Пламя саламандры (гет)

После кромешной тьмы свет факела больно резал глаза, пламя танцевало на стенах, создавая иллюзорную атмосферу безопасности. Скорпиус провёл ладонью по стене, камень приятно морозил кожу.

Он чувствовал себя очень странно, но не мог уловить суть изменений. Будто бы теперь, в этом холодном незнакомом подземелье, он слонялся бесчисленное количество часов, но что казалось более странным — это его вовсе не пугало.

Он сильнее укутался в тёплый шерстяной плащ, продолжая путь. Теперь он думал обо всём том, что происходило в последнее время, о Возрождении, о новых возможностях и потерях, которые оно с собой принесёт. Стоило ли оно всего, что придётся потерять? До этого он не сомневался в правильности своего выбора, но теперь... каждый раз столько жертв, пусть и не магов, но всё же живых существ.

Он неосознанно покачал головой, убеждая себя в правильности решения.

Дуновение свежего ветра контрастом выделялось после затхлого воздуха подземелий. Он вздохнул полной грудью, как только оказался под ночным звёздным небом.

Он ступал по зелёной траве, где-то рядом стрекотали кузнечики, всё казалось мирным и спокойным, словно лес уже забыл, какой кошмар пережили его обитатели накануне.

Он шёл не так много времени, чтобы устать, но грудь словно сжимал тугой обруч, затрудняя дыхание.

— Вы пришли, мастер? — раздался тихий голос за одним из деревьев.

Скорпиус поморщился: ему не нравилось, когда кто-то обращался к нему подобным образом.

— Да, Астор, — собственный голос показался слишком низким и грубым.

— Благодарю вас, чтооткликнулись, — мужчина согнулся в поклоне, но было в этом жесте что-то неприятное, словно он издевался, а не высказывал почтение.

Это был долговязый мужчина лет тридцати. На его узкие плечи была накинута тонкая мантия, лицо скрывал капюшон, когда же он откинул его, лунный свет озарил приятное, немного лукавое лицо. Тень улыбки всё время лежала на его губах, оттого он казался добродушнее, чем был на самом деле.

— Ты позвал меня, чтобы я слушал твои любезности?

— Я лишь посланник, — он выпрямил спину, но избегал прямого взгляда. — Сделана половина дела, у вас есть последняя возможность повернуть всё вспять.

Скорпиус бросил на него злой взгляд, его начинало это раздражать.

— Зачем же предлагал ты свои услуги раньше, когда теперь идёшь на попятную?

— Ни в коем случае, мой мастер, — его губы скривила усмешка, — но правила клана предусматривают возможность отступления.

— Смерть поселилась у меня за плечом, — он почти шипел, — я каждое мгновение ощущаю ее неотвратимое приближение.

Слова эхом звучали в его голове. Скорпиус с удивлением подумал, что всё это звучит до странности абсурдно.

— Люди смертны, а наш клан будет существовать и через тысячу лет, — развёл руками Астор, в полах его плаща блеснул металл, — магия стихий запрещена, если мы используем её, то должны быть уверены в вашей решимости довести дело до конца.

— У меня много врагов, но самый беспощадный из них — Смерть. Я не отступлю.

Это была словно вспышка. Именно в то мгновение Скорпиус осознал, что спит. Сначала он испугался, что выражение лица выдаст его, но нет, собеседник продолжал говорить. Скорпиус хотел обернуться, чтобы осмотреть место, где стоит, но не смог пошевелиться. Он был лишь немым свидетелем, а не участником происходящего.

— Услуга, которую Вы оказали нам, достойна исполнения вашего желания, хоть мы и не занимаемся подобным, — Астор тем временем поклонился, отступая на шаг назад. — Место следующего жертвоприношения выбрано... — продолжал он, но его лицо уже плыло перед глазами. Он говорил что-то, и Скорпиус понимал, что это слишком важно, чтобы упустить, но не мог сосредоточиться.

Что-то увлекло его вверх, будто вытаскивая из темной воды на свет. Он упал на колени, голова кружилась, а в висках стучала кровь. Лунный свет, отражаясь от белоснежного снега, слепил глаза. Холод пронизывал до костей.

Кто-то, стоящий сзади, накинул ему на плечи тёплую мантию.

* * *

Лили с силой дёрнула дверь, и чуть не упала назад: та отворилась легко и бесшумно, словно была смазана маслом.

Внутри было темно, повеяло запахом холодной сырости. Лили оглянулась на мирно спящий замок. Мгновение она колебалась, позвать кого-нибудь или разведать находку самой, но решив, что она всё равно будет наказана, выбрала второе.

Вооружившись палочкой, она осторожно осмотрела вход: вниз вели крутые ступеньки, оканчивающиеся не так глубоко, как представила бы Лили, если ей пришлось придумывать спуск в тайные подземелья.

Она с опаской поставила ногу на первую ступень, ощупывая носком камень. Как только она коснулась её, где-то вдалеке забрезжил слабый голубой огонёк, вторая ступенька зажгла новый. Лили уже спускалась вниз, старательно разглядывая стены, озарённые светом из открытой двери.

На них не было ни рисунков, ни надписей, совершенно голый камень ярко контрастировал с щедро украшенной дверью. Спустившись, она огляделась.

— Люмос, — прошептала она, и на конце палочки зажёгся слабый огонёк.

Лили последовала за голубым свечением. Она шла дальше, а внутри всё колотилось от страха, здравый смысл подсказывал развернуться и бежать, но любопытство было сильнее. Она боялась, что если откроет расположение тайного хода преподавателям, то сама больше никогда не попадёт сюда, а соблазн взглянуть на всё своими собственными глазами был слишком велик.

Она шла так довольно долго, пока не поняла, что огни не приближаются. Это было похоже на иллюзию, они не отдалялись и не близились, просто маячили где-то на краешке сознания.

Её охватила паника, по телу пробежала дрожь, она оглянулась, но к своему изумлению, не увидела двери, из которой вошла. Перед ней полукругом заворачивал в сторону коридор, она бросилась назад, но через несколько шагов натолкнулась на развилку. Лили не могла вспомнить, как поворачивала, всё это время она была уверена, что идёт прямо.

Дыхание перехватило и она судорожно, с глухим стоном выдохнула.

“Это лабиринт”.

К сожалению, она осознала это слишком поздно. Лили читала о подобных подземельях, они были особенно популярны в домерлиновскую эпоху. Своего рода защита от непрошеных гостей. Человек входил в подземелье, чары уводили его всё глубже, и выбраться можно было лишь после прихода хозяина, а проверялись подобные ловушки не часто.

Но как мог появиться подобный ход здесь, в Хогвартсе? К тому же на таком видном месте! Неужели никто раньше не видел его, а если он был обнаружен, почему его не замуровали, ведь он опасен для студентов.

Лили ещё раз глубоко вдохнула и выдохнула, пытаясь заглушить панические атаки.

Иногда хозяева оставляли возможность выбраться, конечно, не на волю, а в замок, в специальные комнаты, где лазутчики и дожидались своей участи. Лили показалось это единственным шансом на спасение.

Она обернулась, синие огоньки всё так же маячили далеко впереди.

“Со мной ничего не случится. Нужно скорее покончить с этим. Я хочу уйти отсюда”, — приказала она себе и решительно направилась вперёд.

Она шла, крепко стиснув зубы, внимательно осматривая всё вокруг, шла быстро — останавливаться не было причин.

Теперь, когда паника улеглась, Лили устыдилась своего страха, она начала перебирать в голове возможные заклинания, способные вытащить её отсюда. Она произнесла всё навигационные чары, пока одно из них, наконец, не сработало: из палочки вылетели две прозрачные сияющие нити. Одна направилась обратно, за спину Лили, другая же вперёд, как раз в сторону огней.

Судя по всему, выход был не один. Лили потребовалось время, чтобы принять решение.

Она направилась вперёд.

* * *

Альбус накинул свою мантию Скорпиусу на плечи. Сейчас он не задумывался о том, как необычайно ему повезло.

Он заметил движение в лесу ещё несколько минут назад, и сразу же издалека узнал Скорпиуса. Договорившись с Джеймсом и Скамандерами, что зайдёт к Хагриду, пока они в целости пронесут собранный яд акромантула в замок, он незаметно вернулся обратно, к источнику шума.

Альбус застал друга в совершенно неожиданном виде. Он стоял посреди поляны и словно с кем-то разговаривал, когда вдруг замер, а через минуту уже упал на колени в снег.

— Малфой, — произнёс Альбус, попутно накладывая на себя согревающие чары, — ты как?

Скорпиус повернул к нему совершенно бледное лицо, на нём отразилось раздражение, смешанное с удивлением.

— А ты как думаешь? — он не сделал попытки подняться, лишь сильнее укутался в шерстяной плащ.

Альбус оценивающе осмотрел друга:

— Ты раздетый сидишь в снегу, так что я бы делал ставку на “паршиво”, — пробормотал он, удостоившись злого взгляда Скорпиуса, — меня начинают всерьёз беспокоить твои ночные прогулки.

— Почему я?

— Это риторический вопрос?

Он обвинительно взглянул на Альбуса:

— Почему я вляпываюсь в неприятности, а не ты? Это ведь у тебя героическая фамилия Поттер, так почему же не ты, а я сижу сейчас в снегу посреди... — он огляделся и возмущённо закатил к небу глаза, — посреди леса! Отлично, я в лесу!

— Мы в лесу, — поправил его Альбус. — А ты расселся на холодной земле так, словно хочешь лишить славный род Малфоев возможности быть продолженным.

Скорпиус, устало вздохнув, поднялся и отряхнулся от снега.

— По крайней мере, на тебе ботинки, — заметил Альбус.

— Ботинки и пижама — прямо набор джентльмена, — огрызнулся Малфой.

Выглядел он до крайности комично: в расшнурованных ботинках, с заправленными в них штанами от пижамного костюма, и расстёгнутой рубашке. Он кутался в зимний плащ Альбуса, бормоча под нос новые ругательства.

— Куда смотрит мадам Помфри?— ни к кому конкретно не обращаясь, произнёс Альбус. — Который день по ночам ходишь во сне! Знаешь, ты действительно удачлив, не каждому студенту удаётся незаметно проскользнуть мимо Филча, а ты просто каким-то непостижимым образом в отключке это делаешь уже не первый раз.

Мгновение Скорпиус казался польщённым, но потом нахмурился:

— Знаешь, а я ведь помню, как пришёл сюда.

Альбус удивлённо замер, ожидая продолжения.

— Всё происходило на этом самом месте, — Скорпиус отошёл к краю поляны, словно восстанавливая в памяти сцену из детских воспоминаний.

Альбус встал рядом с ним, следя за движением его рук.

— Я стоял здесь, — Скорпиус указал ладонью на место в центре поляны, — точнее тот, чьи воспоминания я видел. А там, у деревьев был мужчина. Аркус, Аластор... Как же его звали? А, неважно.

— О чём они говорили?

— О какой-то услуге, — Скорпиус на мгновение задумался, — они говорили о Возрождении и магии стихий. Ты что-то знаешь об этом, верно? — он с подозрением осмотрел лицо Альбуса, отмечая малейшие изменения мимики.

— Да, — помедлив, ответил тот, — пока ты был в Больничном Крыле, кое-что произошло.

Он в нескольких словах описал события прошедших дней, умолчав о подслушанном разговоре Аделайн и Ходжеса.

— Какого чёрта ты полез в Запретный Лес без меня? — возмутился Малфой.

— Не то, чтобы у меня был выбор, — пожал плечами Альбус. Скорпиус недовольно скривился и отвернулся.

— Значит, я, наконец, получу противоядие, и сомнительные ночные прогулки прекратятся?

— Таков план.

Какое-то время они молчали.

— Я думаю, это всё из-за него.

— Что ты имеешь в виду?

— Весь этот ритуал Возрождения связан с воспоминаниями того парня, которые я видел. Они как раз создавали его, говорили про жертвоприношения, ведь именно эта последовательность была описана в книге Аделайн? Кстати, где она?

— Не знаю, откуда мне знать, — слишком поспешно ответил Альбус, — следить за ней прикажешь?

— Да не Гринграсс, где книга?

— Эм, — замялся Альбус, — она её увезла.

— То есть как, увезла? — Скорпиус выглядел ошеломленным. — Я, не ровен час, рехнусь, а она увезла мой единственный шанс на спасение?

— Рецепт у нас есть, — быстро произнёс Альбус.

Скорпиус его будто не слышал:

— Что за легкомыслие! Мы с ней как-никак родственники, — он помедлил, — хоть и не самые близкие, но всё же.

— Не ты один ждёшь противоядия, есть ещё Коллинз, а теперь и Роза с Ходжесом. Не хочу тебя расстраивать, но мир не крутится вокруг тебя.

— Что за чушь, — отмахнулся от него Малфой, — будто бы я виноват, что лучше всех.

Альбус прикрыл ладонью глаза:

— Ты снова стал собой? Может, тебе и не нужно будет никакого зелья?

— Это меня холодный воздух бодрит. Эй, не трогай плащ, — возмутился он, когда Альбус попытался забрать мантию.

— Тебя же холод бодрит, — язвительно напомнил он.

— Идём, не хочу, чтобы моя ледяная скульптура украшала неизвестную поляну Запретного Леса. Это, по крайней мере, должно быть людное место.

Они вышли из леса и направились к Замку. Луну скрывали серые облака, и землю освещали лишь многочисленные звезды.

— Что это там? — указал Скорпиус вдаль, когда они поднимались по тропинке.

— Где? — Альбус вытянул шею, стараясь разглядеть то, что привлекло внимание друга.

Скорпиус уже стремительно пересекал пустырь, он поднялся в горку и подошёл к одному из мощных столетних деревьев.

— Здесь, — произнёс он, хотя нужды в этом не было. Альбус ошарашенно рассматривал распахнутые двери и тайный ход, ведущий под землю, а Скорпиус уже проворно спускался вниз.

— Почему каждый раз, когда ты рядом, мы находим какие-нибудь неприятности? — Альбус последовал за другом.

— ... сказал парень, собиравшийся в одиночку наведаться к акромантулам, — голос Малфоя звучал словно из трубы. — Хм.. знакомые стены.

— Этого подземелья нет на карте мародёров, я бы запомнил.

— Значит, мы открыли новый тайный ход, — торжественно возвестил Скорпиус. — Хотя он уже был настежь распахнут кем-то до нас.

— Кто бы ни открыл его, он остался внутри, — заметил Альбус.

— Не спеши, — остановил его Скорпиус, — видишь те огни?

Он кивнул.

— Это лабиринт, в Малфой Мэноре есть нечто подобное. Эти огни либо запутают непрошенного гостя, не оставив шанса выбраться, либо приведут в центральный зал.

— И как мы узнаем, что сделают эти?

— Магия направлена на распознание замыслов: если злых намерений нет — добро пожаловать, если в планах нажива или убийство... — он не стал заканчивать фразу.

— Я, конечно, не собираюсь никого грабить, но не лучше ли придумать запасной план? У этих магический маячков не мог истечь срок годности? — он с недоверием вглядывался во тьму.

— Конечно, мы не пойдём неподготовленными! Одолжи мне палочку, Ал.

Скорпиус поднял палочку чуть выше и пробормотал неизвестное Альбусу заклинание, в ту же секунду тот почувствовал, как что-то невидимое обхватило его за пояс.

— Готово, — Малфой протянул ему палочку, — теперь мы сможем в любой момент вернуться.

* * *

Лили казалось, что она идёт бесконечно долго, она потеряла счёт минутам и теперь мечтала лишь об одном: чтобы гладкий камень чёрных стен сменился чем-нибудь другим.

Когда она уже отчаялась и даже собралась повернуть обратно, впереди зажёгся свет, но не голубой, как раньше, а светлый, отдающий приятной, теплой желтизной.

Она ускорила шаг. Лили почти бегом влетела в ярко освещённый зал. Зажмурившись после долгой прогулки по тёмному подземелью, она потёрла глаза и огляделась.

Огромный, сверкающий зал, казалось, утопал в море огня, сияющим пламенем отражающегося от золотых стен. Некоторое время Лили не могла пошевелиться, ошеломлённая, раздавленная мощью представившейся ей красоты. Стены украшали бронзовые деревья, золотые лозы винограда, словно живые, оплетали их изящные стволы. По периметру зала были расставлены пылающие факелы, они усиливали впечатление и без того удивительного зрелища.

Потолок был такой высокий, что Лили невольно задумалась, как далеко под землю она зашла. Она стояла на пороге, только теперь дыхание выравнивалось, воздух был затхлый, и она удивилась, откуда вообще сюда мог поступать кислород.

Она скинула мантию, оставив её лежать на полу, и прошла вперёд , любуясь стенами зала.

Но самое поразительное открылось ей, когда она повернулась назад и взглянула туда, откуда зашла.

По бокам от входа зал на сотню футов удлинялся в ниши, придавая подземелью, которое вело её сюда, форму коридора. Над входом же, словно на троне, восседала огромная, в два человеческих роста, золотая статуя птицы Феникса.

Перья на крыльях в свете факелов переливались огнём, гордый клюв был направлен вверх, создавалось ощущение, будто птица в следующую секунду взлетит в небо.

— Впечатляет, верно? — раздался за спиной голос, заставивший её вскрикнуть от испуга.

Она резко обернулась, вскидывая вверх волшебную палочку:

— Кристофер?