Искра (гет)

Птицы замолчали. Поднялся сильный ветер. Глухо зашумели и застонали сосны под его порывами, нарушив спокойное безветрие, походящее на затишье перед бурей. Пророкотал далёкий раскат грома.

— Сударыня, дайте мне слово, что тайна, ставшая вам известна по милости Дюма, во Франции 17 века останется тайной. Я не имею права требовать иных гарантий. А произойти может что угодно.

— Обещаю, конечно, и за себя, и за своих друзей. Только не думаю, что это понадобится.

— Я тоже очень на это надеюсь.

— Знаете что ещё, — опять заговорила Аня, — обязательно сделайте что-нибудь для Рауля. Ему жить нужно, а не под пули арабов лезть.

— Естественно, насколько это от меня зависит.

— Пусть съездит куда-нибудь, отвлечется. Морально Атоса поддержите. Пришла в голову дурацкая идея, — Аня улыбнулась, — не плохо бы было отдать де Бражелона на растерзание Владимиру и Светлане. Давно заметила преображающую силу походов, главное что б не военных.

Арамис улыбнулся:

— Ещё что-нибудь?

— Насчёт господина Фуке. Я читала где-то, что в Сен-Манде есть тайник в котором хранится некий план, инструкции крепостям на случай падения суперинтенданта. Говорят, он сильно повредил Фуке, хотя и устарел к тому моменту.

— Учту. Кстати сказать, по-моему, у вас недурные способности к интригам.

— Почему бы им не быть? Слышать это от вас очень лестно.

— Но, мне кажется, начинается дождь. Пойдёмте под навес.

Действительно, начинало капать, а ветер с яростью срывал с деревьев зелёные листья. Света и Филипп увлеченно разговаривали вполголоса, не в состоянии наговориться и точно боясь, что не успеют сказать всё, что хочется. Володя, сидя рядом и тактично делая вид, что это воркованье его не волнует, с чрезмерным усердием зашивал свой протёртый носок. Они втроем в ожидании дождя предусмотрительно спрятали мокнущие вещи в палатки и их тамбуры.

Арамис вернул Ане книгу со словами:

— Теперь можно возобновить попытки открыть проход в наш мир. Время самое подходящее.

— Да. Костёр горит, — сказала Аня.

Володя поднял голову:

— Рановато. Пускай поближе громыхать начнёт, — и снова уткнулся в работу.

Гроза не заставила себя ждать. Скоро дождь превратился в поток, и вода стала заливать под тент. Только необходимость совершить новую попытку перемещения удерживала людей на улице. Громыхало уже совсем рядом.

Арамис гнал прочь мысли о том, что, возможно, они застряли здесь надолго. Филипп, наоборот, в тайне на это надеялся.

— Давай, Вовка, выбивай искру, — сказала Света.

Напряглись абсолютно все.

Аня раскрыла книгу на нужной странице.

— Всё таки сейчас молнии менее эффектные, чем тогда ночью, — заметила она.

— Надеюсь, эффектность и результат не взаимосвязаны, — с иронией ответил Арамис.

Володя стукнул обугленными палками... Но кроме появления новой жжёной точки на листе никаких изменений не случилось.

— Чую страничка будет разрисована в сеточку, — хихикнула Аня.

— А если естественную искру, — предложил Филипп. — Позвольте, — принц взял у Володи книгу, поднёс поближе к огню и повернул к нему страницей. Ждать пришлось несколько минут. Как и накануне царило напряженное молчание. Наконец, на листок попало пару искорок, взметнувшихся над костром. Вновь безрезультатно.

Вскоре, по разным поступившим предложениям, было перепробовано множество различных вариантов. Надежды почти не осталось. Света отложила книгу на бревно, устало присела и протёрла виски.

— Нет, господа. Я уже не знаю, что придумать.

— Но на всё это влияет гроза. Разве не так? — задал Арамис вопрос никому и всем сразу. — Мы не пытались соединить искру с молнией.

— Да ведь постоянно грохочет. Оглохнуть можно, — ответил Володя.

— Может оно всё и к лучшему, — прошептал Филипп.

— А гроза уже заканчивается, — произнесла Аня.

Дождь ослабевал, ветер стал менее неистов.

Арамис со злостью отчаяния метнул палку в огонь.

В этот момент полыхнула очередная молния. Раздался такой оглушительный раскат грома, что компании показалось, будто задрожал воздух. В тот же миг от удара палки в костре треснула какая-то веточка, и из пламени подхваченная ветром слетела искра, упав на страницу раскрытой книги. Последовал тихий хлопок. Оглядевшись, студенты не увидели Арамиса и Филиппа. Они исчезли, точно растворилась в воздухе. Лишь ветер беспечно перелистывал страницы книги. Молодые люди молча смотрели на неё как завороженные.

— Вот и всё, — наконец произнёс Володя.

Света вздохнула.

— А знаете, — сказала Аня и глаза её азартно вспыхнули, — я уверена, что дальше всё пойдёт не так, как тут написано. Ей, богу, уверена! За огненной чертой другая жизнь.

— Вероятно. Твоя интуиция тебя не подвела, — проговорила Света, — перемещение правда случилось.

— В тот ли мир? — скептически заметил Володя.

— А в какой же ещё? — отозвалась Аня. — Это было бы не логично. Вот она, книга, — девушка взяла томик и бегло его пролистала. — Представить трудно, сколько всего скрыто под одной обложкой!

— Будто всё это сон, и в реальности ничего не было, — тихо сказала Света.

Но кое-что её всё таки утешало. Она отошла к палатке и с тревогой достала определитель водных беспозвоночных из-под целой стопки книг. В нём она с облегчением обнаружила доказательство, что произошедшее было не сном и не миражом — жёлтый как солнце цветок кубышки.

* * *

Лес был окутан мглой. По небу быстро летели тучи. Ветер решительно гнал прочь ночную бурю. Небо уже пролило на землю дождевые потоки, но проясняться не спешило. Едва-едва начало светать. Дорога была грязной после дождя, в лужах отражались тёмные ветви деревьев. На обочине кучер ремонтировал колесо кареты. Арамис и Филипп стояли в сторонке.

— Карета скоро будет в вашем распоряжении, монсеньёр, — говорил епископ Ваннский. — Мой немой кучер отвезёт вас в Нижний-Пуату. Как появиться первая возможность, я найду вас, чтобы узнать как вы устроились.

Филипп хотел что-то вставить.

— Обо мне не беспокойтесь, я рад за вас, — предугадал его мысль Арамис. — Видимо, так угодно богу. Смелее!

— Позвольте, сударь, в очередной раз поблагодарить вас за избавление от мук неосведомлённости, за свободу, за этот воздух, за возможность сделать выбор и многое другое. Ничто не сможет выразить моей признательности.

Кучер закончил свою работу и подал знак, что всё готово.

— Прощайте.

Филипп без церемоний обнял прелата с нежностью почти сыновней.

— Теперь я не претендент на трон, а простой свободный дворянин, — он улыбнулся и незаметно дотронулся до кармана камзола, где лежала подаренная Светланой лупа и тихонько вздохнул.

— Храни вас бог, сын мой! — произнёс, благословляя его, Арамис.

Филипп, махнув на прощение рукой, легко запрыгнул в карету. Послышался глухой и чавкающий звук копыт и колес по мокрой лесной дороге. Карета исчезла за поворотом, будто растворилась в серых предрассветных сумерках. Прелат ещё долго стоял посреди дороги и глядел вслед скрывшемуся экипажу, держа под уздцы двух отпряженных лошадей.