Гарри Поттер: кто я? (джен)

После всех треволнений встал насущный вопрос: как рассказать обо всём Драко? И родители, и Северус — крёстный подростка, сходились на том, что узнать он должен раньше общественности, но зная его характер… Разговор явно простым не будет.

Снейп, воспользовавшись тем, что является деканом юного Малфоя, вызвал его вечером в пятницу к себе в кабинет и, ловя на себе настороженный взгляд, сообщил, что эти выходные он проведёт дома.

Драко занервничал ещё больше: даже на первом курсе, когда он невозможно скучал, родители не забирали его на выходные. Значит, что-то случилось, и это что-то вряд ли приятное. Вот ведь! И Потти куда-то пропал — даже хорошей перепалкой напряжение не сбросить: из их компании только он на него правильно реагирует. Уизли орать начинает, как базарная баба, Грейнджер — в драку лезет, сразу понятно: леди ей не стать. У подростка при одном воспоминании об этой девчонке заныла скула — рука у неё тяжёлая, и удар явно ставил профессионал. Остальные ребята с других факультетов (не с Гриффиндора) — однокурсники не поймут. Вот и остаётся собирать вещи и дрожать от гадкого предчувствия.

Оно его, как говорится, не обмануло. Стоило шагнуть из камина, как навстречу поднялись трое. Трое, мать его Моргана! Рядом с родителями стоял и лыбился высокий парень смутно кого-то напоминавший. Тонкокостный, с аристократическими чертами лица и водопадом Малфоевских светлых волос, струившихся по плечам — точь-в-точь отец, но вот искорки веселья в по-матерински бирюзовых глазах не принадлежали никому из его семейства.

— Отец! — зашипел Драко в сторону родителя. — Что здесь делает этот?! И почему он выглядит, как… как мы?

Лорд Малфой открыл рот, дабы объяснить всё отпрыску, но Гарри сделал шаг вперёд и, вытянувшись в струнку и вскинув острый подбородок, представился:

— Гаррэль Гидрус Малфой, старший сын Малфоев, будем знакомы!

Люциус опешил от подобной наглости. Он уже хотел отчитать подростка, однако вступилась Нарцисса. Она, молча положив руку на ему локоть и покачав головой, одними губами пояснила:

— Мальчики сами разберутся. Дай им время. Просто понаблюдай за своими наследниками.

Драко нервно хмыкнул и задрал подбородок, становясь очень похожим на брата.

— Тебе кажется смешным моё имя? — холодно уточнил Гаррэль. — Не стоит: моё первое имя переводится с арамейского, как «гора Бога», — он не стал задаваться, а выбрал более «скромное» значение, — а второе — мужской вариант от Гидры — одного из девяти древнегреческих драконов, имевших собственные имена. Весьма опасная была тварюшка: ядовитым у неё было почти всё — и кровь, и когти, и даже дыхание. А в честь какого дракона назван ты⁽¹⁾?

Драко пошёл некрасивыми красными пятнами…

— Смотрю, за три года Хогвартса ты так и не научился общаться, — констатировал Гаррэль. — Ну ничего, на правах старшего брата я помогу тебе разобраться. Мир? — Лукаво подмигнув, он протянул раскрытую ладонь.

Драко, ища поддержки, нерешительно взглянул на родителей, но, не найдя её, с ненавистью посмотрел на приветственно протянутую руку и, размахнувшись, со всей силы ударил по ней. Его уши полыхали от унижения. Оттолкнув Гарри с дороги, Малфой-младший бросился к себе в комнату — единственное место, где он ещё чувствовал себя в безопасности.

Стоило Драко скрыться, как старший из сыновей сразу как-то сдулся и обхватил себя руками, будто замёрз.

— Что это было, сын? — строго спросил Люциус.

— Очередная глупость, отец, — самокритично ответил тот. — Просто вдруг захотелось, чтобы Драко почувствовал себя так же, как я тогда, в Хогвартс-экспрессе, когда он предложил мне свою дружбу. А получилось, что сам узнал, как чувствовал себя он, когда я отказал ему.

— Да-а-а, — вздохнул Люциус. — Похоже, ты Малфой даже больше, чем думаешь. После стольких лет…

Нарцисса же просто обняла сына за плечи и, подведя к дивану, усадила рядом с собой.

— Расскажи, что у вас тогда случилось, и мы придумаем как всё исправить.

— Мы сидели в купе с Роном и Гермионой, разговаривали. Вдруг открывается дверь, и входит Драко, а за ним его, как я теперь понимаю, вассалы — Крэбб и Гойл. Он представился и, увидев моих спутников, скривился и предложил помощь в том, чтобы «разобраться», с кем стоит общаться, а с кем — нет. Я отказался, ибо всегда считал, что друзей надо выбирать по душе, а не согласно «рейтинга крутости» родителей. И руку ему не пожал… — Люциусу стоило многих усилий понять, о чём говорит наследник: действия Драко были вполне приемлемыми для аристократа. Только услышав нерешительное: — Мне, наверное, стоит попросить у него прощения?.. — обращённое к матери, он понял, что не так.

— Ни в коем случае, — категорично заявил лорд Малфой. — Малфои никогда не извиняются. — И добавил уже мягче: — Я сам с ним поговорю, вот увидишь — завтра всё будет в порядке. Кстати, на воскресенье я пригласил газетчиков — поделиться радостью: надо же как-то объяснить твоё преображение.

Одним слитным движением лорд Малфой встал с кресла и поднялся наверх.

— А ты, милый, уже написал друзьям? — тихо спросила Нарцисса. — Не думаю, что им будет приятно узнать обо всём из газет.

Гаррэль воззрился на мать круглыми, как блюдца, глазами:

— Забыл! Матушка, Вы — чудо! — и, чмокнув родительницу в висок, уже порывался бежать, но она со смехом остановила его вопросом:

— Ты собираешься писать каждому отдельно? Боюсь, что в этом случае спать ты до утра не ляжешь. Пойдём, горюшко, покажу тебе специальное заклинание копирования. Обычно им пользуются при рассылке приглашений, но с твоим количеством друзей без него явно не обойтись. — И сын с матерью, обнявшись, пошли наверх в апартаменты Гаррэля.

* * *

А в это время Люциус уже требовательно стучал в дверь к Драко. Не получив ответа, он приложил ладонь над ручкой, и замок, открывшись, щёлкнул.

— Потрудитесь объяснить своё поведение, молодой человек, — сурово обратился он к сыну. — Где твоя сдержанность, где манеры?!

— Что?! — не поверил своим ушам Драко: он-то, наивный, ждал утешения, а получил очередную головомойку. — Да он просто издевался надо мной! Весь такой идеально-правильный, даже значения имён своих знает, позёр!

— Ну, а ты разве не так вёл себя при первом знакомстве? Ворвался в купе, всем своим видом показал, как претит тебе общество, и предложил что — дружбу? Сотрудничество? Союз? Может, пакт о ненападении? Нет, сын — для всего этого стороны должны быть равны по положению. Ты же изначально предложил покровительство, причём только Гарри. Пойми, он — другой: выросший с простецами, он впитал их ценности. Помнишь, когда мы учили французский, то читали «Три мушкетёра» Александра Дюма? Какой был у них девиз?

— Один за всех и все за одного? — ответил Драко, на самом деле плохо помня эту книгу.

— Верно, Драко. Многие простецы живут по этому принципу, особенно дети. Показав своё отношение к окружению Гарри, с его точки зрения ты противопоставил себя им. А поскольку твой брат (привыкай!) — верный, он не пожелал пожать тебе руку, встав на сторону только что обретённых друзей. Сегодня же он специально воссоздал ту ситуацию, чтобы наглядно показать, как может быть неприятна твоя позиция. На этот раз руку не пожал ты. По-моему, вы квиты. Сегодня уже поздно, но завтра, — Люциус строго посмотрел на Драко, — вы должны примириться. Скоро прибудут репортёры, и я хочу, чтобы наша семья выглядела идеально. Я очень надеюсь на тебя. В конце концов, кто из вас слизеринец?

— Я понял Вас, отец, — послушно кивнул Драко. — Я сделаю всё от меня зависящее, чтобы о нашей семье не поползли слухи. Сколько у меня времени?

— Немного, только завтрашний день — интервью состоится в воскресенье днём.

— Ясно, — помрачнел младший из Малфоев. — Простите, отец, мне нужно подумать.

* * *

На завтрак все спустились без опозданий и заняли свои места: лорд и леди Малфой с торцов стола, ребята тоже напротив друг друга. При этом Гаррэль, как старший, сидел справа от отца, а Драко — слева. Трапеза проходила весьма напряжённо, однако, стоило домовикам убрать приборы, как младший Малфой встал и сказал:

— Прошу простить моё вчерашнее поведение: новость оказалась слишком неожиданной. Добро пожаловать в семью, Гаррэль. И… мне больше нравится думать, что меня назвали в честь Ладона — по крайней мере, он погиб в бою с героем, а не был побеждён девицей.

Гаррэль тоже поднялся с места и ответил:

— Согласен: Ладон круче Колхиса, и я тебя понимаю — у меня на то, чтобы смириться с обстоятельствами, было две недели, а для тебя эта новость стала, как гром среди ясного неба. Мир? — и снова протянул руку.

— Перемирие, — усмехнулся Драко и пожал её. — Хочешь полетаем? Держу пари, я тебя сделаю!

— А теперь прошу уделить мне пару минут вашего времени. — поднялся с места Люциус. — Я расскажу вам невероятнейшую историю. Но чтобы нам всем было удобнее, давайте пройдём на диван.

Когда все расселись, Люциус откашлялся и как заправский сказитель начал:

— Было это не так чтобы давно, но и не вчера. У одного сиятельного лорда родился сын-наследник, а через полтора года, вопреки всем прогнозам, и второй сын — счастью лорда не было предела. Но видно неспроста всех аристократов учат держать лицо, скрывая чувства. Наш герой пренебрёг советами предков и поплатился за это: его старшего сына похитили, а крёстный ребёнка, отправившийся на поиски, бесследно исчез. Магия сжалилась над несчастными родителями и стёрла им память о старшем из детей, сделав младшего на год старше и единственным наследником. Прошло много лет, и друг лорда внезапно предложил поучаствовать в интереснейшем опыте, попросив для него всего лишь один волосок с головы. Результат поражал выводом: у лорда, оказывается, есть ещё один взрослый сын! Однако, ссылаясь на данный обет, имени друг так и не назвал. Через какое-то время этот же друг настоятельно просит лорда поучаствовать на Самайн в одном ритуале. В итоге лорд не только возвращает к жизни своего покровителя, но и узнаёт личность старшего наследника: иллюзия, наложенная похитителями, развеялась окончательно. Им оказался соперник его горячо любимого сына… А теперь бегите, отдыхайте — завтра у нас сложный день.

Ребят как ветром сдуло.

Не прошло и часа, как на улице раздался треск ломаемых веток, и перепуганный насмерть домовик-садовник, появившись перед хозяевами и оттягивая себе уши, позвал их в розарий… Точнее, туда, что раньше носило это звучное название: от всего цветника осталась хорошо если половина; остальное было помято, поломано, выдернуто с корнем… А из самого пышного когда-то куста выползал взлохмаченный и израненный Гаррэль с обломком новейшей метлы Люциуса в руке.

Целый и невредимый Драко стоял в сторонке и с любопытством наблюдал за разворачивающимся действом. На суровый вопрос отца «Что тут произошло?!» он поспешил ответить:

— Я предложил Гаррэлю самую быструю метлу из твоей коллекции. Откуда ж я мог знать, что знаменитый ловец Гриффиндора не справится с ней!

Леди Малфой стоило огромных усилий не упасть в обморок. И дело было совсем не в уничтоженном цветнике — она осознала, что её любимый Драко чуть не убил собственного брата! От этой мысли смертельная бледность разлилась по её лицу, а тонкие кисти сжались в кулаки. То, что произошло потом, окончательно выбило Нарциссу из колеи. Припадая на одну ногу, весь в крови и ссадинах, старший сын, виновато понурив голову, подошёл к ней и, испуганно глядя ей в лицо, пролепетал, что всё исправит! Что, дескать, у него есть опыт…

Глаза матери заволокло слезами: её кровиночка трудился в саду, как последний слуга, даже зарплату получал! Конечно, она отказалась, но в благодарность тепло пожала здоровую кисть сына.

Никто не заметил, как перекосило от этого действия Драко.

* * *

Когда в воскресенье Рита Скитер прибыла брать интервью у главы семьи, то была неприятно удивлена идиллической картиной: леди Малфой вышивала, сидя в кресле у огня, а рядом за низеньким столиком два брата играли в шахматы. Партия закончилась, и они с улыбкой пожали друг другу руки. Ну, и как из этого прикажете раздувать сенсацию? Она решила пойти привычным путём: выбрав слабое, как ей казалось, звено, Рита задала вопрос Гаррэлю:

— Вы так хорошо общаетесь… Неужели вы всегда знали о своём родстве?!

Мальчишка не подкачал с ответом:

— Что вы, мисс, такого и в мыслях не было. Просто нас тянуло друг к другу с самой первой встречи.

Перо пустилось вскачь по пергаменту, излагая всевозможные домыслы, как вдруг у самого уха журналистки раздался сухой треск. Потеряв связь со своим инструментом, Скитер оглянулась и увидела пышное изумрудное опахало, грубо зажатое в кулаке лорда Малфоя. На справедливое возмущение тот ответил, что оплатит ущерб, но только в том случае, если интервью продолжится без попыток унизить и очернить отношения между его детьми.

Рита, скрипя зубами, согласилась и обещала опубликовать результат уже в завтрашнем номере.

Люциус же был доволен: ему удалось убедить директора оставить мальчиков дома ещё на пару-тройку дней, пока страсти не улягутся.

* * *

А лорд Гринграсс стал регулярно получать письма от «сочувствующих» доброжелателей, объяснявших доверчивому ему, как его «надули» Малфои. Ведь, как оказалось, Драко — младший из сыновей, а значит, ни титула, ни денег ему не достанется…

1) Существует две легенды, связанные с созвездием Дракона: первая, что это дракон Ладон, которого Гера поместила в саду Гесперид для охраны дерева с золотыми яблоками; вторая же отсылает к походу аргонавтов: дракон Колхис, прототип созвездия, охранял золотое руно.

Вернуться к тексту