Времена года (гет)

Самое главное — не отступать.

Фонте открыл тяжелую дубовую дверь кабинета и вышвырнув Софию в коридор небрежным движением, поспешил скрыться за в темноте своей обители.

София поморщилась от боли и провела языком по зубам. Она слабо улыбнулась.

— Зубы на месте, черт возьми.

Внезапно она захохотала так громко, что Фонте, находившийся «за стеной» что-то уронил.

Из его рук выпал стакан с виски. Руки дрожали, внутри все горело. Сердце разрывалось от боли.

Он чувствовал себя на грани между ничтожеством и властелином вселенной.

Он безумно хотел выбежать из кабинета, поднять её с пола, отвезти в больницу, провести рядом с ней вечность…

Но боялся. Боялся стать ничтожеством, даже сам не подозревая о том, что он уже им является.

* * *

Зима выдержит всё. И сильную метель и мягкий снегопад…

Она уже на пороге, уже стучится в твои двери…

Сделай шаг навстречу и ты обретешь многое…

Потом она уйдет. Но ты будешь помнить…

Тяжелая дверь со скрипом отворилась и тонкая полоска света ворвалась в темную каморку. Гарри Поттер вздрогнул.

Ровно через секунду один из слуг Фонте швырнул в комнату Софию. Она не удержала равновесия и упала на каменный пол. Гарри сорвался с места. Ему хватило двух шагов, чтобы дойти до Софии. Она вскрикнула и подняла голову.

Она наткнулась на его глаза. Зеленые, изумрудные, как… как что? Она не знала, ей не хватало сил даже для того, чтобы сказать слово. Она молча смотрела на него, с её капала кровь, но она улыбалась, так слабо и чуть заметно. Его глаза блестели и слезы катились по щекам быстро-быстро, словно стараясь не выдавать своего хозяина. Он небрежно смахивал их руками и пытался что-то сказать. Он шевелил губами, видимо желая что – что произнести, но слова не хотели быть услышанными.

Крупными, горячими и солоновато-горькими на вкус каплями, слезы катились его щекам, смывая кровь.

Гарри надеялся, что София не видит этого.

Она видела. И молчала. Она не могла ничего сказать. Не было слов.

Были только слёзы. Ледяные и с привкусом малинового варенья. Она удивлялась столь странному сочетанию.

Потом Гарри опустился на пол. Он продолжал смотреть ей в глаза, такие синие-синие, словно океан. “София наверняка думает, что я не вижу её слез” – Гарри рассмеялся про себя и чуть заметно улыбнулся.

Потом он начал её целовать. Поцелуй срывался с губ, он целовал её щеки, нос, каждый сантиметр её окровавленного лица. Потом он снова касался её губ, она как-то неумело целовалась и дрожала под каждым его прикосновением. Слезы продолжали катиться по её лицу и Гарри даже чувствовал их вкус. Они были сладкими. Горячими и сладкими.

Они не говорили ни слова. Слова были лишними и наверное разрушили бы своим звучанием , таким звонким и резким, всё.

Пустота, царившая в сердце, внезапно заполнилась. София и Гарри дышали тихо-тихо.

Они боялись спугнуть всё это. То, за что каждый из них мог бы отдать жизнь.

А за окном в это время происходило невероятное для Англии.

Осторожно, будто боясь быть увиденным, с неба валил снег. Такой пушистый и мягкий.

Каждая снежинка опускалась на мостовые, улицы, бульвары, так неслышно и волшебно, стараясь очаровать каждого.

Многие останавливались и смотрели по сторонам, наверх, в безупречное Лондонское небо.

Зима наступила так внезапно и так неожиданно, что многие даже боялись её.

А ведь зима здесь надолго. И нескоро уйдет.

* * *

Драко Малфой, “удивительный прыгающий хорек”, полностью оправдывал свое, полученное ещё в школьные годы прозвище. Небрежно накинув на шею шарф он бежал, иногда даже подпрыгивая, по Косому переулку. Он проклинал эту чертову погоду, снег летел ему прямо в глаза. Он проклинал чертову Грейнджер, которую вечно нет на работе.

Столкнувшись с дверью, он влетел в какую то нелепую кофейню, где по словам секретарши “неутомимой Грейнджер”, должна была находиться Гермиона.

Он моментально нашел её за столиком в углу и через полминуты уже плюхнулся на стул.

Гермиона посмотрела на него так, будто только что настал конец света.

— Мал…? – она не успела договорить, как Малфой протянул руку к её чашке с кофе, и жадно отхлебнув, поставил на место.

Он поморщился.

— Фу, Грейнджер, два кусочка сахара, да ещё и сливки, — произнес он, поморщившись, — Да, это я. Святой Мерлин, как ты можешь пить это дерьмо?

— Малфой, — вздохнула Гермиона, — ещё минуту назад я пила этот кофе с удовольствием, как…

— Ах да, прости! – перебил её Драко и театрально взмахнул руками, — Как, нет скажи, как я могу отблагодарить тебя за то, что при моем появлении ты не схватилась за палочку и не произнесла два волшебных слова?

— Малфой, — произнесла Гермиона и сделала глоток кофе, — давай, выкладывай за чем пришел, мой обеденный перерыв заканчивается через пятнадцать минут.

— Хорошо, Грейнджер, — холодно произнес он, — у меня у самого нет времени на эти сопли. Вот, держи.

Малфой протянул её конверт и Гермиона, небрежно вытерев руки салфеткой, взяла его.

Из конверта выпала фотография.

Минуту – две она рассматривала фото и чуть заметно улыбнулась.

— Это Фонте, Малфой, — произнесла она, — Роберт Фонте.

Драко чуть не упал со стула и выжидающе посмотрел на неё.

-Откуда ты его знаешь? Ты что вступала с ним в связь? – Малфой сказал это так серьезно, что Гермиона бессовестно и очень громко рассмеялась

— Пару месяцев назад он заказывал у нас одежду для эльфов, бестолковый ты чурбан.

— Святой Мерлин, Грейнджер, — прошептал он, — ты… ты знаешь гдее… где…

— Малфой, пожалуйста, — произнесла Гермиона, — не надо этих соплей. Поднимайся, у нас много дел.

— А твоя работа? – спросил он.

— Иногда я просто поражаюсь твоей тупости, милый, — язвительно сказала она и кинула на стол пару галеонов, — Какая здесь к черту работа?