Белый лев (гет)

Все, кроме Гермионы и Кассиопеи, посмотрели в ту сторону. На пороге больничного крыла стоял директор школы, а рядом с ним — декан Гриффиндора. Однако, как только взоры обратились к ним, молча расступились, давая путь мисс Силвери. Та прошла мимо юношей, словно не заметив их, и быстрым шагом направилась к кровати Кассиопеи.

— Пожалуйста, не прерывайте этот процесс, — проговорила она, и медсестра изучающе посмотрела на нее.

— Это почему?

Мисс Силвери подняла на нее свои сверкающие голубые глаза.

— Судя по всему, между ними возникла некая связь, и весьма крепкая, — спокойно ответила светловолосая женщина, — поэтому не стоит наугад пытаться ее разорвать.

— Другого объяснения у вас, разумеется, нет?

— Я не вмешиваюсь в вашу работу, мадам Помфри, и поверьте, не будь это так серьезно, не вмешалась бы и сейчас!

— Поппи, — поспешно вставил Дамблдор, — оставь их.

— Но, Альбус, — запротестовала та.

Северус в этот момент вышел из ступора.

— Кассиопея моя сестра, и я не хочу, чтобы эта… гриффиндорка была возле нее! — прорычал он.

— Не волнуйся, с ней скоро все будет в порядке, — ответила ему мисс Силвери, чем заслужила злобную гримасу.

Она хотела еще что-то добавить, но осеклась, потому что Касс вновь издала слабый стон. По ее бледному лбу ручьями стекал пот. Гермиона дрожала всем телом.

Казалось, на миг все впали в оцепенение. Но вот мисс Силвери медленно приблизилась к Гермионе и тронула ее за плечо. В следующую секунду она отпрянула и встряхнула рукой, как будто через ее пальцы прошел электрический заряд. После этого все остальные также пришли в движение. Мадам Помфри немедленно захотела осмотреть руки мисс Силвери, но та лишь отрицательно покачала головой и вновь повернулась к девушкам. Свечение, окутывавшее их, постепенно меркло, пока не исчезло совсем и Гермиона не обмякла на кровати. Ремус, начавший незаметно подкрадываться к месту происшествия, тотчас очутился около нее и успел удержать ее прямо, прежде чем посмотреть на Кассиопею. Она как раз пришла в себя. Увидев его, девочка улыбнулась. Улыбка, от которой непонятный страх обуял всех присутствующих, затем легкий хлопок — и Кассиопея исчезла.

За этим последовала мертвая тишина. Теперь все взгляды были направлены на опустевшую больничную койку. Лишь мисс Силвери обменялась многозначительным взглядом с Директором, и тот, заметив это, взмахнул палочкой и прошептал: «Обливиэйт». Заклинание тотчас подействовало, и глаза остальных, кроме мисс Силвери, подернулись пеленой забвения.

Дамблдор откашлялся.

— Я полагаю, мистер Люпин, вы спокойно можете оставить мисс Грейнджер на попечение мадам Помфри, — спокойно произнес он.

Люпин машинально кивнул.

— Что до вас, мистер Снейп, я провожу вас в подземелья.

Черноволосый юноша также слегка кивнул и молча последовал за Директором, в то время как Макгонагалл вышла вслед за Ремусом в направлении башни Гриффиндора.

Альбус устроил все так, чтобы свидетели твердо усвоили себе тот факт, что Кассиопея из-за проблем со здоровьем не могла больше посещать школу и была отправлена в особое место для лечения, расположенное далеко от Хогвартса. Северусу при этом было внушено, что он не может пока навещать сестру, и эту информацию он принял со смешанным чувством вины и досады.

Версия же для Гермионы была выстроена таким образом: она перенапряглась, ей стало плохо, и Ремус доставил ее в больничное крыло. Таким образом, лишних вопросов не последовало.

Лили и Мародеры навещали Гермиону, которая вскоре поправилась. Правда, при ходьбе она все еще ощущала легкое головокружение.

Пролетали дни, и в Хогвартс все пошло, наконец, своим чередом.

Гриффиндорцы сидели за своим столом, и, полный недобрых предчувствий, наблюдал Северус за тем, как с явной уверенностью обнимал Джеймс Лили, и как она прижималась к нему. От этого зрелища юным слизеринцем овладевала самая настоящая ярость.

И лишь постепенно он начал замечать, что хотя ощущения, в сущности, остались прежними, но все же это было не как в тот день, когда он обозвал Лили грязнокровкой. Это не давало ему покоя, как он по-прежнему мог себе признаться, но это было… другим. Однако понять, что происходит, он не мог и считал, что все должно проясниться само собой.

Вновь и вновь Снейп посматривал в сторону Лили, будь то во время урока или в перерывах, при этом его взгляд непроизвольно соскальзывал на Гермиону, чего он себе никак объяснить не мог.

Гермиона, в свою очередь, поначалу ничего не заметила. Только ей приходилось все чаще оборачиваться, поскольку она чувствовала, что кто-то за ней наблюдает. Однако точно установить, кто это, девушке не удавалось. Мысленно Гермиона уже пребывала в будущем. Но она не могла забыть о Кассиопее и часто задавала сама себе вопрос относительно теперешнего самочувствия девочки. Но этот вопрос оставался без ответа.

Дни так и продолжали мирно течь, и хэллоуинский бал приближался стремительными шагами. Джеймс пригласил Лили пойти с ним, на что получил согласие. В ее глазах он сильно укрепил свои позиции, так что она была не прочь попытаться построить с ним отношения, и с тех пор она сияла, как радостное солнце. Гермиона отнеслась к этому проявлению с благожелательной улыбкой. Ее, в свою очередь, приглашали Сириус и Ремус, но она отказала обоим. Они могли пойти с ней только как друзья. Оба были этим слегка подавлены, но, в конце концов, им пришлось примириться с ее решением.

Когда наступил тот самый вечер, Гермиона и Лили задержались в спальне для девочек.

— Да не вертись же, Лили! Так твои волосы не лягут нормально до утра, — с улыбкой произнесла Гермиона.

— А я ему понравлюсь? — тотчас спросила рыжеволосая, нервно ерзая.

— Скажем так, если сейчас же не успокоишься, то нет, — сухо ответила на этот вопрос Гермиона, и Лили послушно замерла.

Гермиона осмотрела ее и хихикнула.

— Конечно же, ты ему понравишься, можно не сомневаться.

Лили покраснела.

— Спасибо за то, что помогаешь мне.

— Да брось, мне это лишь в удовольствие, — тут же отозвалась Гермиона и заправила за ухо прядь каштановых волос. — Ну что же, ты готова. Посмотрись в зеркало.

Лили встала со стула и подошла к зеркалу.

— Ух, ты, — сорвалось с ее губ. — Это… это выглядит потрясающе.

— Я же сказала, — пожала плечами Гермиона. — А теперь быстро надевай платье, я тоже сейчас стану собираться.

Лили кивнула и надела свое бальное платье, которое великолепно на ней сидело. Оно было выдержано в кремовых тонах и декорировано каймой из темного бархата, что выгодно подчеркивало фигуру девушки. Платье Гермионы имело похожий покрой, но его низ был слегка ассиметричен, что придавало наряду свою оригинальность. Бордовый цвет удивительно шел Гермионе. Что же касается ее пышных волос, Лили удалось их слегка собрать вместе с помощью заколок.

Они весело смотрели друг на друга, несмотря на осознание того, что это будет их последний вечер, проведенный вместе. В эту ночь на небе сияла полная луна, и Гермиона должна была вернуться в свое время. И все же обеим хотелось насладиться этими последними часами.

— Кажется, нам пора идти, пока мальчики не передумали, — пошутила Гермиона.

— Тут ты права, — фыркнула Лили, и они вместе покинули спальню, чтобы внизу, в общей гостиной, встретиться с остальными.

Джеймс и Сириус вместе ожидали их, и первый то и дело попытался пальцами укротить свои волосы, что напомнило Гермионе Гарри.

Она вглядывалась в окружающее, чтобы запомнить все до мелочей. Джеймса, которому было сильно не по себе. Сириуса, который стоял с неприступным видом рядом со своим другом, в рубашке с нарочито расстегнутым воротом. И Ремуса, опустившегося в одно из кресел.

Он заметил девушек и поднялся, при этом рот у него открылся от изумления, однако он ничего не сказал.

— Лунатик? — Сохатый как раз пытался что-то у него выяснить, но ответа так и не получил.

Джеймс проследил за направлением взгляда друга и увидел то, что привело его друга в немое оцепенение. Быстрым движением он толкнул локтем Сириуса, отчего тот заворчал. Впрочем, он тоже через секунду умолк.

Гермиона и Лили, не удержавшись, хихикнули.

— Лично мы собирались на бал, — сказала Лили, — но если вы передумали…

Джеймс моментально подскочил к ней и галантно предложил ей взять его под руку.

Ремус и Сириус подошли к Гермионе.

— Мы тоже не собираемся пропускать веселье, — заявил Бродяга, и Гермиона, усмехнувшись, кивнула.

Вместе они вышли из башни и пошли на праздник.

Перед входом в Большой Зал множество других учеников ждали, пока их впустят, и это ожидание должно было продлиться еще некоторое время. При взгляде на помещение дух захватывало. Воистину школьный комитет постарался на славу. В воздухе парили тыквы, повсюду были пристроены дополнительные сидячие места, щедро снабженные жутковатыми аксессуарами, что, тем не менее, сохраняло романтичную атмосферу.

Компания вскоре разместилась за своим столом, откуда было совсем близко до танцевальной площадки и в то же время можно было окинуть взором весь зал. Как только все заняли свои места, директор школы поднялся со своего кресла и, улыбаясь, оглядел праздничный зал.

— Дорогие друзья. Я не стану утомлять вас скучной речью. Скажу лишь спасибо тем старательным рукам, которые ответственны за организацию и проведение этого бала.

Все громко зааплодировали, и Альбус сделал короткую паузу.

— Наслаждайтесь и празднуйте! Всем приятного аппетита!

Не успел замереть голос Дамблдора, как тарелки на столах наполнились едой, и повсюду зашумели разговоры.

Когда все насытились, музыкальная группа заиграла первый танец, и Альбус с Минервой вышли на танцпол. Спустя некоторое время по нему двигалось уже много пар, неторопливо танцуя в такт музыке. Лили в большинстве случаев танцевала с Джеймсом, в то время как Гермиона составляла пару Ремусу и Сириусу по очереди. Впрочем, к удовольствию юной ведьмы, ее приглашали и другие ученики.

Северус все это время наблюдал за этим оживлением с мрачным видом. Его настроение было на нуле, и никто, даже Люциус не заговаривал с ним. Последний хорошо знал своего друга и предпочел наслаждаться вечером.

Вскоре Альбус отослал младшекурсников в их спальни, что было воспринято недовольным ворчанием. Они, естественно, хотели остаться на празднике, но под строгим взглядом Директора, а также деканов подчинились этому указанию, так что через некоторое время в Зале остались только представители старших курсов.

До полуночи оставалось совсем немного. Гермиона уже успела потерять счет времени, когда внезапно обнаружила перед собой мисс Силвери, которая кивнула профессору Дамблдору.

«Пора», — тихо прошептала она Мародерам и Лили, которые в это время вновь все вместе сидели за столом.

Они тотчас встрепенулись и встретились с многозначительным взглядом Дамблдора. Тот кивнул им и вместе с Минервой удалился через дальний выход из Зала. Джеймс и Лили, в свою очередь, вышли вслед за ними. Они намеревались разделиться, чтобы их групповое исчезновение не бросилось никому в глаза. Немного погодя вышли Ремус, Сириус и Гермиона. С виду все прошло благополучно.

Все участники события собрались у Черного Озера. Подойдя к мисс Силвери, Гермиона обернулась.

— Быть здесь, с вами, было чудесно. Огромное спасибо вам за то, что вы были так добры ко мне, — грустно сказала она и опустила голову, чувствуя, как в уголках глаз собираются слезы.

Она не хотела плакать, но когда ее заключили в крепкие объятия, девушка не смогла сдержаться.

— Это тебе спасибо, Миона, — прошептала Лили, по щекам которой также бежали слезы.

Они стояли, обнявшись, когда приблизились Мародеры. Обняв на прощание Гермиону, Джеймс затем потянул Лили к себе, чтобы утешить.

Объятия Сириуса были более сердечными.

— Береги себя, девочка, — проворчал он.

— И ты себя, — улыбнулась Гермиона.

— Я-то всегда начеку, — подмигнул юноша, прежде чем уступить место Ремусу.

Тот стиснул девушку в объятиях и слегка задержал их, перед тем как отпустить.

— Надеюсь, мы еще увидимся.

— Разумеется. Но тебе следует поторопиться, скоро выйдет полная луна.

Лунатик кивнул и отступил назад. Теперь настала очередь Альбуса и Минервы.

— Мы желаем вам счастливого пути.

— Огромное спасибо, — ответила Гермиона.

Мисс Силвери также попрощалась, и вскоре после этого обе они исчезли. Лили плакала на плече у Джеймса, а он гладил ее по спине. Затем все медленно отправились обратно в замок.

Альбус покинул место прощания последним. Вздыхая, он смотрел вслед шедшим впереди людям. Затем достал свою волшебную палочку и стер воспоминания о Гермионе и мисс Силвери не только из их памяти, но и из памяти всех прочих.

Через несколько минут на небо взошла луна, и из глубины Запретного Леса раздался громкий вой.

Во время путешествия во времени Гермиона инстинктивно зажмурила глаза. Сперва появилось такое чувство, будто ее затянуло в мощный водоворот, но затем ее слегка тряхнуло, и это странное ощущение пошло на убыль.

— Мы прибыли, — услышала она голос мисс Силвери.

Гермиона медленно открыла глаза и, слегка ошеломленная, огляделась.

— Пойдем, нам нужно в замок, нас ждут.

Гермиона несколько скованно кивнула, перед тем как отправиться в путь. Вместе они достигли главных ворот, которые были распахнуты. Гриффиндорка вздрогнула, когда знакомая фигура внезапно появилась перед ними.

— Вот и вы, наконец! Входите, — Гермиона тотчас узнала этот голос, в котором явственно слышалось облегчение.

— Профессор Макгонагалл, — проговорила она, улыбнувшись.

Профессор отступила в сторону, чтобы дать им пройти. Они стали подниматься по бесконечным ступеням в кабинет Директора. Минерва назвала пароль, и вскоре их небольшая группа оказалась перед запертой дверью. Декан Гриффиндора открыла ее и, сопровождаемая Гермионой и мисс Силвери, вошла в кабинет.

— Они наконец-то вернулись, Альбус, — произнесла Макгонагалл и шагнула в сторону.

Увидев лицо Дамблдора, Гермиона застыла на месте. Ноги у нее подкосились, и мисс Силвери пришлось поддержать ее, чтобы она не рухнула на пол. Женщина оттащила Гермиону к свободному креслу и бережно усадила ее в него. Девушка не могла произнести ни слова. В конце концов она в упор уставилась на Альбуса.

«Как он тут оказался? Он… он ведь умер!» — мысли роем проносились у нее в голове и громогласно звучали в ушах.

«Наверное, мы ошиблись временем!»

— Мисс Грейнджер, я очень рад видеть вас вновь и в добром здравии, — промолвил старик, посмотрев на нее поверх своих очков-половинок. — Судя по вашему взгляду, вы удивлены тем, что видите меня здесь, — добавил он, словно прочитав ее мысли.

Гермиона в ответ не сумела выдать ничего, кроме едва заметного кивка. Но этого оказалось достаточно.

— Я охотно вам все объясню, — начал Дамблдор, но его прервал оглушительный стук в дверь, которая вслед за этим распахнулась.

— ГЕРМИОНА! — раздался крик, и девушка вскочила с кресла.

— Гарри! Рон! — пробормотала она, и в следующую секунду все трое крепко обнимали друг друга, и в этот раз Гермиона вновь не смогла сдержать слез.