Круги по воде (гет)

«ПОБЕДА НАД ТЕМ-КОГО-НЕЛЬЗЯ-НАЗЫВАТЬ

Вся страна празднует долгожданную победу над самым темным волшебником столетия. Люди были так счастливы, узнав о победе, что совершенно забыли о необходимости соблюдать статус секретности. Вследствие чего у сотрудников Министерства появилось немало работы по устранению последствия бурных торжеств по всей стране: маглы чрезвычайно встревожены из-за наблюдавшихся ими накануне необъяснимых, с их точки зрения, явлений. Но все это не идет ни в какое сравнение с огромной радостью, охватившей сердца всех англичан. Теперь, когда Тот-Кого-Нельзя-Называть повержен Альбусом Дамблдором, а все его сторонники, уцелевшие в битве, отправлены в Азкабан, мы можем вздохнуть спокойно: больше никто не угрожает нашим близким. Согласно предоставленной Министерством информации, дементоры, во время войны перешедшие на сторону Того-Кого-Нельзя-Называть, больше не будут охранять Азкабан. Эти создания тьмы навсегда изгоняются из Англии, а тюрьма отныне будет охраняться только специальным подразделением авроров, что неизмеримо облегчает участь заключенных.

Однако долгожданная победа принесла не только радость, но и неожиданные, а порой и весьма неприятные открытия. Большим потрясением для главы Департамента по магическому законодательству Бартемиуса Крауча стало известие о том, что его единственный сын был Пожирателем Смерти. Молодой человек, которому едва исполнилось девятнадцать, приговорен к пожизненному заключению в Азкабане, а мистер Крауч подал в отставку. Как помнят наши читатели, он собирался выдвинуть свою кандидатуру на пост министра магии, и многие готовы были его поддержать. По непроверенным данным подать в отставку мистера Крауча заставили. Во всяком случае, министром он уже точно не будет, и на этот пост был выдвинут Корнелиус Фадж...»

* * *

На следующий день состояние Сьюзан не изменилось. Просидев все это время рядом с ней и устав от бездействия, Северус предложил целителям свою помощь:

— Может, нужны какие зелья — редкие или дорогие — я могу приготовить.

Оценивающе посмотрев на него, целитель кивнул и выдал ему целый список. За приготовлением зелий время летело незаметно, а главное — сложный процесс, требующий постоянной сосредоточенности, не давал зацикливаться на тревожных мыслях.

Сьюзан очнулась на третий день. Вечером, когда Северус стоял, опершись о подоконник, бездумно глядя на догорающий за окном закат, в свете которого особенно сказочно смотрелись начавшие желтеть деревья, позади раздался тихий голос:

— Северус?

Он резко повернулся, чтобы увидеть, как Сьюзан, слегка приподнявшись на локтях, смотрит на него со слабой улыбкой. Северус одним молниеносным движением переместился к ней и присел рядом.

— Лежи. Тебе нельзя напрягаться.

Сьюзан послушно откинулась обратно на подушку и, чуть нахмурившись, тревожно спросила:

— Как там все закончилось?

— Мы победили. Даже почти без потерь. Погибло пять или шесть авроров. Орденцы все живы, хотя некоторые ранены, — Северус усмехнулся и ехидно добавил: — Ты бы видела, как народ праздновал: чувство, что вся страна коллективно сошла с ума. Некоторые, по-моему, еще до сих пор гуляют.

Сьюзан облегченно вздохнула и тихонько рассмеялась.

— А ребята как?

— Все целы. Ищут Сириуса, но пока безуспешно.

— А ты?

— А я ждал, когда ты очнешься. Я жутко испугался: ты едва не погибла.

Сьюзан одарила его задумчивым взглядом, в глубине ее темно-серых глаз сверкнула надежда. Северус, отчего-то смутившись, опустил голову и принялся внимательно разглядывать свои руки. Некоторое время они молчали, пока Сьюзан не спросила:

— Теперь, когда все закончилось, чем ты собираешься заниматься?

Северус пожал плечами:

— Думаю, что-нибудь связанное с зельями. Может, исследованиями.

— Правда? — Сьюзан широко улыбнулась. — Я думала о том же самом. Даже хотела поступать в Академию.

Северус вскинул на нее глаза, но тут же снова отвел взгляд, на этот раз уставившись в окно. Все время, что она лежала здесь без сознания, он обдумывал, как начнет этот разговор, тысячу раз прокрутил все в голове. Но когда пришло время действовать, все приготовленные слова куда-то улетучились, и он никак не мог решить, с чего начать. Помолчав еще немного, он глубоко вздохнул, собираясь с силами, и осторожно произнес:

— Сьюзан... Когда я найду работу... и устрою свою жизнь... — усилием воли он оторвался от созерцания пейзажа за окном и повернулся к девушке, посмотрев ей прямо в глаза. — Ты выйдешь за меня?

Сьюзан широко распахнула глаза, в которых сверкнула недоверчивая радость, и медленно кивнула:

— Конечно! — и, немного поколебавшись, спросила: — А... Лили?

Северус вздрогнул и удивленно уставился на нее:

— Откуда ты знаешь?!

Сьюзан невесело усмехнулась:

— Я ж не слепая.

— Хочешь сказать, все об этом знают? — Северуса охватил натуральный ужас: а он-то все это время пребывал в уверенности, что никто ни сном, ни духом...

Сьюзан весело кивнула, в ее глазах заплясали озорные искры:

— Все, кроме Джеймса. Хотя сама Лили, пожалуй, тоже не догадывается, — полюбовавшись на его ошарашенную физиономию, она рассмеялась: — Да чего ты так испугался? Тоже мне — сенсация века!

Сьюзан ехидно хихикнула. Вот как? Значит, все в курсе? Пока Северус пытался переварить эту информацию, Сьюзан насмешливо поглядывала на него из-под полуопущенных ресниц, а потом, посерьезнев, произнесла:

— Так ты не ответил...

Северус снова глубоко вздохнул и попытался объяснить:

— Я... знаешь, я и сам не очень понимаю. Я любил Лили с тех пор, как мы познакомились, еще до школы. Но она выбрала другого, и я смирился с этим. Не скажу, что это было легко, но я смог. Долгое время я думал, что никогда не полюблю другую девушку... пока не встретил тебя. То, что я испытываю к тебе, совсем не похоже на то, что было с Лили, но... я уверен — это настоящее.

Северус опустил глаза, не зная, как выразить свои сумбурные чувства и мысли, в которых он сам не мог до конца разобраться. Но он зря беспокоился — Сьюзан прекрасно его поняла. Она осторожно взяла его ладонь и прижала к своей щеке.

— Я сделаю все, чтобы ты был счастлив, — прошептала она.

В груди словно вспыхнул теплый свет, растопивший лед, сковывавший сердце, и Северус подумал, что, наверное, это и есть то, что называют счастьем.

* * *

Нужное заклинание подсказал Дамблдор — оно обнаруживало те места, на которые были наложены какие-либо заклинания, в радиусе до пяти миль. Марлин, которая перебралась обратно в их с Сириусом дом, настояла на том, чтобы принять участие в поисках, аргументировав это тем, что никакой опасности для нее больше нет, а лишняя помощь им не помешает. И тихонько добавила:

— Мне необходимо делать хоть что-нибудь.

Именно последний аргумент окончательно убедил Джеймса, и Марлин присоединилась к их поисковой группе.

На то, чтобы проверить лес, окружавший бывшую резиденцию Волдеморта, ушло пол дня. Но лес был пуст — абсолютно никаких следов магии.

— Зато мы точно знаем, что здесь Бродяги нет, — заявил Джеймс, пытавшийся сохранить оптимизм, хотя голос его заметно дрожал, а на лице застыло потерянное и несчастное выражение.

— Если Волдеморт заключил Сириуса не здесь, в непосредственной близости от себя, то он может быть где угодно, — задумчиво произнес Ремус, изо всех сил стараясь не поддаться унынию.

— Значит, обследуем всю Англию, — Джеймс решительно тряхнул головой и нахмурился.

— А как быть с теми местами, где живут волшебники? — спросил Регулус. — Заклинание ведь будет срабатывать на каждый дом.

— Не думаю, что Волдеморт стал бы держать Сириуса в людных местах, — покачала головой Марлин. — Если только в имениях своих соратников.

Они переглянулись и кивнули друг другу — точно: вот что надо проверить в первую очередь!

Когда и в имениях важнейших аристократических семейств Англии ничего не обнаружилось, друзья приступили к методичному прочесыванию всей страны. На это, конечно, уйдет немало времени, но все лучше, чем сидеть сложа руки. И потом, другого способа все равно не предвиделось.

Как только поправилась Сьюзан, они с Северусом присоединились к поискам. Чтобы дело шло быстрее, друзья разделили страну на отдельные участки, и каждый просматривал свою территорию.

* * *

Волдеморт не появлялся уже очень давно, и Сириус терялся в догадках, что бы это могло значить. То ли это такая новая тактика, чтобы свести его с ума, заставив мучиться неизвестностью в одиночном заключении. То ли во внешнем мире что-то произошло.

В отсутствии Волдеморта была несомненная положительная сторона: оставленный в покое, Сириус плотно взялся за беспалочковую магию и даже добился успехов. Когда у него впервые получился Люмос и камера осветилась дрожащим светом зависшего прямо в воздухе огонька, Сириус почувствовал себя ребенком, сотворившим свое первое заклинание. Воодушевленный успехом, он испробовал более сложные заклинания, но безрезультатно. Ну, ничего — когда-нибудь получится. Зато теперь не придется все время находиться в непроглядной тьме, что добавляло хорошего настроения. Собственно, поэтому он и начал именно с Люмоса.

* * *

В октябре Регулус получил сову от матери — миссис Блэк кратко и сухо сообщала о смерти отца.

Регулус с Марлин как раз только вернулись с поисков, по-прежнему безуспешных, и Марлин тут же взялась готовить ужин, хотя Регулус пытался уговорить ее отдохнуть — вон уже на лице одни глаза остались, скоро истает вся, и что он тогда брату скажет, когда они найдут его? В конце концов, можно же напроситься в гости к Андромеде — она с радостью накормит обоих. Но Марлин только головой покачала.

— Я не могу отдыхать: слишком много мыслей тогда появляется, — тихо произнесла она с таким выражением в глазах, что Регулус сразу перестал спорить.

За это время он полюбил жену брата, как родную сестру, и ему очень хотелось хоть чем-нибудь ее подбодрить, утешить, но он не представлял чем. Марлин была сильной и храбро держалась, но из ее глаз вот уже несколько месяцев не пропадала тоска.

Черный блэковский филин влетел в раскрытое, несмотря на прохладную погоду, окно столовой, бросил письмо на стол перед Регулусом и улетел, не дожидаясь ответа. Регулус минут пять перечитывал письмо снова и снова, не в силах поверить своим глазам. Отец ведь был не так уж и стар, что же с ним случилось? Душу захлестнула волна противоречивых эмоций: он все еще был обижен на родителей, но... они оставались его родителями, и известие о смерти отца стало болезненным ударом. А то, как мать об этом сообщила — будто поставила в известность дальнего родственника, поскольку этого требуют приличия — ранило еще больше.

— Регулус? Что с тобой? — встревоженный голос Марлин, появившейся с подносом в руках в дверях столовой, вывел Регулуса из прострации и заставил вздрогнуть.

Видимо, у него было очень выразительное лицо, поскольку у внимательно изучавшей его Марлин между бровями пролегла тревожная складка.

— Отец умер, — просто сообщил он.

Поставив поднос на стол, Марлин мягко сжала его руку:

— Мне очень жаль, Рег.

Он благодарно улыбнулся, слегка сжав в ответ ее пальцы.

— Ты пойдешь на похороны?

— Да. Что бы там ни было — это мой отец.

Когда она одобрительно кивнула, ему пришло в голову, что Марлин тоже член семьи. Более того, теперь, после смерти отца, она — жена главы Рода. И он нерешительно спросил:

— А ты?

Марлин отрицательно качнула головой и горько усмехнулась:

— Не думаю, что мне там обрадуются.

В этом она была права: мать способна прямо на похоронах устроить скандал по поводу «грязнокровки» в благороднейшем и чистокровнейшем семействе. Подумать только — не так давно он и сам разделял подобные взгляды. Каким же дураком он был! «Идиот мелкий», — вспомнились ему слова Сириуса, и Регулус грустно улыбнулся. Как всегда, при мысли о брате сердце кольнула тревога. Когда же они найдут его?

Подумав, Регулус решил навестить мать прямо сейчас: вдруг ей нужна помощь. Все-таки организация похорон в мире аристократии — довольно хлопотное дело.

В доме на площади Гриммо обнаружилась Нарцисса, встретившая Регулуса в темном сумрачном холле. А раньше он никогда не замечал, насколько мрачен этот дом... Или это просто его далеко не радужное настроение вызвало такой эффект?

— Молодец, что пришел, — сказала кузина, обнимая его. — Тетя Вальбурга совсем раздавлена. А ты сам как?

— Нормально, — отмахнулся Регулус. — Где она?

Нарцисса внимательно оглядела его, явно не убежденная его показным спокойствием, и, тихонько вздохнув, махнула рукой в сторону лестницы:

— У себя.

Регулус медленно, подсознательно пытаясь оттянуть неизбежное, поднялся на второй этаж и постучал в спальню матери. В ответ не раздалось ни звука. Тогда он осторожно приоткрыл дверь:

— Мама?

Вальбурга сидела у окна, как всегда безупречная и надменная, но в глазах, бездумно смотревших в окно, было такое выражение, точно она присутствовала при конце мира. Она не шелохнулась и, кажется, даже не слышала его.

— Мама? — громче повторил Регулус, подходя к ней.

Она вздрогнула и перевела на него взгляд, который тут же сделался презрительным и колючим, как только она осознала, кого видит перед собой.

— Я тебя не приглашала, — холодно произнесла она безжизненным голосом.

— Мама, не надо. Пожалуйста, — умоляюще произнес Регулус.

Опустившись на колени перед ее креслом, он осторожно взял ее руки в свои. Вальбурга вздрогнула, ее пальцы дернулись, но остались в его ладонях — словно она хотела отстраниться, но ей не хватило сил. Она снова отвернулась, и несколько минут они сидели молча. Регулус отметил, как мать постарела за то время, что он не видел ее: в черных блестящих волосах добавилось серебряных нитей, на лице пролегли глубокие морщины, вокруг тонких губ образовались горькие складки.

— А Сириус не соизволил... — вдруг едва слышно прошептала она.

Регулус вздрогнул и пораженно уставился на нее.

— Сириуса похитил Волдеморт несколько месяцев назад, — произнес он, внимательно вглядываясь в ее лицо. — Мы до сих пор не можем его найти. Ты разве не знала?

Мать резко развернулась и впилась в него жгучим взглядом.

— Откуда ж мне знать? — язвительно хмыкнула она. — Вы ведь оба забыли о том, что у вас есть мать...

Регулус сжал зубы и глубоко вздохнул, пытаясь подавить вспыхнувшее раздражение: ну, почему обязательно надо язвить, почему нельзя поговорить нормально, без скандалов?

— Вообще-то, мама, это ты от нас отказалась! — с нажимом произнес он.

Вальбурга сердито передернула плечами, но больше ничего не сказала. Молчание — знак согласия? Ага, как же! Только не в случае мадам Блэк! Ладно, хоть не подняла крик в своей обычной манере.

Регулус подумал, что ему стоит перебраться жить обратно в родной дом: матери нужна поддержка, хотя она ни за что в этом не признается — одна она тут просто сойдет с ума.

Марлин его решение одобрила и велела о ней не беспокоиться: есть же друзья, которые всегда помогут. В крайнем случае, у родителей погостит — она-то не одна, в отличие от миссис Блэк. И Регулус в который раз поразился великодушию своей невестки. Все-таки Сириусу удивительно повезло с женой.

Следующие несколько дней Регулус занимался организацией похорон. Вымотался совершенно, зато не оставалось времени на размышления.

На похороны собрались все родственники — из тех, что не находились на данный момент в Азкабане, — так что общество получилось довольно многолюдное. Временно были забыты все разногласия, и гордая мадам Блэк спокойно поздоровалась с опальной племянницей Андромедой, хоть и поморщилась презрительно, едва отвернувшись от нее.

Правда, когда накануне Регулус заикнулся о присутствии Марлин (что было предписано этикетом), мать, сердито сверкнув темными глазами, со сдержанной яростью в голосе отрезала:

— Ноги этой грязнокровки не будет в моем доме!

Регулус обреченно вздохнул и сразу бросил спорить: переубедить ее все равно не удастся.

Во время церемонии Регулус вынужден был занять место отсутствующего Сириуса, что заставляло его изрядно нервничать и постоянно возвращало мысли к пропавшему брату: если бы Сириус был здесь... Но Регулус, собрав свою волю в кулак, делал вид, что все в порядке. Кажется, у него неплохо получалось.

День выдался по-настоящему октябрьский: холодный и хмурый, со свинцовыми тучами, застилавшими небо, и ледяным пронизывающим ветром, который пробирал до костей и едва не сбивал с ног. Регулус первым подошел к могиле, чтобы бросить горсть земли на гроб, и только в этот момент по-настоящему осознал, что отца больше нет. На мгновение он почувствовал себя потерянным ребенком, заблудившимся в тумане. Его рука, сжимавшая ком земли, дрогнула, но он быстро совладал с собой, разжал руку — земля с глухим стуком просыпалась на крышку гроба — и уступил место матери.

Все дальнейшее слилось в сознании Регулуса в сплошное смутное пятно: речи, соболезнования, поминальный обед в роскошной зале родного особняка. Хорошо еще, что Андромеда и Нарцисса взяли на себя организацию последнего — один Регулус бы точно не справился.

* * *

Сириус научился с помощью беспалочковой магии делать зарубки на стене и таким способом отсчитывал время. Поскольку солнце в его тюрьму не проникало и время суток определить было невозможно, новый день он считал от того момента, когда просыпался. По всему выходило, что с тех пор, как Волдеморт последний раз появился в его камере, прошло около трех месяцев. Может, его все-таки прикончили, наконец? Как это ни странно, с исчезновением Волдеморта еда не перестала появляться из ниоткуда — значит, голодная смерть не грозила, и это добавляло воодушевления.

В камере стало довольно холодно: отопление в ней не предполагалось. Сириус, до тех пор спавший в облике Бродяги, чтобы было теплее, после долгих тренировок смог трансфигурировать свою мантию в длинную теплую шубу. Чары, правда, приходилось постоянно обновлять, зато лишний повод потренироваться. Сириус пытался найти выход, но то ли дверь была защищена ото всех открывающих заклятий, то ли они ему пока не давались.

Он тренировался до изнеможения, чтобы не оставалось времени и сил на мысли о том, что происходит во внешнем мире. Но они с непреклонной настойчивостью возвращались. В голове постоянно крутились вопросы: как там Лили одна справляется? Что с Регом? О своих потерях Сириус заставлял себя не думать, загоняя тоску в самую глубину души, заставляя ее молчать, иначе недолго отчаяться и потерять душевные силы, необходимые для борьбы. А он должен выбраться отсюда. Ради Гарри.