семь. Остановился на том месте, где было пророчество о нем и Волдеморте, затем Гарри резко повернулся, и пошел в другую сторону, в начало. Дойдя до ряда тридцать семь, он обернулся, и увидел призрачную фигуру человека.

— Кто вы? – спросил Гарри.

— Какая разница, кто я, молодой человек, — ответил призрак.

— Что вам нужно?

— Ошибаешься, юноша, — усмехнулся призрак, — это тебе нужно, а не мне.

— Что мне нужно?

— Предсказание, — ответил фантом.

— Вы меня разыгрываете, — медленно сказал Гарри.

— Это удел людей, — ответило приведение. – Если ты пришел сюда, значит, именно ты должен услышать это пророчество.

— Так скажите мне, как оно звучит! – воскликнул Гарри.

— Хорошо, — спокойно сказал призрак.

Гарри показалось, что голос и фигура фантом не соответствуют друг другу. Фигура была слишком изящна для низкого голоса привидения.

— Сила создателей, — начал призрак, и у Гарри все внутри похолодело от его голоса, — спасет того, кто должен помочь уничтожить зло…

Но тут голос призрака отдалился, а Гарри проснулся. Он тяжело дышал, встал на ноги и подошел к окну, где стоял графин с водой. Гарри выпил два стакана воды и прислонился лбом к холодному окну. Сон, такой странный сон. Неужели это было пророчество? Мысли так вертелись в голове, что Гарри стало не по себе. Он снова лег, и до утра проспал без видений.

— Ты чего такой хмурый, Гарри? – спросила Джинни за завтраком во вторник. – Плохо спал?

— А? – задумался Гарри. – Да, после тяжелого дня сон не задался…

— У нас сейчас Зелья, Гарри, — напомнил Рон. – Не опоздать бы…

Гарри поплелся за Роном, все еще вспоминая слова призрака, и пытаясь понять смысл. К одному выводу Гарри пришел: там упомянут сам Гарри, как тот, кто должен победить зло; но дальше был темный лес – ничего не понятно.

— Мистер Поттер, — бархат голоса профессора Снэйпа вывел Гарри из задумчивости, — соблаговолите сесть на ваше место.

— Куда, сэр? – не поверил Гарри. – К Малфою?

— Именно, — кивнул Снэйп.

— Не сяду, — резко ответил Гарри.

— Пять очков с Гриффиндора, — отозвался Снэйп. – Еще есть вопросы?

— Да, — еще более резко сказал Гарри, — можно откупиться золотом, сэр?

— Что? – даже Снэйп не поверил такой наглости.

— Ну, Малфои же всегда откупались золотом, когда им что-то было не выгодно, сэр, — глядя больше на Малфоя, чем на Снэйпа, который уже позеленел от злости, сказал Гарри. — Вот и подумал, может, раз Драко подкупил министра, чтобы выйти из тюрьмы, почему я не могу заплатить золотом за то, чтобы не сидеть рядом с мерзавцем, сэр…

Класс вжался в стулья, в ожидании гнева Снэйпа. Тот опешил настолько, что не сразу ответил на дерзость Поттера.

— Я даже не сниму с вас баллы, Поттер, — прошипел Снэйп, найдя голос, — вон из класса.

— Вон? – поднял брови Гарри. – За что?

— Поттер, выйди из класса, — на последней капле терпения сказал Снэйп.

— Иначе что? Avada Kedavra? – сказал Гарри, и Снэйп вышел из себя, вышвырнув Гарри из кабинета без палочки.

Пока Гарри понимался с каменного пола, Мастер Зелий, закрыв дверь, вышел вслед за Поттером.

— Что ты себе позволяешь? – проскрипел Снэйп сквозь зубы. – Ты охамел, Поттер! Я не буду терпеть твои гормоны правды на своих уроках, понял?

— Убейте меня, но с хорьком рядом я не сяду, — спокойно ответил Гарри. – Мне показалось, что вы на нашей стороне, сэр…

— И ты решил, что вправе так вести себя со мной? – бесился Снэйп, не повышая голоса. – Я не потерплю, чтобы пацан учил меня, что делать, понятно, Поттер? Я тебе не Дамблдор – он все терпит, я же не стану!

— Я не буду с Малфоем сидеть, профессор Снэйп, — сказал Гарри, — не буду – он подонок. Если вы считаете, что я не прав – скажите Дамблдору, что выгнали меня со своего курса.

— Ты, высокомерный щенок! – заорал Снэйп, прижав Гарри к стене. – С чего ты решил, что я буду любезен с тобой? Пошел вон! И больше не приходи на мои уроки!

— А мне показалось, что в прошлом году вы были настоящим человеком, профессор, — хладнокровно ответил Гарри, — тем человеком, который рисковал жизнью, чтобы спасти меня от Малфоя — старшего. А теперь тот же самый человек просит меня сидеть рядом с выродком, который едва не убил меня!

— Неделю будешь чистить котлы в моем кабинете, Поттер, — немного успокоившись, сказал Снэйп, отпуская Гарри, — и пятьдесят очков с твоего факультета, Поттер. За хамство! Сядешь с Грейнджер, понял? Если б не Дамблдор, я б тебя давно прибил бы за подобное поведение. Еще вопросы?

— Спасибо, Мастер, — сказал Гарри и вернулся после профессора в кабинет.

Класс судорожно вздрогнул, когда Снэйп, злой, как черт, влетел в кабинет. Затем вялой походкой вошел Поттер и сел рядом с Гермионой.

— Что, получил, поттереныш? – прохихикал Малфой.

— Уизли, сядете с Драко, — сказал Снэйп.

— Но, сэр, — Рон позеленел от подобной перспективы.

— Будете злиться на Поттера, — прошипел Снэйп, — тоже вздумали со мной пререкаться, Уизли?

Рон молча собрал вещи, и, бросив недобрый взгляд на Гарри, сел рядом с Малфоем, который был в таком же восторге, как и Уизли.

— Итак, план на ваш выпускной год таков, — окончательно усмирившись с неизбежностью, начал урок Северус.

* * *

— Ну, спасибо, Гарри, — недовольно скрипел Рон, когда седьмой курс вышел после трех часов Зелий, и друзья направлялись вместе со всей школой на обед, — весь год сидеть с хорьком!

— Тебе он ничего страшного делать не станет, Рон, — отозвался Гарри. – А вот я не удержусь и отвечу на его нападки. Тогда меня точно в Азкабан посадят.

— Ладно, — обреченно вздохнул Рон, — за это будешь мне помогать по зельям.

— Уговорил…

Гермиона села за стол Рэвенкло. За все три часа, что Гарри просидел рядом с девушкой, Гермиона не сказал ни слова. А Гарри, почему-то, начал чувствовать себя в чем-то виноватым.

— Да, пощады нам ждать не от кого, — загробным голосом произнес Рон, — Снэйп нас в могилу сведет своими пробирками.

— А Защитой нет? – спросил Гарри. – Знаешь, Рон, мне кажется, что Снэйп был отчасти прав, когда спрашивал нас в прошлом году, почему мы обожаем уроки по Защите, и ненавидим его на Зельях.

— Так, Защита важна…

— А Зелья нет, — закончил за друга Гарри. – Вспомни, что со мной сделал хорек в прошлом году. Без зелий я бы не выжил…

— Это ты так говоришь из-за Снэйпа, приятель, — отмахнулся Рон. – Если бы он тебя не вытащил с того света своими зельями, ты бы продолжал пребывать в полном "восторге" от этого предмета. Тебя мотает, Гарри, то в ненависть, то в любовь. Причем, каждую минуту…

— А тебя ничем не пробьешь, Рон, — огрызнулся Гарри. – Тебе, что любовь, что ненависть – ни того, ни другого ты не чувствуешь!

— Ах, так? – обиделся Рон и пересел подальше от Гарри.

На трансфигурации профессор МакГонагалл сообщила еще более приятные новости, пообещав семикурсникам завалить их домашней работой по превращениям человека.

— И не надо так гудеть, — возмущенный класс роптал на нелегкую судьбу. – Вы хотите получить диплом или как? Тогда не нойте, а принимайтесь за работу. Если вы будете, хотя бы, выполнять домашние задания, то все успешно сдадите выпускные экзамены. К концу года вы все должны смочь преобразовать человека, поэтому сосредоточьтесь…

К вечеру семикурсники были выжаты как лимоны; лишь единицы сумели заставить себя делать домашнюю работу. Гарри плохо спал прошлой ночью из-за странного сна, но все же, принудил себя выполнить уроки по текущим предметам.

Рон так и не подошел к Гарри, видимо, обиделся конкретно.

— Вы поссорились с Роном? – Джинни подсела к юноше.

— Наверное, я обидел его, — сказал Гарри, дописывая последний параграф в эссе для Снэйпа, — высказался про его эмоции. Точней, об их отсутствии…

— Ясно, — протянула Джинни, — а Гермиона как? Так непривычно, что ее нет в нашей гостиной. Ей, наверное, очень тяжело в Рэвенкло…

— Тогда она вида не подает, — ответил Гарри, — мне Брэндон сказал, что ее приняли очень хорошо. Всем известны ее успехи в учебе. Теперь без Грейнджер Гриффиндору не на что надеяться. Снэйп снял с меня сегодня больше полсотни баллов.

— За что? – удивилась Джинни.

— Хотел, чтобы я сидел с Малфоем, — ответил Гарри. – Но я его "уговорил". И за это буду мыть котлы неделю…

— Ничего страшного, — выдохнула Джинни. – Знаешь, я хотела поговорить с тобой об этих статьях в "Ежедневном Пророке".

— Джинни, ты же знаешь, что там – полный бред, — тут же выдал Гарри.

— Гарри, бред бредом, но люди начали сомневаться…

— Кто тебе сказал? – заволновался Гарри.

— Будто ты сам не заметил взглядов, обращенных на тебя, когда вышла первая статья, — ответила Джинни. – Мне все это не нравится.

— Хвост еще посмел сказать, что он трепетно относится к моей семье! – взбесился Гарри. – Подонок! Я выполню угрозу, которой он меня оклеветал!

— Не лезь на рожон, Гарри, мой тебе совет, — тихо сказала Джинни, — в таком сложном положении…

— А как тебе понравился "советник", находящийся со мной в близких отношениях?

— Гарри, я уверена, что они будут подводить каждой статьей к тому, чтобы все считали тебя за предателя…

— Главное, что мне верили вы и Дамблдор, — сказал Гарри, — а остальные меня не волнуют…

— И зря, Гарри, — заметила Джинни. – Общественное мнение может играть важную роль в судьбах людей…

— Ладно, там увидим. Я пошел спать, — сказал Гарри, собрал учебники и поднялся наверх.

Он долго не мог заснуть, все пытаясь переложить слова Джинни на этот странный сон.

* * *

Он летел над бескрайними просторами между горных хребтов. Он обгонял птиц, стараясь догнать ветер, уносящий остатки лета. Вершины гор, укутанные снегом; бескрайние зеленые луга, чья зелень угасала с каждой секундой его полета, всего этого он не замечал. Он видел цель – старинный черный замок, стоящий на вершине одного из холмов. Он знал, что именно там его ждет его судьба; эти черные, местами, потрескавшиеся от времени стены, манили его, заставляя душу трепетать от волнения.

Он приземлился возле высоких дубовых ворот, украшенных резьбой в виде клубка змей. Он подошел к ним вплотную, и ворота отворились. Эхо разносило его шаги по всему замку, когда он шел по непроглядному коридору. Лишь тусклый, едва мерцающий свет парящих в воздухе свечей дал знать, что это место обитаемо.

Казалось, что этот коридор бесконечный. Сердце уже давно обогнало его на десятки шагов вперед, невольно указывая путь. Он свернул направо, и там тоже был темный коридор.

— Похоже, что это лабиринт, — сказал он вслух. – Может, мне укажут путь туда, где меня ждут?

И, о, чудо! Коридоры, которые удалялись на несколько миль во все стороны света, вдруг исчезли, и он оказался в комнате. В центре большого зала стоял длинный стол из черного дерева; вокруг стола – с дюжину подобранных под тон высоких стульев. Он обратил внимание, что дальний край стола уходил во мрак, но даже оттуда он ощущал любопытный взгляд, направленный на него.

— Ну, что ж ты, — послышался голос из мрака, — входи, раз пришел…

— Кто ты? – спросил он.

— Ты знаешь, кто я, — ответил голос.

— Пророк? – спросил он.

Голос рассмеялся; затем он стал говорить, приближаясь с каждым словом.

— Ты знаешь о пророчестве? – спросил голос. – Ведь о тебе пророчество, не так ли, Гарри?

— Волдеморт? – спросил Гарри. – Нет, это не ты. Не твой голос.

— А похож, не так ли? – человек, чей голос Гарри слышал, вышел на свет.

Юноша прислонился к стене и стал сползать вниз.

— Ты – это я, — выдавил Гарри, — но и не я…— кто ты?

— Гарри, — ответил двойник, — ты же знаешь, кто я. Ты же читал "Тайны рода".

— И что?

Двойник снова захохотал, но его смех так походил на смех Волдеморта, что у Гарри все замерзло внутри.

— Твоя вторая сущность, твое второе "я", так сказать, — ответил двойник, — ты понимаешь, зачем я пришел? Зачем я позвал тебя? Почему ты противишься всю жизнь тому, что в тебе столько от Темного Лорда? Неужели ты так и не догадался, что Темный Лорд и ты, Поттер, — две стороны одной медали? Ты не должен был слушать старика, а пойти в Слизерин. Но ты испугался какого-то белобрысого мальчишку.

— Этот мальчишка меня едва не убил в прошлом году, — резко ответил Гарри, придя в себя.

— Если бы ты не выбрал Гриффиндор – ты бы дружил с ним, — произнес двойник. – А теперь, видишь, против тебя все…

— Нет, только враги…

— Поверь, что их будет слишком много, чтобы справился с ними, — ответил двойник. – Тебе лучше уйти. Я заменю тебя, и помирюсь с теми, кто сейчас против тебя.

— А Волдеморт? – спросил Гарри. – С ним ты тоже "договоришься"?

— Да.

Теперь пришла очередь Гарри смеяться.

— Он не оставляет в живых тех, кто сильней его, — усмехнулся Гарри. – А Лорд знает, что я сильней. Во мне то, чего нет у него…

— Но ты не знаешь, как этим управлять, глупенький, — спокойно ответил двойник. – А Том знает, как тебя убить. Он придумал великолепный план…

— Как и всегда, — перехватил Гарри, — но все его планы рушатся. Всегда. Так будет и в этот раз.

— Нет, в этот раз у него все выгорит, Гарри, — ответил двойник. – Он победит тебя.

— Нет, не победит!

— Легко! – возразил двойник. – Ты слишком уязвим, чтобы противостоять ему. Любовь – сильное оружие против Лорда. Но любовь – слабость для людей. Когда они любят, они перестают быть бдительными; страсть поглощает их, открывая возможности для тех, кто хочет этими слабостями воспользоваться.

— У меня никого нет, чтобы кого-то можно было выкрасть, — ответил Гарри.

— Ох, как ты ошибаешься, Гарри, — засмеялся двойник. – Вокруг тебя много потенциальных жертв, способных сыграть на руку плану Темного Лорда. Ты слышал пророчество, Гарри, от него не уйти…

— Пророчество? Вчерашний призрак – ты? – спросил Гарри.

— Нет, но я слышал, что это было, — ответил двойник. – Ты погубишь жизни, пытаясь уничтожить Волдеморта. Ты должен остановиться сейчас, пока не поздно. Если ты продолжишь делать то, что творишь сейчас, пророчество исполнится.

— Я тебе не верю, — сказал Гарри. – Убирайся!

Гарри проснулся от ощутимого толчка в грудь. Юноша поймал себя на том, что, возможно, это очередная ловушка Волдеморта, и решил не воспринимать эти сны всерьез.

В среду Гарри встал с еще более больной головой. Он снова не смог уснуть после странного сна. В итоге, когда начался урок защиты, Гарри ничего не соображал от усталости, чего не мог не заметить Мастер Зелий.

— И что же наша звезда сегодня такая вялая, — Гарри вздрогнул, когда Снэйп, как всегда незаметно подкравшись со спины, пропел ему эти слова на ухо. – Спим, значит, на уроках, Поттер?

— Нет, сэр, — попытался отгородиться блоком Гарри.

— Тогда повторите мне то, что я сейчас сказал классу, Поттер, — зловещим шепотом произнес Снэйп.

Гарри постарался ухватить в чье-либо голове те слова, что говорил им Снэйп, но профессор не дал ему этого сделать.

— Десять очков с Гриффиндора, Поттер, — удовлетворенным голосом сказал Снэйп. – Вы решили, что раз напрягались в прошлом году, то в этом я буду к вам любезен за прошлые успехи, Поттер? Даже не надейтесь. Я не люблю лентяев и высокомерных звездных мальчиков, считающих, что весь мир положили к их ногам.

Гарри посчитал, что дешевле будет пропустить колкости Снэйпа мимо ушей, иначе не миновать беды.

— Гляньте-ка, — вскинул руки Снэйп, — Поттер не нагрубил мне в ответ. Может, вернуть вам изъятые баллы, Поттер, за выдержку? Или постараться, все-таки, вывести вас из себя для убедительности моих мотивов снятия баллов?

Гарри снова промолчал, пытаясь мысленно послать профессора куда подальше. Но Снэйп выставил такой мощнейший блок, что Гарри даже слегка подташнивало от его сигналов, возвращающихся к нему бумерангом.

— Как я погляжу, — продолжил Снэйп, — Поттер теперь вообще сидит один. Ест один, спит один…

Малфой громко хохотнул, а Гарри начал закипать.

— Стараюсь быть похожим на вас, профессор Снэйп, — не выдержал Гарри, — вы же тоже сидите, едите, пьете и спите в одиночестве!

Класс охнул, когда Поттер вылетел из кабинета, подгоняемый яростью Снэйпа. Они снова очутились в коридоре возле класса. Только теперь Снэйп не закрыл дверь, и весь класс слышал крик ругани профессора и студента.

— Щенок! – орал Снэйп. – Еще слово, Поттер, и Темному Лорду не придется тебя убивать, потому что я тебя прибью, гаденыш!

— Не надо было меня провоцировать! – крикнул Гарри в ответ. – Что вы набросились на меня?!

— Ты спал на уроке, Поттер! Этого достаточно для того, чтобы я выгнал тебя из класса!

— Но вы предпочли снова унизить меня перед сокурсниками! Темный Лорд приказал вам снова надо мной издеваться?! – вышел из себя Гарри, пораженный резким изменением поведения Снэйпа.

— Ах, ты…, — выдохнул Снэйп, но решил не говорить, — пошел вон, Поттер!

— Я пойду к директору! – закричал Гарри Снэйпу в лицо. – Я скажу ему, как вы меня достали своими издевками!

— Можешь не возвращаться, Поттер! – проорал Снэйп в ответ. – Защиту, как и Зелья, пусть у тебя ведет Дамблдор, раз он всегда тебя защищает!

— Вы не имеете права выгонять меня с Зелий! – немного испугался Гарри. – Сейчас другой урок…

— А мне плевать! – снова начал орать Снэйп. – Ты надоел мне хуже поноса, Поттер! Убирайся ко всем чертям!

— Посмотрим, что скажет Дамблдор! – выкрикнул Гарри и пошел прочь.

Он не собирался идти к директору и просить за себя воздействовать на Снэйпа. Он шел, сам не зная куда, поднимаясь все выше и выше. Сворачивая на этажах в незнакомые коридоры. Остыл он только когда понял, что он забрел в северную башню, и стоит прямо под веревочной лестницей, где раньше находился кабинет прорицаний. На юношу нахлынули неприятные воспоминания о пророчестве, которое он должен исполнить, и Гарри решил попытаться вернуться на урок Снэйпа.

— Мне показалось, что я выгнал тебя, Поттер, — недовольно вскинул брови Снэйп. – Или ты не нашел директора, чтобы он за тебя заступился, Поттер?

— Именно так, — решил позволить себя унизить Гарри. – Простите меня, сэр.

— Разбежался, — протянул Снэйп, — вон!

— Сэр, я прошу вас, — умоляющим тоном сказал Гарри, пытаясь пробиться сквозь глухую стену блока Снэйпа. – Я умоляю вас, сэр, простите меня…

— Ты тут реветь собрался, Поттер? – хмыкнул Снэйп, и слизеринцы покатились со смеху. – Что ж, я уже соскучился по рыданиям в мой адрес. Прошу, Поттер…

Гарри понял, что Снэйп не простит его, даже если парень рухнет ему в ноги.

— Вы желаете, чтобы все услышали мое объяснение, сэр? – спросил Гарри.

— Уж, не в любви ли, Поттер? – усмехнулся Снэйп.

— Вы хотите, чтобы я вам в ноги кинулся? – сказал Гарри.

— Было бы неплохо это увидеть, Поттер, — ответил Снэйп, веселя публику. – Ты еще не забыл, как я спас твою никчемную жизнь на первом курсе? Благодари сейчас, а то потом может времени не хватить. После экзаменов в июне я рассчитываю тебя больше не видеть в моей жизни, Поттер. Так что, не теряй времени…

— Я не в театре, чтобы играть влюбленного Шекспира, — сказал Гарри.

— Тогда пошел вон, — ответил Снэйп очень непринужденно.

— Вам так хочется унизить меня перед всеми, сэр?

— Очень, — кивнул Снэйп. – Ты же себе позволяешь подобное поведение. И твоя бывшая подруга мисс Грейнджер тоже большая любительница унижать Мастера Зелий, даже не смотря на все мои регалии…

— Простите, сэр, — снова начал Гарри, ближе подходя к Снэйпу и стараясь говорить с максимально похожей интонацией глубочайшего раскаяния, — что оскорбил вас своими словами.

— Так, где же слезные мольбы о прощении, Поттер? – наслаждался Снэйп, а Малфой и остальные слизеринцы уже лежали под партами, заходясь в коме от смеха. – Я умираю от желания увидеть, как ты благодаришь меня за спасение твоей жизни, за то, что я тебя пока не прибил за твое хамское поведение, и за твою принадлежность к невыносимому высокомерию рода Поттеров.

— С вашей стороны, профессор Снэйп, не порядочно постоянно проклинать человека, которого почти двадцать лет нет в живых, — сказал Гарри.

— Ты обиделся? – скривился в улыбке Снэйп. – Ну, простите, ваше высочество…

Снэйп изобразил реверанс, и слизеринцы загоготали на весь класс. Тут Снэйп ослабил блок, засмеявшись, и Гарри ворвался в разум профессора.

Мне надо исполнить пророчество, сэр. Простите меня, без вашей помощи мне не справиться…накажите меня, но не выгоняйте, сэр...

Снэйп перестал смеяться и посмотрел на Гарри серьезным взглядом.

— Ты уверен, то сможешь сделать это, Поттер? – выдохнул Снэйп, дав Гарри понять, что услышал.

— Мне необходимо это, сэр, — ответил Гарри, — как и всем. Так вы позволите?

— Сядь, Поттер, — вернулся к обычной манере разговора Снэйп. – Продолжим урок.

— Поттер, ты далеко собрался? – кинул Снэйп, когда класс расходился. – Мы не закончили разговор.

Гарри вернулся в кабинет и подошел к столу профессора. Северус долго смотрел в зеленые глаза юноши, ища в них искренность ранее сказанных слов.

— Иди, — наконец сказал Снэйп, — придешь вечером котлы чистить, и поговорим.

— Да, сэр, — сказал Гарри, — простите, сэр…

Но Снэйп ушел в себя, погрузившись в мысли.

После обеда у них был еще один новый предмет — Магия психологии. Гарри оказался прав, что это очень похоже на смесь магловской психологии и философии, только изрядно сдобренная магией. Через три часа класс медленно расходился.

— Поттер! – Малфой так резко выкрикнул его имя, что Гарри даже подпрыгнул. – А о чем ты говорил с деканом?

— Что? – задумавшись, Гарри не расслышал слов Малфоя.

— Я спросил тебя, глухая башка, — протянул Малфой, — о чем ты говорил с нашим деканом? И как ты это сделал? Он позволил тебе остаться, но ты не сделал того, о чем он просил! Вот я и спрашиваю…

— Спроси его сам, Малфой, — ответил Гарри, не желая ругаться. – Впрочем, это не твое дело.

— Очень даже мое, Поттер, — подошел к нему Драко и задрал левый рукав. – Видишь?

Гарри не удивился, что Малфой уже носит метку Волдеморта.

— Удивил, — фыркнул Гарри, — если б у тебя там стояло клеймо шлюхи, как у твоей матери, я бы тогда поразился…

Гарри даже не успел среагировать, как Крэбб и Гойл схватили его, а Малфой, даже не вынув палочку, стал бить Гарри, как когда-то его бил Дадли.

— Что вы делаете? – Гермиона увидела, что трое слизеринцев бьют юношу, она даже не знала, что это был Гарри. – Я позову учителя!

— Пошла вон, грязнокровка! – крикнул Малфой. – Ты нарвался, Поттер! Получай!

И Малфой со всей силы двинул Гарри кулаком в лицо.

— Еще раз, — в паузах между ударами говорил Драко, — я услышу…

Крэбб и Гойл приподняли Гарри повыше, и Малфой схватил его за волосы.

— Еще раз, Поттер, — повторил Малфой, — ты посмеешь сказать что-либо о моих родителях…

Он снова сделал паузу и ногой ударил Гарри под ребра; Гарри застонал от боли, когда ребро хрустнуло.

— И я лично отведу тебя к Темному Лорду, Поттер, — закончил Малфой. – Парни, пусть упадет.

Крэбб и Гойл отпустили Гарри, и он рухнул на пол; тут же все трое стали ногами избивать лежащего на полу парня. Гарри сжался в комок, пытаясь дотянуться до палочки.

— Прекратите! – заорала Гермиона. — "Impedimenta!"

Крэбб повалился на пол.

— "Impedimenta!" – еще раз крикнула Гермиона, и Гойл рухнул рядом. – Малфой, оставь его!

— Да пошла ты, грязнокровка! – рявкнул Драко и вынул палочку. — "Manus Pactium!"

— "Cliperius!" – выставила щит Гермиона.

Но проклятие Малфоя было очень сильным, и девушку отбросило метров на пять.

Никто из толпы не жаждал идти на помощь Поттеру.

— Видишь, Потти, — усмехнулся Малфой, — твоя популярность падает, как и ты…

Драко наклонился над Гарри и прошептал ему на ухо:

— В следующий раз, Поттер, если ты не будешь со мной любезен, мы с ребятами развлечемся с грязнокровкой. Так что, подумай, когда будешь стонать в больничном крыле. Ты еще не забыл, как тебе было жарко после моего проклятия в прошлом году? Я тебе напомню…

Малфой поднял палочку и направил ее на Гарри.

— "Arcvidilio!" – выкрикнул Малфой. – И попробуй найти теперь лекарство, чтобы снизить жар, Поттер! Никто, кроме Упивающихся смертью не знает, как это исправить! Так что…желаю удачи…

Малфой освободил своих приятелей, и слизеринцы удалились. Гарри продолжал лежать на полу. Возможно, что заклинание Малфоя будет действовать не сразу, или же просто пока боль от ударов захлестывала все остальные ощущения.

— В чем дело? – увидев толпу, к ним подошел Снэйп. – Поттер? Что случилось?

Гарри не ответил, а ребята из толпы зевак поспешно ретировались. Снэйп склонился над юношей и посмотрел на его разбитое лицо.

— Малфой? – тихо сказал Снэйп.

— Да, — ответил Гарри, — вы знаете, что у него уже есть метка?

— Что?

— Очевидно, что не знаете, — Гарри старался говорить как можно спокойней.

— О тебе показал метку? – не поверил Снэйп.

— Да.

— Иди в больничное крыло, — сказал Снэйп, помогая Гарри подняться. – Жить будешь. Это не то, что в прошлый раз.

— Ага, — выдавил Гарри, стараясь скрыть, что он горит в лихорадке. – Спасибо, сэр.

Гарри побрел к лестницам, а Снэйп, немного проследив, стал уходить в подземелья. Но Гарри не стал подниматься в больничное крыло, а отправился в башню Гриффиндора.

— Гарри? – Рон тут же забыл про свою обиду, увидев друга в таком состоянии. – Малфой?!

— Помоги мне дойти до спальни, — прохрипел Гарри.

— Тебе надо в госпиталь, а не в спальню! – воскликнул Рон.

— Тогда я сам дойду, — выдавил Гарри, держась за стену.

Ноги подкашивались, он съезжал вниз, но Рон и Невилл подхватили его на руки и отнесли наверх.

— Осторожно, — сказал Рон, когда Дин и Шеймас подключились, — кладите его на кровать.

— Ему надо к врачу, — сказал Невилл.

— Нет, не надо, — прошептал Гарри, которого колотило, бросая то в жар, то в холод. – Укройте меня.

Рон наколдовал пяток одеял и заботливо укрыл друга.

— Спасибо, Рон…

И Гарри потерял сознание.

— Уснул? – спросил Невилл.

— Или в беспамятстве, — ответил Рон и дотронулся до лба Гарри. – Он ледяной. Надо его согреть.

Рон наколдовал еще одеял.

— Посидите с ним, я сейчас вернусь…

Рон вышел из гостиной и направился по коридорам в сторону башни Рэвенкло.

— Пароль, — спросил у него страж двери.

— Мультивитамины, — ответил Рон, и дверь открылась.

— А что у нас в гостиной делает гриффиндорец? – едва Рон вошел, как кто-то из малышни заорал во весь голос, что пришел чужой.

— Я староста, — ответил Рон, — и мне нужна староста школы. Где Гермиона?

— Уизли? – Сэм Брэндон спустился из спальни мальчиков. – Чего тебе у нас надо?

— Гермиона нужна, и не хами, Сэм, — ответил Рон.

— Тебе нельзя приходить в гостиную чужого факультета, — сказал Брэндон, — откуда ты знаешь пароль? Грейнджер сказала?

— В чем дело? – Гермиона спускалась сверху. – Рон? В чем дело? Что ты тут делаешь?

— Нужна твоя помощь, — коротко бросил Рон.

— Ты сказала ему пароль? – не унимался Брэндон. – Я подам на тебя рапорт, Грейнджер!

— Подавай, — отрезала Гермиона, — идем, Рон.

Они вышли из двери, и Рон тут же прибавил шагу.

— Гарри? – спросила она.

— Да, его избили, — ответил Рон. – Малфой и его гориллы.

— Я знаю, — сказала она, — я пыталась их остановить – шея до сих пор болит.

— Он не пошел в госпиталь, Гермиона, — сказал Рон, когда ребята поднялись на восьмой этаж и уже подходили к портрету Толстой леди.

— Пароль.

— Сердце льва, — ответил Рон.

— А она из Рэвенкло…

— Не по моей воли, Леди, — сказала Гермиона, пробираясь за Роном внутрь.

Гриффиндорцы встретили Гермиону радостными окликами, но она не повернув ни на кого головы, проследовала за Роном в спальню ребят.

— Мерлин мой, — выдохнула она, дотронувшись до лба Гарри, — ему надо в больничное крыло.

— Нет, — прохрипел Гарри, — там мне не помогут.

— Почему? – тут же спросили Рон и Гермиона.

— Малфой наложил проклятие черной магии, — прошептал Гарри сквозь кашель, — и снять это заклятие может только упивающийся смертью. Они хотят вычислить Снэйпа – я не позволю…

— Гарри, ты умрешь, если тебе не помочь, — сказала Гермиона.

— Пусть, — ответил Гарри, — но его я не подставлю. Слишком много на мне крови невинных людей, старавшихся мне помочь.

— С ним все ясно, — сказала Гермиона. – Я пошла к Снэйпу.

— Нет! – собрав последние силы, выкрикнул Гарри. – Не смей, Гермиона! Ты погубишь его! Малфой носит метку Волдеморта!

-ЧТО? – вскрикнули Рон и Гермиона вместе.

— Он показал мне, — выдавил Гарри и снова закашлялся. – Не смейте Снэйпа впутывать!

— Гарри, если ты умрешь, то помощь Снэйпа уже будет не нужна! – сказал Рон. – Кому от того будет легче?

— Не слушай его, Рон, — сказала Гермиона, — я пошла за Снэйпом.

Гарри вновь провалился в беспамятство, а когда очнулся, над ним уже склонился Снэйп.

— Гермиона, — мягко произнес Снэйп, — смотри, чтобы сюда никто не заходил, кроме Уизли. Почему ты не сказал мне в коридоре, что Малфой проклял тебя?

Снэйп был рассержен.

— Он сказал, что только тот, кто носит метку, сможет снять проклятие, сэр, — ответил Гарри, — вы мне поможете, и Малфой тут же все доложит Лорду.

— Не успеет, — проворчал Снэйп, — он уже забыл, что наложил это проклятие.

— Вы лжете, — сказал Гарри.

— Мне уйти? – поднял бровь Снэйп. – Я ему жизнь спасаю уже в…трехсотый раз, а он еще и недоволен…

— Я вижу, что вы лжете, сэр, — повторил Гарри.

Снэйп продолжил удалять синяки, затем дал Гарри зелья, чтобы восстановить сломанное ребро.

— За ночь заживет, — пообещал Снэйп. – А какое это было проклятие?

— Arcvidilio, – ответил Гарри.

— Это заклинание нам уже знакомо, не так ли? — произнес Снэйп. — Я попробую сделать то же, что и раньше, должно помочь.

Снэйп пробормотал заклинание, и тут же проверил пульс и температуру у юноши.

— Помогло, вроде, — с неким сомнением сказал Снэйп. – Ладно, поживем – увидим. Если что – связывайтесь со мной по зеркалу. Не бегайте за мной по школе, ясно?

— Да, сэр, — ответили Рон и Гермиона.

Снэйп стал невидимым и вместе с Гермионой, которая, якобы, уходила, спустился в гостиную.

— Ну, как он? – тут же спросили у девушки Гриффиндорцы.

— Жить будет, — ответила Гермиона и вышла вслед за Мастером Зелий. – Спасибо вам, сэр. Я думала, вы не придете…

— Любишь его? – неожиданно спросил Снэйп, вернув себе видимость.

— А…, — замялась Гермиона, — почему вы спрашиваете, сэр?

— Ну, тебя же интересует, какой я в постели…, — непринужденно ответил Снэйп, и девушка покраснела, — не красней, я видел, что вы с Поттером едва не…так у тебя с ним роман?

— Нет, он порвал наши отношения…

— То-то я и смотрю…, — протянул Снэйп.

— И вы тоже, — осмелилась Гермиона.

— Я тоже что? – уточнил Снэйп.

— С Вивьен…

— Это не твое дело, Грейнджер, — жестче сказал Снэйп. – И тебе я не советую крутить роман с Поттером, пока все не закончится. Не смогу я спасти всех,…если ему станет хуже – зови…

— Скорее Рон позовет, — ответила Гермиона, — я же теперь…

Она неожиданно для себя заплакала; да так горько, что у Северуса даже сжалось сердце.

— Все могло быть хуже, девочка, — нервно сказал Снэйп. – Если бы Поттер попал в Слизерин, вот тогда была бы трагедия…для всех…

— Почему?

— Ты же умная, — сказал Снэйп с большой долей актерского мастерства, — подумай, что было бы, если б Поттер с самого начала учился бы на моем факультете…

— Однозначно, он преуспел бы в зельях, сэр, — сказала Гермиона.

Снэйп коротко хохотнул, а затем улыбнулся, да так естественно, что Гермиона не поверила глазам.

— Нет, Гермиона, — покачал головой Северус, — он стал бы вторым Волдемортом.

Снэйп еще раз улыбнулся и пошел прочь.

* * *

Северус быстро спускался в подземелья; он свернул в сторону гостиной Слизерина, чтобы увидеть Малфоя. Декан редко заходил к своим студентам, предоставляя им определенную свободу. Слизеринцы знали, что можно делать, а что – нельзя, так как большинство тех, кто учился на "зеленом" факультете, с рождения впитывали правила Слизерина. В чистокровных семьях с молоком матери давались знания запрещенных зелий и проклятий, а так же, немного хитрости, как обойти правила, чтобы тебя не поймали.

Северус сказал пароль каменной статуе змеи и зашел в гостиную. Слизеринцы даже удивились, что декан пришел к ним в столь поздний час. У некоторых девчонок тут же загорелись глаза при виде заметно похорошевшего Снэйпа. Они тут же старались подойти к нему поближе, чтобы почувствовать, в каком он настроении; разглядеть пуговицы на рубашке, а так же, если повезет, посмотреть что под рубашкой. Пэнси, которая уже не скрывала своей влюбленности в Мастера Зелий, решилась на отчаянный шаг.

— Профессор, — проворковала она, — вы давно к нам не заходили, сэр…

Она практически повисла на Снэйпе, отчего он только слегка приподнял бровь.

— Ты что-то хочешь мне предложить, Пэнси? – от бархата его голоса девушка перестала дышать.

— А вы примете, сэр? – с придыханием ответила она, уже готовая упасть в его объятия.

— Пока ты учишься – нет, — спокойно ответил Северус. – Так что, держи себя в руках, Пэнси.

Девушка готова была разрыдаться, но старалась незаметно дотронуться до Снэйпа. Она не давала ему пройти, так что Северусу пришлось вытягивать шею, чтобы посмотреть, нет ли в гостиной Малфоя. Пэнси не упустила шанса и…поцеловала его в губы. Снэйп тут же отскочил от нее, как ошпаренный.

— Пэнси, что ты себе позволяешь? – взбесился Северус.

Слизеринцы старались попрятаться по углам от гнева декана.

— Простите, сэр, — без тени раскаяния сказала Пэнси.

— Ты хочешь, чтобы меня уволили? – выкрикнул Северус. – Если Дамблдор узнает, и тебя выгонит!

— Я не могу больше скрывать свои чувства от вас, сэр, — сказала она.

— Я стар для тебя, Пэнси, так что, не теряй времени, — ответил Снэйп.

— Вовсе нет. Мне никогда не нравились ребята моего возраста, — сказала Пэнси, снова надвигаясь на Снэйпа. – У вас опыт, с вами любая неопытная девчонка превратится в женщину….

— Драко! – наконец-то Северус увидел Малфоя. – Драко, поди сюда!

Малфой и ухом не повел. Отчего Северус вышел из себя, оттолкнул Пэнси и в три шага пересек гостиную.

— Я тебе что, мальчик на побегушках, Драко? – зло прошипел Северус. – Разве ты не слышал, как я звал тебя?

— Слышал, — манерно протянул Драко.

— Что ты сделал с Поттером? – спросил Северус бездушным тоном.

— Ничего, — ответил Малфой. – Переживаете за поттереныша?

— Драко, не выводи меня из себя, — прошипел Северус. – Завтра приедет Дамблдор, и Поттер тут же ему наябедничает. Оно тебе надо, Драко?

— Он наехал на мою мать, когда я показал ему метку, — сказал Малфой злым тоном.

— Наехал?

— У меня язык не поворачивается повторить, сэр…

— Мои уши не таки нежные, как у директора, — скривился Снэйп. – Говори…

— Он не удивился, когда я показал ему черную метку, — недовольно-раздраженным тоном протянул Драко, — затем он сказал, что вот если б у меня было клеймо шлюхи, как у моей матери, вот тогда бы он может, и удивился бы…

— Он так сказал? – сыграв злость, спросил Северус. – Тогда поделом ему…и все же…

— Мало того, я думаю, что Поттер надолго запомнит, как обзывать мою мать шлюхой, — скривился Малфой, — проклятие лихорадки…

И Малфой захохотал.

— Проклятие "Arcvidilio"? – спросил Снэйп.

— Ага, — сквозь хихиканье отвечал Драко, — Это мне Милорд посоветовал,… он его придумал, следовательно, только мы знаем, как от него избавиться…

— Понятно…, — процедил Северус, — ты, справился с домашним заданием, Драко?

— Почти…если что, я Пэнси попрошу. Хотя, как я погляжу, она по вам сохнет…

— И не одна, как я понял, — скривился Северус, — не люблю малолеток. Ладно, спокойной ночи, Драко.

— Спокойной ночи, сэр, — ответил Малфой.

Северус вышел из гостиной Слизерина под воздыхания женской половины факультета и свернул в сторону своих покоев. Почти дойдя до двери, Северус заметил, что там кто-то стоит.

— Мисс Де` Лакруа?

— Не надо официальностей, Северус, — сказала Вивьен. – Мы можем поговорить?

— Зачем? Мы все выяснили еще два месяца назад, мисс Де` Лакруа.

— Ты завернул меня в одном деле, я тебя – в другом, — ответила Вивьен, — мы квиты, Северус.

— Мисс Де` Лакруа, мне некогда разговаривать, тем более с вами, тем более в этом месте, и на такие темы, — быстро проговорил Снэйп и открыл дверь с свои комнаты.

— Позволишь зайти?

— Нет, не позволю, — ответил Северус. – Нам не о чем говорить.

— Я скучаю, Северус, — нежно произнесла Вивьен, ближе подходя к мужчине.

— Не могу ответить вам взаимностью, мисс Де` Лакруа, — как можно резче ответил Северус и попытался сделать шаг от девушки.

— Не отталкивай меня, Северус, — Вивьен прижала Снэйпа к двери, и схватила за руку. – Я же вижу, что тебе меня тоже не хватает.

— С чего вы взяли, мисс?

— Ну, зачем ты так, милый? Зачем? – Вивьен обняла мужчину, и, едва касаясь, провела линию поцелуев от виска до губ.

Северус сдерживался из последних сил, чтобы не наброситься на девушку прямо в коридоре; движения Вивьен стали более откровенными: она пролезла руками ему под рубашку, а губы покрывали ласками его лицо.

— Нет, — выдохнул Северус, останавливая девушку. – Нет, Вивьен, я не могу. Это слишком опасно для нас обоих.

— Почему? Здесь мы в безопасности, дорогой…

— Но я выхожу из замка, будто ты не знаешь! – гневно прошипел Снэйп. – Мы провели вместе чуть больше месяца, но этого вполне хватило, чтобы все вокруг, включая Темного Лорда, смогли заметить, как я изменился! Ты не понимаешь, что в следующий раз я не смогу его одурачить!

— Но, милый…

— Нет, Вивьен, — покачал головой Северус, — пока все это не закончится – забудь обо мне. Если мы оба выживем в этой войне…тогда…

— Я люблю тебя, Северус, — тихо сказала Вивьен, — и разлука с тобой для меня невыносима.

— Вивьен, — тяжело вздохнув, сказал Снэйп, — я не могу рисковать тобой. Понимаешь, не могу! Я не желаю отдавать тебя этому выродку! Он заметил сразу же, как изменилась моя энергетика…

— Причем тут сила?

— Ты что, не понимаешь?

— Нет, — правдиво ответила Вивьен.

— Я влюблен, Вивьен, — терпеливо сказал Северус, — и поэтому моя энергия светится белым колером. А не черным, понимаешь? И я молчу про мою силу…

— Он подумает, что ты на другой стороне?

— Что-то вроде того, — ответил Северус. – Ты же видела, что во время…нашей первой ночи…я колдовал беспалочковой магией. До этого я не мог такое творить на подобном уровне…и моя сила возросла невероятно быстро…

— Позволь мне остаться с тобой сегодня, — сказала Вивьен. – Я не могу, я схожу с ума, Северус. Каждую ночь вижу только один сон…

— Нет, Вивьен, — скрипя сердцем, Северус развернулся на каблуках, закрывая перед носом девушки, которая залилась слезами.

* * *

Седьмой курс пришел на второй урок по Высшей магии, где их уже ожидал директор. Класс неторопливо рассаживался за парты. Гарри сел рядом с Роном, а Гермиона теперь была вынуждена сидеть рядом с Эрни Макмилланом.

— Все справились с домашним заданием? – спросил Дамблдор, начав урок. – Ничего, если у вас не получилось. Я не буду никого заставлять силой выполнять домашние работы, ребята. Но вы должны сами решить, нужна ли вам Высшая магия или нет. Скажу только одно: если вы упустите азы Высшей магии, то потом вам будет очень трудно наверстать упущенное.

После зелья, что дал ему вечером Снэйп, Гарри крепко спал всю ночь. Но сейчас он ощущал, что температура вновь поднимается. Еще через полчаса Гарри начало трясти от холода, когда жар поднялся до ста четырех градусов (по Fo).

— А сейчас мне хотелось бы, что бы вы попробовали применить это заклинание, — издалека донесся голос Дамблдора. – Гермиона, как всегда самая смелая. Хорошо, кто еще?

Рон заметил, что Гарри был весь мокрый от пота, и его глаза закатились в глазницы.

— Гарри, — прошептал Рон другу на ухо, — Гарри, тебе плохо?

Гарри не отвечал, а что-то бессвязное бормотал под нос сухими губами.

— Отлично, Гермиона, — похлопал Дамблдор, когда девушка с блеском продемонстрировала чары, — кто еще? Рон, ты хочешь попробовать?

Рон поднял руку вверх, но не за этим.

— Нет, сэр, — тихим взволнованным голосом произнес Рон, — Гарри без сознания.

— Что? – Дамблдор тут же оказался возле их парты. – Мерлин мой, да он горит весь! Когда это началось?

— Вчера вечером, — ответила Гермиона, — его… избили…

— Кто? – спросил Дамблдор, хотя уже знал ответ.

— Малфой и его дружки, — ответила Гермиона.

— Я ему ответил за то, что он оскорбил мою мать, — беззаботно ответил Малфой. – В следующий раз буду бить сильнее, чтоб наверняка…

— С вами я поговорю отдельно, мистер Малфой, — гневно сказал Дамблдор, наколдовывая носилки. – Мы продолжим урок, когда я вернусь. Никому не уходить.

И Дамблдор вынес из кабинета носилки с Гарри.

— Зря ты ему сказала, Грейнджер, — протянул Драко, — ох, зря…

— Не пугай меня, хорек, — ответила Гермиона, — я сражалась с Упивающимися смертью, так что ты для меня не соперник…

— Ага, поэтому твой щит не сработал, когда я швырнул тебя пару дней назад…, — усмехнулся Драко. – Будь осторожна, Грейнджер, грядут большие перемены,…а что до Упивающихся…

Малфой подошел к Гермионе и на глазах у всего класса показал свою черную метку.

— Так вот оно в чем дело, — ничуть не удивившись, сказала девушка, — хочешь закончить жизнь так же, как и твой отец, Малфой?

— Заткнись, грязнокровка! – взревел Малфой. – Мне никто не помешает прибить тебя месте!

— Ошибаешься, — Рон вышел вперед и встал перед Гермионой, закрывая ее собой. – Сначала справишься со мной, хорек.

— Ах, да…я и забыл, что Уизли так много на свете, что и на Поттера, и на Грейнджер хватает, чтобы принимать на себя смертельные проклятия, — протянул Малфой.

— Еще слово, хорек, — зашипел Рон от злости, — и посмотрим, чему научил тебя Волдеморт!

Впервые Рон назвал Лорда по имени и не вздрогнул.

— Не называй его имени! – заорал Малфой. – Ты не имеешь право марать его имя!

— Его кровь грязней моей, Малфой, — ответил Рон, скривившись. – Так что, не пытайся разбавить ее еще больше, заявляя о чистокровности Волдеморта! Все знают, что он – полукровка! Его отец был маглом!

— "Crucio!" – крикнул Малфой.

Рон выставил щит, но против Непростительного заклинания не помогло, и Рон упал на пол, вопя от боли.

— Не смей называть его полукровкой, Уизли! – орал Драко, держа проклятие.

— Что ты делаешь? – выкрикнула Гермиона. — "Dextra Samidis!"

Малфой отпустил Рона, чтобы блокировать луч Гермионы.

— Нарываешься, грязнокровка, — проорал Малфой. – Пеняй на себя…

Он поднял палочку: -"Vecletum!"

— "Fortis Pectorial!" – Дамблдор, вернувшийся в класс парировал луч Малфоя. — "Petrificus Totalus!"

И Малфой рухнул на пол. Крэбб и Гойл дернулись в его сторону.

— Стоять на месте! – проревел Дамблдор, и класс дружно опустился на стулья, испугавшись гнева директора. — "Finite Incantatem!"

Малфой поднялся на ноги, ища свою палочку.

— Верните мою палочку, — брезгливо сказал он Дамблдору.

— Задери левый рукав, Драко, — спокойно произнес Дамблдор. – Немедленно, иначе…

Малфой ухмыльнувшись, показал старику черную метку.

— Ты исключен из школы, — сказал Дамблдор.

— Да ну? – засмеялся Малфой. – И кто же вам позволит это сделать?

— А я не собираюсь никого спрашивать, тем более тебя, — очень резко ответил Дамблдор. – Вы господа, Крэбб, Гойл, покажите левое предплечье.

Малфой кивнул им, и гориллы предъявили такие же метки.

— Упивающимся смертью не место среди невинных, — сказал Дамблдор.

— Я повторяю, — издевался Драко, — что вам никто не даст выгнать нас из школы, Дамблдор. Вы же знаете, кто за нами стоит.

— К сожалению, знаю, — ответил директор. – Это ничего не меняет. Ты подверг непростительному проклятию студента – за это ты будешь исключен.

— Попробуйте, Дамблдор, — продолжал смеяться Малфой. – А что Поттер? Еще жив?

— Ах, ты тварь! – не выдержала Гермиона и со всей силы ударила Малфоя в пах.

Тот не ожидал такого нападения и рухнул на пол, взвыв от боли.

— Ты что, Гермиона? – Дамблдор не успел ее остановить.

— Ублюдок! – плюнула в Драко девушка. – Он проклял Гарри черной магией! У Гарри жар со вчерашнего дня! Ничего не помогает!

— Грейнджер, ты сильно пожалеешь, что ударила меня, — прохрипел Малфой. – Очень сильно пожалеешь.

— Только попробуй ее тронуть, хорек, — вступился Рон.

— Довольно! – прервал их Дамблдор. – Урок окончен. Все идите на обед. Все, кроме вас, господа.

Крэбб и Гойл подняли Малфоя, который все еще прижимал руку к больному месту.

— Палочки, — протянул руку Дамблдор, — не советую сопротивляться, я сильней вас вместе взятых в сто раз, господа.

Гориллы отдали палочки.

— Идите пока на обед, — сказал Дамблдор.

* * *

Гарри сквозь сон слышал, как кто-то недалеко шепотом ругается. Веки были такими тяжелыми, что юноша был не в состоянии их открыть. Голова была еще тяжелей, гудела, будто по ней били молотом весь день.

— И как вы это себе представляете, Дамблдор? – шептал Снэйп. – Я сказал ему, чтоб не задирал Малфоя, вы ему говорили – как об стенку горох!

— Северус, ты должен попытаться выяснить, как снять проклятие, — спокойно отвечал Дамблдор.

— Я уже сделал, что мог, Дамблдор! Сиделкой быть Поттеру? – взбесился Снэйп. – Вы лучше подумайте о том, что теперь в Хогвартсе еще три упиванца, Дамблдор! И они не такие, как я! Вы подумали о Грейнджер, об Уизли? За Драко не станет, он не погнушается ничем, чтобы отомстить девушке. А вы знаете, как Упивающиеся это обычно делают.

— Неужели ты думаешь, что они сделают такое в школе?

— Ни сколько не сомневаюсь, — ответил Снэйп. – И я сделал все что мог, чтоб вылечить Поттера от этого проклятия, Дамблдор! Он сам виноват – снова не сдержался!

— Перестань его во всем обвинять, Северус! – вышел из себя Дамблдор. – Если ты так настроен против Гарри, тогда мне не нужна твоя помощь! У меня хватает противников, чтобы я еще и о тебе думал, как о враге, Северус.

— Я все сказал, Дамблдор, больше мне нечего добавить!

Снэйп быстро зашагал прочь из палаты, как раз в этот момент Гарри открыл глаза.

— Я вообще не хотел, чтобы Мастера Снэйпа сюда впутывали, — прошептал Гарри. – Но Гермиона привела его. Он помог мне залечить синяки на лице, и сломанное ребро. Но с проклятием он не справился, видимо...

— Северус сказал мне, — Дамблдор был еще зол на Снэйпа, Гарри чувствовал это даже через блок директора.

— Не злитесь на него, он прав, — сказал Гарри, — я сам виноват. Но Малфой так меня достал, что у меня только одно желание – убить его.

— Хватит смертей, Гарри,— жестко сказал Дамблдор, — ты не должен убивать людей из мести, это губит твою душу. Нельзя, сынок.

— Мне лучше, профессор, — сказал Гарри, — я могу пойти на следующий урок.

— Какой урок, Гарри? – закатил глаза Дамблдор. – Ты проспал полтора дня.

— Что? О, нет! Опять я весь год буду торчать в больничном крыле?

— Каждому свое, Гарри, — ответил старик, — вот мне не дают убрать Малфоя из школы. Министр против…

— Опять статью на меня накатали?

— Очень негативную, Гарри, — протянул ему газету Дамблдор и вышел.

“"Мальчик, который выжил” провоцирует кровавую резню в Хогвартсе."

С момента, как Гарри Поттер впервые вошел в школу Хогвартс, ученикам нет ни минуты покоя. Этот юноша, которого вырастили ужасные маглы, с первого дня, проведенного в школе, наводит страх на студентов Хогвартса. Его неуемное желание подкрепить сложившийся статус жертвы Темного Лорда накладывает отпечаток на всех, кто с ним рядом: Поттер каждый год придумывает все новые и новые изощренные методы привлечения внимания к своей персоне.

Ежедневный Пророк уже неоднократно писал о том, что Гарри Поттер всегда оказывается в центре самых разнообразных конфликтов или странных событий, происходящих в школе Хогвартс. Его неуравновешенное поведение, связанное с тяжелым детством наложило свой отпечаток на психику юноши.

— Поттер сам рассказывал, что маглы, с которыми он прожил шестнадцать лет, очень жестоко к нему относились, — поведал нашему репортеру семикурсник Драко Малфой. – Я сам слышал, как Поттер говорил, что маглы морили его голодом, месяцами держали в подвале, а его кузен, который того же возраста, что и Поттер, избивал его, чуть ли не ежедневно. Неудивительно, что после такого обращения, Гарри стал психом. Я не удивлюсь, если выяснится, что именно Поттер и убил своих родственников – маглов прошлым летом. Так же всем известно, что Поттера подозревали в нападениях на учеников Хогвартса, когда мы учились на втором курсе. Тогда директор Дамблдор списал все на ужас Тайной Комнаты Салазара Слизерина, и на чудовище, которое там, якобы, проживало. Дамблдор делает из всех поступков Поттера нечто выдающееся, а, по мнению многих моих друзей, директор каждый раз просто старается скрыть истинную причину поведения Гарри. Мне жаль этого парня; он пошел наповоду у старика, и поступился своим желаниям. В прошлом году Гарри сам мне признался, что всю жизнь хотел учиться на факультете Слизерин, но, как видно, Дамблдор, как и в этом году, заставил парня сделать выбор в пользу факультета Гриффиндор. Жаль, мне казалось, что мы с Гарри стали бы настоящими друзьями. Но из-за его неуравновешенности, он едва не убил меня пару дней назад…

Драко Малфой, а так же его друзья Винсент Крэбб и Грегори Гойл были оклеветаны Гарри Поттером в попытке убийства. Трое юношей провели четыре месяца в тюрьме за преступление, которого они не совершали. Наш корреспондент встретился с господами в замке Малфоев, куда Драко уезжает на выходные дни.

— Я не держу на Гарри зла, — с болью в голосе сказал Драко, — мне искренне жаль его. Он одинок – его родители погибли, когда он был совсем маленьким, семья сестры его матери унижала его, он снова был там одинок. Потом он узнал, что у него есть крестный, который оказался предателем и слугой Темного Лорда. Поттеру не везет всю жизнь, поэтому он такой злой.

— Я вообще не понимаю, почему Гарри так на нас ополчился, — добавил Винсент, — я, Драко и Грегори c первого момента пытались подружиться с ним, но он постоянно нападает на нас. Последний раз – в четверг прямо посреди урока, который вел директор школы.

— Вы знаете, что в июне у Драко трагически погиб отец, — сказал Грегори Гойл, сочувственно посмотрев на друга, — мы стараемся не вспоминать об этом при Драко – рана еще так свежа и глубока,…но Поттер, почему-то, так и норовит ужалить Драко в самое больное место, постоянно напоминая о гибели Люциуса Малфоя.

— Мало того, — добавляет Драко, пряча свои светлые глаза, на которых проступили слезы, — я не понимаю, почему Поттер всех настраивает против меня, моих друзей и всего нашего факультета. Он оскорбляет память отца, хотя сам не понаслышке знает, что такое потерять близкого человека. Он собрал вокруг себя команду гриффиндорцев и нападает на учеников других факультетов, особенно на слизеринцев.

— Мне кажется, Поттер просто завидует нам, что мы в Слизерине, а он не с нами, — сказал Винсент. – Других объяснений у меня нет. Я не знаю, почему Дамблдор так противился поступлению Поттера в Слизерин. Вся эта чепуха, что на нашем факультете все плохие маги собираются, связана только с тем, что когда-то в Слизерине учился Темный Лорд.

— Ребята, а вам не кажется, — спросил наш репортер молодых людей, — что директор, зная о связи Гарри Поттера с Темным Лордом, просто боится повторения истории? Может, Дамблдор уверен, что если бы Гарри Поттер учился бы в Слизерине, то пошел бы по стопам Тома Риддла?

— Я убежден, что так и есть, — согласился Драко Малфой. – Вы знаете, самое удивительное, что у Гарри столько общего с Темным Лордом, что мы просто диву даемся…

— Да, уж, — добавляет Винсент, — одно то, что после Темного Лорда Поттер – единственный, кто знает язык змей…

— И он уже владеет Непростительными проклятиями, — подсказывает Грегори. – Помнишь, Драко, как прошлой зимой тебя спас наш декан от смертельного проклятия Поттера?

— Он напал на вас, Драко? – с ужасом спросил наш репортер.

— Да, — кивает Драко Малфой, — мне никогда не было так страшно. Я чудом остался жив. Если бы не наш декан – профессор Северус Снэйп, то я бы с вами сейчас не разговаривал. Смертельное проклятие Темного Лорда, которым тот и убил родителей Поттера, видимо, передалось Гарри вместе с остальной силой, которую вложил в него Темный Лорд.

— Мы все убеждены, что Поттера надо изолировать от учеников, — добавляет Винсент, — если он сорвется еще на кого-то, то учителя могут не успеть спасти всех детей от второго Темного Лорда в лице Поттера.

— Я хотел добавить, — напоследок сказал Драко Малфой, — что за последние два года Гарри очень изменился. После того, как он убил человека…

— Что? – ужаснулся корреспондент. – Поттер убил человека?

— А вы не знали? – очень удивились друзья.

— Когда на школу было совершено нападение Дементоров и слуг Темного Лорда в прошлом году, — объяснил Драко, — Поттер убил молодую учительницу Тонкс, которая вела Защиту от Темных сил. А директор все свалил на Упивающихся смертью. Когда нас уводили в тюрьму по ложному обвинению Поттера, он признался мне, что сам убил Тонкс, а Дамблдор просто прикрыл его поступок в очередной раз…

Сейчас в министерстве идет разбирательство этого дела по факту нападения Упивающихся смертью на Хогвартс в прошлом году. Не исключено, что если вина Поттера будет доказана, его ждет пожизненный срок в Азкабане.

В данный момент половина учеников Хогвартса старается держаться подальше от “мальчика, который убивает всех, кто ему не нравится”, боясь попасть под "горячую руку" второго Темного Лорда.

Репортеры "Ежедневного Пророка" пообщались с большинством учеников факультетов Слизерин и Рэвенкло и убедились в правдивости слов Драко Малфоя и его друзей. Как нам рассказали студенты факультета Рэвенкло, лучшая подруга Поттера – Гермиона Грейнджер — перешла из Гриффиндора в Рэвенкло, чтобы скрыться от мести Гарри Поттера за то, что в прошлом году она отвергла его предложение к близким отношениям.

Миф о том, что в Слизерине учатся только черные маги, которые потом становятся убийцами или Упивающимися Смертью, может быть развеян персоной самого, что ни на есть, благородного человека, чье последнее изобретение в области Алхимии помогает тысячам людей избавиться от когда-то неизлечимой болезни оборотней. Декан факультета Слизерин, молодой ученый и профессор Хогвартса Северус Снэйп, спасший жизнь Драко Малфою в прошлом году от смертельного проклятия Гарри Поттера, ранее так же дважды спасал жизнь самому Поттеру. На первом курсе, когда Поттера пытались убить во время матча по Квиддитчу, и на третьем курсе, когда убийца и крестный отец Поттера ворвался в Хогвартс, чтобы убить самого Поттера, его друзей, случайно оказавшихся рядом, и сегодняшнего министра магии Питера Питегрю, за которым и охотился Сириус Блэк.

Гарри отложил газету и закрыл глаза, чтобы прикинуться спящим – мадам Помфри зашла в палату проверить его состояние. Гарри неожиданно захотелось больше никогда не проснуться после такой статьи. Невольно вспомнился четвертый курс, когда Рита Скиттер поливала его грязью в том же самом "Ежедневном Пророке". Но теперь началась откровенная травля "мальчика, который выжил, но убивает всех, кто ему не нравится". Гарри почувствовал, что врач трогает его лоб, чтобы проверить, нет ли жара.

— Мадам Помфри, можно нам к Гарри зайти? – донесся голос Джинни.

— Он спит, что толку сидеть возле него, — ответила мадам Помфри тихим голосом. – Ладно, посидите. Я думаю, что нет смысла Поттеру и дальше лежать в госпитале, так как он здоров, не считая того, что температура подскакивает время от времени.

— Вам не удалось найти решение? – Рон тоже пришел навестить друга.

— Нет, Уизли…мы не можем ему помочь чем-то конкретным, все пройдет со временем.

Гарри услышал, как ребята подвигают к его кровати стулья; ему показалось, что кроме Уизли был еще кто-то.

— Наверное, Гарри уже читал последнюю статью, — прошептала Джинни, — видите, газета…

— Уверена, что Дамблдор ему принес экземпляр, — третьей оказалась Гермиона. – Ничего хорошего в этих статьях нет. Откровенная травля парня, который должен спасти мир от Волдеморта.

— Ага, — протянул шепотом Рон, — ставлю, что в следующей статье скажут, будто Гарри – племянник Лорда Волдеморта.

— Точно, — согласилась Джинни, — а Дамблдор придумал все эти истории с бесконечными попытками Лорда убить Гарри. Скажут, что все это – бредни старого маразматика.

— Я боюсь за Гарри, — сказала Гермиона, — им ничего не стоит выдвинуть против него обвинения в убийстве Дурслей. И как у них только язык повернулся сказать, что Гарри убил Тонкс? Малфой совсем охренел, хорек недобитый…

— Надо нам помочь Гарри, — сказала Джинни, — надо, чтобы ребята знали, что все эти статьи просто гнусная ложь! Хотя бы гриффиндорцам сказать…

— Я уверен, что среди наших нет тех, кто верит в этот бред, — перехватил Рон.

— Заметили, как издалека они подъезжают? – сказала Гермиона. – И опрашивают только слизеринцев, в основном. Хочу сказать, что если так дальше пойдет, мне придется туго…

— А что такое? – спросили Уизли.

— Еще одна подобная статья, и Рэвенкло объявит мне бойкот из-за Гарри, потому как я молчать не стану, — ответила Гермиона. – Пусть, мы с Гарри поссорились, это ничего не меняет, я знаю, что все эти статьи – ложь. И я не стану соглашаться с ними, даже если меня выпрут из школы или посадят в Азкабан. Мне все равно, что делают или говорят другие, я знаю, что Гарри никогда не сделал бы то, о чем они пишут. И уже тем более, он не работает на Волдеморта, а именно к этому они и ведут все эти публикации.

— Ты права, Гермиона, — согласился Рон. – Мы с тобой, и за Гарри я убью любого, даже если это будет последнее, что я сделаю в жизни.

Гарри слушал их разговор, и сердце сжималось от боли, что друзья будут страдать из-за него снова. Ему не хотелось впутывать кого-либо из друзей в передряги, в которые он вечно попадает. Он был благодарен им за поддержку, которую они готовы ему оказать, но решил, что не имеет права рисковать их жизнями столь же беспечно, как и раньше. Ребята просидели у Гарри еще полчаса, потом их выгнала мадам Помфри, сказав, что нет смысла сидеть возле спящего Поттера.

* * *

Лишь в понедельник утром Гарри осознал всю серьезность своего положения, когда, зайдя в Большой зал перед уроками, ощутил на себе пристальные взгляды большей части учеников. Это ему напомнило, как шарахались от него на пятом курсе, после того, как он заявил, что Волдеморт вернулся, и никто не желал в это верить. Но сейчас у Гарри просто голова шла кругом: как же они все могут верить идиотским статьям в газетах, когда сами видели несколько месяцев назад, что Гарри спас не одну сотню ребят сначала от Дементоров, затем от Упивающихся, именно его идея спрятать учеников в Тайной Комнате спасла всем им жизнь. Но сейчас, похоже, все напрочь забыли об этом, отчего Гарри почувствовал себя оскорбленным, униженным и никому не нужным.

Он сел за гриффиндорский стол между Роном и Джинни. Только факультет Гриффиндор, походу, был полностью на стороне Поттера. Каждый студент, у кого на мантии был вышит лев на щите, выказывал Гарри свою признательность и поддержку.

— Вот что значит Гриффиндор, — тихо сказал Гарри, — они никогда, никогда не сомневались, что я на их стороне. А остальные мило выжидают, кто окажется прав, к тому и примкнут.

— Как ты себя чувствуешь, Гарри? – спросила Джинни.

— Пока хорошо, — ответил Гарри, — кто знает, когда меня снова охватит лихорадка. Ох, как мне их поведение знакомо…до боли знакомая ситуация…

— Мы с тобой, приятель, — сказал Рон, — что бы ни случилось, мы будем с тобой, Гарри.

— Мне не нужны ваши жертвы, ребята, — устало произнес Гарри, — с меня итак кровь не смыть вовек…

— Это не твоя вина, что гибнет столько невинных людей, Гарри, — мудро заметила Джинни. — Пусть страдает тот, кто действительно виноват в их смертях, а не ты.

— Что-то я не вижу, как Волдеморт раскаивается…

— Гарри, ты такой бледный, — сочувственно посмотрела на парня Джинни. – Даже Снэйп не может помочь тебе?

— Это будет стоить ему жизни, Джинни, — ответил Гарри, — проклятие Лорда, и только сам Волдеморт знает, как избавиться от этого…ну, может, Малфой в курсе, раз сам Лорд ему "посоветовал"…

Гарри заметил, как у Невилла, который сидел напротив, изменилось выражение лица, и Гарри обернулся.

— Ну, Поттер, — издевательским тоном протянул Малфой с довольной улыбкой на устах, — как твое здоровье?

— Твоими молитвами, Драко, — ответил Гарри, стараясь держать себя в руках, ответил Гарри. – Научишь меня твоей заботливости на досуге?

— Что, вылечился? – похоже, Малфой был удивлен. – Кто тебе помог?

— Лорд Волдеморт собственной персоной, — ответил Гарри.

— Не называй его имени, Поттер! Нечистокровный выродок! – крикнул Малфой, и его слова разнеслись по Большому залу.

— Драко, в чем дело? – донесся голос декана Слизерина. – Что ты орешь?

— Темный Лорд узнает, что вы помогли Поттеру! – выкрикнул Малфой Снэйпу, состроив гримасу отвращения. – Предатель!

— ЧТО? – взревел Снэйп и вышел из-за стола.

Он в пять шагов настиг место, где стоял Малфой.

— Повтори, — прошипел Снэйп, слизеринцы и гриффиндорцы попрятались под стол от волн его гнева, — повтори, щенок, что ты мне сказал?

— Только вы могли помочь Поттеру вылечиться! – с омерзением воскликнул Малфой. – И Милорд узнает, что вы помогаете тому, кто…

Но Драко не успел договорить: Снэйп замахнулся и во всей своей мужской силы ударил парня по лицу. Малфой перелетел через гриффиндорский стол, а его палочка отлетела довольно далеко. Снэйп призвал оружие Малфоя даже не вынув своего, отчего ученики, увидевшие подобную магию, шарахнулись в стороны.

— Северус! – из-за стола учителей раздался гневный голос директора. – Что ты делаешь?

Но Снэйп не ответил, он забрался на стол Гриффиндора и спрыгнул к Малфою, у которого было разбито лицо. Снэйп навис над молодым упиванцем, которого начало трясти от страха.

— На колени, — прошипел Снэйп, испепеляя Малфоя взглядом.

— Ч…что? – не понял Драко.

— На колени, или умрешь на месте, щенок, — ледяная ярость Волдеморта была слышна в бархатном голосе Северуса. – И вы тоже…

Снэйп кинул взгляд на Крэбба и Гойла.

— Мне повторить просьбу? – угрожающим шепотом произнес Снэйп, вынимая палочку. – На колени, щенки!

Крэбб и Гойл вылезли из-за стола, подошли к Снэйпу и опустились на одно колено, Малфой продолжал полулежать на полу. Северус поднял на него палочку.

— Милорд будет недоволен, что ты нагрубил его ближайшему помощнику, — тихо сказал Северус, — лишь только в память о том, что ты мой крестник, я еще не убил тебя, Драко…

Гриффиндорцы рухнули от этой новости, особенно Гарри, который и представить себе не мог, что Снэйп – крестный отец Малфою – младшему.

— Драко, — прошептал Крэбб, — опустись на колено, Северус же правая рука Милорда, ты должен подчиниться…

— Да, иначе уже Милорд тебя накажет, — еще тише прошептал Гойл.

Малфой был так обескуражен, что до него очень долго доходила суть происходящего; Драко с ужасом осознавая, что ребята правы, медленно поднялся с пола, приклонив колено перед Снэйпом.

— Глаза, — прошипел Северус, обращаясь к трем слизеринцам, — глава в пол, щенки…

Крэбб, Малфой и Гойл уронили взгляды в пол.

— А теперь запомните, — не повышай голоса, продолжил Северус, — пока вы еще сосунки, чтобы указывать мне, что делать. Теперь ты, Драко... посмотри на меня.

Малфой, дрожа от страха, поднял глаза на Снэйпа.

— Ты знаешь, кто я, — прошептал Северус, — я прощаю тебя в первый и последний раз, Малфой, и только в память о Люциусе.

Снэйпа передернули воспоминания, но он не подал вида.

— Каждый раз, когда тебе захочется поговорить со мной, — высокомерно протянул Снэйп, — ты сначала выкажешь мне свое Уважение, Драко, как правой руке Милорда. И если, только если я захочу, я буду говорить с тобой. Тебе все ясно?

— Да, сэр, — ответил Малфой.

— Только "сэр", — напомнил Снэйп. — В школе – "сэр" или "профессор", всем ясно? И чтобы так было всегда…

— Да, сэр, — ответили слизеринцы.

— Драко, иди за мной, немедленно, — яростно прошептал Северус, и Малфой понял, что ему не поздоровится.

Снэйп величественной походкой стал удаляться из зала. Малфой, опустив голову, шел за своим деканом под всеобщие удивленные взгляды.

* * *

Северус был так разозлен, что сдерживал себя из последних сил, чтобы не подвергнуть наказанию Малфоя прямо в коридоре. Но Северус сомневался, что папенькин сынок Драко сможет вынести боль молча. Снэйп вел молодого упиванца в подземелья. Открыв дверь, Северус показал Малфою пройти внутрь, а сам закрыл зверь заклинанием.

— А теперь, — уже обычным, не приглушенным голосом сказал Северус, — что ты там мне сказал про "предателя", Драко?

Как только Снэйп повернулся к парню лицом, Малфой тут же опустился на колено.

— Простите, сэр, — дрожащим голосом сказал Малфой.

— И почему я должен тебя прощать, Драко? – надменно произнес Северус, кипя от злости. – Ты унизил меня перед этими нечестивцами, перед Дамблдором, перед Поттером, обвинив меня в том, что я ему помогаю. Да как у тебя язык повернулся? Я обещаю, что Милорд узнает об этом, Драко. Сомневаюсь, что он будет тобой доволен.

— Простите, сэр, — Малфой начал хныкать от страха.

— Я семнадцать лет вкалываю в этом дурдоме, — продолжал нагнетать Северус, — уча таких дебилов, как Лонгботтом, чтобы добывать сведения для Милорда. Но тут сопляк, который не заслужил метку ничем, кроме имени своего отца, посмел меня, правую руку Лорда Волдеморта, опозорить перед этими маглами и грязнокровками!

Малфой дрожал как осиновый лист, не смея поднять на декана глаза.

— Еще раз, Драко, повторю для особо одаренных, тупых и убогих, как ты, — язвительным тоном произнес Северус, — что это не твое дело, что и как я делаю в Хогвартсе, ясно? Если я вынужден помогать Поттеру, значит, у меня не осталось иного выхода!

— Простите, сэр, я не знал, что ваша работа так…

— Молчать! – проревел Северус, подняв палочку. – На первый раз, ты отделаешь легким наказанием, Драко. Все-таки, ты мой крестник…

— Не надо, сэр, — всхлипнул Малфой.

— А ты думал, что носить черную метку – удовольствие, и ничего больше? – скривился в улыбке Северус. – Я заслуживал ее годами, Драко, не как ты…"Crucio!"

Малфой истошно заорал, извиваясь от боли в ногах Снэйпа. Тот держал проклятие, которое оказалось таким сильным, что уже через две минуты Малфой заревел не своим голосом. На Северуса это подействовало, как холодный душ, и он отпустил парня. Малфой не мог подняться, дрожа от остававшейся в теле боли.

— Что ты должен сказать, Драко? – невозмутимым голосом, так похожим на тон Волдеморта, спросил Северус.

— С…спа…спасибо, с…сэр, — заикался Драко.

— Так-то, — сказал Северус, — и больше не смей так делать, Драко.

— Д-да, сэр…

— У тебя сейчас Чары? – уже мягко спросил Северус, Малфой кивнул. – Я провожу тебя.

Морщась и сотрясаясь от боли, Драко оперся на плечо Северуса, который помог дойти ему до класса.

— Простите, профессор Флитвик, — Снэйп заглянул в класс, где урок уже начался, — я задержал Драко.

— Ничего, Северус, — ответил коротышка Флитвик. – С ним все в порядке? что-то он бледный…

— Мастер Снэйп уже помог мне, — прохрипел Драко, садясь с помощью Северуса за парту, — мне нездоровится…

— С ним все будет в порядке через десять минут, профессор Флитвик, — непринужденно сказал Северус, — я дал ему "успокоительное".

Снэйп вышел, а Гарри уловил акцент, поставленный Мастером Зелий на последнем слове.

— Как я начал вам объяснять, ребята, — продолжил урок Флитвик, — за эти два урока – сегодня и в четверг – мы научимся превращать предметы во временные точки, с заданным расстоянием, или в порт-ключи. Кто может рассказать мне, как это делается?

Гермиона, как всегда, подняла руку.

— Чтобы создать портал, — начала чеканить слова Гермиона, — необходимо задать точку времени или места, куда должен попасть человек. И, если портал двусторонний, тогда и время, и место. Двусторонние порталы необходимы для перемещений на большие расстояния с возможностью возвращения в исходную точку.

— Блестяще, — похлопал Флитвик, — десять баллов Рэвенкло, мисс Грейнджер. Итак, сначала мы попробуем создавать односторонние порталы. Для этого используется заклинание, довольно простое, — Portus. Но помимо заклинания, необходимо вложить в портал точное описание места, куда вы хотите попасть. Смотрите…

Флитвик взял старую чернильницу, указав на нее палочкой.

— Я превращу эту вещь в портал, который перенесет меня с того места, где я стою, за парту, где сидит, например, мистер Макмиллан, — объяснял профессор, — я передаю одновременно с заклинанием, описание места. Итак,… Portus!

Чернильница засветилась голубым цветом на несколько секунд.

— Чтобы активировать портал, как вы знаете, — продолжил Флитвик, — вы должны прикоснуться к нему и, произнеся заклинание одностороннего перемещения, вы попадете туда, куда хотели. Если конечно, правильно описали место.

Флитвик приложил палец к порталу.

— Итак, — начал профессор, приложив палец к чернильнице, — Letus!

Он исчез со своей неизменной стопки книг, и через секунду сидел уже рядом с Эрни Макмилланом. Класс восторженно захлопал.

— Видите, как на первый взгляд все просто, — улыбался весельчак Флитвик. – Теперь ваша очередь, ребята. Только осторожно, не то вы улетите неизвестно куда. По одному, под моим контролем, будете перемещаться со своих мест к доске.

Казалось, что это все просто – произнести заклинание и представить себе место, куда хочешь попасть. Но на деле все было гораздо сложнее: ребята промахивались, перемещаясь, в основном, не туда, куда надо. Рон умудрился вместо перемещения к доске, попасть к двери; Лаванда переместилась на колени к Крэббу, утверждая, что метила попасть к классной доске.

— Мистер Поттер, — вот и дошла очередь до Гарри, который наблюдал за однокурсниками, пытаясь вычислить их ошибки, — теперь вы.

Гарри навел палочку на кусок пергамента, сосредотачиваясь на доске: — Portus, — произнес Гарри, и бумага на секунду стала синей.

— Так, а теперь посмотрим, куда вы переместитесь, мистер Поттер…

— Letus, — произнес Гарри.

Прикоснувшись к порталу, он ощутил знакомое чувство, будто его цепляют за пупок, Гарри летел сквозь темноту какие-то доли секунды.

Он открыл глаза и увидел, что стоит совсем не там, где находилась классная доска.… Гарри едва мог различить силуэты находящихся перед ним предметов – настолько был темно.

— Lumos, — произнес Гарри.

Сердцебиение убыстрилось настолько, что стало трудно дышать, когда Гарри осознал, что он перенесся за пределы Хогвартса. Ноги приросли к полу; слабый свет на конце волшебной палочки мало помог юноше узнать помещение. Однозначно можно было сказать, что это был замок; причем, в этом замке, судя по всему, жил явно недобрый волшебник – от стен на Гарри просто давила сила черной магии.

— Что за место? – прошептал Гарри, сделав первый шаг по коридору. – Ох, надеюсь, я ошибаюсь…

Пергамент, который и стал порталом, Гарри сжимал в руке. Он подумал, что нужно будет как-то вернуться, если, конечно, Волдеморт его не убьет, и сделал в портале возвратную точку в дом крестного, так как не был уверен, что ему удастся вернуться в Хогвартс.

Шаги Гарри стали тверже. Удивительно, но на стенах не было ни одного гобелена, ни картин, ни доспех; казалось, что замок неживой. Гарри услышал издалека доносящиеся звуки и пошел на них. Пройдя по коридору, едва освещаемому магическим светом, Гарри свернул направо в комнату в открытую дверь. Юноша был готов к нападению, поэтому вытянул палочку перед собой, делая первый шаг в комнату.

Но как только Гарри вошел в комнату, она озарилась ярким светом. Глаза заслезились, и на несколько секунд Гарри потерял ориентацию, и не заметил, как к нему кто-то подошел.

— "Expelliarmus!" – произнес чей-то до боли знакомый голос, и палочка Гарри вылетела из рук.

Глаза юноши привыкли к яркому свету, и Гарри с ужасом обнаружил перед собой…

— Волдеморт, — выдохнул Гарри.

— "Crucio!" – был ответ Темного Лорда.

От неожиданности юноша вскрикнул, но потом мужественно молчал.

— Похвально, Поттер, — улыбнулся Волдеморт, отпуская парня.

Гарри поднялся на ноги, смотря на врага с явным вызовом.

— Удивлен нашей встрече, Гарри?

— Весьма, — ответил юноша, дрожа от оставшейся в теле боли. – Чем обязан?

Лорд громко хмыкнул и повернулся к юноше спиной, проходя вглубь комнаты.

— Как я попал сюда? – спросил Гарри.

— Заклинание Драко и статья в газете так тебя расстроили, Гарри, — ответил Лорд, — что ты совсем перестал держать блок и закрывать свой разум. Мне не составило труда заставить в портале поменять точку, куда ты должен был отправиться.

— Как я рад, — съязвил Гарри, чтобы не выдать нарастающий ужас. – Чаю не предложите?

— Я поражен твоей смелостью, Поттер, — засмеялся Волдеморт, — ты стоишь рядом со мной, ты безоружен и находишь место иронии – удивительное качество всех гриффиндорцев.

— А слизеринцы исключительно все отличаются устойчивой чертой характера, — парировал Гарри, не найдя ничего лучшего, как перед смертью поиздеваться над Темным Лордом, — мерзопакостностью. И ты – безусловный задавало, Том.

— Ты смеешь говорить со мной подобным тоном, мальчишка? – умело скрывая ярость, сказал Волдеморт. – Только Дамблдору хватает дерзости обращаться ко мне по имени моего отца – магла.

— Я не боюсь тебя, — заявил Гарри.

— А смерти? – спросил Лорд.

— Я итак почти мертв, — правдиво ответил Гарри, — ты убил всех, кто был мне дорог. Ты сделал гораздо больше, чем убил бы меня, — ты убиваешь меня болью одиночества. Все, кого я любил, погибли из-за тебя, и когда-нибудь ты заплатишь за это, Том Риддл!

— Удивительно, что ты сказал правду, — после короткой паузы произнес Лорд, — но это ничего не меняет, Поттер. Я должен, мы должны разрешить нашу проблему…

— Поэтому ты столь отважен и силен, что отобрал у своего противника его оружие, — перебил Гарри. – Да, к мерзости слизеринцев могу еще и трусость приписать…

— "Dolor Vomical!" – взревел Волдеморт, уязвленный словами юноши. – Ты все еще надеешься меня победить, Поттер? Ты слишком слаб для меня, сосунок!

Гарри терпел боль, из последних сил сдерживая крик.

— Я дам тебе шанс, Гарри, — отпустил парня Лорд, бросая ему палочку. – Скажу, что ты меня впечатлил тем, что смог отразить мое смертельное проклятие в прошлом году.

— А вот я удивлен, что против тебя оно не сработало, — ответил Гарри, поднимая палочку. – И еще больше я был потрясен тем, что наши проклятия оказались равной силы, когда ты прикинулся Снэйпом и пытался убить меня.

— "Fortis Dorima!" – послал первый луч Лорд, начав дуэль.

— "Fortis Pectorial!" – выстави щит Гарри.

— Неплохая реакция, Поттер, — заметил Волдеморт, — "Tactus Fulminis!"

Гарри ожидал именно этого проклятия.

— "Vehemens Induratiuo!" – замедлил луч Гарри, но на всякий случай упал на пол и перекатился в сторону. — "Delapsus Laqueus!"

— "Sedis cantio!"— теперь уже Волдеморту пришлось защищаться.

Гарри перестал воспринимать противника, как самого сильного черного мага за всю историю мира, и стал осыпать врага всеми проклятиями, которые знал. Парень постарался представить вместо Лорда дуэль со Снэйпом во время сдачи экзамена по защите на шестом курсе.

— "Fortis Cuttero!" – крикнул Гарри.

Лорд снова выставил щит, через мгновение послав в Гарри первое смертельное проклятие.

— "Vecletum!"

— "Vehemens Induratiuo!" – снова замедлил луч Гарри. — “Pectora Letum”

Лорд дизаппарировал перед лучом и оказался за спиной юноши.

— "Summo Supplicio Mactare!" – проревел Лорд.

Гарри удалось переместиться к окну и избежать луча Темного Лорда.

— Очень недурно, Поттер, — сказал Лорд. – А если я буду чуточку быстрее действовать? Ты за мной успеешь?

Едва Лорд произнес последнюю букву слова, как послал в парня очередное проклятие. Гарри едва успевал выставлять щиты, перемещаться по комнате и атаковать одновременно. Волдеморт был очень быстр, просто невероятно проворен.

Через пять минут Гарри начал уставать, и стал экономить силы, предпочитая вместо того, чтобы ставить щиты, аппарировать по комнате, при этом не забывая атаковать.

— "Avada Kedavra!" – проревел Гарри.

Лорд увернулся от луча, завернувшись в мантию, и снова оказался за спиной у Гарри.

— "Fortis Cuttero!" – первый луч Гарри отбил.

— "Tactus Fulminis!" – тут же второй послал Лорд.

— "Vehemens Induratiuo!", но луч угодил Гарри в правую руку, откуда хлынула кровь, и юноша стал быстро терять силы.

— Ну, вот и все, Поттер, — сказал Волдеморт, — прощай, парень, "Summo Supplicio Mactare!"

— "Nervus Caritas!" – проревел Гарри, и, к изумлению обоих, луч Гарри не только снова отразил проклятие Волдеморта, но и сбил того с ног. — "Expelliarmus!"

Палочка Лорда вылетела из рук.

— Ну и? – сказал Волдеморт. – Avada Kedavra, Поттер?

— Нет, — ответил Гарри, — сначала "Crucio!"

Поразительно, но Волдеморту стало больно. Он не кричал, но Гарри чувствовал его боль.

— Моя сила твоего проклятия не такая, как у тебя, Том, — сказал Гарри, держа заклинание, — но мне и этого достаточно. Почувствуй, какую боль ты причиняешь другим!

— Поверь, Поттер, что тебе лучше попытаться убить меня, — прошипел Волдеморт, — иначе твоя смерть будет страшно мучительной и долгой! В следующий раз я познакомлю тебя с книгой пыток, Поттер!

Гарри опустил палочку.

— Еще разок, Волдеморт, — усмехнулся Гарри, выбрасывая палочку в плавном движении. На этот раз Гарри произнес заклинание вслух, как он предполагал, усилив его мощь. — “Pectora Letum”

И невидимый луч, действительно вырвавшийся из палочки Гарри, достигнув цели, заставил Волдеморта заорать нечеловеческим криком.

— ЧТО ЭТО? – проорал Лорд.

— ЭТО ТО, ЧЕГО НИКОГДА ТЕБЕ НЕ ПОНЯТЬ, ТОМ РИДДЛ! – взревел Гарри в ответ, стараясь вспомнить все хорошее, что было в его жизни.

И когда он дошел до момента, когда целовался с Гермионой, одежда Волдеморта стала рваться, из-под рубашки полилась кровь.

— Больно? – спросил Гарри, разозлившись.

И тут же невидимый луч иссяк, а Гарри обессиленный рухнул на пол.

— Accio! – Лорд выкинул руку вперед, и его палочка полетела из другого угла комнаты. – Ну, все, Поттер, тебе не жить!

Гарри все это время сжимал в руке пергамент-портал, он произнес Letus, и…переместился за секунду до того, как проклятие Волдеморта попало бы в него.

На кухне дома Блэков никого не было, но камин горел – значит, кто-то дома был. У Гарри от кровопотери и от использования им мощного заклинания подкосились ноги, и он едва смог дотянуть до стола, плюхнувшись на стул. Первая мысль – позвать кого-то из Ордена. Он вспомнил о зеркале связи и достал его окровавленной рукой из правого кармана брюк.

— Албус Дамблдор, — выдохнул Гарри, глядя в свое отражение.

Через пять секунд Гарри повторил запрос, и в отражении появился Дамблдор с ужасом на лице.

— Гарри! – он кричал от волнения. – Хвала Мерлину, ты жив! Мы сбились с ног, разыскивая тебя! Где ты?

— Дома, — прошептал Гарри, и свалился со стула от головокружения.

Он выронил зеркало, его сильно тошнило, а голова кружилась столь сильно, что он не мог сфокусировать взгляд. Сознание медленно, но верно, покидало его, когда перед ним кто-то упал на колени.

— Ты не убил его? – этот голос юноша узнал бы, находясь даже одной ногой в могиле. – Выпей.

Снэйп поднял голову Гарри и влил зелье, восполняющее кровопотерю.

— "Ivi Vigory", — сказал Снэйп, и юноша почувствовал, что силы возвращаются к нему. – Вставай.

Снэйп поднял Гарри с пола, но парень зашатался и повис на Мастере Зелий, успев обхватить его за шею.

— Потом будешь объясняться мне в любви, Поттер, — не удержался от сарказма Снэйп, беря парня на руки, — надо бы тебе сесть на диету. Сколько ты весишь? Сто пятьдесят фунтов?

— Сто тридцать семь, — ответил Гарри и провалился в темноту.

* * *

— Как Тому удалось вытащить Гарри из Хогвартса?

— Вы у меня спрашиваете, директор? Я ему не помогал, уверяю…

— А разве я обвинил тебя, Северус? Школа под заклятием Хранителя…

— Дом Блэка тоже был под Хранителем, — ответил Снэйп, — но это не помогло в прошлое Рождество, как вы помните…

— Гарри исчез в тот момент, когда его класс работал над порталами, как мне рассказал профессор Флитвик, — сказал Дамблдор.

— Значит, Поттер не держал блок, — как всегда Снэйп быстро анализировал ситуацию, и выдавал ответ за секунды. — И Лорд, проникнув в его разум, превратил обычный портал в двусторонний. Интересно, как Поттер не догадался тут же вернуться. Ставлю родовой замок, что гриффиндорца снова подвело неуемное любопытство…

— Перестань, Северус! – шикнул Дамблдор. – Я устал от твоей язвительности!

— А меня утомляет безмерная бестолковость Поттера, директор, — парировал Снэйп. – Меня интересует, чем закончилась их встреча для Лорда. Упс…

— Что такое? – спросил Дамблдор.

— Вот сейчас я и узнаю все из первых уст, так сказать, — невесело усмехнулся Снэйп.

— Удачи, мой мальчик, — мягко и немного обеспокоено сказал Дамблдор перед тем, как Снэйп дизаппарировал.

— Где он? – первое, что услышал Северус, аппарировав туда, где находился Темный Лорд.

— Простите, Милорд, — приклоняя колено, сказал Северус, — кто он?

— Поттер! – вскрикнул Волдеморт. – Кто еще меня интересует последние семнадцать лет?

— Не знаю, Милорд, — ответил Снэйп, — я не видел его с завтрака, у меня нет уроков с его курсом сегодня.

— Откуда ты аппарировал ко мне, Северус? – спросил Лорд. – Ты всегда запаздываешь, а сейчас появился практически мгновенно? Ты был не в замке?

— Нет, Милорд, после первого урока я вышел из школы…

— И куда же ты вышел? – перебил Волдеморт.

— В Хогсмид, Милорд, — ответил Снэйп.

— Для чего? Купить шерсть, чтобы связать носки Дамблдору? – бесился Лорд.

— Конечно, нет, Милорд, — ответил Северус, — вчера мне пришло письмо от друзей, которые просили встретиться со мной. Я ответил, что смогу выкроить десять минут в Хогсмиде в понедельник утром. Там-то меня и застал ваш вызов, Милорд.

— А как ты вернешься? – спросил Лорд. – Чары Хранителя…

— Учителям, которые часто выходят по делам из замка, Дамблдор сделал более удобный способ для возвращения, Милорд, — быстро ответил Северус. – Старик поражает меня своей изобретательностью для его преклонного возраста…

— И? – нетерпеливо спросил Волдеморт.

— О-о, — протянул Снэйп, — я не могу сказать, что он сделал, Милорд, но все учителя могут входить в замок, даже если у них нет написанной записки с адресом от Хранителя.

— Значит, старик – Хранитель?

— Очевидно, что да, — пожал плечами Северус, — возможно, те чары, которым он подверг весь школьный состав, запечатывает адрес в сердце так же, как и…

— Значит, ты можешь меня провести в Хогвартс? – сказал Волдеморт.

— Нет, — ответил Северус, зная, что этот ответ приведет Лорда в ярость.

— Что значит, НЕТ? – взревел Лорд. – Если ты можешь возвращаться в замок, не спрашивая у него адреса, значит и ты тоже Хранитель!

— Но, он не проводил соответствующий обряд, Милорд, — откровенно врал Северус, — он собрал нас всех после ужина первого сентября и одним махом сделал так, чтобы мы могли выходить и входить в замок. Но он сказал, что никого с собой привести мы не сможем, что это разновидность заклинания Хранителя.

— Ты мог придумать что-то более правдоподобное, Северус? – Лорд поднялся из кресла, подняв палочку, к этому моменту полностью восстановив силы после сражения с Поттером. – Отведи меня в Хогвартс, Северус, и тогда, может быть, я убью тебя быстро.

— Милорд, я бы с радостью сделал бы это, — стараясь не паниковать, ответил Снэйп, — но максимум, что я могу – доставить вас к воротам замка на окраине Хогсмида. Дальше вы не сможете пройти, Милорд…

Волдеморт взорвался яростью.

— Ты издеваешься над Лордом Волдемортом, Северус? Поттер едва не убил меня два часа назад! Я ранил его, и он очень слаб сейчас! Я убью его быстрее, чем он поймет, кто перед ним стоит, а ты говоришь, что не можешь провести меня в Хогвартс?

— Простите, Милорд, — сказал Снэйп, — но вы должны понимать, что я не являюсь Хранителем замка, я просто носитель информации. Я не могу сказать вам того, чего я не знаю!

— Лжешь! – крикнул Волдеморт. – Не испытывай мое терпение, Северус!

— Милорд видит, что я не вру…

— Ни черта я не вижу! – проорал Лорд. – Я знаю, что тебе почти нет равных в Окклюменции! Кто знает, может, ты все эти годы лгал мне…

— За что вы так, Милорд, — сыграл обиду Снэйп, чем вызвал еще большую злость у хозяина. – Если бы я мог, то давно привел бы вам парня…

Лорд не дал ему договорить, наградив "Crucio!", в этот раз от злости за Поттера, что тому удалось причинить могущественному Волдеморту столь сильную боль.

— Откуда Поттер знает такие заклинания? – спрашивал Лорд, держа проклятие. – Я никогда не слышал о таких заклинаниях! Он разбил мое самое мощное проклятие черной магии! Этот гаденыш сначала наложил на меня то заклинание, под которым сейчас ты находишься, Северус! А потом…

Но Снэйп почти не слышал слов Лорда; гнев Волдеморта на Поттера был столь силен, что Crucio, которое Северус всегда молча терпел, сегодня было просто невыносимо.

— Потом этот сопляк применил нечто такое, отчего боль была несравнима с той, что ты испытываешь сейчас! – проорал Лорд, но, заметив, что его слуга потерял сознание, опустил палочку. – "Enervate!"

Северус открыл глаза и ощутил, что ничего не видит даже в метре перед собой. Голова просто разламывалась на несколько частей; тело ныло, будто каждый орган распиливали наживую; разум затуманился, и вряд ли Северус смог бы сейчас ответить что-либо осмысленное.

— "Legilimens!" – произнес над ним Лорд.

Снэйп едва успел выставить блок на воспоминания о том, что Поттер лежит сейчас в доме Блэка.

Северусу одиннадцать, и мать приносит ему письмо из Хогвартса, в котором говорится, что мальчика приняли в школу магии. Черноволосый очкарик и его очень симпатичный друг вышвыривают худенького Северуса из вагона, едва завидев парня возле окна в проходе поезда. Северус идет по тайному проходу под гремучей ивой, увидев вдалеке оборотня; Джеймс Поттер перевернув Северуса вверх тормашками, снимает с него нижнее белье перед восторженной публикой.

— Хватит! – Снэйп попытался вытолкнуть Лорда, но тот проникнул еще глубже в память.

Ему шестнадцать, и Дамблдор приносит ему в гостиную Слизерина весть о том, что его родителей убили, после чего Северус бьется в истерике. Ему восемнадцать, и Люциус Малфой приводит его к Темному Лорду, который награждает его черной меткой за убийство семьи врагов Волдеморта. Молодой человек знакомится с красивой черноволосой девушкой в лондонском кафе; она смотрит на него взглядом, полным любви…

— Что это? – Волдеморта вытолкнуло из разума Снэйпа.

Северуса трясло от воспоминаний, он не мог сказать ни слова.

— Эта магла? Ты все еще думаешь о ней? Мне показалось, что я стер из твоей жизни эту шлюху, а ты продолжаешь думать о ней, Северус? – прокричал Лорд.

— Вы сами нашли это в моей памяти, Милорд, — как можно спокойней произнес Северус, отгораживаясь от Лорда железобетонным блоком. – Вы проникли слишком глубоко в мой разум, я не контролировал это. Вы увидели то, что слишком давно произошло, чтобы мог вспомнить об этом самостоятельно.

— Неужели? – не поверил Лорд.

— Кажется, ее звали…Шерри?

— "Legilimens!" – снова Лорд попытался проникнуть в разум Снэйпа, но тот показал только то, что хотел показать.

Люциус Малфой падает от смертельного луча, Северус, истекая кровью, не успевает ему помочь. Дамблдор орет на профессора зельеделия, обвиняя его в том, что Лорд Волдеморт воспользовался его внешностью, чтобы проникнуть в Хогвартс. Поттер, воспользовавшись проведением экзамена, подвергает Мастера Зелий проклятию пытки за то, что тот шесть лет издевался над ним на уроках; Драко Малфой корчится от боли под палочкой Северуса.

— Что он сделал? – спросил Лорд. – Драко…

— Этот идиот, — запыхавшись, ответил Снэйп, — всей школе показывает свою черную метку, сегодня утром за завтраком Драко обвинил меня том, что я помогаю Поттеру.

— С чего это он? – спросил Лорд.

— Драко избил Поттера, — ответил Северус, — и Малфой решил, будто я помог золотому мальчику вылечиться. Причем, при всей школе заявил, что доложит об этом вам, Милорд.

— Он что, рехнулся? – взбесился Волдеморт. – Он получит у меня…

— С вашего позволения, Милорд, я наказал его, — перехватил Снэйп, — правда, Драко такой слабый, что и минуты не выдержал моего проклятия.

— Надо его воспитывать, — сказал Лорд, — будь с ним построже, Северус. Этот парень слишком изнежен – всю жизнь прятался за спину отца.

— Я так и сказал ему, Милорд. Теперь я – его опекун.

— Ты обсудил уже все с Нарциссой?

— Я подумал, что пока еще не время, Милорд, — ответил Снэйп, — но если вы считаете…

— Это ваши личные дела, Северус, — перебил Лорд. – Меня больше волнует то, что Драко использует мою метку для того, чтобы играть с детьми в волка и ягненка, а не помогать мне…

— Простите мою дерзость, Милорд, — осторожно начал Снэйп, — но мне показалось, что эти ребята не готовы быть Упивающимися смертью. Они были под авторитетами своих отцов, особенно Драко…

— Ты прав, прав, Северус, — покачал головой Лорд. – Вставай. Я обозлился на Поттера, а ты просто попал под мою горячую руку.

Снэйп не поверил своим ушам: Лорд Волдеморт перед ним извиняется!

— Ступай, Северус, и держи этих оболтусов в ежовых рукавицах. Да…боюсь, что кроме тебя у меня больше никогда не будет слуг с мозгами, — протянул Лорд. – Иди, Северус, и попытайся узнать, как мне добраться до Поттера в замке. Или как порталом его оттуда забрать.

— Простите, Милорд, но порталы в Хогвартсе контролируются самим Дамблдором. Это чудо, что вам удалось забраться в разум Поттера, чтобы переделать его портал в то, что вам нужно…

— Какой же ты умный, дорогой мой родственник, — не удержался Лорд, — и как получилось, что мы с тобой на одной стороне и до сих пор не можем победить старика и мальчишку?

— Увы, Милорд, но у меня нет и половины ума Дамблдора. Его интеллект меня поражает, — ответил Снэйп, — а Милорд знает, что меня мало чем можно удивить…

— Ты прав…ступай…

Северус поклонился и аппарировал в дом Блэков.

— Сынок, с тобой все в порядке? – Дамблдор бросился обнимать Снэйпа.

Северус отстранился от старика, садясь на стул; они были на кухне – это единственное место, куда члены Ордена Феникса могли аппарировать без получения адреса от Хранителя. Молли Уизли, появившись на кухне через две минуты, так же начала расспрашивать Снэйпа о самочувствии, чем привела последнего в ярость.

— Что вы меня все так опекаете? – взорвался Мастер Зелий. – Утирайте нос Поттеру! Да, я бледный, потому что Волдеморт пять минут держал на мне Crucio, разозлившись на Поттера, который едва не убил Темного Лорда! Я попал под горячую руку из-за того, что неуемная страсть совать свой любопытный гриффиндорский нос каждый раз приводит Поттера к Лорду, а я всегда за это расплачиваюсь!

— Северус, прекрати истерику, — осадил его Дамблдор.

— Ах, истерику? – заорал Снэйп. – Меня достал ваш глупый родственник, Дамблдор! Этот дурень мог вернуться порталом, едва попав в замок Лорда! Но нет, Поттер должен выяснить, кто посмел перенести его из Хогвартса! Но как же Поттер может не похвастаться перед Волдемортом тем, чему его научили! Идиот! Мне надоело постоянно спасать жизнь этому болвану, Дамблдор!

— Тогда не спасай, Северус, — просто ответил Дамблдор.

Его слова подействовали, как стакан ледяной воды, и Северус тут же успокоился.

— А теперь расскажи, что ты узнал, Северус, — попросил директор.

— А ваше золото еще не поведало о своей потрясающей дуэли с Темным Лордом? – не удержался Северус.

Дамблдор только закатил глаза, воздел руки к небу, что-то беззвучно бормоча под нос, и устало уселся на стул. Молли Уизли покачала головой, скрестила руки на груди и посмотрела на Снэйпа с тем же выражением лица, что и Дамблдор – "большой ребенок".

— Я все слышу, между прочим, — прошипел Северус. – Я все жду, когда же Поттер повзрослеет…

— В один день с тобой, Северус, — ответил старик и улыбнулся в усы. – Так что было между ними?

— Дуэль, — бросил Снэйп и плюхнулся на стул рядом с директором. – Причем, судя по ярости Лорда, со стороны Поттера дуэль была блестящей – не зря я время на него потратил…

Дамблдор опять закатил глаза и тяжело вздохнул – "его не переделать".

— Судя по всему, Поттер применил к Лорду какое-то проклятие, от которого больно было в сотни раз больше, чем от Crucio, — успокоился Снэйп. – Лорд так бесился, и все пытался выяснить у меня, что это были за проклятия. Ну, а потом…впрочем, Поттера это уже не касается…

— Северус, — произнес Дамблдор на последней капле терпения, как показалось миссис Уизли, — меня интересует не только Гарри, но и ты тоже. Я почувствовал твою боль, Северус, едва ты появился. Не думай, что ты никому не нужен. Ты нужен мне, я уже говорил тебе эти слова много раз, Северус, что ты мне как сын…

— Как трогательно, — отмахнулся Снэйп. – Вы уже перенесли Поттера в Хогвартс?

— Да, как только ты ушел на вызов. Так что Том хотел от тебя?

— Выместить злость за Поттера, — ответил Снэйп, и Дамблдор не выдержал, поднявшись со стула.

— Когда ты успокоишься, Северус, — немного жестко сказал старик, — я буду рад выслушать тебя. Приходи ко мне в кабинет.

И Дамблдор дизаппарировал.

— Есть будешь, Северус? – спросила миссис Уизли.

— Если толь у тебя найдется торт со взбитыми сливками, цукатами, и клубникой, — сказал Снэйп, откровенно издеваясь, — или же, коробка шоколадных эклеров…

— Ты иногда просто невыносим, Северус, — покачала головой Молли.

— Поверь, Молли, что я давно перестал контролировать этот процесс, — ответил Снэйп. – Увидимся…

И Северус аппарировал к воротам школы в Хогсмиде.

— А где Мастер Снэйп? – первое, что спросил Гарри, открыв глаза в больничном крыле Хогвартса.

— Хочешь объясниться мне в любви, Поттер? – голос профессора раздался слева. – Да, тогда в доме Блэка ты не успел ничего мне сказать, повиснув на моей шее.

— Спасибо, сэр, — промямлил Гарри.

— И все? – хмыкнул Снэйп.

— Ради Мерлина, Северус, перестань! – взмолился Дамблдор.

— Если я больше не нужен его высочеству, я могу удалиться, директор…

Дамблдор только смог на выдохе сказать едва слышное "ох", и Снэйп вышел.

— Ну, рассказывай, Гарри, — произнес директор.

* * *

Весть о том, что Поттер вновь сразился с Темным Лордом, разнеслась по школе со скоростью хорошо работающего радио. Уже в обед в Хогвартсе все знали последнюю новость о дуэли. Гриффиндорцы просили Гарри пересказывать его встречу с Лордом вновь и вновь. Где-то через неделю эта новость канула в лету, и студенты седьмого курса вернулись к основным занятиям – обучению.

Уроки становились все интересней, а домашняя работа — все сложнее. Уроки по высшей магии давались Гарри очень легко – неудивительно, ведь Дамблдор занимался ею с Гарри еще год назад. Магическое право было нудноватым, но необходимым предметом для будущего аврора. Дополнительных уроков Дамблдор Гарри не назначил, видимо, посчитав, что Гарри должен просто оттачивать те знания и мастерство, которым уже владел. К тому же, этот год был выпускным, и Поттеру, как и всем остальным семикурсникам, необходимо было подготовиться к сдаче экзаменов N.E.W.T.

В первых числах октября Джинни возобновила тренировки сборной Гриффиндора по Квиддитчу. К всеобщей радости болельщиков, Гарри решил-таки играть в последнем сезоне. Рон и Джинни вместе с остальными членами команды вышли на поле. Все заметили, что у Уизли новые метлы.

— Это "Eddy"? – не поверила Джессика. – Вот это да! "Молния" у Гарри, у вас эти новехонькие!

— Думаете, вам поможет выиграть кубок то, что Поттер открыл благотворительный фонд помощи нищим многодетным семьям? – появился Малфой со своей свитой.

— Ну, ты же купил себе когда-то место в сборной Слизерина, Малфой, — ответила Джинни, — когда твой папаша приобрел для всей команды метлы.

— Заткнись, малявка, — прошипел Драко. – Не связывайся со мной!

— Что ты к нам пристал, Малфой? – вступил Гарри. – Мы тебя не трогали – иди своей дорогой. Или ты без меня найти дорогу не можешь?

Гриффиндорцы засмеялись.

— Валяй, Поттер, — презренно посмотрев на Гарри, бросил Драко, — покуда жив – летай, голубок…

Гриффиндорцы оседлали метлы.

— Рон, можно я как-нибудь опробую "Eddy"? – спросил Гарри. – Интересно, насколько она отличается от моей метлы.

— Конечно, приятель, — Рон протянул другу метлу, — она все равно, считай твоя.

— Перестань! – одернул его Гарри. – Это подарок. Мне просто интересно.

— Тогда давайте играть, — сказал Рон, которому не терпелось опробовать новую гоночную метлу.

Через два с половиной часа Рон восторженно расписывал свойства Eddy всем, кто у него спрашивал. Тренировка прошла великолепно: сборная повторила все тактики защиты и обороны и опробовала комбинированные схемы – защита – контратака.

— Мне кажется, что мы выиграем кубок и в этом году, — сказал Рон.

— Не забывай, что в других командах тоже полно выпускников, — заметил Гарри, — и им так же хотелось бы выиграть кубок Квиддитча перед окончанием школы.

Сборная Гриффиндора вернулась в башню факультета, ребята приняли душ, переоделись и спустились на обед в Большой Зал. Перешагнув порог общей столовой, Гарри понял, что что-то случилось, и, явно нехорошее. Рон тоже почувствовал неладное вопросительно посмотрел на друга. Гарри пожал плечами, и они сели за стол.

— Что у вас с лицами? – спросил Гарри у Невилла и Шеймаса, которые сидели напротив. – Кто-то умер?

Невилл молча протянул Гарри газету.

Вчера вечером, восьмого октября 1997 года, министр магии подписал указ об аресте Гарри Джеймса Поттера и заключении его под стражу до суда по обвинению в четырех убийствах.

Главный обвинитель министерства, Джордж Хердер, jr., выступил перед прессой накануне подписания приказа.

— Мы провели расследования по делу об убийстве семьи маглов, с которыми жил Гарри Поттер, и, выслушав всех свидетелей, пришли к единому мнению, что именно Поттер виновен в смерти своих родственников. Да, они относились к мальчику не так, как ему, возможно, хотелось бы, но то, что он сделал, выходит за все рамки морали. Так же, Поттеру было предъявлено обвинение в убийстве очень уважаемого волшебника – Люциуса Малфоя, который погиб при загадочных обстоятельствах в этом июне. Когда министру показали результаты расследований, он незамедлительно подписал приказ об аресте Поттера. Завтра днем представители министерства прибудут в Хогвартс, чтобы заключить его под стражу до суда.

"Ежедневному пророку" стало известно, что директор Хогвартса, Албус Дамблдор, отказался впустить Авроров, чтобы те забрали Поттера. В связи с этим, министр магии был вынужден подписать приказ о смещении Албуса Дамблдора с поста директора школы.

— Я не верю, что директор, который учил в свое время и меня, покрывает убийцу, — сказал министр Петигрю. — Я не могу позволить, чтобы Поттер и Дамблдор находились среди невинных детей.

Вместо Албуса Дамблдора директором Хогвартса был назначен молодой ученый, награжденный многими орденами за вклад в науку и благотворительность, профессор зельеделия в Хогвартсе – Северус Снэйп. Соответствующий приказ был подписан министром образования после совещания с министром магии.

— Охренеть, — выдохнул Гарри, откладывая газету. – Они с ума сошли! Я убил Дурслей? Малфоя? Может, я и на Аллею Диагона напал в прошлое Рождество?

— Это не смешно, Гарри, — сказала Джинни. – Они увезут тебя в Азкабан! И уверена, что позаботятся о том, чтобы возле твоей двери стояли Дементоры!

— А я убежден, Джинни, что до Азкабана я не доеду, — ответил Гарри. – Из Хогвартса меня повезут прямо к Волдеморту.

Двери большого зала отворились, и вошли Снэйп и Дамблдор. Школа обернулась на них, когда оба профессора подошли к Поттеру.

— Гарри, — тихо сказал директор, — пойдем со мной. Сейчас же.

Гарри молча пошел за директором, который открыл перед ним дверь в комнату рядом со столом учителей.

— Садись, Гарри, — голос Дамблдора выдавал его волнение. – Все очень серьезно, Гарри.

— Это же бред, директор! – воскликнул Гарри. – Неужели кто-то поверит в эти обвинения?

— И не надо, чтобы кто-то верил этим статьям, Гарри! – остро ответил Дамблдор. – Ты же понимаешь, что Тому просто нужен повод выманить тебя из Хогвартса!

— И что же делать?

— Ты никуда не пойдешь, Гарри, — сказал Дамблдор, который, не в силах больше стоять, сел в противоположное кресло. – Ты останешься в Хогвартсе и продолжишь учиться.

— А как же…они просто придут сюда и…

— Никто не войдет сюда, Гарри, пока я не сообщу адрес, — ответил Дамблдор.

— Вы – хранитель Хогвартса? – спросил Гарри.

— И я тоже, — ответил старик. – Тебя не смогут забрать отсюда, Гарри. С этой минуты ты должен быть крайне осторожным, Гарри, до чрезвычайности! Ты понимаешь? Не принимай никаких подарков, никаких вещей от других людей, тем более, от слизеринцев! Малфою дали задание передать тебе портал, который перенесет тебя к Тому.

— Но вы же контролируете порталы…

— Я не могу проконтролировать все, Гарри! – в голосе Дамблдора звучало отчаяние. – Том смог воспользоваться твоим ослабленным блоком, чтобы изменить точку портала на том уроке, помнишь?

— Вы так говорите, будто уйдете из школы, — медленно произнес Гарри.

— Нет, я никуда не уйду, конечно, — ответил Дамблдор. – Сюда никто не войдет, пока я жив. Я не позволю никому похитить тебя, Гарри. Ты еще не готов исполнить пророчество. Ты близок к тому, чтобы уничтожить Волдеморта, но пока еще рано.

— Вы продолжите со мной заниматься, сэр?

— Да, Гарри. И не только это. Я хочу отвезти тебя в одно место…

— Я знаю, куда. Я пытался туда войти…

— Но ты не смог, — перебил Дамблдор. – Тогда ты был не готов. А сейчас…я уверен, что ты сможешь войти туда, Гарри. Эта комната содержит силу, которая должна наполнить тебя энергией добра и любви; заполнить ту пустоту, что сейчас в твоем сердце, образовавшаяся после потерь родителей, Сириуса и Дурслей. Эта сила поможет тебе, Гарри. Но сначала я подготовлю тебя к принятию этой силы.

— А что Снэйп?

— Профессор Снэйп, — неустанно поправлял его Дамблдор. – Северус будет нам помогать по мере возможностей. Ему стало очень тяжело. Том вызывает его, чуть ли не ежедневно, требуя привести тебя к нему. Северус на грани срыва, но он постарается помочь нам, Гарри.

— Он – второй хранитель?

— Не совсем, — пояснил Дамблдор. – Хранитель Хогвартса – я, Гарри. А Северус – мой и твой хранитель. Это значит, что тебя и меня никто не сможет найти, пока он не скажет, где мы. Двойная страховка. Это очень, очень рискованно. Если Том узнает о предательстве Северуса, или устроит проверку на верность, которой, как сказал Северус, давно не было, под пытками даже он может сломаться. Ты еще не знаешь, что помимо проклятий пытки, у Тома есть чудовищная книга.

— Книга пыток, — перехватил Гарри, — он пригрозил мне, что в следующий раз он меня с ней познакомит.

— Это далеко не смешно, Гарри, — покачал головой Дамблдор. – Я не посмею тебе рассказать, что там содержится. Немногим удалось сохранить здоровье и рассудок после этой книги, Гарри.

— Догадываюсь, что Мастер Снэйп – один из них…

— Это ужасно, Гарри, — сказал старик. – Эту книгу создал Салазар Слизерин. Тому она перешла по наследству от матери. В книге пыток чудовищная магия, Гарри. Ее нельзя читать. То, что ты читаешь — ощущаешь на себе. И поверь, что иногда достаточно одного раза, чтобы человек остался инвалидом на всю жизнь. Этой книгой Волдеморт мучил Северуса, когда узнал про Эмму…

— Боже, — выдохнул Гарри.

— Северус не рассказывал мне подробностей, — продолжил Дамблдор, — но я увидел в его воспоминаниях самое страшное, что Северус запомнил. И мне этого хватило, Гарри, поверь.…Северус продержался четыре часа под пытками Волдеморта. После этого…, после этого он полгода не вставал с постели, Гарри. Эмма выхаживала его, Северус был без сознания почти четыре месяца. Так что, если Том решит таким образом проверять верность своих слуг…

— Снэйп сломается…

— И никто не в праве будет судить его за это, Гарри. Ты понял меня?

— Да, профессор.

— Возвращайся на обед, Гарри, — сказал Дамблдор, — но перед этим…

Дамблдор подошел к юноше, вынул палочку и пробормотал какие-то слова. Гарри почувствовал жар от луча, проникающего Гарри прямо в сердце.

— Что вы сделали? – спросил Гарри.

— Ты – Хранитель Северуса, — ответил Дамблдор. – Ты не должен никому передавать то, что ты знаешь о его прошлом, Гарри. Любая утечка будет стоить ему жизни. А потом, и нам всем. Не говори ни с кем о том, что ты знаешь о Северусе.

— Умру, не скажу, профессор, — ответил Гарри. – Но, разве вам не нужно было сначала получить мое согласие стать его Хранителем?

— Я давно получил его, Гарри, — улыбнулся старик. – Ступай, сынок. Удачи нам всем…, ты – наша последняя надежда на победу, Гарри…

Поттер вышел обратно в зал и сел рядом с Роном, как и прежде. Он просто заставил себя есть, отчетливо видя, что Снэйпу не по себе, и тот так же ничего не ел. Мастер Зелий не сел в кресло директора, продолжая сидеть на своем привычном месте по левую руку от директора. Пару минут спустя, Дамблдор сел в кресло и так же постарался поесть. Гарри украдкой наблюдал, как Дамблдор и Снэйп незаметно переговариваются. Малфой не спускал с Поттера и Снэйпа глаз. Видимо, Волдеморт подозревает кого-то из своих в измене.

— Друзья мои, — Дамблдор поднялся с места и обратился к школе. – Я знаю, что все вы читали сегодняшнюю прессу, где сказано об аресте Гарри Поттера и моем смещении. Скажу вам только одно: все это – происки Лорда Волдеморта, который, посадив в кресло министра своего слугу, управляет страной. Его главная цель – убить Гарри. Я уверяю вас, что все обвинения против Поттера – ложь. А что касается меня,…я остаюсь в школе до тех пор, пока во мне нуждаются. Если в понедельник профессор Снэйп, уже став полноправным директором школы, попросит меня уйти, я, безусловно, подчинюсь. Против Гарри и меня ведется грязная травля с целью обратить его и меня во врагов и предателей. Я надеюсь на ваше здравомыслие, ребята, что вы не поверите этой лжи…

— Поттер убил моего отца! – не выдержал Малфой. – И он должен ответить за это!

— Драко, сядь! – потребовал Снэйп.

— Вы должны выдать Поттера Милорду, сэр! – крикнул Малфой.

— Молчать! – рявкнул Снэйп.

— Если вы не сделаете этого…

Снэйп в считанные секунды достиг места, где сидел Малфой, и, как и в начале сентября, ударил его со всей силы. Малфой взвизгнул, упав на спину.

— "Virtus Violatio!" – проревел Снэйп.

Малфой заорал нечеловеческим голосом, слизеринцы бросились врассыпную.

— Северус, не смей! – крикнул Дамблдор, подбегая к Снэйпу. – Отпусти его немедленно!

— Не лезьте, Дамблдор! – ответил Снэйп, не отпуская Малфоя, который страдал от боли, истошно вопля. – Не вашего ума дело, как я наказываю тех, кто мне не подчиняется!

— Он же твой студент, Северус…

— Он – не студент, а Упивающийся смертью! – крикнул Дамблдору в лицо Снэйп. – А я – правая рука Лорда Волдеморта, Дамблдор. И он не смеет мне указывать, что я должен делать!

Школа погрузилась в гробовую тишину, нарушаемую только криком боли Малфоя. Все были настолько ошарашены признанием Снэйпа в том, что он работает на Темного Лорда.

— Так ты – предатель, Северус? – изобразив крайнее удивление на лице, выдавил Дамблдор. – Ты все эти годы обманывал меня? Я верил тебе!

Дамблдор начал гневно кричать, обвиняя Снэйпа в предательстве и обмане его доверия.

— Как ты мог, Северус! Ты клялся мне, что не работаешь на Тома, — бушевал директор, — я поверил в твою искренность, что тебя околпачили, что ты раскаялся и никого не убивал…

— Я же учился обману у Лорда Волдеморта, Дамблдор, — презрительно отвечал Снэйп, уже отпустив Малфоя. – Неудивительно, что вы поверили мне.

— Даже если я уйду из школы, — сказал Дамблдор, — ты не сможешь впустить сюда Тома и его слуг, Северус. Я – Хранитель Хогвартса. И никто не войдет сюда, а так же, а Гарри не выйдет, без моего позволения.

— То есть? – вскинул бровь Снэйп, поворачиваясь к Дамблдору.

— Я наложил на Гарри еще одно заклятие, — ответил директор, — и теперь он не войдет, и не выйдет из Хогвартса, если не захочет. А я уверен, что Гарри не горит желанием попасть сразу в руки Темному Лорду. Ведь я-то понял, что вся эта история с убийствами просто предлог, чтобы вытащить его из замка. Так вот, передай Тому, что его старания напрасны!

— Да я вас…, — Снэйп замахнулся палочкой на Дамблдора, но тот оказался быстрее.

— "Dextra Samidis!" – выкрикнул старик.

Палочка Снэйпа полетела в сторону стола учителей, а сам Мастер Зелий – сбил с ног группу слизеринцев, стоящий за его спиной.

— Убирайтесь из замка! – проревел Снэйп, вызывая свое оружие беспалочковой магией. – Иначе…

— Хорошо, — кивнул Дамблдор, — я уйду…

И Дамблдор вышел из Большого зала.

— Крэбб, Гойл, — властно бросил Снэйп гориллам, — помогите Драко дойти в больничное крыло. Поттер, за мной, живо!

— Никуда я не пойду с правой рукой Волдеморта! – резко ответил Гарри.

— Не надоело еще страдать под пытками Темного Лорда, Поттер? Уверяю тебя, что я гораздо изощренней его в этом деле, — с неподдельным удовлетворением произнес Снэйп так, что школа содрогнулась от его слов, — если Драко, мой крестный сын, так мучался, то, что ж говорить о тебе…следуй за мной, Поттер!

Гарри, изобразив ярость, побрел вслед за Снэйпом, который спускался в подземелья. Северус открыл кабинет, впустил Гарри и закрыл дверь заклинанием.

— Садись, — тихо сказал Северус.

Гарри сел в кресло возле камина, Снэйп немного погодя, сел в противоположное.

— Ну что ж, Поттер, — мягко начал Снэйп, — вот ты и доигрался. Советую тебе сейчас помолчать и послушать меня.

Снэйп, не доставая палочки, наколдовал себе бокал вина, и дальше говорил, потягивая красное…

— Дамблдор уже поговорил с тобой, судя по твоей адекватной реакции на то, что случилось между нами. Не буду скрывать от тебя, что ситуация – хуже некуда. Лорд вызывает меня каждый день, расспрашивая о новостях. С мнимым уходом Дамблдора, я надеюсь, мне дадут передышку. Я скажу, что Дамблдор закрыл свой кабинет перед уходом, и что никто теперь туда не войдет.

— Как с Амбридж…

— Да, Поттер, — Снэйп допил первый бокал, и наколдовал другой. – Директор никуда не уйдет. Его кабинет надежно защитит его от внешнего проникновения. Думаю, он добавит еще парочку своих чар. Если твое положение окажется таковым, что идти или прятаться в школе ты нигде не сможешь, ты так же придешь в кабинет Дамблдора. В дом Блэка тебе возвращаться нельзя. Сейчас я наложу на тебя заклинание, которое будет для тебя сигналом, что ты должен быть максимально осторожен. Конечно, у тебя есть уже один маячок настроения Темного Лорда…

Снэйп указал на шрам Гарри и допил уже второй бокал, сотворив третий.

— Ты почувствуешь жжение на правой руке, — сказал Снэйп, вынимая палочку.

Он произнес какое-то очень длинное заклинание, направив палочку на руку Гарри.

— Я сделал себе такое же, Гарри, — Снэйп был очень встревожен, — если тебе, мне или Дамблдору будет грозить опасность, ты ощутишь сильное жжение. Чем сильней боль, тем опасней.

— Простите, Мастер, — прервал Снэйпа Гарри, — а как я узнаю, кому грозит опасность, мне, вам или директору?

— За меня и Дамблдора ты почувствуешь тревогу, помимо жжения в руке, — ответил Снэйп, — а если опасность грозит тебе – страх и жжение.

— Ясно…

— Далее, — Снэйп стал вызывать из воздуха виски вместо вина, а Гарри понял, о чем сказал Дамблдор, что Снэйп на грани срыва. – Гарри, ты должен понять, что я не смогу открыто помогать тебе. Даже так, как делал это в прошлом году – это слишком опасно. Все, что я смогу сделать – попробовать не дать Малфою, его свите, а так же Лорду любым способом выманить тебя из замка. Дамблдор сказал всем, что наложил на тебя заклинание, после которого ты теперь не выйдешь из замка, если не захочешь. Это блеф, Гарри.

— Да? – а Гарри надеялся, что это правда.

— Это было сказано для меня, как правой руки Лорда, Малфою и его друзьям, а так же…, — Снэйп, похоже, уже был слегка опьянен, потому как стал говорить с большими паузами. – А так же, теперь вся школа, кроме посвященных, конечно, будет думать, что я предал Дамблдора. Я должен о максимально обезопасить себя от подозрений Темного Лорда. Я знаю, что старик сделал тебя моим Хранителем, Гарри. Я знаю, что могу довериться тебе…

— Я умру, но не выдам вас, сэр, — сказал Гарри, глядя в глаза Снэйпу.

— С сердцем у гриффиндорцев всегда все было в порядке, Гарри, — тихо сказал Снэйп, — поэтому я доверил тебе свою жизнь. Ты не обязан умирать под пытками, если такая ситуация случится…, и мне не нужна такая жертва с твоей стороны, Гарри…я,…я постараюсь сделать все, чтобы ты доучился до конца, Гарри, но я…не могу тебе этого обещать.

— Может, у меня будет хотя бы малейший шанс вернуть вам долги, сэр…

— Ты ничего мне не должен, Гарри, — пробормотал Снэйп.

— Вы спасали мне жизнь не один раз….

— Я должен был спасти чью-то душу, чтобы…

Снэйп замолчал, и Гарри понял, что это связано с прошлым профессора Зелий.

— Я не смогу открыто общаться с тобой, Гарри, — через минуту продолжил Снэйп, — Малфой будет следить за мной. Если Лорд поверит в тот спектакль, что мы разыграли двадцать минут назад, то меня перестанут просить провожать людей Лорда в Хогвартс. Если мне будет необходимо поговорить с тобой, я прикоснусь к своей руке, и ты ощутишь мою просьбу ментально.

— По принципу черной метки? – уловил Гарри.

— Да, — кивнул Снэйп. – Заклинание Хранителя и то, что я на нас наложил, создали сильную энергетическую связь между нами, Гарри. Ты будешь чувствовать, что я говорю тебе. Учитывая мой талант в Окклюменции, и твои весьма впечатляющие успехи в этом поприще за последний год, уверен, что мы сможем даже разговаривать на расстоянии. Чары Хогвартса будут подпитывать нашу связь. Чтобы ни случилось, Гарри, это очень, очень важно, Поттер, чтобы ни случилось со мной или с Дамблдором, ты не должен идти спасать нас. Ты понял? Ни моя жизнь, ни старика, не так важны, как твоя. Пока ты не овладеешь теми силами, на которые надеется Дамблдор, ты не можешь победить Лорда.

— А как Дамблдор собирается вместе со мной проникнуть в Отдел Тайн, сэр?

— Сначала он подготовит тебя, Гарри, — ответил Снэйп, — когда ты будешь готов, он, я и ты отправимся в Отдел Тайн.

— И вы? Сэр?

— Ты против? – вскинул бровь Снэйп. – Пока это все, Гарри. Тебе не надо кому-либо рассказывать…

— Вам не надо напоминать мне об этом, сэр, — перехватил Гарри. – Мне Дамблдор все объяснил, сэр.

— Тогда иди, Гарри, — Снэйп уже засыпал под действием алкоголя, — и, Гарри…

— Да, сэр…

— Не воспринимай меня на уроках в серьез, — тихо сказал Снэйп, — у меня нет иного выхода, как издеваться над тобой…

— Я знаю, Мастер Снэйп, я буду держать себя в руках, — пообещал Гарри и вышел из кабинета зелий.

Первые недели были просто невыносимыми. С мнимым уходом Дамблдора в школе началась откровенная война между факультетами Гриффиндор и Слизерин. Преимущество было на стороне "зеленых", так как их декан стал теперь директором школы, Темный Лорд – покровитель Снэйпа, а среди слизеринцев – трое упивающихся смертью.

Малфой старался давить на Гарри незаметно, чтобы не вызвать гнев Снэйпа, который не приветствовал открытую травлю Поттера. Гриффиндорцы объединились для защиты Поттера, и никуда Гарри не ходил один. Гермиона пришлась ко двору кстати, хотя она и была немного вдали от родного факультета, так как была вынуждена учиться в Рэвенкло.

Снэйп, как и обещал, третировал Гарри по полной программе, и Гарри так же выполнял свою клятву сдерживаться и никому не рассказывать о том, что знает о Снэйпе и Дамблдоре. Директор, конечно же, никуда не ушел, он ходил по школе в невидимом состоянии, чтобы никто не заподозрил Снэйпа. Через неделю Дамблдор поймал Гарри в коридоре четвертого этажа, когда парень вышел с урока Права.

— Задержись, Гарри, — шепот Дамблдора за спиной заставил Гарри подпрыгнуть, — я жду тебя за углом.

Гарри сделал вид, что развязались шнурки, и, сказав друзьям, чтобы не ждали его, повернул за угол, где его ждал невидимый Дамблдор.

— После отбоя приходи ко мне в кабинет, Гарри, — прошептал старик, — мы начнем подготовку. Возле моего кабинета отталкивающие чары. На тебя и Северуса они не действуют. Пароль – надежда. Лучше надень мантию-невидимку.

Гарри кивнул и поспешил вслед за друзьями, ждавшими его на лестнице.

— Где Поттер? – из-за поворота Гарри услышал голос Малфоя.

— Шнурки гладит, — съязвил Рон. – Тебе-то что, хорек?

— Полегче, Уизли, — хмыкнул Драко. – Со мной лучше не связываться.

— А я подумала, что твоему крестному отцу не понравится действовать против Гарри без его ведома, Малфой, — сказала Гермиона. – То-то он тебя тогда приложил при всех…

— Молчи, грязнокровка! – крикнул Малфой. – До тебя очередь еще не дошла!

— Только попробуй тронуть ее, хорек! – закрывая Гермиону собой, ответил Рон. – Только через мой труп!

— Как скажешь, Уизли, — протянул Малфой, — "Delapsus Laqueus!"

— "Sedis cantio!"— выставил щит Гарри, появившись из-за спины друзей.

— А вот и Поттер, — ухмыльнулся Малфой, — лови…

Он бросил Гарри книгу; Гарри понял, что это – портал к Волдеморту, и бросил проклятие: — "Tactus Fulminis!"

Книга вспыхнула от молнии, которая вылетела из палочки Гарри.

— Не искушай меня, Малфой, — спокойно сказал Гарри, — я едва не убил твоего хозяина полтора месяца назад, и дважды победил твоего предателя крестного на дуэли – не соблазняй меня убить тебя, Драко. Тебе все равно меня не одолеть.

— Проверим?

— Ты идиот, Драко, — усмехнулся Гарри, — никто, кроме Лорда Волдеморта не сможет меня убить.

— Почему это? – спросил Малфой.

— Потому, что так звучит пророчество, хорек, — ответил Гарри. – Неужели ты не знал этого? Или я должен убить Лорда, либо он меня. А тебе этого не под силу.

— Так что, пока мы не доложили на тебя Снэйпу, — добила его Гермиона, — проваливай, Малфой!

— Береги свою честь, Грейнджер, — прошептал ей на ухо Малфой перед тем, как уйти.

— Идемте пить чай, — сказал Гарри, — уже пять часов, нам еще уроки делать.

Друзья окружили Гарри кольцом, и вся компания медленно продвигалась в сторону Большого Зала. Прямо перед самой дверью они встретили Вивьен.

— Гарри, — окликнула она, — можно с вами поговорить?

Гарри сказал ребятам, чтобы шли одни, а сам подошел к Вивьен.

— Как ты, Вивьен? – спросил Гарри после дружеского поцелуя в щеку.

— Что с Северусом? – прошептала она. – Я не узнаю его, Гарри! Он такой…чужой…

— Вы не встречаетесь? – удивился Гарри, убежденный в обратном.

— Нет, — чуть не всхлипнула Вивьен, — последний раз мы виделись в твоем доме. Мне все жалуются, что он издевается над студентами. Над всеми, кроме слизеринцев. Что такое? Ведь он…

— Прости, Вивьен, мне нечего сказать тебе в утешение, — ответил Гарри.

— То есть? – не поняла Вивьен. – Ты хочешь сказать, что Дамблдор сказал правду тогда?

Гарри не знал, что лучше будет сказать: правду или ложь. Посчитав, что это – личное дело Снэйпа, Гарри решил не вмешиваться.

— Не знаю, Вивьен. Спроси его сама.

— Он не подпускает меня к себе, — ответила Вивьен. – Я…я люблю его, Гарри.

— Вивьен, тише! – заглушил ее последние слова Гарри. – Послушай, я только могу тебе посоветовать слушать свое сердце, Вивьен.

— Мое сердце разрывается, Гарри…

— Поттер! – послышался голос Снэйпа. – Почему ты не в Большом зале? Пятичасовой чай еще никто не отменял.

— Да, директор, — ответил Гарри и поспешил уйти.

— Северус, — тихо позвала его Вивьен, — мы можем поговорить с тобой наедине?

— Простите, мисс Де` Лакруа, — отозвался Снэйп, — у вас ко мне какое-то дело, связанное с учебным процессом?

— Нет…

— Тогда нам не о чем больше говорить, — отрезал Снэйп и, повернувшись на каблуках, ретировался.

Вивьен смотрела, как черная мантия ее любимого уносила последнюю надежду на то, что они когда-либо будут вместе.

* * *

Гарри надел мантию-невидимку, взял карту Мародеров, и вышел из башни Гриффиндора. Гарри шел медленно, стараясь не шуметь, и постоянно сверялся с Картой. Наконец он дошел до кабинета директора.

— Надежда, — прошептал Гарри пароль, и каменная горгулья открыла проход на винтовую лестницу, ведущую наверх.

Гарри постучал в молоточек, прикрепленный к ручке дубовой двери, и вошел внутрь. Всегда это место успокаивало Гарри. Он каждый раз спрашивал себя, всегда ли так было, или же подобная аура есть только у Дамблдора. Как и сам старик, и его голубые глаза придавали Гарри сил, давали надежду на то, что все будет хорошо.

— Добрый вечер, Гарри, — сказал Дамблдор. – Садись.

— Добрый вечер, директор, — ответил Гарри и сел на стул.

— Ты держишься молодцом, Гарри…

Дамблдор выглядел очень усталым, невооруженным взглядом было заметно, что он сильно постарел за последние три года, с тех пор, как вернулся Волдеморт.

— Хочу предупредить тебя, Гарри, — начал Дамблдор, — что это будет трудно, я бы даже сказал, что больно для тебя. Мы будем использовать Омут памяти, чтобы ты смог разобраться в своих чувствах, эмоциях, воспоминаниях и мыслях для того, чтобы открыть путь к своему сердцу. Только это – наша последняя надежда, Гарри, — твое сердце. Оно не раз спасало тебя. После твоей недавней встречи, ты, наверное, уже понял, что ты причинил Тому адскую боль, послав в него заклинание добра. Но в тот момент, когда ты разозлился и начал злорадствовать, сила заклинания исчезла.

— Но он получил свою первую порцию мук, — вставил Гарри.

— Послушай меня, — Дамблдор пересел ближе к Гарри. – Если ты будешь именно так настроен в момент вашей роковой встречи с Томом, Гарри, то ты проиграешь. Твое оружие – добро, любовь, дружба, все, чего нет у Тома. И ты будешь должен призвать все эти силы в момент, когда почувствуешь, что именно сейчас ты и должен нанести последний удар.

— Как я почувствую это?

— Всему свое время, сынок, — ответил Дамблдор, — если нам удастся войти в ту комнату, тогда для тебя откроется невиданная доселе сила, Гарри. Начнем…

Это оказалось даже хуже, чем предположил Дамблдор. Сначала старик рылся в памяти Гарри, выбирая все хорошие воспоминания, и помещал их в Омут Памяти. А затем заставлял Гарри целыми днями, а то и неделями ходить без того, что вселяло в него надежду, без ощущения дружбы, добра, понимания и терпения; без любви друзей и отчетного чувства к ним, Гарри страдал, но стойко выполнял все инструкции Дамблдора.

Друзья не могли понять, что творится с Гарри — он каждый день менялся. То он был раздражительным, и срывался на всех, через секунду извиняясь за свое поведение. То Гарри ходил с таким лицом, будто мир рухнул, и только сам Гарри в этом виноват. Казалось, что только Гермиона поняла, чем занимается Поттер. Она, хоть и была теперь от юноши дальше, чем обычно, могла замечать изменения, происходящие в его психике и поведении.

Целый месяц Дамблдор заставлял Поттера жить только одними плохими эмоциями, объясняя Гарри, чем живет Темный Лорд. Для Гарри это было невыносимо, но он извлек полезные уроки, и стал гораздо лучше держать свой гнев под контролем.

Гарри очень удивлялся, что вся эта кошмарная процедура с "разборкой души Поттера на части", как сам Гарри обозвал эти "уроки" с Дамблдором, парню удавалось не отставать в учебе. Даже больше – через две недели "разборов" Гарри почувствовал, что когда его не отвлекают лишние эмоции, связанные с переживанием за друзей, например, ему гораздо легче учиться и находиться среди врагов и недоброжелателей.

Малфой ничего не понимал, откуда у Поттера появилось такое настроение, такая выдержка. Драко все списал на страх перед тем, что Лорд скоро убьет мальчика, который выжил, и Поттера просто замкнулся в себе, отгородившись от всего остального мира.

Гарри понял, почему Снэйп отличался от других железной выдержкой: профессор Зелий мог отгораживаться от лишних эмоций в нужный момент. Если ему мешала любовь, он "оставлял" ее в своей спальне, не беря на уроки или на встречи с Лордом.

Так прошел октябрь. На первую субботу ноября был назначен первый матч последнего для Гарри сезона на кубок Хогвартса по Квиддитчу. Как Гарри собирался играть без положительных эмоций, он себе даже не представлял. Именно заряд не победу всегда ему помогал в матчах.

— Профессор Дамблдор, — вечером накануне матча против Слизерина у Гарри было очередное занятие с директором, — как же я завтра буду играть без настроя?

— Почему же, — отверг предположение Дамблдор, — у тебя будет настрой, Гарри. Не положительный, а просто настрой. Гарри, я знаю, что тебе тяжело пока понять мои действия. Но когда мы закончим с первой фазой нашего эксперимента и перейдем ко второй, ты поймешь, что я был прав.

— Я заметил, что Мастер Снэйп замкнулся в себе, профессор Дамблдор, — неожиданно сказал Гарри. – Я услышал, что даже Малфой его не узнает, а ведь именно Драко общался с Мастером больше всех в последние два месяца.

— Я все вижу, Гарри, — ответил старик, — ты прав, Северус замкнулся в себе и никого, теперь даже меня не впускает в свою душу.

— Мне довелось видеть не один раз, как Вивьен плачет, — сказал Гарри равнодушным тоном, просто передавая информацию, — Мастер Снэйп ее отвергает, а для нее это невыносимо. Она призналась мне, что очень его любит.

— Северус боится, — задумчиво произнес Дамблдор, — боится, что о Вивьен узнает Лорд. Северус не хочет подвергать опасности жизнь девушки, которая может быть рядом с ним. Но и объяснить все это Вивьен Северус так же не имеет права, поэтому ему так тяжело, Гарри. Иди, тебе надо выспаться перед игрой. В понедельник мы перейдем к новой фазе нашего опыта.

Гарри возвращался под мантией-невидимкой в башню Гриффиндора, когда в очередной раз взглянув на карту Мародеров, заметил что на пятом этаже, в пустом классе, где когда-то проходили занятия по магловедению, находятся несколько учеников. Гарри остановился и поднес зажженную магическим светом палочку ближе к карте, чтобы прочесть имена.

— Драко Малфой, — прошептал Гарри, разобрав мелкие буквы на старом пергаменте, — Грегори Гойл, неудивительно, если там еще и Крэбб…точно, Винсент Крэбб и…Мерлин мой!

Несмотря на то, что Дамблдор ежедневно изымал из Гарри все положительные эмоции и воспоминания, Гарри почувствовал, что сердце сейчас разорвется от переживаний за Гермиону. Именно она находилась сейчас в не очень дружелюбной компании слизеринцев.

— Держись, девочка, — прошептал Гарри, стер карту, снял мантию и стремглав понесся вниз по лестницам на пятый этаж, где, несомненно, Малфой со своими гориллами желали причинить вред Гермионе.

Гарри находу прикоснулся к правой руке: Профессор Снэйп, на пятом этаже в бывшем кабинете магловедения беда — слизеринцы хотят изнасиловать девушку. Я жду вас там…

— Я же сказал, предупреждал тебя, Грейнджер, чтобы ты не лезла ко мне со своими нравоучениями, — смеялся Малфой.

Они подкараулили Гермиону, когда она последняя выходила из библиотеки, подгоняя младшекурсников разойтись по гостиным. Как старосте школы ей можно было ходить по коридорам до полуночи. Малфой оглушил Гермиону, а Крэбб и Гойл отнесли ее в пустой класс на пятом этаже.

Малфой привязал девушку к парте заклинанием, предварительно отобрав у нее палочку.

— Знаешь, как проходят вечеринки у Темного Лорда, Грейнджер? – продолжал ухмыляться Малфой. – На улицах воруют девок – маглов и привозят их в замок Милорда. Заметь, Грейнджер, что стараются отлавливать девственниц.

Гермиона вздрогнула, но промолчала, лишь ее взгляд красноречиво говорил Малфою, что она думает о нем.

— Я вот подумал, что вечеринка у Милорда будет не раньше нового года, — сказал Драко, — и почему бы нам с ребятами немного не развлечься прямо в школе. Крестный, даже если узнает, ничего мне не скажет – этого Лорд не запрещал мне делать в Хогвартсе.

— Драко, можно я буду первым? – спросил Крэбб.

— Не дождешься, Винс, — отрезал Малфой, — не люблю быть вторым. Грейнджер, тебе выпала великая честь, что я сделаю тебя женщиной, если поттереныш, конечно, меня не опередил.

— Только попробуй, — прошипела Гермиона, дрожа от страха.

— И попробую, — засмеялся Малфой.

Он наклонился к девушке, которая была связана заклинанием и не могла пошевелить ни руками, ни ногами.

— Как же маглы привлекательны, — протянул Малфой, — хоть от них и грязи много.

— Не больше, чем от тебя дерьма, Малфой, — с отвращением бросила Гермиона и плюнула Драко в лицо.

— Сучка! – рявкнул Малфой и ударил Гермиону по лицу. – Посмотрим, что там у тебя…

Гермиона закрыла глаза от стыда, когда Малфой заклинанием раздел ее.

— Ого! – заржали слизеринцы. – Ничего себе, а ты лакомый кусочек, Грейнджер!

— Убери руки, Малфой, — сказала Гермиона.

— А то что, заплюешь меня? – смеялся Драко. – Так там у тебя уже кто-то был, Грейнджер? Сейчас посмотрим.

Крэбб и Гойл шарили по обнаженному телу девушки, лапая ее за бедра и грудь, а Малфой насильно удерживая Гермиону за лицо, целовал ее, второй рукой спускаясь ниже.

— Ух, — коротко хохотнул Малфой, достигнув желанного женского места, — тебе не нравится, Грейнджер?

Малфой держал ладонь, не давая девушке кричать.

— Сначала, я думаю, тебя надо проучить тем, — мерзко улыбаясь, говорил Малфой, лапая девушку, — что обслужишь нас троих ртом, Грейнджер. Отец говорил, что это очень возбуждает и невероятно приятно, когда женщина ласкает тебя там губами и языком.

У Гермионы расширились от ужаса глаза, в которых, не смотря на все происходящее, не было слез, только отвращение.

— Винс, — обратился к Крэббу Малфой, — подержи пока ее ротик закрытым…

Крэбб прижал свою руку ко рту Гермионы, продолжая шарить свободной рукой по ее телу.

— Гойл, может, тебе остального не надо? – хихикнул Малфой, видя, что его приятель распалился только оттого, что трогал девушку за грудь и бедра. – Как хочешь, но мне хочется кое-чего большего…

И с этими словами Малфой забрался на парту сев прямо грудь Гермионе и стал снимать штаны. Крэбб убрал руку, и Гермиона закричала, зовя на помощь.

— Тебе понравится, Грейнджер, — издевался Малфой, — ты же видела в магловских фильмах, как это делается, правда, Грейнджер?

Тут дверь с треском вылетела, все трое обернулись.

— ГАРРИ! – проорала Гермиона.

— Поттер, ты нам мешаешь! – крикнул Малфой, застегивая ширинку.

— "Manus Pactium!" – взревел Гарри за мгновение до того, как Малфой вынул палочку из неснятой мантии.

— "Dextra Samidis!" – бросил Крэбб.

— "Rumpere!" – одновременно крикнул Гойл.

Гарри отбил первый луч и нырнул в сторону от второго: — "Petrificus Totalus!"

И Крэбб рухнул на пол. Малфой, отошедший от проклятия Гарри, вступил в бой.

— "Delapsus Laqueus!" – крикнул Драко.

Гарри выставил щит, и тут же два слизеринца начали осыпать его проклятиями почти одновременно. Гарри не тратил силы на щиты, стараясь уворачиваться от проклятий так, чтобы подобраться ближе к Гермионе.

— "Fortis Cuttero!" – бросил Малфой одновременно с разоружающим проклятием Гойла.

Гарри отразил луч Малфоя, но тут же его палочка вырвалась из рук.

— Ну что, Поттер, — протянул Малфой, подходя к Гарри, — будешь зрителем в первом ряду, пока мы поразвлекаемся с грязнокровкой. Если захочешь, то мы тебе оставим кусочек.

— Только тронь ее, — ледяным тоном произнес Гарри, у которого в душе не было ничего, кроме холодного расчета ситуации. – Accio палочка!

Гарри вытянул руку, и его палочка, вырвавшись из пальцев Малфоя, прилетела по зову хозяина.

— "Petrificus Totalus!"— и Малфой упал недвижимый на пол.

— "Impedimenta!" – бросил Гойл.

Но Гарри был слишком быстрым для горилл, и сбил обоих. Затем он связал всех троих и подошел к Гермионе. Гарри сначала развязал девушку, а затем пробормотал одевающее заклинание, и одежда вернулась на свое законное место. Тут же Гермиона залилась слезами и повисла у Гарри на шее.

— Как ты узнал? – сквозь рыдания спросила Гермиона.

— На карте Мародеров увидел, — ответил Гарри, обнимая девушку, — что они сделали, Гермиона?

— Что видел, — всхлипываниями ответила она, — лапали. Еще бы секунда…и…

— Мерзавцы, — ледяным тоном выдохнул Гарри. – Сейчас они поплатятся.

— Не надо, Гарри, будет еще хуже…

— Ну, Малфой, — Гарри с поднятой палочкой подошел к врагу, — какое место тебе оторвать, хорек? "Vestimenta!"

И Малфой теперь лежал голым.

— Думаю, что тебе стоит есть больше капусты, Малфой, — ухмыльнулся Гарри, оценив размеры слизеринца, — говорят, от капусты не только грудь у девушек растет, но и члены у парней.

Гермиона даже засмеялась, а Малфой осыпал Поттера отборной бранью.

— Фу, как грубо, Малфой, — скривился Гарри, — "Excuro!".

Малфой стал отплевываться мыльной пеной.

— А вы, господа чистокровные, — подошел к Гойлу и Крэббу Гарри, так же раздевая их, — вы следующие.

Тут в уже выбитую дверь зашел Снэйп.

— Поттер? Какого черта ты не спишь? – воскликнул Снэйп; но когда он увидел голых слизеринцев, Гермиону, залитую слезами, он понял, что Гарри не шутил, и побелел. – Что тут произошло?

— Я случайно увидел на карте, что эти трое затащили Гермиону, сэр, — небрежным тоном ответил Гарри, — они хотели ее изнасиловать.

— Правда? – хмыкнул Снэйп, показав удивление на лице, и мысленно добавил, — и что ты хочешь, Поттер? Что бы я им яйца оторвал?

— Парочку проклятий пытки подойдут, сэр, — ответил Гарри ментально, — я мог бы и не звать вас, профессор. Тогда род Малфоев, Крэбба и Гойла закончился бы сегодня на этих выродках!

— Уводи девочку, — сказал Снэйп, — можешь отвести ее даже в гостиную Гриффиндора, если хочешь. А этих предоставь мне. Много обещать не могу, сам понимаешь…

— Мне можно идти, директор? – уже вслух спросил Гарри.

— Да, Поттер, — ответил Снэйп, — и…десять баллов с Гриффиндора за то, что шляешься ночью без позволения.

— Идем, Гермиона, — тихо сказал Гарри, и, обняв девушку за плечи, увел ее.

— Ты спятил, Драко? – тут же заорал Снэйп. – Ты представляешь, что бы с тобой сделал Поттер, если бы я не проходил бы рядом?

— Может, вы развяжете меня, сэр?

— Я бы тебя отхлестал по твоему голому заду, Драко, — ухмыльнулся Снэйп, — или заставил бы тебя голым прийти завтра в Большой зал на завтрак.

— А что такого? – вскинулся Малфой. – Она же почти магла! Ну, трахнули бы мы ее с ребятами…

— Молчать! – рявкнул Снэйп. – Ты представляешь, что будет, если завтра Поттер и Грейнджер расскажут всей школе, что ты хотел ее изнасиловать? Да тебя же гриффиндорцы порвут на сотни маленьких малфенышей! Или пришибут битами и бладжерами во время матча по Квиддитчу! Ты хоть иногда думай своей башкой, Драко!

— Простите, сэр, — сказал Драко, — могу я поговорить с вами, как с крестным…

— Говори, — небрежно бросил Снэйп.

— Северус, я не пойму, тебя что, задевает то, что я хотел сделать? – спросил Малфой, подходя к Снэйпу, не стесняясь того, что он голый. – Разве на вечеринке у Милорда ты будешь меня останавливать?

— Там – нет, — коротко ответил Снэйп, сдерживая подступившую тошноту при воспоминаниях о грязи на пирушках Волдеморта, — но в школе делай все только по согласию девушки, Драко. Я очень не хочу, чтобы тебя забили до смерти ревнивые гриффиндорцы.… Твоя мать с меня шкуру сорвет, если с тобой что-то случится.

— Ладно, Северус, верни мне палочку, — сказал Малфой.

— Надеюсь, этого больше не повторится, Драко, — выдавил Снэйп, — а то перед Нарциссой как-то неудобно будет отчитываться, почему у нее не будет внуков…

— Ты такой смешной, крестный, — улыбнулся Драко, похлопав Снэйпа по плечу, – пошли, парни, завтра матч…

* * *

Гарри вел дрожащую Гермиону по замку. Она перестала плакать и освободилась от его объятий. Гарри понял, что ей неприятно чувствовать на себе мужские руки после того, как эти подонки ее трогали.

— Ты уверена, что не хочешь зайти в больничное крыло, Гермиона?

— Нет, я вернусь в гостиную Рэвенкло, Гарри…

— Ты если что – зови меня через зеркало, — сказал Гарри, когда он довел девушку до двери гостиной Рэвенкло.

Гермиона ничего не ответила, просто обняла Гарри и нежно поцеловала в губы. И к огромному удивлению Гарри, несмотря на то, что Дамблдор выкачал из него все положительные эмоции и воспоминания в ходе их занятий, Гарри почувствовал прилив позитивной энергии.

— Я люблю тебя, Гарри, — прошептала девушка.

Гермиона попросила его остаться. У Гарри сна не было ни в одном глазу после таких событий, и он просидел возле девушки несколько часов. Гермиона свернулась калачиком под одеялом и очень скоро уснула. Гарри взял ее ладошку в свою руку и нежно поглаживал ее тыльную сторону большим пальцем. Гарри спрашивал себя, произнесла ли Гермиона те слова просто из благодарности, или же, она, действительно, любит его. Ведь он был груб с ней, обвинял Гермиону, что она встречалась с Крамом…

Гарри вернулся в спальню Гриффиндора к четырем ночи.. Он не представлял себе, как будет играть всего через несколько часов в Квиддитч, когда тут такое произошло. От мысли, что Гермиона любит его, сердце прыгало как сумасшедшее, и странное тепло разливалось по жилам, согревая лучше, чем любой шоколадный напиток. Больше всего Гарри боялся, что завтра Гермиона скажет, что ее признание было сделано нечаянно, что она не то имела в виду, и что между ними ничего не будет.

— У тебя нервный мандраж перед матчем, приятель? – зевнул Рон, спустившийся в гостиную перед завтраком. – Ребята сказали, что ты давно не спишь…

— Да, немного нервничаю, Рон, — ответил Гарри, — к тому же, поел бы…

— Так пошли, чего ждешь?

Ребята уже подходили к дверям Большого зала, когда Гермиона прошла мимо них и коротко взглянула на Гарри. Юноша посмотрел ей вслед, но тут же спрятал глаза, чтобы другие не заметили. Ребята сели за свой стол, а Гарри нашел глазами Малфоя, то уже завтракал, как ни в чем не бывало, видимо, Снэйп только поругал его, но не наказывал.

— Как настрой, парни? – Джинни подсела к друзьям. – Готовы размазать слизеринцев?

— А то! – воскликнула Рон.

— Я бы кое-кого даже порвал, — добавил Гарри.

— Вот это правильно, — просияла Джинни.

Двери зала отворились, и вошел Снэйп. Многие даже и ухом не повели – после признания Мастером Зелий перед всей школой и Дамблдором, что он – правая рука Темного Лорда, девушки перестали смотреть на него горящими взорами. Кроме слизеринцев, конечно. Пэнси так и обмирала каждый раз, когда Снэйп проходил мимо нее. Но последнее время даже ей не нравилось состояние декана Слизерина и директора школы в одном лице, особенно его внешний вид, который из блестящего в прошлом году вернулся к тому, чтобы было всегда.

Гарри отчасти понимал, почему Снэйпу стало на все наплевать, но все же, он переживал за Мастера Зелий. Снэйп осунулся, все время прятал глаза, изучая рисунок выкладки пола или свою обувь; в те редкие моменты, когда Снэйп смотрел кому-то в глаза, собеседник мог заметить, что Мастер зелий, скорее всего, совсем не спит. Так же, очень многие стали замечать, что Снэйп практически не ест. Он в основном только пьет сок или кофе, изредка притрагивается к сладкому.

Вот и сегодня Снэйп, придя в общую столовую позже всех и сев в середину стола, где раньше сидел Дамблдор, налил себе кофе и, подперев голову, медленно потягивал содержимое чашки. Его длинные волосы, за которыми он так же перестал следить, почти полностью скрывали его лицо и глаза ото всех. Гарри заметил, что МакГонагалл не выдержав, слегка наклонилась к нему и что-то шептала на ухо. Удивившись самому себе, Гарри услышал, о чем они ведут диалог.

— Северус, что с вами? Вы больны? – спросила она.

— Со мной все в порядке, Минерва, — прошептал Снэйп, едва двигая губами.

— Вы совсем не спите, я же знаю, — очень мягким тоном говорила МакГонагалл, — Северус, так нельзя, все заметили, что вы почти не кушаете…

— Минерва, вы от Дамблдора позаимствовали его родительское отношение ко мне? – не выдержал Снэйп. – Я же сказал, что все в порядке. Не злите меня, Минерва…Лучше подумайте, как Грейнджер перевести обратно в Гриффиндор.

— Зачем? – удивилась декан Гриффиндора.

— Ах, вам не сказали? – протянул Снэйп. – Вчера ночью Малфой и его свита ее чуть не изнасиловали.

— ЧТО? – вскрикнула МакГонагалл.

— Минерва, вы можете не орать на всю школу? – закатив глаза, прошипел Снэйп, но, заметив, что половина школы обернулась на крик декана Гриффиндора, громко добавил, — хватит греть уши! Поели – идите гулять!

Студенты сразу же вернулись к трапезе, а разговор двух педагогов продолжился.

— Поттер шел от Дамблдора, — едва слышно произнес Снэйп, низко наклоняя голову, — и по карте своего отца увидел, что эти трое затащили девушку в пустой класс. Он вызвал меня, я боялся опоздать. Но Поттер ничего им не сделал, чем очень меня удивил. Ведь вы знаете, что директор делает сейчас с Поттером?

— Да, — ответила МакГонагалл, — но как же перевести девочку обратно, Северус?

— Без понятия, я просто дал вам совет, Минерва, — сказал Снэйп, — обсудите с директором, он же у нас – голова…

— Вы пойдете на матч, Северус?

— Нет, Дамблдор сказал, что будет там, — ответил Снэйп, поднимаясь из кресла, — я постараюсь немного поспать…

МакГонагалл смотрела вслед уходящему Снэйпу обеспокоенным взглядом, впрочем, как и те, кто был к Мастеру Зелий неравнодушен. Пэнси не выдержала и окликнула его, когда он проходил между столами Рэвенкло и Гриффиндор.

— Директор! Профессор Снэйп!

Видимо, Снэйп не привык, когда к нему обращаются "директор", потому что он обернулся только на вторую фразу.

— Да, Пэнси, — тихо сказал Снэйп, остановившись.

— Вы хорошо себя чувствуете, сэр? – спросила она с неподдельной тревогой в голосе. – В последнее время вы плохо выглядите, сэр…

— Я выгляжу, как раньше, Пэнси, — равнодушно ответил Снэйп, — в прошлом году мое настроение было лучше, чем в этом, вот и все причины…

— А почему вы не едите? – никак не отпускала его девушка. – Я заметила, что…

— Спасибо за заботу, Пэнси, — оборвал ее Снэйп, — я твоего позволения я сейчас постараюсь немного поспать…

— Ты не придешь на мой матч, крестный? – громко спросил Малфой, и теперь большая часть школы слышала их разговор.

— Драко, не стоит при всей школе обращаться ко мне, как приятелю, — откровенно раздосадовано произнес Снэйп, — я не терплю панибратства на работе. Нет, я не приду на матч.

— Но…ты же обещал! – негодовал Малфой. – Ты дал мне слово, что придешь!

— Драко, перестань истерить, — буркнул Снэйп, — из-за тебя я не спал прошлую ночь, и сейчас, если ты не против, конечно, я бы поспал немного…

— Но…

Снэйп развернулся и быстрым шагом стал выходить из зала.

— У тебя что, сердца нет, Драко? – накинулась на него Пэнси. – Ты разве не видишь, что ему плохо?!

— Да он всегда таким был, — отмахнулся Малфой, — сколько я его помню, всегда был таким неряхой…

— Ну, ты и скотина, Драко, — выдала Пэнси, — он же твой крестный отец! Ты не видишь, что он болен? Неблагодарный ты щенок, Малфой! Я больше не стану тебе помогать с Зельями!

— Вот как? – вспыхнул Малфой.

— Да, не буду! – крикнула Пэнси, вскакивая с места. – Я делала это только из-за уважения к Северусу, а ты по сравнению с ним – полный ноль, Малфой!

— Заткнись, дура! – заорал Малфой. – Не то я не посмотрю, что ты чистокровная, и сделаю тоже самое, что и Грейнджер вчера ночью!

Школа замерла на секунду, а в Гарри поднялась такая ненависть, что вокруг него начал трещать воздух от энергии. Гарри обернулся на стол Рэвенкло, где сидела Гермиона; она и вида не подала, что Малфой упомянул ее имя, но Гарри чувствовал, как она сдерживается из последних сил.

— А что ты сделал? – тихо спросила Пэнси, догадываясь, что ничего хорошего Малфой сделать не мог.

— Мы с ребятами, — он кивнул на Крэбба и Гойла, — немного ее попортили. Она очень даже недурна для маглы…

— Ах ты, сука! – заорал Рон. – Ты что несешь, ублюдок?! Гермиона, это правда? Он тебя тронул?

— Нет, — вмешался Гарри, — я их остановил, Рон.

— Ты? – поразился Рон. – Как?

— Я не спал, увидел на карте Мародеров, — быстро говорил Гарри, — и пришел как раз вовремя.

— Ты врешь, Поттер, — улыбался Малфой, — ты просто не хочешь, чтобы вся школа знала, что твою грязнокровку оттрахали трое парней! Минет нам она успела сделать до того, как ты вмешался…

Гермиона закрыла лицо руками, школа затихла, а возле Гарри никто уже не мог сидеть – магия стала даже ощущаема вокруг него.

— Если ты сейчас не закроешь свой поганый рот, Малфой, — дрожа от ледяной ярости, сказал Гарри, вставая со скамейки, — то тебя уже никто не спасет.

— Ты же сам все видел, Поттер, — продолжал Малфой, — как раз вошел, когда она меня обслуживала. Грейнджер, ты ходила на курсы минета на каникулах? Очень недурно работаешь языком!

— "Imperio!" – крикнул Гарри. – А теперь скажи, что было вчера на самом деле, Малфой!

Слизеринцы кинулись в рассыпную от страха; глаза Малфоя стали стеклянными.

— Мы…мы не успели ничего сделать, — сопротивляясь, говорил Драко, — сначала ты пришел, победил нас троих на дуэли, связал и раздел, но тут пришел крестный и спас меня от твоей расправы….

— "Finite Incantatem!" – сказал Гарри. – Сучий выродок! "Virtus Violatio!"

Малфой рухнул на пол и заорал диким криком.

— Поттер, не смей! – закричала МакГонагалл. – Не трогай его! Expelliarmus!"

Гарри, не отпуская Малфоя, выставил щит, используя беспалочковую магию.

— Выродок, — Гарри трясло от ярости, — я тебя замучаю до смерти, Малфой! И даже твой крестный тебе не поможет! "Crucio!"

Малфой извивался под проклятием, вопя нечеловеческим голосом.

— Вот теперь ты ощутишь те проклятия, которыми едва не убил меня в прошлом году! – крикнул Гарри.

— "Stupefy!" – крикнула МакГонагалл. – Не медленно отпусти его, Поттер! Что ты делаешь? Кто-нибудь, приведите Снэйпа! он же убьет его!

— Гарри, не надо, — уже Гермиона взмолилась, — отпусти его…

— ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ?

Кто-то все же привел Снэйпа, тот понял все без слов и направил на Гарри палочку.

— "Finite Incantatem!"– проревел Снэйп.

Крик Малфоя прекратился, а Гарри стоял и, тяжело дыша, смотрел на то, что он сделал. Снэйп подбежал к Малфою, достал из мантии несколько пузырьков, и начал отпаивать Драко зельями. Тот открыл глаза и посмотрел на Снэйпа глазами, полными слез.

— Я тебя не послушал, — прохрипел Малфой сорванным голосом и потерял сознание.

— Минерва, — уложив Драко на носилки, сказал Снэйп, — отнесите его в госпиталь.

МакГонагалл левитировала носилки с полуживым Малфоем, а Снэйп медленно повернулся к Гарри. Гриффиндорцы стали его закрывать собой, боясь, что Снэйп убьет его на месте.

— Всем, кроме Поттера выйти из зала, — громко сказал Снэйп.

Учителя быстро увели студентов.

— Ты озверел? – выдавил Снэйп зловещим шепотом. – Ты что делаешь, мерзавец? Тебя для этого учили высшей магии, Поттер?

— Надо лучше смотреть за своими родственниками, сэр, — хладнокровно ответил Гарри, — если бы он не стал орать на всю школу, что он вчера изнасиловал Гермиону, я бы его не тронул. Вы же знаете, что он ничего не успел сделать, сэр. Вы не дали мне наказать его вчера, я даже согласился на это, потому что он не тронул Гермиону. Но Малфой решил состроить из себя крутого парня и рассказать всей школе, что он с дружками издевался над девушкой. Промолчал бы – ничего бы не было!

— Ты понимаешь, что я с тобой сейчас делаю, Поттер? – прошептал Снэйп, подходя к Гарри на расстояние в пару дюймов.

— Убить меня сможет только ваш другой родственник, сэр, — по-прежнему спокойно говорил Гарри, — так что, лучше не пытайтесь, профессор.

— Идиот! – встряхнул Гарри Снэйп. – Я понимаю, что Малфой – выродок! Но ты-то, Поттер! Откуда в тебе такая ненависть? Ты едва не убил его, ты наслаждался его болью! Ты же станешь вторым Волдемортом!

— Не стану, — ответил Гарри, который только сейчас понял, что он сделал, и его затошнило.

— Молись, чтобы Малфой быстро поправился, Поттер, — устало протянул Снэйп, — может тогда мне удастся избежать наказания уже от Темного Лорда. Ты же только что подставил меня, Поттер. Меня ты наказал, а не Малфоя!

Гарри вырвало, его согнуло пополам, и начало выворачивать, когда парень представил себе, что Волдеморт сделает со Снэйпом, если посчитает, что тот не защитил Малфоя.

— Выпей, — Снэйп дал Гарри зелья. – Иди к себе, я перенесу матч. Через неделю вы играете с Рэвенкло.

— Простите, сэр, — выдавил Гарри, у которого откуда-то появились слезы. – Я сдерживался из последних сил, я пытался его заткнуть, но Малфой сам виноват…

— Да, он сам виноват, — согласился Снэйп, — но ты не имел права наказывать его, Поттер. Когда Дамблдор узнает, ты еще от него получишь, Поттер. И похлеще, чем от меня.

— Я уже все знаю, — раздался за спиной Снэйпа голос директора.

— Профессор Дамблдор, я…— Гарри замялся, не зная, как оправдаться.

— Это лишь доказывает, Гарри, — спокойно произнес старик, — что в тебе идет борьба. Смертельная битва, я бы сказал, за твое сердце. Вчера ты открыл в себе любовь к девушке, когда все твои положительные воспоминания и эмоции были тебе недоступны. А сегодня ты не смог побороть ненависть, хотя она и была продиктована праведным гневом, Гарри.

— Любовь? – уловил Снэйп. – Вы о чем, Дамблдор?

— И что теперь будет? – спросил Гарри, пропустив мимо ушей замечание Снэйпа. – Я опять подвел Мастера Снэйпа.

— Поразительно, так тебе стыдно? Ты ощущаешь вину, Гарри? Сейчас? – удивлению Дамблдора не было предела.

— Похоже, что вы оказались правы, директор, — Снэйп, наверное, уже совсем не злился на Поттера, — и ваш, наш золотой мальчик действительно тот, о ком говорилось в пророчестве.

— Иди за мной, Гарри, — сказал Дамблдор и положил руку на плечо юноши. – Северус, отдыхай, у тебя глаза слипаются, сынок.

Снэйп кивнул и вышел вперед.

Малфой вышел из больничного крыла только в понедельник. К счастью для Гарри матч перенесли на следующую субботу, а значит, с Малфоем он встретится на поле только в мае, как было на третьем курсе. Снэйп не разговаривал с Гарри после последнего происшествия, а Гарри особо не напрашивался – были дела поважнее.

Они с Дамблдором перешли ко второй части "разложения" Гарри на части. Дамблдор наоборот забирал все негативное из мыслей и воспоминаний Гарри, чтобы тот теперь мог определиться и управлять своими другими эмоциями. Оказалось, что управлять добром гораздо сложнее, чем ненавистью или злостью. В понедельник вечером, возвращаясь от Дамблдора, Гарри сиял, как начищенное серебро. И наткнулся на Гермиону, будто ждавшую его возле башни Гриффиндора.

— Привет, Гарри…

— Привет, Гермиона, — заулыбался Гарри. – Ты в порядке?

— Да, — ответила девушка и снизила голос до шепота, — спасибо тебе, Гарри, за все…

Гарри удержал себя в последнюю секунду, чтобы не запрыгать до потолка, которого даже не было видно – столь высоко он находился – она не взяла своего признания обратно!

Гарри никогда не чувствовал себя лучше. Хотя он снова вернулся в свою спальню только под утро, потому что после отбоя он снова просидел полночи у Гермионы, где они весело болтали, и даже поцеловались, казалось, что сон ему совсем теперь не нужен. Он жил только ожиданием новой встречи с девушкой; Гарри подумал, что можно было бы и самому пригласить Гермиону прогуляться возле озера, а не ждать, когда она сама это предложит.

Его восторженному состоянию, так быстро сменившему гнев и озлобление, не могли найти объяснений ни друзья, ни учителя. Во вторник на первом уроке зелий Снэйп не удержался, чтобы не высказать Гарри о его идиотски — улыбающемся выражении лица.

— Мистер Поттер, позвольте осведомиться, — неожиданно появившись за спиной у студента, сказал Снэйп, — что это вы так сияете?

Гарри промолчал, стараясь взять себя под контроль.

— Трахнул Грейнджер, вот и радуется, — ответил за Гарри Малфой.

Рон чуть шею не свернул, так резко повернулся к слизеринцу, сидящему рядом с ним.

— Тебе мало, Драко? – повысил тон Снэйп. – В следующий раз Поттер тебя прибьет, ненароком за твой излишне длинный язык.

— Так я правду сказал, сэр, — удивился Малфой. – Все уже знают…

Гарри, как и Снэйпу, не понравилось, что Драко подчеркнул "все".

— И, тем не менее, помолчи, пока я не разозлился, — повторил Снэйп, решив оставить Поттера в покое и поговорить с ним наедине. – Так. Наш курс продвинутых зелий подошел к концу, господа и дамы. С этого урока мы будем повторять пройденный материал и усиленно готовиться к сдаче ваших выпускных экзаменов. Удивлены, что так рано? Ну, для начала я тут вам набросал примерные задания, обычно бывающие на экзаменах N.E.W.T., поверьте, что вам мало не покажется…

За пять минут до конца урока, Гарри почувствовал тепло, разливающие по правой руке, и услышал в голове голос Мастера Зелий.

Задержись, нам надо поговорить.

Класс расходился, а Гарри как бы рассеянно собирал вещи.

— Ну, ты скоро? – подгонял его Рон.

— Иди, я скоро, не могу найти свое перо, — ответил Гарри, и Рон вышел.

— Это правда? – спросил Снэйп.

— Что "правда", сэр?

— Про Грейнджер и тебя, — подтолкнул парня Мастер Зелий. – Вы переспали?

Гарри покраснел, а Снэйп пришел в ярость.

— Ты отдаешь себе отчет о последствиях, Поттер? – зашипел Снэйп. – Не приведи Мерлин, если Малфой уже доложил об этом Лорду. Тогда опять мне придется спасать и тебя, когда ты кинешься ее спасать, и ее, и, если удастся, себя тоже?!

— Ничего не было, сэр, — промямлил Гарри. – Малфой все придумал!

— Она так тебя отблагодарила, что ли? – гневно бросил Снэйп. – Хороша, ничего не скажешь…

— Не смейте! – воскликнул Гарри. – Вы же сами влюблены!

— Молчать! – рявкнул Снэйп. – Во-первых, это не твое дело, Поттер. Во-вторых, не сравнивай мои осмысленные чувства к женщине и твое желание заниматься сексом!

Гарри покраснел еще больше.

— И перестань краснеть, как девица! – не выдержал Снэйп. – Вот что, Поттер. Я знаю, что Дамблдор хочет, чтобы ты управлял своими всеми эмоциями. Это подразумевает, что ты не станешь бросаться головой в омут страсти, а будешь держать ее под контролем! Я понимаю, что ты никогда не ощущал себя таким счастливым, как теперь, но сейчас – не самое лучшее время для любви, особенно для тебя. Ты уязвим.

— И поэтому вы сами отталкиваете Вивьен, сэр? – спросил Гарри. – Она все время плачет, она страдает, как и вы. Я это вижу у вас обоих…

— Я рад, что ты продвинулся в Окклюменции, Поттер, — ответил Снэйп, — но повторю, что это — не твое дело. Не вмешивайся в мои отношения, а точнее сказать, уже в их отсутствие, с мисс Де` Лакруа. Ступай.

* * *

Хотя они и договорились встретиться вечером с Гермионой, Гарри сказал ей, что не придет. Он объяснил ей, что это очень опасно для них обоих, тем более что Малфой, если не знает, то домысливает сам; а если не выдумывает, но его слов Лорду будет достаточно, чтобы постараться выкрасть Гермиону, с тем чтобы выманить Гарри из замка.

Со среды Гарри взял себя в руки и вернулся к учебе, к познанию и "разложению" себя на части, а так же, мысленно готовясь к субботнему матчу против Рэвенкло.

— Что-то у меня плохое предчувствие, — накануне матча у Рона начался мандраж. – Будто мы проиграем…

— Отличный настрой перед матчем, брат, — заметила Джинни. – Я жду от него поддержки, а он…Гарри тоже думает, что мы продуем?

— Гарри думает, что играть против любой команды нелегко, — ответил Гарри.

— Да. Тем более у них новый ловец, — заметил Алан Шеридан, — Чанг-то окончила школу в прошлом году.

— А новый ловец у них ничего, — добавила Джессика, — мы с ребятами видели их тренировку. Ловец – новенький и маленький. Со второго курса, зовут как-то…

— Джеймс, — вспомнил Джимми Джонс, — э-э…Палмер.

— Хорошо, не Поттер, — усмехнулся Гарри.

В одиннадцать утра в субботу школа высыпала на улицу, встретив неприветливую ноябрьскую погоду. Ледяной промозглый ветер с мелким дождем так напомнил Гарри матч против Хаффлпаффа на третьем курсе. Среди болельщиков Рэвенкло не оказалось Гермионы, она надела гриффиндорский шарф, такого же цвета мантию и присоединилась к толпе, выкрикивающей "кубок львам!".

— А Гермионе не стоило идти против Рэвенкло и болеть за нас, — сказал Рон, так же заметивший, что их подруга поддерживает Гриффиндор.

— Вы что, из джунглей приехали, парни? – удивилась Джинни. – Гермиона вернулась в Гриффиндор.

— ЧТО? – Рон и Гарри даже лбами столкнулись.

— Когда?

— Как?

— МакГонагалл вчера привела Гермиону обратно и поселила ее в комнату рядом со своей, — ответила Джессика. – Я сама видела, а потом и декан нам сообщила.

— Круто! – воскликнули Рон и Гарри.

— Победа точно будет за нами! – крикнул Гарри.

— Однозначно! – поддержала команда.

Мадам Хуч вызвала команды на поле, и, закинув метлы на плечо, ребята вышли из раздевалки.

— Составы команд, — Шеймас начал комментировать матч. – Для большинства игроков сборных этот сезон станет последним, так как многие игроки покидают школу в этом году. Итак, Рэвенкло: Сторм, Фортескью, Чемберс, вратарь — Клайв, Брэндон, Тернер и Джеймс Палмер – новый ловец!

Болельщики в синих шарфах и мантиях заулюлюкали в знак приветствия своей команды.

— Гриффиндор: вратарь — Рон Уизли, Загонщики — Джимми Джонс, Джессика Уилсон, Джинни Уизли, капитан, Отбивалы — Алан Шеридан, Мел Гордон, и ловец – Гарри Поттер! Хотя Поттеру и запретили играть в Квиддитч, он вернулся в команду! Мадам Хуч велит игрокам седлать метлы, квоффл вброшен – матч начался! Брэндон сразу же отбирает мяч у Джессики и передает Чемберсу…

Рэвенкло, видимо, были раздосадованы уходом многолетнего капитана Дэвиса, хорошего ловца – Чу Чанг, а так же, что Гермиону перевели обратно в Гриффиндор. Она помогла Рэвенкло оторваться от ближайшего преследователя – Слизерина на восемьдесят баллов.

— Подумать только, гриффиндорцы обескуражены такой прытью сборной Рэвенкло, — кричал Шеймас, — Сторм начинает выстраивать интересную схему атаки, но, похоже, что Джинни раскусила их план и уже принимает меры. Упс!

Бладжер попал в Джинни, она провалилась на пять футов, едва не свалившись с метлы. Тут же Фортескью подхватил квоффл и понесся к кольцам Рона.

— Фортескью пасует Сторму, — кричал Шеймас, — тот возвращает мяч уже Чемберсу, а в это время Сторм обошел Джинни и Джонса, и он получает мяч! Обманное движение, бросок – ГОЛ! Рэвенкло ведет 10 – 0!

Гриффиндорская трибуна охнула от разочарования. Гарри раздосадовано плюнул в сторону своих колец и решил не смотреть за игрой, а искать снитч. Новый ловец Рэвенкло — Джеймс Палмер – летал очень хорошо, к тому же, на новой метле "Eddy". И Гарри смог ощутить во время их соперничества все преимущества новой метлы. Несмотря на сильный ветер и усиливающийся дождь, Палмер летал очень резво, легко меняя направление полета. Гарри от него, конечно, не отставал, но в определенные моменты Поттеру показалось, что его "молния" проигрывает "Eddy" в маневренности.

— Рэвенкло ведет 40-10, — сообщил счет Шеймас, — и, похоже, что матч продлится долго, так как из-за спустившихся облаков ловцы вряд ли смогут увидеть снитч!

Что было правдой. Гарри оказался в том же положении, что и четыре года назад: гроза набирала силу, облака нависли над стадионом, а капли дождя, подгоняемые порывистым ветром, сорвавшимся с гор, превращались из воды в лед, оставляя на лицах игроков свои отметины.

Громыхнул гром, отблеск молнии…или снитча? Гарри лег на метлу, набрав максимальную скорость полета за тем, что могло оказаться снитчем.

— Поттер видит снитч! – заорал Шеймас. – А где же Джеймс Палмер?

Гарри не слышал слов комментатора, инстинкт ловца заставил Гарри отключиться от всего внешнего мира, видя перед собой только крылатый шарик. Гарри почти догнал его, оторвал правую руку от древка своей "молнии", чтобы схватить снитч. Снова бабахнул гром, и во вспышке молнии Гарри увидел, что с другой стороны на не него несется Джеймс Палмер, так же с вытянутой рукой. И он будет у снитча первым!

Гарри охватила паника, что он проиграет, но он взял себя в руки, еще больше прильнув к метле. Желание выиграть было столь велико, что, казалось, будто снитч сам смещается в сторону Гарри, уходя от соперника.

— Снитч меняет направление в пользу…, — Шеймас пытался разглядеть, к кому же ближе окажется крылатый шарик, — вы не поверите! Снитч просто-таки завис между двумя ловцами, будто ожидая, кто из них окажется быстрее! Еще секунда, и они столкнутся!

Гарри отчаянно желал опередить ловца соперника, уговаривая метлу лететь быстрее, а снитч хоть немного придвинуться в сторону себя.

— Ну, давай же! – кричал сквозь шторм Гарри. – Быстрее, милая! А ты не двигайся!

Гарри уже видел напряженное лицо Джеймса Палмера; если сейчас один из них не отвернет, они врежутся. Ловцы одновременно вытянули руки навстречу снитчу, и тут произошла удивительная вещь – шарик стал смещаться к Гарри, уходя чуть в сторону, как бы, разводя соперников в стороны. Палмер резко свернул за снитчем, сильно ударив Гарри в бок, но было уже поздно, пальцы Гарри сомкнулись между серебряных крылышек снитча.

— Поттер поймал снитч! – возвестил Шеймас. – Гриффиндор побеждает в матче!

Гарри, пролетев круг почета, вместе с командой спустился на поле, где сборная Рэвенкло о чем-то яростно спорила с мадам Хуч, МакГонагалл и Снэйпом.

— Это невозможно, мистер Палмер! – перекрикивала грозу мадам Хуч.

— Директор, – закричал Брэндон, который теперь стал капитаном, — Поттер использовал магию, когда ловил снитч!

— Это полный бред, мистер Брэндон, — хладнокровно ответил Снэйп, — такая магия непосильна даже мне, не то, что Поттеру.

— Проверьте, если не верите мне! – негодовал Палмер. – Он использовал манящие чары, чтобы поймать снитч!

— Что? – услышал суть Гарри. – Что за бред? Манящие чары, впрочем, как и другие, не действуют на снитч, на бладжер и на квоффл! Если ты еще слишком мал, чтобы запомнить элементарные истины Квиддитча – не надо было вообще приходить в спорт!

— Поттер, не кипятись, — осадил его Снэйп, — идемте в раздевалку, я не желаю слечь с лихорадкой от этой погоды.

Обе команды прошли в раздевалку Гриффиндора.

— Поттер, отдай снитч, — протянула руку мадам Хуч.

Гарри вернул снитч и стал наблюдать за действиями Снэйпа: когда снитч убрал крылышки, Снэйп вынул палочку, коснулся шарика и произнес: Testiral Incantatem. МакГонагалл и Хуч с интересом наблюдали, как отреагирует снитч. Шарик будто раздумывал какое-то время, затем от него стало произрастать серебряное сияние магии. Никто из ребят не знал – хорошо это или плохо, а учителя молча следили за происходящим.

— Это невозможно, — прошептал Снэйп, — такого не бывает…

— Что это значит? – громко спросил Брэндон. – Что значит это сияние, сэр?

— Это означает, — медленно произнесла мадам Хуч, — что снитч был под влиянием магии, мистер Брэндон.

— Я же говорил!

— Но это невозможно! – воскликнула МакГонагалл. – Снитчи подвергаются воздействию стольких заклинаний и чар, что их сила отталкивает любую другую магию! Были когда-то попытки превратить снитч в портал, но это закончилось тем, что человек бесследно затерялся в пространстве!

— Что вы сделали, Поттер? – спокойно спросил Снэйп. – Когда ловили снитч…

— Я подгонял свою метлу, — ответил Гарри, — я просил метлу лететь быстрее, а снитчу не двигаться, чтобы я успел его поймать! Да, бросьте! Неужели мои слова, которые каждый ловец в сердцах говорит, пытаясь выиграть, могли возыметь успех?!

— Никто и не обвиняет вас, что вы сказали Accio, и снитч сам к вам прилетел, Поттер, — вмешалась Хуч. – Если это так, то вы сможете это повторить, не так ли?

— Я не буду ничего повторять, потому что это ересь, — ответил Гарри. – В правилах Квиддитча описано, что делать, если на снитч наложены чары, и с их помощью выигран матч?

— Хотя такого никогда не происходило, Поттер, — ответила декан Гриффиндора, — вполне возможно, что если вы это сделали, то это правило впишут туда.

— Специально для вас, — добавил Снэйп, и его губы тронула едва уловимая улыбка, — чтобы не случилось, победу у вас никто не отнимет, Поттер. Я прав, мадам Хуч?

— Да, директор, — кивнула она, — в правилах Квиддитча о таком явлении не сказано.

— Мне просто интересно, неужели я дожил до того момента, — произнес Снэйп, — когда увижу колдовство, за пределами возможного. Давайте, Поттер. Призовите снитч так же, как вы сделали это пару минут назад.

Снэйп раскрыл ладонь, где лежал снитч. Гарри вспомнил свои ощущения, которые овладевали им в тот момент, когда он отчаянно желал опередить соперника и поймать снитч первым. Гарри протянул руку к ладони Снэйпа, до которой было чуть больше фута, и про себя стал говорить: давай же, шарик, иди ко мне. Гарри повторял эти слова, с каждым разом заставляя себя почувствовать, что именно от этого момента зависит его победа.

— Похоже, что чуда не бу…

Но Снэйп оборвал себя на полуслове, когда снитч, оторвавшись от его ладони, медленно начал двигаться к руке Гарри до тех пор, пока парень не схватил его.

— Мерлин мой! – выдохнули Хуч и МакГонагалл одновременно.

— Невозможно, — прошептал Снэйп, забирая у Гарри снитч, — ты хоть понимаешь, какая это сила, Поттер? Быстро ко мне в кабинет! Немедленно!

— А как же победа? – спросили игроки Рэвенкло.

— Гриффиндор победил, — обернулся Снэйп, — разве вы не помните?

Гарри отдал метлу Рону и пошел за Снэйпом. Тот повел Поттера не в подземелья, а в кабинет Дамблдора. Старик уже был в курсе.

— Садись, Гарри, — Дамблдор был чем-то очень обрадован, — Северус сказал мне, что ты сделал.

— Когда это вы успели, сэр? – Гарри повернулся к Снэйпу.

Снэйп не ответил, только манерно помахал правой рукой, дав понять, что он такую же связь установил и с Дамблдором тоже.

— Самое удивительное, Гарри, — сказал Дамблдор, — что ты смог это повторить. Именно таких результатов я и ожидал, Гарри. Ты смог восстановить именно те эмоции, которые ты ощущал, когда ловил снитч во время матча.

— И что это означает? – спросил Гарри.

— Что мы переходим к заключительной стадии твоей подготовки, Гарри, — ответил Дамблдор, — иди сюда…

Он Дамблдор перевел взгляд на Снэйпа, который схватился за левую руку.

— Удачи, Северус, — тихо произнес Дамблдор.

Снэйп поклонился директору и вышел, не сказав ни слова.

Северус спускался вниз, когда встретил Драко, Крэбба и Гойла.

— Вы далеко направились? – спросил Снэйп.

— Милорд нас вызывает, — ответил Малфой.

— Вы никуда не пойдете, — отрезал Снэйп.

— Но, Северус! – воскликнул Малфой.

— И как ты собираешься вернуться? – спросил Снэйп. – Пойдешь искать Дамблдора, чтобы он тебе сообщил адрес?

— А как же ты возвращаешься?

— А я не обязан отчитывать перед тобой, Драко, — вспылил Снэйп, — еще вопросы? Если что, я за вами вернусь. А пока идите к себе…

* * *

— Милорд, — Северус аппарировал к Волдеморту.

— Ты один? – спросил Лорд, протягивая руку Снэйпу, чтобы тот выказал свое уважение. – Где же твой крестник?

— Милорд, а как же они вернутся? И…простите, Милорд, но зачем они тут нужны?

— Стареешь, Северус, — протянул Лорд, — ты не почувствовал, почему я тебя призвал?

— Простите, Милорд, такая возня в школе, — ответил Снэйп, — сегодня еще Квиддитч, что-то там команды не поделили…

— Я устраиваю вечеринку, Северус, — довольным голосом сказал Лорд. – После встречи с Поттером, он мне так нервы потрепал, мне хочется расслабиться, заодно и ребят потешить забавами. Ты не рад, дорогой мой?

Северус встряхнул самого себя и нацепил улыбку.

— Ну что вы, ваша Милость, — ответил Снэйп, кланяясь, — я очень жду, когда, наконец, смогу отдохнуть хотя бы на пару часов.

— Вот сегодня и оттянешься по полной программе, Северус, — хлопнул его по плечу Волдеморт, — и сделай для ребят порталы – пусть тоже придут. Ведь это реально?

— Возвратный портал, да, — ответил Снэйп, — я сделаю его в Хогвартсе, Милорд.

— Отлично, Северус, — сказал Лорд, — я жду вас в восемь вечера здесь. Явка обязательна, как обычно…

— Да, Милорд…

— И для тебя, Северус, у меня будет особый подарок, — улыбнулся тонкими губами Волдеморт, отчего у Северуса все перевернулось внутри, — не бойся,…я вижу, что ты…хм,…в общем, твой голод я утолю сегодня, Северус. До встречи…

— Благодарю вас, Милорд, — поклонился Снэйп и дизаппарировал.

* * *

Малфой с дружками мялись возле кабинета декана в ожидании новостей от Лорда. Снэйп увидел их издалека, и от этого ему стало еще хуже. Попав на первую вечеринку в восемнадцать лет, Северусу уже тогда стало не по себе от действа. Через год он хотел пропустить посиделки у Темного Лорда, но тогда Люциус сказал, что "явка обязательна" означает, что если не придешь, стало быть, ты – предатель. А ходить в изменниках у Лорда Волдеморта долго никому не удавалось. И Северус просто отгораживался мощным блоком, не принимая участия в самом действе.

— Сэр, — тройка слизеринцев поклонилась ему, когда Северус подошел к двери.

— Как собачки в ожидании косточки, — съязвил Снэйп, — пойдете со мной.

— Ура!

— Тихо! – шикнул на них Снэйп. – Не стоить орать об этом в школе! Никому ни слова! После ужина ждите меня возле входных дверей замка, ясно?

— Да, сэр…

Молодчики удалились, а Северус зашел в свой кабинет и прислонился к двери спиной.

— Только не это, — выдохнул он самому себе, — я не вынесу…зелья охлаждающего, что ли выпить? Или сразу яд…Мерлин мой, как мне это вынести…

Северус решил лечь, чтобы выспаться перед тяжелым вечером. Уснуть ему мешал страх перед тем, что будет от него требовать Лорд, а так же воспоминания о Вивьен. Северус ловил себя на том, что если он будет думать о ней, то точно физически не сможет ничего сделать, с тем, или, скорее всего, с кем, кого Лорд ему "подарит" вечером. От одной мысли его начинало тошнить. Теперь он даже смотреть на это не сможет, не то, что самому "развлекаться". А вот младшие Крэбб, Гойл и Малфой, похоже, ждут вечера с нетерпением. Видимо, для них все потеряно безвозвратно, раз они находят в этом веселье.

Отец, скорее всего, все-таки любил мать, хотя они постоянно ругались, даже на глазах у Северуса. Но отец никогда не причинял матери подобную боль, вызванную насилием к женщине; а сына, пусть и родственника Темному Лорду, воспитывал в уважении к женщине, к тому, что все должно происходить по обоюдному согласию. Что лишь тогда в этом происходит таинство обмена магией, силой духа, только в согласии женщина отдает тебе всю себя, награждая любовью.

В молодости, посещая “обязательные” вечеринки Темного Лорда, Северус старался избегать основного “развлечения” Упивающихся. Но очень часто выбора не было, особенно, когда ему кто-то кого-нибудь “дарил”. А когда Северус познал реальную любовь к женщине, встретив Эмму, мысль о насилии вызывала у него только отвращение.

К семи часам вечера Северус спустился на ужин в Большой зал. Перед этим он привел себя в порядок, что сразу же заметили девушки, едва он появился между столами Гриффиндора и Рэвенкло. Северус сел за стол, но есть ему совсем не хотелось. Зато Малфой и компания уплетал ужин, обсуждая предстоящее развлечение.

— Северус, вы снова не кушаете, — услышал он справа голос МакГонагалл.

— Поверьте, что и вы не стали бы, Минерва, если бы знали, куда я иду после ужина, — ответил Снэйп.

— Мне предупредить Албуса? – шепотом спросила она.

— Чтобы он пошел вместо меня? – поднял бровь Снэйп. – Не стоит, его все равно туда не пустят. И бьюсь об заклад, что он так же не стал бы ужинать перед этим….

— Вечеринка? – в голосе декана Гриффиндора послышалось содрогание.

Северус кивнул.

— Эти трое идут со мной, Минерва, — сказал Снэйп после паузы, — не ищите их. Они вернутся порталом, я сам сделал, только они смогут ими воспользоваться.

— Северус, может, вам лучше не ходить?

— У меня нет выбора, Минерва, — тяжело выдохнул Снэйп, — явка обязательна, так что…не спрашивайте меня больше ни о чем…

Снэйп поднялся из-за стола и медленным шагом направился к выходу. Через минуту за ним проследовали слизеринцы. Теперь уже четверо слизеринцев, один из которых – декан, вышли на улицу и направились в сторону Хогсмида. Выйдя за ворота замка, Снэйп протянул каждому парню по брелку.

— Это ваши порталы, — объяснил Снэйп, — они смогут вернуть только вас, так что девок и не мечтайте с собой прихватить. Аппарируем в Черный замок. Если вы не уверены, возьмите меня за руки.

— А вот и Северус с ребятами, — голос Волдеморта был первым, что услышали прибывшие.

Все четверо поклонились Лорду.

— Ну, ребята, рады вырваться из школы? – спросил Волдеморт.

— Благодарим вас, Милорд, — ответил за всех Драко.

— Мы ждали только вас, — сказал Волдеморт, — идемте.

Северус отгородился самым мощным блоком, который был в его распоряжении. Волдеморт открыл дверь в большой зал, где находился весь высший состав Упивающихся смертью. Все присутствующие поклонились Лорду. Он сел во главе стола и пригласил гостей садиться.

— Я решил, что нам можно немного отдохнуть, друзья мои, — начал Лорд, — что до меня, то в свете последних событий, я просто нуждаюсь в отдыхе. По этому я и пригласил вас, моего дорогого Северуса, который совсем одичал в этой школе, а так же, сына Люциуса – Драко, и его молодых друзей. Для ребят это все в первый раз, так что, подскажите им, если что…

Упивающиеся одобрительно посмотрели на молодежь и на Снэйпа, который сидел с мученическим выражением лица.

— Хвост! – позвал Волдеморт.

— Да, Милорд…

— Все готово? – спросил Лорд.

— Да, Хозяин, — поклонился Хвост, — они здесь.

— Так пригласи их…

Волдеморт растянулся в улыбке, и все Упиванцы замерли в ожидании тех, кого "пригласил" Лорд. Хвост вышел из боковых дверей, а за ним еще около двадцати Упиванцев вели девушек и парней, у которых на лицах застыл ужас, и было ясно, что они не воспринимали это все, как приглашение на вечеринку.

— Добрый вечер, дамы и господа, — пропел Волдеморт, приглашая жестом людей войти. – Рады видеть вас на нашем небольшом празднике. Хвост, а где то, что просил, как "особенное"?

У Северуса сердце, казалось, перестало биться, когда Питер выбрал из толпы пленников девушку и показал ее Волдеморту.

— Неплохо, — Лорд подошел к ней и с интересом оглядывал девушку, — да, хоть и магла, но хороша, правда, Северус?

— Да, Милорд, — ответил Снэйп.

— Вот она-то и есть твой небольшой подарок тебе от меня, дорогой, — улыбнулся Волдеморт, — она твоя на этот вечер. Или на два – как угодно…

— Благодарю вас, Милорд, — поклонился Снэйп, поднявшись из кресла.

— Ты покажешь своему крестнику и его друзьям, какой ты у нас искушенный в деле общения с женщинами, Северус? – спросил Волдеморт, будто приказал.

— При всех? – последняя попытка увернуться.

— А ты раньше не смущался, Северус, — попытка не удалась.

Волдеморт подошел к Снэйпу чуть ближе.

— Ну, если она тебе не по вкусу, дорогой, выбери любую, — сказал Лорд, — или любого, если тебе надоели девочки,…мальчики тут очень даже ничего…

— Спасибо, Милорд, — ответил Снэйп, снова садясь, — но ориентацию я не менял. Вот, только боюсь, что слишком я устал, да и отвык от этого, Милорд.

— Ну-ну, Северус, — протянул Волдеморт, — ты же не хочешь меня обидеть?

А это уже было, как приговор. Тошнота оттого, что он должен сделать, казалось, вырвется наружу, окатив всех грязью. Северус не мог заставить себя двигаться, но взгляд Лорда будто подтолкнул Снэйпа вперед. Он подошел к девушке, которую за руку держал Хвост.

Она была очень молода; вряд ли ей было даже двадцать лет. Бледная нежная кожа на лице говорила о юности и свежести души этой девочки. В том, что она не была раньше с мужчиной, даже не надо было спрашивать – всегда для вечеринок воровали только девственников.

— Ничего, что она блондинка, Северус? – послышался голос Волдеморта. – Я помню, что раньше тебе нравились брюнетки с голубыми глазами.

Северус закрыл глаза и стиснул зубы, чтобы не выдать свой гнев.

— Ну же, — подгонял Лорд, — мы ждем твоего возвращения, Северус. Смелее, или ты стесняешься крестника?

— Я всегда хотел поучиться у тебя, крестный, — вступил Драко, — отец говорил, что ты хорош в постели с девками. Они за тобой бегали…

— Это было давно, — тихо сказал Северус.

— Я жду, — терпению Волдеморта пришел конец, — освободите для Северуса место!

Упиванцы, сидевшие на самом ближнем диване, встали. Девушка вздрогнула, когда ее "передали" другому, высокому и черноволосому мужчине в мантии. Она прекрасно поняла, что он сделает. Но что-то в нем говорило девушке, что мужчина не хочет этот делать и изо всех сил сопротивляется. Они подошли к дивану.

— "Vestimenta!" – пробормотал Северус, палочкой указав на девушку, которая тут же постаралась прикрыться. – Не стоит скрывать свою красоту.

— За что? – спросила она, глядя в его черные глаза.

— Прости, девочка, — прошептал Северус, — я не хочу этого делать…

— Тогда не делай, — ответила она, глядя, как в черных глазах едва не наворачивается слеза, — я же вижу, что ты не такой, как они…

— У меня нет выбора, милая, — голосом, полным боли, прошептал Северус, — если я не сделаю этого, меня убьют. От меня зависит очень многое, чтобы я мог умереть сейчас. Прости меня…

— Ты решил немного поболтать с ней, Северус? – Лорд уже сгорал от нетерпения. – Ближе к телу, как говорится…

Упиванцы засмеялись словам Хозяина.

— "Vestimenta!" – заклинание Волдеморта, пролетев через весь зал, раздело Северуса. – Начинай…

* * *

На очередном занятии с директором Дамблдор рассказал Гарри о последней части их эксперимента, и вернул юноши все эмоции и воспоминания: и хорошие, и плохие. Директор объяснил, чтобы Гарри запомнил то, как ему удалось повторно притянуть к себе снитч отчаянным желанием сердца.

— Именно это и нужно будет тебе в самый решающий момент, Гарри, — сказал старик. – Когда настанет время, ты должен будешь заглянуть в свое сердце и наполнить его, и вместе с ним, и себя, всем хорошим, что было у тебя в жизни. Постарайся тренироваться делать это, Гарри.

— Да, директор, — ответил Гарри.

— Идем, я провожу тебя до гостиной…

Было уже заполночь. Они вышли на лестницу, когда на них налетела Вивьен. На ней не было лица.

— Что случилось, моя дорогая? – Дамблдор схватил ее за плечи.

— Северус…

— Что с ним? – спросил директор. – Где он?

— Я хотела поговорить с ним, — Вивьен уже билась в истерике, — я пришла к нему в кабинет, он его не запер! Он всегда закрывает его, а сейчас забыл! Я прождала его после ужина почти четыре часа…

— Он уходил куда-то? – спросил Дамблдор.

— Видимо, да, — быстро говорила Вивьен, — он вышел из камина, и…

— Говори, девочка, что случилось?

— Я никогда его таким не видела, — выдавила Вивьен, — это — не Северус. Это другой человек…я хотела дотронуться до него, но он оттолкнул меня, накричал, сказал, чтобы я ушла! Дамблдор, что с ним?

— Гарри, я могу тебя попросить отвести Вивьен к Поппи, — сказал Дамблдор, — ей нужно успокоиться.

— Конечно, директор…

— А потом сам иди спать, понял?

Дамблдор не дождался ответа и быстро стал спускаться в подземелья. Директор открыл дверь в комнату Снэйпа и…замер в дверях.

Снэйп был обнажен, его трясло так сильно, что он едва держался на ногах, все тело было мокрым от пота, а лицо…. Черные глаза Мастера Зелий почти провалились, создавалось впечатление, что он давно принимает наркотики; губы были синие и дрожали.

— Северус, — произнес Дамблдор после первого шока, — мальчик мой, что случилось?

Старик хотел было одеть Снэйпа, но тот отскочил от Дамблдора.

— Сынок, что с тобой? – еще раз спросил директор.

В следующую секунду Снэйп согнулся пополам, и его стошнило.

— Ты болен? – старик подлетел к Снэйпу, чтобы помочь.

Но едва Дамблдор коснулся плеча мужчины, как тут же убрал руку.

— Мерлин мой, — выдохнул Дамблдор, — ты был на вечеринке, Северус?

Вместо ответа Снэйп закричал во все горло. Да так громко, что его крик услышали, наверное, даже в башне факультета Гриффиндор. Северус сидел на коленях, не замечая, что он наг; охватил голову руками и кричал.

— Мальчик мой, у меня сердце разрывается, — сказал Дамблдор, — позволь мне убрать этот ужас из твоей памяти…

— Вы не смоете грязь с моего тела, — заорал Снэйп в ответ, не поднимая головы, — я не могу…это выше моих сил! ЭТОТ УБЛЮДОК УБИЛ МЕНЯ СНОВА!

— Северус, я сделаю так, что ты забудешь этот день…

— ЭТО НЕ ПОМОЖЕТ! ОНА…ТАКАЯ ЧИСТАЯ, ТАКАЯ НЕВИННАЯ…КАК Я МОГУ ЖИТЬ ПОСЛЕ ЭТОГО?

— Северус…

— КАК ПОСЛЕ ЭТОГО Я СМОГУ СМОТРЕТЬ В ГЛАЗА ТОЙ, КОТОРУЮ ЛЮБЛЮ? – надрывался Снэйп. – Клянусь, я убью себя,…я не вынесу,…ОН ЛИШИЛ МЕНЯ НАДЕЖДЫ НА БУДУЩЕЕ!

— Северус, успокойся, сынок, — Дамблдор не находил нужных слов, — Вивьен никогда не узнает об этом…

— ЗАТО Я ЗНАЮ! И НИКОГДА НЕ ПРОЩУ СЕБЯ! Как…, — Северус сорвал голос, и теперь хрипел, — как я смогу глядеть в глаза Вивьен? Как, Дамблдор? Я буду видеть девушку, которую…

Снэйпа снова вырвало. Он не мог больше говорить, видимо, воспоминания вызывали только тошноту. Дамблдор поднял Снэйпа и отвел его в ванную.

— Мне никогда…не..., не смыть…эту…грязь, — дрожал Снэйп под струей холодной воды, — как же так…можно…, Дамблдор? Как мне…жить…теперь?

— Северус, сейчас я принесу Омут Памяти, и мы уберем это туда, — сказал Дамблдор.

— Да…, вы правы, Дамблдор, — закивал Снэйп. – Мне,…мне уже…лучше…

— Я разведу огонь, Северус, чтобы ты согрелся, — сказал Дамблдор, — а ты ляг в постель, слышишь?

— Да…

Дамблдор вышел. Северус долго стоял под ледяной водой и смотрел в одну току, но ничего не видел перед собой. Он вылез из ванной, подошел к двери, открывающей вход в его комнаты, запечатал камин, чтобы никто не вошел и вернулся в ванную. Уже не чувствуя холода, он лег в ледяную воду, продолжавшую течь из крана и снова уставился в точку на плитке.

— Ну, вот и все…, — прошептал Северус, беря палочку, — хватит с меня этой "жизни", "Cuttero!".

* * *

Дамблдор был уже на середине пути, когда он понял, что совершил ошибку, оставив Снэйпа одного. От понимания того, что тот, скорее всего, наделал, у Дамблдора бешено заколотилось сердце. Он побежал обратно в подземелья. Дернул ручку на двери, но та оказалась заперта; попробовал заклинание – ничего.

— Северус, глупый, что же ты делаешь? – Дамблдор не находил себе места от волнения. – Ты наверняка и камин закрыл, чтобы тебя не нашли очень скоро.…Ох, сынок, какой же ты, все-таки…Фоукс!

Во вспышке пламени появился феникс и сел старику на плечо.

— Фоукс, — обратился к птице Дамблдор, — наш Северус затеял неладное. Только ты сможешь проникнуть к нему и спасти. Иди…

Но птица не двинулась с места.

— В чем дело? – спросил Дамблдор, заглядывая фениксу в глаза. – Не хочет жить? Я знаю, Фоукс, знаю, но он должен, должен жить, понимаешь? Спаси его…

Феникс снова исчез в пламени, и тут дверь перед Дамблдором отворилась. Старик влетел в комнату, затем свернул в ванную.

— Мерлин мой! – закричал Дамблдор. – Что же делаешь, Северус! Фоукс! Останови кровь, немедленно!

Птица села на край ванной, а Дамблдор повернул сначала правую руку ладонью вверх, где были перерезаны вены. Феникс стал ронять свои слезы на запястье, которое стало заживать; затем и на левой руке порезы затянулись.

— Ох, какой же ты глупый, сынок, — убирая из ванной воду, которая стала красной, сказал Дамблдор, — Wingardium Leviosa!

Дамблдор слевитировал Снэйпа на постель, наколдовал несколько теплых одеял и укрыл ими мужчину. Старик достал из внутреннего кармана зеркало.

— Минерва, — сказал в зеркало Дамблдор.

— Да, Албус, — лицо МакГонагалл появилось в отражении.

— Срочно спускайся в подземелья, и приведи с собой Поппи.

— Что-то случилось? – спросила женщина.

— Северус, — сказал только одно слово Дамблдор.

Через десять минут в спальню Снэйпа влетели мадам Помфри и профессор МакГонагалл.

— Что с ним? – спросила врач. – Он же не…

— Да, Поппи, — грустно ответил старик, — Северус хотел покончить с собой.

— Святые небеса, — выдохнула МакГонагалл, — из-за вечеринки?

— Ты знала, Минерва? – удивился директор.

— Северус сказал мне за ужином, — ответила МакГонагалл, — но я не думала, что этим закончится. Что его подвигло?

— Я не могу сказать, Минерва, — покачал логовой Дамблдор, — ты итак знаешь, что такое вечеринки у Тома…

— Ужас…

— Минерва, Поппи, я сотру ему память, — сказал Дамблдор, — иначе он повторит попытку. Или вы поклянетесь мне, что никогда не скажете ему, или я…

— Албус, — остановила его МакГонагалл, — но ведь Северус ходил туда не один,…ему постоянно будут напоминать об этом вечере.

— Не один? А кто…

— Малфой, Крэбб и Гойл, — ответила МакГонагалл с отвращением. – На Северусе лица не было за ужином, а эти выродки обсуждали предстоящее действо, уплетая за обе щеки. Албус, и таких детей мы учим! Куда катится наш мир?

— В ад, Минерва, — ответил Дамблдор, — и этот ад нам устроил Том. Ты права, раз Малфой был там и все видел.…Ох, что же делать…

— Вивьен, — тихо произнесла МакГонагалл.

— Нет, это исключено, — отрезал Дамблдор. – Во-первых, она тоже не должна знать! Во-вторых, Северус ее не подпускает к себе. И к тому же, это очень опасно.

— Директор, он приходит в себя, — позвала мадам Помфри от кровати Снэйпа.

— Северус…

— Зачем вы спасли меня, Дамблдор? – охрипшим и слабым голосом пробормотал Снэйп. – Я все равно не хочу жить, и не буду. Вы меня не удержите.

— Не надо так, сынок, — Дамблдор погладил Снэйпа по щеке.

— Я не вынесу этого, Дамблдор, я всегда буду видеть это, — бормотал Снэйп, — и никогда не избавлюсь от ее крика в голове, никогда. Я не смогу, не вынесу этого,…я полжизни слышал крики тех, кого я убил двадцать лет назад, чтобы получить эту метку. И теперь…я не смогу смотреть в глаза людям. Ни вам, ни Поттеру, ни…

Имя застряло в горле и вырвалось наружу криком боли и отчаяния. МакГонагалл уткнулась в платок, мадам Помфри обняла себя за плечи и смотрела на Снэйпа глазами, полными ужаса, сочувствия и осуждения одновременно.

— Северус, то, что ты сделал, ужасно, сынок, — сказал Дамблдор, — но мы говорили уже с тобой об этом раньше. Ты искупил свою вину перед людьми. И давно загладил ее, давно.

— Нет, никогда, — замотал головой Снэйп, — чтобы я не делал, не вернет тех, кого я убил сам; тех, кого Лорд погубил с помощью моих зелий. Я не видел их лиц, но я знаю, что их много.

— Северус, не накручивай себя…

— ВЫ НЕ ПОНИМАЕТЕ МЕНЯ! – заорал Снэйп откуда-то взявшимся голосом. – НА МОИХ РУКАХ СТОЛЬКО КРОВИ, ЧТО ЕЕ ВОВЕК НЕ СМЫТЬ! МОЯ ДУША ПОЧЕРНЕЛА ОТ ГОРЯ, КОТОРОЕ Я ПРИЧИНИЛ ДРУГИМ, НЕВИННЫМ!

— Северус, порви эту связь с прошлым, — сказал Дамблдор, — не вся вина лежит на тебе, сынок. Тебя обманули, как и многих других…

— НЕТ! Я…, — Снэйп закашлялся и снова захрипел, — я должен был умереть сегодня, Дамблдор, умереть, но не делать того, что Он попросил.

— У тебя не было выбора…

— НЕТ, У МЕНЯ БЫЛ ВЫБОР – УМЕРЕТЬ! – крикнул Снэйп.

— Этим ты не только не спас бы ее, но и погубил бы еще много жизней своей смертью, Северус, — сказал Дамблдор.

— Я…, как я теперь буду смотреть в глаза Вивьен, — даже сквозь прикрытые веки Снэйпа пробились слезы, — я буду видеть ту девушку, которую…я…Боже…

Его снова стошнило.

— Прости себя, Северус, — тихо сказал Дамблдор, — укладывая мужчину назад в постель, — только простив себя, ты сможешь найти путь к очищению. За то, что сделал когда-то, ты расплатился дорогой ценой, очень дорогой. Тебя лишили самого великого дара для человека – любви... но когда ты встретил Вивьен, это был знак, что тебя простили, Северус. А теперь ты должен простить себя…

— Я не могу, — выдавил Снэйп, — и Вивьен, когда узнает, никогда не простит меня, за то, что сделал сегодня.

— Ты не должен ей говорить в таком случае, в этом не будет криминала, — сказал Дамблдор, — а если Вивьен и узнает…, я уверен, что она поймет. У тебя есть долг, сынок. Долг перед самим собой, перед Гарри, передо мной. Ты должен помочь уничтожить зло. Я уверен, что когда Тома не станет, ты очистишься от его присутствия. Именно он отравляет твою душу тем, что он просто рядом с тобой. Я знаю, как тебе тяжело, сынок, знаю и пытаюсь тебе помочь. Обещай мне, что ты не будешь больше себя убивать, Северус. Это великий грех, несравнимый с тем, который ты был вынужден сегодня совершить.

Снэйп промолчал и не открывал глаз.

— Поппи, дай ему зелья из его запасов, чтобы Северус выспался. Я подменю его на уроках, если надо…

Но Снэйп вышел в понедельник. Правда, он ни с кем не разговаривал, даже на уроках он, объясняя материал или задание, говорил так, будто это не он говорит, а кто-то другой. Снэйп даже не отпускал колкостей в адрес тех, кто что-то делал не так. Но что самое странное — он не смотрел никому в глаза. Во вторник на уроке зелий Снэйп вообще не встал со своего места, опустив голову, так что не то, что глаз, даже лица его не было видно.

Безусловно, это заметили все. Появилось множество теорий насчет того, что творится с Мастером Зелий, но ни одна из них и близко не подходила к истине. Гарри, равно как и все остальные ученики, и понятия не имели, где Снэйп был в прошлую субботу. Вот только Малфой, не выдержав такого угрюмого крестного, выдал под конец урока во вторник:

— Сэр, что с вами? Вам нездоровится?

Снэйп промолчал, сделав вид, что он никого не слышит и не видит.

— Профессор Снэйп, — повторил попытку Малфой, — вам плохо? Что вы такой угрюмый?

Молчание.

— Это из-за вечера субботы, что ли? – дошло до Малфоя, который был очень удивлен подобной реакции правой руки Волдеморта. – Странно, мне показалось, что вам это все понравилось…

Гарри ощутил, что вокруг Снэйпа собирается негативная энергия.

— Милорду не понравится, что …

Малфой не договорил фразу, потому что Снэйп, вскочив с места и даже не вынув палочку, вышвырнул его из класса.

— УБИРАЙСЯ! – проревел Снэйп. – И ВЫ УБИРАЙТЕСЬ!

Крэбб и Гойл хотели было двинуться с места, но Снэйп их опередил, выкинув обе руки вперед резким движением.

— "Manus Pactium!" – крикнул Снэйп, и двое слизеринцев вылетели вслед за Малфоем.

Снэйпа трясло то ли от гнева, то ли от чего-то еще; он напугал всех своим поведением еще больше, когда вышел вслед за "улетевшими" из кабинета слизеринцами, захлопнув дверь так, что та едва удержалась на петлях.

Малфой сильно приложился о стену и потирал ушибленную спину, когда на него надвинулся Снэйп.

— Северус, в чем дело? – жалобным голосом спросил Малфой. – Че это ты так изменился? Тебе девка не понравилась?

— "Crucio!" – ответил Снэйп, направив на парня палочку.

Малфой закричал, а Крэбб и Гойл вжались в стену, но боялись двинуться с места.

— Не смей, — выдавливал слова Северус, — никогда… не… смей… больше… со… мной… говорить… на… эту… тему…, Малфой.

Снэйп отпустил хнычущего крестника.

— "Obliviate!" – сказал Снэйп, указав на Малфоя, затем то же самое проделал с Крэббом и Гойлом.

Класс слышал крик Малфоя, но выйти никто не посмел. Снэйп вернулся в комнату и сел за свой стол; теперь его трясло еще больше. Но когда он поднял глаза, ребята вздрогнули. Было ощущение, что у Снэйпа кто-то умер: боль была просто вычерчена на его лице.

— ВСЕ ВОН! – проревел Снэйп, и все студенты теперь смотрели на него испуганными глазами.

Студенты послушно стали собирать вещи, кроме одного человека. Гарри пытался прочитать мысли профессора; Снэйп заметил, что Поттер не двинулся с места, но ничего не сказал. Гарри подошел к столу профессора.

— Я никому не скажу, сэр, клянусь, — прошептал Гарри, глядя на макушку Снэйпа, потому как тот снова опустил голову. – Что случилось?

— Уходи, — приглушенный голос Снэйпа заставил Гарри вздрогнуть от ужаса.

Такой боли в голосе Гарри еще никогда не слышал от бесчувственного, злого и, казалось, безнравственного Снэйпа.

— Оставь меня, — повторил Снэйп, — ты мне не поможешь.

— А, может, помогу…

— Уйди, я умоляю тебя, — едва слышно сказал Снэйп.

Гарри не стал настаивать, и вышел. Он поднимался наверх, передвигая ногами на автопилоте. Сердце чувствовало, что боль Снэйпа не просто так, и не вчера появилась. Исходя из слов Малфоя, что-то произошло в субботу, где Драко был вместе со Снэйпом, Крэббом и Гойлом. Малфой что-то сказал про девку, но что это могло означать?

— Гарри! – он едва не столкнулся с Вивьен, которая, видимо, наоборот, спускалась в подземелья.

— Привет, Вивьен, — ответил Гарри.

— Ты видел Северуса? – тихо спросила она.

— Да, у меня сейчас были зелья, а что?

— Что с ним происходит? В субботу я видела его таким,…у меня даже нет слов, чтобы описать, что я видела, Гарри. Дамблдор ничего тебе не сказал?

Гарри помотал головой.

— Не думаю, что тебе стоит пытаться поговорить с Мастером Снэйпом именно сейчас, Вивьен, — сказал Гарри. – Он не в себе.

— И мне очень хочется знать, почему, — отозвалась девушка.

— Не надо, Вивьен…

— Ты что-то знаешь, Гарри? – догадалась Вивьен. – Скажи мне! Что с ним?

— Вивьен, я ничего не знаю, только догадываюсь, — успокаивал ее юноша, — и тебе не стоит показывать всей школе, как ты переживаешь за него. Это опасно для вас обоих.…Если малфеныш узнает, то тут же выдаст все Лорду.

— Значит, Северус по-прежнему на нашей стороне?

Сердце у Гарри рухнуло – он сказал лишнее.

— Мне бы поесть успеть до следующего урока, Вивьен, — сказал Гарри и поспешил уйти, пока его не остановили.

Гарри сел между Роном и Гермионой. Те уже волновались, куда это пропал Поттер.

— Где ты был? – спросил Рон.

— С Вивьен разговаривал, — ответил Гарри.

— И что со Снэйпом такое? — медленно проговорила Гермиона.

— Белены объелся, — предположил Рон.

— Не надо так, Рон, — перебил Гарри. – Ты же знаешь,…оставьте его в покое — такая ситуация сложная. Мы должны помогать друг другу…

— Эй, Поттер! – голос Малфоя раздался за спиной у друзей. – Ты читал очередную статью про себя?

Малфой крикнул на весь зал, так что даже Снэйп поднял голову. Драко подошел к Гарри и протянул ему газету. Поттер бросил короткий взгляд на стол учителей, а Малфой всунул в руки Гарри свежее издание прессы.

— Очень любопытная статейка, Поттер, — протянул Малфой.

Гарри ощутил на руке сигнал, значит Снэйп что-то хочет ему сказать, и перевел на него взгляд.

Немедленно отдай ему газету, Поттер! Это может быть портал.

— Пока, Поттер! – улыбнулся Малфой. – Letus!

Гарри ощутил знакомый толчок в районе пупка, и его понесло сквозь темноту.

— "Expelliarmus!" – сказал чей-то голос.

Гарри охватил ужас – перед ним стоял Волдеморт.

— Видишь, как просто, Поттер, — улыбнулся Лорд, — а ведь старик сказал тебе быть бдительным, не так ли? Глупец ты, Поттер. Принимать из рук врага вещь равносильно самоубийству.

Гарри ничего не ответил, страх сковал его, не давая пошевелиться.

— Я обещал, что познакомлю тебя с книгой Слизерина при нашей следующей встрече, Поттер, — продолжил Лорд. – Вот и она…

Волдеморт показал побледневшему юноше тяжелую книгу в черно-зеленом переплете.

— Ты любишь читать, Гарри? – спросил Волдеморт. – Открывай книгу.

Лорд всунул в руки Гарри книгу и отошел.

— Ну же ты, Поттер? Открывай, — повторил Лорд. – Советую открыть ее вначале, Гарри. Не думаю, что ты стерпишь то, что написано в конце. Раскрывай, Поттер.

— Нет, — отбросил Гарри книгу на пол, но она раскрылась сама.

— Вот и открыл, — рассмеялся Волдеморт. – А теперь прочти, что там написано, Поттер.

Волдеморт заставил Гарри упасть на колени лицом к раскрытой книге, но юноша зажмурил глаза.

— Поттер, я же могу силой заставить тебя открыть глаза, — сказал Лорд. – Так что, у тебя нет выбора, Поттер.

Гарри протянул правую руку к книге.

— "Tactus Fulminis!" – выкрикнул Гарри.

В книгу полетела молния, но не причинила ей вреда.

— Ого, да ты и этим уже овладел, Поттер, — воскликнул Волдеморт. – Неплохо. Только на эту книгу не действует такая магия, Поттер.

“Pectora Letum” – произнес про себя Гарри, и книга начала дымиться.

— "Finite Incantatem!" – крикнул Лорд. – Что ты сделал? Это невозможно! Что это за проклятие?

— Пошел ты, — буркнул Гарри, у которого эти два заклинания без палочки отняли очень много сил.

— Ладно, — протянул Волдеморт, — и без книги обойдемся. Нет, я пока не стану тебя убивать, Поттер. Я придумал нечто большее, худшее, что ты мог себе представить. Посмотрим, как ты будешь колдовать через месяц.

Волдеморт хлопнул в ладони, и дверь позади него отворилась. Гарри сразу почувствовал липкий холод, наполняющий его легкие.

— Дементоры, — выдохнул Гарри, и ужас стал наполнять его сердце, высасывая все самое хорошее, что было в его сердце. — "Expecto Patronum!"

Гарри выкинул руку вперед, серебряный олень налетел на первого Дементора, поразив его рогами туда, где должно быть сердце. Но на второе существо у патронуса не хватило сил.

— Нет, Гарри, никто целовать тебя не будет, — пропел Волдеморт. – Эти милые создания полностью мне подчиняются, Поттер.

Гарри почти не слышал его слов; юношу трясло от холода: Гарри чувствовал, что задыхается, теряя последние остатки надежды на спасение – радость покидала его сердце, оставляя лишь горечь.

— Через месяц, думаю, тебя уже никто не узнает, Поттер, — произнес Волдеморт, — ты узнаешь, что такое причинять боль Лорду Волдеморту. Месяц в Азкабане, когда рядом с твоей дверью будут стоять Дементоры…и посмотрим, как ты победишь меня своим добром, Поттер. Уведите его!

Гарри стал отползать назад, но в комнату вошли еще три Дементора, забирая у юноши последние силы. Он уже слышал крик матери, умоляющей Волдеморта пощадить сына…

* * *

Когда Поттер исчез, Северус вскочил с места и подлетел к Малфою. В зале началась паника, когда Поттер на глазах всей школы куда-то испарился.

— Что ты сделал, Драко? – стараясь придать голосу равнодушные нотки, спросил Снэйп.

— То, что просил сделать Милорд, Северус, — улыбаясь, ответил Малфой, — я передал Поттеру портал.

Гермиона упала в обморок, поняв, что Гарри уже у Темного Лорда.

— Молодец, Драко, — все тем же безразличным тоном сказал Северус.

— Как вы можете! – закричал Рон. – Волдеморт же убьет Гарри!

— "Stupefy!" – произнес Снэйп, и вырубил Рона, чтобы тот не кричал. – Отличная работа, Драко. Ты сделал то, чего бы и я не смог…

— Спасибо, Северус, — улыбнулся Малфой. – Может, ты разрешишь мне с ребятами отлучиться на пару дней?

— Куда? – спросил Снэйп.

— Ко мне домой, — ответил Малфой и шепотом добавил, — я уговорил Милорда позволить нам забрать пару девок с вечеринки.

— Хорошо, — кивнул Снэйп, сдерживая спазмы рвоты, — идите, я приду за вами через пару дней.

Троица слизеринцев радостно выбежала из столовой, школа провожала их недоуменными взглядами. Снэйп, не сказав никому ни слова, вышел из Большого зала. Прикрыв за собой двери, он понесся к кабинету Дамблдора.

— Надежда, — выдохнул Северус и запрыгнул на лестницу. – Дамблдор!

— Северус? – директор был у себя. – Что…что-то случилось?

— Поттер, — выдавил Снэйп и опустился в кресло, дрожащими руками обхватив голову, — я не уследил. Малфой передал ему портал…

— Святой Мерлин, — Дамблдор сел обратно в свое кресло, закрыв лицо руками, — как же так?

— Газета, — ответил Северус приглушенным голосом, — я послал Поттеру сигнал, чтобы тот не брал газету, но…этот идиот снова не подумал, прежде чем принимать вещь из рук врага!

Снэйп начал орать от собственного бессилия.

— Успокойся, Северус! – перекричал его Дамблдор. – Ты не сможешь этого исправить! Когда Том тебя вызовет, ты должен узнать, что с Гарри.

— Когда Лорд меня вызовет, — ответил Северус, — Поттер уже будет мертв.

— Возможно, нет…

— Неужели вы подумали, что Волдеморт будет сражаться с парнем на дуэли по всем правилам? – крикнул Снэйп. – Первое, что он сделает – отберет у Поттера палочку. На сколько у парня хватит сил, чтобы отбить атаки Лорда беспалочковой магией? Одно? Два проклятия? Это конец, Дамблдор!

— Если Том не убил Гарри сразу, у нас есть надежда, — скорее Дамблдор старался убедить самого себя, чем Снэйпа, что это правда.

— Ваша последняя надежда рухнула, Дамблдор, — тихо сказал Снэйп. – Думаю, что это конец. Для всех…

Дверь кабинета открылась, и вошла МакГонагалл.

— Северус, Албус, что мне сказать детям? – ее трясло от волнения. – На меня набросилось полшколы с вопросами, где Поттер…

— Гарри у Волдеморта, Минерва, — сказал Дамблдор, — портал…

Видимо, старик не мог больше ничего сказать; МакГонагалл прикрыла ладонью рот, чтобы не вскрикнуть.

— Я пошел, — сказал Снэйп, поднимаясь из кресла.

— Вызов? – спросил Дамблдор.

— Нет, в гости иду… к дяде, — резко ответил Снэйп, — ждите в моем кабинете, Дамблдор. И закройте дверь. Если вернусь я, значит, Поттер мертв.

Северус вышел на улицу. Он быстро шел по мокрому снегу, выпавшему в середине ноября; холодный ветер нещадно хлестал его по лицу. Но Снэйп не замечал холода погоды — лед был в его сердце. Если мальчишка погиб, значит все кончено, значит, все эти страдания для Северуса были напрасны. Он открыл ворота и вышел в Хогсмид. Дотронулся до черной метки и дизаппарировал.

— Вы звали, Милорд?

— Конечно, звал, Северус, — Волдеморт был очень довольным, — встань.

Северус поднялся, но глаза его были опущены долу.

— У меня хорошая новость, мой дорогой, — сказал Лорд, — Драко выполнил мое поручение и передал портал Поттеру.

— Я знаю, Милорд, — ответил Снэйп, натянув радостную улыбку, — это случилось при мне.

— Я думаю, что парня надо наградить, Северус, — довольно произнес Волдеморт.

— Простите, Милорд, — перебил его Снэйп, — Драко попросил меня отпустить его с друзьями в замок Малфоев на пару дней…

— Ах, да! Я совсем забыл, что позволил им взять пару "вещей" с собой, — протянул Лорд.

Северус сдержал эмоции; вещи…так Темный Лорд всегда называл маглов.

— Знаешь, Северус, ты сядь — в ногах правды нет, — Волдеморт указал Снэйпу на кресло напротив себя, — знаешь, я удивлен, что ты еще не спросил у меня, что с Поттером…

— Как я понял, Милорд, парень у вас, — ответил Снэйп, — и я не смел вас спросить, чем закончилась ваша встреча…

— Ну, так посмей, — засмеялся Лорд, — нет, я пока не стал его убивать, Северус.

— Вот как? – удивленно поднял бровь Снэйп. – Что же вас остановило, Милорд?

— Я прощаю твою дерзость, Северус, — уловил в словах Снэйпа издевку Волдеморт.

— Простите, Милорд…

— Парень очень силен, — теперь тон Лорда стал серьезным, — он едва не сжег книгу пыток каким-то проклятием.

Северуса передернуло, когда Волдеморт упомянул о книге.

— Не можешь забыть, Северус? – Лорд так же заметил реакцию Снэйпа. – Парень отказался ее читать, едва не сжег каким-то заклинанием. Он сначала попробовал черную магию…ты знаешь, я очень, просто до крайности удивлен, что Поттер слишком многому научился за последние полтора года.

— Я рассказывал вам, Милорд, что старик его напичкал высшей магией…

— Я не сказал тебе, Северус, — Волдеморт сделал паузу, — что Поттер едва не убил меня в последний раз.

— Как? – Северус сыграл злость на Поттера и переживание за Хозяина.

— Его Crucio было довольно ощутимым, — продолжил Волдеморт, — но потом…я ранее не слышал о таком заклинании, Северус…

— Какое? – спросил Снэйп, хотя он знал, о чем говорит Лорд.

— “Pectora Letum” – ответил Волдеморт. – Его движение палочкой показалось мне знакомым. Так вот это проклятие, чем бы оно ни было…это ужас, Северус, никакое Crucio или книга пыток не идет в сравнение с этой болью. Хотя, возможно, что только на меня оно так действует…

— Явно работа Дамблдора, Милорд, — вставил Снэйп.

— Возможно, что старик был прав насчет кое-чего, — медленно произнес Волдеморт, — вот я и хочу это проверить. Если я прав, и Дамблдор был прав, тогда я знаю, как победить Поттера.

— О чем вы, Милорд? – с неподдельным интересом спросил Снэйп.

— Если в пророчестве сказано, что Поттер может победить меня только с помощью добра, — начал Волдеморт, — а то заклинание, как я понял, и олицетворяет собой силу добра и любви,…об этом и говорил Дамблдор. То, чего нет у меня, Северус. Любви…

— И что? – Северус начал догадываться, куда Волдеморт дел Поттера.

— Если парень может победить меня с помощью любви и добра, — ответил Лорд, — с помощью всего положительного, что было в его жизни…

— Надо его этого лишить, — закончил вслух Снэйп.

— Не зря ты мой любимчик, Северус, — ответил Волдеморт. – А что лишает человека положительных эмоций?

— Дементоры, — выдохнул Снэйп, и его сердце, казалось, упало под ноги.

— Завтра выйдет статья в "Ежедневном Пророке", — сказал Волдеморт, — где будет сказано, что Поттера забрали из замка, предали суду, и он проведет остаток дней в Азкабане, куда вернулись Дементоры.

— Блестящий план, Милорд, — сказал Снэйп, сделав поклон головой, — и никто не догадается, для чего это было сделано. Я восхищен, Милорд.

— Увы, но это — единственное, что я смог придумать, Северус, — скривился Лорд. – Поттер, обладает такой силой, что может наслать чары на книгу Салазара Слизерина; и он не просто наслал проклятие, а сделал так, что книга едва не сгорела,…у меня нет иного выхода, как с помощью Дементоров высосать из Поттера всю радость. А потом он будет мне не страшен, и я легко убью его.

— Все равно, это отличный план, Милорд, — убеждал Волдеморта Снэйп. – Не важно, как вы добиваетесь цели. Главное – добиться ее.

— Верно, мой дорогой, — улыбнулся Волдеморт. – Я получу отчет от Дементоров, когда они закончат свою работу. Я приказал им не целовать Поттера, просто вытянуть из него все позитивное. Не думаю, что парень продержится больше месяца….

— Помню, что он от присутствия одного Дементора лишался сознания, Милорд, — сказал Снэйп.

— Однако он вызвал патронуса беспалочковой магией, Северус, — ответил Лорд, — и убил одного прямо у меня на глазах. Силен Поттер. Я не ожидал.…А ты отдыхай, мой дорогой, ты так устал. Теперь твоя помощь не нужна, Северус.

— Благодарю вас, Милорд, — Северус поднялся из кресла и поцеловал руку Волдеморта. – Я хотел бы уехать на несколько недель, Милорд.

— Куда? – спросил Лорд.

— В Тибет, ваша Милость, — ответил Снэйп. – Мне надо набраться сил.

— Странные у тебя прихоти, Северус, — сказал Волдеморт, — что ж, ты заслужил отдых. Иди. Если ты будешь мне нужен, я и там тебя найду.

— Несомненно, Милорд, — еще раз поцеловав руку Волдеморту, Северус ушел через камин.

* * *

— Северус!

Дамблдор ходил по комнате Снэйпа кругами, не находя себе места. Как только он увидел, что Снэйп выходит из камина, старик схватился за сердце и сел в кресло.

— Поттер жив, — сообщил Снэйп. – Пока. Но лучше бы Волдеморт его убил сразу.

— Где Гарри? – спросил Дамблдор.

— В Азкабане, — тихо ответил Снэйп и сел в другое кресло.

— Где? – не поверил Дамблдор.

— Завтра все узнаете из газет, директор, — ответил Снэйп. – Лорд понял, как Поттер может его убить. И решил лишить Поттера его главного оружия…

— Любви, — закончил Дамблдор, — Мерлин мой! Дементоры!

— Да, Дамблдор, — кивнул Снэйп. – Поттер не продержится там и недели, уверяю вас. Это конец. Лорд забрал у Гарри палочку, посадил в Азкабан и поставил возле его двери с десяток Дементоров. Они сделают свое дело очень быстро.

— Боже, — Дамблдор закрыл глаза, — мы должны вытащить Гарри оттуда.

— Это безумие, Дамблдор, — сразу сказал Снэйп. – Никакая рать Авроров не сможет одолеть армию Дементоров. Вы не поможете Поттеру.

— Тогда я пойду один, — сказал Дамблдор, — я должен спасти мальчика.

— Это бесполезно, Дамблдор! – крикнул Снэйп. – Тысячи Дементоров! Вы представляете себе, как их победить?

— Но Сириус же сбежал из Азкабана, — задумчиво произнес Дамблдор.

— Я не знал, что Поттер – анимаг…, — бросил Снэйп, но тут же передумал говорить следующую фразу и посмотрел на Дамблдора.

Директор ушел в астрал от переживаний за парня.

— Дамблдор, — тихо сказал Снэйп, — у меня есть идея.

— Говори, Северус, — казалось, Дамблдор будет рад любой, даже бредовой идее.

— Нам нужен анимаг, чтобы вытащить Поттера из Азкабана, — сказал Снэйп.

— Кто туда пойдет? Минерва?

— Питегрю, — по слогам произнес Снэйп.

— Что? – поразился Дамблдор. – Как ты себе это представляешь, Северус?

— Я его заставлю, — ответил Снэйп. – Заклятие подвластия.

— Это очень рискованно, Северус…

— Если этого не сделать, то будет поздно беспокоиться обо мне! – Снэйп вылетел из кресла и встряхнул старика. – Это наш единственный шанс! Я встречусь с Питером, наложу на него проклятие Imperius. Он выкрадет палочку Поттера, проберется в Азкабан и, превратив парня в…лягушку, например, вынесет из замка.

— А если Питер взломает подвластие? – сказал Дамблдор.

— Он слишком слаб для этого. Хотя, — Снэйп сел, — вы правы, Дамблдор. К тому же, у Питегрю может не хватить сил, чтобы превратить Поттера из человека в кого-то другого. Хвост всегда был слабым магом.

— Оборотное зелье, — предложил Дамблдор.

— Что? Причем тут это?

— Надо выкрасть Питера, и с его волосами дать выпить зелье тому, кто сможет произвести трансфигурацию Гарри, — ответил Дамблдор. – Сущность Питера, как анимага, сохранится у его копии, Северус…

— Вы были в Азкабане, Дамблдор? – Снэйп понял намек.

— Внутри – нет, — тихо ответил старик. – Северус, я сделаю это сам. Я не в праве просить тебя так рисковать твоей жизнью, сынок.

* * *

Гарри очнулся от невыносимого холода. Он с трудом открыл глаза и понял, что он в камере. И не просто в камере, а в Азкабане. Он не мог пошевелиться от страха; отчаяние и ужас охватили его душу. Он уже не замечал, что плачет. Гарри слышал, как за решеткой стоят несколько Дементоров; они высасывали из парня всю радость. Гарри схватился за голову, стараясь отгородиться блоком от присутствия Дементоров, но ничего не выходило – сил совсем не было.

Гарри мог думать только о том, как ему одиноко; что теперь его никто не спасет, даже Дамблдор. Юноша начал вспоминать, как Дадли и его дружки избивали Гарри в детстве; как тетя Петуния и дядя Вернон кричали на него, морили голодом и запирали в чулане под лестницей. Гарри уже не мог вспомнить, как он был рад, когда Хагрид принес ему письмо, и мальчик узнал, что он – волшебник. Ничего этого Гарри не помнил.

Сердце снова разрывалось от тоски и боли, охватившей парня после гибели Сириуса. Гарри старался вызвать ощущение счастья, когда узнал, что Сириус любит его, что они будут жить в его доме. Гарри старался вспомнить о друзьях, о Квиддитче, обо всем, что было хорошего в его жизни. Но не мог.

Он слышал голос Волдеморта, когда тот, возродившись из мертвых, пытал Гарри на могиле Тома Риддла. Гарри снова и снова видел смерть Седрика, смерть Тонкс и Грюма; ощущал печаль от гибели Перси и Билла Уизли. Гарри слышал предсмертные крики матери, умоляющей Волдеморта убить ее вместо сына. Но больше всего Гарри убивало то, что перед глазами, как остановленная кинопленка, стояла картина гибели Сириуса. Этого Гарри вынести не мог. Он кричал от боли, разрывающей его сердце. Он хотел умереть, чтобы не страдать от этого снова и снова.

Гарри не знал, сколько прошло времени. Казалось, что прошла вечность. Пока он не услышал из-за решетки холодный голос.

— Ну, как настроение, Гарри? – издевательским тоном пропел Волдеморт.

— Убей меня, Волдеморт, — выдавил Гарри, — убей, я не могу этого вынести…

— Я предлагал тебе выбор, Гарри, — равнодушно ответил Лорд, даже улыбнулся. – На меня Дементоры не действуют, во мне же нет любви. Зато она есть в тебе, Поттер. Я понял, что именно этим ты и должен был меня уничтожить. Но я лишу тебя твоего оружия, Гарри. А как волшебник ты мне не ровня.

— Убей меня сейчас, — просил Гарри, — убей, что тебе стоит, Волдеморт? Зачем издеваться надо мной?

— А мне не ведома жалость, Гарри, — засмеялся Лорд, — так что, не трать зря силы. И,…знаешь что, мне нравится, когда ты кричишь. Ты зовешь Блэка, твоих родителей…как трогательно. Если бы я еще знал, что такое любить.

— Даже если ты меня победишь, — сказал Гарри, стараясь заглушить крик матери в голове, — ты никогда не поймешь, что такое быть счастливым, Волдеморт! Никогда! Ты несчастный человек, лишенный самого дорогого на земле – любви! Никакая власть не даст тебе этого счастья – любить! Так что, если ты и победишь, Том Риддл, ты все равно проиграешь…

И Гарри потерял сознание.

"Гарри Поттер в Азкабане."

Вчера вечером Гарри Поттер с помощью портала был доставлен в министерство магии, где предстал перед судом за совершенные им четыре убийства. Поттер не смог оправдаться, и был приговорен к пожизненному заключению в тюрьме Азкабан.

"Ежедневному Пророку" стало известно, что Дементоры, над которыми прошлое правительство потеряло власть, вновь стали охранять волшебную тюрьму Азкабан.

— Мне удалось договориться с Дементорами и вернуть их на службу в министерство магии, — рассказал нашему корреспонденту министр магии Питер Петигрю, — еще Корнелиус Фадж потерял с ними контакт, затем Диггори только усугубил положение. Что за наказание для мага сидеть в тюрьме, когда многие даже без волшебных палочек могут колдовать и убегать из тюрьмы? Теперь узники Азкабана, пребывающие там за свои тяжкие преступления, действительно будут сожалеть о содеянном.

— А вам не жаль мальчика, министр? Ведь он когда-то спас вам жизнь от убийцы Сириуса Блэка…

— Конечно, в глубине души мне жаль Гарри, — ответил министр, — но, видимо, крестный Гарри, с которым мальчик общался до смерти Блэка два года назад, успел испортить парня и перетянуть его на темную сторону. На суде Поттер заявил, что темные силы, которые в него вложил Лорд Волдеморт, помогут ему выйти из тюрьмы. Представляете, сколько лет Албус Дамблдор водил весь мир за нос, утверждая, что Поттер – спаситель человечества. На самом деле – Поттер наследник Темного Лорда, и их соперничество – не что иное, как война за корону мира. А страдают невинные, это ужасно…

В среду утром вся школа читала утренние газеты, пестрящие только этой статьей. Гриффиндорцы были убиты горем, никто из них не мог поверить, что Поттер – предатель и сторонник Темного Лорда. Гермиона не могла успокоиться и постоянно плакала, пока Рон и Джинни не отвели ее к мадам Помфри. Могло показаться, что даже слизеринцы не могли поверить в то, что Поттер на стороне Темного Лорда. Малфой со своей свитой куда-то делся, да до них особо никому и дела-то не было.

Снэйп сильно опоздал на завтрак. Когда он открыл двери Большого зала, школа вздрогнула от отвращения – как их директор мог быть таким чудовищем?! Снэйп сел за стол учителей, и ребята заметили, что многие преподаватели старались отодвинуться от Мастера Зелий. Тот снова ничего не ел, только пил кофе; его глаза были опущены долу, так что для учеников не представлялось возможным заглянуть в глаза тому, кто помогал Волдеморту выкрасть Поттера.

— Директор Снэйп, — первая не выдержала Пэнси.

— Что? – не поднимая головы, спросил Снэйп.

— Неужели это правда, сэр?

— Что "правда", Пэнси?

— Про Поттера, — сказала Пэнси. – Что он на стороне Темного Лорда.

— Ты не умеешь читать, Пэнси?

— Мне кажется, что там все врут, сэр, — сказала она.

Снэйп поднял голову и медленно перевел взгляд на стол Слизерина.

— Мне нечего добавить, Пэнси, — равнодушно ответил Снэйп.

— Как Вы можете! – не вынесла Вивьен. – Где же Ваше сердце, Снэйп?!

— Замолчите, мисс Де` Лакруа, — оборвал ее Снэйп.

— Вы чудовище, — сказала она, подходя к нему, — чудовище и выродок, не достойный жить среди невинных. Вы ни чем не лучше Лорда Волдеморта, Снэйп!

— Вы правы, мисс Де` Лакруа, — все таким же бездушным голосом отвечал Снэйп, — на сто процентов правы, мисс Де` Лакруа, что мне не место среди невинных. Может, вы попробуете вырвать меня из этого мира, а?

Снэйп демонстративно встал к девушке лицом, но по-прежнему не смотрел ей в глаза.

— Я хочу посмотреть в глаза тому выродку, Снэйп, — с яростью ответила Вивьен, — у которого нет и капли человечности, раз он помогает такому Злу убивать детей. Посмотрите мне в глаза, Снэйп!

Вся школа наблюдала за действиями молодой девушки. Северус медленно поднял голову, и Вивьен от души ударила его по лицу. Снэйп никак не отреагировал на пощечину Вивьен; взгляд его черных очей встретился с небесно-голубыми глазами девушки.

— Моя душа давно умерла, мисс Де` Лакруа, — тихо сказал Снэйп, — и сейчас уже слишком поздно пытаться ее вернуть. Вы правы, во мне нет ничего человеческого. И лишь потому, что этим не обладает Темный Лорд, мисс Де` Лакруа. Он никогда не поставил бы рядом с собой того, кто знает, что такое…любить.

Снэйп развернулся и вышел из Большого зала, оставив всех, кроме одного человека в полном недоумении.

— Что он хотел этим сказать? – раздался голос Пэнси Паркинсон.

Северус почти выбежал из замка и направился в сторону кладбища. Он быстро достиг белой плиты своей жены и опустился на колени.

— Здравствуй, милая, — прошептал он. – Я был не прав,…я ошибался, что буду любить кого, кроме тебя, Эмма. Я всегда любил, и буду любить только тебя. Никто не сможет заменить твою душу, только ты знала меня, и никому не удастся вернуть меня к жизни после твоей потери. Никто. Эта девушка очень похожа на тебя, но она – не ты. Совсем не ты. Она не верит мне, а я…, я больше не верю ей. Я боюсь, что больше не приду к тебе сюда, милая. Я ухожу, может, на мое последнее задание. Я должен это сделать ради,…не знаю, ради чего или кого, просто должен. Если я погибну, то встречусь с тобой. Только об этом я и мечтаю последние семнадцать лет. Я люблю тебя, милая…

Северус провел длинными пальцами по живой фотографии Эммы, встал и еще быстрее заспешил в сторону Хогсмида.

* * *

— Северус?

— Привет, Питер, — отозвался Снэйп. – Можно сесть?

— Конечно, Северус, — пропищал Хвост, указывая Снэйпу на стул. – Чем обязан? Ты пришел в министерство…Милорд что-то хочет передать для меня?

— Почти, — ответил Северус, вынимая палочку и накладывая на дверь отталкивающие и чары от подслушивания.

— Зачем ты это сделал? – Хвост заерзал в кресле.

— Пришло время возвращать долг, Питер, — спокойно ответил Снэйп.

— К…какой долг, Северус? Ты о чем?

— Пора вернуть долг Поттеру, Хвост, — протянул Снэйп, — ведь он спас тебе жизнь.

— ЧТО? – закричал Питер. – Ты – предатель! Милорд узнает об этом!

— Ты что ли, ему скажешь? – усмехнулся Снэйп. – Малфой тоже хотел…

— Что? Ты убил Люциуса? – Хвост был на грани истерики. – И меня убьешь?

— Пока ты мне нужен — нет, — спокойно ответил Снэйп. – "Imperio!"

Глаза Петигрю стали стеклянными. Северус подошел к нему, палочкой отрезал прядь волос. Достав из кармана маленький предмет, вернул ему истинный размер, добавил в оборотное зелье волосы и выпил зелье. Через несколько минут рядом стояло два Питера.

— Ты будешь сидеть в этом кабинете до моего возвращения, — сказал Снэйп голосом Петигрю, — кто бы не стучал в дверь, ты будешь молчать, и сидеть в этом кресле. А теперь скажи мне, где содержат Поттера.

Снэйп указал Питеру, куда тому сесть. Хвост покорно сел, а Северус забрал у того палочку и на всякий случай наложил на него антиаппарационные чары.

— Об этом знает только Милорд, — ответил Питер.

Северус подумал, что это самая плохая новость, которую он готов был услышать. Снэйп открыл дверь, в коридоре никого не было, и он вернул на дверь все чары. Потом Северус представил себе замок посреди океана, где он провел два месяца, и огромные железные ворота Азкабана.

Открыв глаза, Северус сразу почувствовал ледяной ужас; немедля, Снэйп превратился в крысу. Сразу стало легче, Дементоры не могут видеть, они чувствуют эмоции людей. А что с крысы возьмешь? Северус бежал со всех ног к воротам. У него был только час, после этого надо будет, либо выпить еще зелья, либо….

Дементоры, охраняющие вход, даже не заметили серую крысу, прошмыгнувшую мимо них между решетками. Теперь самое сложное – найти Поттера. На то, чтобы обыскать все уровни тюрьмы уйдет не то, что час – жизнь! Замок был огромен, и обшаривать его весь не представлялось возможным. Северус положился на свою интуицию и направился вперед. Пролезая без труда через решетки и минуя Дементоров, Северус забрался на третий уровень. Сердце подсказывало, что именно там, где раньше сидел Блэк, могли посадить и Поттера. И предчувствия не обманули.

Но когда Северус подбежал к камере, его в данный момент крысиное сердце сжалось от ужаса – возле парня был не один, и не два, как для особо опасных преступников, Дементора, а пять! Мерлин вас храни, Северус Снэйп и Гарри Поттер, — подумал Снэйп и пролез через решетки в камеру.

Поттер лежал без сознания, он почернел от ужаса нахождения рядом с этими тварями. Северус понял, что надо спешить, пока парень не сошел с ума. Но сначала надо избавиться от стражей. А для этого нужен патронус, причем, не один. Северус постарался вспомнить, что было в его жизни положительного. Только Эмма… и…Вивьен. Северус постарался наполнить сердце уже давно забытыми эмоциями счастья и любви, и распреобразовался. Тут же Дементоры, учуяв человеческие эмоции, едва не ворвались в камеру. Холод пробирал до костей, Северус поднял палочку.

— "Expecto Patronum!" – крикнул он голосом Питера.

Ничего не произошло, Северус запаниковал. Перед глазами все поплыло, он слышал свой собственный крик, когда увидел, как в его Эмму летит смертельный луч Лорда.

— Вивьен, Вивьен, — шептал сам себе Снэйп, — она,…она меня любит… "Expecto Patronum!"

Из палочки вырвался серебряный луч и ударил в Дементоров. Но недостаточно, чтобы их уничтожить. Твари начали открывать решетчатую дверь, и Снэйпа охватила паника.

— Думай о хорошем, — говорил он себе, — все это закончится, ты будешь жить с той, которую любишь,…ты любишь Вивьен, и она тебя…"Expecto Patronum!"

Из палочки Снэйпа вылетела огромная серебристая летучая мышь и почти с рычанием напала на Дементоров.

— "Expecto Patronum!" – Северус послал еще одного защитника, и тот убил остальных. – Так…

Снэйп повернулся к Поттеру, проговорил заклинание и вместо Поттера теперь лежал маленький мышонок. Дементоры, видимо, позвали помогу.

-"Expecto Patronum!" – силы были на исходе, а тварей становилось все больше.

Северус сосредоточился и преобразовался в крысу. Он схватил мышонка в зубы и протиснулся между решетками. Несясь очертя голову к выходу, Северус уже считал не минуты, а секунды, которые оставались до того момента, как оборотное зелье перестанет действовать. Главное – вытащить Поттера, — думал Северус.

Крыса с детенышем в зубах бежала к выходу, до которого оставалось десять ярдов. Тут Северус почувствовал, что зелье перестает действовать и через минуту он станет собой. А надо еще выйти за ворота. Крыса прибавила ходу, мчась к железным воротам. У тут перед ним появилось не меньше сотни Дементоров, закрывающих собой выход. Времени не было на раздумья, и Снэйп свернул вправо, где был небольшой просвет. Все, ворота миновали. Крыса старалась убежать от замка как можно дальше, но тут…

Мышонок выпал из зубов крысы, а вместо животного появился высокий мужчина. Дементоры среагировали мгновенно, развернувшись в его сторону.

-"Expecto Patronum!" – крикнул Снэйп.

Патронус убил троих. Но Дементоров было слишком много, и они очень быстро приближались, скользя в нескольких дюймах от земли. У Северуса уже не было сил, его следующая попытка вызвать патронуса, была бесцельна. Он упал на землю рядом с мышонком. На аппарирование сил не было, страх сковывал его движения, а в ушах он слышал свой крик отчаяния и боли.

— Portus, — прошептал Северус, и камень превратился в портал.

Вернув Поттеру человеческий вид, Снэйп вложил в его руку портал.

— Letus, — сказал Снэйп, и парень исчез.

Северус лицом вниз лег на снег, чувствуя приближение Дементоров. Сил сопротивляться уже не было никаких. Он вспоминал, как Дамблдор принес ему письмо, где было сказано, что его родители погибли; книгу пыток Волдеморта, когда тот узнал об Эмме, и ее смерть…чьи-то руки перевернули Северуса на спину. Снэйп открыл глаза и на фоне серого неба увидел, что Дементор склоняется к его лицу, как бы собираясь поцеловать.

Последнее, что увидел Северус, были небесно-голубые глаза той, которую любил…

* * *

— Вы посмотрите на мальчика, директор! – воскликнула мадам Помфри, когда Дамблдор принес на руках Гарри. – Тут шоколадом не обойдешься.

— Поппи, сделай все, что можешь, — сказал старик, — он пробыл там недолго, может, еще не все потеряно,…если что — зови Сиднея, он поможет.

— Дамблдор! – в палату влетела МакГонагалл.

— Что случилось, Минерва? – спросил директор.

— Снэйп.

— Что? – не понял Дамблдор.

— Он вернулся…

— Где он? – вскричал старик.

— Он лежал перед воротами Хогвартса, — ответила МакГонагалл, – я вышла в деревню купить перья и увидела его,… я отнесла его в его комнату…. Дамблдор, мне кажется, что он…

Директор не дослушал и вылетел из больничного крыла. Для того чтобы добежать до подземелий ему потребовалось семь минут. Дамблдор ворвался в спальню Снэйпа.

— Сынок! – крикнул старик, бросаясь к Снэйпу.

— Дамблдор, я не смогла найти у него признаки жизни, — сзади появилась МакГонагалл. – Где он был, Албус?

— Он вытащил Гарри из Азкабана, — прошептал Дамблдор, снимая со Снэйпа рубашку, — энергии нет. Совсем нет,…Минерва,…нет, Боже мой…

Дамблдор сел на край кровати Снэйпа и взял его руку в свои ладони и поцеловал.

— Прости меня, Северус, — голос Дамблдора был полным горечи, — прости, сынок, что я пожертвовал тобой ради Гарри…

— Албус, есть ли возможность, что он жив? – спросила МакГонагалл. – Ведь пульс есть…

— Его душа…, — голубые глаза старика блестели от слез, — его израненная болью душа потеряна…

МакГонагалл вскрикнула и рухнула в кресло.

— Неужели Дементоры? – спросила она. – Но, Албус, как же он тогда вернулся? Как? Ведь Гарри вернулся порталом в ваш кабинет, а Северус…

— Что?

— Он, наверное, аппарировал в последний момент, Албус, — сказала декан Гриффиндора. – Как же тогда он вернулся, если Дементоры забрали его душу?

— "Ivi Vigory" – произнес Дамблдор, наведя палочку на грудь Снэйпа.

Затем старик снова подержал ладонь над грудью мужчины, потом принес зелье, влил его в рот Снэйпу, снова произнес заклинание, и так несколько раз подряд.

— Не помогает, — обреченно сказал Дамблдор.

Старик встал с кровати, укрыл Снэйпа одеялами и развел камин.

— Директор, — послышался еле различимый шепот Снэйпа.

— Северус! – закричал Дамблдор, подлетая к постели. – Я думал, ты погиб…

— Питер…в…, — видимо, сил у Снэйпа не было совсем.

Дамблдор склонился очень низко, чтобы услышать последние слова Снэйпа:

— он... в,…там, у себя, в … министерстве…скорее…как…я…Imperius…

Снэйп потерял сознание; Дамблдор медленно поднялся и посмотрел на МакГонагалл.

— Ты что-нибудь поняла, Минерва? – спросил Дамблдор.

— Я услышала, — ответила она, — "Питер у себя в министерстве, скорее, как я, Imperius". Что это значит, Албус?

— Питер Петигрю заперт у себя в кабинете, в министерстве магии под заклятием подвластия, — быстро соображал Дамблдор, — "как я". Это значит…

— Что вы должны прийти туда под видом Снэйпа! – догадалась МакГонагалл. – Оборотное зелье, Дамблдор!

— Посмотри в его мантии, Минерва!

Профессора кинулись к одежде Снэйпа, МакГонагалл вынула пузырек и протянула его старику. Дамблдор открутил крышку и вылил одну каплю себе на ладонь.

— Без активного компонента, — сказал он, — какой же ты умница, сынок.

Дамблдор подошел к кровати Снэйпа и палочкой отрезал прядь черных волос Мастера Зелий.

— Минерва, Северус будет лежать здесь, — быстро сказал Дамблдор, добавляя волосы в зелье, — позаботься о нем, пока я не вернусь.

Через пять минут Дамблдор уже стоял за воротами Хогвартса. Он опрокинул пузырек в рот и подождал, когда превратится в Снэйпа, затем тут же аппарировал перед кабинетом министра магии. Дверь не поддалась, и Дамблдор понял, что Снэйп заколдовал ее, чтобы никто не вошел и не вышел. Директор знал, что Северус, скорее всего, наложил на эту дверь такое же заклинание, как и на свои покои. Войдя в кабинет, Дамблдор увидел, что Питер сидит в кресле.

— Где палочка Поттера? — голосом Снэйпа спросил Дамблдор.

— У Милорда, — ответил Питер.

— У него лично?

— В его замке, где точно – не знаю, — ответил Хвост.

— Ты пойдешь в его замок и выкрадешь палочку Поттера, Питер, — сказал голос Снэйпа. – И принесешь ее мне.

— Куда?

— Встретимся здесь же завтра утром, — сказал Дамблдор. – Ты все понял, Питер?

— Да, Северус, — ответил Хвост.

— Ступай, Питер, — сказал Дамблдор, — и, Питер,…ты меня не видел…

Дамблдор был уверен, что Питер полностью находится под заклятием Imperius, и спокойно вышел из кабинета вслед за Хвостом.

— Северус? – кто-то окликнул его, и Дамблдор обернулся. – Милорд.

Дамблдор приклонил колено и поцеловал предложенную руку.

— Встань, Северус, — сказал Лорд. – Я думал, что ты уже в Тибете.

— Завтра, Милорд, — с поклоном ответил Дамблдор, — я отбуду завтра.

— А что ты тут делал?

— Тут за моей спиной ученика перевели на другой факультет, Милорд, — ответил Дамблдор, — вот я и хотел спросить у кого-нибудь, как это все провернули. Может, к Питеру?

— Да, Хвост все делает только по моим словам, Северус, — расслабился Волдеморт, — тебе, скорее всего, надо сходить в министерство образования. Хотя, на твоем месте, я бы плюнул на все это и оставил, как есть. Какая разница, что кого-то там куда-то перевели, Северус?

— Вы правы, Милорд, — вновь поклонился Дамблдор, — ведь вся эта пересортировка была предназначена для Поттера…

— Вот именно, — кивнул Лорд. – Отдыхай, мой дорогой. Ты славно поработал, Северус. Я умею не только наказывать, но и награждать тех, кто мне верен.

— Благодарю вас, Милорд, — поклонился Дамблдор и дизаппарировал.

* * *

— Я не могу понять, почему и Поттер, и Снэйп в таком состоянии? – спросила мадам Помфри, помогая бесчувственному Северусу выпить восстанавливающего зелья. – Поттер был в Азкабане, как написали в газетах…

— Поппи, — сказала МакГонагалл, — я ничего не знаю, Албус вернется, он тебе и расскажет, если сочтет нужным.

— Не очень-то мне и надо знать, — буркнула врач в ответ. – Он очень слаб, Минерва, очень слаб. Говоря языком маглов, он в коме. Видимо, Дементор был не один. А уж про Поттера я вообще молчу…

— А как Гарри, я забыла спросить…

— Почти как Снэйп, — ответила мадам Помфри. – Не знаю, сошел он с ума или нет. Я вызвала Сиднея из госпиталя св. Мунго. Пусть он колдует.

— Дамблдор!

Директор вошел в спальню Снэйпа и тут же поспешил проверить, в каком состоянии находится Мастер Зелий.

— Как он, Поппи?

— Плохо, как и Поттер. Оба – полутрупы, — ответила врач.

— Какие новости, Албус? – спросила МакГонагалл. – Вы нашли Питера?

— Да. Я приказал ему найти палочку Гарри в замке Тома. Завтра мне надо будет вернуться в министерство, чтобы забрать ее.

— Опять будете Снэйпом? – спросила Минерва.

— Нет, это очень опасно. Я встретился с Томом. Видимо, Северус сказал ему, что уедет в Тибет…

— В Тибет? – очень удивилась МакГонагалл.

— Да, Минерва, — ответил Дамблдор, — я боюсь, что Северусу грозит большая опасность.

— Почему? Лорд же будет уверен, что Северус в Тибете, — сказала МакГонагалл.

— Да, но если Тому сообщат, а это непременно произойдет в ближайшие несколько часов, что Гарри сбежал из Азкабана, — ответил Дамблдор, — Том начнет вызывать всех и проверять, где кто был в это время. И если он вызовет Северуса, а тот не явится потому, что он без чувств лежит в постели…

— Дамблдор, я не смогу поднять его на ноги к утру, — тут же сказала мадам Помфри, — боюсь, что он не сможет прийти в себя через пару недель, не то, что дней…

— Пару недель? – воскликнула МакГонагалл. – И что же делать?

— Я буду Снэйпом, пока он не придет в себя, — сказал Дамблдор, — иного выхода нет. Надеюсь, у Северуса есть запасы оборотного зелья. Ежели нет – вот это будет большая проблема.

— А что с учебным процессом, Албус? Ученики сразу поймут, что вы – не Снэйп, — сказала МакГонагалл.

— Придется сделать вид, что Северус уехал в Тибет, — почесав бороду, ответил старик, — я буду жить здесь. Северус говорил, что когда поступает вызов от Лорда, черная метка резко чернеет. Я смогу увидеть это, может, найду какие-то чары, сообщающие о том, что метка горит. Я уверен, что столько оборотного зелья в моем распоряжении нет. Да и не надо. Я выпью перед тем, как отправиться к Тому и возьму еще порцию с собой, если визит продлится дольше, чем час.

— Это очень опасно, Албус, — произнесла МакГонагалл.

— Я должен спасти и Северуса, и Гарри, и всех нас, Минерва, — ответил Дамблдор, — Северус просто герой, он пошел на такой риск, спасая Гарри из этого ужасного места. Я уверен, что смогу хорошо сыграть роль Снэйпа, я так хорошо его знаю,…наверное, даже лучше, чем он сам себя знает…

— Храни нас всех Мерлин, — сказала МакГонагалл.

Дамблдор вышел в кабинет, оставив женщин хлопотать возле Снэйпа. Найти полуготовое оборотное зелье не составило труда. К сожалению, его было мало — не больше пяти доз. Старик вернулся в спальню Мастера Зелий с кубком в руках и разлил его содержимое в пять разных пузырьков. Затем осторожно и ровно отрезал прядь волос Снэйпа и добавил в каждую емкость; зелье зашипело и приняло иной окрас, нежели полуфабрикат.

— Остается только ждать, — сказал Дамблдор.

— Албус, а ты уверен, что сможешь аппарировать в замок к Лорду? – спросила МакГонагалл. – Я слышала, как Северус говорил, что только Упивающиеся смертью могут аппарировать туда.

— Я пойду через камин, — ответил Дамблдор. – Северус не всегда аппарирует, он сам говорил, что чаще использует камин в своем замке. Так как прямой связи с камином в замке Тома из Хогвартса нет, то Северус сначала идет к себе, а потом – в черный замок. Это не проблема. К тому же, став Северусом, я получу его метку и смогу аппарировать без проблем.

— Вы не боитесь, что Лорд вас раскусит, Албус? – спросила МакГонагалл.

— Уверен, что все обойдется, Минерва…, — ответил Дамблдор.

— Дамблдор, — медленно произнесла мадам Помфри, — идите сюда…

Старик подошел к постели, и врач указала Дамблдору на левую руку Снэйпа: черная метка стала проявляться, пока не почернела полностью.

— Том уже знает, что Гарри сбежал, — сказал старик, — мне пора.

Подойдя к камину, Дамблдор швырнул в огонь летучего пороха и, встав в зеленое пламя, назвал адрес: Turris Astrum!

Выйдя в замке Снэйпа, Дамблдор принял зелье, подождал, пока он станет Снэйпом, изменил заклинанием одежду на ту, что обычно носит Снэйп, прикоснулся к метке и аппарировал.

— Вы звали, Милорд, — поклонился Дамблдор и поцеловал руку Хозяина.

— Встань, — Лорд был в бешенстве.

Дамблдор чувствовал, как гнев Волдеморта выплескивается наружу даже через его мощный блок.

— Поттер сбежал, — выпалил Лорд.

— Что?

— Я сказал, что Поттер сбежал из Азкабана! – крикнул Лорд. – Ты оглох?

— Простите, Милорд, — поклонился Дамблдор, — но как?

— Я хотел бы знать то же самое, Северус, — Лорд в бешенстве мерил шагами комнату, — через три минуты после того, как мы расстались с тобой в министерстве, пришли Дементоры и сообщили мне, что мальчишка сбежал! Мало того, кто-то украл его палочку?

— Какую палочку, Милорд?

— Его палочку! черт возьми, Северус, тебе уже мозги промыли в этом проклятом Тибете? – закричал Волдеморт. – Меня предали! Никто не знал, где сидит Поттер! И никто не знал, где лежит его палочка! Я спрятал ее в своей комнате! Только Упивающийся смертью мог прийти в этот замок!

— Милорд подозревает кого-то? – осторожно спросил Дамблдор.

— Всех! – заорал Лорд.

— Милорд, Дементоры сказали, как Поттер вышел из камеры? До этого только одному человеку удалось сбежать из Азкабана, — сказал Дамблдор.

— Они же не видят, Северус! – кричал в ярости Лорд. – Они почувствовали, что его нет в камере, когда пришли дать ему ужин. И еще обнаружили, что Поттер был не один – там был кто-то еще!

— Милорд, простите мою дерзость, — поклонился Дамблдор, — но если кто-то и отважился бы прийти спасать Поттера, то, как же Дементоры его не почувствовали раньше? Ведь туда нельзя аппарировать, и проникнуть в замок просто так, минуя сотню этих тварей, нельзя.

— Я знаю! Вот поэтому тебя и призвал! – воскликнул Волдеморт. – Ты же у меня самый умный, вот и подумай! Кто и как это сделал! Узников расспрашивать бесполезно, они почти все сошли с ума, хотя я приказал нашим людям заняться этим. Дементоры же не могут описать, кого они видели.

— Конечно, Милорд, они же слепы…, — сказал Дамблдор, — что Милорд прикажет мне?

— Думай, Северус! – крикнул Лорд. – Я тоже буду думать, но в гневе у меня отключаются мозги! Возвращайся в свой Тибет, я жду тебя завтра.

— Я буду ждать вашего сигнала, Милорд…

— Нет, придешь сам, — перебил Волдеморт. – Как надумаешь чего-нибудь умного, придешь, я буду здесь. В случае чего – подашь мне сигнал, чтобы я знал, что ты хочешь встретиться со мной.

— Да, Милорд, — поклонился Дамблдор.

— Иди, — Лорд бросил Снэйпу руку, которую тот поцеловал и удалился через камин.

Дамблдор вышел в замке Снэйпа, бросил еще пороху в камин:

— Спальня Снэйпа, Хогвартс!

И шагнул в пламя.

— Албус, ну что? – МакГонагалл ждала директора в спальне Снэйпа. – Поппи пошла проведать Поттера.

— Тому доложили, что Гарри сбежал.

— Он не подозревает Снэйпа?

— Похоже, что нет, — ответил Дамблдор, возвращая себе нормальный вид, — он приказал ему думать, кто и как помог Гарри сбежать.

— И что вы будете делать?

— Во-первых, мне надо будет утром встретиться с Петигрю, забрать у него палочку Гарри и надеяться, что до этого он не увидит Тома, — ответил старик, садясь в кресло. – И если Северус не придет в себя до завтра, мне снова придется идти к Тому.

— Вам не по себе от встречи с ним, Дамблдор, — тихо произнесла МакГонагалл.

— Не представляю, как Северус переносит это, — выдохнул Дамблдор, — до утра я посижу с ним, отдыхай, Минерва.

— Я сообщу, если Поттеру станет лучше, Албус…

Она вышла, оставив старика сидеть в кресле и смотреть на мужчину, лежащего в постели без сознания.

— Для твоего мужества, Северус, нет достойной награды, сынок…, — тихо сказал Дамблдор.

* * *

За ночь не произошло никаких изменений ни в состоянии Гарри, ни у Снэйпа. Дамблдор просидел всю ночь возле Северуса, не смыкая глаз, и размышлял разные варианты предстоящей беседы с Темным Лордом. Дамблдор решил не тратить оборотное зелье на встречу с Питегрю, и наложил на себя чары невидимости, в одиннадцать утра аппарировав в кабинет министра магии.

Хвост сидел в своем кресле и, похоже, спал. Дамблдор ступая осторожно, подошел к нему и наложил чары немоты, чтобы тот случайно не закричал.

— Ты принес, что я просил? – спросил Дамблдор своим голосом. – Где палочка Поттера?

Питер открыл глаза и протянул старику палочку Гарри.

— "Finite Incantatem!" – произнес Дамблдор и нашел, что чары немоты были отличной идеей, так как Питер застыл в немом крике. – Прекрати. Все равно никто не услышит, я заколдовал дверь.

Дамблдор вернул голос Питеру и указал ему сесть обратно в кресло.

— Снэйп – предатель, — пропищал Хвост, — или это были вы?

— Какая разница, Питер, — устало ответил Дамблдор, — ты все равно этого не вспомнишь.

— Вы сотрете мне память?

— Я не могу позволить, чтобы ты выдал Северуса, — ответил Дамблдор, — а я надеялся, что в тебе проснется человек, Питер. Гарри же спас тебе жизнь, несмотря на то, что ты предал Джеймса и Лили Тому.

— У меня не было выбора, Дамблдор, — сказал Питер.

— Выбор всегда есть, Питер. Северус же изменил свои приоритеты, — парировал старик, — а ты так и остался никем и ничем. Мне жаль тебя. У тебя были друзья, а ты их предал. Ты обрек мальчика на одиночество, убив его родителей; ты убил Седрика Диггори по приказу Тома и помог этому чудовищу вернуться.

— Я не хочу умирать, Дамблдор, — захныкал Хвост, — а Лорд убьет меня, если я его предам.

— А ты не боишься, что тебя убьет не Волдеморт, а кто-то из нас? — спросил Дамблдор. — Я, например. Что мне стоит убить тебя прямо сейчас?

— Вы не сделаете этого…

— "Obliviate!" – выкрикнул Дамблдор. – Что ты помнишь последнее?

— Как я пришел сюда…

— Когда ты сюда пришел?

— Вчера утром, — ответил Хвост.

Дамблдор подошел к Питеру.

— "Legilimens!" – произнес старик и стал просматривать то, что помнит Хвост.

Удостоверившись, что память Петигрю очищена от воспоминаний о встрече со Снэйпом и Дамблдором, старик дал установку на то, что должен помнить Питер за последний день, и исчез.

* * *

За завтраком в Большой Зал влетели несколько сов с почтой. Одна крошечная сова приземлилась возле Рона.

— Давай письмо, Сыч, — буркнул Рон, отвязывая от лапки птицы послание.

— Что там, Рон? – спросила Джинни.

— "Ежедневный Пророк", почему он пришел в обед…, — Рон развернул газету и закричал на весь зал. – Гарри сбежал из Азкабана!

— ЧТО?

Гриффиндорцы вскочили со своих мест и налетели на Рона.

— Читай, Рон! – закричали они.

"Гарри Поттер – второй в истории маг, сбежавший из волшебной тюрьмы Азкабан."

Час назад министр магии Питер Петигрю сообщил, что из Азкабана совершен побег.

— Вчера вечером Дементоры сообщили, что, принеся еду в камеру Поттера, не нашли его там, — рассказал министр. – Судя по всему, Поттеру кто-то помог, так как еще утром того дня Дементоры сообщили мне, что мальчик едва жив и не двигается уже много часов.

— Ужас какой-то! – прервала чтение Гермиона. – Выродки, что они с ним сделали!

— Тише, Гермиона! Рон, продолжай, — одернули ее ученики.

— Дементоры слепы, — продолжил министр, — они способны улавливать эмоции людей. Так вот, нам сообщили, что пять Дементоров, охранявших камеру Поттера…

— ПЯТЬ ДЕМЕНТОРОВ? – не выдержала Гермиона.

…были уничтожены. Несомненно, что Дементоров мог уничтожить только маг, причем очень сильный. На пять Дементоров одного патронуса будет недостаточно. К тому же, у Поттера отобрали палочку, которая так же бесследно исчезла из тайного хранилища министерства магии. Сейчас ведется расследование, в ходе которого будут опрашиваться узники Азкабана.

Ежедневному пророку стало известно, что Поттер содержался в камере под усиленной охраной. В той же камере сидел когда-то крестный отец Поттера – Сириус Блэк. Возможно, что Блэк смог передать Поттеру секрет того, как выбраться из зловещей тюрьмы.

Гарри Поттер объявлен вне закона, и за его поимку обещана награда в десять тысяч галлеонов.

— Спорим, что его вытащил Дамблдор? – школа пустилась в обсуждения, за которыми никто не заметил, что за столом учителей произошли изменения.

— Прошу внимания! – профессор МакГонагалл встала со своего места.

Голоса стихли, и декан Гриффиндора продолжила.

— Гарри действительно сбежал из Азкабана, — сказала она. – И ему помогли, несомненно. Уверяю вас, что Поттер никого не убивал, что все статьи – ложь и провокация Темного Лорда. Его слуга – Питер Петигрю просто говорит и делает то, что ему приказывает Лорд Волдеморт.

Школа вздрогнула, когда МакГонагалл назвала имя.

— Сейчас Гарри в Хогвартсе, но он без сознания. Его никто не будет навещать, пока он не поправится. Что же касается того, что Поттер вне закона…

МакГонагалл сделала паузу и посмотрела на учеников за четырьмя столами.

— Поттер такой же преступник, как и наш директор – Албус Дамблдор.

— Северус Снэйп – директор! – крикнула Пэнси Паркинсон.

— Снэйп, — МакГонагалл делано поморщилась, — профессор Снэйп – правая рука Темного Лорда. Он делает то, что ему велит Хозяин. Так же, как и ваш друг, мисс Паркинсон, — Драко Малфой и его свита. Они – Упивающиеся смертью. Сейчас Малфой, Крэбб и Гойл отдыхают в замке Драко в качестве награды за то, что отправили Поттера к Темному Лорду. Неужели вы не понимаете? Вся эта травля направлена на то, чтобы потом вами было легче управлять или убивать вас! Вы же помните, как в прошлом году Гарри сражался за вас, когда напали Дементоры, когда в Хогвартс ворвались сотни слуг Волдеморта, Поттер защищал вас! Даже слизеринцев, которые всегда его задирали.

На стол Слизерина перевела взгляд вся школа.

— И после этого вы еще думаете, что Поттер на стороне Темного Лорда? – крикнула МакГонагалл. – Вы бы еще Дамблдора в этом заподозрили! Волдеморт этого и добивается, чтобы всех вас вернуть в ад, под названием "мир Лорда Волдеморта". Если он убьет Поттера, то уже никто в мире не сможет ему противостоять.

— Почему? – спросили из-за стола Слизерина.

— Да потому, что согласно пророчеству, сделанному еще до рождения Гарри, именно Гарри Поттер – единственный, кто может победить Темного Лорда. Поэтому Волдеморт и пытается убить мальчика уже семнадцать лет, — ответила МакГонагалл.

Школа замерла, не зная, как реагировать.

— Вы просто выгораживаете Поттера! – крикнула Пэнси.

— Все дело в том, что Том Риддл, или Лорд Волдеморт, очень боится смерти, — громко ответила МакГонагалл. — Он услышал пророчество, точней, его часть, семнадцать лет назад. Там давались приметы мальчика, который сможет победить Темного Лорда. Нет, имени там не было, и Лорд Волдеморт сделал свой выбор сам, напав на Гарри и убив его семью. Наградив Гарри шрамом, по которому теперь все узнают “мальчика, который выжил”, Темный Лорд передал часть своей силы Гарри. А не убил он его только потому, что не учел древнюю магию, которую оставила на своем сыне мать Гарри Поттера. Именно эта магия – сила Поттера, с помощью которой, он и сможет уничтожить великое зло.

— Что это за магия? – спросила Пэнси.

— Не важно, — ответила МакГонагалл. – Но это то, чего никогда не было у Лорда Волдеморта. И в этом году Лорд делает все, чтобы отнять у Гарри эту силу. Он посадил невинного мальчика в Азкабан, чтобы Дементоры высосали из Гарри все счастье, которого было очень мало в его жизни. Волдеморт боится смерти от руки юноши, обладающего неведомой Лорду силой. И я хочу спросить каждого из вас, ребята, даже слизеринцев: способен ли такой человек, никогда не знавший что такое добро, дружба, привязанность, счастье, и, наконец, любовь, достойно править миром? Думаю, что каждый ответит "нет".

Школа слушала слова МакГонагалл с замиранием сердца.

— Я не жду от вас помощи Гарри, но я прошу вас хотя бы, не мешать ему исполнить этот нелегкий долг, — продолжила МакГонагалл. — Для того чтобы очистить мир от зла, Гарри придется убить. Пусть, Волдеморт злой человек, но он человек, и для мальчика, юноши, рожденного в любви, очень трудно будет это сделать это без душевной травмы. Мой долг — помочь ему. А ваш -…не верьте тому, что пишут в газетах, на прессу давит Волдеморт. Никакого суда над Гарри не было. Когда Драко Малфой порталом отправил Гарри из Хогвартса, Поттер попал не в министерство магии, а к Лорду Волдеморту. А тот передал его Дементорам. Не дайте себя обмануть и вернуть ад, который много лет назад пытался устроить Темный Лорд. А теперь – все возвращайтесь на уроки…

— Профессор! – Гермиона догнала МакГонагалл. – А где профессор Снэйп?

— Он отъехал, Гермиона.

— Как в прошлом году? – лукаво спросила девушка.

— Гермиона, не надо так говорить…

— А мы можем увидеть Гарри после уроков, — сказала Гермиона и медленно добавила, — директор…

— Что? Какой директор? Мисс…

— Профессор МакГонагалл никогда не говорила таким тоном и такие слова, профессор Дамблдор, — улыбнулась Гермиона.

— Против твоей наблюдательности не помогает даже оборотное зелье, Гермиона, — улыбнулась МакГонагалл, будучи на самом деле Дамблдором. — Гарри не пришел в себя, девочка. Он без сознания.

— Так кто же будет вести Зелья и Защиту, если Снэйпа нет? – спросил Рон, вступив в разговор, когда прошел первый шок оттого, что Дамблдор стоит перед ним в виде МакГонагалл.

— Зелья отменят, пока Северус не вернется, — ответила МакГонагалл, — а Защиту будет вести Вивьен. У вас сейчас какой урок?

— Зелья, — ответил Рон. – А потом Трансфигурация и Защита.

— Вот, ребята, вам придется пока гулять вместо Зелий, — ответила декан. – Но когда профессор Снэйп вернется, все будет, как прежде…

И МакГонагалл вышла; ребята проследили, что она пошла в подземелья, и ребята поняли, что Снэйп никуда не уехал, просто, что-то случилось.

— Вы знаете, — шепотом обратилась к Рону и Джинни Гермиона, — мне кажется, что Гарри спас из Азкабана…

— Снэйп? — ответил шепотом Рон. – Если это так, то я его расцелую и завалю подарками на Рождество.

— Не смешно, Рон, — шикнула Джинни.

— А кто сказал, что я смеюсь? – удивленное лицо Рона сообщило, что он серьезен. – Вы хоть представляете себе, какой там ужас. Какое мужество и сердце надо иметь, чтобы пойти в этот ад за сыном человека, которого ты всю жизнь ненавидишь?

— Ты прав, Рон, — согласилась Гермиона. – Джинни, у нас уроков не будет до обеда.

— Если что – мы в гостиной, — добавил Рон.

Джинни пошла на Чары, а Рон и Гермиона вернулись в башню Гриффиндора.

— Минерва, иди, — сказал Дамблдор, вернувший себе обычный вид.

— Никто не заметил, Албус? – спросила МакГонагалл.

— Кроме Гермионы – никто, — улыбнулся старик. – От нее ни одна деталь не ускользнет. Я попросил Поппи посидеть здесь до моего возвращения.

— Вы далеко, Албус? – спросила МакГонагалл.

— К Тому. И чем скорее я там побываю, тем больше шансов, что долгое время мне не надо будет туда возвращаться, — ответил Дамблдор.

— Тяжело там, Албус? – грустно спросила МакГонагалл.

— Я не представляю, как Северус выдерживает это, Минерва, — ответил Дамблдор. – Быть рядом с тем, кто убил столько людей, кто практически убил тебя, растоптал твою любовь -…это очень тяжело. Надо обладать исполинским мужеством, чтобы вынести это. Надеюсь, что мне удастся убедить Тома, что все это сделал я, чтобы он отстал пока от Северуса и не вызывал его. Хотя, я уверен, что поездка Северуса в Тибет, как он хотел, отложится минимум до рождественских каникул…

* * *

— Я не ждал тебя до вечера, — сказал Волдеморт, когда из камина вышел Снэйп и приклонил колено. – Как Тибет? Монахи помогли тебе?

— Милорд, я собирался уезжать сегодня, — ответил Дамблдор, — но обстоятельства, видимо, заставят меня отложить отдых…

— Заставят, — буркнул Лорд, — спасибо Поттеру скажи, и тому, кто ему помог сбежать. Так ты надумал что-нибудь, Северус?

— Я не думал, Милорд, я выяснил, — поклонился Дамблдор.

— Даже так? – удивился Лорд. – И?

— Сегодня за завтраком я услышал разговор помощницы старика с кем-то из друзей Поттера, Милорд, — ответил Дамблдор. – Спасением Поттера занимался Дамблдор. Точнее, его птица.

— Какая птица? – спросил Волдеморт. – Сова вынесла Поттера из Азкабана, где полно Дементоров, по-твоему?

— Нет, Милорд, — покачал головой Дамблдор, — птица – феникс.

— Вот как? – удивлению Лорда не было предела. – Я знал, что у старика есть птичка, она помогала ему сражаться со мной в Отделе Тайн два года назад. Но чтобы птица могла проникнуть в Азкабан, минуя тысячи Дементоров…это слишком,… я не верю в эти бредни, Северус.

— Простите, Милорд, но…

— Они сказали это нарочно, чтобы ты передал мне именно эту информацию, Северус, — перебил Лорд. – Не надо делать из меня идиота, дорогой. Так кто помог Поттеру на самом деле?

— Милорд, они меня не видели, — настаивал Дамблдор, — против меня ополчилась почти вся школа, мне срывают уроки из-за Поттера. И я стараюсь все время ходить невидимым. В таком состоянии меня мог видеть только Дамблдор, но его нет в школе…

— И, тем не менее, он смог узнать, где Поттер, и спланировать его освобождение, — кипятился Волдеморт. – И на птицу не действую Дементоры?

— Видимо, нет, — ответил Дамблдор. – Фениксы – уникальные птицы. Их в мире — всего несколько штук, и одна из них – у старика.

— Так расскажи мне подробно, как он это провернул? Как он узнал, где именно сидит мальчишка? Никто, кроме меня не знал, в какой камере содержат Поттера!

— Да, Милорд, — поклонился Дамблдор. – Вы не знали, что Поттер вступил в Орден Феникса в прошлом году…

— Что? – крикнул Лорд. – Ты мне не сказал!

— Я узнал только вчера вечером, случайно услышал разговор МакГонагалл и Хагрида, — ответил Дамблдор. – Так вот, видимо, феникс как-то отмечает или…оставляет на всех, кто в Ордене Дамблдора, свой знак или что-то в этом роде. Именно так они знают, что кто-то в беде, и где кто находится.

— Птица? – не поверил Лорд. – Птица всем управляет?

— Ну, не всем, Милорд, — ответил Дамблдор. – Феникс сообщает старику об опасности, если кто-то из членов их Ордена попал в передрягу и так далее. Видимо, птица, когда Дамблдор сказал ей спасти Поттера, нашла парня по этому тайному знаку.

— Что за знак? Как моя метка?

— Вряд ли, Милорд. Скорее всего, это невидимая защита, — ответил Дамблдор. – Что-то вроде заклинания, основанного на магии феникса.

— А как же птичка могла вынести Поттера из Азкабана? Он уже здоровый лось…

— Ну, Милорд, во-первых, фениксы могут вынести вес, в десятки раз превышающий их собственный, — ответил Дамблдор, — во-вторых, я сам видел не раз, как старик, ухватившись за хвост птицы, просто исчезал в пламени. Как аппарация…

— Тысяча чертей! – выругался Волдеморт, и Дамблдор понял, что Лорд поверил. – Я убью этого старика! Как он мне надоел! Без него Поттер уже давно был бы мертв! Хорошо, Северус,…отпуск твой откладывается, сам понимаешь…

— Конечно, Милорд.

— Ну, может, на рождество, если я не успею подготовить новый план, — бесился холодной яростью Волдеморт. – Будут новости – сразу ко мне.

— Да, Милорд, — поклонился Дамблдор. – Простите, Милорд…можно вопрос?

— Говори…

— Неужели никто из заключенных ничего не видел, Милорд? – осторожно и с досадой спросил Дамблдор. – Ведь птица владеет положительной энергией, и ее присутствие могли почувствовать не только Дементоры, но и узники…

— Дементоры только сказали, что патронус уничтожил около двух десятков Дементоров, или какая-то другая положительная энергия, — нетерпеливо ответил Лорд. – А узники видели только сгусток света или энергии. Они там почти все безумны – что толку у них спрашивать,…а Дементоры слепы, они не могут описать человека, только его эмоции…

— Тогда понятно, почему Дементоры не смогли объяснить вам, кто спас мальчишку, Милорд, — сказал Дамблдор, — как бы они объяснили вам, что это была птица.

— Что ты имеешь в виду, Северус?

— У птицы достаточно своей энергии, чтобы Дементоры приняли ее за человеческие эмоции, — ответил Дамблдор, — ведь феникс откликается только на зов того, кто верен Дамблдору или…

— Или?

— Или если в сердце человека есть любовь, Милорд, — почти шепотом ответил Дамблдор.

— И что эти людишки помешались все на любви! – воскликнул Волдеморт. – Не могу понять этого! Разве тебе плохо без любви, Северус? Та шлюха, которую я убил – она же превратила тебя в тряпку!

У Дамблдора все перевернулось в душе при словах Волдеморта; он подумал, что если Лорд говорил такие слова при настоящем Снэйпе, как же тот вынес такую муку?!

— Ответь мне, Северус? Разве не легче жить без любви? Тебе не надо переживать за того, кого любишь, страдать, если тебя бросили, мучиться ревностью! Зачем все это? Разве тебе не легче сейчас жить без всех этих не нужных эмоций?

— Да, Милорд, — ответил Дамблдор, — легче, Милорд.

— Ты должен быть мне благодарен за то, что я избавил тебя от этой магловской шлюхи, которой захотелось почувствовать себя в волшебном мире! – с нажимом произнес Волдеморт. – Ведь ты благодарен мне за это, Северус?

— Конечно, Милорд, — поклонился Дамблдор, скрипя сердцем, — я благодарю вас, Милорд.

— Ладно, иди, дорогой, — сказал Лорд. – Жду новостей от тебя…и, забери ребят, а то они там совсем расслабятся.

— Да, Милорд, я заберу их в воскресенье вечером, — ответил Дамблдор, поцеловал руку Лорда.

Дамблдор вернулся в Хогвартс и сразу направился в подземелья; как легко идти, зная, что тебя никто не видит, и слушать, что говорят в школе. Сердце старика разрывалось от боли за человека, которым он был еще десять минут назад; ребята, да и весь мир, не знающий о том, что делает Снэйп, поливают его имя грязью, как предателя, помогающему Волдеморту убивать людей.

— МакГонагалл сказала, что Снэйп уехал на несколько дней, — услышал Дамблдор от второкурсников из Рэвенкло, — я вообще не понимаю, как она и другие учителя могут сидеть за одним столом с этим ублюдком?! Он же — правая рука Темного Лорда! Как же можно?

— Не понимаю я старика, — ответила девушка своему однокурснику, — как Дамблдор мог быть таким слепым? Поверить Снэйпу, что тот изменился? Будто Дамблдор не видел, как этот…червяк относится к ученикам, особенно к Поттеру! Мне рассказывали ребята с седьмого курса, как Снэйп издевался над Гарри с самого первого курса!

— Ничего, мы устроим этому "профессору" достойную встречу, когда он вернется из своей поездки! – в сердцах воскликнул парень. – Он не знает, что вся школа, ну, кроме его слизеринцев, конечно, готовит Снэйпу "горячую" встречу!

— Да? – удивилась девочка. – А мне никто не сказал!

— Сегодня вечером в гостиной будет окончательно обнародован план, — сказал мальчишка. – Идем, позовем тех, кто будет участвовать в шоу…

Дамблдор зашел в спальню Снэйпа и застал там мадам Помфри возле постели Мастера Зелий.

— Как он, Поппи? – спросил Дамблдор.

— Плохо, Албус, — ответила врач. – Похоже, что нахождение рядом с Дементорами вызвало у него столь негативную реакцию организма, что теперь к общей слабости тела и духа, прибавилась лихорадка. Он весь горит, и мне никак не удается снять жар. Может, его стоит перевести в госпиталь св. Мунго?

— Нельзя, Поппи, — покачал головой Дамблдор, — нельзя, чтобы кто-то знал, что Северусу плохо. Сидней заходил?

— Да, он сказал, что зайдет через пару часов, — ответила Помфри, — похоже, что Поттер приходит в себя, Минерва пошла к нему пять минут назад.

— Я скоро вернусь, Поппи, — сказал Дамблдор, погладив по горячей щеке Снэйпа, — не оставляй его без присмотра…

Дамблдор вновь стал невидимым, запечатал дверь в комнаты Снэйпа, и вышел из подземелий. Пока он поднимался по лестницам, еще не раз услышал, как студенты ругают и проклинают Мастера Зелий за то, что он работает на Волдеморта. Дамблдор не удивился, когда увидел Гермиону, Рона и Джинни возле входа в больничное крыло – они пытались попасть к Поттеру.

— Молодой человек без сознания, господа, — говорил сидней, — приказ Минервы МакГонагалл не пускать сюда никого, кроме нее.

— Но мы друзья Гарри! Он почувствует, что мы рядом и поправится гораздо быстрее! – не сдавался Рон.

— Нет, господа, отойдите от двери, не тоя буду вынужден наложить отталкивающие чары, — отказал целитель.

Дамблдор прижался к стене, чтобы ребята его не сбили с ног. Друзья Поттера были очень расстроены и планировали взять мантию-невидимку Гарри, чтобы ночью прийти к нему тайно.

— А мне можно войти, Сидней? – спросил Дамблдор, обретя видимость.

— Он пришел в себя, Албус, — сразу же ответил Шеддоуз, — проходи, Минерва у него.

Дамблдор зашел в отдельную палату, куда поместили Гарри. Декан Гриффиндора сидела возле его кровати и уже разговаривала с мальчиком.

— Здравствуй, Гарри, — улыбнулся старик, присев возле кровати с другой стороны. – Как ты?

— Ужасно, — прошептал Гарри.

Лицо парня было синего цвета, черные круги под глазами, а сами зеленые глаза смотрели на старика с такой тоской, что у Дамблдора сердце замедлило бег.

— Я хотел умереть, — прошептал Гарри, — и сейчас хочу. Я не могу…только боль, и ничего, кроме боли, тоски и горя. Сколько я там пробыл?

— Меньше двух дней, Гарри, — ответил Дамблдор.

— За эти два дня я, наверное, потерял ту небольшую радость, что была у меня, — заплакал юноша, — я видел и слышал только предсмертный крик матери, голос отца, гибель Седрика, смерть Сириуса!

— Гарри, успокойся, — положил руку на плечо юноши Дамблдор, — Сидней, дай ему зелья, чтобы успокоился.

— Выпей, Гарри, — Шеддоуз поднес к губам юноши пузырек с зельем.

Гарри закрыл глаза и отвернулся от взрослых; он плакал даже с закрытыми глазами.

— Волдеморт пришел ко мне туда, — тихо сказал Гарри, — я просил его убить меня, чтобы не видеть, не слышать, не чувствовать этого ужаса. Он издевался, сказав, что не знает, что такое жалость. Он сказал, что понял, чем я могу его убить, и теперь он лишит меня главного оружия. Ему удалось это меньше, чем за два дня.

— Мальчик мой, — нежно сказал Дамблдор, — в твоем сердце столько любви, что ее нельзя высосать даже за год. Сотня Дементоров не смогла бы уничтожить твою душу, Гарри. Все наладится. Твои друзья, твоя девушка быстро восстановят твои силы и дух.

— А почему их нет здесь? – спросил Гарри. – Пусть они придут.

— Я обещаю, Гарри, что ребята придут к тебе завтра утром, — сказал Дамблдор. – Ты еще слаб, чтобы видеть их сегодня. Но завтра они будут с тобой целый день, я клянусь тебе, Гарри.

— Хорошо…

Эта новость даже немного обрадовала юношу, который изо всех сил пытался улыбнуться.

— Я не представляю, — тихо сказал Гарри, — как Сириус не сошел там с ума за двенадцать лет. Я молил о смерти через полчаса, а он пробыл там почти полжизни! Как же он страдал!

— Успокойся, Гарри, — Дамблдор взял парня за руку. – Не думай сейчас об этом. Старайся думать о том, что завтра с тобой будут друзья.

— Профессор Дамблдор, — Гарри не спросил самого главного, — а как я вышел оттуда? Кто меня спас? И как?

— Мы не будем сейчас говорить об этом, Гарри, — пытался отвертеться Дамблдор. – Ты должен отдыхать.

— Скажите мне! – настаивал Гарри. – Кто же мог пойти в этот ад ради меня?! Вы? Мне кажется, что ни один человек на земле не способен пройти через тысячи Дементоров, спасти меня и остаться в здравом уме…

— Гарри…

— Скажите мне! – Гарри почти кричал.

— Тебя спас Северус, — тихо ответил Дамблдор.

— Что? – не поверил Гарри. – Снэйп? Но…не может быть! Ведь…он же…нет, он не мог! Он же ненавидит меня, несмотря ни на что; я напоминаю ему об отце, о Сириусе…нет, он не стал бы рисковать жизнью настолько…он же сидел в Азкабане! Нет, он ни за что не вернулся бы туда!

— Оказывается, что даже я не знал, какое у него сердце, Гарри, — произнес Дамблдор. – В его сердце, казалось, давно превратившимся в лед от горя и одиночества, любви столько, что он рискнул собой, своей душой, чтобы спасти того, кого он ненавидит.

— А где он сейчас? – тут же сообразил Гарри, что Мастера нет среди посетителей. – Я хочу…

— Северус…, — Дамблдор не мог найти слов, чтобы рассказать парню, чего стоило Снэйпу освобождение Поттера из Азкабана.

— Он же не погиб, да? – по слогам произнес Гарри. – Он жив, да, директор? Скажите мне, что с ним все в порядке! Его же не убили Дементоры?

— Нет, он жив, Гарри, — немного погодя ответил Дамблдор, — но…ему намного хуже, чем тебе, Гарри. Он по-прежнему без сознания, и…плюс ко всему, у него сильная лихорадка…мы пока ничем не можем ему помочь…

Гарри застонал от бессилия и отвернулся.

— Я знаю, что ему поможет, — неожиданно произнес Гарри. – Любовь.

— Что? О чем ты, Гарри? – не сразу понял Дамблдор.

— Его спасет любовь, рядом с ним должен быть тот, кто его любит, — ответил Гарри. – И мы все знаем, кто этот человек.

— Именно поэтому она наговорила ему такие слова, что у меня чуть сердце не разорвалось от боли за Северуса, — перехватила ответ Дамблдор МакГонагалл. – Она назвала его,…не буду говорить, кем, ударила,…и даже после этого Северус нашел в себе силы и пошел за тобой, Поттер. Не думаю, что эта мисс сможет вернуть Северуса к жизни.

— Я поговорю с ней, Минерва, — сказал Дамблдор. – Она должна знать правду.

— Это опасно, Албус!

— Я не могу позволить Северусу скончаться после того, что он сделал, Минерва! – воскликнул Дамблдор. – Я сейчас же с ней поговорю. А с тайной мы что-нибудь придумаем. Я зайду завтра, Гарри.

Дамблдор спустился с этажа больничного крыла и направился в класс Защиты, рядом с которым и была отведена комната для Вивьен. Старик постучал в дверь; ему пришлось подождать пару минут, пока девушка открыла дверь.

— Дамблдор? – она была очень удивлена. – Вы же ушли из школы!

— Ты позволишь войти, Вивьен?

Девушка сделала приглашающий жест, и Дамблдор вошел внутрь. Сразу было видно, что здесь живет молодая девушка с утонченным вкусом. Вивьен переделала комнату в очень уютное гнездышко, где чувствовалась рука женщины.

— Очень мило тут у тебя, Вивьен, — улыбнулся старик.

— Выпьете со мной, директор? – спросила девушка, приглашая Дамблдора сеть в кресло возле камина. – Чай, кофе, виски?

— Виски, — согласился старик, — со льдом.

Вивьен открыла небольшой бар, достала стакан, и, бросив туда три кусочка льда, налила виски.

— А все думают, что вы ушли из школы, Дамблдор, — сказала Вивьен.

— Так же все думают, что Северус – мерзавец, — парировал старик, и Вивьен едва не подавилась вином. – Как и ты, впрочем…

— Вы пришли убедить меня в обратном, Дамблдор? – агрессивно спросила Вивьен. – Я пыталась спросить его, но Снэйп только подтвердил мои сомнения…

— Для любви сомнения равны гибели, Вивьен, — спокойно сказал Дамблдор. – Ты должна чувствовать, верить сердцу, а не слухам или тому, как он себя ведет. Ты же знаешь, что Северус на нашей стороне.

— Но вы сами обвинили его в…

— Это был спектакль, Вивьен, — перебил ее старик, — отлично разыгранное шоу, чтобы ни у кого не осталось сомнений в том, Северус работает на Лорда. Но я был уверен, что ты все поймешь, Вивьен, ведь ты говорила ему, что любишь... Я, наверное, ошибся, думая, что это так?

Вивьен отставила стакан на столик, и ее яркие небесно-голубые глаза заблестели от слез.

— Я столько ему наговорила,…а он даже не постарался меня переубедить…

— Мне сказали, — вновь перебил ее Дамблдор. – Вивьен, я хочу спросить у тебя,…ты…действительно любишь его?

— Да, — ответила без раздумий девушка. – Люблю. И давно…много лет…

— Но вы же встретились только в прошлом году…

— Первый раз я увидела его во сне, мне было лет десять, — сказала Вивьен, — я не видела его лица, только образ. Но на моем пятом курсе он пришел в нашу школу. Наш директор, как потом выяснилось, был Упиванцем. И Снэйп пришел по приглашению нашего Мастера Зелий. Уже тогда Северус был известен в кругах алхимиков. Тогда-то я и увидела его впервые. Он пронесся мимо моей парты, как вихрь, а мое сердце перестало биться, когда я узнала в нем того, кто являлся мне во снах.

— Понятно, — медленно произнес Дамблдор. – А теперь ты ему не веришь и сомневаешься, да?

— Нет, я просто…

— Он спас твою жизнь, Вивьен! – гневно сказал Дамблдор. – Он спас в прошлом году сотни детей, открыв Тайную Комнату! Он дважды спас Гарри, будучи сам на грани смерти! И после всего этого героизма ты в нем сомневаешься?

— Он меня отталкивает! Не подпускает к себе! – крикнула Вивьен. – И как я могу не верить тому, что о нем говорят! Вы не знаете, что ученики задумали…

— Я все знаю, Вивьен, — ответил Дамблдор, — и мне очень больно от этого. Северус сложный, очень тяжелый человек, но…все его поведение и характер обусловлены обстоятельствами, в которые он сам себя завел. Я не оправдываю его, нет, просто хочу, чтобы несмотря ни на что, к Северусу относились с уважением. Он заслужил не только почтение за то, что он делает, ежедневно рискуя жизнью ради всех нас. А то, что Северус спас жизнь мальчику, с чьим отцом Северус находился, мягко говоря, не в ладах, когда учился в школе, да и после…

— Вы хотите сказать…, — медленно произнесла Вивьен, — что Гарри из Азкабана привел Северус?

— Не привел, Вивьен, — поправил Дамблдор, — а спас, и сам едва не погиб. Ты же знаешь, что Северус сидел в Азкабане чуть больше двух месяцев…

— Да, он говорил…

— И вернуться в этот ад, после которого он в первый раз так и не отошел душой, равносильно великому мужеству и героизму, Вивьен, — сказал старик. – А теперь…я не знаю, придет ли когда-нибудь Северус в себя после возвращения в этот ад…

— Что вы хотите сказать? – ужас появился на красивом лице девушки.

— Он почти мертв, Вивьен…

— Что? – выдохнула она, и страх заставил ее стать белее снега. – Дементоры забрали его душу?

— Нет, я уверен, что нет, — сказал Дамблдор, — два дня назад Северус пришел в себя на мгновение. Это просто чудо, что он успел мне сказать, что я должен доделать то, что начал он. Но потом,…видимо, ужас присутствия Дементоров вызвал в организме Северуса горячку, я не знаю, никто не знает, как это объяснить. Но если жар не пройдет, а температура повышается каждые несколько часов, Северус погибнет.

Девушка зарыдала, и стала клясть себя, на чем свет стоит, говоря, что она во всем виновата. Дамблдор подошел к ней, обнял и тихо сказал.

— Девочка, ты можешь попытаться его спасти…

— Как? Если врачи не могут…

— Если ты действительно его любишь, твоя любовь сотворит чудо, Вивьен, — сказал Дамблдор. – Но ты никому, слышишь, ни единой душе не должна говорить о том, что узнала. Пойдем со мной, лучше, если нас никто не увидит…

Дамблдор сделал себя и девушку невидимыми, и они довольно быстро спустились в подземелья. Зайдя в спальню Снэйпа, к Дамблдору подлетел целитель Шеддоуз.

— Дамблдор, ему хуже, — сказал он, — жар постоянно усиливается, будто кто-то наслал чары. Если не сбить горячку в ближайшие часы, он умрет, будет кровоизлияние в мозг и все…

— Северус, милый, — Вивьен бросилась к мужчине, схватила его правую руку и поднесла к губам, — боже милостивый, он горит будто огнем! Дамблдор, это точно проклятие!

Дамблдор подошел к Снэйпу с другой стороны, убрал одеяло и стал держать раскрытую ладонь над его грудью.

— Я не смогу это убрать, — сказал старик, — это не заклинание…

— Тогда что это? – крикнула Вивьен.

— Я знаю, в чем дело, — произнес Дамблдор, — но поправить это я не в силах.

— О чем вы, Дамблдор? – спросил Шеддоуз.

— Я знаю, что вся школа, если не больше, клянет Северуса в том, что он помогает Волдеморту убить Гарри, — ответил Дамблдор, — и, видимо, это и является причиной. Другого объяснения у меня нет. Его не прокляли черной магией, как таковой. Но ненависть, обида и все, что сейчас думают о нем ученики и учителя, не знающие, что он на нашей стороне, влияет на Северуса. Его энергетика, свои последние хорошие воспоминания он потратил на то, чтобы отбиться от сотен Дементоров и вернуть Гарри. Я до сих пор не знаю, как он вернулся сам!

— И что же делать? – спросил Сидней.

— Вы должны всем рассказать, что он не работает на Лорда! – крикнула Вивьен.

— Ты знаешь, что я не могу этого сделать, Вивьен!

— Но вы должны спасти его жизнь! – девушка билась в истерике и стала кулаками бить Дамблдора в грудь. – Вы не можете дать ему умереть из-за вашего плана! Так нельзя!

— Вивьен! – Дамблдор крикнул так грозно, что девушка сразу перестала плакать. – Только ты сможешь спасти его. Своим чувством. Если оно подлинное, то пересилит любые проклятия, которыми сейчас осыпают Северуса незнающие люди. Иного выхода нет.

— Я не знаю, что и как мне делать, — прошептала Вивьен, снова садясь на кровать к Снэйпу.

— Думаю, что искренность твоих слов и сердца помогут, — уже мягко сказал Дамблдор. – А я постараюсь тебе помочь, чем смогу…

* * *

На утро Гарри открыл глаза и увидел, что возле него сидят друзья. Выражение их лиц красноречиво сообщало о том, как плохо Гарри выглядит. Но они не стали заострять на этом внимания, а просто улыбались, говоря, что просто чудо, что Гарри пробыл в Азкабане только два дня.

— Я рад вас видеть, — Гарри вновь попытался улыбнуться, но ничего не получилось.

Ему давали зелье, чтобы спать без снов и не вспоминать тот ужас, что он испытывал, находясь в Азкабане. Но как только Гарри открывал глаза, вся тоска и боль, от которой он мало-мальски избавился за последние два года, возвращалась. Ребята старались подбодрить словами, что, мол, вся школа молилась за его вызволение; Гермиона держала парня за руку, ничего не говоря, но от ее ладони и взгляда Гарри чувствовал прилив сил.

С понедельника ребята приходили к Гарри на переменах, и сидели после ужина допоздна. А во вторник и пятницу вместо Зелий, которые отменили, Рон и Гермиона сидели у него до обеда.

— Гермиона, — тихо сказал Гарри, — ты что-нибудь знаешь про Снэйпа?

— Нам сказали, что он уехал еще неделю назад, — ответила Гермиона, — а что?

— Вранье это все, — бросил Гарри, — это Снэйп меня спас…

— Мы так и подумали, — перебила его девушка. – Только вот у меня такое впечатление, что с ним что-то неладное, Гарри. МакГонагалл и Вивьен ходят с такими лицами…

— Дамблдор сказал мне неделю назад, что Снэйп в горячке из-за того, что побывал в этом аду снова, — сказал Гарри. – Надо узнать как-то…

— Мы пытались, я пыталась, — ответила девушка, — но ни МакГонагалл, ни Вивьен ничего не говорят. А Вивьен…она просто не спит, по-моему,…она очень плохо выглядит.

— Может, она пытается помочь Снэйпу, как ты – мне? – спросил Гарри.

— А я помогаю тебе?

Вместо ответа Гарри взял ладонь девушки и положил на свое лицо, целуя. Потом он медленно опустил ее руку, и, притянув к себе, прижался губами в ее щеке, совсем близко к губам. Гермиона все поняла; она взяла лицо Гарри в свои ладони и стала нежно целовать его. Губы, глаза, вески, затем девушка поцеловала его в шею, легонько ущипнула губами ухо. Гарри ответил ей поцелуем в губы.

Тут послышались шаги, и Гермиона села обратно на стул, как будто ничего не было. Это был Дамблдор, и по его лицу было видно, что новостей хороших не жди.

— Гарри, Гермиона, — поздоровался директор. – Вижу, что тебе лучше, Гарри.

— Благодаря Гермионе и Рону, — отозвался Гарри. – Как Мастер Снэйп?

— Плохо, Гарри, — Дамблдор сел рядом с Гермионой и, опустив глаза, продолжил, — мне очень жаль, Гарри, но, боюсь, что Северусу никто не в силах помочь. Его жар немного спал, но этого недостаточно…

— Что? – воскликнул Гарри. – Как? А Вивьен?

— Я сделал все, что мог, Гарри, — Дамблдор не скрывал отчаяния, голос старика звучал через боль горечи, — но, видимо, мисс Вивьен,…да простит меня всевышний, Вивьен не испытывает таких же ощущений к Северусу, как…Гермиона к тебе. Мне очень жаль, Гарри. Никто не сожалеет об этом больше, чем я. Но, видимо, ненависть учеников к Северусу сильнее любви Вивьен, даже я тут бессилен.

— Я промою им мозги! – отчаянно заявил Гарри. – Я скажу им, что Снэйп спас меня!

— Нельзя, Гарри! – воскликнул Дамблдор. – Нельзя, что бы ни было, его нельзя выдавать!

— Какая к черту секретность, когда человек погибает? – крикнул Гарри. – Ему нужна будет ваша засекреченность, когда он умрет?

— Может, если еще присоединятся те, кто относится к нему лучше, чем остальные, — сказала Гермиона, — если…

— Только истинная любовь способна творить чудеса, Гермиона, — перебил ее Дамблдор. – Если Вивьен не поможет ему, никто не поможет. Но, похоже, что девочка сомневается в своих чувствах…или в Северусе.

* * *

Вивьен сидела на кровати Снэйпа; она не отпускала его руку и постоянно плакала. Он ни на что не реагировал, почти не дышал, и о том, что он жив, сообщала только магическая энергия, хотя и она ослабевала с каждым днем. Жар немного утих, но все равно температура был слишком высокой, чтобы Снэйп пришел в себя. Вивьен не могла найти слов, которые могли бы возыметь успех. Одной рукой она гладила ладонь мужчины, а другой утирала слезы.

— Северус, милый, прости, что сомневалась в тебе, — прошептала девушка. – Я не хотела верить, что ты можешь помогать такому чудовищу, как Волдеморт. Но все вокруг твердят,…прости меня, любимый, прости. Я не оправдала твои надежды, засомневавшись в тебе. Я должна любить тебя, не смотря ни на что, а я…

Вивьен забралась на кровать с ногами и положила голову на обнаженную грудь мужчины, не глядя, провела рукой по его волосам.

— Северус, я прошу тебя, очнись, — шептала Вивьен, — милый, я…не смогу жить без тебя. Я люблю тебя, люблю, слышишь? Даже если ты не простишь мои сомнения, я хочу, чтобы жил. Даже если мы не будем вместе, живи,…ты столько страдал в этой жизни, может…, я уверена: для тебя придет время быть счастливым. Если ты захочешь, чтобы я была с тобой рядом, то сделаешь меня самой счастливой на земле. Если нет… — я все равно буду любить тебя. Северус…

Мужчина кашлянул несколько раз, и Вивьен подняла голову с его груди. Снэйп повернул голову, потом веки его задрожали, затем губы приоткрылись, и он тихо застонал.

— Святые небеса! – воскликнула Вивьен. – Северус!

Мужчина не открывал глаз, но девушке стало ясно, что он приходит в себя. Накануне Дамблдор дал ей зеркало связи, за которым девушка сразу и потянулась.

— Дамблдор! – крикнула она своему отражению. – Дамблдор!

— Что случилось, Вивьен?

— Северус, — выдохнула она, — он приходит в себя…

— Я буду через секунду…

Вивьен убрала зеркало и кинулась к мужчине. Он тяжело дышал и пытался открыть глаза.

— Все хорошо, любимый, — Вивьен обняла его лицо и поцеловала в губы, — милый, все будет хорошо…

Камин запылал изумрудным цветом, и оттуда вышел Дамблдор вместе с целителем. Шеддоуз, увидев, что Снэйп пришел в себя, просто не поверил.

— Вивьен, — Дамблдор мягко оторвал девушку от Снэйпа, — позволь Сиднею осмотреть Северуса.

Девушка стояла в объятиях старика, прикрыв ладонями рот, будто молясь. Целитель проверил пульс, температуру, достал пузырек из мантии и дал Снэйпу выпить зелья, чтобы быстрее вернуть тому силы.

Через пять минут Снэйп открыл глаза. Взгляд его говорил о том, что он не понимает, где он находится. С третьей попытки ему удалось задать вопрос:

— Я что, жив?

— Да, Северус, — ответил Дамблдор, присаживаясь рядом с мужчиной. – Ты жив, и я не могу сказать, как я рад, что ты очнулся, сынок.

— Такая слабость, — прошептал Снэйп, — и пошевелиться не могу,… как же я выжил?

— Я хотел у тебя спросить, Северус, — улыбнулся Дамблдор.

— Не помню, — выдохнул Снэйп, — последнее, что я помню…

Снэйп прикрыл глаза, и на лице Дамблдора появилась грусть: из уголков глаз Северуса вырвалась слеза.

— Ее глаза…, — прошептал Снэйп, — я помню только ее глаза, Дамблдор…

— Чьи, Северус?

— Вивьен, — выдавил Снэйп, — в этом аду, куда я пошел,…только мысль о ней спасла меня…

Черные глаза смотрели в потолок; он не замечал, что плачет.

— а она,…она меня презирает, — выдохнул Снэйп, — и правильно…

— Нет, сынок, — покачал головой Дамблдор, пытаясь поймать взгляд Снэйпа, но тот все время отводил глаза, — Вивьен любит тебя. Ее любовь вытащила тебя из ужасного состояния.

— Вы специально так говорите, директор, — сказал Снэйп, — утром перед тем, как я отправился в этот ад…; она наговорила мне, обвинила, что я служу выродку, что мне нет места среди невинных…

— Северус…

— она ударила меня,…и поделом. Я заслужил такое отношение…; после того, что я сделал с той семьей, с той…девушкой;…если она узнает, возненавидит меня еще больше…

Дамблдор жестом показал Вивьен молчать.

— Северус, сынок, сейчас ты должен думать только о том, что ты жив, — мягко сказал Дамблдор, — нет ничего важнее этого, Северус.

— за мои грехи я недостоин жизни, Дамблдор, — ответил Снэйп, смотря куда угодно, только не в глаза старику, — и мне их не исправить ничем…

— Успокойся, Северус, все позади, — сказал старик. – Ты постарайся вспомнить, как тебе удалось вернуться. Ты отправил Гарри порталом, а сам? Как ты вернулся? Минерва случайно нашла тебя возле ворот, когда шла из Хогсмида.

— Я…, — Снэйп прищурил глаза, напрягая память, — я едва успел выбежать из замка,…продрался через ворота; их уже запирали…сотни Дементоров, нет, я не знаю. Кажется…, да, я превратил камень в портал, а потом…Поттер исчез. Холод, так холодно, я слышал только крик,…наверное, это был мой крик…там,…там я видел, снова и снова видел, как он ее убивает…

Снэйп замолчал, перевел дыхание и продолжил говорить, очень спутано, обрывками:

— я подумал, что парень в том месте, где раньше сидел Блэк. Мне надо было быстро бежать…время…, только час, на все…. Поттер слаб, пять или семь Дементоров возле его двери. Мне надо было что-то -…воспоминания,…я долго не мог создать патронуса…; он убил их, но…сил совсем не было, …я …падал в черноту…ее глаза…ее удивленные глаза…

Вивьен слушала его спутанную речь и молча плакала; такой сильный человек, такой мужественный, он не замечал своих слез, пересказывая ужас Азкабана.

— я превратил парня в мышонка, — продолжил Снэйп, не открывая глаз. — Еще Дементоры…много,…ничего не видел; преобразовался в крысу, в зубах вынес мышонка…. Время наисходе, не хватит сил,…выход передо мной, но там…не одна сотня тварей…. Время кончилось, они меня сразу почувствовали;…холод,…лед в сердце, и крик…

— А как ты вернулся, Северус? – спросил Дамблдор. – Портал?

— Не помню, — ответил Снэйп. – Они подошли ко мне; запах снега, а потом…меня перевернули на спину, и…. Я увидел смерть…, Дементор…так близко, я думал, что все кончено…. Ее глаза, это были ее глаза! Я вспомнил о ней, как мы любили друг друга в ту ночь…здесь…и…наверно, я аппарировал….

— Ну, все, успокойся, сынок, все позади, — Дамблдор погладил мужчину по небритой щеке, — ты герой, Северус, настоящий герой.

— Не говорите ей, Дамблдор, — Снэйп открыл глаза и впервые посмотрел в голубые глаза директора, — никогда не говорите ей о том дне, слышите? Я не хочу, чтоб она знала…

— Не скажу, дорогой, отдыхай…, — Дамблдор заботливо укрыл Снэйпа одеялом и подошел к Вивьен.

На девушке не было лица; рассказ Снэйпа ее поразил до глубины души. Казалось, еще секунда, и она рухнет на пол.

— Дамблдор, — Сидней подошел к директору и прошептал на ухо, — уведите девушку. Не нужно, чтобы он видел ее сейчас; да и для нее все это тяжело.

— Ты прав, Сидней, — ответил Дамблдор, — пойдем, девочка.

Дамблдор обнял Вивьен за плечи и стал уводить из спальни; она не хотела уходить, постоянно оборачивалась на уже спящего Снэйпа.

Старик вел бледную девушку из подземелий и вспоминал рассказ Снэйпа, еще раз убеждаясь в том, насколько загадочная человеческая душа. Нельзя все знать о человеке, о его сердце, о душе, даже о характере.

— Профессор, — тихо сказала Вивьен, — а о чем Северус говорил, чего я не должна знать?

— О том, чего ты знать не должна, Вивьен, — ответил старик. – И я согласен с ним, девочка. Ему итак очень тяжело, он и тебя винит в сомнениях, и себя, за то, что делал в молодости…не надо усугублять это лишней информацией, Вивьен.

— Он простит меня?

— Не могу тебе сказать, Вивьен, — с сомнением ответил Дамблдор, — чужая душа – потемки. Могу тебя заверить, что твоя любовь помогла ему, Вивьен. И он не может не чувствовать этого. Я убежден, что все будет хорошо. Не сразу,…но все уладится. Запомни, девочка, что исправить можно все, кроме…

— Кроме чего? – спросила Вивьен, стоя у двери своих комнат.

— Кроме смерти, — ответил Дамблдор. – Лишь этого исправить нельзя. А все остальное – поправимо. Отдыхай, увидишь его завтра.

Декабрь со своими морозами и снегопадами как всегда неожиданно ворвался на территорию древнего замка Хогвартс. В последние дни ноября была оттепель, мокрый снег, больше похожий на дождь; даже солнце показывалось в середине дня, будто говорило: не забывайте обо мне, я скоро вернусь!

Через десять дней после спасения из Азкабана Гарри вернулся на уроки. Факультет Гриффиндор, равно, как и почти вся школа, радостно встретил "мальчика, который снова выжил". За время его отсутствия, состоялся еще один матч по Квиддитчу – Слизерин – Хаффлпафф; победил Слизерин со счетом 230:70.

Гарри быстро восстанавливал потерянную энергию и хорошее настроение благодаря положительным эмоциям друзей, однокурсников, и, конечно же, Гермионы. Девушка не отходила от него не на шаг.

А через неделю после того, как Гарри вернулся к учебе, это было утро вторника, во время завтрака в Большой зал вошел Снэйп. Вся школа обернулась на него, и, пока он шел до стола преподавателей, и провожала его недобрыми взглядами. Снэйп смотрел себе под ноги, сев за стол, в кресло директора, он налил себе кофе, и, по-прежнему, не поднимая глаз, медленно стал потягивать напиток из чашки.

Возможно, что школа ждала каких-то заявлений от Снэйпа по поводу возвращения или побега Поттера из Азкабана, но их надежды не оправдались – Снэйп не проронил ни слова, даже не ответил на робкие вопросы учителей, все ли с ним в порядке.

Собравшись возле кабинета Зелий, семикурсники разделились на группы по принадлежности к тому или иному факультету, и разговаривали о наболевшем. Без трех минут девять появился Снэйп и впустил класс внутрь. Мастер Зелий не успел даже дойти до своего стола, как его окликнул Малфой.

— Простите, сэр, а почему вас не было две недели? Мне показалось, ли ваш планируемый отпуск задерживается до рождественских каникул?

Снэйп сел за свой стол и промолчал, ожидая, пока класс сядет на свои места.

— Сэр…

— Я не давал вам слово, мистер Малфой, — в бархате его голоса чувствовались иголки. – Сядьте, или я сниму баллы с вашего факультета.

— Что сделаете? – не поверил Малфой.

— Пять баллов со Слизерина, мистер Малфой, — хладнокровно произнес Снэйп, и класс выпал в осадок. – Не сядете – выпорю! Ну?

Малфой плюхнулся рядом с Роном и с нескрываемым удивлением и злобой посмотрел на крестного.

— Кто у вас вел уроки, пока меня не было? – жестким тоном спросил Снэйп.

Никто не ответил.

— Что, мисс Грейнджер не знает ответа на такой простой вопрос? – повысил голос Снэйп, и всем стало ясно, что он не в духе.

— Никто не заменял вас, сэр, — ответила Гермиона.

— Ясно, — недовольно протянул Снэйп.

Мастер Зелий смотрел на свои сложенные в домик руки, о чем-то размышляя, а в классе повисла гнетущая тишина.

— Понятно, что вы распустились, — еще более раздраженным тоном протянул Снэйп. – На чем мы остановились?

Он раскрыл свою тетрадь, чтобы посмотреть, что было последней темой.

— Продолжим, — найдя, что искал, произнес Снэйп. – Помнится мне, что почти все вы провалили задание по лекарственным Зельям в прошлом году. Так вот, на этой неделе мы и займемся их повторением. Сегодня – зелье для восстановления энергии…. Сварим зелье за два урока: ингредиенты – в шкафу, состав – на доске, поехали…

Гарри помнил рецепт, поэтому не смотрел на доску; руки сами резали и терли компоненты, а сам юноша пытался украдкой посмотреть на Мастера Зелий.

Снэйп не произнес за урок ни слова, не поднял головы; он даже не прошелся по классу, чтобы отпустить язвительные замечания тем, кто вновь неправильно сварил зелье. За пятнадцать минут до конца Снэйп обратился к классу.

— Наполните фляги, оставьте на ваших партах, я сам соберу, — тихо сказал Снэйп, — домашнее задание – повторите лекарственные зелья, которые мы прошли, в следующий вторник будет зачет. Все свободны.

Класс молча сделал, что просил профессор, и так же молча все удалились, не поверив, что Снэйп отпустил их раньше. Гарри хотел задержаться и поговорить с Мастером Зелий, но, видимо, Малфой хотел того же.

— Северус, — обратился Драко, когда класс ушел, — что с тобой? Где ты был?

Снэйп промолчал, продолжая что-то писать в журнале.

— Сэр, — еще одна попытка привлечь к себе внимание, — за что вы сняли баллы с факультета Слизерин?

— Ты мне перечил, — почти прошептал Снэйп.

— Ты никогда не снимал баллы за такое, Северус, — Драко был ошеломлен, — что с тобой? Ты болел?

— А разве тебя волнует здоровье твоего крестного? – раздраженно спросил Снэйп. – Что вообще тебя волнует, кроме тебя, Малфой? Еще есть вопросы?

Если они и были, то Малфой предпочел их не задавать и ушел. Северус собрал фляги студентов, запер дверь и пошел на обед.

И снова школа, недовольно гудя, встретила Снэйпа; он прошел между столами Рэвенкло и Гриффиндор, ненависть и пожелания ему смерти он чувствовал кожей. МакГонагалл краем глаза смотрела на Снэйпа, который усиленно делал вид, что ест.

— Северус, — закрывшись бокалом, прошептала она, — вам нужно есть, вам нужны силы.

— Ненависти учеников мне вполне хватит, чтобы насытиться, Минерва, — резко ответил Снэйп, и, едва не опрокинув кресло, вышел из-за стола преподавателей.

Вивьен смотрела ему вслед, стараясь не подать вида, как ей больно от всего этого. Гарри и его друзья проводили Снэйпа подобными взглядами.

— Он опять ничего не ест, — прошептала Гермиона.

— Попробуй тут поесть, когда вся школа желает тебе скорейшей гибели, — откликнулся Гарри, — я прямо чувствую их ненависть. Надо что-то сделать, так не должно продолжаться…

— Профессор Дамблдор приказал нам молчать, — напомнила Гермиона.

— Не представляю, как он выдерживает, — прошептала Джинни, — ужас какой-то…

Ребята вышли из Большого зала, их тут же настигла толпа учеников разных факультетов и курсов. Все наперебой что-то говорили, пока Гарри их не остановил.

— А теперь кто-нибудь один скажите, чего вам надо, — крикнул он.

Вперед вышел Эрни МакМиллан и с важным видом заявил:

— Мы хотим устроить бойкот факультету Слизерин, и его декану и директору в одном лице, Поттер.

— А я тут причем?

— Из-за тебя, Поттер, — пояснил Эрни.

— С чего бы? – спросил Гарри.

— Как чего? – удивился МакМиллан. – Малфой тебя отправил к Темному Лорду, Снэйп ему помогал. Тебя посадили в Азкабан ни за что, и ты еще спрашиваешь, Поттер?

— Я вас не просил этого делать, — спокойно произнес Гарри, — и тем более, тебе, как старосте школы, не следовало бы подговаривать полшколы на такое, Эрни.

— Ты против? – не поверил МакМиллан.

— Мне не нужны еще большие неприятности, — ответил Гарри. – Все свалят на меня, Эрни. А мне хватило того, что уже было в прошлом году, да и этот не лучше начался. Спасибо за заботу, как говорится, но не нужно. Не надо развязывать войну с ними…

— Мы думали, что ты оценишь!

— Оценю?! – воскликнул Гарри. – Ты представляешь себе, что такое сражаться с Упивающимися смертью, Эрни? Нет? Тогда куда ты лезешь?! Не задирай тех, с чьей силой ты не знаком, МакМиллан! Факультет Слизерин состоит, в основном, из потомственных черных магов! Ты и моргнуть не успеешь, как тебя…отравят, например!

— Эрни, Гарри прав, — поддержала Гермиона. – К тому же, четыре Упиванца, один из которых – правая рука Волдеморта – не шутки. Сегодня ты сорвешь ему урок, а завтра он тебя посадит за это в Азкабан! За ним не станет!

— Вы совершенно правы, мисс Грейнджер, — бархатный голос Мастера Зелий раздался за ее спиной.

Большая часть еще пять минут назад воинственно настроенных ребят, разбежалась в разные стороны.

— У вас от страха ноги приросли к полу, мистер МакМиллан? – спросил Снэйп, разглядывая ноги школьного старосты. – Вы хотели поднять мятеж в школе, как я понял? Что ж…посмотрим, посмотрим…

И не добавив, куда он будет смотреть, Снэйп развернулся на каблуках, и ушел.

— Ну? – гневно прошептал Гарри. – Я не хотел бы иметь такого врага, как Снэйп, а ты, Эрни?

МакМиллан сорвался с места, будто его ошпарили, и помчался в свою башню.

— Я только надеюсь, что Мастер Зелий правильно нас понял, — прошептала Гермиона, — мне хотелось бы, чтобы он чувствовал нашу поддержку, хотя бы таким способом…

— Он слишком умен, Гермиона, чтобы не рассмотреть в наших действиях благодарность за все, что он делает, — добавила Джинни. — Ох, скорей бы каникулы, меня так это все угнетает!

— Не больше, чем меня, — сказал Гарри и направился с друзьями на следующий урок.

* * *

На следующее утро за завтраком совы принесли почту, среди которой был свежий номер "Ежедневного Пророка". Естественно, что вся школа пустилась в обсуждения очередной статьи о Поттере и его загадочном бегстве из Азкабана. В газете была написана версия, которой держалось новое министерство магии:

Проведенное расследование о побеге Гарри Поттера из тюрьмы Азкабан показало, что за этим стоит бывший директор школы магии и волшебства, Албус Дамблдор. Но по-прежнему остается загадкой, как старый маг смог преодолеть сотни Дементоров, чтобы войти, а затем и выйти из Азкабана.

Несмотря на все прежние заслуги Албуса Дамблдора, вчера министром магии был подписан указ о его аресте при любом удобном случае. А так же, в случае сопротивления Дамблдора, властям даны полномочия о немедленном уничтожении волшебника.

— Что ж, — протянул Гарри, — приятная новость; ничего остроумней Волдеморт придумать не смог.

— Не смешно, Гарри, — сказала Гермиона.

— Очень даже, — парировал Гарри, — интересно, неужели Лорд рассчитывает, что люди проглотят такую ересь? Кто такой этот министр магии? Хвост! Жалкий прихвостень Лорда Волдеморта, и не более того; марионетка в руках изверга! А директор сделал столько добра, что об этом помнят поколения! На что Лорд рассчитывает?

— На глупость людей, — сказала Гермиона. – Вспомни, как верили статьям Риты Скиттер, Гарри! Как тебя и Дамблдора поливали грязью два года назад! Люди не хотят войны, поэтому они будут верить любому, кто скажет, что бойни не будет…

— Гермиона! – воскликнул Гарри. – Ты несешь ерунду! Вспомни, что случилось в прошлом году! Ты хочешь сказать, что люди уже забыли о том, что Волдеморт нападал на министерство два раза, на аллею Диагона, на Хогвартс! Он послал своих Упиванцев убивать детей! Тогда Дамблдора превозносили, а теперь будут верить, что я – просто соперничаю с Темным Лордом за власть, а Дамблдор мне помогает? Каким же надо быть тупицей, чтобы не разглядеть истину?

— А истина никому не нужна, Гарри, — ответила Гермиона. – Как сказала Рита Скиттер, люди верят тому, во что хотят верить. А Волдеморт просто на этом играет. То, что сказала МакГонагалл о тебе и Лорде, школа восприняла не так, как нам хотелось бы.

— Но, неужели нельзя открыть им всем глаза? – стукнул по столу Гарри. – Так же нельзя! Как люди могут думать, что я хочу отобрать у Волдеморта его еще незавоеванную власть над миром?! Как? У меня в голове не укладывается такое! Значит, получается, что все эти годы я на него нападал, а не он пытался меня убить, так что ли?

— Именно так он и хочет все представить, Гарри, — с сожалением вздохнула Гермиона. – И, боюсь, что ему почти это удалось.

— А после того, как ты отшил МакМиллана, — добавил Рон, — уверен, что он подговорит тех же самых людей против тебя. Что, типа, ты защищал Снэйпа, значит, ты и, правда, на стороне Темного Лорда.

— Не может быть…, — выдохнул Гарри.

Но Рон оказался прав. Уже к концу дня от Гарри все стали шарахаться и косо смотреть. Он снова слышал за своей спиной перешептывания учеников, в него тыкали пальцами; пару раз Гарри даже услышал фразу "вон, второй Темный Лорд пошел, а Дамблдор нам мозги пудрил". Гарри так злился на них всех, что те успехи во владении собой, коих он добился благодаря заботам Снэйпа и Дамблдора, растерял в следующую неделю, как нечего делать.

Гарри снова стал срываться на всех, кто обвинял его во лжи; он опять кричал на друзей, пытавшихся его успокоить. Все закончилось тем, что к концу семестра с Гарри сняли почти сто пятьдесят баллов, и он не вылезал из наказаний за плохое поведение. На последнем уроке Зелий перед каникулами, Гарри так разозлился на слова ребят из Рэвенкло и Хаффлпаффа, сидевших за его спиной, что Снэйп был вынужден прервать урок.

— Поттер! – прогремел Снэйп на весь класс. – Какого черта ты делаешь? Тебе мало, что за разговоры на моем уроке я снял с тебя двадцать баллов?

— Снимите баллы с них! – стараясь не кричать на Мастера Зелий, сказал Гарри. – Они меня достали своими задирками!

— Но я слышу только тебя, Поттер, — рявкнул Снэйп, — чтобы они не говорили, это не дает тебе права срывать мне урок! Снимаю еще десять очков с Гриффиндора!

— А почему не сто? – вышел из себя Гарри, и Гермиона закатила глаза, поняв, что и Снэйпа сейчас понесет.

— В моей компетенции вообще исключить тебя, Поттер, — хладнокровно пропел Снэйп, — ты еще не соскучился по встречам с Темным Лордом?

И Гарри ощутил, будто его толкнули в грудь, настолько Снэйп был зол, что его ментальное послание Поттеру едва не сбило того с ног. Какого черта ты вытворяешь, Поттер? Ты всеми силами стараешься дать мне повод выкинуть тебя из школы? Немедленно возьми себя в руки, или я за себя не отвечаю, Поттер!

— Простите, сэр, — опустив глаза, сказал Гарри и сел, — этого больше не повторится.

— Дай мне повод, Поттер, — для всего класса сказал Снэйп, — дай повод отправить тебя к Темному Лорду, Поттер. Он ломает голову, как до тебя добраться с этой защитой Дамблдора. Но если мне придется тебя за волосы волочить до ворот школы, я это сделаю. Мне не столько нужна твоя смерть, Поттер, сколько я устал от твоего нахальства. Еще слово без разрешения на моих уроках – и пеняй на себя, Поттер!

Гарри наигранно сполз под парту от страха, а класс ему вторил – слова Снэйпа поразили ребят. На секунду могло показаться, что теперь все будут стоять на смерть, защищая Поттера, но это была только видимость. Идя на обед десять минут спустя, Гарри снова услышал шепот учеников, называющих Поттера вторым Лордом Волдемортом.

— Снэйп прав, Гарри, — прошептала Гермиона, садясь рядом с парнем, — не обращай внимания на них. Это же не в первый раз, Гарри.

— Я знаю, — устало протянул Гарри, — просто, наверное, я еще не до конца вернул силу духа или чего-то там еще,…где же Дамблдор со своими умными речами, когда он мне так необходим!

— Гарри, — Рон указал другу за спину, и Гарри обернулся.

Снэйп стоял за его спиной и многозначительно смотрел.

— Я желаю говорить с вами, мистер Поттер, — чуть слышно произнес Снэйп, — будьте любезны зайти в кабинет директора после ужина.

— Да, сэр, — ответил Гарри, поняв, куда именно ему надо зайти.

На Трансфигурации особых происшествий не было, Гарри взял себя в руки и сделал вид, что он не слышит никого, кроме профессора МакГонагалл. Декан Гриффиндора, прознавшая об огромном количестве баллов, снятых с Поттера, старалась их вернуть, спрашивая на своих уроках, в основном, гриффиндорцев. Прошлогодние успехи Гарри в превращениях были омрачены потерей настроя и определенных магических сил во время двухдневного заточения в Азкабане. Посему, МакГонагалл особо не придиралась к Гарри, и спрашивала его, только когда он выполнял задание хорошо.

После ужина Гарри вышел вместе с друзьями, но расстался с ними на этаже, где находился кабинет Дамблдора. Переступив порог кабинета директора, Гарри обнаружил там самого Дамблдора, а так же МакГонагалл, Снэйпа и Люпина.

— Проходи, Гарри, — пригласил его старик, — удивлен?

— Немного, — ответил юноша, — будете ругать меня, да?

— Тебя уже Северус пожурил за меня, Гарри, — улыбнулся директор, — нет, ругать я тебя не буду. Сейчас ты соберешь свои вещи, Гарри, и отправишься вместе с Римусом и Минервой домой.

— А почему не завтра?

— Завтра при выходе с территории школы тебя, скорее всего, будет ожидать скромный отряд Авроров или Упиванцев, во главе либо с министром магии, либо с Темным Лордом, Поттер, — прошелестел голос Снэйпа. – Как я понял, ты очень жаждешь вернуться в Азкабан, Поттер.

— Простите, сэр, не подумал, — пробормотал Гарри.

— Ты забыл добавить "как всегда не подумал, сэр", — выдал Снэйп.

— Северус…, — осадил его старик, — Минерва проводит тебя до гостиной и отведет тебя вместе с Римусом до ворот замка.

— Профессор Дамблдор, а друзья приедут ко мне? – спросил Гарри.

— Пока мы не решили, Гарри, за ними тоже может вестись слежка, с целью выяснить, где твой дом, — ответил Дамблдор. – Я и Северус сейчас обсудим варианты, а ты ступай, Гарри.

Гарри кивнул Римусу, Снэйпу и Дамблдору и вышел вместе с МакГонагалл. Они не разговаривали пока шли по замку на восьмой этаж к башне Гриффиндора. Декан поменяла пароль и вошла вслед за Поттером в гостиную.

— Иди, Гарри, я жду тебя здесь, — тихо сказала она, и громко добавила, — внимание! Прошу внимания всех!

Голос декана заставил гриффиндорцев отвлечься от своих занятий.

— Я поменяла пароль на вход в гостиную, — сказала МакГонагалл, — "лед и пламя". Вы понимаете, что из-за отсутствия в школе профессора Дамблдора, никто из вас, выйдя из замка, не сможет вернуться назад. Так что каникулы вам придется провести в школе. Это все, с наступающим рождеством вас.

Гарри в это время паковал чемодан, а Рон, выслушавший короткую речь МакГонагалл, поднялся в спальню и очень удивился, что друг собирает чемодан.

— Че это ты так рано пакуешься, Гарри?

— Я уеду сейчас, а не завтра, — ответил Гарри.

— Сейчас? – воскликнул Рон. – Но все же остаются…

— Не ори, — шикнул на него Гарри. – Так надо, Рон. Не хочешь же ты, чтобы меня схватили Упиванцы или авроры и посадили обратно в Азкабан?

— А-а, — дошло до Рона, — прости, не понял.

— Ничего, я тоже не сразу въехал, когда Дамблдор мне сказал собираться сейчас, — ответил Гарри.

— Ты видел старика? Когда?

— Только что.

— А насчет нас он что сказал? Мы приедем к тебе, да? – спросил Рон.

— Они решают, — ответил Гарри, закрывая крышку чемодана и уменьшая его до размера небольшой шкатулки, — очень опасно сейчас, Рон. Ты должен понять…

— Конечно, — Рон, хоть и понимал, но расстроился.

— Увидимся, друг, — сказал Гарри, похлопав Рона по плечу, — надеюсь, что уже завтра. Скажешь Хедвиге, где я.

— Ага, — промямлил Рон.

Гарри спустился вниз, где его ждала МакГонагалл.

— Готов? – спросила она.

— Чемодан в кармане, — шепотом ответил Гарри.

МакГонагалл первая вышла из гостиной, Гарри плелся за ней; только сейчас юноша вспомнил, что он не попрощался с Джинни и Гермионой, но Рон, скорее всего, им уже сказал. Через десять минут Гарри и МакГонагалл оказались возле дверей замка, где их ждал Римус.

— Будь наготове, Гарри, — Люпин был очень серьезен, и Гарри сразу же вынул палочку, но тут за ними послышались шаги.

— Удираешь, Поттер? – протянул Малфой. – А-а, профессор МакГонагалл тоже помогает убийце скрываться от правосудия? Ну, уж про оборотня я вообще молчу…

— Бывший оборотень, хорек, — резко ответил Гарри, Римус сжал его плечо, — по мне, уж лучше быть оборотнем, чем таким выродком, как ты, Малфой.

— Наезжаешь на слуг Темного Лорда, Поттер? Не страшно? – сказал Крэбб.

— Хо-хо, — усмехнулся Гарри, — Крэбб, я смотрю, что ты алфавит выучил, уже и слова научился говорить, не только хрюкать…

— "Stupefy!" – крикнули Малфой и Гойл одновременно.

Римус, Гарри и МакГонагалл выставили щиты мгновенно, но слизеринцы тоже были не лыком шиты.

— Тебя ждет приятный сюрприз, Поттер, когда выйдешь за ворота Хогвартса! – крикнул Малфой. – А ты думал, что никто не догадается, что ты захочешь слинять сегодня вечером, а не завтра?

В это время Крэбб и Гойл пытались оглушить двух взрослых волшебников.

— Римус, — отбивая атаку Крэбба, сказал Гарри, — как думаешь…"Stupefy!", хорек блефует, или правда? “Protego!”

— Дойдя до ворот, узнаем, Гарри, — ответил Римус, — выходим, идет помощь…

С лестницы на слизеринцев посыпался дождь заклинаний: Рон, Джинни, Гермиона, Невилл и Шеймас пришли другу на выручку. Через минуту Малфой и его дружки лежали на каменном полу, оглушенные.

Гарри, Римус и МакГонагалл рванулись из дверей, и вышли на предрождественский морозный вечер. Снегу выпало накануне столько много, что волшебникам пришлось прокладывать дорожку, вытапливая снег до земли. Когда до ворот, после которых начиналась деревня Хогсмид, оставалось двадцать ярдов, было ясно, что Малфой не блефовал.

— Твою мать! – выругался Гарри.

— Поттер, ничего, что я рядом? – одернула его МакГонагалл.

— Простите, профессор, — сказал Гарри. – И что теперь делать? Прорываться с боем?

Римус достал из кармана зеркало.

— Дамблдор, — сказал Люпин.

— В чем дело, Римус? – в отражении появилась седая голова директора.

— Проблемы на выходе, директор, — сказал Римус, — мы стоим в двадцати ярдах от ворот, там полно Авроров и кое-кого еще,… что будем делать?

— Стойте там, сейчас вас заберет Фоукс, — ответил Дамблдор.

— Чтобы мы делали без птички директора, — съязвил Гарри.

— Есть другой вариант, Гарри? – оскорбился Римус.

— Камин…

— Контролируется министерством, — перебила МакГонагалл. – Стали бы мы тащить тебя по морозу, если было бы можно пройти через камин, Поттер.

— Так, надо было оставить меня в Хогвартсе, — сказал Гарри, — пять лет я жил все каникулы в замке, и ничего…

— Да, учитывая то, что против тебя ополчилось половины школы, — скептическим тоном ответил Люпин, — это отличная идея…

Римус не договорил; перед ними появился столб пламени, из которого возник Фоукс. Птица зависла над тремя магами.

— Хватай его за Хвост, Гарри, — сказал Римус.

Юноша протянул руку и схватился за горячие перья птицы; Римус обнял МакГонагалл, а сам взял Гарри за свободную руку, и, через мгновение, они уже исчезли. Этот был невероятный полет, хоть и короткий. Гарри ожидал темноту, как при путешествии порталом, но вместо мрака они летели сквозь огонь, который не обжигал, а согревал; к тому же, они слышали прекрасную музыку – песню феникса. И все резко закончилось; Гарри, Римус и МакГонагалл приземлились в кухню дома на площади Гриммо, двенадцать.

— Гарри! – Молли Уизли как всегда стояла за плитой. – Римус, Минерва! А почему вы прилетели с Фоуксом?

— Не смогли выйти из замка, — ответил Люпин, — нас ждали.

— Мерлин всемогущий! – воскликнула миссис Уизли. – Как ты, Гарри, дорогой?

— Нормально, — ответил юноша, чуть не задохнувшийся от крепких объятий женщины. – Можно я пойду к себе?

Римус показал миссис Уизли, чтобы она отпустила юношу. Гарри вышел из кухни и почти бегом направился на третий этаж в свою комнату. Но, открыв дверь в бывшую комнату Сириуса, Гарри долго не мог переступить порог. Ужас одиночества, вернувшийся к нему в Азкабане, боль и горечь от потери близких людей вернулась в сердце юноши. Комок в горле не давал дышать, в уголках глаз что-то защипало; и Гарри, добежав до кровати, уткнулся лицом в подушку и снова, как еще год назад, разрыдался от отчаяния.

* * *

Гарри проспал до утра, даже не заметив, когда он уснул. Открыв глаза, Гарри понял, что кто-то снял с него очки, но раздевать не стал – Гарри спал в одежде. Он пошел в ванную, принял душ и переоделся в джинсы и новую футболку с символикой национальной сборной Англии по Квиддитчу, что купил еще летом в магазине "Все для Квиддитча".

Зайдя в кухню, Гарри прирос к полу – все Уизли, Гермиона, Римус, Вивьен, МакГонагалл и Дамблдор сидели за столом и завтракали.

— Выспался, Гарри? – непринужденно спросила Молли Уизли.

— Который час, что вы завтракаете? – скрывая удивление, спросил Гарри.

— Половина десятого, а что? – сказал Рон.

— И как вы…

— Фоукс принес нас всех полчаса назад, Гарри, — избавил всех от дальнейших объяснений директор. – Ты не голоден?

Гарри сел за стол рядом с Джинни, мисси Уизли тут же поставила перед ним тарелку с горой жареного бекона.

— А где Мастер Снэйп? – спросил Гарри у Дамблдора. – Почему он не приехал?

— Северус решил привести каникулы далеко отсюда, Гарри, — ответил старик.

— Где? – спросили Рон, Гарри и Джинни разом.

— В Тибете, — ответил Дамблдор.

— Где? – не понял Рон.

— В Тибете, Рон, — закатила глаза Гермиона. – Не слышал, что ли?

Рон покачал головой, близнецы прыснули в тарелки.

— Что он там забыл? – спросил Гарри.

— Покой, — спокойно ответил Дамблдор. – Его душа нуждается в покое и примирении с собой. И лучше места, чем умиротворение Тибета, Северусу не найти. Он довольно часто туда ездит…

Такие мудрые слова не могли не привлечь внимания к тому, как тяжело Снэйпу; Вивьен усиленно делала вид, что наслаждается чаем с молоком, но ее отсутствующий взгляд говорил, что она отдала бы все на свете, чтобы оказаться сейчас в Тибете вместе со Снэйпом.

— Профессор Дамблдор, — Гарри решил разрядить за столом обстановку задумчивости, — а можно послать сову на аллею Диагона за подарками?

— Можно, Гарри, но лучше сделать это ночью – белая сова, летающая средь бела дня – редкое явление. Не стоит привлекать повышенного внимания к этому району.

— Хорошо, сэр, — кивнул Гарри. – Кстати, а когда Мастер Снэйп собирался вернуться?

— За день до начала нового семестра, Гарри, — ответил Дамблдор, — а что?

— Значит, это будет девятое января, сэр?

— Если мне не изменяет память, то да, — немного удивленно ответил старик, — к чему ты клонишь, Гарри?

— Я хочу отблагодарить, как смогу, Мастера Снэйпа за то, что вытащил меня из этого ада, директор, — серьезно сказал Гарри.

— Северус вытащил Гарри из Азкабана? – похоже, что ни Люпин, ни миссис Уизли не знали этого, потому как воскликнул Римус. – Что ж вы не сказали, Дамблдор?

— Я боялся огласки в школе, поэтому не сказал никому, кроме Гарри, — ответил Дамблдор. – А друзья Гарри сами выяснили…

— Так вот, я хотел попросить вас помочь мне, — обратился ко всем Гарри, — не знаю, как он воспримет это? Профессор Дамблдор, что вы думаете?

— Ну, — помедлил старик, — в прошлом году Северус же позволил тебе поздравить его с Рождеством, хоть и с опозданием…

— Значит, решено, — хлопнул в ладоши Гарри, — надо подумать, что ему подарить…

— Гарри, я уверен, что Северусу будет более чем достаточно просто внимания с нашей стороны, — сказал Дамблдор, — но, я подумаю над тем, чему бы он порадовался, как подарку…

Гарри составил список того, что нужно купить всем обитателям дома двенадцать по площади Гриммо, учел некоторые заранее оговоренные пожелания, сделал пометку для продавцов с просьбой уменьшить коробки, и свернул пергамент трубочкой.

Хедвиг вернулась заполночь с грузом подарков, который, благодаря заклинанию уменьшения, вместился в один пакетик. Гарри открыл окно и впустил сову; отблагодарил Хедвигу совиным печеньем и принялся придавать подаркам истинные размеры, снабжая каждый персональной открыткой.

Презентов было очень много, как и гостей в доме Гарри. Он учел так же и Снэйпа, который, хоть и был в Тибете, но подарок свой все равно получит, когда вернется.

Рождество прошло весело; за ужином близнецы Уизли устроили настоящее шоу из своих волшебных прикольных штучек. Все было просто идеально, так как в это Рождество Лорд Волдеморт не преподнес ужасных сюрпризов в виде нападения на общественные места. Дамблдор даже пошутил, что, возможно, Том Риддл сидит сейчас в своем Черном замке и вытаскивает из-под рождественской елки подарки от своих Упиванцев.

Вдоволь наевшись стараниями Молли Уизли и Римуса, который всегда ей помогал на кухне, молодежь разбрелась по комнатам разглядывать подарки. Этому же примеру последовал и Гарри; ему стоило больших трудов унести все презенты от друзей за один раз. Бросив коробки на пол, Гарри перенес их ближе к камину, удобно устроился в любимом кресле, и с помощью манящих чар, стал призывать один подарок за другим и читать поздравительные открытки.

Возможно потому, что этот год в Хогвартсе был последним, книг в виде подарков было немного. В основном, это были забавные штучки для волшебников. Близнецы Уизли как всегда отличились, от души развеселив Гарри своим подарком. Они заколдовали замысловатого вида шляпу так, что когда ее Гарри надел на голову, она начинала громко петь национальный гимн Великобритании.

Рон и Джинни подарили верхнюю часть от квиддитчной формы сборной туманного Альбиона с наколдованным полным именем Гарри на спине и на рукавах. Гарри надел ее поверх той футболки, что на нем была, и его имя на форме стало переливаться всеми цветами радуги.

Чета Уизли была, как всегда, в своем репертуаре – свитер ручной вязки и сладости; правда, в этот раз миссис Уизли связала на редкость нейтральный джемпер серо-зеленого цвета.

Римус не нашел ничего лучше, как подарить Гарри альбом с фотографиями его родителей и крестного в их школьные годы. Это был дорогой сердцу подарок, и Гарри просидел над ним очень долго, рассматривая проделки отца и крестного.

Гарри совсем забыл про перстень, что чудесным образом сохранился после гибели родителей. Гарри откопал его в чемодане и надел на правый мизинец; кольцо изменило размер, плотно сев на палец так, что его нельзя было бы потерять. А через несколько секунд Гарри ощутил, как от кольца разливается тепло по всему телу; еще через десять минут юноша почувствовал, что ему так легко стало на душе, будто и не было этих чудовищных двух дней в Азкабане.

— А и правда кольцо волшебное, — улыбнулся Гарри, решив, что больше никогда не будет его снимать.

Дамблдор подарил Гарри золотой браслет с диковинным плетением, напоминавшим то ли древние руны, то ли еще какой-то древний язык (эльфийский, из "Властелина Колец", например), к которому было приложено краткое письмо.

Дорогой Гарри!

Поздравляю с Рождеством и Новым годом!

Этот браслет заколдован на удачу, она понадобится тебе на протяжении всей твоей жизни, и особенно при встрече с одним нашим общим знакомым.

Я бы посоветовал тебе его надеть и никогда не снимать, как и то кольцо, которое ты только что надел. Браслет заговорен так, что его никто с тебя не сорвет, если ты сам не отдашь, и ты никогда его не потеряешь.

Профессор Дамблдор.

Гарри улыбнулся: от этого мудрого мага ничего нельзя утаить – как он узнал, что именно сейчас Гарри надел перстень, а не полгода назад?

Гарри раскрыл следующую узкую и тяжелую коробку и чуть не упал с кресла – в коробке была бутылка шотландского виски, причем, если судить по этикетке, этому виски было четыреста лет. На дне упаковки была записка с до боли знакомым мелким почерком, которым было начертано только четыре слова:

Не пей без меня.

Гарри в голос рассмеялся, поняв, что столь необычный подарок могла подарить только одна весьма неординарная личность – Мастер Снэйп.

— Посмотрим, как вы оцените мой подарок, профессор Снэйп, — хохотнул Гарри, решив, что правильно сделал, подумав о том, чтобы устроить Снэйпу день рождения в своем доме.

* * *

Каникулы пролетели стремительно; Гарри нашел это Рождество одним из самых лучших праздников в своей жизни. Еще бы! Гермиона и Гарри не расставались все каникулы; хотя они не торопили события, чтобы перевести свои отношения совсем во взрослые, все же, целоваться нравилось обоим.

Гарри был на седьмом небе от счастья, вся боль и горечь, которую ему подарил Азкабан, улетучилась после замечательных рождественских каникул, проведенных с любимой девушкой и друзьями. Гарри и Гермиона старались делать вид, что между ними по-прежнему ничего, кроме дружбы, но Дамблдор, несомненно, догадываясь о развитии их отношений, не мешал.

Утром девятого января Гарри спустился на кухню через три минуты после Гермионы, и нашел там всех тех, кто был в доме в первый день каникул.

— Доброе утро, — сказал Гарри и, будучи очень голодным, набросился на завтрак.

— И что ты сияешь, приятель? – не удержался Рон. – Светлячков объелся?

— Или влюбился, — предположил Фрэд.

— Ага, в Снэйпа, — добавил Джордж и прыснул.

— Хватит хохмить! – осадила их мать. – Ешьте молча!

— Посмотрим, как наш подарок понравится ему, — не удержался Фрэд.

— Ты же не собираешься испортить мой великолепный план, дружище? – спросил Гарри.

— Нет, я просто думаю, что ты зря затеял это, Гарри, — ответил за брата Джордж, — Снэйп не оценит твоего порыва…

— Ну, оценил же в прошлом году, — перебил его Гарри.

После этого близнецы не смели высказать Гарри сомнения, что его затея поздравить Снэйпа с Днем рождения была хорошей задумкой.

В обед пришли Дамблдор, МакГонагалл и Люпин; а к пяти часам Хедвиг принесла огромную коробку. Все стали спрашивать, что это, но Гарри сказал, что увидят содержимое, только когда приедет профессор Снэйп.

— Осталось только надеяться, что он приедет, — заметил Фрэд.

— Он придет, — сказал Дамблдор, — я связывался с ним утром, Северус обещал зайти к восьми часам.

Все решили не ужинать, а подождать прихода Снэйпа. Как будто ему было назначено свидание, Снэйп аппарировал в кухне ровно в восемь вечера, обнаружив там теплую компанию во главе с Дамблдором.

— Добрый вечер, — спокойным голосом произнес Снэйп.

— Я рад видеть тебя, сынок, — улыбнулся Дамблдор и обнял Снэйпа.

— Уж не меня ли вы ждали, чтобы поужинать? – разобравшись в ситуации, спросил Снэйп. – Я не слышу запаха еды, значит, вы еще не ужинали.

— А разве ты откажешься посидеть с нами, Северус? – спросил старик.

— Вы же знаете, директор, — с легким поклоном головы ответил Снэйп, — я не большой любитель посиделок…

Во время короткого отвлекающего диалога между Мастером Зелий и директором присутствующие в кухне разглядывали Снэйпа, ища в нем изменения.

А они были: после спасения Поттера из Азкабана Снэйп очень похудел, глаза выражали неземную грусть, не говоря уже о том, что профессор Зелий никому не смотрел прямо в глаза последние полтора месяца.

Сейчас же его физическая форма пришла в норму, можно было даже сказать, что Снэйп еще больше раздался в плечах. И в разговоре с Дамблдором Снэйп смотрел ему прямо в глаза.

Гарри и Рон, улучив момент, вышли из кухни, и вернулись, неся на подносе огромный шоколадный торт со свечками.

— Пропустите! – раздался голос Гарри, и двое друзей внесли торт и поставили на середину стола.

— Что это? – удивленно поднял бровь Снэйп.

— Торт, — сдерживая улыбку, ответил Гарри.

— Я вижу, что торт, — нетерпеливо сказал Снэйп, — вы теперь тортами со свечками ужинаете, Поттер?

— Ну, если вы нас угостите, сэр, то поедим, — ответил Гарри.

— Причем тут я? – Снэйп то ли придуривался, то ли и, правда, не понимал, по какому поводу торт.

— Как причем? – пришла очередь собравшихся удивляться; Дамблдор добавил, — сегодня ведь девятое января, Северус…

— И что? – с неподдельным недоумением произнес Снэйп.

— Значит, сегодня у вас День Рождения, Мастер Снэйп! – торжественно воскликнул Гарри, и все запели "Happy Birthday to you!"

Когда песня закончилась, все ждали реакции Снэйпа; он стоял, как громом пораженный и пару минут смотрел на торт, в котором были тридцать восемь свечек, и надпись "Любимому учителю", и не мог сказать ни слова.

— Ну же, Северус, — подтолкнул его Дамблдор, — загадывай желание и задувай свечи, не то торт взорвется!

Снэйп молча подошел к столу, на секунду прикрыл глаза, видимо, загадывая что-то, убрал от лица волосы, которые стали еще длинней за последние две недели, и одним махом задул все свечи. Собравшиеся зааплодировали, а Снэйп, распрямившись, повернулся к ним.

— Спасибо, — таким сердечным тоном Снэйп еще никогда не говорил, на кухню пала тишина, — спасибо, я тронут…

— Это лишь малая часть, чего вы заслужили, Мастер Снэйп, — выйдя вперед, сказал Гарри. – Я знаю, что вы не любите панибратства, но я позволю себе преподнести вам больше, чем просто торт, вот…это вам, с Днем рождения, сэр!

Гарри протянул Снэйпу узенькую бархатную коробочку; Снэйп взял ее, медленно открыл и заглянул внутрь. Там была вещь, очень похожая на кулон…

— Это оберег, — пояснил Гарри, — он уникален – второго такого в мире нет. Эта вещь принадлежала моему предку – первому Поттеру со стороны рода Слизерина. Он способен предупреждать об опасности, предохранять от болезней и еще много всего…

— Я не могу этого принять, Поттер, — тихо сказал Снэйп, не в силах оторвать взгляд от вещи.

— Вы спасали мне жизнь столько раз, сэр, — ответил Гарри, глядя в черные глаза Мастера Зелий, — неужели в знак благодарности вы не возьмете такой пустяк…я же от всего сердца, сэр…

Снэйп отложил коробочку на стол, расправил цепочку и хотел надеть, но запутался в длинных волосах. Тут же к нему подскочила Вивьен, убрала волосы с его шеи и помогла застегнуть кулон. Через несколько секунд камень оберега засветился зеленым цветом, Снэйп прижал ладонь к груди, там, где камень касался тела, и закрыл глаза.

Через минуту Снэйп убрал руку от оберега и открыл глаза. Сделав шаг к Поттеру, Снэйп сделал очень необычную для своего образа вещь – обнял юношу и тихо произнес, но так, что услышали все:

— Спасибо, Гарри, это очень дорогой подарок.

Снэйп отстранился от парня и показал ему, как изменился камень.

— Видишь, ты дал его мне черным, — сказал Снэйп, — сейчас он зеленый, так как я – продолжатель рода Слизерина. Если его наденет Дамблдор, камень станет красным, как рубин. Магия четырех родов, содержащаяся в этом обереге, превращается в нужный момент в ту силу, в которой больше всего нуждается ее носитель. Но после меня эту вещь сможет надеть только…

— Твой ребенок, — закончил за него Дамблдор. – Надеюсь, понянчить твоих детей, Северус.

— Это действительно очень редкая вещь, — сказал Снэйп, разглядывая камень, — я почувствовал тепло и покой…то, что мне так нужно. Спасибо, Гарри.

— Предлагаю съесть торт, — послышался голос Рона.

— Как я понял, тут есть еще один любитель сладкого, — сдержанно улыбнулся Снэйп и пригласил всех разделить торт.

Молли Уизли и Римус быстренько достали чашки с блюдцами, остальные расселись за стол, а Снэйп с Гарри резали торт. Когда от чашек стал подниматься пар, на блюдцах были внушительных размеров куски шоколадного торта, Дамблдор встал со стула, желая сказать несколько слов.

— Прошу прощения, Гарри, что как у хозяина и инициатора этого торжества отнимаю у тебя пальму первенства сказать тост, — начал Дамблдор. – Дорогой Северус…

Снэйп смотрел на старика и в его глазах читалась сыновья радость, будто отец его поздравляет, а не директор.

— Я знаю тебя, мне казалось, что я знал тебя с твоих одиннадцати лет, — продолжил Дамблдор. – Но, оказалось, что твое сердце и душа – такая загадка, что и за всю мою долгую жизнь, не разгадать...

Снэйп опустил взгляд, слегка дернув уголками губ.

— То, что сейчас с нами сидит Гарри, Рон, Джинни, все дети, — сказал директор, — мы благодарны тебе. За твое мужество, проявленное в прошлом году, когда ты, раненый, спасал детей. Про то, сколько раз ты спасал Гарри, и говорить нет смысла – он сам скажет, если сочтет нужным.

Дамблдор сделал паузу.

— Но твой последний поступок поверг меня в шок, сынок, — в искренности слов Дамблдора никто не сомневался, — ты нашел решение, как спасти Гарри из этого ужасного места. И ты опередил меня, направившись туда сам. Больше меня, наверное, о тебе не знает никто, может, даже больше, чем ты сам о себе знаешь, Северус. Но такой доблести я не ожидал,…я…не могу выразить словами, как я благодарен тебе за спасение не только жизни Гарри, но его сердца, его души и разума. Спасибо тебе, дорогой, от всего сердца, спасибо.

К концу речи Дамблдора Снэйп опустил голову так низко, что могло показаться, что он уснул. Он когда Мастер Зелий поднял на старика глаза, все увидели, что он очень растроган жестом Поттера и словами Дамблдора.

— Спасибо, директор, — стараясь не выдать эмоций до конца, сказал Снэйп.

— А…мне можно сказать? – спросил Гарри, чувствуя, что не сможет сказать такие же слова, как мудрый Дамблдор.

— Ты хочешь, чтобы я тут разрыдался, Поттер? – не удержался Снэйп.

— Ну, если мне не грозит после этого потерять сотню баллов, сэр…

Стол друзей рассмеялся вместе с именинником.

— Профессор Снэйп, — начал Гарри. — Мастер, сэр,…. Это, наверное, будет не поздравление, а, скорее, признание….

— Уж, не в любви ли? – съязвил Снэйп, сорвав шквал смеха.

— Нет, в признании ошибок, сэр, — серьезно ответил Гарри. – Не буду рассказывать, как, прожив с вами под одной крышей Хогвартса, я, мы друг к другу относились. Никто, ни вы, ни директор, ни друзья моих родителей, ни крестный, никогда не говорили о ваших достоинствах. Все больше – о недостатках. И я принимал это, как должное, сэр. Я хотел видеть в вас врага, вредного учителя, который старается меня достать всеми мыслимыми и немыслимыми способами. Но за вашим тончайшим чувством юмора, за искрометным умом и, как мне теперь кажется, безграничным талантом, я не разглядел в вас главного – человека. Мне очень стыдно за себя, за своих друзей, за всех, кто так же думает о вас, не зная вас. Сейчас, пока идет война, невозможно открыть миру вашу истинную сущность, ваше мужество и героизм. Но, когда мы победим, все узнают, что вы сделали, сэр. Я очень хочу рассказать всем, что вы сделали для спасения моей жизни, для спасения жизни моих друзей, чего вам стоит каждый раз находиться рядом с тем, кто отнял у вас самое дорогое в жизни…

Снэйп резко поднял голову, дав понять, чтобы Гарри не продолжал.

— И придет день, когда вы сбросите эту маску и будете счастливы, — продолжил Гарри, — я уверен, что судьба, всевышний, не знаю, кто там, на небе, отвечает за наши судьбы…. Но я убежден, что добра вы сделали столько, что это не может не быть возблагодарено вам сторицей. Я хочу пожелать вам любви, потому что, кроме нее, у вас есть все. Любовь – это самый главный дар, которым людей наградила природа.

Гарри сел, и несколько минут никто не проронил ни слова. Снэйп на секунду погрузил лицо в ладони, затем встал и вышел из кухни.

— Иди за ним, девочка, — тихо сказал Дамблдор, и Вивьен вышла за Снэйпом.

— Я что-то сказал не то? – расстроился Гарри.

— Ты сказал больше, чем Северус был готов принять от тебя, Гарри, — ответил Дамблдор, — я же сказал тебе, что для него будет более чем достаточно внимания. Но сегодня он получил помимо великолепного торта, уникального оберега, которому просто нет цены; ты не представляешь себе, Гарри, какой это подарок…

— А что?

— Я уверен, что очень скоро ты увидишь, как он повлияет на Северуса, — сказал Дамблдор. – Я только надеюсь, что он воспримет твои слова, правильно их истолковав.