Дневник Агнес Грюм (гет)

* * *

Свой второй год обучения в Хогвартсе я начала со знакомства с такими жутко очаровательными существами как фестралы. Я настолько впечатлилась видом этих скелетообразных крылатых лошадей, которые были запряжены в кареты и терпеливо стояли на месте, ожидая учеников, что мой крик был слышен даже в подземельях замка.

Фестрал, стоявший ближе всего ко мне, заинтересованно повернул свою худую морду и тихонько фыркнул, демонстрируя ряд острых клыков, способных с легкостью оторвать куски мяса от своей жертвы. Мне резко перехотелось садиться в карету — подумалось, вплавь по Черному озеру добраться до замка могло быть в разы безопаснее, чем в компании подобных тварей. Открытые белые светящиеся глаза без зрачков внимательно оглядели меня и затем, словно потеряв интерес, принялись смотреть в небо. Мощные кожистые крылья фестрала, сложенные за его спиной, степенно раскрылись, демонстрируя их размах и поднимая дорожную пыль, и вернулись в первоначальное положение. Существо опять повернулось ко мне и насмешливо фыркнуло.

Со всего курса только я и Невилл смогли увидеть этих плотоядных тварей, и, к моему удивлению, встречу с ними Долгопупс перенес в разы спокойнее чем я, лишь побледнел да шокированно округлил глаза. Рон и Гарри завалили нас вопросами, а Гермиона изредка вставляла сноски из «Фантастических тварей и мест их обитания», рассказывая про повадки фестралов и их потрясающую выносливость и сообразительность. Какими бы интересными эти существа ни были, это не отменяло их кровожадный и устрашающий вид, и полностью выдохнуть я смогла только тогда, когда мы вышли из карет, зашли под своды замка и привычным маршрутом направились в Большой зал — с минуты на минуту должна была начаться процедура распределения первокурсников.

Я сидела за длинным факультетским столом, рядом со мной приземлилась счастливая Джинни — её только что распределили на Гриффиндор, и она принимала многочисленные поздравления от своих братьев и будущих сокурсников.

Процедура распределения ещё не закончилась, но большинство мальчишек уже в нетерпении поглядывали на пока еще пустующий стол — были голодными. Девичьи же взгляды, особенно взгляды старшекурсниц, были прикованы к преподавательскому столу, где находился новый профессор по Защите от Темных Искусств. Я тоже не удержалась от любопытства и принялась его рассматривать.

Златопуст Локонс счастливо сверкал белоснежными зубами и улыбался так, словно позировал для очередной обложки собственной книги. Каким бы посредственным ни был волшебником новый преподаватель Хогвартса, но он действительно обладал определенной долей очарования. Язык не поворачивался назвать его посредственным, Локонс был красив и, что немаловажно, знал это.

— Ну всё, хватит на него пялиться, — закатил глаза Рон. Он крепко невзлюбил Локонса после того похода в книжный и плевался каждый раз, стоило в разговоре упомянуть нового профессора. Я отвела взгляд и примирительно улыбнулась. Справедливости ради, единственной девочкой, которая не смотрела в сторону Локонса, была Джинни. Но у той был свой кумир.

Гарри Поттер, он же Мальчик-Который-Выжил, сидел прямо напротив нас и заразительно смеялся, услышав какую-то дурацкую шутку от Симуса. Гермиона, устроившаяся по соседству с ним, неодобрительно поджимала губы и демонстративно на них не смотрела. Кажется, шутили над новым профессором.

Из-за того, что в этот раз Добби так и не появился в жизни Гарри Поттера, тому не пришлось опаздывать на Хогвартс-экспресс, и, следовательно, пропускать праздничный ужин в честь начала занятий, а Фордик мистера Уизли был цел и невредим.

Начало этого года мало чем отличалось от прошлого, за исключением того, что Рон почти все свое время пытался держать меня на виду и даже пересел со мной за одну парту, уступив Гермионе Гарри. А на самом первом уроке по Защите от Темных Искусств, когда Локонс выпустил корнуэльских пикси, учинивших жуткий бедлам, я даже рта раскрыть не успела, когда оказалась задвинута за худую мальчишескую спину. Мне оставалось лишь хлопать ресницами и со стороны наблюдать за тем, как бесновались эти маленькие исчадия Ада.

Характер Рона слегка изменился, и я пребывала в растерянности.

Сами изменения я почувствовала не сразу, просто в какой-то момент поняла, что второкурсник-Рон-из-оригинала повел бы себя совершенно не так. Он бы ни за что на свете не пересел бы от Гарри Поттера — своего лучшего друга. Он бы не закрыл своим телом другого ученика — вероятно, просто даже не задумался бы об этом. И он бы никогда не пропустил мимо ушей очередную провокацию от Малфоя.

— Променял Поттера на Грюм? Совсем олух, Уизли! Грюм доходяга, это знают все, — потешался он.

Но к всеобщему удивлению Уизли его просто проигнорировал и ничего не ответил, лишь палочку сжал так, что побелели костяшки пальцев.

Но не только Рон начал вести себя необычно: Гарри, казалось, наоборот стал избегать большого скопления людей. Возможно, таким образом он переживал слишком навязчивое преследование со стороны Колина Криви с его вездесущей камерой и повышенное внимание профессора Локонса, отвадить которых было практически нереально.

Островком стабильности казалась Гермиона — она всегда пропадала в библиотеке и при любой удобной возможности пыталась затащить туда остальных. Чаще всего рядом с ней оказывался Гарри, который больше прятался, нежели учился и читал.

Я же, ругая себя разными плохими словами, пыталась восстановить свою физическую форму, которая пришла в полную негодность из-за моей тотальной лени в течение каникул. Грюм на тренировках не настаивал, видя мое состояние, хотя неодобрительно поджимал губы, время от времени припоминая мое яростное желание учиться боевой магии. Но тогда мне было совершенно не до этого — в те летние месяцы я, казалось, оплакивала то беззаботное будущее, которое нарисовала себе сама, едва во мне пробудилась магия. Так или иначе, я совершенно забросила тренировки, и тело мое пребывало в отвратительном состоянии. По этой причине я начала довольно много ходить, я слонялась везде: и в замке, и за его пределами. По неведомой мне причине, Рон всегда увязывался за мной, поэтому пришлось показать ему несколько тайных проходов, которыми я часто пользовалась сама.

Из-за того, что Тайная Комната так и осталась закрытой, а Василиск мирно посапывал где-то глубоко под замком, в Хогвартсе было спокойно, и единственным событием, взволновавшим учеников, помимо, естественно, квиддича, оказалось открытие Дуэльного клуба, назначенное на первую пятницу декабря.

Занятия было решено проводить в Большом зале, и второкурсники со всех четырех факультетов возбужденно галдели, рассматривая подмостки, появившиеся на месте исчезнувших столов. И даже профессор Снейп не смог хоть как-то повлиять на то, с каким радостным предвкушением дети ждали открытия клуба.

Златопуст Локонс вышел на подмостки, ослепительно улыбнулся и вдохновенно произнес вступительную речь, поздравляя всех с открытием Дуэльного клуба, так необходимого в стенах Хогвартса, не забыв мимоходом упомянуть парочку своих книг.

Затем последовала показательная дуэль в исполнении профессора Снейпа и Локонса, и в ней сюрпризов не было никаких — зельевар показал идеальное исполнение обезоруживающего заклинания, и я сделала мысленную пометку изучить его и зазубрить.

Локонс, распластавшийся на подмостках, кое-как поднялся на ноги, поправил свои растрепавшиеся кудри и бодро продолжил:

— Браво, профессор Снейп, браво! Прекрасная мысль! Вы уж простите меня, что разгадал ваш посыл, и решил наглядно продемонстрировать ученикам последствия обезоруживающего заклинания! Но что поделать, приходится идти на жертвы, — вздохнул он и опять поправил прическу. Затем заметил, что Снейп собирается открыть рот и торопливо продолжил: — Итак, показательная часть окончена! Сейчас мы всех разделим на пары, и вы сможете приступить к практике!

Здесь тоже сюрпризов не было — Гарри достался Драко, Рону — Симус, а Гермиона была вынуждена встать в пару к Миллисент Булстроуд. Мне же досталась Панси Паркинсон, миниатюрная и курносая слизеринка, которую Снейп поставил напротив меня.

С другого конца зала до нас донесся жизнерадостный голос Локонса:

— Обменяйтесь приветствиями! Так… Палочку на изготовку! Раз!.. Два!.. Три!

Только прозвучало заветное «три», как Панси взмахнула палочкой и произнесла:

— Фурункулус!

Я едва успевала уклоняться, а все выученные заклинания вымело из головы. Я расстроилась, однако на самобичевание времени не было — в меня летело очередное заклинание. Панси не демонстрировала огромного багажа знаний по заклинаниям, используя одно и то же, однако колдовала очень быстро.

В меня опять летел «фурункулус», когда руки среагировали быстрее головы: я выполнила пасс рукой и только потом вспомнила заклинание:

— Протего!

Передо мной появился уже знакомый щит, который тут же разрушился под давлением атакующего заклинания.

— Силенцио! — выкрикнула я, пытаясь отыграться, но промахнулась — заклинание просвистело над головой Панси и врезалось в противоположную стену.

Так мы и стояли друг напротив друга — я ловила заклинания на щит, но редко когда успевала атаковать её в ответ.

Краем уха я слышала крики однокурсников, но отвлечься от собственного боя и посмотреть как дела у остальных, у меня не было возможности. На заднем фоне о чем-то надрывался Локонс, однако перекричать возбужденную толпу детей было не так уж и просто.

— Фините Инкантатем! — проревел Снейп и в Большом зале повисла тишина.

Весь зал был окутан зеленоватой дымкой, а ученики начали подниматься на ноги и отряхивать брюки и юбки.

В моей крови бурлил адреналин. Мне понравилось сражаться. Мне чертовски это понравилось, даже несмотря на трясущиеся коленки, которые с непривычки грозили отказать и сердце, решившее пробить грудную клетку.

Локонс бегал от одного ученика к другому и даже отправил парочку в Больничное крыло. Затем предложил:

— Думаю, стоит пока остановиться на этом… — он запнулся, поймав недовольный взгляд Снейпа. — Сделаем по-другому. Вызываю двух добровольцев!

Толпа замерла, никому не хотелось позориться на глазах почти у всей школы.

— Я бы предложил Поттера и Малфоя, — усмехнулся Снейп, скрестив руки на груди.

Локонс, едва услышав фамилию своего фаворита, радостно закивал головой.

— Отличная, отличная идея! Итак, мальчики, выходите в центр зала.

Снейп склонился над ухом Драко, Локонс показывал что-то Гарри. Рон бочком передвинулся ко мне и тихо сказал:

— Гарри его размажет.

«Можно и так сказать», — подумалось мне. Исход этого поединка для меня не являлся секретом.

Едва началась дуэль, как Малфой выкрикнул, призывая длинную чёрную змею:

— Серпенсортиа!

Толпа учеников взволнованно зашевелилась, а заклинание Локонса, пущенное в змею ничем не помогло. И тут Гарри поднял палочку и чётко произнес:

— Иммобулюс, — и змея, приготовившаяся броситься на одного из учеников, замерла, застыв недвижимой статуей.

— Гарри! Гарри! Гарри! Прекрасно! Изумительное решение! — соловьем заливался Локонс.

Драко скривился так, словно проглотил лимон. Лицо профессора Снейпа осталось беспристрастным.

— Отлично, продолжаем! Кто желает выступить следующим?

Занятия Дуэльного клуба продолжились, однако я уже не обращала внимания, кто сражался на помосте. Я была целиком и полностью в своих мыслях.

Парселтанг Гарри Поттера являлся незыблемой константой и тем, что измениться никак не могло. Однако, выходит, я ошибалась?..

* * *

В воскресенье за завтраком пришла почта, и я привычным движением подхватила падающее письмо — вероятно, пришел ответ от тёти Алексы. Однако раскрывать его не спешила, здраво рассудив, что будет лучше прочесть его в одиночестве. Накануне отбытия в Хогвартс я написала Алексе и выложила все свои переживания, естественно, подвергшиеся определенной цензуре. С тех пор у нас была постоянная переписка, в которой она по большей части меня успокаивала и поддерживала, приводя примеры из своей жизни. Я не знаю, как это работало, мне стало в разы легче. И даже кошмары, периодически появляющиеся после отмены зелья Сна без сновидения, перестали меня беспокоить, чему я была чертовски рада.

Я придвинула к себе поближе тарелку овсянки, убирая её из-под возможной траектории падения очередной газеты, мельком взглянула на Пророк в руках Гермионы и застыла. «Новые жертвы драконьей оспы» — гласил заголовок.

— Можно глянуть? — спросила я у Грейнджер, та кивнула, передала газету мне и углубилась в чтение очередной книги, посвященной похождениям Локонса.

«Новые жертвы драконьей оспы! Как вы, уважаемые читатели, прекрасно знаете, драконья оспа — тяжелое магическое заболевание, которое чаще всего поражает именно юных волшебников. Дети, переболевшие этой напастью, как правило, не подвергаются почти никакой опасности, однако для взрослых и тем более пожилых волшебников эта болезнь часто бывает смертельна.

Эпидемия драконьей оспы, которая началась в сентябре этого года не утихает уже который месяц, и редакция «Ежедневного Пророка» приносит свои искренние соболезнования семьям и родным Мишель Меро, скончавшейся после продолжительной борьбы с болезнью, и Руфуса Скримджера, заразившегося при выполнении служебных обязанностей.

…Мишель Меро была талантливой волшебницей с французскими корнями и представляла интересы магглорожденного населения Магической Британии. Только этом летом на всю страну прогремел законопроект о защите магглов, выдвинутый её командой…

…Руфус Скримджер был одним из самых выдающихся работников Министерства Магии и являлся главой Управления мракоборцев. Он обладал огромным послужным списком…»

Дальше я уже не читала. Руфус Скримджер определенно точно должен был дожить до начала войны, сменить Корнелиуса Фаджа на посту Министра Магии, возглавить борьбу против Волан-де-Морта. Однако он был мёртв.

Он мёртв, а Абраксас Малфой жив.

Мордред, всё пошло вверх дном! Я помассировала виски, в попытке облегчить головную боль, свалившуюся на меня этим утром.

— Агнес, с тобой всё в порядке? — Гермиона обеспокоенно коснулась моего локтя.

— Да-да, все хорошо, — фальшиво улыбнулась я, поблагодарила за газету и вышла прочь из Большого зала.

Мозг лихорадочно начал перебирать варианты того, как мне выйти на связь с Абраксасом. А что ещё оставалось? Срочно необходимо понять, что он задумал и какие цели преследовал. Смерть будущего Министра Магии не являлась тем, что я могла игнорировать — слишком большое отклонение, ведущее к непредсказуемым последствиям.

То, что он никому не рассказал мой секрет, наводило на определенные мысли. К тому же то, откуда он узнал правду о моем происхождении, до сих пор оставалось для меня загадкой.

Всё лето и осень я вела себя как идиотка, не иначе. Пугливая трусиха. Сейчас было ясно как день — ни одна проблема не решится, если игнорировать её, а разрастется всё больше.

Когда я дошла до башни Гриффиндора, в моей голове уже созрел план. Точнее, план был не мой, а Гермионы-из-оригинальной-истории, однако сейчас это не имело никакого значения. Важно было другое — хватит ли мне моих довольно средних способностей в зельеварении, чтобы сварить Оборотное зелье?

Я зашла в пустую сейчас спальню, подошла к комоду и бросила до сих нераспечатанное письмо поверх других бумаг. За эти месяцы я получила целую пригоршню записок от Бо, однако так и не смогла его поймать, чтобы отблагодарить за его милые знаки внимания.

«Так, Агнес, соберись! Не отвлекайся, — я ощутимо хлопнула себя по щекам в попытке сосредоточиться. — Во-первых, нужно выяснить, владеет ли Гарри парселтангом или нет. Во-вторых, необходимо раздобыть рецепт Оборотного зелья из Запретной секции, да и ингредиенты к нему… В-третьих, мордредов дневник Тома Реддла до сих пор не найден, и вероятнее всего он даже не в школе, а у того же самого Абраксаса, однако в любом случае расслабляться рано. В-четвертых, нужно ответить на письмо Алексы… А еще потренировать «экспеллиармус», достать пропуск в Запретную секцию и успеть сделать целую кучу домашней работы. Аргх-х!»

Я взъерошила волосы и упала на кровать, раскинув руки в стороны.

«Так, всё по порядку. Начну с того, что полегче», — решила я, села и распечатала письмо.

* * *

В отличие от оригинальной истории занятия Дуэльного Клуба шли своим чередом, и каждую пятницу весь второй курс направлялся в Большой зал для того, чтобы отточить свои навыки в искусстве борьбы на волшебных палочках.

В этот раз я решила, что буду тренировать обезоруживающее — мне оно казалось чертовски перспективным заклинанием. На втором занятии мы уже сами разделились на пары, и в этот раз я стояла напротив Невилла. Однако то, что мы демонстрировали, с большой натяжкой можно было назвать дуэлью — мой экспеллиармус нуждался в дополнительных тренировках и не всегда срабатывал, а заклинания Невилла почти не долетали до меня, гораздо чаще калеча наших соседей по помосту.

Когда профессор Снейп в очередной раз проходил мимо нашей пары, он не сдержался, уничижительно прошелся по нашим успехам и растащил-таки по разным парам.

— Отвратительно. Если вы и дальше планируете продолжать в подобном духе, то можете больше не приходить, — ругался он, проводив меня в противоположный конец зала. — Вот ваш партнер для упражнений до конца этого года, — и остановился напротив Панси, прошипев мне: — И только попробуйте снова поменяться.

В этот раз Панси использовала больше заклинаний, бульдозером наседая на мой щит, не давая мне вообще никакой возможности атаковать в ответ. Я смирилась с этим, решив сосредоточиться на щитовых чарах — в любом случае, я была единственной на курсе, кто владел ими.

И я же была единственной, кто вышел из зала, ни разу не поймав своим телом заклинание. Гермиона заинтересованно расспрашивала меня про щитовые заклинания, с неудовольствием отмечая, что они пока что они у нее совершенно не выходили. Я же процитировала слова отца и даже повторила его интонацию:

— Это заклинание простое, но одно из самых надежных. На начальных порах очень важна концентрация, именно поэтому щитовые не учат на первых курсах. К тому же, чем больше ты его повторяешь, тем крепче становится щит. — Затем добавила уже от себя: — Я тренировалась с отцом, поэтому он у меня выходит. Не расстраивайся, тут главное терпение.

Гермиона кивнула, показывая, что поняла совет к сведению.

— Меня бесит, что я совершенно не могу потренироваться в атакующих заклинаниях — Паркинсон чертовски быстрая, и я вынуждена постоянно держать щит, — расстроенно пожаловалась я в ответ.

— Зачем постоянно держать щит? — удивился Гарри. — Ты же можешь уворачиваться от заклинаний и атаковать в ответ.

— Страшно, что не успею и попаду под заклинание, — скривилась я, представив себя усыпанной фурункулами.

— Но разве не в этом смысл тренировок? — пожал плечами Рон.

— Как по мне, лучшая защита это нападение, — поделился мыслями Поттер.

— Гарри! — послышался писк Колина Криви, который сторожил двери в Большой зал.

— Э-э, ладно, мне пора, — прошептал Гарри и умоляющим тоном добавил: — Ради Мерлина, отвлеките кто-нибудь Колина.

Малыш Криви, радостно сжимавший камеру и даже привставший на носочках ради того, чтобы разглядеть среди всех макушек вихрастые кудри Поттера, прокричал:

— Гарри, Гарри, привет!

Рон тренированным движением загородил Поттера, а Гермиона едва заметно взмахнула палочкой. В противоположном конце коридора кто-то тонко вскрикнул, и все посмотрели в ту сторону. Миллисент Булстроуд внезапно обзавелась ядовито-зеленой шевелюрой. Однако она подобной смены имиджа не оценила и взвизгнула:

— Кто это сделал?!

И, Мерлин, я готова была поклясться, что видела, как мстительно ухмыльнулась Гермиона. Эти двое чертовски невзлюбили друг друга после их самой первой дуэли у Локонса.

Вокруг Милли начали собираться студенты, потеснив Колина, и Гарри буквально испарился, когда тот отвлекся на толпу.

Примерно таким образом из раза в раз Гарри Поттер избегал своего самого навязчивого фаната.

На следующее занятие Дуэльного Клуба я пришла с определенной целью: во что бы то ни стало обезоружить Панси. Подойдя к помосту в противоположном углу зала, я коротко кивнула Паркинсон в знак приветствия, на что та только высокомерно задрала нос и отвернулась.

— Итак! — донесся до нас звонкий голос Локонса. — Начинаем как обычно! Три!.. Два!..

— Агуаменти! — выкрикнула Паркинсон. На меня обрушился поток воды, который все не прекращался. Щит в данном случае оказался бессилен.

«А Паркинсон в этот раз подготовилась, — со злым азартом подумала я, откидывая со лба мешавшуюся промокшую прядь волос. Следом в меня полетело заклинание холода, однако я успела отпрыгнуть. — Приморозить к полу меня пытается. В принципе, это даже может сработать…»

Как бы мне этого не хотелось признавать, но план Панси действительно был хорош — щит мог сдерживать любое магическое воздействие или удары, однако пропускал воздух и воду. Заморозить мокрую цель вполне реально, если бить под ноги — туда, где щит слабее всего. К тому же лед под ногами жутко мешал уклоняться от летящих заклинаний.

С сожалением отбросив мысль о том, чтобы спрятаться за щитом, я уклонилась от очередной вспышки. Двигаться в мокрой одежде — то ещё удовольствие, однако я решила не тратить время на сушку, вместо этого атаковав Панси:

— Экспеллиармус!

Паркинсон уклонилась от заклинания, но поскользнулась на мокром полу, с трудом удержав равновесие. Я же углядела возможность в том, чтобы повторить обезоруживающее. И с каким-то удивлением посмотрела на свою руку, в которую влетела чужая палочка: непривычно короткая и из другого, более светлого дерева. Паркинсон, тоже не ожидавшая удара, обиженно возмутилась:

— Нечестно!

В груди сыто ворочалось чувство удовлетворения. Было приятно ощущать шершавую поверхность чужой палочки и понимать, что противник безоружен и не может атаковать тебя. Я наслаждалась этим чувством — быть победителем поединка оказалось восхитительно. Прекрасно.

Паркинсон яростно сверкала глазами и сверлила меня взглядом.

— Ещё раз, — я бросила палочку ей в руки и почувствовала её решимость отыграться.

На меня посыпался шквал мелких проклятий и вредных заклинаний, которые я опять приняла на щит, однако и в этот раз легко не было — Панси атаковала с высокой скоростью, выведенная из себя своим недавним проигрышем. Об ответном ударе не шло никакой речи — удержать защиту казалось подвигом. Опусти я сейчас её и неизбежно поймаю заклинание, однако щит мой не привык выдерживать такой натиск и все норовил распасться. По виску прокатилась капля пота, убежавшая за мокрый воротник рубашки.

Я была на пределе своих возможностей и полностью сосредоточилась на обороне, лишь краем глаза отмечая уставший вид Паркинсон.

Бой закончился так же быстро, как и начался: в какой-то момент времени я не выдержала — руки чертовски затекли, а силы почти иссякли, — опустила палочку и дернулась вбок, уходя от предполагаемого атакующего заклинания, однако с удивлением обнаружила, что Панси обессиленно сползла на мокрый пол. Руки её мелко дрожали, и казалось, что она с трудом держала осанку ровной.

Позади нас внезапно материализовался Златопуст Локонс собственной персоной и запричитал:

— Ах, не уследил! Каюсь, каюсь, девочки! Если вы хотели таким образом привлечь моё внимание — право слово, не нужно выбирать такие методы. Ах! — отточенным движением отбросив прядь со лба, он продолжил: — Магическое истощение — одна из самых неприятных вещей, которая может произойти в дуэли. Присядьте и отдохните!

Мы с Панси разошлись в разные углы зала, предварительно просверлив друг в друге дыру словно в безмолвном обещании продолжить прерванный бой.

Внезапная передышка дала мне возможность понаблюдать за своими однокурсниками. Занятие было в самом разгаре — едва ли прошла середина отмерянного времени. Найти Уизли оказалось легко — рыжая макушка выделялась ярким пятном среди других учеников. Рон сражался с каким-то когтевранцем, уверенно держа в руке свою палочку. В отличие от оригинальной истории его волшебная палочка не была сломана, и хоть была старой, но колдовала исправно — если Уизли и испытывал какие-либо трудности, то явно не по её вине, а потому что учился спустя рукава, ну, по словам Гермионы.

Внезапно зал осветила вспышка яркого света, и я посмотрела в её направлении. На невысоком помосте недалеко от меня сражался Гарри Поттер и смуглый слизеринец — Блейз Забини. Я начала наблюдать за их дуэлью и временами у меня перехватывало дыхание — Гарри обращался в заклинаниями так, словно был рожден сражаться. Палочка буквально порхала в его руках. Забини был одним из лучших учеников на потоке да и в дуэлях тоже был неплох, однако сдерживать напор Поттера он был не в силах.

Объективно говоря, Гарри Поттер был на целую голову, а то и две, выше своих однокурсников. Да и заклинания, которые он использовал… Где он их выучил? Их мы ещё не проходили.

Так я и просидела на скамейке до конца занятия, не отрываясь наблюдая за развернувшейся дуэлью. Очнулась я только тогда, когда Локонс похлопал в ладоши, приковывая внимание учеников к себе.

— Что ж! Это было последнее занятие Дуэльного Клуба в этом году. Увидимся после рождественских каникул!

Студенты зашумели: несмотря на личность Златопуста Локонса в качестве руководителя Клуба, мальчишки любили эти занятия, которые давали сбросить лишнее напряжение и от души размяться; девочки же дружно загрустили, тоскливым взглядом провожая профессора. Лишний час в неделю для того, чтобы понаблюдать за своим кумиром — этого было чертовски мало, а тут еще и каникулы!

Я тоже поймала себя на мысли, что мне будет не хватать этих занятий.

Дуэли — это прекрасно.

Внезапно для самой себя я обнаружила, что даже не против быть в паре с Панси, а не с Невиллом — дуэли с ней держали меня в форме и заставляли не сидеть на месте. Уже сейчас мне хотелось побежать в библиотеку и начать искать заклинание, способное сдержать её напор. Пример в виде Поттера вселял надежду в том, что у меня получится это сделать, главное постараться.