Искра (гет)

Света и Филипп вернулись не спеша. В лагере всё было по-прежнему. Володя и Аня всё так же спали, Арамис всё так же бодрствовал, только переместился к кострищу, и, видимо от нечего делать, ворошил палкой остывшую золу. На звук голосов он поднял голову. На дорожке он увидел Свету и Филиппа. Сияющие физиономии выдавали всё, что не говорили слова.

— "Голубки. — мысленно хмыкнул епископ, — Как же принц быстро освоился!"

Молодые люди и Арамис поприветствовали друг друга.

— Как ваши дела, господа?

— Замечательно, — ответил Филипп. — Мы встретили несколько редких видов. А Светлана чудесно рассказывает.

— Очень за вас рад. Я так понимаю, это прогулка была продолжением ночной экскурсии? — Арамис лукаво взглянул на довольную парочку.

— Можно и так сказать.

Спросить как провел это время д'Эрбле ни у Светы, ни у Филиппа язык не повернулся.

— А теперь, ваше высочество, давайте займемся завтраком, — сказала Света.

— Хорошо. С чего мы начнём?

— Будем варить кашу. Сначала нужно огонь развести, воды набрать...

Филипп пошёл к ручью за водой, а Света занялась костром.

Вопреки ожиданиям девушки принц принял в приготовлении завтрака очень активное участие, точно на полном серьёзе собрался научиться готовить. Когда всё было почти готово, Света решила вместо чая заварить листьев малины и земляники, а если отыщется, то и смородины, и пробежалась по заранее примеченным местам рядом с лагерем, оставив Филиппа оттачивать искусство нарезки хлеба и колбасы, и поручив Арамису последить за кашей, что бы тот не сидел у костра совсем праздно. Благо накануне епископ справился с подобной задачей вполне успешно.

Света скрылась за ветками. А Филипп, оглядевшись, вместе с доской переместился на бревнышко к Арамису.

— Сударь, можно с вами посоветоваться? — доверительным тоном сказал Филипп, — О личных отношениях?

— Конечно, мой принц.

— Как можно сделать девушке приятное? Чтобы она запомнила.

Арамис внимательно посмотрел в лицо юноши и с мягкой улыбкой сказал:

— Боюсь, в этих обстоятельствах вы сами намного лучше меня ответите на свой вопрос. Ориентируйтесь на вкусы и склонности женщины. Вам её лучше знать. И зачастую запоминаются вещи на первый взгляд незначительные, но сделанные с любовью... Но только хочу вас предупредить, — д'Эрбле понизил голос, — никто точно не знает как долго продлится наше пребывание здесь, а следовательно и ваше с ней знакомство.

Оба по странной причине избегали имен, будто это могло развеять что-то загадочно-приятное.

Филипп отложил нож и стал серьезным.

— Я сам знаю, сударь, что финалом вероятней всего станет разлука, но... не хочу лишать счастья настоящий миг.

— Поэтому я не вмешиваюсь и не возражаю.

— Однако, мне показалось, что вы настороженно к этому относитесь?

— Я ничего не имею против, если вы это хотите знать. Я всё прекрасно понимаю. А мою настороженность вызывает положение, в котором мы оказались, и беспокойство об успехе нашего плана, который теперь под угрозой.

Филипп закусил губу, подумав о ещё одной угрозе, но промолчал. Его взгляд уловил мелькнувшую за деревьями фигурку Светланы.

Арамис заметил это движение, и что-то царапнуло его в выражении лица принца. Что именно он пока не мог объяснить.

— Не мрачнейте так от моих слов. Я не стану докучать вашему высочеству разговорами о делах в такое приятное для вас время.

— Спасибо, — благодарно улыбнулся принц.

— Вы больше ничем со мной не поделитесь? — спросил Арамис, снова улыбнувшись с лукавой ласковостью.

Но в этот момент вернулась Светлана. Филипп и Арамис тут же замолкли.

— Спасибо за помощь, господа. У вас, погляжу, все отлично.

Она кинула в один из канов вымытые листья и притопила их половником.

Через пятнадцать минут всё было готово. Света уже хотела тормошить Аню с Володей, но те проснулись сами. В палатке послышалось шебуршание и неясные голоса.

Скоро все принялись за завтрак. Света невольно восхитилась тому, с какой кажущейся легкостью Арамис с появлением у костра Аня и Володи в мгновение ока скрыл следы своих переживаний, которые теперь могли выдать только синеватые круги под глазами. Он вернул себе и живость и непринужденность общения.

После окончания завтрака Света с Филиппом вымыли кан. Когда они вернулась, Аня тихонько толкнула Свету локтем.

— По-моему, веток как-то маловато. Пойдём ещё соберём.

Света хотела было возразить, что веток вполне достаточно и хватит до вечера, но, поймав красноречивый взгляд подруги, согласно кивнула. Девушки ушли в лес.

— Ты хотела со мной поговорить? — спросила Света.

Аня обернулась в поисках хвоста с видом шпиона из боевика:

— Да, и без лишних свидетелей.

— Мы одни.

— Как у тебя обстоят дела?

— Докладываю, дела идут весьма неплохо. Принц морально почти созрел для Нижнего-Пуату, но, как мы и предполагали, его останавливает слово данное епископу Ваннскому.

— Ага! Значит дело за мной.

— Видимо так. А теперь скажи мне, начальница внутренней разведки, ведь это ты дала Арамису "Десять лет спустя"? — перешла в наступление Света, — И с какого бодуна, спрашивается?

— Я решила, ему полезно будет посмотреть на себя со стороны.

— А ты не решила, что может чувствовать человек, узнавший из заслуживающего доверия источника о гибели и несчастьях близких людей?

Аня тут же вскипела.

— Ничего, пусть выводы делает! Ему будет полезно! Может, что умное надумает. И вообще, он дал мне слово дворянина, что дальше жжёных полос читать не будет.

— И ты поверила? Он же может врать и краснеть!

Аня гордо вскинула голову:

— Слову дворянина — поверила! И вообще, если б ты внимательней пригляделась, то заметила бы, что когда он кому-то что-то обещал, то держал слово. Или не обещал вовсе.

Света взялась за лоб рукой:

— Как же все криво, легкомысленно! Проще пауков определять по внутреннему строению.

Аня смягчилась и положила ладонь Свете на плечо:

— Я выясню у Арамиса, сколько он прочитал. Мне то ты веришь? Как бы криво всё не двигалось, главное, чтоб ехало.

— Что творим? Сами то понимаем?

— Ладно тебе. Всё вовсе не плохо, а как раз наоборот. А твой принцип невмешательства тоже до добра не доведет.

Затем Аня сделала невинные глаза:

— А с пауками можешь поупражняться. Никто не запрещает...

Девушки ещё немного побродили среди сосен, просто для удовольствия, и вернулись назад. На выходе из леса, их глазам предстала любопытная картина. Трое мужчин сидели кружком у костра. Филипп держал в руках гитару и перебирал струны, Володя что-то подсказывал и иногда поправлял, а Арамис отпускал какие-то комментарии. Девушки застыли на месте, разинув рты, и переглянулись.

— Нашлись, маэстро. — шепнула Аня. — И как ваши дела в музицировании? — насмешливо крикнула девушка.

Володя поднял голову:

— Дела идут, контора пишет.

— А что с успехами? — спросила Света, подходя к кружку.

— На шести струнах играть довольно непривычно, — ответил Филипп, — но получается уже лучше. У господина д'Эрбле тоже неплохо выходит.

— Как, вы тоже попробовали?! — удивилась Аня.

— А почему бы и нет? Процесс оказался достаточно увлекательным, — ответил Арамис.

Аня усмехнулась:

— Замечательно. Не будем мешать.

Девушки отошли в сторону.

— Может ещё погуляем? — спросила Аня у Светы.

— Вообще, я хотела пройтись к реке, мне ручного сбора не хватает.

— Моя помощь тебе не понадобится?

— Да нет, рук хватит.

— Тогда доброй охоты.

Аня пошла к палатке и достала из своей сумки блокнот и карандаш, потом кряхтя, уселась под деревом, которое накануне облюбовали Света и Филипп. Тут послышался раздражённый голос Светланы:

— И куда я сачок подевала? Никто не видел? В голове ветер да беспозвоночные!

— Тараканы? — осведомилась Аня.

— И другие милые животные.

— Свет, за палаткой посмотри, — сказал Володя.

— Ой, точно! Спасибо, Володенька, что бы я без тебя делала. Ну, я побежала.

И Света исчезли за поворотом тропинки.

Аня сидела под деревом, делая вид, что пишет, а на самом деле поглядывала на мужчин и думала как раскрутить Арамиса на откровенность. Так было бы много проще его уговорить. Впрочем Аня не слишком в этом усердствовала, так как была убеждена, что когда дойдёт до дела, то всё всё равно пойдёт не как планировалось.

— Да, дело теперь за мной, — думала она, — Но как скорей достучаться до Арамиса? Если б знать... Ладно, мы ещё повоюем.

Пока же Аня решила подождать благоприятной обстановки.

Гитара приятно звучала под пальцами Филиппа, стройно лилась незатейливая мелодия. Девушка признала в ней песню "Милая моя, солнышко лесное...", и в очередной раз усмехнулась.

Скоро вернулась Светка с новой порцией водоплавающего зверья и потеснила Аню под деревом. Та с думами уже закончила и даже что-то настрочила в блокноте на вольную тему. Когда же у неё под боком уютно пристроили бинокуляр и ванночку с улитками, Аня решила, что пора сменить деятельность.

— Володь, что-то у нас бадминтон завалялся, тебе не кажется? Составишь компанию?

— От чего нет.

— А я, пожалуй, прогуляюсь, — сказал Филипп, убирая в чехол гитару.

— Хорошо. А вы, д'Эрбле не хотите с нами? — на всякий случай поинтересовалась Аня.

— Благодарю, но меня сейчас, признаться, совсем не тянет на увеселения, — грустно улыбнулся Арамис.

Филипп ушёл, а Аня с Володей стали перекидываться воланчиком. Погода была ясной и безветренной, и игре ничто не мешало.

Через несколько минут из-за деревьев снова показался Филипп.

— Светлана, смотрите, кто мне попался.

Принц держал в руках крупную зеленую ящерицу. Она переливались на солнце, а разноцветные чешуйки, складывались в темный симметричный узор по всему телу.

— Что же ещё преподнести даме, кроме как живого дракона? — хихикнула Аня, подкидывая на месте воланчик и поглядывая на Филиппа.

— Главное живого. За мертвого ведь ещё и обидится, — сказал Володя.

— Ух ты! — Света сразу вскочила, — Какого вы красавца нашли! Это прыткая ящерица, причём самец.

— А как ты это поняла? — тут же подлетела Аня.

— Самцы в брачный период становятся зелёные.

Остальные тоже подошли.

Света взяла животное в руки. Ящерице, а точнее ящеру, явно не нравилась, что его пустили по рукам, и он стал отчаянно извиваться, пытаться укусить, но потом присмирел, вцепившись пастью в кольцо девушки.

— Ну, молодец, закусал, — сказала Света ящеру, — Палец то отдай, — она попыталась отнять кольцо. — Да ну тебя, ладно, сиди. Филипп, вы его далеко нашли?

— Нет, за теми кустами.

— А, тогда нормально.

— А какое это имеет значение? Что, дракон заблудится? — засмеялась Аня и потянулась погладить ящера.

Рептилия сидела, не двигаясь и не отпуская кольца, чуть вздрагивая под пальцами девушки. Арамис тоже аккуратно погладил ящера по узорной спинке.

— Конечно заблудится, у драконов с этим делом... — ответил Володя.

— А ты почём знаешь?

— Молодому рыцарю видней, — сказал Арамис.

— Ага, особенно если рыцарь с такими прекрасными дамами регулярно общается, — Володя кивнул на сестру.

— А если серьёзно? — допытывалась Аня.

— Если серьёзно, то ящерицы плохо ориентируются в незнакомом месте. Их откуда взял, туда лучше и вернуть, — пояснила Света. — Отпускаем? Все с ним познакомились?

— Конечно. Не заспиртовывать же его? — улыбнулся Филипп.

— Поаккуратней со словами. Нашего дракона сейчас и так с перепугу удар хватит.

Девушка опустила ящера в траву, и тот, слившись с травой, моментально исчез за ближайшим корягой.

Света хотела вернуться к определению беспозвоночные, но Володя остановил её:

— Погоди. У тебя биология в волосах сидит.

Света остановилась. Володя снял с её головы гусеницу и отдал сестре.

— Ещё одна зелёная зверюга! Аня подержи, я сейчас, — Света сунула гусеницу подруге и метнулась к сумке за лупой.

Аня машинально подставила руки.

— Господи, она шевелиться! — воскликнула девушка, но ладоней не разжала.

— Ещё бы, она же живая, — спокойным сказал Володя.

— Володька, брось издеваться!

Подбежала Света:

— Давай сюда эту прелесть.

— Прелесть?!

— Конечно. Ты же прелесть? — ласково обратилась Света к гусенице и осторожно погладила её пальчиком по спинке.

— По мне так гадость!

— Шевалье, ну хоть вы скажите, — Света порывисто развернулась и поднесла ладонь с гусенецей к самому носу Арамиса.

Епископ отшатнулся от неожиданности, но потом с улыбкой произнёс:

— Ну, конечно же прелесть, мадемуазель, — и мягко отстранил руку девушки от своего лица.

Аня присвистнула.

— Гостей распугаешь.

— Говорю же прелесть, общественность согласна, — Света посмотрела на гусеницу в лупу.

— Значит я в буду в оппозиции!

— Ты присмотрись, — с насмешливы упреком сказала Света.

— Не люблю я их, особенно лохматых, — поморщился Аня.

— Так ведь эта лысая, — заметил Володя.

— Володька!

— Ты просто кузнечиков не препарировала, — со с маком проговорила Света.

— Ещё чего! Буду я в кишках копаться!

— Так ежели там паразиты? — щёлкнул пальцами Володя.

— Какие ещё паразиты?

— Spinochordodes tellinii*, — изрекла Света.

— Да, тьфу, на вас! — отмахнулась Аня и отвернулась в сторону, надув губки и скрестив руки на груди.

Филипп тихо смеялся и открывал в Светлане новые грани, которые, он сам не знал почему, ему нравились.

Света попыталась аккуратно перевернуть гусеницу на спину, но та от таких манипуляций просто свернулась в клубок.

— Ну, милая, развернись, — уговаривала девушка.

— Может тебе просто принести морилку? — сочувственно-ироничным тоном спросил Володя. — Не мучайся. Ты её и так затискаешь.

— Не-е-ет, не затискаю, — как-то коварно улыбнулась Света.

— И что же теперь грозит этому зелёному и лысому созданию? — подхватил общую волну Арамис.

Света засмеялась:

— Да только с классификацией разберусь, и только. Gonepteryx rhamni это, больше некому.

— А если по русски? — развернувшись, попросила уставшая обижаться Аня.

— Лимонница, Аня, самая обычная. Боже мой, какая же ты красивая! — Света снова уставилась в лупу.

— Может отпустим её уже? — сжалившись, предложил Филипп.

— Держите, — Света со вздохом отдала гусеницу принцу.

Филипп бросил многострадальное насекомое в траву.

— Ох, умеешь же ты, Светка из таких пустяков событие делать! — воскликнула Аня.

* Spinochordodes tellinii — паразит типа Волосатики (лат. Nematomorpha), заражает кузнечиков и сверчков, влияет на поведение своего хозяина, впрыскивая вещества, саботирующие центральную нервную систему насекомого и, таким образом, заставляет топиться.