Градации страха (гет)

Первым желанием было тут же бросить несносную девчонку одну в дебрях непроходимого леса и, особо не терзаясь излишними сомнениями, попытаться обойти зачарованный лабиринт. В конце концов, он не нанимался в няньки! И ему глубоко безразлично, почему так расстроилась Грейнджер. Вот как можно объяснить произошедшее? Признаться, что был полным идиотом? Что не сумел понять, где живой человек, а где воссозданный монстр? Северус едва не свалился в яму, настолько увлекся сравнительным анализом двух объектов: Грейнджер и предполагаемого суккуба. Ведь их не различишь, как не старайся! По крайней мере, до тех пор, пока не выведешь обеих из себя. И что? Теперь каждый раз доводить спутницу до слез, чтобы убедиться в ее человечности? Если так дальше пойдет, то до финиша они оба доберутся в полоумном состоянии, и будет уже неважно, что цель достигнута.

Ненавистный лабиринт, казалось, еще больше раздался вширь и ввысь. Программа однозначно издевалась над ним. Снейп неуверенно потоптался перед аркой. Рискнул обойти препятствие, но волна магии, спружинив, отбросила его назад. И это было последней каплей.

— Прокляну создателя этого безобразия! Вот как только выберусь из этого… этого бедлама, так сразу и прокляну!

Эхо насмешливо передразнило его последними звуками:

— …ама… яну… ну…ну… ну…

Из-за недосягаемости создателя жуткой программы, магу пришлось ограничиться проклятиями в адрес собственной везучести. Лишь после этого, раздосадованный, он побрел назад, к давно погасшему костру.

К своему изумлению Снейп застал Грейнджер спокойно посапывающей на ворохе еловых веток. Похоже, истерика истощила силы невыносимой упрямицы, и та забылась беспокойным сном. Пряди каштановых волос в лучах восходящего солнца казались еще более яркими, какими-то ненастоящими, завитыми у концов в аккуратные спиральки. Невыносимо хотелось проверить: вернутся ли они к своему исходному состоянию, если их распрямить? Мужчина еле удержался от прикосновения. Длинные ресницы все еще были мокрыми от слез, а поза девушки казалась настолько беззащитной, что Северус опять почувствовал себя виноватым. Девушка поежилась от очередного порыва ветра и попыталась плотнее завернуться в тонкую ткань мантии. Жалобное шмыганье носом окончательно растрогало Снейпа. Тяжело вздохнув, он наколдовал шалаш над тем местом, где устроилась ведьма, предварительно наложив на неё согревающие чары.

Сам же Северус расположился на широком бревне, недалеко от костра. Неудержимо клонило в сон, ноги гудели от усталости, а ущемленное самолюбие требовало реванша. «Программа еще пожалеет, что натравливает нас друг на друга!», − решил маг, впервые подумав о Грейнджер с нежностью. В конце концов, наблюдать за ведьмой было забавно. Временами. И познавательно: не каждый день удается безнаказанно испытывать гриффиндорское долготерпение. Он будет первым, кто изучит этот феномен со всех сторон.

Проваливаясь в сон, Северус вдруг вспомнил нечто важное и рывком сел. Затем, подавив желание съязвить, вежливо откашлялся:

− Полагаю, я заработал сегодня дополнительный балл, не так ли? Так вот: соизволь исцелить Грейнджер!

Воздух вокруг него недовольно дрогнул.

− Я добил ту страхолюдину! И уже почти неделю плутаю среди чертовых зарослей! Более того, терплю твое навязчивое присутствие! Имею я право спокойно выспаться? И не слышать тех жалобных охов, что доносятся с досадной периодичностью? — маг кивнул в сторону своей попутчицы.

По пейзажу прошла чуть различимая рябь, очертания на миг потускнели, а дерево под магом завибрировало.

− Ты еще и насмехаешься? — разозлился мужчина. — Чего ты от меня хочешь?

Ответа не было.

− Ладно, тогда я сам.

Снейп вскочил на ноги и направился к шалашу. Девушка дышала все так же тяжело, беспокойно хмурясь во сне. Поводив над больной конечностью палочкой и прошептав заклинание, Северус был вынужден признать свою беспомощность: в исцеляющей магии ему было отказано.

− Пожалей её! − отчаянно попросил он, обращаясь к недоброжелательно настроенному пространству. Сделай ей поблажку, − и неохотно добавил, − за мой счет.

Программа затаилась, будто обдумывая предложенный вариант. Затем ветер прекратился, немногочисленные тучи разошлись, солнечные лучи пробежались по листве соседних деревьев. Гермиона расслабленно потянулась и, так и не просыпаясь, уютно устроилась на невесть откуда взявшейся подушке.

− Можешь, когда хочешь, − процедил сквозь зубы маг и, немного поколебавшись, все же набросил дымку заклинания благоприятных снов на спящую. «Исключительно из необходимости иметь под рукой адекватную попутчицу, а не своенравную брюзгу», − пояснил он самому себе, стараясь не думать, в какую цену ему обойдется сговорчивость программы.

* * *

К своему удивлению Снейп проснулся позже девушки. Когда, умывшись у ручья и приведя в порядок одежду, маг вернулся к шалашу, Грейнджер уже взволнованно мельтешила перед входом в лабиринт.

− Надо торопиться! Я не рискнула вас будить, но теперь, когда вы проснулись… — ведьма стрелой метнулась к нему навстречу.

− А обедать вы не собираетесь?

− Я… сроки поджимают, и… мне надо…

− До пятнадцатого в Кёльн, я помню, — недовольно скривился мужчина. — Думаю, лишние полчаса ничего не изменят, — он критически окинул взглядом хрупкую фигуру. — Вы вообще питаетесь? Или только духовной пищей живете?

Девушка была в точности такой же, как недавний морок: худенькая, бледная, зато глазищи в пол-лица и губы неестественно яркие. «Наверно, искусала от нетерпения, поджидая меня». Про свою вчерашнюю травму Грейнджер и не вспоминала. Почему-то стало жаль, что больше нет повода подхватить ее на руки. Невесть откуда взявшееся инстинктивное стремление оберегать, поддерживать и заботиться раздосадовало Северуса. Столь противоестественное желание он задушил на корню — не место и не время. Но внезапно нахлынувшие воспоминания: аромат магнолии, теплота кожи и податливость гибкого тела — будто специально провоцировали на глупости. Мужчина растерянно тряхнул головой, отгоняя наваждение, и поспешно отвел взгляд от глубокого выреза девичьей кофточки. Было бы совсем скверно, если бы ведьма догадалась, по какой причине он внезапно потерял дар речи.

− Вам отказано в кулинарных заклинаниях? — спросил Снейп спустя мучительно долгие полминуты, безуспешно пытаясь придать голосу как можно больше ядовитой неприязни.

− У меня нет аппетита. Я лучше подожду вас у арки, − смущенно потупилась Грейнджер.

− Значит, я прав, — подытожил маг. — Сэндвичи и салат, − раздраженно заказал он. — Присаживайтесь.

− Но я… не хочу! — девушка завозмущалась, но её желудок тут же предательски буркнул.

− Ешьте! — рявкнул Снейп, всё больше раздражаясь из-за нахлынувшего на него чувства ответственности. Бестолковая девчонка, судя по всему, последние дни вообще не ела, и если она рухнет в голодный обморок у финишной черты, именно его обвинят в этом.

Грейнджер из протеста застыла обиженным столбом. Северус ее маневр проигнорировал. Наблюдая за тем, как маг делает первый долгий глоток, прикрывает от наслаждения глаза и смакует терпкую горечь столь любимого им кофе, Гермиона едва не подавилась слюной. Это действо было настолько потрясающим и нереальным, что даже необходимость выбраться из программной ловушки отступила на второй план. Желудок опять жалобно напомнил о себе, и девушка от досады притопнула. Только сейчас она вспомнила, что еще несколько часов назад была не в состоянии даже пошевелить ногой, смутилась и, наконец, сдалась:

− Хорошо, мы пообедаем, но в темпе! И… спасибо, что исцелили мою ногу.

− Это не я, — огрызнулся Снейп. Еще только идиотской гриффиндорской благодарности не хватало!

Гермиона недоуменно воззрилась на собеседника.

— Да не хлопайте вы ресницами! Ешьте, времени мало!

— Но как же?..

Залпом допив уже остывший кофе, зельевар молча поднялся и направился к арке. Попутчица начинала его утомлять. Вернее, утомлял вихрь чувств, внезапно налетевший на него и почти осязаемо разрывавший грудную клетку, пугавший своей абсурдностью и неправильностью. Потому что не ко времени и не к месту. Да и не мог Северус настолько привязаться к Грейнджер, чтобы постоянно испытывать потребность касаться её, ощущать аромат ее кожи и жаждать… Чего? Чего-то большего? Ерунда это. Чего можно ждать от неопытной девчонки? Страсти? Смешно.

Больше всего пугало то, что его сердце, оказывается, было способно сбиться с ритма, пропуская удар. Единственный способ избавиться от наваждения — сбежать подальше от гриффиндорки и не вспоминать о ее существовании — был недоступен, поскольку кошмарная программа не желала пропускать его одного в лабиринт.