Времена года (гет)

— Волдеморт? Роберт Фонте? – пытаясь хоть что-то понять переспросил Гарри, — София… Это же чушь.

— Ты бессилен, Гарри, — тихо произнесла София, — Ты не сможешь ничего сделать.

— Почему? – еле слышно сказал Гарри.

— У тебя нет, — начала София, но Гарри прервал её.

— Палочка! – гневно закричал Гарри, — он отнял у меня палочку!

— И у меня тоже, — тихо произнесла София, — Гарри… Я боюсь, что…

— Молчи…

* * *

Драко Малфой громко прокричал что-то. В пустоту. В длинный, пустой коридор. Ожидание мучило его. Беспокойство убивало его. Съедало изнутри, так же, как ожидание –Джинни Уизли. Драко Малфой ясно понимал, что он абсолютно ничего не может сделать. Он абсолютно бессилен перед судьбой. София где-то… Он знал, нет, он был уверен, что просто так уйти она не могла. Её бы не позволило это сделать что-то внутри… Скорее всего совесть. И любовь. Драко уже сбился со счету. Он опросил столько людей. Каждый вечер он валился с ног. Но не было результата. О Софии не знал никто.

— Это твоя работа, Малфой, черт тебя возьми? – женский голос заставил его обернуться.

Перед ним стояла Гермиона Грейнджер, со слезами на глазах, растрепанная, жутко усталая и злая одновременная.

— Здравствуй, Грейнджер, — надменно произнес Драко, — Что тебя привело в мой дом?

— Где Гарри? Где? – спросила она, пытаясь смотреть Драко в глаза, — Это твоя работа, Малфой! Ты видел его…

— Грейнджер, — устало протянул Драко Малфой, — я упорно не понимаю о чем ты говоришь… И не надо слез.. Я не люблю сопливых сцен.

Гермиона сделал глубокий вдох и начала:

— Поттер. Он исчез. Его нет уже неделю. Последний раз его видел только ты. Где он, Малфой? Мы все с ума сошли.

— Постой… — Драко встал с кресла и повернувшись к девушке спиной, холодно продолжил, — Как это, Поттер пропал? Куда он делся? Я видел его…

— Вот именно, Малфой! – закричала Гермиона, — Ты думаешь, что он виноват в том, что пропала твоя сестра, но он…

Она опять заплакала. Драко Малфой впервые видел «железную Гермиону Грейнджер» в таком состоянии и не знал, как правильно себя вести.

— Господи, Грейнджер, — он решил не изменять своему образу, — Успокойся во имя Мерлина. Никуда твой драгоценный Гарик не денется. Он уж сумеет постоять за себя я думаю.

— Все думают, что это ты, Малфой…

— И сестру я свою, что ли в подвал затащил! – Драко Малфой не выдержал и закричал, — Вы даже не представляете, даже не можете понять, каково мне сейчас. Да мне плевать, сто, тысячу раз на Поттера, да и на всех вас! То, что я не могу увидеть свою сестру в живом состоянии вот уже вторую с половиной неделю…вот… Вот , что меня больше всего волнует! Убирайся, Грейнджер, во имя Мерлина, убирайся..ж Я не хочу тебя видеть… Я не могу… Уходи…

Гермиона ушла, хлопнув дверью. Драко Малфой сел на пол и обхватил голову руками. Он дрожал, но внутри все пылало. Он боялся. Он мало что понимал. В душе все, словно взорвалось. Драко быстро подскочил с пола и выбежал в коридор. В конце длиннющего коридора он увидел её.

— Гермиона! – крикнул Драко, так и потом не поняв, почему он назвал её по имени.

Девушка остановилась и обернулась.

— Постой… — проговорил Малфой, — Давай подумаем…. Не уходи…

* * *

София Малфой молча смотрела на то, как Гарри, мальчик, который владеет магией чуть ли не лучше всех в мире, пытается проковырять дырку в цементе, соединяющем огромные камни, дырку. Старым, ржавым гвоздем. Это могло бы сойти за отличный анекдот, если не учитывать обстоятельства. София боролась с мыслями о смерти и старалась заразиться нескончаемым оптимизмом у мальчика, который выжил и не один раз. Он не без гордости заявлял, что был в переделках и покруче.

— Ну что? – тихо и осторожно поинтересовалась София, — отковырял что-нибудь?

— Почти, — бодро отвечал Гарри и продолжал долбить цемент гвоздем.

Так продолжалось долго-долго. Может час, а может даже три.

Потом пришел Фонте и отобрал гвоздь.

Мечты закончились.

— Теперь можно копать подземный ход, — истерически засмеялась София и стукнула ногой по каменному полу.

— Можно попробовать убежать, когда он будет «выводить нас на прогулку», — предложил Гарри, — или ударить его чем-нибудь тяжелым…

— Чем? – опять захохотала София, — Сапогом?

— А может ты его соблазнишь? – предложил Гарри, и его глаза заблестели.

— Не выйдет, Поттер, — произнесла Софи, — у нас с ним, это… Была несчастная любовь. Думаю, что это один из пунктов в списке, по которому он упек меня в этот подвал.

Гарри Поттер промолчал. Круг возможностей сужался.

* * *

Осень — крики без ответа.

Осень, вера в тишину.

Джинни Уизли стояла на платформе 9 и ¾ и крепко держала за руку Виктора Крама.

— Не уезжай, пожалуйста, — она проговорила это еле слышно, — Я не проживу этих двух недель без тебя.

— Не плачь, — Виктор указательным пальцем вытер слезы на щеке Джинни, — Я вернусь, солнышко… Я приеду…

— Я не вынесу этого ожидания.

— Я сам без тебя загнусь, — прошептал Виктор, — я буду тебе писать. Каждый день. Две недели пролетят быстро. Очень.

Он поцеловал её и они целовались долго, пока не закончилось дыхание. Пока не закончились силы.

— Не уезжай…Не уезжай… Я прошу… Останься… Я чувствую что-то… Что-то плохое… Предчувствие… — еле слышно сказала Джинни.

— Все будет хорошо, — улыбнулся Крам, — Я тебе обещаю. Я тебя люблю. Ради тебя всегда вернусь.

— Я знаю, — сказала Джинни из-за всех сил пытаясь не расплакаться.

Виктор ушел, ни сказав больше не слова. Поезд загудел и сразу, с бешенной скоростью унесся вдаль.

Джинни долго стояла на платформе и смотрела куда-то. Она не верила, что все будет хорошо. Что-то говорило её, что все измениться. Причем не в лучшую сторону.