Кровь моя теперь сильнее, чем сталь (джен)

У Гермионы четкое расписание: она встает в восемь тридцать утра, умывается, варит кофе, выпивает его без молока, целует на прощание Рона, идет на работу. В министерстве она занимается важными делами до часу дня, потом делает перерыв на обед, потом до шести вечера занимается разными второстепенными вещами. Потом возвращается домой. По дороге она захватывает какой-нибудь еды: покупает в министерской столовой или заходит в маггловский магазин. Дома она готовит ужин и читает. Она дожидается возвращения Рона, обнимает его, рассказывает, как прошел день. Они вместе ужинают. Потом она идет в душ и ждет Рона в постели. Рон выключает свет. День заканчивается.

На завтра все повторяется.

У Рона нет никакого расписания: его могут выдернуть в Аврорат и посреди ночи. Во время дежурств он возвращается домой лишь под утро. Во время выходных, которые выпадают на разные дни недели, он спит дома до обеда, пока Гермиона сидит на работе.

У Рона жизнь бьет ключом — по голове, как любит шутить Гермиона, — он засиживается до полуночи с аврорскими делами, ездит в командировки, участвует в боевых операциях.

У Гермионы все ску-у-учно.

Но ей нравится. Она больше не боится. Она теперь может жить обычной жизнью.

Она обманывает себя.

Она больше не боится — за себя. Но теперь она всегда боится за Рона. За Гарри, конечно, она тоже боится. Но бояться за Гарри — привычно. С Роном же все не так.

Она просыпается и думает: слава Мерлину, Рон жив. Она идет на кухню, заваривает кофе, пьет его без молока и думает — пусть только с Роном все будет в порядке. Она целует Рона на прощание и уходит на работу, думая, что это может быть их последний поцелуй. Она работает до шести и нет-нет да подумает о том, что прямо сейчас, в это самое мгновение, Рон, может быть, умирает где-то в Лютном от шального проклятия. Она возвращается домой, готовит ужин, читает — и отчаянно боится, что сейчас раздастся стук в дверь, а на пороге будет глава Аврората, который сообщит, что ее муж героически погиб на задании. Когда Рон возвращается — живой! — она обнимает его, думая только: слава Мерлину, сегодня все обошлось.

Однажды она не выдерживает и спрашивает у Джинни, как та справляется. Ведь Гарри точно так же уходит в Аврорат каждый день, и точно так же каждый их поцелуй может стать последним. Джинни, очевидно, не чувствует ничего подобного. Она смотрит на Гермиону удивленно. Она советует ей поговорить об этом с Роном.

Гермиона не собирается говорить с Роном. Она сама должна разобраться со своей паникой, со своими страхами. Она не должна нагружать этим Рона. Он ведь не виноват в ее тревожности.

Гермиона ничего не рассказывает.

Она встает, варит кофе, целует Рона, уходит на работу и старается ни о чем не волноваться. Она работает в министерстве. Она возвращается домой.

Когда в дверь раздается стук, книга выпадает из ее рук.

На пороге стоит глава Аврората.

Гермионе кажется, что она больше не может дышать.

— Миссис Уизли, — говорит глава Аврората.

Она никак не может привыкнуть. Миссис Уизли… она — миссис Уизли?

«Ваш муж погиб». Ей кажется, она читает по губам.

— Ваш муж дома? — Спрашивает тот, и Гермиона распахивает глаза от испуга.

Значит, с Роном все в порядке? Но почему они спрашивают, дома ли он?

— Нет, — она качает головой. — Он еще не вернулся со службы.

— Сообщите нам, когда он вернется, — говорит глава Аврората и уходит, дождавшись ее слабого кивка.

Гермиона закрывает за ним дверь.

Гермиона глубоко вздыхает.

Гермиона, кажется, больше не боится.

Она делает вид, что все в порядке. Она поднимает книгу, читает несколько страниц, потом возвращается на кухню, поджаривает еду, пока она не сгорает. Ругается вслух — пусть точно услышат.

Потом идет к камину.

— Миссис Уизли? — Кричит, засунув голову в камин. — Я загляну к вам? Спалила ужин для Рона, представляете?

Потом шагает внутрь.

— Нора!

Она выходит из камина и ловит удивленный взгляд миссис Уизли.

— Свяжитесь с Гарри, — говорит Гермиона.

Потом поднимается в комнату к Рону. Там ничего не изменилось, будто бы не было этих послевоенных лет. Будто ничего не было.

Она достает рюкзак из-под кровати, вытаскивает оттуда мантию-невидимку, накидывает ее на себя, выходит из комнаты, из дома. Едва оказавшись за пределами антитрансгрессионного барьера, она перемещается с помощью портала.

Под ее весом скрипит пол их убежища.

Рон вскакивает с кровати. У него щека в крови, в руке сжата палочка.

— Гермиона?

— Приходил Робардс. Сказал сообщить, когда ты придешь. — Она замолкает на мгновение. — Что происходит?

Рон смотрит на нее. Потом говорит:

— Я, кажется, попал.

Гермиона вздыхает. Она так и знала. Она словно бы всегда боялась этого момента: Рон совершил что-то незаконное, и теперь ему нужно скрываться от Азкабана, от правосудия. Может быть, все это время она только этого и боялась.

Еще с того момента, как он показал ей это убежище и сказал: если что-нибудь случится, то нужно спасаться здесь.

— Почему ты не осталась дома? — Спросил Рон.

Дурак.

— Почувствовала следящие. Если бы ты вернулся, они бы тебя поймали.

— Ты станешь соучастницей.

— И когда меня это останавливало?

Они замолкают, не сводя взгляда друг с друга. Гермиона думает: я не оставлю его. Я верю ему. Я пойду вслед за ним.

Это, может быть, и не любовь. Может быть, это что-то намного сильнее и хуже. Но ей, в общем-то, уже плевать.

Оба вздрагивают от резкого хлопка: появляется Гарри.

— Рон! — рявкает Поттер. — Ну какого хера?!

Гермиона знает: Рон показал убежище и Гарри. Рон все продумал. Рон знал, что Гермиона и Гарри всегда будут прикрывать ему спину. Что бы ни случилось.

— Тебя ищет весь аврорат! — Шипит Гарри.

Гермиона думает о том, как им покинуть Англию незамеченными. Гермиона думает: Рон убил кого-то? Рон связался с преступниками? Рон нарушил Статут?

— Я узнал, кто крысятничает в Авроте, — устало говорит Рон и садится на кровать. — Это Мерфи.

Гермиона хмурится. Рядом резко выдыхает Гарри.

— Мерлина ради, Рон! Мерфи — лучший друг Робардса, ты же знаешь!

— Именно поэтому меня и ищет весь аврорат! — Восклицает Рон. — Гарри, Гермиона, мне нужно поговорить с министром раньше, чем они сделают предателем меня.

Потом Гарри и Рон долго что-то обсуждают, Рон рассказывает, как последние несколько недель проводил сверхсекретную операцию по выявлению предателя в рядах Аврората и на всякий случай обустроил убежище для Гарри и Гермионы. Рон рассказывает, что умудрился спалиться перед Мерфи и теперь весь Аврорат охотится по его душу, потому что Мерфи подговорил Робардса его подставить.

Но Гермиона ничего не слышит.

Она думала, что Рон совершил что-то незаконное. Она боялась, что ему светит пожизненный срок в Азкабане. Она была готова стать соучастницей преступления, чтобы спасти Рона.

А Рон всего лишь выполнял свой долг.

Гермиона резко притягивает к себе, обнимает, обрывая на полуслове.

— Гермиона?..

— Я, кажется, очень сильно тебя люблю, — говорит она.

Рон смеется ей куда-то в макушку:

— Ну, спасибо, милая жена.

Рядом фыркает Гарри. Что бы они понимали, оба?!

— Я думала, ты нарушил закон! — Возмущается Гермиона. — Я думала, мы будем спасать тебя от Азкабана!

Рон замирает, вглядываясь в ее лицо:

— И ты все равно пришла?

— Конечно, я пришла. Я же говорю… Я люблю тебя, Рональд Уизли.

— Я тебя тоже люблю, Гермиона, — тихо говорит Рон.

Рядом Гарри закатывает глаза:

— Теперь, когда мы разобрались с очевидным, может быть, займемся чем-то более важным?!